Речь В. И. Ленина на II-ом съезде шаманов Якутии

— Эпоха замалчивания роли Малых народов Севера в развитии мировой цивилизации наконец-то заканчивается! — веско сообщает мой друг Нибелунг Аванесн, сидя на нашей кухне на Новослободской, — что вскрыло трещины и обнажило…..
Нибелунг — народный художник республика Саха, которая в настоящий момент переживает бурный период национального возрождения, поиска своих корней и восстановления исторической справедливости в отношении огромного, можно сказать определяющего вклада Малых народов Севера в развитие мировой цивилизации.
При слове «обнажило» кукла Лена бросила на меня вопросительный взгляд — но я молчу как северная рыба муксун суровой полярной ночью. Как будто это меня не касается. «Обормот»», —автоматически говорит мне кукла Лена, и Нибелунг продолжает свое повествование, заунывное, как песни Малых народов Севера рассказ.
Аванесян, будучи плоть от плоти Малых народов Севера, естественно, не мог остаться в стороне от этой важнейшей общественно-политической компании. В результате чего недавно на суд как широкой общественности, так и взыскательных ценителей была вынесена его новая, без преувеличения, основополагающее полотно «Речь В. И. Ленина на II-ом съезде шаманов Якутии».
Как известно, принадлежность Владимира Ильича Ульянова-Ленина к Малым народам Севера долгой время преступно замалчивалась. Более того, по поводу происхождения Вождя мирового пролетариата было нагромождена целая гора нелепых слухов. Иногда дело доходило до того, что заклятые враги Малых Народов Севера ему приписывали чуть ли не еврейское (однозначно клевещут) происхождение …
Что странно. Ведь достаточно просто побывать в Мавзолее, где лишь мельком присмотрится к чертам лица Владимира Ильича Ленина — как всякие сомнения в его принадлежности к Малым народам Севера растают, как снег под июньским солнцем. А всякие сомнения отпадут.
Впрочем, сегодня это общемировой тренд. К примеру, бретонцы, которые сегодня усиленно культивируют свою кельтскую идентичность.  Как и жители Саарбрюккена.
Так что теперь историческая справедливость, благодаря пытливой работе якутских ученых и исследователей, наконец восстановлена. Тут невольно вспоминается Лев Николаевич Толстой, который писал (в январское письмо 1871 года поэту Афанасию Фету): «…писать дребедени многословной вроде «Войны и мира» я больше никогда не стану».…
Разглагольствования Нибелунга кукла Лена слушает открывши рот. Чувствуется, что принадлежность Ленина к Малым народам Севера являлось для нее большим сюрпризом. В школе в деревне под Рузой, оказывается, этот вопрос освещался совсем по-другому. И, что характерно, кукла Лена учителям тогда искренне верила. Даже учителю физкультуры, к моему огромному сожалению. Да и по настоящее время она остается женщиной удивительно доверчивей….
Впрочем, в случаях, когда ею все-таки овладевают сомнения — в поисках моральной, а также материальной поддержки она обращается ко мне. Поэтому и сейчас она меня спрашивает:
— Чего молчишь, христопродавец? — ее глаза широк раскрыты и ресницы… — Так что — значит Ленине был чукча? То-тоя смотрю…
На лице куклы Лены явственно отразилась вся гамма переживаемых ею эмоций. При этом лицо, хотя и скорчило непередаваемую гримасу, было диво как хорошо. А вот эмоции…
— Я точно не знаю, кукла Лена, — говорю я. При этом чувствуя себя виноватым в злокозненном сокрытии истинного происхождения сына простого каюра Владимира Ильича Ленина. Кукла Лена, когда что-то ее ставит в тупик, требует от меня немедленной защиты и разъяснений. Тем более, что роль мировой закулисы в этом нагромождении лжи, она мне просто так простить не сможет и завтра утром потребует ей за это что-нибудь купить.
Поэтому я ухожу от прямого ответа на поставленный вопрос, стараясь успокоить свою возлюбленную, но, при этом не разрушая чарующую атмосферу ее тяги к познаниям.
— Круг моих научных интересов — это реформистское или «прогрессивное» течение в иудаизме, сложившееся в начале XIX века в Германии, ты же знаешь, дорогая. А в вождях мирового пролетариата я разбираюсь слабо.  Да и в Мавзолее я последний раз был в годы застоя.
Выслушав меня, кукла Лена почему-то тяжело вздыхает и, на всякий случай, добавляет:
— Да уж, враги всегда творят козни. Короче, Ад; и Израиль. А что, разве я не права? Сам же мне рассказывал, сионист, что в Израиле убитых террористов собираются хоронить в «свинских захоронениях», то есть вместе со свиными шкурами. Потому что мусульмане свято верят, что это «презренное животное» не позволит шахиду попасть в райские кущи к ожидающим его 72 девственницам-гуриям.
Звери вы, правильно старая коммунистка говорит. Здоровые девки — а еще девственницы! А вы…
Впрочем, искренне изумление куклы Лены выявившимися подробностями происхождения дедушки Ленина не помешало ей сфотографировать меня вместе с женой Небелунговой Наташей у нашего семейного аквариума (см. картинку над текстом) который стоит на окне нашей кухни.
И вообще, атмосфера на нашей кухне на Новослободской всегда царит чарующая. Кукла Лена умеет ее создавать даже молча, одним лишь плавным движением своего пухлого указательного пальчика.
Да даже когда кукла Лена вообще, даже будучи абсолютно одетой и, при этом молчит и не шевелится — вокруг нее всегда разливается высшая форма очарования, фактически ее апогей! И вообще, у моей куклы Лены есть замечательная особенность — я ее обожаю.

PS. А вот я, в отличие от куклы Лены, очень недоверчив. Наверное, потому что главным предметом, изучаемым мной в мединституте (после марксистско-ленинской философии, конечно), была психиатрия. Поэтому, я думаю.