Кусок мяса 2. Часть 2
В семье у Машеньки жили просто, принимая с большим смирением и беды, и радости. Именно в такой семье мог появиться и выкристаллизоваться столь разумный и сердечный характер. Дед был очень крепким в вере человеком. В некотором роде он заменил подрастающим детям отца, будучи воспитателем строгим и справедливым. Но в то же самое время остался дедушкой, который умел побаловать и приласкать.
Встречи с матерью Марии Петр опасался, - но, как оказалось, напрасно, потому что человек она была крайне деликатный. Петр узнал в этом главную черту Машеньки, в замечательном виде передавшуюся по наследству. Мама Марии, при первой встрече, кротко посмотрела на него, - и все оставшееся время вела себя с ним, как с самым обычным человеком. Она не шарила по нему глазами придирчиво и уж тем более не вменила своей дочери, что та связала свою жизнь с калекой. Она вообще говорила очень мало, и из её короткого напутственного слова, прозвучавшего после венчания, следовала только просьба о том, чтобы Петр заботился о Маше, потому что «она воспитана по-старому, и не сможет в одиночку постоять за себя в этом большом столичном городе».
Мать Маши, видимо, и сама была воспитана «по-старому», когда женщина рано усваивает свою зависимость от мужчины. Сначала она посвящала свою жизнь мужу; после его смерти стала подспорьем для дедушки, ну а когда тот ушёл из жизни, употребила все свои старания, чтобы поддерживать сыновей. Она не могла по-другому, иначе чувствовала себя бесполезной. «Наверное, - думал Петр, - так и должно быть в жизни женщины. Мужчина оберегает, питает, воспитывает; женская же роль сохранять крепкую взаимосвязь и любовь в семье. Если женщина полезет на баррикады, то и вся роль мужчины обесценится, и мир ввергнется в хаос».
После отъезда матери оказалось, что по хозяйству и делать-то больше нечего, ну, разве что развесить и расставить несколько дорогих сердцу портретов. Мама Маши обладала тем прекрасным для хозяйки талантом, - быстро и незаметно оставлять после себя сделанными все дела.
Да и Маша немного развеялась благодаря матери.
А теперь, проводив маму на вокзал, оставалось только грустно вздохнуть, поглаживая пальцем рамку из темно-синего бархата, в которую было вставлено фото их семьи. Это был единственный машенькин снимок, который та хранила и везде возила с собой, - теперь он занял почётное место на комоде. Петр тоже поставил фотографию своей семьи и ещё одну небольшую фотокарточку, которую раньше Машенька не видела.
На ней были изображены два мальчика, лет пяти-шести; они стояли, обнявшись, с самыми довольными физиономиями, с широкими улыбками и искрящимися глазами. В том, что был одет в матросочку, Машенька быстро узнала Петра.
- А кто этот второй мальчик? - спросила она, пристально вглядываясь в незнакомое лицо.
- А это Иван Лисицын, друг моего детства и сын... Помните, я рассказывал вам?
- Конечно, помню. У вас до сих пор хранится его фотография? У вас нет на него обиды?
- Я не знаю, что я чувствую к нему. Конечно, он не виноват в содеянном его отцом. Было бы глупо и несправедливо его обвинять. Я помню о нем только хорошее. Я часто его вспоминаю.
- Вы ничего не знаете о его дальнейшей судьбе? Никогда не хотели узнать, как сложилась его жизнь?
- Один раз пытался, опять же через барона. Узнал, что мать Вани, прихватив его, сбежала из Ириновки сразу после убийства, боясь народной расправы. Конечно, их бы никто там не тронул, но уж очень любили местные моего отца, - они все работали на его строительстве, под его началом. С тех пор след Вани для меня потерян.
- Вы бы хотели встретиться с ним вновь?
- Не знаю, правда не знаю! Да и что теперь мои желания? Теперь, если и свидимся, то только волею случая...
Продолжить чтение http://www.proza.ru/2018/12/12/1083
Свидетельство о публикации №218121000766
Роман Рассветов 18.08.2021 12:35 Заявить о нарушении