Подарок в аренду

       В Евангелие в Новом Завете рассказывается о том, как однажды, когда Иисус зашёл в Храм,  то  ему  открылось  там   ужасное зрелище – происходящая в святых стенах   бесчестная торговля, жуткое отчаяние бедняков и  осквернение храмового двора. Он взглянул в отдаленное будущее и увидел ещё худшую картину,  как спустя несколько веков Его представители будут торговать Его благодатью. Медленно вступил Он тогда  во двор храма и  подняв в руке бич из веревок,  Он, Иисус  повелел толпе торговцев удалиться и стал переворачивать столы меновщиков. Он никого не ударил бичом, но этого символа власти было вполне достаточно, чтобы обратить в бегство священников, меновщиков и торговцев скотом,только  сказав им:

      «Дом Мой домом молитвы наречётся; а вы сделали его вертепом разбойников»

      И,  в общем-то,  на этом не только эти  слова Иисуса, но и  его поступок, в котором был заложен глубокий смысл,  были забыты, он оказался не только прав, он оказался провидцем, потому что не только простые люди, но и сами  служители церковного культа, начисто     позабыли   тот фрагмент из Библии или просто сделали  вид, что не помнят,  и что его там не было, потому что миром  давно   правят алчность, сребролюбие, стремление к наживе, и попросту  двойная мораль.


   О чём можно говорить, если сама  церковь, глядя  на жизнь высших чиновников и представителей власти,  всё больше подвергается обмирщению, думая,  в первую очередь,   о  жажде    наживы, что значит, что ценности общества потребления давно  коснулись и  последователей учения Христа. А тогда  что можно сказать о людях, надевших на шею кресты, и обретших   не веру в Бога, а  двойную мораль.

 Что говорить о тех, кто в 20-м веке прошёл все этапы построения почти полностью  атеистического  государства, с социалистической идеологией,  предусматривающей  справедливое общество, в котором не исповедовали веру в Христа и  его заповеди, и чего удивляться тому, что   и Витёк, родившийся в 60-х годах прошлого столетия, был  полностью советским  ребёнком, пропитанный до мозга костей этой  новой  идеологией, в которой не было упомянутых слов, произнесённых Христом в храме много столетий назад.
 
   Да он же,   даже Библию не читал!   В те времена, популярна была иная литература, в которой, правда, не меньше, чем в святом писании,   говорилось   и о добре,  и  о зле, о правде и об  обмане, и где совсем не пропагандировался   культ материальных ценностей. В этих книжках роль Христа исполнял златокудрый мальчик по имени  Володя,  с  фамилией   Ульянов, которому позже поклонялись как идолу, названному Лениным.

     Тем не менее, не смотря ни на что,  подаренную ему,    семилетнему мальчику,   на день рождения игрушечную заводную лошадку, сделанную из пластмассы и покрытую коричневой замшей, Витёк, будучи ребёнком  очень добрым, он тоже читал вместе со всеми те книжки про добро и зло,   решил благородно  давать поиграть другим детям. Но не просто так, а в обмен на другие вещи. А, если его товарищ  не являлся обладателем тех вещей, которые нужны были Витьку, то он,  не стесняясь,  брал деньгами.

    Короче, не понимая  до конца и не зная правильной терминологии, Витя попросту   сдавал свою лошадку, полученную им в свой значимый день, в аренду. Ну, то есть, подарок он сдавал в аренду, во временное, не безвозмездное пользование другим детям.

И он не видел в этом ничего плохого, и не потому, что не был ещё достаточно взрослым и не в состоянии был оценить  этот  свой поступок, нет, для него такое было более, чем нормальным, ведь его мама, когда просила маленького  Витеньку, что-то сделать по дому, всегда оплачивала его труд.  За помывку полов, скажем, она давала сыну пять копеек, за то, чтобы он ещё и ковры почистил пылесосом, такса увеличивалась, и домашний работник получал уже 10 копеек. В общем, в их семье имелся такой  прейскурант с расценками на все виды домашних работ.
Поэтому за сданную в аренду лошадку, он просто обязан был получить какое-то вознаграждение.

   Ему оно полагалось, как за помывку полов или посуды. Да и раз Витьку так повезло, и его папа, часто уезжающий по делам за границу,  мог привезти оттуда  сыну разные игрушки, которые не продавались в магазинах их родного города, то почему бы  не использовать такой шанс и не поиметь что-то,  на том, что сам, вообще-то не  купил, денег не заплатил, потому что, к тому же,  ещё и  мелкий и не заработал.

    Но советский мальчик, который не читал Библию, и как Володя Ульянов,  крестика на груди не носил, знал толк в жизни, и уже во втором классе, стоя на улице после школы, у проходящих мимо людей цыганил копейки, говоря, что ему не на чем доехать до дома, он, вот  беда,  потерял кошелек, с выданными ему  мамой деньгами на проезд. А потом со счастливым, благоговейным выражением на своём детском личике нёсся в ближайший  магазин, и покупал там   не нужную ему,  по большому счёту,  всякую  ерунду, какие-то линейки, карандаши, ластики...

В общем, не стоя у храма и без железной кружки в руках, он полностью воплощал в себе образ попрошайки из прошлых столетий.

      Ему было  хорошо, этому мальчику из советских времён. Он тогда уже усвоил простую истину, что бесплатным бывает только сыр в мышеловке, и потому продавал этот сыр налево и направо, не перенося, при этом,  эту правду жизни на себя, а пользуясь в отношении своей личности иными правилами поведения.  Ему всё должно доставаться даром, -  считал он.  А  потом, так же как и подаренную ему лошадку, дармового  коня, он продаст,   тот самый сыр в мышеловке, что ни в коем случае, не может быть бесплатным.

    То, что дружбу, любовь, все человеческие отношения, не только какие-то вещи,  тоже можно сдать в аренду за определенную мзду, он в этом  даже не сомневался.


    И потому, когда строй относительной  справедливости и не состоявшегося  братства закончился, пришёл и такой момент, то Витёк, уже полностью подготовленный к новым условиям новой жизни, что было абсолютно   логично,  начал сдавать в аренду имеющуюся у него жилплощадь, полученную от государства, которого больше не было. Тем не менее, за свои квадратные  метры он не заплатил ни копейки, более того, эти стены в доме хрущёвской постройки дали в своё время  его родителям, которых тоже не было давно в живых. Сам он, тем временем, обитал в общежитии, каким-то образом сумев и здесь выбить себе бесплатную комнату. Но он был бы не он, если бы и эту дармовую  жилплощадь не использовал по назначению, сдавая в почасовую аренду своим менее успешным приятелям.  А сам в часы, когда на его кровати, сданной во временное пользование, занималась любовью   очередная парочка, сидел  в подвале, на сырых ступеньках и вёл философские беседы с обитателями этого  подземелья, с  крысами.

 Он даже чувствовал себя в одной с ними упряжке. Они чем-то походили на него самого. Тоже  желали  жить на халяву, предпочитая бесплатный сыр, приготовленный лично для них в крысоловке, аккуратно обходя тонкими лапками с коготками все препятствия, в виде запоров этого незамысловатого  капкана, давно, как и Витёк, научившись жить за счёт других, быть непрошенными гостями за чужими столами с разной снедью, не купленной ими самими, и не заработав ни копейки для того, чтобы обеспечить себя пищей насущной. Это были бесцеремонные, наглые существа, которых не любили люди, они с брезгливостью взирали на их мокроватые серого цвета тельца, и всегда так и норовили обойти их стороной, если не удавалось прибить такую тварь тяжёлым тапком или другим предметом, оказавшимся под рукой.


     И вот Витёк ровнял себя с этими  млекопитающими, полностью повторяя их сущность и их поступки, плюя на нравственные приоритеты, на  те, что исповедовали отцы церкви теперь и тогда, во времена Христа, давно наплевав  на простые нормы человеческой морали. Он же был крысой! Ему так нравилось.  Зная, что у соседского мальчика нет такой игрушки, как у него, дать ему попользоваться и получить за это сладкий приз в виде денежки. Зная, что многие его сограждане, оказались в беде, потеряв в угаре страстей в 90-х своё жилье и даже больше, дать и им попользоваться квартирой своих родителей. Сдать им в аренду своего игрушечного заводного коня, у них тоже такого не было, но были деньги, полученные ими за какой-нибудь труд. А раньше был и конь,  и даже  не один, и  что-то ещё. Но вот, беда, им их папа с мамой не платили за  помывку полов  и чистку ковров пылесосом, они зарабатывали на жизнь иным путём, возможно, получив образование, но оставшись за  бортом новой лодки, в которой расположились такие вот витьки, глупые и бессовестные,  и считали себя теперь  хозяевами жизни. Среди них были бабушки и дедушки, которым ох, как не хватало на жизнь,  и они считали, что заслужили  такое право, сдавать в аренду заводного коня, им же надо как-то жить, не важно,   что за счёт тех, кто выживает. А потом под колокольный звон во всенощной помолиться Христу, который не приветствовал  такие манеры и такой образ жизни. Но они и на него плевали,  и на его учение из Нагорной проповеди, они просто хотели жить за счёт других, тоже  сдавая свою лошадку  в аренду,  не купленную на заработанные деньги, а полученную, как и Витёк, на день рождения и не от родителей, а от государства, которое проповедовало идеи равенства и братства, и которого  больше нет, но есть витьки, молодые  и пожилые,  не брезгующие ничем, отдавая в платное пользование свои метры, свои кровати с матрасами, и чувствующие  себя при этом благородными робин гудами, спасающими от нищеты своих сограждан.

  Правда, помощь их стоит очень дорого, и не может не  вызывать недоумения и презрения одновременно, со стороны тех, кто в беде оказался не по собственному желанию. 

 Но они же тоже, эти сдающие в аренду полученные, не важно от кого,  свои подарки,   как те крысы из подвала, с которыми вёл философские беседы Витёк, ощущая с ними  своё полное родство,  пока и на его простынях оставлял сперму его очередной приятель, тоже вроде, получая  платное удовольствие. И крест, надетый  прагматичным пареньком  на шею, сразу, как   пришли иные, новые  времена, которым он тоже, как и многие другие с гордостью потрясал, и  на котором красовался Иисус, выгнавший много - много веков назад   таких, как он,  из храма,  совсем не помогал   осознать ему, что же он творит, творит с собой и  со своей жизнью.


    Знал же, Иисус, будучи провидцем, как спустя несколько веков Его представители будут торговать Его благодатью.  И  торгуют! Без запинки и  без оглядки на тех, кому продают,  сами продавшись Сатане,  будучи верующими  или атеистами.  Их объединила одна всеобщая жажда наживы, любовь и поклонение Золотому тельцу, не важно, как ими называемому, пусть   и «мне же надо как-то жить».   Но не ценой же сдаваемого  в аренду своего  дармового коня своим же согражданам, оказавшимся в беде,  и при этом кляня и  называя крысами тех, кто действовал  точно так же, сидя на самом верху этой пищевой цепочки эволюционного процесса людей, пошедшего вспять. А может, он никогда и не начинался, этот процесс, как и Иисус никогда не произносил тех слов и потому их просто не возможно было услышать, и   всё пошло так, как пошло, как должно было идти и как идёт, без малейшего намёка на какую-то нравственность, а исключительно  с крысиной идеологией, без учёта каких-либо людей в этом мире людей, где каждый друг - другу тамбовский  волк товарищ и друг,  и просто вырожденец - человек.

11.12.2018 г.
Марина Леванте


Рецензии