Подарок Снежной Королевы

Виктория Белькова

Солнце тихо кралось по моей подушке.  Когда его лучи ласково коснулись лица, я зажмурилась, не открывая глаз.  Ночной буран стих.  Ветер уже не рвал ставни и не завывал, как это было с вечера.  Из кухни доносились приглушённые голоса мамы и Лены.  Было слышно, как мама негромко позвякивает посудой, а из радио доносилась знакомая мелодия. 
Всё ещё не решаясь вылезти из-под одеяла, я приоткрыла глаза.  В окно лилось солнце, слепя и не давая рассмотреть узоры, которые мороз каждый день заново рисовал на стекле.  Папа говорит, что это рисунки Деда Мороза.  Когда мне было пять лет, как Лене, я тоже верила в Деда Мороза.  Но сейчас мне семь!  И в этом году я иду в первый класс!  Кто верит в сказочных героев в таком солидном возрасте?   
Я спустила ноги с кровати и кончиками пальцев коснулась пола.  Брр-р-р!  Холодно!  Потом собралась с духом и поскакала в кухню по обжигающему ледяному полу, стараясь перепрыгивать сразу через несколько половиц.
В кухне было тепло.  Печка весело трещала поленьями.  Сестра вскарабкалась на лавку у окна и сидела с кипячёным молоком над тарелками, которые стояли на подоконнике для остывания. На молоке появлялись пенки, которые Лена снимала двумя пальчиками и уплетала за обе щёки.  Это было нашим любимым занятием по утрам в те дни, когда мы не уходили в детский сад.  Сегодня было воскресенье, ночной буран закончился, и нас ожидала весёлая прогулка по огромным сугробам!
Я забралась к сестре на лавку и стала рассматривать двор, который изменился за ночь до неузнаваемости.  Огромные снежные заносы высились и поднимались почти до самых крыш.  Между ними были протоптаны узенькие тропинки.  По одной из них к дому весело спешил папа.  Он помахал нам рукой.
Вскоре папин голос загремел в прихожей:
– Дети!  Вы еще не одеты? Там такое!.. Там такое!.. – папа не мог подобрать нужных слов от охватившей его радости.
Мы с сестрой, предчувствуя что-то очень интересное, закричали в один голос:
– Где?!
– Одевайтесь!  Я вам такую красотищу покажу!
Надо ли говорить, что мы с сестрой собрались со скоростью военных.  Голос отца дрожал от волнения, и мы видели, как папе не терпится показать нам что-то необыкновенное.
Мама тоже оделась, мы вчетвером вышли на улицу и зашагали среди сугробов по узкой тропинке, ведущей в огород.  Снег лежал толстым покровом по всему пространству, но самые большие сугробы были с южной стороны забора.  Вернее, самого забора видно не было – все было поглощено снежным накатом. 
Папа улыбался:
– Смотрите!  Видите? Вон там…
Но мы ничего, кроме снежных барханов не могли рассмотреть. 
Прошли ещё несколько метров и…  Ах!  Что это?  Не может быть!
Что за чудо чудесное?  Откуда?
Один из сугробов был как бы вертикально срезан.  И получилась этакая полусфера, внутри которой была настоящая снежная комнатка.  В комнатке стоял крохотный снежный диванчик, на который можно было присесть.  Посреди комнатки стоял снежный стол с такими же снежными стульчиками вокруг.  На столе стояли снежные чайник и чашки с блюдцами.   Рядом лежали маленькие чайные ложечки тоже из снега.   И все в этой сказочной комнатке было сделано из снега.  На стенах висели снежные шкафчики, а в снежных нишах стояли снежные кувшинчики и бутылочки. Вдоль стен стояли сундучки и креслица. Всё это бело-голубое великолепие искрилось и переливалось на солнце.
Мы с Леной стояли, как зачарованные. Это современных детей в наш век информационных технологий мало чем можно удивить.  А нам, детям семидесятых, эта снежная комнатка казалась настоящим дворцом.  Мы не могли поверить, что это можно сделать своими руками.  И из чего?  Из снега! Мама с папой возбужденно обсуждали, как это зимнее чудо появилось в их огороде никем не замеченным?!
– Ну, что же вы не играете?  Идите, играйте, ведь это для вас сделали.
– А кто сделал?
Папа сдвинул шапку на затылок:
– Не знаю, Дед Мороз, наверное.
Я видела, как папа подмигнул маме при этих словах.  И всё у меня внутри закипело.  За кого они меня принимают?  Ладно, Лена – она младше меня на целых два года!  Но ведь я уже почти взрослая!  Папа забыл, что ли?
– Нет!  Нет никакого Деда Мороза! – крикнула я и бросилась к дому, спотыкаясь о снежные глыбы по краям тропинки.
Дома в этот день только и разговоров было, что о снежном домике. Родители и сами недоумевали, кто бы мог так художественно выполнить резьбу по снегу?  И сделать это в тайне!  Мы с сестрой несколько раз бегали смотреть на снежное сокровище.  Играть там мы как-то не решались, а налюбовавшись, бежали домой греться у печки.
Вечером мы опять приступили к родителям с расспросами:
- Ну, скажите, кто это сделал?
Наверное, родители хотели, чтобы мы поверили в чудо:
– Дед Мороз и сделал.
Но мне казалось, что на самом деле папа с мамой знают, кто автор снежного сюрприза, поэтому я канючила:
– Это правда?  Ну, скажите, кто сделал домик?
– Дед Мороз.
Папа старался отвечать серьезно, а глаза его смеялись, и я чувствовала, что меня считают маленькой глупышкой, которую можно вот так водить за нос.  К концу дня моя нервная система дала сбой от пережитых за день эмоций, и мне казалось, что это вопрос жизни и смерти: скажут мне родители сейчас правду или нет. Я приставала к родителям снова и снова, но в ответ слышала одно и то же. 
Во мне росла какая-то волна протеста.  Словно у Кая из сказки о Снежной Королеве мое сердце сковало холодом. Ведь я знала, что Дед Мороз – не настоящий.  Он приходил к нам на утренники в детском саду.  И это была заведующая садом Аксинья Петровна.  Только малышня могла верить в то, что это настоящий Дед Мороз.  Неужели пожилая Аксинья Петровна могла вырезать из снега такой дворец? Почему родители не хотят сказать мне правду?  Обида росла во мне, как те сугробы в ночном буране.  Хотелось сделать что-то прямо сейчас.  На улице уже стемнело.  Я сунула ноги в валенки и стала натягивать шубку.  Мама окликнула меня:
– Ты куда?  Тебя проводить?
Я мотнула отрицательно головой, не проронив ни звука. Мне казалось, что скажи я хоть слово, слёзы польются из глаз прямо сейчас, и тогда мама всё сразу поймёт.
На крыльце я остановилась.  Мороз сразу начал пробираться под одежду. Луна светила ярко на ночном ясном небе.  Не будь лунного света, я бы и не рискнула идти в огород.  А при луне было не так страшно.  Пробежала тропинку и очутилась перед снежной комнатой. Ночью она казалась сине-фиолетовой. Резкие тени придавали ей мрачность.  Мне казалось, что именно в этой снежной комнате, сосредоточена причина, по которой родители не хотят говорить мне правду, продолжая считать меня маленькой.  А я не маленькая!  Пнула ногой по снежному стульчику, потом по дивану, сбросила со стола чайник с чашечками, и в считанные секунды комнатка превратилась в груду безобразных снежных камней.
Несколько мгновений смотрела на содеянное и чувствовала, как страх сковывает мою душу.  Страх от того, что я посмела совершить такое варварство.  Что ещё минуту назад здесь была такая несказанная красота, которую я только что разрушила своими руками. И ничего уже не вернуть назад! Я медленно побрела к дому, отряхивая снег с одежды.
Рыдания прорвались из глубины, и слёзы уже не надо было скрывать, они лились по моим щекам, капая на воротник. Барсик заскулил и загремел цепью.  Пёс встал на задние лапы, передние положил мне на плечи и стал слизывать солёные ручьи с моих щёк.  И мне показалось, что что-то острое больно кольнуло глаз, выкатилось вместе со слезой на щеку, а потом хрустнуло у Барсика на зубах.
Дома я проскользнула в спальню и залезла под одеяло.  Слышала, как родители в соседней комнате разговаривали с сестрой о том, что домик, может быть, построил вовсе и не Дед Мороз, а Снежная Королева для таких маленьких принцесс, как мы.  Мне стало совсем горько. А, вдруг, это и правда была Снежная Королева? Снежная Королева – это ведь не Дед Мороз!  Но Снежная Королева злая, и я не хочу быть её принцессой!  Лучше уж пусть будет Дед Мороз.  С головой зарылась под одеяло, стараясь всхлипывать неслышно.
Совесть терзала меня – домика уже нет, а сестра и мама с папой об этом даже не подозревают.  Мной овладело запоздалое раскаяние из-за непоправимости произошедшего, осознание того, что мир, окружающий нас, очень хрупок, что можно совершить поступок, о котором будешь сожалеть всю жизнь. Конечно, в силу детского возраста, я не могла сформулировать чётко свои переживания, но запомнила их на всю жизнь.
Утром мой погром в снежной комнатке был обнаружен.  Не помню, была ли я наказана углом – самым строгим методом из воспитательного арсенала родителей.  Но огонь стыда, который сжигал меня изнутри, был больнее самого строгого наказания.  И искры этого костра я до сих пор ощущаю в себе. 
Спустя какое-то время мы с сестрой узнали, что авторами той чудесной зимней сказки оказались наши соседи Витя и Света Окуловы.  Света училась в старших классах нашей школы, а Виктор не так давно вернулся из службы в армии.  Я всю жизнь вспоминаю их с благодарностью.  Ведь они подарили нам незабываемый волшебный мир, который я не сумела сохранить.
Меня не покидает ощущение, что тогда я разрушила нечто большее, чем просто снежный домик.  Ведь это не кукла, которую можно купить в магазине взамен старой.  Такой домик –  мечта каждой девочки.  Выходит, что я разбила свою мечту, до которой не доросла, которая свалилась на меня внезапно и оглушила своей красотой, неповторимостью, волшебством.  Тогда я была не готова к такому нежданному счастью.  И оттого острее и пронзительнее было мое раскаяние.  К сожалению, ни в тот день, ни позже, ни у кого из близких не попросила я прощения, замкнувшись в своей обиде.  Возможно, просто не знала, как это сделать.  Я кричу сквозь толщу десятилетий:
– Простите меня, мама и папа, прости сестрёнка Лена, ведь я разбила и твою мечту!  Простите Витя и Света, вы любили нас и поделились с нами частичкой своей любви!  Я кричу и надеюсь быть услышанной…

(Фото из интернета)