Тайна черной маски. Глава 24

                Совет девяти

Собрания девяти самых достойных представителей вампирских семей города проходили на «ничейной земле». Старинная крепость на небольшом островке рядом с городом служила маяком и одновременно местом подобных встреч. Внутри красивой башни из белого камня находилась  просторная комната, где за длинным столом  расположились члены совета. В камине горел огонь, за  стенами  шумело море. Девять вампиров  лениво переговаривались, поглядывая на никем не занятое десятое кресло. Открывать собрание должна была верховная жрица, но она любовалась ночным морем на смотровой площадке и не торопилась спускаться. Наконец по винтовой лестнице послышался звук шагов, бесшумно открылась дверь, и сопровождаемая неизменным телохранителем служительница  Богини явилась перед собранием.

- Синьоры, прошу прощения за то, что пришлось созвать вас столь внезапно, заставив прервать дневной отдых, но то, о чем я хочу сообщить, слишком важно.

Измученные ожиданием мужчины оживились, все, кроме престарелого Нестора Кратоса, приходившегося прадедом Валентино и Армандо, отцу Лучиано, он мирно спал в своем кресле. Старик  доживал свои дни в поместье Валентино и собирался передать  место в Совете младшему Кратосу, но сейчас для этого был не самый благоприятный момент.
Арахна продолжила:
 - Нам всем угрожает опасность! Мы должны забыть о разногласиях и объединиться, чтобы выжить и победить опасного врага. Все наверное слышали о жестоких убийствах во время праздника. Они даже привлекли внимание Ватикана!

Джулиано Орсини равнодушно заметил:
- Люди иногда сходят с ума и начинают убивать себе подобных. Зачем нам вмешиваться в их разборки?

 Глава третьего вампирского семейства не отличался яркой красотой Валентино Кратоса и благопристойностью Эрнесто Санторини. Узкое лицо с правильными чертами можно было бы назвать красивым, но  тонкие губы с опущенными уголками и близко посаженные светлые глаза придавали ему неприятное выражение.

Принадлежавшее ему торговое предприятие было лишь прикрытием для самого настоящего пиратства. Поговаривали, что сам Джулиано не раз принимал участие в кровавых «торговых» экспедициях своего маленького флота, и, зная его непочтение к законам, хоть вампирским, хоть человеческим, все охотно верили этому.

 Валентино Кратос поддержал его:
- Если синьора жрица говорит об охотнике, то эта опасность ничтожна. Слуга кардинала Сальваторе – упрямый одиночка, не думаю, что стоит принимать его всерьез.
 
Арахна сердито нахмурилась:
- Вы слишком самоуверенны, дорогой Валентино.  Нет, речь пойдет вовсе не о слуге кардинала, хотя расследование, которое ведет молодой человек, очень любопытно. Думаю, что многие из Вас слышали легенду о черной маске и разговоры о демоне с черным лицом, который бродит по городу. Кто-то убивает молодых женщин.

Валентино не сдержал улыбку:
- Вы сгущаете краски! Убийца жесток и изворотлив, но все же он обычный человек. Я изучил обстоятельства убийства во дворце дожа и не нашел в них ничего необычного.

- А с какой стати вам, синьор Кратос, интересоваться этим убийством? Или на детей ночи уже ложится ответственность за порядок в городе? – с издевкой поинтересовался Лео Орсини, старший сын  Джулиано.

- Негодяй постарался обставить все так, что будто бы женщина погибла от клыков вампира. Сами понимаете, какие последствия могло иметь подобное заявление для всех нас. – холодно ответил Кратос.
- А может ваше усердие вызвано желанием скрыть следы и не бросить тень на своего сыночка? Ведь всем уже известно о неудачном поединке Таноса с алданцем. Он вполне мог отомстить чужаку, обвинив его в этом преступлении!

- Думай, что говоришь, мальчик! – в голосе Валентино появились угрожающие нотки. Однако за Лео ответил его отец:
-Не обижайся, Валентино, но твой сын и его друзья никогда не отличались сдержанностью. Я не хочу, чтобы наши дети  превратились в смиренных овечек, но все же не стоит терять голову!
Эрнесто Санторини  не удержался:
- Твой мальчишка совсем распустился! В старые времена за такое отправляли на Повелью!
- На Повелью! – встрепенулся сладко дремавший в кресле столетний Нестор. – Помнится, лет пятьдесят назад был случай… - он недоговорил  и, опустив голову, снова заснул.
Валентино показал клыки в недоброй усмешке:
- Твои сыновья не оставляют следов в городе, но я слышал о сожженных морскими разбойниками турецких галерах…Тебе тоже не помешает осторожность. Если уцелеет хоть один свидетель, то многие захотят узнать, почему в здешних водах исчезают торговые корабли!

- Пока с Турцией не заключен мирный договор, не узнают! - хладнокровно отрезал Орсини. – Объясните, госпожа, чем эти убийства опасны для детей Ночи?

-  Трехликая наградила меня даром чувствовать создания других миров! Я утверждаю, что кто-то впустил в город одно из таких существ. Демон должен набраться сил, поэтому продолжают умирать женщины. Вам надо забыть о своих разногласиях и объединиться, чтобы найти чернокнижника, иначе спокойной жизни придет конец!
Арахна остановилась рядом с Кратосом:
- Дорогой Валентино, я бы хотела продолжить разговор о ваших наследниках. Нет, сейчас речь не о Таносе.  Я хочу попросить о помощи твою дочь Медею!

Валентино отшатнулся от главной жрицы, словно от серебряного меча:
- Ни за что! Я еще двадцать лет назад ясно дал понять, что вы ее не получите! Я не позволю своей дочери заживо гнить от тоски среди болот и туманов!
Все присутствующие охнули от такой дерзости, но Арахна  коснулась его плеча , заставляя  опуститься в кресло.
- У девушки дар от рождения, и сейчас пришло время раскрыть его. Позволь спросить у нее самой!

-Нет! – из последних сил выдавил Валентино. – Ни за что!
За стенами крепости раздались раскаты грома и рев шторма, жадно вгрызающегося в прибрежные скалы. Арахна вздрогнула:
- Мы опоздали, граница почти разрушена…  Но я слышу Медею! Она просит помочь!

 Подчиняясь беззвучному приказу госпожи, Мемнон поставил на стол кристалл горного хрусталя. Арахна сжала его ладонями, внутри что-то вспыхнуло. Валентино вдруг увидел  в хрустальной глубине испуганное лицо  дочери и вскочил с кресла…




Из воды, почти заполнившей помещение, полезли бледнорозовые  щупальца, толщиной в руку взрослого человека.  Каждое заканчивалось небольшим уплотнением, больше всего похожим на цветочный бутон. Непрерывно извиваясь, они тянулись к людям и с шипением раскрывались алыми лепестками, покрытыми множеством мелких и острых зубов.
 Яромир отскочил от алой пасти и замахнулся клинком, но смертоносный стебель отпрянул, а из-под воды тут же вынырнул другой. Капитан гвардейцев быстро ударил мечом по скользкой шкуре, обезглавив щупальце, и еле успел увернуться от следующего.
 Римар, Важек и Антонио, стоя по колено в воде, отбивались от  лезущих со всех сторон змеевидных тварей. Лана и Лиза, как завороженные, наблюдали, как из воды показалось еще одна. Вытянувшись над водой в человеческий рост, тварь замерла, словно прислушиваясь, затем повела подобием головы в разные стороны, ушла под воду и вдруг стремительно выстрелила в сторону женщин.
 Подруги отпрянули, затем дружно набросились на гадину с двух сторон, безжалостно рубя клинками.
 Марио и Рюдигер, не сговариваясь, бросились за хозяином палаццо, который с довольным видом наблюдал, как люди пытаются отбиться от лезущих из-под воды монстров.
 
Рюдигер  почти взобрался вверх к постаменту, как вдруг услышал короткий вскрик за спиной. Обернувшись, он увидел, как страшные щупальца, словно лианы, обвили ноги Марио и потянули к воде. Итальянец из последних сил цеплялся за мокрые ступеньки. Меч, покрытый священными письменами, лежал неподалеку. Рюдигер успел в последнюю минуту перерубить живые путы, и, роняя мутную жидкость, обрубки отползли прочь, но из под воды тут же потянулись новые. Вампир с ожесточением махал клинком, сшибая страшные соцветия и с ужасом замечая, что они отрастают вновь. Он зашел почти по пояс в воду, но не обращал на это внимания, увлеченный своей страшной жатвой. Неожиданно по бассейну прошла волна, и из глубины вырвалась новая тварь. Огромный кожистый бутон возвышался над водою, покачиваясь на толстом, словно бревно, туловище. Внутри что-то щелкнуло, страшный цветок раскрылся, распространяя вокруг запах гниющего мяса,  и устремился к барону.

Рюдигер, не чувствуя ног, взлетел на покрытые водой ступени и добежал до ближайшей колонны. Зубастые лепестки судорожно сжимались и разжимались рядом с лицом. В зловонной пасти вполне могла поместиться его голова. Он отскочил назад, затем собрался с духом и, ухватив палаш двумя руками, нанес удар. Однако лезвие клинка царапнуло по толстой шкуре, не причинив твари ни малейшего вреда. Гадина стремительно развернулась и снова попыталась схватить противника. Тварь определенно была слепой, но чутко  следила за любыми перемещениями своей добычи. Рюдигер не мог точно сказать, следует ли  змея на звук шагов, или же ее привлекает тепло тела жертвы.

 Вампир быстро отступил, и тварь застыла на месте, лепестки разочарованно сжимались и снова расцветали ужасным цветком. Рюдигер сделал еще пару шагов назад и уперся спиной в стену.  Под ногами  вдруг что-то звякнуло. Быстро нагнувшись, барон поднял двуручный меч, чье длинное лезвие украшали строки из Святого Писания.

Не успел он выпрямиться, как змея снова атаковала, стена содрогнулась от удара огромного тела. Бутон разочарованно повертелся в разные стороны, затем снова бросился за вампиром. Рюдигер еле успел проскочить  в узкий проход между колоннами, и змея тут же последовала за ним. Мокрое бледнорозовое тело дотянулось до постамента, лепестки раскрылись, исследуя  пространство. Рюдигер выбрался из-за колонны и с размаху опустил меч на адское создание.

Двуручник с шипением вошел в тело твари, легко перерубив ее пополам. Обрубки последний раз дернулись, с отчаянием хлестнув по колонне и забрызгав стену мутной белесой жидкостью, и замерли навсегда.

 Лана легко уворачивалась от зубастых гадин и наносила точные удары, срубая зловещие соцветия. В азарте боя она забрела далеко в воду, вокруг огненно рыжей кудрявой головы вдруг вырос целый лес бутонов на тонких стеблях. Раскрываясь с противным шипением, они набросились на вампиршу, и Лана завертелась, как волчок, разрезая живые путы. Тварей было слишком много, но девушка не сдавалась, отчаянно размахивая скьявоной. Важек огляделся в поисках жены и побледнел, увидев, как Лана постепенно скрывается в клубке бледно-розовых тварей.

Выругавшись, он бросился на помощь, достав из ножен клинок из дамасской стали. Он бесстрашно врубился в живую шипящую сеть, подрезая стебли и уворачиваясь от жадных лепестков. Подарок андижанского хана, меч, чье лезвие украшала арабская вязь, уверенно расчищал путь, и, срубив последний бутон, Важек подхватил на руки Лану. С ее одежды стекали красные струйки, и Важек рассерженно воскликнул:
- Почему ты не одела кольчугу?
Его жена лишь слабо улыбнулась и закрыла глаза. Скъявона выскользнула из ослабевших пальцев, и Важек понял, что она потеряла сознание.

Марио вскочил на ноги и вновь бросился за Джеронимо. Черный камзол итальянца мелькнул на ступенях и исчез за изваянием. Приблизившись к статуе, Марио с удивлением отметил, что зеленоватый камень  не отличить от скользкой шкуры морского чудовища. Неожиданно он почувствовал на себе чей-то взгляд.  Изваяние откровенно пялилось на него огромным темно-фиолетовым глазом.

Рюдигер вытер  со щеки капли вонючей слизи и, брезгливо сплюнув, снова  кинулся на поиски синьора Бергамо.

Джеронимо в отчаянии листал пожелтевшие страницы. Странные символы путались и плыли перед глазами. Его план рушился, он не смог провести ритуал, он не смог вернуть ее…

 « Помоги мне! Открой тюрьму! Используй силу! Ты сможешь!» - впервые у Джеронимо не было сомнений и страха. Он уверенно перелистнул пару страниц и  нашел нужные строки, громко проговаривая каждую букву, прочел вслух, ясно представляя, как выйдут из берегов каналы, и скроются под водою крыши дворцов. Город, отвергнувший его, мир, сломавший ему жизнь, исчезнет навсегда. Возникнет  новый мир, пригодный для его повелителя.

Но чтобы сорвать последнюю печать, нужна жертва. Он пристально взглянул на своего слугу, лежащего вниз лицом в луже собственной крови, и мрачно усмехнулся. Нет, рано пока бедняге думать о вечном покое, придется еще послужить.


Танос  помог сестре подняться на ноги и решительно заявил:
- Уходим! Все остальное не наше дело! Здесь становиться слишком опасно.
Медея одернула платье и вдруг заупрямилась:
- Мы не можем просто так уйти! Надо помочь!
Младший брат усмехнулся:
-  Кому же ты собралась помогать! Лучшему в Ватикане охотнику на детей Черной Звезды или чужестранцу и его несносной жене? Эта дрянь чуть не убила меня! Хозяин дома от меня никуда не денется. Пусть сначала прикончит этих недотеп, а через пару дней я с ним разберусь. Надеюсь, ты не думаешь, что я решил спустить ему с рук твое похищение?
Он решительно направился к потайной двери, но Медея строго взглянула на брата:
- Если мы  не вмешаемся, то через пару дней на месте города будет лишь вода и по улицам будут плавать  чудовища.
Твердость в голосе сестры совсем не понравилась Таносу, и он бесцеремонно схватил ее за руку, решив увести силой. Медея вдруг дико завизжала, и Танос обернулся, чтобы продолжить бессмысленный по его  мнению спор. Однако все умные слова тут же вылетели у него из головы, когда он увидел, как  чернокожий, тот самый, которого он уложил одним ударом клинка, тащит  его сестру к алтарю.

- Клянусь Владычицей Ночи, я же убил тебя! – Кратос в два прыжка подлетел к мавру и попытался вырвать девушку из его лап. Глаза  мавра вспынули адским пламенем, и он отбросил вампира прочь, словно ребенка.  Пересчитав ступеньки, Танос скатился к воде, но быстро поднялся и снова кинулся на чернокожего. Острый стилет легко прошил кожаную безрукавку, войдя точно в сердце, но мавр лишь встряхнул Медею,  отчаянно барахтающуюся в его руках, и снова отшвырнул прочь будущего главу клана.

Рюдигер  взбежал на вершину небольшой пирамиды и чуть не сбил с ног Николо Кавали. В суматохе сражения юноша не растерялся и сумел добраться до предателя первым. Тот замер перед статуей, словно не замечая, что за спиной тяжело дышит разъяренный враг.
- Ты.. Это все ты.. Я доверял тебе, считал своим другом… Почему?
Клинок подрагивал в  руке парня, ему  не терпелось пронзить сердце чернокнижника, но прежде он все же хотел получить ответ.

 Джеронимо обернулся и приветливо улыбнулся Николо:
- Мне жаль, что так получилось, но скоро все закончится. Лучше не мешай!
Он сделал легкое движение рукой, и неизвестная сила отбросила юношу  прочь. Он упал прямо на вампира, и оба скатились  вниз по скользким ступенькам. Быстро поднявшись, Рюдигер с досадой отмахнулся от встревоженной Лизы. Антонио попытался преградить ему дорогу:
- Не спешите синьор, здесь одной шпаги маловато!
Но барон не желал ничего слышать и снова рвался к врагу. Яромир и Римар последовали за ним, но вдруг замерли на ступеньках, не в силах пошевелиться.

Камень почти осыпался с изваяния. Страшное существо увеличилось в размерах, оно по-прежнему было неподвижным, но огромный глаз с интересом рассматривал стоящего перед ним человека с древней книгой в руках. Стена за изваянием покрылась огненными письменами. Голос звучал все громче, лишая воли и завораживая всех, кто находился рядом.

Вода поднималась все выше, смыкаясь вокруг алтаря с изваянием. Демон открыл второй глаз, Джеронимо взмахнул рукой, и тут густую тишину прорезал женский крик. Медея в отчаянии выкрикивала странные фразы на неизвестном языке, они резали слух своей несуразной древностью и разбивали чары, окутавшие туманом всех, кто здесь был. Джеронимо или то, что им управляло, с досадой поморщился.  Вампирша просила о помощи Владычицу Ночи. Видимо Трехликая откликнулась на ее зов, ослабив действие заклинания, но сама Медея все еще не могла вырваться из тесных объятий восставшего из мертвых Йорумбы.

Рюдигер   очнулся от действия колдовства,  и через мгновение уже был за спиной мавра. После смерти чернокожий утратил свое звериное чутье и не заметил вампира. Рюдигер одним взмахом клинка обезглавил монстра и с удивлением узнал в замолчавшей наконец девице Медею Кратос. Вампирша со слезами упала в объятия подбежавшего брата, Танос хмуро посмотрел на алданца и снова наклонился к сестре.

Так и не поняв, что здесь делают наследники дома Кратос, Рюдигер повернулся к Джеронимо и еле устоял на ногах от сильного толчка. Пол закачался под ногами, вода в бассейне пошла волнами, подбираясь к последнему островку в центре зала. Люди в отчаянии вскарабкались на скользкие ступеньки. Рюдигер быстро втянул наверх Лизу и краем глаза   заметил Важека, державшего на руках Лану.

 Статуя пошевелилась и, осыпаясь зеленой нефритовой пылью, вытянула огромную когтистую лапу. Чудище пыталось схватить кого-нибудь из стоявших рядом, но не могло дотянуться и лишь с раздражением царапало мраморные плиты.


Марио стряхнул с себя колдовской морок и выпрямился. Посланник Ватикана громко заговорил на латыни, стараясь перекричать завывания чернокнижника и глухое рычание чудовища.  Пол снова заходил ходуном, но Марио удержал равновесие и продолжил. Голос срывался, но охотник знал, что он не имеет права останавливаться. Джеронимо оторвался от книги и посмотрел на жалкого человека, бросившего вызов страшной силе. Черные глаза, лишенные зрачков, заглянули прямо в душу , наполнив ее до краев ужасом, и   Марио вдруг снова почувствовал себя ребенком на ночной улице в окружении голодных монстров. Антонио в отчаянии потряс его за плечи:

- Нельзя молчать, господин, не сдавайтесь!

Марио шепотом выдавил следующие слова. Они жгли губы, наполняя рот раскаленным свинцом, он задыхался. Но вдруг ему на помощь пришел гневный женский голос. Медея, растрепанная и сердитая, словно Медуза Горгона, размахивала руками и выкрикивала странные заклинания. Страх, не дающий  пошевелить рукой, вдруг исчез, уступив место гневу. Сгорая от возмущения, она приказывала темной сущности убираться прочь. Древние силы, поддерживающие равновесие этого мира, откликнулись на ее яростный призыв, и дверь, через которую рвался сюда голодный демон, медленно закрывалась.

Танос с тревогой наблюдал за сестрой, чувствуя, что непонятная магия забирает все силы Медеи, еще немного, и она упадет замертво, истощив душу и тело.
 Марио благодарно улыбнулся своей невероятной союзнице, и принялся за свою работу с новой силой. Хлесткими короткими словами он загонял наглую сущность  обратно, накладывая печати и отрезая пути назад.

Перепончатые лапы последний раз царапнули  пол острыми когтями и замерли, снова обратившись в камень. Марио начертил перед собой крест, и статуя чудовища вдруг развалилась на сотни осколков. По стене пробежали завитки огненных знаков, образуя окно. Внутри в страшном танце кружились черные вихри, то и дело сверкали молнии Лицо Джеронимо вдруг исказилось, утратив человеческие черты, воздух вокруг сгустился и потемнел, и черный смерч затянул беднягу внутрь. Марио произнес последние слова на латыни. Медея начертила в воздухе огненный знак, напоминающий ключ, и окно в страшный мир исчезло. Синьорина Кратос вдруг закрыла глаза и рухнула, как подкошенная, на руки брата.

Танос растерянно пытался привести сестру в чувство. Он поднял полные слез глаза на Марио:
-Что с ней такое? Она придет в себя?
Охотник успокаивающе похлопал вампира по плечу, едва ли осознавая, что делает:
- Это просто  обморок, она потеряла слишком много сил. Не знал, что она посвященная Трехликой.
Марио опустился на колени,  достал кинжал из ножен, сделал надрез на запястье и смело приложил руку к губам вампирши.
- Господин, да что же вы делаете? – возмутился Антонио. Но Марио жестом остановил слугу:
- Синьорина спасла нас, если бы она не пришла на помощь, пришлось бы нам учиться дышать под водой!
 Медея уже очнулась и решительно отстранила руку охотника, несмотря на укоризненный вид брата.
- Спасибо! Вполне достаточно!
Танос крепко стиснул ее ладонь:
- Не знал, что ты так можешь. Где ты этому научилась?
Медея нехотя ответила:
- Ты не помнишь, но в детстве меня хотели посвятить Трехликой, однако отец запретил. Я была лишь инструментом для ее силы.
-И что же теперь? Тебе придется переселиться на Торчелло? – Танос сморщился, вспоминая сырой ядовитый воздух Острова Тайн. – Может, сделаем вид, что ничего не было?
 Медея пожала плечами:
- Я пока сама не знаю. Главное, что все живы, и наш дом не ушел под воду. Просто дай мне немного времени.

 Антонио  перевязал руку хозяина платком, недовольно ворча что-то под нос. Лиза горячо обняла вампиршу, желая ей скорейшего выздоровления и совершенно не обращая внимания на Таноса. Тот сделал вид, что впервые видит баронессу, и со скучающим видом отвернулся к изрядно обмелевшему бассейну.