Жизнь и life

ЖИЗНЬ И LIFE

   Новый роман Владимира Хохлева «Выборы-LIFE» еще потреплет вам нер-вы, уважаемый Читатель. О чем там речь? Да обо всем сразу – о выборах председателя правления писательской организации, об устройстве мира, о праведных и неправедных.
   Вы будете лицезреть встречи автора с Ангелом, его антипода – писателя Жерлова, соответственно, с Чертом (пишу обоих с заглавной буквы, коль у них паритет), вместе с автором вам придется возноситься под купол храма, присутствовать при опровержении всех физических, астрономических и со-циальных законов, в конце романа, у автора тоже вырастут ангельские кры-лья, в прямом смысле, как описано у Ходасевича: «…ангел в перьях».
По этим и по многим другим причинам данный роман может быть в раздра-жении заброшен вами, уважаемый Читатель в дальний угол, подобно петуху, что кукарекнул не вовремя, но, как петух же, он снова взлетит на ваш стол, ибо ему, роману, пора.
Кто-то скажет, что эта тема (выборы в писательской организации) интересна, да и то отчасти, разве что только самим писателям. Характеры и портреты в романе прописаны весьма узнаваемо, переписка с ними дается так доско-нально (просто скопирована из почтового ящика автора), что: во-первых, все герои тут же узнают себя, а во-вторых, роман будут читать еще и для того, чтобы угадать «кто есть ху». Постараюсь поспорить и с этим мнением.
Ваш покорный слуга тоже нашел себя среди персонажей этой истории, хоть и не имел и не имеет отношения к данной писательской организации. Поэтому, являясь существом почти мифологическим, позволю себе высказать несколь-ко соображений.
Для чего люди пишут? Герои этой повести не задаются таким странным во-просом, они знают, что пишут они для того, чтобы состоять в писательской организации. На самом деле, вопрос этот крайне нехороший. Люди, задавшие его себе, порою впадают в беспокойство и депрессию, что очень опасно в пи-сательском, суицидальном ремесле. Отразить Себя и Время? Благородная за-дача, потомки одобрят.
Литературного героя романа «Выборы-LIFE» Владимира Хохлева так же и зовут – Владимир Хохлев, герой похож на автора как две капли воды – «с благородной сединой и короткой бородкой», на фотографии так же кормит голубей и знает всю подноготную питерской писательской тусовки и прави-тельства Санкт-Петербурга, владеет каратэ, имеет за душой Академию худо-жеств… Но ради чего все это написано? Ради собственного пиара? Пишет ав-тор о себе вполне комплиментарно, заодно вкладывает в уста своему лирге-рою свои лучшие стихотворения, прямо как Б. Л. Пастернак for доктор Жива-го (сейчас, говорят, модно русский язык английским разбодяживать). Впрчем…Вряд ли для пиара…
А может, автору было жалко пропадающих впечатлений, полученных в ходе действительно прошедших выборов в реально существующую писательскую организацию? Такой сюжет пропадает!
А у романа нет сюжета. Да и какой сюжет может быть у выборов? Что в ЗАКС, что в Думу, что на пост Председателя правления писательской орга-низации, все одинаково: агитация, сманивание на свою сторону электората, вброс компромата, технические кандидаты, предвыборный психоз, во время которого всем участникам кажется, что именно здесь, именно в этот момент решается судьбы мира… ну, не мира, так страны нашей.
Стоп! А вот здесь надо задуматься. И в самом деле, что у нас, россиян, было и что осталось? Если верить старой дурашливой песенке: «… ракеты.. Ени-сей… в области балета»… Не много. Да и этого уже, признаться, почти нет. После затопления орбитальной станции «Мир», после проигранной космиче-ской гонки, когда американцы 4 раза (прописью для тех, кто не в курсе: че-тыре раза) побывали на Луне, про ракеты не будем. Про Енисей лучше тоже промолчать после аварии на Красноярской ГЭС. Ну, балет… Да что балет!
Впрочем, врет песенка. Мир нас ценил как раз не за это. Мир любил и пом-нил Толстого и Достоевского, Стругацких и Булгакова, Бродского… и мно-гих других авторов. Была великая русская литература. Была. И сплыла. Поч-ти три десятка лет оболванивания нации не прошли даром. Телевидение, «желтая пресса», цензура, резкое падение тиражей у литературных журна-лов… И вот результат: россияне перестали читать. Количество домашних библиотек сократилось до 3 процентов, Единый государственный экзамен окончательно добивает остатки всего думающего пишущего, читающего.
Вот поэтому герой повести «Выборы- LIFE» выходит на борьбу с хамови-тым, почти выжившим из ума Жерловым как на последний бой.
Нужна ли ему эта должность? Есть ли в этой должности смысл - с творческой или меркантильной точек зрения? Вряд ли. Современные союзы писателей – смесь пишущей организации с инвалидно-похоронной командой. Давно уш-ли в прошлое хлебосольные рестораны Домов творчества писателей, обяза-тельные издательские планы, места в президиумах и ордена по разнарядке. Писатели перестали быть номенклатурой. Остались у обломков прежних Союзов писателей только амбиции, тяга к элитарности и страстная, неистре-бимое желание вернуть все назад. Туда, в сталинский Союз Писателей! Где, как писал Виктор Некрасов в своем рассказе «Саперлипопет», по мысли Ста-лина у советских писателей будет военная форма, звания и, соответственно, приказы и взыскания. «Будет, обязательно будет! Вернут. Все признаки есть!» - думают они. И чтобы идеологически непроверенных – ни-ни! Не пу-щать.
Владимир Хохлев очень точен в описании психологии таких функционеров от литературы. Они могут затравить, они будут «не пущать», они сумеют за-таить ненависть к чужаку на всю жизнь.
Автор этих строк, пройдя с десяток Всесоюзных писательских совещаний, активно публикуясь в журналах, издавая книги, получив за свою работу даже кое-какие литературные премии, не был принят в старый СП СССР только за безобидную шутку. Было большое, на разворот, интервью в газете. Коррес-пондент спросил: «Не пора ли вступать в Союз Писателей?» Ваш покорный слуга ответил: «Стрик, только не для печати. Я считаю, что современный СП держится только за счет Литфонда. А его, я слышал, создавал Лев Николае-вич Толстой с формулировкой «для малоимущих и многопьющих писате-лей». А я себя к таковым не отношу!»
Но интервью вышло вместе с этим пассажем, коллеги-журналисты посмея-лись, собратья по перу надулись как мыши на крупу. И не стали «пущать». У меня хватило сил прожить еще три жизни: геофизика, эмигранта, журнали-ста. А кто-то, а их счет идет на сотни, на тысячи талантливых имен, - они так и сгорели от непризнания.
Сейчас, когда в государстве Российском разложилось по полочкам, мы огля-нулись по сторонам и многие подумали: «Господи… Это что же мы опять на-городили?» На что надеяться? Какие такие сибирские полки в очередной раз спасут Россию?
Милиция? Армия? ВПК? Телевидение? Церковь? Как говорится, нажмите нужную кнопку (услуга платная).
Нация задыхается без национальной идеи. Ее невозможно «напиарить» из кабинетов власти, принять в третьем чтении в любом из законодательных со-браний. Национальную идею может сгенерировать только русская литерату-ра. Но это должна быть настоящая литература, не глянцевое чтиво, литерату-ра независимая, честная и смелая.
Вот за такую литературу и бился герой повести Владимира Хохлева «Выбры-LIFE».