Только любовь

Пролог

Темнота не может разогнать темноту:
на это способен только свет.
Ненависть не может уничтожить ненависть,
только любовь способна на это.
М.Л.Кинг

Одним октябрьским вечером на королевском балу встретились двое: мужчина и женщина. Возможно, их судьбы сложились бы иначе, если бы не принадлежали двум враждующим семьям. Самуил Дюмон был привлекательным мужчиной, богатым и знатным, многие родовитые семьи мечтали породниться с семьей, приближенной королю. Однако Самуил женился на дочери обедневшего графа Аурелии, которую без ума любил.
Оливия Готье дочь знатного графа, чей отец, одержимый властвовать, изредка вспоминал о ее существовании, имела репутацию коварной женщины. Она была так красива, элегантна и грациозна, что всякий, видевший ее, влюблялся без памяти. Оливия отказывала всем своим многочисленным поклонникам.
Отцы семей Готье и Дюмон являлись конкурентами в борьбе за расположение короля. Их дети не вмешивались в дела отцов, однако остерегались друг друга.
Одним октябрьским вечером король и королева праздновали день рождения своего сына – наследника. Собрались все знатные и богатые семьи отпраздновать замечательный праздник. Самуил Дюмон прибыл на праздник со своей женой Аурелией, с которой недавно заключил брак. Женщина очень нервничала, ведь ее семья, потерявшая все состояние, была объектом сплетен. Самуил успокоил жену, подбодрив ее. Аурелия встретила знакомую, а Самуил отправился в компанию мужчин, обсуждавших политику.
Появление Оливии Готье не мог пропустить никто. Мужчины оборачивались, а женщины зло завидовали. Каждое движение этой молодой женщины было грациозным. Она была уверенной в себе и знавшей, что окружающие восхищаются ею.
Молодые особы окружили Оливию, заискивая перед ней. Она не обращала на них внимание, словно они были надоедливыми мухами. Аделина Валуа, считавшая себя близкой подругой Оливии, пригласила Аурелию Дюмон.
; Оливия, познакомься, это Аурелия, жена Самуила Дюмона.
Аурелия скромно кивнула головой, Оливия кивнула в ответ.
; Слухи не врут, вы правда очень красивы, ; призналась Аурелия.
Оливия поблагодарила за добрые слова, а после ее пригласили на танец. Все шло гладко. Вечер выдался замечательным, однако все же под конец был испорчен. Главная сплетница и завистница королевского двора Ингрид Колиньи не могла не задеть Аурелию, которая, по ее мнению, украла у нее жениха. Бокал шампанского Ингрид обронила на светлое платье женщины.
; Ох, какая жалость! Я испортила такое платье, но теперь-то ты можешь позволить себе любой наряд…
Аурелия Дюмон молча осмотрела пятно на юбке. Она не была из числа тех женщин, что могли ответить на оскорбление. Она готова проглотить обиду и тихо уйти. Однако в следующее мгновение прическа, макияж и корсет Ингрид был безнадежно испорчен вином, пролитым на ее платье. Обе женщины повернулись к Оливии, стоявшей с пустым бокалом. На ее лице не было ни капли сожаления. Ингрид, возмущенная поведением Готье, плотно сжала челюсти. Портить отношения с Оливией нельзя.
; Дорогое было платье? – только и спросила Оливия, прежде чем Ингрид бросилась прочь.
; Вы в порядке? – обратилась она к Аурелии, протянув ей свой шелковый платок. – Мне жаль ваше платье.
Аурелия благодарно улыбнулась.
; Не стоило так поступать с ней.
; Вы слишком добры к людям, Аурелия. После этого она не подумает проделать что-то подобное вновь.
; Она недолюбливает меня, и возможно, заслуженно.
; Она решила, что вы увели у нее жениха? – Оливия улыбнулась. – Слишком много россказней выходит из ее уст. Кто-то должен был это прекратить.
Аурелия вдруг вспомнила слухи о самой Оливии, которые ходили среди дворян.
; Вы не такая, какой кажетесь, ; заметила она. – У вас очень доброе сердце, Оливия, хоть вы и прячете его.
; Маски носят все.
Аурелия не сводила глаз с Оливии.
; Вы ухаживаете за больными детьми, от которых отказались родители. Это говорит о вашем добром сердце, и никакие маски не скроют его.
Оливия не успела ничего сказать, как рядом с Аурелией остановился видный, статный мужчина. Самуил Дюмон оглядел жену с тревогой, а затем вдруг перекинулся на Оливию, державшую пустой бокал в руке.
; Как низко, госпожа Готье, оскорблять женщину на глазах у всех! Правду говорят о вашем высокомерии и тщеславии. Противно видеть вас!
; Самуил, постой, все не так… ; начала Аурелия. – Госпожа Готье помогла мне…
; Что ж, о вас тоже ходят слухи, господин Дюмон, ; подхватила Оливия. – Вы глупец и слепец. Вы слышите только себя, и видите только то, что хотите видеть. Думаете, раз женщина держит пустой бокал, значит, его содержимое на платье вашей жены.
Самуил сжал челюсти. Аурелия взяла мужа за руки и увела прочь, на ходу извиняясь перед Оливией. На улице Аурелия заставили мужа посмотреть ей в глаза.
; Ты правда неправильно все понял, ; мягко говорила женщина. – Она заступилась за меня.
Самуил молча глядел на нее.
; Знаю, что Готье наши конкуренты, но именно она пришла мне на помощь. И я думаю, она замечательная.
Самуил искривил губы в улыбке. Он не хотел расстраивать жену своим отношением к членам семьи Готье и согласился с ней.
; Хорошо, прости. Я был неправ, ; Аурелия поцеловала мужа, и они отправились в поместье семьи Дюмон.

В ту ночь 3 октября 3127 года никогда не исчезнет из памяти людей. В ту ночь в пожаре погибла вся семья Дюмон, включая жену Самуила. Сам он невероятным образом спася. Им овладела жажда мести. Он поклялся, что виновные обязательно получат по заслугам.

Часть 1. Ненависть

Некоторое время спустя.
В королевском дворце проходил осенний бал. Собрались все знатные и родовитые семьи. Женщины в красивых нарядах танцевали с мужчинами в одном зале, в другом все беседовали. Мужчины обсуждали политику, женщины сплетничали о новых нарядах своих недоброжелательниц. Король танцевал с королевой в середине зала. В соседнем из множества групп выделялась одна. Несколько молодых девушек кокетливо смеялись, закрывая лица веерами, и заигрывали с мужчинами. Все шло своим чередом, пока в зал не вошел молодой красивый мужчина. Гости мгновенно узнали его.
; Посмотрите, это же Самуил Дюмон, ; зашептала одна из девушек. – Он впервые выбрался из поместья после того случая.
; Бедный, ; подхватила вторая. – Потерять всю семью за одну ночь. Это так ужасно. Говорят, что в поместье произошел пожар.
; А я слышала, будто все было подстроено. Господин Дюмон был близким советником короля, ; добавила третья.
; У такого человека, наверное, много врагов, ; вступила в разговор Аделина. ; Как думаешь, Оливия?
Оливия Готье не сводила взгляд с одинокой фигуры Самуила Дюмона. Он выглядел потерянным, проходя по залу, где его сопровождали любопытные взоры. Дюмон встретился взглядом с Оливией Готье, и лицо его изменилось.
Оливия опустила глаза.
; У всех есть недоброжелатели, ; ответила она.
; Добрый вечер! – раздался голос сбоку. Самуил Дюмон фальшиво улыбался девушкам. – Позволите пригласить вас на танец, госпожа Готье?
Оливия читала в его взгляде злость. Она переглянулась с отцом в другом конце зала. Вильгельм Готье напрягся и крепко сжал бокал с шампанским.
; Конечно, господин Дюмон.
Самуил взял ее за руку и, с еле сдерживаемой злостью, потащил ее в другой зал. Он прижал ее к себе и со всей силы вцепился ей в руку.
; Наверняка вы слышали о том, что произошло с моей семьей?
Оливия не ответила.
; Что же вы молчите? Вы не знаете? – Его хватка становилась жестче. – Я расскажу вам. За одну ночь убили моего отца, мать, сестру, мою жену. Вы, на самом деле, не слышали?
Оливия вскинула на него взгляд своих голубых глаз.
; Мне очень жаль.
Он наклонился к ее уху.
; Нет, не жаль. Ведь это дело рук вашей семьи.
Оливию затрясло.
; Я знаю, что это ваш отец постарался. Скажете, нет?
; Не понимаю, о чем вы, ; Оливия хотела освободиться, но объятия стали нестерпимо болезненными. – Отпустите меня.
; Я надеялся на еще один танец, ; безобидно заметил Самуил.
Оливия почувствовала тошноту и поспешила выйти в сад. В тишине подальше от шума и того обезумевшего человека она почувствовала себя лучше. В его глазах было столько ненависти. От одного взгляда все внутри сжималось. Самуил Дюмон походил на дикого зверя, готовившегося к атаке. Оливия остановилась у бассейна и сделала глубокий вдох. Тошнота отступила, но сердце тяжело бухало в груди.
; Вот куда вы сбежали от меня, ; раздался голос позади.
Оливия резко обернулась. Самуил смотрел на нее со злой усмешкой, сунув руки в карманы.
; Я не сбегала, ; ответила Оливия как можно спокойнее. – Чего вы хотите от меня?
Самуил поменялся в лице. Он подлетел к Оливии и схватил ее за плечи.
; Чего хочу? Спрашиваете, чего я хочу? – Рычал он. – Хочу, чтобы вы и ваша семья сгнили. Хочу, чтобы вы страдали за то, что сделали. Хочу, чтобы заплатили за содеянное.
; Я не виновата в гибели вашей семьи.
; Нет, не виновата. Виновата ваша семья. Ведь это ваш отец придумал!
; Прекратите, вы делаете мне больно, ; Оливия с трудом терпела боль.
; Эта боль ничто по сравнению с той, что испытывали мои близкие перед смертью, с той, что испытываю я сейчас.
Самуил тряс Оливию изо всех сил.
; Из-за вас погибло столько людей. И ради чего? Ради власти. Ни один день не будет для вас счастливым! Вы и ваша семья пожалеете о том, что сделали. Клянусь! Я уничтожу вас!
Самуил толкнул Оливию в воду. Девушка не успела и звука издать, как дорогое платье, ставшее в разы тяжелее, потянуло ее на дно. Воздух закончился мгновенно, она вдохнула воды, и… кто-то вынес ее из воды. Оливия закашлялась, жадно глотая воздух.
Вокруг крики. Кто-то набросил на плечи плед. Отец Оливии стоял позади. Королева опустилась рядом с девушкой.
; Что произошло?
Оливия огляделась. Самуил стоял в паре метрах от них. Его одежда насквозь промокла. Ее до сих пор трясло то ли от холода, то ли от страха.
; Я поскользнулась и упала в воду, – соврала она дрожащим голосом. -Господин Дюмон спас меня.
; Ох, бедняжка! Хорошо, что господин Дюмон был неподалеку и помог тебе, – приобняла ее королева. ; Пойдем скорее, нужно просушить твою одежду.
По лицу Самуила скользнула злая усмешка. Оливия поняла: Самуил Дюмон никогда не оставит ее в покое.
Десять минут спустя Вильгельм Готье ворвался в комнату для гостей и выгнал всех слуг, помогавших Оливии. Девушка переоделась в сухие одежды и теперь сушила длинные темные волосы. Руки до сих пор тряслись после произошедшего.
; Что ему было нужно? – спросил Вильгельм.
Оливия ответила не сразу. Привыкнуть к безразличию отца оказалось сложно.
; Предупредил, что будет мстить за смерть своей семьи, ; Оливия повернулась к отцу.
Вильгельм расхохотался.
; Пусть попробует. Что он может сделать? Пустые угрозы.
Оливия была опустошена.
; Из-за нас погибла его семья. Он имеет право ненавидеть нас.
; Из-за нас? У него нет доказательств.
; Нет доказательств? – Оливия чуть не задохнулась от возмущения. – Они ему не нужны!
; Король на нашей стороне.
; Отец, ты не понимаешь… Он все потерял. Он будет ненавидеть нас всю жизнь, ; у Оливии все сжалось в груди.
; Меня не интересует его жизнь. Поэтому прекращай эти разговоры.
Вильгельм покинул комнату, оставив дочь со своими страхами.


***

Оливия, как незамужняя девушка, часто бывала во дворце. Ее обязанностью было проводить время с королевой и ее дочерью, которые отдыхали в саду, пока король занимался государственными делами. Королева Анита была женщиной отзывчивой и доброжелательной. Ее очень беспокоило здоровье Оливии после произошедшего на балу.
; Как хорошо, что господин Дюмон оказался рядом в тот момент, - говорила королева, сидя за столом в саду с чашкой чая.
Оливия коротко кивнула в ответ, сделав глоток горячего напитка. Взгляд Самуила Дюмона, полный ненависти, врезался в ее память. Принцесса Мелинда придвинулась к Оливии, прошептав ей на ухо:
; Господин Дюмон такой красивый, ; вздохнула она мечтательно. – Как думаете, отец разрешит мне стать его женой?
Оливия улыбнулась.
; Вы еще слишком молоды, принцесса.
Мелинда погрустнела.
; Ваше величество, принцесса, король хочет видеть вас, ; раздался голос фрейлины вдалеке.
Королева и Мелинда поспешили во дворец, оставив Оливию одну. Самуил Дюмон появился ниоткуда.
; Вы напугали меня, ; призналась она, поднявшись из-за стола.
; Вы не сказали, что я толкнул вас в воду. Испугались?
Оливия набрала воздуха в легкие.
; Чего мне бояться? – Она смотрела ему прямо в глаза. – Вы же и спасли меня. Я вам благодарна.
Эти слова вывели мужчину из себя.
; Я вас не спасал, ; прорычал он.
Оливия стояла на своем.
; Нет, спасли.
Самуил вдруг больно сжал ее руку.
; Вы не умрете, пока я не отомщу. Я не позволю вам умереть.
Он оттолкнул девушку, и она ударилась о стол, с трудом устояв на ногах.
; Где бы вы не были, я буду неподалеку, чтобы нанести удар!
; Пока все, что вы можете, обижать женщину. Это все, на что вы способны? Вы мне отвратительны! – Оливия не станет показывать ему свои страхи.
Самуил подскочил к Оливии. Его руки сомкнулись на ее шее. Оливия рухнула на стул, глотая воздух. Самуил не собирался останавливаться.
; Оливия, ; окликнула девушку принцесса Мелинда.
Самуил оттолкнул Оливию и скрылся из виду. Оливия судорожно глотала воздух. Ее лицо покраснело, а глаза налились кровью. Королева Анита подбежала к девушке.
; Что произошло?
Мелинда протянула Оливии стакан воды.
; Я подавилась, ; прохрипела она в ответ.
Из-за деревьев за ней наблюдал тот, кто ненавидел ее каждой клеточкой своего тела. Даже если Оливия не виновата в гибели семьи Самуила Дюмона, она знала наверняка: он никогда не оставит ее в покое.

Вернувшись в поместье семьи Готье, Оливия ворвалась в кабинет отца в самый разгар его встречи с союзниками.
; Нужно поговорить, ; сказала она, остановившись у самого стола отца.
Вильгельм не растерялся и вежливо попросил всех выйти.
; Что произошло? Ты спрашиваешь меня? – Вильгельм смотрел на нее, как и прежде с равнодушием. – Из-за твоих игр в борьбе за власть, мне приходится терпеть унижения. Дюмон снова угрожал мне…
Услышав фамилию конкурента, Вильгельм довольный сел обратно в кресло.
; Не беспокойся о нем, ; отмахнулся Вильгельм. – Скоро он перестанет докучать нам.
; Что ты имеешь в виду? – насторожилась Оливия. – Неужели ты и его
убьешь? Его семьи оказалось недостаточно?
; Нет, он не представляет опасности, поэтому его смерть ничего не решит.
Оливию поражало, с какой легкостью отец говорил о подобных вещах. Неужели жизнь человека ничего не значит для него?
; Я веду переговоры о твоем замужестве с одним очень богатым родом. Их сын видел тебя на королевском балу, и ты заинтересовала его.
У Оливии свело челюсть.
; Когда ты собирался сказать мне об этом? В день свадьбы?
; Когда посчитал необходимым! Ты мешаешь мне работать, ; махнул он рукой.
Оливия быстрым шагом покинула отца, хлопнув дверью. Она твердым шагом прошла по коридору, свернув в свои покои. Внутри все кипело. Она сжала кулаки. От безысходности к горлу подступил ком. Шея до сих пор болела, а кожа горела от прикосновений Самуила. Оливия остановилась у зеркала. На коже появились синяки. Оливия быстрым движением руки распустила волосы. Сколько еще унижений ей придется пережить?

***

Больница короля Генриха, давнего предка нынешнего короля, построена специально для тяжело больных детей. У многих из них не было родителей, а некоторых родители оставили, узнав о страшном диагнозе ребенка. В больнице позволяли помогать и молодым женщинам из состоятельных семей. Оливия посещала больницу несколько раз в неделю и ухаживала за больными детьми. Она веселилась с ними во дворике, читала книги. Ей это нравилось, ведь дети всегда искренни. Аделина встретила ее в процедурной.
; Оливия, ты сегодня не одна?
Рядом с Оливией остановился охранник отца Лиам: высокий и невозмутимый человек.
; Да, отец беспокоится обо мне.
Аделина рассказала что-то о своем отце, а затем обратила на кого-то внимание.
; Самуил Дюмон? Что он делает здесь? – удивилась Аделина.
Оливия поймала прямой взгляд высокого темноволосого мужчины. Внутри все затряслось. Оливия боялась его, ненавидела его также, как он ненавидел ее в эту минуту.
; Агата спрашивала тебя, ; вспомнила вдруг Аделина.
Агата была десятилетней девочкой, болевшей редкой и опасной болезнью. Родители отказались от нее несколько лет назад, а Оливия подружилась с ней и надеялась, что в скором будущем Агата будет здорова. Агата лежала на кровати и со скучающим видом перелистывала небольшую книгу. На голове была белая косынка, которая скрывала отсутствие волос.
; Оливия! – Подскочила девочка на кровати от радости.
Оливия крепко обняла девочку, присев на краешек кровати.
; Тебя так долго не было! Я скучала, ; пожаловалась девочка.
; Прости, ; расплылась в улыбке Оливия. – Ты уже прочитала книгу, которую я оставляла тебе?
; Несколько раз! Обещай приходить ко мне чаще!
Оливия засмеялась.
; Когда ты выздоровеешь, мы больше не будем расставаться.
Агата повеселела.
; А у меня вырастут такие же красивые волосы, как у тебя? – спросила она, погладив длинные волосы Оливии.
; Конечно, даже лучше.
Агата подвинулась на кровати, и Оливия легла рядом.
; Оливия, ; протянула Агата. – Расскажи мне историю…
Оливия задумалась и начала.
; Жила-была маленькая девочка, была она умной и красивой…
; Как ты? – вставила Агата.
; Нет, как ты. И была она не такая, как все. Особенной.
; Как это особенной?
; Она умела то, что многие не умеют, ; продолжила Оливия.
В палату вошла молодая девушка, прервав Оливию.
; Госпожа Готье, вас просят пройти в процедурный кабинет.
Оливия обняла Агату, подоткнула со всех сторон одеяло девочки.
; Я скоро вернусь и расскажу тебе историю о девочке, ; обещала она.
У палаты ее поджидал Самуил Дюмон. Оливия отвернулась, сделав вид, что не заметила его. 
; Замаливаете свои грехи? – спросил он, следуя за ней.
Оливия наградила его презрительным взглядом и двинулась дальше.
; Дети чувствуют ложь и притворство. Вы не обманете их своей лживой заботой.
 Оливия не останавливалась в надежде встретить Лиама. Охранник вывернул из-за угла, и Оливия вздохнула с облегчением.
; Какие-то проблемы, госпожа? – наступал Лиам, и Самуил отступил.
Они вошли в помещение, где собирались все врачи и добровольцы.
; Ваш отец просил меня срочно вернуться, ; предупредил Лиам.
; Я останусь здесь ненадолго, а затем вернусь в поместье.
Лиам откланялся. Оливия надеялась, что теперь Самуил не станет докучать ей.
Аделина поспешила к подруге.
; Оливия, у нас закончились бинты, не могла бы ты принести их из подвала? Я бы сама пошла, но не могу.
Оливия заторопилась в подвал, который находился глубоко под землей и предназначался для военных времен, а пока его использовали как подсобное помещение для лекарств и продуктов. Она прошла по длинному коридору. Каждый шаг отдавался эхом о стены. Оливия толкнула железную дверь, вошла в подсобку, и быстро набрала несколько бинтов в карманы платья.
Бабах. Дверь с грохотом захлопнулась, замок заскрипел. Чьи-то шаги торопливо удалялись по коридору.
; Стойте! Постойте! Откройте дверь! – молила Оливия. – Вы меня слышите? Меня закрыли здесь! Кто-нибудь!
Оливия взглянула на единственную тусклую лампу, освещающую серое помещение. Она не знала, услышит ли ее кто-нибудь. Аделина ведь знает, что она здесь, поэтому придет освободить ее. Время шло. Пять минут, десять, полчаса, час… Оливия звала на помощь, но никто не слышал и не спешил к ней на помощь. К глазам подступили слезы. Все затряслось внутри. Ее никто не станет искать. 
; Пожалуйста, кто-нибудь! Откройте дверь! Я здесь! – кричала она из последних сил. – Кто-нибудь! Помогите!
Внезапно свет погас, а в кромешной темноте послышался шорох и писк грызунов. Оливия закричала во весь голос, как в тот самый момент щелкнул замок. Дверь открылась, и Оливия бросилась на шею своему спасителю, громко рыдая.

Часть 2. На твоем месте

Говорят, от любви до ненависти один шаг. От ненависти до любви их так много, что не сосчитать. Ненависть ослепляет, душит, уничтожает, но в какой момент человек, ненавидевший другого, переступает черту и начинает любить? Наверное, в тот момент, когда начинает понимать боль того, кого ненавидел.
Оливия крепко прижималась к своему спасителю. Кошмар был давно позади, но ее сердце тяжело бухало в груди. Успокоившись, она наконец отодвинулась от мужчины, не сводившего с нее глаз. Слезы тут же высохли, а внутри у девушки все вскипело.
– Это вы! – Закричала Оливия Самуилу. – Вы заперли меня здесь?! Вам недостаточно унижать меня при каждой встрече? Вам нужно, чтобы я умерла? Вы мне отвратительны!
– Вы решили, что я запер вас здесь? – растерянно развел руками Самуил.
– А кто? Вы заперли, вы и освободили. Отличная идея! Как только вы могли такое придумать? Хотя, – горько усмехнулась Оливия. – Что еще можно ожидать от человека, который сначала столкнул в воду, чтобы утопить, а затем спас и стал героем?
– Послушайте, – начал Самуил, но Оливия перебила его.
– Скажете, что это не вы? Да? Давайте! Сделайте невинное лицо и скажите, что это не вы портите мне жизнь за то, что я не делала!
– Да! – закричал он вдруг, и Оливия моментально затихла. – Да, это я сделал! Потому что ненавижу вас каждой клеточкой своего тела, ясно? Я запер вас здесь, и сам же освободил.
– Кретин! – выкрикнула Оливия, направившись к выходу.
– Дура! – бросил он в ответ.
Оливия вернулась и ударила Самуила по лицу. Он поймал ее руки, когда она хотела ударить его еще. Она не могла вырваться. Он крепко сжимал запястья, и на глаза Оливии выступили слезы.
– Что вы за человек такой? – Обмякла она, словно тряпичная кукла. – Вам нравится издеваться надо мной? Причинять мне боль, унижать… потому что я не могу вам ответить.
Самуил ослабил хватку.
– Потому что погибла вся моя семья, – тихо проговорил он. – Даже если вы не виноваты, я сделаю все, чтобы ваш отец узнал, каково это терять любимых.
Оливия прислонилась спиной к стене. Торопливые шаги раздались на лестнице. Лиам поспешил к Оливии:
– Вы в порядке, госпожа?
Оливия коротко кивнула. Уходя, она бросила быстрый взгляд на одиноко стоящего Самуила. Ему было больно, она знала. Ему было одиноко, и единственное, чего он хотел – справедливость. 

С того случая прошло несколько недель. Оливия не встречалась с Самуилом, однако знала, что его активная позиция при короле беспокоила Вильгельма. Отец желал расположения короля и одобрения всех своих идей. Однако король медлил и прислушивался к Самуилу.
Из головы Оливии никак не выходил Самуил. Она искала причины для взаимной ненависти к мужчине, но не чувствовала ничего, кроме жалости. Ей было искренне жаль его.
Оливии и Вильгельму пришло приглашение на празднование дня рождения Аделины Валуа. К концу декабря зима вступила в свои права, Оливия надела бархатное платье темно-синего цвета с золотой вышивкой, а поверх него теплое пальто. Ее каштановые волосы красиво лежали на плечах и спине. Красоте этой девушки завидовали многие, но она не обращала на восхищение со стороны внимания.
На празднество семьи Валуа прибыло много гостей: представителей знатных родов и приближенных короля. Это делалось для установления новых знакомств и связей. Оливия вошла в поместье, держа под руку отца. Они улыбались окружающим и были приветливы, никто не знал, что у них напряженные отношения. Оливию моментально окружили молодые особы, желающие подружиться с ней. Знакомство с Оливией являлось делом почетным, и этим хвастались так, словно дружили с самим королем. Оливия ощущала на себе множественные пристальные взгляды. Но один человек, смотревший на нее весь вечер, не давал ей покоя. Самуил Дюмон не сводил с нее глаз, будто боялся, что она исчезнет, испарится. Молодой мужчина пригласил ее на танец, и она согласилась. Партнер о чем-то говорил с Оливией, но она не могла не думать о Самуиле. В его взгляде таком холодном было что-то, чего она не понимала.
Спустя несколько танцев Оливия не захотела возвращаться к подругам. Пустая болтовня наскучила ей, она направилась к выходу. Однако у лестницы в холл Аделина нагоняет ее.   
– Уже уходишь? – спросила она на ходу.
Оливия приняла виноватый вид.
– Неважно себя чувствую в последнее время. Не хочу портить тебе вечер, – Оливия запахнула длинное пальто.
– Понравилось тот раз в подвале? – вдруг с ехидцей поинтересовалась Аделина.
Оливия с непониманием посмотрела на подругу.
– В тот вечер в больнице, помнишь? – Аделина сложила руки на груди, ее рот искривился в улыбке. – Понравилось сидеть в подвале?
Оливия пришла в себя.
– Не ожидала, что ты на такое способна. Сама придумала или кто-то подсказал?
Аделина покрылась красными пятнами.
– Ты… да как ты можешь? – взбухала она.
– В отличие от тебя я никого не запирала в подвале.
Аделина топнула ногой.
– Ты увела у меня жениха.
Оливия вдруг засмеялась.
– Сдался мне твой жених.
– Тебе, может, и нет, но твоему отцу, да.
Вильгельм убедил Франца Дюрана разорвать помолвку с очень перспективной невестой. Что же отец ему наобещал?
– Из-за этого ты решилась на детскую шалость? – Оливия намеренно выводила из себя Аделину. Так она разорвет узы с очередным близким человеком. – Что ж, Франц так хорош? Мне стоит присмотреться к нему.
Оливия направилась прочь. Белые хлопья снега медленно падали на землю. Воздух был свеж и помогал привести мысли в порядок. И первое, что поняла Оливия: Самуил был не виноват, хотя он неоднократно становился причиной ее неприятностей. И теперь Оливия потеряла единственного человека, с которым имела хорошие отношения и достаточно близкие. Теперь у нее никого нет.
Оливия спускалась по ступеням к карете, когда спор двух мужчин в саду привлек ее внимание. Оливия не стала вникать в суть спора, узнав в одном Самуила Дюмона, а в другом Франца Дюрана. Они были настроены враждебно друг к другу. Все двигалось к дуэли. Кучер открыл дверцу кареты, когда Оливия все решила для себя. Зачем? Она сама не понимала.
– Вот вы где, господин Дюмон! – воскликнула она. – Я вас искала.
Спорщики растерялись.
– Госпожа Готье, вы знакомы с господином Дюмоном?
Оливия улыбнулась.
– Конечно, господин Дюмон спас меня от участи утопленницы. За что я обещала ему весенний вальс. Он как раз следующий. – Она смущенно опустила глаза. – Вы ведь позволите исполнить обещание, господин Дюран?
Франц покраснел и, заикаясь, что-то промямлил в ответ.
– Я ведь не помешала вам, – невинно осведомилась Оливия.
– Нет, нет, – протараторил Франц и быстрым шагом удалился прочь.
Самуил не сводил глаз с Оливии.
– Что это было?
– Могли бы поблагодарить, я спасла вас от дуэли. 
Самуил фыркнул в ответ.
– Теперь мы квиты. Вы спасли меня, я спасла вас.
– Я не спасал вас, сколько можно повторять…
Оливия остановила его.
– В тот раз в больнице не вы заперли меня в подвале, – только и сказала она.
– Хотите извиниться, что ложно обвинили меня в этом?
Ответ Оливии не заставил себя ждать.
– Нет, не собиралась. Я спасла вас от дурной славы дуэлянта, на этом все. Можете и дальше ненавидеть меня.
Оливия направилась к ожидавшей ее карете, но Самуил вдруг заговорил:
– То, что произошло, ничего не меняет. Рад, что вы это понимаете.
Оливия смотрела прямо в глаза Самуила, говоря следующее:
– Вы хотите отомстить мне и моему отцу. Хорошо. Можете ненавидеть, оскорблять и унижать меня, я все выдержу. Обещаю. Я приму вашу ненависть и выдержу ее.
Самуил ничего не ответил, он молча смотрел, как черная карета с Оливией Готье удаляется в ночи.

Оливия старалась чаще посещать больницу, так она могла больше времени проводить с Агатой. Девочка становилось лучше, и Оливия надеялась, что сможет в скором времени забрать ее. Эта маленькая девочка нуждалась в семье также, как в ней нуждалась Оливия. Рядом с Агатой Оливия забывала о своих проблемах: о Самуиле, о предстоящем замужестве, об Аделине, которая игнорировала ее присутствие и демонстративно показывала свое негативное отношение к ней. Оливию это мало волновало, она разорвала связь с ней по собственной воле. 
В холодный январский вечер Вильгельм пригласил семью Дюран на ужин для заключения помолвки и знакомства жениха с невестой. При появлении Оливии в гостиной, Франц Дюран вскочил с места.
– Рад вновь встретиться с вами, госпожа Готье, – отрапортовал он.
– Так вы знакомы? Замечательно! – хлопнул в ладони Вильгельм.
– Нам приходилось в тот раз говорить с господином Дюмоном, – обратился Франц к отцам.
Вильгельм напрягся при звуках этого имени, и только Оливия заметила это.
– Госпожа Готье обещала ему танец в благодарность за спасение.
Вильгельм умело играл свою роль добросердечного отца.
– Да, господин Дюмон оказался рядом в самый подходящий момент. Оливия совсем не умеет плавать.
Оливия поймала прямой взгляд отца, который говорил ей, как он недоволен.
– Я так рада, что отец наконец-то подыскал мне достойного жениха, – Оливия лживо улыбалась, на мгновение примкнув к Вильгельму. – Слышала, что вы даже отказали господину Валуа и его дочери Аделине. Она так расстроена, бедняжка…
Торжественная атмосфера встречи рассыпалась как песочный замок. Вильгельм быстро сообразил.
– Думаю, нашим детям необходимо побыть наедине и узнать друг друга.
Господин Дюран согласился, и Оливия с Францем оставили их одних обсуждать выгоду от брака детей.
– Вы остры на язык, – заметил Франц, прогуливаясь с Оливией по поместью.
Оливия пропустила его слова мимо ушей.
– Что же мой отец обещал вам, из-за чего вы расторгли помолвку с Аделиной?
– И прямолинейны, – усмехнулся Франц. – Ваша семья находится в расположении короля, а также вы завидная невеста.
– Завидная невеста? – презрительно хмыкнула Оливия.
– Вы красива, умна, богата. – признался Франц. – Глупцом будет тот, кто не захочет заполучить ваше сердце.
– Мой отец и сердце мое вам обещал?
Франц опустил глаза.
– Как опрометчиво, – холодно заметила Оливия.
Франц обратился к ней, в надежде изменить ее отношение к нему:
– Если вы дадите мне шанс, я сделаю все, чтобы вы были счастливы.
Оливия знала причины, почему отец настаивает на свадьбе. Никакие слова Франца ничего не изменят.
– Наш брак – договор отцов, – отрезала она. – Я стану вашей женой, потому что так хочет мой отец, но сердце мое вы не получите.
Оливия удалилась, не желая продолжать эту бессмысленную встречу.
По пути в комнату ей встретился отец, провожавший гостя. По лицам отцов Оливия поняла, что они пришли к выгодным условиям брака детей. Меньше всего она хотела слышать что-то об этом от отца.
– Где же мой будущий зять? – с улыбкой поинтересовался Вильгельм у дочери.
– Пожелал прогуляться в саду, – равнодушно ответила Оливия. 
Господин Дюран с растерянностью посмотрел на Вильгельма. Тот быстро пришел в себя, и, извинившись перед гостем, отвел дочь за руку в сторону.
; Что это значит? – прошипел Вильгельм.
– Ты пожелал выдать меня замуж за Дюрана, хорошо. Однако я не обязана нянчиться с ним.
– Нянчиться? Веди себя вежливо с ними, его отец обещал хорошую поддержку в наших проектах.
; В твоих проектах, отец.
; Ты должна быть рядом со своим будущим мужем, как твоя мать была рядом со мной.
Внутри все сжалось от слов отца.
; Ты забыл, она выходила замуж по любви. Я всего лишь предмет торговли.
Оливия выдернула руку и направилась дальше по коридору, пока Вильгельм пытался окликнуть ее. Оливия хлопнула дверью в свою комнату. Ее раздражению не было предела. Она была так зла, что хотелось разнести все вокруг. Как он мог говорить ей о матери? Как он только мог! Жаль, она ничего не может против своего отца.
 
***
После долгой и холодной зимы пришла весна. Жизнь столицы текла своим чередом: балы, празднества, походы в театр, бесконечные сплетни о свадьбе Оливии и Франца Дюрана. Отцы семейств обсуждали свадебные расходы и количество гостей. Оливию совершенно не волновала подготовка к грядущему празднику. Ее не покидала мысль, что придется расстаться с Агатой, ведь никто не знал, каким мужем окажется Франц.
Самуил Дюмон больше не попадался на пути Оливии. Судя по слухам, он усердно занимался вопросами политики, желая насолить Вильгельму. Оливия признаться, забыла о нем. К тому же проблемы сыпались на голову Оливию изо дня в день. Лекарь Агаты сообщил, что лечение перестало помогать. Ей становилось хуже, после стабильного улучшения на протяжении многих месяцев. Это самое худшее, что могло произойти. Кожа Агаты вновь приобретала серый цвет, а глаза тускнели. Но каждый раз при виде Оливии девочка улыбалась, и ради этой улыбки Оливия была готова бороться. 
Одним мартовским утром Оливия надела черное пальто поверх темного платья, волосы спрятала в прическу. Помощница Лия протянула ей два букета белых цветов. Оливия села в карету.
– Кому предназначается второй букет, госпожа?
Оливия не ответила, лишь краем глаза взглянула на цветы сбоку. Карета тронулась. Небо затянуло черными тучами. Оливия запахнула пальто. Она отправлялась на кладбище.
Кованые ворота открылись, когда она вышла из кареты. Тротуар, выложенный камнем, вел дальше и дальше мимо склепов и памятников умершим. Оливия после медленной прогулки остановилась у красивого памятника женщины, обнимающей свою дочь. Скульптуры улыбались Оливии, словно были живыми.
Оливия присела на скамью рядом.
– Мама, Амелия…
Глаза наполнились слезами.
– Мне не хватает вас.
Оливия провела ладонью по плитам с именами матери и сестры.
; С отцом все хорошо. Он здоров. Через месяц я стану носить фамилию Дюран, – с горечью произнесла она. ; Отец считает, что процветающий бизнес семьи Дюран укрепит наши позиции. Если бы ты была жива, Амелия, то выходить замуж пришлось бы тебе. – Оливия стерла мокрые дорожки со щек. ; Он ничего не хочет слышать. Я свыклась с мыслью, что нужна отцу лишь для того, чтобы укрепить позиции семьи. Что говорить о любви и счастье, если родной отец, меня не любит.
Заморосил дождь, и Оливия накинула капюшон.
– Мне не хватает вас…
Оливия попрощалась с матерью и сестрой и направилась туда, куда идти не следовало. Но она не могла не пойти. С каждым шагом внутри все сжималось. Оливия остановилась у большого памятника семьи Дюмон. Она долго смотрела на имена погибших. В ее памяти всплывали воспоминания мимолетных встреч, разговоров. Она вспомнила жену Самуила Аурелию. Ее слова. Самуил любил ее. Эта любовь была ядом для него теперь.
– Простите, – шепотом произнесла она, возложив белые цветы на плиту. – Простите…
Послышались чьи-то шаги, и Оливия скрылась за одним из памятников недалеко от семьи Дюмон. В молодом мужчине она узнала Самуила Дюмона. Он упал на колени перед могилой своей семьи, прижав ладони к лицу. 
– Простите, я не уберег вас… – он весь дрожал. – Я не смог уберечь вас, самое дорогое, что было в моей жизни.   
По лицу покатились слезы. Оливия зажала рот рукой, чтобы не издать ни звука. Сердце разрывалось от боли. Она понимала Самуила. Она понимала чувства, которые он испытывал к ней и ее отцу. Если бы она могла что-то сделать для него…
Самуил неожиданно оглянулся, заметив букет цветов на плите. Незнакомка в плаще с капюшоном быстро удалялась к выходу. Он поспешил за ней. Однако не успел он догнать ее, как его взору представилась необычная картина. Его враг Вильгельм Готье и та незнакомка разговаривали друг с другом. Вильгельм держал в руках букет красных цветов. Они молча прошли к неизвестному Самуилу памятнику, и господин Готье возложил розы, рядом с букетом белых цветов. 
 Незнакомка опустила капюшон, и Самуил узнал Оливию. Внутри все забурлило. Цветы на могиле его семьи принесла ОНА. Он хотел растоптать их, разорвать в клочья. Как она только посмела прийти к его семье?
Вильгельм и Оливия направились обратно, когда Самуил скрылся за одним из памятников.
– Зачем ты пришла сюда?
Оливию задел вопрос отца.
; Не только ты потерял любимых людей. Я потеряла мать и сестру.
Вильгельм ничего не ответил на это. Его внимание привлек памятник семьи его злейшего врага. Белые цветы такие же, как на могиле его жены и дочери.
; Что ты делала у памятника Дюмона? – пророкотал он.
Оливия остановилась как вкопанная.
; Замаливала твои грехи, – жестко ответила она. – Ведь по твоей вине они теперь лежат там, не так ли? Ты мой отец, значит кровь убитых тобой врагов и на мне тоже.
Вильгельм покрылся красными пятнами.
; Замолчи!
Оливия тоже вспыхнула.
; Почему я должна молчать? Мой отец умело устраняет своих соперников и знает, кому подарить сердце своей дочери.
– Франц отличная партия для тебя.
– Нет, отличная партия для тебя. Ведь наш брак всего лишь выгодный договор для отцов. Жаль, нет претендента влиятельнее Дюрана, ; Оливия театрально хмыкнула. – Король уже занят, а его сын еще слишком мал. Хотя, может ты сможешь сделать меня следующей королевой, и твой внук станет королем. Тебе придется постараться, ведь с нынешней королевой нужно что-то сделать…
Хлопок. Щека Оливии красная от удара отца. Вильгельм молча ушел. Самуил невзначай стал свидетелем их ссоры. Он заметил, как плечи Оливии мелко затряслись.
Начался дождь.
Оливия долго плакала, подставив лицо дождю. Самуила терзало какое-то чувство, которое он не понимал. Это не была ненависть, но сострадание и понимание испытанной ею боли.
Оливия медленно направилась к выходу с кладбища. Она вся до нитки промокла и дрожала от холода. Самуил вышел из своего укрытия и последовал за ней. Он шел шаг за шагом в нескольких метрах от Оливии и не сводил с нее глаз. Он не мог ненавидеть ее сейчас. Не мог винить ее в гибели своей семьи…
Оливия села в карету, ничего не замечая вокруг. Самуил впервые видел пустой взгляд на ее лице. Он навсегда врезался в его память.

***
С тех пор Оливия много времени проводила в больнице, заботясь о детях. Таким образом она избегала компании отца и его нового партнера Дюрана. Хоть в больнице кроме Агаты не с кем было общаться, а Аделина демонстративно игнорировала ее, Оливию это устраивало. Она с радостью посвящала себя любимому занятию, а вечером возвращалась домой. Но в тот вечер ее ожидал сюрприз. Во дворе поместья стояли Вильгельм, Лиам и Самуил. Оливия напряглась, ведь они ругались. Добром это не закончится. Она поспешила к ним.
; Что здесь происходит, отец? – потребовала она ответ на ходу.
Вильгельм покраснел от злости.
– Этот недоросток убедил короля отказаться от нашего плана. И мы не получим государственную поддержку.
; Королю не следует вмешиваться в дела частных компаний. Разве у вашего партнера недостаточно средств? Господин Дюран один из богатейших лордов нашей страны.
– Не лезь под руку, щенок!
; Думаете, я вас боюсь? – прорычал в ответ Самуил. – Вам нечем мне угрожать. Вы и так отобрали все, что было дорого мне.
Лиам вынул оружие и направил его на Самуила.
– Немедленно извинитесь перед моим господином за оскорбление, иначе…
Самуил лишь искривил рот в ухмылке. Он не собирался защищать свою честь. Лиам не успел ничего сделать, как вдруг Оливия встала между ними и Самуилом.
; Оливия, пойди прочь, – взревел Вильгельм.
; Довольно! С места не сдвинусь, – твердо произнесла она.
Самуил был настолько поражен, что потерял дар речи. Лиам убрал оружие, а Вильгельм схватил дочь за руку.
; Ты что творишь?
Оливия выдернула руку.
– Не здесь.
Вильгельм отправился в свой кабинет, а Лиам проследил за Оливией, которая повернулась к Самуилу.
; Кто просил тебя вмешиваться? – с раздражением спросил он.
Оливия не ответила на его вопрос и остановилась так близко, чтобы Лиам не мог услышать ее.
– Ты сказал, что отомстишь моей семье. Хочешь увидеть наше раскаяние? Хочешь увидеть, как мы страдаем, как рушатся наши планы, как мы упадем в глазах короля? – Самуил поймал ее прямой взгляд. – Тогда живи! Живи, чтобы отомстить за свою семью. Живи, чтобы увидеть, как мы мучаемся… Живи!
; Госпожа, – напомнил о себе Лиам.
Оливия последовала вслед за отцом. Вильгельм был в ярости. Не успела Оливия войти в кабинет, как разразилась тирада отца.
; Я не понимаю, чего ты добиваешься? Этот щенок оскорбил меня, а ты встаешь на его защиту.
– Потому что он жертва, а не ты, ; дерзко ответила Оливия.
Вильгельм растерялся.
– Зачем тебе помощь короля, если ты скоро получишь поддержку господина Дюрана? Ведь только из-за этого я стала предметом торговли. Я стану женой Франца, а его отец даст тебе столько денег, сколько ты захочешь.
; Дюмон сует свой нос в наши дела. Добром это не кончится.
– И что же ты решил? – Оливия теряла терпение. – Избавишься от него, и на этом все? – Пауза. – Разве он недостаточно страдал? Из-за нас он лишился семьи. Что еще он должен потерять, чтобы ты был счастлив? Что еще ему нужно отдать тебе?
; Не делай из меня монстра! Он ничем не лучше меня!
– Обещай мне, что оставишь его в покое. Обещай, что не причинишь ему вреда.
Вильгельм хмыкнул. Разговор не имел смысла. Оливия не имела влияния на отца. Она могла угрожать ему лишь одним способом. Она распахнула окно и лихо забралась на широкий подоконник. Слуги закричали. Лиам предпринял попытку спустить Оливию, но она толкнула его ногой.
; Если я прыгну, господин Дюран не станет поддерживать тебя, как обещал.
– Слезай, – махнул рукой Вильгельм.
Оливия выставила одну ногу наружу, но Вильгельм был глух. Тогда Оливия смело вылезла в окно наполовину, когда Вильгельм закричал:
; Ладно, обещаю. Прекращай.
Лиам моментально втянул Оливию обратно. Она бросила строгий взгляд на отца.
– Ты обещал, ; Вильгельм отвернулся от дочери.
Служанка Лия отвела Оливию в комнату. Девушка прислонилась к стене, как только дверь ее комнаты была заперта.
– Госпожа, зачем вы это сделали? Моя госпожа, ; причитала Лия. – Зачем вы так защищаете того господина?
Оливия ответила не сразу. В ее голове роились воспоминания об Аурелии, о том, что она видела на кладбище. Ее сердце болело. Болело из-за отца, из-за человека, который ненавидел ее. Она не понимала себя. Не понимала, зачем она угрожала отцу? Зачем пыталась спасти Самуила?
; Госпожа?
Оливия опустилась на пол, по ее щекам катились слезы.

На следующий день Оливия встала раньше, чтобы не сталкиваться с отцом. Лиам встретил Оливию у кареты. 
– Отец хочет меня видеть?
Лиам покачал головой.
– Он расстроен вашим поведением.
Оливия села в карету. Расстроен? Неправда.
; Зачем вы идете ему наперекор?
Оливия не ожидала такого вопроса от правой руки своего отца. Этот вопрос волнует отца или Лиама?
– А вы считаете, мой отец прав?
Лиам оставил без ответа ее вопрос, наблюдая за тем, как карета удаляется из поместья.
Оливия прибыла в больницу. Дверца открылась, и мужская рука протянулась к ней. Оливия уставилась на Самуила Дюмона, державшего ее за руку. Они смотрели друг на друга несколько секунд, показавшихся вечностью. Казалось, в то мгновение они забыли о том, кто они. Если бы все было иначе. Если бы…
Оливия отняла руку и опустила взгляд. Самуил отвернулся.
; Доброе утро, – выдавила из себя Оливия и поспешила внутрь.
; Слышал, вы выходите замуж за Франца Дюрана, – вдогонку сказал Самуил.
Оливия искоса взглянула на него.
; Разве вы не знаете, зачем заключаются браки?
Самуил пожал плечами.
; Нет, не знаю. В моей семье все браки заключались по любви.
Оливия ничего не ответила ему и двинулась дальше, а про себя подумала: «я не знаю, что такое любовь».

День свадьбы наступил неожиданно для Оливии. Она надеялась, что он не наступит никогда. Много гостей собралось посмотреть на свадьбу Готье и Дюрана. Вильгельм сиял от счастья. Скоро воплотятся в жизнь его мечты.
Оливия готовилась к церемонии в комнате невесты храма, где сочетали браком. На ней было роскошное свадебное платье, украшенное драгоценными камнями. Лия крутилась вокруг, поправляя выбившиеся пряди из прически. Оливия не могла смотреть на себя.
– Вы прекрасны, госпожа, ; улыбнулась Лия. – Ваш муж будет самым счастливым.
В ответ Оливия попросила оставить ее одну. Она знала, что после свадьбы станет пленницей мужа и своего отца. Она никогда не станет счастливой и свободной. Она проклята. Оливия прошлась по комнате и присела в кресло подальше от зеркал. Всматриваясь в окно, Оливия пыталась отвлечься от грустных мыслей. Она скоро станет женой Франца Дюрана. И, возможно, все будет не так плохо, как она думает. Возможно…
Хлопнула дверь. Перед Оливий стоял Самуил Дюмон в парадном костюме. Оливия вскочила с места от неожиданности.
– Что вы здесь делаете? – хотела возмутиться она.
Самуил в два шага преодолел расстояние между ними.
; Похищаю вас, ; спокойно ответил он.
Оливия не сводила с него глаз, пока он открывал окно. Она не могла понять, что задумал этот сумасшедший. Что он хочет от нее? Самуил передал ей пальто.
– Наденьте, снаружи прохладно.
Оливия вспылила.
; Вы сошли с ума? С чего вы взяли, что я пойду с вами?
Самуил поймал прямой взгляд Оливии.
– Вы сказали, что выдержите мою ненависть. Вы обещали.
Самуил спрыгнул с окна и вытянул руки, чтобы поймать Оливию.
Оливия смотрела на Самуила. Она понимала, чего он добивается. Если свадьбы не будет, сделка между Вильгельмом и Дюраном будет расторгнута. Отец не получит необходимые средства для своего проекта, а Оливия избежит нежелательного брака с человеком, которого не знала. Но чего она хотела? Чего хотела сама Оливия? Оливия встретила прямой взгляд Самуила. Что она должна выбрать? Если останется, то станет марионеткой отца, а если уйдет с Самуилом…

Часть 3. Если ты со мной

Если останется, то станет марионеткой отца, а если уйдет с Самуилом…
Оливия надела пальто и залезла на окно. Оливия отчего-то знала, что Самуилу можно доверять. Крепкие руки поймали ее. Самуил помог ей взобраться на коня, а затем залез и сам. Они покинули храм предков, в котором было много гостей, желавших увидеть создание новой семьи.
Оливия и Самуил ехали верхом около десяти минут, пока Оливия не поняла, что задумал Самуил. Он остановился у небольшого храма. Оливия терпеливо ждала объяснений от него.
; Твой отец хочет выдать тебя замуж. Я богат, влиятелен, король располагает ко мне. Я лучшая партия для тебя.
Оливия не забыла о договоре с отцом: она становится женой Франца, Вильгельм оставляет в покое Самуила. Будет ли он в безопасности, став ее мужем?
– Хорошо, ; сказала она.
Они вошли в храм, где их ожидал старейшина. Самуил взял руки Оливии в свои и глядя на нее произнес клятву:
– Я, Самуил Дюмон, беру тебя, Оливия Готье, в жены, чтобы быть с тобой и поддерживать тебя с этого дня в радости и горести, в бедности и благополучии, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас.
Сердце Оливии затрепетало. Все это ложь, но…
; Я, Оливия Готье, беру тебя, Самуила Дюмона, в мужья, чтобы быть с тобой и поддерживать тебя с этого дня в радости и горести, в бедности и благополучии, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас.
Старейшина благословил их брак, и позволил Самуилу поцеловать Оливию. Самуил проигнорировал слова старейшину и надел кольцо на безымянный палец Оливии. Она проделала тоже самое с ним. Поблагодарив старейшину, они покинули храм.
Самуил посадил ее на коня.
; Что теперь? – спросила Оливия его.
; Обрадуем твоего отца.
Вильгельм рвал и метал. Его дочери не оказалось в комнате приготовлений. Их договор с Дюраном был расторгнут.
; Госпожа, – выкрикнула Лия радостно.
Вильгельм замер, когда к нему подошли Самуил и Оливия.
; Что это значит? – пророкотал Вильгельм.
Гости и слуги сбежались на крик о появление невесты. Самуил избавил Оливию от надобности оправдываться и сжал ее ладонь. Сердце Оливии предательски подскочило.
– В храме неподалеку отсюда мы с Оливией заключили брак, дав клятву перед нашими предками. Теперь мы муж и жена, ; он поднял их сцепленные руки с кольцами.
Вильгельм покрылся красными пятнами.
– Оливия, нам нужно поговорить.
Самуил крепче сжал руку жены.
; С этого дня мы муж и жена. У нас не может быть секретов друг от друга. Поэтому, отец, – подчеркнул он последнее слово, – говорите, что вы хотели.
Вильгельм потерял дар речи, тогда Самуил не продолжил;
; Хочу поставить вас в известность, что мы будем проживать в поместье моей семьи. Наши двери для вас всегда открыты.
Вильгельм так и стоял неподвижно, пока господин и госпожа Дюмон покидали храм, под возмущенные шепотки гостей.

Поместье семьи Дюмон, выложенное из белого камня, оказалось не больше поместья семьи Оливии. Весь путь в дом Дюмона ее терзали сомнения: правильный ли выбор она сделала, стоило ли совершать такой отчаянный шаг. Однако покинув карету, Самуил подал Оливии руку, и она снова приняла ее. Она добровольно взяла его за руку, чтобы он смог отомстить ее отцу за смерть любимых.
Слуги встретили их у входа в поместье. Они склонили головы.
– Мы все подготовили, господин.
Слуги сопроводили Оливию в ее спальню. Самуил вошел следом. Оливия остановилась посреди комнаты, Самуил прошел мимо к окну.
; Ты знал, что я соглашусь пойти с тобой? – спросила Оливия, как только слуги покинули комнату.
Самуил повернулся к ней. В его взгляде больше не было той ненависти, что была прежде у бассейна, во дворце. Что изменилось в нем? В его отношении к ней?
; Знал, потому что ты обещала выдержать мою ненависть.
Оливия ошиблась. В руках Самуила она всего лишь марионетка. Он сможет отомстить ее отцу, ведь он уже нанес ему серьезный удар, взяв в жены его дочь.
– Я не притронусь к тебе, ; отчеканил он, и Оливия подняла на него взгляд. – Это твоя комната. Мы заключили брак, но ты мне ничего не должна. Живи так, как жила до этого, пока я буду мстить твоему отцу.
Он ушел. Оливия легла на кровать с мыслью о том, что променяла одного дьявола на другого.

Оливия и Самуил редко виделись, только за ужином и на совместных мероприятиях. Он на самом деле позволил ей делать то, что она хочет. Она посещала детей только уже как госпожа Дюмон. Вильгельм навещал ее несколько раз, но Самуил всегда был рядом. Не потому что не доверял Оливии, а как ей казалось, с целью защиты.
На мероприятиях и балах Оливия и Самуил старались играть счастливую супружескую пару. Однако не все верили в искренность их брака. На королевском балу Оливию вновь окружали молодые незамужние девушки. Они интересовались Самуилом и подробностями их свадьбы. Оливия не выдерживала давления со стороны. С некоторых пор она чувствовала себя уязвимой и слабой. Она весь вечер искала глазами своего мужа, и не находя его, начинала нервничать. В следующее мгновение он появлялся в поле ее зрения, и Оливия успокаивалась.
В середине вечера к Оливии подошел отец. Вильгельм улыбнулся молодым особам и пригласил дочь на танец. Они вышли в зал для танцев.
– Что он задумал? – спросил Вильгельм.
Что могло волновать ее отца?
; Откуда мне знать? – ответила Оливия. – Мой муж не делится со мной своими планами.
Вильгельм сжал губы в тонкую линию.
; Чем он угрожал тебе? Почему ты пошла с ним?
Оливия не ответила.
– Он ответит за то, что заставил тебя стать его женой.
Эти слова напугали Оливию.
– Он не… – не успела она закончить, как к ним подошел Самуил. 
; Добрый вечер, отец! Моя жена обещала мне танец.
Вильгельм пропустил его слова мимо ушей и ушел, бросив на дочь быстрый взгляд. Внутри у Оливии все сжалось. Вильгельм задумал что-то очень плохое и не успокоится, пока не раздавит Самуила. Если что-то произойдет с Самуилом, причиной этому будет она.
Самуил притянул ее за талию к себе, заставив забыть об отце.
– Ты выглядишь встревоженной, что сказал тебе твой отец?
Оливия собралась с мыслями.
– Он думает, что я стала твоей женой насильно.
; Пусть думает.
– Но это не правда. Я взяла твою руку добровольно, ; произнесла она, и их взгляды встретились. – Это был мой выбор.
Танец закончился, и Оливия направилась в сад. Навстречу ей вышли Аделина под руку с Францом Дюраном.
– Госпожа Дюмон! Как мы рады встречи с вами! – с восторгом отозвалась Аделина.
Оливии меньше всего хотелось вступать в разговор с Аделиной.
; Что ж, и я рада, что вы снова вместе. Могла бы поблагодарить меня, я уступила тебе своего жениха, – Оливия хотела закончить этот разговор быстро и уйти, но Аделина продолжила:
– Ты больше не любимица королевы, Оливия. Ни твой отец, ни муж не смогут тебя защитить, потому что им все равно. Все считают, что ты предательница. Ты сбежала со свадьбы с другим мужчиной.
Франц молчал. Он был оскорблен поступком Оливии.
– Меня не волнует ни твое мнение обо мне, ни кого-то еще, Аделина, – отрезала Оливия. – Однако мне жаль, что я оскорбила вас, господин Дюран. Я не хотела задеть ваши чувства.
– Лгунья! – вскрикнула Аделина, привлекая внимание гостей. – Тебе не жаль! Ты врешь!
Самуил возник ниоткуда. По его голосу Оливия поняла, что он зол.
; У вас есть какие-то проблемы с моей женой?
Франц Дюран изменился в лице.
– Вы вынудили ее выйти замуж за вас, угрожали ей, заставили оскорбить меня. Все знают, что ваш брак ложный. Вы даже не любите друг друга.
В толпе пробежались шепотки. Оливия не знала, что сказать на это. Однако Самуил крепко сжал ее руку. В груди все затрепетало.
; Вы можете оскорблять меня, господин Дюран, но мою жену не смейте! – Его голос был твердым как сталь. – Если у вас есть какие-то проблемы, прошу решайте их со мной.
; Договорились, господин Дюмон, обсудим детали позже, - губы Франца искривились в улыбке.
Самуил потянул Оливию за собой к выходу, когда Аделина выкрикнула:
; Вышла замуж и сразу же забыла о бедной сиротке, которую обещала забрать с собой, да, Оливия?
Оливия растерялась, а затем пришла в ярость. Самуил приобнял ее, когда она направилась в сторону Аделины.
– Лечение ей больше не помогает, и нет нужды ее навещать, ведь так?
К горлу подступил ком.
– Не смей даже словом ее касаться! Ты и волоса ее не стоишь!
Аделина покрылась красными пятнами.
Самуил увел Оливию на свежий воздух и вызвал карету. Оливия тяжело дышала, словно задыхалась. К глазам подступили слезы. Самуил стоял в метре от нее и не мог отвести глаз. Грудь сдавила тяжесть слов Аделины. Агате не становилось лучше. И пока Оливия решала свои проблемы, Агата умирала в одиночестве.
– Оливия, ; Самуил взял ее за руки выше локтя.
– Как может она… Как может она говорить так о ребенке? О ребенке, который умирает от неизлечимой болезни? – Оливия была сломлена. – Мне нужно поехать к ней. Мне нужно увидеться с Агатой!
; Оливия, не сейчас! Ты не можешь пойти к ней сейчас. Ты видела свое состояние?
Самуил был прав. Оливия прислонилась к груди Самуила. Он не утешал ее, не обнимал, но с ним ей было легче. Она не могла выносить боль в одиночестве.

С раннего утра Оливия направилась в больницу. Прежде чем встретиться с Агатой, она навестила лекаря. Лечение больше не помогало. Ей не становилось лучше, не становилось хуже. Ее жизнь висела на волоске, и никто ничего мог с этим поделать. Оливия долго стояла у палаты Агаты, сдерживая слезы. При виде Оливии Агата расплылась в улыбке. Она обнимала ее из всех сил.
– Я так рада, что ты пришла. Я скучала по тебе.
– Я тоже скучала, милая.
; Лекарь сказал, что ты вышла замуж. – Воскликнула Агата. – Он красивый? Твой муж.
Оливия засмеялась.
– Наверное.
; Добрый?
Оливия закивала головой.
; Он любит тебя?
Оливия не ответила, лишь выдавила из себя улыбку.
; Агата, обними меня так сильно, как любишь.
Девочка радостно прижалась к Оливии.
– Почему ты плачешь?
; Потому что очень скучала по тебе, – ответила Оливия.
Ради улыбки этой девочки Оливия жила долгие годы. Что ей делать, если…? Оливия отогнала от себя болезненные мысли. Агата с ней, рядом, и все хорошо.

Оливия вышла в комнату персонала, когда услышала голос Аделины и решила пройти мимо. Однако их разговор привлек внимание.
; Король очень рассержен. Он не ожидал такого от близкого соратника, – отвечала ей другая девушка. – Позор семье Дюмон!
– Господин Дюмон продавал информацию за границу. Король доверял ему, а он оказался предателем. Возможно, поэтому его и убили, ; поддерживала Аделина.
– Каково его сыну… Он не знал…
; С чего ты взяла, что не знал?
Оливия сорвалась с места. Она поспешила в поместье. Слуги выбежали ей навстречу. Оливия залетела в дом, направившись прямиком в кабинет главы семейства. К тому времени Самуил уже разнес кабинет своего отца. Бумаги, книги, все лежало на полу. Стулья были перевернуты, занавески разорваны. Оливия приказала слугам уйти. Самуил не сразу заметил Оливию, стоявшую в дверях. Они долго молчали, не зная, что сказать друг другу. Успокоившись, Самуил сел на пол, облокотившись о стену.
– Ты уже знаешь? – тихо спросил Самуил.
; О чем?
Самуил ответил не сразу.
– Мой отец изменник короны, – голос его дрожал. – Человек, которого я считал честным и преданным, человек, с которого я всегда брал пример, оказался лгуном и предателем. Мой отец…
Самуил был сломлен. Оливия вышла вон. Слезы текли ручьем по лицу. В груди все сжалось. Она не могла выносить страдания Самуила. Она во всем винила себя. Она стала причиной этого. Если бы она не стала его женой, если бы послушалась отца…
Оливия пришла в ярость. Она незамедлительно отправилась к человеку, который мог быть виноват в произошедшем. Вильгельм не ожидал увидеть разъяренную дочь на пороге своего кабинета.
– Это ты? – с ходу налетела на отца Оливия. Лиам остановил ее. – Это ты все придумал?
Вильгельм нахмурился.
; Я лишь предположил, что это возможно.
Слезы душили Оливию, но злости было больше.
– Я ведь просила тебя оставить его. Почему ты не можешь забыть о нем?
; Он заставил тебя стать его женой.
– Он не заставлял. Я сама так решила. Моя жизнь хорошая плата за его погибшую семью.
Вильгельм не верил в то, что слышал.
; Ты делаешь все с точностью наоборот, чтобы помешать мне.
Оливия освободилась от оков Лиама.
– Нет, пытаюсь искупить твои грехи, отец. ; Оливия ушла прочь.

Слуги сообщили, что Самуил заперся в спальне. Оливия не могла уснуть всю ночь. Ее мучали мысли о Самуиле, о его боли. Она не могла избавить его от страданий, не могла спасти от своего отца. За завтраком Самуила не было. Слуга объявил, что Самуил сильно болен. Оливия поспешила к мужу. У него был сильный жар. Она не могла оставить Самуила одного в таком состоянии. Чтобы искупить вину за содеянное ее отцом, она весь день до глубокой ночи заботилась о нем.
Самуил очнулся ночью. Оливия сидела на его кровати и полоскала полотенце в холодной воде. Не успела она ничего понять, как Самуил резко сел на кровати и схватил ее за руки. Оливия испугалась.
– Что ты делаешь? – закричал он.
Оливия собралась с мыслями.
; Ты болен. Весь день у тебя был жар.
– Вранье! Пришла злорадствовать? Теперь мы с тобой одинаковые, ; он обронил на пол чашу с водой. – Наши отцы обеспечили нам замечательную жизнь. Твой убийца, мой изменник. Ты рада?
– Перестань, ; на глаза навернулись слезы.
– Ты счастлива? – продолжал он. – Пришла напомнить мне о моем горе?
Самуил обезумел. Оливия хотела оттолкнуть его, но он крепко держал ее за плечи.
; Прекрати, ; молила его.
– Пришла поглумиться надо мной!
; Я пришла помочь тебе!
– Мне не нужна твоя помощь. Я бы умер, и весь этот кошмар закончился бы. Понимаешь? Все закончится, когда я умру.
; Я не хочу, чтобы ты умер, – выкрикнула Оливия.
Самуил замер.
; Я не хочу, чтобы ты умер, – слабым голосом повторила она. Самуил не сводил с нее глаз. – Никто из твоих родных не хотел, чтобы ты умер.
Они долго сидели в тишине напротив друг друга. По ее щекам стекали слезы, а он не мог оторвать от нее глаз. Оливия все еще крепко сжимала белое полотенце в руках. Самуил неожиданно протянул ладони к лицу Оливии. Она так устала, что не сопротивлялась, когда он стирал большими пальцами слезы со щек. Она смотрела на него опухшими красными глазами.
– Тогда ты хотела защитить меня от своего отца. Ты была готова пожертвовать своей жизнью ради меня. Я не понимаю почему…, ; их лбы соприкоснулись. Самуил прежде никогда не был так нежен с ней.
– Прости, ; добавил он шепотом. – Я был не прав.
Оливия, изумленная его словами, продолжала следить за ним. Ее сердце болело за него, как не болело ни за кого. Она внушала себе, что это только чувство вины, из-за отца. Глупо любить того, кто ненавидит тебя. Самуил склонился к ее губам, но Оливия отвернулась и, оставив полотенце на столике, ушла.

Утром Оливия отправилась в больницу, но даже здесь она не смогла избавиться от мыслей о Самуиле. Она не знала, что ей делать, чтобы защитить Самуила, чтобы остановить отца, чтобы спасти Агату.
Возвращаясь, Оливия заметила карету семьи Дюран, уезжавшую из поместья. На сердце стало неспокойно. Оливия выскочила из кареты и поспешила в дом, по пути встретив служанку.
– Зачем приезжал господин Дюран?
Служанка выглядела напуганной.
; Господин Дюран и наш господин разговаривали, однако господин Дюран вдруг стал говорить ужасные вещи про вас. Это были ужасные вещи, моя госпожа. Господин бросился на него, и они подрались.
– Господин ранен?
– Немного, госпожа.
; Принесите лекарство в его комнату.
Оливия поднялась в спальню мужа. Самуил сидел на кровати с опущенной головой. Оливия села на пол перед ним и осмотрела его: бровь рассечена, губа разбита, кулаки в крови. Оливия обрабатывала раны своего мужа, а он в свою очередь внимательно изучал ее глазами.
; Не хочешь узнать, что произошло? – тихо спросил Самуил.
– Я знаю, ; также тихо ответила Оливия.
Самуил остановил ее, когда она собралась уйти.
– Я освобожу тебя от бремени, которое ты несешь, – Самуил произнес слова, которые Оливия не понимала. – Я вызвал Франца на дуэль.
Внутри что-то оборвалось. Оливия знала, что он скажет.
; Если я не вернусь, ты станешь вдовой и больше не будешь зависеть ни от меня, ни от своего отца.
Оливия отпрянула от него, как от огня.
– Если ты защищаешь мою честь, то мне это не нужно, ; Оливия была напугана. – Меня не волнует, что он сказал. Ты не должен рисковать своей жизнью ради меня!
– Ты моя жена, я должен… – хотел поспорить Самуил, но Оливия не дала ему закончить.
; Отговорки! Если ты решил умереть, то так и скажи. Но я не позволю тебе!
Самуил поднялся на ноги.
– Это не тебе решать, что я должен делать, ; отрезал он.
; Отлично! Если хочешь скорее со всем закончить, вперед!
– Оливия, - окликнул ее Самуил, но она хлопнула дверью.

Ближе к полуночи Самуил покинул поместье. Сердце Оливии болело от одной только мысли, что он может погибнуть. Его не было час, два, три. Оливия ходила из угла в угол перед дверью спальни. Она ни о чем не могла думать, Самуил занимал все ее мысли. А вдруг он серьезно ранен и остался совсем один, и ему некому помочь…
На востоке небо покрылось золотом. Уже утро.
Слезы душили Оливию, и она вышла во двор, не переставая молить своих предков и предков семьи Дюмон, чтобы Самуил вернулся живым. Она молила его жену Аурелию присмотреть за ним, уберечь его.
Послышались шаги. Вдалеке в темноте показалась фигура. В свете восходящего солнца Оливия узнала своего мужа. Самуил заметил опухшие от слез глаза своей жены, на душе у него потеплело.
; Я вернулся, – только и сказал он.
Оливия хотела подойти к Самуилу и обнять, но как она могла. Она дочь того, кто стал причиной гибели его семьи. Она прижала ладони к лицу и заплакала. Самуил преодолел расстояние между ними в несколько шагов и притянул Оливию к себе. Прижимая Оливию к себе, Самуил понял, что в этом мире таком холодном и одиноком есть такой же человек, как и он. И этот человек придавал ему сил жить, когда жить совсем не хотелось.

Незаметно Оливия и Самуил стали дорогими людьми друг для друга. Они беспокоились, заботились, защищали, не понимая причины. Они не могли признаться самим себе в чувствах. Оливия не могла позволить себе любить человека, который пострадал из-за ее семьи. Он не мог признаться, что любит дочь того, кто стал причиной его страданий. Однако и не мог отрицать того, что Оливия оказалась не такой, как ее отец. Самуил не мог винить ее в гибели родных.
Оливия вернулась с прогулки по саду, а Самуил искал ее. Они столкнулись у дверей и не знали, что сказать друг другу. Вдруг все изменилось. Они смотрели друг на друга некоторое время, не проронив ни звука.
; Как твои раны? – решилась Оливия нарушить тишину.
– Все хорошо.
Они снова замолчали.
; Знаешь… – начала Оливия, но затихла, когда Самуил коснулся пальцами ее щеки.
– Больше не плачь из-за меня. Я не заслужил твоих слез, особенно после всего что сделал тебе.
Он убрал руку от лица Оливии, и она вновь могла дышать.
; Моя семья виновата в гибели твоей. Боюсь, я никогда не смогу искупить вину перед тобой.
– Ты не должна, ведь это не твоя вина, ; хотел сказать Самуил, но в комнату вошла служанка с письмом для Оливии.
Глаза Оливии наполнились слезами, когда она читала письмо. Она сорвалась с места, Самуил поспешил за ней. Он поторопил кучера. Оливия неслась по коридорам больницы, не обращая внимание ни на кого. Она спешила к девочке, которая всегда ждала ее, которая любила ее несмотря ни на что.
Оливия рухнула у изголовья кровати Агаты, стараясь не плакать. Агата слабо улыбнулась ей сквозь боль. Цвет лица был серым, блеск в глазах пропал, губы потеряли розовый оттенок. Оливии было невыносимо смотреть на нее. Оливия прижала ее маленькую ладошку к своей щеке.
– Я здесь, Агата, я с тобой, ; повторяла Оливия.
Девочка сделала несколько тяжелых вдохов.
– Ты не сказала, чем закончилась история о той девочке?
Оливия выдавила улыбку.
; После стольких страданий и боли, она обрела семью. Это были люди, которые любили ее просто потому что она была на этом свете. И девочка жила счастлива до конца своей жизни.
– Я так и знала. Эта история не могла закончиться плохо, правда?
Оливия закивала.
; Думаю, что я тоже счастливая. Ведь у меня тоже есть семья. Ты моя семья…
Ее рука слабела.
; А ты моя, Агата. Ты моя семья…
Девочка закрыла глаза и замерла. Вокруг стали носиться доктора и медсестры. Оливия никого не замечала. Ноги несли ее в неизвестном направлении. Лицо блестело от слез. Внутри все сжималось от осознания произошедшего.
Внезапно ее охватило безумное отчаяние. Она заревела в голос, схватившись за голову. Лучше бы она умерла, чем Агата.  Лучше бы она была смертельно больна, пусть бы Агата была здорова и жива. 
Кто-то притянул ее к себе и крепко обнял. Она не могла успокоить свое израненное кричащее, что есть мочи, сердце. Почему любимые люди покидают ее? Почему уходят они? Она бы отдала жизнь миллионы раз, лишь бы все они были живы.
Самуил прижимал к себе Оливию в надежде утешить ее и показать, что он рядом. Он чувствовал невыносимую муку при виде ее страданий. Он понимал ее боль.
Оливия обмякла в его объятиях. Самуил поднял ее на руки и с призывами о помощи бросился по коридору в палату. Если с Оливией что-то случится… он не сможет это пережить.

Когда Оливия очнулась, Самуил спал на кресле у изголовья ее постели. Она не сразу вспомнила все, что произошло с ней. Однако нахлынувшие воспоминания сдавили грудь, а слезы обжечь глаза. Самуил быстро проснулся и принялся утешать Оливию. Она смотрела на него, не переставая плакать. Самуил не говорил ей не плакать, не говорил, что все будет хорошо. Нет. Он говорил, что он с ней, он рядом. От этих его слов ей было легче.

С тех пор прошла неделя. Самуил проводил много времени рядом с Оливией. Он забыл о мести Вильгельму. Он думал только о том, как вернуть Оливию в прежнее состоянии, ведь после смерти Агаты она совсем потеряла смысл жизни. Он вспоминал первую встречу с Оливией. Он не мог представить себе, что такая сильная девушка имела такую ранимую душу.
Они вместе проводили время в саду. Деревья зацвели, трава позеленела, а солнце согревало после зимы. Самуил присел рядом с Оливией на скамью. Она смотрела перед собой, укутавшись в плед.
; Замерзла?
Оливия покачала головой.
– Твой отец интересовался твоим самочувствием. Я сказал, что ты идешь на поправку.
Она промолчала. Самуил пригладил ее волосы, а затем взял ее лицо в свои ладони. В ее глазах было столько боли.
; Помнишь, что ты сказала мне однажды? – Она смотрела на него. – Ты сказала, чтобы я жил, потому что никто из моей семьи не хотел, чтобы я умер.
На глаза Оливии навернулись слезы. Она закивала головой.
; Думаю, Агата хотела, чтобы ты была счастлива, как в той сказке, которую ты рассказывала ей.
– Сказка про маленькую девочку…
; Да. Живи так, чтобы не сожалеть ни о чем, живи ради нее, ради воспоминаний о ней.
Оливия обняла Самуила. Он сказал ей то, что она хотела услышать. Он смог утешить ее больное сердце. Они оба знали, что не хотят терять друг друга и меньше всего хотели видеть страдания друг друга.
Слуга извинился за беспокойство и передал приглашение. Оливию и Самуила пригласили на праздник Вильгельма Готье.
Оливия собралась с мыслями, надела красивое платье, сделала прическу. Она больше не станет плакать. Она будет жить ради Самуила. Ради человека, которому она нужна. А может ради человека, который нужен ей?
Самуил помог ей сесть в карету. Всю дорогу он крепко держал ее руку и улыбался. Оливия не могла насмотреться на него. Как она могла ненавидеть его? Как она могла жить без него?
Оливия так давно не была в доме отца, что он показался ей чужим. Служанка Лия встретила их на пороге. Она казалась встревоженной, то и дело искоса смотрела на Лиама. Оливия заподозрила неладное.
– Я отойду ненадолго, ; успокоила она Самуила. 
Оливия поспешила к Лии в надежде, что ее не заметит Лиам. Лия возилась на кухне. При виде Оливии она испуганно вытаращилась на нее. Оливия отвела ее в подсобку.
– Моя госпожа…
; Почему у тебя такой испуганный вид? Что сказал тебе Лиам?
Лия всхлипнула.
– Простите, моя госпожа. Вам не стоило приезжать сюда с мужем!
Оливия не на шутку перепугалась.
– О чем ты говоришь? Объясни.
Лия, недолго думая, вынула из кармана стеклянный пузырек с прозрачной жидкостью. Оливия знала, что это, но все равно спросила.
; Ваш отец приказал налить это в бокал господина Дюмона. Он сказал, если я этого не сделаю, пострадает моя семья, – Лия была в отчаянии, а Оливия не могла поверить в то, что ее отец на такое способен.
Оливия судорожно соображала. Она не могла позволить плану отца осуществиться, но не могла и подставить под удар Лию.
; Сделай все, как сказал мой отец.
– Но, моя госпожа…
; Не беспокойся, все будет хорошо. Верь мне.
Лия согласилась. Они разошлись. Оливия нашла Самуила и села рядом с ним. Он взял ее руки в свои и поцеловал.
– Как себя чувствуешь? Выглядишь бледной, ; беспокоился он.
Оливия улыбнулась ему, развеяв все сомнения. Торжество началось. В суматохе никто не замечал слуг, бегающих между столов и ухаживающих за господами. Оливия выглядывала Лию, стараясь не подавать виду. Самуил общался с другими господами, не забывая о жене.
Наконец показалась Лия. Она несла в руках бокал с вином для Самуила. Оливия одобрительно кивнула ей, когда она ставила бокал перед Самуилом.
; Все хорошо? – осведомился Самуил.
Оливия кивнула. Самуил продолжил разговор с соседом, а Оливия незаметно поменяла бокалы. Когда из-за стола поднялся Вильгельм, все подняли бокалы.
– Позвольте выпить за мою дочь Оливию, ; начал он восторженно. – Мое единственное и самое дорогое сокровище в этом мире. – Оливия не могла отвести взгляд от своего отца, держа в руках бокал с ядом. ; Все, что я делал в этой жизни, я делал и всегда буду делать ради тебя, ради твоего блага! За мою дочь!
– За Оливию! – подхватили остальные.
Оливия сжала медный бокал в руке так крепко, что костяшки пальцев побелели, и поднесла к губам. Она жадно пила отравленное вино назло отцу, пока он с улыбкой смотрел на свою дочь. Опустошив бокал, она поставила его на стол. По щеке Оливии прокатилась слеза. Пусть так. Она умрет. Она готова умереть сотни, тысячи, миллионы раз, лишь бы ее отец больше не причинял никому страданий.
Самуил взял Оливию за руку, она вся тряслась. В ее глазах было столько ненависти к отцу.
– Прогуляйся со мной, ; вдруг попросила она.
Они вышли в сад, пройдя ровно половину. Оливия почувствовала слабость во всем теле, она присела на скамью.
– Тебе плохо? Не стоило нам приезжать сюда.
Оливия прижала его ладонь к своему лицу. Самуил замолчал.
; Я должна кое-что сказать тебе, ; Самуил ждал продолжения. – Мне жаль, что твоя семья погибла из-за амбиций моего отца.
Самуил нахмурился.
– Прости… Знаю, что прощения недостаточно. Знаю, что не смогу вернуть тебе дорогих людей. Знаю, что боль не уходит так просто, но…
В глазах стало темнеть, Оливия схватилась за голову.
; Оливия!
– Ничего… обещай мне, - она собралась с мыслями. – Обещай, что постараешься все забыть и начать с начала. Постарайся начать новую жизнь. Прошу будь счастлив ради тех, кто любил тебя.
Самуил растерялся.
; Я не понимаю тебя, Оливия! Тебе плохо? Что с тобой?
Оливия держалась из последних сил. Самуил обнимал на глазах слабеющую жену.
– Оливия, что происходит? Я позову лекаря.
Оливия остановила его.
; Останься, – шептала она, глядя на Самуила. – Побудь со мной…
– Кто-нибудь! Помогите! Кто-нибудь! Позовите лекаря! – Кричал во все горло Самуил, держа на руках Оливию.
Оливия коснулась его щеки. Самуил смотрел на нее. В его глазах стояли слезы.
; Пусть моя жизнь станет платой за жизнь твоей семьи…
– Нет, Оливия, прошу тебя… Оливия! – прижимая к себе жену, плакал Самуил. – Не оставляй меня…
– Пусть сегодня круг замкнется, и твоя месть закончится…
; Нет, Оливия… Не уходи! Если ты со мной, я все смогу преодолеть! Если ты уйдешь, у меня не будет смысла жить!
– Прости… ; Оливия обмякла в его руках. Глаза сомкнулись, губы замерли.
Самуил кричал во все горло. Он обнимал Оливию, умоляя ее очнуться. На крики сбежались гости и слуги.
– Позовите лекаря! – раздался голос Вильгельма.
Готье замер, увидев свою дочь без чувств в руках Самуила. Он не мог пошевелиться.
; Что я наделал? – только и сказал он.
Самуил вскинул разъяренный взгляд на Вильгельма.
– Это ты сделал? Этот яд предназначался мне, а она выпила его вместо меня?
Лекарь приказал унести Оливию в спальню. Самуил поспешил в комнату, лекарь выпроводил его. Самуил был в ярости. Оливия знала о яде. Знала и выпила его добровольно, чтобы спасти. Самуил ненавидел себя, ненавидел Вильгельма. Но как она узнала о яде?
Он нашел Лию. Девушка рассказала ему правду.
; Она подменила ваши бокалы, пока никто не видел.
Вильгельм стоял рядом и все слышал. Он был растерян и сломлен. Самуил кинулся к Вильгельму. Он хотел уничтожить его.
; Вы монстр! Из-за вас она лежит там и умирает! Все из-за вас! Ваша дочь умирает из-за вас!
Лиам держал Самуила, который был готов разорвать все, что попадется на пути.
– Прекрати, криками сейчас ты не поможешь ей, ; говорил Лиам. – Лекарь поможет ей. Она поправится, вот увидишь!
Дверь распахнулась. Лекарь объявил новость. Вильгельм рухнул на землю с горькими слезами, стекающими по лицу. Самуил вышел на воздух. Стены давили на него.
; Оливия, зачем…?

Эпилог

Не зло победит зло, а только любовь.
Николай II

Солнечный свет освещал спальню. Белоснежные занавески надулись словно паруса от ветра, вошедшего в открытое окно. Мужчина уставший, но счастливый сидел у кровати своей жены. Она мирно спала, и после долгих дней цвет ее лица стал прежним, на щеках играл румянец.
Самуил крепче сжал руку жены, коснувшись губами ее пальцев. Оливия смотрела на мужа с болью в глазах. В груди все сжималось от мысли, что ее отец виноват перед ним. Разве она могла позволить себе любить этого мужчину?
Оливия отняла руку, отвернувшись к окну. Глаза ее были полны слез. Самуил не отходил от нее ни на шаг, заставляя вспоминать его погибшую жену Аурелию, которую он так сильно любил. Оливия никогда не сможет забыть ее, никогда не сможет искупить свою вину перед ней.
; Почему ты здесь? – тихо спросила она. – Почему не отпускаешь меня?
Самуил молчал.
– Ты дал обещание, что начнешь все заново.
; И я сдержу его, но прежде хочу кое-что показать тебе.
Оливия согласилась, и на следующее утро они отправились в путь. Всю дорогу в карете оба молчали. Самуил не отводил глаз от жены, все еще беспокоясь за ее здоровье. Оливия смотрела в окно. Ей приносила боль мысль, что придется расстаться с Самуилом. Однако, как бы сильно она не любила его, кровь его родных была на ее руках. Она никогда не сможет искупить вину перед ним.
Карета остановилась. Самуил помог Оливии спуститься, а затем потянул ее за собой. Оливия отчетливо слышала шум волн. Среди бесчисленного количества зеленых деревьев и цветущих кустов она разглядела небольшой домик. В нескольких метрах от него голубую гладь моря. Оливия застыла на месте.
– Зачем ты привез меня сюда?
; Ты просила меня начать новую жизнь, забыть былое и попробовать стать счастливым, – Самуил взял ее ладони в свои руки. – Я не смогу сдержать обещание, если мы не будем вместе. Давай начнем все с начала.
Оливия внимательно слушала его.
; Мы давали клятву перед нашими предками, и я не хочу нарушать ее. Я буду с тобой до конца.
Слезы катились по ее щекам.
– Начнем новую жизнь здесь, подальше от дворца, балов и сплетен. Станем счастливыми вместе.
Оливия прижалась к Самуилу. Они будут вместе, поддерживать друг друга радости и горести, бедности и благополучии, болезни и здравии до бесконечности. 
Пусть так. Пусть все останется в прошлом, и ненависть, превратившаяся в любовь, будет жить вечно, ведь только она способна уничтожить темноту.