Плакат в детской комнате

Всё… Тишина.
 В комнате звенит даже воздух. Слышу, как гудит усталый мотор холодильника. Что ж делать? Что делать человеку, который привык к переливам и перекосам, различным тональностям детской речи, детского смеха, детского плача?

Это ужасно! Выбор – ужасен. Вернее, … Хотелось бы закричать от счастья и распугать тем самым воробьев под крышей дома. Но тишина так режет слух…

Вы когда-нибудь задумывались, что сделает золотая рыбка, если её выпустить из аквариума в открытую воду? Конечно, драпнет куда глаза глядят! А потом?.. Что потом? Да ну нафиг, я лучше отсижусь тихонечко в знакомой обстановке.

«Да ладно, - говорит мне Внутренний голос (мы с ним пытаемся дружить). – Вернутся же». Вернутся, конечно. Вернутся… Господи, глупая я женщина! Вот неймётся-то человеку! Иди да делай что-то, что тебе хочется, пока эта банда не дышит тебе в затылок. Сделай что-то для себя.

Кажется, уже и звук мотора слился с тишиной и звенит с ней в унисон, будто это в голове мотор. Когда это «для себя» было в последний раз? В университете? Там для папы. В школе? Для мамы. (Хотя я и утрирую…) Да нет, недавно же!

 На глаза попалось фото на стене. В рамочке, под стеклом. Двое стоим: счастливые, молодые, задорные… Мы тогда тоже были без детей. Но был план и цель отдохнуть. Как прохладительный напиток, это фото. Свежо, восторженно. Есть еще целый ворох таких: свадебные, детские, общие, постановочные. А есть чистый белый ватман. Вон он в детской на шкафу. Школьный год предвещает череду творческих проектов, заданных детям, но побуждающих не спать почему- то только меня.

Навык по реализации творческих задумок учителей многолетний. Опустим, конечно, что я и сама учитель… Как засланный казачок: и там своя, и тут.
Ну так чего же он белый-то? Ватман. Да и по детям я что-то заскучала.


Минутой позже на столе лежит этот несчастный мегалист, безжалостно распластанный, фломастеры, ручки, карандаши и всякая прочая мелочь, без которой не обходится ни одна творческая работа формата А5. Минутами десятью спустя понимаю, что углубилась в чертоги своей беспощадной памяти (она порой такие подробности наружу выбрасывает, как кита на сушу). Зависла, в общем.

Каждое личико, каждые их складочки и изгибы… Буду спать, но наощупь, на звук, на вздох даже определю, которое из чад проскочило в туалет ночью. А тут все они – на ладони, буквально.

Если долго вглядываться в лицо человека, оно начинает меняться, вы замечали? То ли иллюзия, то ли оптический обман. А ведь я знаю их с самого-самого. В памяти их первая улыбка, их тоненькие пальчики и мокрые чёрные волосики. Их первые ссадинки и синяки. Вспомнилось, как Стасик в три года постоянно падал и отскакивал от мебели, как мячик. Потом такой была Яна, скоро такой станет Алиса. А в шесть лет Стасик начал косячить на каждом шагу: фантазировать и привирать, бессознательно портить вещи, забывать очевидное. Сейчас такая Яна, такой будет Алиса, таким когда-то был и Дима.

Вот и всё: фотографии разложены, тексты-подписи придуманы, сейчас в ход пойдут карандаши и фломастеры. Уже предугадываю реакцию моих малышей, когда они вернутся из школы/садика и увидят мой сюрприз для них (плакат/постер/коллаж/стенгазету, как это называлось в годы моих школьных будней). То-то будет радость.

Мария (Х.) Холупко, сентябрь 2018 г.