Машина времени. Монолог

  А машину времени ещё не придумали, нет.  И ученые ночами не спят, трудятся, но вот не получается у них машина времени и всё тут.
 А как было бы здорово, если бы можно было перемещаться во времени. Щелкнул пальцами, и ты в будущем, щёлкнул пальцами, и ты в прошлом. И вот я щёлкаю пальцами, и я в будущем. Щёлк. И мне 85, и я сижу с палочкой на лавочке, и с удовольствием наблюдаю, как мальчишки в футбол гоняют. А мне уже в футбол не поиграть. Нет. И какой-то мужчина стоит рядом, за детьми присматривает. Мужчина, на меня очень похожий, внук, наверное. А я краем глаза кошу на скамейку, на кем-то, брошенный планшет, слушаю новости и понимаю, что ничего то в этом  мире не меняется: Путин с Медведевым в очередной раз поменялись президентскими креслами, пенсионный возраст опять подняли на 10 лет и мне до пенсии теперь ещё 10 лет. А мне как-то то безразлично это всё, и я в полном умиротворении. Бесконечная нирвана какая-то. И ни что меня не беспокоит, ну разве что пробки из скопившихся в небе машин, немного солнце загораживают. А слева от меня, голографический биллборд, ядовитыми красками переливается, с надписью: "А что ты хотел от будущего?".
 А что я ожидал увидеть?
И я, щёлк пальцами, и в прошлом. Я в далёком 1983 году, стою в прихожей, а папа на кухне "Рабочий край" читает и курит. Папа, он там ещё молодой такой, а главное живой. И я со всего разбегу, к нему на шею,
 -  Папа, папочка, живой, как я тебя люблю!
А отец, хресь мне подзатыльник. Он то не знает, что я из будущего.
 - Время пол девятого, пионерская зорька давно закончилась, а ты ещё дома. Быстро в школу, одна нога здесь, другая там.
И я лечу в маленькую комнату, хватаю портфель, нет не портфель… дипломат. Потому что ведь, тогда как. Если у тебя есть дипломат, то ты дипломат, а если нет дипломата, то ты… то ты… ну не дипломат что ли.
И я хватаю дипломат, мчусь на всех парах в школу. Дежурные на входе уже не стоят, и я легко, без сменки, преодолеваю первый барьер на пути к знаниям. Взмываю на второй этаж и пыл немного остывает, потому как первым уроком физика. Медленно поднимаюсь на третий этаж. А у дверей кабинета физики уже стоит Людка Петухова.
 -Люд Привет! Ты чего не заходишь?
 - Тебя жду.
 - Я прошлый раз стучал, теперь твоя очередь.
 - Нет давай ты, ты же мужчина.
 И я мальчик конечно ещё, но ведь как хотелось быть настоящим мужчиной. И я со всей пролетарской ненавистью пытаюсь колотить в дверь. Но получается почему-то вот так: тук..., тук…, тук… и я с бесстрашием хочу распахнуть дверь, но получается как-то вот так: скриииип.  И в щель приоткрытой двери наблюдаю за реакцией одноклассников. Вижу только, вторую парту у окна, где сидят Ольга Кузьмина и Наташка Бакулина, и лица у них как отражение преподавателя физики -Светланы Николаевны, такие же строгие и неподкупные, а на третьей парте сидит в ожидании меня, Серёга Чуркин и корчит такие гримасы, что я понимаю, что первый урок   у кого-то явно сегодня не состоится. Открываю дверь шире вижу лицо Светланы Николаевны и убеждаюсь … физики сегодня точно не будет.
-  Явились? Где гуляли? Поведайте классу, урок 20 минут как идёт.
 - Мы, мы, мы.
 - Минуточку, вы же живёте в 500 метров от школы. Идите догуливайте.
 И мы с Людкой идём догуливать по коридору в сторону рекреации. Идём и философствуем о превратностях судьбы, о том, как не справедливо всё-таки жизнь по отношению к некоторым индивидам. А я говорю: "Люда, вот бы здорово было щёлкнуть пальцами и оказаться в будущем!», и щёлкаю.
И вот я на юбилее Лены Торшининой.
 И я стою перед одноклассниками, смотрю, и вижу  Таньку Мамедову, Ленку Торшинину, Ольгу Кузьмину.  Да я не ошибся: Торшинину, Кузьмину, Мамедову. Именно эти фамилии, потому что других их, новых фамилий я не знаю. И их других я не знаю. Они для меня навсегда остались такими, как в том далёком 1983 году.  Такими же молодыми и жизнерадостными, такими же упорными и немного наивными. 
  А машину времени не придумали ещё, нет. И ученые ночами не спят, трудятся, но вот не получается у них машина времени и всё тут.
 А её придумывать не надо. Она у каждого в сердце. С рождения там. И кто-то мчится на этой машине по жизни, как в кабриолете с открытым верхом, кто-то осторожничает, как на оке, кто-то прёт как на танке, кто-то умеет водить, кто-то нет, а кто-то вовсе  сошёл с дистанции.
А нас остановил на перекрёстке красный сигнал светофора, который зажгла Лена Торшинина своим юбилеем.
И мы одноклассники стоим и смотрим друг на друга, и пытаемся разглядеть в глазах   те искорки, из далёких восьмидесятых, и находим их. Окунаемся с головой в беззаботное детство и чувствуем, как растекается по телу то тепло умиротворения, которое ждёт нас в будущем и слышим, как заводятся наши сердца в предвкушении новых стартов.