Декабристы и прикосновенные к ним ч. 7

Декабристы в ссылке. Рисунок декабриста Репина.

Вот оттуда и полетели в правительственные войска, в бравого Николая (гарцевавшего верхом вблизи восставших) и его императорскую свиту поленья, камни и другие предметы. То есть, народная толпа пришла в движение, стараясь подбодрить заговорщиков. В итоге, войска оказались не единственной живой силой восстания. 14 декабря на Сенатской площади был ещё один участник событий - огромные толпы народа. Общеизвестны слова Герцена – «декабристам на Сенатской площади не хватало народа». Понимать эти слова надо не в том смысле, что народа вообще не было на площади, - народ был, а в том, что декабристы не сумели опереться на народ, сделать его активной силой восстания. Позже Николай сказал брату Михаилу: «Самое удивительное в этой истории то, что нас с тобой не пристрелили». И действительно вся история России могла бы пойти совсем другим, непредсказуемым путём. Николай понимал, что дело пахнет свержением монархии и даже возможным отсечением голов всей романовской династии. Это его, безусловно, не устраивало. Человек он был одновременно осторожный и решительный. Поэтому, приказав подготовить экипажи для бегства членов семьи в Царское Село, в то же время выставил против бунтовщиков верные гвардейские полки, окружив их плотным кольцом. К столице продолжали стягиваться дополнительные части, но Николай I оставался долго в бездействии. В этих условиях он прибег к посылке для переговоров с восставшими митрополита Серафима и киевского митрополита Евгения.

Мысль направить их, пришла царю в голову, как способ пояснить законность присяги ему, а не Константину через духовных лиц, авторитетных в этом деле. Решение о посылке священнослужителей укрепилось у Николая с поступлением тревожных известий: из казарм выходили лейб-гренадеры и гвардейский морской экипаж для присоединения к «мятежникам». Но в ответ на речь митрополита о законности требуемой присяги и ужасах пролития братской крови, «мятежные» солдаты стали кричать из рядов, по свидетельству дьякона Прохора Иванова: «Какой ты митрополит, когда на двух неделях двум императорам присягнул... Не верим вам, пойдите прочь!..» Внезапно митрополиты ринулись бегом влево, скрылись в проломе загородки Исаакиевского собора, наняли простых извозчиков (в то время как справа, ближе к Неве, их ждала дворцовая карета) и объездом вернулись в Зимний дворец. Поспешное бегство священнослужителей случилось из-за того, что к восставшим подходило два новых полка. Справа, по льду Невы, поднимался, пробиваясь с оружием в руках через войска царского окружения, полк лейб-гренадёр (около 1250 чел.). С другой стороны, вступали на площадь ряды моряков - почти в полном составе гвардейский морской экипаж - свыше 1100 чел., всего не менее 2350 чел., т.е. в целом число восставших увеличилось вчетверо. Все восставшие пехотинцы были с оружием и при боевых патронах. Но момент был упущен. Сбор всех восставших войск произошёл спустя два с лишним часа после начала восстания. Николай успел взять инициативу в свои руки. Окружение восставших преданными войсками было уже завершено.

По подсчётам Габаева, против 3 тыс. восставших солдат было собрано 9 тыс. штыков пехоты, 3 тыс. сабель кавалерии, итого, не считая вызванных позже артиллеристов (36 орудий), не менее 12 тыс. чел. Из-за города было вызвано и остановлено на заставах в качестве резерва ещё 7 тыс. штыков пехоты и 22 эскадрона кавалерии, т.е. 3 тыс. сабель; иначе говоря, в резерве стояло на заставах ещё 10 тыс. чел. Короткий зимний день клонился к вечеру. Уже было 3 часа дня, стало заметно темнеть, чего так боялся Николай. В темноте народ, скопившийся на площади, повёл бы себя активнее. Более всего Николай боялся, как позже сам записал в своём дневнике, чтобы «волнение не сообщилось черни». Шансы восставших упали почти до нуля. Окружённые правительственными войсками со всех сторон, превосходящими численно восставших более чем в четверо, голодные и замёрзшие мятежные солдаты, пассивно ожидали команд.

ЦАРЬ ПРИКАЗАЛ СТРЕЛЯТЬ КАРТЕЧЬЮ

Наконец-то кавалерии во главе с Алексеем Орловым было приказано атаковать бунтовщиков, но несколько таких попыток было отбито беглым ружейным огнём. Приближённые ко двору стали уговаривать Николая «кончать заваруху», боясь, чтобы волнение не передалось «черни». Приехавший только что из Варшавы ген. К.Ф. Толь подступил к нему: «Государь, прикажите площадь очистить картечью или откажитесь от престола». И царь решился на применение артиллерии под командой ген. И. Сухозанета. По каре мятежников был сделан залп холостыми зарядами, не произведший, однако, эффекта. Первый залп картечью был дан выше солдатских рядов - именно по «черни», которая усеяла крышу Сената и соседних домов. Восставшие ответили ружейным огнём, но сразу под градом картечи каре рассеялось и среди военных и гражданских появились убитые и раненые. Началось бегство. Последующие несколько залпов царских пушек в упор по толпе, заметно увеличили число трупов.

После Бонопарта это был уже второй случай успешного применения артиллерии в городских условиях. Мятежники спешно отходили: одни по Галерной улице, другие - вдоль Английской набережной. Толпы восставших солдат бросились на невский лёд, чтобы перебраться на Васильевский остров. Михаил Бестужев попытался на льду Невы вновь построить солдат в боевой порядок и идти в наступление. Войска построились. Но ядра ударялись о лёд - лёд раскалывался, многие тонули. Попытка Бестужева не удалась. К 18 часам восстание было разгромлено, вожди задержаны. Николай I повелел обер-полицмейстеру ген. Шульгину, чтобы сотни трупов на улицах и площади к утру были убраны. Приказ был исполнен по-русски весьма находчиво: во множество прорубей на невском льду быстро спустили все трупы и даже раненых. Всё что произошло на Сенатской площади сразу стало гос. тайной и на протяжении 30 лет правления Николая декабристская тема во всех отношениях была запретной. Царь и его клевреты говорили о 80 трупах, иногда о сотне или двух. Но число жертв было гораздо больше - картечь на близком расстоянии буквально косила людей. Из документа чиновника статистического отделения Министерства юстиции Корсакова С.Н. известно, что 14 декабря было убито генералов - 1, штаб-офицеров - 1, обер-офицеров - 17, нижних чинов лейб-гвардии - 282, во фраках и шинелях - 39, женского пола - 79, малолетних - 150, «черни» - 903. Итого - 1271 чел., хотя объявили, что погибло порядка 200 чел. Из приведённых данных по жертвам ясно следует, что артиллерия била в основном по безоружной толпе, состоящей из простолюдинов.

В сообщениях правительства, декабристов называли "изменниками", «злоумышленниками», «скопищем мятежников», а примкнувшим к ним на Сенатской площади «лицами гнусного вида во фраках», «немногими пьяными солдатами и немногими людьми из черни, также пьяными». Официальному объяснению декабрьских событий 1825 г. противостояла версия самих участников и она нашла своё отражение в материалах следствия, в их мемуарах и воспоминаниях их современников. В это время на квартире Рылеева декабристы собрались на своё последнее собрание. Они договорились лишь о том, как держать себя на допросах. Отчаянию участников не было границ: гибель восстания была очевидна. Итак, декабристы не только задумали, но и организовали первое в истории России выступление против самодержавия с оружием в руках. Совершили его открыто, на площади русской столицы, перед лицом собравшегося народа. 

ВЫСТУПЛЕНИЕ ЧЕРНИГОВСКОГО ПОЛКА. СЛЕДСТВИЕ И СУД.

Восставшие действовали во имя сокрушения отжившего феодального строя и движения своей родины вперёд по пути общественного развития. Идеи, во имя которых они выступили, - свержение самодержавия и ликвидация крепостничества и его остатков, - оказались жизненными и долгие годы собирали под знамёна рев. борьбы последующие поколения. Широко известно событие, сопутствовавшее восшествию на престол императора Николая I. В историю оно вошло, как восстание декабристов 26 декабря 1825 г. на Сенатской площади в Петербурге. Но значительно меньшее освещение получило восстание Черниговского полка, произошедшее непосредственно после него и явившееся его продолжением. Началось оно довольно спонтанно, хотя и задумывалось давно. Командование полка получило известие о событиях, происшедших в столице, и о причастности к ним их офицера, подполковника С.И. Муравьёва-Апостола. В связи с этим его заключили под арест в селе Трилесы.

29 декабря (по ст. стилю) четверо офицеров, также членов тайной организации, силой освободили его, при этом совершив нападение на командира полка, полковника Густава Гебеля. Из последующих материалов дела становится известно, что Муравьёв-Апостол нанёс полковнику тяжёлое ранение в живот. Другие участники схватки также набросились на командира, нанеся ему множественные раны солдатскими штыками. Лишь чудом полковому командиру удалось спастись. Видевшие всё это солдаты и нижние чины оставались абсолютно пассивными наблюдателями, не оказав помощи ни одной, ни другой стороне. Исключение составил лишь единственный солдат Максим Иванов, оставшийся верным присяге и спасший жизнь злополучному полковнику. После случившегося, восстание Черниговского полка нужно было начинать немедленно, так как заговорщики уже вышли за рамки закона и подлежали военному суду и неизбежному наказанию. В связи с этим на следующий день, 30 декабря, мятежные офицеры вывели полк из казарм и направили его в г. Васильков. К тому времени по доносу унтер-офицера Шервуда и капитана Майбороды уже были арестованы П.И. Пестель и другие члены Южного общества. Подполковник Муравьёв-Апостол, накануне восстания вместе М. Бестужевым-Рюминым составили «Православный катехизис». В нём разъяснялась необходимость свержения самодержавия и установления республики. Документ был составлен в форме вопросов и ответов, но не очень доступной для понимания солдат и населения юга России. Ещё с вечера 29 декабря 5-я рота полка из Трилес соединилась в дер. Ковалёвке со 2-й гренадерской ротой.

Продолжение следует в части  8                http://proza.ru/2019/04/17/1199