Подарок в аренду
«Дом Мой домом молитвы наречётся; а вы сделали его вертепом разбойников»
И, в общем-то, на этом не только эти слова Иисуса, но и его поступок, в котором был заложен глубокий смысл, были забыты, он оказался не только прав, он оказался провидцем, потому что не только простые люди, но и сами служители церковного культа, начисто позабыли тот фрагмент из Библии или просто сделали вид, что не помнят, и что его там не было, потому что миром давно правят алчность, сребролюбие, стремление к наживе, и попросту двойная мораль.
О чём можно говорить, если сама церковь, глядя на жизнь высших чиновников и представителей власти, всё больше подвергается обмирщению, думая, в первую очередь, о жажде наживы, что значит, что ценности общества потребления давно коснулись и последователей учения Христа. А тогда что можно сказать о людях, надевших на шею кресты, и обретших не веру в Бога, а двойную мораль.
Что говорить о тех, кто в 20-м веке прошёл все этапы построения почти полностью атеистического государства, с социалистической идеологией, предусматривающей справедливое общество, в котором не исповедовали веру в Христа и его заповеди, и чего удивляться тому, что и Витёк, родившийся в 60-х годах прошлого столетия, был полностью советским ребёнком, пропитанный до мозга костей этой новой идеологией, в которой не было упомянутых слов, произнесённых Христом в храме много столетий назад.
Да он же, даже Библию не читал! В те времена, популярна была иная литература, в которой, правда, не меньше, чем в святом писании, говорилось и о добре, и о зле, о правде и об обмане, и где совсем не пропагандировался культ материальных ценностей. В этих книжках роль Христа исполнял златокудрый мальчик по имени Володя, с фамилией Ульянов, которому позже поклонялись как идолу, названному Лениным.
Тем не менее, не смотря ни на что, подаренную ему, семилетнему мальчику, на день рождения игрушечную заводную лошадку, сделанную из пластмассы и покрытую коричневой замшей, Витёк, будучи ребёнком очень добрым, он тоже читал вместе со всеми те книжки про добро и зло, решил благородно давать поиграть другим детям. Но не просто так, а в обмен на другие вещи. А, если его товарищ не являлся обладателем тех вещей, которые нужны были Витьку, то он, не стесняясь, брал деньгами.
Короче, не понимая до конца и не зная правильной терминологии, Витя попросту сдавал свою лошадку, полученную им в свой значимый день, в аренду. Ну, то есть, подарок он сдавал в аренду, во временное, не безвозмездное пользование другим детям.
И он не видел в этом ничего плохого, и не потому, что не был ещё достаточно взрослым и не в состоянии был оценить этот свой поступок, нет, для него такое было более, чем нормальным, ведь его мама, когда просила маленького Витеньку, что-то сделать по дому, всегда оплачивала его труд. За помывку полов, скажем, она давала сыну пять копеек, за то, чтобы он ещё и ковры почистил пылесосом, такса увеличивалась, и домашний работник получал уже 10 копеек. В общем, в их семье имелся такой прейскурант с расценками на все виды домашних работ.
Поэтому за сданную в аренду лошадку, он просто обязан был получить какое-то вознаграждение.
Ему оно полагалось, как за помывку полов или посуды. Да и раз Витьку так повезло, и его папа, часто уезжающий по делам за границу, мог привезти оттуда сыну разные игрушки, которые не продавались в магазинах их родного города, то почему бы не использовать такой шанс и не поиметь что-то, на том, что сам, вообще-то не купил, денег не заплатил, потому что, к тому же, ещё и мелкий и не заработал.
Но советский мальчик, который не читал Библию, и как Володя Ульянов, крестика на груди не носил, знал толк в жизни, и уже во втором классе, стоя на улице после школы, у проходящих мимо людей цыганил копейки, говоря, что ему не на чем доехать до дома, он, вот беда, потерял кошелек, с выданными ему мамой деньгами на проезд. А потом со счастливым, благоговейным выражением на своём детском личике нёсся в ближайший магазин, и покупал там не нужную ему, по большому счёту, всякую ерунду, какие-то линейки, карандаши, ластики...
В общем, не стоя у храма и без железной кружки в руках, он полностью воплощал в себе образ попрошайки из прошлых столетий.
Ему было хорошо, этому мальчику из советских времён. Он тогда уже усвоил простую истину, что бесплатным бывает только сыр в мышеловке, и потому продавал этот сыр налево и направо, не перенося, при этом, эту правду жизни на себя, а пользуясь в отношении своей личности иными правилами поведения. Ему всё должно доставаться даром, - считал он. А потом, так же как и подаренную ему лошадку, дармового коня, он продаст, тот самый сыр в мышеловке, что ни в коем случае, не может быть бесплатным.
То, что дружбу, любовь, все человеческие отношения, не только какие-то вещи, тоже можно сдать в аренду за определенную мзду, он в этом даже не сомневался.
И потому, когда строй относительной справедливости и не состоявшегося братства закончился, пришёл и такой момент, то Витёк, уже полностью подготовленный к новым условиям новой жизни, что было абсолютно логично, начал сдавать в аренду имеющуюся у него жилплощадь, полученную от государства, которого больше не было. Тем не менее, за свои квадратные метры он не заплатил ни копейки, более того, эти стены в доме хрущёвской постройки дали в своё время его родителям, которых тоже не было давно в живых. Сам он, тем временем, обитал в общежитии, каким-то образом сумев и здесь выбить себе бесплатную комнату. Но он был бы не он, если бы и эту дармовую жилплощадь не использовал по назначению, сдавая в почасовую аренду своим менее успешным приятелям. А сам в часы, когда на его кровати, сданной во временное пользование, занималась любовью очередная парочка, сидел в подвале, на сырых ступеньках и вёл философские беседы с обитателями этого подземелья, с крысами.
Он даже чувствовал себя в одной с ними упряжке. Они чем-то походили на него самого. Тоже желали жить на халяву, предпочитая бесплатный сыр, приготовленный лично для них в крысоловке, аккуратно обходя тонкими лапками с коготками все препятствия, в виде запоров этого незамысловатого капкана, давно, как и Витёк, научившись жить за счёт других, быть непрошенными гостями за чужими столами с разной снедью, не купленной ими самими, и не заработав ни копейки для того, чтобы обеспечить себя пищей насущной. Это были бесцеремонные, наглые существа, которых не любили люди, они с брезгливостью взирали на их мокроватые серого цвета тельца, и всегда так и норовили обойти их стороной, если не удавалось прибить такую тварь тяжёлым тапком или другим предметом, оказавшимся под рукой.
И вот Витёк ровнял себя с этими млекопитающими, полностью повторяя их сущность и их поступки, плюя на нравственные приоритеты, на те, что исповедовали отцы церкви теперь и тогда, во времена Христа, давно наплевав на простые нормы человеческой морали. Он же был крысой! Ему так нравилось. Зная, что у соседского мальчика нет такой игрушки, как у него, дать ему попользоваться и получить за это сладкий приз в виде денежки. Зная, что многие его сограждане, оказались в беде, потеряв в угаре страстей в 90-х своё жилье и даже больше, дать и им попользоваться квартирой своих родителей. Сдать им в аренду своего игрушечного заводного коня, у них тоже такого не было, но были деньги, полученные ими за какой-нибудь труд. А раньше был и конь, и даже не один, и что-то ещё. Но вот, беда, им их папа с мамой не платили за помывку полов и чистку ковров пылесосом, они зарабатывали на жизнь иным путём, возможно, получив образование, но оставшись за бортом новой лодки, в которой расположились такие вот витьки, глупые и бессовестные, и считали себя теперь хозяевами жизни. Среди них были бабушки и дедушки, которым ох, как не хватало на жизнь, и они считали, что заслужили такое право, сдавать в аренду заводного коня, им же надо как-то жить, не важно, что за счёт тех, кто выживает. А потом под колокольный звон во всенощной помолиться Христу, который не приветствовал такие манеры и такой образ жизни. Но они и на него плевали, и на его учение из Нагорной проповеди, они просто хотели жить за счёт других, тоже сдавая свою лошадку в аренду, не купленную на заработанные деньги, а полученную, как и Витёк, на день рождения и не от родителей, а от государства, которое проповедовало идеи равенства и братства, и которого больше нет, но есть витьки, молодые и пожилые, не брезгующие ничем, отдавая в платное пользование свои метры, свои кровати с матрасами, и чувствующие себя при этом благородными робин гудами, спасающими от нищеты своих сограждан.
Правда, помощь их стоит очень дорого, и не может не вызывать недоумения и презрения одновременно, со стороны тех, кто в беде оказался не по собственному желанию.
Но они же тоже, эти сдающие в аренду полученные, не важно от кого, свои подарки, как те крысы из подвала, с которыми вёл философские беседы Витёк, ощущая с ними своё полное родство, пока и на его простынях оставлял сперму его очередной приятель, тоже вроде, получая платное удовольствие. И крест, надетый прагматичным пареньком на шею, сразу, как пришли иные, новые времена, которым он тоже, как и многие другие с гордостью потрясал, и на котором красовался Иисус, выгнавший много - много веков назад таких, как он, из храма, совсем не помогал осознать ему, что же он творит, творит с собой и со своей жизнью.
Знал же, Иисус, будучи провидцем, как спустя несколько веков Его представители будут торговать Его благодатью. И торгуют! Без запинки и без оглядки на тех, кому продают, сами продавшись Сатане, будучи верующими или атеистами. Их объединила одна всеобщая жажда наживы, любовь и поклонение Золотому тельцу, не важно, как ими называемому, пусть и «мне же надо как-то жить». Но не ценой же сдаваемого в аренду своего дармового коня своим же согражданам, оказавшимся в беде, и при этом кляня и называя крысами тех, кто действовал точно так же, сидя на самом верху этой пищевой цепочки эволюционного процесса людей, пошедшего вспять. А может, он никогда и не начинался, этот процесс, как и Иисус никогда не произносил тех слов и потому их просто не возможно было услышать, и всё пошло так, как пошло, как должно было идти и как идёт, без малейшего намёка на какую-то нравственность, а исключительно с крысиной идеологией, без учёта каких-либо людей в этом мире людей, где каждый друг - другу тамбовский волк товарищ и друг, и просто вырожденец - человек.
11.12.2018 г.
Марина Леванте
Свидетельство о публикации №218121101934