Искусство требует жертв

 
По завершению утреннего развода полка ротный отдал команду подчиненным:

- Всем оставаться на месте!

На месте, так на месте, ни у кого из бойцов это не вызвало удивления. Так часто бывает, что ротный сам, а то и вместе замполитом ведут воспитательную работу, когда словами, а когда более эффективным методом - строевой подготовкой на плацу. После этой шагистики применяется еще один беспроигрышный в деле боевой подготовки и воспитания способ - забег вокруг плаца на время. А плац довольно большой, по слухам, один из крупнейших во всех Вооруженных силах. Только в длину четыреста метров, чуть меньше в ширину.

Кто-то скажет, подумаешь, чуть больше километра. Но, вся заковыка в том, что бежать нужно на время и сразу после завтрака. К тому же, двадцати человекам из роты, прибежавшими последними, придется стартовать вновь на эту же дистанцию. А остальные? Остальные плавно перейдут на уже названные занятия «шагистикой», преодоление полосы препятствий и на штурм гимнастического городка.

- Кажется, сегодня не будет спортивного праздника с утра, - заметил стоящий рядом со мною Женька Конев.

 Мне показалось, что он произнес эту фразу с легким раздражением. Коневу было без разницы, сколько и куда бежать, какое количество раз подтягиваться на перекладине или делать «пистолетик» - приседать на одной ноге, так как он профессиональный спортсмен, окончивший спортивный факультет пединститута. При любых физических нагрузках Женька чувствовал себя как рыба в воде.

- Смотрите! Смотрите, какая делегация к нам идет, поди политзанятия проводить будут! – выкрикнул кто-то в строю.

По плацу, по направлению к нам  шли четверо: замполит полка, майор Арагилян, рядом с ним неизвестный майор и за ними, волочились двое гражданских. По их походке, выправке, а, точнее, её отсутствию, было заметно, что к Армии они не имеют никакого отношения. К тому же, один из них вызывал усмешку своим внешним видом: маленьким ростом, выпирающим круглым животом. Коротышка постоянно поправлял правой рукой  очки на носу и одновременно подтягивал левой рукой спадывающие брюки.

- Точно, литмонтаж начнут,- подтвердил один из бойцов.

Прибывшие встали перед ротой и Арагилян обозначил цель встречи. Из присутствующих никто не ожидал услышать из его уст такое. Оказывается, в войсковую часть прибыла съемочная группа  для создания учебного фильма о тактико – строевых занятиях отделения в составе взвода.

- Фильм заказан Министерством обороны. Нам выпала большая честь. Местом съемки утверждена учебная база нашего полка, а бойцы для участия в фильме будут сейчас отобраны специалистами в составе военного консультанта фильма, оператора и директора. Режиссер прибудет завтра, когда начнутся съемки. Будут отобраны десять человек, они освобождаются с сегодняшнего дня от несения повседневной службы. Все их время будет отдано участию в съемках учебного кино. Я думаю, они нас не подведут.

 После этого начался кастинг. Маленький штатский вместе с консультантом и директором без лишних слов пошли вдоль строя. Бойцы напряглись, каждый, как мог, подобрался, придав лицу максимум мужественности и воли. Еще бы! А вдруг повезет, вдруг именно его выберут сниматься в кино, пусть не в художественном, пусть в учебном. Главное, начать. А еще - не надо драить полы в казарме, подскакивать среди ночи по сигналу «Тревога!», лететь мухой посыльным за несколько километров, чтобы сообщить об учебной тревоге командирам.

А как сладко прозвучали из уст замполита слова, что выбранные будут освобождены даже от ежедневных марш-бросков: «десятки» до стрельбища и «пятнашки» до танковой директрисы. А там еще и заниматься надо: отрабатывать движения, надевать в БМП, в этой бронированной яичной скорлупе, костюм химической защиты.
«Может повезет?», - думал каждый.

Я, стоящий в строю первым со своим длинным ростом, в тайне, конечно, надеялся, что удача должна повернется ко мне. Вон, в кремлевский полк отбирают же тех, кто за метр восемьдесят. В фильме такие тоже будут выгодно смотреться.
Но, оператор, взглянув на меня вскользь, прошел далее. Я все понял: «Артистом мне не быть!».

- Два шага вперед!-вдруг скомандовал создатель будущего киношедевра, указывая пальцем на стоящего рядом со мною Женьку Конева. Процедура отбора счастливчиков затянулась на час, затем их поставили перед строем.

Рота, естественно, с полным скепсисом, замешанном на зависти, осматривала будущих актеров и не находила  в них ничего особенного: все, кроме высокого Женьки, среднего роста, скуластые, в основном, черноволосые. Обыкновенные лица, ничего в них героического.

Женька потом растолковал мне, в свою очередь, поинтересовавшись, по каким критериям отбирали бойцов, что, оказывается, банально: воин  должен  быть фотогеничным, а это значит, он обязан иметь благоприятное для воспроизведения лицо, то бишь, четко очерченные скулы, темный волос. Ну и что-то еще, что Женька не запомнил.

- Ты как–то по - научному объясняешь, нахватался там словечек.

- Пойми, - вещал друг, - у рыжих и светлых цвет рожи сливается с цветом волос. Нет контраста, все размывается, а у черноволосых морда выделяется, понял?

- Еще бы, не понять, - с плохо скрываемой завистью согласился я, поправляя свой рыжий вихор.

Снимающимся в фильме в тот же день выдали новенькую с иголочки форму, приказали за ночь подогнать ее, пришить погоны и подворотнички.
Уром они, хотя и не выспавшиеся, но с блестящими от гордости глазами, получали оружие: автоматы и магазины с холостыми патронами, учебные гранаты, дымовые имитационные шашки, и, вскоре, при полной боевой амуниции стояли перед молодым режиссером в гражданке, но с военной выправкой.

Через пару минут рота с завистью провожала избранных, уходящих на съемки с гордо поднятыми головами и взирающими свысока на сослуживцев.Однако, через три дня взгляды артистов по возвращению в казарму, уже не горели, а еще через пару дней стало заметным их угасание. Этому было свое объяснение: в то время как рота могла переключиться после учебных занятий на другой вид несения службы или радоваться хоть редко, но появляющейся возможности ничегонеделания, снимающиеся в фильме с утра и до позднего вечера отрабатывали тактику боя. Сначала шла отработка  в замедленном темпе, при этом уделялось внимание правильности  выполнения элемента с краткими пояснениями. Только после идеально отработанного отделением упражнения, их действия снимал оператор. Когда рота укладывалась спать, артисты, вернувшись со съемок, стирали форму, уделанную после ползания по грязи по тактическому полю, ждали, когда она высохнет, потом гладили. Утром они должны были выглядеть аккуратными и молодцеватыми.


- Достала эта дрессировка, - не выдержал как-то Женька, а один из бойцов обратился к ротному с просьбой разрешить ему вернуться к нормальным армейским будням, то есть заменить его на кого-нибудь.

Ротный с высоты своего почти двухметрового роста внимательно оглядел подчиненного  и участливо заметил:

- Воин, ты что, никогда не слышал, что искусство требует жертв?

- Так точно! – товарищ капитан.

- Что,  так точно?

- Слышал, товарищ капитан.

- А если слышал, то на съемки, шагом марш!

Боец догнал отделение, состоящее из «артистов», которые завистливо оглядывались на нас.