Чёрный и красный

               

 Дождь дробью барабанил по зонту, пытаясь проникнуть под него. Метеорологи ежедневно предупреждали виноватыми голосами.
У Котельникова шла чёрная полоса. Он смирился с неудачами и считал их вкусом жизни. - Как потом ощутишь хорошее, если у тебя раньше не было плохого, придающего остроту существования?! 
Архитектор Котельников законфликтовал с заказчиком. Конфликт длился долго. Компромисс наладить не удавалось, и спорные вопросы перешли на уровень директора института.   
Другой день был для Котельникова куда лучше прежнего. Всё решилось, как он хотел.      
На остановке трамвая, под большим чёрным зонтом, Котельникова потянуло на философию: - под крышу остановки втиснуться не удалось. – Как всегда, для меня места нет! –  Всюду, куда ни захочу – опоздал или занято!      
Она стояла под своим маленьким красным зонтиком, почти беззащитная от стихии дождя. Котельников, занятый философствованием по поводу себя, поначалу не заметил её. Увидев, решил, что ей, возможно, тоже, не достаются нужные  места.
 Её чётко очерченный профиль не искажался прозрачной стенкой воды стекающей с их зонтов.
Она не сразу обнаружила, что на неё смотрит незнакомый мужчина, но, видимо, всё-таки почувствовала его заинтересованный взгляд. Резко повернула голову, предъявив свой анфас. Он был так же хорош, как и профиль. Наполненные влагой чёрные глаза, аккуратный носик, сочные губы и тонкая шейка, несущая хорошенькую головку: – Недурна! – Котельников вздохнул: - достаются же кому-то такие красивые женщины! - И молодые! – Наверняка занята, а я как всегда опоздал! - Хорошо бы приударить! - Да, где уж мне?!    
Маленький красный зонтик быстро промок и стал протекать. Котельников подумал, что если трамвай сейчас же не придёт, ей предстоит промокнуть. Она понимала это не хуже его и подала голос:
  -  Возьмите меня под ваш большой чёрный?! Не то – промокну и простужусь!
Котельников растерялся от неожиданной просьбы.   
  -  Прошу, не знаю, как вас величать?!
  -  Катя, Екатерина вторая - она вошла под его зонт, закрыв свой.- Клёво! - Старые зонты, не то, что наши!
  -  Я натянул на него новую непромокаемую ткань. Почему вторая?!
Она вынуждена была прижаться к нему, несмотря на размер зонта. Постояли молча. Потом она заметила вскользь:
  -  Первая - моя мама!   
Екатерина вторая была ему по плечо. Он смотрел на неё без опаски выглядеть нахальным. Ей, чтобы заметить его заинтересованность, необходимо было повернуть и поднять головку. Этого времени Котельникову хватило бы, чтобы отвести  неуместный взгляд. Он увидел жгучую брюнетку без химических ухищрений. Причёска к лицу, для неё. 
Трамвай не появлялся, но появилась новая реальность – как и все яростные дожди, он быстро и ненадолго закончился. Тучи побледнели и расползлись. В просветы, как чёртик из табакерки, выскочило солнце.
Пришлось сложить зонт, а Кате должно было отодвинуться от него на обычное расстояние. Кончился дождь, и что-то потерялось.   
  -  Вы студентка?!
  -  Как вы догадались?!
  -  Я уже забыл о своём студенчестве. Много дождей пролилось с той поры.
  -  Так уж?!
  -  На гуманитарном?!
  -  Как вы догадались?!
  -  По выражению лица.
  -  Вы физиономист и гуманитарий?! – прозвучало ехидно.
  -  Нет! Скорее – нет! Хотя - архитектура искусство.
  -  Два гуманитария под одним зонтом – круто, - засмеялась она.
Смеялась звонким колокольчиком – легко, естественно. Котельников по-хорошему позавидовал: - у неё в жизни всё легко и естественно.
Пришел трамвай. Стало тесно, как бывает, когда общественный транспорт не приходит во время. Они оказались прижатыми друг к другу. В этот раз он ощутил тепло и запах её тела. Этот запах он выделил из смеси всех запахов в вагоне и её французских духов. Она пахла, почти детской чистотой.
  -  Катя, вам, где выходить?!
  -  Как мне вас называть?!
  -  Андреем.
  - У больницы, Андрей. Я там живу. Мне нужно сначала зайти домой, потом к маме больницу.
  -  Она работает там?!
  -  Нет -  на лечении.
  -  Извините, Катюша, за бестактность!
  -  А вам, где выходить?!
  -  Там же.
Они вышли на остановке «Больница»,  пересекли трамвайные пути и пошли в сторону домов.
  -  Вы где-то здесь по соседству с нами живёте?!
  -  Жил, Катюша. Здесь учился в школе. Потом родители поменяли квартиру на большую.
  -  А у нас с мамой однокомнатная. Теснота в хорошем районе!
Некоторое время шли молча:
 -  К кому вы сейчас?!
 -  Ни к кому! Стыдно, но признаюсь - за вами увязался.… Понимаю – стыдно, но не смог отказать себе, несмотря на  разницу в возрасте.
Она рассмеялась:
  -  Разница лет в пятнадцать не так уж и велика между мужчиной и женщиной.  Могли бы, не подчёркивать, но сказали. Это подкупает!   
  -  Вы на каком курсе?!
  -  На второй перешла. На юрфаке. Я медалистка, - сказала с наивной гордостью.
  -  Убавьте год!
  -  Вы хорошо выглядите. У вас семья?!
  -  Вдовец!
  -  Простите, Андрей, за бестактность.
  -  Квиты, Катя!
  Они подошли к знакомому Котельникову с детства дому. Дом, в котором он жил когда-то стоял по соседству.   
  -   Идите, Катюша, я подожду. Потом провожу вас.
  -   Зачем тут ждать?! Подождёте у меня! Не съем! А вы меня?!
  -   Обещаю!   
Квартирка отличалась уютом и хорошими запахами. На запахи Котельников был особо чувствителен. Запахи влияли на его настроение. Если от заказчика дурно пахло, Котельников раздражался и переправлял того к своему заму.
С кухни прилетел запах крепкого кофе. С подносом пришла Катя.
  -   Йеменский!?
  -   Да! Вы сорта кофе по запаху различаете?!
  -  Этот сорт я знаю!
Котельников извлёк из кейса фляжку с коньяком и разлил в наполеонки. Согрели в руках. К запаху кофе добавился запах хорошего коньяка.
  -  За вас, Екатерина вторая!
  -  За вас, Андрей первозванный!
Рассмеялись – он густо сдержанно, она – заливисто звонко. Он пошутил:
  -   Может, Андрей незваный?!
  -   Посмотрим?!
Екатерина порозовела от выпитого. Глаза ещё больше увлажнились. Смеялась по малейшему поводу. Внезапно она обняла его и поцеловала в губы. Ему показалось, что она завладела им, как имуществом, принадлежащим ей по праву. Он потерялся, перестал владеть собой. Эта молодая, почти юная женщина могла делать с ним всё, чего бы только не пожелала. Единственно, на что хватило у него соображения, так это заметить, что она неопытна даже в обычном женском поцелуе. Жажда близости с ним, с мужчиной, который ей нравился, придала Котельникову смелости, и он овладел ею тут же на тахте. Тахта с зелёной обивкой врезалась в память. Котельникову она показалась билетом возможно в новую жизнь.   
Потом она, ничуть не смущаясь, своей наготы, медленно прошествовала в ванную. Этот неспешный проход был явно проделан для него, чтобы он мог оценить её безупречную фигуру. – Не у всех красивых молодых женщин фигуры прекрасны! – Могу ли я выделить и сравнить с теми, которые были у меня?! Что-то не припомню! -  Нет  – пожалуй, не было! - И, возможно, больше не будет! – Но почему в такие моменты всякий вздор лезет в мою голову?! –  Кретин, не могу насладиться без помех подарком, посланным свыше! – Господи! Знаешь ли ты, какому олуху прислал свой приз?!    
Она вернулась в простом ситцевом халатике девочкой школьницей, и ему стало не по себе: – Идиот! - Чем это может кончиться, если она забеременеет?! – Приму душ, может, душу облегчу!
Когда он вышел из ванны, Катя спокойно хозяйничала. Она всё делала уверенно и основательно. Это успокоило. Пили чай, добавляли коньяк для аромата.
  -  Андрей, вот мой мобильный телефон. Дай твой?!
Он дал ей визитку:
  -   В больницу к маме сейчас пойдёшь?!
  -   Что, уже надоела?!
  -   Нет, Катенька! Я рад бы и совсем не уходить!
  -   А как же твоя работа! Тебя, наверное, ждут там!
  -   Нужное я уже сообщил по телефону, а потому не тороплюсь!   
  -   Зато мне пора, - замялась, добавила, смеясь: - Андрей званный мною!
  -   Торопись, Екатерина вторая! Мы и так тут засиделись, а первая, думаю, ждёт тебя?!
На улице опять бесновался дождь. Андрей проводил её до больницы под своим большим чёрным зонтом! Под ним хорошо было, прощаясь, целоваться!  Она шепнула: - я позвоню сама! Жди!..
Котельникову показалось - она подвела черту.

                * * *

Вместе с неделей закончился июль. После дождей приплыло, украденное в июле тепло. Август согрел и высушил.
Катя не шла из головы.  Не звонила. - Жаркий август высушил слабые ростки её чувств?! – Правильно - всё по закону жизни, а не желанию! – Зачем я ей, вдовец – старше на четырнадцать лет.   
Мысли посещали, исчезали! Некоторые вытеснялись работой и проблемами, связанными только с работой! – Уезжаю рано – приезжаю поздно! - Только одно и есть – свобода! – А зачем она - такая свобода?! 
Катя позвонила через неделю. Не оправдывалась! Ничего не объясняла. Разговаривали, так, будто и не  было недели:
  -   Привет, званный! Как архитектура?! Развивается?!
  - Здравствуй, Катенька! Всё развивается, но, как известно, ничего не меняется.               
  - Сходим, куда-нибудь?!
  -   Давай пообедаем в «Праге»?! Я заеду за тобой в два часа! Скажи куда?!
  -   Ты на тачке, - удивилась Екатерина! - Почему на трамвае ездишь?!
  - В дожди на своей телеге не езжу! Встретил бы я тебя, если б не вылезал,
 как некоторые из  кабины?!
  - Круто! Возьми меня у Черёмушкинского рынка.
  - Полдня, Катенька, я в твоём распоряжении! Освобожусь и приеду! Пока!
Как назло - дела засосали, но освободился во время. Он старался...
Котельников едва узнал её, стоящую на трамвайной остановке у рынка. Она была в длинном красном платье из дорогого шёлка. – Я в этом ничего не понимаю, но выглядит шикарно и чуть старше своих лет. - Дама, шикарная молодая дама, в лёгком летнем одеянии!
Она села рядом, чмокнула его в щёку. Не дожидаясь ответного поцелуя, затараторила:   
    - Ничего себе телега! Я думала «Запорожец», а тут классная иномарка! Что
это?!
    - «Пежо». Купил подержанную, но почти новую. Нашёл по интернету. Хозяину нужно было срочно продать! А ты в шикарном красном платье – не для такого автомобиля, как мой.  Для «Мерседеса», пожалуй!
В «Праге» ей понравилась внутренняя классика здания и дизайн. Про еду сказала:
    -   Говорить не могу! Про такую еду говорить во время еды – глупо!
Они стали встречаться часто, почти ежедневно. Перезванивались несколько раз в день. До начала семестра она была свободна. Днём использовала своё свободное время, как она выразилась – «для помощи в мамином бизнесе». В каком бизнесе, не уточнила.      
Вечера принадлежали им. Ходили в антрепризные спектакли. Обязательно - с хорошими актёрами. Она всегда в длинном красном платье. 
Котельников водил её по художественным выставкам. В такие дни она одевалась просто, как вся молодёжь.
  -  А ты знаешь, какой ВУЗ окончил мой тёзка Вознесенский?!
  -  Представь, себе знаю, - она прочла строчки из стихотворения Вознесенско-
го «Пожар в Архитектурном». – Обожаю двух Андрюш – за стихи и архитектуру, - она засмеялась заливисто, высоко и от души.
Август день за днём продвигался к осени.      
У них оказалось много общего в понимании жизни, в любви к искусству. Встречались у него дома. Некому было, заявиться и помешать! Это пространство принадлежало только им.   
Она много и охотно говорила обо всём. Он слушал и наслаждался её звонким голосом, смехом, всем тем, что в ней было.
  -   Андрюша, почему ты вдовец?! Прости за бестактность?!
  -   Неизлечимая болезнь, забрала её у меня!
  -   Извини?! Это её портрет?!
  -   Моей работы!
  -   Ещё раз прости, за нескромное любопытство?! Ты классно рисуешь!
  -   Это масло! Пишу иногда – всё реже и реже! Карандашом, углем и сангиной рисую чаще. Сделаю твой портрет, если попозируешь!
  -   Хочу! Готова, хоть сейчас!
  -   Ню?!
  -   Ню - это голая?!
  -   Да! В другой раз! Мне так хорошо, что не хочу отвлекаться!
Они засиживались по вечерам, если никуда не ходили. Несколько раз она оставалась на ночь. Звонила маме, предупреждая, что остаётся ночевать у некой Машки. Понятно было, что мама недовольна и резко выговаривает. После одного такого случая сказала:
  -   Возьми меня замуж, Андрюша?! Я тебя очень люблю!
  -   Катенька! Я тоже тебя люблю, но не решался сделать тебе предложение! Теперь всё! Я осмелел – отныне мы муж и жена! Подадим заявление и распишемся! Но сначала я попрошу твоей руки у мамы! Как положено в интеллигентных семьях!
  -   Я сообщу о нашем решении маме! Сегодня же!
Утром следующего дня звонок на служебный телефон отвлёк Котельникова от дел. Голос незнакомый, отдалённый, чужой:   
  -   Мне, пожалуйста, Андрея Котельникова?!
  -   Я.
  -   Вы не догадываетесь, кто с вами говорит?!
  -   Нет!
  -   Тогда скажу – мама Кати Бурцевой.
  -   Очень приятно. Только я хотел с вами познакомиться не по телефону, а лично! Извините – не успел!
Катина мама замялась. Что-то мешало ей. Потом она продолжила решительно, и как показалось Андрею, боле решительней и жёстче:
  -   Моя девичья фамилия Огнивцева. Это о чём-то вам говорит?!
Сражённый Котельников оказался не в состоянии продолжить беседу. Дрожащей рукой он положил трубку.
С Катей Огнивцевой они учились в одном классе. Были в хороших отношениях, дружили, много гуляли вместе по улицам, ездили на речных трамвайчиках. Все считали их женихом и невестой. Всё шло к этому, но не случилось.…
Воспоминания пронеслись мгновенно, но прервались новым телефонным звонком. Как не хотелось Котельникову, но трубку он поднял:
  -   Что, Андрей?! Я удивила тебя?! Дальше удивлю больше! – в её голосе возникло устрашение. И злость!
  -   Я слушаю тебя, Катя?! Слушаю!
  -   Слушай, слушай, пока ещё слышишь! Я тебе уже сообщила, что Катя Бурцева моя дочь!
  -   Мы любим друг друга! Решили пожениться! Я собирался просить у тебя, её руки. Признаюсь, мне и в голову не приходило, что Катя твоя дочь. Я впервые был в твоей квартире, и там мне в голову не пришло, что хозяйка ты – Катя Огнивцева, моя одноклассница! Катя ни капли не похожа, на ту, которую я знал, очень давно. Разве, что фигурой – идеальной фигурой!
  -   Значит, ты с ней переспал?! Переспал, переспал, негодяй! Со своей дочерью!
Котельников потерял сознание и медленно сполз с кресла. Он оказался на полу, и только голова  - затылком на кресле. В таком состоянии его застала одна из сотрудниц. Сотрудники аккуратно уложили его на пол и вызвали скорую.
          Его сразу же привезли в реанимационное отделение. Диагноз - инфаркт и микро инсульт одновременно. Предположение - от неизвестного психологического шока, при вполне здоровом сердце в здоровом организме! Никаких предпосылок для медицинских нокаутов, выявить не удалось.
Из нокаута Андрея вывели в тот же день, но Катю к нему не пустили, пока не перевели из реанимационного отделения в палату. Катя ничего не знала, а Андрей не подавал виду, о том какая катастрофа произошла!
Тяжёлые мысли придавили Котельникова: – Что делать, как жить с этим дальше?! - А как жить Кате, когда она узнает?! 
Он чувствовал себя на грани нового шока. А Катя – его радость и несчастье приходила каждый день. Чего больше было для него в её посещениях – радости или муки?! – Как нам расстаться, что ей сказать? – Запрещу пускать её ко мне, - пусть ей всё расскажет мама! – Нет, нет! - Я всё о себе, а как же она?! – Каково будет ей узнать эту ужасную правду! – Половая связь с отцом! – что может быть хуже?! – Как инцест повлияет на её психику?! – Ответов нет! - Прежде всего, я должен думать об этом! - Не в пещерах живём!
Пришла медсестра:
  - К вам женщина. Представилась хорошей знакомой! Хочет вас увидеть и поддержать!
  -  Пусть заходит!
Он сразу узнал её - Екатерину Огнивцеву с букетом цветов, всю в слезах:
  -  Прости, Андрей, если сможешь?! Если такое вообще можно простить! Я терзаюсь и мечтаю о том, чтобы меня сразил инфаркт и я умерла. Я заслужила такое наказание!
 Потом запричитала:
  -   Прости… прости… прости…
Раздражённый ёе внезапным появлением, Котельников с трудом произнёс:
  -  Зачем ты здесь?! Катя знает?!
  -   Нет! И знать то нечего! Я – подлая баба, решила отомстить тебе, за то, что ты меня бросил тогда! Дрянь, я ещё и дочери позавидовала! Я всё наврала - Катенька тебе не дочь! 
  -   Не дочь, а кто же?!
  -   Прости, Андрей, - никто!
  - Я принесла доказательства! Вот её метрика. Катенька родилась спустя два
 года, после того, как мы расстались. Вот – смотри! Екатерина Игнатьевна Бурцева носит фамилию и отчество своего отца,  который ушёл от меня!
  -   По той же причине, что и я?!
В другой раз она ни за что не призналась бы, что погуливала с мужиками, но не теперь! Теперь ей нужно было облегчить душу, и она призналась:
-   Даа, даа! – истеричное, как внезапное покаянное и признательное показание в суде.
  Котельников не стал её судить. Если б он и захотел, у него на это не было сил. Он только попросил:
  -  Больше никогда не появляйся в моей жизни?! Очень прошу?! Обещай и уходи!
  -  Уйду! Только и ты обещай, что не бросишь Катеньку?! Она другая, не то, что я! Она вся в отца – умная и порядочная! Поженитесь, и я обещаю никогда не появляться в вашей жизни!
  -  Понимаешь ли ты, каковы последствия твоего поступка?! Как мне человеку, который намного старше твоей дочери, ещё  и с инфарктом, и микро инсультом женится на ней. Испортить ей жизнь?! Я очень её люблю, но позволить себе такое не могу! Вот, что ты натворила Екатерина Огницева, моя бывшая одноклассница!
  -  Я консультировалась с крупными специалистами кардиологами из других медицинских центров. Показывала кардиограмму. - Все, как один уверены – пройдёт без последствий и очень скоро! - Не отказывайся от Катеньки. - Она ни в чём перед тобой не провинилась и ни о чём не догадывается! - Пусть моя подлость не коснётся её. - Обещай, Андрей!- Прошу тебя?!
Котельников не воспринял монолог Огнивцевой, как исповедь страдающей матери. - Случись, что, когда нужно выбирать между порядочностью и выгодой - выберёт выгоду или подлость! - Такова она – Екатерина первая. - Тут уж ничего не поделаешь! – Но права, если не лукавит! Зачем я буду Катеньку наказы….   
Слишком рано врачи позволили ему общаться с женщиной, о которой они ничего не знали. Андрей устал и, внезапно уснул, что испугало Екатерину. Она подумала, что он потерял сознание, но, увидев, что он ровно и спокойно дышит, ушла с надеждой. 

                * * *
Вечерняя проверка не внушала опасений. Пациент спал. Дыхание ровное пульс, наполнение и всё прочее в норме.
Дежурный врач сказал дежурной медсестре:
  -  Всё в порядке! Пусть спит! Хороший сон ещё никому не вредил.
Ночью Андрею приснился сон. Сон, как явь – пронзительно отчётливый. Екатерина в красном платье, сидела на тахте с обивкой зелёного цвета. Он легко подлетел к ней. Такой легкости он никогда не испытывал.
Екатерина встала и, повернувшись к нему спиной, грациозно стала удаляться. Он поспешил за ней. Она прибавила шаг. Вдруг она развернула красный зонтик, и он понёс её ещё быстрей. Он старался не отстать. Тогда она побежала, и он понял, что ему трудно будет угнаться за ней.
Он бежал, бежал, а расстояние не сокращалось. Наоборот! Ему стало тяжело дышать! Он задыхался, но продолжал гнаться за ней, за её зонтиком, ее нынешней и своей ушедшей молодостью! Пока не упал…
               
                Цфат.2008 г.