Молодое пополнение

Молодое пополнение

Подобрав полы своей шинели, чтобы их не забрызгать грязью, рядовой Авас Матевосян перепрыгнул через лужу, и бухнулся на плащ-палатку, между сидящим  на  ней, своих земляков-тёсок, рядовых Аваса Мрктчяна и Аваса Тадевосяна.
– Ребята, – Матевосян кивком головы указал на, стоящих в стороне от них, троих двухметровых увальней, – пора бы нам с ними и познакомиться. Ведь армейскую лямку придётся тянуть вместе.
– Вот ты, и давай, знакомься! А мы с Тадевосяном, – ответил Мрктчян, – присоединимся, когда подружишься с ними. Мы родились и выросли в горах, и у нас, прежде чем полностью доверять путнику, нужно с ним подняться на вершину и ощутить его уважение к себе. Это не то, что у Вас, низинных жителей Кавказа!
Подходит Матевосян к одному из увальней, задрал голову, заглянув ему в глаза и говорит:
– Здравствуй, ара!
– Здоров, був! – отвечает.
– Я – Матевосян Авас, – улыбается и протягивает для пожатия руку.
– А мэнэ зовуть Чурка, Васыль. – И навстречу протягивает свою, размером с кувалду.
Улыбка вмиг слетела с губ Матевосяна. Он побледнел и одёрнул руку назад. Попятившись задом, чуть было не споткнулся и, резко развернувшись, побежал к своим землякам.
– Во сволочь, хохляцкая! Я к нему по-человечески, а он меня «чуркой» обозвал. Думает, раз здоровый, как бык, так ему всё позволительно? Я не злопамятный, но этого ему вовек не прощу. Авас Мрктчян, сходи-ка вон к тому, что сапоги чистит, познакомься. Чего мы, как дикари какие-то чураемся друг друга?!
– Ладно, – тихо произнёс Мрктчян и направился к другому увальню.
– Ара, здравствуй! Как дела?
– Здоров був! Та добрэ! – отвечает.
– Я – Мрктчян Авас! – настороженно говорит, и медленно протягивает для пожатия руку.
– А мэнэ зовуть Чурка, Стэпан. – И навстречу его руке протягивает свою лапищу, размером с лопату.
Вмиг покрылось пятнами лицо Мрктчяна. Он быстро одёрнул руку и засунул её в карман шинели.
– Ты, того… Не ругайся, я не посмотрю, что такой здоровый, – резко повернулся он и, склонив голову, Мрктчан зашагал к своим.
Степан, глядя ему вослед, широко распахнул глаза от удивления, пожал плечами и продолжил чистку своих сапог.
– Ну, что он сказал? – спросил угрюмого Мрктчяна Матевосян.
– Чего-чего? И этот хохол такой же нехороший! Ладно, если бы он хитрого азера или злого чечена так обозвал, а то меня мирного жителя гор, такого ж православного, как сам.
– Не ной, сочтёмся! Авас Тадевосян, проверь-ка третьего.
– А зачем? Ты, что не видишь: все они трое, как на одно лицо, значит и внутри одинаковы!
– Слушай, Тадевосян, что тебе старший говорит. Пока ты родился, я уже полгода на этом свете прожил и знаю, что говорю.
– Хорошо, брат, как скажешь! – и Тадевосян нехотя приблизился к третьему увальню, встряхивающему с солдатской шинели налипшие, на неё, сухие листья и травинки.
– Здравствуй, брат! Помочь?
– Здоров був! Нэ трэба, вжэ чиста. – Отвечает.
– Я – Тадевосян Авас, – выдавил из себя и вперил свой пристальный взгляд в глазище третьего здоровяка.
– А мэнэ зовуть Чурка, Тарас, – ответил здоровяк и протянул для пожатия ручищу, размером с голову быка.
Посерел и похолодел вмиг и лицом, и телом, Тадевосян. Как это, его – жителя диких гор Кавказа, так унизили? Он зло взглянул на оторопевшего Тараса, и рванул к своим землякам.
– Как прибудем в часть, так всех их по одному подловим и «тёмную» каждому сделаем, что знали, как нас оскорблять.
Вот так, бестолково познакомившись и не подружившись, они, вскоре прибыли к новому месту своей службы.
А в это время в дивизионе было объявлено начало учений.
– Дивизион, становись! – Дал команду начальник штаба дивизиона, майор Русский, и доложил: – Товарищ подполковник, батареи и взвод управления для получения задач на время проведения боевых учений, по Вашему приказанию построены!
– Начальник штаба, распечатать конверт и довести, до личного состава дивизиона, приказ и план учений.
– Товарищи офицеры, прапорщики, сержанты и рядовые! – зачитал приказ начальник штаба. – Сегодня одиннадцатого апреля… – все военнослужащие, как один замерли, услышав тревожные нотки в голосе майора Русского, – …враг вероломно напал на нашу Родину… – в ушах молодых ребят звенело от внезапности сказанного и состояния пульсирующего напряжения в строю. Каждый, кто впервые находился на учениях, недопонимал условности происходящего и принимал слова и их пафос за достоверность, – …Дивизион с сего дня и часа переводится на боевое положение и выдвигается… – эхом отдавалось в воздухе, – …на передовую для отражения агрессии противника…
Недопонимая, что ожидает каждого, молодые бойцы вопросительно и растерянно переглядывались между собой.
– Ребята, – шепнул своим Матевосян, – нужно нам срочно написать и отправить письма домой, мало ли что? На фронт ведь поедем!
– Браты, – вполголоса сказал старший из Чурок, Васыль, – трэба командыра просыты, щоб вин нас не розлучав. Краще разом воюваты будэ.
– Разговорчики в строю! – пресёк их командир взвода, старший лейтенант Иванов. – После учений писать письма будете.
– Вольно! – дал команду начальник штаба. – Батареи по местам боевой работы. Взвод управления остаться на месте. Старший лейтенант Иванов, прибывших в штаб, в мой кабинет.
– Рядовые Чурки, Матевосян, Мрктчян и Тадевосян, три шага вперёд, шагом марш! – приказал старший лейтенант.
Три брата-увальня, чётко отчеканив шаги, вышли из строя, а трое армян остались стоять, опустив головы долу.
– А вам, что, отдельное приглашение? Шагом марш! – повторил команду комвзвода Иванов.
Через несколько минут все шестеро новобранцев вошли в кабинет начальника штаба.
– Вы, старший лейтенант присаживайтесь. А вы, товарищи солдаты, чётко и внятно представьтесь по очереди. Ваши данные я сейчас впишу в книгу учёта личного состава подразделения. Итак, по порядку.
– Рядовой Матевосян Авас, товарищ майор.
– А меня майор Русский.
– Рядовой армянин Мрктчян Авас, товарищ майор.
– Повторяю, – повысил голос начштаба, – я – майор Русский. – Хм! Странная, однако, у Вас фамилия! Ну что ж, пишем её через дефис: Армянин-Мрктчян. Ваше имя солдат?
– Авас.
– А моё Вам ни к чему! Для всех вас я – товарищ майор.
– А я – рядовой армянин Тадевосян Авас, товарищ майор.
– Вы что, издеваетесь? Ещё раз повторяю для непонятливых. Я – майор Русский! Всем понятно? Рядовой Армянин-Тадевосян, Вы, что брат Армянина-Мрктчяна или однофамилец?
– Нет, товарищ майор, армяне между собой все земляки.
– Странно? А, что, если не армяне, так не земляки?
– Так точно!
– А мы, – вперёд выступил Васыль, – рядовые Чурки. Васыль, Тарас та Степан.
– Отставить! Стать на место солдат! Какие ещё чурки?
– Як цэ яки? – Украински! Из пид Полтавы мы!
– Товарищ майор, – улучил момент Тадевосян, чтобы задать, мучивший его ущемлённую гордость, вопрос-жалобу, – это они нас так задевают и оскорбляют, да и Ваш старший лейтенант не лучше их.
– Позже разберёмся. А сейчас, старший лейтенант распределить: в первую батарею – этих, – и указал пальцем, – Васыля Чурку, Матевосяна, во вторую батарею – Степана Чурку, Мрктчяна и во взвод управления – Тараса Чурку, Тадевосяна.
Услышав из уст майора Русского слово «чурки», армяне снова скисли: почему их даже офицеры оскорбляют?!
– Товарищ майор! – не выдержал рядовой Матевосян. – Зачем Вы так? Мы же вместе с Вами на войну собираемся ехать?
– Товариш майор! – перебил Матево-сяна  Васыль. – Мы, тры брата, и тоже хочемо з вамы разом воюваты.
Майор Русский был в недоумении:
– С кем это вы собираетесь воевать?
– З ворогами!
– С какими ещё врагами?
– З тымы, яки на нас напалы!
– Старший лейтенант! Кто это на них нападал?
– Никто, товарищ майор! Я всё понял! Это – игра слов.
– Какая там ещё игра слов? Вы, что все с ума посходили или начало учений на Вас так влияет? Одних кто-то оскорбляет, другие с кем-то воевать захотели, а Вы, старший лейтенант, в какие-то игры ещё не наигрались!
– Извините, товарищ майор. Я Вам всё сейчас объясню. Чурки – это фамилии трёх братьев; Авас – имена трёх армян; а, услышав приказ о вероятном противнике, молодые солдаты приняли сказанное за правду. Потому и ведут себя соответственно.
– Действительно, Вы правы лейтенант. Ишб, как всё сложилось!  Поздравляю Вас! Вы далеко пойдёте. Уж быстро и чётко вы разобрались в этой запутанной ситуации, не то, что я, старый вояка! Но всё же, я думаю, что наши армяне и украинцы вскоре подружатся меж собой на многие годы, ибо только после обидных недоразумений, крепче и легче всего сплотиться людям. Не правда ли, бойцы?
Так точно! – хором ответили все шестеро.