Bel ami

Она поднялась по узкой деревянной лестнице в кабинет, в так называемый «скворечник», где за столом, установленным изящными безделушками, сидел мужчина, лет шестидесяти, выдававший контрамарки в театр. Его звали Василий Владимирович.
В капеллу контрамарок не было, поэтому она выбрала спектакль под названием «Милый друг». Перед этим ей пришлось долго выбирать, так как ей не по душе был современный театр.
      Не по душе оказался театр и  Василию Владимировичу, по иронии судьбы работавшему в здании театра, куда она собралась на спектакль.
- О, да это же тот самый театр, где вы служили, - заметила Алина.
- Не служил, а работал. «Служить» это устаревшее слово. Да, я ушел. Не по мне это все было.
Она осторожно поинтересовалась:
- Что именно?
- Расталкивать локтями других, - пояснил бывший актер, выписывая контрамарки.
- Я вижу у вас новый перстень. Вы прямо как Николай II, что на портрете в актовом зале.
И помолчав немного, добавила:
- Камень под цвет рубашки.
Взглянув на нее из-под очков, спросил:
-  Вы находите?
- Но не надо лукавить, вы сами знаете, что у вас прекрасный вкус.
- Это  последний перстень в моей коллекции, я решил остановиться.
Последним для нее оказался и визит в театр, после которого она решила никогда туда не ходить.
Театр находился неподалеку от станции метро. В здании когда-то находился кинотеатр, запомнившийся ей по одной французской комедии. Публика завороженно  всматривалась в экран, вернее, в то, что на нем происходило. Увидев киноактрису Мирей Дарк с открытым сзади декольте до линии талии, публика ахнула. Да, такого еще никто не видел.
Ах, эта старая публика, она и подозревать не могла, что ждет ее внуков через несколько десятилетий в этом же зале, где они увидят на сцене альковную сцену на белом пушистом ковре и…одновременно «покойника» на смертном одре.
Да, артисты старались, как могли. Как же играли пьесу Ги де Мопассана. Хотя, от пьесы мало что осталось.
Зал был наполовину пуст. Пустующее театральное чрево было завешано только наполовину, поэтому можно было увидеть зал во всем его масштабе и невольно оказаться в атмосфере семидесятых годов, эпохи кино, отличавшейся от современной тем, что кино – было удовольствие для всех. И не надо было ехать в Париж, как делает один из чиновников, стоящих в верхнем аппарате кинопроизводства, чтобы посмотреть хороший фильм. Наступила эра американизации с прокатом трехсот пятидесяти фильмов в год. Неслыханная цифра.
Все это промелькнуло в голове Алины, рассматривавшей фото в глубине сцены.
От мыслей ее отвлекла подруга:
- Смотри этот актер, играющий Жоржа, вылитый твой муж. Особенно манеры.
- Да, ты права, прическа в стиле той эпохи.
- Не только прическа, но и манеры. Движения… Как похож.
- Не похож в одном. Писал сам в отличие от этого французского героя.
- Писать не каждый может. Это дано или не дано.
Алины муж и сам не подозревал о своих способностях, поступив в Политехнический институт, где написал дипломную работу, претворения результатов которой позволили бы обеспечить не только экономию, но самое главное безопасность. Впоследствии патент его исследования был продан за границу.
А тогда на кафедре ему сказали:
- Ваша работа тянет на кандидатскую. Мы вас берем на кафедру, но…
Пауза явно затянулась.
-Если вы не женаты, нужно это сделать.
- Я что? На Невский пойду искать невесту?
И поступил работать на крупный военный завод, решив модернизировать энергосистему предприятия, чтобы не было жертв. На что получил короткий ответ:
- Пока мы здесь, ничего тебе не позволим.
И не разрешили  ничего предпринять для осуществления замысла.
Может быть, стариканы не верили в щуплого паренька, ходившего по цехам в импортном щегольском белом плаще. И причина такого вида была очень простой: ему выдали спецовку на пятнадцать размеров больше.
Сознание невозможности самореализации вылилось в недовольство своим внешним видом, не соответствующим рабочей обстановки, и … он написал заметку в заводскую газету, что явилось началом его сногсшибательной карьеры и известности.
И когда несколько лет спустя, уже будучи корреспондентом всесоюзной газеты, он приехал на войну. Встречая его, ему сказали:
- Мы вас знаем.
Он поднимался на вертолете, садился в танк и брал в руки оружие…