Муравейник

Как Человечество
назвать венцом природы,
когда среди людей
рождаются уроды.

Муравейник

А ведь работал он когда-то в соседней бригаде простым радиомонтажником. Это сейчас он гендиректор да хозяин фирмы, – Егорыч смачно плюнул себе под ноги, хлебнул пивка из бутылки и, слегка прищурившись, замер, будто обдумывая, не утаить ли чего из нахлынувших воспоминаний? И вдруг его как прорвало: – Стервец он, конечно, из грязи да в князи, скольких загубил, а скольких своими холуями сделал?!
Появился Пал Палыч в «Муравейнике», как все называли наш «Радиозавод» из-за нескольких огромных производственных корпусов, соединённых меж собой арками, лет двадцать-двадцать пять тому назад. В те времена не так-то просто было устроиться на престижную и высокооплачиваемую работу в радиомонтажный цех. Кабы не его дядя, – начальник ОТК и старый кобель, который ни одной юбки мимо не пропускал, племянничек не натворил бы столько дел. Это он вначале был такой скромный, вежливый: – чего желать изволите?! Ишь, какой смазливый да прыщавый юнец!
Ребята из соседней бригады к нему отнеслись настороже, но вскоре попривыкли и стали доверять все свои секреты да ухищрения, как план перевыполнить, и как о завтрашнем дне подумать.
Он быстро всё схватывал, прямо как на лету, и через полгода красовался на заводской доске почёта: фаворитишка всё-таки. Поговаривали, что вот как определилось его теперешнее положение: как-то раз тогдашний директор завода Гавриил Семёнович Черныш привёл на экскурсию своих родственничков, которые гостевали у него дома.
Водил по цехам, хвастал. Была среди посетителей и его единственная дочурка, красавица Светлана. Увидев молодого Палыча на доске почёта, она замерла и, не отрывая глаз от его изображения, негромко спросила:
– Папочка, это кто?
Вскоре Палыч стал комсоргом завода, а затем и зятем директора.
За несколько лет до перестройки он оставался всё таким же: простым и доступным. Несмотря на свой возраст, заслужил авторитет и уважение у ветеранов «Муравейника».
В первые годы перестройки завод обанкротили. Большую часть рабочих уволили, а на его базе стали создавать ООО. Будущих акционеров определили в следующем порядке: каждому штатному рабочему и ветерану-пенсионеру выдали по одной акции за каждый год стажа работы на «Радиозаводе», а всем управленцам, от бригадира вплоть до директора, от двух до двадцати акций за каждый год стажа.
В то время нам казалось, что это справедливо, и лишь годы спустя, мы, облапошенные, стали понимать весь механизм обмана: как только предприятие восстановили, то на базе ООО стали создавать ЗАО. Акционеров из числа рабочих и пенсионеров было немногим больше полутора тысяч человек, а сумма их акций – не более тридцати двух тысяч. Акционеров из числа управленцев было около трёхсот человек, а их акций в сумме – чуть больше сорока тысяч. Таким образом, большинством голосов на общем собрании акционеров был создан ЗАО для избранных, то есть для руководства предприятия.
Но на этом директор и его окружение не остановились. Вскоре всем акционерам ЗАО было предложено следующее: добровольно передать или продать по «договорённости» свои акции руководству ЗАО. В противном случае несогласных ждало увольнение. А против самых стойких возбудили сфабрикованные дела с передачей их в соответствующие правоохранительные органы.
Через полгода акционеров в ЗАО осталось не более десяти человек и на первом же общем собрании акционеров ООО и ЗАО был избран директор предприятия. Как и предполагалось, это был – Пал Палыч, зятёк Черныша.
После собрания, акционеров ООО постигло ещё одно разочарование: годовой доход на каждую акцию был в несколько раз меньше, чем стоимость проезда в городском транспорте в одну сторону.
А какой доход принесла каждая акция ЗАО, остаётся тайной, хотя любому понятно, что шикарные иномарки, загородные коттеджи, доходные дома, банки, магазины – не купишь даже на директорский оклад.
За эти годы Пал Палыч здорово изменился в худшую сторону: стал высокомерным, грубым, циничным.
Как-то раз, не помню кто из его личной охраны, стал свидетелем характерной сцены, подтверждающей это: однажды остановившись за городом, у опушки леса, Пал Палыч, изрядно выпивший, вышел из автомобиля подышать свежим воздухом. Увидев муравейник, вдруг со всего маха запрыгнул на него и стал яростно топтаться, разрушая жилище насекомых и уничтожая их. Как сумасшедший, яростно озираясь, с выпученными глазищами, с пеной у рта, неистово вопил:
– Вот так я вас всех, как людишек, а людишек, как насекомых! Любого раздавлю, кто встанет на моём пути…

– А ты, дружище, утверждаешь, что мы постигаем демократию, и что наших детишек ждёт светлое и прекрасное будущее. Я в этом, глядя на наше «счастливое» сегодня, глубоко сомневаюсь.
Егорыч за несколько глотков осушил остаток пива в бутылке и подвёл итог своего рассуждения:
– Мне кажется, что мы, избирая Пал Палычей, скатываемся в 19-й век – в крепостное право. А ведь и там свободно мыслили да вольно говаривали меж собой мужики, а, однако ж, все горбились на своих хозяев за горбушку чёрствого хлеба и мечтали о барине, который когда-нибудь приедет да их рассудит…