Предновогодняя рапсодия...
У нас они появились, давным-давно, задолго до моего Рождения.
В доме прадеда Аврума Вайнзофа , выстроившего в Сокирянах большой десятикомнатный дом, ещё до октябрьской революции, эти блестящие фигурки радовали его дорогую Цирл и шестерых детей - двоих мальчишек и четверых девочек.
Эти волки, с виду были довольно грозными охранниками. Несмотря на это, они не сумели справиться со своей сторожевой службой.
Не удалось им сберечь, ни прадеда с прабабушкой , ни деда, Менделя Зицера, ни Залмана, мужа бабушкиной сестры Розы, ни Ревусю, их двухлетнюю дочь.
Исчезли он быстро. Растворились, сгинули в страшном гетто Винницкой области.
Холодной осенью и жуткой зимой сорок первого года, они стали безвинными жертвами побоев, издевательств и злобных смертоубийств со стороны местных нацистов-полицаев.
______________
Перед новогодними праздниками, волки добровольно переселялись под елку, удобно прикрываясь ее пушистыми нижними ветками.
Прятались они, прямо в глубоком снегу, состоявшем из многочисленных пучков белой ваты.
Рядом, на посту, гордо стоял серьёзный Дедушка Мороз, снабжённый солидным посохом и объемистым мешком.
Первые годы, я его сильно остерегался. Уж больно внушительными были его размеры - больше половины моего роста.
Только хрупкая добрая Снегурочка ловко успокаивала мой детский трепет. Своим легким и нежным естеством она вносила тихую радость и непреходящую доброту
Своей светлой полуулыбкой она освещала даже самые тёмные уголки, затянутые густой и таинственной зелено-иголочной завесой
Чуть позади Снегурочки, я располагал парочку ее близких фарфоровых подружек. Они кокетливо склоняли головы и бросали на меня исподлобья свои томно-соблазнительные взгляды.
Начиналась ёлка, конечно, не там.
Со слов родителей и бабушек, а также из редких сказочных фильмов, я хорошо знал, что ее срубают в далеком таинственном дремучем лесу.
До самых Сокирян, ее везут на санях, в сопровождении медвежат, волчат, лисичек и прочего лесного народа.
И только после такой волшебной доставки, с шумом и стуканьем дверей, папа вносил, наконец, пушистую красавицу, обильно припорошенную снегом. Втаскивал ее в длиннющий коридор нашего дома.
Здесь, он давал ей немного постоять. Под моими восхищенными взглядами и радостными восклицаниями близких, она гордо распрямлялась, заполняя все окружающее пространство особым свежим ароматом праздника.
Затем отец прилаживал елку в крестовину, сделанную из двух досточек, либо в большое ведро, доверху наполненное влажным песком. После этого, елочка торжественно вносилась в большую залу.
Взбираясь на стол, к самой верхотуре, папа устанавливал остроконечный пик, украшенный блестящими разноцветными глазницами, смотрящими и светящими во все стороны Света.
С какого бы ракурса не смотрели , взгляд всегда встречал зелёный, красный, серебряный или золотистый лучик, отраженный от внутренней поверхности весёлых смеющихся глазниц.
Наступала очередь задорных цветных лампочек. Они появились у меня не сразу - годам, эдак, к пяти. Их таинственный свет, льющийся из-за колючих веток, отражался от ближайших блестящих игрушек и переливался чудным образом.
Он, конечно, завораживал. Часами, можно было глядеть и глядеть на волшебно-сказочную страну, затаившуюся в дремучих заколдованных джунглях.
Гирлянды разноцветных огоньков, сползавших сверху-вниз длинными змейками , обвивали и обнимали по спирали всю елку.
Они прокладывали важные направления-дороги для золотых и серебряных гирлянд, окружавших вечно зеленую красавицу своими роскошными блестящими полукольцами.
Наконец, приходила и наша очередь. Забыв о большей части содержимого, которое не видели целый бесконечный год, мы с мамой раскрывали большие картонные ящики.
Изнывая от любопытства и нетерпения, встречали каждую игрушку радостными восклицаниями - приятно было узнавать старых знакомых. О многих мы, оказывалось, совсем позабыли
Успев изрядно соскучиться , я принимал их по-детски тепло и бесхитростно.
Были там, и мягкие фетровые лыжники, и небьющиеся мандарины из папье-маше, и роскошные красные банты.
На поверхности появлялись настоящие драгоценности в виде маленьких искрящихся золотых, зелёных и рыжеватых шишек, россыпей из симпатичных коричневых желудей, прикрытых зеленоватыми шляпками, и целые скопища удивительных плодов, не имевших никакого названия.
Их крутые пупырчатые бока были раскрашены, от полюса к полюсу, красными , зелеными, золотистыми, иногда, фиолетовыми дольками удивительно ярких и насыщенных цветов.
Ловко разматывая разнообразные нитки, мама быстро нарезала их десятками коротких и длинных отрезков. Прошлогодние ветхие волокна, за редким исключением, безжалостно удалялись.
Ведь они грозили безвозвратной потерей бесценных красот, которые , и без этого , неожиданно соскальзывая, часто разбивались вдребезги.
Приходилось бежать за веником и терпеливо подметать блестящие осколки. Выбрасывать их мама не велела - ими можно было посыпать ватный снежок. Тот располагался, и под ёлочкой, и между оконных стекол, на которых мороз создавал свои неповторимые узоры.
Связав новые петельки для подвешивания игрушек, мы приступали к настоящему священнодействию.
Сначала, развешивались большущие золотые шары, укрепленные надежными двойными петлями. Затем наступала очередь красных, зеленых, синих и золотых шаров, что поменьше.
Смешные изогнутые огурцы, морковки, аппетитные фиолетовые грозди винограда, разноцветные стеклянные бусы, цветные картонные зайчики, медведи и лисички,- кого и чего только не было в том сказочном зимнем хвойном лесу?
А длинные розовато-красные, синие и зеленые сосульки?! Как медленно-медленно крутились они вокруг собственной оси, завораживающе переливаясь всеми цветами радуги.
После размещения солидных группировок космических кораблей и длиннющих разноцветных конфет, наступала очередь серебряных и золотых дождиков, крупных ватных снежинок и измельчённого разноцветного боя.
Им посыпались и смазанные клеем бумажные поделки, и роскошные белые снега.
Диагонально перекрещиваясь под высоким потолком, весело неслись навстречу друг другу разноцветные гирлянды.
Длинными зимними вечерами, под мерное потрескивание угольков в печи, мы терпеливо вырезали бесконечные узоры из последних предновогодних изданий.
Их щедро поставляли удивительные осенне-зимние номера Мурзилки и Веселых картинок, а также разнообразные, важные и пухлые от самодовольства, огромные, как целые книги, пахучие настольные календари и маленькие, похудевшие за год, настенные календарики
Большая столовая комната медленно, но верно насыщалась густым духом хвои.
Синие морозные зимние сумерки, смешиваясь с разноцветным приглушённым сиянием лампочек и отражениями подрагивавших веток, будили детскую фантазию и начинали тихо нашептывать самые удивительные истории.
То тут, то там, в течение ночи, раздавались, и тихое шуршание осыпавшихся елочных иголок, и лёгкий прощальный звон разлетевшейся на полу игрушки.
Любой сон, зарождавшийся в этом искрящемся колдовском времени , напрочь застывшем и остановившемся в ожидании неминуемого счастия , превращался в радостный, цветной и волшебный...
Свидетельство о публикации №218121500130
Лина Дрождак 27.12.2018 18:28 Заявить о нарушении