Бон аппетит

               Однажды у японцев, впервые увидевших делегацию русских, прибывших к ним на острова из СССР по профсоюзной линии, спросили:
            – Что же вас поразило в русских больше всего?
            – Огромные русские женщины!! – был единодушный ответ  японцев.
             Огромными мужчинами японцев не удивишь. Они насмотрелись борцов их национального вида спорта – сумо, но женщин, которые при желании смогли бы вытолкать  их любимцев из «дохе», и нагулявших не меньшую массу даже без употребления «тянконабэ», они представить себе не могли.
             Чета Бариновых в возрасте едва за тридцать весила не менее двух с половиной центнеров! Петя – розовощекий здоровяк, но не добряк как большинство полных людей. В молодости и боксер, и борец вольного стиля одновременно. Зина – толстушка, веселушка по фактуре значительно превосходила Петю. Несмотря на излишнюю полноту она не потеряла женского очарования. Хотя красавицей не была, как и ее супруг. Оба, конечно, любили покушать.
           Эта тяга к съестному возникла у Пети не случайно. В их семье мама – Лидия Ивановна культивировала еду сверх всякой меры. Причины остались неизвестными. Когда Петя был маленьким, она ежечасно звонила с работы домой по телефону и контролировала процесс приема Петей пищи по возвращению из школы. Еда была приготовлена с вечера и тщательно расписана по часам приема.
          – Петя, ты покушал? – задавала Лидия Ивановна свой обязательный вопрос.
          Но однажды Петя, заигравшись с соседом Витькой, забыл покушать и вместо того, чтобы примитивно соврать – ляпнул не подумав:
          – Я забыл, мама!
       Что тут началось? У Лидии Ивановны случилась истерика. Она плакала и кричала в трубку так громко, что Витька с испуга убежал к себе домой понимая, что на сегодня все игры закончились, и с ужасом спрашивал у отца:
         – А что случиться с Петей, если он не покушает вовремя?
          В студенчестве за ужином Петя выпивал две литровые бутылки топленого молока и заедал его восемью своими любимыми булочками. Яичница из двадцати яиц – одно из любимых его блюд. «Овсянка, сэр!» – это не про него. Завтракал Петя  миской любимого борща, с куском вареного сала грамм на двести в ней. Сало было выварено до консистенции желе. Орудуя вилкой и ножом, он резал его на кусочки по пятьдесят грамм и смачно разжевывал. В столовой на обед брал два полных первых, второе в двумя гарнирами, три-четыре закуски и заедал все это любимыми язычками.  Особое пристрастие Петя испытывал к сарделькам. Он отваривал их в тазу и съедал десяток.
             Как-то раз, будучи приглашенным в гости на встречу Нового года, он с ужасом обнаружил, что начинает наедаться, а весь вечер еще впереди и основные блюда не выносились. Тогда Петя вышел из-за праздничного стола в коридор и прыгал там, чтобы утрясти съеденное и те самым высвободить дополнительные резервы емкости желудка.
            Петя никогда не задумывался о том, что манера есть выдает человека с головой. Он не читал «Собачье сердце» Булгакова. Не знал: кто такой профессор Преображенский и тем более никогда не слышал его известную фразу – «есть надо уметь».
            Если бы тем японцам посчастливилось увидеть семейную пару наших персонажей, то они бы спросили:
           – Сколько кило суши и сашими надо чтобы накормить их?
            Ответ простой: никакими суши, сашими, ролами и даже карри Бариновых накормить нельзя! Их можно только кратковременно насытить.
            Петя никогда не пытался худеть, а Зина периодически садилась на диету, которую принимала перед едой.   
            Поженившись они составили любящую супружескую пару, которой можно было по хорошему позавидовать. Он перестал драться на улице и полностью попал под ее влияние-очарование. Близкие друзья Пети, потеряв в нем собутыльника, удивлялись тому как быстро Зина вернула его к праведному образу жизни.
            Однажды он хвастался своему другу детства Витьке:
         – Мы вчера в шутку боролись с Зиной и она поставила меня на мост! Ты представляешь? Меня!! На мост!! Ты бы смог? – и сам же ответил, – да я бы тебя пополам сломал! А она смогла! Вот это женщина! Красавица!! Кстати, ты любишь свою Светку? – и не дождавшись ответа добавил:
         – А я не представляю, что мог бы пройти мимо той забегаловки в Пятигорске, где я впервые встретил Зину!
          Витьке так хотелось ответить на это: «Да, твоя Зина колесную пару железнодорожного вагона поднимет над головой, а при желании может перекреститься двухпудовой гирей». Но после такого «спитча» Петя любому сломал бы позвоночник, даже другу детства.
          Пара наших героев–пирожков родила маленькую «ватрушечку», которая в возрасте трех лет умиляла всех своими толстенькими ножками, ручками и неестественно румяными диатезными щечками. Родители Пети, намаявшись с ним в детстве и юношестве, не могли нарадоваться на невестку.
           Семейная жизнь их протекала благополучно в том числе и благодаря тому, что состоятельные родители Пети обеспечили им надежный тыл в виде непыльной работы, квартиры, транспортного средства, гаража  и др.
             Выживать им не приходилось. Это не могло не способствовать и без того прекрасному аппетиту Пети.
           Жалко, что в те времена не знали про «шведские столы», а то можно было бы организовать гастрономический тур с участием Бариновых под названием «Круиз по шведским столам пяти звёздных отелей Турции и Таиланда». Вот бы где они показали «настоящую» культуру питания!
           Выпить Петя любил, но меру знал. Выпивал он тоже не как все остальные выпивохи. Водку пил мелкими глоточками, что, естественно, вызывало удивление у тех, кто видел это впервые и обязательно запивал водой.
             Когда объявлялся тост за присутствующих дам – все мужчины вставали, бравируя высоко поднимали локоть руки держащей стопку, махом отправляли ее содержимое в желудок и садились закусывать, а Петя один продолжал стоять и  цедить водку, после чего также стоя запивал ее водой из приготовленного заранее стакана. Этот порядок употребления крепкого алкоголя он никогда не нарушал. Его организм только так соглашался принимать горькую. Прежде чем выпить водки он сперва убеждался в том, что стакан с водой в досягаемости вытянутой руки.
           Один раз с ним жестоко пошутили. После очередного тоста за дам собутыльники заменили ему стакан с водой на стакан с водкой. После того как Петя выцедив водку – выдохнул и на вдохе отхлебнул из подсунутого ему стакана – он дико поперхнулся. Лицо исказилось жуткой гримасой. Выпитая водка еще не прижилась и с позывом едва не вышла наружу. Это сбило ему дыхание. Он никак не мог сделать вдох, а только судорожно сжимал и разжимал пальцы кисти правой руки, как будто  прося вложить в нее стакан с водой. Кто-то из собутыльников-шутников догадался это сделать. Он едва смог глотнуть воды, из глаз от перенапряжения брызнули слезы. Петя с шумом втянул воздух в легкие и наконец-то глубоко вдохнул. Еще чуть-чуть и он мог бы задохнуться. Некоторое время Петя стоял опустив голову и слегка прикрыв слезящиеся глаза постепенно приходил в себя, понимая, что шутка «удалась». Шутники раскрыв рты молча смотрели на происходящее. Еще через секунду Петя схватил за грудки ближайшего к нему шутника и даже не ударом, а коротким тычком отправил в нокаут. Застолье закончилась грандиозной дракой, ибо все ее участники уже были в соответствующей кондиции и не хватало только повода, который «к радости» для всей честной компании придумал шутник. Обидеть Петю мог каждый, но далеко не каждый успевал извиниться.
          На свадьбе одноклассника, которая проходила скромно в трехкомнатной квартире родителей жениха, Петя с Зиной сидели рядом. Зина ухаживала за Петей как за малым дитем, следя за тем, чтобы Петя случайно не пропустил какую-нибудь из холодных закусок, имеющихся на свадебном столе. Прислуживала гостям мать жениха. Она, бедная, носилась из комнаты, где проходило торжество на кухню и обратно как официантка на конкурсе профессионального мастерства в надежде, что по его результатам ей повысят разряд. Едва успевала уносить освободившуюся посуду и приносить следующую порцию  закусок.
          Когда пришла очередь горячего, мать жениха, заметив как быстро исчезает в утробе Пети все съестное и с какой скоростью он опустошает тарелку, клала ему двойную порцию котлет, гуляша, плова в надежде на  то, что до следующей ходки  на кухню его тарелка не опустеет. Ей, как порядочной женщине, было неудобно наблюдать гостя с пустой тарелкой. Ведь это свадьба сына! Радость то какая! Тем не менее каждый раз возвращаясь с кухни она видела пустую тарелку Пети, которую в ее отсутствие Зина пополняла из остатков холодных закусок,  чтобы Петя не простаивал.
        Собираясь предоставить кратковременный отдых нижней челюсти собственного черепа от интенсивного пережевывания, а также дать возможность поджелудочной железе и толстому кишечнику оценить предстоящий объем работы по перевариванию содержимого желудка, Петя отложил вилку в сторону, откинулся на спинку стула и положив руки на живот, стал внимательно рассматривать гостей сидящих напротив. Как будто вдруг вспомнил, что находится не в шашлычной или пельменной перед закрытием, а на торжественном мероприятии, где на первом месте – свадьба,  и только на втором – жратва.
         Заметив, что со стороны мужа перестало доноситься чавканье поедаемого харча и наступила зловещая тишина, к Пете повернулась Зина. С набитым ртом, стараясь не растерять его наполнение, она укоризненно покачала головой и произнесла: 
       – Петя, ну почему же ты не кушаешь?  Учти, если будешь плохо кушать – я с тобой в гости больше ходить не буду!