Вырваться из метро

В тяжелой голове возникали резкие порывы холодного ветра. Ставни бились так сильно, что могли оторваться от каждого дуновения. Ни одна здравая мысль ещё не созрела, даже к полудню. Нужно было вновь водрузить себя на рельсы, по которым я нехотя двигался навстречу неизвестности, раскочегарить моторчик и начать ползти. Изобрести план на день и придерживаться его, даже сквозь страх. Познать что-то новое.
Комната впитала тёплый солнечный свет, а чай в чашке уже давно остыл. Оставив комнату, я медленно, словно масса живого теста, перетёк наружу. Утренняя сигарета показалась сладкой. Дым наполнил балкон не желая улетучиваться в открытое окно. Снег на крыше соседнего домика растаял, обнажив блестящую коричневую черепицу. Внизу ходили беззаботные люди, или по крайней мере так мне представлялось. Улицу разрывали звуки сигналов машин, строительных работ неподалеку в карьере, шумные разговоры и недавно появившееся пение птиц. Казалось, что рай пытался ворваться в эту глушь через игольное ушко.
Я вернулся обратно, пододвинул стул и уставился в чистый лист. Нужно было только начать, поставить первую закорючку, но ничего не получалось. Белая пустота безраздельно правила на границах формата А4... Сегодня я здесь, с тобой, никуда не поеду. Буду терзать и тебя и себя до тех пор, пока не выскажу накопившееся. На углу стола лежал биллет метрополитена. Смогу ли выдержать в этих четырех стенах? Опять. Без суеты, толпы людей и излишней нервозности. Просто побыть с самим собой? Пространство вокруг медленно сдвигалось, я начал задыхаться. Пуговиц на воротнике, как и самого воротника не было, нечего было расстегнуть, оставалось лишь глотать воздух урывками. Я сделал первый шаг навстречу белоснежной пустоте.

Будоражащие ясные запахи метро. Приглушенные непонятные звуки. Череда хмурых неприветливых лиц в этих вытянутых подземных тоннелях с подсветкой, которая впивалась в глаза. Постоянная спешка и бесконечная суета. Бесконечное раздражение. Это отдельный мир, где важны скоротечные секунды и незаметные шаги. Мир с личной системой ценностей и экзотичным обличием. Входя сюда, отсчитывая каменные ступеньки вниз, похожие друг на друга пролеты эскалатора, встречные осуждающие взгляды - непременно становишься жёстче, непроизвольно закрываешься от толпы. Погружаешься в атмосферу метрополитена, медленно растворяешься в ней, словно в кислоте. Пёстрые клоунские наряды, бомжатская дранина, псевдо мода с нотками самолюбования и надменности - обширный зоопарк посетителей подземного транспорта. Отзвуки самого себя, тени и призраки тебя вчерашнего, то и дело проносятся рядом. И незнакомцы... подобранные судьбой попутчики. Стараешься не смотреть в глаза, не касаться, пусть и случайно, даже не дышать одним воздухом с теми, кто без разрешения разделяет твоё интимное пространство. За окном пролетают одинокие станции, забитые толпами таких же пассажиров из ниоткуда в никуда. День за днём всё повторяется, день за днём время входит и остаётся здесь. Колёса стучат по рельсам, высекая редкие искры, а ты продолжаешь подолгу искать в одной, первой попавшейся, точке смысл. Просто таращиться, как в какое-то новомодное концептуальное произведение искусства и ждать конца - сначала поездки, а потом и жизни. Садишься на самое отдаленное и грязное место в вагоне, просто для того, чтобы хоть немного сменить картину перед глазами. Напротив сидит такой же бедолага, ты узнаешь его лицо, которое неосознанно запомнил за сотни поездок. Колёса стучат по рельсам. Перед самым закрытием дверей вагона вдруг неуверенно отступаешь, как бы давая себе второй шанс выбраться из замкнутой петли. Всё случается. Вот она, точка невозврата.

Холодная вязкая грязь в ногах. Запах недавно рождённой травы и мха. Глубокая тишина леса. Оглушающий стук сердца в груди. Наполовину протоптанная колея к озеру. Дрожащие руки с согнутыми пальцами крючками, руки, неспособные больше тащить тяжелый груз в полиэтиленовой плёнке. Начало сладостного рассвета, подсвечивающего молочный туман. Ты делаешь один неуверенный шаг, с трудом вырываясь из оков земляного месива и падаешь на колени. Больше нет сил сделать ни единого проклятого шагу. Это закончится здесь. Здесь закончишься ты. Кровь на руках засохла, застыла плёнкой, словно пролитое вино. Попытка отдышаться. Пар изо рта валит словно из трубы котельной, в печь которой всыпали слишком много топлива. В ушах стоит пронзительный звон, а к горлу подступил горький комок. Вот ты беспомощно стоишь на коленях в этой грязи, в своём новом дорогом пальто и ботинках, которые начищал до блеска каждое утро. Циферблат на золотых часах закрыт слоем глины. А рядом лежит, скрученное в брезент, мёртвое тело. Сквозь плёнку ты узнаешь лицо. Лицо, которое ты запомнил за сотни поездок в метро... глядя в отражение в стекле.