Шаман-дерево

   Интересные вещи происходят порой в жизни. Необъяснимые. Непонятные для простого человека. О двух таких случаях поведал мне человек, с которым пересекаюсь по работе. Звать его Игнатием. Он старше меня на четыре года. К мистике Игнат не склонен. Однако верит в шаманизм, во всё, что с ним связано. Духи для него - не пустой звук. Вот двумя его рассказами и хочу поделиться с вами.

   Игнат, что называется, болен небом. В своё время работал он пилотом. И теперь, уйдя с лётной работы, не утратил тяги к полётам. Сейчас он летает то на мотодельтаплане, то на автожире. Понятно, что в частном порядке. Долго вынашивал Игнат идею о собственном аэродроме. Пусть это будет не авиапредприятие. Главное - чтобы была возможность взлететь над землёй. Почувствовать непередаваемое ощущение свободы,  И вот несколько лет назад оформил он в собственность кусок земли за городом. Под площадку. Аэродром то есть. Всё начал с нуля, в чистом поле. Со временем стал обстраиваться, обживаться. Пустил к себе на площадку таких же, как и он сам, людей, помешанных на небе, на полётах - владельцев сверхлёгких летательных аппаратов.
   Так вот. Поле, на котором устроил Игнат свой аэродром (по всем правилам устроил, надо сказать), с трёх сторон окружают кустарники и деревья. Красота. И среди прочей растительности стояла здесь ель. Не совсем обычная. Из одного корня тянулись в небо пять стволов. Не два, не три, а целых пять.
У северных народов подобные деревья считаются священными. Так это или нет - не мне судить, спорить. А к чужим обычаям, мнениям привык относиться с уважением. Якуты называют такие деревья шаман-деревом. По-якутски это звучит "кэрэх мас", что дословно и означает "священное дерево". Стояла эта ель аккурат в торце полосы, в одном конце площадки. Прямо в створе. И возвышалась она над остальными елями и берёзами, словно наблюдая за порядком в округе на правах старшей. Но поскольку взлётно-посадочная полоса была устроена именно так, как сделал это Игнат, то ель нередко мешала при посадке и при взлёте. При крепком ветре. Вот и решил Игнат, что ель эту нужно спилить. Сколько я с ним ругался по этому поводу! Откровенно говоря, не представлял я тогда, насколько сильно мешает дерево. И приводил, как мне тогда казалось, веский аргумент:
 - Сколько тебе лет, Игнат?
 - Пятьдесят.
 - А ёлке этой - триста, поди. Таких, как ты и я, она повидала на своём веку - мама дорогая! И ты считаешь, что вправе вот так просто спилить её?

В споре я горячился, переходил почти на крик, не стеснялся в выражениях. Игнат же, напротив, был спокоен. Однако понять его я не мог. Ну никак не мог.
Так или иначе, а ель всё же была спилена. Как только я не называл его! И лишь потом, по прошествии времени рассказал мне Игнат, как всё происходило.

   Обратился он за помощью к местному шаману, Филиппу Алексеевичу. За помощью и за советом. Филипп Алексеевич сказал, что прежде, чем спилить дерево, нужно выполнить обряд. И потом вкопать на территории аэродрома сэргэ. Сэргэ - это столб-коновязь. В ранешние времена, когда человек не знал автомобиля и перемещался чаще всего верхом на лошади, у каждого хозяина возле жилища стоял сэргэ. Да зачастую не один. И чем крепче хозяйство, тем выше и красивее коновязь. Сейчас сэргэ устанавливают, отдавая дань традиции. В верхней части он украшен резным орнаментом и зачастую венчает столб резная конская голова.
Надо - значит надо. Для того, чтобы повалить ель, подобрал Игнат себе двух помощников. Одного - из города, а другого - из деревни, возле которой расположен аэродром. Вот в присутствии всех троих шаман и совершил то, что положено. Обряд то есть. И назначил срок, в который следовало уложиться с порубкой. Было поставлено и ещё одно условие. Никоим образом не использовать спиленную ель в хозяйственных нуждах. Ни в распил, ни на дрова. То есть вообще не использовать.

 Сказано - сделано. Местный помощник, назову его Фёдором, принёс из дома бензопилу. Принялись мужики за работу. Да не тут-то было! Пила поминутно вязла в древесине, глохла. А потом и вовсе порвалась цепь. Пришлось идти за новой в деревню. Если разобраться, свалить дерево - не такая уж великая хитрость. Однако пила постоянно вязла в запилах. А ведь ствол-то не один! Их - пять! Дерево явно не собиралось сдаваться. А время идёт. Начало лета в Якутске - пора белых ночей. Поэтому наши лесорубы честно трудились всю ночь. Вот уже стрелка часов подошла к пяти - времени, назначенному шаманом. А ель всё ещё стоит, как люди ни старались. И вдруг из-за леса со стороны автотрассы появился смерч. Откуда он взялся? Погода стояла тихая, безветренная. А тут такое... Появившись, воронка стала надвигаться к месту порубки. Небо помрачнело. В столбе пыли кружился всевозможный мусор, поднятый с земли. Приблизившись, смерч стал раскачивать ель, словно какая-то неведомая сила помогала мужикам. Под напором такой мощи ель сдалась и со стоном рухнула на землю. Смерч двинулся дальше, и протащив мусор за аэродром, вдруг исчез, словно его и не было.
   Как рассказал мне Сергей спустя несколько лет, он непонятным образом оказался по другую сторону автотрассы, в перелеске. А от аэродрома до дороги порядка пятисот метров. Придя в себя, никак не мог понять, где он находится, и в какую сторону идти. Пришлось мужикам ехать на машине искать его.
   Понимая, что не было выполнено главное условие, Игнат снова пошёл за советом к шаману. Выслушав рассказ, Филипп Алексеевич помрачнел. Он сказал, что нужно как можно скорее ещё раз провести обряд. Именно с теми людьми, кто участвовал в порубке шаман-дерева. Однако Фёдор сослался на занятость по хозяйству. А Сергей, второй помощник Игната, и вовсе заявил, что "не верит во всю эту лабуду".
 - Да и не поеду я из города специально за этим. Без меня справитесь, - полусмехом ответил он Игнату.
 Ну не верит - и не надо. Не вести же вас на аркане. Второй обряд был выполнен без Фёдора и Сергея.
 Тут и началось самое непонятное. И самое страшное. В течение года после того, как спилили ель, произошёл ряд событий. У Сергея умер сын. В самом расцвете сил. Ни с того, ни с сего. У самого Сергея случился инсульт. Конечно, инсульт можно попробовать объяснить нервным потрясением от смерти сына.
 Далее. Фёдор, как оказалось, нарушил запрет и всё же отвёз домой какую-то часть древесины. На дрова. Не пропадать же добру! Потом его заставили вернуть всё на место, но было поздно. У него тяжело заболела жена, и вскорости её похоронили. В том же году умер и Фёдор - зимой, будучи в подпитии, не дошёл немного до дому и замёрз насмерть.

   Прошло года два. И вот мы в очередной раз работаем с аэродрома Игнатия. Пока мой самолёт летает, мы общаемся, само собой. И в разговорах опять коснулись этой темы. Захотелось мне глянуть на пеньки от ели. Вот тогда-то Игнат и рассказал обо всём подробно. Подошли мы и к сэргэ. А в один из дней, когда ждал я прилёта своего самолёта, охранник аэродрома позвал меня:
  - Пойдём. Там тебя зовут.
Ничего не понимая, я пошёл за Степаном. Возле сэргэ вкопаны в землю две скамейки. На одной из них сидят Игнат и его жена Сардана. Рядом стоит автомобиль, и незнакомый мне человек занимается явно какими-то приготовлениями. Невысокого роста седобородый якут в годах. Первое, что бросилось в глаза - его необычная обувь. Таких сапог раньше видеть мне не доводилось. Не нужно отличаться особой смекалкой, чтобы понять, что это и есть шаман. По-якутски - ойун. Так я познакомился с Филиппом Алексеевичем. Он готовил всё необходимое для обряда. Мне было интересно наблюдать за всем происходящим. Тем более, что никогда ещё не доводилось видеть шаманского действа. Честно говоря, ожидал я увидеть что-нибудь наподобие того, что показывают в фильмах - шаманский бубен, камлание с впадением в состояние транса... Однако на деле всё произошло как-то буднично.
Шаман сложил шалашиком небольшой костерок, как это делаем мы всякий раз на охоте и рыбалке. Дрова совсем небольшие, почти что щепки. На одной из скамеек появился видавший виды круглый поднос. И на этот поднос Филипп Алексеевич стал выкладывать всё необходимое. Я буду называть вещи так, как привык называть их в жизни. В пиалу были положены три якутские лепёшки, наподобие русских оладьев. Рядом с лепёшками на отдельном блюдце была насыпана небольшая горсть какой-то травы или смеси трав, несколько конских, по всей видимости, волос. И в чорон налил, как я понял, немного кумыса. Чорон - это якутский деревянный сосуд. Он бывает и на трёх ножках, и на одной круглой, выточенной на токарном станке. Из чорона пьют кумыс - слабоалкогольный напиток из кобыльего молока. Кумыс, я думаю, известен многим, поскольку распространён практически у всех степных народов, у скотоводов.
 
Расставив всё на подносе, Филипп Алексеевич облачился в особую шаманскую одежду и разжёг костёр. А потом поочерёдно стал подкладывать в огонь сначала лепёшки, потом траву (сразу запахло чабрецом) и в конце подлил в костёр немного кумыса. При этом шаман что-то говорил на своём языке. Странное дело. Якутский язык я не знаю почти совсем. Только некоторые слова. Однако смысл того, что говорил ойун, мне был в общих чертах понятен. Просил шаман у духов снисхождения. Чтобы не тревожили они понапрасну людей. Чтобы не держали зла на нас за спиленную ель.
  Мы четверо стояли возле ритуального костра полукругом. Каждый из нас развернул ладони опущенных рук в сторону огня, который окуривал ароматным дымком. Говорил, почти пел, шаман не особо долго. И в конце все повторили за ним несколько фраз-восклицаний на якутском, понятно, языке. По окончании ритуала мы не разошлись сразу, а остались у огня, всё так же повернув к нему ладони. Потом, уже после всего, Игнат объяснил мне, что таким образом мы впитывали в себя с благовонием благословление духов.

 Если немного отвлечься, можно рассказать вот что. Якуты, как и русские изначально - язычники. И к огню у них отношение особое. Огонь олицетворяет дух тайги, реки - охоты и рыбалки. Зовётся он Байанай.  Рыбаки и охотники, славяне, переняли у якутов обычай кормить огонь. В нашей компании, в компании моих друзей, эта традиция не нарушается. Когда на охоте или рыбалке мы разводим первый костёр и организуем стол, то первый кусок хлеба с маслом или с чем-нибудь жирным предлагается именно Байанаю. Если есть на столе водка, тоже немного наливаем. Прямо в огонь. При этом просим быть к нам благосклонным. От души просим. И ничего такого сверхъестественного в этом не видим. Обычай придуман не нами. Не нам его и оспаривать. Конечно, каждый волен верить в то, что он сам хочет. Но вот так уживается в нас разнообразие культур.

  Хорошо. С шаман-деревом разобрались. Однако Игнат и Сардана рассказали мне ещё вот о чём. И хотя эти два случая не имеют ничего общего, на первый взгляд, мне так не показалось.

  Тем же летом, когда присутствовал я на шаманском обряде, произошло вот что. В один из выходных дней, когда наши самолёты не летали, собрались у Игната те самые частные пилоты. Полетать на своих "букашках". Кто на мотодельтаплане, кто на самолёте. День прошёл хорошо. Погода стояла ясная, безветренная. Отлетали без приключений. И в конце дня решили ребята приготовить шашлык. Мангал, шампуры - всё чин чинарём. Ну и поскольку лётный день прошёл удачно, решили купить бутылочку. Одна на пятерых - разве это выпивка? За шашлыком время течёт незаметно. Вот и засиделись допоздна. А белой ночью времени не замечаешь и вовсе. Гитара, песни у костра. Благодать.

 И вот кто-то один заметил в небе самолёт. Он приближался к аэродрому из-за леса со стороны реки. По очертанию самолёт был очень похож на По-2. Приближаясь, он снижался. Но почти уже долетев до полосы, вдруг растаял в небе. Просто исчез. И это не было облаком. Небо было совершенно чистым. Ребята успели заснять его на фото и видео. На мобильный телефон. Все были ошарашены увиденным.

  Спустя какое-то время Игнат встретился с Филиппом Алексеевичем и рассказал об увиденном. В разговоре мужчины пришли к выводу. Дело в том, что в этих местах во время Великой Отечественной войны проходила трасса перегона самолётов из Аляски. Она так и называлась - АлСиб, Аляска-Сибирь. И сколько самолётов разбилось по этой трассе - одному только Богу известно. Вот и высказал шаман то, что Игнату надо найти останки упавшего самолёта, которые, вероятно, лежат где-то неподалёку от аэродрома.

  И ещё одно услышал я от Филиппа Алексеевича и от Игната с Сарданой.
Аэродром расположен недалеко от автодороги. Это известно. И на участке между двумя деревнями дорога делает затяжной поворот. Так называемый кривун. Расстояние между деревнями небольшое, километра два. Так вот на этом кривуне очень часто происходят автоаварии с человеческими жертвами. ГАИ даже установила камеры слежения. Но вот загвоздка - камеры сразу вышли из строя. И сколько их ни меняли или ремонтировали, всё без толку.
Как объяснил Филипп Алексеевич, где-то в этой местности когда-то давно был похоронен чёрный шаман. Они, как оказывается, бывают чёрными и белыми. Вот этот шаман и не даёт покоя людям. И как раз с этой стороны появился смерч, когда люди пытались повалить шаман-дерево.

 Мистика? Бабушкины сказки? Как знать... Каждый верит в то, что считает нужным.