А он взял и умер

 Глава 10

А он взял и умер

     Опыт работы ассистентом режиссёра третьей категории на телевидении для меня стал не только познанием профессии тележурналиста с самых азов, но и школой познания человеческих отношений и понимания, что то, что происходит в мире, на телевидении превращается в квадрожизнь. Здесь все обостряется, перемешивается, с одной стороны, возвеличивается, с другой - цинично опускается.

     В реальной жизни катастрофа, на телике для журналистов -материал, который ты делаешь, как бесчувственная кукла. Иначе не сделаешь, иначе получишь одни бердяевские слюни. С этим в писатели, в женский журнал или литературную страничку в газете.

    Случаются и комичные ситуации, на фоне всеобщей трагедии и только со временем понимаешь, насколько они были эпохальными, перевернули мир, а ты в этих событиях был маленьким винтиком и, как не странно, от тебя многое зависело, а порой почти все. Просто, это телевидение! Это махина, которая ежедневно приходит в дом миллионам зрителей. Это магия! Про Чумака и Кашпировского пока писать не буду, я расскажу про другого героя, который стал для меня одним из самых больших кошмаров моей журналисткой жизни, как впрочем, кошмаром и для всей страны.

      Очередное ноябрьское утро 1982 года. Бегу на работу, смена начинается в полдень, вышла, как всегда, чуть пораньше, так как взбираться на сопку Уборевича не хочется впопыхах. Устану и вспотею. Иду, вышагиваю, любуюсь носочками новых сапожек.

На встречу попался инженер со студии.

- Поторопись, там такое творится! Тебя все ждут!

- Чего это? Рано ведь еще!

- Иди уже, потом узнаешь.

      Внутренне удивилась, но, не подразумевая, что стряслось, решила очень не торопиться. Уж если «накосячила», то минутой раньше или позже, один фиг, когда будут ругать. Не успела переступить порог студии, как поняла, что произошло что-то ужасное. Всеобщая паника на лицах и гробовая тишина в помещениях.


- Чего все такие хмурые, как будто умер кто!- пробурчала я.

- Да, девочка, умер,- почти шёпотом, но похожим на шип кобры, сказал режиссёр, и дернув меня за рукав пиджака, усадил на коридорный гостевой стульчик. Сам плюхнулся рядом и чеканно, по-военному стал нарезать мне задания, загибая пальцы левой руки.

- Так, первое: фотография цветная в паспарту, ленточка, как положено. Второе: тридцать картинок вечерний город, можно Москву, и всякая природа, лес, но не солнечный. Три: музыка, симфонии, на три часа. Четыре...

- Да что стряслось, объясните! Кто умер?! Чье фото искать?! - уже испуганным голосом спрашиваю и от передавшего мне от режиссера волнения, наматываю на палец локон своих длинных волос.

- Да, Генсек умер!

- Кто?

- Брежнев, понимаешь, Брежнев!

- Вот не задача, - буркнула я, в силу своей молодости, и смутного представления всей глубины трагедии.

- Задача, задача.... бегом, работать, у тебя десять минут!

- Ага.... так не успею ведь, мало времени, кто же знал, что он умрет!!!!

- Надо было знатьььььь!- на этот раз режиссер уже не то что крикнул на меня, а завопил на всю студию, - эх, и надо же, как не вовремя!

- Предупреждать надо, - в ответ пискнула я, и подумала, действительно, чего это Леонид Ильич так не вовремя взял и умер, и самое печально, что в мою смену!!! Эх! Что делать?!

     Бежать, искать, - что искать, с чего начать!!!! Толком я и не представляла. Спустилась в мастерскую, где делали декорации и заставки.

- Фото есть генсека?!

- Нет! Кто же знал, что он умрет. Не сфоткали заранее!!!

- Добрые вы! Так, где я его возьму?!

- Вот там пачка журналов "Огонек", смотри на первой странице, вроде где-то была фотка.
     Перешерстила я журнал, нашла фото, дрожащими руками оторвала лист, и срочно отдала вождя художникам. Про черную полоску забыла, и в первые минуты эфира Брежнев появился на экране с орденами, но без траурной ленты. Орали на меня все!!!! Довели до слез, и я чувствовала себя самой несчастной на свете, и оооочень сожалела, что генсек умер в мою смену.

    Срочно вырезали из черной бумаги полоску и приклеили по краям на фотке, но как-то так не намертво, не по всей длине полоски клеили, было такое чувство - приделать ленту на время, а то зачем портрет портить, вдруг оживет!!!! Все может быть. Тем более на телевидении.

     Но это уже был почти финальный эпизод моих страданий в этот день. Впопыхах я нашла всего несколько картинок вечернего города и одну траурную музыку. Весь этот материал быстро загнали в эфир, я же тем временем была уже на радио и мы со звуковиками собирали все симфонии, какие только были в архиве.

      Картинки тоже пришлось добавлять по ходу, как говорится пьесы. Подшивка журнала "Огонек" был распотрошена, но картинок все равно было мало, эфир ведь был большой, и все время надо было заполнить заставками с музыкой. Сотрудники телевидения, кто жил поблизости, постарались собрать картинки из дома, в ход пошли любые пейзажи, печальной направленности.

     И это полбеды, мало того, что надо было подготовить картинки и музыку, каждую необходимо было, потом менять в студии перед телекамерой .
     После нескольких часов всеобщего ажиотажа и суеты, в итоге в павильоне остались мы вдвоем с оператором и как сомнамбулы, монотонно, вручную создавали зарисовки.

Картинки надо было выравнивать, оператор переходил от одной камеры к другой, делал наезды и отъезды от фото, то есть оживлял статику.


   Пару раз фото падали и в эфир попадали мои пальчики.


Мы выстояли этот день. Мужественно отдали дань уважения генеральному секретарю. После эфира и траурных дней, он упал с пюпитра и долго еще лежал в студии.


     Мое боевое крещение по оформлению траурного эфира прошло достаточно успешно.


И все последующие, быстро уходящие в мир иной руководители страны, не вызывали у меня бурных эмоций. Я была спокойна. Заранее фото готовы, траурная полоска пригодилась, и хорошо, что ее не приклеили намертво к портрету Брежнева, был собран и бережно хранился музыкальный архив.


     Знаю одно, что в таком бешеном ритме и с таким страхом и ужасом, я больше не работала, привыкла наверно. Впрочем, после Брежнева два года таких ситуаций не было, а потом ушёл Андропов и за ним Черненко. На смену дедушкам пришел достаточно молодой по меркам политики того времени Горбачев. К тому времени я выросла и работала уже репортером. Так что могла передать опыт траурного телецеремориала другим ассистентам. Но, как гласит история, с такой оперативностью в нашей стране больше не собирались умирать вожди.


       Кстати, со всеми последующими руководителями нашей страны мне посчастливилось встречаться при их жизни. Но самым главным для мен остается дядя Брежнев, как не вовремя ушел, и тем более, я огорчалась тому, когда узнала, что умер то он накануне, и только 11 ноября, в мое дежурство газеты написали о его смерти, и советский народ узнал об этом. Чего сутки молчали!!!! Я бы успела подготовиться... но в телевидении что-то предугадать невозможно, все происходит вдруг, здесь и сейчас! Завтра не наступит никогда, если только не в записи, но в то время был только прямой эфир!