Гоанский клубок. Разноцветные птички

Девчонкам было лет по тринадцать- четырнадцать и они под присмотром своих старших родственников продавали на шумной торговой улице пляжную одежду, шлёпки, шляпки и прочие необходимые туристам на отдыхе мелочи.
Девчонки были маленького роста и совсем худенькие, свои чёрные пышные волосы они то прибирали в хвосты, то распускали, иногда украшая их свежими цветками. Гамма их одежд, широких штанов с узкими туниками, менялась ежедневно от красного с зелёным, до фиолетового с белым, потом оранжевый цвет смело соединялся с бежевым, назавтра палитра вновь выдавала что- нибудь новенькое и так повторялось ежедневно.
Непременный шарф, само собой, с чем- нибудь да гармонировал, в основном с цветом штанов.

Они весело чирикали весь день то друг с другом, то с покупателями, то с продавцами мужского пола из соседних лавок, строя им глазки, смеясь и заигрывая первыми. Они то перевешивали одежду, то что- то там перекладывали на полках, то, вооружившись специальными палочками с мохнатыми хвостами, выколачивали пыль с прилавков с бижутерией и сувенирами, они все время находились в движении. Этакие маленькие и разноцветные птички, которым никогда не сиделось на месте и которые все время порхали в воздухе, разукрашивая пространство своими цветными перышками.

Птички, как правило, были родом с соседнего с Гоа штатом Карнатака и вместо того, чтобы в силу возраста сидеть за партой и зубрить что- нибудь из физики с химией, они занимались исключительно практическими занятиями по математике, производя ежедневные расчёты с покупателями, и вынужденно осваивали разговорные языки народов мира.
- Ой, мадам! - Говорила одна из птичек русской туристке, которая примеряла перед зеркалом что- то из пляжного гардероба. - Красота не земная!
Туристка, умиляясь от ее русского, забирала обновку, пополняя тем самым семейную копилку общего фамильного птичьего гнезда.

По соседству с ними располагалось конкурентное гнездо других выходцев из Карнатаки, торгующих тем же самым, ну или почти тем же, на первый не придирчивый взгляд со стороны. Возглавляла семейство почти круглая по форме дама, на вид лет пятидесяти, которая в силу габаритов уже давно не порхала, а только сидела в гнезде, давая тем самым возможность кружить вокруг неё мужу и трём взрослым сыновьям. Те в основном и занимались и товаром и покупателями, а мадам вставала лишь изредка, в исключительных случаях, когда требовалось ее вмешательство. Возврат на стул сопровождался настолько тяжёлым ее усаживанием, что даже не удобно было лишний раз ее беспокоить и, ей- богу, легче было сделать пять лишних шагов до разноцветных птичек и купить необходимое у них. Многие так и делали.

Старшему сыну круглой дамы было двадцать четыре, среднему - двадцать, младшему - девятнадцать. Имелась ещё и маленькая дочка, которая, наверное, оставалась в их доме в Карнатаке, не все же семейство, в конце- то концов, выезжало на сезонные заработки в Гоа, кто- то же оставался и дома.

- Ты думаешь, сколько мне лет? - Спрашивала дама туристку с таким же, как и у неё двадцати четырехлетним сыном?
- Ну не знаю, - Отвечала та, прикидывая про себя, пятьдесят - пятьдесят пять, судя по виду?
- Тридцать шесть! -  Сражала на повал своим ответом большая дама, от чего туристка зависала, пытаясь подсчитать, как это возможно - маме тридцать шесть и сыну двадцать четыре.
Видя ее растерянное лицо, дама спешила объясниться:
- Меня выдали замуж в двенадцать!
- В двенадцать??? - Переспрашивала туристка, будучи уверенной, что ослышалась.
- Ужас! Вообрази! - Неслось ей в ответ.
- А сколько же было вашему мужу, когда вы поженились? - Кивала туристка на главу семейства, теперь уже не будучи уверенной ни в чем.
- Двадцать четыре.
Пока туристка прикидывала как лучше сейчас себя повести - соболезновать или восторгаться, большая дама спешила ей на помощь, избавляя от нелёгкого выбора:
- Сейчас уже такого нет, общество так не давит, как раньше. Раньше общество было сумасшедшим, в двенадцать- замуж и вон из дома, в чужую семью, рожай и работай на них.
Помолчав, она продолжала:
- Не дашь мне мои тридцать шесть, да?
Туристка пыталась изобразить на лице сложную гримасу из разряда « ну как бы почему не дашь, не то, чтобы не дашь, но вообще- то, если честно, то да, очень сложно» и взгляд ее невольно переходил на разноцветных птичек, которые по- прежнему беззаботно порхали неподалёку.
- Ну, подумаешь, не в школе, не с подружками, а на работе с утра до ночи. - Уже думалось теперь. - Могло бы быть и хуже. Времена меняются. И не для всех в худшую сторону.

А птички так и продолжали суетиться целыми днями, хлопоча по своим торговым лоткам, раскрашивая воздух своими яркими одеяниями и чёрными- пречерными волосами и непринужденно болтая об одном и том же  на разных языках. Пока родное гнездо не надумало отправить их осваивать чужое, пока не пришло их время.