Раз, два, три, четыре, пять - я иду любовь искать

                Раз, два, три, четыре, пять – я иду любовь искать.               

Глава 1.

- Загрязненность мирового океана, полиэтилен, нефтепродукты неизбежным образом влияют на жизнь морских обитателей, доводя до самоубийства. Пожалуйста, Mathew, что еще хочешь сказать?
- То, что называют “китовым пением”. Киты перестали слышать друг друга на больших расстояниях. И также не могут проложить себе путь из-за помех, созданных человеком. Даже от катеров, яхт, не говоря уже о подводных лодках.
- Хорошо. Ты что можешь добавить, Хлопкова?
- Военные испытания приводят к массовой гибели китов. У них происходит разрыв внутренних органов с кровотечением.
- Да, друзья мои, к великому сожалению. Спасибо. Садись. Вот какой важный текст мы сегодня прочитали и перевели. Домашнее задание. Что, Аня?
- Я хотела бы добавить про китов. Кит, если не может найти себе пару – выбрасывается на берег от отчаяния одиночества. От безысходности. Я где-то читала об этом, точно не помню.

 От внезапного тупого укола в сердце, перехватило дыхание. Будто невидимый индейский вождь метнул острое копье прямо в цель. “Да ведь это обо мне сказано. Я –  тот кит, выброшенный на берег от одиночества и отчаяния. И лежащий там без воды и без помощи несколько лет, при этом умудряясь обманывать себя, убеждая, что все в порядке и нужно просто радоваться каждому дню”.
- Урок окончен. Домашнее задание я записала в журнал. Good bye. Have a nice day.
 
       Спустя пару часов, бреду домой, такая грустная кобылка с поникшей головой, предоставленная гомону улицы и собственным мыслям.  Снова пятница, и это значит, что впереди меня ждет одинаковое  уже много лет   диваносидение  наедине с собой и бутылкой вина, а иногда и не одной.   Одиночество по обыкновению, заливается алкоголем. Так уж заведено у людей. “Но не у китов, - машинально подумала я, заходя в винный отдел. Внутри меня что-то задрожало и дзынькнуло от безысходности положения. Будто очередная струна оборвалась. Я – беспомощный, лежащий в отчаянии на берегу, кит, - не переставала я повторять  как мантру, покупая две бутылки вина, скрывшись под  маской  невозмутимости. Как это делают многие тайные алкоголики, стараясь избежать осуждения тоскливых трезвенников.
Стараясь не греметь бутылками, всовываю ключ в дверной замок, еще пара секунд, и я в своей крепкой и неприступной башне. Отчаяние одиночества мгновенно сменяется экстатическим восторгом  черепахи, забравшейся в свой уютный домик. И кажется, что эта пятница будет вечной! Предвкушение выпивки заводит, и незаметно кураж вливается  инъекцией  в мои вены, заполняя все члены искусственной радостью жизни. А что еще остается? Пей. Гуляй всю ночь.

       И вот, все клипы про любовь просмотрены, все песни про любовь спеты, свечи горят,  а я танцую одинокий танец любви перед зеркалом, радостно ухмыляясь косыми глазами своему отражению.  “Нирвана”, - болтаясь из стороны в стороны, убеждаю себя. Незаметно ночь гаснет и уходит в небытие вместе с сознанием.

       На следующий день возвращаюсь в свое бренное тело, распластанное на кровати. Краем опухшего глаза замечаю, что одежда на мне, компьютер не выключен, свечи как то сами аккуратно догорели. “Слава Богу”, - успеваю подумать перед тем как головная боль, и жажда набрасываются на меня вместе с легкими позывами рвоты. Плетусь в ванную. В зеркале вижу  опухшее виноватое существо. Вспоминаю кита.

- Так больше не может продолжаться. Я больше не могу.  Я так и помру с таким лицом, -  басистый хрипловатый голос  кажется чужим.
“ Да ты и так давно мертва”, - услышала я внутри  китовое пение.
- Так больше продолжаться не может! – сегодня,  по видимому, это был мой девиз дня.
- Что-то надо делать, - продолжала я разговаривать сама с собой, снова ложась на кровать.
Убив полдня на пустые восклицания, сожаления и чувство вины, я понемногу пришла в себя.

      Нужно срочно найти группу помощи, - и вот я уже в компьютере, лихорадочно отыскиваю адреса групп анонимных зависимых людей. Виноватых людишек, которые не в состоянии справляться с этой жизнью в одиночестве. Хоть какое-то общение найду вне стен школы.  Продолжаю выбирать, но никак не могу принять окончательное решение. Хоть бы знак какой-нибудь был, что мне именно туда. Мутные мозги тормозят мыслительный процесс. А, вот мне куда. Логотип данной группы, был довольно таки позитивным для спивающихся людей. Огромные бабочки, у которых с крыльев осыпается блестящая розовая пыльца. И под картинкой  почему то надпись Dangerous. Вверху страницы золотыми витиеватыми буквами было написано: “Любовью  ты спасешь свою душу”. Несколько  пафосно, - подумалось мне. Я даже хрипло хихикнула, представив сборище алкашей с сердечками на майках. По степени безумия, эта группа  переплюнула все ранее пересмотренные, и я поняла – мне нравится, и   решение китом  было наконец то принято. Я стала готовиться к встрече.

Глава 2.

      Следующее собрание по расписанию должно было состояться в четверг. Решила добираться на электричке, чтобы избежать пробок. Пораньше вышла из школы, и  вот я на платформе, стройная и нарядная, ожидаю электропоезда,  сжавшись от внутреннего напряжения. Преодолеваю сильнейшее желание вернуться домой и провести остаток дня в типичном для себя ритме соул. С глухим раздражением наблюдаю с противоположной стороны приближающийся поезд дальнего следования.  “Ненавижу поезда. С черепашьей скоростью домчит вас до Брянска, Гомели, ну или Калининграда  на худой конец. Скука и отвратительный запах”, - срываю раздражение на поезде. Состав медленно и невозмутимо подобрался поближе, и замелькал добротными вагонами. К моему изумлению, на вагоне светилась зеленая яркая надпись – Ницца. Мое превозношение мгновенно уносится ветром вместе со стуком колес. Пристально вглядываюсь в окна состава, вижу там счастливчиков, сидящих в вагоне ресторане. Мне кажется, что я в состоянии разглядеть марки дорогих часов, и плотный запах шикарного парфюма. “ Хочу к ним”. Последний вагон повилял своим задом, и слезы, как у клоуна в конце представления, готовы были брызнуть из моих затуманенных глаз. “Один ноль не в мою пользу. Хочется выпить”, - подумалось  на миг, но тут вовремя подошла  электричка, которая повезла меня к новой жизни.
       Занятия проходили в подвале церкви в центре города.  Неожиданно. Может секта какая – подумалось мне. Стало некомфортно, но ноги уже заносили меня в большое помещение, в котором вокруг длинного стола сидели люди, о чем то тихо беседовавшие.
- Здравствуйте. Меня зовут Катя. Я  вам звонила. Рассказывала о себе и своей проблеме.
- Добро пожаловать, Катя. Рад  встрече. У нас не совсем обычная программа, скажем так, поэтому тебе понадобится наставник, которому ты можешь задать любой вопрос и даже позвонить в любое время, - главный проводил меня на место рядом с уверенным в себе, крепким  мужчиной, в районе тридцати пяти или немногим больше. Удивительным был голос главного, который завораживал и мягко, но уверенно вел за собой, так, что сопротивляться не стоило. Я покорно села рядышком с “наставником”, который посмотрел на меня сверху вниз, и снисходительно представился: Петр.
- Очень приятно, - улыбнулась я ему, но тот уже снова уткнулся в телефон.
Я стала робко осматривать участников этого сборища. Главный периодически поддерживал меня своим пристальным взглядом, сканировавшим   мысли и чувства. В отличие  от  наставника, которому на меня было наплевать. “Нужно надеть дежурную маску”, - подумала я, и шаблонная улыбка отгородила от посторонних мою истинную сущность. Главный усмехнулся.
- Вот тебе чай. Угощайся, не стесняйся. Меня зовут Мария Ивановна. Я тут за коменданта вроде того. А к чаю все приносят вкусности. Вот, бери, - пожилая женщина с приятной лучистой  улыбкой, от которой пахло корицей и пряностями, суетилась вокруг меня.
- Спасибо, - я выбрала самую добрую из своих улыбок в ответ, и почему то вспомнила поезд в Ниццу. Я с тоской осматривала своих новых попутчиков. Помимо наглого мужика и милой женщины, прямо напротив меня сидел молодой парень с прической типа каре, от которой его пышные волнистые волосы разлетались во все стороны. “На зависть моему лысеющему наставнику”, - хихикнула я про себя, тут же поймав пристальный взгляд главного, который словно читал мои  мысли. Это немного  смущало. Главный вообще был   не такой как все остальные. В нем чувствовалась  энергия, силу которой невозможно было не заметить.
Вдали сидела пожилая пара. Супруг был похож на профессора со всеми аксессуарами, включая очки в металлической оправе. Жена его казалась милейшей старушкой в кружевном берете, бархатном чуть потертом пиджаке с брошью, и морщинистыми руками, с россыпью колец и ярким маникюром. Без видимых признаков алкоголизма на лице.
“Наверное, ошиблись дверью. Это болезнь такая есть. Когда старики все забывают. Деменция что ли. Наверняка они считают, что попали в театральный кружок, - от скуки хотелось острить. Главный снова с интересом посмотрел на меня. Я надела улыбку. Он улыбнулся в ответ. Видимо, разглядывать присутствующих, станет на сегодня моим единственным занятием. Рядом с молодым парнем сидела  стройная женщина с прямой спиной. По моим подсчетам ей было в районе сорока лет. Хотя я могла ошибаться. Модная прическа, дорогие очки, ухоженное лицо, прямой нос. “Прямо настоящая леди”, - с легкой нотой зависти подумалось  мне. Единственное, что портило этот аристократический облик – оттенок высокомерия на суховатом лице, и пренебрежительно спущенные вниз уголки накрашенных губ. В ответ дама окинула меня взглядом, от которого внезапно стало холодно.
“Может, встать и уйти?” – подумалось мне, и на миг стало веселее -  воздух стал легче.
- Катя! – вдруг обратился ко мне парень с шевелюрой. – Если хотите – расскажите о себе всем нам. Чем занимаетесь. Какая у вас зависимость, и как вы с ней справлялись до сегодняшнего дня. Кстати, забыл представиться. Паша.
“Хрен тебя подери! Я совершенно позабыла о цели сегодняшнего приезда. Но люди вокруг были такие живые и реальные, что рассказывать о себе им, совершенно незнакомым – не было никаких сил”:
- Прошу прощения. Я рассказывала о себе по телефону. Работаю учителем в школе. А в остальном я пока не готова открываться всем вам здесь. Я даже не знаю – приду ли снова. Поэтому,  буду  – просто женщина, посетившая вас.
- Но нам всем стало бы свободнее, если бы мы узнали, с чем вы сражаетесь. С какими демонами в голове.
- Да хватит тебе, - мужик, сидящий все это  время в телефоне, и почему то ставший моим наставником, резко оборвал парня. – Разберемся со временем. Правда, Катюх?
Фамильярность наставника  окончательно взбесила, и демоны в  голове были готовы к отражению атаки вторжения в мои пределы. Остро захотелось встать и  уйти.
- Борис Аркадьевич! Как дела в лаборатории? Расскажете свежие новости о своих любимицах?
- Уважаемый Иван! Да мы же не обсуждаем внутренние дела при новых посетителях. Вы что, голубчик! – профессор с удивлением взирал на главного из-под очков. – Дама по моему, к этому не готова.
- Именно поэтому, она вряд ли догадается о чем-либо.
Ну вот. Я так и знала. Это тайное сообщество, занимающееся промыванием мозгов. Я этого не вынесу.
- Петр! Проводи Катю. Ей, на самом деле пора. Достаточно для первого раза впечатлений.
“И до последнего”, - мне с трудом удавалось сохранять дежурную улыбку.
- Всем доброго вечера. Прощайте, – я с радостью сделала шаги к свободе.
На улице меня охватила непонятная радость и оживление. “Как после экзамена”, - подумалось мне. И, поглядев на Петра оценивающим женским взглядом, я подумала: “Не так уж плох. Для кита”.

Глава 3.

          Дома я приводила свои разрозненные впечатления в единую картину. Пазлы не желали сходиться. Что за группа такая странная? – соображала я, наливая себе  бокал вина. – Отойти от напряжения после странного сборища. Повод всегда находился сам собой. Ведь у них совершенно не алкогольные лица. Может только у мужиков, которых я не успела толком рассмотреть. У некоторых лица даже какие-то особые. Удивленные такие черты лица, расходящиеся в стороны, как крылья у бабочки. Не скомканные алкоголем лица в общем. И как я туда только попала? Скажи спасибо, что живая здоровая вернулась. Уж тридцать четыре давно стукнуло, а детство в пятой точке никак не уходит. Как ребенок, право слово. Хорошо хоть в школе никому ни сказала.  Судачили бы всю неделю. Я села на диван, укрылась теплым мягким пледом, включила какую-то ерунду по телику, и  счастье вошло в меня волшебными струящимися глотками. Настоящая улыбка витала на  порозовевшем от вина радостном лице. Единственный их плюс – это наличие мужиков. У нас в школе – женский монастырь. Охранник, да два физрука, а там есть чем поживиться в наше суровое время нехватки сильного пола. “Скоро за мужиками бабы  по улицам будут бегать”, - глупо захихикала я своим безгрешным юным мыслям.  Поудобней устроилась на диване, переключая каналы. Неожиданно зазвонил телефон. Незнакомый номер. Не стану отвечать, - подумала я, но любопытство или врожденная вежливость сделали свое дело. А может и бокал красного до кучи:
- Да!
- Привет. Это Паша с группы. Не ожидала?
- Конечно нет, - я немного испугалась, и от этого разозлилась. Одно дело, когда ты сама входишь в общество, другое – когда общество вторгается в твое личное уютное пространство.
- Смотрю, голос не очень радостный.
- А с чего мне радоваться? Кто тебе дал мой телефон?
- Подсмотрел в общем списке группы. Да ладно тебе. Не бойся. Лучше послушай спокойно, чем допрос устраивать.
- Если можно – побыстрее пожалуйста. Ты ведь даже не мой наставник, кажется.
- В нашу группу случайно не попадают. Она – необычная. Если ты успела заметить, то истинных алкашей там не много. Тогда зачем же собираются эти люди? Этим вопросом уже  задавалась?
- Послушайте, Павел! Я возможно и не собираюсь больше посещать ваши собрания. Так что – вы зря тратите свое драгоценное время.
- Катя! Прежде чем ты примешь окончательное решение, разреши тебя пригласить в одно очень интересное место.  Просто моя очередь там дежурить, я взял ключи, и хочу тебе кое-что показать. Завтра часов в семь я заеду за тобой. Говори адрес.
- Павел, это уже слишком. Давайте на этом остановимся. Мне надо подумать.
- Ну ладно, подумай. Полчаса. И напиши мне адрес по смс. Ты же все равно будешь пить вино всю ночь.
- Откуда ты знаешь? Вовсе нет. Завтра на работу.
- Окей. Ну все. Ладно, пока. Жду адреса.
Смесь из разных эмоций мгновенно накатила на меня. Острое чувство вины и смущения от того, что он поймал меня, было сильнее остальных. Я сидела, уставившись в одну точку, и переваривала все, что сказал мне молодой человек с шевелюрой. Машинально написала свой адрес на его номер телефона. В ответ получила : “Умница. Спасибо. До завтра!”  Вино пить расхотелось. Телевизор смотреть тоже расхотелось. Я почувствовала усталость, и легла спать. Завтра трудный день, - с досадой подумалось мне, прежде чем улететь к морфею.

                Глава 4.

 - Привет! Готова?
- Почти. Спущусь через пять – десять минут.
- Жду.
- Ты где? Какого цвета твоя машина?
- Белый ауди. Вижу тебя.
- Привет еще раз.
- Ух ты! Привет. Привет. Крутая у тебя машина. Ты богатый  буратино?
- Родители богатые. Я безмятежный пользователь их благ.
- Учишься, работаешь?
- Диплом  конечно же  получил. Но пока – в поиске себя. Жил пару лет в Лондоне, потом в Риме. Сейчас вернулся. Немного подлечиться. Нервы, знаешь ли. Депрессия, срывы.
- Это от такой шикарной жизни? Машину не ту купили?
- Не иронизируй. Вот, смотри, - он показал мне руку, покрытую полосами шрамов, когда режешь вены.
- Да зачем это тебе? Иди поработай в больнице. Где дети лежат с неизлечимыми болезнями. Депрессию снимет мгновенно. Или женись. В голове не останется места для суицидов. Тебе сколько? Двадцать шесть, семь?
- Мне двадцать девять.
- Прекрасный возраст. Используй возможности своей семьи, и сам чего-нибудь добьешься.
- Ты не очень похожа на училку. Они все такие чопорные, правильные. Как из прошлого века. Только и умеют учить. А ты вот советы мне даешь. Такие умные.
- Ты сейчас смеешься надо мной, да? Если что – я не всегда работала в школе. Я работала свободным переводчиком. Только работы стало все меньше и меньше. Пришлось в школу податься. Я же не как ты. Меня кормить некому. Мама уже на пенсии. Дома сидит.
- Ты с ней живешь?
- Да, с ней.
- Почему замуж не вышла? Детей нет?
- Знаешь, я бы не хотела заходить так далеко в словесном раздевании. Я была замужем. Разошлись года три назад. Все.
- Ладно.  Вот мы почти и приехали с тобой.
- Какой огромный, мрачный дом. Как старинное поместье.
- Это лаборатория нашего профессора.   Поместье ему   выделили в  академии  для важных исследований.  Потом потеряли к этому всякий интерес, и все пришло в запустение.  То ли результаты оказались не те. Опыты  проводились в разных направлениях. В государственном масштабе. Только государству на это стало наплевать. И финансирование прекратилось.
- И ты из-за этого меня сюда привез.
- Да, конечно. Хотел бы тебя заинтересовать. Ну и собой в том числе. Я сразу заметил твои стройные ноги.
- Прекрати говорить пошлости. Мы с тобой едва знакомы.
- Ладно, ладно.  Попа тоже ничего. А вот здесь могло быть и побольше, - он опасно приблизился ко мне. Я оттолкнула его.
-  Ты из дерева сделан? Помни. У меня есть телефон главного вашего. Я ему наберу и расскажу, как ты незнакомым женщинам показываешь тайную лабораторию.
- Ох! Убила! Только не забудь добавить – любопытным женщинам, - Пашу, похоже ситуация веселила и помогала временно выйти из состояния уныния.
Мы зашли в дом в полном молчании. Я уже  сожалела, что согласилась поехать неизвестно куда и неизвестно с кем. Такие типы обычно страдают психическими расстройствами. Сидят на шее у родителей и прожигают их состояние с недовольными лицами. Мы поднялись на второй этаж и остановились перед металлической современной дверью, напоминающей сейф.
- Катя. Там оранжерея. Огромная. Там производят бабочек.
- Бабочек? Вот не ожидала! Это экскурсия?
- Не совсем. Дело в том, что Борис Аркадьевич – ученый-энтомолог. Точнее – лепидоптеролог. Он занимается  разведением бабочек с незапамятных времен. Только вот они здесь – совершенно разные. Здесь находятся и гусеницы, и куколки, и имаго. Даже есть такие, гусеницы которых поедают особую траву, и другие синтетические вещества, и бабочки продолжают поедать эту хрень, становясь ядовитыми. То есть их пыльца становится наркотиком. Она щедро ссыпается с их огромных крыльев, не знаю уж какими мутациями он всего этого достиг.  Только  это держится в тайне. И исключительно  избранные люди имеют возможность наблюдать за процессом. Я был его учеником в университете. Поэтому я здесь. У каждого есть своя история, как они оказались замешанными в эту авантюру. Теперь вот и ты в теме, если можно так сказать.
- Почему ты меня привез сюда? Я не биолог, и не заинтересована во всей этой  научной  мути. Я просто решила избавиться от пьянства с помощью какой-нибудь группы. Ничего не понимаю.
- Случайностей не бывает. Ты пришла именно туда, куда пришла. Это знак того, что ты тоже избранная. Я тебе открыл лишь завесу тайны, а все остальное к тебе придет постепенно. Знание может убить тебя, а дозированное – поможет.
Дверь бесшумно открылась, и мы вошли в огромное помещение со стеклянной куполообразной крышей. Глаза привыкли к темноте, и можно было разглядеть множество растений, лианами поднимавшихся  к потолку. Другие росли кустарниками, третьи напоминали листьями пальмы. Паша включил тусклое ночное освещение.
- Основные виды спят, но те, которые особые – спят по своему расписанию, и могут бодрствовать ночью. Аккуратнее, там ступени наверх. Забирайся ко мне, - Паша подал мне руку, и мы поднялись еще выше, к куполообразному потолку. Сквозь него, на меня смотрели звезды и луна. Я огляделась. Здесь можно было заметить жилое помещение с кроватью и выходом на балкон.
- Знаешь, Кать, на Востоке верят, что бабочки связаны с небесными силами. Они доставляют на небеса наши подслушанные желания. Какое у тебя сейчас желание?
- Я бы хотела посмотреть на необычных бабочек, созданных профессором. Ну и избавиться от одиночества конечно, - Паша тихо рассмеялся и по-дружески приобнял меня. Я сразу же освободилась.
- Ну хорошо. За этим мы  собственно здесь. Только когда сыплется пыльца, ты не знаешь как это на тебя подействует. Она как наркотик. Там в этой отдельной комнате специфический запах от растений, и от бабочек. Ты к этому готова?
- Надеюсь, это ненадолго. Мы выйдем на балкон, и освежимся. Хватит, не томи меня. И так уж заинтриговал, - втайне я надеялась, что Паша привирает мне насчет особенных бабочек. Я же учитель, и ежедневно выслушиваю множество фантазийных историй, почему нет домашнего задания, почему не было в школе. Так что я закаленный товарищ. Посмотрим бабочек – и домой. Бокальчик вина, и на покой. Завтра выходной. Мне мучительно захотелось оказаться дома.
- Ну вот мы и пришли, - мы зашли в новое помещение, чуть поменьше первого. Паша зажег свет. Он был ярче предыдущего, и я смогла рассмотреть лабораторию. Вдали находился рабочий стол, полки со склянками и микроскопами. От растений исходил непонятный аромат. Неожиданно пролетела огромная бабочка. Я вскрикнула от испуга. Паша снова обнял меня. Неизвестно, сколько прошло времени, но беспокойство улетучилось, уступив место блаженному состоянию счастья, неведомой силы и всеобъемлющей любви. Я посмотрела на Пашу. Вокруг него летали прекрасные огромные бабочки с розовыми крыльями, с которых  сыпалась пыльца.  Состояние экстатического восторга наполняло  сердце. Я безмятежно засмеялась. Глаза застилала дымка из пыльцы, аромат опьянял, в ушах зазвучала музыка.  Затуманенными глазами я снова  взглянула на Пашу. Мне показалось, его взгляд призывал меня раствориться в любви. Я с готовностью ответила  согласием, и мы слились в жадном поцелуе любви. Музыка звучала громче, приглашая вкусить наслаждения. Реальность раздвинула свои границы, и мы вышли из нее. Мы любили друг друга, слившись в единое существо. Мне казалось, что мы зависли в воздухе, ставши невесомыми. Моей опорой был только он.  Ноги крепко обвивали его. Мы кружились в танце любви, проникая  друг в друга своими телами. Потом  расходились в разные стороны, сплетаясь  все ближе, усиливая настигающее нас блаженство. Со стороны, это было похоже на бабочку, то раскидывающую свои крылья, то соединяющую их Я чувствовала, как  прорастаем друг в друга, и становимся единым существом. Это было похоже на смерть и вознесение к небесам. Я смотрела вверх, продолжая ритмично исполнять движения танца. Темп участился, тела двигались все быстрее и сильнее,  так что вскоре общая волна наслаждения накрыла нас, тело пульсировало  в конвульсиях, похожих на биение сердец. Блаженство переливалось через край, я услышала свой радостный крик…

Разбудил меня солнечный луч, который гулял по моему телу, и щекотал лицо. Медленно открывая глаза, я долго вспоминала – где  могла быть. И почему лежу без одежды, раскинув руки  ноги в разные стороны, как крылья бабочки. И тут яркой вспышкой пронзило  воспоминание о  ночи – надо мной стоял невозмутимый Паша с чашкой кофе.
- О черт! – в испуге я потянулась за простыней. – Отвернись.
- Доброе утро. Никак не ожидал такой ассоциации в отношении себя.
- О да! Ты наверное думал, что я буду без ума от тебя и твоих галлюциногенных бабочек.
- А почему бы нет? Мы любили друг друга всю ночь, - Паша сел на кровать и одной рукой гладил меня.
- Все! С меня хватит. Понимаешь, мы еще не успели даже узнать друг друга, не то чтобы полюбить. У людей все происходит не так, как у животных, или как у нас вчера. Это случилось под воздействием этих странных бабочек с наркотической пыльцой. Я собираюсь все забыть и не собираюсь больше ходить на группу. У меня размеренная жизнь. С понедельника по пятницу, как у всех. И я не желаю предаваться безумствам, потеряв  над собою контроль! Пусть все останется между нами, - я лихорадочно скакала на одной ноге, надевая колготы. Куда-то лифчик запропастился. А, ладно. Уже все равно.
- Вызови мне такси. Мне нужно срочно домой.
- Окей. Я довезу тебя до шоссе. Там  вызовем такси. Об этом месте лучше никому не знать. Не думал я, что ты такая… обыкновенная.  Тебе же было классно.
- Да я же училка! Откуда я могу быть необыкновенной? Это все твои бабочки с волшебной пыльцой. Не ожидала я такого.
- Жаль, что  ты не смогла оценить то, что открывается далеко не всем.
- Да, жаль. Ну что ж поделать, привезешь  кого-нибудь еще. Необыкновенного. Для опытов, так сказать. В частном порядке.
- Зря ты так. Я не хочу ссориться. Давай возьмешь паузу. Неделю. Подумаешь, не торопясь. И встретимся в следующий четверг на собрании группы. Хорошо? – он смотрел на меня полным надежды взглядом. Меня это бесило.
- Ни за что!.
На дороге мы вежливо простились, и я села в такси.
По дороге домой я ругала себя последними словами. “Ну какая же ты дура, Катя.  Сколько тебе лет, посмотри на себя! Тупая, глупая дурра! Нужно все забыть. Так упасть, что с первым встречным согрешить. Мда. О, одиночество –  как твой характер  крут, я убедилась на собственном опыте”. “Просто кит нашел себе пару”, - внезапно услышала я голос внутри, который не совпадал с моим воинствующим самоуничижением. “Ах вот как? Кит, значит, нашел. Да кит просто в очередной раз облажался по полной программе”! – милость  и снисходительность были мне незнакомы в данный момент времени.
Дома пришлось для мамы выдумывать давнюю подругу, у которой я внезапно осталась на ночевку. Остаток дня провела в полном молчании, чувствуя глухое раздражение и досаду.  Легла спать. На душе было паршиво. Особенно когда вернулись воспоминания о пережитой ночи.

                Глава 5.

        В школе утро начиналось  обыденно стандартно. Со всем шумом, гамом, мельтешением и торопливостью.  В школе я носила одежду в офисном стиле  и маску учителя, к которой статистически привыкли все. Уроки проходили один за другим, я забывала о времени, иногда лишь бросив таинственный взгляд на окно,  вспоминала Пашу и то, что произошло между нами. Стряхнув мимолетные мысли, снова погружалась в процесс, забывая обо всем внешнем и внутреннем. Это хорошо, когда ты преподаешь в старших классах. Они умеют работать самостоятельно, давая учителю временную передышку на заполнение журнала. А вот если второклассники, то те пытаются все время разорвать тебя на части, доказывая свою безграничную любовь. “Ничего не поделаешь. Возраст”, - подумала я, заходя во второй б.
- Катерина Владимировна!! – сразу несколько человек оторвались от своих игр, и побежали  навстречу обниматься и заверять  в своей преданности. Чтобы со всеми не обниматься, а то и урока не хватит, я придумала ритуал при встрече, когда вы шевелите пальчиками, при этом говорите “ми ми ми”  и трогаете такие же шевелящиеся маленькие пальчики приветствующего вас. “Фух”, - наконец я слышу звонок, ритуалы закончились, раздаю тесты, как и договаривались с учениками на прошлом занятии. Подхожу к Антону, толстому милому мальчику, обожающему танцы, даю работу, и в ответ слышу: “Мяу!” Что ж, поворачиваюсь к нему и невозмутимо отвечаю: “Мяу!” Тотчас с разных парт раздается кошачье мяуканье, напоминающее март месяц. Стараюсь не раздражаться. “Интересно, - подумалось мне, - а каким звуком кит призывает свою пару? Нужно почитать об этом”. Почему то  снова вспомнила Пашу. День закончился незаметно, похожий на сотни, тысячи таких же одинаковых дней, из которых строилась вся моя жизнь. “И один такой день может стать тебе последним, - заметила я вскользь, возвращаясь домой, и тоска защемила  сердце. Скучно и незаметно пронеслось еще несколько дней, и настал четверг. Вопрос о том, что же делать -  с утра нервировал меня. На уроках  чувствовала рассеянность и легкую тоску. Поскорее хотелось оказаться дома. Удивительным было то, что я предвкушала встречу с Пашей. Мне хотелось посмотреть на себя его глазами. И что это за галиматья такая? Воистину мое одиночество празднует победу надо мною. После нескольких часов мучений, решение было принято. Я стала собираться на группу.  Долго вертелась перед зеркалом, инстинктивно желая увидеть себя красивой и уверенной в себе. Но все же чувствовала некоторую неловкость от того, что обещала больше  не приходить.
Вот завидное постоянство. Поезд Москва – Ницца с достоинством приветствовал меня, проплывая навстречу. Всю дорогу я волновалась, как девчонка. Не понятно чему. Скорее ожиданию встречи с Пашей, чем очередной промывке мозгов.

- О, снова  Катя пришла! Хорошо, что ты пришла. Я сегодня такие сырники напекла! Пальчики оближешь.
- Здравствуйте! – немного смущаясь, я осмотрела присутствующих. Паши среди них не было. Это немного расстроило. Я остановилась перед столом, думая, где бы удобнее разместиться, чтобы не попадаться  главному на глаза.
- Садись к своему наставнику, Катя. К Петру, -  главный посмотрел на меня с глубоким пониманием. Я невольно почувствовала раздражение и вспомнила про маски.  Садясь за стол, приветственно кивнула профессору и его жене, Кларе. Она сегодня была умилительно хороша, в крупных серьгах и белой пушистой кофточке. Марья Ивановна, как всегда, в одиночестве ухаживала за всеми. На другом краю стола, сидела пара не очень молодых людей в рокерской одежде. Либо музыканты, либо на мотоциклах. Пока не разобралась. Только их лица слегка смахивали на алкогольные. Возможно, это были молодые, состаренные веществами алкоголики. И хотя мое лицо еще не имело  отпечатков пьянства – наконец-то я обнаружила свою компанию, а не каких то опиумных поклонников пыльцы бабочек. Он и она. Скорее всего, по отношению друг к другу, то была пара. Они оживленно что-то обсуждали. Я на всякий случай кивнула и им. Интеллигентная ухоженная дама напротив меня, сегодня была тиха и грустна, и подавлена. Мне даже показалось, что ее глаза периодически влажнели от слез. Она незаметно их убирала морганием. Ладно, не стоило ее смущать. Блуждаю дальше. Главный начал что-то говорить для всех, но я не сразу включилась, с интересом разглядывая своих новых знакомых. Петр сидел  в телефоне, делая вид, что ему не интересно происходящее вокруг. Но мне кажется, что он был доволен моим приходом.
- Всем привет! – в комнате появилась новая девушка мальчишеской наружности. – Не ждали?
Девушка вопросительно смотрела на сидящих за столом, ища одобрения и поддержки.
- Давненько тебя не было видно, - тот редкий случай, когда Петр оторвал свой взгляд от телефона, первым нарушив молчание.
- Да, дела. На конкурсе заняла призовое место, за видео со своим стихотворением.  По выставкам ходила, занимаюсь творчеством. Еле смогла вырваться, в общем. Как дела?
- Да все в порядке. Проходи, садись.
- У нас новые лица. Привет, я Даша, поэтесса, - девушка села рядом со мной.
- Привет. Я Катя. Учительница, - поприветствовала ее в ответ. Она наклонилась ко мне поближе и прошептала многозначительно: “Я лесбиянка”. Я удивленно вскинула на нее свой взгляд, ничего не ответив.

- Друзья мои! Наша незатейливая компания собирается здесь каждую неделю достаточно давно. Не просто чаю попить да посудачить о жизни. Надеюсь, что вы это понимаете. Вы пришли сюда за помощью, потому что не справляетесь самостоятельно с жизнью в этом мире, приобретая различные зависимости. Мы здесь разделяем бремена друг друга, и со временем освобождаемся от  связывающих нас оков. Но эта цель есть только часть нашей программы.
Некоторые из нас получили зависимость, работая в секретной лаборатории, изучая действие пыльцы искусственно выращиваемых бабочек, - главный, он же Иван с грустной улыбкой оглядел присутствующих, подался вперед, положив руки на стол. Его взгляд горел гипнотическим огнем. Я вся превратилась во внимание.
- Но  пока мы эту тему затрагиваем вскользь,  понимая, какую цель преследуем, и которая со временем приведет нас к гармонии с собой и со Вселенной.
Я  расстроилась. Высокопарности я боялась, ведь рядом с ней легко обнаруживался фанатизм и навязываемая истина,  не прожитая тобою. Поэтому я носила маски. Я жила,  как в хорошо защищенном замке, который пока никто не осаждал. Ну, за исключением нескольких мелких попыток.
- Чтобы избавиться от несвободы, вначале мы должны попросить Высшие силы принять нашу молитву покаяния от того негативного, что пока находится в нас. От того, что на самом деле не является нами. Все  наносное, что пришло извне, от мира, и его пороков или шаблонов, - Иван откинул назад длинную пепельную челку и продолжал. Я успела заметить его красивую руку с длинными узловатыми пальцами. И вообще он стал почти божественно красив, пока рассуждал. Но патетика его речи лилась мимо меня. “Бла-бла-бла. А где же Паша”? – с тоской ожидания думалось мне.
- Затем друзья,  восстанавливается связь со вселенной, и вы становитесь ее пазлом, который получает  энергию и силу бытия. Ваша жизнь уже не будет течь в рандомном порядке, а получит свой неповторимый ритм и рисунок.
“Бла-бла-бла. Он мне надоел. Я хочу домой”, - я вежливо кивала ему в ответ.
- И самое главное – вы постараетесь найти себя. Ведь немногим это удается. А остальным это даже кажется не нужным. Они лихорадочно подстраиваются подо все и всех, делают видимость жизни и до смерти носят маски, думая, что  круты. А они слепы, глухи и наги, как говорится в священной книге, - мне казалось, что он вот вот посмотрит на меня, и я вовремя опустила глаза. Но внутри  чувствовала, как пойманная в сеть рыба. Я же кит! Я нашла себя. Отпустите меня домой, –  размышляла я, боясь взглянуть на Ивана.  “Поймал кита. Один ноль”.
- Но и это еще не все. Когда человек находит себя, его путь только начинается. Проходя определенные для каждого этапы, мы получаем новую версию себя. В этом развитии нет предела. Возможно, конечная версия – мы становимся богами, способными творить свою жизнь и жизнь вокруг нас. Получаем силу. Но ее невозможно получить авансом, как зарплату. Для этого стоит потрудиться.
Я смотрела на него, на то, как его слушали остальные, видела усердие, принятие и понимание того, что говорил Иван. Мне вдруг стало не по себе. Я остро почувствовала неловкость и отторжение всего, что происходило вокруг. Может, мне это и не по зубам. А может, мне удобнее так вот, с масками. Я просто винтик огромной системы, в устройстве которой мне лениво разбираться. Вот так бы встала и ушла, но хотелось спросить про Пашу.
Еще какое-то время продолжалась проповедь Ивана, потом мы покорно молились, взявшись за руки, прося высшие силы простить нас и найти свой оригинал, начало, личность. Некоторые делились жизненным опытом, пили чай и обсуждали житейские вопросы. Обо мне будто забыли. А я только и ждала окончания мероприятия, чтобы незаметно спросить про Пашу, хотя бы у Марьи Ивановны, которая с удовольствием поедала свои сырники.
Когда стали прощаться и внимание рассеялось, я незаметно подошла к ней и спросила:
- Марья Ивановна, вы случайно не в курсе – почему сегодня нет Паши? Я так, на всякий случай решила спросить, - и тут я заметила, как все вокруг напряглись и разговоры затихли. Все смотрели на меня. Захотелось раствориться в пространстве.
- Паша? –  Иван пристально посмотрел мне в глаза, я это выдержала, немного с вызовом правда.
- А Паша, деточка. Так он  снова руки на себя наложил. Вены порезал. Говорят, столько крови было – вся кровать и комната были в крови. Слава Богу откачали. Кровь ему переливали. Сейчас в больнице лежит, в реанимации пока, - Мария Ивановна почти перешла на шепот.
- Он в коме, - Иван вздохнул и отвел свой взгляд от меня.
- Можно его навестить? – спросила я.
- Нет. Пока, во всяком случае, нет.

Глава 6.

        Я тоже была в коме. Душевной. Не помню, как возвратилась домой. Я была слишком подавлена. Такого со мной еще не происходило. Это даже не один ноль, а полный крах. И что мне теперь было делать? Рассказать всем о той ночи с ним? Чтобы все узнали, что,  скорее всего я спровоцировала его очередной суицид? Или делать вид, что меня это не слишком интересует. Зачем? Зачем я только пошла туда? Я не могла ожидать, что он до такой степени нервный!
Я ждала выходных. Непроницаемая маска скрывала истинное положение вещей. Я умирала от чувства вины и раскаяния. А может, от жалости к нему. Это было невыносимо. В учительской, пока  проверяла тетради,  то и дело бросала взгляды  на заходящих и выходящих учителей,  понимая, что свою тайну легче унести в могилу, чем поделиться с коллегой. Хоть мы приятельствовали,  и даже изредка сидели в кафе. Разговоры обычно вертелись вокруг работы и фамилий особенно достающих учеников. Ну и конечно сплетничали. Статистически, учителя все на одно лицо – как священнослужители. Просто должны быть правильными. Исполнять свой долг, и быть гвоздями той системы, которая их кормит. И если монахи могут согрешить, и их пожалеют, то учитель не может. Его сразу же распнут. Я держу рот на замке, а сердцу не позволяю плакать. Приближаются выходные, а следом за ними и каникулы. Святые угодники! В этом сейчас мое спасение. Я жду, чтобы наконец то напиться и избавить себя от этой боли и ненужных воспоминаний.

       И вот оно мгновенье. На группу я уже не поехала. Мама уехала на дачу, и я решила воспользоваться обстоятельствами. Неожиданно на горизонте нарисовалась старинная подруга, с которой мы не виделись уж несколько лет. Вселенная казалось, была за меня, и я начала готовить еду, предвкушая веселые посиделки со школьной подругой  Ленкой. Ленка была в школе еще той оторвой – веселой и готовой к приключениям девицей. Сейчас она работала каким то менеджером в торговой компании, имела мужа и дочку Настю. И вот она – долгожданная встреча.
- Привет!
- Здорово! А ты совсем не изменилась, умничка моя! – Ленка энергично сжала меня в объятиях.

Вот кто уж точно совершенно не изменился!  Она всегда любила яркие модные лейблы и крупные украшения.  И сейчас   была вся покрыта стразами, даже на обуви! Серебрилась и хлопала накладными ресницами. Как из другой реальности! Мой Учительский гардероб был  намного скромнее и нес в себе посыл пуританства и девственности. Из напитков мы неожиданно в унисон выбрали водку и томатный сок. При этом Ленка неутомимо шутила с продавцом о том, как всю молодость провела в подворотне с Агдамом  в руках. Я испытывала неловкость, но улыбалась под новой маской понимания  ее эпатажа.
- Ну че, сегодня будет туса, и я в гавно напьюса? – произнесла моя подруга, приобняв меня и захохотала на всю улицу. Я снова испытала неловкий момент, испуганно озираясь – нет ли знакомых поблизости. Нет, вроде никого нет. Если уж начистоту, то именно этой и была моя цель, про которую пела Ленка, не зная моей тайны.
Мы сели за стол, как полагается. Стали есть, пить и разговаривать про красоту, мужиков и почему Ленка не закончила институт.
- Да просто я не хотела быть, как все, понимаешь? Родители мне - ты должна, обязана. Рябчика забайкальского перед ними делать должна. Ага. А кому я обязана? Вон Славка появился, мы и стали сразу жить вместе. А потом уж и Настюху родили. Какой тут институт? Так и пошла я вначале  на курсы по макияжу, а сейчас продукцию косметическую втюхиваем помаленьку. Ну давай, за нас красивых. Только вот никак не пойму, почему ты то одна до сих пор. В школе за тобой помню Сергеев бегал. Ты ж у нас такая умничка была. А? – мы выпили за нас красивых,  и Ленка снова обновила зелье в рюмках.
- Ну, между первой и второй, перерывчик небольшой, как гритса. Я думала, ты такая правильная стала, что к тебе на козе не подъедешь. А ты своя в доску. Ну, за дружбу. Слушай, надо тебе реснички нарастить. У меня есть такая девочка хорошая. И берет не дорого. Потом напомнишь мне.
- Да какая я правильная, Лен, - мне так хотелось рассказать ей свою тайну, про группу, про Пашу, но Ленке было намного интереснее говорить самой.
- Ну что, есть у нас там еще? У, на один раз всего. Погоди, я сейчас позвоню. В клуб поедем. Помнишь, как в школе пели? Вот и попоем в караоке, - Ленка стала кому то набирать.
- Нет. Я никуда не поеду. Все. Оставайся у меня, если хочешь, никуда не поедем. Мы уже и так косые.
- Спокойно Маша, я Дубровский. Говоришь - не правильная стала. Училка ты моя. Я заплачу за все. Сейчас договоримся.  Такси вызову и помчимся  навстречу приключениям!
Мне стоило об этом знать. Ведь так было всегда. Легче было остановить дикого мустанга в прерии, чем Ленку в образе.
- Вот, надень. Я для тебя кофту прихватила. Иди, нарядись. Не серой же мышью поедешь. Жениха тебе будем искать. Споем, и они как прыгнут! – Ленкин хохот взорвал тихую прохладу летней ночи.
Мы накрасились, нарядились и сели в такси.
- Не ссы, квакуха, все уедем! А потом к тебе вернемся. А то меня Славка убьет.

       После этого у меня остались лишь обрывочные воспоминания. Помню, охранники нас не сразу впустили, пока Ленка не встретила знакомого, который там работал. Помню несколько залов – в одном танцевали, в другом – пели. Все  сидели за столиками, кто пил, кто курил кальян, кто знакомился. Ленка подсела за столик к двум парням с кальяном. Помню, я все время улыбалась какой-то новой из своих привычных масок. Или возможно той же, но окосевшей на славу. Но скорее, это и было мое настоящее лицо. Нам принесли по рюмке водки. Потом мы вместе с Ленкой пели “Невозможно рассказать вам историю мою…” группы А-студио, хотя я никогда не слушала эту песню, и не знала слов. Ленка  разговаривала со знакомыми мужчинами, при этом показывая на меня. Я ей изредка помахивала. Один у меня что-то спрашивал.  Невеста из меня была в тот вечер хреновая. После этого –  провал…

Глава 7.

        Такси любезно подвезло меня часов в пять утра к дому. Я вышла и встала на дороге. Не знаю только вот – зачем. В надежде продолжить банкет или еще по какой причине. Но пауза была довольно долгой. Возможно, я бы так и стояла, покачиваясь на ветру, но тут ко мне подошел молодой спортивный парень.
- Привет! Что стоишь тут одна, мерзнешь, - он по-дружески  подмигнул.
- Приэт! В гости собираюсь, - почему-то ответила я.
- Зачем в гости? Пошли с нами посидишь. Пообщаемся. Будет весело.
- Ладно. Пошли, - и я уверенно внутри и не уверенным шагом снаружи, поплелась за своим новым знакомым. Мы подошли к лавочке, на которой сидел его друг, и поджидал нас.
- Привет. Я – Коля. За знакомство неплохо бы выпить.
- Привет. Я – Катя. А тебя как зовут? – спросила я своего нового друга.
- А я – Виктор, - он посмотрел на меня долгим волшебным взглядом. Потом  налил  колдовства в пластиковый стаканчик, и я залпом его выпила.
- А ты чем занимаешься? – Виктор сел рядом, и обнял меня.
- Я – просто человек, -  томно ответила я парню рядом со мной.
- Ух ты! Неплохо. А давай, человек, купим еще водки, и всего всего,  и пойдем к тебе в гости. А то ты почти спишь уже. Здесь, на лавке неудобно. Ты где живешь? – я показала рукой на подъезд, в котором я жила.
- Ну этаж, квартира? – я все четко протарабанила, как на экзамене.
- Катюх, ты бы денег одолжила на закуску? А то я свои не взял. Не знал, что тебя встречу, такую вкусную, - Виктор полез ко мне и поцеловал. Мне стало хорошо и сладко. В голове все кружилось. Я посмотрела на Витьку с нежностью. Видимо, это и  есть он – мой человек, посланец с небес.
- Малыш, у меня наличных нет. Только карта, - услышала я свой хрипловатый низкий голос.
- Давай карту. Пойду схожу в магаз,  накуплю нам всего, - и он снова полез целоваться.
- Ладно. На вот, держи, - ничуть не сомневаясь, я достала свою банковскую карту и отдала ее своему возлюбленному, доказывая свое доверие.
- Окей, лап. А пин код какой?
- шесть шесть ноль шесть, - ответила я и откинулась на лавку. Виктор ушел. Я спала на лавке. Солнце светило мне в правый глаз. Мне было хорошо.
Когда я снова обрела сознание, мы заседали уже в моей квартире.
- Кать, а ты прям тигрица, -  я лежала на диване, Витька сидел рядом. Второй мужик сидел за столом, на котором стояли бутылки, томатный сок, и невозмутимо курил прямо в комнате.  Я снова ничего не помнила. Сознание возвращалась отдельными кадрами, и тут я вспомнила про карту.
- Вить, отдай карту, - я села , закутавшись в плед.
- Погоди, лапуль. Щас Колька сходит еще в магаз, пиццу закажем. Водки мало не бывает, - он приобнял меня.
- Вить! Отдай карту, - моя голова была похожа на огромный гудящий шар. Соображение оставалось на нуле.
- Щас, погоди немного. Я же сказал. Он придет через пару минут. Не надо нервничать.
Мужик ушел. Я понемногу приходила в сознание, встала. Слава Богу была в своей одежде.
- Да ладно тебе. Что с лицом? Ща выпьешь, расслабишься. А ты секси, - то была адская работа возврата к собственной оболочке. Я не могла сообразить – что надо делать в данной ситуации. Внезапно раздался звонок в дверь.
- Я открою, - Витька ринулся к входной двери.
- Кать! Это кто у тебя? – то была Ленка. – Мужик, ты откуда? И звать тебя как?
- Кать! А чтой-то у вас здесь происходит? Да что это с тобой? Можешь ответить? Кто этот парень? Эй, ты куда направился? Кать! Он уходит, - Ленка снова вошла в комнату, закрыв дверь за Виктором. – Кать, у тебя все в порядке? Я не понимаю – зачем ты без меня уехала. Я же сказала тебе, что вернемся вместе.
- Лен! Они карту мою взяли. И пин код я сама им сказала. Я просила отдать, а он сказал, что сейчас еще чего-то купят, и водки.
- Ой ты дурра, дурра. Ну какая  же ты доверчивая, прям как в школе. Твою мать! Не взрослеешь ни хрена. Посмотри, телефон на месте, и набирай быстрей, карту блокируй. Давай!
- Лен! Они сняли деньги с нее!
- Сколько? Все деньги сняли? – Ленка подбежала посмотреть сообщения.
- Двадцать тысяч… Ладно, звони по быстрому. Разберемся…

- Здравствуйте. К кому мне можно обратиться?
- Проходите в дежурную часть.
- Ну рассказывайте.
- А можно как то один на один?
- А что случилось?
- У меня сняли деньги с банковской карты.
- Каким образом?
- Я познакомилась во дворе с мужчиной. Он попросил денег. У меня была только карта. Я сказала пин код.
- И по какой причине?
- Я возвращалась домой с вечеринки и была пьяная. Потом они пришли ко мне домой.
- Понятно. Значит, скажут, у вас все по сговору вышло. Сама отдала. Интимные отношения с ними были?
- Не знаю. Скорее всего, нет.
- Да что ж такое. Ничего не понимаю. Значит, все было по обоюдному согласию?
- Я просто не помню.
- Ну тогда пить меньше надо.
- Я не пью. Это один раз. Как то все так вышло неудачно.
- Одного раза бывает достаточно! Скажите спасибо, что вас не зарезали.
- Мне можно оставить заявление или уйти?
- Пишите. Потом пройдете  в кабинет.

- Ну как? – Ленка поджидала меня за воротами полицейского участка.
- Это просто какой то кошмар. Меня сейчас стошнит ото всего этого.
- Ну типа как всегда  у нас – сама виновата? – Ленка сочувственно посматривала на меня. – это все из-за меня, блин. Если бы мы поехали вместе, то этого ничего бы не было.
- Чего теперь об этом говорить. Надо было не стоять на дороге, не ехать в клуб, не давать карту. Одни сплошные НЕ, как торжество человеческой глупости? – мы брели  по парку. Погода стояла прекрасная. Солнце, объемные облака плыли по синему небу. Деревья тихонько шелестели листьями, как бы успокаивая от тревог. А я пребывала в тихом шоке.
- Знаешь, Кать, я думаю, что это от одиночества у тебя. Когда ты в последний раз была с мужчиной?
- Давай не будем, Лен. Усугублять.  И так мое состояние на дне. Глубже просто не куда.
- И ты от тоски стала бросаться на алкашей. Представляешь, мать? – я почувствовала глухое раздражение, и одновременно слабость накатила новой волной.
- Я на них не бросалась. Зачем ты так говоришь?
- Да я без обид. Просто тебе нужен мужик, мужчина, парень, молодой мальчик или ты сменила ориентацию? – Ленке было тоскливо вести меня, как козу на веревке, к тому же ушедшую глубоко внутрь себя.
- У меня есть кое-кто. Только он сейчас находится в больнице.
- Не понял. Кое-кто, это кто? Доктор или больной? – Ленке хотелось острить. Наши волны в этот раз не совпадали.
- Молодой человек. Мы с ним только познакомились, а он попал в больницу.
- Так что ж ты не позвонишь ему? Совсем мозг расклеился?
- Я не могу ему сейчас звонить. Мы… успели поссориться, - мне было тяжело и не хотелось уже рассказывать про историю с Пашей. Видимо, нашему сегодняшнему общению с подругой настал конец.
- Не успели познакомиться, как уже рассорились. Как это на тебя похоже. Это все характер. Слишком ты правильная, Кать. Как я и говорила тебе. С мужиками, знаешь, надо попроще. Вот я со Славкой… - Ленка была на коне. Хоть у нее и не было высшего образования, но был мужик и ее на ограбили.
- Знаешь, я хочу сейчас остаться одна. Мне что-то  не хорошо.
- А ты одна то справишься? Не пойдешь разбираться с теми мужиками? – Ленка посмотрела на часы. – Слушай, да меня уж давно Славка ждет. Мы договорились встретиться в торговом центре. Ладно. Давай, подружка. Будем на связи. Пока – пока. Чао!




Глава 8.

        Наконец то я осталась одна. Какое это было облегчение! Я медленно брела по дороге  по направлению к дому, солнечные очки скрывали  слезы. “Ведь я и так давно выброшенный на берег кит. Зачем же еще его добивать? Это бесчеловечно”, - мои фразы ни к кому конкретно не относились. Это были жалобы,  которые я бросала Вселенной. Я совсем потерялась в этом мире. Этот мир создан для жестоких людей. Я вспомнила про Пашу. Ну  с ним я тоже не церемонилась. Я же не знала про его тонкий характер. Подумав мгновенье, я решила набрать Паше. Никому не известно, где витает его душа в коме. Может, услышит мой звонок.
- Алло! Кто говорит? – неожиданно в трубке раздался деловой женский голос.
- Здравствуйте, можно Пашу? Я его новая знакомая, - я побоялась назвать свое имя.
- Павел, там какая то девушка. Говорит, что твоя новая знакомая. Сможешь поговорить?
- Нет,  девушка, он не может в данный момент говорить с вами. Позвоните в другое время.
Я стояла посреди улицы с телефоном в руке, онемев от удивления.
- Сколько можно? Сколько можно? – я слышала свой голос, который обращался в никуда.
- Девушка, вам плохо? Помочь чем? – пожилая женщина подошла ко мне.
- Нет, спасибо. Уже не нужно. Все и так понятно. Простите,  -  и я быстрым шагом потопала домой.
Значит, меня обманули все, кому этого хотелось. Я вспомнила грустный взгляд Ивана, когда тот произнес: “Он в коме”. Как потом они смеялись надо мной наверное! Повеселились на славу, видимо. Говнюки правильные! С ними не только не бросишь пить, а начнешь еще что-нибудь принимать покрепче. Говнюк! Учит жизни с томным взглядом, а сам людей водит за нос!
Я шла, ритмично отчеканивая шаг,  и наполнявшая меня злость помогала справиться со слабостью и отчаянием.  Постепенно  мои шаги становились увереннее, а походка свободнее. С высоко поднятой головой, я смело смотрела в лицо жизни, подкидывающей то и дело сюрпризы. Решение пришло легко и будто ниоткуда.
- Нужно поговорить с Иваном. Когда тот будет один.  Безо всякой ерунды. Начистоту. Зачем он обманул меня с Пашей? Что им вообще от меня надо? – и все же на душе еще никогда не было так паршиво…
Глава 9.

       С Иваном я договорилась о встрече, не вдаваясь в подробности, так как надеялась, что тот догадается обо всем сам. Не знаю почему, но он настоял на прогулке на речном теплоходике. Возможно, предвкушая тягомотину разговора  надеялся ее развеять попутным ветром. Окей, да я собственно говоря только за. Погода стояла  чудесная. Солнце не палило, но грело, прохладный южный ветер мягко обдувал со всех сторон. Я как обычно, долго готовилась к нашей встрече, стараясь достойно выглядеть для поднятия самооценки. И вот я вижу его издали на причале, и быстрым шагом приближаюсь. Нежно голубое платье прекрасно сочетается с моими пепельно-рыжими волосами до плеч,  подчеркивая  фигуру. На фоне волнений, я скинула пару килограммов. И это радовало. Между полукедами, и каблуками, я остановила выбор в пользу последних. Так что мой внешний вид – это мое ядерное оружие в беседе с главным по спасению. Я готовилась к нападению.
- Ну, здравствуй, Катя. Прекрасно выглядишь, - Иван же наоборот был одет в комфортную одежду из джинсов и рубашки.
- Здравствуйте, Иван. Билеты купили уже? А на какой теплоход? Тот?
- Пойдемте займем самые лучшие места. Благо, народу не много. Будний день. У вас отпуск?
- Да, я на каникулах. А вы?
- Мне пришлось изменить свои планы, скажем так. Так что, надеюсь, вы меня не зря позвали на встречу. И она и в правду важная.
Мы разместились на нижней палубе, за столиком, на комфортных кожаных диванах. Было немноголюдно, тихо играла музыка. Весь народ разместился на верху, на открытой палубе.
Мы заказали кофе. Я помешивала сахар в чашке, и не знала – с чего начать. Наезжать на него было неудобно. Одно дело, когда ты с человеком борешься в своих мыслях, другое – когда тот сидит перед тобой и смотрит в глаза.
- Катя? Вас что-то тревожит? У вас немного воинственный вид. Вы же готовились к встрече, вспомните о самом главном, и начинайте прям с него.
- Вы обманули меня. С Пашей, - не проговорила, а выдохнула я.
- Я? Ты ничего не путаешь? Я обманул тебя с Пашей, а не наоборот? – Иван подался вперед, и от неожиданности даже перешел на ты.
- Вы сказали, что он в коме!
- А   почему все так произошло с ним? Можещь объяснить? – Казалось, он разозлился.
- Ну если вы всезнающий, то для чего вам мои объяснения? Так вышло. Я оказалась втянутой в события, которых не планировала. А они своей быстротой и непредсказуемостью смели все на своем пути. И меня в том числе, - так витиевато я давно не высказывалась.
- Так легко говорить, сваливая все на обстоятельства, жизнь, других плохих людей. А где вы в этой ситуации? – он снова перешел на вы.
- В общем, я не понимаю, почему вы желаете быть моим судьей. Я ставлю вас в известность, что знаю, что Паша жив здоров. Я звонила ему, но с ним не разговаривала. Я хочу поговорить с ним, и понять – почему все так произошло, - речь мне давалась с трудом.
- Хотите  понять? Вроде, еще недавно все было наоборот. Люди не колода карт.  Перетасовал и понеслась новая игра. Но в жизни так не бывает. Паша слишком тонкой душевной организации парень. К нам на группу здоровые не ходят. И если сказали,  что не желаете  общения, то за это нужно отвечать.
- Я не знала этих тонкостей. Я была в шоке от вашей группы, от наркотических бабочек. Так нельзя судить строго! Тем более, что ты считаешь себя духовно продвинутым человеком! – я тоже незаметно для себя перешла на ты.
- Кать, я не сужу тебя! Я хочу, чтобы ты посмотрела на ситуацию трезвым взглядом! Паша на самом деле находился в реанимации, без сознания. Он потерял много крови. Сейчас его перевели в обычную палату.
- Я хотела бы навестить его. Поговорить. Я была с ним немного резка последний раз.
- Вот. Ты была резка, а для него то мог быть последний раз. Послушай, ты хочешь снова приблизить Пашу. Потому, что тебе сейчас хочется этого. А потом, под другое настроение, тебе захочется его оттолкнуть, если окажется, что он не подходит под твое описание идеального мужчины. У Паши в последнее время   просто череда неудач. Здесь не только ты. Там и семья, и работа, и разные азартные зависимости. Целый снежный ком проблем. Ну, а ваша ссора может и была последней каплей, тем более приправленная пыльцой.
- А что, если мы полюбим друг друга?
- Ты просто не знаешь, что такое любовь. В тебе столько эго и высокомерия – выше головы. И хорошо хоть, ты иногда напиваешься, чтобы получить свою дозу смирения. Ты не думаешь о Паше, ты думаешь о себе! Вот и все, что я хотел до тебя донести.
- А что надо делать, чтобы научиться любви?
- Вот это твой первый стоящий вопрос, с того момента, как ты к нам пришла. Когда человек пьет, одинок, эгоцентричен, постоянно защищается - это значит, что   он сломан предыдущей жизнью, и недоволен настоящей. Мы на группе помогаем найти себя, и помогаем откопать любовь к себе. А потом уж не страшно к людям.
- Ну и для чего тогда тебе наркотические бабочки? Ты же откопал в себе все. Стать сверхчеловеком?
- Пыльца таких бабочек может быть и опасна для непосвященного человека, а может и помочь.
- В чем например?
- Пока ты откапываешь настоящую себя, и ищешь в себе источник любви, могут пройти годы. А как ты узнаешь, что достигла? Или сколько ждать людям от тебя любви – целую жизнь? Пока ты пытаешься отделить эго от любви. А приняв пыльцу с чистыми помыслами, ты превращаешься в любовь. И помогаешь другим увидеть тебя любящей. Ты можешь натворить очень много добрых дел в таком состоянии. И помочь планете приращением любви. Пусть внезапным и единичным. Но потом ты уже не сможешь жить без этого. Будешь искать любовь в себе, как  ищут золото. Ибо крепка, как смерть любовь, стрелы ее – стрелы огненные…
Я замолчала. Так в молчании, мы провели какое то время,  проплывая мимо знакомых мест. Наверху веселились люди, играла музыка. Никто не думал о том, как стяжать в себе любовь. Они просто радовались приятной прогулке и солнечной погоде. Я позавидовала. Иван слишком много мыслей набросал мне, чтобы успеть переварить. Я отключилась. Теплоходик причаливал к берегу.
- Я выйду здесь, Катя.  Мой совет, продолжай посещать нашу группу. Только без этого внутреннего стеба, который так мешает тебе жить, защищая от всего. И мешает разглядеть истину. Не все такие, как ты. Самые-самые.
- Да ладно, Иван. Не преувеличивай мои минусы. Больше обращай внимания на плюсы. Как никак, я отдаю свою жизнь каждый день детям. Ты не представляешь, как это бывает тяжело. А с Пашей я смогу увидеться?
- Пока нет.  Дай ему отдохнуть. Набраться сил.  Отпусти все по воде.
- Окей. Пусть так. Пока, Иван.
- До встречи, Катя. Хорошего дня.
- И тебе.

Глава 10.

       Это было очень своевременно оставить меня в одиночестве. Так, наедине со своими мыслями я поплыла обратно, на причал, с которого началась наша прогулка.
Теплоходик  медленно развернулся, усердно фырча, и отправился в обратный путь. Я чувствовала облегчение, оставшись наедине со своими мыслями. А они скакали в разные стороны. Мне вдруг стало лениво управлять ими,  и я выпустила свои переживания  на свободу. Иван был прав – я Пашу пожалела, а что дальше? Когда мужчина обладает неровной психикой, разве можно планировать с ним свою жизнь. Чуть наедешь на него – и он возьмется за старое. Любовь ищи в себе, личностный рост, ты не форма, а сознание, -  каждый второй сейчас талдычит обо всей этой мути. Я поняла, что устала. Учебный год пронесся незаметно. Без сюрпризов. Скучно и однообразно, какой в сущности и являлась моя жизнь. Мне было не понятно то, о чем говорил Иван. Я не успевала копаться в себе. Кружишься как юла – уроки, подготовка, электронная школа, сложные дети и еще более сложные родители.  А я просто лежащий на берегу кит, которого ограбили, и от которого всем чего то нужно. А кита стоит лишь погладить, пожалеть, и он отблагодарит за доброе слово.  Снова вспомнился Паша. “Таких, как он  - днем с огнем не сыщешь. Зря я обозлилась на него тогда.  Не по правилам случилось то самое с нами. Не так, как  я предполагала. Да, все. Перестаю думать  о нем. Выключаюсь”. Зазвонил телефон.
- Здравствуйте. Это из полиции.  Вам нужно принести данные по своей банковской карте. Чтобы иметь доступ к видеозаписи съема денег из банкомата. Сделайте запрос как можно быстрее.
- Хорошо. Я поняла. Что-нибудь еще? – голос в телефоне вернул меня к жесткой реалии моей жизни.
- Пока все. Будьте на связи. Вышлю вам фото с камер во дворе. Опознайте их.
- Постараюсь, - неуверенно ответила я, вспомнив свое бессознательное состояние.
Настроение было испорчено. Я почувствовала легкую тошноту, то ли от теплохода, то ли от звонка.
Счастье. Где ты бродишь? Почему я не нахожу тебя внутри? Я какая то не продвинутая. И недалекая. Но лето настало. Времени свободного – вагон. Нужно просто запретить себе плохие воспоминания и начать заново. Перезагрузиться. Я решила пойти на группу, без стеба и насмешек. Постараться все-таки что-то понять из того, что Иван старался донести до меня. И еще. Решение пришло спонтанно. Мне необходим отдых.  Кит устал. Я решила отправиться в Болгарию, куда меня давно приглашала мамина подруга, которая имела квартирку в Бургасе.  Тетя Сима улетала обычно на все лето. А когда у мужа заканчивался отпуск, скучала там в одиночестве. Вот  и искала себе бесплатные уши, приглашая то маму, то меня. Моя же мама  обожала дачу. А там у нас как всегда – дел было невпроворот. Вот и настало время воспользоваться добротой тети Симы. Купить билет – и улететь от проблем большого города, непонятных людей и загадочных отношений, от пьянства и грабителей. Все. Точка. Я так решила. Теплоходик толкнулся о причал.
Глава 11.
        В четверг я собралась идти на группу. Снова появилось нервозное состояние, и я была полна раздражения. Может не ехать? Но я вроде обещала Ивану. Когда-нибудь моя ответственность меня погубит. Я так долго прособиралась, что пришлось добираться на машине. Была у нас с мамой старенькая дэу нексия, доставшаяся в наследство от папы. Старушка с  механической коробкой выручала нас с мамой, когда мы выезжали на дачу, или закупались продуктами. И вот мне снова понадобилась ее экстренная помощь – довезти меня до группы. Поезд в Ниццу сегодня обойдется без моих завистливых слез.
На группу я все же опоздала. Очень трудно водить машину в плотной  транспортной системе мегаполиса. К тому же припарковаться в центре – дело архисложное. И вот я, проклиная все на свете, захожу в знакомую дверь.
- Привет. Мы уж думали, что ты больше не   появишься, - поэтесса  Даша  кажется обрадовалась моему приходу.
- Здравствуй, Катя. Сегодня нет Марии Ивановны, поэтому, если хочешь чая, то обслужи себя самостоятельно. Хорошо?
- Конечно. Спасибо. Не стоит беспокоиться. Прошу прощения за опоздание, - налив себе чашку чая, я села на привычное место рядом с Петром, который странным образом являлся моим наставником. Я уже привыкла, что наставлял меня во всех вопросах сам Иван. Передохнув немного от сложной дороги, я осмотрелась. Даша сидела напротив и периодически озорно улыбалась мне своими лукавыми глазами. Высокомерная дама снова была чем то расстроена. Казалось, она абстрагировалась от внешнего мира, погрузившись в свои мрачные думы.  Пара в кожаных одеждах сидели тихо. Видимо,  настраивались  на  сегодняшнюю тему. Профессор казался взволнованным, будто готовился к важной миссии. Его жена рассеянно помешивала сахар в чашке. Появилось еще одно новое лицо. Мужчина приятной наружности,  лет сорока с небольшим, сидел рядом с поэтессой.  Они мило болтали, так, что было понятно, что они приятели или просто хорошие  знакомые.
- Ладно, ребята. Давайте будем начинать уже. Сегодня мы с вами поговорим о любви. Как ее в себе найти. В Священной книге написано: ”И по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь”. Кто с этим заявлением может согласиться? А кто против?
- Я думаю, что любовь – понятие, которое осталось в книгах. Сейчас  даже странно читать, что там мужик какой-нибудь подыхал от любви. Дичь какая-то, - Петр оторвался от телефона, высказав  рациональный подход к проблеме.
- Любовь – это смысл жизни, - услышала я от интеллигентной дамы почти страстный шепот.
- Мы с вами как в детском саду сидим, либо на выпускном в школе, - мужик в кожаной одежде, ухмыльнулся. – Как дети рассуждаем о высоких смыслах.
- Любовь – это свобода выбора жить так, как ты хочешь. И имеешь на это полное право, - его подруга говорила хрипловатым низким голосом.
- Как дети рассуждать проще. Так что не переживай Стас. Если бы мы оставались детьми, то мы бы точно знали – что есть любовь и где ее можно найти, - к беседе подключилась Клара Степановна. Профессора наша беседа не вдохновляла. Он по прежнему был чем то взволнован.
- А я вот очень бы хотела, чтобы меня полюбили, - на этих словах  Даша озорно хохотнула, и немного смущенно посмотрела сначала на Алексея, а затем и на меня. 
- Иван, мы здесь собираемся потому, что хотим избавиться от зависимостей. Например, от пьянства. Причем здесь разговор о любви? Я снова сбита с толку. Не понимаю – зачем я здесь, - я сделала усилие, чтобы выступить перед малознакомыми мне людьми. Наверное, сейчас я покраснела.  Обстановку разрядил новый гость.  Вошедшим был пожилой добропорядочный полноватый человек небольшого роста. Он был аккуратно одет и причесан.
- Всем здравствуйте! Давно меня не было. Рад всех вас видеть. Для новых членов – меня зовут Виктор Андреевич. Полковник в отставке. Писатель. Стремлюсь добром  менять мир к лучшему. Что обсуждаем? Я извиняюсь, что вот так ворвался в вашу беседу, -  с этими словами он сел за стол рядом с Петром. Они обменялись энергичным рукопожатием.
- Последнее время  - дел невпроворот. Сегодня участвовал в радиопередаче. Интересная тема…
- Виктор Андреевич! Мы сегодня обсуждаем не менее интересную тему. Нужна ли в сущности человеку любовь в этой жизни.
- О! Братцы. Да об этом только и говорят в последнее время все вокруг. Любовь – самое главное в жизни, а остальное лишь суета сует! И при этом бросают друг друга! Вон мои приятели заводят себе молодух,  а своих жен обманывают. А мы с женой вместе уже почти сорок лет! Можете себе это представить? Для нашего общества это скорее катастрофа, чем приобретение. Вертят у виска, ну ты типа дурак, много потерял. А сами ходят по кругу. С каждой новой любовницей по года два три, и в новый поиск. Охота! А не понимают того, что обкрадывают себя. Мы с Валей настолько срослись душами, что точно стали одним целым. И в этом обрели полноту жизни. Наша ракета уже давно в космосе. Стала спутником, и спокойненько плавает по просторам Вселенной. А их ракеты не успевают взлететь, как сгорают в атмосфере. А сколько энергии нужно затратить на каждую новую женщину! Это ж какой-то кошмар!
- Виктор Андреевич! Спасибо за такую живую и интересную историю, но давайте высказываться покороче. А то мы не успеем дойти до главного, - Иван вежливо выравнивал курс нашего корабля.
- Вот Катя до этого говорила, что ее зависимость и любовь – две совершенно разные темы. Но разве ты не пьешь от одиночества и нехватки чего-то важного в жизни? Может той же любви.
- Ну, сказать, что я пью – это слишком сильно, - мне стало неловко. И я снова покраснела. – Я только в выходные покупаю себе бутылку вина.
- И что ж, никогда не случалось перебирать с этим зельем? – Иван с неуловимой улыбкой посмотрел на меня. “Блин, да он кажется экстрасенс”, -  подумалось мне в отчаянии. Я вспомнила про ограбление.
- Очень редко, Иван. Очень.
- Но метко! – Виктор Андреевич оказывается обладал еще острым чувством юмора при всех его многочисленных талантах. И  первым  захохотал своей шутке.
- Ну хорошо. Соглашусь с вами. Как я и обещала, - я помечтала, чтобы кто-нибудь переменил  тему.
- Знаете, когда мы имеем в себе проблему, мы всегда очень болезненно реагируем, когда другие люди видят ее в нас, - высокомерная дама вышла из своей башни, спустилась к простым смертным,  вступив в разговор. Я в который раз посожалела о сказанных мною недавно словах.
- Ну хорошо, друзья мои. А вы, профессор, не желаете что -либо добавить?
- Ну если только фразу из “Песни Песней”: “Ибо крепка как смерть любовь. И стрелы ее – стрелы огненные, она – пламень весьма сильный”.
- “Большие воды не могут потушить любви, и реки не зальют ее”, - с готовностью подхватила  его жена. Видимо, они оба любят эту Песню Песней. Нужно будет дома загуглить, о чем там речь.
- Ну хорошо, дорогие мои. Не будем впадать в долгие умствования на предмет любви. Ведь это явление не в области ума, а находится в области сердца. Всем известно, что сердцу не прикажешь. Поэтому многие из вас просто не могут знать – что это такое, - Иван самоуверенно произнес “вас”.
Он продолжал:
- На уровне умствований – да. Рассуждаем все прекрасно. Но не чувствуем того, о чем говорим. Сердце, полное любви – воистину бесценное богатство. Такой человек отдает миру этот чудодейственный эликсир. Потому что сердце переполнено любовью. Он отдает, и этим только приумножает ее. Знакомо вам это?
-  Скорее наоборот. Нам талдычат, что мы просто обязаны быть счастливыми. Кому обязаны? По- моему, это мы всех обязываем, - подхватила слова Ивана подруга Стаса.
Неожиданно заговорил сосед Насти, сидевший напротив:
- Если это отношения – то все банально просто и одинаково. Женщина позволяет мужчине пользоваться своим бесценным телом, и он ей за это вечно должен. Она вкладывает в свое тело деньги – в одном месте  убирает лишнее, в другом добавляет. Мужику же предъявляется счет. Квартира, машина, чтоб не хуже чем у тех или этих. Если мужик не справляется, то она его начинает троллить. Унижать перед родителями, подругами и так далее. Типа а мой козел – еще тот козел.  И это есть смысл жизни? – Он обреченно покачал головой. Его слова казались выстраданными им самим.
- Ну, Леш, ты так говоришь, потому что недавно развелся, - Даша  немного заискивающе посмотрела на соседа.
- Может и так. Я же художник. Раньше все было в шоколаде. Мои картины висят в посольстве, продавались на аукционах, постоянные выставки. И вдруг неожиданно для себя,  выпал из обоймы.  Работал  за границей. Одно время сильно пил. Сейчас вот пытаюсь вернуться. В обойму, - на этих словах Алексей заразительно засмеялся, - ну а пока одни долги. За студию, квартиру  оставил жене и детям. Ну как то так, - закончил он свою речь.
- Вот каков он – наш жестокий мир, где каждый второй имеет негативный опыт, - не обошлось без выводов Виктора Андреевича. Как я понимала, он имел очень активную жизненную позицию.
- Ну все. Давайте ближе к делу. Борис Аркадьевич привез нам сегодня своих особенных бабочек, чтобы провести над нами опыт. “Ух ты как, - у меня от этих слов про бабочек сердце словно ухнуло вниз, куда то в район трусов,  - Бог мой! Только ни это! Наркоманская секта легко поменяет вашу обыкновенную зависимость на более сильную. Чтобы уж раз и навсегда. Не оторваться”.
- Ну с вашими особенными бабочками все мы, по – моему сталкивались в вашей лаборатории, - Стас, похоже находился  в предвкушении чуда.
- Да уж… - Виктор Андреевич почему-то грустно вздохнул.
- Да дайте же  сказать Борису, - Клара взяла мужа за руку.
- Уважаемые коллеги по самосовершенствованию. Мы можем сколь угодно добрыми делами  улучшать версию себя, но только без любви – это все пустое. Я долгое время работал в лаборатории в одиночестве. Особенно когда закрыли проект и финансирование. А я мечтал создать что то вроде любовного эликсира, который спасет наш мир от духовного коллапса. Я выращивал бабочек в искусственной среде, которых уже на стадии гусеницы кормил особым составом, состоящим из определенного набора растений, добавляя разного рода реактивы и соединения. Я поливал растения определенными растворами. Также я выращивал нужные мне особые сорта растений. Методом проб и ошибок я последовательно шел к своей цели. Моим подопечным ничего не  оставалось, как смириться со своим  положением. Выбирая биологический вид бабочек, я руководствовался их приспосабливаемостью  к разного рода условиям и трудностям в том числе. И выживаемостью. Со временем я получил таких в своей коллекции. Сочетая различные сорта растений и продолжая свои манипуляции, я заметил, что мои бабочки постепенно меняли свой цвет, а их крылья становились больше и были щедро посыпаны пыльцой сочного розового цвета. С годами исследований, я и не заметил, как увлекся своей работой. И что самое интересное, общаясь со своими особыми бабочками, я не замечал, как возвращался домой. Но Клара видела те необратимые изменения, которые со мной происходили в то время. Я находился в приподнятом настроении, любил все, на чем задерживался мой взгляд. Границы моей реальности раздвигались, и я превращался в чистое сознание. Я любил жизнь не на словах, а где то глубоко внутри себя. И от этого каждая моя клеточка пела, звенела, любила. То было чудом. Клара не даст соврать, что мы тогда заново полюбили друг друга. Проводили медовые месяцы, которые не заканчивались. Все играло вокруг меня в неведомом доселе упоении…  Ну, что там долго рассказывать про свои чувства. Я не привык. Но я очень бы желал, чтобы вы все здесь сидящие вкусили бы те же ощущения и  эмоции, что и я. Просто попробовали бы мои ощущения и испытали любовь каждой клеточкой своего существа. А что нам говорят в церкви? Что Бог есть любовь. Так почему же там так тоскливо и уныло? Там стоят одни нытики и плаксы, которые поют грустные псалмы. И там можно найти любовь? Не знаю. А я предлагаю вам любовь в ее чистом виде – с неповторимыми эмоциями,  с эйфорией. Ну вроде все сказал. Спасибо за внимание. Я закончил, - он сел на стул, взял платок, вытер лоб.
- Борис Аркадьевич! А может ваша приподнятость, так сказать, была связана с одержимостью по бабочкам и работой по выведению особого сорта? Что скажете? – Виктор Андреевич хотел вывести профессора на новые дебаты. Профессор взял паузу…
- Борис Аркадьевич, а почему вы именно сейчас желаете поделиться с нами своим секретом?
- Просто я уже старый. К тому же владею тайным знанием. Кто может знать, что со мной может случиться завтра?
- Борис Аркадьевич кое-что упустил. Перед нашим совместным опытом, нам следует помолиться Высшим силам о чистых помыслах и желаниях. А то последствия могут быть непредсказуемыми, - Иван снова бросил на меня свой острый взгляд.
- Не думаю, что это хорошая идея, - нерешительно произнесла я.
- А что лучше? Выдавливать из этого мира все до последней капли?
- Думаю , что другого способа себя наполнить любовью нет, - Иван своими добрыми и проницательными глазами поедал всех присутствующих.
Виктор Андреевич: - Нет, ну я конечно не против испытать еще раз то блаженство, которое мне довелось испытать несколько лет назад в вашей лаборатории, профессор. Помню, тогда я написал свою лучшую книгу.
- Но ведь действие вашего эликсира проходит. И что тогда? Как жить после, по возвращении в тусклую обыденную реальность. Или стать привязанными к вашей лаборатории, Борис Аркадьевич, - подруга рокера была максимально откровенна.
- София, мы с тобой уже долго вместе. Будем искать продолжать в том же духе. Искать любовь друг к другу внутри себя, - Стас с любовью посмотрел на свою девушку.
- Вы можете годами искать любовь в церкви, или принимать ее сразу и целиком. Никому при этом не вредя. Вы становитесь Богом. Так как Он есть любовь. Ну, а по окончании эксперимента, вы уже не остановитесь в поисках любви. В поисках ее источника внутри себя. Поймите же – мы ничего не теряем. Только приобретаем бесценный опыт, не доступный простым людям.
- А почему ты Иван решил, что именно мы – те избранные, - молчавшая долгое время дама, подключилась к беседе.
- Ну вот он так решил. Кто добрался неведомыми тропами до нашей группы, тот и будет Богом. А слабонервных  попрошу удалиться, - Петр оживился. Его глаза горели решимостью и желанием поскорее испытать предлагаемый продукт.
Борис Аркадьевич с Иваном отошли вглубь помещения – там находилась темная ниша, и вытащили огромные коробки с малюсенькими дырочками.
Потом мы встали,  взявшись за руки. Иван начал разговаривать с Высшими Силами, прося дать нам чистые помыслы. Я лихорадочно старалась думать только о самом прекрасном, добром и святом в моей жизни, невольно вспоминая предыдущий печальный опыт использования эликсира любви. Хотя почему печальный? Я вспомнила Пашу, и мне стало приятно. Поглощенная своими мыслями, я и не заметила, как из открытых коробок вылетели розовые бабочки с огромными крыльями, от размаха  которых колебался воздух. Также с них сыпалась пыльца. От бабочек шел непередаваемый запах  - смесь пряных трав со сладковатыми нотами ванили и гардении. Я ощутила  свое сознание. Мое сознание становилось шире, а зрение и слух – резче и отчетливее. Волнами меня наполняло что-то новое, невидимое, но отчетливо осязаемое моими энергетическими канальцами. Это было так сильно, что я порадовалась, что сижу на стуле, иначе я бы упала под напором этих волн. Мне снова стало непередаваемо хорошо. Просто замечательно. Напряжение ушло, мое тело перестало напоминать о себе, и я воспарила. Блаженство в чистом виде вошло в мое сердце. Наверное, это и была любовь. Ко всему на свете.  Кто ее пробовал на вкус? B кто знает, с чем ее можно сравнить? Но ты начинаешь жить в настоящем. Момент становится плотным. И жизнь можно почувствовать  на ощупь. Мне на какой-то момент даже стало неловко за такое состояние перед видящими вокруг людьми. Но тут я вспомнила, что они тоже испытывают такие же сильные чувства. И  успокоилась. Я заметила, что некоторые из нашей группы потянулись к выходу. Кто-то общался, кто-то прощался. Я же оставалась в своем.  Краем глаза посмотрела на Ивана – тот облокотился на спинку стула, а его взгляд был устремлен наверх. Наверное, он мог видеть сквозь потолок. Мне стало и смешно, и почему-то жалко его.
- Может, где-нибудь посидим? Еще не поздно, - внезапно раздавшийся негромкий голос в районе уха, заставил меня вздрогнуть от неожиданности. Петр смотрел на меня немигающим, полным  чувств  взглядом. Его рука обняла спинку стула позади меня.
- Нет конечно. Что ты! – резко вскочив со стула, я стала собираться домой. Впечатлений  на сегодняшний вечер было более чем достаточно, чтобы их усиливать.
- Постой! Куда же ты? Я же твой наставник. Дай хоть провожу тебя, что ли.
- Не-а. Не нужно. Я сама справлюсь. Тем более, что я на машине, - скорее со страхом вспомнила я, что мне придется снова заводить свою старуху и метаться по пробкам до дома. А мне уже хотелось оказаться на мягком диванчике, в окружении домашнего уюта.
- Спасибо. И всем – до свидания, - услышала свой бодрый голос, и вышла в вечернюю прохладу летнего города.
Глава 12.

        Забравшись в машину, я почувствовала еще большее облегчение, получив возможность остаться наедине со своими чувствами. И в этом  тоже было наслаждение. Я медленно перебирала свои ощущения, стараясь запомнить их , или хотя бы задержать  в памяти.  От переполненности сердца, моя любовь ко всему живому медленным ручейком заструилась во внешнее.  И мне захотелось поделиться ею.  Но с другой стороны – как было хорошо, что я ушла. А то, не дай Бог, захотелось поделиться бы ей с Петром. Потом не обралась бы сожалений. Идея материализовалась сама собой. Я решила позвонить Паше. Долгие, напряженные гудки, казалось никогда не закончатся.
-Да, - на том конце я услышала до боли знакомый, но какой-то слабый голос. И неожиданно, внутри меня заиграла романтическая музыка.
- Привет, Паша. Это я, Катя, - только и сумела пробубнить я. К тому же была удивлена, что мой голос  слегка дрожал.
- Привет,… - пауза.  Паша мне совсем не помогал вести беседу.  Что ж, приходилось выкарабкиваться самой.
- Как твое самочувствие? – мне вдруг захотелось его обнять.
- Да все нормально. Ты под действием пыльцы звонишь? Это ты зря делаешь.
- Может  и так, но это ничего не значит.
- Ну как же не значит? Очень даже значит.  Например, в прошлый раз, очень даже значило.
- Паша, в прошлый раз ты не дал мне ни секунды подумать о том, что будет между нами. Просто поверь, что  мне искренне жаль, что  я тогда наговорила тебе. Это скорее всего от страха.
-Да ладно тебе. Забудь. И вот еще.  Не ходи больше на группу. Не искушай судьбу. Знаю, что Иван хочет быть Богом.  И вам всем промывает мозг из-за этого. Я знаком с ним. Он –  тоже биолог. Генетик. А Борис Аркадьевич был одно время его научным руководителем. Почти отцом. Он и не заметил, как пошел на поводу Ивана в поиске сверхъестественных возможностей. Иван – просто больной на всю голову человек. Просто Богом стать с помощью порошка – как минимум смешно. А он этого не понимает. Любовь нужно искать в себе.  У Бога просить. Кать, да ты лучше в церковь сходи.  Полезнее будет. Покайся, поговори с батюшкой. Он ответит на все твои вопросы. Бог в тебе, и  источник ее отыщется. Просто он всегда был в тебе.
- Ты рассуждаешь, как монах сейчас. Я хотела все исправить  и встретиться с тобой, -  мне захотелось плакать. Все пошло не так, как я хотела. И вместо любви в сердце закрался комочек боли.
- Окей.  Не собираюсь спорить. Надеюсь – ты меня поймешь. Ну все. Будь счастлива, - в телефоне раздались гудки. Я продолжала сидеть в одной позе, держа телефон около уха, и слушала ровные монотонные гудки.  В это время внутри меня росла и желала высвободиться целая какафония чувств и эмоций.  Хотелось отдавать любовь, но ее не приняли. Горькое разочарование. А она блуждала во мне, ища выхода. Объекта любви. И не находила. От этого она постепенно перерождалась в ненависть. О. Это было сильно. Мне вдруг показалось, что я могу убить. Усилием воли взяла чувства под контроль и медленно поехала по направлению к дому.
- Эй! Куда прешь, казел? А это ты видел? – крепкие ругательства в сочетании с третьим пальцем лились как из ведра. Не знаю как, но до дома я добралась вполне благополучно, не считая внутреннего раздрая. 
Дома меня встретила встревоженная мама, как всегда вовремя приехавшая с дачи:
- Катя! Ну где тебя  носит? Где ты была? И машину брала без спроса. Что все это значит?
- Это значит, что я люблю тебя! – рявкнула я и громко хлопнув дверью, закрылась у себя в комнате.
- Кстати, тебе из полиции звонили! – вновь раздался встревоженный мамин голос за дверью.
 Мда... У порошковой любви, видимо, слишком короткий срок. И жизнь оказывается сильнее.
       Недели летом не бегут, а катятся  монотонно и тоскливо. Когда нет занятий – невольно чувствуешь вину за лень и безделье. Но тем не менее и эта неделя подходила к концу.  Я договорилась с мамой и ее подругой, что прилечу в Бургас в середине июля, дней на десять. Я купила билет на самолет, и одинокими вечерами бродила по торговым центрам, занимаясь шопингом. Сама того не желая, я думала о нашей группе, о новых знакомых, и ждала четверга. Мне хотелось услышать от них – какие чувства и эмоции они испытали, и что необычного или даже чудесного могло произойти.
Глава 13.

       И вот он настал – следующий четверг. Я снова немного нервничала, пока собиралась. Слава Богу, мама уехала на дачу.  Вот и она, знакомая станция. Покупка билета, проводы поезда в Ниццу, моя электричка. Мне казалось, что я летела на всех парусах.
- Всем здравствуйте! – я быстро подсела за стол к оживленно беседующим коллегам по поискам любви.
- О Катя! Привет! Ну как ты? – Даша была как всегда рада моему приходу.
- Привет! А у тебя как? – мне хотелось потянуть время, слушая чужие истории.
- Писала всю ночь стихи, вспоминая  своих любимых людей. Это было непередаваемое ощущение.
- Друзья мои, я тоже дописал картину, которую мучил  уж  и не знаю, сколько времени, - Алексей выглядел счастливым.
“Странно”, - подумала я, - “Мы же принимали не эликсир творчества, или это одно и то же”.
- А у меня что-то не задалось в этот раз, - произнесла я с оттенком огорчения.
- Что ж, бывает. Ты не печалься, вот бери чай, - сегодня снова за всеми ухаживала Мария Ивановна.
- А мы любили друг друга, как в последний раз, - со смехом вставили Стас и Софья. Выглядели они свежо и радостно.
- Здорово. Рада за вас, - прокомментировала я и стала наблюдать за остальными. Интеллигентная дама сидела молча, погрузившись в себя. Иван, казалось, до сих пор находился под действием пыльцы.  Он оставался в образе – блаженно улыбался, оглядывая свою паству.  Говорить ему было явно лениво, да и ни к чему. Он находился в нирване и не собирался возвращаться. Но все остальные, продолжая обмениваться неизгладимыми впечатлениями, казалось, ждали от него очередного откровения. Я только сейчас заметила, что не было Бориса Аркадьевича и его жены. Зато Мария Ивановна суетилась, угощая всех ароматным чаем с печеньками.  Самое удивительное было в том, что и присутствующий сегодня Виктор Андреевич сидел молча. Он что-то обдумывал, и находился в своих мыслях.
- Ну а у меня, как всегда, был хороший секс, - Петр как обычно оторвался от телефона, когда про него уже все забыли.
- Ух ты, как необычно! – резко парировала его фразу интеллигентная дама, нарушившая свое трагическое молчание.
- Галина Олеговна! А почему вы всегда страдаете? Найдите себе разделенную любовь и перестаньте страдать, пока жизнь не прошла. Вам тоже иногда нужна разрядка. А то можно лопнуть от  собственного страдания. Ничего не испытали? – Петр весело ей подмигнул.
- Нет! Я ничего не испытала. Вы же ничего обо мне не знаете. Только то, что я психолог, одинока и живу в центре. И этого вам всем достаточно. Кто-то считает меня высокомерной. А я уже давно смирилась с собственным одиночеством. На работе все к этому привыкли. Замкнутый круг. Я каждый день жду чуда – что жизнь изменится, что найдется именно тот человек. И что выход из туннеля уже виден. Но пару недель назад у меня нашли опухоль. И теперь моя жизнь зависит от нескончаемых анализов, постоянных вопросов и страха. Я надеялась, что здесь смогу исцелиться, обновиться, и перезапуститься заново. Но, к сожалению, этого не произошло. И мне снова приходится пересматривать свою жизнь, ища – где я могла так промахнуться, чтобы получить такое тяжелое испытание. А вы Иван еще говорите, что мы Боги. Да мы муравьи! – произнеся последнюю фразу, она тихо заплакала.
Повисла пауза, пока каждый подбирал или  не мог найти нужных для утешения слов. Мария Ивановна подошла к Галине и обняла ее.
- Это сейчас не приговор, - Иван наконец то заговорил. – Мы станем молиться за тебя, Галина, об исцелении, силой внутренней любви  к тебе. Не впадай в отчаяние. Будь сама сильной. Не сдавайся!
Удивительно, но мне показалось, что в словах Ивана было столько  патетики, и ни капли сочувствия. Он просто наслаждался собственным пением! Откуда я взяла это? Не знаю. Может у меня появился внутри камертон любви? Ух ты! Может он и вправду не просветленный, как сказал мне Паша, а больной на всю голову человек? Главное, не выдать ему сейчас своих мыслей. Я надела маску “покер фэйс”. Через какое-то время  почувствовала скуку,  и чемоданное настроение накрыло меня с головой. Именно здесь и сейчас я более не могла находиться. Это было похоже на острое желание любви – когда сил на сопротивление не осталось. И немотря на неловкую ситуацию, сложную тему и необходимость эмпатии – я резко встала, извинилась и вышла, сославшись на срочные дела. Иван даже не повернул головы в мою сторону.
“Спасение утопающих, дело рук самих утопающих, - вспомнила я цитату из старого фильма. Ну, наверное, как то так.  После утомительного учебного года, череды нелепых событий последнего месяца, даже ограбления, я, кажется,  была вымотана до предела. Несмотря на прививку любви, у меня не было сочувствия к Галине. Я оставалась равнодушной. И  совершенно не хотелось лицемерить. Это значило, что мне необходим как воздух, отдых. Нужно было срочно уезжать. Срочно.  Я даже забыла про Пашу, и как он поговорил со мной по телефону. “Выбрось все из головы. И помоги себе сама”.
Остаток дней до поездки, я провела почти в полном молчании, не отвечая на звонки, не обращая внимания на мамины советы о том, как следует себя вести воспитанной девушке в чужой стране. Она приехала помочь мне собраться. Единственное, что  пришлось сделать, так это опознать моих грабителей по фоткам, высланным  на телефон из полиции.  Фигуры я опознала с большим трудом.  Их я тоже не любила. Я собирала чемодан, стараясь освободить голову от ненужных и тягостных мыслей.
Только когда самолет оторвался от земли, я почувствовала облегчение. Ведь если самолет смог меня поднять с грузом всех моих проблем, значит – все будет даже очень неплохо. “Я лечу к тебе, море. И я найду любовь сама, своим разумом. Кит найдет себе пару и  бросится  в любовь с головой. Безо всяких наставников и бабочек”,-  сказала я себе и откинулась на кресло, разглядывая  облака через стекло  иллюминатора.
Глава 14.

       В Бургас я прилетела поздно, так как чартерные рейсы частенько задерживают. Хорошо, что тетя Сима  сама позаботилась о такси. Дорога в город оказалась недолгой, и вот я уже в ее двухкомнатных милых апартаментах. Тетя Сима – полноватая женщина невысокого роста,  но все еще аккуратно следящая за собой. Волосы, ногти, молодежная одежда. “Так и надо, моя милая”, - невольно подумалось мне, - “дабы держать мужа в  узде”. Она крепко обняла меня, расцеловав в обе щеки.
- Ну какая же ты красивая, Катька! Стройная, молодая! Совсем еще девчонка! И все одна, да одна. Знаю, это все школа твоя виновата. Ну ничего, мы что-нибудь придумаем. У меня здесь есть один знакомый, болгарин. У него много апартаментов по всему побережью. Так вот. Я ему позвоню, и он пригласит тебя куда-нибудь, выпить, посидеть, поговорить, - тетя Сима  широко улыбалась, глядя на меня, и посверкивая  новыми винирами.
- Тетя Сима! Вечно вы с мамой плетете интриги – как бы меня замуж выдать. Можно пока отдохнуть  с дороги? Что-то я устала.
- Ну конечно, моя умничка.  Вот твоя комнатка. Утром посмотришь с балкончика – и мир не покажется таким плохим. Если мы с твоей мамой не будем плести интриги, то она внуков никогда не увидит. Ну все. Отдыхай. Там душ, туалет. Не буду тебе мешать. Располагайся. Доброй ночи. Мысленно поблагодарив тетю Симу за тактичность, я стремительно провалилась в  крепкий здоровый сон. Утро  разбудило лучиком солнца и громкими криками чаек. На часах еще не было  восьми. Я тихо выругалась.
- Вот ведь как бывает. Когда хочешь выспаться всеми силами – встаешь чуть свет, -  с этими  словами я встала и вышла на балкон. Зелень деревьев, южного клена, сосен немного закрывали великолепнейший вид на море.  Потрясающий вид на синее море со стоящими кораблями и огромное небо с висящими небольшими облаками. Оставалось только лишь замереть в восхищении. От тихого ветра деревья слегка покачивались, открывая с левого края вид на озеро, разделяющую полоску земли, и снова на море. Небо манило смотреть на него не отрываясь. “Да уж.  Такой радости моим глазам давно не приходилось испытывать.  Настроение  повысилось до уровня  безусловного позитива, и я почувствовала жажду жизни. Прям захотелось почувствовать  на вкус, эту жизнь, и не пропустить всех ее прелестей, заготовленных  здесь для меня.
       Тетя Сима накормила меня вкусным сытным болгарским завтраком, обязательными атрибутами которого были маслины, помидоры и брынза. Морским таким завтраком.  После которого мы вместе с ней отправились на пляж. Дорога  вела через огромный парк.  Всю эту дорогу тетя Сима болтала без умолку, рассказывая про местную жизнь, магазины, достопримечательности, рестораны,  и чем вообще стоило мне здесь заняться. Она мне не мешала. Скорее наоборот, окруженная ее заботой и вниманием, я ослабила поводья и вдохнула полной грудью свободу… Я вспомнила, что я кит – одинокий, валяющийся на берегу, грязный от песка, почти высохший...  Но что-то все-таки изменилось – кит был счастлив…

Глава 15.

       Иван появился неожиданно. Буквально на второй день тетя Сима попросила меня съездить за продуктами. А отвезти  меня в кауфлэнд  должен был именно он. Видимо, это и был ее хитро задуманный план. Иван оказался мужчиной в возрасте. Он был весь в золоте высокой пробы. Цепочка, часы, и несколько колец. Я проявила понимание. Думаю, он бы не понял, что  я кит. Мы представились друг другу, я села в его классический мерседес , и мы покатили покупать продукты для тети Симы. Думаю, на самом деле, он мог быть эталоном красоты и престижа для мамы и тети Симы. Жил на деньги, получаемые от  аренды многочисленных апартаментов, разбросанных по побережью.  Судя по возрасту, на мой взгляд, ему тоже было ближе к моим родителям. Ну, или чуть моложе. Кто ж его знает – хорошо он сохранился, или наоборот, загубил себя бурной молодостью. Но предполагать, что меня можно свести с Иваном – ох, мама, мама. Это было похоже на последний шанс дождаться внуков. Бедная моя мама. Теперь понимаю, как ты за меня переживаешь. Просто все в себе держишь. Ладно, Иван. Полный достоинства человек. Проявлю к тебе уважение вместе с терпением. Пара недель – это не приговор. Ничего, потерплю. Я уже привыкла. Тем более, что Иван предлагал меня развлечь. А что еще можно делать  тихими  и теплыми вечерами на отдыхе.  Мы провели его вместе в кафе. А на следующий день Иван появился на пляже, как мой кавалер, пригласив посидеть в баре, пропустить  пару коктейлей. Я уважительно согласилась. Каждый пусть преследует свои цели – не знаю цели Ивана, но моя проста до смеха – просто отдохнуть от своей жизни, насладиться видом на море, и пить освежающий  мохито. И она легко достижима. На следующий день он меня поцеловал. Это было ощущение механического соития. Как на тренинге по йоге. Я снова проявила уважение, позволяя ему это делать. Домой вернулась со смешанными  чувствами, и на вопросительный взгляд тети Симы – лишь криво усмехнулсь, пройдя в свою комнату. Она поняла меня как то по-женски. Да, я понимаю, детка. Я тоже была в твоем положении. Дичь. Ситуация начинала меня раздражать. Мда... Не зря говорят – бесплатный сыр только в мышеловке. Сейчас я напоминала себе мышку, за которой охотится уверенный  холеный кот. Ладно, переживем. Главное – это море, которое я вижу и слушаю каждый день. “Но все же я тоже человек”, - подумала я и исхитрилась на следующий день остаться дома, сославшись на слабость и плохое самочувствие. Очень хотелось побыть наедине со своими мыслями.  Провалявшись целое утро в кровати и чувствуя себя от этого двоечницей,  решила прогуляться по городу. “Почему так много приключений выпало на мою долю недавно? Смогу ли я остаться такой, как раньше, или жизнь потечет по-другому”. “По-другому. Ха. Ха. В Ниццу поедешь поди.  На своем поезде. Разбежалась”. Когда я оставалась одна, внутри меня разговаривали два человека, которые практически всегда ссорились. Незаметно я подошла к уличной кофейне, от которой шел приятный запах вкусной свежей еды. Через окно на меня смотрел красивый черноволосый молодой человек. Ну просто очень красивый. И судя по взгляду – об этом не догадывающийся.  По европейски открытый миру, доброжелательный красавчик. В моей стране, короче, таких  не встречала. Правда, немного грустный. Ну, может семья большая. А он хочет кутить – кто понимает чужие жизни? Они закрыты для нас многими печатями. Я заказала пилешко сэндвич, что означает по-болгарски с курицей. Пока ждала, когда он мне его приготовит, слушала атмосферную музыку, и приятное пение пилешника на английском.
 “ Господи! Ну почему жизнь не может быть к нам справедливой? Почему я провожу время с золотым Иваном, а такой милый парень пропадает на работе. О, блин, он еще и накачанный, судя по мускулистым рукам, протянувшим мне еду. Как дать ему понять, что он мне нравится? Улыбкой, милым пением и доброжелательностью?”
Глава 16.

         К сожалению, дальше милых улыбок, которыми мы с удовольствием обменялись, стояло многоточие… Я продолжила свою одинокую прогулку. Никакой торопливости вокруг. Никто не бежал, не суетился. Жизнь размеренно текла в жилах местных людей, по счастливой предрасположенности, живших около моря. Им не нужно было доказывать свое право за место под солнцем – оно у них присутствовало с рождения. Счастливые открытые люди! Я вас почти люблю. Я удивилась своему настроению. Это что сейчас было – последствия пыльцы бабочек или мое собственное волеизъявление? Сие оставалось  тайной. Ноги неспешно привели  к морю. Великолепная панорама развернулась передо мною. Стоя на возвышенности, внизу  расстилалось оно – спокойное, доброе и ласковое море со стоящими вдали кораблями. Оно могло и гневаться, и  иссякать молнии и громы, волноваться от внезапно обрушивающихся ливней и ветра. Но я то знала  истинное его состояние – состояние любви и покоя. Именно таким я видела море сейчас. “Что ж, пусть все будет как будет. Не буду мешать естественному течению  жизни здесь. Проведу остаток времени с Иваном, буду плавать до изнеможения и благодарить тетю Симу. Таков был мой план. Сдаюсь навстречу жизни”.
Вечером Иван снова позвал меня в  ресторан. Мы сидели за столиком почти на берегу моря, кушали местную рыбу, пили вино и любовались закатом. Иван был болтлив. На смеси русского, болгарского и английского языков, он настойчиво втирал мне историю происхождения болгарской нации. Я временами не понимала его  многословия и эмоций, но покорно кивала в ответ.
- Здесь бил потоп. И после него возникло Черно  море. От болгар все произошло. Они были первыми племенами. А потом уже появились все остальние. Еще когда не ходили в церковь люди, то в Болгарии жили богомелы.
-Богомолы, ты хочешь сказать.
- Да. Именно так. Богомоли.
Иногда я незаметно выключала звук его голоса, и оставался только шум моря, бесконечное небо, глоток вина и улыбки в знак согласия. В отличие от меня, привыкшей к вину, Ивана развезло от одного бокала. На обратном пути, он пытался меня обнять и поцеловать. А почему нет? Я позволила ему, и его поцелуй  оказался неловким, но искренним. По-моему, я ему нравлюсь. Мы простились.
- Ну как тебе Иван? Нравится? – тетя Сима сгорала от любопытства.
- Хороший человек. Вот и все, - мне не хотелось больше многословия. Я устала.
- Просто хороший. Ну ты даешь. У него много апартаментов. Он хозяин. Долгое время жил в Америке. Там у него остался сын. В Бельгии жил. За таким будешь как за каменной стеной, если что, - тетя Сима не гнушалась стандартными поговорками.
- Я вас услышала, теть Сим. Буду с ним повежливее.
- Ну уж постарайся. Мы с твоей мамулей постоянно на связи, - она поцеловала меня в лоб.
- Спокойной ночи. Спасибо тебе теть Сим. За отдых. За все, - я обняла ее.
- Спокойной ночи, куколка. Отдыхай.
Я легла на свою уютную свежую кровать, и уставилась  в открытый балкон. Любви невозможно добиться разумом. Даже если мозг и все вокруг талдычат тебе о преимуществах человека, можно сколько угодно пыжиться в надежде его полюбить. А сердце кто включает? Эксперимент показал, что кнопка управления еще не найдена. Так, шальной порядок. Еще мне здесь немного осталось. Буду просто наслаждаться каждым мгновением.
Весь следующий день я провела на море. В компании надувного круга и наушников. Тете Симе нужно было накупить сувениров для мамы и подружек, чтобы передать со мной. До отъезда оставалось всего несколько дней. Я расстраивалась. Но не подавала виду. В пляжном заведении симпатичный бармен смешивал для меня мохито. Этот коктейль оказался фаворитом отдыха. Он освежал, наполнял негой и останавливал время. Я сидела на высоком стуле, за деревянной стойкой на краю бара, и смотрела на море. Мне казалось, что так я смогла бы провести остаток своей жизни. Море, невероятной формы облака на сочном синем фоне. Солнечные очки скрывали навернувшиеся на глаза слезы. “Интересно, а киту бы понравился мохито”? – я всегда острила, когда меня настигало блаженство. Уж слишком необычное для меня состояние.
- Здрасте, - то был Иван. Это было похоже на то,  как подрезают движущуюся на полном ходу машину.
- Здравствуй. Как дела? – cолнечные очки были мне надежной маской.
- Сегодня заселяю здесь в апартамент. Гости сказали, что будут поподже, и я решил тебя поискать на плаж. Как ты? – я ему точно нравилась, судя по искрящемуся взгляду. Мне его искренне стало жалко. Хороший человек:
- Замечательно, когда есть свободное время. Возьми себе что-нибудь.
- Тебе взять еще мохито?
- Нет, спасибо. Пока достаточно.
- Вечером куда пойдем?
- А где тут у вас танцуют? – все-таки мохито делал свое дело.
- Окей. Но проблеми. Клуб  для взрослых. Поздно начинают. Нормално? – он был доволен.
- Да конечно. Я предупрежу Симу и встретимся.
- Добре. Пойду возму пиво сэбе.
Пока мы общались, незаметно наступил вечер. Я вернулась в квартиру, где тетя Сима меня накормила до боли в животе, я отдохнула, и постепенно начала готовиться к выходу.
Иван меня встретил внизу, у машины. В его взгляде я увидела искреннее восхищение. И в ответ одарила его милой улыбкой. Именно так, не масочной, я своей настоящей дружелюбной улыбкой. О, Вселенная! Я меняюсь! Настроение у нас было прекрасным – единым на двоих. Я предвкушала веселый вечер, надеясь попробовать вкусной еды, выпить сладкого вина и танцевать всю ночь. Я покосилась на Ивана. Ну, не так уж он и стар для меня. Главное, что человек хороший. Настроение повышалось от предвкушения. Ночной клуб был огромный. На входе стояли охранники. Нас пропустили, немного странно посмотрев. “Может, они подумали, что я с отцом”, - самонадеянно пошутила сама с собою. Какая разница! Ничто не сможет испортить моего настроения. Я готова к удовольствиям жизни. Я больше не жду. Я сама превратилась в удовольствие. Куда только запропастился кит? Сейчас я была русалкой, золотой рыбкой, плавно виляющей хвостом – кем угодно, но только не китом. Иван не отрывал от меня своего восхищенного взгляда и постоянно улыбался. Женщина – невероятно сложный и плохо изученный механизм. Думаю, эта тайна природы до конца так и не будет раскрыта. Началось шоу с песнями, плясками и даже танцами на пилоне. Мы ели, пили, много разговаривали. Как всегда мне отводилась роль благодарного слушателя. И мне это нравилось.  Пришло время на минутку покинуть Ивана, попудрить нос и поправить помаду в дамской комнате. Ну и все остальное, с этим связанное. Я продвигалась мимо танцующих людей, разноцветных огоньков, запахов алкоголя  и туалетных вод, пока не увидела его. В белоснежной футболке и рваных джинсах он сидел за барной стойкой. Совершенно один. Пил коктейль и улыбался, разглядывая танцующих. Тот парень, который делал мне еду, когда я в одиночестве бродила по городу. Красавец-пилешник. Он тоже заметил меня. Я смутилась, улыбнулась, помахала ему, и убежала искать туалет. “Да, если человек дурак – то это навсегда”, - думала я о себе. Сердце как то странно забилось быстрее, я почувствовала волнение, и вспомнив, как я дурацки помахала ему,  покраснела. В туалете  понемногу пришла в себя, умылась холодной водой, обновила макияж, и уверенным шагом вышла в зал.

Глава 17.

- Добрый вечер, - у выхода в зал стоял он, пилешник, моя далекая забытая мечта.
- Привет. Я вспомнила тебя, ты делал мне  сэндвич, -  теперь, похоже и мой взгляд струился  радостью.
- Я плохо понимай  по русски. Давай сделаем микс болгарский, английский и русский? – его глаза лучились от веселья, -  Whats your name? You alone? (Как тебя зовут? Ты одна?)
- Катя. Not realy alone. With my good friend. (Нет. Не одна. С моим хорошим другом.)
- Boyfriend? (Cо своим парнем?)
- Of course not. Just friend.  Tell me your name please. (Конечно нет. Просто друг. Скажи мне свое имя.)
- О. извинявайте. Джорджи. Я Джорджи. Lets meet, - он пожал мне руку и долго не отпускал, смотря мне в глаза.
- Nice to meet you too. (Приятно познакомиться), - я отвечала вежливой улыбкой на его взгляд.
- Ok. Lets walk a little. I have wine. (Давай немного погуляем. У меня есть вино), - он показал мне бутылку. Я не могла устоять против таких соблазнов. Тем более, что уже успела пропустить бокал вина. Будь что будет. Я ведь превратилась в само наслаждение.
- It would be great. Go. (Было бы здорово. Пойдем),  - я снова улыбнулась ему, а он взял меня за руку, и мы направились к выходу. По пути, я успела написать Ивану сообщение, что мне срочно понадобилось уйти, и что искать меня не стоило. Я вспомнила фразу из старого фильма “В любви каждый старается за себя”. Жестоко, но иначе я не могла.
Мы шли по берегу  моря. Он меня обнимал и периодически с улыбкой посматривал. Мы перекидывались глупыми дежурными фразами. Слева  стояли  никому не нужные зонтики, лежаки, столики и пуфики. Так незаметно мы дошли до конца пляжа. Впереди простирался дикий берег. 
-Lets sit here. Drink малко вино, - он выбрал последнюю стоящую беседку под тентом с двумя лежаками и столиком между ними.
- Хорошо, - ответила чуть хрипловатым, будто не своим голосом.  Видимо от волнения  перехватило дыхание. Он внимательно посмотрел на меня,  угадывая мои чувства. Его легкая улыбка  успокаивала меня. Типа все будет хорошо. Не бойся.
Мы сели. Джорджи предложил мне вина, я с удовольствием сделала глоток, отдала ему,  он выпил немного, поставил бутылку на столик и снова долгим взглядом  смотрел на меня.  Стало неловко. Я почувствовала головокружение, но не могла оторваться от него. Его взгляд путешествовал по моему лицу, волосам, рукам, голым коленям и обратно к губам. Потом Джорджи погладил меня по волосам, щеке, нежно взял за подбородок, погладил ниже, и вдруг  схватив  за шею, приблизил и стал целовать. Долго целовал, со вкусом и знанием дела. Он не торопился, не желая терять ни капли наслаждения. Он исследовал меня своими поцелуями, медленно расстегивая платье. Я чувствовала его руки.   Он гладил  мои ноги, потом бедра, потом  выше. Я была напряжена, взволнована. Кит не ожидал такого события в своей жизни. Он почти засох, лежа на берегу, и уже забыл про  китовое пение.  Короче говоря, я была похожа на  бревно с расширенными от ужаса глазами. Заметив мое состояние, Джорджи тихо рассмеялся, не выпуская из своих объятий, одной рукой погладил по лицу, приблизил губы к моему уху, целуя и  шепча:
- Не се страхувайте. Много ми харесваш. Моето момиче. Отпуснете се.   Just relax please.
Мои ответы были ему не нужны. Он продолжил свое дело. Когда его любовный жар передался мне, и сопротивляться стало бесполезно – я просто отпустила поводья…
Время остановилось для нас. Я полностью погрузилась в океан страсти и плотской любви. Я снова вспомнила про кита. Стало весело, что я засмеялась. Джорджи так умело управлял китом, думаю, его можно было бы показывать в цирке на воде. Киту задали жару. Он то плакал, то смеялся, то постанывал и охал от удовольствия. Похоже, он только начал понимать – что в природе существует  любовное наслаждение. До этого он просто все годы лежал на берегу, без воды, и почти совсем высох, если бы не нагромождение событий последних месяцев. Уау! Он начинает заново. Не могу больше. Но повинуюсь хозяину своего тела.  Да, хочу  еще, еще…   Из нашего тента снова раздавались звуки страсти – крики, стоны, выдохи при ритмичном звучании   тел друг о друга. Спасибо за  густую темноту южных ночей…

Глава 18.

        Я вернулась домой под утро. На тете Симе не было лица. То есть оно было опухшим и стертым от слез.
- Теть Сим, я извиняюсь, что так поздно..
Она лишь махнула рукой, развернулась и быстрым шагом ушла в свою комнату, плотно прикрыв за собою дверь. Я сходила в душ, который восстановил мои потерянные силы, но не репутацию. Только бы маме не рассказывала что ли. Оправдывайся потом целый год. Ну почему у меня в жизни такая несвобода? Будто я окружена  соглядатаями, и они вечно меня учат жизни. Мне уже столько лет, а я не могу делать своих шагов, тех, которые мне нравятся, а не им. Эти мысли сменили картинки моей ночи с Джорджи. Я вновь ощутила на себе его ласковые руки. Он проводил меня до дома, ничего не обещая и не взяв даже номер телефона. Я ему совсем не понравилась что ли? Или он понадеялся, что я сама к нему приду в кофейню за новой порцией наслаждения? Скорее всего – нет. Он крутит сэндвичи круглый год, а я работаю в школе в другой стране, и по теории вероятности у нас не может быть совместных планов на будущее. Еще одну преступную ночь я не вынесу. Спасибо Джорджи за то, что открыл меня новую, способную получать наслаждения  земной любви. Я потянулась от удовольствия под простыней и замерла, заново перебирая картинки нашей бурной ночи…
- Ох, - я скривилась как от зубной боли, вспомнив Ивана. Еще один косяк. Обидеть хорошего человека – это преступление, которому нет оправдания. И нет времени на исправления. Через два дня возвращаюсь домой. На этой мысли я незаметно провалилась в сон.
Все последующие дни до моего отъезда, мы с тетей Симой практически провели в молчании. Я выносила  ее перманентный укоризненный взгляд. Судя по переписке с мамой, та была в курсе событий. Когда она набрала мой номер, я его сбросила, не желая добавлять отрицательных эмоций. Лишь написала, что у меня все нормально. Иван больше не звонил. Я ни о чем не жалела. Наконец я вернула себе уже привычное и комфортное состояние одиночества – плавала, ела, гуляла в свое удовольствие. Осталось купить сувениры и собрать чемодан в обратную дорогу. Накануне отъезда я решилась попрощаться с Джорджи. А заодно и снова побродить по городу в поисках сувениров. Я увидела его издалека. Он сидел на высоком стуле и смотрел на дорогу через открытую дверь. Хорошо, что он не был занят пока. Увидев меня, Джорджи обрадовался, выскочил на улицу. Мы обнялись.
- Why you not come? I wait. You don’t like what happened? (Почему ты не приходила? Я ждал. Тебе не понравилось?)  – Он целовал меня и гладил по волосам.
- No, I like it. But I didn’t understand what should I do. (Нет, мне понравилось. Просто я не понимала, что следует делать, - я с радостью отдавалась его настойчивости.
- I came to your house, but you not come. I don’t know flat. (Я приходил к твоему дому, но ты не приходила. Я не знал квартиры), - он смотрел мне в глаза и улыбался своей доброй неповторимой улыбкой. Я таяла, но мельком подумала – хорошо, что  он не знал тети Симы апартамент. Если бы заявился, она бы его спустила с лестницы за Ивана.
- Today I wait you на плаж. At ten. Десеть. Same place. (Сегодня буду ждать на пляже в десять. На том же месте.)
- Джорджи, I can’t. I will fly tomorrow. I must pack my suitcase. (Я не могу. Завтра улетаю. Должна собрать вещи), - я тоже обняла его.
- I wait. Give me your phone number. (Я буду ждать. Дай  мне твой номер.)
- Ok.  Have to go. Sorry. (Хорошо. Вот. Я должна идти. Извини.)
- I wait на плаж, - упрямо твердил он свое.
Я отошла, помахав  ему на прощанье. Он покачал головой. Нет, на пляж. Ладно, как жаль. Все равно не смогу. Вдруг потеряю голову и пропущу рейс? Это будет верхом безответственности. Разум берет свое. Не стоит. И перед Симой гора вины. Еще и перед мамой оправдываться, что провалилась их спланированная операция под названием “Иван”. Дома меня догонят другие проблемы, а этим настанет время улетучиться. Я  провела остаток дня в городе, покупая подарки. Пошла к морю, где бросила монетку, надеясь на скорую встречу.  Вернувшись домой,  провела вечер в сборах. Неожиданно позвонила Ленка, из-за которой фактически, меня ограбили.
- Хэллоу! Как жизнь? Мы сейчас в Турции отдыхаем. А ты где? Дома торчишь все? – уверенным голосом она пошла в наступление. 
- Да нет. Я в Болгарии, - я не очень обрадовалась ее звонку. Теперь ее голос мне напоминал о плохом, что случилось со мной. Возможно, она понимала это.
- В Болгарии? Нашла себе кого-нибудь там? Или по прежнему одна торчишь – с книгой и вином?
- С книгой и вином. Знаешь – мне нужно собраться в дорогу. Завтра уже домой. Так что, можно потом еще созвониться.
- Я так и знала, что ты одна. Попроще нужно стать, и люди к тебе потянутся, - меня уже тихо бесили ее шаблонные поговорки.
- Пока.
- Ну пока. Хорошо долететь.
- Спасибо. Чао.
Хорошо, что хоть для Ленки я навсегда останусь правильной. Несмотря ни на что.

И вот настал час расставания с тетей Симой.
- Тетя Сима. Ты уж не держи на меня пожалуйста зла. Что все вышло не так, как ты хотела, - я стояла с чемоданом в дверях. Она вызвала такси.
- Вот что я тебе скажу, милая. Мало того, что ты меня чуть до инфаркта не довела. Я думала, что ты утонула тогда. Что тебя ограбили или убили, или увезли куда-нибудь наркоманы какие то. Но это ладно. Переживу. Но то, что ты с легкостью бросила такого прекрасного человека, Ивана, который может и женился бы на тебе, это очень глупо. Ты просто дура Катя. И поэтому не можешь до сих пор создать семью и родить деток. Ты наверное бегаешь за красавцами, которым брак не нужен. Вот и бросают тебя поэтому.
- Спасибо за все, теть Сим. За отдых и за ценные советы.
- Да ладно тебе. Глупая моя девочка. Иди, обнимемся на прощанье, - она стиснула меня своими полными руками, и мы примирились перед дорогой.
- Простите за Ивана. И ему передайте пожалуйста, мои извинения.
- Ну уж нет. Это ты сама делай. Взрослая уже. Телефон есть – вот и извинения проси. Только вряд ли простит – очень уж ты его обидела. Ну все, милая. В добрый путь. Не забудь матери от меня передать все, что я ей положила.
- Все. Спасибо. До свидания.
- Пока. Чао.

                Глава  19..

        Самолет благополучно приземлился в Шереметьево под аплодисменты пассажиров. Я вернулась на родину. Настроение было медитативным. То есть мне очень хотелось побыть наедине с собой. Видимо, привычка точно вторая натура. Я решила никому не звонить пока, не узнавать новостей. Хотелось подольше сохранить послевкусие отдыха. Мама тоже укоризненно посматривала на меня, но на открытую конфронтацию не шла. Соскучилась по мне. И я тоже по тебе соскучилась, моя дорогая милая мама. Ну зачем мне болгарин? Уеду навсегда, будешь скучать по мне. Ссылаясь на неотложные дела, я много гуляла по центру, паркам, торговым центрам, незнакомым местам. Я снова разговаривала со своим вторым я. Но пока мы не успели поссориться. Неужели жизнь потечет по старому руслу? Мне становилось тоскливо и тесно от таких мыслей. А что нужно делать – я не знала. В группу возвращаться не хотелось. Пашу я там не встречу, а все остальные так и остались мне чужими людьми со своими тараканами. Мне бы со своими разобраться. Вектор поисков задал Иван. Главный в группе. Нужно искать любовь в себе.  В первую очередь, к себе. Нужно откопать ее источник, чтобы не оставаться паразитом, поглощающим ее из других людей. Бабочек я уже не вынесу. Думаю, я находилась в правильной отправной точке. Чтобы избавиться от привычки пить вино по выходным и страдать, каждый раз надевая на себя маску жертвы, я решила купить фитнес карту. Предложу в школе, может еще кто-нибудь присоединится. Так что проблема решается легче, чем было до поездки, когда мой мозг еще не оправился от усталости. Я снова вышла из дома, направляясь к остановке автобуса. Я шла через парк в медитативном состоянии, поглощенная своими мыслями, как вдруг заметила молодого человека, который шел мне навстречу, и смотрел не мигая на меня. Я вышла из своего состояния, мельком взглянув  на него. Он немного пошло, немного испуганно улыбался мне. Вначале я не могла разобрать, почему, но знакомые черты лица достали нужную картинку воспоминаний. То был Виктор, который меня ограбил в начале лета. Мое лицо рефлексивно искривилось в гримасу отвращения. Мы поравнялись друг с другом, он надеялся что ли на милую беседу? С расширенными от негодования глазами, я решительно прошла мимо. Вот оно как. Разгуливает себе на свободе. Послевкусие отдыха мгновенно сменилось тошнотворными воспоминаниями. Меня немного замутило. Вновь почувствовав себя маленьким ничтожным муравьем, я поняла, что вначале мне нужно откопать любовь к себе, собственную ценность, которая не зависит от того, что думают о тебе другие, от того, где ты накосячила или попала в беду.

Глава 20.

        Не помню, как добралась до тверской улицы. Брела в отсутствии мыслей, стараясь справиться с негативом, как вдруг пришла спонтанная  идея зайти в церковь. Там как раз шла вечерняя служба. Народу было не много, атмосфера спокойствия и отсутствия суеты куполом покрывала все размеренное упорядоченное действо. Слева стояла очередь. Я тихонечко разузнала, что стоят к священнику на исповедь. Священник был похож итальянца. Меня разобрало любопытство, и я пристроилась  в очередь. От нечего делать занялась рассматриванием прихожан, надеясь увидеть здесь тех плакс и нытиков, про которых рассказывал Борис Аркадьевич. Нет, таких уж явных плакс не находилось. Но присутствовали люди со скорбными, печальными лицами, а некоторые наоборот, будто тусовались, постоянно находя знакомых и обнимаясь с ними. Все,  наверное, были очень духовны, но насчет любви – не знаю. Далее батюшка читал проповедь, и она как раз была о любви к ближнему. Читали притчу о добром самаритянине. Надо будет дома найти и почитать – о чем речь. Наша очередь двигалась медленно, и я было уже захотела из нее выйти, соскучившись статичностью происходящего, как вдруг раздался грохот падающего  о мраморный пол тела. Все вокруг засуетились, раздался женский крик, потом какие то разговоры. Несколько человек столпились у лежащего на полу человека. Я решилась самостоятельно разведать – что случилось.  Подошла. На полу лежала худенькая девочка – подросток, в брюках и кроссовках. Рядом с ней сидела ее мать и держала за голову. Девочка была белая как мел, а в районе виска у нее будто был синяк. Голова девочки дергалась в конвульсиях. Мать вынула руку из под головы подростка, и увидев, что она в крови, снова закричала. Другая женщина  тихо попросила ее этого не делать. Батюшка – итальянец остановил исповедь, подошел узнать – чем можно помочь. Другая женщина, я ее видела в церковном магазине, делала девочке массаж. Мужчина стоял наготове. Молодой паренек утешал маму тем, что с ним такое же случалось. И ничего страшного. Вызвали скорую. Мама девочки бездвижно сидела рядом, смотря на дочку растерянным взглядом. Потом появилась бригада скорой в синих одеждах. Девочка уже была в сознании, только еще очень слабая и бледная. В окружении помощников они двинулись к выходу, где стояла машина скорой помощи. Батюшка собрался туда принести  девочке причастие. И тут я почувствовала вокруг себя любовь. Я ее осязала своим телом. Я ее вдыхала. Она была здесь, где все было по настоящему – любовь, забота, сочувствие, и искреннее желание помочь. Слезы брызнули из моих глаз, а подходила моя очередь исповедываться. Что сказать и как? Меня сотрясает от рыданий. Главное не забыть уточнить, что я в первый раз. Чтобы снова не накосячить. Я уж не помню, как все со мной происходило, но батюшка накрыл меня своим покрывалом и отпустил грехи. Потом показал, что нужно поцеловать Библию и крест. Ну а после было причастие. Обрела я себя в дальнем уголке церкви, на лавочке, все еще плачущей. Мне жалко было девочку, ее мать, всех вокруг, и батюшку. Он на самом деле был итальянец – говорил с акцентом, а в его взгляде жила любовь. Служба закончилась, говорили какие то объявления, про пирожки, воскресную школу, служение заключенным, но это все мне было уже не важно. Пришло облегчение. Невероятная легкость. Мне казалось, что я как воздушный шарик смогу подняться к куполу церкви. Я смотрела на собирающихся домой прихожан, и чувствовала к ним любовь. Теперь я уже никогда не буду одна. Я чувствовала, как тает сердце от любви и благодарности. Я чувствовала, что кто-то Всемогущий держит меня за правую руку, и уже никогда не отпустит. Вышла из церкви под колокольный звон. Солнце, синее небо, белоснежные объемные облака, тихий ветер колыхал мое платье, неподалеку шумел фонтан. Я была переполнена любовью. Просто любовью к жизни. И это было только началом. Я сама в себе стала полнокровной автономной  системой, больше не нуждающейся в допинге. Не винтик и не гвоздь чего то отдельного. Все что нужно, находилось во мне. Видимо, во мне проснулся и заиграл источник любви. Я поняла, что не стоило ни за кого цепляться. Решила, что буду отдавать себя тем, кому нужна. Все просто. Убираю претензии к жизни и вдыхаю легкость бытия…
Вечером пришло сообщение по вайберу от Джорджи. Я обрадовалась. Пару часов переписывались ни о чем, включая сердечки и смайлики. Как в итальянском ресторане в переводе меню на русский было написано: “жаркое неоднозначно”…
Глава 21.

        Через пару дней мне позвонила Мария Ивановна.
- Здравствуй, Катя.  Прошу прощения за внезапный звонок, но знаю, что у тебя отпуск, а ты не заходишь. Отдыхала где-нибудь?
- Да, Мария Ивановна. Ездила в Болгарию. А вы как поживаете? Собираетесь на группе как прежде или на лето все разъехались кто куда?
- Это долгий  разговор. Приезжай, тут помощь нужна. Я пока одна прихожу, нужно помочь убрать лишние вещи.
- Переезд на новое место?
- Ну почти. Завтра сможешь приехать часов в шесть?
- Cмогу, почему нет. Только почему вы там одна сейчас?
- Вот приедешь – я тебе все и объясню.
- Ну тогда до завтра.
- Пока.

         Как мило, что в центре города летом в шесть часов вечера не так многолюдно. Я медленно шла по знакомой дороге на группу и вспоминала все чудачества, что случились со мной совсем недавно. А мне казалось, что прошла целая жизнь, и будто все было не со мной. Может галлюцинации? Но вроде вот уже видна та церковь, в подвале которой мы заседали. Подхожу к тяжелой деревянной двери с чугунным кольцом, открываю – и вот он, знакомый запах прохлады и воска и ладана.
- А вот и ты, Кать. Спасибо, что пришла, - Мария Ивановна искренне обрадовалась, подошла и приобняла меня.
- Ну здравствуйте, заинтриговали вы меня. Не смогла бы не прийти, - с улыбкой ответила я. Как прекрасно, когда не нужно искать маски. На мне сияла моя собственная радостная улыбка.
- Проходи, - мы вошли в наше просторное прохладное помещение. От пустоты шаги гулко раздавались по зале.
- Где все? В отпусках? Когда начнутся занятия? – я села за пустой не накрытый стол. Мария Ивановна примостилась рядом.
- Хорошо, что ты сидишь, Кать. А то слишком много новостей. Самая печальная, что Борис Аркадьевич скончался. Недавно похоронили, инсульт. Клару в больницу положили – проблемы с сердцем, - на этих словах я невольно подскочила на стуле и вскрикнула от неожиданности.
- Да, моя дорогая. Как будто чувствовал.
- А его отпевали в церкви или пускали бабочек? – грустно сострила я.
- Ты как всегда защищаешься от горя шутками.
- Да нет, Мария Ивановна. Я просто в шоке. Мне очень жаль его и жену. Такой старый добрый волшебник. Повелитель бабочек. Очень необычный человек.
- Да Катя. Именно так. Думаю, что сейчас он там поговорил с Богом и разобрался во всем,  наконец. Душа у профессора была чистая как у ребенка.
- А Иван? Как он это перенес? Я от кого-то слышала, что он ему был как отец.
- В том то  и дело. Давай я чайник поставлю, а то как то грустно вот так просто сидеть, - она встала и засуетилась в привычном для себя режиме. Я переваривала печальную новость. Вдруг я услышала шаги. Через минуту в дверном проеме появился Паша. Он облокотился о косяк двери, скрестил руки и посмотрел на меня.
- Паша? Откуда ты? И что ты тут делаешь? – я в изумлении повернулась к Марии Ивановне, пытаясь взять ее в союзники, но она продолжала немного театрально суетиться по поводу чая. Мне стала понятна цель прихода сюда. Они договорились и подстроили нашу “случайную” встречу. Я покачала головой и повернулась к Паше.
- Привет. Что молчишь. Замер как статуя. Язык проглотил? – я удивилась собственной реакции. Вроде бы у меня все было урегулировано.
- Привет, Кать. Вот смотрю на тебя, любуюсь, но понимаю – ты совсем не изменилась, - На его лице появилась еле уловимая улыбка.
- Мне все равно, что ты обо мне думаешь. Ты же все оставил в прошлом.
- Веришь – хотел. Всем сердцем желал и старался изо всех сил, - он подошел к столу и сел напротив меня. Лучше бы он оставался в дверях. Мария Ивановна налила нам чай, и засобиралась к выходу.
- Мария Ивановна, вы куда? Не оставляйте меня с ним. Вдруг снова что-нибудь не то скажу, - я смотрела на его непослушные волосы, на лицо, руки. Вспомнила, как эти  руки  обнимали  меня. Почувствовала небольшое волнение.
- Не бойся. Я скоро приду. Схожу куплю к чаю чего-нибудь сладенького. А что так сидеть – грустно. Я ненадолго.
- Хотел забыть все – да не смог. Решил – буду учиться терпеть боль сердца, а не заменять ее физической. Просто сердечная боль сильнее, - он положил руку на стол и потянулся ко мне.
- Я не знаю – что тебе ответить. Просто все так неожиданно, когда,  кажется, уже со всем разобрался. И столько времени прошло, и другие люди появились в твоей жизни.
- У тебя кто-то есть? – он облокотился на спинку стула, снова скрестив на груди руки.
- Нет, но мог быть, - немного с вызовом ответила я на его дурацкий вопрос.
- А как с поисками любви?
- По-моему, я на верном пути.
- Вот и славно. Так давай поможем остальным людям.
- Как?
- У нас с тобой будет важная миссия.
- Ух ты! Как это было сказано! – мне стало весело.
- Миссия состоится сегодня ночью. Мы с тобой должны вернуться в лабораторию профессора…
- Да ни в коем случае! Я не хочу, чтобы ты снова приставал ко мне там – с этими бабочками! – я гневно смотрела на него.
- Да миссия не в этом, - Паша покачал головой от нетерпения, - можешь дать  мне договорить?
Тут вернулась Мария Ивановна.
- Кать, он успел тебе рассказать про Ивана? – она выкладывала на стол пряники и печеньки.
- Нет, не успел. А что с Иваном? - я обвела их обоих испуганным взглядом.
- Он очень переживал смерть профессора. И ты правильно вспомнила, что он был ему как отец. А Иван не мог смириться со случившимся. Он думал, что он как Бог, а не смог справиться с тем, что близкие люди внезапно покидают нас. И неизвестно – куда они уходят. Он впал в депрессию, и его положили в клинику. Он пока в плохом состоянии. Не желает ни с кем общаться, - еще не легче. Теперь то я понимаю – почему все разбежались. От краха самой идеи.
- С некоторыми из группы мы поддерживаем связь. Может еще занятия возобновятся. Если Иван выздоровеет, -  слова Паши убеждали в обратном.
- Да уж…  Ну и новости. Просто голова кругом.
- Не забудь о нашей миссии, - Паша, не мигая, смотрел на меня.
- Может хватит? С меня довольно на сегодня приключений, - я расстроилась, что он снова подбирался к бабочкам.
- Эта миссия необходима, - Паша уже потерял надежду, что выслушаю его.
- Катя, выслушай, что он говорит, пожалуйста. А потом уж решай, - я послушно кивнула Марие Ивановне.

Глава 22.

        Паша рассказывал о миссии долго и с воодушевлением. Мария Ивановна одобрительно кивала головой, постепенно и я загорелась идеей нашей миссии. Прошло много времени с того момента, как я превратилась в само внимание. Было часов девять. Стало смеркаться. Взяв с собой все необходимое – мы отправились на дачу к профессору в Пашиной машине. Мария Ивановна попрощалась с нами, перекрестив напоследок. Я написала маме, что переночую у подруги. Она в ответе попросила передать “Ему” привет. Милая мама…
Добравшись до особняка, Паша открыл ворота, мы заехали во двор. Выйдя из машины, мы направились к дому, стараясь не шуметь. Небольшой фонарик в его руке освещал нам путь. Мы открыли железную дверь, зашли в знакомую лабораторию, и включили слабый ночной свет. Мы достали большие коробки – штук двадцать. Мы долго и кропотливо, перекидывая короткими деловыми фразами, собирали бабочек-имаго в эти коробки. Куколок практически уже не осталось. Профессор закончил свою исследовательскую работу. Следовательно, лабораторию нужно было закрывать. Особенно когда Иван нам не в силах помешать. Мы оставили в кадках только обычные растения, особые же вырывали с корнем и выносили на задний двор. За пару тройку часов практически все бабочки были собраны по коробкам, опиумные растения и синтетические вещества были нами уничтожены по всем правилам захоронения и уничтожения. По одной коробке мы стали переносить бабочек на заднее сидение машины и в багажник. С одной стороны, я невыносимо устала, с другой же – чувствовала подъем и возбуждение. Видимо пыльца не утратила своих свойств, хотя мы усердно молились, чтобы не потерять контроль над ситуацией.
После изнурительных работ, мы внимательно осмотрели лабораторию, убеждаясь, что ничего не пропустили. Единственное, оставшихся нескольких куколок да пару гусениц рука не поднялась  убить. У Паши тоже. Ведь мы наполнились любовью. Паша обнял меня, я не отстранилась, а наоборот – прильнула к нему. Мы стояли так – не знаю сколько времени, почти в кромешной тишине и целовались. Но наша миссия  еще не была закончена, поэтому Паша ласково отстранился, выключил свет и закрыл лабораторию. Мы спустились к машине, закрывая за собой все двери. Паша завел машину, и мы выехали за ворота особняка. Я посмотрела на часы – о ужас! Уже было три часа ночи. Ничего себе  поработали! Но это все стоило того. Мы добрались по пустым дорогам до центра города.  Остановились. Надели черные дождевики с капюшонами. Для конспирации. Достали первую коробку. Донесли  до лавочки на *ом бульваре.
- Помнишь, я говорил тебе, что бабочки – посланцы с небес. Они доносят до небес наши самые заветные желания. Мое практически исполнилось. Так давай сделаем так, чтобы желания исполнились и у других. Пусть люди любят друг друга, не в следующей жизни, а прям завтра начнут. Согласна? – он весело смотрел на меня перед тем, как открыть коробку.
- Конечно, да! Как я уже говорила тебе там, в церкви. Пусть все любят друг друга! Ибо крепка как смерть любовь! И стрелы ее – стрелы огненные! – на этих словах мы открыли коробку, и бабочки разлетелись в разные стороны – одни к небу, другие остались на лавочке, третьи сели на деревья и цветы. Я находилась в какой-то безбашенной эйфории. Так хорошо мне давно не было. Секс не шел ни в какое сравнение с теперешним моим состоянием! Голова покруживалась от счастья. Мы вернулись к машине и продолжили свое увлекательное занятие. Нужно было торопиться. Уже светало…
Глава 23.

        Проснулась я поздно, около часа дня. У Паши. У него была своя небольшая квартира в центре города. Родители жили за городом. Я чувствовала приятную негу и небольшую усталость от пережитого и проделанного за ночь. Киту хотелось петь. Пахло свежесваренным ароматным кофе.
- Вот, послушай новости, - Паша зашел в комнату с чашкой горячего кофе и включил телевизор.
Он пролистал каналы, нашел новости, и мы стали ждать:
- Сегодня в городе обнаружено необычное явление. С раннего утра наблюдается  нашествие бабочек. Особенно их много в центре. Бабочки садятся на головы прохожим, пролетая над жителями, обсыпают их пыльцой. И замечено, что такое необычайное явление способствует улучшению настроения и усиливает желание найти себе пару. Такого количества целующихся людей, давно не было замечено. Это как температурный рекорд.  Сегодняшний  день может войти в историю, как день любви и поцелуев. Вы можете своими глазами убедиться – что творится в нашем городе. С нами работает наш корреспондент…
- Здорово, - я села на кровати, взяв кофе.
- Я хочу сделать тебе предложение, от которого ты не в силах будешь отказаться, - он присел на кровать рядом со мной.
- Ты еще под воздействием пыльцы? Или от дня поцелуев? – мне хотелось шутить. Наверное, я ожидала, что на дне чашки найду кольцо. Паша рассмеялся.
- Кать, какой ты милый еще ребенок. Предсказуемый иногда, но очень непосредственный ребенок. Как тебе еще детей доверяют?
- Ей, полегче. Ты наверное забыл про мою гипер ответственность, - я готова была обидеться на него.
- О,  совершенно забыл об этом. Но мое предложение, думаю,  частично сгладит вину, - Паша лег рядом, облокотился на руку и загадочно смотрел на меня.
- Хорошо. Я готова выслушать твое предложение. В кофе кольца я не нашла, поэтому догадки строить не буду.
- Молодец.  Хочу тебя пригласить в Ниццу.
- Что?? Я не ослышалась? – я подскочила на кровати, забыв про негу и усталость.
- Нет. Мои родители  сняли  апартаменты, чтобы я отдохнул и привел психику в порядок.  Внешний шик и лоск, легкий загар помогут  устроиться на хорошую работу после отдыха. Предлагаю тебе составить мне компанию. У тебя вроде есть еще свободное время. Можно быстро все оформить. На пару недель. Ты как? За?
- Я не только за. Я просто в шоке. Почему именно туда? – мне казалось, что он подслушал мои тайные мечтания.
- Да не знаю. Родители там часто бывают. Вот и все. Они предложили, я согласился.
- Знаешь, давай поедем туда на поезде. Это моя мечта.
- Кать, мы потеряем двое суток нашего первого совместного отдыха. Ты что?
- Паша, в одну сторону. Мы ничего не потеряем. Мы будем вместе. Пожалуйста, - я приблизилась к его лицу, обняла и стала тормошить.
- Да хватит тебе. Ну все, ну хорошо. Я уже согласился. Если будут билеты. Поедем на поезде. В любом случае я рад, что ты согласилась.
- Я тебе после расскажу – почему именно на поезде хочу ехать. А сейчас просто иди ко мне, - я легла на Пашу и поцеловала его. И это было только началом…

Глава 24.

- Скоро будет моя станция. Я стояла на платформе, собираясь ехать на группу в первый раз, и как раз увидела этот поезд. Эмоций хватило надолго, - я взяла Пашу за руку. Мы сидели в вагоне-ресторане, ели и пили шампанское. Мои мысли незаметно унеслись в воспоминания. Я думала – вот оно мое исполненное желание. Я не одинока, еду в Ниццу на поезде, оказаться в котором мечтала, ожидая электричку. Я вспомнила – какая я была тогда – раздраженная, зависимая, не любящая себя и людей. Поезд поравнялся с платформой. И как в задачах на движение по физике, я увидела себя, одиноко ждущей электричку, борющейся с желанием убежать домой. То была точка А. Начало пути. Мысленно  перенеслась в свою комнату. Увидела себя  сидящей на диване,  с бокалом вина и телевизором, закутанной в свой любимы плед. То было точкой ожидания счастья. Потом  посмотрела на небо, отыскала высоко в небе летящий самолет, оставляющий за собой белую, как мел дорожку. Я оказалась внутри, летящей из Бургаса в Москву, сожалеющей о том, что не получилось с Джорджи. И вновь вернулась в поезд. А может начало было здесь, в точке исполнения желаний? Все мои картинки жизни будто соединились во времени. Все они были здесь и сейчас. Момент времени наполнился  объемом, закольцовывая  линию. Я чувствовала себя полноценной автономной системой, не нуждающейся в любви, а готовой ее дарить, так как ощущала ее полноту внутри себя. Необходимо было делиться и отдавать, чтобы не лопнуть от изобилия. Ну, кто избранный, тот меня поймет. Мне стало смешно.
- Что смеешься? – полюбопытствовал Паша.
- Да так. Просто оттого, что хорошо мне.
- Мне тоже. Просто невероятно хорошо быть рядом с тобой, -  мы  с любовью смотрели друг на друга. Паша поднял бокал с шампанским.
- За нас, - мы чокнулись бокалами.
Внезапно у меня зазвонил телефон.  То был Джорджи. Я невольно затрепетала.  Может не отвечать? Но как обычно природное любопытство победило.
- Да!
- Здрасти. Това е Джорджи. Помни ме? Как си? Как дэла?
-  Здрасти. Извинявай, sorry. Can’t speak now. I’ll call you later. Чао, -  почему то я разволновалась, самой стало не понятно. Паша внимательно на меня смотрел:
- Кто это был? Почему ты так смутилась? – он немного был раздосадован.
- Ну что ты, Паша. Снова как маленький. Ничего особенного. Так, один старый знакомый позвонил. Я уж и забыла про него, - я подалась вперед, погладила Пашу по непослушным волосам,  улыбнулась своей доброй и милой улыбкой, и запела ему на ухо китовым пением, приглашая  разделить мою  любовь…