глава 2. 1

- За от-ва-ху, - вота веть. Вчерась не знал, с какой стороны у ружья дуло, а сёдни уже у него мядаля соплёй блястит... Херой! – Петя сидел на завалинке у хаты, оперевшись руками по-стариковски на корявую палку, и щурясь будто бы подслеповатыми глазами на медаль, висевшую у меня на груди, изображая деревенского старичка.

- А ты-то чего не геройствовал? Вон Василий тоже с медалью! – такая же «отвага» белела и на груди Рядникова, но я-то понимал: как можно сравни-вать наши – мой и его – вклад в эту победу.

- Таки у миня посля первава же увзрыву, дяденька, - Петя теперь уже косил под неграмотного крестьянского паренька, - осколком ремень, как бритвой, спороло, аж  штаны свалились. Глянул – всё наружу, но при мне, на месте! Успокоился малость. Ну, думаю, можно и дальше геройствовать, - продолжал он уже скороговоркой, - но штаны в ногах путаются, бежать не могу. Подтянул, держу руками, опять беда – винтовку держать нечем! Как уж тут воевать? – Петя дурашливо развёл руками.
Дружный хохот прервала команда «Строиться!».

После того, как я выпал из этой жизни и до моего возвращения много чего, оказывается, успело приключиться. По Васиным словам меня просто не могли разбудить. Потому ребята затащили меня в избу, чтобы не поморозился на мокром снегу, да и от начальства подальше, бросили на лавку и, честно говоря, забыли.  За это время наши закрепились в селе, отбили две жестоких атаки немцев. Потом подошёл, то есть подъехал на машинах целый полк пехоты, который ушёл вперёд и ночным боем по нашему методу быстро взял следующую деревню. А в наше село уже прибыл штаб дивизии. Майор, командир дивизии, чтобы поддержать боевой дух, наградил медалями бойцов, отличившихся при штурме и обороне. Погибших обещал представить к орденам.

И  теперь мы должны были  догнать тот полк и вместе брать следующий фашистский опорный пункт – подготовленное к круговой обороне село. После этих боёв, когда батальон сводили в роту, мы втроём – Петя, Василий и я - без хлопот оказались в одном отделении.

 Вышли на исходную. Сидим в лесочке, до села - километр полем. По полю дорога. Остальное – снег. Где-то справа почти к крайним избам подходит лес. Тот полк двумя батальонами из леса и атаковал. Да и фриц не дурак: мин там наставил и почти все пулемёты к лесу повернул. В общем, о той атаке рассказывать теперь почти некому. А потому приняло начальство очередное мудрое решение: раз хитрость не удалась, атаковать по-простому, в лоб. Километр в глубоком снегу, под пулемётами. А перед самым селом огромный сугроб нагребён. Да такой, что нам только колокольню церкви видно. И мы с колокольни им, как на ладони… Ладно - ночь. Может, проспят ракету…

Но атака началась без ракет и уже привычного шума. Вдоль цепей, пригнув-шись, бежали взводные:

 - Пошли, родимые, пошли! Пошли, вашу мать! Немного осталось – село да деревня, а там опять - наши! Разрежем коридор! Пусть курвы в мешке сидят, варятся! Вперёд!
Пытаюсь бежать, но, опять та же песня - поднявшись на корку наста, прова-ливаешься в снег по колено. В крутую лестницу подниматься и то легче… Немцы молчат, даже ракеты свои пускать перестали. Не верится. Полпути. Роты растянулись: кто выбился вперёд, кто ещё далеко позади барахтается в снегу. Припал на одно колено, поддел снегу обтереть потное лицо, унять сердце – молодой же, здоровый, – бежал, как конь, да так и плюхнулся в снег, головы не поднимая: немцы ударили из пулемётов, да  так плотно, что легли сразу и все. Беспартийные и коммунисты вместе с комсомольцами и сочувствующими. А тот, кто не успел лечь, тот упал. Снег глубокий. Немцы темп стрельбы сбавили, но подняться не дают. Лежим. Лежачему-то пулемёт не больно страшен. Так, по заду чиркнет. И ранение пустяковое, и санчасть полагается. Или уж совсем – от макушки до пяток. Но зато - на раз, и без мук... Как повезёт…

Лежим. Ждём. Вот только непонятно чего. Но понятно, что дождёмся. Только морозец остудил потное лицо, – красная ракета! Вскочили, шагнули, попадали, кто - в снег, кто - совсем… Снова лежим.

Продолжение: http://www.proza.ru/2018/12/12/413