Прачки. Глава 6

В этот морозный январский день солнце светило ярко и свежий снег, выпавший накануне ночью, как-то яростно хрустел и скрипел под ногами. Полина вспомнила, как в детстве любила такую погоду, воздух был чист и прозрачен, хотелось дышать полной грудью, не боясь простудиться. А сегодня она шла и прикрывала варежкой рот. «Мне болеть ни в коем случае нельзя, – думала она. Вот чувствую каким-то седьмым чувством, что сегодня решится моя судьба».
В военкомате, как всегда, было суетно, шумно, и множество народа сновало по коридорам. Когда ее вызвали в кабинет, сердце заколотилось с бешеной силой. Полине казалось, что кофточка на ее груди просто подпрыгивает под его ударами и всем это видно, а главное всем слышно, как сердце громко, словно, колокол отбивает удары.
– Свиридова Полина Владимировна, 1918 года рождения, беспартийная, – просмотрев документы Полины, произнес мужчина в военной форме. – Значит, вы хотите на фронт и вам все равно куда, лишь бы на фронт.
– Да, – твердо сказала Полина, глядя ему прямо в глаза. – Товарищ военный комиссар, – она не разбиралась в званиях, поэтому решила, что так будет вернее. – Я вдова, детей у меня нет, – о пропавшем сыне она решила умолчать, –  родителей тоже. Так, что в случае чего плакать обо мне некому.
Военком, после небольшого молчания, испытующе посмотрел на Полину, спросил:
– А как у вас со здоровьем? Вы такая худенькая.
– Товарищ военный комиссар, я здорова и у меня разряд по бегу, я выносливая.
Военный посмотрел еще раз на Полину и, наконец, произнес:
– Прачкой пойдете?
Полина размышляла считанные секунды.
– Пойду.
«Прачкой так прачкой,  – подумала она, – только бы  в дальнейшем попасть в те края, где потерялся Тёма. Я все согласна стерпеть, только бы найти его».
– Работа эта очень тяжелая, поэтому я спросил про здоровье, но вы будете получать зарплату сто десять рублей в месяц. Плюс бесплатное питание и обмундирование. Согласны?
– Да
– Хорошо, идите. Ждите повестку.

Прошло несколько томительных дней, прежде чем ей принесли повестку из военкомата. Она дрожащими руками расписалась и приняла небольшой листок бумаги.
– Призывнику 1918 года рождения, Свиридовой П. В., – читала в полголоса Полина, – … явиться в райвоенкомат 15 января сего года, точно к 10 часам.
Она перевернула листок и прочитала на обороте.
– С собой иметь: приписное свидетельство или военный билет; паспорт; членам и кандидатам ВКП (б) и ВЛКСМ членские билеты и сняться с партийного и комсомольского учета; две пары нательного белья (одну из них на себя), полотенце, предметы туалета; на себе иметь годную к носке одежду и обувь соответствующие к времени года; громоздких вещей с собой не брать…
Полина растерянно села на кровать. Она так долго ждала этого момента, казалось бы, должна радоваться, но на душе было пусто.
– Вот и все боец Свиридова. Дождалась своего часа.
Немного пугала неизвестность. «Куда я попаду? И как в этой военной неразберихе искать сына?»
Что такое война ей уже довелось узнать, она была не одной из тех девочек, которых она встречала у райкомов и военкоматов, жаждущих поскорей попасть на фронт, пока не закончилась война и успеть совершить подвиги. Она понимала, что война это страшно, это смерть, летящая и в лицо и в спину, и с неба. Но с войной у нее были свои счеты, и она не намерена была отступать и думать о смерти и страхе.
В голове вихрем закружились мысли, надо было доделать некоторые дела и отнести ключи бабе Тане, она жила этажом выше. Одинокой женщине было уже далеко за семьдесят лет, и она не собиралась покидать Москву.
– Родилась я здесь и умру здесь. Я уже ничего не боюсь, у меня никого не осталось. Сыночек мой маленьким еще помер от скарлатины. А Мишенька, муж мой, прошлым летом оставил меня. Так, куда же я от них побегу?
Иногда вечером Полина заходила проведать старушку, узнать какая ей нужна помощь, мыла ей полы и подкармливала, когда той «не моглось».
Накануне явки на призывной пункт, Полина собрала в коробку почти все съестные припасы, оставив в кухонном буфете, на всякий случай, только две банки рыбных консервов. Она огляделась, стараясь припомнить, все ли положила в коробку.
«Пожалуй, это всё, – подумала она с грустью. – Небогато, но старушке и это будет подспорьем».
– Пора, – сказала она вслух и отправилась  к соседке.
Ей пришлось немного подождать, ожидая, когда тяжело шаркая больными ногами, баба Таня доковыляла и открыла входную дверь.
– Баба Таня, я завтра на фронт ухожу. Вот принесла тебе мои ключи и продукты оставшиеся.
– Проходи, дочка. Я только что чай вскипятила, попьем напоследок. Я к твоим ключам на всякий случай бирочку приделаю и напишу номер квартиры, а то всякое может быть, старая ведь я уже, а так будет понятно, чьи ключи у меня лежат.
Медленно, опираясь на палочку, баба Таня повела девушку на кухню. Полина шла за ней и смотрела на ее сухонькую фигурку, и сердце сжималось от жалости. В молодости это была очень красивая и ухоженная женщина. Она работала в парикмахерской. Полина ни разу не видела ее без прически и маникюра. А теперь на нее смотрела обычная старушка в шали, в какой-то бесформенной безрукавке и в коротких некогда белых валенках.
– Дай Бог тебе, дочка, найти Тёмушку. Всякое в жизни бывает, может, и сойдутся ваши дорожки там. А я молиться за вас буду. Ты пиши мне оттуда письма. А я твой почтовый ящик проверять буду, и если какие новости придут про сыночка твоего, сразу сообщу. Ты ведь, наверное, во все детские дома и больницы писала.
– Спасибо, баба Таня. Я как раз тебя сама об этом попросить хотела.
Вдруг лицо старушки как-то сморщилось, и она жалобно произнесла:
– Поля, а ты помнишь мою соседку Люсеньку Иванову? 
– Конечно, помню, баба Таня, – насторожилась Полина.
– Вчера, дочка, на нее похоронка пришла. Вера, мать ее, так кричала, так кричала. Я ходила к ней вечером…, – старушка промокнула платком глаза и высморкалась. – Поддержать надо было женщину. Она писала матери письма, мол, все хорошо, мама, я же на телефоне сижу, что за меня беспокоиться? И вот похоронка пришла, и подружка ее еще написала, мол, прямое попадание бомбы в дом, где она телефонисткой сидела. Жалко девчонку, только и успела до фронта доехать и погибла сразу. Такая была хорошая и приветливая. В магазин мне иногда бегала, продукты носила. Вот она война окаянная! Сколько уже жизней забрала. Девчонка бы замуж вышла, деточек бы нарожала. А тут нет человека, и даже могилки не будет, куда бы прийти потом.
Полина, молча, слушала и кивала головой, она не знала, что можно сказать в таком случае. Ей было нестерпимо жалко Люсю, слезы наполнили глаза. Боясь, что сейчас разрыдается, она заторопилась домой.
– Пойду я, баба Таня. Завтра рано мне вставать.
Старушка вышла за порог проводить девушку.
– Береги тебя бог, Полинушка. Постой-ка, я тебе нательный образок сейчас на шею повешу.
Она как-то суетливо, стараясь побыстрее, заковыляла в комнату. Вскоре, тихонько постанывая, снова появилась у двери, повесила образок на шею Полине, перекрестила и обняла ее.
– Береги его, и он тебя будет беречь.
Баба Таня еще раз вслед перекрестила Полину и закрыла за ней дверь.

Продолжение: http://www.proza.ru/2018/12/12/504

 


Рецензии
Где война, там и смерть... Р.Р.

Роман Рассветов   12.12.2018 18:47     Заявить о нарушении
К сожалению, так... Вот прочитала я за эти два года столько такого, что волосы дыбом иногда вставали, и плакала. Бросала читать, так было тяжело, особенно про подпольщиков, которые остались чудом живы и рассказали потом обо всем миру.

Жамиля Унянина   12.12.2018 18:54   Заявить о нарушении
Да, Жамиля, война - это такая жизнь. Неизвестно, что будет через час, что там уж говорить про завтра, НО, пока жив, надо стремиться победить врага! Спасибо за такой тяжёлый труд! Роберт.

Роман Рассветов   12.12.2018 19:06   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.