Австрийская рапсодия

Австрийская рапсодия. Вена, Бельведер.  Джиакомо соблазняет наследную принцессу Австро-Венгрии. Многовековая вражда кондитеров Дом Эстерхази и Захер приводит к убийству Королевы Австрии.


АВСТРИЙСКАЯ РАПСОДИЯ

DOLLPHIN ARMCHIARE
Anonymous
Austrian Sendwich: smoked pork, smoked hen.
Anonymous

Они приехали ранней весной, когда фонтаны еще не работали. Было сухо и тепло, шершавая галька возле заднего крыльца Бельведера, просохнув на солнце, издавала уже аромат летнего жара. Черные крытые экипажи с хрустом и шорохом сделали разворот и ушли в тень за стены дворца. Свежий чистейший воздух с Альп доносил еще запах талого льда. Здесь Луизе всегда было хорошо, очень хорошо. Все, чем занималась в Вене Луиза с самой весны - это прогулки-выезды по огромному парку. Конюшни здесь были великолепными. В комнатах прохладного конюшенного двора можно было переодеться, отдохнуть, выпить и закусить. Она приехала сюда в мае. Дорога показалась трудной, и покой и отдых Бельведера, уже тронутого летней жарой, был умиротворяющей пастушьей песней в ушах парижанки. Говоря повсюду о том, что были великолепны конюшни, она на самом деле подразумевала, насколько великолепны здесь были лошади. Венские заводчики пестовали своих питомцев, и для Австрийского двора поставлялись уникальные экземпляры.
Однажды поздно вечером Луи шла вместе со всеми фрейлинами Габсбургов с великолепного концерта. Дирижировал Моцарт. Есть хотелось необычайно, но доброе чувство голода - это так жизненно и прекрасно. Чувствовать... Темный кустарник изгороди Бельведера вставал навстречу. Платья фрейлин перламутрово белели где-то немного позади. Ей хотелось свежего влажного осеннего воздуха. Небо кое-где блестело звездами. Песочная дорожка знакомо разворачивалась под туфлями. Великолепный праздник жизни заставлял кровь бурно счастливо курсировать по её венам. Серебристый плащ шлейфом шелестел за нею. Чудо. Жить с таким ощущением редкое и дорогое удовольствие, но все вокруг рождало в ней такое чувство. От роскоши, увиденной Гизами в Австрии, мутилось сознание. Бельведер был самим воплощением царственности и упоения.
Внезапно впереди... что это? распростертое тело. Пожилая дама с ножом всаженным в подреберье по рукоятку. Луи затаила дыхание. Позвать на помощь? Какая может быть помощь? Графиня узнала родовитую наследницу Габсбургов. Её ненавидели и любили, боялись и преклонялись перед ней. Её гнездо полное роскоши неожиданно опустело. Но в этой смерти на фоне садов Бельведера на ложе из хрустально прозрачной влажной от фонтанных струй  ночи было все же что-то роскошное. На её губах, уже тронутых смертью застыла полуулыбка. Это был не оскал ужаса. Это была улыбка торжества.
Луиза просто остановилась и, чуть попятившись, оказалась в стороне у изгороди из кустарника. Фрейлины окружили даму. Кто-то закричал. На крики бросились слуги с факелами. Эта суета, огни в ночи, роскошные праздничные платья фрейлин, фонтаны и статуи Бельведера - все это смешалось для крошки Лу в непередаваемо фантасмагорическую феерию. Этот концерт Моцарта должен был закончится и закончился чем-то подобным. Кто-то тронул её за ладонь. Она порывисто обернулась. Юрген взял её за руку и повел прочь от тела. Если бы не он, то она сама, возможно, не двинулась бы с места.
- Где Джиакомо? Он в безопасности? - спросила Луиза, чувствуя влажный ком в горле.
- Все во дворце, идем... - ответил Юрген, но мысли его, казалось, бродили где-то далеко отсюда.
Дом Эстерхази был старинной герцогской фамилий. Венский кондитерский дом Захер был детищем Австрийской монархии. Кто не знал в какой вражде и смуте сосуществовали друг с другом два эти монстра кондитерской индустрии? Всего-то два торта, но сколько, сколько интриг, лжи, подкупов, подлогов, смертей, безумия ради несказанного наслаждения публики. Рецепты... они совершенствовались столетия, на этих дрожжах выросли, состарились и почили на лаврах поколения шоколатье и кондитеров.
За несколько дней от этого страстогрядущего события Луиза Марч нашла в алеях сада Бельведер черепаховый портсигар. Безделушка лежала на песочно-сланцитной тропинке, и гостья подняла его, не придавая значения этой находке. В Летнем Бельведере в её распоряжении была "детская со стеклянными дверьми книжка со шторками", которая ей нравилась и зимой. Прийдя с прогулки из "конюшен", где она завтракала одна, словно с картины "Всадница с гончими собаками", графиня де Гиз любовалась своей находкой, и о да (!) верхняя крышка шкатулки-портсигар была светло-песочного оттенка и полупрозрачная. Донце матовое шакото манило прохладной пустотой, сигары подошли бы романические! "Ах, что за розы сегодня расцвели в садочке! - невинно подумалось ей. И она срезала букет для портбура.
Граф Соммерсет выпил земляничного чая в кондитерском доме "Тцахре" и доставая чековую книжку, отметил - портсигара нет. Он заказал воды с лимоном и песочное экрюге, в испытых вспомнить, где он обронил вещицу, и быстро вспомнил Луизу: одна гостья стоящая его знакомства была сейчас в Бельведерах, и обычно там завтракала в палатках сада. Он выехал в город за сигарами. Этот сигаретт купила мд-ль Бомарше у своей модистки, и он вынул его у этой дам де зекьюр (кокетки). "Портеро росса" - с этой мыслью, он выпил вина: шампанское играло, кровь возбудив, хладноспокойный обычно, герцог выкрал собственность у м-ль де Гиз пока графиня была в кухнях, которые на противоположной стороне сада. Принеся свою корзинку с пирожками лакомка Луиз, не заметила перемен в своей комнате. Бейсмент-столовая Бельведера вместила всё общество немногочисленных гостей для ужина. Там твистируя, они дожидались королеву. Но сперва вышел её камердинёр ближе к полу ночи и доложил о готовности её величества. Тереза зашла с тёмной бархатной лестницы одна и в белом тонком пеньюарэ. Мужчины приложились к её прозрачной руке, тихо раговаривая в полу тонах вечернего столового зала. На Терезе были драгоценности из "немецкого бриллиантового клада". Обед состоялся в утренней предзорьке за малым торжественным круглым столом. Много хрустальных бокальер - символ венской роскоши давал мерцающие блики их пиру. Пили портер, и Соммерсет смелинно припомнил утреннее похищение из комнаты детей своего портсигара. Настало время сигар, и Луиза невзначай улыбкой одобрила его поступки. Тонкая игра ума подсказала ему ответ в тон её понимающей нежности. Королева тут же отреагировала на непочтение двух приверди молодёжи рассерженно и скользя в сумерках зала - исчезла за портьерами тёмной ниши. На утро её гости после конной прогулки переехали в "дом с углом" и оставались там до трагических событий в семье австрийского монарха.
На следущее утро камердинер не пришёл как всегда на утренний визаж Марии-Терезии, это объяснило ей много трудных понятий о свойственности - гости съехали все из дворца хотя познакомились только что на вечерней нежной парти. Это рассердило коронованную особу, и она позвонила горничной, что было не объявленной его отставкой, детскую закрыли и опечатали, лошадей из конюшен, которых объездила Луиза де Гиз отдала на бойню, а Соммерсету за дерзости сломала бой-скаутер. Группа гостей однако неосведомлённо развлекались и отдыхали все вместе. Граф Соммерсет не подозревая о переменах в настроениях Терезы тем временем начертал листок волнистыми строками.
"В домашней атмосфере" (в переводе "Home Connection")
Раз Лев сказал своей Феере,
'Здесь мы в домашней атмосфере'..
И дом услышав, был сражён,
Сколь в его слове феромон..."
Слуга отнёс его в Бельведер, с просьбой "не ожидать ответа". Вторая листовка была придумана Луизе, но милого адресата не дождалась и тоже перешла к Терез.
"Бергамонт" ("в переводе "Eyfel")
Флакон духов eaudeParfum,
Моей строки вода,
И дале мысли, много дум
Ведут меня сюда.
Где твой настой на каплях роз
Прозрачных талых недр
Зашторил двойственный союз -
Моей шахини след.
След губ невинных поцелуй
На лаковых шелках,
Кармин и белый холод струй
И белая рука".
Утонченный аристократ Соммерсет быстро заметил свою описку: одна из его дам вечера не получила ни одного послания, а другая два - и отправил слугу ко второй с конфетами "pralines" в виде извинения, которые тоже получила королева Тереза Австрийская, и её успокоенный нрав возместил герцогу потери в боях-скаут.
"Империал" ("Brut wintage")
"Спокойный отдых или сон
люби в своём "углу" -
Двумя девицами пленен,
Одной невидно глум".
Уравняв так счета обеих дамзелей в своём поэтическом Лидо, он принял решение вернуться в ПариСенклер. Весть об отъезде Соммерсета быстро облетела Венский стол. Однако он, надев маску появился вечером на играх Моцарта, желая двойного реванши. Он незаметно следовал ночью за Луизой и группой фрейлин к одру на лоне парка упокоенной королевы Терез, однако сам опознал Терез в Луизе, нёсшей в ту ночь на плечах дымчатый шлейф с блестами нитей и вязи. Вид убиенной не произвёл в чужеземце опознавания. Парк Бельведера опустел, а Соммерсет нашёл для себя любовное увлечение, придумав переодеть Луизу полностью в монаршие наряды. Возлюбленный дам высшего общества и франко-британский юдельер стал в то время королём Австрии до прибытия Людвига Баварского. Это стоило ему не более чем портсигара.

Продолжение следует...