Умирай, моя родная

УМИРАЙ,
 МОЯ РОДНАЯ.



 
1
Всё начиналось, как в фильмах и книгах жанра нуар . Отличие состояло только в том, что я не частный детектив, не какой-нибудь Сэм Спейд или Лу Арчер  а самый настоящий государственный старший следователь Следственного Комитета. Вот уже 6 лет как. Ну а так, почти, так же… Шёл дождь, небо было пасмурным. Я сидел в своём кабинете, на часах было пятнадцать двенадцать дня и тут ко мне зашли. Но это оказалась вовсе не какая-нибудь роковая героиня Барбары Стенвик  или Вероники Лейк , лихо соблазняющая частного детектива, либо страхового агента на страницах романа или в кино. Это был мой начальник – руководитель следственного отдела Следственного комитета по городу Алёхину Андрей Насонов –мужчина 55 лет, роста чуть выше среднего, с коротко стриженными седеющими волосами. Нос его украшали очки.
- Станислав. – сказал он мне. – Шевельков, вот, в штаб перевелся, я его дела передаю всем. Вот Вам дело об убийстве жены владельца парк-отеля «Берёзовая роща» Иртеньевой. Вы проверьте его пожалуйста, проанализируйте. Шевельков сказал, там почти все уже готово, остается только обвинительное заключение составить, да передать в суд. Но, смотрите, там Тарасов с угрозыска говорил, что не всё учли. Ну, в общем, разбёритесь, только не затягивайте. Муж…- Насонов замялся. – Вдовец, спрашивает, когда уже суд будет.
- Ясно.- ответил я. Андрей Алексеевич, с довольным видом, вышел из кабинета.
Я вздохнул и принялся изучать дело. Итак, Алина Богданова – инженер, работающая в охранной фирме «Заслон», взяла заказ на изготовление мини-сейфа с кодовым замком и монтаж охранно-пожарной сигнализации в парк-отеле. Заказ сделал владелец «Берёзовой рощи» Роман Сергеевич Иртеньев. Общение немного вышло за рамки деловых, Иртеньев пригласил в ресторан Богданову, утаив, что давно и беспросветно женат. Жене кто-то доложился. Она пришла в офис охранной фирмы и устроила Алине разнос. Потом, по телефону позвонила директору фирмы – Петру Жорину, извинилась за свое поведение, попросила его прислать к ней в квартиру Богданову, для принесения личных извинений, а, так же, нового заказа на установку охранной сигнализации в загородном доме супругов. Жорин вызвал Богданову, отправил её на адрес. Супруги жили в высотном в районе Сосновый Бор на улице 50 лет ВЛКСМ. Богданова пришла на квартиру Иртеньевой. Муж уехал на работу, у жены по графику (они там в медцентре работают 2/2) был выходной. Там, видимо, ссора возобновилась с новой силой. Обманутая дама вцепилась в волосы сопернице, та схватила со стола нож и пырнула Иртеньеву в живот. Умирая, жена хозяина парк-отеля, смогла взять вазу, нанести два удара Богдановой по темени и в висок. Инженер потеряла сознание. Истекающая кровью Иртеньева, набрала 02 по стационарному телефону. Дежурный услышал только стоны, определили адрес, выехали, ну и обнаружили такую вот безрадостную картину. Богданова же утверждает, что все произошло не так. Что её заманили в квартиру, ударили по голове 2 раза, притащили в зал, к мертвому телу, вложили в руку нож, очнулась она уже в наручниках.
Эх, до чего же терпеть не могу расследовать дела, начатые кем-то другим. Плохо, когда сам на месте не присутствуешь. Уж не знаю, что там имел в виду Тарасов, когда выражал несогласие с Шевельковым, но я почти сразу стал замечать небольшие несостыковки, читая протоколы осмотров и просматривая фотографии. Что делал в зале кухонный нож? Почему под ногтями убитой найдены частицы кожи Богдановой, а у самой Алины не было частиц противницы? И, кроме кожи, там, под ногтями, обнаружились частицы мыла. Будто сначала, хозяйка почистила с мылом ногти, а потом принялась драться, так как сами ладони не были мытыми. Заключение эксперта тоже, как то, не вязалось с генеральной линией моего коллеги. При такой ране смерть была почти мгновенной. Нанести два удара вазой, добраться до телефона, набрать номер дежурной части? Сверхспособности, не иначе. Ага, вот мы и до воды добрались. Свое пальто Богданова повесила на вешалку у дверей. Шерстяное осеннее пальто. А зонтик ещё на лестнице убрала в чехол. Откуда тогда накапало воды под вешалкой, если хозяин ушел, хозяйка была дома, а подозреваемая все убрала в чехол? Странно. Да и вот ещё что. В квартире, в общем то, был относительный порядок, судя по фото. Ничего, не разбито, кроме вазы. Вазы. Длинной стеклянной вазы, с расширенной горловиной, коей она была сперва. Хорошо все-таки, наш криминалист фотографирует, детально. Смотрю я на крупные планы рассыпанных осколков и приходит мне мысль, что одного осколка не хватает. Небольшого. Частицы горлышка. Отпечатки пальцев Иртеньевой на стекле, конечно были, но…Разбитая горловина вазы лежала на полу рядом с диваном, один осколок был отбит, но, по крайне мере, на фотографиях, этого осколка не наблюдалось. И это ещё не все шероховатости, замеченные мной.
Я набрал номер уголовного розыска, вернее, служебный номер майора Фёдора Тарасова. Ответил мне другой оперативник – капитан Олег Кротов.
- Привет, Стас. Что? Где Тарасов? Он на служебном задании, а что?
- По убийству Иртеньевой. Теперь дело я веду. Что там он не согласен то?
- Да он, толком ничего мне и не говорил, Стас. Вроде, сказал, несоответствие раны с действиями погибшей, вода какая-то там на полу была набрызгана. Но, завтра он сам придёт, ты завтра позвони.
- А мобильник?
- Стас, он его тут оставил. Я же говорю, там служебное задание.
- Олег. Я тут написал повестки для таксиста Подшибякина и этой…подруги Иртеньевой Ольги Афанасовой. Очень мне с ними поговорить охота. Я сейчас приду, тебе их отдам. Съезди, передай их.
- Хорошо, Стас. – ответил сыщик. – А что они могут нового то добавить?
- Знаешь в чём фишка? К каждому из них у меня по одному маленькому вопросу. Ну может ещё что дополню. Но, ситуация требует уточнения. Главное, чтобы под протокол было и все официально.
-Ладно.
Служебное задание предполагало то, что наш детектив Тарасов сейчас где-то в засаде, соответственно, никаких личный телефонов, только служебный мобильный с быстрым набором и рация. Так что, разговор о его версиях откладывался до завтра.
 Да, завтра будет жаркий денёк, несмотря на погоду. Придется очень скрупулёзно ловить дьявола, который скрылся в мелочах. Я одел свою форменную курточку с белой светящейся в темноте надписью «Следственный комитет», погасил везде свет, закрыл кабинет на ключ, затем попрощался с дежурившим на входе полицейским и вышел под холодный осенний дождик, направившись в МОМВД к Кротову. С неба то лились крупные капли, то некая мелкая ерунда, почти что туман. Чёрт её разберет эту современную погоду. Я шёл и думал. В кино, в таких эпизодах должна играть грустная саксофонная мелодия. Произошло следующее. Мой коллега, стремясь быстро и без проблем уйти на повышение, не стал досконально изучать факты и обстоятельства, а просто решил пойти легким путем, перекинув всю вину на такого удобного подозреваемого, как Богданова. Ну что ж. Посмотрим.
-Иртеньева? Ох, Стас, это была стерва. – мама подала нам с отцом тарелки с супом и мы вместе сели ужинать. Она продолжила:
 - Иртеньева, в девичестве Барыбина, училась со мной в медучилище, только я потом пошла в университет на гинекологию, а она отучилась и стала работать в нашей больнице. А потом, вот видишь, вышла замуж за этого дельца, в платный медцентр перешла.
- А чем она стерва? – спросил я.
- Да, любила прибегать к шантажу, когда ей чего-то надо было. Как-то раз сама себе рожу разбила и стала преподавателя вынуждать зачёт ей поставить, а не то, грозилась пожаловаться на сам понимаешь что. А в учебных заведениях разбираться никто не стал бы. Скандалы никому нигде не нужны.
Я с аппетитом поедал гороховый суп.
- А этот её муж?
- А этот её муж – продолжил отец – мастер на машиностроительном заводе города. - …он спелся с мафией ещё в конце 80 – х. Сначала поставил на нашем базаре ларёк с кассетами, потом они его сделали директором рынка. Хитрый мужик. В рэкет вливаться не захотел, пошел по части бизнеса. Но за защиту платил регулярно. Сам подошёл к ним и спросил, что надо сделать, чтобы палатку поставить и чтоб ей спокойно стоялось. Вот так они его и признали. А теперь вот видишь, накопил на свое дело таки. Так что, сынок, парочка эта друг друга стоит.
- Если убили, скорее всего, кого-то сильно довела.
На такой вот ноте мы стали пить чай. Отец купил приятные на вкус бисквитные пироги.
- А у этой твое подозреваемой адвокат есть? – спросил отец.
- Нет, у неё нет денег на такую роскошь, а фирма не захотела раскошеливаться. Я даже больше скажу. Богданову тут же уволили. – ответил я. Мать подошла к окну.
- Опять ливень полил. Какая-то осень, похожа на сезон дождей в Новом Орлеане. Я выглянул вслед. За окном все покрылось одним свинцовым цветом. Стояла стена дождя.
- Ладно, там кино Хичкока начинается. – сказал я и мы пошли к телевизору.

Этого я пока не знал.

Дождь лил стеной…..на спину и плечи старшего оперуполномоченного уголовного розыска майора полиции Алексея Тарасова. В каком-нибудь американском романе он бы именовался «детектив такого-то класса» а его клиенты обращались бы к нему «детектив-сэр», но, у нас не Америка, у нас свои интересные моменты. Так вот, майор Тарасов сидел в засаде. Под проливным дождем. В этот раз пришлось примерить на себя образ бродяги и засесть на помойке рядом с гаражами. Напротив, располагалась элитная гимназия, слева – тихий двор с давно закрытым кладбищем посередине. Осведомитель сообщил, что к нему обратился человек с просьбой купить золотые украшения, сотовые телефоны. По Алёхину шла серия уличных разбоев, закончившаяся убийством. Украшения, по описанию подходили под те, что были отняты у граждан. И вот, бравый майор в таком необычном образе, находился в засаде. Осведомитель – скупщик краденого, стоял в поле зрения сыщика, но ему везло больше, у него был с собою зонт. Группе прикрытия, изображавшей работников теплосетей в жилетах и дождевиках в соседнем дворе, тоже везло больше. Вечерело тучи, как назло, сгустились. Тарасов проклинал все и вся. Да ещё это убийство богатой медсестры Иртеньевой. Он же понял, в чем там подвох, но следователь не хотел ничего слушать. Ведь подозреваемая то вот она. И мотив налицо и отпечатки. Ну, ничего, будет время посвободнее, сыщик все равно займётся своей версией. Что ж это получается. Невиновного в тюрьму? А потом? А как с этим жить? А если вскроется? Опять скандал, внутренние расследования, проверки. Под колпаком будет ходит весь отдел до последнего патрульного полицейского. А этот умник будет сидеть в теплом кабинете при штабе СК и на все и всех поплевывать с высокой башни. Тут мысли сыщика прервались. Источник напрягся. Сыщик заметил это сразу. К скупщику направлялась длинная сутулая фигура в темно коричневой курточке, чёрных грязных джинсах, очень подходившая под описание преступника. Грабитель подошел к скупщику. Приглушенно сказал:
- Здорово.
- Принёс? – спросил скупщик, стараясь скрыть волнение.
- Главное, чтобы ты лавэ  принес, барыга. – ответил грабитель.
Полицейский пристально наблюдали за разговором и ждали обмена. На скромную девушку, идущую вдоль забора гимназии они не обратили внимания.
- Вот деньги. Где украшения? Мобилы?
- На, держи. – ответил бандит, доставая из карманов добычу. Майор Тарасов выхватил табельный ПМ .
- Работаем. – сказал он в рацию, затем побежал в сторону разговаривавших.
- Полиция! Не шевелиться! – грабитель оглянулся. В их сторону бежали переодетые вооруженные оперативники.
- Гнида! – крикнул преступник, нанося удар осведомителю в челюсть. Следующий удар он нанести не успел. Тарасов подсечкой сбил его с ног и завернул руку. Подоспевшие полицейские надели наручники.
- Паша! Не-е-ет! – девичий заливистый крик стал неожиданностью для сыщиков. Они обернулись. Девушка, шедшая около школьного забора, свернувшая, было, за угол, выбежала оттуда на крики полиции. И в руках у неё был обрез охотничьего ружья. Никто не успел ничего понять, как она спустила оба курка. Раздался оглушительный дуплет. Один жакан  вонзился майору Тарасову в левый бок, второй, разодрав ткани, следом раздробил плечо этого самого Паши.
- Ах ты сука чокнутая! – крикнул её возлюбленный, но крик потонул в автоматной очереди. Один из сыщиков открыл огонь из короткоствольного «Кедра», превратив девицу, похожую на героиню старого фильма «Авария – дочь мента» в решето.
- Скорую, мать вашу! – заорал кто-то из опергруппы.
А я в это время смотрел дома кино и ждал завтрашнего дня.


2

- Это как же так вышло то? – спросил я у Олега Кротова, придя в МОМВД «Алёхинский» на следующее утро. Он рассказал мне все подробности. Майор Тарасов сейчас находился в реанимации. К нему никого не пускали. Я от души выругался матом. Нет, не из-за того, что теперь не могу поговорить по поводу расследования. А потому что хорошего человека жаль всегда. И сделать теперь ничего нельзя.
У криминалистов бушевала работа. Различные экспертизы требовали много времени и напряжения. Было бы хорошо, если людей работало гораздо больше, но…сколько по штату положено, столько и работает. Ничего не поделаешь. Эксперт Сушенков встретил меня с улыбкой.
- Тебе Иртеньеву дали, да, Стас?
- Да. – ответил я.
- Ну вот, что можно сказать. Ты уж читал, небось заключения по этому делу. Удар ножом, смерть почти мгновенная должна быть. Как она там вазами дралась, по телефону звонила – это вопрос странный. Ещё более странно, что потерпевшая наша помыла ногти с мылом, да и корябнула Богданову как-то интересно. Только средними, безымянными и мизинцами. Под ногтями больших и указательных пальцев кожи Алины нет. А у Алины так вообще ничего не было под ногтями, и выдранных волос покойной тоже нету. Синяки только на ногах. Хитро тётеньки дрались. Да и вот ещё что. Следы крови на джемпере Богдановой.
- А что следы? – спросил я.
- Когда лупишь человека ножом в живот то должны быть забрызганы штаны прежде всего. Ну, свитер, может внизу, ну не правое же плечо, как в нашем случае? Больше похоже, как если бы её макнули плечом в лужу крови.
- А штаны?
- А на штанах есть конечно, на левой штанине, но, не сильно. Вот я и говорю. Странно сейчас женщины дерутся.
- А ваза?
- Ох, ваза. Тамара – практикантка моя. Она мозаики всякие очень любит. А вот она.
От стола со ступками и колбами отошла молодая, лет 22 – х белокурая дива роста примерно 165 см. Без макияжа, с серыми, хорошо заметными на лице, глазами.
- Мы сняли отпечатки пальцев. А затем, я собрала вазу по осколкам.
- И одного там не было.
- Да, небольшой частицы горловины, но не в этом дело.
- А в чём? – с интересом спросил я.
- Расположение отпечатков. «Пальцы» хозяйки квартиры располагались на нижней части вазы, долбани она так по чьей-нибудь голове, у неё от руки бы ничего не осталось. А кисти рук то целые.
- А верхняя часть?
- Протёрта. На одном из осколков четкий развод от тряпки.
Я вздохнул и неожиданно сказал:
- Попробуй ударить меня двумя руками.
Девица начала обозначать удары левой-правой. Я незатейливыми блоками парировал их, не давая коснуться себя.
-Оу! – восхитилась Тамара. – Как это у вас выходит, Станислав?
- Это называется «чи шоу» - техника «липкие руки» - составная часть такого направление у-шу, как вин-чунь. – сказал я. – Изначально придумано специально для самообороны женщин от всяких приставальщиков. Могу научить.
- Оо-о! – практикантка с восхищением смотрела на меня. – Где вы этому научились?
- Станислав у нас был грозой триад и якудз на дальневосточных рубежах. – вмешался Сушенков. – Видишь, теперь по выходным преподает в женском кризисном центре основы кун-фу для тех кто не желает просто так расставаться с девичьей честью. Так что, записывайся.
- Да я с радостью! – запрыгала Тамара.
Я подробно объяснил ей как записываться на курсы самообороны и направился в комнату для допросов, куда вызвал подозреваемую Богданову.
Новое здание ИВС блистало чистотой и белизной. Белые панели комнаты для допросов отражали солнечный свет. Но сегодня солнце опять оказалось в плену у фиолетовых туч. Слышалось, как капли барабанят по железным крышам здания и гаража. Во внутреннем дворе лаяли служебно-розыскные собаки. Передо мной сидела Алина Богданова – осунувшаяся с бесцветными волосами и запавшими глазами молодая женщина 28 лет в тренировочном костюме от фирмы «Адидас». Голова её залеплена пластырями на темени и виске.
- Я уже в который раз повторяю эту историю – голос у неё тихий, обреченный. – Я взяла заказ Романа Иртеньева на монтаж охранно-пожарной сигнализации в его парк-отеле, а ещё он просил мини-сейф с кодовым замком. Я съездила на объект, составила список оборудования, договор, он все время расспрашивал меня, какая техника лучше, звонил мне. Когда приехал подписывать договор и смету, в руках у него был букет роз – белые и красные. Он пригласил меня в ресторан, вернее, как. Ну он и ночной клуб, и ресторан, Плетень то наш. Так вот поперлась я за ним в этот Плетень, будь он неладен. Мы танцевали там, ели всё эти суши-роллы. Роман этот мне в уши лил, какая я красивая, какой профессионал замечательный, хоть и женщина. Да ещё говорил, что его товарищ несчастлив браке – жена стерва и все прочее. А я говорю, что, мол, тогда надо развестись и жить с кем душа лежит. Я, как последняя дура, уши то и развесила. Идиотка. Теперь вспоминаю. У него на безымянном пальце след от кольца. Снял, значит, когда меня повел. А потом, выходим, я пальто одевать начала, мимо прошла эта, как её, Афанасова. Только я её тогда не знала. И говорит: «Что, ты у нас по чужим мужикам что ли?» Я и не поняла сперва. Зато, на следующий день поняла. После обеда. Врывается к нам в офис эта, Марина Иртеньева, жена его. Такая адская фурия, как в кино про вампиров показывают. И орёт: «Ты что ж это сука, денег чужих захотелось, работать надоело? Ты у меня по миру пойдёшь и в этом городе даже на панели себе работу не найдешь, шалашовка!» Жорин –директор наш, её еле успокоил, она ушла. Ну а потом сказал, чтобы я писала по собственному желанию. Ему, типа, такие проблемные не нужны. Я написала. Но с отработкой. Через день Жорин меня к себе вызвал, сказал, что звонила Иртеньева, извинялась, просила меня приехать к ней в квартиру, чтоб значит, лично, поговорить, да заодно съездить обследовать ихний загородный дом около Ботни, охранку там тоже собирались ставить вроде. А, как раз мини-сейф был готов. Ну и поехала я на следующее утро с этим мини-сейфом в Сосновый Бор, на адрес к этим самым клиентам, мать их. Это в девятиэтажке на 50 лет ВЛКСМ. Там площадка такая для машин, бетонированная. Я приехала туда в 10 часов утра. Пятница была. В домофон звоню, голос приглушенный, как вроде из подвала: «Кто?» Я говорю, я мол, Богданова, вы просили приехать. Дверь открыли. Я поднялась наверх, на 7 этаж. Дверь в квартиру открыта была. Я вошла крикнула: «Здравствуйте». А мне голос в ответ. «Проходите в зал. По коридору налево.» а голос откуда то из двери в коридоре, не знаю, что у них там, ванная, спальная. И голос, знаете, такой, на голос этой потерпевшей то и не похож вовсе. Женственный, а у Иртеньевой, почти как у мужика. Ну, вот, иду я по коридору, а мне вдруг удар по голове сверху. Я упала, лицом об пол, а ногами об этот сейф. Вот, синяки, желтые уже на ногах. Меня затошнило. Чувствую, поволокли меня куда-то, не вижу куда, лицом ехала по деревяшкам этим на полу. Только начала оклемываться, а мне прямо в висок шарах! Только поняла, что что-то разбилось мне о голову и смутно…голос «И-и!» Как то так. Растолкали меня уже полицейские и врачи. Но вы же все равно мне не верите.
Я спокойно говорю. – Мы будем все проверять.
- Вы уже столько времени проверяете! Не убивала я никого и мужа чужого не собиралась уводить, он мне ничего не сказал, что женат! Скотина чёртова. Думают, деньги нажили, всё теперь, над остальными людьми можно куражиться.
- Успокойтесь – говорю я. -Давайте уточним. Вы хоть краем глаза запомнили того, кто вас ударил?
- Нет, только все чёрное, как тень, штанина, вроде, бархатная, мягкая. Рука в свитере тоже чёрном, синтетика, по-моему. Перчатка резиновая, желтая. Носки чёрные, всё черное.
- В прихожей на вешалке висело что-нибудь?
- Синее пальто, хозяйки, наверное, и дождевик такой целлофановый розовый. Мокрый весь.
- Хозяина не было дома?
- Нет, его не было. По крайней мере, я не видела.
- А Иртеньев при вас ни с кем по телефону не разговаривал в игривой манере? «Привет, зайка» там?
- Не помню. Погодите, что-то такое было. Когда мы оборудование испытывали, ну, после монтажа, обычно же проверка системы проводится, там, акт сдачи-приемки и все такое, так вот, ему кто-то позвонил и он таким сладким голосом ответил «Здравствуй, да, всё идет по плану. Вот, уже вступительная часть окончена».
- Он стоял рядом?
- Нет, он прям сразу зашагал куда-то в сторону.
- А у вас есть враги? Которые способны вас так подставить?
- Нет. Не могу такого сказать. Я со всеми лажу, да и завидовать в моей жизни нечему. 28 лет, один развод, ни детей, ни мужа.
- Понятно. Надо проверять. – сказал я.
- Знаете. – сказала Алина Богданова. – Вы не похожи на того, что был до этого. Вы и вопросы совсем другие задаете. Надеюсь, что хоть вы мне верите.
Я хотел верить. Но надо проверять все и очень скрупулёзно. Я понимал, что чувствует она, потому что 7 лет назад чувствовал тоже самое.
Это было на границе с Китаем. Я служил в спецподразделении при Особом отделе Дальневосточного округа. Мы с напарником задержали начальника склада хранения конфискованных у контрабандистов наркотиков. Этот товарищ лихо уничтожал их на бумаге, а на деле сбывал их местной мафии, получая не маленькие барыши. В деле замешаны были выскопоставленные офицеры пограничных войск. Так вот, мы взяли коррупционера в его лесном домике, когда он, спасаясь от разоблачения, пришел туда забрать деньги, документы и компромат на своих хозяев. Мы надели наручники и вывели задержанного на улицу. Неожиданно, мой напарник расстрелял нас всех из неизвестно откуда, оказавшегося у него короткоствольного автомата «Кедр». Задержанный начальник склада и два бойца погибли на месте. Я получил ранение в шею. Мой друг, подумал, убил меня, пошел в избушку, собирать улики. Видимо, ему заплатили за их уничтожение. Я нашел в себе силы достать свой служебный пистолет Стечкина, прицелился в бывшего товарища. Он оглянулся, схватился за автомат. Я выстрелил дважды. Одна пуля перебила предателю шею, вторая разнесла ему лицо. Я, вызвал помощь, связавшись со штабом. Я смотрел в развороченной пулей лицо своего друга. А ведь полчаса назад я верил ему, как самому себе. Затем было служебное расследование в отношение меня. Я находился под арестом. Мои действия признали правомерными, подозрения в предательстве были сняты, но меня списали из пограничных войск. Так я вернулся домой и стал следователем.
 

3

- Ну, и зачем вы меня опять вызвали? Я же вам уже все рассказала. – недовольно ворчала Ольга Афанасова, входя в кабинет Максима Соколова и Олега Кротова. Пока я ждал свидетельницу, я составил в уголовный розыск поручения – поговорить с друзьями и знакомыми убитой и её мужа, попытаться установить, была ли на самом деле у Иртеньева любовница и кто она такая, а так же были ли, помимо конфликта с Богдановой, у этой семьи ссоры и враги?
- Вы присаживайтесь, не нервничайте. Тут, видите ли, дело передали мне и я вот должен же со всеми познакомиться, так?
Афанасова села. Выглядела она, как что-то среднее между бандершей и командиром взвода. Только одета в шелковую рубашку и синие джинсы.
- Итак, вы Ольга Афанасова – директор бара-ресторана «Плетень»?
- Да, там же все написано. – раздраженно ответила дама.
- А мы повторим. Вы дружили с убитой Мариной Иртеньевой?
- Да, мы с Мариночкой дружили уже очень давно.
- А мужа её вы давно знаете?
- Этого кобелину? Ох, давно, ещё когда он на рынке командовал, вернее, его ртом командовали эм….наши гангстеры.
- Роман Петрович – любимец женщин?
- Да какой там любимец? Не наживи он столько денег, квартир и прочего, да кому он нужен? Господин детектив, вы же понимаете, что мы – бабы в мужиках любим? Правильно – кошелёк. Вот они и любят, особенно, кто помоложе.
- Вы хотите сказать, у Иртеньева есть любовница?
- Ну да – эта, которая и убила Мариночку. Они же у меня в «Плетне» зависали перед этим ужасным убийством. Смотрю – сидят, воркуют, этот чёртов кобель ей втирает, какой он несчастный с Мариной, а она – шалава эта и говорит. «Тогда надо подавать на развод и жить с тем, с кем душе милее». Тварь.
- Только одна любовница была у Романа Петровича? Вы же его кобелем обозвали. Других каких-нибудь знаете?
- Мне, по-вашему, делать что ли нечего, как со свечкой за вашим доном Жуаном бегать? Но спал он со многими. Последнее время в Тулу часто мотался. Говорил, выбивает для парк-отеля стройматериалы, всякие тренажеры и прочее, но понятно, трахался там, небось со всем, что двигается.
- И зачем же Марина вышла за него?
- О, господи, мсье детектив….они поженились в 1995. Тогда, как, впрочем, и сейчас, чтоб выжить, нужен был толстый кошелек, а у Ромочки это все имелось. Кошелек, связи с мафией, прокурорами, машинки, дачки. Надежность, стабильность, опора.
- А любовь, высокие чувства?
- Они разве есть где то кроме сериалов? Не смешите меня, детектив.
- Это вы сказали Марине, что её муж встречался с Богдановой в вашем ресторане?
- Конечно, я же её подруга. Как я могла видеть этот бордель на выезде и ничего не сказать?
- А, Марина не говорила, были ли у них враги какие-нибудь, конфликты. У неё самой или у Романа Петровича. Может ему звонки с угрозами шли?
- Нет. У Романа Петровича дар такой с начала жизни – уметь ладить со всеми и везде без мыла залезать. К нему отдыхать ездят чиновники со всей области. Даже депутаты из областной думы хвалебные отзывы на сайте парк-отеля оставляют. А у Мариночки был один враг – вот такой вот супруг.
- У вашей подруги была доля в бизнесе мужа? Завещание?
- Нет. Она работала в частном медицинском центре, бизнес записан на одного Иртеньева. Про завещания я знать не знаю.
- В общем, навредить Роману Петровичу Марина Сергеевна никак не могла.
- Ему, только что, какая-нибудь шлюха сифилисом навредить может. Хотя, у Мариночки есть одноклассник –редактор газеты «Наш городок». Она бы могла дать интервью в эту газету и сказать, что муж её бьёт, изменяет, какую другую пакость. Сейчас же так модно, все выносить на обозрение. А в Ромином бизнесе репутация таки играет роль. Кому из чиновников захочется, чтобы про него вышла статья, что он отдыхает в заведении, принадлежащем аморальному типу. Так что, все имеет место быть, господин детектив.
Дождь на время прекратился. А точнее, снова обернулся полу-моросящим дождиком, полу-туманом. И когда же уже закончится эта промозглая осень? На часах было уже 15:10. В кабинет вошел таксист Антон Подшибякин – ещё один свидетель. Это был мужчина 43 лет в кожаной куртке, с блестевшими на ней каплями дождя, такой же кожаной кепке а-ля 70-е, темно серых джинсах, черных ботинках на молнии.
- Здравствуйте. Я – новый следователь по этому делу Станислав Игоревич Колганов. Присаживайтесь.
- Подшибякин Антон Алексеевич – водитель такси. Так я же уже всё рассказал тому следователю.
- Ну, вот такая история, бумаги бумагами, а лучше иногда и лично переспросить. Так вы в день убийства стояли напротив того дома, где произошла трагедия?
- Да. Меня вызвали на заказ. Дама собиралась ехать в Тулу с подарками на свадьбу дочери. Она живет в доме рядом. Так вот, я приехал в 9:00 к этому дому. Там, знаете, площадка для автомобилей, детский сад рядом, через дорогу. Ну вот, я звоню, а клиентка говорит, что не успела собраться. Попросила подождать часик, она оплатит простой, если что. Ну, я что? Мне сложно что ли, сижу, радио слушаю. Ну вот. В 9:30 мужик то этот богатый из подъезда и вышел. Сел в свой СААБ и был таков. А женщина эта – на которую думают, что убила, она пришла после того, как он уехал, где-то в 9:55. Она ещё сейф маленький в руках несла. У меня же часы электронные на приборной доске.
- А кто-нибудь ещё входил – выходил в этот подъезд или оттуда?
- Да, чёрт её знает, входил, только я не понял, баба это или мужик. Фигура в дождевом плаще была.
- Каком дождевом плаще?
- Ну, таком, знаете, как пакет целлофановый, розового цвета с капюшоном, вот и не разобрал – баба это, или мужик.
- Во сколько заходил этот человек в подъезд?
- Да в 9:15.
- Понятно, а вышел когда?
- Знаете, при мне не выходил. Вот как зашел, так и все.
- Дверь он сам открыл или звонил в домофон?
- В домофон звонил, его пустили, или её.
- А когда вы с клиенткой отъехали?
- 10:10.
- И никто не заходил больше в подъезд и не выходил?
- Нет. После вот той женщины, подозреваемая которая, больше никто.
- Понятно. Спасибо вам. –сказал я.
- Очень помог? – спросил водитель.
- Ощутимо.


4

Начальник МОМВД полковник полиции Анатолий Соломатин смотрел на меня полунеодобрительно полунасмешливо, то есть так, как и всегда. Ростом он гораздо выше меня, светлые волосы на голове всегда коротко аккуратно подстрижены. Длинные руки, при необходимости сжимавшиеся в массивные кулаки лежали на столе для совещаний. Кабинет его блистал чистотой и аккуратностью. Оргтехника, новая мебель, кожаный диван.
- Да уж, накрутили вы дел. Колганов, ты понимаешь, что сроки расследования на исходе, а ты тут вывернул новую версию из рукава, как Амаяк Акопян. Это может закончиться служебной проверкой Насонова.
Я все понимал, но, не мог же я вот так вот слепо посадить человека в тюрьму.
- И ещё. – продолжал полковник. – Касаемо твоих поручений, опять мне будут звонить жаловаться, почему при наличии уже известного подозреваемого, ведутся вот такие вот копания грязного белья почтенных граждан. Мне это надо?
- Я пытаюсь проработать другую версию, которую мой коллега так и не удосужился проверить. А если действительно существовал кто-то третий, кто был в квартире и подставил нам Богданову? Тем более, что слова её о дождевике подтвердил свидетель Подшибякин. А если я сдам дело в суд, а там выяснится, что она невиновна, или после приговора это выяснится, тогда это будет уже не служебная проверка, а уголовное дело, ВАМ ЭТО НАДО?
- Коломбо ты наш. А что с Шевельковым? Докладную что ли писать будешь? – спросил Соломатин, хитро глядя на меня.
- Вы знаете, я такими делами не занимаюсь. Я просто исследую альтернативную версию. Я всегда исследую все версии.
- Ты этими делами занимался восемь лет на границе на своей. Хорошо у тебя это получается, в чужом глазу соринку разглядывать. Одного коллегу ты там застрелил, другого тут подведешь под срок.
- Ну, что ж теперь? Не расследовать что ли ничего? Посадим первого подвернувшегося, да и пёс с ним, авось пронесёт?
- Как решать то будете с Шевельковым? У нас, кстати, Тарасов тоже не соглашался с его выводами, так что мы, можно сказать, в шоколаде.
- А я тут причем. На это есть начальство, пусть решает. Ещё раз говорю, я просто работаю версию с третьим человеком в квартире. До истечения сроков следствия ещё неделя. Да и что тут копать под Шевелькова? Один следователь не успел проверить версию третьего лица, перевелся, другому передали дело и он стал её работать. Все. Какие тут рапорта? Кстати, как там Тарасов.
- Пока нормально. Перевели в палату, но все равно, пускают только родственников. Колганов, так то, оно так, но твое решение, обследовать чердак дома, с понятыми со стороны, а потом саму квартиру с понятыми соседями. Ты сейчас какую книгу читаешь? Дюма, наверно?
- Ага, Три мушкетера. – пошутил я. – Мне хочется полазать по чердаку, но так, чтобы об этом не знал Иртеньев и соседи, в самой квартире тоже хочется прогуляться, поэтому вот такая конспирация. Поэтому, я и пришел сюда. Вы же можете найти подходящих, а главное, независимых понятых.
- Колганов. Я могу много чего, дай Бог, чтоб это все было по делу. Ладно. Будь по-твоему, но смотри, надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Чердак дома, где жили Иртеньевы, по счастью оказался незапертым. Иначе вся моя конспирация полетела бы в тартарары. Соломатин дал мне в качестве понятых двух молодых студентов техникума. Им были до жути интересны все эти заморочки с расследованиями, поэтому, всю дорогу до места они задавили мне различные вопросы. Так вот. Чердак был открыт. Дверь там стояла старая со стальной ручкой-скобой, пока не тронутой ржавчиной, но…на ней я увидел бурые пятна, на которые тут же указал понятым.
- Видим. –кивнули они. Эксперт-криминалист сфотографировал пятна, взял пробы для анализа. Начало у нас хорошее, подумал я, входя внутрь. Пахло сыростью, кошками, голубиным пометом. На деревянном полу слой пыли, который уже присыпал следы небольших кроссовок.
- Смотрите сюда. – указал я парням на эту находку.
- Видим, видим. – закивали студенты. Снова фотоаппарат зафиксировал след.
А дальше оказалось ещё интереснее. Немного пройдя вперед, я увидел, что рядом дорожкой следов валяется осколок стекла.
- Смотрите, осколок. – указал я на него понятым. – Видите, он покрыт пылью, поэтому, можно сделать вывод, что он здесь лежит не первый день. Эксперт сделал снимок улики, а затем, пинцетом поднял стекляшку с пола. На ней красовались застарелые красные пятна. Криминалист отправил её в пакетик.
- Видели пятна? – спросил я понятых.
- Да, это кровь? – спросили в ответ ребята.
- Правильно говорить «Пятна, похожие на кровь» а что это такое – определит экспертиза.
Мы осмотрелись внимательнее. Несколько капель виднелось рядом с деревянным перекрытием, составлявшим каркас крыши. На этом перекрытии кто-то сидел. Но это место вновь затягивала пыль. Вокруг было относительно чисто, кое-где виднелся голубиный помет. Я старался ничего не пропускать. Ни одного квадратного сантиметра. Какой-то маленький предмет лежал под слоем пыли рядом с местом, где кто-то сидел. Я присмотрелся, позвал понятых. Эксперт, совершил ту же процедуру – фотографирование, поднимание пинцетом предмета. Аккуратно сдунул пыль.
- Ноготь. – сказал он. - Накладной женский ноготь и на нем все те же пятна, похожие на кровь.
- Постарайтесь провести все экспертизы как можно раньше. У меня сидит арестованный человек, мне очень хочется знать, за дело ли арестованный?
- Стас, мы постараемся. – ответил криминалист.
Мы составили все бумаги и разошлись. Завтра мне предстояла встреча со вдовцом и осмотр места убийства.


5

Роман Петрович Иртеньев – 47 – тилетний мужчина чуть ниже среднего ростом, с лысеющей головой и русой бородой имел от природы все задатки к дипломатии. В школе умудрялся легко ладить с учителями, сохранять хорошие отношения с хулиганами, в армии стал почти «золотым духом», то есть, старослужащие приняли его в свою компанию потому что он умел придумывать неплохие способы добывания пищи, женщин, денег, с минимальным риском. Чего стоила только организация продаж видеокассет, считай, прямо из воинской части. Ведь в 1988 году это являлось диковинкой. Вот и прислали родители юным танкистам кто сколько мог, кассет с с заграничным кином и продавали. А служил наш герой в танковых войсках под Челябинском. Сначала предлагали на улицах сами, будучи в увольнениях. Потом, когда обзавелись постоянной клиентурой, стали осуществлять сделки прямо у КПП части. Зарождавшийся ещё в те времена рэкет не рискнул каким-либо образом организовать «наезд» на молодых предпринимателей в шлемах и черных комбезах. Армия закончилась. Вернувшись в 1990 году в Алехин, Роман пожелал продолжить дело, с успехом начатое в части. Он продал бабушкину квартиру, на вырученные деньги скупил в Туле партию видеокассет и перед ним встала проблема – мафия. Это в армии можно было взять пистолеты Макарова, да спокойно с ними разгуливать по городу, благо, особенно за этим и так никто не следил, а, тем паче, за СПИСАНИЕМ этого оружия, которое потом появлялось где угодно. Такие были времена. А здесь, в родном городе Иртеньев был один, без коллектива сослуживцев и оружия. Но, выход нашел мигом. Школьный приятель крепкий русоволосый парень, прекрасный каратист, упражнявшийся в подпольном зале, Артём Маслов – выросший из хулигана в рэкетира, помог молодому бизнесмену в осуществлении мечты. Он привел его к старшему команды, охранявшей городской рынок и казначею организации. «Давай вначале 3 «косаря» в месяц. Потом посмотрим» - ответил тогда главарь банды. Место Роману дали около входа на базар. Торговля пошла. Кассеты с культовыми нынче фильмами, хоть и в плохом переводе, хотя, находятся убежденные фанаты старых кустарных переводчиков, расходились на ура. Вскоре Иртеньев занял железную палатку в одном из рядов рынка. Почти у склона холма, ведущего к Оке.
С Мариной Барыбиной они познакомились случайно. Артем Маслов в драке с другими братками из конкурирующей бригады за одну из точек, получил ранение ножом в бок. Иртеньев носил другу бульон, яблоки. Марина, будучи, выпускницей медучилища, только начала работать по специальности. Часть фруктов стала оседать в кармане медсестры. А потом она оказалась в ресторане рядом с начинающим предпринимателем. А дальше, они, конечно же стали любовниками. Была ли тут любовь в смысле высоких чувств? Да нет. Марине нужен был источник доходов посущественнее, чем зарплата медсестры. Роману, что-то более постоянное, чем дешевые проститутки.
А дальше. Шел 1995 год. Капитализм в России расширялся, расширялась мафия на рынке. Потихоньку обзаводились коррупционными связями, завели адвоката. Расширялся и Роман Петрович. Его поставили управлять магазином видеотехники и кассет. Пришлось даже поступить на заочное отделение в институт на экономический факультет. На одной из встреч с поставщиками товара, те, в непринужденном разговоре, сказали. «Ром, а ты сам снимать не пробовал? Вон, твой конкурент – Слава Гриневский свою студию замутил. Снимает кино «для взрослых». А это гораздо прибыльнее сейчас расходится, нежели все эти «Фредди Крюгеры». Роман поделился информацией с Артёмом, к тому времени, ставшим подручным местного криминального авторитета Игоря Сергеевича Варламова, на Сицилии Артем назывался бы «капореджиме». Оказалось, что Гриневский, 43 – летний владелец другого видеомагазина – конкурент Иртеньева, не сообщил бригаде о своем новом источнике доходов и продолжает платить всё ту же сумму. Он не раз намекал, что хочет присоединить магазин Романа к своему. Стать единоличным владельцем торговых точек, а Иртеньева сделать просто заведующим. Вячеслав воспитывал дочь. В 1995 она должна была только закончить школу. А Роман прекрасно знал её маршрут от школы до дома и обратно. Составили традиционный для того времени план похищения и воплотили его в жизнь осенним утром, когда на улицах только начинало светать. Похитить девушку в полутемных дворах микрорайона № 2 Алехина оказалось проще простого. Просто, из неприметных Жигулей выскочили двое крепких парней, набросили ей на лицо тряпку с хлороформом, затащили в салон и увезли. Предложение, держать похищенную в подвале склада видеотехники своего магазина Роман, конечно же принял. Он так же заботился о пище для узницы. На Гриневского «наехали» по всем правилам русского рэкета. Ему поставили условие выплатить очень крупную сумму денег, либо случится страшное. И случилось. Вячеслав хотел сохранить хоть какую-то часть капитала, поэтому начал всячески артачиться. Пытаться торговаться, снизить сумму, несмотря на страх и мольбы жены. Это привело к страшным последствиям. Гангстеры нашли двоих подонков, согласившихся надругаться над пленницей. Вся эта мерзость была заснята на видео и отправлена отцу. Тот продал всё свое имущество, включая квартиру, отдал, таки нужную сумму. Дочь оставили на скамейке одной из автобусных остановок. А два негодяя, вскоре, висели в петлях на ивовых ветвях около реки. Девушка долго лежала в больнице, она все время описывала подвал, специфический запах, который непонятно от чего исходил. Её слушали милиционеры, но виновных то ведь нашли висящими…. А глубже рыть никто не стал. Её так же слушала Марина Барыбина, недавно ставшая Мариной Иртеньевой. Слушала и молчала.
Время шло. Роман Петрович стал директором рынка по протекции мафии. Деньги текли рекой. Теперь ежемесячную плату за «крышу», за место, брал он сам, отдавая гангстерам, получая большой процент. Так же он развернул тайный сбыт краденного имущества, выступая посредником в сделках между ворами и покупателями. Естественно, при покровительстве криминальных боссов. В 2006 он завел разговор со ставшим к этому времени главарем мафии Артемом Масловым разговор о том, что мечтает создать свою турбазу, так как Алёхин стал превращаться в нечто вроде курортного города. Сюда съезжались отдыхать со всей области. Криминальный авторитет посчитал эту мысль трезвой и разрешил откладывать на данное предприятие сумму, даже несколько дополнил её из своего кармана. Сначала Березовая роща была небольшой гостиницей недалеко от города, с бассейном. Потом стала расширяться. Вокруг разрасталось число коттеджей, появился тренажерный зал, клуб, баня, актовый зал в который приезжали выступать звёзды эстрады. Гостями нового парк-отеля стали прокуроры, адвокаты, чиновники, правозащитники, военные, артисты, члены мафии со всей области и не только Тульской, но и Москвы и Калуги. Марина Иртеньева, тем временем, работала в частном медицинском центре, коих становилось много в последнее время. И она продолжала молчать, но, конец приходит всему.
- Конец этому будет когда-нибудь! – такими словами встретил меня Роман Петрович, когда я снова подъехал к его дому с экспертом, в качестве понятых взяли соседей, проживавших этажом выше. Сам хозяин не проживал больше в это квартире, ссылаясь на неприятные воспоминания. Пока он жил в другой своей квартире в микрорайоне №2. Погода и не думала меняться. Те же фиолетовые тучи, тот же дождик. Те же ветви деревьев, на которых, вместо листьев, свисали капли воды. Да закончится это когда-нибудь?
- Не надо так нервничать. – сказал я. – Мне просто нужно своими глазами осмотреть место убийства. Бумаги бумагами, а вот личное впечатление дорогого стоит.
- Пойдемте, чёрт вас возьми. – хозяин, стремительно поднимался наверх, развевая полами своего плаща, доставая ключи. В квартире ничего не было тронуто со дня трагедии.
- Смотрите,сыщики!
- У вас или у Марины Святославовны были какие-нибудь недоброжелатели, завистники, вы или она ссорились с кем-то в последнее время? – спросил я.
- Послушайте! Ни с кем мы не ссорились. Никаких врагов у меня нет. У меня отдыхает вся элита Тульской области, всем все нравится. Только вот вы что-то все вынюхиваете, сами не знаете, что. Её убила эта полоумная мадам, которая сейфы делает. Да, моя жена была не подарок, но, убивать за это, уму не постижимо.
Я ходил по этой хорошо отделанной двухкомнатной квартире, внимательно оглядывая каждый квадратный сантиметр. Стены оклеены дорогими узорчатыми обоями, висят картины, на полу комнат дорогие ковры. Но, пол в коридоре ничем не закрыт. Я дошел до того места, где, по словам, Богдановой, её ударили, она упала лицом. На половицах ничего не было. Я достал 2 ватных палочки, позвал понятых и эксперта, вручил криминалисту вторую палочку, потом мы стали тщательно тереть ими пространства между дощечками. Много времени не потребовалось. И у меня, и у эксперта ватные головки скоро окрасились в красный цвет чего-то очень похожего на кровь.
- Вы видите эти следы, граждане понятые? – задал я стандартный вопрос.
Они подтвердили. Дальше я осмотрел каждую комнату. Дорогая мебель, телевизор, компьютер. На столе лежала меховая подставка под вазу. След от донышка ещё был заметен на ней. Необычный след. А необычен он тем, что та ваза, которая там когда-то стояла, имела квадратное донышко. Криминалист сделал фото стола и подставки. Потом мы проследовали в будуар Иртеньевых, располагавшийся по коридору направо. Посредине стояла двуспальная кровать, покрытая саваном, словно в 19 веке, рядом тумбочка с косметикой и другими женскими атрибутами, в углу около двери столик с вазой КВАДРАТНОЙ формы. Я подошёл поближе. Подставка под ней была такой же, как и в зале. Волоски меха выдавали то, что ранее на этом месте стояло что-то, имеющее округлую форму дна. Снова щёлкнул фотоаппарат.
- Роман Петрович, вы вазы меняли местами что-ли? Вон, следы показывают, что раньше здесь стояла ваза ил зала, а в зале вот эта ваза.
- Этим всегда занималась моя жена. Я не слежу за всякими женскими финтифлюшками, у меня и без этого много дел. Вы мне скажите, когда уже снимут печати, когда дело передадут в суд. Когда убийца сядет в тюрьму? – Иртеньев пытался сохранять спокойствие, но его нервозность все же просматривалась, хоть он и понизил тон голоса.
- Очень скоро. – ответил я, чуть не улыбнувшись.
Когда я вышел во двор, зазвонил мой служебный сотовый. Говорил полковник Соломатин.
- Тебе там удобно говорить? Закончили?
- Да. – ответил я.
- Ну, Колганов, спешу обрадовать. Твой осколок идеально подходит к собранной вазе, а кровь на нем не принадлежит ни Богдановой, ни Иртеньевой, ни её мужу. Мы с Головачёвым поручили Соколову найти салон, в котором делают такие накладные ногти, которые ты нашел. Как там осмотр?
- Всё в порядке.
- Ладно, приезжай. Ближе к вечеру посовещаемся. Кротов уже написал рапорт о вчерашнем поручении твоем. – ответил начальник полиции и отключился. Я, закончив с оформлением улик, поехал в МОМВД. В планах у меня было составление ходатайства в суд о замене меры пресечения Богдановой.


А тем временем

 Капитан уголовного розыска Олег Кротов вовсю исполнял поручение – выявлял любовницу Иртеньева, беседуя с друзьями Марины. Старания сыщика увенчались успехом. Он беседовал с Владленой Воропаевой – коллегой Иртеньевой по медицинскому центру. Владлена – сорокалетняя вдова с рыжими волосами, высокого роста, в форменной одежде медсестры, сидела на ресепшене медцентра, отвечая на вопросы сыщика. Прием был на исходе, никто уже не приходил на запись.
- Ну, она так прям не распространялась ни о чем. Но, были у нас посиделки в «Плетне» за две недели до убийства Марины. Так вот, все вроде шло весело, музыка играла, восьмидесятых годов, по-моему. Ну так вот. Значит, мы с ребятами танцевать пошли, а они – Марина с мужем, остались сидеть. А я то рядом медленные танцы танцую. И слышу, но не полностью фразы, а обрывки. Она ему и говорит. «Если ты не прекратишь что-то там свою тульскую проститутку, то я тогда дам в газету статью», дальше не расслышала, «девочку в подвале держал». А какую девочку, кто держал, в каком подвале? Не знаю, не расслышала. И что уж там у Ромы в Туле за любовница объявилась, один чёрт знает. Здесь его никто ни разу с ней не видел. Но в Тулу он часто последние месяцы мотался. Говорил, по делам. Это то, что сама Марина рассказывала. Она ещё про какой-то салон красоты говорила. Вроде, эта его, там работает. А в Туле их много, салонов то.
Редактор газеты «Наш городок» Антон Прошкин – мужчина средних лет, блондин с седеющими волосами, в старом шерстяном костюме с выцветшим галстуком, уже готовился уходить на обед, когда к нему в кабинет зашел Олег.
- Капитан Кротов – полиция. Мне нужно задать вам несколько вопросов.
Через некоторое время они сидели в столовой газеты.
- Принесите кашу детективу Кротову. – шутливо попросил редактор. Принесли рисовую кашу с котлетами. Готовили в этой столовой довольно неплохо.
- Что вас интересует, детектив? – спросил Прошкин.
- Я по делу об убийстве Иртеньевой Марины. Хотелось бы знать, она не передавал вам какой-нибудь компрометирующей информации или не обещала это сделать?
- Информации не передавала. Но, как-то раз, намекнула, что знает, как превратить жизнь мужа в ад. Они часто ссорились в последнее время. Он хотел развода. Она не хотела, ведь на неё ничего не было оформлено ни из бизнеса мужа, ни из его банковских вкладов. Она бы осталась с одной своей квартирой и всё. Роман никогда не допускал её к своим делам ни в финансовом, ни в каком плане. Все сам за свой счет. Так вот, Роман хотел развода, а Марина мне жаловалась, да сказала, что вот, если он не одумается, то она возьмет да и выложит мне правду об одном похищении, которое произошло в 1995 году. Я заинтриговался, стал расспрашивать, а она отрезала. Не сейчас, мол, и все, до поры, до времени. А вот оно, как все обернулось то.
- И вы ничего толком не знаете?
- Да, они ничего не сказала. – ответил Прошкин, с аппетитом доедая рисовую кашу.
- А была ли у Романа Петровича любовница? – спросил сыщик.
- Марина говорила, да, была. Живет где-то в Туле, работает в то ли в массажном салоне, то ли в косметическом. Никакой ясности.
- Понятно. Сплошные тайны. – заметил оперативник.
Максим Соколов занимался поисками салона, где делали накладные ногти с узором в виде желтого дракона, который я нашел на чердаке дома Иртеньевых. Он обошел почти все студии маникюра в Алехине, нигде таких ногтей не делали. Но, с Сосновом Бор ему повезло. Грузная женщина лет 35 в синем халатке поверх свитера серого цвета, с ярким макияжем, объявила.
- Такие ноготки делают в Туле. В косметическом салоне «Цирцея» на Красноармейском проспекте 9.
Капитан отправился с Тулу. Областной центр шумел автомобилями, трамваями, троллейбусами. Оружейный завод дымил во все трубы. Максим с трудом добрался на Красноармейский проспект по вечной пробке на Октябрьской улице. Салон располагался внутри огромного офисного здания на третьем этаже. Белый кафель отражал свет ламп и в помещении было очень светло. На экранах больших плазменных телевизоров, висевших на стенах, Борис Моисеев, весь перепачканный машинным маслом, в некоей автомастерской, исполнял песню «Татуировка». На ресепшене его встретила черноволосая красавица 25 лет, в белом халате в черных колготках, мечта любого, но, капитан готовился к свадьбе и это все теперь его не интересовало. Он представился, пояснил цель своего визита.
- Да, мы делаем такие ногти. – сказала администратор.
- Последний месяц никто не приходил к вам из клиентов с поврежденными ногтями, не просил подделать, заменить? Может, у кого-то порезана рука была?
- Нет, такого не было.
- А никто из клинетов не посещал ваш салон вместе с вот этим мужчиной? – Максим подал девушке фото Иртеньева.
- Это кавалер Маргариты Вячеславовной Дмитриевой. Он иногда за ней заежал.
- Кто такая Маргарита Вячеславовна Дмитриева? – спросил сыщик.
- Это наша специалист по маникюру, она сейчас в отпуске. Кстати, у неё в последнюю неделю перед отпуском, ладонь была перевязана. Сказала, дома что-то разбила, я уж не помню. А что случилось? – в голосе администратора нарастала тревога.
- Да нет, ничего. – ответил Соколов. – Нам просто надо побеседовать с ней по одному вопросу. Где она живет?
Получив адрес, Максим отправился не к ней, а на проспект Ленина, в здание областного УВД. По телефону он связался с Соломатиным, объяснил ситуацию. Полковник позвонил начальнику областного УУР Зимину. Скоро, капитан сидел за столом в одном из кабинетов управления и читал данные из паспортного стола. Маргарита Вячеславовна Дмитриева. 1978 года рождения, зарегистрирована вместе с матерью Аделаидой Дмитриевой в Туле в 1996 году. На первый взгляд, ничего примечательно, но, до развода с мужем, мать и дочь носили фамилию Гриневские. Максим помнил рассказы отца о 90-х годах. О похищении дочери владельца магазина видеокассет и техники. Виктор Соколов тогда был ещё молодым работником прокуратуры только перешел в отдел гособвинения. Виновных тогда нашли повешенными, признали это суицидом на почве страха перед тюрьмой, дело закрыли. Но, по умолчанию, всем было известно, что тут замешана городская мафия. Максим изучал документы, в это самое время согласовывался вопрос о взятии Дмитриевой под наблюдение и прослушивании её телефонных переговоров.


6

- Итак, почти всё ясно. – сказал я. – Иртеньев, с любовницей сговорились убить его жену, потому что она его шантажировала, что даст в газету информацию о его участии в похищении Гриневской. Дмитриева-Гриневская, видимо, преследовала свои цели, связанные с местью Иртеньевым, поэтому связалась с Романом и согласилась участвовать в убийстве. Они так же решили подставить Богданову, поэтому, Иртеньев стал изображать с ней подобие романа, повел её в ночной клуб, где работает подруга Марины, специально, чтобы та донесла ей о свидании. Далее, Иртеньева устраивает скандал в офисе охранной фирмы «Заслон», создавая мотив убийства для Богдановой. Ведь Роман прекрасно знал, что Алину уволят из компании. Затем, Дмитриева звонит по телефону Жорину – директору фирмы, извиняется, просит прислать Богданову к ней на адрес для личных извинений и составления новой сметы на новый объект, так как у неё, по графику, завтра выходной. В день убийства, утром, Иртеньев убил жену где-то до 9 часов. Скорее, всего, умирая, она успела оцарапать убийцу, поскольку, он промыл ей ногти с мылом, а по словам исполнительного директора парк-отеля, не пошел, по обыкновению своему в бассейн, как это обычно делал, когда приезжал на работу. В 9:15 приходит Дмитриева, Иртеньев пускает её к себе, сам уезжает в 9:30 на работу. В 9:55 приходит Богданова, звонит в домофон. Ей отвечает Дмитриева, представившись Иртеньевой, открывает ей дверь, так же открывает двери квартиры. Сама прячется в спальне. Богданова заходит. Дмитриева приглашает её в зал, где уже лежит тело Иртеньевой. Тут сообщница допускает первый промах. Она берет, видимо, машинально, вазу, стоявшую в спальне, бьет Богданову по голове, потом тащит её по полу в зал, кровь между половицами принадлежит Алине, затем Дмитриева ударяет Алину в висок вазой, ваза разбивается, осколком режет ладонь Дмитриевой, отрывается накладной ноготь. Она начинает паниковать. Хватает осколок, сует в карман плаща. Суетится. Несуразно макает в лужу крови Богданову, корябает руками убитой лицо Алины, кладет нож ей в руку. Видит, что в зале на столе тоже стоит ваза, а она ошиблась, машинально взяв вазу из спальни. Относит вазу из зала в спальню. Потом звонит в дежурную часть, стонет в трубку, боясь, что голос могут потом идентифицировать. Затем, спускается вниз, видит подъехавший автомобиль ДПС, снова паникует, кидается на чердак, там сдергивает перчатки, один оторвавшийся ноготь оказывается на полу, кладет в карман плаща перчатки. От этого осколок стекла, до этого спрятанный в кармане, прорезает целлофан, выпадает на пол. Немного погодя, Дмитриева выходит таки из подъезда, едет на вокзал. Кассир запомнила высокую блондинку лет 40 с перемотанной платком правой ладонью, бравшей билет до Тулы. Примерно, все развивалось так.
- Убедительно. – сказал руководитель отдела СК Насонов. – Что так с прослушкой?
- Всё в порядке. – ответил полковник Соломатин. – Мы донесли до Иртеньева сведения, что Богданова на свободе, а мы, получив новые улики, ищем другого подозреваемого. Дождь снова замолотил по железу подоконника, крыше здания.
- Да когда – же закончится эта погода. – воскликнул начальник полиции. – День, как вечный вечер.
- Когда снег выпадет – пошутил я.
- Так и не смогла она забыть – сказал Насонов, видимо, имея в виду Дмитриеву.
- Такое забудешь. – ответил я. – Громкая была история в 1995. Все шептались, боялись. И все догадывались, что за этим скрывалось.
- Теперь ничего не поделать. Тогда не мы решали. – добавил Соломатин.
Вошел Олег Кротов. В руке компакт-диск.
- Это запись прослушки, Иртеньев проявился. Соломатин вставил диск в свой компьютер. Кабинет содрогнулся от мужского голоса, полного паники.
- Чёрт возьми, Марго! Они всё знают, они ищут тебя! Как ты могла потерять ногти где-то там?! Колганов теперь знает, что это мы убили Марину!
-Какие ногти, что ты несёшь! – ответил женский голос. Он был напротив, очень спокойным. – И я не убивала Марину, её убил ты. И на соучастие меня подбил тоже ты. Мог бы придумать план и получше. Да и соучастия там моего с гулькин хрен. Скажу, ты пригласил, а там труп, я в панику, вот и наворотила дел. Какие-то 5 – 8 лет. Молодость моя уже прошла. Как ты там, в квартире, говорил, «Умирай, моя родная».
- Да не ори ты по телефону, их же, может, уже прослушивают. Но, все равно, ты участвовала. Нам надо немедленно встретиться, тебе нужно бежать из области без оглядки. подъезжай на автобусе к Железне через час, я приеду на своей. Мы всё обсудим, это не телефонный разговор.
- Ладно, жди.
-Надо их брать. Он, видно, хочет от неё избавиться. – сказал я.
Мы уже сели в машины, как полковнику Соломатину позвонили на сотовый. Поговорив, он объявил.
- Пять минут назад в Маргарита пришла в Управление с признанием в убийстве. Сейчас дает показания. У неё справка из психодиспансера – вялотекущая шизофрения.


Об этом я узнаю потом

Их знакомство произошло случайно. Роман Петрович приехал в Тулу на переговоры с установщиками бассейнов и джакузи. Возле офиса компании стояла женщина лет сорока блондинка, с приветливыми глазами.
- Простите. Не поможете колесо поменять. – попросила она.
- С удовольствием. – ответил Иртеньев. С колесом возился недолго. Вскоре они сидели в кофейне. По окончанию посиделок в мобильном бизнесмена появился новый номер телефона. Роман Петрович не узнал в представившейся Маргаритой женщине ту девушку, которую он 22 года назад согласился запереть и приносил еду, насильников которой он пустил, стоя за дверью и слушая крики и мольбы о помощи. А она его уже давно узнала. Из газет, расспросов случайных людей. В клочке памяти, оставшемся от того злополучного времени, у неё отпечатался голос одного из похитителей, голос Иртеньева очень сильно был похож на тот. Помнила Маргарита и ту медсестру, которая ухаживала за ней в больнице, теперь она красовалась рядом с Романом Петровичем на страницах газет и журналов. Помнила она, как папа развёлся с мамой и уехал в Германию. Сейчас он там хозяин крупной студии, снимающей эротические фильмы. Деньги всегда интересовали его больше всего на свете. Потом они переехали в Тулу. Сменили фамилию на мамину девичью – Дмитриева. Маргарита наблюдалась в психоневрологическом диспансере. Ей поставили диагноз «вялотекущая шизофрения». Она отучилась на курсах маникюра. Стала работать в разных косметических салонах. И вот, узнав о жизни Иртеньева и, став его тайной любовницей, Маргарита решила отомстить. Сначала втереться в доверие, а потом. Потом, она так толком и не придумала. Развести с женой, рассказать в газетах о похищении. Все казалось ей слишком мягким. Но Роман Петрович сам подсказал идею.
В ночном баре «Плетень» стояло веселье. Из динамиков доносилось «Shаttered Dreams», как в далекие 80-е. Супруги Иртеньевы сидели за столиком. Их компания – коллеги жены, друзья мужа с женами, вовсю танцевали медленный танец.  Отмечали годовщину свадьбы одного из них.
- Марина, так больше не может продолжаться. Нам нужно развестись. – сказал Иртеньев. В последние годы отношения с женой ухудшились дальше некуда. Она постоянно требовала переписать на неё часть парк-отеля, а он понимал, что тогда она затеет развод и будет отсуживать половину.
- Н-да. И ты выкинешь меня с голой задницей на улицу, а все состояние отдашь своей тульской сучке, к которой ты катаешься каждую неделю?
- Я катаюсь по делам.
- Да знаю я эти твои дела. Трах-трах-тибидох, вот как они называются. Дела твои.
- Довольно! Этому должен быть конец. Я подаю на развод. Постараюсь ускорить процедуру.
- Подавай. А я расскажу судье про ту девочку, которую вы держали в твоем подвале в 1995 году. Забыл? Я за ней ухаживала в больнице. А она рассказывала про тот подвал и про запах. Это же видики твои так пахнут! Пластмассой какой-то. Давай! Валяй, подавай. Я расскажу об этом в газетах, в суде. Пусть все знают, какой ты у нас на самом деле был лизоблюд бандосовский.
- Да тихо ты дура! – чуть не сорвался на крик Иртеньев, развязывая ставший давить красный галстук.
- Да, да, дорогой, удавись быстрее. – язвительно сказала жена. – Запомни, если ты не бросишь эту тульскую шалаву, я расскажу Прошкину о той девочке из подвала. Понял?
Мелодия в динамиках сменилась быстрой попсовой песенкой.
«Снова к ней бегу я и опять не спиться
Дочка разбудила, папа ей приснился.
Ей не объяснишь, папы нету с нами.
Папа не придет, засыпай, моя родная»
А у Романа Петровича слова переиначились. «Умирай, моя родная», «умирай, моя родная».
Иртеньев долго не мог решиться рассказать любовнице о своей беде. И как получше это сделать? Обратиться к мафии? Но, согласится ли Маслов из-за семейных неурядиц подставиться под статью? Не факт. Надо что-то придумать самому. И придумал. Как раз сейчас монтируют новую охранку на парк-отеле. Инженерша – молодая девка. Надо с ней закрутить, да так, чтоб Марина узнала, устроила скандал. Потом убить Марину, заманить эту Алину в квартиру, вырубить её, устроить так, как будто это она Марину завалила. Вот так то, умирай, моя родная. И уже на следующий день, Иртеньев начал любезничать с Алиной, а потом, они оказались в «Плетне» на глазах у Афанасовой вели двусмысленные беседы и танцевали. Скандал в «Заслоне получился в лучших итальянских традициях. Но, как заманить в квартиру эту соплю?
- Да, я помогу тебе. – сказала неожиданно, Марго во время их очередной встречи. – Я позвоню, этому Жорину, представлюсь Мариной, попрошу прислать Богданову к вам в квартиру. Ты сделаешь свое дело, впустишь меня, потом уедешь на работу, я впущу Алину и устрою все так, как будто, это она убийца. Не волнуйся. Мы с тобой будем вместе.
Роман Петрович обрадовался. Маргарита оказалась верной и понимающей подругой. Не то, что Марина, всю жизнь не чаявшая, как завладеть его имуществом. Он хотел потом, когда все уляжется, жениться на Марго, сделать её исполнительным директором «Берёзовой рощи», а может, даже, подарить ей квартиру. Но, как удивительно легко она согласилась пойти на это? Иртеньев не знал, что Дмитриева уже составила план, как завладеть его бизнесом. Она потом выйдет за него замуж, вынудит переписать на неё весь бизнес. А повод? Донести до полиции информацию о какой-нибудь взятке, коих Роман Петрович раздавал в несметном количестве. Ну, или что-то подобное.
С женой они спали в разных комнатах. Почти не разговаривали. Утром Иртеньев встал. Уже готовый к исполнению плана. Марина сидела в зале, смотрела телевизор. Он взял на кухне нож, зашел в зал.
- Значит, ты твердо решила сдать меня, женушка? – спросил Роман Петрович, заходя в комнату.
- Решила, милый, так что ты поосторожней с телодвижениями. – она подняла на мужа глаза. – Какого чёрта ты голый?
Иртеньев подошел ближе.
- Ну, тогда, умирай, моя родная. – нож вонзился ей в живот. Пальцами правой руки, Иртеньева вцепилась убийце в плечо, оставляя глубокие царапины. Кровь брызнула Роману Петровичу на ноги. Смерть настигла женщину мгновенно. Роман Петрович обтер нож, кинул его рядом. Обмывшись в ванной, набрал воды в ванный корчик, с мылом промыл под ногтями убитой. В 9:15 позвонили в домофон. То была Маргарита. Она повесила плащ на вешалку. С него стекала на пол вода. Иртеньев собирался на работу.
- Ну, все, как договаривались? – спросил он.
- Да. – ответила пособница. – Я оглушу эту бабу, положу нож ей в руку. Вот этот, что рядом ней?
- Да. Не оставь тут свои пальцы. – Иртеньев удивился хладнокровию своей помощницы.
- Да я в перчатках.
- Ну вот. Замечательно. – убийца посмотрел на тело. – Умирай, моя родная.
Ушел он половина десятого. Маргарита сидела в квартире и ждала Богданову. Ей было не жаль её. Она считала, что если, в 1995 году не пожалели её, то и она не будет никого жалеть убитую ей тоже нисколько не жаль. Ведь Марина поняла, что произошло тогда, поняла и смолчала, чтобы сохранить себе состоятельного мужа, что, впрочем оказалось напрасным, ведь он не записал на жену ни рубля. Исполнит свой план и все, а нет, так она шизофреничка, какой с неё спрос? В домофон опять позвонили.
- Кто там?- спросила Дмитриева.
- Богданова из «Заслона», вы просили прийти.
Маргарита открыла дверь в подъезд, потом отперла замок в квартире, сама зашла в спальню. Машинально взяла вазу со столика в углу комнаты. В дверь зашли. Марго услышала.
- Здравствуйте! Вы здесь?
- Проходите в зал, по коридору направо.
Дмитриева услышала, как мимо двери в спальню прошли, направляясь в зал. Она раскрыла дверь и ударила по голове Алину. Та упала, выронив сейф, ударившись о него ногами. Соучастница схватила её за локоть и поволокла в зал. Молодая женщина ехала разбитым носом по полу, оставляя кровавые разводы. Она очнулась, стала поднимать голову. В это время Дмитриева еще раз наотмашь ударила её вазой в висок, намереваясь убить. Ведь мертвые молчат. Но, промахнулась немного, попав чуть выше. Треснувшая после первого удара ваза разбилась совсем. Осколок горловины обрезал ладонь Маргариты. Она нецензурно выругалась. Взяла окровавленный осколок, положила в карман плаща в коридоре. Затем, носовым платком, перемотала рану, не снимая перчаток. Взяла за шиворот Богданову, окунула её в лужу крови рядом с трупом Иртеньевой. Взяла руку Марины, царапнула Алину по шее, стараясь не потерять повязку. Потом вложила нож в руку лежащей без движения молодой женщины. И тут Дмитриева заметила. Ваза. На столе в зале стояла ваза, а она била другой, из спальни. Дьявол! Маргарита взяла вазу со стола в зале и отнесла в спальню, на тот столик, на котором стояла разбитая. Преступница набрала 02. Ответил дежурный. Дмитриева стала издавать стоны боли, кинула трубку на пол. Вроде бы все. Соучастница оделась, стала спускаться вниз на лифте. В окно в подъезде она увидела патрульный автомобиль. Чёрт! Женщина мигом побежала по лестнице вверх. Добралась до чердака, дверь не заперта. Охваченная паникой, Дмитриева вбежала внутрь, сорвала с себя резиновые перчатки, она не заметила, как отлетел и упал на пол накладной ноготь. Так она и сидела целых два часа. Наконец, решилась выйти, спустилась, вышла из подъезда. Никто её не видел. Люди, по большей части, были на работе. Да и дождь поливал не переставая. Кому охота выходить на улицу. Маргарита поехала на вокзал, где её запомнила кассирша. А оттуда домой, в Тулу. Постепенно, она успокоилась. Будь, что будет. В душе у этой женщины ничего не осталось, кроме ненависти ко всем.


7

Иртеньев прыгнул в свой большой СААБ, забыв о ремне безопасности, он рванул с места, расплескивая лужи. Опять закапало с неба, бизнесмен-убийца включил дворники. Ехал он стремительно. В ГИБДД это называется опасный стиль вождения. Только, выехав на Радбужскую, он несколько сбавил скорость, ведь рядом располагался отдел дорожной полиции. Звякнул мобильный. Роман Петрович остановился возле рынка, посмотрел. От Маргариты. Первое смс: «Милый, моя фамилия по отцу – Гриневская. Отчество-Вячеславовна. Понял, кто я?» Второе сообщение гласило большими буквами: «КСТАТИ, Я СЕЙЧАС ДЕЛАЮ ПРИЗНАНИЕ В ОБЛАСТНОМ УВД. СУШИ СУХАРИКИ, МОЙ РОДНОЙ.» Иртеньев сидел за рулем. Дождь барабанил по роскошному автомобилю. Рядом проносились автомобили в микрорайон № 2 и обратно. Что делать? Убийца не знал, не мог придумать. Выхода не было никакого. Скрываться он совсем не умел. Бизнесмен вышел из машины, прошел в ворота вымершего городского рынка. Он шел по нему. Дождь промочил его пальто, но Роман Петрович этого не чувствовал. Он просто медленно шел между рядами. Ему слышалась песня «Моя вишневая девятка». Иртеньев вспомнил 90-е. Светит солнышко. Рынок полон людей. Вот, рядом с администрацией стоит молодой Артем Маслов, хвастает братве своей новой вишневой «девяткой», включил песню эту в магнитолу. Рядом стоят его друзья – гангстеры в спортивных костюмах «Адидас» и «Рибок», ещё молодые и живые. Роман Петрович кивает им, они отвечают ему приветствием, спрашивают, как дела. Он подходит к своему ларьку с кассетами. У ларька его уже ждет покупатель – молодой пацан, ещё школьник, лет пятнадцати. Черноволосый, среднего роста со сбитыми костяшками пальцев на руках с нетерпением глядящий то на продавца, то на лежащие кассеты. Неожиданно, парень взрослым голосом сказал.
- Нам сообщили, что вы находитесь здесь, Роман Петрович. Отследили ваш мобильный.
Иртеньев очнулся от видения. Парень перед его взором, внезапно повзрослел, превратившись в крепкого мужчину 37 лет, выше среднего ростом, брюнета, костяшки пальцев сохранили мозоли от упорных тренировок и рукопашных схваток. Только сейчас он стоял под дождем в синей куртке с нашивками Следственного Комитета.
- Это вы? – вымолвил Роман Петрович.
- Да. – Ответил я.
Убийца обернулся. С противоположной стороны рынка, от церкви, к нам направлялись полицейские. Двое патрульных стояли и за моей спиной.
- Вот тут, я помню. – промолвил я, указывая на место, где в 90-е стоял первый ларек Иртеньева, куда я когда часто приходил. – А потом вон там. – указал я не стальную ржавую палатку в последнем ряду, возле спуска к Оке и добавил.
- А, затем, магазин в Бору. Как бы хорошо можно было ностальгировать.
Иртеньев молчал, опустив голову.
- Вы задержаны по подозрению в убийстве своей жены. Проедемте с нами. –сказал я. Роман Петрович молча сел в машину.


Эпилог

- Стас, ты молодец. Видишь, как ты их раскидал, справился и без моих подсказок. А я все переживал, кому дело дадут, боялся, что девчонку эту упрячут. Знал бы, что ты, спокойней выздоравливал бы. Ну, голова. – Тарасов сидел на лавочке возле больницы. Дождя не было. Сквозь облака проглядывало голубое небо.
- А что теперь будет с бизнесом Иртеньева? – спросил сыщик.
- Отдадут пока в муниципалитет а там. Может, кто купит. Дело то выгодное. – я сидел рядом с ним. Мы ели яблоки, дышали сосновым воздухом.
- А Иртеньеву сколько дадут?
- Не менее 10, да тут ещё вскрылись несколько историй со взятками, в которые он замешан. Это уже область расследует. По похищению сроки давности вышли.
- А эта его, «боевая» подруга?
- Психиатры признали её невменяемой. Вялотекущая шизофрения вдруг обострилась. Принудительное лечение. Вы то как, Фёдор Борисыч? Врачи что говорят?
- Всё, Стас. Непригоден теперь. Комиссия не пропустит, точно знаю. Вот, думаю на Керамзитный завод пойти начальником режима.
- У вас получится. – сказал я. – Выздоравливайте. На этом, мы расстались. Бравый детектив ушел на процедуры, я поехал домой, сегодня вечером показывают «Харпер – частный детектив» с Полом Ньюменом , как бы не пропустить.
Алина Богданова устала искать работу. В отелах кадров существует традиция звонить на прошлое место работы и узнавать характеристики соискателя. Дознавшись, что женщину подозревали в убийстве, охранные фирмы отказывали ей. Она сидела у себя в квартире, грустно глядя на занавески. Раздался звонок мобильного. Алина ответила.
- Это Виктор Александрович Коршунов. – сказал приветливый мужской голос. – Ваш номер мне дал Станислав Колганов. Вы ищете работу?
- Да – ответила Алина. Надежда вдруг, осветила её душу.
- Я новый начальник отдела ФГУП «Стража», ну это всё сейчас войсками Национальной гвардии назвали. Приходите в понедельник к нам. Мы в отделе полиции на втором этаже. Зарплата, правда, не весть какая, но, потом посмотрим.
- Хорошо –ответила Алина, в душе смеясь от счастья. У неё появился аппетит впервые за месяц. Она побежала в магазин. Я в это время смотрел кино. В этот день первый раз за два месяца выглянуло солнце.