Бремя сильных часть 1

            СТРУНЫ ЖИЗНИ                «Происходит только то, что должно происходить.
                Всё начинается вовремя и заканчивается тоже».
                Ф.М. Достоевский
   
1

Появление ребенка на свет всегда один из самых волнительных моментов в жизни каждого человека. Слепой взгляд самых родных глаз на свете. Пронизывающий крик, который радует и вызывает улыбку. Счастье, заставляющее плакать и в то же время смеяться. Слышать, как волнительно бьется усталое сердце и в то же время ощущать тепло оголенного тельца новорожденного на себе. Дрожащая рука, обессиленная от долгих мук, бережно накрывает маленький красный комочек, призванный стать самым родным и близким на земле.

Любовь, не чувствуя под ногами шуршания опавших осенних листьев бежала к родильному отделению номер два. Вытирая, застилавшие глаза слезы, перекинув постоянно мешающую сумку через плечо, торопилась к сыну. Еще десять минут назад она, почти засыпая после утомительной смены, стояла на остановке и собиралась ехать домой после работы, но в кармане настоятельно звонил сотовый телефон. Она с волнением подняла трубку, и только радостный крик Станислава смог пробудить ее. «Родила!», кричал он, «Мама! Лёля родила! Мама! Девочка!» плакал на другом конце трубки еще совсем молодой парень. Женщина забыла себя от неожиданной радости, потому что появление внучки ждали только через две недели. Она была недалеко от роддома и сразу же помчалась к своему самому родному, самому близкому и единственному сыну на свете.

- Стана! – Закричала она в трубку, наспех набрав номер телефона дочери. – Станочка! Просыпайся, моя хорошая! У нас девочка родилась. – Не сдерживая эмоций, сообщила Люба. – Приезжай скорее. Мы все должны быть сейчас рядом с ним.
Стана и Станислав были двойняшками и очень привязаны друг к другу. Любовь, несмотря на тяжелую историю жизни, смогла воспитать своих детей так, чтобы они понимали, что нет никого ближе, чем они. Словно невидимой лентой они были связаны навсегда. Порой одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что хочет или задумал другой. Старший на несколько минут брат защищал сестру от нападок завистливых девчонок в школе, ведь Стана отличалась от всех кукольной красотой и робостью. Не раз становилась победительницей конкурсов красоты уже в университетские годы. Любовь всегда сидела в первом ряду и с гордостью смотрела на достижения своей дочери. Станислав рано женился. Его выбор пал на миловидную одноклассницу, с которой был вынужден расстаться, из-за ее желания учиться в другом городе. Но он мириться с этим не захотел, так сильны были его чувства. Он поехал за ней. В тот момент, когда они объяснились, оба поняли, что не мыслят далее своей жизни друг без друга. По окончанию учебы, уже женатые, они вернулись обратно в родной город и с нетерпением ждали рождения своего первенца.

- Сыночек! – Тихо прошептала мать, обнимая своего сына. - Я так за тебя рада!
- Мама, ты представляешь, я стал папой хорошенькой девочки. У нее глаза такие же красивые и глубокие, как у моей Лёлечки. – С волнением, запинаясь, рассказывал новоиспеченный родитель.
- Конечно, мой хороший. У нас Лёлечка красавица и девочка будет такая же. – Улыбнулась Люба, нежно проведя по его растрепавшимся кудрям. – Ты ее уже видел?
- Да, мам. – Прошептал он, прикладывая палец к губам, стараясь не быть услышанным.
- Но как? Сейчас 5 часов утра! —Так же шепотом спросила женщина.
- Везде есть хорошие люди. – Радостно подчеркнул Станислав, делая ударение на каждом слове.
- А как Лёлечка? Ты ее тоже видел?
- С ней все хорошо. Она спит. – С невероятной нежностью в голосе сказал парень. – Мама, она мое счастье, моя любовь, моё всё! Мама, я ей так благодарен! – Расплакался он и крепко обнял свою мать.

Люба гладила его по спине, изредка вздрагивающей из-за нахлынувших на него эмоций. Она помнила его еще маленьким мальчуганом в коротеньких шортиках, носившегося по двору с криками индейцев. Перед ее глазами встала картина, как Стас впервые сыграл на гитаре, на сцене музыкальной школы. Вместе со своим преподавателем несколько месяцев разучивали песню, чтобы на выступлении он вышел и с гордостью громко, нервно поправив свою бабочку, произнес: «Я сейчас сыграю самую любимую мелодию своей мамы, потому что она для меня всё!». И в тот момент он так и сделал. К великому разочарованию его преподавателя то, что он вполне успешно исполнил, не имело ничего общего с той мелодией, которую они так старательно разучивали. Любовь помнила всю гамму чувств. Гордость и умиление, слезы и радость. А в этот момент, ее самый любимый мужчина на свете, стоял, плакал ей в плечо, как детстве, признавался, что его жена для него всё и, казалось бы, мама отошла на второй план. Но ее это совершенно не обижало. Она точно знала, что отдала сына в хорошие, добрые и заботливые руки. Люба с невероятной теплотой относилась к своей невестке и считала второй дочерью.

- Кто здесь стал самым лучшим папой на свете? – Прервал томный голос девушки переживания матери и брата.
- Стана! – Радостно закричал Стас и бросился обнимать сестру. – Станка! Тебе мама позвонила так рано, и ты сразу же решила приехать?
- Ну, конечно, мой глупенький братик! – Засмеялась девушка и дернула за нос брата, как делала всегда в детстве. – А кто с тобой сейчас должен быть, если не мы? Или, может быть, тебе не нравится наша с мамой компания? – Обнимая за плечи маму, нарочито серьезно и с вызовом спросила Стана.
- Конечно вы, мои любимые! – Прошептал Станислав и заключил в свои объятия тех, кто был с ним с самого его рождения.

Любовь была эффектной женщиной и умела пользоваться своей красотой. Самая востребованная ресторанная певица в городе с наиплотнейшим графиком. Невероятно сложно было договориться с ней о выступлении, за которые она брала достаточно большие деньги, тем самым смогла обеспечить твердую платформу и хорошее будущее для своих двойняшек. Она не скрывала того, что подняла их одна и с неподдельной гордостью заявляла об этом при каждом удобном случае. Да, что уж говорить, и по сей день она финансово помогала своим детям. Обеспечила их жильем, по своим же связям устроила на хорошие должности и не уставала поддерживать их не только словом, но и рублем. Но такой гладкой ее жизнь стала не сразу. Женщина часто вспоминала свои голодные вечера на Сахалине, когда только вышла замуж и родила детей. Так получилось, что Станислав и Стана появились у нее очень рано, в восемнадцать лет, а муж, к большому сожалению, не стал надежной опорой. Она в две смены работала в музыкальной школе, чтобы прокормить хотя бы детей, а о себе она не думала, лишь бы ее «ангелочкам» было хорошо. Однажды, когда детям было по четыре года, в дверь к Любе постучала милиция. Ее муж в пьяной драке убил человека и скрылся. Его пришли искать в первую очередь к ней домой. В тот момент она не слышала слов участкового. Еще совсем молоденькая девушка с двойняшками на руках осталась одна без средств к существованию. Хоть он и не зарабатывал много, но она всегда успевала урвать кусок на самые важные расходы. Его осудили на 20 лет, так как вскрылись еще подробности о его криминальной жизни, и статей было несколько. На следующий день после суда, к ней в дом заявились его «друзья» и дали двенадцать часов, чтобы освободить квартиру. Любовь помнила, как обливаясь слезами и не зная, что делать и как дальше жить, собирала чемодан с детскими вещами, поднимала с кроваток еще сонных детей. Морозным вечером, обнимая одной рукой сонного сына, который неустанно тер глаза, а в другой держа спящую Стану, женщина понимала, что старая жизнь закончилась и теперь нужно начинать жить по-новому. На неделю ее приютила двоюродная тетя, живущая в очень стесненных условиях, но добрая душой. Тогда Любовь решила кардинально поменять свою жизнь. Она взяла детей и уехала в Екатеринбург. В никуда, не зная ни одного человека. Тетя одолжила ей немного денег на первое время. Люба сняла комнату в общежитии и принялась искать работу, пообещав своим детям, что она сделает все, чтобы они жили хорошо и ни в чем не нуждались. Однажды Станислав спросил у нее об отце. Ничего не оставалось, как соврать о том, что он погиб. Она выдумала красивую историю о его героической смерти во время спасения ребенка, провалившегося под лед. Так ей не хотелось, чтобы они знали, кем был на самом деле этот подонок. Но она всегда была ему благодарна за то, что он подарил ей этих «ангелочков».
Любови повезло. В очередном месте, куда она пришла устраиваться по объявлению, познакомилась с крупным предпринимателем в области общественного питания в городе, который сразу же взял ее на работу. Она пела сначала в самой маленькой забегаловке на окраине города, а спустя время, поняв, что люди хотят ее слушать, перевел в главный ресторан города. Между ними быстро пробежала искра. И это совершенно неудивительно, потому что она была молода, хороша собою и образована. Михаил Степанович был старше ее на 25 лет и стал ее лучшим другом, поддержкой и опорой. Всегда хорошо относился к двойняшкам и при этом все праздники проводил с ними. Дела быстро у Любы пошли в гору, не без его участия, конечно, но она старалась их отношения не афишировать, а уповать лишь только на свой талант. Она купила трехкомнатную квартиру в центре города, обставила ее по своему вкусу, создав домашний уют. Она радовалась, что вот-вот жизнь начнет налаживаться и скоро она заживет так, как должна была всегда жить. Дети пошли в гимназию и музыкальную школу одновременно. Стана пела и играла на фортепиано, а Станислав - на гитаре. Часто дома устраивали концерты для единственного зрителя, их спасителя, который помог им обрести настоящую жизнь. Когда двойняшкам было по шестнадцать лет, Михаила в жизни Любы не стало. Он умер от сердечного приступа. Казалось, что земля разверзлась под ногами, но каждый удар делал женщину еще сильнее и придавал ей уверенности в том, что она обязана вставать с колен и двигаться дальше, ради детей, ради того обещания, которое она дала, будучи практически нищей.

Любовь суетилась на кухне, потому что сегодня устраивала праздничный ужин в честь дня рождения своей любимой внучки. В гости были приглашены ее подруги по работе, соседка, ставшая ближеродни, и, конечно же, ее дети. Она нарезала тонким слоем дорогую зернистую колбасу и аккуратно уложила на тарелку из нового сервиза. В этот день вполне можно было бы заказать ресторанную еду, тем более то место, где она работала, славилось изысканной и дорогой кухней, но в этот день она решила сделать все сама, как самая настоящая бабушка. Поставив тарелку на красиво сервированный стол, женщина окинула взглядом весь интерьер и задумалась, ни о чем ли она не забыла. Снова направившись на кухню, она остановилась перед зеркалом и вгляделась в глаза еще совсем молодой женщины, еще недавно разменявшей пятый десяток. Любовь была слишком хороша для своего возраста. Каштановые волосы, аккуратно уложенные в воздушные волны, были по-домашнему прихвачены заколкой, манящие немного влажноватые губы украшены еле заметным блеском и длинные черные ресницы придавали ее лицу какую-то загадочность. С ней хотели знакомиться мужчины, она всегда была желанна среди них, но очень осторожна и осмотрительна. Никогда не кидалась в омут с головой. Любовь предпочитала видеть рядом с собой понимающего друга, нежели похотливого самца - альфонса.
Ее мысли оборвал внезапный звонок в дверь. С шумом вошли подруги с работы, готовые в любой момент прийти ей на помощь, а когда речь шла о семье, то и не нужно было приглашать дважды.
- Любаша, - заговорила полная женщина невысокого роста, снимая пальто и показывая дорогое украшение, красовавшееся на массивной груди, - мы пришли немного пораньше, чтобы помочь тебе.
- Давай быстренько бери пакет, дорогая, у меня так рука замерзла, не могу разжать. – Скривилась от боли приятная дамочка с огненно-рыжими волосами. – Какой же холод на улице. Просто невыносимо.
- У меня уже почти все готово. – С улыбкой ответила Люба и забрала пакет. – Зачем вы принесли алкоголь? Я же сказала, что все купила.
- Долго вы там будете разговоры разговаривать? – Послышался грубый немного хрипловатый голос из коридора. – У меня уже сил нет держать эту вазу!
-Ой, Тамарка, мы про тебя совсем забыли! – Громко захохотала толстушка и забрала у нее красиво упакованную корзинку с многочисленными подарками для девочки.
- Спасибо, Инна большое, что вспомнили обо мне. – В том же тоне ответила женщина и вошла в квартиру. – Любава, иди, дорогая моя подруга, я тебя поздравлю. – Позвала она хозяйку и радостно ее обняла. – Это же надо, самая молодая среди нас, а уже бабушка.
- Не стоит об этом говорить так громко. – Корректно и спокойно сказала рыжеволосая Лариса, поправляя макияж у зеркала.
- Почему же? – Удивилась Любовь. – Я считаю, это значительный повод, чтобы гордится. Да, я бабушка удивительной внучки Аришки. – Игриво отпарировала женщина и подмигнула. – Ну, что мы все в коридоре толпимся? Заходите в гостиную.
Женщины с шумом вошли и не переставали друг друга поддевать и посмеиваться. Они никогда не обижались, потому что потеряли счет годам своей дружбы, а в ней не было места для обиды.
- Любаш! – Крикнула Инна. – Тебе помочь с чем-нибудь?
- Не нужно! – Послышался голос женщины из кухни. – Утка уже почти готова. Остальное все на столе. Остается только алкоголь открыть, но на это есть мужчины.
- Мужчины? – Как эхо повторила Лариса, приободрившись. – Я правильно услышала? Мужчины?  - Проговорила она, ставя ударение на последний слог.
- Да, ты не ослышалась, моя дорогая, но тебе там ловить нечего. – Рассмеявшись, ответила Тамара. – Сядь в кресло и хватит греметь костями в проходе, а то из тебя сейчас Любка холодец сварит.
- Очень смешно! – Тихо сказала Лариса и уселась. – Я не худая, я стройная.
- Какая ж ты стройная? – Возмутилась Инна. – Вот я стройная. – Выпрямившись, как будто желая показать все достоинства своей фигуры, продекламировала женщина. Она была невысокого роста, и этот жест выглядел очень комично. – Всем стройным стройная!
- Ой, Инка, не смеши, тебя проще перепрыгнуть, чем обойти. – Засмеявшись, сказала Тамара, отодвигая подругу, чтобы пройти. – Дай дорогу королеве!
- Кто бы уж говорил. Тоже мне королева. Мне вообще иногда кажется, что ты мужчина в юбке, женщины чисто в принципе не могут быть такого роста, как ты. Ты как гора! Ты Эверест! – Распылялась толстушка.
- Вот именно! И на меня может взобраться только истинный герой! – С ухмылкой сказала Тамара и вышла в коридор.
- Девочки! – закричала Любовь из кухни. – Хватит спорить, идите сюда!
Не переставая шуметь и перечислять свои достоинства, они мигом направились к хозяйке дома.
- Любаш, а где Светланка? – Крикнула Инна одновременно со звонком в дверь. – А вот и она!
С шумом в квартиру зашла светловолосая приятная женщина среднего возраста. Она была соседкой Любы на протяжении многих лет. Тем не менее несмотря на такую долгую дружескую связь, частенько называли друг друга «сестрами».
- Давайте, пока еще все не пришли, мы с вами выпьем за нашу дружбу? – Предложила Любовь.
С приглушенным хлопком открылась бутылка шампанского, и его содержимое заиграло пузырьками в хрустальных бокалах. Веселый женский смех и звон хрусталя пробежали по каждому уголку квартиры. 

2

За окном наступала ночь. Влада подошла к обшарпанному шкафу и облокотилась на него. Жуткая головная боль одолевала ее весь день, и она никак не могла с ней справиться. Снова горсть таблеток отправилась в рот. Небольшой глоток воды заставил их пройти по пищеводу и все же найти и обезвредить преступника. «А что ты хотела?», спросила она сама у себя, «Ты работаешь сутками, не высыпаешься, не наедаешься, хотя последнее несомненный плюс, а то дай тебе волю, ты целыми днями, как хорек точить что-нибудь будешь. Хоть в чем-то есть польза от этой сумасшедшей работы». Влада тяжело опустилась на стул и обхватила голову руками. Красивая и статная женщина, давно разменявшая четвертый десяток, уже не надеялась обзавестись полноценной семьей. Ведь ее профессия никак не могла петь в унисон с понятиями матери и жены. Длинные густые волосы, которые она решила распустить к ночи, разлились волнами по столу. Нежные запястья немного виднелись среди каштановых прядок. Она сидела не двигаясь, только изредка тяжело вздыхала.
- Так, всё. Соберись. – Громогласно сказала Влада и резко встала. Она быстро собрала волосы в пучок и нажала кнопку чайника. Открыла дверцу шкафа, чтобы достать кружку, и крепко выругалась, так как тот, кто пил последний, не вымыл ее за собой. Потом вспомнила, что это была она сама, расстроилась, что не на кого выпустить пар, медленно вышла из кабинета и поплелась к туалету.
- Влада Витальевна, вы сегодня ответственная? – Игриво спросил молодой парень, идущий ей навстречу.
- Родькин, ты вот эту кружку видишь? – Так же игриво вопросом на вопрос ответила она.
- Конечно вижу, товарищ майор. Я ж не слепой.
- А вот если она тебе прилетит промеж глаз, станешь слепой! Какого черта идиотские вопросы мне задаешь? – Закричала она на него. – На дворе два часа ночи, а я просто так на работе сижу, потому что мне дома делать нечего. Но нет! Мне ж за вами придурками следить надо. У вас что ни день, то ЧП. Не менты, а стадо дебилов! Что стоишь? Работы нет? Я тебе сейчас найду! – Не сдерживая эмоций, заорала майор на подчиненного.
Парнишка быстрым шагом направился по коридору, буркнув себе под нос «мужика тебе надо, чтоб нервной такой не быть».
- Расходились тут. Работы у них нет. Ходят тут, шутки шутят. Стадо. – Не унималась Влада и со всей злостью мыла рукой кружку, пытаясь отмыть от засохшей заварки.
Настроение, итак, которое отсутствовало уже несколько дней, было еще больше испорчено. Она потянулась к банке с кофе и случайно задела стоящую на полке книгу, с грохотом упавшую на пол. Но Влада даже не обратила на это внимание, продолжив наливать себе кофе. Размешивая сахар, казалось, она была погружена в какие-то свои глубокие мысли. Ее взгляд привлекла фотография, выпавшая из книги. Женщина наклонилась, чтобы ее поднять и застыла на месте, рассматривая старое пожелтевшее фото из фотобокса, о котором она совершенно забыла. Двое счастливых и влюбленных смотрели на нее.
- Гаврилов, как же я тебя тогда любила. – Прошептала она и провела рукой по фотографии.
Влада вспомнила, как много лет назад пришла на практику в этот отдел и сразу же столкнулась взглядами с молодым оперуполномоченным. С того времени они не расставались, все делали вместе. Он помог ей после института попасть в этот отдел, чтобы быть всегда рядом, чтобы он мог опекать тогда еще совсем юную девушку. Вскоре она узнала, что он женат, что у него есть маленький ребенок. Это было словно гром среди ясного неба, но уже было поздно что-то менять. Влада не была готова от него отказываться, он успел стать для нее всем миром. Спустя пятнадцать лет они по-прежнему был вместе. Работали бок о бок. Он начальником отдела, а она начальником следствия. Бывали дни, когда не виделись совсем. Будучи увлеченными своей работой больше, чем друг другом, они не особо задумывались о том, что со временем стали проводить меньше времени вместе, от этого и отдалились. Эти отношения напоминали привычку, как своеобразное подобие семьи с особой моделью, не прописанной в книгах по психологии и мало напоминающей то, из чего, могло, бы выйти что-то стоящее.
- Скажи мне, перед кем я так провинилась, что мне Бог послал тебя, козла такого? – С горечью сказала женщина и вздрогнула от резко открывшейся двери.
- Ромашка, ты опять молодых специалистов обижаешь? – Засмеявшись сказал, входящий в кабинет рослый мужчина с благородной сединой на висках.
- Олег, я просила не называть меня так в отделе, - обиженно ответила Влада, нервно засовывая смятую фотографию под книжку на столе. – Можно просто Романенко и без фамильярностей.
- Ой, посмотрите на нее. Сама серьезность. – Передразнил Гаврилов, притянув ее за талию к себе.
- Лежик, убери руки, мы же на работе. – Ласково прошептала Влада и обняла его. – Чего тебе дома не спиться?
- Вышел в магазин. За томатным соком. – Небрежно кинул он и уселся за ее стол. Олег взял в руки лист и стал бегло читать. – Вот решил заскочить, посмотреть, что тут у вас твориться. Ты читала эту жалобу?
- Да, опять браконьерство в лесу. Егерь приходил, жаловался. Расставил капканы по всей территории, но боится, что звери начнут в них же попадать. – Без интереса рассказывала Влада, делая небольшие глотки кофе. – Тебе налить?
- Нет. Спасибо. У меня давление высокое, сейчас выпью, потом таблетки глотать буду, а мне нельзя. Что делать собираешься по этой жалобе?
-  Пока не знаю. Нужно думать. А зачем тебе томатный сок ночь-полночь понадобился?
- Ну ладно. – Выдохнув сказал Гаврилов и положил листок на стол. – Реши этот вопрос, чтоб потом он ко мне не пришел, жалуясь на то, что ты никак не помогла. А то придется тебя наказывать, а ты же знаешь, я этого не люблю. – Не обратив внимания на ее вопрос, ответил Олег и снова обнял ее.
- Ясно. Так, а сок тебе зачем? – Не унималась Влада.
- Ну, что ты пристала с этим соком? – Сорвался Гаврилов. – Захотел и вышел за соком. Я что не имею на это права?
- Так, не темни, Олег Анатольевич! У тебя изжога и ты никогда не пьешь томатный сок! – Грозно со знанием дела сказала Влада и всмотрелась ему в глаза.
- Ромашка, не начинай. Всегда была изжога, а сейчас захотелось. И вообще не понимаю, ты должна быть рада, что вот так по середине ночи, я вместо того, чтобы спать пришел проведать тебя, а ты тут мне допрос с пристрастием устроила. Всё. Я пошел. Настроение всё испортила. – Изрядно разбушевавшись ответил он и хлопнул дверью.
- Так я тебе и поверила. Томатный сок он захотел. Уверена, пришел проверить меня. Чем я тут занимаюсь. И вы ж гляньте на него, деловая колбаса, сразу за стол уселся, смотреть, что у меня тут есть. – Обиженно шепнула Влада и села на свое кресло. Она кинула взгляд на жалобу и подумала, что завтра поговорит с участковым. – Хотя зачем завтра? Сейчас вызову к себе. Пусть примет во внимание.
- Просененкова, ко мне в кабинет. Срочно. – Твердо приказала Романенко, сняв трубку телефона внутренней связи.
Спустя несколько минут в кабинете появился невысокий мужчина средних лет. По его помятому лицу было видно, что между вызовами он решил вздремнуть.
- Спишь на рабочем месте, старший лейтенант? – Грозно спросила она, не поднимая взгляда на подчиненного, а сосредоточенно перечитывая жалобу.
- Никак нет, товарищ майор. – Твердо отчеканил мужчина и подавил подкатывающий зевок.
- Жалоба поступила на участившиеся случаи браконьерства в восточном лесу. Отписываю тебе. Проведешь проверку.
- Так это не мой участок, Влада Витальевна. – Возразил Просененков.
- Проведешь проверку по факту поступившей жалобы. – Повторила Влада тоном, не терпящим возражений, и протянула подчиненному лист. – У меня всё. Можете идти.
Еле сдерживаясь, чтобы не высказать всё, что он сейчас о ней думает, мужчина вылетел из кабинета, придержав дверь, чтобы ни коим образом не заставить начальницу повышать на него голос еще раз.
Романенко откинулась на спинку кресла и закатила глаза. «Уже полночи почти прошло, еще немного и утро. Эх, старею, уставать стала», подумала женщина и скинула с ног неудобные туфли. «Вот это наслаждение. Как гудят, мои бедные ножки», вслух без малейшего стеснения, сказала Влада и закинула ноги на стол. «Вот сейчас прям ощущаю себя детективом из американских фильмов. Где мой плащ и шляпа?» Размышляла женщина и улыбалась, не открывая глаза.
- Опергруппа на выезд. Стрельба в Марьино.
Романенко открыла глаза и резко вскочила. Сон как рукой сняло.
- Надо же и именно в мое дежурство. – С досадой произнесла она
- Стрельников на вызов. – Раздался голос по громкой связи. – Стрельников на вызов.
- Не поняла, а этот, где, что его не дозовутся? – Выходя из кабинета, произнесла удивленно Романенко.
- Стрельников на вызов. – Снова послышался голос дежурного.
- Что случилось, Андрей? – Спросила Влада.
- Стрельба в Марьино. Есть жертвы. А Стрельникова нет. Машина уже готова к выезду. Его все ждут.
- Поняла. – Кинула женщина и быстрым шагом направилась к кабинету следователей. – Открой дверь! – Забарабанила она со всей силы.
Ключ медленно повернулся, она влетела в кабинет и чуть было не сбила с ног пьяного полицейского.
- Ах, ты скотина! Нажрался на дежурстве! – Закричала она и одним ударом повалила его на пол. – Сколько я тебя покрывать буду?! Ничего! Я вернусь, и мы еще поговорим. – Грозно сказала она и направилась к выходу.
- Андрей, я поеду сама на вызов. – Крикнула Романенко дежурному и вылетела из отдела.
3

Все за столом шутили и смеялись. Арина, наряженная в красивое шелковое платье с маленькими жемчужинками, аккуратно разбросанными по всему материалу, встала на стул и громко зачитала трогательное стихотворение о своей любви к бабушке.
Лёля и Стас не могли на нее налюбоваться и нарадоваться, что Бог был настолько к ним благосклонен, что подарил им самое больше счастье, которое только могло придумать человечество. Они нежно держались за руки, но в их поведении чувствовалась какая-то натянутость. Бывает смотришь на пару, вроде, казалось бы, у них все хорошо, но при этом они будто в одетых на них масках, играют отведенные им роли в том обществе, в котором они находятся, а стоит им оказаться дома, и они становятся совершенно другими. Вполне возможно какой-то кризис отношений, а может просто обычная бытовая ссора перед выходом создавала видимость неловкости или нежелания находится вместе в том или ином месте.
Стана быстро вскочила и подбежала к фортепиано. Только она начала играть, как Ариша уже стояла рядом и, весело подхватывая мелодию, пела вместе с тетей.
- Станэк, - обратилась она к брату, - возьми гитару. Давай нашу семейную песню споем.
- А где она, мама? – Поднимаясь из-за стола, спросил Станислав.
- В моей спальне сынок, за шкафом. Там сбоку. Посмотри. – Ответила Люба и схватила телефон, чтобы начать снимать это трио.
Она всегда гордилась детьми и внучкой. Ведь они были для нее смыслом жизни. Будучи уверенной, что создала крепкую и сплоченную семью, как залог успешного будущего, Люба позволила себе быть более расслабленной и перестать гнаться за хорошим заработком. Чаще была дома, меньше работала и иногда баловала себя маленькими радостями. Для нее самое важное было благополучие детей, и она этого никогда не скрывала, говорила об этом везде и всем, не думая о том, что ее открытость может сыграть с ней дурную шутку.
Женщина смотрела на своих любимых через камеру телефона и весело смеялась. Стоило только гитаре оказаться в руках у Станислава, как она моментально начинала звучать совершенно по-другому.
 «Вот о чем многие мечтают. Дом – полная чаша. Счастливые дети и близкие, надежные друзья. У меня все это есть», с гордостью подумала Любовь и вытерла скатившуюся слезу.
- Жаль, что Лёля нам не подпевает. – Пробормотала Стана, вставая из-за фортепиано. – Я обожаю ее голос.
- Я сегодня не в форме, дорогая моя. Как-то нет желания, чтобы петь. – Спокойно ответила Елена и откинулась на спинку дивана.
- Стана, ты совсем закопалась в своей работе. Когда познакомишь нас со своим парнем. – Подшутила над девушкой Лариса.
- Ой, теть Ларис, был бы этот парень. Откуда ж мне его взять? – Расстроенно сказала она и сразу же загрустила.
- Я никогда не поверю, что у такой красавицы, как ты, нет толпы поклонников. – Ответила Светлана, улыбаясь
Свету считали членом семьи дома у Любови, потому что дети знали ее с детства и очень любили и уважали ее. Когда Люба много работала, то соседка всегда приходила и приглядывала за беспокойными подростками. Женщины считали друг друга сестрами и вечерами сидели за чашкой горячего кофе и обсуждали как прошел день.
- Какие толпы, теть Свет, на меня вообще никто внимания не обращает. У меня каждый день, как день сурка. Выезжаем, пишем репортаж, редактируем, верстаем, выпускаем. Вечно в каком-то поиске. Бывает полночи сижу на работе, а потом уже пешком по лестнице в темноте спускаюсь в редакции, потому что лифты уже все отключили.
- Да, девочки, представляете, мне приходится ходить за продуктами, готовить ей, чтобы потом через несколько дней прийти и половину холодильника выкинуть, потому что все испортилось, а Стана ничего не ела. – Расстроенно пожаловалась Люба. – Я бы так хотела, чтобы она кого-то встретила.
- Мама, мой принц в пути. – Успокоила дочь мать.
- Главное, чтоб он не потерялся по дороге. А то вон, у Инки, принц тоже в пути. То ли заблудился. То ли сдох. – Засмеялась Лариса, указывая на свою подружку.
- Мой не заблудится. Сейчас навигаторы есть. – Пошутила Стана и обняла Инну. – А к вам еще придет ваше счастье. Может быть, когда вы его совершенно не будете ждать. Вот выйдете сейчас от нас, а он вас у подъезда ждет.
- Таксист что ли? – Удивилась Инна.
- Ну я не знаю. Может быть и так.
- В твоем случае нужно, чтобы тяжеловес был, а то не поднимет тебя, надорвется. Нужно, чтоб позвоночник крепкий был. Такая масса не каждому под силу. – Как будто невзначай кинула Тамара.
- А в твоем случае монтажник должен быть, чтоб высоты не боялся. – Отпарировала Инна и удобно уселась в кресле, не скрывая удовольствия, что ей сейчас напророчили скорую встречу. Женщина сидела и ждала конца вечера, чтобы проверить, есть ли у Станы дар пророчества.

Застолье было в самом разгаре, когда в дверь раздался звонок и на пороге появился седовласый мужчина в твидовом пиджаке и красиво завязанном шарфе на шее. Все замолчали, потому что никто его не знал и никогда не слышал от Любы, чтобы она о нем говорила.
- Познакомьтесь. Это Валерий. Мой друг. – Смущенно и одновременно гордо заявила Любовь, держа в руках букет алых роз.
- Здравствуйте. – Грудным голосом сказал мужчина, тем самым произвел впечатление на одиноких женщин. – Мне очень приятно, что Любовь Бруновна была настолько ко мне благосклонна, что позволила прийти на семейный праздник.
- Бабуля, - с любопытством прошептала Арина, потянув женщину за руку, - он будет моим дедушкой?
Неловкость повисла в воздухе и только громкий смех Станислава разрядил обстановку и позволил всем смеяться.
- А ты, я так полагаю, виновница сегодняшнего торжества? – Ласково спросил Валера и наклонился к девочке. Она утвердительно покачала головой, держа в руках кончики своих длинных косичек. – Тогда это тебе. – Произнес он и протянул ей большую коробку.
- Спасибо большое. – Обрадовалась Аришка и сразу же стала рвать упаковочную бумагу, чтобы оценить подарок. – Это же Пони Искорка. – Закричала она. – Как вы догадались, что я так ее хотела?
- А может быть я добрый волшебник и исполняю ваши желания? – Лукаво произнес он и бросил взгляд в сторону гостей.
Натянутые улыбки были приклеены к лицам всех присутствующих, потому что его внешность не располагала к себе ни коим образом, несмотря на опрятный вид и манерность.
- А где вы познакомились, можно поинтересоваться? – Внезапно спросила Светлана. - Любочка, ты мне о своем новом кавалере не рассказывала.
- Это абсолютно поразительная история. По воле судьбы, мне пришлось отужинать в ресторане, где работает Любовь Бруновна. И как только я ее увидел, то стрела Амура пронзила мое сердце, и в одно мгновение, понял, что если она меня отвергнет, то моя жизнь станет абсолютно сухой и лишенной всякого смысла.
- Боже мой, из какого он века? Что за речь? – Прошептала Лариса Тамаре на ухо.
- Зато какой голос. Я б слушала его день и ночь. – Восторженно сказала Инна, сложив руки на груди, как знак умиления. – Он точно принц из сказки.
- Слюни подбери, сенбернар. – Рыкнула Тамара. – А то уже всех тут забрызгала. Он с Любой.
- Но Любовь Бруновна оказалась наимилейшим человеком и ответила взаимностью, за что я ей премного благодарен. – Договорил Валерий и поцеловал руку Любы.
- Браво. – Встал Станислав из-за стола и захлопал. – Вы актер театра? Смоктуновский? Я вас не узнаю в гриме. – Серьезным тоном произнес парень, приближаясь к мужчине и вглядываясь в него.
На мгновение мужчина немного изменился в лице, но потом взял себя в руки и тем же спокойным голосом продолжил свою беседу.
- Я люблю поэзию и не откажусь от качественной прозы, коей очень мало на нынешних прилавках. Но к моему великому огорчению я не имею никакого отношения к искусству. Я являюсь владельцем небольшого завода в Праге. Здесь оказался в командировке и как уже сказал, был сражен красотой вашей матери. Я так полагаю, вы Станислав. – Протянул он руку в знак приветствия.
- Именно. И смею вам доложить, - в том же духе подхватил Стас, - мы не намеренны матушку отпускать куда-либо ни с вами, ни с кем-либо.
- Станэк, сейчас не об этом идет речь. – Заливаясь краской, возразила Любовь, сконфузившись.
- У меня для вас есть тоже подарок. – Не обращая внимания на немного враждебный настрой Станислава, продолжил мужчина. – Любовь Бруновна поведала мне ваше увлечение музыкой. Я счел это прекрасным. Но решил с вами разделить свое хобби. Я коллекционирую оружие. – Он протянул ему коробку. – Полюбуйтесь, это Брун Латридж, карманный пистолет калибром 6 миллиметров. К сожалению, его можно использовать только по статичным целям, так как в движущуюся мишень будет попасть очень сложно.
Ошеломленный Стас стоял и держал в руках подарок, о котором даже никогда не задумывался. Всегда неожиданно принимать подобные презенты от людей, которых видишь впервые. Но в парне заиграло его мужское начало, и он с интересом стал разглядывать оружие, взяв его в руки и целясь в картину на стене.
- Может быть именно он положит начало вашему новому увлечению, а может даже однажды и спасет вашу жизнь. – Томно произнес Валерий и перевел взгляд на Стану. – Я вижу богиню, сошедшую с небес. Любовь моя, ты никогда не говорила, что у тебя такая красивая дочь. Но буду откровенен, в силу своего юного возраста она не сможет затмить тебя.
Девушка, будто завороженная, поднялась со своего места и направилась к маминому ухажёру, чтобы лично поприветствовать его.
- Для тебя, моя милая, у меня тоже есть подарок. – Ласково сказал он и протянул ей овальное зеркало в красивой позолоченной оправе. – Говорят, что в него смотрелась сама Маргарита Наваррская и любовалась своей красотой.
Стана взглянула в зеркало и посмотрела на свое отражение. На секунду ей показалось, что она видит себя через тонкую вуаль или пелену. Но позже пригляделась и поняла, что отражение очень четкое.
- Надеюсь, теперь ты поймешь, что очень красивая и сразу же начнешь пользоваться своей красотой.
- Валера, мне даже неудобно. – Сказала неуверенно Любовь. – Я пригласила тебя на день рождения своей внучки, а ты подарил подарки, да еще такие дорогие, моим детям.
- Жизнь моя, я сделал то, что должен был. Я хочу быть частью, а не осколком, твоей жизни.
Внезапное появление нового кавалера хозяйки дома не осталось незамеченным. Женщины, покидая гостеприимный дом, были словно опьянены знакомством и не переставали его обсуждать. Двойняшки в глубине души радовались, что мама наконец тоже будет пристроена и они будут спокойны за ее безбедную старость. Только Лёлю обуревало какое-то смятение. Она вглядывалась в черты лица мужчины и не могла понять, где же она его до этого видела. Но успокоила себя тем, что так же работает в ресторане и вполне возможно он был их посетителем, привлёкшим ее внимание.
Люба закрыла дверь за гостями и осталась наедине со своим избранником. Он пристально смотрел ей в глаза и держал за руки.
- Настало время мне покинуть стены этого дома, которые так тепло меня приняли. – Прервал мужчина тишину.
- Ты не хочешь остаться у меня? – Робко спросила женщина.
- Не в этот раз, моя милая. Я хочу, чтобы у нас с тобой все было так, как должно быть. Я хочу попросить твоей руки у сына и венчаться в католической церкви, ведь мы оба принадлежим одной вере.
- Мне кажется, ты чересчур торопишь события. – Неловко сказала Люба.
- Нет, Любовь Бруновна, у тебя будет достаточно времени, чтобы обдумать мое предложение. Мне придётся уехать на время, чтобы решить дела в Праге и подготовить все к нашей совместной жизни, а после этого я вернусь, и мы назначим день нашего бракосочетания.
Он ушел, нежно поцеловав свою возлюбленную в лоб. Любовь закрыла за ним дверь и, будучи абсолютно влюбленной, застыла на месте. Она не верила своему счастью. Что достойна была его и верила в то, что сказки бывают и в реальности, а порой даже принцы принимают человеческий облик.

4

Влада наблюдала за капельками дождя, которые так безмятежно разбивались о лобовое стекло ее машины. Она сжимала рукой кожаный чехол на руле. Патрульный Уазик то и дело пытался оторваться от нее, но, будучи на эмоциональном подъеме, Романенко никак не могла позволить этому случиться. Равномерно прибавляя скорость, женщина откинулась на сиденье, и, казалось бы, о чем-то думала. В этот момент она была далека от того, что происходило вокруг. Она вспомнила свою последнюю встречу с дочкой. Холодность и отстраненность девочки каждый раз острым ножом разрезали душу человека, который решил полностью посвятить себя работе. «Однажды ты все поймешь, моя милая», сказала вслух Влада и прикусила губу. В глубине души она понимала, что это никогда не произойдет. Она намеренно лишила ребенка полноценной семьи. Но какой матерью она могла бы быть для нее? В то время, когда она еще и вынуждена скрывать от дочки, кто ее папа. Она ни в чем не нуждалась, но отсутствие родителей никогда не заменит финансовое благосостояние, престижное образование, ее увлечение хореографией, поездки заграницу.
Уазик резко затормозил и Влада была вынуждена дернуть руль и, выскочив на встречную, обогнать его. Неожиданный выброс адреналина привел ее в чувства и возвратил туда, где она должна была бы находиться.
- Совсем с ума сошли?! – Закричала майор и кинула злобный взгляд на перепуганных офицеров в полицейской машине.
В зеркале заднего вида она заметила, что машина свернула на обочину. Все высыпали на улицу, изрядно почесывая затылки. Было ясно, что что-то произошло.
- Мать вашу! – Выругалась Романенко. – Именно сейчас!
Женщина с нескрываемой агрессией включила заднюю передачу и с ревом автомобиль рванул в обратном направлении.
- Что у вас? – С гневом поинтересовалась она через приоткрытое окно.
- Колесо лопнуло, товарищ майор. – Виновато ответил водитель, отводя взгляд.
- Да, чтоб у тебя на любовнице на твоей вот так вот лопнуло в самый важный момент, идиот! – Закричала она. – Павлин, давай ко мне в машину, бегом. Вдвоем поедем, пока эти тут будут колесо менять. – Приказала Романенко тоном, не терпящим отказа. – Запаска хоть есть?
Услышав положительный ответ, она закрыла окно и нажала на газ.
- Вот же ж с дебилами приходится работать! – Возмутилась Влада, губами доставая сигарету из пачки. Пошарив рукой в подлокотнике, она нашла зажигалку и попыталась подкурить. Но устройство не далось. Романенко раздраженно открыла окно и вышвырнула ее. – Достань из бардачка зажигалку. – Снова приказала Романенко, указав жестом, где искать.
Оперуполномоченный Греков, которому «повезло» ехать на вызов с ней, беспрекословно подчинился. Он достал зажигалку и уже включенную поднес к ее губам. Майор жадно втянула только что появившиеся струи дыма. Пара затягов и она могла уже более или менее спокойно разговаривать с пассажиром.
- По рации передали, что есть трупы. – Прервав тишину, сказал парень.
- Ожидаемо. – Не сводя глаз с дороги, бросила она.
Романенко вскользь посмотрела на накаченные ноги молодого опера и как тесны ему были джинсы.
- Почему опять не в форме, Павлин? – Серьезно спросила майор.
- Влада Витальевна, сколько можно вас просить не называть меня так. Почему нельзя просто Греков и без всяких сравнений с пернатыми? – Ответил он так, будто этот вопрос был риторическим.
- Ты не ответил на мой вопрос, Павлин! – Не слыша его слов, произнесла Романенко. - Повторяю. Товарищ старший лейтенант, почему в ненадлежащем виде?
- Потому что я оперуполномоченный.
- Это не причина.
- Мы работаем часто под прикрытием и нам нужно сливаться с гражданскими. – Деловито пояснил парень.
- Ах, ну да, конечно. Ты едешь на вызов в полицейской машине среди полицейских в форме и уверен, что тебя примут за обычного гражданского. – Ехидно поинтересовалась Влада. – Ты мистер гениальность! Удивил, салага, так удивил.
- Гаврилов разрешает операм не носить форму.  – Обиженно в сердцах кинул он майору.
- Гаврилов? – Повторила удивленно женщина. – Прости, я что-то запамятовала, а кто такой Гаврилов? Может он твой младший брат? А может он твой подчиненный, что ты его при мне так просто «Гаврилов» называешь?
- Я имел в виду Олег Анатольевич.
- То-то же. Олег Анатольевич, а не Гаврилов. Ты бы его еще Гавр назвал или Гаврюша. Вообще было бы замечательно. А то ишь ты Гаврилов им разрешил. – Возмущенно продолжала Романенко, все сильнее нажимая на педаль газа. – То же мне министр внутренних дел.
Стрелка спидометра показывала 180. Влада закурила еще одну сигарету и, смяв пачку, выкинула в окно.
- Когда я училась в школе, нам говорили, что капля никотина убивает лошадь. Я уже себе столько накапала, что мне даже страшно представить с каким животным меня можно было бы сравнить, если я до сих пор жива. – Пытаясь немного разрядить атмосферу, пошутила майор, и увидела, как ехидно улыбнулся молодой опер. – Чего? Уже в твоей голове нашлись аналогии? Можешь их оставить при себе. Мне неинтересно.
- Я и не собирался говорить. – Спокойно пояснил Греков, скрестив руки у себя на груди.
- Слушай, а я и не думала, что ты такой самодовольный. Правильно я тебе кличку дала «Павлин». Старше станешь, будешь только так свой хвост распускать. А если женишься, то будешь первым пернатым с рогами. – Сказала Влада и залилась смехом. – Ой, что-то я сегодня разошлась со своими шутками.
- Ну да, прям Петросян и Дубовицкая в одном лице. Тупые шутки старика и дебильный смех шизофренички. – Явно обиженно пояснил Паша.
- Э, я не поняла, ты что в чан с бессмертием упал, что мне такое говоришь?! – Возмутилась Влада и только хотела схватить его за ухо, как строгая учительница нерадивого ученика, как он воскликнул.
- Прокуратура!
Романенко перевела взгляд. В 200 метрах на пустыре одиноко стоял обветшалый деревянный домик и несколько черных внедорожников. Через несколько секунд, она поспешно выбежала из машины. Напротив дома лежал труп, в машине за рулем так же с пулей в голове находился мертвец. Через открытые двери дома было видно, что там пол так же усеян телами.
- Что это за хрень? – Ошарашенно спросила сама у себя майор, приблизившись к первому убитому. – Филиппов?
Один из самых коррумпированных судей города теперь лежал у ее ног с простреленной грудной клеткой. Взгляд серых глаз потерявшись остановился на небе.
- Два ранения. Одно сквозное. Пуля осталась в теле. Есть уже за что зацепиться. – Присев на корточки, шепотом произнесла Влада.
- Ну, кто бы сомневался! – Раздался за ее спиной сиплый голос. – Эркюль Романенко!
- Тулиев.  – Усмехнулась женщина. – Уж лучше Мисс Марпл. Я же не мужчина.
- Конечно, дорогая! И Мисс ты будешь до старости, как и Марпл. – Небрежно кинул рослый мужчина с благородной сединой в черных, как смоль, волосах.
- Что ты тут делаешь? – Спросила майор, направившись за ним.
- Тот же вопрос я хотел задать тебе. – Ответил он, как будто не замечая ее.
- Я начальник следствия и это абсолютно нормально, что я здесь, а вот что здесь делает старший помощник прокурора? В 5.37 утра. – С особой важностью подчеркнула она, демонстративно показывая свои наручные часы.
- Не собираюсь отчитываться перед каким-то ментом. – С презрением сказал он и бросил уничтожающий взгляд на женщину. – Итак, все очевидно, Филиппов в этом доме на краю света, так сказать, играл в карты на деньги, судя по интерьеру. – Начал Тулиев, перешагивая через тело, смиренно лежащее в пороге. – Думаю, здесь с ним и за его темные делишки рассчитывались.
- Меня удивляет, что прокуратура знала о его подпольной жизни и ничего не делала. Не дорабатываете вы, господин Тулиев.
- Продолжу. Кто-то ворвался в дом. Повсюду гильзы. И открыл огонь. Филиппов попытался выбежать, но пуля его догнала. Все предельно очевидно. Криминальные разборки. Дело закрыто.
- Браво! – Театрально зааплодировала Романенко. – Премия за закрытие еще не открытого дела вручается господину Тулиеву. Что же вы стоите? Хлопайте! – Закричала майор стоящим возле места преступления сотрудникам прокуратуры и только что подъехавшим полицейским, чья форма оставляла желать лучшего. Изумленные «зрители» захлопали, а Тулиев выпрямился и задрал голову с гордостью.
- Дайте мне, пожалуйста свой автограф! – С сарказмом сказала Влада и протянула ему свой блокнот. – Все ясно. Дело ваше, берите его. А мы поехали. У нас скоро смена закончится. – Как будто невзначай бросила женщина и умышленно зевнула.
Романенко села в машину, подала знак подчиненным и Павлину, что нужно уезжать и с ревом выехала на дорогу.
- Я тебя совсем не понимаю. – Возмутился Греков. – Такое дело и ты так просто его отдала Тулиеву?
- Слушай, - спокойно сказала она, наклонив к нему голову, - посмотри, пожалуйста, какого цвета мои волосы?
- Каштановые. – Удивленно ответил парень. – Какое это имеет значение?
- Правильно, каштановые. А Тулиев дальтоник. Он решил, что я тупая блондинка и поверю в то, что он сказал. – Усмехнувшись пояснила Влада и намеренно стала притормаживать. – Достань пачку сигарет. За твоим сиденьем лежит в кармашке. – Паша удивился, когда вспомнил, что почти полную пачку сигарет она выбросила в окно, когда они ехали на место преступления, а сейчас она снова закуривает. – Я пытаюсь бросить. Ну, как тут бросишь, с такой работой? – Как будто прочитав мысли Грекова, сказала она.
Влада по-мужски сильно затянулась и рукой, в которой была сигарета, указала патрульной машине, что они могут ее обгонять. Когда машина скрылась из виду, а прокуратура уже не могла ее видеть, Романенко остановилась, наполовину въехав в грязь, так чтобы ее автомобиль не был виден.
- Даю, руку на отсечение, Тулиев в этом замешан. – Уверенно произнесла она и достала пулю из кармана.
- Откуда у тебя она?
- Вытащила из решетки припаркованного джипа. Я так понимаю, это был охранник чей-то. Решил немного вздремнуть, пока хозяин развлекается. Жаль мужика, даже не понял, что умер.
- С чего ты решила, что он спал?
- Очень просто. У него руки в замок были на животе сложены. А тут пуля прилетела прямо в лоб. Стрелял снайпер. С того холма. – Влада указала рукой в сторону возвышения. – Картина преступления была приблизительно такая. Они все сидели за игорными столами, уверенные, что охрана стоит на страже. Но ты заметил, что снаружи не было охранников, кроме того, которого убили? Так вот, скорее всего он был подчиненным Филиппова. И убийство было запланированным. Телохранителей остальных подкупили или убедили, называй, как хочешь, что им не нужно там находиться во время игры. А вот охранника судьи предупреждать не стали, побоялись, что он может слить их. В дом беспрепятственно с заднего входа проникает наемник и открывает огонь на поражение. Таким образом заказчики заметали следы так, будто это криминальная разборка, а не заказное убийство судьи.
- Почему именно судьи? – Внимательно слушая ее, спросил Греков.
- Смотри, вот пуля из решетки автомобиля, а вот гильза, которую я подняла с пола в доме, пока Тулиев выстраивал картину преступления.
- Это гильза от патрона 7,62 х 25мм, которая используется только в ТТ.– Со знанием дела сказал опер.
- Все верно, - улыбаясь ответила майор, — вот эта, - взяв у него из рук гильзу, - ты прав, ТТ 7, 62 х 25 мм. И было бы странно, если б ты не догадался. Ты умничка. А вот эта, - указывая пальцем на пулю, лежащую в его ладони, - от патрона 7, 62 х 39 мм из АК или охотничьих карабинов. Это говорит о том, что был еще и снайпер, который, кстати говоря, убрал и исполнителя, и жертву.
- Как ты это поняла? – Удивленно спросил парень.
- Вот, кто настоящий павлин, так это Тулиев, будь он неладен. – Засмеялась зло Романенко и снова закурила. – Пока этот недоделок выпендривался, я осмотрела одну из жертв. От ТТ канал от пули имеет минимальные повреждения. Ты понимаешь, о чем я говорю? Неэкспансивные пули пистолета. А вот у судьи отверстие сквозное, значит с большого расстояния стреляли. И 39ый взяли специально, чтоб от ТТ не отличить было. Скорее всего охотник какой-то. Потому что попадания очень прицельные и точные.
- С этим все ясно, так почему именно судья, ты так и не ответила? – Ошарашенно воскликнул Паша.
- Да все просто, салага. Ты видел, где он лежал? – Парень утвердительно покачал головой. — Вот именно. Он хотел убежать. А в этот момент его снял снайпер. И потом исполнителя, потому что, скорее всего, он видел заказчика.
- Точно, как же я сразу не догадался? – Ударил себя в лоб опер. – Ты же сразу сказала, что два входных отверстия, одно из которых сквозное. А труп лежал на спине. Значит стреляли спереди. И в проходе лежал так же.
- Бинго! Не прошло и суток! – Ударила обеими руками по рулю Романенко.
- Но, постой, если это такой хороший снайпер, то почему пуля была в решетке машины? Неужели он промахнулся?
- Нет же! Я же исходя из этого и сказала, что это может быть непрофессионал. Эта была первая пуля. Может он никогда не убивал людей. Поэтому рука и дрогнула. Охранник проснулся. Снайпер сразу перепугался и следующий выстрел пришелся в лоб жертве. Это и был сигнал, чтобы исполнитель вошел в дом. Но судья услышал первый выстрел, поэтому успел, хотя это как сказать, выползти на улицу.
- Почему выползти?
- Колени на брюках были в земле. Он, я думаю, выполз, встал, оборачиваясь, увидел исполнителя, попытался бежать, в этот момент сработал снайпер. Вот и все, собственно говоря.
- Ничего не понимаю, если ты изначально все знала, почему дала возможность Тулиеву подумать, что он смог тебя обмануть?
- У нас с ним старые счеты. – Резко ответила Влада и вышла из машины. – На этот раз, ты попался. Я в этом точно уверена. – Пообещав себе, сказала женщина и направилась к месту, где якобы находился снайпер.

Ноги от утренней росы были мокрыми у обоих. Но Влада, не замечая, дискомфорта, как танк шла к возвышенности, сама не понимая, что она там хочет найти. Глупо было бы полагать, что снайпер до сих пор сидит там. Но она точно знала, что там будет что-то, что ее заинтересует. Греков шел за ней по пятам и понимал, что сейчас приобретает бесценный опыт. Он слышал, что Романенко знала свою работу от и до и жила ею, но ее отталкивающее дерзкое, почти вульгарное поведение создавало образ человека, который сделал карьеру только благодаря тому, что она женщина. Но сейчас, когда она детально разложила ему все преступление, он был в бесконечном шоке. Ведь все то недолгое время, что они находились там, он наблюдал за ней и никак не мог сказать, что каждый ее взгляд фиксирует какие-то улики, что она делает выводы, восстанавливает картину произошедшего. «Какие счеты у нее могли быть с Тулиевым?», спросил он сам себя.
- Он здесь был не меньше часа. – Сухо сказала Влада, присев на корточки. – Видишь, сколько здесь окурков? Почти пачку выкурил.
Майор выпрямилась и повернулась в сторону дома. В этот момент грузили тела. А старший помощник прокурора довольно наблюдал за этим. Она не могла видеть его лица, но точно знала, что он уверен, что смог обвести ее вокруг пальца.
- Стой, Павлин, где стоишь! – Резко приказала она. Греков испуганно замер на месте. – След. Куда он ведет? Правильно в лес. Что-то мне подсказывает, что все-таки это был охотник.
- Зачем охотнику убивать людей?
- Разные ситуации в жизни бывают, салага. – Небрежно кинула она ему через плечо. – Поехали. Я увидела все, что мне надо было.

Они ехали в машине, каждый погруженный в свои глубокие мысли. Влада снова вспомнила, как одинока и жалка ее жизнь. Как сейчас она снова вернется в отдел, потому что у нее кипа бумаг на столе лежит, которую нужно разгрести. А что потом? Зачем торопиться домой, если тебя все равно никто там не ждет? Она снова достала губами сигарету и подкурила. В этот раз майор вспомнила о вежливости и протянула пачку своему попутчику. Он отрицательно покачал головой.
- Правильно делаешь, что не куришь. – Сказала Влада, выдохнув дым. – Я столько времени пытаюсь бросить. И точно знаю, однажды этот день настанет.
- Это произойдет тогда, когда ты поймешь, что это для тебя действительно важно. – Как будто на автомате монотонно произнес Греков.
- Павлин! - Вскрикнула майор. Парень вздрогнул. – Я что-то не поняла, когда это мы с тобой на «ты» перешли?!
- Э, это… - Замялся опер, кривясь.
- То-то же. Не «ты», а «вы»! Нечего тут фамильярничать. Соблюдай субординацию, салага.

Подъезжая к отделу, Романенко снова заговорила с ним серьезным тоном.
- О том, что я тебе сказала ни слова. Ухо держи востро. И беги к судмедэкспертам. Может что-нибудь выяснишь. Я по своим каналам начну пробивать. Мы должны выйти на снайпера.
- Я все понял. – Быстро ответил Паша. – Влада Витальевна, - произнес парень, изрядно засмущавшись, - спасибо вам большое за доверие.
Влада женственно засмеялась, закатив глаза и запрокинув голову, показывая ему ровные контуры своей гладкой шеи.
- Доверие – это когда ключи от квартиры дают, а это работа, салага. Учись у старших, потом так же будешь молодежь учить.
Романенко аккуратно припарковала машину и вышла, нажав на кнопку сигнализации. Она кинула многозначительный взгляд на парня и быстрым шагом направилась к отделу.
- И откуда это вы вдвоем чешете, Романенко? – Забасил начальник МОБа Дьяков.
- Ой, Михалыч, - откинула Влада волосы назад, - дай почувствовать себя женщиной что ли хоть немного. А то с этой работой я скоро писать начну стоя.
- А что Анатольевич плохо справляется со своими обязанностями? – Усмехнулся мужчина. – Так я его подменю с радостью.
Влада подошла к нему вплотную. И оглядела его с ног до головы. Перед ней стоял мужчина среднего роста, почти такой же, как и она, с большими густыми рыжими, как у таракана усами. Когда он говорил, в уголках губ всегда сбивалась слюна, как пена, и потом засыхала, оставляя за собой белый след. Короткие толстые пальчики взяли за козырек фуражку, чтобы поправить ее. Она была ему мала на два размера, поэтому сидела настолько нелепо, что на него только шаржи рисовать оставалось. Большой живот, как натянутый кожей барабан, говорил о том, что вот-вот ребенок должен появиться на свет. Ой, как же? Это ж мужчина. Он если и беременный, то только количеством выпитого пива. Весь его вид был явно комичен, но при этом он ощущал себя брутальным мачо и направо и налево предлагал ублажить женщин.
- Знаешь, Михалыч, глядя на тебя, я понимаю, почему женщины становятся лесбиянками. И, поверь мне, не потому что ты козел. – Кинула спокойно ему Романенко и вошла в отдел, оставив своего коллегу в недоумении.
Она снова поднялась в свой кабинет, открыла настежь окно и запустила сегодняшний день, который яркими лучами осеннего солнца наполнил помещение. Влада облокотилась на подоконник и посмотрела в окно. Женщина вела двоих детей в садик. Девочка шла очень спокойно, а мальчик постоянно плакал, и она его пыталась успокоить, что вечером купит ему его любимое пирожное, когда будет идти с работы.
«Вот оно настоящее счастье», подумала майор и тяжело вздохнула.

5

Любовь сидела за большим столом на кухне и пила кофе. Она вспоминала, как по вечерам собирались здесь всей семьей и разговаривали. Долго и с большим доверием делились своими мыслями, страхами и идеями. Именно в тот момент, казалось, что так будет всегда. Но птенцы выпорхнули из родительского гнезда и начали строить свою жизнь без мамы. Нельзя было говорить, что там не было места для нее, но тем не менее, женщина всегда ощущает, когда дети могут справиться без нее. Вроде бы она и есть и это хорошо, но, если бы ее не было с ними рядом практически всегда, не факт, что они чувствовали бы эту брешь в своей повседневной жизни. Бывали дни, когда ни один, ни другая попросту не звонили ей. «О, они не забыли про меня, наверняка, слишком заняты. Бедная моя девочка, работает днями и ночами, не покладая рук. Хотя не понимаю, зачем ей это? Ведь недостатка в деньгах у нее совершенно нет. Да и зачем она решила переехать в свою квартиру, могла бы жить со мной. Но я понимаю, ты хочешь быть самостоятельной и это правильно, я всегда вас обоих этому учила», думала про себя Люба, допивая остывший кофе. «Мой самый любимый мужчина на земле. Мой Станэк. Для меня ты навсегда останешься маленьким мальчиком в коротких шортиках, с постоянно ободранными коленками. Сейчас ты отец семейства. По-настоящему ли счастлив ты, мой сынок? Кто мне сможет ответить на этот вопрос? Так жаль, что никто из вас не связал свою жизнь с музыкой. Неужели быть журналистом или программистом лучше, чем играть? Ведь в музыке ты совершенно свободен. Ты волен делать так, как захочешь, ты словно белая птица в лазурном небе, парящая высоко-высоко, не боясь сломать крылья».
Ее глубокие мысли прервал тихий стук в дверь. Она медленно подошла и отворила. На пороге стоял Станислав.
- Сынок, что случилось? – Встревоженно спросила женщина.
- Ничего, мама, я просто соскучился по тебе и решил зайти проведать. – Соврал парень.
Любовь понимала, что появление сына в такой час не может быть случайностью, он хотел поговорить с ней. Слишком хорошо она знала его, чтобы верить его словам, а не глазам.
Они сидели молча за столом, на котором быстро появились сладости и горячий шоколад, как любил Стас. Люба всматривалась в его миловидные черты лица и словно творец любовалась своим созданием. Парень крутил в руках салфетку и был погружен в свои тревожные мысли.
- Давно мы не сидели вот так вместе, по-семейному. – Прервала тишину женщина.
- Мама, - тихо прошептал он, - как ты думаешь, можно ли разлюбить человека?
- Конечно, нет. Если вы с Лёлечкой поругались, то это всего лишь мелочи. Такое часто случается в семейной жизни. От этого абсолютно никто не застрахован.
- Ты тоже ругалась с папой? – С отсутствующим интересом спросил Стас.
- Станэк, - вздохнула мать, — это было так давно, словно в прошлой жизни. Я уже и не помню. – Соврала она, потому что помнила каждый день, наполненный болью и страданием.
- Ты считаешь, что это нормально?
- Я думаю, да. Вы просто слишком много времени проводите вместе, может быть наскучили друг другу? Может вам нужно как-то разнообразить свою жизнь? – Ласково сказала Люба и провела рукой по его волосам.
- Как же я сразу до этого не додумался? – Обрадованно закричал парень и вскочил со своего места.
Страх и волнение сразу отхлынули от материнского сердца. Она была бесконечно рада, что смогла как-то помочь своему любимому мальчику. Ведь он страдал и пришел к ней, а это немаловажно. Он по-прежнему доверял ей и мог открыться.
- Я даже скажу тебе больше. Недалеко от города есть село Михайловка. Там стоят несколько домов вокруг небольшого озера. Там можно провести пару дней. Вдали от шума цивилизации. Порыбачить. Да, просто побыть наедине.
- Мамочка, это то, что нужно! – Обнимая мать, воскликнул Станислав. – Я знал, что только ты мне можешь помочь.
- Станэк, для этого и нужна мать, чтобы помогать своим детям. -  Понизив голос, сказала она и встала со своего места. – У меня где-то был номер хозяина этих домиков. Сейчас поищу.
Любовь отправилась в гостиную за обещанным номером, а парень тем временем взял в руки гитару и затянул грустную любовную балладу о красивой девушке, оплакивающей потерю своего возлюбленного. Люба стояла, облокотившись на стол и, закрыв глаза, чувствовала ноты. В какой-то момент она не сдержалась и стала подпевать сыну. Следом посыпалась череда из романсов, которые частенько исполняла она, когда дети были еще совсем маленькими. Тогда она пела им а капелла, а сейчас, спустя время, ей аккомпанировал ее сын и она не могла не гордиться этим фактом.
- Спасибо, мамочка, за то, что ты у меня есть. – Нежно произнес парень, поцеловав Любовь в лоб, и вышел из квартиры.
За окном наступила ночь, и женщина даже не заметила, как частенько позевывая, стала передвигаться по квартире, то и дело шатаясь из стороны в сторону. Она аккуратно распустила волосы, расчесала их грубой массажкой и заплела в толстую косу. Сняла весь макияж и тонким слоем нанесла крем, надела свою любимую ночную сорочку и, откинув одеяло на большой кровати, уже собиралась ложиться, как в дверь осторожно постучали.
«В такое время, кто может прийти?», спросила она сама себя, «Надеюсь, это никто из детей», встревоженно подумала Люба и побежала в коридор. Она посмотрела в глазок, но виден был всего лишь силуэт, так как опять на этаже перегорела лампочка.
- Кто там?
- Я. – Послышалось в ответ.
- О, Боже, Станэк, что случилось? – Закричала Любовь, не помня себя от волнения.
Но стоило ей только провернуть последний замок, как дверь с силой отворилась и на пороге показался мужчина, чье лицо она всегда хотела забыть.
- Антон. – Прошептала она и попятилась назад.
- Я так понимаю, что у нас с сыном похожи голоса? – Иронизируя, ответил он и закрыл за собой дверь.
- Как ты меня нашел? – Не оправившись от ужаса, шептала женщина.
- А ты думала, что вот так сбежишь, бросишь меня гнить в тюрьме, забудешь меня, а кара тебя не настигнет? – Зло, сдерживая себя, чтобы не сорваться на крик, сквозь зубы прошипел Антон. – По закону ты все еще моя жена.
Он сделал шаг в ее сторону, чтобы изобразить нежность по отношению к ней, но она схватила сломанную ножку от табурета, которую утром хотела выкинуть, и направила на него.
- Не смей меня трогать, чудовище! – Закричала она. – Я вызову полицию! – Кинула она и бросилась в спальню за телефоном, но сразу же была сбита с ног.
Антон нагнулся к лежащей перед ним женщине, схватил ее за косу и, намотав ее на руку, стал медленно поднимать.
- Так значит вот так ты встречаешь своего любимого мужа? – Захрипел он и наотмашь ударил ее по лицу.
Она пыталась было закричать, но тут же закусила губу, понимая, что этим делу не поможешь. Только немые слезы потекли по белоснежному лицу.
- А ты, я смотрю, здесь неплохо устроилась. Небось и хахолька себе завела, при живом-то муже, курва. – Накручивая себя, продолжил мужчина.
- Дети думают, что ты умер, спасая ребенка, провалившегося по лед. Они ничего о тебе не знали, кроме того, что ты был героем. – Давя в себе слезы, прошептала она. – Я прошу тебя, оставь все, как есть. Не нужно, чтобы они все знали. Я умоляю тебя.
- Боишься, что после этого они перестанут тебе верить? – Заулыбался Антон, приближая ее лицо к своему и жадно вдыхая ее запах.
Любовь тут же почувствовала дыхание смеси гнилых зубов и дешевых сигарет. В душе он, по всей видимости, был тоже давно и вещи пахли сыростью и затхлостью. Она поняла, что он только недавно освободился и ему некуда деваться. Именно на это она и сделала ставку.
- Я дам тебе деньги, если ты пообещаешь исчезнуть. – Твердо сказала она.
-  Деньги? – Задумался он. – Вообще-то я рассчитывал на то, что буду жить здесь с тобой. Но твой вариант меня тоже устраивает.
- Отпусти меня, и мы сможем поговорить, как нормальные люди. – Предложила она, держась за его руку.
- Нормальные люди? Так вот знай, нормальные люди, своих мужей в тюрьме на 20 лет не бросают, как это сделала ты. – Гаркнул он и толкнул Любовь с такой силой, что она не удержалась на ногах и с грохотом упала на комод, опрокинув плазменный телевизор.
- Я дам тебе 20 тысяч. – Вставая, произнесла она.
- Мы с тобой в «Поле чудес»? Что-то ты не особо на Якубовича смахиваешь? Ну, хорошо, поиграем. Тогда я отвечу так. Нет, я все равно выбираю приз.
- Антон, я дам тебе сорок тысяч. Больше у меня просто нет. И ты исчезнешь из нашей жизни. – Взмолилась Любовь, жалея о том, что в этот момент была одна. Валера однозначно смог бы поставить его на место и навсегда выдворить из их жизни, но его не было рядом и ей приходилось нести этот тяжкий крест одной. Как всегда, быть одной и решать свои проблемы самостоятельно.
- Каждый месяц. – Не менее решительно произнес мужчина, усаживаясь на кресло и закинув ногу на ногу.
- Что каждый месяц? – Испуганно спросила Люба.
- Значит так, моя ты хорошая курочка. Помнишь, я раньше всегда тебя так называл. Мне нравилось слышать, как ты кудахтала, когда я тебя топтал. – Прошептал он, наклонившись к ней и пытаясь засунуть руку ей под ночную сорочку. Она резко ударила его по руке и отпрыгнула в сторону. – Да, успокойся, не надо ты мне сейчас, корова старая. Раз в месяц я буду приходить сюда, и ты мне будешь отдавать по 50 косарей.
- Но я тебе сказала 40! – Воскликнула женщина.
- Если хочешь оставаться все той же правдивой мамочкой для своих детишек, то будешь давать по 50 и начнешь ты делать это с сегодняшнего дня. – Хриплым голосом нагло ответил он и протянул руку.
- Но у меня сейчас нет таких денег. – Взволнованно воскликнула она. – Мне нужно пойти в банк. Давай ты придешь завтра, и я тебе отдам все.
- Ага, кинуть меня решила, польская курва! – Закричал он, вскочив и схватив ее за волосы. – Чтобы ты завтра меня легавым сдала? А они меня за вымогательство опять на нары. Хрен угадала. Бабки на бочку и здесь же разойдемся до следующего месяца.
- У меня нет денег! – Плакала Люба, пытаясь вырваться из его цепких лап. – Возьми мои драгоценности.
- Хренас два. Куда я их сливать буду? Чтоб опять меня замели, потому что утром, ты побежишь катать заяву на меня, что обокрал. Гони капусту, сейчас же, иначе порешу тебя прям здесь, мне не привыкать. Терять все равно нечего. Я на свободе никому не нужен. – Рычал Антон, болтая женщиной, словно тряпичной куклой, по всей спальне.
- Возьми смартфон. Я дам тебе все коды и пароли. Ты его быстро заложить сможешь в ломбарде. – Плакала женщина, понимая, что абсолютно бессильна перед ним.
- Я, по-твоему, вообще осел? Мне зачем эта брынчалка? Сколько я за нее поимею, три-четыре рубля?
- Ты и вправду осел! – В сердцах крикнула она. – Это последняя модель. Я его за 60 тысяч покупала.
- Слышь, а ты, я смотрю, кучеряво живешь, если за такое фуфло столько бабок отдаешь. – Пробурчал мужчина и взял в руки телефон. – Точно уверена, что я это загнать смогу по теме?
- Да, сможешь. – Трясясь, как осиновый лист, прошептала она. – Сейчас я коробку от него принесу и все документы.
- Любка, дай ты мне хоть пожрать, как нечужому человеку. Ну, по старой памяти. – Вертя в руках телефон и почесывая затылок от удивления о стоимости такой маленькой вещицы, попросил он.
Любовь, не желая снова с ним связываться и устраивать скандалы, впопыхах собрала ему узелок с едой и выпроводила. Сердце бешено стучало. Незваный гость из прошлого вернулся и, по всей видимости, больше не желал оставаться в тени. Слезы отчаяния потекли по румяным от волнения щекам. «Он придет ровно через месяц, в это время Валера уже будет здесь и решит, что нужно предпринять», подумала Люба. Она была в нем уверена больше, чем в себе и никак не могла объяснить причину. В тот момент она еще не знала, что ее волшебник навсегда исчез из ее жизни.


6

Влада стояла под душем и слушала музыку струящейся воды. Ей хотелось смыть с себя накопившуюся усталость и изнеможение. Под руку попал освежающий гель для душа. Она, не жалея, выдавила почти половину флакона на мочалку и стала с остервенением тереть и без того чистую кожу. Вся боль, которая сидела у нее внутри, вырывалась наружу. «Я не могу больше так жить. Я не хочу так больше жить», повторяла она вновь и вновь. Она на мгновение остановилась и вспомнила свой ночной выезд. Даже сейчас мысли о работе моментально выдавили ее душевные стенания о неустроенной жизни. Перед глазами снова предстал тот дом. Романенко металась в своих воспоминаниях, пытаясь найти там, что-то что она могла упустить. «Может все эти люди там были собраны не случайно?» Майор стала вспоминать лица жертв, но они не были криминальными авторитетами или какими-то крупными предпринимателями. Мысленно она находилась там и бродила среди этих тел. «За каким столом сидел Филиппов?» Вся обстановка мягко сказать не располагала, чтоб точно определить локализацию объекта, но раз ему удалось выползти из дома, значит стол находился где-то с краю, иначе побег был бы совершенно невозможен. «Итак, предположим, что судья сидел здесь. Но нет стоп! Что это? Лоскут одежды на гвозде. Теперь абсолютно ясно, его стол был слева. Убитая женщина». В этот момент Влада сразу же вспомнила, как на мгновение Тулиев остановился возле этого стола и с горечью бросил взгляд на убитую. Она лежала на полу как будто спала. Длинные блондинистые волосы рассыпались по полу, пухлые губы с красной помадой скривились в улыбке, потекшая тушь выдала скатившуюся слезу. Она не планировала так рано умирать. И сюда пришла по приглашению, как сопровождающая. «Бинго! Убийство на почве ревности! Тулиев любил ее, а она предпочла судью. Или еще лучше играла на два фронта, а он об этом узнал и решил убрать обоих». Романенко расплылась в улыбке. Она чувствовала, как горячая вода обжигает раны от жесткой мочалки. «Пришло твое время, Ромочка. Я найду наемника. Во что б то ни стало. И ты сядешь».
Влада накинула на себя мягкий халат и приоткрыла дверь ванной комнаты, потому что становилось очень душно. Она запрокинула голову и скрутила полотенце, зафиксировав мокрые непослушные волосы. Входная дверь медленно открылась и на пороге показался Гаврилов с тяжелой сумкой продуктов из сетевого магазина.
- Лежик, это так мило, что ты покупаешь мне продукты. Ведь у меня на это совсем нет времени. – Неестественным голосом защебетала женщина, изображая из себя совсем юную нимфетку.
- Если не я, Ромашка, ты вообще с голоду помрешь. У тебя в холодильнике мышь повесилась. – Не обращая внимания, на ее кривляние, спокойно ответил мужчина, выкладывая продукты на стол.
- У меня на это нет времени. – Уже обычным тоном сказала Романенко и плюхнулась на диван, который стоял на кухне. Даже не вдумываясь в то, что он делал, Влада принялась приводить в порядок свои руки, ловко орудуя пилочкой для ногтей.
- Странно. У начальника полиции есть время на поход в магазин, а у начальника следствия нет времени. Может я тебя сильно загрузил? – Ехидно поинтересовался Олег.
- Не, все нормально. Не вникай. Меня все устраивает. – Не отвлекаясь от своего занятия, небрежно бросила ему женщина.
- Влада, что это такое? – Изумленно спросил Гаврилов, держа в руках сверток зеленого цвета, который он только что достал из холодильника.
- Сыр с плесенью. – Спокойно ответила Влада. – Если хочешь, я разрешу тебе попробовать, но только маленький кусочек. А то он очень дорогой. – Слукавила она и подавила в себе смешок.
- Сколько можно тебе говорить, что из обычного голландского сыра не получается Жерси Блу? Это обычная плесень от того, что он долго лежал в холодильнике.
- Ой, не выпендривайся. Жерси Блу. Нажрался и блюй. В чем проблема? Это именно такой сыр. – Раздраженно ответила Романенко и положила пилочку на стол. Она сняла с головы полотенце и руками стала просушивать длинные, немного волнистые от воды, волосы.
- Где вы так долго находились с Грековым? Весь отдел об этом говорит. – Меняя тему, поинтересовался Гаврилов.
- Надо было у отдела и спросить. Там лучше знают, наверняка. – Невзначай произнесла женщина и выпрямилась, рассматривая, какие именно продукты принес ее любимый. – Дай мне апельсин. – Попросила она, указав на него пальцем.
- Волшебные слова тебя не учили говорить? – Шутя спросил Олег, взяв в руки желаемый цитрус.
- Я так понимаю, ты о слове «быстренько»?
Гаврилов собрался отдать ей фрукт, понимая, что «пожалуйста» он не дождется.
- Нет, так не надо. Почисть.
- Ромашка! – Рассерженно сказал Олег. – Может его еще и съесть за тебя?
- Не надо, я с этим сама справлюсь.
Он чистил апельсин, а она пристально за ним наблюдала. Влада видела, как он постарел за все те долгие годы, что они были вместе. Она уже даже и не представляла свою жизнь без него. Несколько раз в неделю он приходил к ней. Когда его жена уезжала к своей маме в пригород или по работе, он оставался у нее с ночевкой. В последнее время эти случаи участились. Любила ли его Романенко? Несомненно, да. Она ловила каждый его взгляд, обращенный в ее сторону, каждый его жест, каждое слово, но нарочито не показывала своих чувств, потому что понимала, она на вторых ролях. Вчера, сегодня, завтра, всегда. Олег ей обещал, что разведется с женой, как только сын станет старше. Ему уже было 18. Он закончил школу. «Сейчас я его устрою в университет в Москве и поговорю с женой. Мы будем с тобой вместе», были его последние слова. А она все продолжала ждать, когда это долгожданное «поговорю с женой» произойдет.
- Горячей еды, я так понимаю, тоже нет? – Прервал ее мысли мужчина.
- Свари спагетти с сыром. Я пока пойду переоденусь. – Приказным тоном сказала Влада и встала с дивана.
- Ну, нет, дорогая, это сделаешь ты сама, а я пока займусь куда более интересным занятием. – Ответил Олег, прижимая ее к стене, он страстно поцеловал ее в губы. Жадно вдыхая запах ее тела и как будто куда-то торопясь.
Он делал так много лишних движений. Целовал ее шею, а потом резко спускался к груди. Она не могла настроиться на ту волну, которая по закону жанра как бы предполагалась.
- Пойдем в спальню, здесь неудобно. – Тяжело дыша, попросил Гаврилов.
Они медленно направились к кровати. Олег продолжил свои хаотичные несобранные движения, то и дело крутя Владу так, будто она была сосиской на сковородке. Внезапно, мужчина остановился и упал рядом с ней.
- Не получается, Ромашка, а нужно, чтобы получилось. – Глядя в потолок, тихо произнес он.
Романенко легла на бок и нежно коснулась его. Она не переставала целовать Гаврилова так, будто она делала это в последний раз. В свое поведение она вложила всю ту нерастраченную любовь, которую хранила в себе на протяжении такого долгого времени.
- Лежик, я так люблю тебя, - тихо произнесла она, всматриваясь в его глаза.
- Отлично. У меня уже все нормально, ложись давай, сейчас я покажу тебе космос. – Небрежно кинул он и повалил ее на спину.
Полет в космос закончился, так и не стартовав. «Интересно, до скольки считают, когда на Байкануре отправляют ракету? До десяти вроде бы. Здесь ракета вылетела на счет 6. А сколько было пафоса. Прям гагаринское «поехали», а по факту хрущевское «приплыли». Гаврилов довольный расплылся на кровати. Лицо было мокрым от пота, ведь он так долго трудился. Уже изрядно выдающийся живот возвышался над всем телом, когда он лежал на спине. Руки и ноги почему-то казались непропорционально короткими. А все его тело напоминало игрушку пупсика из советских магазинов.
- Тебе понравилось? – Чрезвычайно глупый и неуместный вопрос, который женщина решила оставить без ответа.
Она снова была в ванной. Воспоминания тяжелой волной накрыли ее мысли. Влада погрузилась в то время, когда безудержный страстный секс нескончаемым потоком мог продолжаться всю ночь, а утром помятые, но довольные они отправлялись на работу. Гаврилов всегда следил за собой. Правильно питался, посещал тренажерный зал, поэтому говорить о лишних килограммах не приходилось. Конечно, его нельзя было назвать Аполлоном, но на горбуна Квазимодо он тоже не был похож. Среднестатистический мужчина, который с первого взгляда покорил ее сердце. Эти выразительные голубые глаза с длинными черными ресницами. Она помнила, как вчера, их первую встречу. Как он нежно на нее посмотрел и улыбнулся. В этот момент она поняла, что встретила мужчину всей своей жизни. Жаль, конечно, что он оказался уже официальной принадлежностью другой женщины. А с этим трудно поспорить, когда у нее документ на руках имеется. Но что поделать? Жизнь она такая. Пришлось смириться, развесить уши и верить в то, что однажды он будет с ней, как и обещал. Спустя годы их отношения превратились в обыденное «приплыли» и больше ничего, но любовь предательски не хотела уходить из ее сердца. Влада видела все его недостатки, но не могла не любить даже их. Тем более у нее росла такая красивая дочка от него - Полина. Уже 9 лет она умудрялась скрывать факт ее наличия от Гаврилова. Не хотела делать так, чтобы он был вынужден жить на две семьи, не хотела настаивать и давить на него обязательствами. Все сложилось как нельзя удачно. 10 лет назад ее отправили очно учиться в столицу в Академию на два года, спустя месяц учебы, она поняла, что с ее организмом происходит что-то не то. Через 7 месяцев там же в столице на свет появилась ее крошка. Мама сразу же приехала и помогала с Полечкой, пока Влада училась. Через год она вернулась уже с ребенком на руках и только хотела все рассказать Гаврилову, как у него умер отец. Он очень сильно переживал. Радостную новость пришлось отложить и вот с тех пор Полина росла со своей бабушкой, вдали от матери и в неведении отца.
Из ванной Романенко вышла поникшая и раздавленная. Из спальни доносился храп Гаврилова. На цыпочках она вышла на балкон и, достав из тазика пачку сигарет, тайком закурила. Очередной раз себе обещая, что это последняя сигарета. Она всматривалась в окна домов, пытаясь угадать, сколько пар сейчас ужинают, сколько занимаются сексом, а сколько ругаются. Дым от сигареты тяжелым облаком обволок ее мысли. Она зашла в спальню и тяжело упала на кровать. Гаврилов повернулся к ней спиной и лег на бок, обняв подушку. Влада подавила в себе чувство горечи и погрузилась в глубокий сон.

***

Резкий телефонный звонок, разорвавший ночную тишину, разбудил обоих. Влада, не отрывая глаза, нащупала телефон и подняла трубку. На часах ярким зелеными черточками горели цифра 3.18.
- Кого черт несет в такое время звонить? – Хриплым голосом сказал Гаврилов, натягивая на себя одеяло.
- Романенко. – Без энтузиазма ответила Влада.
- Я нашел его.  – Послышалось на другом конце телефона.
Женщина сразу же проснулась от этих слов, не ожидая от себя, сон сняло, как рукой.
- Ты на колесах? – Услышав утвердительный ответ, она небрежно кинула. - Я через 10 минут буду готова.
- Тогда я уже еду к вам, товарищ майор.
Романенко быстро вскочила и побежала в ванную. Она тщетно пыталась разлепить глаза, умываясь холодной водой, и щедро выдавливая зубную пасту на щетку. Она не высушила вчера волосы и легла спать, поэтому теперь они торчали в разные стороны. Влада собрала их в тугой конский хвост и решила, что придется одевать кепку, без нее никак. Забежала в спальню, перед этим включив на кухне чайник, достала из шкафа первые попавшиеся джинсы и, уже натягивая свитер, увидела, как Гаврилов сидит на краю кровати к ней спиной. Он только что натянул трусы и надевал носки.
- Кто звонит тебе в 3 утра? – Не оборачиваясь, спросил он.
- Павлин. По работе. Зацепку нашел. – Невзначай бросила майор и помчалась на кухню.
Она открывала один шкаф за другим в поисках кофе.
- Лежик, ты кофе не покупал? Мне срочно нужно взбодриться. – Крикнула она ему.
- Нет, забыл, наверное.
- Ладно, по дороге купим.
- Купим? Ты с ним куда-то едешь? – Удивленно спросил Гаврилов.
- Я же тебе сказала по работе.
- Влада, я работаю с тобой. – Закричал он. – Не может быть, чтобы ты расследовала важное дело, а я был не в курсе.
- Может, Лежик, может. – Ответила Влада, зашнуровывая белые кроссовки.
- Ромашка! – Сквозь зубы произнес он, хватая ее за руку. – Не говори мне, что ты суешь нос туда, куда не нужно.
- Гаврилов, пусти! Мне больно. – Вырвалась Влада. – Запомни раз и навсегда, я всегда делаю то, что считаю нужным, и не родился еще тот человек, по указке которого я буду жить.
- Беги к своему Павлину. Уже весь отдел о вас говорит. – Обиженно произнес он, немного толкнув ее.
- Ты машину свою, как обычно в соседнем дворе оставил? Не хочу, чтобы подчиненный уличил меня в связи с женатым начальником, как какую-то карьеристку.
- Ему неважно с кем ты спишь, поверь. У него такой возраст, когда хочется все, что движется. – Крикнул вслед Олег, но эти слова словно камни ударились о закрывающиеся двери лифта и тяжело упали.
Гаврилов понимал, что не был достоин этой женщины и сломал ей жизнь своими обещаниями. Но не мог просто взять ее и отпустить, слишком она была для него близким человеком, скорее всего даже ближе, чем жена, но там был ребенок, а здесь только рабочие узы и страсть. Он не имел права бросать жену, как и не имел права обнадеживать любовницу. Его эгоизм с возрастом кричал все сильнее, но приглушить его он никак не мог или не хотел, хотя это уже было неважно.

Влада вышла из подъезда, не придавая особого значения неудачному разговору с Олегом. Все ее мысли были сейчас о наемнике и каким образом у Павлина получилось отыскать его. Во двор въехала новая иномарка и на мгновение включившимся дальним светом обозначила себя. Романенко сразу поняла знак и подошла к машине. Она резким движением открыла дверь и села на переднее сидение.
- Заедем за кофе, я не успела выпить. Быстро собиралась.
- Уже. Вот твой американо. – Спокойно сказал Греков и начал выезжать со двора.
Этот жест очень сильно удивил Владу, но она сделала вид, что не придала этому особое значение.
- Я в начале тебя, простите, вас, не узнал. – Продолжил Паша, окинув ее взглядом. – Думал, это девушка стоит.
- А подъехал, оказалась бабушка? – Сказала, как отрезала.
- Ну, что вы. Вам до бабушки еще очень далеко.
- Эх, какие твои годы, сынок. – Нарочито искажая свой голос, произнесла Романенко.
- Влада Витальевна, перестаньте себя так вести. Между нами, разница максимум 7-8 лет. – Раздраженно воскликнул Павлин. – Это ничто.
- Для коллег ничто, ты прав. – Подтвердила Влада и сделал большой глоток кофе. – В МакДаке брал?
- Да, что не вкусно? – Встревожился парень.
- Наоборот. Иногда еду, очень хочется кофе, заеду куплю, где-нибудь на заправке или в бистро, так там такая гадость. Вечно полный стакан выкидываю потом. А в МакДональдсе все совсем по-другому. И кофе вкусное и еда.
- Вы любите такую пищу? – Удивился Греков.
- Да, всегда любила. Это моя слабость. Где бы ни была, всегда захожу и покупаю себе целый пакет еды. – Засмеялась Влада и снова отпила кофе.
- По вашей фигуре не скажешь, что вы любительница неправильного питания. – Серьезно сказал опер и окинул взглядом ее длинные стройные ноги.
Небольшой конфуз создался и разговор зашёл в тупик. Романенко не знала как реагировать на его заигрывания, а он не знал, как ему вообще себя вести с ней.
- Как ты его нашел? – Снова заговорила Влада после продолжительной паузы.
- Это не составило особого труда. Помните, вы просили Просененкова жалобу отработать?
- По браконьерству? Помню.
- Так вот, когда его допрашивали, я как будто невзначай у него спросил, каким оружием пользуются охотники в его краях. Он и ответил, что на кабанов с Вепрем ходят 7.62, но с более мощным патроном. 7,62х51 мм. Я вспомнил, что в нашем случае патрон был другой, гораздо меньше, но как вы сказали, это было специально. И тут ни с того ни с сего егерь говорит, что расставил капаны, туда его сосед угодил. Пришлось Скорую вызывать, но он ехать с ними отказался. Ему перевязку сделали, да так и бросили.
- А когда он угодил в ловушку?
- Вчера на рассвете. На велосипеде ехал, зацепился за корягу, упал, а когда начал вставать, ногу защемило.
- Это он, однозначно. Я видела следы велосипеда. – Воскликнула Влада. - Адрес есть?
- Едем туда сейчас же. У него билеты до Новосибирска на руках. Завтра днем улетает.
- Решил свалить по-тихому. Не тут-то ему было.
До места назначения они ехали в полной тишине. Каждый думал о своем. В глубине души Романенко не хотела, чтобы Тулиев оказался виновным, несмотря на его скотский характер и циничное отношение, он был человеком, а за заказное убийство ему меньше 13 лет не дадут. Вот и сядет он. А дальше что? С такого поста свалиться ради женщины. Какая же все-таки болезненная любовь бывает. Не посмотрел ни на что. И его убил, и ее и еще кучу ни в чем не повинных людей, а все из-за предательства. Всегда есть ему место, если неоправданно рискуешь и открываешь свою душу человеку, который такого доверия не заслуживает априори. Но если есть чувства, как можно думать головой и контролировать то, что говоришь или делаешь? Ты хочешь отдавать и отдавать, не ожидая ничего взамен. Но однажды наше внутреннее эго начинает говорить громче, чем мы бы этого хотели. Оголяются все поступки твоего идеала и внезапно понимаешь, что человек слаб и никакие низменности ради секундного счастья ему не чужды. Мимолетное увлечение или желание самоутвердиться в жизни за счет чужого авторитета никогда ни к чему хорошему не приводят.
Романенко помнила Тулиева еще в школе. Высокий черноволосый спортсмен. Мечта всех девочек. И они были бесконечно рады, если он как-то отмечал хотя бы одну из них. Он заходил в класс, как будто своей коронованной особой разрезал то скудное пространство, в котором оказался, и на всех смотрел свысока. Да, он был достаточно умен и остр на язык. Но это не только не отталкивало, но наоборот привлекало к нему еще сильнее. Романенко никогда не была в него влюблена. Они сидели с ним за одной партой и постоянно ругались. На протяжении всего урока могли обмениваться колкостями, до того момента, пока учителю не надоедал этот извечный спор, и она ни выгоняла их обоих. Влада била его сумкой, а он увиливался и надменно, словно вызов, бросал ей обидные фразы.
Однажды зашел в класс и небрежно кинул однокласснику:
- Гони деньги на парту. Я ее отделал. – И, как трофей, положил перед собой ее трусики.
- Ромыч, это не доказательство. – Заехидничал Семенов. - Мало ли чьи это могут быть трусы.
- Миха, да это сто пудово ее трусы. – Вскрикнул сосед по парте Еремкин. – Только Андреева в 11 классе может носить такие.
Все взорвались смехом. Андреева была самой скромной в классе. Ее растила прабабушка, потому что мама родила ее еще школьницей, а когда Кате было 2 года, она попала под машину и скончалась на месте. Так девочка и осталась жить со своей старенькой прабабушкой, за которой часто приходилось ухаживать. Андреева никогда не выходила гулять на улицу, не приходила на Огоньки и тем более на школьные дискотеки. Она была очень замкнутой и не имела подруг.
- Я тебе отвечаю, было все. – Уверял Тулиев. – Я ей на шее специально засос оставил.
- Заткнись, жалкая свинья. – Крикнула Романенко и со всей силы огрела его сумкой прямо по голове.
- Отвали, Владик. Или ты следующей хочешь быть? – Спросил он, пытаясь ее обнять.
- Да ни за что в жизни. Я лучше умру девственницей, чем позволю такому козлу, как ты, до меня дотронуться.
В этот день Андреева в школе не появилась. Тулиев был в бешенстве, потому что честно выигранные в споре деньги ему никто не отдал, ведь не было прямых доказательств. А на следующий день классная пришла к ним в класс и объявила, что Кати больше с ними нет. Она сбросилась с крыши соседнего дома. Романенко как сейчас помнила, что стояла возле гроба и держала в руках венок от класса. Андреева лежала, как фарфоровая кукла в свадебном платье, а на шее красовался красный еле видный засос. Влада бросила уничтожающий взгляд на потерянного Рому. Через неделю, девочка из параллельного класса сказала, что видела, как Катя стояла возле кабинета, не решаясь туда войти, а потом резко развернулась и убежала.
- Она все слышала, Тулиев! – Кричала в слезах Романенко. – Все, что ты говорил. Все те грязные вещи. Ты настоящая скотина.
Рома сидел на скамейке за школой и, обхватив голову руками, пытался сдерживать слезы.
- Подними голову. – Кричала Романенко.
Она схватила его за волосы и наотмашь ударила по лицу. Потом последовал еще один удар и еще один. Она не могла остановиться. Прибежали мальчишки из класса и оттащили Владу.
- Я отомщу за нее, ты слышишь, я пока не знаю, как. Но, клянусь, я сделаю это, чего бы мне этого ни стоило.
- Убьешь меня? – Ухмыльнулся самодовольно он, вытирая кровь с губы.
- Не будет тебе такого счастья. Ты будешь жить до старости и мучиться.
Все эти эмоции спустя почти 20 лет снова вернулись. И чувства жалости к нему уже не было. Он был достоин любых мучений.
- Можно я закурю в машине? Ты не против? – Вежливо спросила Романенко, украдкой кидая взгляд на серьезного Павлина.
- Откуда у вас сигареты? – Удивился он. – Вы же даже без сумочки вышли из дома.
- Места надо знать. – Улыбнулась майор и достала из кармана сигарету. – Так можно или нет?
Он кивнул, она нажала на зажигалку и салон заполнил едкий сигаретный дым. До дома наемника оставалось совсем чуть-чуть. В деревенской глуши на окраине стоял прохудившийся домик, где только в одном окне теплился еле заметный свет.
- Выключи фары. – Приказала строго женщина. – Лишь бы не сбежал.
- С такой ногой далеко не убежит. – Ответил Греков.
- Он местный. Знает все закоулки. Спрячется, так мы его средь бела дня не найдем, не то, что ночью. Так что ты помалкивай и делай, что я говорю.
- Так точно. – Съязвил опер. – Кто из нас будет хороший, а кто плохой полицейский?
- Павлин, ты совсем дурак? – Скривилась Влада. – Неужели ты думаешь, что мы в этой проклятой Америке? Это Россия, детка, здесь полицейский плохой и очень плохой. Хватит нести чушь.
Майор засмеялась себе под нос и повторила «хороший и плохой полицейский».
- Как скажет! Вот это поколение Пепси, как с ними работать?! – Не обращая внимания на Пашу, сказала Влада и вышла из машины. – Не хлопай дверью только.
Он, оскорбившись этим замечанием, бросил уничтожающий взгляд на майора, но снова он остался не замеченным. Романенко стояла возле машины и всматривалась в темноту, пытаясь понять, как лучше проникнуть в дом. Тихий писк со стороны ее напарника заставил немного отвлечься. Греков стоял перед машиной и показывал рукой какие-то нелепые знаки. Два пальца возле глаз, потом направление ладонью к дому, сложенный кулак и снова два пальца возле глаз.
Романенко медленно подошла к нему и очень аккуратно задала вопрос:
- Павлин, ты совсем идиот? Просто, если да, то я пойму.
- Это язык жестов. – Пояснил он с гордостью. – Я его изучал.
- А язык людей ты изучал? Ты что в первый раз на таком выезде? Сколько лет ты в полиции?
- Пять. Конечно, я был на операциях. Что за глупый вопрос?
- Я так понимаю, ты был на тех операциях, где хирургическим образом мозг человека удаляют, а туда мозг макаки вставляют и потом смотрят, приживется или нет? У тебя по ходу прижился. – Романенко провела рукой по лицу. – Ты вооружался?
- Нет. Я про это совсем забыл. – Ударив себя по лбу, произнес парень.
- Замечательно. Пришли допрашивать наемника без оружия. Ладно, разберемся. Иди за мной.
Осторожно, контролируя каждый свой шаг, Влада направилась к дому. Окно на летней кухне было открыто. Она ловко вскочила и проникла внутрь, открыв дверь напарнику. Прямо у двери стояло ружье с тяжелым деревянным прикладом.
- Это незаконное проникновение в частную собственность. – Прошептал Греков.
Влада остановилась, обернулась и посмотрела на него красноречивее, чем могла бы сказать.
- Понял. Молчу. – Быстро шепнул парень, закрывая руками голову, боясь, что она его ударит.
Они оказались в небольшой комнате, где к ним спиной сидел мужчина средних лет. Его нога перебинтованная лежала на табуретке, а сам он в очках был занят чтением книги. Он повернул голову и сразу же дернулся за ружьем, которое стояло возле него.
- Доброе утро! – Резко сказала Романенко и со всего размаху прикладом ударила его в переносицу. Мужчина сразу же потерял сознание.
- Павлин, бегом осмотри дом, есть ли здесь еще кто-нибудь и запри входную дверь, чтобы нам никто не смог помешать. А я его свяжу сейчас.
Быстрыми движениями, ловко орудуя порванной на лоскутья тряпкой, она не по-женски умело вязала морские узлы, которые намертво обездвижили его руки. Кровь ручьем лилась из сломанного носа. Она облокотила его голову на кресло, чтобы наемник не захлебнулся.
- В доме больше никого. – Отрапортовал Греков.
- Отлично. Посмотри на него. Тоже американских фильмов насмотрелся, как ты. Сидит книжку читает, вчера на рассвете троих положил, а сегодня чуть ли не литературный критик. Он бы еще классическую музыку включил.
- Ага, и вчера небось, пока каждого из них снимал, молитву читал, как помните в «Спасти рядового Райана»?
- Нет, не помню. – Резко оборвала его майор. – У меня нет времени, чтобы спать, а ты хочешь, чтобы я фильмы еще какие-то смотрела.
Они вдвоем сели напротив мужчины, ожидая момента, когда он придет в себя. Романенко вглядывалась в миловидные черты лица наемника и не могла понять, почему он выбрал именно такую жизнь, как на него вышел Тулиев? И по скудному интерьеру было понятно, что он таким никогда не занимался. Должно было произойти что-то очень серьезное, чтобы он на такое пошел. «Догадки строить бесполезно. Нужно ждать», подумала майор и откинулась на спинку стула.

***

Они оба не сводили взгляда от мужчины. Влада сидела совершенно спокойная, потому что в голове полностью выстроила линию допроса. Паша, наоборот, очень сильно переживал, то и дело нервно вставал, проходился по пустому дому и снова садился на стул.
- Поищи чемодан или рюкзак, может сумку какую-нибудь. – Безмятежно попросила Романенко, поднося к губам сигарету. – Раз он завтра уезжает, значит должна быть какая-нибудь поклажа. Заодно узнаем, кто он, чем живет и дышит.
- Я только что об этом подумал. – Слукавил парень.
Майор неспеша делала затяжки и медленно выдыхала сигаретный дым. Всматриваясь в черты лица мужчины в дымке, как будто только она могла помочь увидеть в нем то, что неподвластно было обычному глазу.
- Павлин, он на крючке висит за дверью. – Невзначай бросила она, туша окурок в кружке.
Опер подбежал к двери и снял старый потертый кожаный рюкзак. Он был очень легким и становилось ясно, что в Новосибирск наемник собирался ненадолго.
- Откуда вы узнали, что он там? – Удивился Греков, расстегивая молнию и доставая документы.
- Сразу же, как вошла в дом. Тебе нужно быть внимательнее. – Тихо произнесла она, наблюдая за тем, что он делал. – Не бери в голову, с опытом все приходит.
Романенко взяла в руки его паспорт. Желтые затертые страницы, которые изрядно пропахли затхлостью и плесенью того места, где он жил. И этот дом был не его. Он здесь просто пересиживал.
- Откуда ты узнал этот адрес? – Нахмурившись, спросила майор.
- Так егерь же сказал, что это сосед. И дал мне эти координаты.
- Прописка в паспорте стоит г. Неренгри ул. Советская дом 15 кв. 62.
- Гастролер? – Шепотом поинтересовался Паша.
- Похоже на то. Но не могу понять, как он на него вышел? – Самой себе задала вопрос Влада и резко встала со стула.
Она подошла к мужчине и наклонилась к нему. Она всматривалась в его зрачки, которые бегали под опущенными веками.
- И долго мы будем притворяться? – Прошептала майор и нажала на сломанную переносицу.
Мужчина взвизгнул и открыл глаза, намокшие от выступивших слез. Влада обошла кресло, на котором сидел наемник.
- Владислав Ильич Петрашев, 15 февраля 1976 года рождения, - продекламировала она громко и четко, - готовы ли вы пойти на сделку со следствием?
Мужчина с криком попытался схватить палку, которая на время стала ему опорой, но и в этот раз майор его опередила. Она громко засмеялась и, находясь у него за спиной, прижала палку к его горлу. Он пытался сопротивляться, но Романенко уперлась коленом в спинку кресла и создавала ему еще дополнительный дискомфорт. Петрашев стал краснеть, слюни мелкими брызгами полетели на пол.
- Отлично, мой голубчик, сейчас я перестану тебя душить, а ты мне все сам расскажешь. Хорошо?
Наемник закатил глаза в знак согласия.
- Я нашел деньги. – Констатировал факт Греков. – Сумма немаленькая.
- Прошу вас, не забирайте их, - взмолился мужчина, - я только из-за жены согласился на это дело. Она тяжело больна. Ей нужна операция, а если не сделать, то она умрет. – Расплакался он. – Прошу вас.
- У какой заботливый, вы посмотрите на него. – С недоверием произнесла следователь. – Перестань ломать комедию. Ты не женат. Штампа в паспорте нет, на правой руке нет места от обручального кольца, да еще и на носке дырка. У тебя нет жены, даже женщины на одну ночь и то у тебя нет, не нужно нам рассказывать сказку про белого бычка.
- Я клянусь, что говорю правду. – Начал он снова оправдываться. – Мы не женаты официально. Она для меня вся жизнь, я ее очень люблю. Как слегла, я все один делаю, поэтому и внешний вид у меня такой. Я расскажу вам все. Уверен, раз вы меня нашли, я больше не жилец. Умоляю, отправьте ей эти деньги.
- Послушай, ты нас с Почтой России перепутал. Не в очереди стоишь. Давай выкладывай, кто заказчик.
 Глаза Петрашева нервно забегали. На висках выступили капли пота. «Снова собирается врать», подумала про себя Романенко.
- Ну что ж, у нас диалог не получается, придётся по-другому. – Вздохнула женщина и пододвинула к нему стул. Взглядом показала оперу, чтоб он закрыл ему рот.
- Итак. – Медленно произнесла она. – Я задаю тебе вопрос, ты на него отвечаешь кратко, без любых отхождений от темы. И я поспособствую, чтобы твой срок стал меньше. Поверь, это в моих силах.
- Нет никаких доказательств. – Попытался дернуться мужчина, но Греков сильно надавил на его плечи.
- А в этом ты очень сильно ошибаешься, дорогой наш друг. Очень много доказательств и все они прозрачные, как на ладони. Тем более, что Киркин уже сознался. Это он дал твой адрес.
- Я не знаю никакого Киркина. – Завопил Петрашев.
- Ах, ну да, он же тебе свою фамилию не сказал. Скорее всего только погоняло. Помнишь Зеленого, кто всех в доме должен был перебить?
- Не может быть. – Ошарашенно прошептал наемник. – Я попал ему в сонную артерию. Он должен был скончаться на месте.
- Все верно, что он и благополучно сделал, а мы получили чистосердечное признание. – Улыбнувшись, сказала Влада. – А теперь перейдем к имени заказчика.
- Я не знаю ничьих имен. – Нервно затараторил Петрашев. – Я не знаю этих людей.
- Придётся вспоминать. Иначе никак. Взять тебя, это, как кофе утром попить, но хочется же свежих круассанов. Павлин, ты с чем круассаны любишь?
- На завтрак я ем кашу. – Смеясь, ответил парень, который получал удовольствие от создавшейся ситуации и от того, как держала себя Романенко.
- Ах, ну да, прости, я забыла, что ты за правильное питание. Я люблю ванильную начинку во всем. И вот сейчас я хочу услышать имя этой начинки.
Наемник сморщился. По нему было видно, что он не собирается ничего говорить. Влада кинула решительный взгляд на Грекова. Он понятливо кивнул и приготовился зажать рот тогда, когда будет необходимо. Романенко пристально посмотрела в глаза Петрашеву.
- Имя. – Прошипела она, не отводя от него глаз. И резко пальцем надавила на перевязанную рану. Мужчина попытался закричать, но Паша со всей силы зажал ему рот. Майор чувствовала жар от свежей раны. Ее рука была в горячей крови, но она не была намерена отступать. – Имя. – Повторила она и снова нажала с еще большей силой.
Наемник лишился чувств от болевого шока. Следователь приблизилась к нему и окровавленной рукой нащупала пульс на его шее.
- Жив. Сейчас очухается. Неси воду. – Приказала она.
Петрашева окатили из ведра ледяной водой, и он сразу же пришел в себя.
- А ты герой, я смотрю. – Спокойно сказала Влада, вытирая руку о первую попавшуюся тряпку. – Ну, что, давай еще раз попробуем вспомнить? Я повторю сейчас свой вопрос, а ты мне честно ответишь. Хорошо?
Мужчина плакал, как ребенок, вжимаясь в кресло.
- Пожалуйста, не надо больше, я все скажу.
- Отлично. Я жду. – Прошептала Романенко. – Мне нужно имя. Только и всего.
Наемник молчал, нарочито тянул время, но ждать помощи ему было неоткуда. Майор потеряла терпение и со всей силы надавила на открытую рану, дотронувшись до оголенной кости. Мужчину затрясло в судорогах, он закатил глаза.
- Аслан. Его звали Аслан.
- Я так и знала! - Закричала Влада и вскочила со стула, с грохотом опрокинув его. – Павлин, приведи его в порядок, он должен дожить до дачи показаний.
- Влада Витальевна, кто такой Аслан? – Встревоженно спросил Греков.
- Аслан Валехович Тулиев. Мало кто знает, как его звали раньше, но только не его одноклассники. Ромой он стал в 3 классе и дрался каждый раз, когда его называли старым именем. Его отец их бросил и уехал к себе на родину, мать поменяла ему имя почти сразу. Я никогда не задумывалась, как она умудрилась поменять еще и отчество. Это для меня загадка. Все Тулиев, пусть поздно, но ты получишь свое. – Злобно произнесла Романенко. – Будь рядом с ним. Вызывай подкрепление. Я из другой комнаты в Москву позвоню к коллегам. Не каждый день убивают судью, когда при этом заказчик старший помощник прокурора.

С чувством выполненного долга она наблюдала, как в наручниках выводили Тулиева из его собственного дома. Она не смогла сдержаться и зло кинула «Я тебе говорила, что этот день настанет». На допросе ему пришлось тяжело. Дело вела московская прокуратура. Весь материал для них подготовила Романенко. Андреева была отомщена, а Владе должны прийти нагрудный знак отличия и звание подполковника. Она не могла четко сказать, чему именно она так радовалась. Скорее всего то данное в далеком прошлом обещание глубоко сидело в ней и точило изнутри. Влада точно знала, что он получит то, что заслуживает. Ему дали 15 лет. По иронии судьбы, сломав однажды жизнь совсем еще юной девушки, он сам попал в любовный капкан, который намертво захлопнулся и уже никуда бы его не отпустил.

7

- Строительная фирма под громким названием «Торпеда», не оправившись от скандала, где была уличена в коррупции и подкупе чиновников, снова фигурирует в нашем выпуске. Обвал части дома и многочисленные жертвы. Здание не могло пройти проверки и уже несколько лет стояло несданным. Обманутые дольщики, потерявшие терпение, на свой страх и риск незаконным образом поселились в аварийном доме. Недобросовестность застройщика привела к гибели нескольких жильцов. Владельцы компании пока не дали никаких комментариев. Дело направлено в прокуратуру. – Как на одном дыхании отрапортовала девушка, крепко сжимая в руках микрофон.
- Отлично. Снято. – Деловито сказал мужчина крепкого телосложения, снимая с плеча тяжелую камеру.
Нельзя сказать, что Стана была на работе. Она словно жила своей профессией. Поступив на журфак, она поставила перед собой цель делать только самые горячие репортажи. И благодаря своему напору и иногда даже чрезмерной наглости, она умудрялась оказываться на месте происшествия быстрее полиции и скорой помощи. Всегда отшучивалась по этому поводу: «У меня есть дар предвидения и стеклянный шар». Никогда не выдавала свои источники, чтобы не создавать проблем ни себе, ни людям.
Высокая статная шатенка с короткими вьющимися волосами, уверенная в себе, даже иногда больше, чем нужно было, она всегда находила, как, всего лишь несколькими фразами, оголить ряд проблем, с которыми сталкивалась общественность. Круглые очки с тонкой металлической оправой придавали ее миловидному лицу большую серьезность и вызывали у людей доверие. Весь ее внешний вид и стиль одежды кэжуал говорили, что она из народа, она одна из многих, поэтому люди не стеснялись обращаться к ней с проблемами и она словно герой Марвел летела снимать репортаж, чтобы обратить внимание чиновников, что глаз народа не дремлет.
- Серега, подойдем ближе. Там снимешь. Чтобы было видно, из какого мусора они строили дом. – Крикнула девушка и рванула к обломкам многоэтажки. – Снимай, снимай. – Повторяла она, показывая на многочисленные трещины в сохранившихся частях стены. Девушка, не обращая внимания на пыль в волосах, ограничилась только поправлением очков и внимательно вглядывалась в объектив камеры, дожидаясь приказа оператора.
- Недобросовестность зажравшихся предпринимателей и таких же чиновников перешла все границы. Рискуя жизнью обычных людей, они набивают свои карманы. Мы с вами в силах это остановить. С вами была Стана Войчик и Иван Дерябко. Оставайтесь с нами.
Она выдохнула и опустила голову. Ее резко дернули за руку и независимо от своих желаний ей пришлось прийти в себя.
- Вам здесь нельзя находиться. – Донеслось до ее слуха.
Девушка не сразу поняла, что происходит. Перед собой она видела, как пинками выпроваживают ее оператора и ее постоянно толкают в направлении выхода. Она повернула голову и увидела высокого молодого человека в сине-зеленой форме, который не обращая внимание на то, что она хрупкая молодая леди, с силой ее куда-то тащит.
- Что вы делаете? Мне больно. – Пыталась вырваться Стана. – Что вы себе позволяете? Вы не имеете права. Я журналист. Закон о работе СМИ …
- Послушайте, хоть Индира Ганди, мне все равно. Там опасно и вы не можете находиться возле здания, которое вот-вот рухнет. – Закричал парень, приблизившись к ее лицу. – А я должен спасать людей, которые внутри, а не заниматься ерундой здесь с вами.
Она смотрела на него непонимающим взглядом, приоткрыв рот. Взгляд его крупных серых глаз с черной каймой в виде длинных густых ресниц впились в ее память, словно коршун. Красивый прямой нос с идеальными скулами подчеркивали его славянское происхождение. Во всем его виде чувствовалась сила и мощь, которой несомненно должен обладать настоящий мужчина. Он оставил ее стоять за забором и ринулся спасать людей.
- Войчик, идем. – Небрежно бросил Ваня, складывая камеру. – Сейчас смонтирую и в эфир.
- Нет, подожди. – Завороженно сказала Стана, наблюдая за парнем. – Нам нужно взять у него интервью.
- Это еще зачем? – Удивился мужчина.
- Потому что он настоящий герой. – Еле слышно проговорила девушка, даже не моргая. – Мне кажется, я ждала его всю жизнь.
- Станок, ты что вообще с головой не дружишь? Мы должны отвезти видео. Именно на нашем канале должен появиться ролик про обрушение первым. – Пытался достучаться до обескураженного разума девушки Иван.
- Хорошо. – Спокойно ответила она, скрестив руки у себя на груди. – Ты езжай, а я у него интервью сама возьму.
- Да что ты! – Усмехнулся Дерябко. – А можно поинтересоваться, на что ты его снимать будешь? На расческу?
- Нет, - передразнивая, сказала Стана, - на свой телефон и заодно сниму пострадавших. Мобильная версия получится. – Догримасничала она и снова повернулась в сторону развалин, глазами ища спасителя. – Серега, иди давай, не мешай мне работать.
- Хм, работать. – Обиженно, уходя произнес оператор. – Ты, дорогая, видимо, личную жизнь свою наладить пытаешься, а не работу выполнять.
Она не двинулась с места, только лишь всматривалась в его силуэт, боясь упустить из виду. Нельзя было сказать, сколько времени прошло, но она точно была уверена, оно того стоило. Он словно крючком зацепил ее и уже ничего не могло нарушить ее стойкого желания узнать его поближе, выйти за него замуж, нарожать ему кучу детей и умереть вместе в глубокой старости, держась за руки. Пока Стана рисовала себе радужные картинки, работа была практически закончена и ее, теперь уже не боясь этого слова, возлюбленный приближался к ней.
- Извините, - начала она, пытаясь остановить проходящего мимо спасателя, - но вы бы не могли…
- Я не буду давать интервью, - сказал, как отрезал он, не снижая своего темпа.
- Но, я бы хотела, - не унималась Стана, уже начав бежать за ним и по инерции тыча в него микрофоном.
- Девушка, сегодня был сложный день, отстаньте от меня.
- Нет, вы не понимаете, - продолжала она, дергая его за рукав формы.
- Да, я действительно не понимаю, что вы от меня хотите? – Сурово спросил он, остановившись.
Мысли у нее в голове окончательно спутались и в этот момент она совершенно не знала, что должна говорить, но точно понимала, что не имеет никакого морального права так просто его отпустить. Она быстро бросила взгляд на его правую руку. Кольца не было и места от него тоже. Значит он был неженат. Но у него вполне возможно могла быть девушка, но, с другой стороны, Стана была бы однозначно лучше даже двух самых красивых девушек. Потому что она считала себя не только красивой, но еще и умной, сообразительной, в меру интеллигентной и вообще единственной в своем роде. Ее был достоин только он. Только он не робел перед ее красотой, а делал вид, что совершенно не заинтересован. Спасатель стоял перед ней и всматривался в ее зеленые глаза, а она через запыленные очки видела всего лишь очерки его брутального лица. Он ждал ее ответа, а она терялась в догадках, что сейчас нужно говорить.
- Я хочу в старости держать тебя за руку и наслаждаться тем, что смогли пронести нашу любовь через всю жизнь. – Не ожидая от себя, выпалила Стана и уставилась на него.
- Весьма интересное заявление. – Улыбнулся парень.
Девушка с неприкрытой радостью наблюдала за его движениями. Он посмотрел в сторону и застыл. Затем глубоко вдохнул и полез в нагрудный карман, вытаскивая оттуда исписанный клочок бумаги. Парень бережно оторвал небольшой кусочек и нажав на кнопку ручки, записал свой номер телефона. Потом смял его и снова посмотрел на нее. Только сейчас он смог разглядеть всю красоту своей собеседницы. Крупные локоны вьющихся волос, ставших тусклыми из-за пыли, красиво падали на плечи. Большие круглые очки, украденные у Гарри Поттера, придавали ее внешности особую милую комичность, в которую невозможно было не влюбиться. Коричневая замшевая куртка и синие бесформенные джинсы не скрывали от его взгляда идеальной фигуры девушки. Он протянул к ней руку, а она нежно вложила свою ладонь в его.
- Я согласна. – Прошептала она, прикрыв глаза.
Парень громко засмеялся, тем самым привел ее в чувства.
- На что ты согласна, чудо? – Не переставая хохотать, спросил он.
В эти мгновения ей стало невообразимо стыдно за свое поведение. Она словно не узнавала саму себя. Ведь впервые такие чувства нахлынули на нее, да еще к человеку, которого она только что увидела. Затем большой волной ее накрыла обида, что не была понята и высмеяна. Ну, и естественно, как следствие, злость и враждебность, что смогла так горько ошибиться в том, кому уже была готова клясться в вечной любви и верности.
- Дай мне свой телефон. – Продолжил он, не отпуская ее и протягивая другую руку.
Стана, словно послушный ребенок, достала из заднего кармана джинсов сотовый и протянула ему. Он набрал свой номер и нажал на звонок. Девушка не слышала вызова, но точно видела, что гудки пошли. Парень вернул ей телефон и, проникновенно взглянув ей в глаза еще раз, ушел прочь, оставив бедную девушку теряться в догадках, заинтересовала ли она его или нет.

Спустя несколько дней раздался телефонный звонок. Стана взяла в руки свой сотовый и обомлела, потому что звонил ей «Любимый». Видимо, в тот день она была настолько увлечена им, что даже не заметила, как он записал свой номер телефона в ее телефонной книжке.
- Алло. – Вкрадчиво сказала она.
- Привет. Это я. – Послышалось на другом конце трубки. – Ты все еще хочешь со мной состариться?
Девушка не смогла сдержать свой смех. Она залилась густой краской и тихо прошептала:
- Я думала, ты не позвонишь.
- Как ты могла такое подумать обо мне? – Наигранно возмутился спасатель. – Мне не каждый день говорят о моей старости. Вот решил позвонить тебе и испытать на прочность.
- Меня зовут Стана. – Сказала она.
- Я в курсе. Видел твой репортаж с места событий.
- И как тебе? – Воодушевленно спросила девушка.
- Как как? Да, в принципе, никак. Подумал, что за имя странное такое. Меня вот Славик зовут. А ее как-то по-иностранному.
- Да, я наполовину полячка. – Гордо ответила Стана, бросая ему вызов.  – Тебя что-то смущает?
- Да я уж понял, не глупее паровоза. – Засмеялся парень. – Меня ничего не смущает. Давай вечером встретимся? Ты во сколько заканчиваешь?
- У меня ненормированный график. – Обиженно произнесла она.
- Я сегодня выходной. Приеду к твоей работе к 6. Ты ж узнаешь меня? Я буду на велосипеде, с бабочкой на шее и шариками.
Стана снова в голос засмеялась.
- Ну вот, смеешься, а то загрустила там совсем. Ладно, давай до вечера.
С этого дня они больше не расставались. Каждую минутку свободного времени проводили вместе, смеясь и наслаждаясь жизнью. Слава всегда веселил ее, а она его любила больше всего на свете, обнимала, целовала и была самой счастливой.

8

Романенко сидела в своем кабинете и пристально наблюдала за птицами, которые летали за окном. Кто-то из них кружил в поисках еды, а кто-то предавался любовным играм, то и дело поддевая друг друга. «Странно, у птиц так же, как и у людей. Одни гонятся за деньгами, а другие за плотскими утехами. Хотя каждый нужен этой планете по-своему», думала майор и бездумно перебирала бумажки на своем столе. В руки попалась жалоба егеря. Браконьеров поймали, точнее одного. Это и был Петрашев. Именно с этой целью он приехал в эти края, а тут Тулиев нарисовался со своим предложением. «Как повезло! Одним махом сразу оба дела закрыла!» усмехнулась Влада, «не следователь, а находка». Резкий звонок телефона внутренней связи заставил женщину вздрогнуть.
- Романенко. – Хриплым голосом ответила Влада и тут же подумала «с курением нужно завязывать, это не дело».
- Ко мне в кабинет. Срочно. – Отозвался грубый голос Гаврилова и сразу же повесил трубку.
Олег никогда не смешивал личные отношения с работой. Если он хотел услышать Ромашку, то всегда звонил на сотовый, а раз ему нужна была Романенко, значит что-то по долгу службы. Майор выходила из кабинета, испытывая тонкое состояние страха. Ее испугал его тон. Казалось, что сейчас в его кабинете должна разыграться какая-то буря, способная снести все на своем пути. В большинстве случаев, он был очень спокойным человеком, но ей пару раз доводилось видеть его в гневе. Не самое приятное зрелище, но Влада его никогда не боялась, быстро переводила все в шутку, но это в том случае, если дело не касалось работы. Она четко понимала свое место в его жизни. Оно было даже не второе. На первом месте всегда стояла служба, на втором, естественно жена «она же родила мне сына», как он любил говорить. (Эти слова по-особенному ранили ее, так как ей иногда хотелось закричать во всеуслышание «я тоже, Лежик, любовь моя, родила тебе ребенка. Да, это не сын, это дочка. Но она твоя. Она так похожа на тебя. Те же голубые выразительные глаза, та же улыбка, тот же цвет волос», но каждый раз эти слова застревали у нее в горле и не могли приобрести звуковую оболочку. Они душили ее, но она так долго молчала. А сейчас преподнести эту информацию было очень сложно, фактически невозможно). Неуверенный стук в дверь начальника заставил вернуться в здесь-и-сейчас.
- Разрешите. – Громко произнесла она, войдя в кабинет.
Гаврилов сидел за столом разъяренный, как бык, напротив него расположился мужчина, которого она впервые видела. «Неужели жалоба на меня?» в ужасе подумала она, «и это в такой-то момент, когда я на пике своей профессиональной деятельности».
- Майор, разрешите представиться Полковник Орешков. – Сказал мужчина, протягивая ей руку в знак приветствия.
«Это же наш прокурор, как я его могла не узнать», успокоилась Влада, немного выдохнув, «сейчас начнет вопросы задавать по Тулиеву. Почему он к Гаврилову пришел, а не сразу ко мне тогда? А ну да, соблюдение иерархии».
- Я пришел по поручению из Москвы, - продолжил он, протягивая ей сложенную бумагу, - мы бы хотели видеть вас в наших рядах.
Эта новость словно гром среди ясного неба ударила Романенко по голове. Она ожидала что угодно, но не это. Работать в прокуратуре, это же невероятный скачок по карьерной лестнице.
- В начале придется поработать старшим следователем, потому что я просто по должностной не имею права вас сразу взять на место моего старшего помощника. Но я думаю, в скором времени, мы оформим внутренний перевод повышения.
Женщина стояла ошарашенная и не могла вымолвить ни слова. Она медленно переводила взгляд со строгого лица прокурора на налитые кровью глаза Гаврилова.
- Решение за вами, майор. – В дерзком тоне вмешался в разговор Олег. – Остаться в родном отделе, который в вас воспитал профессионала или уйти в неизвестность.
- Я бы не сказал, что в неизвестность. – Мягко отпарировал Иван Дмитриевич. – Старший помощник прокурора области — это очень престижное место в отличие от простого начальника следственного городского отдела полиции.
- Я благодарна за оказанную честь. – Внезапно произнесла Романенко.
- Насколько мне сказал ваш начальник ко Дню полиции вам придет ваша награда и звание, тогда мы вас ждем к концу ноября.
- Я еще не ответила согласием, полковник. – Улыбаясь, ответила Влада, вытаскивая свою руку из его крепкого рукопожатия.
- Мне нравится ваш подход к делу. – Стушевался полковник. – Сколько вам нужно времени, чтобы принять окончательное решение?
- Дайте мне четыре дня. – Ответила майор, сама не понимая, почему именно такую цифру она назвала.
- Хорошо. Я уверен, вы примите правильное решение. – Деловито сказал Орешков и направился к двери. – Всего доброго.
Дверь за ним с грохотом закрылась, а Влада все так же стояла, как вкопанная, не веря своим ушам. Она засадила своего старого обидчика за решетку, а сейчас ей предлагают его место, да еще в таком тоне, не терпящем отказа. Гаврилов, неловко обходя свой большой дубовый стол, подбежал к ней.
- Неужели ты собираешься согласиться? – Закричал он, хватая ее за плечи. – Я не позволю тебе уйти.
- Что значит, ты мне не позволишь? – Придя в себя, разъяренно крикнула Романенко, резко оттолкнув его от себя. – Это моя жизнь. Мои решения. Ты не имеешь никакого морального права мне что-то запрещать.
- Ромашка, я прошу тебя не делай этого, - взмолился Олег, - мы так много времени работали с тобой вместе. Я всегда знал, что ты рядом, что мы вместе решим любые проблемы.
- Вот именно, Гаврилов, ты всегда знал, что я рядом. Я, как домашний питомец у тебя. Ты всегда знаешь, что стоит только свистнуть и я сразу же прибегу. Как на работе, так и в наших отношения. Хотя о каких отношения идет речь? Сколько лет ты мне голову морочишь? Пятнадцать лет. Ты вообще слышишь, весь ужас этой цифры?
- Зачем ты так говоришь? Я всегда любил тебя. Уже совсем скоро мы будем вместе. Я поговорю с женой. – Оскорбленно прошептал мужчина, пытаясь обнять ее.
- Конечно, любил. Как любят жареную картошку с курицей. Как любят хороший футбол. Как любят мужскую рыбалку. Ты никогда не любил меня так, как должен делать это мужчина.
- Хочешь, я поговорю с женой прямо сегодня и перееду жить к тебе? Ты только скажи.
- Говори тогда, когда сам посчитаешь нужным это сделать. – Глухо ответила майор и опустила глаза.
- Я исправлюсь, любимая. Я докажу тебе, что могу любить по-настоящему. Только не уходи от меня.
Влада смотрела на потерянный вид своего возлюбленного и понимала, что не может от него отказаться, не хочет делать ему больно. Ведь она настолько сильно любила его. Наверное, даже больше, чем в начале их отношений. Да, сейчас были проблемы, но это был просто нелегкий период в их жизни, но они обязательно смогут его преодолеть. Как она смогла бы жить без него, без его ворчания, без его храпа, который она тоже так сильно любила? Романенко посмотрела на него с особой нежностью именно сейчас. Она получила ответ на самый главный вопрос ее жизни. Да, он по-настоящему любил ее.
- Я никуда от тебя не уйду. – Прошептала она, взяв его лицо в свои ладони.
- А из отдела? – Виновато, как будто сдерживая слезы, спросил он, потупив взгляд.
- И из отдела я тоже не уйду. – Улыбнувшись, ответила она.
Гаврилов поцеловал ее, сильно прижав к себе. Он целовал ее так же страстно, что и пятнадцать лет назад, когда у них не было никаких проблем, а только безумное желание быть вместе.
- Отлично. – Воскликнул Олег, моментально изменившийся в своём поведении. – Выкуси, Орешков. Романенко моя и больше ничья. – Громко засмеялся он и направился к своему столу. – Иди, работай. У нас время поджимает. Отчетов много. – Небрежно кинул он ей вместе с воздушным поцелуем.
- Так точно. – Улыбаясь, ответила Влада и вышла из его кабинета.
В этот момент она чувствовала такую легкость, того и гляди могла взлететь. Она улыбалась всем идущим навстречу, а главное, самой себе. Она была рада своей новой жизни, где они с Гавриловым будут вместе. Вместе завтракать, собираться на работу, больше не скрывать свои чувства друг к другу, вместе ехать на работу, возвращаться с работы, ужинать, вместе засыпать и снова просыпаться. Все эти картинки настолько живо всплывали в ее воображении, что, казалось, так и будет, почти что с завтрашнего дня. Она зашла в свой кабинет, который ей показался намного уютнее, чем был всегда и солнце в окно светило по-особенному. «Я люблю тебя, Лежик!» Прошептала она и села за свой стол, откинувшись на спинку кресла, «Неужели я наконец-то дождалась того момента, когда ты будешь со мной?» Не веря своему счастью, вслух произнесла она.
И снова телефонный звонок, но на этот раз сотового, прервал ее мысли.
- Романенко. Ой, алло. – Ответила она, посмеявшись над своей привычкой вечно называть свою фамилию.
- Звоню тебя поздравить, моя дорогая тетушка, с отличным делом. – Послышался звонкий радостный голос на другом конце трубки.
- Анастасия. А ты откуда знаешь?
- Мама вчера вечером рассказала. А ей бабушка. А бабушке тетка одного из твоих одноклассников. Короче, очень длинная история. Почему ты сама нам не сказала?
- Потому что вам сейчас не до этого. Ладно, ты мне лучше расскажи, как идут приготовления к твоей свадьбе?
- Это одна из причин, по которой я тебе звоню, моя самая любимая тетушка. – Защебетала девушка.
- Естественно самая любимая, потому что я у тебя единственная. – Улыбаясь, подтрунивала Влада.
- У нас завтра будет девичник в «Орхидее» в 10 вечера. Ты придешь?
- Я тебя тоже очень сильно люблю, но куда мне, старой клюшке, идти на девичник с вами?
- Во-первых, ты не старая клюшка, а во-вторых, там будут люди разного возраста. Мама тоже пойдет и несколько ее подруг. И знаешь, что? Я безумно хочу выглядеть так же хорошо, как и ты в твоем возрасте. Поэтому я не потерплю отказа. Все. Люблю. Целую. До завтра. – Протараторила Настя и повесила трубку.
«Моя милая племяшка», задумалась Романенко, «как быстро летит время. Как будто недавно я отводила тебя в детский садик, а сегодня ты уже взрослая девушка, которая вот-вот станет женой и в скором будущем мамой. А быть мамой – это самое лучшее, что может быть с женщиной». Скупая слеза скатилась по красивому лицу майора, но она быстро взяла себя в руки и принялась за работу, понимая, что времени мало, а впереди много отчетов и их нужно сдавать, иначе быть беде.

***

Яркие лучи солнца проникали в светлую спальню комнаты. Влада, как потерянная, стояла перед раскрытым шкафом и всматривалась в аккуратно развешанные на плечиках вещи. Она так давно не выходила в кафе. Погруженная в нескончаемый поток работы, совершенно забыла о веселье. А ведь она находилась еще в том возрасте, когда была все еще молодой, но уже неглупой. Романенко закрыла дверцы шкафа, тяжело упала на диван и потянулась за телефоном, уже готовая набрать номер и отменить сегодняшнюю ночную вылазку. «Настя мне этого не простит», с горечью подумала она, «нужно идти во что бы то ни стало».
Приняв ванну с солью, женщина вышла как будто обновленной и полной сил. Нанесла на мокрые волосы сыворотку, обдала горячей струей фена и включила плойку. Пока она нагревалась, Влада тонким слоем нанесла на лицо основу под макияж, тональный крем, темными тенями подвела контур глаз и густо накрасила тушью и без того длинные ресницы. Полчаса работы и крупные локоны каштановых волос упали на плечи. Она запрокинула голову и пальцами придала им объем. И снова дилемма «что надеть?» остановила ее. Она вздохнула и начала медленно перебирать платья одно за другим. Под руку попало красивое кружевное платье с глубоким вырезом на груди. Она сняла его с вешалки и, не надеясь, что девичник племянницы подошел бы для этого наряда, все же решила примерить. Романенко глубоко вдохнула и натянула платье на себя, которое красиво подчеркнуло все достоинства точеной фигуры женщины. Влада подошла к большому зеркалу в коридоре и посмотрела на себя. «Мне кажется, этот вырез слишком уж глубокий», смущенно подумала она и бросила взгляд на полную, белую грудь, изрядно выпирающую из платья, «хотя почему бы и нет? Я женщина в конце концов или нет?» Вылив на себя полфлакона дорогой туалетной воды и дополнив весь образ сливовой помадой на пухлых губах, она готова была выйти из дома.
«Я позволю себе сегодня бокал красного сухого вина. Пожалуй, дело того стоит», сказала Влада самой себе, вглядываясь в незнакомую девушку в зеркале.
- Здравствуйте. Можно машинку на Проспект Мира дом 36, второй подъезд до Орхидеи.
- Ожидание 10 минут. Тариф 300 рублей.
- Хорошо, спасибо.
У нее было еще время, чтобы выкурить одну сигаретку и уверенной походкой направится навстречу приключениям. Сигаретный дым обволакивал все внутри, немного затуманивая разум. Она смаковала каждый затяг и снова обещала себе бросить. Не докурив до конца, Влада потушила окурок и вышла с балкона. Теряясь в пространстве сумочки, женщина нервно искала мятную жвачку, чтобы немного заглушить доносящийся из легких табачный запах. И снова обильно искупалась в струях туалетной воды и наконец-то вышла из дома.
Машина такси уже ждала ее возле подъезда. Водитель жадно окинул свою попутчицу, когда она села на переднее сиденье. Красивые колени в тонких черных колготках то и дело отвлекали его взгляд от дороги, не говоря уже о соблазнительном декольте. Спустя двадцать минут они подъехали к ресторану, возле которого находилось много народа. Кто-то курил, кто-то просто разговаривал. Атмосфера отдыха переполняла все вокруг.
- Спасибо, возьмите деньги. – Резко прервала тишину женщина, протягивая купюры.
- Пожалуйста. Поездка за счет компании. – Улыбаясь ответил водитель.
- Это почему? – Удивилась Влада.
- Я думаю, еще мне нужно вам заплатить за то, что разрешили мне двадцать минут везти богиню в своей машине.
-  У вас нет семьи? Нет детей? – Строго спросила майор.
- Конечно есть. Но если вы захотите… - Лукаво ответил мужчина, многозначительно опустив взгляд на ее грудь.
- Поэтому возьмите деньги и отнесите своей семье и перестаньте притворяться похотливым самцом, в вашем возрасте это просто смешно. – Небрежно сказала Влада и положила деньги на панель.
Она вышла из машины и громко хлопнула дверью, оставив мужчину в полной растерянности. Романенко пыталась задушить в себе чувство возмущения и отправить его вместе с удаляющемся автомобилем. Влада снова поправила волосы, оттянула вниз платье и виляя бедрами медленно направилась к ресторану, не видя никого перед собой. В этот момент майор, сама того не замечая, привлекла внимание абсолютно всех мужчин, которые встречались ей на пути. Она шла, не обращая внимание на них, улыбаясь только самой себе.
- Влада! Ты пришла! – Закричала Настя и подбежала к любимой тете.
- Кто-то уже успел выпить, я так полагаю? – Игриво заметила Влада, окидывая взглядом помещение.
- Пойдем к столу, мы тебя все заждались. – Не обращая внимание на колкость, крикнула девушка и потянула майора к столу. – Познакомьтесь, это моя Влада. - Девушки удивленно посмотрели на Романенко, так как по всей видимости ожидали увидеть совершенно другой образ тети-синего чулка. – Она майор полиции. Скоро станет подполковником. – Тихо прошептала Настя, игнорируя округлившиеся глаза женщины, явно неожидающей именно такого текста. – Я ею очень горжусь.
- Привет. – Послышался немного хрипловатый голос сзади. – Я не ожидала, что ты все-таки решишь прийти.
- Светланка. – Обрадовавшись, сказала Влада и обняла старшую сестру. – Я так соскучилась по тебе.
- Конечно соскучилась, дорогая. Когда ты в последний раз ко мне заезжала?
- Ну, не ругайся, ты же знаешь я вся в работе. – Немного снизив голос, ответила Романенко, как будто извиняясь.
- Не бери в голову. Мы все всё знаем и очень гордимся тобой. - Сменив гнев на милость, ответила женщина. – Пойдем за наш стол, здесь сидит молодежь. Тебе уж точно не будет особо интересно слушать эти бредни.
Влада постоянно чувствовала вину перед своей семьей за то, что не уделяла им должного внимания. Они понимали уровень ее загруженности, но за спиной все равно осуждали, что она редко общается с дочерью. Конечно, в глаза ей об этом никто и никогда не говорил, но каждый раз при встрече она читала этот немой укор в глазах матери и старшей сестры. Но проще было сделать вид, что она это не понимает и не видит, чем вступать в пустую полемику о правильности ее отношения к семье и своей жизни в целом.
- Познакомься, это мои подруги и коллеги по работе. – Весело сказала Светлана, подводя сестру к столику, который стоял в укромном углу.
Романенко окинула взглядом каждую из присутствующих женщин. Все они были средних лет, как принято было их называть «женщины бальзаковского возраста». В самом соку, но вряд ли кому-то из мужчин еще хотелось испить из этой чаши. Но тем не менее они продолжали тратить на себя деньги, тая скрытую надежду на то, что их затерявшийся принц, все-таки найдет дорогу к своей принцессе. Ну что ж, они имели на это право.
- Это наша Любовь, - продолжила Света, - помнишь, я тебе говорила, что недавно была на дне рождении ее внучки?
- Я бы никогда не сказала, что вы бабушка. – Изумленно воскликнула Влада. – Вы отлично выглядите.
- Спасибо за комплимент, - легко отпарировала женщина, - но это так. Кстати, нам довелось оказаться именно в том месте, где работает моя невестка. Она здесь администратор. – С гордостью прокомментировала Люба и указала в сторону барной стойки.
Романенко посмотрела в указанном направлении и увидела стройную высокую женщину лет тридцати, которая мило беседовала с местным певцом в огромной ковбойской шляпе и очках. Она обернулась на столик своей свекрови и поспешила к ней.
- Здравствуйте. – Приветливо начала она. – Если вам что-нибудь нужно будет, обращайтесь напрямую ко мне.
- Спасибо, Леночка. У нас стол, итак, ломится от еды. – Засмеялась Светлана и приобняла администратора.
Майор поймала осуждающий взгляд Елены на себе и тем самым вызвала неприятие со стороны Влады. «Кто она, чтобы бросать на меня подобные взгляды?», про себя возмутилась Романенко и твердо решила, что теперь весь вечер будет следить за ней, чтобы подловить ее на чем-то.
- Может быть начнете с кальяна? – поинтересовалась Елена. – Скажу по секрету, к нам сейчас завезли очень хороший кубинский табак. Мы его еще не поставили на учет, но для своих я сделаю исключение.
- Как это мило с вашей стороны, - ехидно прокомментировала Влада, - что вы еще здесь нелегально делаете?
Романенко небрежно бросила эту фразу и гордо опустилась на только что отодвинутый ею стул. Она заметила, как это смутило администратора, но тем самым внутри обрадовалась, что сразу же сумела поставить на место выскочку. Влада улыбнулась и пристально посмотрела на нее. Напряженное молчание нависло над праздничным столом.
- Ну, что же вы молчите? Я вся превратилась в слух. – Подперев подбородок рукой и удобно усаживаясь повторила майор.
- Не обращай на нее внимание, - нервно засмеявшись, сказала Света, бросая уничтожающий взгляд на сестру, - она шутит. Правда же, Влада Витальевна, ты сейчас шутишь? – Сквозь зубы произнесла женщина тем тоном, который не терпел возражений.
- Конечно же шучу, дорогая. – Наигранно ответила Романенко. – Я же не из внутренних органов, чтобы такими вещами интересоваться. Ведь те женщины просто не имеют права носить подобные наряды. – Язвительно медленно, смакуя каждое слово, произнесла она, опустив глаза на свое декольте. – Правда же?
- Ну что? Я несу кальян? – Спросила администратор, делая вид, что подобного разговора просто не было.
- Нет, Леночка, пока не надо. – Мило ответила Любовь и пытаясь разрядить обстановку начала рассказывать наиглупейшую историю о том, как ее Ариша однажды помогала бабушке печь пирожки и уронила муку на пол.
- Светлан, мне кажется, нужно сообщить в роспотребнадзор, чтобы они провели проверку по факту контрабанды табака. Уверена, у них не будет документов ни на закупку, ни на ввоз. – Прошептала майор на ухо сестре и стала уже доставать телефон, как сразу же ее остановили.
- Влада, мы пригласили тебя на праздник! Перестань меня позорить сейчас же! – Зло ответила Света.
В этот момент Влада поняла, что не стоит возражать, но также осознала, что за долгие годы напряженной работы, она разучилась просто отдыхать. В каждом человеке она пыталась увидеть какое-то отклонение, участие в криминальной жизни города, хоть какую-то зацепочку, которую потом можно было бы раскрутить и чуть ли не выйти на серийного убийцу. Ей стало стыдно за свое поведение, за недоверие, за неумение радоваться жизни. Чувство неловкости словно защитным саваном окутало ее.
Гости весело болтали за столом и, казалось бы, совершенно забыли о недоразумении, которое возникло при появлении Влады. Настя то и дело подбегала к ним и что-то громко говорила. Радость будущей свадьбы переполняла девушку, и она даже не пыталась ее скрывать. В душе Романенко была грусть. Ощущение натянутости и напряжения не оставляло ее. Она отделывалась простыми фразами, чтобы не быть уже совсем безучастной. Поглощая один бокал красного вина за другим, она чувствовала, как хандра все больше и больше накрывала ее. Постоянное понимание невостребованности и ненужности. Ведь ее пригласили, не потому что жаждали ее присутствия, как весьма компанейского человека, а просто из вежливости. Влада поднялась, чтобы выйти ненадолго из этого душного помещения, давившего на нее всей своей атмосферой видимой наигранности.
- Ты куда? – Взволнованно спросила Светлана.
- В туалет. Припудрить носик. – Соврала Романенко и направилась к выходу.
Уже давно разменяв четвертый десяток, она продолжала скрывать от родственников свою вредную привычку. Прохладный ветерок и свежий воздух немного развеяли ее дурные мысли. Глубокий затяг табачного дыма заставил ее расслабиться и немного забыть о том диком дискомфорте, который она испытывала последние пару часов, находясь в компании совершенно незнакомых людей. Вдалеке стоял молодой человек и не сводил с нее взгляд. Он многозначительно улыбался, посылая ей недвусмысленные намеки. Влада пристально посмотрела на него, без слов сказав, что его попытки абсолютно тщетны и ему стоит присмотреться к другой особе. Она сделала последнюю затяжку и затушив окурок, снова зашла в кафе. Но решила не идти за столик сестры, а посидеть немного за барной стойкой.
- Двойной виски безо льда, пожалуйста. – Строго попросила она, усаживаясь на стул.
- Не задался сегодня вечер? – Участливо спросил бармен, подавая ей стакан со спиртным. 
- Кто ты такой, чтобы это обсуждать с тобой? Может ты психолог или мой близкий друг? А может ты моя лучшая подружка, приехавшая меня утешить? – Зло ответила Влада, не обращая внимания на свой тон.
- Я просто хотел… - Изумленно пробормотал молодой парень, опустив руки с чистым стаканом и полотенцем.
- Ну вот и хоти подальше от меня. Потребуется добавка, я тебя позову. – Гневно прошипела женщина и сделала большой глоток. – А то насмотрятся американских фильмов, потом начинают чушь пороть. Это Россия, детка. У нас здесь все по-другому.
Влада продолжала осушать свой стакан и наблюдать, как мило беседовала администратор с певцом. «Что за глупая шляпа?», подумала она, «какой смешной и нелепый вид у этого дохлого мужичонки. Нет, вы посмотрите, как она с ним любезничает. Интересно, ее свекровь это видит?», сказала вслух Романенко и обернулась на столик сестры. Но там атмосфера счастья и веселья застилала глаза женщинам. Они болтали, громко смеялись, не замечая того, что она давно уже ушла и так и не вернулась. Настя, изрядно выпившая, танцевала посередине танцпола и привлекала внимание окружающих ее мужчин. «В последний раз мужчины смотрят на тебя, моя девочка, потом ты выйдешь замуж, нарожаешь детей, оденешь фланелевый халат и бигуди, будешь готовить своему мужу щи-борщи в то время, как он будет развлекаться с другими бабами. Эх, ну и жизнь у женщин. Такая поганая!» С сожалением прошептала Влада, выпив остатки спиртного. Она поставила стакан на стойку и ударив ладонью по столешнице громко сказала: «Повтори». Бармен, наученный горьким опытом, уже молча наполнил стакан и удалился. Романенко встала, крепко держась за спиртное. Алкоголь дал о себе знать, ее немного качнуло в сторону, но она удержалась на ногах. Медленно, ловя равновесие, она направилась к воркующей паре.
- А ты, я смотрю, еще та птичка. – Смеясь сказала майор. – Твоя свекровь сидит здесь, - продолжила она, указывая пальцем на Любовь, - а ты тут шашни крутишь с этим Розембаумом.
- Кому-то на сегодня достаточно, - спокойно ответила Елена.
- Я сама решу, когда мне достаточно. Познакомь меня со своим кавалером. – Нагло кинула Романенко и положила руку на плечо певцу.
Она сделала это специально, чтобы посмотреть на реакцию девушки, чтобы быть на сто процентов уверенной, что между ними любовная связь. И Лена попалась на крючок. Ее глаза сверкнули от ревности, но она сдержала душевный порыв и всего лишь ответила:
- Это мой коллега и не более того.
- Какой миленький. А что ты глазки прячешь? – Выпалила майор и сдернула с него темные очки. Он попытался остановить ее, но реакции ему, по-видимому, не хватало. – Вот так-то лучше, посмотрите какие глазенки зелененькие. Ненужно прятать их. Так, я не услышала, как зовут твоего коллегу? – Спросила Влада, делая особый акцент на слове «коллега».
- Филипп. – С вызовом ответил парень.
- Ох ты ж, смотрите, с каким гонором мне ответили. Никак сам Киркоров тут сидит. А я его Розембаумом назвала. – Громко засмеялась Влада, толкая локтем Лену. – Слышь, а ты на Аллу Борисовну не особо смахиваешь, чтоб шашни с Филей крутить, а может ты просто мужик?
Они оба стояли, испытывая неловкость перед пьяной посетительницей, потому что ее поведение было непредсказуемым.
- А ты только поешь или еще играешь на чем-то? – Участливо спросила Романенко, обращая внимание на твердые подушечки пальцев на левой руке.
- Я только пою. – Тихо ответил певец.
- Э, нет, мой хороший, так не пойдет, это ты ей расскажи эти сказки. – Все так же смеясь, продолжала Влада. Она сделала несколько больших глотков. – Я же вижу, что ты меня обманываешь. Только не понимаю, зачем? – Задумчиво прокомментировала она. – Слушайте, как здесь душно. И вообще, надоело мне тут с вами. Пойду я. – Сказала она самой себе и вышла на улицу.
Сначала она хотела поймать такси, но потом решила, что лучше немного пройтись, чтобы протрезветь. Высокие каблуки предательски мешали ей совершать вечерний променад. Она сняла их и с вызовом оторвала каблуки и попыталась одеть снова. Но, номер, как в рекламе не прошел, мыски на туфлях задрались и идти было просто невозможно. «Может из-за того, что я перед тем, как отрывать каблуки Рондо в рот не положила?», задумалась она и босиком поплелась домой.
Она шла, не обращая внимания на сигналы проезжающих мимо машин. Мысли путались в голове, а ноги предательски заплетались. Она достала из сумки телефон и машинально набрала номер Гаврилова. Телефон был выключен. Влада с сожалением дала отбой. И убрала телефон обратно в сумку. «Тебя никогда нет рядом, когда ты мне больше всего нужен», подумала она и поймала первое такси, которое ей ехало навстречу.

9

Воскресный семейный ужин был прекрасным событием, чтобы представить родным своего возлюбленного. По крайней мере, в этом была абсолютно уверена Стана, и никто бы на этом белом свете не смог бы ее переубедить. Раз в неделю, вне зависимости от рутинных дел или даже важных встреч, семья Войчик всегда собиралась дома у главы семейства, мамы Любы, чтобы насладиться кулинарными изысками из-под нежных рук любящей матери, бабушки и свекрови, да и просто пообщаться. Поделиться новостям, попеть песни, отдохнуть в теплом семейном кругу.
После появления Антона жизнь Любови сильно изменилась. Ей пришлось снова много работать, потому что «этот нахлебник», как частенько она его называла, запросил слишком большую сумму за то, чтобы и по сей день оставаться лучшей мамой на свете. На кону была ее репутация перед детьми, и она готова была работать сутками, только чтобы в их глазах оставаться такой же безупречной, как и всегда.
Все уже сидели за столом и ждали, когда придет жених Станы и все смогут оценить ее выбор. Она безумно волновалась, потому что роль невесты, ну или почти-невесты, она исполняла впервые. Никогда она себе не позволяла приводить домой парней, потому как все отношения считала несерьезными, а забивать голову мамы о ее будущей свадьбе и «пристроенности» она не хотела, уж слишком она ее любила и также сильно пеклась о сохранении собственной нервной системы в состоянии покоя.
- Сестренка, мне кажется, это признак дурного тона, что твой ненаглядный задерживается. – Ехидно заметил Станислав и отправил ломтик нарезанного огурца в рот.
- Станэк, не таскай со стола! Сколько можно тебе говорить! – Сурово сказала Люба.
- А мне братик, кажется, что тебе настолько запал в душу мамин новый ухажер, что теперь ты пытаешься говорить его словами. – В том же тоне ответила Стана и посмотрела на часы. – Тем более, это не он опаздывает, а мы рано здесь собрались.
- Бабуля, а где добрый волшебник, дедушка Валера? – Удивленно спросила Арина, не найдя его нигде в квартире.
Все дружно засмеялись над невинным вопросом девочки. И каждый не упустил шанс поднять также брови и размахнуть руками, в точности копируя ее действия.
- Ариша, он уехал, но скоро вернется. – Нежно ответила Люба и поцеловала свою внучку в обе щечки. – А тебе он понравился? – Поинтересовалась женщина и дождавшись утвердительного ответа, продолжила. – Посмотри, что он тебе оставил в подарок. Это кукла, которую нужно вот этими болтиками собрать по частям, и затем одеть в разные платьица. Нравится?
- Странный подарок для шестилетней девочки, - встревоженно прокомментировала Елена.
- Ну, почему же? Она выучит части тела и увидит, как они скрепляются друг с другом. Ничего странного. – Сказал Станислав, втихаря засовывая в рот колбасу, чтобы мама не увидела. Поймав на себе взгляд полный укора от сестры, он быстро прошептал. – Ну, а что? Когда он придет? Я кушать хочу!
- Потому что я тебе сказала, перекуси дома перед выходом, а ты не захотел. Теперь терпи. – Раздраженно сказала Лёля и дернула мужа за руку.
- Милая моя, перестань сердиться. – Ласково замурлыкал парень и поцеловал жену.
- Я заметила, ты в последнее время стала какая-то нервная, родная. – Поинтересовалась Любовь. – С чем это связано?
- Что вы конкретно, мама, имеете в виду? – Строго ответила вопросом на вопрос девушка и приподняла бровь так, будто ответ на вопрос сам собой подразумевался.
- Да даже последнее твое поведение, когда я с подругами была на девичнике. – Также нервозно спросила свекровь.
- Мама, ты ходишь на девичники? Неужели твои ровесницы все еще выходят замуж со свадьбой, да еще и устраивают девичники? – Засмеялся Станислав.
- Сынок, твой тон и эта шутка сейчас меня оскорбили и обидели. Ты считаешь, что в моем возрасте жизнь уже закончена и я должна взять каллы в руки, лечь в постель и дожидаться смерти? – С вызовом произнесла Люба и демонстративно схватила со стола салфетку, чтобы промокнуть воображаемые слезы.
- Мамуль, я не это имел в виду. – Извиняясь произнес парень, обнимая за плечи мать.
- Все сегодня какие-то нервные у нас дома. А должна быть только я. – Заметила Стана и что-то набрала на телефоне.
- Мама, я вела себя нормально и держалась даже больше, чем должна была. Эта хабалка только и делала, что провоцировала меня.
- Но она же извинилась. Я видела, как она сидела за стойкой и потом подошла к вам и разговаривала. – Возмутилась Люба.
- К вам? – Переспросил Стас, переводя внимание на жену.
- Да. Я стояла со Скворцовым. Наш новый певец. – Нехотя ответила Лена, как, будто не придавая внимания этому факту.
- Ты ничего не говорила об этом. – Сам не понимая, почему он это говорит, произнёс парень.
- Я не поняла, я что отчитываться перед тобой должна? – Вскрикнула Лена в негодовании. – Ты мой директор или хозяин ресторана, что я все тебе должна докладывать? И, к вашему сведению, мама, она не извинилась, а нажралась, как свинья, и пыталась снять нашего работника. Самонадеянная дура! Вот кто она!
- Я так думаю, нам всем сейчас нужно немного успокоиться, потому что Славик уже на подходе, а я не хочу, чтобы у него сложилось неверное мнение о моей семье.
- Лёля, я тебя совсем не узнаю, что с тобой происходит? – Прошептал Станислав, наклонившись к жене.
Елена, не обращая внимания на вопрос мужа, перевела взгляд на дочку и, взяв в руки ее новую игрушку, стала объяснять, как нужно крепить одну часть тела к другой. Атмосфера в квартире была крайне гнетущая. Любовь ушла на кухню, чтобы не показывать своего раздражения. Как будто в одночасье все перевернулось с ног на голову. Женщина не понимала, что с этим делать и как продолжать жить. Она теперь жила в постоянном страхе, что однажды, нарушив договоренность, Антон заявится к ней без предупреждения и выльет всю правду, словно помойное ведро. Ее мысли прервал звонок в домофон. Стана побежала открывать дверь. Люба взяла себя в руки и с улыбкой вышла из кухни, чтобы поприветствовать нового члена семьи.
- Ариша, помоги бабушке, пожалуйста. Отнеси эту корзину с хлебом в гостиную.
Девочка послушно выполнила просьбу и, расправив подол платья, театрально уселась в кресло в ожидании гостя.
- Итак, - торжественно сказала Стана, - познакомьтесь, это Вячеслав, мужчина всей моей жизни.
Станислав сразу же встал и подошел к парню, чтобы его поприветствовать и пожать ему руку.
- Добро пожаловать в семью. – Участливо сказал он и жестом указал в сторону всех присутствующих.
- Славик, это мой брат. Мы все его называем Станэк. Это его жена Елена, но для семьи она просто Лёля. И их дочка, моя самая любимая племянница в мире, Арина. А это самый главный человек в нашей жизни, наша мама Любовь Бруновна.
- Стана, не называй меня по имени отчеству, а то я себя чувствую старухой. – Кокетливо произнесла женщина и подала будущему зятю руку.
- Да, это разрешено только мистическому Валерию делать. – Небрежно кинула Лёля и отправила в рот оливку.
Любовь бросила на невестку уничтожающий взгляд. Сама того не понимая, но в одночасье отношение к некогда любимой невестке изменилось. Она видела, что сын глубоко несчастен с ней, но считала, что не имеет морального права отпускать какие-либо комментарии по этому поводу.
- Мне очень приятно. – Ответил Слава и протянул большой красивый торт, украшенный сверху множеством ягод. – Я подумал, что этот сладкий презент подойдет к сегодняшнему случаю.
Стана, словно светилась от счастья, наблюдая за своим возлюбленным. Она понимала, что так сильно она никогда еще никого не любила. В этот момент девушка наслаждалась этим состоянием и хотела продлить его на тот срок, чтобы оно стало для нее вечным.
- А как вы познакомились? – Заинтересованно спросила Люба. – Станочка, поухаживай за молодым человеком, он, наверное, стесняется.
- На пресс-конференции Пенсионного Фонда России. – Серьезно ответил Слава и они весело вдвоем засмеялись. – Стана была очень обеспокоена моей одинокой старостью.
- Он шутит, мама. – Продолжала смеяться девушка, накладывая ему в тарелку фирменный салат матери, ингредиенты которого до сих пор были тайной для всех. – Я снимала репортаж про обвалившийся дом. Вы же все о нем слышали? На окраине города, в новом районе. – Начала она. – Так вот, а Славик там работал спасателем, развалы разбирал. Я его сразу заметила.
- И решила подойти ко мне и сказать, что хочет со мной состариться вместе и пронести нашу любовь через все совместно прожитые года. – Подхватил парень, отправляя вилку с салатом в рот. – Это божественный салат. – Воскликнул он. – Милая, тебе нужно срочно научиться готовить так же, как и твоя мама.
Стана опустила глаза и густо покраснела.
- Еще не стал мужем, а уже упрекаешь? Веселое начало. – Прокомментировала Лена, даже не смотря в сторону своей золовки.
- Я не то, чтобы упрекаю. Это небольшая заметка. Думаю, дело поправимое. Правда, любимая? – Ласково сказал парень и поцеловал свою девушку в кончик носа.
- Стана, я тебя не узнаю, - засмеялся Станислав, - ты прямо вот так подошла и сказала незнакомому человеку?
- Просто потрясающе! – Засмеялась Любовь. - Как в кино прямо!
- Да уж, так приторно романтично, что аж тошнить начинает! – Также колко кинула Лена, не отрываясь от ужина.
- Лёля, да что с тобой сегодня? – Закричал Стас, хватая жену за руку. – Если ты планируешь так же себя вести, то можешь ехать домой и выливать эту грязь на кого хочешь.
- Убери от меня руки. – Грубо сказала она и дернула локтем. – Хочешь, чтобы я уехала? Я уеду, но больше не вернусь. – Нарочито медленно прошипела она, пристально глядя в глаза мужу.
- Давайте вы не будете ссориться прямо за столом. – Умоляюще произнесла Любовь.
- Славик, не обращай внимания, - тихо сказала Стана, - просто у Лёли сегодня ПМС, вот она себя так и ведет.
- Стана! – Закричала мать. – Не подливай масло в огонь!
- Дяденька, - потянув за рукав рубашки, спросила Арина, - а ты женишься на моей тете? А то она обычно грустная ходит, а сегодня веселая и красивая.
Детский голос прервал перебранку за столом и переключил все внимание на себя.
- Кстати говоря, - встал Вячеслав и поднял бокал, - я сегодня пришел сюда не просто познакомиться, а попросить у вас руки этой замечательной девушки, без которой я не вижу своей жизни дальше.
Парень вытащил из кармана футляр, обшитый черным бархатом, и достал оттуда простенькое золотое колечко.
- Стана, к сожалению, это все, на что у меня хватило сейчас денег и ты, конечно же, достойна большего, но я обещаю, если ты будешь рядом со мной, я добьюсь всего и подарю тебе кольцо с большим бриллиантом.
Растроганная девушка встала и протянула ему руку, в знак согласия. Слезы радости показались на ее лице.
- Ты мой бриллиант и никакие кольца мира не заменят мне тебя. Я тебя люблю. – Прошептала она и обняла своего жениха.
- Я тоже тебя люблю. – Еле слышно ответил Вячеслав.
- Ну вот и отлично! – Захлопал в ладоши Станислав. – Я рад, что теперь моя сестра тоже будет жить счастливо с человеком, которого она любит больше всего на свете. – Да, Лёлечка?
Она ничего не ответила, только бросила на мужа озлобленный взгляд и отвернула голову, когда он хотел ее поцеловать.
Это все не могло ускользнуть от взгляда Любови. Она понимала, что, буря накрыла с головой всю ее жизнь и теперь она уже никогда не будет прежней. Нужно было перестраиваться и менять свое отношение ко всему происходящему. Она опустила глаза и глубоко вздохнув, прогнала прочь плохие мысли. Арина, как будто чувствуя, что бабушке не совсем хорошо, подошла к ней и обняла крепко за шею.
- Бабуля, я тебя так сильно люблю! Как отсюда и до края света. – Пролепетала она.
- Ты моя болтушка! Я тебя тоже люблю, как отсюда и до Марса! – Ответила она.
Слезы брызнули из глаз женщины, и она засмеялась, в ответ обнимая свою внучку. Она никогда не должна была забывать, что живет ради своих детей и внучки. А это говорило только об одном, она должна быть сильной.

10

Романенко бережно достала из шкафа свой парадный китель и с особой любовью посмотрела на него, отстранив от себя. Всю старшую школу она мечтала надеть милицейскую форму. Она помнила, как впервые ей выдали самую дорогую для ее сердца спецодежду. Влада надела ее на себя и с тех самых пор как будто слилась с ней воедино, она стала для нее второй кожей. Поэтому всегда удивлялась, как опера с такой легкостью могли отказываться от формы и ходить по гражданке. Белоснежная рубашка, старательно выглаженная без единой складочки, выгодно оттеняла еще недавно приобретенный летний загар. Романенко собрала волосы в тугой пучок на затылке и залила лаком волосы, чтобы ни одна волосинка не позволила себе лечь неровно или тем более вылезти в такой знаменательный для нее день. Она аккуратно надела на себя китель и, глядя в зеркало, провела по погонам. «Еще одна звезда», с гордостью подумала она, «через тернии к звездам». Удостоверившись, что она выглядит так, как того требует мероприятие, она вышла из дома, захлопнув за собой дверь. В свой профессиональный праздник она решила, что пить не будет, поэтому решила поехать во Дворец Культуры на своей машине. Несколько лет назад она сделала себе подарок и купила новую Киа Сорренто и до сегодняшнего дня была ею довольна. Удобная в управлении, она как будто чувствовала свою хозяйку. Иногда после утомительных суток, Влада садилась за руль и ехала куда-нибудь загород, пытаясь убежать от навалившихся проблем, а главное, от себя, от собственных мыслей, которые терзали душу и ранили сердце с каждым разом все сильнее.
- Не, ну ты посмотри, ни одного свободного места! – Возмутилась она, не обнаружив места для парковки. – Зарплаты в полиции маленькие называется. Хоть бы один на общественном транспорте приехал.
Пятнадцать минут нервов и машина была пристроена под деревом, далековато от входа, но выхода не было. Могла бы и там не успеть поставить. Она видела, как один ППСник намылился туда приткнуть свое корыто, но, нажав на газ, она его опередила, а выйдя из автомобиля, еще и ехидно посмеялась над ним.
- Парни, вы все закодировались? – Громко спросила Влада, войдя в здание, где организовывалась торжественная часть мероприятия. – Отмечать праздник не собираемся, что все сегодня за руль уселись?
- Так, потом в ресторан все на такси поедем. – Раздалось с разных сторон.
- Как это не почевствовать самих себя?
- Сегодня сам Бог велел!
- Демидов, ты бы хоть Бога побоялся. У тебя чуть ли не каждый день День Полиции. – Засмеялась Влада и похлопала мужчину по плечу. – На пенсию пойдешь вместе с циррозом печени такими темпами.
Уверенным шагом она направилась ко входу в зал. Сегодня ее должны были награждать. Романенко была уверена, что этот день должен стать одним из главных дней в ее жизни. Издалека она заметила Гаврилова, махнула ему головой и села рядом со своими подчиненными. Влада была уверена, что всегда должна была находиться в окружении следователей, чтобы создать атмосферу сплоченности своего подразделения. Она всегда помнила о днях рождениях не только своих сотрудников, но и их детей. Исправно их поздравляла, а при хорошем расположении духа даже передавала небольшие сладкие подарки детям. Нельзя было сказать, что ее не любили в коллективе. Она пользовалась большим уважением, даже несмотря на своенравный характер. Все знали, что к ней можно обратиться абсолютно с любым вопросом. Даже иногда просто приходили поделиться своими проблемами и попросить совет. Романенко никогда никому не отказывала и поддерживала их, как могла.
Настал момент вручения. Гаврилов поднялся на сцену сказать поздравительные слова своему отделу и, как само собой разумеющееся, отметить тех, кто отличился на службе.
Влада поднялась на сцену. Начальник держал в руках нагрудный знак и встречал ее с улыбкой и восторгом. Неловкими движениями, немного согнувшись от борьбы с непослушной застежкой, он все же одержал над ней победу, после чего вручил грамоту и пожал руку.
- Я горжусь, что мне довелось работать бок о бок с таким профессионалом, как вы, Влада Витальевна. – Сказал Олег в микрофон.
Его слова дополнили аплодисменты сотрудников полиции. Красиво наряженная девушка поднесла большой букет.
«Ну, прям не начальник следствия, а актриса театра», подумала Влада и улыбнулась.
В этот момент, полностью искупавшись в признании, Романенко поняла, что не просто так потратила лучшие годы своей жизни. Ее признали коллеги, начальник, столичное руководство. А что ей еще от этой жизни нужно было? Только любовь дочери. Но, по всей вероятности, одно исключало другое. От этого становилось немного больно, но каждый раз она успокаивала себя только тем, что придет время и Полина все поймет. Пусть не простит, но хотя бы поймет и примет свою мать такой, какой она была на самом деле. Без масок и приукрашиваний. Ведь она не могла ей дать нормальных человеческих отношений и той любви, которую по-настоящему заслуживал ребенок. С бабушкой ей было намного лучше, чем с матерью, которая день и ночь пропадает на работе, а возвращаясь домой, уставшая падает на кровать без сил.
Торжественная часть подошла к концу и все стали разъезжаться по домам, чтобы оставить машины и вернуться в ресторан уже налегке. Влада решила отменить свои планы, поэтому отогнала автомобиль к отделу, а в ресторан приехала с одним из следователей. Все уже сидели за столом, когда они приехали. Влада зашла в зал, и Гаврилов громко сказал:
- Романенко, сегодня мы все пьем за тебя. Ты - гордость нашего отдела.
С шумом все поднялись со своих мест и закричали троекратное «Ура!». Сраженная наповал Романенко, то и дело краснея, стояла перед всем коллективом и не знала, что ей делать. В этот момент к ней подошел начальник участковых и поднес граненный стакан, до краев наполненный водкой, а на дне его лежала звездочка, которой не хватало на ее погонах до звания подполковника.
- До дна, Романенко. – Сухо приказал он.
- Товарищи офицеры, разрешите представиться подполковник полиции Романенко. – Отчеканила следователь и залпом выпила спиртное.
Все торжество полицейские шутили и веселились. Влада чувствовала себя, как рыба в воде. Она на секунду вспомнила, насколько ей было дискомфортно на девичнике у племянницы в этом неудобном платье, и насколько ей было хорошо сейчас, находясь среди своих друзей, в одежде, которую она практически не ощущала и даже ботильоны на каблуках казались ей удобнее кроссовок. Женщина подняла рюмку и посмотрела на Гаврилова, жестом, выражая благодарность за бесценный многолетний опыт, приобретенный за долгие годы совместной работы. Ее не смущал даже тот факт, что на ужине все были со своими вторыми половинками и Олег не был исключением.
Лидия, невысокая женщина средних лет со светлыми волосами средней длины. Не слишком худая, но и далеко не толстая. Она во всем ей казалась «серединкой на половинку». Непримечательная, непривлекательная, неинтересная. Смешайся она в часы пик в метро, то станет обычной серой массой, из которой никогда и ничем не сможет выделиться. Романенко уверяла себя, что Лида была всего лишь ошибкой молодости Гаврилова. «Женился по залету», как она всегда повторяла себе в часы одиночества. Но она не хотела быть той, с кем бы он был только, потому что «наследил». Поэтому не было никакого выхода, как просто сидеть и ждать, когда он соизволит исполнить свое вековое обещание «быть с ней».
- Привет, Лида. – Спокойно сказала Влада, приблизившись к сопернице. – Прекрасно сегодня выглядишь.
- Спасибо, дорогая. – Мило ответила женщина и потянулась поцеловать собеседницу. – Поздравляю. Я восхищена тобой. Ты такая молодчина. Алик мне рассказал, как ты на раз-два раскрыла дело.
«Алик», подумала Романенко, делая заинтересованное лицо, «что за имя? Сокращенно от Алкоголик? Назови его Аватар тогда, потому что он часто бывает синий. Хотя нет, в последнее время он практически не пьет. Бросил курить и меня еще заставляет. Вечно возмущается, когда унюхивает от меня запах. Эх, Лида Лида, знала бы ты, как сильно я его люблю и хочу, чтобы он был со мной. Твой сын уже совсем взрослый. Скоро Лежик тебе расскажет, что он уходит от тебя. Как бы я хотела быть маленькой мушкой, чтобы прилететь и увидеть, как разбивается твое сердце. Как ты плачешь. Как стекает твоя густо накрашенная тушь с этих блеклых светлых ресничек. Как ты размазываешь эти дешевые тени безвкусно-синего цвета. Как опухает от слез твой нос и становится красным, как у Деда Мороза. Я хочу видеть все. Я ненавижу тебя, потому что ты забрала его у меня. Ты проводила время с ним тогда, когда я была совершенно одна. Я ненавижу тебя». Проговаривала про себя Влада, всматриваясь в образ жены Гаврилова, стараясь улыбаться ей настолько мило, насколько хватало ее актерских способностей.
- Ну, что ты, Лида, меня сегодня просто захвалили. Даже тональный крем не может скрыть ту краску, которой меня постоянно заливает от восхищения коллег. – Засмеялась женщина и сделала небольшой глоток красного вина.
- Это заслуженно, я уверена. Я давно не видела, чтобы Алик так сильно радовался. Хотя нет, за последние три месяца его просто распирает от счастья. – Перейдя на шёпот, поведала Лидия. – Не каждый день узнаешь, что в его возрасте все ее можешь зачать ребенка. – Краснея, сказала она.
В этот момент пол разверзся под ногами Влады. Речь о его «способностях» застала Романенко во время глотка. Она не успела отстранить от себя бокал, как резко вдохнула и, как само собой разумеющееся, сильно подавилась. Стуча себя в грудь и откашливаясь, следователь увидела, с какой жалостью на нее смотрит Гаврилова и легкими похлопываниями по спине пытается ей помочь. Из глаз брызнули слезы, то ли от нехватки воздуха, то ли от унижения, то ли от понимания, что все это время носила длинную лапшу на своих ушах.
- Не поняла. – Перепросила она. – Ты беременна?
- Да, уже четыре месяца срок. – С радостью ответила женщина. – Последние пять лет мы все время делали его. Я прошла такое серьезное лечение. Несколько раз лежала в больницах и, когда мы решили, что наши попытки не увенчаются успехом, то опустили руки. И буквально через пару месяцев я узнала, что Бог услышал наши молитвы и послал нам эту долгожданную беременность.
Гаврилова рассказывала все с таким счастьем в глазах, которое нельзя было бы описать даже самому опытному писателю. А Влада понимала, что не было никаких конференций, симпозиумов и поездок к маме, она просто была на лечении, в то время, когда Олег ночевал у нее дома, обнимал, целовал ее и врал. Нагло врал человеку, который слепо верил в его слова, а он этим пользовался. Вот и нашлась причина ночной вылазки за томатным соком. Пазл сложился. Романенко все поняла. Она была настоящей идиоткой.
- О чем болтаете, девочки? – Радостно спросил начальник, подойдя к женщинам.
- В общем-то ни о чем интересном, товарищ полковник. – С видимым спокойствием, ответила Влада, изо всех сил себя удерживая, чтобы ни плеснуть ему в лицо остатками вина.
- Романенко, ты представляешь, благодаря твоему делу, нашему отделу к концу года дадут денежный грант. – Воскликнул он, обнимая ее за плечи по-товарищески.
- Вот и отлично. – Еле заметно улыбаясь, сказала она. – Вам эти деньги особенно понадобятся. Ведь на сегодняшний день так тяжело растить двоих детей.
- Ты о чем сейчас? – Нервно усмехнувшись и переведя взгляд на жену, не понял Олег.
- Вы забыли о том, что станете папой? – Взяв всю волю в кулак, улыбнулась Романенко. – Давайте выпьем за порох в пороховницах.
Романенко опрокинула бокал и залпом выпила остатки алкоголя. Она отвернулась и пошла к выходу через толпу, не видя лиц людей, не слыша, что ей говорили. Просто желая выйти и наконец-то оказаться на свежем воздухе. Понимание, что здесь и сейчас была поставлена жирная точка. Больше не будет запятых и многоточий. Точка в начале абзаца. Точка в той истории, которой не суждено было даже начаться.
Словно гончая, она выбежала на улицу. Перед входом стояла патрульная машина. Она ринулась к ней, не чувствуя земли под ногами.
- Вышел быстро! – Прокричала она, резко открыв дверь автомобиля.
- Но я жду… - Попытался возразить молодой водитель.
- Мне насрать, что ты делаешь! – Заорала она и дернула его за плечо на себя. – Я сказала, пошел вон отсюда.
Испуганный парень торопливо покинул автомобиль и, почесывая затылок, смотрел на обезумевшего начальника следствия.
Романенко провернула ключ в замке зажигания и нервно включив первую передачу, с ревом сорвалась с места. Она жала на газ, не обращая внимания на красный свет светофора, на то, что была абсолютно пьяна, на то, что не отдавала отчет своим действиям. Она снова хотела убежать от себя, от своего отчаяния. Влада включила громко музыку на старой магнитоле, чтобы заглушить свои мысли. «Он все время врал!», не слушаясь, кричал внутренний голос. «Он никогда не собирался от нее уходить! Просто водил меня за нос!» Не отпуская руль, она открыла бардачок и стала выбрасывать все, что там лежало, пока под руку ей ни попалась пачка сигарет. Снова губами достала одну и закурила. Нога плавно отпустила педаль газа. Она повернула к себе во двор и припарковалась. Опьянение, как рукой сняло.
«Все. Влада Витальевна. Обвиняемый осужден. Дело закрыто», с горечью в голосе произнесла она.

11

Ночь опустилась на город и накрыла всех своим теплым одеялом. Холодное черное небо светилось множеством ярких звезд. Дворы многоквартирных домов погрузились в тишину. Оголенные деревья и кусты стояли не шелохнувшись, сегодня ветер решил дать отдохнуть ветвям и погрузиться в одинокое молчание. В окнах царило спокойствие. Все спали и видели красочные сны.
Влада сидела на кухне и всматривалась в наполовину наполненный бокал. Тусклый свет из коридора немного попадал на стол в то время, как хозяйка квартиры была полностью погружена во мрак. Она нехотя дотронулась до прозрачной ножки бокала и поднесла его ко рту. Сделала маленький глоток и, смакуя, снова поставила его перед собой.
«Что такое жизнь? Это безусловное доверие своим близким. Кого мы можем считать своими близкими? Тех, кому мы можем доверять несмотря ни на что. Что мы вкладываем в доверие? Непринятие того, что слова могут расходиться с делом. Зачем мы доверяем? Потому что без этого нельзя жить», Влада пыталась найти ответы на вопросы, которые никто не собирался задавать.
Она снова закурила. Едкий дым распространился по кухне. Романенко привстала и открыла настежь окно. Ледяной воздух мгновенно ворвался и освежил ее дыхание. Нельзя считать ноябрь осенним месяцем. Полноценная зима. Только бесснежная. Когда вдыхаешь воздух полной грудью, то он как будто обжигает и оставляет в легких осколки. Они немного царапаются, но потом тают, оставляя место для следующего вдоха.
Следователь сидела молча, всматриваясь в безмолвную ночную даль. Пепел недокуренной сигареты упал на пол, но она не обратила на это никакого внимания. Хотелось бы плакать, но на это не было сил. Они как будто за одно мгновение высохли и образовали ком в горле, который быстро размочил алкоголь. Она не кричала, не ругала его и тем более жизнь за несправедливость, не кляла судьбу, Влада просто молчала. В голове была пустота, а в груди огромная дыра, казалось, будто кто-то взял нож и вырезал значительную ее часть. Но рана не кровоточила. Она просто была. Дышать было легче, но горячая бурлящая кровь текла по венам и заставляла сердце биться. Удары были редкими, но они были, хоть и можно было принять Романенко за каменную статую, она все еще была жива.
Входная дверь со скрипом отворилась. Послышались шаги, нетвердой поступью приближающиеся к еле теплящейся жизни.
- Когда ты собирался мне об этом сказать? – Спокойно спросила Влада, не отрывая взгляда от бокала.
- Я сам не знал. – Робко ответил начальник.
- Не знал, что станешь папой или не знал, как мне сказать? – Все также холодно продолжала она.
- Тебе. – Еле слышно прошептал он.
- За тебя это сделала твоя жена. – Усмехнулась следователь. – Да с таким размахом, просто смакуя каждое слово.
- Но я же не мог попросить ее не говорить об этом моей… - Запнулся Гаврилов.
- Моей кому? – Равнодушно продолжила Романенко. – Любимой? Сомневаюсь. Любимым не врут. Любовнице? Тоже мимо. Это было редко в нашей с тобой жизни.
- Но было же. – В надежде подхватил мужчина.
- Это как посмотреть. Я любила тебя, поэтому мне казалось, что все хорошо, но стоило бы мне раскрыть глаза пошире, то на многое я бы посмотрела совершенно под другим углом.
- Я не понимаю, о чем ты сейчас? – Начинал нервничать Олег.
Влада молчала и смотрела на красное вино. Она поднесла к губам и сделала большой глоток, закатив от наслаждения глаза. Женщина хотела почувствовать, как алкоголь греет ее тело, но совершенно не рассчитывала, что то же самое произойдет с ее сердцем.
- Ромашка, я прошу тебя, не молчи. – Упал на колени Гаврилов и уткнулся лицом ей в бедро. – Скажи хоть что-нибудь. Поругай меня. Если хочешь, ударь, но только не молчи.
Его слезы тяжелым грузом упали на нее. Женщина опустила голову, чтобы посмотреть на него. В этом взгляде больше не было нежности, только презрение. Она видела, как он стоит перед ней униженный, но что это было по сравнению с тем унижением, которое она испытала сегодня. В один из самых главных дней ее жизни Романенко стояла оплеванная счастьем своей соперницы, которое то и дело норовило облить ее с ног до головы.
- Прости меня, любимая. Я не знаю, как это произошло. Я не хотел этого ребенка. Я жил с ней только из-за сына. Она для меня никогда ничего не значила. – Нервно парировал Олег, обливаясь горькими слезами. – Я знаю. Я понял. Наверное, это не мой ребенок. Давай дождемся родов, и я сделаю анализ ДНК. Этот ребенок не может быть моим. Я не хочу, чтоб он был моим. Я тебя люблю и только тебя. – Он сжимал ее плечи и пытался приблизиться к ее лицу.
Влада продолжала молчать и смотреть на человека, которого еще 6 часов назад могла назвать своим Богом. А сейчас это жалкое лицемерное существо ползало по ее кухне на коленях, размазывала сопли по лицу и несло чушь, недостойную настоящего мужчины. Она так сильно в нем ошибалась. Так много времени не видела всей той гнили, которая плодотворно росла и становилась еще больше. Она заполняла его разум и выливалась в двойственные поступки и слова, которые никогда не ожидал услышать от человека, заслуживающего уважения.
- Ромашка, ты моя… - Гаврилов прошептал это, взяв в ладони ее лицо и приблизив к себе.
- Уходи. – Прошептала Влада.
- Как? – Не поверил своим ушам мужчина.
- Своими ногами, через мою входную дверь. – Леденящим душу голосом ответила она.
- Если я сейчас уйду, то больше никогда не вернусь. – Попытался сменить тон Олег.
- Я именно этого и хочу. – Спокойно ответила Влада и высвободила свое лицо из его рук.
Начальник медленно поднялся с колен, не веря своим ушам. Он всегда был уверен, что это его кукла и он будет решать, когда перестанет с ней играть. Та игрушка, которую со временем нужно было поменять на велосипед или самокат. Но не тут-то было. Сработало почти-что сарафанное радио, и игрушка решила сама уйти от своего хозяина. Олег наблюдал, как Влада снова закурила и поднесла бокал к губам. Быстрым шагом он направился к двери и в спину словно стрела пронзило слово «Постой». «Передумала», ухмыльнулся мужчина и вальяжной походкой отправился обратно. Романенко все также сидела на стуле и курила. Она сделала глубокий затяг и медленно выдохнула. Ровная струя табачного дыма появилась перед ней, затем рассеялась и поднялась к потолку.
- Ключи оставь на столе. – Спокойно сказала женщина и стряхнула пепел в пепельницу, немного наклонившись к ней.
Эта фраза поставила окончательную точку в том, что никогда не существовало. Он медленно достал их из кармана куртки и положил на стол. Несколько секунд Гаврилов стоял и смотрел на ту, кто недавно его обнимала с нежностью и лаской. Но все это было в прошлом, которое теперь нельзя было вернуть. Все было пройдено. Страница книги перевернута, а на следующей большими буквами было написано «оглавление».
Влада отвернулась, чтобы не видеть, как он уходит и только вздрогнула от звука хлопнувшей двери. Многолетний союз двух, как ей казалось, любящих сердец был разрушен и утонул в бездонной лжи, которая имело обыкновение словно снежный ком расти все сильнее, цепляя одно за другое. В памяти всплыли многие моменты, когда она должна была обо всем догадаться, но сама же была рада обманываться. Он вешал ей на уши, а она только и успевала их подставлять. Но с возрастом мышцы на ушах ослабели и не выдержали этой лапши.
Романенко допила вино, докурила сигарету и поднялась из-за стола. Плетясь в спальню, по дороге, она заглянула в холодильник и достала оттуда большую бутылку водки.
- Сегодня я пью за упокой своей любви. – Громко сказала она, подняв над головой алкоголь. – Спи спокойно.
Она запрокинула голову и словно воду стала пить крепкий напиток. В это мгновение, Влада дала волю своим эмоциям, слезы нескончаемым ручьем полились по нежному лицу, оставляя след на бархатной коже.
Романенко упала на кровать практически без чувств. Она залила свое горе литрами алкоголя. Женщина не знала больше способа, как утешить свою израненную душу, изнывающую от боли. Влада была словно подбитый на дороге зверь, которого лучше было бы застрелить, чтобы не мучался. 

***

Влада зашла в свой кабинет и осторожно закрыла за собой дверь. Утром она тщетно пыталась привести себя в порядок. На лице был явный отпечаток вчерашнего стресса, залитого литрами алкоголя разной крепости. Изрядно потрепанная, униженная, но не побежденная, она направилась к своему столу и рухнула на кресло. Включила компьютер и стала бездумно перекладывать бумажки с одного края стола на другой. Романенко понимала, что работа это все, что ей сейчас было по-настоящему нужно, чтобы забыться. Ее мысли прервал резкий телефонный звонок.
- Романенко, ты где? Все собрались уже. Тебя только нет. – Послышался голос начальника участковых на другом конце.
Она повесила трубку, взяла в руки блокнот и не торопясь вышла из кабинета. Влада понимала, что работа будет постоянным напоминанием о том, как была обманута и предана. Войдя в кабинет начальника, она тихо извинилась и села с краю, у входа. Всю планерку следователь смотрела на него с отсутствующим видом, задавая себе всего лишь один вопрос: «Как она могла не видеть и не замечать его скотского поведения? А может просто не хотела?» Гаврилов постоянно что-то говорил, но она его совершенно не слышала. Он стал для нее маленьким человечком с жалкой мелочной душонкой. Когда короткое ежедневное совещание подошло к концу, она встала и молча направилась к выходу.
- Романенко. – Крикнул начальник. – Останься. Разговор есть.
Влада обернулась, бросила на него безразличный взгляд и вышла в коридор. Она не намеревалась вести с ним беседы. Все слова были уже сказаны. Следователь вернулась в свой кабинет и осознала, насколько сильно давят на нее стены, насколько он мрачен и пуст. Она села за стол, взяла чистый лист бумаги и написала рапорт на увольнение. Это было единственное правильное решение, принятое без сожаления и грусти. Медленно поднесла к уху свой личный телефон, дожидаясь ответа.
- Здравствуйте. Это подполковник Романенко. Ваше предложение все еще в силе? Отлично. Через две недели я приступлю к работе. Да, сегодня несу рапорт на стол начальнику. Хорошо. Всего доброго.
Влада быстро встала, взяла в руки свое «взвешенное решение» и направилась к Гаврилову. Она открыла дверь без стука. Он стоял возле сейфа и что-то читал, отвернувшись от нее.
- Ромашка, ты пришла? – С надеждой в голосе произнес он. – Я хотел с тобой поговорить. Вчерашнее недопонимание привело к тому, что мы…
Романенко молча подошла к столу и положила рапорт на стол.
- Что это? – Не понимая, что происходит, спросил Олег.
- Рапорт. – Сухо ответила следователь.
- Подожди. Как рапорт? – Нервно затараторил начальник, дрожащими руками, схватив бумагу. – Ты уходишь в прокуратуру?
- Да. – Уверенно ответила она.
- Я не дам тебе перевод! – Гневно заорал Гаврилов.
- Мне он не нужен. Я увольняюсь. – Твердо сказала Влада и направилась к выходу.
- Ты не посмеешь. – Закричал он и бросился следом за ней. – Ты мне обещала.
- Ты тоже обещал, но посмел. – Не оборачиваясь, кинула женщина, открывая дверь.
- Я не пущу тебя. – Грозно сказал он, захлопнув дверь у нее перед носом.
- Олег Анатольевич, не усложняй. – Устало произнесла она. – Так будет лучше для нас обоих.
- Как ты можешь оставить отдел, свое подразделение? – Понижая тон, взмолился Гаврилов.
- Незаменимых нет. – Улыбаясь, прошептала следователь и вышла из кабинета, оставив начальника в полном отчаянии.
Она шла к себе, не думая о том, что будет завтра. Мысленно прощаясь с этой давно наскучившей ей жизнью. Влада взяла ручку и готова была начать писать то, что будет ждать ее через две недели на новом рабочем месте.
Новость об ее уходе быстро разлетелась по всему отделу. Коллеги то и дело заходили к ней и спрашивали, чем вызвано такое решение, сожалели о том, что не доведется больше работать с ней, вспоминали курьезные и сложные ситуации, в которые не раз оказывались. «Да, за столько лет, действительно было много всего. Но все, что было, прошло. Нужно уметь оставлять прошлое и идти навстречу к будущему», думала Влада, борясь со своими чувствами и эмоциями, со старыми привязанностями и привычками.
Она всматривалась вдаль, стоя у окна и сожалея о потерянном времени. Перед глазами то и дело появлялись самые радужные моменты, которые еще недавно она так бережно хранила в своем сердце. А сейчас хотелось все забыть, удалить из памяти и никогда не вспоминать. Сделать вид, как будто этого всего и не было. Она вспомнила его виноватый взгляд, полный извинений. Но к чему было об этом думать сейчас? Она потратила жизнь на ожидание. Сама добровольно подписалась в своем приговоре. Ее мысли прервал скрип открывающейся двери кабинета. Влада нехотя повернулась и увидела Грекова.
- А, Павлин, это ты?! Заходи. – Еле слышно и без особого энтузиазма сказала женщина и взяла в руки кружку с недопитым чаем.
- Я просил меня так больше не называть. – Твердо сказал он.
- Смени тон, салага. Если я ухожу из отдела это не говорит о том, что каждый недобитый опер будет со мной так разговаривать.
- Знаешь, что тебе скажет этот «недобитый опер»? – Кидая вызов, спросил он. – То, что некоторые считают себя такими умными и думают, что вокруг никто ничего не видит и не знает. А я вот не побоюсь все тебе высказать. Дура ты, что… - Не успел парень закончить, как ему в лицо плеснули холодным чаем.
- Ты что себе позволяешь?! – Закричала Романенко. – Совсем нюх потерял?
- Нет, это ты нюх потеряла. Ты совсем не видишь ничего. Какой ты начальник следствия, если не замечаешь того, что творится у тебя под носом?
Он сменил вызывающий на поединок тон на затаенную обиду. Паша резко снял свитер, чтобы вытереть лицо от чая. Влада онемела от увиденного. Перед ней предстал не привычный образ молодого Павлина, которого она хорошо знала, а взрослый мужчина с красивым накаченным телом. Она увлеченно наблюдала, как играют его мышцы, пока он промокал лицо свитером. Красивый узор из вздувшихся вен обвивал сильные руки. Рельефная грудь с выделенными кубиками пресса была покрыта волосами, что придавало ему еще большую мужественность. Греков поймал на себе ее застывший взгляд и ехидно заметил:
- Я рад, что ты наконец-то увидела нормальные параметры мужчины, не то, что обрюзгший Гаврилов.
Романенко не могла стерпеть подобной фамильярности от подчиненного и замахнулась, чтобы дать хорошую пощечину обидчику. Парень быстро схватил занесшуюся над ним руку и закинул ее за спину женщины, тем самым притянул к себе. Они смотрели друг другу в глаза и молчали.
- Когда ты поймешь, что я люблю тебя безумной, сумасшедшей любовью? – Прошептал он и прижался губами к ее губам.
- Отставить целовать подполковника полиции. – Еле внятно произнесла женщина.
Влада от неожиданности пыталась сопротивляться, но он был сильнее и не был намерен ее так легко отпускать. Ее зажатая им рука обмякла, а другую руку Романенко запустила ему в волосы, отвечая не менее страстным поцелуем. Он прижимал ее к себе, целовал ее лицо, а она отдавалась в его руки. Греков расстегивал маленькие пуговицы на ее форменной рубашке и нежно целовал каждый сантиметр ее тела. Длинными заостренными ногтями она водила по его сильной спине. Влада запрокинула голову и закатила глаза, пытаясь прочувствовать все нотки накатывающего на нее наслаждения. Он ласкал ее белоснежное тело, как будто ждал разрешения на что-то больше.
- Что ты делаешь, Павлин? – Шептала Влада, не открывая глаза. – Нельзя, я твой начальник.
- Ты не мой начальник и никогда им не была, - нежно ответил он, отделяя каждое слово поцелуем, - тем более ты уходишь, поэтому вообще все равно.
- Ты прав. – Согласилась она и обвила его шею руками. – Люби меня той любовью, о которой ты говорил.
- Так точно. – Смеясь ответил парень и резким движением руки свалил все с ее рабочего стола на пол.
Греков плавно подтолкнул ее, а она обхватила его ногами. Они слились в долгом страстном поцелуе. Его рука скользнула под ее юбку и нежно коснулась горячего влажного влагалища. Стон наслаждения, вырвавшийся из ее груди, совпал с его нежными объятиями. Влада выгибала спину и закатывала глаза, сжимая ноги все сильнее и прижимая его к себе. Парень вошел в нее нежно и с каждым разом все глубже проникал внутрь, доставляя ей еще большее удовольствие.
- Не останавливайся, прошу тебя. – Кричала женщина, не думая о том, что может быть услышана.
Ее стоны заводили его еще сильнее, и он не мог уже остановиться, даже если бы она его об этом попросила. Он сжимал ее бедра в своих руках и наслаждался представшим перед ним видом. Паша был не в силах сдерживать свои чувства и эмоции. Через глубокое тяжелое дыхание прорывался стон достигнутого счастья. Влада вскрикнула и впилась в его плечи ногтями, оставляя за собой кровавый след.

- То, что сейчас произошло должно остаться, между нами. – Сухо сказала Романенко, застегивая рубашку.
- Но почему? – Воскликнул парень, не понимая, откуда взялась такая холодность в его адрес.
- Это была моя минутная слабость. Такое не должно больше повторяться. – Спокойно произнесла Влада, поднимая с пола разбросанные документы.
- Но как так? Влада, ведь только что…
- Во-первых, Влада Витальевна, - резко оборвала его женщина, - а во-вторых, забудь, что только что было.
- Но, я прошу тебя, - взмолился Греков, - дай хотя бы шанс.
- Нет, Павлин, никаких шансов. Я хочу спокойно жить. Выйди из моего кабинета, пожалуйста.
- Но. Влада…
- Я прошу тебя! Выйди! – Закричала в сердцах подполковник.
Обескураженный, униженный старший лейтенант с минуту стоял и смотрел на то, как она невозмутимо собирала вещи, поправляла волосы и делала вид, что его в кабинете просто нет. Он одел на себя все еще влажный свитер и вышел, громко хлопнув дверью.
Романенко медленно опустилась на деревянный стул, который стоял у сейфа, и заплакала. Она жалела себя абсолютно во всем: в неумении выбирать мужчин, а главное, в нежелании быть счастливой. Ведь она понимала, что история с женатым Гавриловым ей была вполне удобна и в глубине души она не собиралась ничего менять. Не могла или не хотела, это уже было неважно. Произошло то, что должно было произойти много лет назад. Влада поднялась, посмотрелась в зеркало, поправила макияж и твердо решила продолжать жить дальше несмотря ни на что.

12

Станислав отворил входную дверь квартиры и пропустила вперед жену с дочкой, проводив их печальным взглядом. Тяжелое молчание свинцовым топором повисло в воздухе и лишь щебетание Арины немного смягчало сложившуюся ситуацию. Она то и дело ворковала, что-то говорила, о чем-то рассказывала, а Лена отвечала ей односложными фразами, лишенными всякого смысла.
- Мамочка, а я когда вырасту смогу стать принцессой? – Лукаво спросила девочка.
- Ариша, ну что за глупости ты говоришь? – Вздохнула мама, вытирая полотенцем ее длинные мокрые после душа волосы. – Ты же уже совсем большая и верить в то, что ты можешь стать сказочным персонажем, уже неправильно. Сказка на то и есть сказка, что никогда не соответствует реальности.
- Принцесса – это не сказочный персонаж, дочка. – Спокойно сказал папа, входя в детскую. – Вполне возможно, когда ты вырастешь, то встретишь принца, влюбишься в него, выйдешь за него замуж и станешь принцессой.
- Станэк, не мели чушь. – Раздраженно ответила Лена и начала причесывать дочку. – Ты ей сейчас наобещаешь, она будет верить, а потом разочаруется, когда поймет, что вокруг нее ни принца, ни коня, одни ослы.
- Ну, если такие ослы, как в Шреке, то почему бы и нет. Очень веселый. – Не обращая внимания на колкость в свой адрес, сказал Стас и засмеялся.
Арина закатилась в хохоте от только что услышанной шутки.
- Стой ровно, я тебе говорю! – Грубо крикнула Лёля и потянула девочку за волосы.
- Лёля, ну что ты делаешь? – Нежно спросил Стас и усадил девочку. – Иди, любимая, прими душ, ты немного не в себе сегодня. Я сам ее положу спать.
Елена вышла из детской и направилась в спальню. Она вытащила чемодан на колесиках и стала складывать туда свои вещи. Она кидала их без разбору.
Спустя несколько минут Стас вошел в спальню и не поверил своим глазам.
- Лёля, что ты делаешь? – В ужасе крикнул он.
- Я ухожу от тебя. – Заорала женщина.
- Подожди, давай поговорим. – Пытаясь успокоить жену, попросил он. – Ты не можешь просто так на пустом месте, взять и уйти. Так нельзя.
- Мне надоело, что ты такой рассудительный всегда, спокойный, добрый, отзывчивый. Я устала от этого. – В слезах кричала Лена.
- Подожди, а ты бы хотела, чтобы я был агрессивный, распускал руки, злоупотреблял алкогольными напитками и постоянно тебе изменял? Такого ты бы любила больше? – Не слыша самого себя, спросил Станислав.
- Я не хочу больше быть с тобой, ты понимаешь? – Заливаясь слезами, продолжала она.
- Нет, не понимаю. Ты слышишь, не понимаю. – Сказал Стас, вскочив со своего места, чтобы закрыть дверь детской. Он очень не хотел, чтобы Аришка что-то услышала. – Да, я заметил, ты в последнее время очень изменилась. – Снизив голос, сказал он. – Но я думал, что это все из-за усталости на работе.
- Ты думал. – Как эхо повторила Лена. – Ты всегда что-то думаешь, но дальше своего носа ничего не видишь. Уйди отсюда, не мешай мне. Я хочу спокойно собраться и уйти.
- А как же девочка? Ты оставишь ее без матери? – Взволнованно спросил он.
- Я ее заберу чуть позже. Как устроюсь на новом месте, сразу ее заберу.
- На каком новом месте? Очнись, Лёля, что ты творишь? – Плакал мужчина и тряс свою жену за плечи. – Ты что-то принимаешь? Ты принимаешь какие-то препараты? Это из-за них ты стала такая агрессивная?
- Нет. – Закричала она и ударила его по лицу. – Не из-за этого, слепой осел! Ненавижу тебя! Ты мне противен!
- Ну, раз так, значит не вижу смысла тебя удерживать. Можешь продолжать собирать свои вещи.
Совершенно уничтоженный, Станислав поплелся в кухню, прихватив с собой гитару. Он сел на табуретку, положил инструмент себе на ногу и медленно перебирая струны, заиграл. Он смотрел в одну точку и играл, слова песни вспомнились сами собой. Тихо, себе под нос, чтобы не услышала дочка, он напевал, оплакивая свое разбитое сердце. Из спальни доносился плачь Лёли, который то и дело то затихал, то усиливался с новой мощью. «Я не могу ее так отпустить», подумал Станэк и, бросив гитару, поспешил к жене, «ведь она любовь всей моей жизни».
- Лёлечка, ты же не хочешь этого делать. Я молю тебя. Перестань. Я так тебя люблю. Всем сердцем. Всей душой. Лёлечка. – Плакал муж, стоя на коленях перед ней. Он обнимал ее за ноги и просил остаться.
- Стас, все кончено. Я люблю другого.
Эти слова словно гром среди ясного неба прозвучали в ушах мужчины. Он на мгновение прижал ее еще сильнее к себе и, услышав это заявление, медленно отпустил и отстранился. Слезы на глазах высохли, дрожь прошла по губам.
- Ты любишь другого? – Не веря своим ушам, повторил он.
- Да. – С чувством собственного достоинства повторила женщина. – И он меня любит. Я больше не могу продолжать жить так. Любить одного, а постель делить с другим.
- Как давно это все продолжается? – Все также стоя на одном месте, как статуя, спросил муж.
- Около двух месяцев. – Не испытывая ни малейших угрызений совести, ответила она.
- Но, как же так? А я? – Слезы снова покатились по небритому лицу. – А как же я? - Прошептал он.
- С ним легко, а с тобой неохота. – Небрежно кинула она и стала застегивать чемодан, из которого торчали вещи.
Станислав, убитый горем, поплелся в гостиную. Он сел на диван и понял, что жизнь его рухнула окончательно и бесповоротно. Он слышал, как Лена продолжала всхлипывать, застегивала молнию на сумке, которая постоянно заедала. Она торопилась, чтобы быстрее все это закончить, поэтому нервничала, что непослушная собачка не хочет ее слушаться. «Как жить теперь дальше?», думал он, уронив голову на руки. Слез больше не было, казалось, что и сердце перестало стучать. Он услышал, как Леля выкатила свою поклажу на колесиках в коридор. Не ощущая ног, Станислав встал и подошел к шкафу. Аккуратно выдвинул ящик и взял в руки подаренный Валерием пистолет. Красивый, упакованный в коробочку, он лежал и манил своим холодным серебряным металлом. Стас потянулся за ним и взял его в руки. «Я не знаю даже, как его зарядить. Мне Валера даже не показал. А я, не мужик, даже никогда не интересовался такими вещами, да даже в армии не служил. И слишком много этих «даже не» в моей жизни. Лёлечка права, я не мужчина, я осел», усмехнулся он и опустил руку, сжимающую револьвер.
- Любимая. – Крикнул он из гостиной. – Зайди, пожалуйста, сюда.
Лена вошла с гордо поднятой головой. Весь вид ее выдавал правильность поступка. Она уходила от него, понимая всю его ничтожность. И это не могло не огорчать его.
- Мы со школьной скамьи были с тобой вместе. Я хочу с тобой попрощаться. – Нежно сказал, Станислав, глядя своей уходящей жене в глаза.
- Давай только быстрее. Я не хочу здесь больше оставаться.
Он подошел к ней близко, чтобы почувствовать ее горячее дыхание.
- Ты навсегда останешься жить в моем сердце, любимая. – Произнес он и крепко поцеловал ее.
Она ответила ему тем же пылким поцелуем, понимая, что за плечами годы совместно прожитой жизни, в которой хороших моментов было гораздо больше, чем плохих. Он обнял ее левой рукой за талию и прижал к себе в то время, как ее руки были заняты сумками. Станислав поднес пистолет к своему затылку и нажал на спусковой курок. Выстрел, пронзивший ночную тишину, раздался в уголке каждой квартиры этого подъезда. Два безжизненных тела с грохотом упали на пол и утонули в горячей вязкой крови, испачкавшей красивый белый ковер, купленный на турецком базаре.
Жизнь скоротечная. Никогда не знаешь, начнется ли для тебя утро, когда ложишься спать, и абсолютно не ведаешь, как закончится сегодняшний день.

13

Влада посмотрела в окно на привычный пейзаж. Сломанные ветром тонкие стволы деревьев одиноко навалились на кусты. Их оголенные ветви спутались точно косы взбалмошной деревенской девчонки. Опавшие листья тяжелым ковром легли на землю и, ежедневно впитывая в себя дождливую воду, постепенно начиная гнить. Солнце по-прежнему выходило, чтобы доказать человечеству, что оно все еще может светить, но свой жар оно теперь отдает другим. Мы перенимаем от него это качество. Светим всем, а согреваем избранных, но не всегда это бывает по достоинству оценено. Ночь опускалась на город и своим черным крылом укрывала чужие тайны.
«Пора начинать собирать вещи и потихоньку их перевозить домой», подумала подполковник и взяла в руки папку, «хотя, что здесь мое? Два блокнота, пара ручек и степлер? Я вложила во все это всю себя, а на выходе осознала, что за всеми этими бумагами стоят человеческие жизни, в которых я верховодила, и все эти незаконченные дела останутся здесь и перейдут в руки другого профессионала. Но будет ли он таким же, как и я? Да, собственно, мне уже все равно. Больше пятнадцати лет я каждое утро заходила в этот кабинет, включала свет и начинала работать. А теперь я сама решила этот свет выключить. Так будет лучше для всех», прошептала женщина и схватив ключи от машины и папку, вышла, аккуратно закрыв за собой старую деревянную дверь, обшитую коричневым дерматином.
Романенко уверенным шагом, не обращая внимания на скрип пола под ногами и вопросительные взгляды коллег, уже, естественно осведомленных о ее решении увольняться, направлялась к выходу. Перед ней открылась решетка и дорогу преградил начальник МОБ.
- Влад, не дуркуй. Ты чего вдруг решила в прокуроры податься? – Удивленно произнес Дьяков, положив руку на плечо.
- Послушай, друг мой сердечный, - иронично начала Влада, брезгливо, скинув с себя вспотевшую ладонь коллеги, - я никогда в жизни не поверю, что если бы на моем месте был бы ты, то сразу же отказался от такого выгодного предложения.
- Так столько лет вместе, в одном коллективе, в одной каше варимся. Пуд соли вместе съели, а ты все берешь и перечеркиваешь. Ты уверена, что хорошо подумала?
- Кто сказал, что я была в восторге от этой каши? И с чего ты вообще взял, что мне нравилось с вами жрать соль? Может вы себя и ассоциируете с лосями, но простите, я не с вами.
- Романенко, ты это назло Гаврилову делаешь. Я знаю. – В сердцах воскликнул мужчина.
- Слушай, я что-то никак не пойму, тебе не все равно? Я делаю это, потому что так нужно мне и на этом точка. И вообще, занимайся своими делами и отстань от меня, тоже мне психолог нашелся. – Раздраженно воскликнула Влада и уже собиралась выйти, как голос по громкой связи ее остановил.
«Опергруппа на выезд. Выстрелы в квартире»
- Карасев, я поеду с группой. – Бросила следователь и вышла из отдела.
- Забойнов, - обратилась она к водителю, - дай сигарету.
Она глубоко затянулась и быстро выдохнула. Тепло разлилось по всему телу, а разум стал намного яснее. «Сейчас нужно было отвлечься от этих личных проблем и заняться работой», решила Романенко и сделала еще несколько глубоких затяжек. На крыльце появился Греков, бросил небрежный взгляд на нее и сел в машину. Влада тоже не подала вида, что между ними была небольшая размолвка.
- Донсков, оставайся в отделе, я сама поеду. – Крикнула она только что вышедшему следователю.
Подполковник закрыла за собой дверь машины, которая с ревом мигалок полетела на поступивший вызов.
Она периодически смотрела на молодого опера, но он, казалось, не обращал на нее никакого внимания и был погружен в свои мысли. «Я была не права. Так нельзя поступать. Он ни при чем», сожалела Влада и потупив взгляд, разглядывала его. Через облегающий свитер были видны красивые рельефные руки. Ведь только что он так страстно ее прижимал к себе. Она чувствовала силу этих объятий и от удовольствия впивалась ногтями в его гладкие руки. «Зачем я так жестоко с ним поступила?», мучила она себя вопросом, на который не могла найти ответ. Паша повернул голову и их взгляды совпали. Машина резко остановилась и вернула обоих в реальность.
- Помогите, пожалуйста. – Закричала женщина в слезах, ринувшись к полицейским. – В квартире моего сына стреляли, а сейчас там тишина. – Продолжала она, хватая за руку участкового капитана Черкесова. – Прошу вас, сделайте что-нибудь.
- Женщина, возьмите себя в руки, мы приехали сюда, чтобы разобраться в чем дело. – Сухо ответила Романенко, бросив взгляд на растрепанный вид женщины, которая словно обезумела от незнания, что происходит вокруг. «Я ее уже где-то видела», подумала Влада и быстрым шагом зашла в подъезд.
Черкесов нажал на дверной звонок, но никто не ответил. Он кулаком с силой постучал, но результат был таким же.
- Полиция. Откройте. – Громко сказала следователь. – МЧС вызвали? – Обратилась она к заплаканной женщине.
- Нет. – Хватая воздух ртом, прошептала она.
- Вы здесь живете? – Поинтересовалась Романенко и взглядом окинула дверь. Увидев, как женщина отрицательно покачала головой, продолжила допрос. – Кто вывал полицию?
- Соседи. Они слышали выстрел. Потом позвонили мне, и я прибежала. – С трудом, словно заикаясь, ответила она.
Влада снова кулаком постучала в дверь. «Полиция. Откройте».
- Соседи уверены, что стреляли именно в этой квартире? – Спросил Греков. – Может им показалось? Или же они могли просто спутать выстрелы с чем-то другим. – Рассуждал оперуполномоченный.
- Люба! – Послышался знакомый для Влады голос сестры. «Точно, это ее подруга», обрадованно пролетело в голове следователя.
Светлана подбежала к Любови и обняла ее.
- Что случилось? Мне Настя сказала, что ты звонила. – Встревоженно начала она и, повернувшись, увидела сестру. – Влада? Что здесь происходит?
- Света, у Станэка в квартире стреляли. – Рыдая, произнесла Люба.
- Артем, вызывай МЧС. Дверь нужно ломать. – Сказала Влада. – Вы даете на это разрешение? – Обратилась она к Любе. Та в свою очередь кивнула.
- Откройте. Это полиция. – Начал барабанить в дверь Греков.
В квартире послышались какие-то звуки.
- Тихо. – Прошептала Романенко, аккуратно положив руку на его плечо. Она придвинулась к двери и прислонилась ухом. – Там кто-то есть.
Несколько секунд прошло, когда она снова попросила открыть дверь.
- Кто там? – Защебетал детский голос.
- Ариша! – Закричала Люба и ринулась к двери. – Моя девочка, открой дверь, это бабушка.
- Бабуля, я не знаю, как открыть ее. – Ответила девочка.
- Женщина, подождите, дайте мне поговорить с ребенком. – Попросила Влада, отодвинув Любовь.
- Арина. Здравствуй. -  Начала Романенко, придвинувшись к щели входной двери. – Меня зовут Влада. Давай с тобой поболтаем? – Ласково сказала следователь. – Отбой по МЧС. – Прошептала она, повернувшись к Черкесову.
- Давай. – Ответила Арина.
- Скажи мне, ты одна дома?
- Нет. Я с папой и с мамой.
- А что они делают?
- Они спят. – Сказала девочка.
- А если я попрошу тебя разбудить их, ты поможешь мне? – Попросила следователь.
- Сейчас попробую. Но я уже их пыталась разбудить. Они не хотели вставать. Наверное, они очень устали. – Продолжала она.
Девочка замолчала и отошла от двери.
- Сколько ей лет? – Шепотом спросила Влада.
- Шесть. – Давя в себе слезы, сказала Люба.
- Паш, посмотри, что это за замок. Как ей объяснить, как его открыть, чтобы дверь не ломать? – Кинула Влада Грекову. Но он ничего не ответил, а только начал светить фонариком на дверь, чтобы рассмотреть тип замка.
- Они не хотят просыпаться. – Снова сказала Арина.
- Ариша, ты доверяешь мне? – Спросила Влада.
- Да.
- Сейчас мы тебе объясним, как открыть дверь, и ты все сделаешь так, как мы скажем. Ты же послушная девочка?
- Да. Хорошо. – Согласился ребенок.
- Ты видишь где-нибудь ключи от двери? Посмотри, может быть они висят где-то или лежат на тумбочке.
- Сейчас. – Слышно было, как босые ножки топают по ламинату. – Я нашла их. Они рядом с мамой лежат на полу.
Холод пробежал по спине следователя. Она подняла глаза на опера и они оба поняли, что там произошло.
- Вставь их в замок, зайка. – Нежно продолжала Влада, понимая, что ребенок находится в квартире, где было совершенно убийство.
Маленькие ручки с ключом тщетно пытались попасть в замочную скважину.
- У меня не получается, Влада. – Начала плакать Арина.
- Все хорошо. Давай ты еще разок попробуешь. Переверни ключик. Может быть так ты сможешь его вставить? – Говорила Влада, сдерживая волнение. Она обернулась и увидела сестру. Взглядом показала, что Любу нужно вывести из подъезда любым способом.
- Любаш, пойдем выйдем на свежий воздух. Они знают свое дело, сейчас откроют дверь. – Уговаривала Светлана.
- Они не могли уйти и оставить Аришу одну. – Не понимала Люба. – Станэк никогда бы так не поступил.
Света обняла подругу за плечи, и они вдвоем на дрожащих ногах стали спускаться вниз по лестнице. Они обе не понимали. Что происходит, но по взгляду сестры Светлана знала, что ничего хорошего им ждать не придется. Она пыталась говорить какие-то слова утешения, но они не были восприняты, даже не были услышаны подругой. Люба только бормотала что-то неясное себе под нос и то и дело оступалась.
После долгих мучений ключ в замке повернулся и дверь медленно начала открываться. На пороге стояла маленькая девочка вся в крови. Ее милое личико и маленькие ручки, светлая пижама и босые ножки были окровавлены и оставляли свои следы абсолютно на всем. Влада схватила ее на руки и переступила порог квартиры. Два безжизненных уже остывших тела лежали на полу в огромной луже крови.
- Заберите ребенка. – Нервно кинула она и передала Арину Черкесову. – Сообщите в Скорую.
Романенко приблизилась к трупам и села на корточки, внимательно рассматривая место преступления. Женщина с отстреленной частью черепа лежала навзничь, мужчина с подобными повреждениям – на животе у нее в ногах. Она бросила взгляд на собранный чемодан у двери и разбросанные вещи в коридоре. Следы крови от детских ножек. Влада ручкой, зацепив пистолет, вытащила его из-под ноги убитой.
- Брун Латридж. Калибр 6 мм. Коллекционный. – Задумчиво произнесла она.
- Что думаешь? – Спросил Греков, наблюдая за поведением следователя. – Убийство из ревности?
- Нет. Убийство от безысходности. – Выдохнула она. – Убитая собиралась уходить. Смотри, она собрала вещи. Когда женщина уходит в никуда, то берет с собой только самое необходимое. А она уходила к кому-то. Вещи собирались не глядя.
- Как ты это поняла? – Удивился парень.
- Посмотри на это. – Указала она на вывалившийся из пакета рукав. – Теплый зимний свитер и что это салатовое? – Спросила она сама у себя, так же ручкой вытаскивая. – Верх от купальника. Зачем ей одновременно одежда и на зиму, и на лето?
- Может она собиралась с любовником махнуть на море? – Предположил он.
- Конечно, может. Но сейчас поздняя осень. Если на море, то только заграницу. А это не малых денег стоит, а значит, что тот, к кому она собралась уходить был достаточно обеспеченным, соответственно мог себе позволить приобрести ей все необходимое для отдыха. Нет. Она собирала вещи впопыхах, не думая, что ей может пригодиться. Просто неаккуратно запихивала то, что попадалось ей под руку.
Они оба стояли возле убитых и молчали, вдумываясь в мотивы преступления и пытаясь выстроить цепочку.
- Станэк! – Пронзительно закричала Любовь, стоя в дверях квартиры. Полицейские вздрогнули и не успели опомниться, как убитая горем мать, оттолкнула их, чтобы приблизиться к убитому. – Сынок! – Надрывно кричала женщина, упав на колени и схватив холодную руку своего ребенка. – Станэк! – Продолжала истошно кричать она. – Открой глаза! Мой мальчик! Кто это сделал с ними?! Станэк!
Греков взял ее за плечи и поднял на ноги. Он не мог подобрать правильные слова, чтобы хоть как-то поддержать ее. В это время подоспели врачи.
- Займитесь живыми. – Кинула Романенко. – Эти двое уже никуда не торопятся.
Влада стояла и всматривалась в убитых. Еще недавно Елена вела себя с ней крайне резко и очень хотелось ей врезать. А сейчас она лежала перед ней абсолютно беззащитная в луже крови и уже никак не могла ей противостоять, да, наверное, уже и не нужно было. Когда-то Романенко хотела поставить ее на место, но за нее это сделала жизнь. Следователь поймал себя на мысли, что давно перестала жалеть людей. Живые были для нее всего лишь работой, а мертвые – рабочими буднями.
Снова перед глазами возник образ маленькой девочки, которая несколько часов провела с мертвыми родителями, сидела рядом с ними. Судя по тому, что она долго не подходила к двери, вполне возможно, она даже могла уснуть, прижимаясь к одному из убитых. Сломленная психика ребенка на всю оставшуюся жизнь. Было бы идеально, если бы она попала в руки хорошего специалиста, который смог бы вернуть ее в прежнее состояние. Хотя, такое не забывается, если только не гипноз.

14

На улице уже наступило утро, когда Романенко вернулась в отдел. Она зашла в туалет и умылась. На шее были следы от крови. Форма тоже была сильно испачкана. Но следователя это совершенно не смутило. В кабинете всегда висела сменная одежда. Влада переоделась, налила себе чашку кофе, сделала пару глотков. В третьем ящике стола где-то в глубине была заначка. Быстро перебирая документы, она была быстро обнаружена и с полным облегчением, женщина подошла к окну и закурила. Снова в голове пронеслась минувшая ночь.
«Он лежал в ее ногах на животе, а она на спине. Пуля всего одна. Он убил ее и себя одновременно. Но как?», рассуждала следователь.
Романенко села за стол и открыла базу данных. «Войчик Станислав Антонович», продиктовала самой себе и нажала на энтер. «Смена фамилии в 18 лет. Петренко Станислав Антонович. Фамилию матери взял. Значит отношения с отцом не были прекрасными. Место регистрации, я так полагаю, квартира матери. Нужно узнать об этой семье.»
- Котенев. Ко мне в кабинет. Срочно. – Резко проговорила она в трубку по внутренней связи.
В кабинет зашел грузный мужчина лет сорока, с благородной сединой на висках. Следом за ним вошел шлейф дорогого парфюма.
- Коль, послушай, на Московской, кто у нас участковый? – Не отрывая взгляда от монитора, поинтересовалась следователь.
- Так, - задумался начальник участковых, - Рыбацкий. Он в отпуске сейчас. А что случилось?
- Мне информация по одной семье нужна. – Сухо произнесла она.
- Я там раньше был участковым. Давно эта семья по данному адресу проживает?
- Семья Войчик. Что ты о них знаешь?
- Знаю таких. Они с Сахалина лет двадцать назад переехали. Она певица в ресторане, женщина хоть и красивая, но порядочная. Дети взрослые. Двойняшки вроде. Никаких жалоб не поступало.
- Почему фамилию сменили не в курсе?
- Она так и была Войчик. Дети поменяли фамилию. Может маме решили таким образом приятное сделать, поди знай? Они не в курсе, Любовь от них скрывала, а мне сказала, муж сидит там на севере за убийство. Вот она и убежала оттуда, чтоб он ее не нашел.
- Теперь становится все ясно. – Проговорила Влада, погруженная в свои мысли. «Двадцать лет назад приехали. Осужден за убийство. Он уже однозначно вышел. Мог ли найти их? Но какой смысл убивать сына и его жену? Нет, нет. Этого быть не могло. Квартира была закрыта изнутри.»
- Кто-то из них засветился? – Поинтересовался мужчина.
- Убийство. Станислав и Елена Войчик. Тела были найдены в их квартире на Дзержинского вчера ночью.
- Мотив?
- Подожди ты, пока все только на догадках. – Раздраженно ответила следователь.
- Романенко, это правда, что ты решила уйти?
Как гром среди ясного неба прозвучали эти слова. Погрузившись в работу, она совершенно забыла о том, что вообще-то дорабатывает последние две недели и уходит.
- Да, раскрою дело и уйду. – Небрежно бросила она.
- Ну и правильно. Гаврилов тебя тянул вниз, а ты хороший следователь. Тебе нужно расти. Удачи тебе, Влад, я был рад с тобой работать. – С улыбкой произнес Котенев и протянул ей руку для рукопожатия.
Романенко не ожидала подобной реакции. И немного стушевавшись, поднялась со стула, чтобы пожать руку коллеге. Начальник участковых вышел, при этом оставив за собой ту неловкость, которая была б понятна только женщине. Все знали о ее связи с Гавриловым. Но никто никогда об этом не говорил, кроме Дьякова. Тот знал обо всем с самого начала, потому что был лучшим другом Олега. Он был уверен, что раз он приближен к телу начальника, то имеет полное право давать волю своему «бабскому языку».
- На нем не числиться никакое оружие. – Продолжила Влада, выкидывая из головы любые мысли о своей личной жизни и сосредотачиваясь только лишь на деле.
Она встала из-за стола и прошлась по кабинету. Взяла ключ из верхнего ящика и открыла сейф. Сбоку лежала нетронутая пачка сигарет. И снова щелчок зажигалки. Глубокий затяг. Кабинет наполнился едким дымом. Влада открыла окно на распашку и впустила свежий воздух наступающей зимы.
Не закрывая базу данных, она снова набрала номер Грекова на своем сотовом.
- Зайди ко мне. – В приказном тоне сказала она и уже собиралась дать отбой, как услышала «я занят». – Что значит «занят»?
- Занят это значит, что сейчас у меня нет возможности к вам подойти, подполковник Романенко.
- Меня это не волнует. Все брось и сейчас же зайди ко мне в кабинет. – Уже повысив голос, сказала она.
- Я не ваш подчиненный, поэтому извините. Пригласите к себе в кабинет другого полицейского.
- Павлин, ты что себе позволяешь? – Возмущенно крикнула Влада, но фраза повисла в морозном воздухе кабинета, Паша уже отключился. – Это что такое? – Не понимая ситуации прокричала следователь. – Я тебе сейчас устрою «занят». Мне срочно вещдоки нужны, а он, видите ли, занят чем-то.
Романенко не помнила себя от гнева, когда вылетела из кабинета. С грохотом открыла дверь кабинета оперов и никого там не нашла.
- Здрасти вам, заходи, бери, что хочешь. – Выпалила она. – Гаврилов совсем их распустил. Шляются неизвестно, где, не выполняют приказы, огрызаются. А этого козла только и интересует, что липовые протоколы и раскрытие дел, которые вешают на алкашей, бомжей, которые поссали в ненужном месте, в ненужный час. Висяки опера так свои прикрывают. А главный висяк у этого козла позорного. – Бурчала себе под нос Влада, рыская по шкафам. – А вот и вещдок. – Успокоилась она, найдя пистолет. – Нормально так хранить, в ящике стола. Зачем нам сейф? Хорошо хоть в пакет положил.
Следователь положила пакет себе в карман и спокойно вышла из кабинета. Злость как рукой сняло, в душе ей было смешно, что такой невинный поступок молодого полицейского смог так сильно вывести ее из равновесия. Но если посмотреть с другой стороны, она никогда не отличалась особым спокойствием и терпением.
Вернувшись обратно, она почувствовала, что сигаретами совершенно не пахнет и окно можно закрыть, а заодно поставить чайник и согреться. И снова кружка горячего ароматного кофе оказалась на столе. Влада тем временем по базе данных пробила владельца огнестрельного оружия и к своему удивлению обнаружила, что он находился в партии оружия, которую изъяли при попытке ввоза контрабандой на территорию РФ, и был направлен на уничтожение в ВЧ № 1*****3. Но как такое могло быть? С каждым разом история была все более и более запутанной. Нужно было дождаться похорон, чтобы мать смогла предать земле своего сына, а потом уже начать ее допрашивать.
- Черкесов, ты все еще там? – Зашифровано спросила следователь, созвонившись с участковым по сотовой связи.
- Так точно. – Так же скупо ответил он.
- Разрешение подписали?
- Да, только привезли.
- Мне нужны документы. Ты понимаешь, о чем я.
- Да.
Влада положила телефон на стол и откинулась на спинку кресла. Она закрыла глаза и погрузилась в тяжелые мысли о случившемся. «Здесь все ясно, как день. Муж убил себя и жену, потому что не хотел ее отпускать. Но при этом нет никаких сведений о том, что он состоял на учете у психиатра или имел проблемы с законом. Не верю в наследственную дурную кровь. Тогда бы он застрелил ее и попытался скрыться. Но он решил пойти другим путем, лишить жизни себя и свою возлюбленную, причем на глазах своего маленького ребенка. Эгоистично, с одной стороны. Однако, вряд ли этот план вынашивался. Скорее всего сиюминутное решение. Жаль обоих. Хотя…», следователь оборвала свои мысли и перенеслась в вечер девичника своей племянницы. Администратор постоянно крутилась возле музыканта. Скорее всего, у них была связь, и она собралась уходить именно к нему. «Подозрительный тип».  Бессонная ночь дала о себе знать и Романенко на какое-то время уснула в неудобной позе, но усталость была чрезмерной и организму уже было все равно, лишь бы получить хотя бы небольшой отдых.

Перед глазами стояла жена Гаврилова, с радостью говорившая о своей долгожданной беременности. Неловкий момент и взгляд полный обеспокоенности Олега. Она бежит куда-то, не видя лиц, а только слыша за спиной смех. Все усмехались ей в спину, стараясь побольнее ее зацепить. Прославленный следователь не видел того, что творилось у нее перед носом. Точно ли не видел, может быть просто не хотел? Но к чему сейчас думать об этом? Она разбита. Плачет. И вот молодой опер играет своими грудным мышцами перед ней. Слабая женщина в ней сдается, но сильная снова отталкивает его. Зачем заводить новые отношения, если они принесут лишь боль и разочарование? И снова этот оглушительный смех. Греков рассказывает об их связи в дежурке. Все смотрят на нее и ухмыляются. Она снова бежит, но дорога заканчивается, перед ней обрыв, но она не успевает остановиться. И только детский крик, бегущего за ней мальчугана, заставляет ее упасть на колени. Но снова толчок и она уже летит в темную бездну, не пытаясь себя спасти.
Романенко вздрогнула и от этого открыла глаза. Сердце бешено колотилось. «Что за бред это был?» Она посмотрела на часы. Прошло всего пятнадцать минут, как она закончила свой разговор. В груде бумаг, следователь пыталась найти пачку сигарет. «Да где же они?!» уже начиная нервничать, сказала она. Влада встала и увидела, что они лежат на сейфе. Дрожащей рукой достала одну и закурила. В этот раз она подошла к немного открытому окну и, всматриваясь в унылый осенний пейзаж, затянулась. Кофе давно остыл, поэтому, сделав несколько глотков и поморщившись, она решила снова вскипятить чайник.
«Что-то в этой истории не дает мне покоя. Как будто это убийство неслучайное, хотя все говорит об обратном. Неужели в этот раз мое чутье меня подвело», думала она, схватив себя за голову. Дверь кабинета отворилась и вошел Паша.
- Что надо? – Безразлично спросила Романенко, взяв мышку и делая вид, что читает что-то очень важное на компьютере.
- Нет никаких документов. – Сухо ответил он.
- О чем ты? – Не понимая, в чем дело, посмотрела она на парня.
- Документов на оружие нет. Я все перерыл.
- А. Ты был на месте преступления. – Понимающе выдохнула следователь.
- Именно, поэтому и сказал, что занят.
- Ясно. Можешь идти. – Бросила она ему и продолжила заниматься своими делами.
- Я не твой подчиненный, чтобы ты меня так отпускала. – Раздраженно крикнул он.
- Ваш. – Спокойно отпарировала она.
- Что? – Скривился Греков.
- Я не ваш подчиненный, чтобы вы меня так отпускали. – Повторила Влада, не отрываясь от монитора, но делая особые ударения на местоимениях.
- Да? И что? – Нагло швырнул он ей в лицо.
- Ничего. Я же сказала, ты можешь быть свободен. – Стервозно ответила она и с вызовом посмотрела на молодого опера.
- Да пошла ты! – Крикнул он после секундного замешательства и хлопнул дверью.
«Эх, эта молодежь. Нынче такая нервная», усмехнувшись, сказала Романенко и достала из кармана пистолет.
«Коллекционная модель», думала она и вертела его в пакете. Она достала медицинские перчатки и взяла в руки оружие. Влада открыла барабан. Он был пуст. «Значит в нем была всего одна пуля», размышляла она и продолжала рассматривать его. «Всего одна пуля. Крайне странно. Неужели остальные он уже успел выпустить? Но по чему? Или по кому?». Следователь положила вещдок обратно в пакет, сняла перчатки и сняла трубку телефона внутренней связи.
- Степ, привет. Романенко. Ты у себя? Хотела забежать. Разговор есть. Хорошо.
Следователь встала и, взяв свою папку, где между документов лежало огнестрельное оружие, и направилась к экспертам. Там ее уже ждал молодой смышлёный мамлей, недавно окончивший университет в столице. Как-то сразу опытный следователь в нем увидела врожденное уникальное логическое мышление. Поэтому, не сомневаясь в его способностях, на всех порах понеслась к нему.
- Случай странный. Огнестрельное оружие было изъято и отправлено на уничтожение. И теперь каким-то чудесным образом оказывается у убитого и убийцы одновременно в руках. Мне нужно, чтобы ты снял отпечатки. Может я смогу найти ответ.
- Есть криминальное прошлое или настоящее у убийцы? – Поинтересовался парень.
- Нет, чист. Самоубийство и убийство в одном.
- Интересный случай и не говори.
- Вот и я о том же. В нем была одна пуля и он был заряжен. Как будто кто-то вложил ему в руки этот пистолет.
- Брун Латридж. Их в России очень мало. Это коллекционный пистолет. Шестимиллиметровка. Хорош для статичных целей, по мишеням в основном. О нем мало кто знает. Только тот, кто увлекается огнестрельным оружием.
- Можно пробить всех, у кого он есть?
- А смысл, если был изъят при попытке ввоза контрабандой? – Медленно произнес эксперт, увлеченно о чем-то думая. – Снимем отпечатки, дальше будем уже думать. Хотя бы будет от чего плясать. 
- Отлично. Сколько тебе нужно на это времени? – Торопливо спросила Романенко и посмотрела на часы.
- Влада Витальевна, раз это для вас, а вы знаете, что для меня честь с вами работать, то к вечеру все будет готово. Я по базе данных все пробью и дам вам ответ.
- Буду должна. - Улыбнулась следователь и направилась к себе в кабинет.
Она вошла и уже в третий раз поставила кипятиться чайник с одной лишь мыслью, сможет ли она сегодня выпить чашечку горячего кофе. «Эта работа иногда не оставляет времени буквально ни на что, даже в туалет иногда забываешь сходить, не то, что что-то еще». Романенко села за стол и вытянула ноги, расстегнув молнию на сапогах. «Какое блаженство», протянула она, проводя рукой по отекшим от усталости ногам. Дверь с грохотом отворилась, еле удержавшись на петлях.
- Где пистолет? – Завопил Греков.
- Какой пистолет? – Удивленно иронично спросила Влада.
- Не прикидывайся! Вчерашний! Он лежал у меня в столе! Ты рылась в моем столе! Где твоя профессиональная этика? – Кричал он, разбрызгивая слюни по всему полу.
Романенко вздохнула, застегнула молнию на сапогах, тяжело поднялась и направилась к уже закипевшему чайнику. Все это время тяжелое молчание висело в воздухе, и Паша напряженно наблюдал за тем, что делает начальник следствия. А она же в свою очередь неспеша насыпала в кружку две чайных ложки кофе и одну сахара, налила кипяток и стала медленно мешать.
- Начнем с того, старший лейтенант Греков, что вещдоки должны храниться хотя бы в сейфе. Ну, как минимум. А не как у вас, в столе рядом с презервативами. – Еле слышно, всматриваясь в образовавшуюся кофейную воронку. — Это первое, а второе, какого хрена ты себе позволяешь разговаривать со мной в таком духе? – Закричала она. – Я, по-твоему, девочка-дурочка? Жила была, сама виновата? Или ты считаешь, что однажды залез мне в трусы, теперь будешь вести себя со мной, как альфа-самец? Так вот, я тебе скажу. Ни хрена ни разу ты не угадал! Пошел вон из моего кабинета, дилетант малолетний.
- Ну знаешь! – Разъярённо произнес опер. – Ну, знаешь… - Снова повторил он и со всей силы кулаком пробил дверцу шкафа, в котором висели ее вещи.
- А за порчу государственного имущества ты еще ответишь. – Так же спокойно, как и в начале разговора, прокомментировала она и сделала большой глоток горячего кофе. – Какой вкусный. Я его с самого утра так хотела.
- Ты больная! – Еле переводя дух, удивленно произнес Греков. – Ты реально сумасшедшая! У тебя с головой непорядок! Тебе лечиться надо! – Кинул он и вышел из кабинета.
Романенко, осталась неподвижно стоять, держа в руках горячую кружку с кофе и вспоминая, как ей было хорошо с ним в тот неожиданный момент. «В нем определенно что-то есть, что меня зацепило, но не хочу начинать все заново. Я слишком устала от вторых ролей. Никогда не поверю, что он одинокий, что и вправду в меня влюблен. Это все было спонтанно и для меня, и для него. Теперь я поняла, что не стоит плевать в тот колодец, откуда придется однажды испить. Скоро я уйду, и мы не будем с ним видеться. И он так же, как и Гаврилов, останутся в далеком прошлом, о котором не захочется вспоминать».

15

Романенко приехала домой уже вечером. Скинула с себя форму и отправилась в ванную. Набрала полную ванну горячей воды, изрядно растворив в ней морскую соль, чтобы хорошенько расслабиться. Поплелась на кухню, открыла холодильник. Он не изменял себе, по-прежнему был пуст. Одиноко стоящая бутылка растительного масла в дверце и полбанки квашеной капусты – все его содержимое. «Да, от этого козла хоть какой-то толк был в моей жизни. Он ходил за покупками и готовил у меня дома. Ненавижу всю эту домашнюю рутину. И ведь только подумать, а сам усердно делал своей жене ребенка. Паразит слабохарактерный. Пиявка на заднице самки бегемота. Ненавижу его». Влада с досадой захлопнула дверцу, налила себе стакан воды и направилась в ванну. Старательно собрала волосы в кукишку на затылке и легла, с блаженством закатив глаза. «О тебе я мечтала целый день. Нет, вру, целых два дня».
Это убийство не давало ей покоя, она не могла думать ни о чем, кроме него. Все обстоятельства были крайне туманными, хотя, казалось бы, что все лежало на поверхности. Убийство из-за ревности в семейной ссоре. Все весьма прозрачно. Но это всего лишь верхушка айсберга. Программист, увлекающийся игрой на гитаре, семейный человек, спокойный и рассудительный, любящий свою семью и тут такая выходка. Сдали нервы? Что же произошло? И откуда у него взялся этот пистолет? Если он ни разу не выезжал заграницу? У него даже загранпаспорта не было. Как так? Одни сплошные дыры. Но, с другой стороны, ее можно понять, она устала от размеренной жизни и решила прыгнуть в бушующий океан страстей. Но тот певец не производил впечатление брутального мачо.
«Как его звали?», не открывая глаза, сморщившись, произнесла Влада, «Николай? Нет, но тоже что-то в этом стиле. Феликс? Нет. Филипп. Точно Филиппок. Я же тогда еще пошутила, что она не особо на Примадонну похожа. Да, тогда я и не думала, что спустя всего лишь месяц буду стоять над ее трупом».
Вода стала прохладной и Романенко, быстро приняв душ, вышла, тщательно вытирая свои влажные волнистые волосы. Было твердо решено, что нужно ехать в «Орхидею» и разговаривать с барменом. «Именно он мне и расскажет, что происходило на их «кухне», подумала она.
Следователь высушила феном волосы, предварительно придав им объем при помощи мусса. Нанесла вечерний макияж. Особенно ее радовали смоки айз и красная помада. Черные обтягивающие брюки со стрелками, выгодно подчеркивающие красивую подтянутую фигуру, и черное боди с мелкой прозрачной сеткой на спине. Ботинки на высоких каблуках и черная дубленка на распашку до конца замаскировали в ней подполковника полиции, а сделали из нее рядовую охотницу за богатыми женатыми предпринимателями. Перед самым выходом она полила себя дорогущим парфюмом и вышла из квартиры уверенная, что сегодня она сможет что-то узнать.
По дороге к своему авто, она набрала номер телефона своей племянницы. Нарвалась на автоответчик и оставила ей сообщение с просьбой срочно выслать ей на личную электронку все фотографии с ее девичника, делая особый акцент на словах «срочно» и «все».
Влада села за руль своей машины, зная, что на работе никогда не пьет. На телефон упало смс от эксперта. «Все сделал. Где увидимся?»
Как всегда, место встречи изменить нельзя. Она была слишком голодна. В ресторане ей нужно было бы сидеть за барной стойкой, а желудок уже начинал петь арии. Поэтому назначено было возле МакДональдса на Гоголя. Романенко приехала раньше времени, поэтому успела быстро перекусить в машине и выкурить сигарету, пока Степан добирался. Она припарковалась во дворах и смирно ждала его, потягивая горячий латте. Он появился из ниоткуда и сразу же сел рядом с ней.
- Ничего нет для вас. Голяк. Только его отпечатки. Больше никаких. – Отрапортовал парень.
- Вот черт. – С досадой выругалась следователь. – Все запутанней и запутанней становится эта история.
- Не понимаю, что вы хотите там найти? – Удивился эксперт. – Она собралась уходить к другому, он ее любил, не хотел отпускать и убил двоих сразу. Что не так-то?
- Я уверена, здесь что-то другое. Не могу тебе объяснить. Вот уверена, что там что-то намного серьезнее, чем банальная семейная ссора.
- Мне кажется, вы преувеличиваете. – Выдохнул парень. – Ладно, я побежал. Девушка из Лондона сегодня прилетает. Нужно ее встретить.
- Спасибо за помощь! Удачи тебе.
Они пожали друг другу руки, и он снова исчез в темноте. Влада завела машину, сжала руль от досады и отправилась в ресторан в надежде, что все-таки сможет узнать что-то новое. Она аккуратно припарковалась и походкой от бедра, стреляя глазами направо и налево направилась ко входу в ресторан. Было бы глупо думать, что мужчины не обратили внимание на появление такой эффектной барышни.
- Одну пино коллада, пожалуйста. – Вежливо сказала она бармену и медленно села за стойку.
- Позвольте мне вас угостить. – Сразу же послышался за спиной мужской бас.
Влада еле заметно улыбнулась, но взглядом показала, что ей это не нужно. Мужчина попался понятливый и сразу исчез.
- А здесь очень мило. – Кокетливо произнесла она, сделав небольшой глоток коктейля.
- Вы у нас впервые? – Поинтересовался бармен.
- Да, как-то не доводилось мне сюда попадать, но теперь понимаю, что я многое потеряла. – Продолжала следователь, играя выбранную роль.
- У вас очень знакомое лицо. Мне кажется, я вас уже где-то видел. – Спросил бармен.
- Не думаю. Я в городе недавно.
- Откуда к нам пожаловали?
- Я из Пскова. Приехала сюда погостить, но влюбилась в ваш город и решила, что останусь здесь на какое-то время.
- Город красивый, но людям тяжело привыкать к нашей погоде. Холодновато все-таки.
- Это самый лучший пино колада, который я когда-либо пила в своей жизни. – Воскликнула Влада и бросила на бармена томный взгляд. – Вы отличный бармен.
- Спасибо, я польщен. У меня есть один небольшой секрет…
- Не надо, раскрывать свои секреты, - прошептала она, положив свою руку на его, - пусть это так и останется тайной.
Бармен залился краской и скорее всего в нем живо заиграл мужчина, но Романенко не могла этого увидеть, так как он стоял за стойкой и на нем был фартук. Собственно говоря, и «слава Богу».
- Скажите, где я могу найти вашего администратора, я хотела узнать по поводу работы. Я профессиональная певица. – Продолжала врать следователь и играть языком с соломинкой в коктейле.
- К сожалению, в нашем ресторане пока нет администратора. – Удрученно ответил бармен.
- Но как так? Такой шикарный ресторан и без администратора. Этого не может быть, вы лукавите сейчас. – Улыбалась Влада и видела, как стрелы голожопого ангела пронзают сердце собеседника.
- У нас был администратор. Но, она больше не работает. – Прошептал бармен.
- Она уволилась? – Так же шепотом произнесла она. – У вас мало платят или же задерживают зарплату?
- Да нет. Ее убили. – Еще тише ответил он.
- О, боже, какой кошмар. У вас такой криминальный город? – Играя в глупую дурочку, ужаснулась Романенко. – Посмотри на мою руку. – Протянула она ему и задрала рукав. – Она покрылась мурашками. Мне так страшно.
- Да нет же. Ее убил муж.
- Но за что?
- Я не знаю точно, но говорят у нее был роман с нашим певцом. Видимо, она собралась к нему уходить и сказала об этом мужу. Вот он ее и застрелил.
- А он был каким-то криминальным авторитетом?
- Успокойся, добрейшей души человек, кстати, в отличие от нашего певца. – Выпалил бармен и замолчал, тщательно протирая бокалы.
- А что с певцом не так?
- Короче, несколько дней назад он просто не вышел на работу и даже за зарплатой не пришел. Просто исчез, как сквозь землю провалился.
- Вот это история, конечно. А как его звали?
- Зачем тебе? – Удивленно спросил бармен.
- Ну просто так. Ты так интересно рассказываешь, я как будто кино смотрю. Триллер какой-то.
- Сергей Скворцов.
- Сергей? – Громко переспросила она.
- Да. А что тебя в этом имени не устраивает?
- Мы обычно берем сценические имена.
- Нет. Он был просто Сергей.
- Да, действительно странно. – Задумалась Влада и допила коктейль до дна.
Она замолчала и только одна мысль была у нее в голове: «Почему он тогда представился Филиппом?» Мысли путались в голове, Романенко пыталась зацепиться хотя бы за что-то, но все было тщетно. Она не могла найти ни одной дельной идеи.
- Ты уверен, что между ними была какая-то связь? Может быть это ошибка? Может ты был свидетелем разговоров между ними? – Забыв о своей игре, совершенно спокойно спросила следователь.
- Он постоянно уговаривал уйти ее от мужа. Она колебалась, потому что жалела его. Повторяла, что он хороший человек. Но он настаивал на ее выборе. Сергей хотел, чтобы она напрямую сказала мужу о том, что у нее есть другой, а не просто уйти. Он считал, что обязательно должен произойти разговор, потому что был уверен…
- Здравствуйте. – Прервал бармена статный мужчина лет пятидесяти. – Я уже давно за вами наблюдаю и, честно говоря, не могу отвести от вас взгляд.
- О, как это мило! – Заулыбалась следователь, вспомнив о своей роли. «Что за дешевый подкат», подумала она.
- Позвольте представиться. Виктор Карпов. Хозяин этого ресторана.
«Вот с этого места поподробнее. Кажется, у меня есть идея», подумала Романенко и нежно взяла мужчину за руку.
- Мне на секундочку показалось, что я вас искала всю свою жизнь. – Прошептала она, игриво подмигнув. – Я очень бы хотела работать у вас. Как раз бармен мне рассказывал, что у вас нет певца, а я несколько лет назад окончила консерваторию.
- Да, мне действительно нужен певец. – В таком же тоне ответил Виктор.
- Отлично. Значит мы нашли друг друга. Может быть вы проведете собеседование в вашем кабинете уже сейчас, и мы заодно обговорим условия? – Нежно прошептала она на ухо хозяину ресторана.
- Конечно. Я обеими руками за. – Расплылся в улыбке мужчина. – И поверь мне, не только руками.
Романенко нежно взяла его за руку и всем своим видом показала, что готова следовать за ним. Буквально через пару узких коридоров они оказались в его большом кабинете. Мужчина не стал терять время на разговоры, а резко прижал Владу к двери и попытался ее поцеловать.
- Подожди, мой страстный лев, не так быстро. – Защебетала она. – Я хочу, чтобы ты запомнил этот вечер на всю свою жизнь. Давай я помогу тебе снять этот тесный пиджак. Покажи мне свои мускулы. Покажи какой ты сильный.
Следователь, дразня мужчину, медленно его раздевала, не разрешая даже касаться ее. Вскоре он остался в трусах и носках. Весь вид его показывал, что он на пике своего желания. Она медленно усадила его на стул и встала перед ним. Жалкий вид располневшего, давно уже не молодого, обвисшего тела предстал в полной своей красе перед женщиной.
- Давай с тобой поиграем. Я люблю доминировать. – Прошептала она и достала из сумочки наручники.
- Да, я готов, делай со мной, все что захочешь. – Призывал ее Виктор, сгорая от нетерпения.
Специфический звук показал ему, что он обраслечен. Она специально сделала так, чтобы он испытывал дискомфорт. Ей было противно, что этот самовлюбленный старый пень, пользуясь своим положением, таким образом соблазняет девушек.
- Дорогая, - заерзал он, - мне кажется, ты сильно туго их закрыла.
- Тебе больно? – С иронией спросила женщина. – И сняв с него носки, затолкала ему в рот. – Я не хочу сейчас слышать твой противный голос.
Романенко быстро подошла к его столу и стала перебирать бумаги. Она искала личные дела сотрудников. Под ошарашенный взгляд Виктора, она рылась в его документах.
- Не волнуйся, я не из налоговой. Мне на твои доходы плевать. Если, конечно, ты здесь не торгуешь наркотой и оружием. Хотя, судя по твоему жалкому виду, у тебя на это кишка тонка.
Она включила компьютер. И стала искать там, но все попытки найти что-то о том исчезнувшем певце, были тщетными.
- У тебя есть документы на Сергея Скворцова? Певца, который недавно пропал.
Карпов пытался что-то сказать, но ему мешал кляп. Он стучал босыми ногами по полу и пытался подпрыгивать на стуле. Влада не теряла времени зря, она уже во всю рылась в документах в его шкафах. Тонкая папка с документами. В самом конце лежала копия паспорта Скворцова.
- Есть. Нашла. Отлично.
Романенко взяла сумку и направилась к двери. Ее остановил жалобный стон мужчины. Она остановилась на мгновение и повернулась к нему.
- Прости, как же я могла забыть про тебя мой страстный лев. – Промурлыкала она и чмокнула его в лоб, оставив яркий след своей помады. – Будь умничкой. Веди себя хорошо. Браслеты можешь оставить себе. Я же обещала, что ты запомнишь этот вечер навсегда.
Влада открыла дверь, нажала на кнопочку над язычком, и она сама захлопнулась, снова оказавшись закрытой изнутри. Быстрым шагом следователь выходила из ресторана, пытаясь остаться незамеченной. Бармен уже с кем-то мило беседовал, поэтому не обратил никакого на нее внимания. Она выпорхнула из помещения, словно окрыленная. У нее была зацепка. Одна из самых важных в этом деле. Но счастье казалось ей неполным. Как будто чего-то не хватало.
Она отошла от ресторана, достала из сумочки сигарету и держа в руках ждала, когда ей дадут прикурить. Через секунду огонь озарил во тьме ее красивое лицо. Мужчина с отвратительной и отталкивающей внешностью стоял перед ней. Его родителями были Кощей Бессмертный и Кикимора. Влада подкурила и с вызовом сказала ему.
- Я сейчас очень тороплюсь, но ты пробудил во мне животное желание. Я думаю, мы могли бы с тобой развлечься. Как ты на это смотришь?
- Разве от такого предложения можно было бы отказаться? – Забасил он.
- Я жду тебя через полтора часа у меня дома. – Сказала она томным голосом и выдохнула сигаретный дым. – Краснопольский переулок, дом 6а, квартира 112. Код от домофона 354К112. Возьми с собой томатный сок. Я люблю после жаркого секса, выпить Кровавую Мэри.
Романенко села в машину, хлопнув дверью. Она завела двигатель. Открыла окно и небрежно кинула: «Забыла сказать. Меня зовут Лидия. И я буду тебя ждать абсолютно голой». Она послала ему воздушный поцелуй и, страстно облизав губы, с ревом скрылась в темноте.
«Вот теперь я счастлива. Представляю рожу Гаврилова, когда этот чухон к нему завалится с томатным соком, ведь Лидия его так ждет», громко засмеялась следователь, «это меньшее, что я могла бы сделать для тебя, Лежик».
Влада припарковалась у соседнего подъезда и снова закурила. Одиночество иногда брало над ней верх, но она понимала, что у него есть один большой недостаток. К нему привыкаешь. Но тем не менее, очень сложно осознавать, что ты давно разменяла четвертый десяток, а так и не стала кому-то нужной. И если сейчас ты выйдешь и тебя собьет машина, то на твоих похоронах, скажут лишь только о твоем профессионализме, выпьют по три рюмки горькой и уже на следующий день о тебе никто не вспомнит. Но, как продолжать жить сейчас, когда так тяжело оборачиваться и понимать, что за тобой годы слепоты, и ничто уже это не исправит. Окурок был выброшен, а вместе с ним доверие к противоположному полу.

16

Как только Влада оказалась дома, то она тут же открыла свою электронную почту и увидела несколько сообщений от Насти со всеми, «даже самыми неудачными» фотографиями со своего девичника. Романенко сохранила их на ноутбуке и отправилась переодеваться после трудного дня. Освободившись от неудобной одежды, она со спокойной совестью влезла в растянутую старую майку и древние треники. Небрежно собрала волосы на макушке и пару раз зевнула.
- Так, дорогая, сейчас не до сна. Давай-ка соберись тряпка и приступай к работе.
Она взяла телефон и нажала на сохраненный номер.
- Здраствуйте. Можно сделать заказ? У вас еще работает доставка? Отлично. Сет Филадельфии и Калифорнии. Вок-лапша. И что у вас есть выпить? Нет, пиво не хочу. Давайте сухое красное вино. Да, бутылку. Хотя нет, постойте. Давайте две бутылки. И пачку, нет, две пачки сигарет кент сильвер. Через сколько ждать заказ? Хорошо. Спасибо.
- Двадцать минут это не так уж и долго. – Сказала вслух Влада и потянулась за недавно украденными документами.
Ксерокопия паспорта была сделана некачественно, поэтому фотография была полностью черной, можно было рассмотреть лишь очертание, тем более прямо на самом лице красовался герб РФ. «В любом случае я смогу пробить его по серии и номеру». Отметка о регистрации стояла на улице Комсомольской д.32 кв. 4. «Так, адрес у нас тоже теперь есть. Завтра отправлю туда участкового. Пусть соберут информацию».
- Ну, что, Сережка- Филиппок, считай, что ты у меня в кармашке сидишь. Скоро ты мне расскажешь причину твоего такого скоропостижного исчезновения из ресторана «Орхидея». Интересно, Карпова освободили? Вот номер будет, если он к нам в отдел придет жалобу на меня писать. А нет, не придет, этот адрес к четвертому отделу относится. Что значит мне пора спать, голова совсем не соображает. Ладно, сейчас красненькое мне поднимет боевой дух.
Раздался звонок в дверь и Влада, протянув деньги, с нетерпением накинулась на еду. Оказывается, она была очень сильно голодна, а макдаковская еда смогла лишь на время «заморить червячка». Когда все было съедено, Романенко пошла за штопором. Пустые коробочки отправились в мусорное ведро под фразу «и все-таки молодцы эти китайцы, вкусно и недорого».
Следователь села за стол, перед этим открыв окно, налила бокал красного грузинского вина и закурила. В папке «Загрузки» нашла фотографии и начала рассматривать одну за другой. «Света что-то вещает. Надо же, как ее внимательно слушают. Настька с открытым ртом. Поет, жует, орет? Что она вообще тут делает? Любовь. Прямо вся такая воздушная, волшебная, счастливая, а через месяц растрепанная, убитая, хоронит единственного сына. Жизнь несправедлива. А вот и Леночка. Так на этом фото она куда-то идет. Так, здесь она с посетителями. Вот стоит у нашего стола. А это мы с ней ругаемся здесь. Жуть, ну и вырез у меня на этом платье. Вот она стоит с ним. Приближаем. Черт, качество плохое. Сейчас сюда загружу, может лучше будет. Нет. Я сейчас все фотографии с ним найду и оцифрую. Приближу и будет видно его лицо. Опа. Отлично. Сделала. Ромашка, ой, Романенко, ты гений. Вот фото, где я с него сняла очки. Шляпа эта всю малину мне портит. Распечатываем. Все. У нас есть его фото. Отдам завтра участковым, пусть в том районе соседей поспрашивают. Кто он, как живет, чем дышит. А это что за фотографии? Настя, молодец, вообще все фотографии мне скинула. Зачем они?» Влада стала быстро кликать на одну за другой и в один момент, остановила себя, не поверив своим глазам. Она вернулась к самой первой фотографии и медленно, рассматривая каждую деталь, стала их рассматривать. «Я так понимаю, это какой-то праздник у Любы. Ее внучка позирует. И снова ребенок. Вот и Станислав. Несколько кадров, где видно, что они с женой ругаются. А это что за Михалков собственной персоной? Мужчина Любы? Не иначе как большой человек. Посмотрите на него. Важная птица. А эти матрешки на него как смотрят. Эх, жаль одиноких баб. И я такой по ходу лет через десять стану. Буду захлебываться слюной при виде таких престарелых мачо. О, а что это он протягивает Станиславу? Черт, на этой фотке плохо видно. Вот здесь хорошо. Не понимаю, что это. Его руки в перчатках прям сливаются с…», Влада не поверила своим глазам, «…пистолетом, который он ему протягивает. Брун Латридж».
Романенко залпом осушила бокал вина и налила себе новый. «Я сейчас вообще ничего не могу понять. Какой-то ухажер мамы дарит ее сыну, совершенно от этого далекого, коллекционное огнестрельное оружие с единственной пулей в барабане, да еще и провезенное контрабандой? Но зачем?» Влада снова затянулась и тяжело опустилась на диван, держа в руках бокал вина. Она курила одну сигарету за другой и пыталась найти хоть какое-нибудь логическое объяснение увиденному. Внезапный телефонный звонок вернул ее в реальность.
«Господи, кому я понадобилась в три часа ночи?»
- Да. Подполковник Романенко.
- Романенко, ты совсем из ума выжила? – Орал на другом конце трубки до дрожи знакомый голос, некогда самый любимый, а сейчас самый омерзительный на свете.
- Понравился мой подарочек? Томатный сок, как любит твоя беременная жена.
- Не испытывай мое терпение, Романенко.
- Ой, боюсь, боюсь, мне так страшно, пожалуйста не обижайте меня, дяденька полицейский. – Зажурчала она детским голосом.
- Романенко!
- Хватит. Что заладил, козел бесстыжий? Романенко, Романенко. Без тебя помню, как моя фамилия. Пей томатный сок и угомонись. – Раздраженно ответила она.
- Я не потерплю такого поведения… - Кричал он в телефон, явно забрызгивая слюной экран.
- Я вешаю трубку… – Пела она и с удовольствием, нажав красную кнопку, прервала эти дикие вопли.
«Достал, козел. И ночью от него покоя нет. Я ему доставку томатного сока организовала, а он, свинья неблагодарная, еще жалуется. Все ему не так».
Влада, позевывая, поднялась и поплелась в гостиную. Она сняла картину со стены и вернулась на кухню. Распечатала фотографию подозрительно ухажера, Станислава, Сергея- Филиппа и Елены. Держа в руках все распечатки, она стояла перед голой стеной и мысленно благодарила Олега, что он посоветовал обшить стены гипсокартоном. Теперь это было как нельзя кстати. Французские иголки, кнопки и прочие острые предметы входили в нее, как в сливочное масло.
На самом верху пирамиды оказался «загадочный Михалков». Человек, о котором на данный момент информации было ноль. Чуть ниже убитый Станислав и его жена Елена. И в самом низу «певец песенник» Сергей- Филипп. Влада взяла красный маркер и под линейку провела жирную линию от одного к другому. Она отошла на метр и вгляделась в эти фото. «Что их всех связывает? Какой мотив? Я все равно узнаю. Даже не сомневайтесь».
К этому времени, она осушила уже вторую бутылку вина и еле стояла на ногах. Шли вторые сутки ее бодрствования и силы начали ее покидать. Влада упала на диван и крепко заснула.

17

Каждое утро, после такого количества выпитого у Романенко, было всего два желания: Убить всех чертовых кошек, которые пришли к ней ночью и справили свою нужду ей в рот и застрелить обезьянку, постоянно играющую на волынке в ее голове. Ненавидя весь белый свет, по дороге на работу, она купила большой стакан Американо и, сквозь зубы поздоровавшись, направилась в свой кабинет. Но стоило ей только переступить его порог, как за спиной появился Гаврилов.
- Романенко! – Заорал он.
- Мать твою. Опять ты. – Удрученно прокомментировала она и села за стол. – Давай начинай свой театр одного актера. Я вся превратилась в благодарного зрителя.
- Ты переходишь всякие рамки дозволенного!
- Да что вы говорите, Олег Анатольевич, а вы пересекли две сплошные на тесте своей ненаглядной и единственной женушки.
- Это с тобой никак не пересекается.
- Да, да, параллельные линии не пересекаются, я помню. – Спокойно прокомментировала Влада и включила компьютер.
- Я так понимаю, ты не угомонишься?
- Я? А что я такого, собственно, сделала? Потерпи меня еще полторы недели, и мы с тобой простимся. Кстати, и то дело, которое я веду, заберу с собой. Слишком много наработанного материала, чтобы оставлять его для кого-то.
- Ты отсюда ни единой бумажки не вынесешь. – Зло процедил сквозь зубы Гаврилов.
- Не, я выносить не буду. Зачем? Я, как старший помощник прокурора, имею полное право сделать официальный запрос на отдел о предоставлении полного дела под указанным номером. И ты мне его принесешь на блюдечке с голубой каемочкой.
- Ошибаешься.
- Блин, Олег, ну хватит. Хочешь с должности слететь? Зачем тебе это? У тебя сын, которого нужно учить, у тебя ребенок второй скоро родиться. Тебе до пенсии осталось четыре года. Что ты тоже начинаешь дурака валять?
- Ты спишь с Орешковым? – Обиженно спросил он.
- Приплыли. Всю ночь гребли, а отвязать забыли. Сплю. С Зуевым.
- Кто такой Зуев?
- Сплю с Орешково- Зуевым.
- Что ты все переворачиваешь?
- Ты спросил, я ответила. Еще вопросы есть? Нет, так освободите мой кабинет, полковник Гаврилов, мне нужно работать.
- Ромашка, я прошу тебя… - Взмолился Олег.
- Так, все. На ромашке мы уже погадали, любит, не любит, жене ребенка делает, мне врет. – Следователь нетерпеливо встала со своего места и стала выталкивать начальника за дверь.
- Погоди. Это что за дыра у тебя в шкафу? Ее же не было. – Удивился Гаврилов.
- Да, ты прав, не было. Вчера Лидка твоя заходила. Стояла тут с ноги на ногу переминалась, а потом увидела, что на ее безвкусных ботиночках шнурки развязались, вот она наклонилась и рогами мне дыру в шкафу сделала. Давай, выходи отсюда. – Закончила она и закрыла перед его носом дверь. – Достал уже. Откуда дыра в шкафу его интересует, а дыра в моем сердце и душе его не касаются. Раздражает.
- Греков. – По внутренней связи позвонила Романенко. – Ты там случайно не занят? А то мало ли потревожу тебя в твое рабочее время. Принеси мне телефоны убитых. Пожалуйста. А то ты же не мой подчиненный, сейчас опять начнешь играть в игру про игрушки и горшок.
«Достали все. Ненавижу». Романенко сделала несколько больших глотков горького насыщенного кофе и подкурила сигарету. Робкий стук в дверь и на пороге оказался Павлин. Высокий, статный парень. Его надменный взгляд сверху вниз всегда ее волновал. Он нравился ей, но сейчас она не была готова сдавать позиции, хотя он больше не принимал никаких для этого действий.
- Ее телефон абсолютно чистый. Взяли детализацию звонков и ничего. – Отрапортовал он и положил все на стол.
- Что значит «ничего»? Она не звонила никому никогда? – Удивилась следователь.
- Все звонки проверил я сам лично. Это либо поставки в ресторан, либо родственники. Ничего, что могло бы привлечь внимание, кроме одного. Последний звонок был сделан несколько дней назад, а после этого все только входящие, причем, что она трубку не поднимала.
- Телефон был при ней? – Спросила Романенко.
- Да, в сумочке разряженный лежал.
- Так, а с его телефоном что?
- Тоже ничего особенного. Все рабочие звонки. Ничего подозрительного.
- Так, это тупик. Опять тупик. – Взволнованно произнесла Влада. – У меня есть копия паспорта ее любовника, по всей видимости, она собиралась к нему.
- Откуда у тебя, простите, у вас, такая информация? – Исправился Паша.
- Где-то стечение обстоятельств, а где-то смекалка. Не буду вдаваться в подробности, там нет ничего интересного. – Ухмыльнувшись, вспомнив взгляд Карпова полный боли, ответила она. – Ты сможешь проехаться до этого адреса и навести справки или мне нужно кого-то из участковых попросить?
- Хорошо, я поеду.
- Я напишу тебе адрес, ну и соответственно, вот его фотография. – Сказала Влада, протягивая оперу лист бумаги.
- Улица Комсомольская дом 32? – Удивился Греков.
- Да, ты знаешь, как доехать? – Спросила следователь, старательно что-то записывая.
- Это мой дом. Его расселили два года назад и снесли. На его месте пока ничего не построили.
- Очень интересно. А лицо на фото тебе знакомо?
- Нет, такого в нашем доме точно не было. Я родился и вырос там, всех знал. Такого человека там точно не было.
- Когда дом снесли? – Переспросила Романенко.
- Полтора года назад где-то.
- А дата регистрации какая стоит?
- Не знаю, здесь это не видно.
- Подожди, дай сюда. Сейчас узнаем. – Сказала Влада и набрала номер телефона. – Маш, привет. Занята? Ну, все мы работаем. Я звоню, не чтоб тебя услышать. Посмотри по своей базе данных Скворцов Сергей Иванович, место регистрации ул. Комсомольская дом 32 квартира 4. Мне нужна дата. Спасибо. А теперь по паспортным данным посмотри. Диктую. Серия 2314 Номер 362839. Отлично. С меня большая шоколадка. Хорошо, передам. Давай.
Греков стоял неподвижно и наблюдал за ней.
- Поздравляю, коллега, мы на верном пути. Дата регистрации в снесенном доме отсутствует совсем и паспортных данных таких тоже в базе нет. – Улыбаясь, ответила Влада и подкурила сигарету. – Это говорит только об одном. Моя чуйка снова сработала. Здесь не все так просто. Человек с поддельным паспортом. Теперь осталось его только поймать.
- Но откуда начинать искать? – Спросил Паша.
- А вот это нам предстоит еще выяснить.
Она не знала, откуда начинать искать, как, собственно, ей ничего не дала информация по ухажеру Любы. Валерий. Владелец небольшого завода в Праге. Уехал и больше от него ни слуху, ни духу. Как иностранный гражданин не имел отметки в городе, да и всех въехавших из Чехии, проверили и ни один не оказался Валерием. Тогда Влада пошла другим путем. Она пересмотрела дела всех Валериев, въезжавших из Чехии на территорию РФ за последние два года. Более трехсот человек и снова мимо.
Стена в квартире Романенко превратилось в целое досье на тех или иных людей, но каждый из них заводил ее в еще больший тупик. Следы и певца, и ухажера терялись, но почему и как, Влада не знала.
Шло время, а дело продолжало висеть, не имея сдвига с мертвой точки. Как и обещала, Романенко ушла и забрала его с собой. Но следствие продолжалось, хоть и ничего она не могла найти, следователь не отчаивалась, она была точно уверена, что еще сможет его раскрыть.

18

Работа на новом месте приносила разные ощущения для Романенко. С какой-то стороны, все вроде бы ее устраивало, но в то же время доставляло какой-то душевный дискомфорт. Все равно структурное подразделение было несколько другим и порядки соответственно тоже отличались. Влада сразу же ушла в работу с головой. Много брошенных дел. Тулиев ждал взятки по всей видимости, а с ними тянули, поэтому рассмотрение растягивалось на несколько месяцев. Около года она практически жила там, света белого не видя, но в этом был свой, несомненно, огромный плюс, мыслей о личной жизни и ее неустроенности не было вообще.
- Влада Витальевна, меня не устраивает твоя работа. – Заявил Орешков.
- В смысле? – Удивилась подполковник.
- Ты работаешь по 12-14 часов в сутки и на выходных ты опять же сидишь здесь. Это неправильно. Человеческие ресурсы не бесконечны. – Продолжал начальник.
- По мне так все нормально. Я не жалуюсь.
- Так, сегодня пятница шесть вечера. Я даю тебе пятнадцать минут, чтобы ты отсюда ушла и не смей появляться здесь на выходных. – Резко сказал мужчина, не отрываясь от подписания бумаг.
Влада стояла абсолютно огорошенная, потому что никто и никогда себе не позволял разговаривать с ней в таком тоне.
- Подполковник Романенко, у вас проблемы со слухом? Идите домой.
- Это приказ?
- Расценивайте, как хотите, но за стенами учреждения.
Романенко, злясь на подобные высказывания, вылетела пулей из здания и села в машину. Ехать домой совершенно не хотелось. Она решила зайти домой переодеться и поехать куда-нибудь.
Красивая форма была быстро скинута и ей на замену пришли облегающие джинсы чернильного цвета и кипельно-белый свитер. Она выпрямила утюжком волосы, немного подкрасилась, подчеркнула коричневыми румянами скулы и, одев ботинки на толстом каблуке и короткую дутую куртку, вышла на улицу.
Сама того не понимая, Влада любила осень. Красивые разноцветные листья то и дело переливались в остатках солнечных лучей. В лужах отражались промокшие дома и каждый раз, когда на них наступал прохожий, казалось, что начинали улыбаться, распространяя небольшие волны по воде.
Романенко села в машину, завела двигатель и достала сигарету. Глубоко затянулась и кольцами выпустила дым. Она достала телефон и набрала номер матери.
- Мам, привет.
- Привет. – Послышался строгий голос матери.
- Я сегодня рано освободилась, хотела к вам в гости приехать. – Запинаясь, неуверенно, начала она.
- Сегодня не получится. Мы завтра рано утром встаем с Полей и едем на конкурс.
- Но, я могла бы сама с ней поехать. Или же с вами поехать вместе.
- Влада, билеты на автобус уже куплены на двоих. Полине будет неудобно, если с ней рядом не будет меня, ты же знаешь.
- Да, я понимаю. – Расстроенно ответила следователь.
- Влада, здесь не на кого обижаться. Девочка растет со мной, ты приезжаешь крайне редко. Она тебя даже «мамой» не называет.  Для нее мать - я, и ты сама выбрала такую жизнь. Ты взрослый человек и должна отдавать отчет последствиям твоих решений.
- Да, мам, я все понимаю. – Глотая подкативший ком, ответила Романенко. – Можно мне хотя бы поговорить с ней.
- Можно, но сейчас это делать не нужно. Она, итак, переживает за предстоящий конкурс, ей нужно спокойствие, а ты ее потревожишь.
- Хорошо. Но хотя бы…
- Я напишу тебе завтра результаты ее выступления. – Резко оборвала ее мать.
- Мам, сними на видео, пожа… - слова повисли в воздухе, так как собеседник дал уже отбой. Влада отстранила от себя телефон и пристально на него посмотрела, - …луйста…
Она расстроенно закурила еще одну сигарету и в этот момент стало особенно грустно за то отношение, которое, по-видимому, она действительно заслужила. Складывалось ощущение того, что она тонет в своем собственном одиночестве и нет того, кто бы смог ей кинуть спасательный круг.
Так как нигде ее не ждали, Влада решила поступить так, как ей подсказывало ее сердце. Она отправилась в свой родной отдел, где не появлялась в течение всего года.
- Тук-тук, добрый вечерочек, господа. – Сказала, улыбаясь следователь, постучав в окно дежурки.
- Романенко. – Обрадованно ответил Карасев. – Проходи, проходи. Рассказывай, как там на новом месте? Мы только недавно тебя вспоминали.
- Надеюсь, добрым словом? – Пошутила она.
Завязался дружественный задушевный разговор и Влада поняла, что здесь, в этих стенах, была вся ее жизнь. Что Дьяков был прав, «в одной каше варились, пуд соли вместе съели». Считай, были одной большой родней, где место было и ссорам, и улыбкам, и поддержке. Было нескончаемое желание зайти к Гаврилову, посмотреть в ее наглые глаза, но Романенко себя пересилила и, вдоволь на общавшись с бывшими коллегами, вышла из отдела. Отойдя немного от входа, она снова закурила и посмотрела на некогда привычный унылый пейзаж того района, где так долго работала.
Еле ощутимое касание ее спины, заставило обернуться. Перед ней стоял все тот же молодой опер, все тот же надменный взгляд, все та же харизма.
- Привет. Не ожидал тебя здесь увидеть. – Ласково сказал он. – Я же теперь могу обращаться на «ты», мы же больше не работаем вместе?
- Павлин. – Улыбнулась Влада и опустила глаза, засмущавшись. Внутри как будто что-то сломленное твердо решило продолжить жить. Ведь иногда даже на засохшей ветке начинают образовываться почки.
- Ты домой? – Спросил он и подкурил сигарету.
- Ты куришь? – Воскликнула Влада.
- Вообще-то всегда курил. – Засмеялся Паша. – Просто не так много, как ты. Так ты домой?
- Пока не знаю. Если честно, заставили уйти. Много переработок. А чем заняться, я даже не знаю.
- Может по пиву? Как думаешь?
- Не откажусь. На моей поедем или на твоей? – Засветилась счастьем Влада.
- Давай твою отгоним, а потом ты пересядешь ко мне, и мы поедем в какой-нибудь паб?
- Хорошо.
Романенко села в машину с чувством внутреннего удовлетворения. В то время, когда пришло осознание собственной ненужности, нашелся человек, который протянул ей руку. И она была этому рада. Наверное, настал тот момент, когда внутренне она стала к этому готова.
Весь тот вечер они весело болтали, шутили. Влада себя ощущала молодой девушкой на встрече со старым другом. Вспоминали о работе в отделе и подтрунивали над общими коллегами, пародируя их и гримасничая.
Паша подвез ее к дому и продолжал говорить о работе, о завале, о планах. А она просто смотрела на него и улыбалась, абсолютно не слушая. Влада вглядывалась в каждую черточку на его лице, пытаясь сохранить этот образ в своем сердце и голове. Он замолчал и посмотрел на нее. Аккуратно положил руку на ее затылок и приблизил к себе для поцелуя.
Для нее он был самым сладким и самым нежным. Романенко поняла, что как бы она не сторонилась этих чувств, все-таки не смогла удержаться и прыгнула в омут с головой. Они не виделись ежедневно, но милые сообщения, полные тепла, и долгие разговоры по телефону по ночам сыграли немаловажную роль в ее чувствах. Работа стала занимать все меньше и меньше места в ее голове, все мысли были только о нем.

19

Жизнь размеренной тихой рекой текла по своему предначертанному течению и потихоньку входила в прежнее русло. Будто затопив все вокруг, она понимала, что необходимо прийти в привычное состояние и продолжать то, что когда-то казалось обыденностью.
Любовь за пару месяцев приобрела глубокие морщины на лице. У нее дома уже не было шумных вечеринок, а лишь спокойные семейные вечера. Она искала в себе силы, чтобы продолжать жить для Аришки, которая осталась сиротой, и теперь видела в своей бабушке опору и надежду. Девочка нещадно пыталась вернуть свою любимую и верную подругу к жизни. Но все попытки были тщетными. Женщина часто смотрела на нее и нежно проводила рукой по волосам внучки, не сдерживая потока слез, постоянно орошающем не только лицо, но и израненную душу.
- Бабуль, а можно я сегодня не пойду на урок сольфеджио? – Поинтересовалась она, доедая бутерброд.
- Почему? Ты себя плохо чувствуешь? – Взволнованно спросила Люба и сразу же приложила руку ко лбу ребенка.
- Нет, мне просто так не хочется. У нас такая противная учительница. – Спокойно ответила девочка, выпив до дна чай.
- Арина, ты уже совсем взрослая и должна понимать, что нас в жизни окружают много разных людей, но мы не должны отвлекаться на наши личностные предпочтения, а обязаны держать прямой курс на достижение наших целей. – Терпеливо стала объяснять Любовь, гладя свою слушательницу по руке.
- И какая же моя конечная цель? – Заглядывая в глаза своей бабушки, спросила она.
- Твоя цель вырасти хорошей девочкой, чтобы бабушка тобой очень гордилась. – Прослезившись ответила она и убрала с глаз челку с той нежностью и любовью, которую только могла бабушка дать внучке.
- Я знаю, как мы можем исправить ситуацию. – Воскликнула девочка и соскочила со стула. – Ты придешь работать в нашу музыкальную школу и на твои уроки я буду ходить с самой большой радостью.
- Какая же ты у меня умничка. – Заулыбалась женщина. – А кто будет петь вместо меня в ресторане?
- Но ты же там поешь ночами, а школа работает до шести. Ты все сможешь успевать. – Наивно пролепетала Ариша и с надеждой посмотрела в глаза бабушке.
- Хорошо, я подумаю над твоим предложением. – Согласилась Люба. – А сейчас давай быстренько умывайся, переодевайся и неси мне расческу, я поправлю твои косички, а то совсем растрепались. И бегом в школу, и чтобы больше я таких разговоров о том, что тебе кто-то не нравится, не слышала. Поняла меня?
Арина весело махнула и беззаботно побежала в ванную комнату. Она напоминала Любе маленькую Стану. Такие же красивые черты лица, те же длинные немного вьющиеся волосы. Но характер был точно Станэк. Сколько ей приходилось с ним воевать. Сколько разногласий было. Но он все равно оставался для нее самым любимым сыном на свете. Она понимала, что не по своей воле он был таким. Ему просто не хватало отца, мужского воспитания. И пока в их жизни не появился Михаил Степанович и не стал общаться с пасынком на равных, Станислав не стал спокойным и уравновешенным. «Будь ты проклята! Гори в аду! Проклятая гулящая девка!» прокричала про себя Любовь, давя материнские слезы горечи, «отобрала у меня моего мальчика. Как он страдал, а я ничего не могла с этим сделать. Как я могла не видеть, что тебе плохо, сынок? Как я могла быть слепа?» Она прижала полотенце к лицу и разрыдалась. Когда такое с ней происходило, Арина ее не трогала, а тихо сидела у себя в комнате. В этот раз, она просто собрала свой портфель и на цыпочках выпорхнула из квартиры.
Ей был особенно тяжело. Каждую ночь ей снился этот оглушительный выстрел. Как она медленно вышла из своей комнаты и увидела своих родителей, лежащих на полу. Арина осторожно подошла к маме. Вместо лица было кровавое месиво. Она села рядом, в растекающуюся лужу крови и взяла мать за руку. В этот момент импульс пробежал по умирающему телу и сжал маленькую ладонь. «Мамочка», прошептал ребенок. Она обернулась на отца. Станислав лежал на животе в ногах Елены. Она вспоминала, как пыталась разбудить их и, будучи уверенной, что они очень устали, поэтому ее не слышат, она легла рядом с матерью, прижалась к ее руке и закрыла глаза. Все это снова оживало в памяти семилетнего ребенка и яркими красками рисовало в душе ту боль, которую она держала в себе и не могла выплеснуть. Видя состояние бабушки, Арина боялась, что это может еще сильнее ей навредить. Страх потерять и Любовь тоже крепко сидел внутри девочки и не отпускал ее. Поэтому она молчала, хоть и испытывала не меньшие душевные стенания, чем взрослая женщина.
Говорят «время лечит». Вполне возможно так и есть, но только не мать, похоронившую собственного сына. Эта боль останется с ней до последнего ее вздоха. Можно смириться с любыми неудачами и невзгодами, но потерять молодого и красивого сына в самом его рассвете было для нее просто немыслимо.
- Люба. Я ждал пока девчонка выйдет из дома, чтоб подняться. – Раздался мужской голос в коридоре.
- Опять ты?! – Зло кинула женщина и направилась в спальню.
- Мне нужно как-то жить. – Ответил Антон, прищелкнув языком между зубами.
- Не пробовал работу найти, скотина? – Глухо кинула она и протянула ему деньги.
Он пересчитал их, отделяя каждую купюру от другой.
- Что так мало? – Небрежно спросил он.
- Теперь только так. Мне нужно внучку содержать. – Грубо сказала она и толкнула его к двери. – Деньги получил, теперь выметайся отсюда.
Антон не успел сообразить, как перед ним захлопнулась входная дверь. Он с минуту постоял и ушел, радуясь тому, что уже больше года он мало-мальски держится на плаву, живя за счет своей жены.
 
Любовь оперлась на шкаф в прихожей и приложила ладонь ко лбу. Она закрыла глаза и попыталась взять себя в руки. Нужно было продолжать жить, хоть и было очень тяжело найти в себе силы для этого. Женщина бросила взгляд в зеркало. Оттуда на нее смотрела постаревшая осунувшаяся незнакомка. Она нервно схватила губную помаду и накрасила губы, нанесла тонким слоем румяна розового оттенка и подрисовала брови. Выдергивая клоки волос, она расчесывала свои густые волосы, которых давно потеряли свой цвет. Любовь смотрела на весь свой образ и не понимала, как она могла допустить это. Слезы снова потекли по лицу, а руки с горечью стали растирать уже размазавшуюся косметику. Неистовый крик вырвался из груди отчаявшейся женщины. Она рвала на себе волосы, била себя по лицу. При этом, не отводя взгляда от своего отражения, Люба взяла флакон с туалетной водой и кинула в зеркало, вцепившись в осколки, она тщетно пыталась порезать себе вены. Струи алой крови потекли по рукам. Люба медленно сползла по стене на пол. В глазах появились темные пятна. «Забери меня к себе, сынок», прошептала она и закатила глаза.
- Люба! Что ты наделала? – Кричала Светлана, зайдя к своей соседке домой. – Алло. Скорая. Срочно. Люба! – Пыталась привести в чувства она женщину, стоя перед ней на коленях. – Люба! – Тормошила она ее. – Не закрывай глаза. Люба!
Скорая приехала быстро. Любу положили на носилки и понесли вниз по лестнице. Светлана, не чувствуя боли от врезавшихся осколков в колени, бежала за ними, нервно набирая номер дочери.
- Настя, беги за Ариной в музыкальную школу и приведи ее к нам домой. Любе плохо. Я в больницу еду с ней.
- Стана, матери плохо. Везут в больницу. Приезжай срочно. Я не знаю, откачают ли ее сегодня. Да, все плохо, дочка. Все очень плохо. – Плакала в трубку женщина, залезая в карету скорой помощи. 

20

Влада, сама себя не узнавая, суетилась на кухне. После расставания с Гавриловым, она поняла, что нужно себя начать переучивать. Хотя бы отдаленно в быту напоминать женщину. Она разделала курицу, несколько раз ударив себя по руке, вместо ножа, когда на пути его лезвия встречались хрящи. Громко выругавшись, она все еще продолжала готовить и не бросала все «к чертям собачьим», как делала обычно, когда решала поиграть в повара. Будем честны, эти моменты были весьма редки в ее жизни. Романенко поместила все в большую стеклянную миску, посолила, поперчила, полила растительным маслом. Дико удивилась, когда в шкафу обнаружила запакованный пакетик с паприкой и решила добавить эту приправу тоже. Духовка грелась, а на противень уже старательно были выложены куски курицы. С гарниром она решила не заморачиваться, сварить обычный дикий рис в мультиварке и подать его на стол еще горячим. Установив везде таймеры, Влада решила заняться собой.
Она приняла ванну, нанесла на себя тонну увлажняющего крема с кокосовым запахом, тщательно высушила волосы, специально расческой выпрямляя их. В этот день было совершенно точно решено немного нанести румяна для того, чтобы подчеркнуть скулы и на этом закончить макияж. Уж очень хотелось выглядеть естественно. Следователь натянула на себя короткие фиолетовые шорты и черную футболку с аппетитным вырезом на груди.
Таймеры уже везде остановились, стол был старательно накрыт. Романенко в этот раз превзошла саму себя, она включила видео ролик и согласно инструкциям сервировала стол, включая скрученные тряпочные салфетки в форме лебедей. Она отошла от этой красоты и погрузилась в свои тревожные мысли.
Несмотря на то, что прошло довольно много времени после того ужасного мероприятия, на котором ей вручили звезду и рассказали, что она конченная идиотка, Влада не могла себе запретить вспоминать хорошие моменты с Олегом. Тем более в этой квартире ей многое напоминало о нем. Даже этот кухонный стол. Он так долго его не мог собрать. А когда стеклянная столешница треснула, он чуть было не расплакался, как ребенок, но взял себя в руки и изрядно матерясь, поехал в магазин за другой. Фактически он жил на две семьи, потому что у нее дома он проводил столько же времени, сколько и со своей законной женой. Но эта запланированная беременность не могла быть надолго покрыта тайной. В любом случае она бы об этом узнала, когда Лида родила. Поэтому их расставание было делом времени. «Хорошо, что это случилось сейчас, когда у меня выстрелила другая работа, хотя бы не так обидно», подумала следователь и посмотрела на часы. Стрелки показывали ровно одиннадцать часов ночи, но его все еще не было. Она взяла телефон и набрала его номер.
- Привет. Ты где? – Нежно спросила она.
- Привет. Дома. – Послышалось на другом конце трубки.
- Но, я думала ты приедешь сразу после работы. – Понизив голос, разочарованно прокомментировала Влада.
- Нужно немного потерпеть, но я точно приеду. – Ответил Павлин.
Романенко положила телефон и села за стол. Она не могла найти себе место в долгом и мучительном ожидании. Паша был первым человеком после того, как ей нагадили в душу, которому она по-настоящему смогла открыться. Следователь не понимала, чем именно он ее зацепил, но не могла выкинуть его из головы. Он никогда и ничего ей не обещал. Просто был с ней рядом в те редкие моменты, когда их работа это позволяла. Влада встала и направилась к балкону. Осторожно закурила сигарету, обдумывая, правильно ли она себя ведет с парнем, который ее младше по возрасту и ниже по званию. «Хотя, какого лешего я вообще об этом думаю? Я влюблена в него. Делаю то, что ни для кого никогда не делала. Сколько было моментов, когда он обещал ко мне приехать, я вставала делала ему горячие бутерброды, а он не приезжал, потому что сильно устал», с раздражением думала женщина и корила себя за доверчивость. Она зашла обратно в квартиру, стала махать руками, чтобы прогнать этот назойливый сигаретный дым из комнаты. Сама положила жвачку в рот и обильно полила себя фруктовой туалетной водой.
Часы показывали полночь. Романенко начала убирать со стола. Тяжелыми руками она раскладывала все по местам, с болью в сердце, выключила мультиварку и духовку. «Он не придет», уверенно проговорила женщина и вышла из кухни. Она рухнула на кровать в спальне и закрыла глаза, одинокие слезы скатились по щекам. «Какая же я дура! Ничему меня жизнь не учит! Я никому не нужна! Для чего я так стараюсь доказать себе обратное?» шептала она, еле шевеля губами. Ее депрессивные мысли прервал телефонный звонок.
- Ты меня совсем заждалась? – Нежно спросил Павлин.
- Все уже остыло. – Еле слышно ответила она, проглатывая подкативший к горлу ком.
- Я уже еду. Скажи мне номер квартиры.
Влада обрадованно подскочила и стала снова накрывать на стол. Ей очень хотелось порадовать его чем-то вкусненьким, удивить, проявить заботу и ласку, в общем сделать то, что она до этого не делала. Все было готово, в центре красовалось красивое блюдо с горячим, которое было приготовлено с такой нежностью и любовью, какие переполняли ее истерзанное сердце. Звонок в домофон. Она, словно девчонка, порхая, подбежала к двери и открыла. Влада слышала, как он поднимается по лестнице. Сердце бешено стучало, а лицо заливалось краской. Как давно она не испытывала этих эмоций и насколько была благодарна ему за то, что он их ей подарил.
- Прости, что я так поздно. – Сказал Паша, заходя к ней.
- Все уже остыло, - крикнула она из кухни, - будешь есть холодное значит. Иди мой руки, ванная справа. И садись за стол.
Неловкость ощущалась между ними, каждый раз, когда они встречались. По телефону всегда было разговаривать намного проще, но личные встречи давались нелегко обоим.
Греков зашел в кухню. Они оба оценили внешний вид друг друга. Влада бросила взгляд на его накаченные руки и на то, как тесна была ему футболка. Сердце не переставало стучать, а лицо заливаться краской. Она из последних сил старалась держаться и не подавать вида сумасшедшего волнения.
- Мне поухаживать за тобой? – Робко спросила она.
- Не нужно, я сам справлюсь. – Ответил он, взяв в руки ложку.
Она села рядом с ним за стол, наблюдая за его движениями, за тем, как он ест, будто хотела уловить, нравится ли ему то, что она приготовила и вообще прочитать его мысли. «Я схожу по тебе с ума», вертелось у нее в голове, «и мне стыдно за это».
- На работе вообще ад творится. Не могу сделать план. Хотя, скажу по секрету, мы почти уже выполнили прошлогодний план, но, ты же понимаешь, его постоянно поднимают. – Увлеченно рассказывал парень, поглощая остывший ужин.
Влада не слушала его, а только изредка бросала на него взгляд из-за густых ресниц. Она не понимала того, что с ней происходило. Ведь никогда не могла назвать себя романтиком. А тут, ее словно подменили, и она не узнавала саму себя.
- Спасибо большое, очень вкусно, - сказал он, вставая из-за стола и держа в руках тарелку.
Павлин так смешно и нелепо выглядел. Он пытался удержать тарелку мизинцами и безымянными пальцами рук, потому что остальные были жирными из-за курицы. Романенко в этот момент почувствовала такой прилив нежности к этому молодому парню, что еле сдержала себя, чтобы не броситься ему на шею. Но она не могла себе это позволить.
- Что ты будешь? Чай или кофе? – Спросила женщина, убирая со стола.
- Кофеёк, пожалуй.
Она ждала, что он, проходя мимо нее, обнимет или сделает что-то нежное, но этого не последовало. Пустой разговор ни о чем, продолжился. Он показал ей фото на телефоне, каким он был худеньким, когда учился в университете и уверил, что она никогда бы не обратила внимание на него такого. Глупо было бы ожидать, что в нем ее привлекла именно внешность. Это явно было что-то другое, то, что было очень сложно описать, и она даже не пыталась раскопать все это в своей голове и найти этому объяснение. Кофе был допит. Влада встала, чтобы убрать со стола, как не заметила, что он подошел к ней сзади и обнял. Горячая кровь разлилась по всему телу, изголодавшемуся по мужским ласкам.
Он страстно покрывал поцелуями ее шею, не скупясь на объятия. Женщина повернулась к нему лицом и пристально посмотрела ему в глаза. Да, именно в этот момент, она поняла, как нещадно была влюблена. Как в голливудских фильмах, над которыми она всегда смеялась, она прыгнула на него обхватив ногами его талию. Он подхватил ее и понес в спальню. Она ощущала его силу, его желание, его страсть и готова была отдаться ему до конца, без остатка. Они стали раздевать друг другая, касаясь горячими телами и сливаясь в едином порыве сладострастия. Греков стоял над ней, расстегивая ремень джинсов и рассматривая ее из-под полуопущенных век. Влада видела это красивое накаченное тело, брутально покрытое волосами. Она хотела его, здесь и сейчас, несмотря ни на что. Стон наслаждения вырвался из ее груди, когда она почувствовала его в себе. Опыта ему не хватало, она это понимала, поэтому пыталась все взять в свои руки, но он был упрям и настойчиво хотел доминировать. Она не сопротивлялась. Понимая, что ему постоянно приходится сдерживаться, чтобы не завершить начатое до того, как это сделает она, было решено начать симулировать. И как только сыграв свою главную роль, у себя над ухом, услышала ключевую фразу сегодняшнего вечера.
- Я сейчас взорвусь. – Твердо сказал он и закончил.
Греков полусидел на кровати, облокотившись на подушки. Влада лежала, положив свои ноги на него. Она любовалась его телом, его лицом и молчала, кусая губы. Потому что понимала, что совершает большую ошибку, влюбляясь в того, в кого не должна была. Но ему всем видом показывала, что для нее эти отношения не имеют никакого значения, просто ни к чему не обязывающий секс. И он, кстати, был на «троечку», но одно то, что он был с ним, сразу же добавляло еще один балл в его пользу. И ей было абсолютно неважно, насколько он владел техникой, главное, что он был с ней.
Выйдя из ванной, она зашла на кухню, чтобы выпить стакан воды. В этот момент, он уже тоже провел все процедуры и одевался.
- Ты не останешься у меня? – Удивленно спросила она.
- Нет, нужно ехать домой. Я оставил включенным и компьютер, и дверь в свою комнату открытой. – Прокомментировал он, одевая носки.
- Ты дождался, пока все уснут, чтобы уйти? Поэтому так поздно?
- Да, чтоб потом при ненужных людях не сказали ничего лишнего.
- Я поняла. – Расстроенно сказала она и обняла его, проведя нежно по его плечам.
Он уткнулся головой ей в живот и сидел неподвижно, отчаянно борясь со сном. Влада гладила его по волосам и, казалось, была очень далеко отсюда. В ее мыслях она была счастлива с ним, несмотря на социальную пропасть.
- Когда ты в отпуск собираешься? – Проведя по его жестким немного вьющимся волосам, спросила женщина.
- Собирался в июле, но не пойду. Ты слышала, Барков пошел на повышение, а меня оставили за старшего. Несколько человек отправили в командировку. Помимо меня только двое новеньких и один стажер, куда я сейчас уйду? – Увлеченно рассказывал Паша, не поднимая на нее глаз.
- Печальная история. – Ответила безучастно Влада и села рядом с ним, забросив на него ноги.
Она обняла его и, положив подбородок ему на плечо, медленно водила ногтями по его широкой и сильной спине. Он спокойно сидел и смотрел перед собой.
- Почему ты на меня не смотришь? – Обиженно спросила следователь.
- Неудобно на тебя поворачиваться, - ответил он и попытался на нее посмотреть, - видишь, шея так не получается, корпус нужно весь поворачивать, чтобы на тебя посмотреть, а ты меня под руку держишь.
- Это ж надо было так шею закачать, чтобы она с трудом двигалась. – Нежно прошептала она и провела по его виску.
- Всё, выгоняй меня. – Строго сказал парень. – Мне завтра утром в Управление ехать, а уже три часа ночи.
Он резко встал и направился к двери. Быстро надел кроссовки и стал выходить.
- Ты меня даже не поцелуешь? – Удивилась Романенко.
Как будто ожидая этого замечания, он наклонился к ней и небрежно чмокнул в губы. Прошептал «Пока» и направился вниз по лестнице.
Влада вышла на балкон и снова закурила. Проводила его взглядом, надеясь, что он поднимет хотя бы голову и помашет ей на прощание. Но этого не произошло. Он стал излишне холоден с ней, а она не знала, с чем именно должна связать подобное его поведение. Она вспомнила недавний секс и поймала себя на мысли, что могло быть и лучше. Он был слишком молод и неопытен. Абсолютно не мог доставить женщине удовольствие и каждое его движение отдаленно напоминало страсть или тем более любовные чувства. Очень сухо и скупо на объятия и поцелуи. Того ли она ждала от новых отношений? Но ее что-то привлекало в нем, что-то неведомыми нитями тянуло к нему. Сигарета была докурена и с сожалением выброшена. Влада зашла на кухню, провела рукой по столу и тяжело вздохнула. Почему-то она понимала, что это было в последний раз, как бы ни было ей тяжело в этом себе признаваться, но он не был настроен продолжать начатое.



21

Полгода принудительного лечения в психиатрической больнице и Любовь постепенно стала оживать и возвращаться к прежней жизни. Как бы это ни было странно, но помимо дочери и подруг ее часто стал навещать бывший муж. Он подбадривал ее, как мог, а она тем временем не знала, что Светлане пришлось сдать квартиру Станислава, чтобы, как и прежде давать ему деньги и оплачивать его молчание. В таком возрасте глупо было бы ожидать, что он изменится. Любовь уже была дома, когда он снова появился на пороге, в ожидании месячного пособия. Иллюзии о его доброй душе сразу же улетучились, и она поняла, что жизнь продолжает идти по протоптанной лесной дорожке. Но она не упрекала его, смирилась. Она приняла все таким, каким было на самом деле. Без лишних красок и приукрашиваний.
Любовь вернулась на работу посвежевшей и снова пела. Еще лучше, чем раньше, потому что понимала, что ее сын слышит это звучание там на небесах и радуется, что его мама по-прежнему жива и готова растить его единственную дочку.
- Мамочка, привет. – Раздался знакомый голос на другом конце трубки. – Как ты себя чувствуешь?
- Все хорошо. Сейчас перерыв двадцать минут и снова пойду петь. – Ласково ответила женщина. – У вас как дела? Как Слава?
- У нас все хорошо. Аришка спит. Уроки все сделали. Славик принес сегодня ее любимый торт. Наша обжорка съела целых три куска, а потом, как довольный кот завалилась на диван оттопырив пузико. Она у нас такая смешная, ты себе не представляешь.
- Это хорошо. Отдыхайте. Я завтра заберу ее со школы. Взяла несколько дней выходных. Хочу немного побыть с ней. – Ответила Люба и повесила трубку.

Она снова вышла на сцену и стала петь, не обращая внимания на посетителей ресторана. Внезапно во время перерыва к ней подошел молодой человек, лет тридцати пяти и сказал:
- Вы великолепно поете. Скажите, а вы сможете спеть вот эту песню? – Спросил он, протягивая ей листок бумаги.
Словно ток прошел по позвоночнику женщины. Это была любимая песня ее сына, которую они часто пели вместе.
- Это любимая песня моей мамы и я так бы хотел услышать ее в вашем исполнении. – Снова заговорил он.
Ком подкатил к горлу Любы, но она с радостью согласилась. Во время исполнения этой баллады, она вспоминала семейные ужины, как они были все счастливы вместе, как радовались тем мгновениям, которые проводили вместе. Пусть они оказались скоротечными, но в тот же момент, она ощущала то неземное счастье, что однажды это все пережила. И сколько все эти воспоминания будут храниться в ее сердце, столько жив будет ее любимый сын.
Молодой человек не сводил с нее взгляда. Пристально смотрел и в его глазах читалось восхищение. На мгновение Любе показалось, что перед ней сидит Станэк. Такой же молодой и красивый, полный жизни и энергии.
- Я ждал вас. – Сказал он, когда Любовь выходила из ресторана после закрытия.
- Зачем? – Удивилась она.
- Вы меня не замечали, но я уже очень давно хожу сюда именно из-за вас.
- Из-за меня? – Кокетливо переспросила женщина, чувствуя, как в ней просыпается то, что, казалось бы, заснуло вечным сном.
- Да, простите, что я прямо так вам в лицо скажу. Но я влюблен. Без памяти влюблен в вас. – То и дело краснея, быстро проговорил парень и опустил глаза.
- В меня? – Засмеялась Любовь. – Но я гожусь вам в матери!
- Разве это имеет значение для настоящей любви?
- Конечно же имеет. Я просто не позволю себе обратить внимание на мальчика, практически ровесника моего сына.
- Вы смеетесь сейчас надо мной, над моими чувствами? – Вспылил он и остановился.
- Нет, ну что вы. Конечно, нет. Ваши чувства прекрасны, но вам нужно найти девушку, которая подойдет по возрасту.
- Вы так считаете? – Переспросил он и резко прижал ее к стене магазина, который они проходили мимо. Парень впился влажными губами в ее губы и притянул к себе, аккуратно сжимая ее талию.
Любовь, не ожидавшая подобных действий, подалась сиюсекундному порыву и ответила ему таким же томным поцелуем. Он отстранился от нее и пристально посмотрел в глаза. Она видела перед собой красивые зеленые глаза с черной каймой в виде длинных ресниц.
- Я докажу тебе, что достоин твоей любви. – Небрежно кинул он и направился в обратном направлении.
- Как тебя зовут, сумасшедший?! – Улыбаясь, крикнула она ему вслед.
- Константин. – Обернувшись крикнул он и послал ей воздушный поцелуй.
Любовь стояла совершенно ошеломленная. Так давно она не испытывала таких эмоций. Валерий так и исчез. После последнего его визита не последовало ни единого звонка, ни письма, ни весточки. Светлана продолжала настаивать на том, что мужчина был в возрасте и вполне возможно, его уже не было в живых. «Любаш, а сколько таких случаев бывают. Лег спать и не проснулся или просто шел, упал и умер. Знаешь, вот тромб оторвался и человека не стало. За секунду просто». Люба не хотела в это верить, ей проще было думать, что он просто не захотел ничего продолжать, может дети отговорили, хотя она даже не знала, а были ли у него дети. Она ничего толком не знала о его жизни, при этом ему доверяла безоговорочно.
Прошло несколько дней, когда Люба поймала себя на мысли, что постоянно думает об этом красивом парнишке, который с таким жаром ее поцеловал. Даже несколько раз она решилась пройтись в районе своей работы, надеясь, что все же его встретит, но этого не произошло. Она сидела на кухне и, вглядываясь в зеленую листву деревьев под своими окнами, думала о своей жизни и вечном женском несчастье.
- Любаш, это ты несчастная женщина-то? – Усмехнулась Светлана, ставя перед собой чашку с горячим чаем. – А мне что тогда говорить?
- Понимаешь, раньше возле меня мужчины толпами ходили, и при этом ни одного путного. То женатые, то пьющие, то криминальные личности. Все не то. – Обиженно сказала Люба и перестала мешать давно остывший кофе.
- Слушай, ну хоть кто-то. Да ты вообще прибедняешься. У тебя вечно «дождь из мужиков», как моя Настя говорит. А ты все недовольна.
- Так это токсичный дождь какой-то. «Ни о чем», как говорит Стана. – Ответила Люба и они вместе засмеялись, что употребляют лексику, которая им совершенно нехарактерна.
- Все же лучше, чем кислотный. Когда пришел, втерся в доверие и улетел, как Карлсон, но обещал вернуться. А ты, как Фрекенбок сидишь и ждешь до седых волос.
- Ты про Валерия? Да, я с ним себя чувствовала такой защищенной. Часто про него вспоминаю. Жаль, что ничего не получилось. – Вздохнула Люба.
- Да брось ты думать про своего Валерона. Пусть покоится с миром. Забудь. Ты посмотри, на сколько ты хорошо выглядишь, что к тебе такие молодые парни клинья подбивают.
- Ты про Костю? Да, сколько огня в молодежи, я даже и забыла, что может быть вот так все пылко. Но его тоже нет.
- Не переживай, не Костя, так Толик, не Толик, так Вася. Стоит только начать и потом уже не остановишься. Ты красивая женщина в полном расцвете сил. Вспомни про это и жизнь сразу начнет налаживаться. – Приободрила Света и отправила небольшой кусок пирожного в рот.
Женщины продолжали свой веселый разговор, поглощая вкусные и очень вредные сладости, не думая о фигуре, а заботясь лишь о душевном спокойствии. Наслаждаясь жизнью и тем счастьем, навстречу к которому они широко распахнули руки. Внезапный звонок в дверь прервал их беседу.
- Свет, открой дверь, я пока включу мультиварку готовить. Стана вечером должна забежать.
- Это Аришка уже прибежала с улицы? – Спросила соседка, вставая из-за стола.
- Да, наверное. Я ее просила за хлебом сбегать.
Светлана отворила дверь и увидела на пороге молодого человека.
- Вы Любовь? – Поинтересовался он.
- Смотря чья? – Закокетничала женщина, одухотворенная разговором с подругой.
- Любовь Войчик. – Не понимая ее, переспросил он.
- Ах, вы об этом. – Раздосадовано произнесла она. – Любаш, иди это к тебе. – Крикнула Света и направилась на кухню, по дороге шепнув подруге: – Это твой Костя что ли?
- Здравствуйте. Это я Любовь Войчик. – Недоумевая, сказала она.
- Распишитесь. Курьерская доставка. Это вам. – Ответил парень и протянул ей букет.
- От кого это? – Удивленно произнесла Люба, взяв в руки букет, и подавляя в себе восторг.
- Простите, я не знаю. Вот здесь еще распишитесь, пожалуйста. Спасибо.
Молодой человек исчез, самостоятельно закрыв за собой дверь.
- Там есть записка? – Словно девчонка, защебетала с любопытством Светлана.
- Да вот. – Все так же ошарашенно произнесла Люба. Доставая маленькую карточку из шикарного букета.
- Спорим, что это твой Костик. – Закричала женщина, выхватив маленький конвертик. – «Посмотри в окно».
Она подняла глаза на подругу, и они несколько секунд стояли неподвижно, смотря друг на друга. Придя в себя, с визгом бросились к кухонному окну. 
Прямо напротив дома на асфальтовой дорожке красовалась надпись «Богиня Любовь».
- Когда он успел это сделать? – Удивилась Люба. – Ты шла ко мне, эта надпись была?
- Нет. – Задумалась Света, - я бы заметила такое. Ай, Любаш, какая разница. Главное, что он это сделал. Ничего себе! Вот это романтика! – Восторгалась соседка.
Они вдвоем вышли на улицу и стали спрашивать у детей, играющих на площадке, у бабушек возле подъезда, видели ли они, кто это писал.
- Две девчонки лет семнадцати писали. – Сказала одна из пожилых соседок. – Вандалы. Спрашивается, вот зачем асфальт портить. Ивановна, вон вообще с балкона крикнула, что пахабщину, если писать будут, она их запомнила и в милицию участковому все сообщит. А они даже внимания не обратили, написали быстро и ушли.
- А кому это они такое написали? – Спросила другая бабушка.
- Мы не знаем. – быстро ответила Люба и потащила за руку Свету в подъезд. – Ничего никому не говори, а то меня наши соседки в пух и прах разнесут, что сына похоронила, сама загуляла. И без них жить тошно, еще вот это выслушивать.
Светлана согласилась и обняв подругу отправилась домой. К этому времени подошла уже Арина с купленным хлебом и, как обычно села играть на компьютере, пообещав бабушке позже что-нибудь сыграть на аккордеоне.
Люба зашла в спальню, прикрыла дверь и легла на кровать, не отрывая взгляда от букета, который красовался на пианино. «Может быт стоит дать шанс этим отношениям? В конце концов, меня за это не забьют палками, не столкнут со скалы».

22

Насколько же красива русская природа. Едешь по дороге комфортабельной машины и наслаждаешься ее видом. Она настолько чиста и свободна, что невольно начинаешь ей завидовать. Легкий ветер качает ветви непослушных деревьев в то время, как они будто нарочито от него уворачиваются. А эти птицы. Вы посмотрите, как им весело играть друг с другом. Невзирая на политические конфликты и человеческий голод, природа всегда остается свободной и не принадлежащей никому, кроме как самой себе.
Влада ехала на день рождения матери, которое было решено отметить загородом. В этот раз Светлана обо всем позаботилась заранее и не слушала замечания строгой мамы о том, что ей совершенно не нужны праздники и она уже не в том возрасте. Очень долго Романенко не могла выбрать ей подарок. Ведь это очень важная часть мероприятия, да и именинница была еще той привередой. Жанна Д’Арк, взмахнувшая своим мечом, с воинственным видом застыла на полотне картины. «Она всегда восхищалась Францией, ее историей, ее культурой, значит ей этот подарок точно понравится», подумала Влада, наблюдая за тем, как продавщица аккуратно заворачивает ее в упаковочную бумагу. «Эх, что же мы за дети такие, если так и не смогли подарить ей путевку в Париж, ведь это мечта всей ее жизни. Так, нужно Светланке сказать, чтобы в следующем году ей сделать именно такой подарок. Хотя нет, нужно на юбилей. И Полечка к этому времени подрастет, ее можно будет либо с ней отправить, либо пристроить куда-нибудь. Может отпуск на это время получится взять, тогда ее к себе заберу. Если она вообще захочет ко мне пойти». Мысли кружили в голове и с каждым разом все сильнее ее удручали. Влада включила музыку на флешке и закурила. Она максимально гнала от себя то, что ее отношения с дочерью были далеки от идеальных. Снова в голове всплыл его образ. «Я соскучилась по тебе», не контролируя себя, прошептала женщина и взяла в руки телефон.
- Привет. Как дела? – Спросила Влада, нежно улыбаясь.
- Привет. Да работа, как всегда. Ты как? – Послышалось на другом конце трубки.
- У меня возникла восхитительная идея. Как ты смотришь на романтический ужин при свечах? – Смеясь, предложила женщина.
- Отлично. Но с одним условием. – Произнес он. – Есть будут двое.
- Договорились. – Обрадовалась Влада.
Незначительный разговор ни о чем продолжался еще пару минут и она, преисполненная высоких чувств к молодому юноше, продолжила свой путь. Еле сдерживая улыбку, следователь вошла в дом, где уже все собрались.
- Влада! – Закричала девочка, выбегая ей навстречу. – Я так рада, что ты приехала! – Продолжала она, крепко обняв мать за шею.
Романенко всегда было тяжело слышать, как дочь к ней обращается по имени. Но она не смела просить ее о том, чтобы ее называли «мамой». Это нужно было заслужить, а на данном этапе она не сделала ровным счетом ничего для того, чтобы быть настоящей матерью для Полины. Девочка всегда радовалась, когда Влада приезжала к ним в гости, но никогда не хотела приехать погостить в квартиру Романенко. Может быть все дело было в том, что следователь не была настолько настойчива, насколько было нужно? А нужно ли было это самой женщине? Ведь ее совершенно устраивала такая жизнь. Вроде бы и есть дочь, а вроде бы и нет. Иногда она задумывалась, но мысли обо всем этом не приносили ей радости, и она быстро переключала свое внимание на другое, в большинстве случаев на работу. От этого не становилось легче, но чем меньше об этом думаешь, тем меньше, кажется, размах проблемы.
- Посмотри, что я тебе привезла, наша маленькая Чиполинка. – Ласково сказала Влада и протянула девочки большую коробку.
Восторженный крик ребенка наполнил весь дом.
- Зачем ты ее балуешь? У нее, итак, много игрушек. – С укором сказала мать, вытирая руки о полотенце.
- А вот и наша именинница! – Воскликнула Романенко и протянула свой подарок. – Я очень долго выбирала, не знаю, понравится ли тебе.
- Конечно, понравится, ну что за глупости. – Ответила женщина, холодно поцеловав дочь. – Проходи в дом быстрее. Уже все собрались.
В просторной гостиной был накрыт стол. За ним уже сидели все приглашенные. Вся семья старшей сестры, кузина с дочерью и несколько подруг матери.
- Влада Витальевна у нас, как всегда, задерживается. – Ехидно прокомментировала Светлана.
- Заметь, тетушка, мама сказала задерживается, а не опаздывает. – Весело защебетала Настя. – Это со всем уважением к твоей новой должности.
- Так, не начинай опять разговор об этом, моя дорогая племянница. Лучше расскажи, как семейная жизнь? Еще не разочаровалась?
- Ой, ну что ты. Это просто неописуемое счастье быть с человеком, которого ты по-настоящему любишь. Обнимать его, готовить для него, заботиться о нем, просто жить для него, осознавая, что я для него вся жизнь. Мы с ним очень счастливы вместе.
Девушка упоенно рассказывала о самых прекрасных сторонах брака. Влада слушала ее с восторгом и внутренним раздражением, потому что понимала, что такого скорее всего у нее уже никогда не будет. Периодически, когда мысли о счастливой семейной жизни ее все же посещали, она доставала свой паспорт, смотрела на год своего рождения, вскидывала голову и понимала, что до сорока ей осталось не так уж много, и после этого напрочь отказывалась об этом думать. Хотя совершенно ненужно было скрывать, как сильно была влюблена в молодого опера. Каждый раз, когда она вспоминала об их часовых ночных разговорах или о редких тактильных контактах, у нее внутри все замирало на мгновение и горячей лавой разливалось по всему телу. Она любила его по-настоящему. Искренне, но не готова была говорить об этом, признаваться ему в этих чувствах, потому что считала их невозможными и нелепыми.
- Я рада, что у тебя все хорошо с твоим мужем. Это большая редкость. – Сказала Влада, когда все сидели на летней веранде и ждали, когда принесут большой и вкусный торт.
- Меня удивляет, что они вообще поженились. Вот это действительно большая редкость. – Прокомментировала Марина, дочка кузины, делая небольшой глоток шампанского.
- Почему же? – Удивилась Светлана.
- Сейчас модно жить вместе, встречаться долго и не жениться. – Отпарировала она.
- Но зачем долго встречаться, если потом не жениться? – Возразила Ангелина, кузина. – Мне кажется, свадьба – это логическое завершение долгих отношений.
- Вполне может быть. Не буду с тобой спорить, мама. – Согласилась девушка. – Недавно я была на дне рождении парня своей одной хорошей знакомой и там наблюдала весьма интересную картину. Один молодой человек пришел на мероприятие со своей девушкой. Очень красивая, даже не буду искать повод, чтобы хоть как-то негативно о ней отозваться. Парень, кстати, тоже ничего. Высокий, накаченный. Короче, все, как полагается.
- Он не хочет на ней жениться? – Не выдержала долгого рассказа Настя.
- Этого я не знаю. Они долго встречаются это точно. Так вот, там был конкурс. Нужно было переодеться в певцов нашей эстрады. Ему очень подходил парик Игоря Николаева. – Смеясь, продолжала девушка, понимая, что со своей историей находится в центре всеобщего внимания. – Я сняла этот эпизод и выложила в Инстаграм. И мне сразу же написала одна девушка, она училась со мной в параллели. Позднее поведала историю, как она встречается с этим парнем, он к ней приезжает на обеде, и они по долгу сидят в его машине и общаются. Скажу честно, она страшна, как вся моя жизнь, даже в подметки не годится его девушке. И что же он ей говорит, что, когда его девушка приезжает к нему на выходные, а учится она в другом городе, поэтому вместе проводят лишь уикэнды, он напивается только, чтобы с ней не спать.
- Тогда он самый настоящий моральный урод. – Подытожила Ангелина. – И пусть его девушка скажет «спасибо», что они до сих пор не поженились.
- Не понимаю, что этим парням нужно? – Воскликнула Настя. – Он долго встречается с девушкой, которая, по твоим словам, красивая, воспитанная и так далее, при этом спит с какой-то страшилкой, тем более, Марусь, прости, ты же знаешь, я тебя очень люблю, малолеткой.
- Да, ты права. Ей 19 лет, а ему, если не ошибаюсь, под 30. – Согласилась Марина.
- Да уж. – Выдохнула Романенко. – Мужчины для нас, как инопланетяне, мы их никогда не поймем.
- Кстати, я забыла сказать. Влада, он в полиции работает. Правда, не знаю кем. Может быть, ты его даже и знаешь.
- Дорогая моя, у нас несколько отделов полиции в городе. Неужели ты думаешь, что я всех знаю, тем более уже около года работаю в прокуратуре. Может быть кто-то новенький или переводом. А как его зовут?
- Ой, честно говоря, я не помню, даже не не помню, а не знаю. Но у меня есть его фотография. Мне эта Даша, ну девчонка, про которую, я вам говорила, что он с ней мутит-крутит, так вот, она мне в нашем чате его фотку кидала.
Все уже занялись своими делами. Светлана пошла помогать матери накрыть на стол, Полинка играла с новой куклой и старательно ее расчесывала. Ангелина вышла из дома, чтобы позвонить по рабочему вопросу, а Настя позировала для селфи. Марина долго искала нужную фотографию, листая переписку. Влада стояла смотрела в окно и вспоминала, как ребенком любила здесь резвиться. Разглядывала старое дерево, на котором часто пряталась от мамы, когда что-то нашкодит.
- А вот! Нашла! – Крикнула Маруся, подходя к тетке и протягивая ей телефон. – Клевое у него, конечно, тело, тут даже и говорить нечего.
Романенко без интереса опустила глаза и увидела, как с телефона на нее смотрит Павлин. Полуголый в тренажерном зале он делал селфи, чтобы всем продемонстрировать свое рельефное тело. Голова в одно мгновение стала свинцовой, ноги подкосились.
- Лад, ну что? Ты его знаешь? – Перебила ее мысли племянница.
- Нет. – Не слыша себя, прошептала Влада, держась за подоконник, чтобы не упасть. – Не знаю.
У него была девушка, с которой он долго встречается и это не было новостью для следователя, он от нее этого никогда не скрывал. Тема его отношений для них всегда была закрыта. Они оба предпочитала ее не касаться. Но то, что у него есть еще кто-то на стороне. Это было абсолютной новостью для женщины. Да еще та, с которой он был настолько откровенен, что докладывал ей о своей интимной жизни со своей девушкой, что потом становилось достоянием общества малолеток и чрезвычайно смешным образом дошло и до нее. Романенко больше не слышала того, что происходило вокруг нее. Она просто потерялась в пространстве, во времени. В одночасье рухнуло все то хрупкое, что она построила, после того унизительного вечера с Гавриловым. Все вокруг нее смеялись, разговаривали, ели вкусный торт, пили ароматный чай, а она просто сидела и украдкой улыбалась, чтобы не казаться уж совершенно отстраненной.
Вечер был закончен. Все прощались и расходились. Влада нежно поцеловала мать в щеку и некрепко обняла. Полина все так же повисла на шее у матери в знак прощания и благодарности за красивую куклу. Когда Романенко нажала на газ и вылетела на дорогу, она смогла дать волю чувствам и эмоциям. Снова заплакала. Как же она себя ненавидела в эти моменты слабости. «Ты тупая неудачница. Ты никогда не будешь счастлива. Ишь чего удумала, дура старая. На молодого парня позарилась. Да, на кой черт ты ему нужна со своей мнимой романтикой и нежностью? Ты никому никогда не будешь нужна и нечего начинать все заново. Испытывать надежду. Твое жизненное кредо теперь «Не навязывайся и не привязывайся». Больше в моей жизни никого не будет!» закричала неистово женщина и с горечью дикого разочарования выкинула в окно телефон. Вытерла размазавшуюся тушь и глубоко затянулась. «Я сейчас взорвусь», повторила она, «почини свой газопровод, скотина. То же мне, Ким Чан Ин. Я тебе не Трамп, чтобы мне угрожать! Если только мы будем есть вместе», гримасничала Влада, копируя его голос, «да пошел ты знаешь куда, еще я для тебя готовить буду. Хватит. Достаточно одной таблетки. Я все поняла. Твое счастье, если ты мне сегодня не позвонишь, а то я тебе выскажу, все, что о тебе думаю». Прокричала Романенко и со всей злостью ударила по рулю. Она резко нажала на тормоза и, съехав на обочину, остановилась. Влада отчаянно положила голову на руль и заплакала. Снова плакала, снова жалела себя. Обдумывала, что скажет ему при встрече. Но тогда она еще не знала, что с этого момента, он ей больше не позвонит, а те редкие случайные встречи на улице будут выглядеть так, будто они два абсолютно чужих друг другу человека.
Романенко понимала причину своей обиды, но с чем было связано его подобное поведение она объяснить не могла. Следователь была прекрасным профессионалом своего дела, но единственное, что она так и не смогла понять, почему он с ней так поступил, а главное, за что.

23

Каждый день Любы Костя превратил в праздник. Ей постоянно приносили цветы домой. Он устраивал приятные сюрпризы. Однажды утром она зашла в свой подъезд после работы и увидела, что все вокруг украшено красными шарами в виде сердец, а путь до квартиры посыпан лепестками красных и белых роз. Несомненно, такие поступки не могут не очаровать женщину, даже такую неприступную, какой была Любовь.
- Как дела на любовном фронте? – Послышался голос подруги на другом конце телефона.
- Света, ты себе не представляешь, это не мужчина, а восьмое чудо света. За все это время не было ни одного дня, чтобы он меня не поразил своей обходительностью и романтикой. – Хвасталась Люба, будучи на седьмом небе от счастья.
- Вы виделись? Он приходил к тебе?
- Нет, тот случай в ресторане был единственной нашей встречей. Тогда он пообещал доказать мне свою любовь, а сейчас я просто очарована. Чувствую себя принцессой в сказке.
- Ты себе не представляешь, насколько я рада тому, что твоя жизнь начала налаживаться. – Обрадованно произнесла соседка.
Люба не считала, что появление в ее жизни Кости заполнит ту брешь в душе, которая образовалась после смерти Станэка. Несмотря на то, что Аришка была чудесной девочкой, не отходившей от бабушки ни на минутку, любящая, добрая, будто частичка от ее любимого сына, тем не менее она не была ее сыном, а была лишь напоминанием о том, что он был, а теперь его нет. Он никогда больше не позвонит и не зайдет в эту дверь. Больше не будет семейных счастливых ужинов, где они все вместе будут петь их любимые песни. Все это осталось в далеком прошлом и только иногда всплывало в ее памяти. Несмотря на то, что времени прошло очень мало, воспоминания становились более тусклыми. Одинокая гитара висела на краю шкафа и стоило только взять ее в руки, как струны издавали жалобный стон, будто скучали по своему хозяину. Люба молча стояла и смотрела на то, как одевается внучка, как внезапно зазвонил телефон.
- Жду тебя сегодня на причале в 19.00. Отказ не принимается. – Сказал грубый мужской голос и повесил трубку.
«Какие романтичные и в то же время загадочные поступки», подумала женщина и, взглянув на часы, стрелки показывали начало шестого, она поняла, что если не начнет собираться прямо сейчас, то рискует опоздать на назначенную встречу.
Для сегодняшней встречи были выбраны рваные светлые джинсы и мятная футболка. Она аккуратно прихватила заколкой накрученные в крупные локоны волосы и подкрасила губы. Для полноты образа сбрызнула запястья дорогими духами с запахом мускуса и сандала. Дала указания внучке, ложиться спать и не ждать бабушку. Ощущая себя молоденькой двадцатилетней девушкой, она торопилась на встречу к молодому человеку, который вернул ее к жизни, пусть и частично.
Константин ждал ее с букетом белых лилий. Высокий статный брюнет с атлетическим телосложением в кипельно-белом костюме стоял и смотрел вдаль.
- Здравствуйте. – Робко произнесла женщина, приблизившись к своему спутнику. – Я, наверное, опоздала.
- Я пришел раньше. Все хорошо. – Ответил он, протягивая ей букет и нежно целуя, как это делают молодые пары. – Ну, что пойдем? – Спросил Костя, обняв ее и положив ее руку на свою талию.
- А куда?
- Ты думаешь, я поведу тебя в ресторан? И мой ответ нет. Ты думаешь, я назначил тебе встречу на пристани, потому что хочу покатать тебя на катере и еще лучше на яхте, а может на теплоходе? И мой ответ снова будет отрицательным. А может ты думаешь, что я захотел позвать тебя на романтический пикник? И снова мимо.
Люба слушала его и не понимала, откуда такой развязный тон и наглость, которые совершенно не гармонировали с предыдущими его действиями. Он говорил с ней так, будто она должна была упасть ему в ноги и слизывать пыль с его мокасин. Ей это сразу не понравилось, и она всем видом попыталась указать молодому человеку, что если он намерен продолжать общение, то ему стоит выбирать слова, потому что она ему не какая-то малолетка, падкая на дешевые комплименты и инстаграммовские подарочки.
- Мы будем с тобой просто гулять здесь и дышать этим свежим воздухом. – Он сделал глубокий вдох и закатил глаза. – Ты чувствуешь этот запах. Запах свежести и жизни. Им хочется дышать полной грудью и словно пьянеть от каждого вздоха. – Костя замолчал и посмотрел на небо. – Подыши. Тебе обязательно понравится.
Люба вообще не понимала, что происходит. Последний раз, когда она ходила на свидание, это был романтический ужин с Валерием. Они разговаривали об искусстве, и он несколько раз спрашивал разрешения, чтобы взять ее за руку, а не то, чтобы поцеловать. Он был чуток и внимателен. Это был мужчина высшего сорта, практически пять звезд. А кем был этот самонадеянный мальчишка? Он привел ее сюда и стал говорить о каком-то пьянящем воздухе. Это уже ни шло ни в какие ворота и только Любовь засобиралась объявить ему о том, что их встреча была ошибкой и она будет крайне любезна, если он больше ее не потревожит, как Костя повалил женщину на траву и страстно поцеловал. Букет красивых лилий выпал из ее рук. Он сжал ее талию и навалился всем телом на женщину, дав ей почувствовать, насколько велико его желание. Горячее его дыхание словно обжигало Любовь. Она чувствовала в себе женщину и возрастающее либидо, но понимала, что не может это сделать на улице, в силу возраста, воспитания и вообще в конце концов, как это понимать. Он отстранился от нее и прошептал.
- Я хочу превратить твою жизнь в сказку. Сделать так, чтобы каждую минуту своей жизни, ты вспоминала обо мне и с момента нашей встречи никогда не забывала. До твоего последнего вздоха я хочу быть здесь. – Медленно проговорил он и указал пальцем на ее голову. – Пойдем, я провожу тебя домой.
Ошеломленная Любовь, не понимая ничего из того, что с ней произошло, шла следом за ним. Он крепко держал ее за руку и молчал, о чем-то думая.
- Что у тебя сейчас в голове? – Внезапно спросила она.
- То же, что и у тебя, и у каждого человека разумного. – Небрежно бросил он – Почему ты спрашиваешь?
- Я имела в виду, о чем ты думаешь? – Засмеявшись пояснила женщина.
- Не понимаю, над чем ты смеешься? Над тем, что не можешь четко сформулировать вопрос? – Грубо оборвал ее смех Костя.
Люба напряглась. Он снова был груб с ней, а она не могла понять, откуда у него такие вспышки агрессии по отношению к ней. Вроде она его никогда не обижала, не была резка. Константин был единственным мужчиной, который позволял себе подобное поведение с ней и так же был единственным, кому она ничего не могла сказать в ответ. Будто робела перед ним, теряла контроль над собой и не была уже сильной стальной леди, коей сама себе всегда казалась.
- Я думаю о своей маме. – Продолжил он. Его рука больно сжала ее ладонь. – Она умерла много лет назад. Я был еще подростком.
- Я тоже несколько лет назад похоронила близкого человека. – Удрученно поддержала беседу Любовь. – Мой сын. Он совсем еще молодой…
- Моя мама умерла от боли, от предательства. От обиды. – Перебил ее Костя.
- Мой сын тоже не смог выдержать со стороны жены…
- Моя мать не была самоубийцей. Она не наложила на себя руки. – Повысив голос, запротестовал парень. - Она просто ушла тихо и спокойно.
- Но мой сын…
- Я не хочу развивать эту тему. И тем более сравнивать эти абсолютно разные ситуации.
- Я считаю, что ты слишком груб и не понимаю, чем я это заслужила? – Взорвавшись, крикнула женщина и выдернула свою руку из его ладони.
- Прости, прости меня, пожалуйста. – Занервничал он. – Я до сих пор не могу справиться с ее уходом. Она для меня была всей жизнью.
Он заплакал словно маленький мальчик. Люба по-матерински обняла его и поняла причину его влюбленности. Вполне возможно он в ней увидел ту, кто сможет заменить ему мать, а она в свою очередь могла заботиться о нем, как о своем сыне. И отдать ему всю ту нерастраченную любовь, которая осталась в ее большом сердце. Так они проговорили до полуночи, рассказывая о своей боли, описывая ее. На душе становилось легче. Просто нужно было придать горю и боли голос и тогда она станет иссякать. Стоит только этого захотеть.

24

Шли дни, Романенко пыталась погрузиться в работу с головой, чтобы не впускать мысли о личных неурядицах, которые то и дело одолевали ее разум, стоило ей остаться наедине с собой. Она наотрез отказывалась принимать любые знаки внимания, оказываемые со стороны коллег. Делая вид, что абсолютно не заинтересована в этом и постоянно кидая фразу «На работе мы работаем, а вы, простите, сюда зачем приходите?» Так же жестко был отшит и Орешков, возомнивший себя Агентом 007. Стоило только столкнуться с ним в коридоре, как он сразу же делал недвусмысленные намеки и приглашал своего старшего помощника на специальное задание, где сможет проверить, настолько ли она хороший профессионал, как о ней отзывался ее предыдущий начальник. Романенко не отшучивалась никогда, понимая, что слух о ее связи с Гавриловым не был тайной за семью замками. Однажды, не выдержав напора начальника, она сильно прижала его к стене, поймав в момент неожиданности, схватила его за причинное место, и с силой сжала ладонь в кулак. «Товарищ, не заставляйте меня жалеть о том, что я приняла ваше приглашение и пришла сюда работать», тихо прошептала она и соблазнительно укусила за мочку уха. Мужчина покраснел, как спелый томат, и, еле сдерживая сдавивший горло крик, обливался потом. Это был последний раз, когда он попытался с ней поговорить на отвлеченную тему. Владе повезло, он не был злопамятным или же обидчивым женоненавистником. После этого неприятного инцидента, с ним в тандеме работать стало намного проще и соответственно продуктивнее. Засиживаясь подолгу на работе, выпивая по несколько литров кофе, чтобы не уснуть, они шили дела пачками и, тем самым, то и дело получали хвалебные отзывы от вышестоящего начальства.

Настойчиво звеневший будильник рьяно поднимал свою хозяйку с постели. Романенко нехотя поднялась с мягкой воздушной кровати и направилась в ванну. Десятиминутный моцион был выполнен, и она уже стояла на кухне, вливая в себя два стакана чистой питьевой воды. По дороге домой несколько дней назад, радио сказало ей, что именно с этого нужно начинать свой день и «ваш обмен веществ будет работать, как часы». Следователь натянула на себя тренажерные лосины, облегающий спортивный топик и кроссовки желтого цвета, взяла с кухонного стола уже зарядившийся плеер и отправилась на утреннюю пробежку.
Погода стояла шикарная. После прошедшего ночью ливня прохлада в предстоящий жаркий летний день окутывала ее тело, словно пелена. Она не смотрела по сторонам, а только бежала вперед, постоянно замеряя свое сердцебиение. Уже шел пятый день, как она бросила курить и пришла к правильному питанию. Но тем не менее, она просто ненавидела это время, потому что ритмичная музыка в наушниках всегда предательски прерывалась и переходила на романтические сопли. В связи с тем, что Влада продолжала думать о своем последнем неудавшемся романе, она не сразу понимала, что трек нужно срочно переключить, а наоборот под мелодраматическим воздействием продолжала все сильнее накручивать себя и думать о собственной отчужденности и ненужности.
«Все равно не могу понять. Я узнала, что он в параллель со мной крутит шашни с какими-то малолетками, постоянно с ними переписывается, а в итоге сам же перестал со мной общаться. Ну что за бредовая отмазка? Девушка приехала на каникулы, она постоянно дома, поэтому теперь встретимся, как она уедет. В сентябре. Он вообще нормальный? Это как называется? Это называется трусость. Он просто не смог мне, глядя в глаза сказать, что потерял интерес, сдулся или как там они это называют в его возрасте?» думала Влада, преодолевая километр за километром. Стоило ей в мыслях начинать пылить, как моментально ее скорость начинала расти. Но она вовремя останавливалась и переходила на спокойный бег, пытаясь думать о чем-то лучшем. «Лидка уже наверное родила. Теперь Гаврилову сон только сниться будет, зато мне хорошо, больше ненужно его нытье выслушивать, о том, как он устал, как сотрудники делают ему назло, как надоело начальство в Управлении. Вот, Романенко, к тебе вопрос, зачем ты так долго терпела эту нудятину? Уважительное отношение? Нет. Рост по карьерной лестнице? Точно нет. Я сама себя сделала. Романтические отношения. Однозначно нет. Вся романтика заключалась в том, что он зашел в магазин и купил продукты, которые потом сам же и съел, в принципе. Качественный секс. Ну здесь точно нет. Его вялость и скорострельность в последнее время превосходили все мыслимые и немыслимые ожидания. Жеребец в нем явно сдох и переродился в ослика Иа. Так, а что тогда, Влада? Что заставляло тебя все эти годы терпеливо ждать исполнения обещанного? Я тебе отвечу, мое ты золотце, твоя самонадеянность и тупость. Ты даже не могла подумать о том, что за год будешь отшита дважды, да еще и так позорно». Романенко, снова остановилась, обуреваемая захлестнувшими эмоциями. Она уперлась ладонями в колени. Тяжело дышала и смотрела себе под ноги. В этот момент наушник выпал из уха и повис перед ней.
- Чертовы наушники, - выругалась следователь, - то ли уши у меня здоровые, что они вечно выпадают, то ли производитель фигня какая-то некомпетентная, которая заставляет работать узбечек по нормированному графику, с 6 утра до восьми лет.
Она потянулась за болтавшимся проводом, как в отдалении услышала глухое «помогите». Влада подняла голову и на секунду оцепенела. В соседнем трехэтажном старом не до конца расселенном бараке, на подоконнике стоял ребенок лет трех и отчаянно просил о помощи, пытаясь дотянуться до форточки окна со старой рамой. Женщина бросилась к нему изо всех сил. Поймать его, даже уговорив на то, чтобы он спрыгнул, она бы не смогла, решение нужно было принимать молниеносно, так как из-за его спины на улицу валили клубы дыма. Романенко вбежала в дом, и сама того, не замечая уже оказалась на третьем этаже. Перед ней предстала старая деревянная дверь, установленная еще во времена сдачи этого старого дома. Долго не раздумывая, она сняла с себя топ и приложила к лицу. Одним движением дверь была снесена, и женщина оказалась в квартире, где с силой разгорался огонь.
-  Кричи. Я иду на голос. – Громко сказала она, не видя перед собой ничего. Клубы едкого дыма обволакивали легкие, глаза резало от углекислого газа. Слезы, смешанные с ощущением песка, мешали ей видеть. Вдалеке послышался детский голос.  – Я иду к тебе. Пытайся кричать. – Откашливаясь, говорила она. – Не молчи. Помоги мне, и я помогу тебе.
Голос становился все отчетливее. Влада видела очертания хрупкого тельца. Она схватила его с подоконника и, прижав к себе, стремительно направилась в обратном направлении. Она бежала по лестнице, прижимая его к себе, настолько сильно, будто боялась уронить. Женщина чувствовала, как быстро бьется его маленькое сердечко и радовалась этому биению, потому что понимала, что он жив. Оказавшись на улице, ее уже встречала толпа зевак. С разных сторон доносилось «Мы вызвали пожарных», «Давайте ребенка», протягивали к ней руки с разных сторон. Романенко посмотрела на испачканное лицо мальчугана, которого только что спасла.
- Моя сестра младшая осталась там. – Заплакал он. – Она в кроватке спала.
Времени на раздумья у нее не было. В луже возле подъезда следователь намочила свой топ и снова прислонив к лицу, вбежала в дом. Деревянные ступеньки стали обваливаться, но хорошая физическая форма помогала ей с легкостью преодолевать препятствия. Едкие клубы дыма валили уже на лестничную площадку, но Влада продолжала бежать. Она готова была спасти ребенка даже ценой собственной жизни. Внутри комнаты она сразу же наткнулась на что-то, по очертаниям поняла, что это была детская кроватка. Наощупь, не видя абсолютно ничего, она схватила ребенка и прижала к себе. Он не дышал, тело бездвижно, словно руки тряпичной куклы свисали по бокам. Не обращая на это внимание, Влада бросилась наутек. Но новая неудача настигла ее. Лестница, ведущая со второго этажа вниз, обвалилась. Возвращаться, чтобы подняться на крышу, она не могла, так как второй и третий этажи были объяты ярким пламенем. Секундное решение и Влада ногой выбила окно на лестничном проходе и крепко держа ребенка вылезла на козырек подъезда. Все, кто стоял вокруг, начали аплодировать. Но женщина была обеспокоена в этот момент только лишь этим маленьким сверточком, которого была готова спасти и умереть. Она быстро развернула пеленку и увидела, что маленькое тельце девочки еще теплое. Держа все под контролем, Романенко зажала крохотный носик и постепенно вдохнула воздух ей в рот, мягко нажимая на ее оголенную детскую грудку. И так повторила несколько раз.
- Дыши. Только дыши. – Молилась Влада и снова и снова повторяла спасательные действия. – Живи. Я прошу тебя, живи, крошка.
Зеваки затаили дыхание и с волнением смотрели на козырек, где происходила ожесточенная схватка с самой Смертью. Влада напряженно всматривалась в бездыханное тело девочки и продолжала медленно вдыхать ей воздух в маленькие легкие. Но все было бесполезно. Романенко резко подняла ее и, освободив от ползунков, прижала к себе.
-Давай, детка. – Закричала она. – Живи.
Вдалеке послышалась пожарная сирена. И слабый кашель ребенка и еле слышный плачь.
- Она дышит. – Отчаянно закричала Влада всем, кто стоял внизу. – Я спасла ее. Она будет жить. Она будет жить. – Уже хриплым голосом продолжала женщина, не скрывая слез радости и облегчения.
Люди аплодировали, плакали, обнимались, не веря тому, что только что на их глазах сейчас произошло чудо.
Слабое биение сердца отозвалось в груди женщины, когда спасатели забирали у нее девочку. И в этот момент она ощутила себя матерью, которую лишают ребенка. Ведь она так мало побыла с ней. Ведь ей хочется побыть с ней подольше.
Пожарные потушили уже почти полностью сгоревший дом. Нашли обгоревший труп их матери. Влада навела справки об этой семье. Отца не было, только сожитель. Мать пила. Постоянного места работы не имела. Старшему мальчику Даниилу было почти 5 лет. Но из-за ненадлежащего ухода, он не был развит на свой возраст. Девочке 7 месяцев, при этом единственное упоминание было в амбулаторной карте беременной, которая была на приеме в последний раз на сроке в 21 неделю. Ребенок не был зарегистрирован в ЗАГСе, в поликлинике также не было никаких записей. Она просто не существовала.
Влада постоянно приходила в детский дом и приносила Дане сладости и игрушки. Девочка лежала в больнице больше двух месяцев. Однажды, придя навестить «маленького ангелочка», как привыкла ее называть Романенко за белокурые кудряшки, врач спросил: «У нее нет имени. Как ее записать?»
- Можно мне дать ей имя? – Взмолилась женщина. – Она мне почти, как дочь.
- Мы знаем, что вы ей подарили вторую жизнь, - улыбаясь ответил мужчина, - я считаю, у вас есть полное право это сделать.
- Я назову ее Ева. Она красива, как кукла. Поэтому пусть ее будут звать именно, как первую женщину на земле. – Глотая подкативший к горлу ком, сказала она.
Ева быстро пошла на поправку и из больницы была отправлена в детский дом, так как дом малютки находился на ремонте. Каждый день после работы, Романенко, скупая магазины, бежала к своим подопечным. Сначала играла с маленькой Евой, которая уже во всю начала ходить, а затем наведывалась к Дане с шоколадными вафлями, потому что он их любил больше всего на свете.
- Спасибо, мамочка. -  Однажды сказал он, крепко обхватив тонкими ручками ее шею.
Слезы умиления брызнули из глаз. Впервые в жизни ее назвали «мамой» и это было настолько волнительно, настолько ласкало слух, что она даже не стала сдерживать себя, а просто дала волю чувствам и эмоциям. Она понимала, что хочет жить для них. И твердо решила подать все документы на усыновление обоих детей.

25

Стана смотрела в монитор компьютера и что-то быстро печатала. Она увлечено набирала предложение за предложением, бросая колкие и едкие фразы, обличающие чиновников. Все самые сложные репортажи доставались именно ей, потому, как только ей удавалось с жаром, вдохновляющем народ, раскрыть всем глаза на происки администрации и коррупционные схемы приближенных к сильным мира сего. Ее работы имели самые высокие рейтинги, поэтому скачок по карьерной лестнице был ожидаемым. Полгода назад ее назначали главным редактором канала, при этом разрешили продолжать снимать репортажи и брать интервью. Работы было очень много. Как говорится, теперь она была вынуждена «работать за себя и за того парня», но ее это не просто не пугало, а наоборот придавало еще больше сил.
Насыщенный аромат свежезаваренного кофе донесся до нее. Она сняла очки и глубоко вдохнула. «Как же я люблю тебя, мой Славненький», подумала Стана и потянулась.
- Скажи мне, я тебе уже сегодня говорила, что люблю тебя безумной любовью. – Прошептала девушка, подходя к мужу сзади.
Она обняла его и всем телом к нему прижалась, изредка осыпая его спину нежными поцелуями.
- Нет, дорогая, это я тебя люблю безумной любовью. Именно безумной, потому что объяснить мое пребывание с тобой больше никак нельзя.
- Это почему же, интересно мне знать? – Игриво спросила она и откусила кусочек круассана.
- Да потому, что я не женился, а замуж вышел. Ты постоянно работаешь. Домом занимаюсь только я. Готовлю, ухаживаю за тобой и делаю все, что должна делать примерная жена. – Сердито сказала Слава и отобрал у нее круассан. – Не таскай. Сейчас накрою завтрак и сядем.
- У ты моя женушка. Мне кажется, ты уж слишком огромный для жены. Ты, как настоящая русская женщина и «коня на скаку остановишь, и в горящую избу войдешь». Некрасов про тебя писал, наверное.
- Перестань ёрничать. – Ласково сказал мужчина и дернул жену за хвостик. – А то сейчас как дам больно.
- Славушка, я же тебя так люблю. – Замурлыкала Стана и снова обняла мужа. – Вот даже описать не могу, как сильно. А ты представь, мне как главному редактору, любое слово по силе, а вот для тебя не могу найти подходящих. Все будет терять свою гамму и обезличиваться.
- Так! Хватит тут умничать. Гамму обезличивать. – Передразнил Вячеслав ее. – Давай быстро позавтракаем, и я поеду на работу.
Атмосфера тепла и уюта царили в этой семье. Казалось, что они не просто супружеская пара, а нечто целое и неделимое. Стоило ему только подумать, как она тут же об этом говорила. Как только она что-то хотела, так он сразу же покупал это в магазине по дороге домой. Доверительные, мягкие отношения между ними были крайней редкостью в современном мире, в постоянной гонке на выживание, где в любой момент человек мог обрести все и так же быстро все потерять.
- Я уезжаю в командировку сегодня. На два дня. – Сделав большой глоток кофе, сказал Слава. – Сейчас на работу поеду, возьму командировочные и вернусь домой, чтобы собраться.
- Во сколько планируешь выезжать? – Доедая бутерброд, поинтересовалась Стана.
- Пока еще не знаю, часов в шесть, я думаю, чтобы к утру быть там.
- Мне так не нравится, когда ты ночью едешь за рулем. – Расстроилась девушка.
- Станусь, ну а как иначе. На поезде, я бы уже должен был выехать, а как я уеду и не сделаю завтрак своей любимой женушке.
- Ну завтра я же обойдусь без завтрака, не умру. – Обиженно ответила жена.
- Я тебе все на завтра приготовлю. Тебе останется только все достать и, если захочешь разогреть. Хотя может ты к своей маме сходишь? Заодно поболтаете своей дружной женской компанией.
- Нет, любимый, я сегодня тогда задержусь на работе. Поработаю. Материалов накопилось очень много. Нужно все просмотреть.
- Сильно допоздна не засиживайся и возьми обязательно такси, раз я тебя встретить не могу. – Заботливо сказал он и поднялся. – И не забудь все убрать со стола и вымыть посуду.  Пошел собираться на работу.
Стана держала в руках свою любимую кружку с кофе и наблюдала за своим мужем. Она его очень сильно любила и даже не могла понять, за что ей Бог его  послал, что она такого хорошего делала, что на нее упал такой большой кусок счастья в виде Славусика? Стана не переставала благодарить небеса за этот подарок. Никогда не думала, что к женщине можно так относиться. С такой невероятной теплотой и заботой. Что такое любовь? Это то состояние, когда смотришь в глаза своему любимому человеку и понимаешь, что все вокруг затуманивается и становится настолько неважным, как маленькие песчинки. Они есть, но мы их совершенно не замечаем. Он был огромной горой, которая загораживала маленькое деревце от сильных солнечных лучей, от сильного ветра и если нужно будет, то и от дождя. Вячеслав был для нее всей жизнью. Тем смыслом, который нельзя терять. Потому что, потеряв самое дорогое однажды, уже никогда не обретешь вновь и никогда не заменишь другим. Другое будет другим. И вполне возможно не самым лучшим.
- Славусик, любовь моя, дай я тебя поцелую, а то я сейчас уйду, и мы с тобой не увидимся больше. – Подошла Стана к мужу и обняла его за сильную шею.
- Что значит «больше не увидимся»? – Переспросил мужчина.
- В смысле до твоей командировки. – Поправила себя девушка.
- Вот и говори правильно. А то, как скажешь, как вселенная услышит, так и сделает, и уже не будет разбираться, что ты имела в виду.
- Ой, опять ты со своей вселенной. – Раздраженно кинула жена. – Я тебя очень люблю. Дай я тебя поцелую. – Ласково попросила она и встала на носочки. – В губки. В глазик. В другой глазик. В щечку. В другую щечку. В лобик. – Перечисляла она, а он покорно подставлял ей ту часть лица, которую она по-детски просила.
- Я люблю тебя больше своей жизни. – Прошептал он и ушел, аккуратно закрыв за собой дверь.

В этот день Стана, как и ожидалось засиделась на работе до поздней ночи. За окном уже было темно, общественный транспорт не ходил и нужно было вызывать такси, чтобы благополучно добраться до дома. Она решила, что все равно задержалась, еще один часик не сыграет особой роли. Девушка пересмотрела последние материалы, оставила на полях свои правки и положила все в зеленую папочку, чтобы завтра сутра раздать журналистам и к вечеру пустить их в работу. Когда Стана вышла из своего кабинета, то увидела, что свет в коридорах не горит. «По всей видимости, я не просто последняя ухожу с работы, даже охранник уже ушел», подумала она, вздохнувши и вернулась в свой кабинет, чтобы дозвониться до службы такси. Девушка несколько раз набирала номер, но каждый раз там было занято. В другом такси ей сказали, что время ожидания сорок минут и поинтересовались, устроит ли ее это, услышав отрицательный ответ, объяснили, что больше ничем помочь не могут. Уж слишком ей хотелось домой, чтобы еще торчать на работе целый час, тем более вся работа была переделана. Чтобы она там делала? Невкусный кофе пила бы, а потом полночи бегала бы в туалет? «Ай, ладно, сейчас включу фонарик и бегом до площади добегу, там всегда машины стоят, ну или попутку поймаю на крайний случай», подумала Стана и вышла из кабинета. Пробираясь через темные проходы и лестничные пролеты, она наконец-то оказалась у выхода. Набрав пароль, чтобы дверь открылась, Стана про себя снова его проговорила и набрала, чтобы снова офис поставить на сигнализацию. «Такие высокие рейтинги у канала, а мы не можем охранника на сутки найти. Одни жлобы вокруг», возмущалась девушка, быстро шагая по темной улице. На площадь можно было пройти быстрее, свернув во дворы, как и сделала девушка, не придавая значения тому, что она одна ночью находится на улице. Стана ускорила шаг и до ее слуха донеслось, что кто-то идет за ней. Испугавшись, она стала бежать, и этот человек побежал с той же скоростью, быстро нагнав. Он схватил ее за сумочку, перекинутую через плечо. Ее ремень сразу же обмотал ей шею. Обидчик потянул за нее и Стана, потеряв равновесие упала навзничь. Она хотела закричать, но что-то сдавливало ее горло и предательски не давало даже детскому фальцетному писку вырваться наружу. Он наклонился над ней и взяв ее за волосы, пристально посмотрел ей в глаза, на нем была резиновая маска Карузо. Ужас пробежал по всему телу, и холодная жидкость обдала все ее лицо. Стана сразу не поняла, что произошло, пока не дотронулась до своей кожи. Она начала слезать кусками и жечь так сильно, что не было сил терпеть. Она закричала изо всех сил. Перед глазами все помутнело. Девушка пыталась закрыть лицо, но каждое прикосновение приносило еще большую боль.
- Помогите! Кто-нибудь! Помогите! – Кричала она, вставая. Стана не видела ничего перед собой. – Помогите! На помощь! Мое лицо! – Плакала она и продолжала звать на помощь.
«Это кислота», пронеслось у нее в голове, «он плеснул мне в лицо кислотой».
- Помогите! – Захрипела она и упала на землю, рыская в сумке. Она искала телефон, чтобы позвонить 112. – Помогите! Кто-нибудь! Я вас умоляю! – Хрипела она, снимая с лица ошметки отслоившейся кожи.
Какая-то женщина из окна увидела Стану, ползающую по земле, решила, что она пьяна и вызвала полицию. Наряд ППС был недалеко и быстро прибыл на место. Они подошли к девушке, которая стояла на коленях опустив голову, потому что в такой позе ей казалось, что боль затихает.
- Гражданка, вы нарушаете покой. – Сказал один из полицейских.
Стана, некогда красивая молодая девушка, подняла голову и повергла видавших виды сотрудников. Кожа с лица сползла и превратилась в красно-синее месиво, глаза накрыла белая пелена, а волосы на лбу от количества вылитой кислоты были сожжены и торчали словно антенны.
- О, боже. – Воскликнул один из них, не сдержавший открывшуюся рвоту.
- Помогите. Я вас прошу. На меня напали. – Из последних сил прохрипела она и без чувств упала.

- Ты самая красивая девушка, которую я когда-либо видел. – Прошептал Вячеслав и убрал прядь выбившихся волос с ее лица.
- Твоя любовь делает меня красивой. – Ответила Стана и провела по его щетинистой щеке рукой.
- Теперь я буду смотреть на тебя отсюда. Издалека. Но помни, я люблю тебя. – Донесся откуда-то родной голос и пропал.
- Стана! Дочка! – Плакала Люба, стоя рядом с больничной койкой.
- Не знаю, за что? – Превозмогая боль, сказала она.
- Молчи, доченька. Ничего не говори. – Рыдала женщина, держа дочь за руку.– Дочка, ты меня видишь? Сожми руку, если да.
Стана сжала руку и посмотрела на мать.
- Слава знает? – Не поворачивая к матери перебинтованное лицо, прошептала девушка.
- Пока еще нет. Мы не можем до него дозвониться.
Слезы намочили свежий бинт. Рука вздрогнула.
- Разбился. – Прохрипела она. – Его нет.
Полицейский заглянул в палату и жестом попросил Любовь выйти. Стана понимала, что именно сейчас он говорит ее матери о том, что Вячеслава больше нет. Девушка закатила глаза, глубоко вдохнула и поняла, что дышать ей становится тяжело. Сильный кашель стал разрывать легкие, а каждое движение придавало телу неимоверную боль. Забежали врачи уже в тот момент, когда из некогда красивых пухлых губ фонтаном брызгала пена. Все тело будто парализовало, руки скрутились в странные фигуры, а ноги непослушно куда-то пытались убежать.
Она слышала, как врачи что-то выкрикивали, длинные названия препаратов, сразу же вводимых ей. Одним глазом, который все же спасся от кислотного душа, она видела, как какой-то медбрат выводит заплаканную Любу из палаты. Крик. Шум. Беготня. И резкая тишина. Режущая слух. Бренную душу вернули в ее саркофаг, который потерял свой вид и стал изрядно поношенным. А ведь если подумать, какова цена нашей красоты? Стоимость бутылочки кислоты в руках ненавидящего тебя человека.

26

Влада сидела за столом и то и дело набирала номера телефонов разных организаций, слыша одну и ту же фразу в ответ: «Мы не занимаемся подобными вопросами, позвоните туда-то туда-то, может они вам помогут». В очередной раз, вновь услышав знакомые слова и не дожидаясь названия следующей организации, которая «вполне возможно» сможет решить ее проблему, Романенко со злостью кинула трубку служебного телефона. Она ненавидела тот мир бюрократии, в котором была вынуждена жить.
- Да чтоб вас всех! – Закричала подполковник и несколько раз ударила трубкой по телефону, жалобно издавший звук старого колокольчика. – Ненавижу вас! Некомпетентные сволочи! Наберут по объявлению в лучшем случае, или папочки своих тупорылых дочушек посадят, а то и того лучше своих любовниц, способных только…
Женщина оборвала себя на полуслове, решив не продолжать. Хоть она и была долгое время любовницей начальника полиции, но совершенно не из-за этого добилась такого карьерного роста. Влада всегда работала и делала это достаточно много, невзирая ни на какие обстоятельства. Вся жизнь ее заключалась именно в этом. А у них все по-другому, не так как у нее. Романенко встала и нервно закурила, глядя в окно. Во дворе спиной к зданию прокуратуры сидела пожилая женщина, сложив руки на коленях. Следователь не видела ее лица, но почему-то чувствовала всю ту боль одиночества, которая темным саваном накрывала женщину. Это то состояние, когда понимаешь, что тебя никто не ждет, что ты одна во всем этом мире, дети про тебя забыли, муж либо умер, либо слинял к другой, а ты вот так сидишь на скамеечке в полдень в будний день и ждешь, когда верная подруга с косой придет позвать тебя к себе в гости. Ком подкатил к горлу, но злость на сложившуюся ситуацию не дала волю чувствам, то и дело желающим пробить завесу сильной женщины.
- Влад, давай-ка ты бросай с этим курением, ну реально, она к тебе придет раньше, чем ты ее ждешь. – Сказала сама себе Влада и, скомкав пачку, выбросила ее в ведро.
Сколько раз она пыталась бросить, но ее хватало всегда максимум на неделю, а потом очередной стресс, что для ее рода деятельности было совершенно обычным делом, и она снова принималась за старое, ненавидя себя за слабохарактерность. Романенко снова сняла трубку и набрала, ставший за последнее время, привычный номер.
- Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, в какое время я сегодня могу подойти, чтобы пообщаться с Даней.
- Здравствуйте, Влада Витальевна. Приходите через час. Даня вас ждет сутра.
Эти слова полились словно тонкая струя теплой воды на замерзшее тело. Она встала из-за стола, начала собирать сумку, накинула на себя пальто поверх формы.
- Товарищ подполковник, мне нужно с вами поговорить, тут совершенно необычное дело… - Заговорил молодой стажер, зашедший в кабинет без стука.
- Лейтенант Скоков, когда входишь в мой кабинет, в первую очередь стучи, а во-вторых, вышел вон отсюда. -  На выдохе произнесла следователь, выпрямившись, так как ее застали в тот неловкий момент, когда она, скрючившись, застегивала сапоги.
- Но это очень важное дело. – Возмутился парень.
- Нашего губернатора убили? – Спросила Романенко, поправляя волосы.
- Никак нет, вы что. – Испуганно отчеканил молодой специалист.
- Значит любое другое дело может два часа подождать. – Небрежно кинула подполковник и открыла дверь. – Выметайся отсюда быстро.
Скоков решил не напрашиваться на второе предупреждение и, торопясь, вышел, кляня весь мир за то, что его прикрепили к этой «неудовлетворенной» мегере.
Влада быстрыми шагами направилась к машине. Она знала, что мальчик ее ждет и она не имеет права приезжать к нему с пустыми руками. Бедный мой ребенок, прожить столько лет и не знать, что ты можешь быть кому-то так сильно нужен. Она снова остановила себя, чтобы не заплакать, потому что просто не имела на это права. Ее долгом было сделать все, чтобы забрать их к себе, стать для них той мамой, которой у них никогда не было и которой она никогда не была для своей дочери.
Вытащив пакеты из багажника, полные теплой одежды и игрушек, она уверенным шагом зашла в детский дом.
- К заведующей. – Невзначай кинула она и не останавливаясь, легко ступая по ковру, прошла мимо вахтерши.
- Вы с благотворительностью? – Вслед спросила женщина, но Влада ничего не ответила, она уже стучала в дверь к Ольге Семеновне.
- Здравствуйте, Влада Витальевна. – Встала из-за стола светловолосая женщина и в знак приветствия рукой указала на стул. – Присаживайтесь, я сейчас попрошу, чтобы за ним сходили.
Романенко опустилась на стул, поставив пакеты рядом, она расстегнула пальто и сняла шарф.
- Приведите Ларина ко мне, пожалуйста. – Попросила заведующая, выйдя из кабинета.
- У вас здесь тепло или мне с улицы так кажется? – Вытирая пот со лба, спросила следователь.
- Здесь всегда тепло, дети же. Мы стараемся дать им все, по возможности, но сами понимаете, финансирование иногда оставляет желать лучшего.
- Ольга Семеновна, не забывайте, где я работаю. Поверьте, если я захочу найти, то поищу очень хорошо и тогда всем вам будет не очень уютно в своих креслах. Вы мне скажите лучше, как Данечка и Ева?
Заведующая, сконфузившись от только что произнесенной речи сотрудника прокуратуры, чуть поежившись в своем достаточно удобном кресле, решила не выдерживать минутную паузу.
- Данечка хорошо, он освоился здесь. Играет с детками. Но постоянно спрашивает о вас. Ждет, когда вы придете. Ева плохо набирает вес, у нее проблемы с легкими. Но мы делаем все возможное, чтобы она как можно скорее догнала своих сверстников.
- Я скоро заберу их обоих. И все будет у них хорошо. – Уверенно ответила Влада, смотря на приоткрытую дверь.
- Влада Витальевна, при всем моем уважении к вам и вашему положению, я не думаю, что у вас это получится. Вы одинокая женщина. Пусть даже ваше материальное положение позволяет вам, но суд никогда не отдаст детей в неполную семью, тем самым обрекая их на неверное представления о семье, как полноценной ячейки общества. – Осторожно прокомментировала женщина, в душе радуясь тому, что все-таки смогла уколоть обидчицу больнее, чем та, указывая на коррупцию в стенах этого учреждения.
- Это ваше мнение и оно меня не интересует. Я знаю, что я этого смогу добиться. – Ответила Романенко, зло процедив через зубы каждое слово.
- Конечно, я болею за вас всем сердцем, - лицемерно начала Ольга Семенвона, - но законы пишем не мы, если бы все зависело от меня, поверьте, конечно же, вы с мальчиком и девочкой были вместе.
- Мама! – Донесся до слуха Влады детский радостный крик.
Даня кинулся на шею следователя и крепко обнял. Женщина упала на коленки и стала судорожно целовать мальчика, прижимаясь губами к его густым немного вьющимся волосикам.
- Данечка, радость моя, как ты здесь? Тебя не обижают? – Шептала она, взяв ребенка за лицо. – Покажи мне, какой ты большой вырос. – Продолжала Влада, поднимая руки мальчика вверх. - Посмотри, что я тебе принесла.
Романенко по очереди вытаскивала из пакета новые вещи и сразу же одевала на своего новоиспеченного сынишку и радовалась вместе с ним. Заведующая и воспитательница стояли в стороне и наблюдали за всем происходящим, изредка переглядываясь.
Мальчик стоял, прижимая к себе игрушки и фрукты, осматривая себя в новой одежде. Большие и выразительные глаза светились от счастья, что теперь он больше не будет один. Романенко смотрела на него и пыталась не плакать, чтобы не показывать страх того, что буква закона не позволит ей стать для него опорой на всю жизнь. Она по-прежнему стояла на коленях и улыбалась.
- Данечка, пойдем. – Тихо сказала воспитательница и взяла его за руку. Он последовал за ней, сжимая в руках подарки.
Влада провожала его взглядом, как внезапно ребенок все бросил из рук, вырвался от воспитательницы и со слезами на глазах побежал к ней.
- Мамочка! – Закричал он, обхватив ее шею руками. – Мамочка, не уходи, пожалуйста. Забери меня отсюда. – Кричал он и прижимался к ней.
Слезы покатились по щекам стальной женщины. Она обнимала его хрупкое тельце и старалась не отпускать. Теперь они плакали оба.
- Я заберу тебя, сынок, во что бы мне это ни стало. Я обещаю тебе, я сделаю все, чтобы забрать тебя, чтобы ты жил со мной и уже никогда не отпущу.
- И сестренку мою тоже? – Неуверенно спросил мальчик, отстранившись от нее.
- И Еву тоже заберем. Вы оба будете жить со мной. – Не вытирая слез, улыбаясь, прошептала следователь.
- Обещаешь? – Сладко спросил Даня.
- Обещаю. – Ответила Влада и провела рукой по его непослушным волосам. – Обещаю. – Повторила она, как будто убеждая саму себя.
Даня крепко поцеловал женщину и пошел с воспитательницей. Романенко тяжело поднялась с колен, поправляя форму и волосы, платком вытирая растекшуюся тушь. Она понимала, что обещала ребенку то, в чем сама не была уверена, но знала одно, что сделает все, чтобы сдержать свое слово.
- Отведите меня к Еве. – Приказным тоном сказала следователь и направилась к выходу.
Большая светлая комната больничного типа с несколькими детскими кроватками. Ева спала на спине, раскинув маленькие ручки. Маленькая головка терялась в огромной шапочке. Длинные реснички то и дело вздрагивали от движения под опущенными веками.
- Оставьте нас, - резко сказала она заведующей и указала ей взглядом на дверь. Женщина, явно не терпящая подобного к себе отношения, но помня, кто перед ней стоит, молча повиновалась.
Влада нежно провела пальцем по ручкам девочки, ощущая, как у нее сжались от этого кулачки. Боясь ее разбудить, она не стала целовать, а только лишь улыбнулась. «Я второй раз дала тебе жизнь, моя девочка, я заслуживаю того, чтобы ты тоже однажды назвала меня мамой», еле шевеля губами, прошептала подполковник и вышла.
- Мои дети должны хорошо питаться и ни в чем не нуждаться. Я каждый день буду приезжать и привозить все необходимое. Если что-то понадобиться, вы всегда можете позвонить мне, но это не означает, что за мой счет вы будете проворачивать здесь свои делишки. – Грубо, не подбирая слов, сказала Влада, натягивая перчатки и застегивая свое пальто. – Уверена, решить этот вопрос мне под силу. Но вы запомните все, что мне говорили, это я вам верну обратно.
Оставив заведующую в недоумении, Романенко вышла и села в уже холодную машину. Она провернула ключ в замке зажигания, после чего появился характерный звук работающего двигателя. Следователь положила руки на руль и всматриваясь вдаль, стала перебирать в голове всех своих знакомых, которых могла подключить для решения данного вопроса. Ее мысли прервал телефонный звонок.
- Романенко. – Послышалось на другом конце трубке. – Где тебя черти носят?
- Я вся превратилась в слух, полковник Орешков. – Язвительно ответила женщина.
- Скоков сегодня подходил к тебе?
- Да, но это было не вовремя.
- Что значит, твою мать, не вовремя, если это было в рабочее время? – Заорал Иван Дмитриевич в трубку.
- Давай, говори быстрее, что надо, я уже еду.
- Романенко, не испытывай мое терпение. – Раздраженно ответил он.
- Я слушаю вас внимательно. – Спокойно сказала она, подводя начальника к цели звонка.
- Журналистку Войчик помнишь?
- Кто ж ее не помнит? – Усмехнулась она. – Наши чиновники бояться ей на зуб попасть.
- Так вот. Вчера на нее напали в переходе, плеснули кислотой в лицо. Она в клинической больнице номер три на Чапаева.
- Я вообще не удивлена. Странно, что ее еще не убили. – Нажимая на педаль газа, прокомментировала Влада. – А мы причем? Полиция не справляется?
- Я считаю, что это наше дело. Менты, как обычно его развалят за деньги, ты же сама знаешь. Чиновники всем умудряются рот закрыть. А нам нужно взять за жопу того, кто был заказчиком.
- Конечно знаю, вашему Тулиеву под вашим же носом неплохо криминальные авторитеты города рот затыкали, но менты это да, конечно, они ж коррупционеры еще те.
- Это ты сейчас к чему клонишь, я не понял?
- Ни к чему, товарищ полковник. Задача предельно ясна. Выезжаю на допрос в клиническую больницу номер три.
Романенко нажала на отбой и в тоже время с негодованием подумала о том, что вокруг люди, которые не следят за собой, но уверены, что могут тыкнуть на ошибки, пусть даже и осознанные, других. «Сомневаюсь, что Орешков не знал о том, что делал Рома. И если бы я не подняла всю эту бучу, то все продолжалось бы и по сей день. Они однозначно были в доле. Просто Тулиева слили, как пешку. Жаль его, конечно. Но сам виноват». Романенко прибавила скорость и уже через мгновение въезжала в больничный двор для того, чтобы продолжить вершить правосудие. «Виновный должен быть наказан», вслух сказала она, «но как его найти, когда желающих твоей смерти каждый тридцатый в этом городе?» Она вышла из машины, хотела закурить, но потом передумала, посчитав, что этот запах может как-то неприятно сказаться на расположении пострадавшей к даче показаний.

27

Холодные стены, впитавшие в себя всю человеческую боль утраты, безрадостно встретили следователя. Она достала из кармана удостоверение и предъявила на пропускнике.
- Войчик в какой палате? – Резко спросила она.
- 403 на четвертом этаже, слева от лестницы. – Ответила медсестра, явно желающая как они умеют по-хамски напомнить о бахилах, но видя весь устрашающий и надменный вид сотрудника прокуратуры решила попридержать свой пыл.
Низко опустив голову и прогоняя в мыслях сегодняшнюю сцену, Влада тяжело поднималась по ступенькам, когда услышала голос сестры.
- Светланка, а ты что здесь делаешь? – Испуганно спросила следователь.
- У Любы опять горе. Только от Станэка оправилась, теперь Стана. – Переживая ответила Света, поднимая голову наверх в сторону четвертого этажа. – Напасть какая-то.
- Свет, этого стоило ожидать. Она границ не видела, когда писала текст для своих репортажей. Так нельзя. Это ведь опасно.
- Да мы ей сто раз об этом говорили. Упрямая, не слушала ничего. – Согласилась женщина, махнув рукой куда-то в сторону. – Ты будешь вести это дело?
- Да. Как ни странно. Во второй раз беда твоей подруги сваливается мне на голову. – Огорченно сказала Влада. – А я так не люблю, когда личностные отношения замешаны, они всегда мешают раскрытию. Это я по опыту говорю. – Выдохнула она. – Ну да ладно, сейчас посмотрим, что и как.
Прежде чем предстать перед потерпевшей и приступить к допросу, следователь уверенным шагом направилась в ординаторскую хирургического отделения. Один раз косточками пальцев стукнув в дверь, она вошла в тесную маленькую комнатку с тремя столами полностью заваленными бумагами.
- Здравствуйте. – Сказала она, предъявляя документы. – Подполковник Романенко, старший помощник прокурора. Я по делу Станы Войчик. Кто ее лечащий врач?
- Здравствуйте. – Отозвались врачи. – Петр Смольянинов, врач-хирург высшей категории. – Язвительно-надменно отпарировал врач, делая акцент на своих регалиях. – Думаю, мне не стоит говорить о том, что я доцент медицинских наук и являюсь членом…
- Конечно, не стоит, были бы профессором, еще можно было бы что-то сказать, а так не стоит вдаваться в подробности какой вы член, если это, конечно, не имеет отношения к делу.
Высокий светловолосый мужчина лет сорока с глубоким взглядом и сильными волевыми чертами лица немного смутился от того, как только что был «обрит» женщиной, к чему он-то точно не привык, будучи первым ловеласом больницы. Но Влада сразу же раскусила его натуру мачо, поэтому моментально, не придавая этому особого значения, решила поставить его на место.
- Итак, вернемся к делу. В каком состоянии к вам поступила пострадавшая, в какое время, кем была доставлена и какое сейчас у нее состояние? Могу ли я сейчас с ней поговорить?
- Как много сразу вопросов ко мне. Обычно женщины…
- Мне все равно, товарищ Смольянинов, что обычно женщины с вами делают. – Резко оборвала его Романенко. – Сейчас я не женщина, а старший помощник прокурора и веду важное для нашей области дело, после раскрытия которого очень много голов полетят и мне совершенно неинтересно быть объектом ваших неумелых и неуместных чар. Так что давайте ближе к делу. У меня мало времени.
Ошарашенный и угнетенный мужчина от подобного отказа стал судорожно рыться в бумагах на своем столе в поиске документов пострадавшей. Тем временем Влада открыла блокнот и встала в ожидании ценной информации.
- Тааак, - протянул врач, - Влада Антоновна Войчик. Поступила 26 ноября в 01.34. Обширные ожоги правой части лица, шеи и обеих кистей. Сетчатка правого глаза повреждена полностью. Им видеть она уже точно не будет. Утром был приступ эпилепсии, по словам матери, первичный, скорее всего на фоне стресса, защитная реакция организма. Незначительно поражены легкие от испарений кислоты. По хорошему ее в ожоговый центр везти нужно было, но он у нас на ремонте уже год как. Ваши братья ведут же расследование по этому делу.  – Иронизируя сказал Петр.
- Во-первых, не мои братья, а мои коллеги и здесь нет повода вашему ехидству. Есть проблема, ее нужно устранять. А этим должно заниматься именно наше ведомство, чтобы некоторые даже и не помышляли заниматься коррупционной деятельностью. А сейчас ближе к делу, товарищ врач-хирург-доцент-член. – Грубо ответила она и снова приготовилась писать.
- Так вот, поэтому она у нас. Сейчас состояние у нее стабильное. С ней должен работать психолог. Попробуйте, конечно, поговорить, но не думаю, что это увенчается успехом.
- Почему вы так в этом уверены? Вы считаете меня плохим специалистом? – Не отрываясь от блокнота, спросила Романенко.
- Разве это имеет значение, кем я вас считаю? – Улыбнулся мужчина. – Или же…
- Да, действительно, ваше мнение меня совершенно не интересует, как и ваша личность в целом. – Резко отпарировала она и вышла из кабинета, направляясь к палате Станы.
Она понимала, что предстоит достаточно сложный разговор, учитывая состояние журналистки, но тем не менее, будучи наслышанной о ее стремлении достичь справедливости и нанести удар тем, кто нарушает закон, то стоит попробовать. Приближаясь к палате, Влада столкнулась с Любовью.
- Здравствуйте, Любовь. – Сдержанно сказала Романенко, соблюдая этикет.
- Здравствуйте. – Прохрипела Люба голосом, полным отчаяния. – Света мне уже сказала, что ты занимаешься этим делом.
- Еще пока не занялась. – Поправила ее следователь.
- Ты видишь, как жизнь ко мне немилосердна, стоило похоронить сына, как спустя такой короткий промежуток времени беда настигла мою красавицу дочь. – Заплакала женщина. – В такие моменты, как никогда, понимаешь, насколько мы ничтожны перед волей Божьей.
- Не стоит сетовать на Бога, гражданка, я разберусь в этом деле, и виновные понесут соизмеримое с преступлением наказание. – Решительно ответила следователь.
- Да, я не сомневаюсь, в смерти моего сына, ты уже разобралась, теперь черед дочери. – Ответила спокойно Люба.
Романенко, понимая, что сейчас женщина не в том состоянии, чтобы преднамеренно унижать или же обвинять собеседника, решила ничего не отвечать.
- Прошу прощения, мне нужно работать. – Ответила следователь и тихо постучала в дверь.
Перед ее взглядом предстала белая одиночная палата с кроватью, застеленной застиранными простынями и тонким одеялом. Девушка с забинтованным лицом и шеей лежала с закрытыми глазами. На правом глазу была сделанная из бинта примочка с желтой мазью, полностью пропитавшей ткань. Поверх одеяла неподвижно лежали руки, до локтя покрытые толстым слоем какого-то тягучего материала. Влада приблизилась к кровати, как Стана резко открыла левый глаз, почти полностью залитый кровью. Зрачок медленно передвинулся, чтобы сфокусироваться на посетителе. В памяти следователя возник образ красивой зеленоглазой молоденькой девушки с вьющимися волосами и милой улыбкой. Когда она смотрела на тебя, будучи по ту сторону экрана, было видно, что несмотря на всю серьезность затронутой темы, ее глаза все равно светятся счастьем. А сейчас на следователя смотрела мумия с потухшим взглядом единственного глаза.
- Простите, я сейчас не в том состоянии, чтобы принимать гостей. – Еле слышно, с придыханием, выдавливая из себя каждое слово, сказала Стана.
- Не трать силы. Не нужно разговаривать. – Медленно произнесла Влада, внимательно осматривая девушку. – Я пришла тебе сказать, что я буду заниматься твоим делом и мы сделаем все, чтобы найти того, кто с тобой это совершил.
- Как иголку в стоге сена. – Прошипела она, ухмыльнувшись.
- Да, я знаю. Но ты мне в этом поможешь, ты вспомнишь все детали и расскажешь мне. Мы вместе сможем найти ответ.
- Не буду жить. – Борясь с сухими и раздраженными голосовыми связками, сказала она и закрыла глаз. Слеза скатилась по лицу и намочила бинт.
- Нет, ты будешь жить. И сейчас одна единственная цель найти его. – Решительно ответила Влада и дотронулась до ноги потерпевшей.
- Слава. – Продолжила Стана. – Умер. Разбился. На машине. Ночью. – Говорила девушка отрывисто, глотая слюну и пытаясь облизать сухие губы.
Романенко поднесла детскую бутылочку с соской, стоящую на тумбочке, рядом с кроватью, к губам потерпевшей. Девушка проглотила несколько капель и снова открыла глаз. Помутневший зрачок уставился в потолок. – Это они сделали.
- Кто они? – Переспросила Романенко, нагнувшись к потерпевшей. – У тебя есть предположения?
- Нет. – Шепнула Стана, покачав головой, и снова закрыла глаза.
Романенко стояла возле нее и не двигалась. Девушка так же хранила молчание. Влада не знала, о каком Славе идет речь и кем были эти «они», кто были причастны к его смерти. Но все же ждала, что она что-нибудь еще скажет. С губ спало напряжение и поврежденный зрачок равномерно заплавал из стороны в сторону под закрытым веком. Романенко поняла, что Стана уснула, поэтому решила выйти и попытаться поговорить с матерью. В коридоре никого не было, лишь на пункте сидела дежурная медсестра.
- Скажите, пожалуйста, где вещи, в которых сегодня ночью привезли пациентку из 403 палаты? – Спросила следователь со всей вежливостью, с которой она могла бы хоть изредка разговаривать.
- Та, что с ожогами? – Поинтересовалась дежурная.
- Да, именно.
- Я не знаю, я сегодня утром заступила, она уже лежала в палате. – Небрежно ответила она и продолжила разгадывать кроссворды.
- А если вы сейчас попытаетесь подумать и может что-то вспомните? – Сквозь зубы сказала Влада, раскрывая перед лицом женщины свое удостоверение.
- Сейчас посмотрю. – Нервно бросила дежурная и покинула свой пост, направляясь вдоль по коридору.
«Надо же, как быстро к ней вернулась память. Стоит только показать корочку, так сразу люди становятся такими внимательными с отменной памятью и словно жаждут тебе помочь с любым вопросом. Не документ, а прямо волшебная палочка. А я-то уверена всегда была, что она только у ДПСников есть», думала про себя следователь и усмехалась. Спустя пару минут перед ней лежали разрезанные вещи, наспех собранные в мусорный пакет. Влада забрала все и направилась к лестнице, перед этим набрав номер своей сестры.
- Света, ты еще в больнице? А Люба с тобой? Где мне вас найти? – Задавая вопрос за вопросом, говорила Романенко.
Она вышла из больницы и положила пакет на пол в машине, решив, что досмотрит их уже на рабочем месте. Следователь огляделась и через дорогу увидела какую-то столовую-забегаловку для посетителей больницы, как предположила она. Войдя в душное помещение, она сразу же взглядом нашла женщин и направилась к ним.
- Любовь, у меня будет к вам пара вопросов. – Деловито сказала следователь и снова достала блокнот.
- Если это как-то может помочь. – Устало ответила мать.
- Скажите, когда-нибудь поступали угрозы в адрес вашей дочери?
- Нет. Через меня, по крайней мере, точно нет. Но она жила отдельно.
- Вы допускаете мысль, что угрозы имели место быть, просто дочь вам этого не говорила, потому что хотела уберечь? – Продолжала Влада.
- Она жила отдельно со своим мужем. За ним была, как за каменной стеной. Не думаю, что она все держала бы в себе. Если бы ей угрожали Слава бы знал об этом и не оставил бы без внимания.
- Слава?
- Да. Это ее муж. Они не так давно поженились и были бесконечно счастливы.
- Ваша дочь сказала, что «они» его убили. Вам эта фраза о чем-нибудь говорит?
- Слава вчера уехал в командировку по работе на несколько дней и попал в аварию. Я об этом узнала уже здесь в больнице. Мне полицейские сообщили, я должна была пойти на опознание. Но до того, как они мне сказали, Стана, лежа на больничной койке, мне прошептала, что его больше нет. Я не знаю, как все это трактовать. – Сквозь слезы поведала женщина и, уронив голову на руки, расплакалась. Светлана взглядом показала сестре, что не стоит больше продолжать этот разговор. Но Владе и не нужно было. Она узнала достаточно для того, чтобы понять, с чего ей нужно будет начинать.

28

Выйдя из кафе, Романенко зашла в ближайшую аптеку, попавшую в поле ее зрения и, садясь в машину, она уже держала в руках стерильные перчатки. Перебирая вещи потерпевшей, она ничего не нашла, что могло бы привлечь ее внимания и выйти на след преступника. Разрезанная куртка и водолазка лежали на полу перед передним сидением, к ним отправились джинсы и ботинки. В руках следователя оказалась маленькая коричневая сумка с небольшими пятнами от попавшей кислоты. Она открыла ее и сразу же вытащила паспорт.
«Ты-то мне и был нужен. Зарегистрирован брак с Кравченко Вячеславом Андреевичем. Так-так. Сейчас выясним, что с ним произошло и при каких обстоятельствах он погиб». Следователь быстро сняла с себя медицинские перчатки и бросила их в груду вещей на полу. Достала сигарету и глубоко затянулась, ожидая ответа на другом конце телефона.
- Сань, здорово. – Произнесла она, сдерживая в легких табачный дым. Она выдохнула в момент, когда ей отвечали, и продолжила беседу. – Да, узнал меня, Романенко беспокоит. Как жизнь? Отлично. Послушай. Я тут по такому вопросу беспокою, ты можешь по базе пробить, из какого отдела пацаны на ДТП выехали на аварию вчерашнюю? Слушай, что за тачка не знаю, обстоятельства тоже, но водителя звали Кравченко Вячеслав Андреевич, 29.09.90 года рождения. О, спасибо, мне повисеть или перезвонить? А, ну отлично, давай я жду.
Следователь курила, смотря в окно и наблюдая за только что вышедшем покурить врачом-хирургом-доцентом-членом. «Что-то в тебе, конечно, есть. Но вот эти бесы меня не зацепили. Может, потому что, ты общественный. Уверена на сто процентов, что тебе кажется, что ты баб меняешь, как перчатки, а по факту ты просто ходишь по рукам. Мне тебя жаль, Петя-Петя-Петушок-Золотой гребешок». Она заметила, что он смотрит на нее с каким-то бахвальством, будучи уверенным, что зацепил ее. «Обломись, говна кусок, я не буду очередной в твоем списке», злобно вслух сказала Влада и выкинула бычок через приспущенное окно.
- А, не, Санек, это я не тебе. – Ответила женщина, краснея из-за своей забывчивости. – Ну, что там? Нашел? Так. Так. Да, поняла. Наши были. Ну, все, благодарю, покачу в отдел тогда. Спасибо большое. Конечно, сочтемся, куда денемся, Земля круглая, преступники на всех найдутся.
Влада небрежно бросила телефон и нажала на педаль газа, с ревом рванув с места. Она остановилась перед мойкой и увидев, что бокс свободен, аккуратно заехала.
- Так, значит, на полу лежат вещи их в пакет обратно сложить. Не волнуйся, мальчик, это я оплачу дополнительно. Машину помыть полностью и внутри салон тоже. Можешь отполировать. – Дождавшись кивка в знак согласия, она продолжила. – Сколько по времени ждать?
- Минут 20-30. – Ответил парень и начал аккуратно складывать вещи в пакет.
- Я в кафе буду. Свистнешь тогда, как закончишь.
Крепко сжимая телефон в руке, твердым шагом подполковник пошла в кафе.
- Я буду латте. Его пить можно, не совсем говно? – Вызывающе спросила она.
- Возьмите лучше американо, оно лучше.
- Давай. Сколько?
- Сто пятьдесят рублей. Пирожное желаете к кофе? – Учтиво спросила девушка.
- Посмотри на меня, девочка, по мне видно, что я ем пирожные? – Не стесняясь, распахнув пальто, спросила Влада. – Один кофе и больше ничего.
Она забрала стаканчик и села за свободный столик. «Пока моют машину, я немного могу заняться своими делами», подумала она и набрала номер телефона.
- Вера Алексеевна, здравствуйте. Это вас старший помощник прокурора, подполковник Романенко беспокоит. Да, по личному вопросу приходится к вам обращаться. Конечно, должно произойти что-то серьезное, чтобы я звонила начальнику отдела опеки и попечительства. Вот ситуация жизненная возникла, я бы хотела с вами поговорить, не телефонный разговор. Да, на нейтральной территории. Это возможно? Отлично. Давайте, я подъеду к вашему дому сегодня часам к девяти? Будет удобно? Спасибо большое за понимание. Я вам перезвоню.
Не успела Влада нажать на отбой, как телефон снова зазвонил у нее в руках.
- Романенко. – Ответила она. – Слушаю.
- Есть какие-нибудь новости, Романенко? – Спросил Орешков.
- Она пока не может давать никакие показания. Но есть небольшая зацепка. Сейчас в отдел еду, наведу справки и сразу же буду на работе. Зайду к вам со своим отчетом.
- Отлично. Я доверил это дело тебе только из-за твоей принципиальности. Никто другой не устоит перед желанием поживиться, ты же знаешь.
- К сожалению, знаю. А вам, как я понимаю, уже дали установку из столицы накрыть кого-то? – Язвительно заметила она.
- Ты никто, чтобы я это с тобой обсуждал. У тебя есть приказ, будь добра выполнять и мне крайне не нравится…
- До связи. – Раздраженно перебила его следователь и нажала на отбой.
«Достал! Все ему никак не сидится, хочет на чужом горбу в рай въехать. Надоел уже. В этом плане с Гавриловым проще было. Он там что-то копошился, что-то требовал, суетился, кричал, краснея», в этот самый момент на душе стало так тепло от подобных воспоминаний. Казалось бы, это было так давно и в то же время недавно. Рана еще была жива, но уже не кровоточила. Она уже могла спокойно об этом думать. И воспоминания не терзали душу. Все же хорошего было намного больше, чем плохого. Вышло все так, как должно было. Нужно продолжать жить и перестать думать.
Кофе был допит. Не лучший в ее жизни, но терпимый. Романенко вышла из кафе и закурила. Только сигареты могли ее успокоить тогда, когда ей нужно было сделать этот ответственный шаг. Каждый раз, возвращаясь, в свой родной отдел, она чувствовала, что возвращается в прошлое. Она села в машину и уже через пятнадцать минут парковалась рядом с новым автомобилем Гаврилова.
- Здравствуйте. – Сказала она уже незнакомому дежурному, предъявляя удостоверение. – Мне к начальнику.
- Вам назначено? – Переспросил парень.
- В смысле назначено? – Удивленно рассмеялась следователь. – Ты читать умеешь, тупица? Старший помощник прокурора, подполковник Романенко приходит тогда, когда посчитает необходимым по долгу службы. Открывай давай дверь, полудурок.
- Романыч, не бунтуй. – Засмеялся Дьяков, обнимая бывшую коллегу. - Парень новый, тебя не знает. – Борь, открой ей. Это свой человек. Ну, мать, ты, как всегда хороша, лучше самой Афродиты, а лучше, потому что с руками.
- Ну, ты блин дал сейчас, старый. Это у Венеры Милосской рук не было, а не у Афродиты. – Засмеялась Влада.
- Да ты че, правда, что ли? А Афродита как выглядела? С руками что ли?
- Да, рыжая такая, прикрывается и волосы развиваются. – Пояснила Романенко, изображая картину.
- Тьфу ты, а я бабам всегда такой комплимент делал. – С досадой произнес он. – И они велись, прикинь.
- Ну, дуры они значит, что я могу тебе сказать? Ладно, я к Гаврилову пошла, а то ты сейчас опять что-нибудь скажешь, потом стой тебя расстраивай.
- Влад, а ты чего к нему? Помирились что ли? – Обнадеживающе спросил мужчина.
- Выкинь из головы эти дебильные мысли. Я по работе пришла. Наши пути с ним разошлись. Все, баста карапузики. Теперь только деловые отношения. – С ухмылкой сказала следователь и стала подниматься по лестнице в кабинет к своему бывшему любовнику. Она снова постучала в кабинет так, как делала это раньше, три коротких удара, один длинный и снова один короткий.
- Олег Анатольевич, можно? – Игриво спросила Романенко.
Гаврилов не ожидал ее визита на столько, что чуть из штанов не выпрыгнул от счастья, когда ее увидел. Он не скрывал своего восторга и радости от этой встречи.
- Так, я по работе зашла. Пригласи к нам ответственного за вчерашний день.
- А чего это ты удумала приказы здесь раздавать? – Словно обиженный мальчишка, произнес он.
- Олег, не тяни, у меня дел по горло. Кто из наших вчера выезжал на ДТП с трупом?
- А я знаю?
- Ну вот поэтому и говорю, пригласи ответственного! Что ж мы по десять раз все проговаривать будем? Время бесценно и у меня его почти что нет, а ты задерживаешь.
- Не обязательно было самой приезжать. Могла и официальный документ прислать. А то, нате пожалуйста, явление самого Христа народу, Романенко заявилась вся в перьях. – С досадой продолжал начальник, с трудом дотягиваясь до телефона.
- Олег, ты чего вообще дурак? – Засмеялась Влада. – В каких перьях? У тебя что мозг на старость лет отключился? Так может дашь дорогу молодым?
- Афанасьев, кто вчера ответственный был? Быстро его ко мне в кабинет. Тут с прокуратуры его требуют. – Зло крикнул он и швырнул трубку. – Да? Как ты сделать? Дать дорогу молодым?
- А вот это тебя совсем не касается. Я в твою жизнь не лезу, ты - в мою. И советую, животик чуть согнать, а то мешает. Так тяжело до телефона добраться было. Еще немного и шнурки с отдышкой завязывать будешь и только в зеркале друга своего видеть.
- Я тебе не позволю… - Закричал он, подскочив со своего кресла.
- Заткнись, козел! – Заорала в ответ Влада. – Это я тебе не позволю и никогда не прощу! Безвольное и бесхребетное чучело.
В кабинет зашел мужчина немного за тридцать и отдал честь.
- Вызывали, полковник?
- Капитан Федоров. Проходите. Здесь старший помощник прокурора, подполковник Романенко про вас спрашивает.
Капли пота выступили на лбу полицейского, он с тревогой перевел взгляд на следователя и еле слышно произнес: «Здравие желаю».
- Вчера наши, точнее, простите, - быстро исправилась следователь, кинув взгляд на начальника, - ваши сотрудники выезжали на ДТП с трупом. Мне нужна вся информация по погибшему водителю Кравченко Вячеславу Андреевичу.
- Да, припоминаю, но ничего вам точно не могу сказать. Материала у меня на руках нет. Но, если вы разрешите, через пять минут, я вам доложу всю имеющуюся информацию.
Он вышел, а бывшие возлюбленные молча сидели и ждали, когда кто-то из них первым прервет тишину. Но никто так и не решился. Капитан Федоров прибежал с материалами и разложил их на столе перед следователем.
- Значит лобовое столкновение, не успел вырулить от выехавшей навстречу машины. А там грузовик. Скончался на месте. – Бегая глазами по материалам дела, проговаривала она. – Так, машину досматривали?
- Да, грузовику хоть бы хны, чуть бампер поцарапал, а легковая всмятку.
- Кравченко машину досматривали? – Повысив голос, повторила Влада.
- Нет, а чего ее досматривать? Там уже почти ничего не осталось, нечего досматривать, как говорится. – Нервно засмеялся полицейский, явно испытывающий страх перед сотрудником прокуратуры.
- Я не вижу повода для смеха, капитан Федоров, будьте более компетентны в своем деле. Кто виноват в ДТП?
- Водитель грузовика.
- Его допрашивали? Он был трезвым?
- Да, сегодня. Говорит, что выехал на встречку, потому что перед ним машина резко затормозила, он по тормозам и дернул руль, не видел, что там машина едет. Вот так они и схватились с Кравченко.
- Ясно. Какая скорость была у обеих машин? – Спросила Влада у самой себя, вчитываясь в протокол с ДТП. – Превышена допустимая скорость со стороны водителя легкового автомобиля.  Все ясно. Роковая ошибка стоила ему жизни. Никаких «они» здесь нет. – Вслух сказала Влада и встала из-за стола. – Капитан, снимите копии со всех документов этого материала и принесите мне. Нужно прикрепить к делу. – Решительно приказала Романенко, отдавая бумаги мужчине. Он, не дождавшись кивка в знак согласия от начальника, бросился выполнять приказ.
- Хватит приказывать моим подчиненным. – Сквозь зубы процедил Гаврилов.
- Всего доброго, спасибо за содействие. – Не обратив внимания на слова Олега, ответила следователь и вышла из кабинета.
На часах было почти шесть. Она знала, что Орешков ее уже заждался с новостями, а к девяти нужно быть у Фирсовой. Романенко спустилась вниз и встала возле выхода в ожидании Федорова. Почему-то именно Грекова она в это мгновение совершенно не ожидала увидеть.
- Привет. – Ласково сказала она, забывая о том неприятном рассказе племянницы о нем.
- Привет. – Сухо ответил парень.
- Ты что-то обещал увидеться, но так и не позвонил.
- Да, я говорил, что созвонимся, про увидеться не было речи.
- Как раз-таки была речь именно об этом, ты, видимо, забыл.
- Да? Я как-то не помню.
- Ты мне недавно снился, я уж было решила, что ты обо мне думаешь. – Сказала она, проведя пальцем по его рубашке и немного приблизилась.
- Я? Нет, ты ошиблась. – Ответил он, отстраняясь.
- Я так понимаю, что ты не настроен на дальнейшее наше общение? – Сменив тон, серьезно спросила Влада.
- Я просто не вижу в этом смысла.
- А. Ясно. Значит поматросил и бросил?
- Я тебе ничего не обещал.
- Для тебя все, что было, между нами, было игрой?
- Я тебе никогда ничего не обещал.
- Это все, что ты сейчас можешь мне сказать? – С вызовом, гордо вскинув голову, сказала она.
Федоров поднес документы и протянул их подполковнику. Она их выдернула из его рук и только взглядом показала, что ему нужно сейчас же исчезнуть. Греков стоял, немного опустив голову и как будто извинялся за то, что сейчас говорит.
- Значит все? – Повторила Влада.
- Просто я не вижу в этом смысла. – Тихо ответил парень.
- Ну что ж! Удачи тебе! – Резко выпалила она и вылетела на улицу. От злости, она не видела ничего под своими ногами. Долго не могла найти ключи в своей сумке. Нервно следователь все выкидывала из нее, злясь на свою доверчивость, на неумение быть хладнокровной. В этот момент она просто ненавидела себя за эту слабость. Когда ключи все же попали ей под руку, она села в машину и заведя ее, сразу же нажала на газ, не обратив внимание, что вместо первой скорости включила заднюю. Вой сигнализации машины начальника раздался на всю улицу.
- Черт! – Выругалась Романенко и переключив передачу, нажала на газ, выкрутив руль. – И ты получи, козел! – Воспользовавшись своей ошибкой во благо душевных стенаний, крикнула она в открытое окно автомобиля.
Влада курила одну сигарету за другой, осознавая, что была полной идиоткой, надеясь на то, что он будет с ней. Но самое ужасное, что в этот момент, для нее было то, что она не понимала, что за перемены произошли в нем, что он так поступил. Это она должна была его отвергнуть за параллельные связи с малолетками, за неразборчивость, за скрытность, за недосказанность, а тут все произошло совершенно по-другому. Но почему? Что она сделала не так?
«Я просто старая для него! Старая дура! Неудачница!», кричала Влада самой себе в унисон со стрелкой на спидометре. В этот момент все встречи вспышками пронеслись перед глазами, и она поняла, что он никогда не будет никому принадлежать в этой жизни. Он женат на работе, так же, как и она замужем за работой. Весь смысл жизни – раскрыть, найти и посадить. А что потом? Когда тебя спишут? О тебе быстро забудут. Потому что на смену придут другие. Более молодые, более талантливые. А мы будем надевать свои кители с медалями и сидеть в Доме Торжеств, а потом на такси возвращаться домой, где тебя никто не ждет, вешать парадную форму под целлофан в шкаф и думать, доживешь ли ты до следующего Дня Полиции.

29

Романенко вошла в здание прокуратуры, разъяренная, как бык. Но прежде, чем идти в кабинет к начальнику, решила все-таки, зайти к себе и выпить чашечку кофе, чтобы хоть немного успокоиться. Вскипятив чайник и налив полную кружку воды, она все-таки решила побаловать себя зеленым чаем. Кто-то где-то говорил, что он успокаивает. Она опустила пакетик в воду и помакав несколько раз, выкинула его в мусорное ведро. «Не обижайся, дорогой друг, со мной сегодня поступили так же, как и с тобой, выкинули, потому что уже использовали.» Она сделала несколько больших глотков и снова закурила. Медленно выдыхая табачный дым, она понимала всю абсурдность и немыслимость ее негодования. «Изначально задумывалось, что я им воспользуюсь, а оказалось, наоборот. Ну, так что ж? Это жизнь. Либо ты, либо тебя. Ничего с этим не поделаешь», успокоила она саму себя и выкинула окурок в окно, «действительно, зеленый чай творит чудеса», ухмыльнулась следователь и направилась в кабинет начальника.
- Полковник Орешков, я к вам с докладом.
Он был явно рад ее видеть, потому что весь день с момента получения информации не находил себе места. Почему-то он ждал, что, узнав о том, что этим делом занимается прокуратура, виновный чиновник сам на него выйдет с взаимовыгодным предложением, но этого не произошло, и теперь он терялся в догадках, ожидая, что же вынюхает его лучший следователь.
- К сожалению, у меня не густо. Войчик нужно немного реабилитироваться, чтобы давать показания. Сейчас проблемы с легкими и голосовыми связками. Внутренний небольшой ожог испарениями. Я думаю, через пару дней, я снова к ней наведаюсь. Из короткого разговора я выяснила, что буквально в тот же день, насмерть разбился ее муж.
- Так. – Потер руки Орешков. – Двойной заказ, значит.
- Я бы на вашем месте так не радовалась. С ним не убийство, а несчастный случай. Вот материалы дела из полиции. Грузовик выехал на встречную полосу, и они поймались.
- Так может ему и заказали?
- Нет, говорю вам, это случайность. У меня чуйка здесь сработала бы четко. Это нелепая ошибка водителя грузовика не имеет никакого отношения на покушение на журналистку.
- Так, по сути, и покушения особо не было. Цели убить не стояло.
- Да, основная цель-напугать. – Согласилась Влада. – Но кому это было нужно?
- Любому из тех, кого она прилюдно на всю область выводила на чистую воду.
- В любом случае, она наш потерпевший и ценный свидетель в одном лице. Пока она не заговорит, мы все равно будем стоять на месте. Я просмотрела все ее личные вещи, в которых ее доставили в больницу, по нулям. Вообще ничего. Не за что зацепиться.
- Ну, что ж Романенко, работай тогда. Уверен, ты до самого Дьявола достучишься, если захочешь, а тут накрыть всего лишь какого-то чиновника. Для тебя это пустяк.
- А почему вы так уверены, что это какой-то чиновник? И постоянно об этом повторяете. – Задумчиво спросила следователь, вставая со стула.
- Ну как же? А кто же тогда? – Занервничав, улыбаясь, ответил Орешков.
- Это мог быть вполне ее поклонник или же конкуренты из другого канала, а может просто завистницы или же любовница ее мужа, которая забеременела и очень хотела разлучить своего возлюбленного с его женой… И таких вариантов я могу привести целый вагон и еще маленькую тележку. Но вы же уверенно твердите мне, что это заказ от какого-то чиновника. Вот я и спрашиваю, почему вы в этом так уверены.
- Потому что она многим влиятельным людям испортила жизнь, и они вполне могли бы хотеть видеть ее мертвой, а не живой. Это абсолютно очевидно.
- Они? – Переспросила Влада. – Почему «они», а не «он» или «она»?
- Я, например сказал. Они. Он. Она. И что за глупые вопросы ты задаешь, подполковник Романенко? Неужели ты подозреваешь меня?
- Иван Дмитриевич, - сквозь зубы произнесла следователь, приблизившись к начальнику и схватив за галстук, - ты меня прекрасно знаешь, я могу подозревать любого, порой даже себя, все зависит от того, что я накопаю. Но, если ты решил, что я, как Тулиев, подставлюсь, чтобы выгородить твою старую сморщенную задницу, то ты сильно ошибаешься. - Орешков дернулся и освободился от цепких лап подчиненной. Она поправила его галстук, заправив его обратно под пиджак, ласково продолжила, - не надо играть со мной, я этого не люблю.
Романенко, оставив своего начальника в недоумении, развернулась, чтобы выйти из кабинета и, взявшись за ручку двери, обернулась и небрежно кинула: «Теперь я буду за тобой следить в два глаза и очень надеюсь, что ты не попадешься, иначе, первым, кто тебя сдаст, будет твой же старший помощник».
Следователь зашла к себе и, убрав все материалы в сейф, закрыла его на ключ, понимая, что теперь он сделает все, чтобы подставить ее. Хотя с Тулиевым была совершенно другая ситуация, он погорел на личном. А когда речь идет о чувствах, смекалка перестает работать. Чистейшая психология. Но, с другой стороны, когда человек чувствует безнаказанность, он расслабляется и вот именно тогда приходит Романенко и вершит правосудие.
На улице начинало темнеть и день подходил к концу, когда следователю нужно было решить еще свои личные дела. Она ушла пораньше с работы, чтобы заехать куда-нибудь перекусить, потому что дома, как всегда, ее ждал пустой холодильник, одинокие стены и холодная кровать. Она могла поесть где-то и это уже было решением хотя бы одной проблемы из трех. По дороге она решила заглянуть в Чайхону и впервые в жизни попробовать их блюда. Интерьер оставлял желать лучшего, полнейшая безвкусица, но то, что официанты говорили по-русски не могло не радовать ее. Куриный суп показался ей наваристым и качественно приготовленным, без волос, как она себе не раз представляла, поэтому и избегала подобные места. Открытая шаурма стало шедевром этого места. Влада была в восторге и решила как-нибудь привести сюда Свету с Настей. Свежезаваренный листовой черный чай стал жирной точкой в отличном резюме. Романенко даже не поскупилась на хорошие чаевые за обслуживание. С чувством полного удовлетворения, женщина села в машину, откинулась на сиденье и закурила.
Ей предстоял тяжелый разговор, она морально пыталась подготовить себя к нему и, подъехав к дому Фирсовой, Влада почувствовала, как похолодели руки и все внутри словно завалило снегом. Через десять минут после звонка, Вера Алексеевна спустилась и села в машину.
- Здравствуйте. – Мило сказала Романенко. – Спасибо, что откликнулись на мою просьбу о встрече.
- Здравствуйте. – В том же духе ответила немного полноватая женщина лет пятидесяти с черными кучерявыми волосами. – Конечно, я все понимаю. Если вы говорите о конфиденциальности разговора, то это не просто так. Я вас слушаю.
- У меня вопрос личного характера. Недавно мне довелось вынести из пожара двух маленьких детей. Их мать погибла, а отца не было. На тот момент девочке было 7 месяцев, но она не была рождена в роддоме, не стояла на учете в поликлинике. Мальчику 5 лет, но внешне по развитию дашь ему не больше четырех. Даня ко мне очень сильно привязался, как, собственно, и я к нему. Сейчас дети находятся в детском доме. Я хотела бы подать документы на усыновление, но заведующая уверяет меня, что суд никогда не отдаст их мне из-за того, что у меня нет мужа и я одинокая женщина.
Фирсова тяжело вздохнула и посмотрела в окно.
- Я поняла ваш вопрос. Вы можете подать все документы на установление временной опеки, может быть даже патронажа. Старшего мальчика вы сможете забирать к себе на выходные. Встречать его со школы и вести в детский дом. За вами будут наблюдать и, в случае если, все будет хорошо, можно будет подавать окончательно прошение в суд на полное усыновление.
- Вы меня обнадежили. – Радостно произнесла Влада.
- Но есть одно большое «но» во всей этой ситуации. Если подаст документы на усыновление семейная пара, то они будут в приоритете, и вы отодвинетесь на задний план. И будете сдавать позиции с каждой новой пришедшей парой.
- Значит у меня нет шансов? – Безнадежно решила следователь.
- Влада Витальевна, шанс есть всегда. Подайте документы. Дайте мне свою электронную почту, и я вам сейчас же скину список всех необходимых документов. Мы не знаем, как сложится наша жизнь и вполне возможно, что все получится. Единственное, о чем я хочу вас предупредить. Не рассчитывайте на девочку. Она слишком маленькая, такие дети очень быстро уходят в семьи. Но, а раз мальчик большой, то вполне возможно задержится и с ним у вас шансов побольше.
- «Быстро уходит», «задержится», вы так говорите, как будто это какой-то товар.
- Это моя работа. Таких детей за всю свою жизнь поведала много. Мы всегда искренне радуемся, когда получается найти достойный дом для маленького ребенка. И очень переживаем, когда приходится с приставами и участковыми забирать детей из неблагополучных семей.
- Вы знаете случаи, когда бы одиноким, таким, как я, отдавали детей? – С надеждой в голосе, спросила Романенко, с грустью посмотрела в глаза женщины и взяла ее за руку.
- Мне очень жаль. Но вы все равно попробуйте, может вы станете первой?
- Спасибо вам за поддержку. Вот адрес моей почты, скиньте пожалуйста, список. Может все-таки у меня получится. – Еле слышно, сказала Влада, протягивая свою визитку.
Дождавшись, когда женщина выйдет из машины, следователь снова закурила и погрузилась в тяжелые мысли. Она не знала, к кому может еще обратиться за помощью. Хотя прекрасно понимала, что согласно букве закона, ей помочь никто не сможет и только стоит уповать на Бога.
С той встречи, Романенко ежедневно бывала в детском доме, играла с Даней, гуляла с ним вечером, раньше уходила с работы, только чтобы побольше времени провести с ребенком. Она подала все документы в кратчайшие сроки, оставалось только ждать.
Самое тяжелое, что может быть в жизни человека – это ожидание. Когда нет рамок или границ и в любое время может раздаться звонок и тебе озвучат свое решение. Ты, как маленькая пешка, зависишь от других людей, от их настроений и они сделают с тобой абсолютно все, что захотят, а ты никак не сможешь повлиять на это, потому что в этой ситуации от тебя ничего не зависит.

30

На улице выпал первый снег и легкой еле заметной паутинкой накрыл мокрые пожелтевшие листья. Было понятно, что днем выйдет солнце и растопит его своими уже похолодевшими маленькими лучиками. Так приятно смотреть, как маленькая собачка бежит по этой промёрзшей земле, не щадя своих лапок, как она резвится, оказавшись на воле. А сзади идет ее хозяйка и, все еще не до конца проснувшись, позевывая, следит, чтобы ее верный питомец не потерялся.
- Стана, дочка, тебе еще рано вставать, иди полежи немного. – Ласково сказала Люба, аккуратно взбивая изрядно прохудившуюся больничную подушку.
- Я устала лежать, мама. – Тихо ответила девушка и села на край кровати. – Ты знаешь цвет этих стен очень удручает. Я наизусть выучила шов на потолке, помню, каждую его черточку, и мне кажется, что на моем сердце он приблизительно такой же.
- Нужно еще немного потерпеть. – Прошептала женщина, осторожно обнимая дочь. – Скоро тебя выпишут, мы поедем домой, а там и стены лечат.
- Как Слава? – Грустно спросила Стана. – Его похоронили?
- Да, уже похоронили. Старшая сестра вернулась из командировки и ездила на опознание. Она занималась всем. Ты же понимаешь, что мне было не до этого, я не отходила от тебя.
- Карина. – Вспомнила девушка. – Она молодец, что все сделала. Может быть и ко мне зайдет? Мама, она знает, что со мной произошло?
- Конечно, дочка. Весь город знает, что на тебя напали. Это происшествие вызвало большой резонанс в городе.
- А я с ним так и не попрощалась. – Опустив голову, сказала она. – Только тогда на кухне. Он был такой заботливый. Мы так любили друг друга.
Люба, давя в себе слезы отчаяния, гладила дочку по голове, ощущая под своими пальцами лишь бинтовую сетку.
- Поспи, дочка. Ляг, не сиди так. – Укладывая дочку, говорила женщина. – На все воля Божья.
- Может он присниться мне, и мы снова будем счастливы так, как были, когда он был жив?
- Спи, моя хорошая. Пусть с тобой будут твои ангелы и помогут тебе пережить все то ужасное, что с тобой произошло.
Дыхание Станы стало ровным и Любовь немного успокоилась. Невыносимо было видеть, как сильно жизнь бьет по ее единственной дочери. Она смотрела на эти бесконечные бинты, пропитанные разными лекарствами, и вспоминала, как еще маленькой девчушкой, озорной и смышлёной, она сидела за фортепиано дома и раздражалась, каждый раз не в силах достать до педалей. Станэк залезал под ее стул и делал это за нее, каждый раз, когда она громко ему об этом говорила. А сейчас его больше нет, а она ни жива ни мертва. Грустные мысли женщины прервал виброзвонок телефона, она осторожно, чтобы не разбудить дочь, вышла в коридор.
- Алло. – Нерешительно сказала Люба, вытирая выступившие на глазах слезы.
- Люба, что происходит? Я уже несколько дней не могу до тебя дозвониться? Я приходил к тебе домой, но мне никто не открыл. – Возбужденно говорил мужской голос на другом конце телефона.
- Костенька, - расплакавшись воскликнула она, - ты себе не представляешь, что произошло.
- Что случилось, любимая? Я не находил себе места. Я уже не знал, что думать. – Обеспокоенно спросил парень.
- На мою дочку напали и плеснули в лицо какой-то кислотой. Она лежит в больнице. А в ту же ночь, мой зять насмерть разбился на машине. – Рассказывала Люба, не переставая плакать.
- Насмерть разбился? Вот это неожиданность. – Удивленно произнес Константин.
- Что? – Переспросила женщина.
- Я спрашиваю, мне приехать к тебе? Может быть, я чем-то могу помочь? – Серьезным тоном продолжил парень.
- Нет, не нужно. Я сама справляюсь. Ты мне только звони хотя бы иногда. Мне так тяжело быть одной.
- Я завтра уезжаю по работе на месяц в Китай, там не будет связи. Как только приеду, сразу же тебе позвоню.
- Хорошо. Будь аккуратен в дороге. – Ответила женщина и положила трубку.

Она дала отбой и подошла к окну, вытирая слезы, она всматривалась куда-то вдаль и не понимала, за что все это происходит с ней. Казалось, что она прогневила Всевышнего за восторг и умиление своей семьей, а теперь он ей показывает, что счастье любит тишину. Арина уже несколько дней жила у Светланы, и Люба была бесконечно благодарна подруге за то, что всегда оказывалась рядом как в горе, так и в радости.
- Здравствуйте. – Послышался женский голос за спиной.
Любовь обернулась и увидела перед собой Владу. Она не понимала, почему ее и ее дочь сейчас не могут оставить в покое, хотя бы на срок, пока дочка полностью не реабилитируется.
- Здравствуй. – Сквозь зубы ответила женщина и отвернулась.
- Мне нужно поговорить с вашей дочерью. – Настоятельно попросила следователь.
- Зачем? Что ты от нас вообще хочешь?
- Вы понимаете, что это происшествие не должно остаться безнаказанным, мы должны…
- Мне все равно, что вы все должны. Оставьте Стану в покое, дайте ей восстановиться.
- Мы не можем медлить. Это дело не терпит отлагательств. – Деловито сказала Влада и направилась к палате.
- Нет. – Преградила ей путь Любовь. – Я не позволю. Она спит. Не нужно ее тревожить. Как ты не понимаешь, за твоей карьерной гонкой и очередными звездами стоят человеческие жизни. Как ты можешь лезть своими грязными сапогами в ее чистую душу? – Плакала женщина, закрывая своим телом дверь в палату.
- Вы понимаете, что на ее месте могут быть другие и таких может быть очень много. Я не знаю, сводили ли с ней счеты или же на улицах действует психопат, который каждую ночь выходит на охоту и ищет таких же девушек как она. И сейчас вы своими действиями отрываете для него все двери, чтобы он продолжал начатое им дело.
Люба закрыла лицо руками и разрыдалась, понимая, что жизнь, словно песок высыпается через неплотно сжатую ладонь. Влада прижала женщину к себе и обняла.
- Я понимаю ваше горе, - продолжала следователь, - и уважаю ваши чувства, но мне нужно работать, чтобы такого больше не повторялось, а человек, совершивший это преступление, был наказан.
Люба, немного успокоившись, отошла от двери, тем самым пропустив следователя в палату. Ей было больно, что снова приходится переживать потерю. Казалось, что нет больше сил, но постепенно приходило осознание того, что теперь она должна собрать всю волю в кулак и бороться, чтобы вернуть дочь к жизни.
Романенко приоткрыла дверь и аккуратно вошла. Девушка спала мирным сном младенца. Следователь пододвинула стул и присела, взяв в руки блокнот, в ожидании пробуждения пострадавшей. «Как безжалостна жизнь», думала она, «некогда красивая, успешная, амбициозная девушка сейчас лежала абсолютно беспомощная, словно покалеченная кукла, над которой поиздевались мальчишки, отобрав у девочки».
- Здравствуйте. – Тихо произнесла Стана, не открывая глаза. – Я ждала, когда вы вернетесь.
- Здравствуйте. Как вы себя чувствуете? – Спросила Влада, удивляясь тому факту, что пропустила момент ее пробуждения.
- Бывало и получше. – Ухмыльнувшись ответила девушка.
- Вы готовы сосредоточиться и ответить на мои вопросы? – Начала следователь, приготовившись делать заметки.
- Мой голос вернулся почти полностью. – Согласилась пострадавшая. – Вы не будете против, если я буду лежать с закрытыми глазами? Точнее с закрытым глазом. Он-то теперь у меня один остался.
- Если вам так будет удобнее, то я не имею ничего против. – Согласилась следователь. – Итак, скажите, пожалуйста, поступали ли в ваш адрес какие-нибудь угрозы.
- В последнее время мне часто звонили на рабочий телефон и молчали. Я не придавала этому особое значение. Но звонки становились все более странными. Если трубку поднимала не я, то просили пригласить меня к телефону, как только я говорила «алло», то слышала звук помех. Знаете, когда плохое соединение, затем шли гудки отбоя.
- С какого времени начались эти звонки, вы можете вспомнить?
- Где-то с конца сентября.
- Вы говорили кому-нибудь о них?
- Нет, я не придавала этому значение, как уже сказала.
- Тогда почему вы сейчас об этом мне говорите? Значит вы все-таки как-то связываете их с произошедшим?
- Я не знаю наверняка. Однажды я подняла трубку и услышала какой-то мужской голос. Я не могу его точно описать. Как в американских фильмах, когда герой специально меняет его, делая более грубым.
- Что он вам говорил?
- «Красота скоротечна» или что-то вроде того. Я не помню точно.
- Значит это все-таки имеет какое-то отношение к нападению. – Сказала Влада и сделала несколько записей. – Что вы на это ответили?
- У меня горел репортаж и мне некогда было разбираться в этих шизофренических звонках, тем более на тот момент, я не услышала, что он сказал.
- Но сейчас вы мне четко сказали фразу, которую он произнес.
- Да, спустя несколько дней, как будто еще раз этот голос повторил сказанное в моем сознании и до меня дошло, что он хотел до меня донести.
- Как вы думаете, кто бы это мог быть?
- Мне показалось, что это кто-то балуется, людей же с отклонениями очень много. Может быть у него что-то произошло, и он хотел, чтобы я сняла репортаж о нем. Я не знаю.
- Вам не кажется странным, что вы сейчас об этом мне сказали, но при этом до происшествия не считали нужным об этом упомянуть при разговоре с близкими или, может быть, с коллегами?
- Когда происходит то, что произошло со мной, начинаешь придавать значение мелочам.
- Хорошо. Скажите, на какой номер происходили звонки? На один и тот же или они всегда были разными?
- На один и тот же номер редакции для внутренней связи. 25-17-36 добавочный 89
- Звонки на нем записываются?
- Честно говоря, я не знаю. Но можно узнать.
- Я этим вопросом займусь, как только мы с вами закончим. Итак, продолжим. Вспомните тот вечер. Отличался ли чем-нибудь он от других?
- Да, собственно, нет. Я всегда задерживалась на работе допоздна. Просто всегда за мной приезжал муж, а в этот раз, он уехал в командировку.
- Значит нападавший знал, что ваш муж в этот день вас не встретит? Не было ощущения, что за вами кто-то следит?
- Нет, такого ощущения у меня точно не было. Я никогда об этом не задумывалась. Не знала, что кто-то может объявить на меня охоту.
- В прошлую нашу беседу, вы сказали, что это «они» его убили. Кого вы имели в виду?
- Его руководителей. Это они отправили его в командировку, а он не хотел ехать.
- У них были мотивы желать ему смерти?
- Нет, конечно, он был хорошим работником. Я не хотела, чтобы он там работал, потому что каждый день он подвергался опасности, я хотела, чтобы он уволился, а они просили его остаться хотя бы до конца года.
- Вы все же считаете, что кто-то причастен к этой аварии?
- Я не знаю. Что может чувствовать женщина, в одночасье потерявшая самое дорогое, что у нее есть, самого близкого человека? – Повысив голос и немного приподнявшись, спросила Стана.
- Не нервничайте. Успокойтесь. – Ответила Влада, привстав со стула и помогая девушке снова улечься. – Я просмотрела материалы дела с места ДТП. Это был действительно несчастный случай. Простое стечение обстоятельств. Его никто не убивал.
- Он не хотел ехать, как будто что-то чувствовал.
- Опишите мне детально происшествия той ночи, ставшей для вас роковой.
- Я вышла из здания редакции, и пошла на площадь. Такси вызвать было просто нереально. Машин не хватало. Я решила, что на площади смогу поймать попутку. Решила сократить путь и пойти через Маяковского на пересечении с улицей Грибоедова. Там был небольшой темный переулок, и я хотела быстро через него проскочить. Услышала шаги и побежала. Они тоже побежали.
- Они?
- Я имею в виду шаги. Человек был один. Но бежал на двух ногах. Значит «они». Я почувствовала, что меня дернули за сумку, которая была перекинута через плечо, я не устояла на ногах и упала навзничь. Открыла глаза и увидела, что нападающий был в маске Карузо.
- Карузо? – Удивленно переспросила Влада.
- Да, Энрико Карузо, итальянский оперный певец конца девятнадцатого начала двадцатого веков.
- Но, как вы поняли, что на маске было именно его лицо? Я не думаю, что каждый знает, как он выглядит.
- Это было точно его лицо. Я в этом нисколько не сомневаюсь. Я уверена.
- Странно, причем здесь Карузо и какое это может иметь отношение к делу?
- Этого я знать уж точно не могу.
- Хорошо, что было потом?
- Как я уже сказала, он наклонился ко мне, и я увидела эту маску, затем что-то вылилось мне на лицо. Я сначала не поняла, решила, что это вода, закрыла лицо руками рефлекторно и снова почувствовала, что в меня снова что-то плеснули. Я слышала, как он убегает. Потом я стала звать на помощь. Потому что началось сильное жжение. Стоя на коленях, искала телефон, чтобы вызвать службу спасения. Когда я опускала голову, я чувствовала облегчение. Подошли какие-то парни и сказали, что я нарушаю общественный покой, я попросила о помощи и последнее, что помню, что кого-то из них вырвало. Очнулась я уже в больнице.
- Все ясно. У вас были поклонники, которые были в вас влюблены, но вы их отвергли?
- Нет, таких не было. За всю жизнь, у меня, кроме Славы никого не было.
- Может к вам проявляли чувства, а вы этого не замечали? Кто-то из коллег, например.
- Нет, этого точно не было. Все коллеги были женаты, и я знала их жен.
- Это ни о чем не говорит. – Выдохнула следователь, вспоминая свой печальный опыт.
- Может для вас это ни о чем не говорит, а я в этих делах очень принципиальна. Тем более мне никогда не приходилось никого отвергать. Никто из моих коллег не скажет вам ничего плохого обо мне.
- Это хорошо, когда так. – Ответила Романенко и что-то еще записала. – На сегодня мы с вами закончим, если вы вспомните что-нибудь еще, то я оставлю свой личный номер вашей маме, позвоните мне.
- Хорошо. Спасибо, что пришли.
- Выздоравливайте. – Спокойно сказала следователь и вышла из палаты.
Она сразу же достала свой сотовый и набрала номер телефона подчиненного.
- Скоков, записывай, что ты должен сделать. Готов? Так, мне нужны детализация звонков на номер редакции 25-17-36 добавочный 89. Узнай, есть ли автоматическая запись разговоров на нем. И еще список горячих репортажей Войчик за последние два года с соотнесением имен, кого она в них разоблачает. Записал? Мне нужна информация к концу дня. Мне плевать, как ты это сделаешь, работай. Вечером все должно лежать у меня на столе. – Повысив голос в приказном тоне, сказала следователь и положила трубку.
- Я люблю таких темпераментных женщин. – Раздался мелодичный мужской голос за спиной следователя со стальным характером.
- Ах, это вы, господин врач-хирург-доцент-член? – Любезно отозвалась Романенко. – Вы считаете, что мне важно знать, каких женщин вы любите?
- Я уверен, что вы не перестаете обо мне думать, так же, как и я о вас. – Включив все свое обаяние, продолжил Смольянинов, подходя ближе к Владе.
- Откуда вы знаете, о чем и о ком я думаю? – Игриво спросила следователь.
- Потому что мы с вами созданы друг для друга, я понял это сразу, как вас увидел. – Так же томно произнес Петр, взяв женщину за руку.
- Послушай сюда, наш больничный ловелас, - сквозь зубы начала Романенко, грубо вырвав свою руку из его, - я здесь нахожусь при исполнении и не позволю, чтобы какой-то жалкий докторишка тут пытался на мне отрабатывать свои тупые приемы пик-апа. Так что давай, вали отсюда, к своим третьесортным бабенкам, которые млеют от тебя уже на стадии твоих вонючих купленных регалий.
Влада, не раздумывая, договорив свою пылкую речь, резко отстранилась от мужчины и направилась к лестнице. Спускаясь, она услышала, как хлопнула дверь на этаж.
- Ты еще пожалеешь о том, что только что сказала! – Крикнул ей вслед врач.
На что Романенко не удосужилась отвечать, а лишь показала знаменитую комбинацию со средним пальцем и продолжила свой путь.
Она вышла на улицу, снова закурила, не садясь в машину и погрузилась в тяжелые мысли о том, что произошло в ту ночь, когда «Карузо» решил свести счеты с красотой известной в городе журналистки. Ей казалось, что Стана что-то не договаривает, либо потому что не хочет, либо потому что забыла или упустила из виду. Ведь рассказ об угрозах ее саму вывел на те странные и подозрительные звонки, но сколько раз ей звонили, что говорили, почему она решила, что голос специально изменен, как получилось так, что она сначала не поняла фразу, а через какое-то время ни с того и с сего вспомнила? Слишком много вопросов и никаких ответов. Ровным счетом ничего. Никаких зацепок.

31

Влада, как всегда, уехала с работы пораньше, чтобы отправится в детский дом, даже забыв о том, что приказала Скокову собрать весь материал к вечеру. Она заметила, что стала халатнее относиться к работе, но ее это нисколько не беспокоило. Что дала ей эта работа? Ровным счетом ничего. С того момента, как она ушла из полиции, она реже стала выезжать на землю, целыми днями сидела в душном кабинете, перерабатывала кипы бумаг, отправляла их в суд, курила по три пачки сигает в день и заливала литрами кофе. Какой смысл был от этой работы? Она ее больше не удовлетворяла, поэтому и отношение постепенно стало меняться. Несмотря на то, что ее очень сильно заинтересовало дело Войчик, тем не менее она не собиралась отказывать себе в свидании с Даней из-за чужих проблем.
- Ольга Семеновна, здравствуйте. Можно мне сегодня Даню забрать на пару часиков, я обещала ему, что отведу в кинотеатр, новый мультфильм вышел про смурфиков, а он их очень любит?
- Здравствуйте. Да, конечно. Я предупрежу воспитателей. Вы поймите, мы идем на эти уступки только лишь из-а вашего положения в городе. Никому больше не разрешается так делать.
- Я учту вашу благосклонность. Но сначала я бы хотела увидеться с Евой.
- К сожалению, на это вам не могу дать согласие. – Извиняясь, ответила заведующая. – Ее перевели в дом малютки.
- Почему? – Удивилась Влада.
- Когда их обоих сюда привезли, то дом малютки был закрыт на ремонт, а дети такого возраста, как Евочка должны находиться именно в таком учреждении. Там созданы для них все условия, а у нас пребывают дети более старшего возраста. Поэтому, как ремонтные работы были закончены, то таких деток отправили туда. Я вам дам адрес, и вы съездите, навестите девочку. Я позвоню и предупрежу заведующую.
- Спасибо вам большое за помощь. – Улыбнулась Романенко, хотя понимала, что перед ней стоит старая лицемерная бабенка, которая при первой же возможности вонзит в спину нож, даже если сама многое от этого человека в свое время получила.
- А вот и наш Данечка пришел. – Восторженно воскликнула Ольга Семеновна.
- Мама! – Закричал мальчик и бросился на шею следователю.
Влада подхватила мальчишку на руки и обняла.
- Знаешь, куда мы сегодня пойдем? – Прошептала она ему на ушко. – Только это очень большой секрет. Обещаешь, что никому не расскажешь? – Даня обрадованно покачал головой и закрыл рукой рот. – Мы пойдем в кино смотреть мультик про твоих смурфиков. – Ребенок обрадованно закричал. – Тихо. Тихо. Это же секрет. Никому об этом нельзя знать. Мы сейчас с тобой выйдем, как два спецагента, чтобы нас никто не увидел и отправимся в путешествие.
Эти пару часов, которые они провели вместе, смотря мультфильм в три д очках и уплетая за обе щеки сладкий попкорн, гуляя по парку и наслаждаясь обществом друг друга, Влада запомнит на всю свою жизнь. На тот момент она еще не знала, что в последний раз видит мальчика. Поцеловав его у дверей детского дома и крепко обняв, она дала ему с собой шоколадку и пообещала, что завтра снова придет и принесет ему новую игрушку, о которой он всегда мечтал. Отходя от здания, она дождалась, как его сладкая мордочка появится в окошке и помашет ей на прощание, только тогда она позволила себе уехать. Заехав предварительно домой, приняв душ, она решила возвратиться на рабочее место и продолжить рассматривать материалы, касающиеся дела Войчик.
- Скоков, - сказала она, услышав ответ на другом конце телефона, - ты все сделал, что я тебе приказала?
- Да, все на столе у вас. Я думал, вы не приедете.
- Индюк тоже думал, да в суп попал.
- Если вы хотите, я могу вернуться? – Обнадеживающе спросил парень.
- Не надо, сиди дома. Я сама все посмотрю. Тем более завтра к Орешкову идти с отчетом. Давай, до связи.

Романенко сидела за столом, пересматривая все последние репортажи Станы, выписывая потенциальных врагов журналистки. Спустя несколько часов непрерывного просмотра, перед следователем лежал длинный список ненавистников, которых так или иначе коснулись слова девушки. «Их всех нужно проверить», подумала Влада и налила себе крепкий кофе. «нужно купить себе сюда кофеварку, а то этот растворимый вообще гадость полнейшая». Стрелки часов давно перевалили за полночь, а следователь не переставала работать, то и дело, что-то записывая, конспектируя, делая какие-то наброски, понятные только ей. Когда очередь дошла до аудио звонков, то она обнаружила, что странных звонков было всего три и они прекратились за неделю до нападения. Все звонки автоматически записывались. И два из тех, про которые рассказывала Стана, действительно содержали только шум, скорее включенный на проигрывание шумовой эффект. Это не помехи, связанные с некачественной связью. И только один звонок с фразой. Голос был приглушен, как будто говорил охрипший человек, приложив что-то очень плотное к трубке. Только с седьмого раза, Влада поняла, что за фразу он говорил. «Страшно красивая» и снова помехи. Что-то подсказывало следователю, что обиженные чиновники и предприниматели не имели никакого отношения к этому происшествию. Здесь было что-то другое.
Но тем не менее следующие три дня Скоков занимался допросом всех людей указанных в списке Романенко. И у каждого из них было алиби. Казалось, что любые действия были непродуктивными.
- Романенко, проходи. – Сказал Орешков, указывая на стул перед своим огромным столом. – Как идет расследование?
- Один сплошной тупик. Скоков опросил всех чиновников и предпринимателей, они чисты, как стекла. Я навела о них справки, никто не был замечен в общении с представителями криминального мира. Звонки отслежены. Мы вышли на квартиру, из которой они совершались, там проживала пожилая женщина, которую позавчера нашли мертвой в своей квартире.
- Еще одно убийство?
- Нет. Тромб оторвался. Она лежала смотрела телевизор и даже не поняла, как умерла. Не мучилась, не страдала. 92 года.
- Соседей опросили, чтобы узнать, есть ли у нее внук, проживал ли кто-нибудь с ней, может приходил в гости?
- Да, всех опросили, никто ничего не знает. Женщина была одинокая, у нее не было ни семьи, ни детей, ни родственников. – Нервно ответила Влада. – Кругом тупик.
- Еще одно нераскрытое дело, Романенко! – Закричал Орешков. – И снова одна и та же семья!
- Орешков!!! Да ты умничка! – Восторженно закричала Влада и подскочила. – Все верно. Одна и та же семья и снова везде одни тупики. Неужели эти два дела связаны между собой?
- Как двойное убийство-самоубийство из ревности и кислота в лицо могут быть связаны?
- Я пока еще не знаю. Но я чувствую, что здесь что-то должно быть общее. Я точно знаю, что одно вытекает из другого. Там было умышленное доведение до убийства, когда этот незнакомец вложил в руки невинному программисту револьвер, а здесь он просто хотел напугать. Но зачем? Там был полный тупик, все пути, которые мы открывали, обрывались словно асфальт закончился перед обрывом или же рухнувшим мостом, так же и здесь. Даже смерть бабушки. Подумай сам, сделали вскрытие, и оно показало тромб. Но я уверена есть препараты, которые могут спровоцировать его образование. – Романенко, как заведенная ходила из угла в угол, пытаясь связать одно дело с другим, но пазлы не сходились, она не могла найти ту ниточку, которая привела бы ее к разгадке. – Так, мне нужно выйти на свежий воздух, я не могу здесь думать. – Крикнула она и выбежала из кабинета.
Приблизившись к машине и нажав на кнопку ключа от машины, Романенко села за руль и медленно выдохнула. «Так, Владос, сейчас вообще перестань об этом думать, поезжай к детям и переключи свое внимание на что-нибудь другое. Иначе весь этот бардак в твое голове так и останется в одной цельной куче, а тебе нужно все разложить по полочкам, чтобы одна вещица осталась лежать на полу и именно она сможет тебя вывести туда, куда ты должна прийти».
32

Стана смотрела на себя в зеркало и не могла поверить в то, что это ее отражение. В зеркале на нее смотрела обезображенное чудовище, у которого вылезли волосы на темени и на височной части головы за ухом, оставшиеся больше походили на пух и перестали виться. Вся правая сторона в жутких рубцах сползла, искривив тем самым глаз, который полностью закрылся и правый угол рта словно онемел и перестал двигаться. Она поднесла к лицу руку и увидела, что руки выглядели так, словно их кто-то пытался погладить раскаленным печным утюгом. Она не переставала себя рассматривать и пытаться найти ответ на самый главный вопрос: «за что?»
- Дочка, посмотри, что я тебе принесла. – Крикнула Люба, открывая входную дверь.
- Мне поможет только пакет на голову одеть, чтобы не пугать людей. Арина только недавно перестала меня бояться. – С грустью сказала девушка. – Может мне все-таки стоит пойти к себе домой?
- Нет, моя дорогая, ты будешь жить с нами, тебе не нужно сидеть одной. Будешь общаться с Аришкой, делать с ней уроки, со мной вечерами болтать, помнишь, как было весело, когда ты была маленькая? – Пытаясь приободрить ее, говорила Люба.
- Да, мамуль, конечно, помню, только вот я давно уже выросла, превратилась в чудовище, которым можно пугать непослушных детей.
- Доченька, но внутри-то ты осталась такой же. Ты можешь продолжать жить той же жизнью, которой жила до этого. Снова писать статьи в газеты, работать на радио. Я буду помогать тебе во всем, в чем только смогу.
- Спасибо, мамочка. Ты у меня самая лучшая на свете. – Сказала Стана, подавив в себе всю боль, которую она испытывала, она взяла руки матери и прижалась к ним губами.
- Так, смотри, что я тебе принесла. Закрой глаза, это будет сюрприз. – Прошептала женщина загадочным голосом.
- Ты, наверное, хотела сказать, «закрой глаз», один-то у меня навсегда уже закрылся. – Иронизируя ответила Стана, выпрямившись на стуле и положив руки на колени так, как всегда, делала в детстве.
- Але-оп, открывай. – Весело закричала Люба.
- Парик? – Удивилась девушка и протянула к нему руки.
- Да, дочка. Посмотри, он из натуральных волос. Длинные, по пояс тебе должны быть, густые прямые каштановые волосы с челкой, ты всегда мечтала о таких волосах. – С восторгом произнесла женщина. – Давай я тебе его примерю.
Она аккуратно пригладила оставшиеся волосы дочери, надела на них шапочку в мелкую сеточку и сверху парик, закрепила, чтобы он хорошо держался, поправила челку и отошла в сторону.
- Ты моя красавица. Просто невообразимо похожа на меня в молодости. Просто копия. На, посмотри на себя. – Сказала Люба, протягивая дочери зеркало, подаренное Валерием.
Стана снова взглянула на себя и немного приободрилась. Челка была немного длинная, поэтому закрывала весь лоб, оставалось надеть темные очки и водолазку, как все уродство было бы почти закрыто.
- Да, мам, ты права. Стало лучше. Но только не надо говорить, что я красавица-раскрасавица в тебя, потому что это не так. Ты и в своем возрасте великолепна. - Прошептала девушка и обняла женщину. – Я люблю тебя, мама, очень сильно.
- Я тоже люблю тебя, дочка. – Ответила Любовь, не сдерживая слез.
- Но могу сказать точно только одно, мы с тобой сможем закрыть любые мои уродства, быть может я даже смогу продолжить жить, как и раньше, только вот Славика мне уже никто не вернет. Давай сходим к нему на кладбище, отнесем ему цветы?
- Конечно, Станочка, давай завтра утром сходим и все сделаем. Какие он цветы любил? Скажи мне, я буду идти ночью с работы, зайду в павильон и куплю.
- Знаешь, что самое смешное, он знал обо мне все, а я о нем так мало. Он всегда говорил, что главное – это я и все делал для меня. Поэтому я отнесу свои любимые цветы, чтобы он чувствовал, что мое сердце, моя душа с ним рядом и никогда рядом со мной никого не будет, кроме него.
- А что это вы здесь без меня делать удумали? – Закричала Арина, словно ветер ворвавшись на кухню. Она скинула с себя зимние ботинки, швырнула рюкзак в угол и расстегнув пальто, не снимая его, влетела в квартиру.
- Вот и пришел самый главный человек в нашей жизни. – Воскликнула Стана и обняла племянницу.
- А что это с тобой произошло? – Удивилась Аришка. – Давно не видела тебя такой красавицей. Кстати, мне в музыкальной школе задали выучить одну очень сложную композицию, но я всем сказала, что лучше моей тети вообще никто не умеет играть на фортепиано, даже наша учительница.
- Да? - Удивленно протянула Стана, переводя взгляд на маму. – Я надеюсь, твоя учительница этого не слышала?
- Я не знаю, но вообще-то она просто древняя, такая старая, что динозавров видела, вряд ли она вообще что-то слышит. Так что у тебя нет другого выхода, как разучить эту композицию со мной.
Каждый уголок квартиры наполнился дружным женским смехом.
- Но, первым делом, ты покушаешь, моя дорогая, а потом уже все остальное.

Наступала ночь, девочка давно уже уснула, а Стана сидела на кухне и что-то печатала на своем ноутбуке. Люба собиралась на работу. Каждый был занят своим делом, каждый продолжал жить так, как должен был. Девушка старалась не показывать своего раздражения, побольше улыбаться и поменьше смотреть в зеркало, хотя подарок Валерия всегда был у нее под рукой. Она начинала потихоньку привыкать к себе такой, страшной, уродливой, но раз она не могла это никак изменить, то оставалось только свыкнуться с мыслью о том, что теперь она монстр.
- Стана, я хотела с тобой поговорить об очень важном своем решении. – Обдумывая каждое слово, начала Любовь. – Оно мне далось нелегко, но я все взвесила. Я хочу продать квартиру Станэка и оплатить тебе операции на глаз и на лицо. – Выдохнув, сказала женщина.
Девушка изумленно смотрела на мать и не понимала того, что она говорит.
- Мама, не нужно этого делать. Я буду продолжать жить так. Глаз мой не восстановить, тебе же сказали в больнице. А лицо? Ну что лицо. Оно мне теперь не настолько и нужно. Я хочу создать проект и снять репортаж про изуродованных девушек, таких же, как и я. Ты понимаешь, если они будут видеть перед собой такую же, будут понимать, что я знаю, что они чувствуют, им будет легче передо мной раскрыться, поведать свою историю. Это немаловажно. Об этом не нужно молчать. Я нашла в интернете так много информации о таких девушка, среди них модели, медийные личности.
- Моя ты девочка, я так рада, что ты находишь в себе силы продолжать жить. – Улыбнулась мать. – Ты как солнышко, которое светит круглый год. Тебе нравится этот платочек, который я тебе купила? – Спросила она, проведя рукой по голове дочери.
- Я знаю, что мой внешний вид вызывает ужас у людей, но потом со временем все привыкнут и даже кто-то может быть посчитает меня довольно симпатичной. – Засмеялась Стана. – Не надо продавать квартиру Станэка, это ни к чему.
- Дочка, это не обсуждается. Покупатель уже нашелся. С работы мужчина хочет купить ее для своей любовницы. – Пояснила женщина, направляясь в коридор и заканчивая со своей прической. – Как деньги будут у меня на руках, мы с тобой отправимся к врачу и будем решать вопросы о восстановлении твоей истинной красоты. Я думаю, той суммы, которую я запросила, будет достаточно.
- Я так понимаю, что воевать с тобой бесполезно, ты уже все решила и обдумала? – Улыбаясь, спросила девушка, облокотившись на тумбочку в прихожей.
- Именно, моя родная. Я даже скажу тебе больше. Я нашла врача, пластического хирурга, который готов нас принять и посмотреть, сможет ли он нам помочь.
- Мама, - засмеявшись, воскликнула Стана, - ты неисправима.
- Когда речь идет о моей единственной дочери, я готова на все. – Ответила Любовь и поцеловала дочку в лоб. – Всё. Я убежала. Там тортик остался, если хочешь, покушай, я знаю, что ты сладкое любишь, как и Станэк. – Загрустив, сказала женщина и опустила голову, чтобы скрыть, навернувшиеся на глаза, слезы.
- Будь аккуратна, мамочка. Береги себя.
Девушка закрыла за матерью дверь, выключила свет в коридоре и направилась на свое привычнее теперь рабочее место – кухню. «А что, вполне удобно, до холодильника рукой подать, сиди себе, ищи информацию, пей кофе с пряниками. Кстати, это неплохая идея, сварю-ка я себе кофе», подумала она и насыпала в кофеварку пару ложек бразильского кофе высшего качества, привезенного маме в подарок.
Внезапный еле слышный стук донесся до слуха девушки. Она встала и вышла в коридор, стала прислушиваться. Спустя несколько секунд стук повторился. Стана подошла к двери и посмотрела в глазок. На площадке снова не было света, и она могла разглядеть лишь силуэт рослого мужчины.
- Кто там? – Тихо спросила девушка.
- Люба, открывай. – Послышался хриплый голос за дверью.
- Это не Люба. Ее нет дома.
- Стана, это ты? – Вдруг спросил он.
- Да, мы с вами знакомы?
- Стана, открой дверь, меня избили сильно, я весь в крови. – Настоятельно просил голос.
- Уходите, я вызову сейчас полицию. – Уже грубо ответила Стана.
- Не надо полицию. Я прошу тебя, открой дверь. Я умираю, мне плохо. – Жалобно просил голос.
- Да, кто вы такой? Я вас не знаю, не буду дверь открывать.
- Это я, Антон. Твой отец. Открой дверь, дочка, я весь в крови. – Взмолился мужчина.
Словно кипятком обдали девушку с головы до ног. «Как отец? Он погиб, когда мы были еще детьми? Он меня обманывает! Он хочет, чтобы я открыла ему дверь и закончить начатое». Она ринулась к домашнему телефону и сразу же вызвала полицию, сообщив, что какой-то подозрительный мужчина ломится к ней в дверь и хочет покалечить. Спустя десять минут, пока Стана удерживала его у дверей расспросами о своем детстве и слушая рассказ изрядно выпившего мужчины, полиция была на месте. Его забрали, а с девушки взяли объяснительную. Она видела, с какой жалостью на нее смотрел молодой полицейский, когда она перечитывала то, что он записывал с ее слов. И в этот момент стало ясно, что мама была права, ей просто необходимо сделать операцию, чтобы хотя бы немного скрыть ее недуг.

33

Влада ехала в детский дом, снова пытаясь увидеть Даню, по которому она очень сильно соскучилась. Уже неделю ребенок болел и ей не разрешали его навещать. Через воспитательницу Романенко передавала постоянно ему фрукты и игрушки. Просила ее хотя бы увидеть его в окошке, чтобы помахать, но ей все равно отказывали. «Если мне сейчас опять не разрешат его увидеть, я подниму скандал», подумала она и решила в первую очередь заехать в дом малютки, чтобы увидеть Евочку.
- Здравствуйте. Моя фамилия Романенко Влада Витальевна. Я бы хотела посетить Ларину Еву.
- Здравствуйте. Вам сначала нужно к заведующей. Миронова Алла Геннадьевна. Прямо по коридору и налево.
- Хорошо. Спасибо. Не понимаю, всегда приходила и не нужно было идти к ней, а сегодня прям официоз какой-то.
- Проходите. Она сказала, что если вы придете, то сразу нужно привести вас к ней. – Продолжила женщина на вахте.
- А что случилось? Я что-то ничего не понимаю. – Обеспокоенно спросила Влада у самой себя, быстрым шагом идя по коридору, сжимая в руках пакет с подгузниками, смесями, ползунками, которые привезла для девочки. Она нервно постучала в дверь и, не дожидаясь ответа, вошла.
- Здравствуйте. Старший помощник прокурора, подполковник Романенко, вы хотели меня видеть? – Строго спросила следователь, войдя в кабинет.
- Да, здравствуйте. Присаживайтесь. – Ответила молодая женщина в очках с ярко-рыжими кудрявыми волосами.
- Спасибо, я постою. У меня мало времени. - Грубо оборвала она.
- Хорошо, как вам будет удобнее. – Замялась заведующая.
- Мне будет удобнее, если вы быстрее скажите мне, что вы от меня хотите, и я пойду к девочке. Уверена, она меня ждет.
- К сожалению, я не могу вам этого позволить.
- Это почему же? Всегда можно было, а сейчас что произошло?
- Просто понимаете, девочку удочерили. – Как будто извиняясь, с неловкостью произнесла молодая женщина.
Словно молния ударила в одиноко стоящее на поле ветвистое дерево. Романенко стояла не шелохнувшись, только пакеты упали на пол и с шумом выкатились новые погремушки.
- Как? – Не понимая смысла только что услышанного, переспросила Влада.
- Сегодня утром ее забрали в семью.
- Куда? – Все так же еле слышно, произнесла следователь.
- Я не могу вам сказать, существует тайна усыновления и мы никому не можем предоставлять такую информацию, при всем моем уважении к вашему положению в городе…
- Даня!.. – Закричала Романенко и вылетела из кабинета заведующей.
Она не помнила себя от горя, садясь в машину и нажимая на педаль газа. Влада словно фурия неслась к зданию детского дома, понимая истинную причину того, почему ей не давали видеться с мальчиком. Слезы застилали глаза, на дорогах она пролетала на красный свет, оставляя позади лишь автомобильные сигналы, кричащие ей о том, что она нарушает все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения. Уже подъезжая к пункту назначения, она увидела, как на заднем дворе стоят мужчина с женщиной и держат за руку маленького мальчика. Бросив машину посреди улицы, даже не заглушив ее, она побежала в здание детского дома.
- Где она? – Завопила она на весь коридор? – Где эта престарелая коррупционерша?
- На заднем дворе, деточка. – Явно радуясь тому, что заведующей сейчас не поздоровится, ответила пожилая бабушка.
Романенко выбежала на улицу, не помня себя от негодования, что так долго позволяла себя обманывать. Там она увидела, как семейная пара, держа за руки Даню, уходит в сторону дороги.
- Стойте! – Не своим голосом закричала Влада. – Стойте! Куда вы его ведете? – Орала она, тяжело перебирая ногами, которые утопали в таявшем снегу и грязи. – Сынок! Данечка! Даня!
- Мама! Мамочка! – В ответ закричал ребенок и попытался вырваться из рук приемных родителей. – Мама! Пустите меня!
- Сынок! Уберите руки от моего ребенка! – Кричала обезумевшая женщина, падая и снова поднимаясь, она продолжала бежать. – Сынок! Даня!
- Отпустите меня! – Плакал ребенок. – Мама! – Он пинал ногами приемного отца, который взял его на руки, чтобы удержать. – Мама! Пустите! Мама!
- Уходите быстрее! – Кричала заведующая, тянущая за рукав пальто следователя.
- Оставьте моего сына! – Плакала Романенко, упав на колени. – Сынок! Сыночек мой!
- Мама! – Плач ребенка становился все тише и тише.
- Сынок! Я найду тебя! Ты слышишь! Я найду тебя! – Кричала она вслед удаляющейся машины. Последний взгляд, брошенный на прощанье с мальчиком, который ей стал роднее кровной дочери. -  Даня! - Истошный крик вырвался из груди женщины. – Даня- сынок!
Романенко сидела на коленях вся в грязи, и словно животное плакала вслух. Внезапно подошла заведующая и попыталась поднять ее с колен.
- Ну, зачем вы так? Это же травма для ребенка. Зачем вы приехали и закатили эту сцену? – Спокойно начала Ольга Семеновна.
- Это я зачем? – Обернулась на нее Влада. – Это я зачем? – Повторила она громче. – Я хочу слышать, как вы повторите свой вопрос еще раз! Это я зачем? – Глаза Романенко налились кровью. Растрепанные волосы, вся одежда, испачканная в грязи, дополняли образ сумасшедшей, полоумной женщины, которая готова была на все, ради своего ребенка.
Испуганная заведующая сделала пару шагов назад и прижала руки к груди.
- Я же вас предупреждала, что вам его не отдадут. Что вы одинокая женщина, а предпочтение всегда отдают семейным парам.
Следователь тяжело поднялась с колен, грязными руками вытерла лицо и собрала волосы. Ольга Семеновна с ужасом наблюдала за движениями Влады, потому что совершенно не знала, что от нее ждать.
- Жди, тварь, прокурорскую проверку с аудитом. Молись, чтобы после нее тебя просто сняли, а не посадили. Я сделаю для этого все. – Спокойным грудным голосом сказала следователь и направилась к своей машине.
Она вела машину, смотря на дорогу, невидящим взглядом. Как будто жизнь в одночасье перевернулась. Она лишилась самого дорого, что у нее было, ведь считала его своим кровным сыном. Наверное, не важно ты ли носил девять месяцев под сердцем ребенка и рожал его в муках, важно то, что вы с ним единое целое. «Даня был для меня всем, как и я для него. Я знаю, что была нужна ему, знаю, что он меня ждал. У нас с ним было то, что никогда не было и не будет с Полиной. Моя мать воспитала ее надменной, непреклонной, несговорчивой. Она до сих пор считает меня пустышкой. Я для нее никто. А для Дани я была всем», проговаривала про себя следователь, желая быстрее доехать до дома.

Романенко сидела в ванне и на нее били струи из души. Она, подобрала ноги, обхватив их руками, и прижала голову к коленям. Слез больше не было, только тупая боль где-то внутри. То состояние, когда ты как будто умер, но при этом остался жив. Вроде ты можешь ходить, есть, пить, дышать, но не понимаешь зачем тебе все это. Она потеряла счет времени. А струи словно маленькие молотки били ее по голове, пытаясь достучаться. Влада вышла из ванной комнаты, повязав на голову полотенце. Поставила чайник и, доведя его до неполного кипения, налила в кружку только кипяток. Женщина села на кухне, не включая свет и сделала несколько маленьких глотков. Снова щелчок зажигалки, пламя и сигарета окрасилась в оранжевый цвет. Уставившись в одну точку, она сидела, держа в руках сигарету, делая две глубоких затяжки, не замечая, как она догорала полностью, пепел падал на стол, прожигая новую скатерть. Новая сигарета и снова щелчок, пламя, затяг. В голове не было никаких мыслей, только картина уезжающей машины, которая увозила ее мальчика навсегда.
За окном было темно и холодно. Ветер то и дело завывал неизвестные симфонии. Облака мчались по черному небу, не касаясь друг друга, похожие на автомобильный картеж в столице. Ровными рядам в одном направлении они движутся, чтобы встать на красный свет. Телефон разрывался в кармане пальто. Следователь не хотела отвечать, хотя понимала, что в такое время ей не будут звонить просто так. На экране высветился незнакомый номер.
- Да. – Грубо сказала она, не прибавив свою фамилию, как делала обычно.
- Привет. – Раздался до боли знакомый голос.
- Что надо? – Сухо спросила она.
- Как дела?
- Павлин, какого хрена тебе надо? – Зло рявкнула Романенко и уже собралась дать отбой, как услышала то, зачем он звонил.
- Взяли отца Войчик. Я знаю, что ты это дело ведешь.
- Где он?
- У нас в клетке сидит. Пьяный.
- Через час приеду. – Грубо ответила она и швырнула телефон на диван.
Ей снова пришлось окунуться в жизнь расследований, бумаг, криминала, где не было места любви к ребенку, семейной теплоты и уюта. Только боль и горечь утраты. «Видимо, я была рождена именно для этих целей», подумала Влада, снова садясь в свою машину и оттряхивая засохшую грязь с сиденья.


34

И вот перед ней старый отдел, все так же, все на своих местах. Только теперь она не в форме, раньше ругала оперов за то, что пренебрегали ею, а сейчас сама в джинсах и свитере прилетела на допрос.
- Здорово. – По-мужски за руку поздоровалась она с дежурным. – Как она?
- Здорово. Бывало, получше. – В том же духе ответил мужчина. - А ты, я смотрю, зачастила к нам. – Продолжил он недвусмысленно.
- По работе. Греков отзвонился. Сказал, что привезли отца потерпевшей, чьей делом я сейчас занимаюсь. В клетке сейчас сидит.
- Ну, ясно, а мы уж было все подумали…
- Нечего тут думать, там все закончено. Кто сегодня из следаков ответственный?
- Митяев Гоша. Он как раз только с вызова приехал, в кабинете на первом этаже сидит.
- Отлично, я тогда к нему пойду. Мне ж где-то надо допросить этого, что привезли.
Влада пошла по привычному маршруту, по которому ходила больше пятнадцати лет. И чувство сожаления о том, что ушла накрыло ее с головой. Все казалось ей родным, хотелось находиться здесь и не уходить. Собственно, как она и делала все то время, работая в этом отделе.
- Митяй, здорово, братан! – Закричала Романенко, заходя в кабинет.
Мужчина приблизительно ее возраста сидел за компьютером и раскладывал пасьянс. От неожиданности, он вздрогнул и обернулся.
- Романыч. Какими судьбами? – Воскликнул он, обнимая, старую боевую подругу.
- Да вот. Дело сейчас веду. Одного человечка наши, точнее ваши, ребята забрали, привезли сюда к вам, в клетку. Мне его допросить нужно.
- А я уж было подумал, что соскучилась по своим подчиненным. – Засмеялся мужчина.
- Ну это само собой, дружище. Давно мы в баньке все вместе не парились, не выпивали. – Поддержала беседу следователь. – Слушай, Гош, ты мне организуешь местечко, где б его допросить?
- Здесь и допрашивай, чего уж там? Как его зовут? Кого тебе привести?
- Я знаю только то, что он Антон, что он бухой, ломился в дверь к своей дочери Стане Войчик.
- А, эта журналистка с обожженным лицом? Пацаны рассказывали, что на нее страшно смотреть. Надо ж было, девку так изуродовали.
- Именно. Притащи его сюда, пожалуйста, я с ним побеседую по душам.
Митяев вышел, а Романенко, осмотревши привычный интерьер, который когда-то был для нее родным домом, взяла книжку с полки. «Моя книжка что ли?», подумала она, «а чего это я ее не забрала?» Стоило только открыть ее, как на последней странице лежала старая фотография, где она сидела на коленях у Гаврилова и обнимала его за шею. «О, Боже, сколько лет прошло с той вечеринки. У кого-то ребенок родился, я уже даже не помню у кого, обмывали. Точно помню, что пацан. Да, после этого я удивляюсь, что все вокруг знали, что мы любовники и каждый раз, когда я сюда прихожу, все думают, что мы помирились и снова вместе. До смешного, ей Богу».
Дверь отворилась и в комнату, немного пригнувшись зашел весьма рослый выпивший мужчина. Но весь вид его говорил о том, что этот товарищ, видавший виды и знающий цену свободе.
- О, а кто здесь девочек заказывал? – Прохрипел он. – Ничё такая краля. Фартовая.
Романенко, недолго думая, подлетела и со всего размаху ударила ему лбом в переносицу. Мужчина, не ожидавший такого, попятился назад и с грохотом рухнул, пытаясь поймать все звездочки, которые летали у него вокруг головы.
- У тебя методы не меняются. – Засмеялся Гоша. – Справишься сама или мне остаться.
- Когда это я сама не справлялась? Обижаешь, Митяй. – Улыбаясь произнесла Влада.
Она наклонилась над Антоном и всмотрелась в его лицо.
- Очунялся? Поднимай свою пятую точку и переноси на стул, по фене ботать будем.
- Я ж сказал, зачетная ты чувиха. Хоть и легавая. – Хрипя отвечал мужчина, неспеша поднимаясь с пола. Наручники не давали ему возможности вытереть кровь, которая ручьем текла из носа. – Такие телки, как ты обычно, с буграми бывают, а ты вон в легавые подалась. Неужели капусты здесь рубишь больше, что среди шакалов и гиен канаешь.
- Не обо мне сейчас. Давай по делу. – Грубо сказала следователь. – Назовись.
- Петренко Антон Семенович №******, 13 февраля 1970 года рождения. Осужден по статье 105 ч.2. Девятнадцать лет строгача. Отсидел от звонка до звонка.
- Как ты вышел на след своей жены? Если она убежала от тебя и никому не оставила своего нового адреса. – Сидя перед задержанным, спросила Романенко, не отрывая взгляда от его глаз.
- Срок уже подходил к концу, пришло мне письмо на хату и там было написано, что моя краля с другим канает, как сыр в масле катается. Бросила она меня короче. И адрес еённый. Вот, как откинулся я, так и прикатил к ней. Жить-то мне где-то на что-то надо. А тут она дверь открывает, а у нее никого, одна живет. Малец женился, семьей обзавелся, меня дедом сделал, донька тоже отдельно жить стала. Я с этой курвой брехаться стал, мол чего меня бросила, не дождалась, да еще и схоронилась от меня. Мол давай вместе жить то да сё, а она ж вся такая нахарахоренная, куда ж ей со мной канать, я ж чучело срамное, вот и предложила мне, что будет платить, только чтоб я детям не открылся, что жив я и что сидел.
- Доил ты ее, как дойную корову?
- Да не сказал бы. Я бы с ней жил, а она не захотела, вот и откупилась. Ну ты сама подумай, а на что мне жить?
- На работу устроиться! Не рассматривал такой вариант?
- Кто ж сиделого возьмет? Да еще по такой статье и столько времени. Ты как будто с луны свалилась.
- От кого письмо пришло?
- Не знаю. Андрей Синицин какой-то. В душе не знаю, кто он такой и откуда он меня знает.
- Ты с ним виделся, как вышел?
- Неа, ни разу. Вообще не знаю, кто он. – Повторил Антон.
- А из какого города письмо пришло?
- Да говорю тебе, не помню. Я со психа, конверт и письмо в клочья разорвал, а потом очунялся, вспомнил, что там адрес есть, стал, как пазлы собирать.
- Какое имеешь отношение к смерти сына?
- Побойся Бога, шельма. Кровный он мой был. Она просила не открываться детям, я и молчал, как партизан. Как-то пришел, а она рыдает, мол малец мой жену убил и сам застрелился. Так я так горевал, что сил не было, сидел на площадке плакал. Потом она слегла, в больницу к ней приходил, поддерживал. Я ж не животное. Она совсем плохая была, думал, что все ни сегодня завтра жмуриком станет. А нет, очунялась, даже хахоля себе нового завела.
- Хахоля? – Переспросила Влада.
- Да, не знаю, кто и что. Она мне не открывалась. Видел, что там любовные записи в подъезде у нее и под окнами тоже. Молодухой себя почувствовала, дура старая.
- А чего сегодня приперся к ней?
- Деньги закончились, пришел «клянчить» опять, как она говорила. Да тут возле подъезда братки налетели и давай меня дубасить на чем свет стоит, я еле ноги утащить успел. Всю морду разбили.
- Зачем девку напугал, итак, пережила страшное? Отстань ты от жены своей, дай ей жизни, столько проблем на нее свалилось.
- А что с донькой моей сотворилось? – Удивился мужчина.
- Калдырь ты пропитый, весь город об этом знает. Напали на нее и кислотой облили, чуть на тот свет не отправилась, еле откачали, и в ту же ночь муж у нее насмерть разбился! – Взбесилась Влада.
- Вот это да. – Протянул мужчина и откинулся на спинку стула, медленно моргая.
- Значит Андрей Синицин, которого никто не знает, откуда перец нарисовался, неизвестно, как на тебя вышел, тоже неизвестно. Одни многоточия кругом, что же делать-то?
- Кислотой облили. – Повторил Антон. – А как Люба? Где был я, даже не поддержал ее?
- Гош, - крикнула Влада в коридор мужчине, вышедшему из дежурки, - забирай его в клетку.
Антон не переставал повторять имена своих детей и жены. Пьяные слезы катились по исхудавшим щекам.
Романенко попрощалась с бывшими коллегами и вышла из отдела. Она сидела в машине и курила, раздумывая над тем, кем бы мог быть этот Андрей Синицин и зачем ему было сообщать, где находится бывшая семья заключенного. В этот момент к отделу подъехала дежурная машина, полицейские по очереди стали выходить, о чем-то бурно разговаривая. Он шел последним, обернулся, ощутив на себе тяжелый взгляд, и опустив голову, как виноватый щенок, зашел в здание полиции. «Я переживу. Уже пережила. Теперь плевать. А вот ты со своей наивностью и желанием преобладать окажешься на самом дне. Ведь доминировать ты сможешь только над недалекими малолетками, которые будут смотреть тебе в рот, когда ты будешь нести полную чушь, изображая из себя чуть ли не Агента 007. И тело твое также постареет и сдуется, появится живот, и отсюда все вытекающие. Время безжалостно по отношению ко всем. А мне ты больше не нужен», подумала Романенко и, выкинув окурок в окно, нажала на педаль газа.

Наутро Митяев позвонил Владе и сообщил, что Антон скончался в клетке. Вскрытие показало обширный инфаркт. Может если б дома был бы, под присмотром, спасли бы, но не в камере. Слава Богу вопросов к полицейским не было никаких и ее ночной визит и неофициальный допрос нигде не отразился. Ее фамилия нигде не значилась. Влада сразу же позвонила Светлане и сообщила новость, при этом, сказала, что у нее есть несколько вопросов о Любови и необходимо встретиться, чтобы побеседовать.
Любовь пришла под утро и нашла Стану в тревожном состоянии на кухне. Ее всю трясло несмотря на то, что она была укрыта теплым одеялом.
- Дочка, что случилось? – Взволнованно спросила она, приближаясь к девушке и рукой трогая ее лоб.
- Мама, он приходил за мной. Он хотел убить меня. – Кричала Стана, заливаясь слезами. – Он ничем не брезгует, попросил меня открыть дверь, сказала, что его зовут Антон и, что он мой отец.
Холодок пробежал по спине женщины. В этот момент она поняла, что нет смысла больше скрывать правду от дочери.
- Стана, дочка. Я не имею права больше скрывать от тебя правду. Станэк ушел так и не узнав то, что я вас всю жизнь обманывала. – Начала, глубоко вздохнув, женщина. -  Ваш отец не погиб героем. Он был убийцей. Во время пьянки и разборок, он зарезал человека. Потом сказали, что несколько человек. Я не знаю всей правды. К нам домой пришли какие-то бандиты и дали мне двенадцать часов, чтобы освободить квартиру. Вы были совсем маленькие, я должна была вас как-то защитить. В мороз ночью я осталась одна с маленьким чемоданчиком в руках и двумя маленькими детьми без средств к существованию. Первое время родственница помогла, но она жила в стесненных условиях и мне ничего не оставалось сделать, как рискнуть и уехать на материк, подальше от того проклятого места.
- Почему ты нам не сказала правду? – Расплакавшись, спросила девушка.
- Я хотела, чтобы вы им гордились. Я не хотела, чтобы вы знали, что он сидит. Не знаю, как он на нас вышел, но пару лет назад объявился и в обмен на свое молчание потребовал у меня содержание. Я стала ему платить. Каждый месяц он приходил и забирал у меня деньги. Когда все это произошло со Станэком, я была сама не своя, он меня поддержал, как смог и давно здесь не появлялся. Я думала, может посадили его снова, но, видишь, он пришел тогда, когда ты была здесь.
Стана сидела молча и смотрела перед собой. Она не знала, что сказать хотя понимала, что Люба на все это пошла ради их же благополучия.
- Дочка, - расплакалась женщина, - после всего этого ты можешь возненавидеть меня, но я была уверена, что мои жертвы пойдут вам только на пользу.
- Что ты такое говоришь, мама? – Прошептала девушка, обняв мать и притянув к себе. – Если ты так сделала, значит так было правильно.
- Ты простишь меня, девочка моя? – Взмолилась Люба.
- Мне не за что тебя прощать, мамочка. – Сказала она, целуя руки уставшей от жизненных невзгод женщины.
Наутро они узнали, что Антон скончался от инфаркта и находится в морге.
- Мам, все, что мы сейчас должны сделать, так это забыть все обиды и поступить по-христиански, похоронив его. – Решительно произнесла девушка.
Любовь согласилась с дочерью, и они приступили ко всем похоронным приготовлениям.

35

Стана смотрела на себя в зеркало, тщательно нанося тональный крем, чтобы хотя бы немного скрыть неровности лица. Брови теперь приходилось полностью рисовать, потому что над правым глазом они обгорели, а над левым только были еле видны отдельные волоски, а из-под очков, даже самых больших все равно нужно было, чтобы выглядывали пусть и не густые, но все же брови.  Девушка уже перестала плакать, каждый раз видя свое отражение, она пыталась принимать себя такой, какой стала. Она аккуратно расчесала длинные шелковистые волосы на парике и, задержав дыхание, надела, поправляя челку, максимально способную скрыть недостатки лица. Подкрасив губы коричневой помадой с эффектом три д, Стана бросила небрежный взгляд на себя и отошла от зеркала.
«Нечего возле него крутиться, ты не в том фасоне, чтобы любоваться, а ужасов в жизни итак хватает, чтобы еще больше расстраивать себя, разглядывая свой недуг», подумала она и накинула на себя черную куртку.
Погода стояла на удивление теплая. Весна пришла как нельзя кстати. Нельзя вообще думать о том, что наступление тепла может быть не вовремя. На деревьях стали набухать почки, птички запели свои веселые песни и, казалось, что все вокруг девушки наполнилось жизнью и теперь она сама должна заиграть яркими красками.
«Если сейчас первая машина, которую я увижу будет красная, то врач скажет, что все мои анализы хорошие и мы можем планировать первую операцию на конец недели», загадала про себя девушка и посмотрела высоко в небо. Она сделала пару шагов вперед, легко перепрыгнула через лужу, и скрылась за поворотом. Все вокруг было пропитано духом умиротворения и размеренности. Каждый день здесь был похож на предыдущий и словно повторял то, что должно было происходить. Большая компания мальчишек высыпала на улицу и что-то шумно обсуждала.
- Эй, - крикнул один из них Стане, присвистнув, - сколько времени?
Девушка взяла сумку в другую руку и, задрав рукав, взглянула на часы. Она даже не обратила внимания, как все столпились вокруг нее.
- Половина одиннадцатого. – Пытаясь сохранять спокойствие, ответила она.
- А закурить у тебя есть? – Нагло спросил другой мальчишка, сплюнув скопившуюся слюну в сторону.
- Нет. – Испуганно сказала Стана, пятясь назад. – Я не курю.
- А, если найду? – Ехидно повторил он, резко выхватив из ее руки сумку.
- Отдай сюда! – Неуверенно проговорила девушка, оглядываясь по сторонам. – А то сейчас… - Она хотела припугнуть их, но в тот же момент, почувствовала, как кто-то сзади дернул за волосы. Стана не успела схватить себя за макушку, как парик остался в руках одного из мальчишек.
Воцарилась кромешная тишина, которая громким колоколом ударила по ушам журналистки. Она на мгновение потеряла себя от неожиданности, от горечи и обиды. Словно обнаженная оказалась посреди улицы. Все видели ее такой, какой она стала.
- Фу, - протянули мальчишки, - страшилка.
Они громко смеялись и кидали парик из рук в руки, подтрунивая над девушкой, которая тщетно пыталась поймать свои волосы.
- Тебе в ужастиках без грима можно сниматься! – Продолжали они.
- Мисс Франкенштейн!
- Уродина!
- Таких, как ты в огороде ставить надо, чтоб ворон отпугивать!
Доносилось до слуха со всех сторон. Стана отчаянно подняла голову и посмотрела на тяжелое небо, которое, казалось, вот-вот упадет ей на голову. Она закатила глаза и только насмешливые лица обидчиков, словно картинки из кинофильма то и дело появлялись и исчезали в ее сознании. В чувства ее привел сильный удар в левую щеку. Она упала на колени и почувствовала, как кровь горячей струей потекла из раны. Теперь девушка стала жертвой не только травли со стороны малолетних, но еще и доступной для ударов. Кто-то занес ногу и со всей силы пнул ее в живот. Стана закрыла голову руками и упала на бок. Она чувствовала каждый удар, который попадал то в лицо, то в живот, то по ногам и рукам. В один момент кто-то крикнул, и они разбежались. Не помня себя, пытаясь найти последние оставшиеся силы, девушка стала подниматься. Она тщетно пыталась скрыть следы побоев. Поднявшись на ноги, еле двигаясь, журналистка поплелась обратно домой. По дороге ей встретился парик, мирно лежавший в луже. С сожалением она его подняла, прижала к груди и, не оборачиваясь зашла в подъезд.
Сбросив с себя, грязную одежду, Стана зашла в ванную комнату и включила воду. Она рассматривала свое побитое лицо в зеркало, этот уродливый глаз, обгоревшие остатки волос. Телефон неумолимо звонил, но она не хотела сейчас ни с кем разговаривать. Где гарантия, что она смогла бы снова стать нормальной? Перетерпев столько, она могла быть по-прежнему уродливой и никчемной. «Сегодняшняя выходка детей лишний раз доказала мне то, что нельзя пугать людей своей внешностью. Неважно какая у тебя душа, ее видят не сразу. В первую очередь видят твой облик. А он у меня, мягко говоря, не соответствует ни одному вкусу».
Стана вздохнула и вышла из ванной. Она побродила по квартире, задернула все шторы, закрыла на все замки входную дверь, сняла трубку с телефонного аппарата в коридоре. В тяжелую тишину ворвался зуммер. Ее внимание привлекло маленькое красивое зеркало, которое одиноко лежало на комоде. Девушка взяла его в руки и снова посмотрела на себя. «Я по-прежнему такой же монстр, что и пять минут назад», прошептала она, глядя на свое отражение, «чудо так и не произошло».
Она заткнула пробкой ванну, чтобы полежать в горячей воде и привести свои мысли в порядок. Не выпуская из рук красивое зеркало, она медленно ходила из комнаты в комнату. Снова зазвонил сотовый. Она достала его из кармана и улыбнулась, увидев полностью разбитый экран. «Видимо кто-то из детей ногой попал по нему», подумала она и вытащила из него аккумулятор. Стана сняла с себя грязные вещи и бросила их в стиральную машину. Включила ее в розетку, насыпала порошок, налила ароматный кондиционер. «Как просто удалить все с одежды. Когда ее достанут из барабана, то она даже не будет помнить о том, что с ней произошло такое недоразумение. Она снова будет чистой и благоухающей. Как жаль, что так нельзя сделать с душой. Память не имеет свойства самоочищения». Девушка подняла с пола испорченный парик и вздохнула. «Есть ли смысл его стирать?», спросила она саму себя. Положила его в пакет и убрала в шкаф. Ванна к тому времени уже полностью была набрана. Она улыбнулась, проведя рукой по теплой воде. Насыпала морскую соль, опустила туда ногу и тщательно размешала. «Не буду снимать белье», сказала она вслух, «а то как-то неэстетично получится. Мало сама изуродованная, да еще голая. Да, это некрасиво», рассуждала она и снова вылезла из ванны. Она направилась в комнату Любы. Открыла шкаф и достала оттуда длинную ночную рубашку, которую сама же покупала матери, когда та лежала в психиатрической больнице. «Вот это точно подойдет!», обрадованно воскликнула Стана. Надев на себя белое в пол одеяние, она по привычке, сделала жест, будто хотела убрать волосы. Ухмыльнулась, на мгновение замерев. Она взяла зеркало и снова посмотрела на себя. Журналистка не переставала улыбаться. Огромная ссадина на левой щеке, разбитая губа, выступившая синева на переносице дополняли весь сложившейся образ изувеченного человека. Она вышла из комнаты и плотно закрыла за собой дверь.
Стана стояла перед большой белой ванной и о чем-то думала. Вспоминала, как была ребенком, как радовалась каждому дню, почему-то в памяти всплыл Матвей, ее одноклассник. У него были длинные черные ресницы и синие глаза. Он ей тогда так сильно понравился, и она целый год не решалась открыть ему свои чувства. И вот они все ушли на летние каникулы, она точно знала, что первого сентября прямо на линейке она скажет, что он ей очень нравится. Но, к сожалению, этому не суждено было случиться, он со своей семьей переехал в другой город и как сложилась его судьба далее, ей уже было неизвестно. Девушка села в уже немного остывшую воду и осторожно откинулась, вытянув ноги. Она снова посмотрела на себя в зеркало и сказала: «Ну вот и пришло время последних строк твоей статьи. Ты, как всегда, молодец, сдаешь материал раньше срока. Ты сильная, ты сможешь. Ты победила его. Он не смог тебя убить. Он хотел, чтобы я мучалась. Но нет. Ты проиграл». Она сжала в руке зеркало, в надежде не дать ему упасть, дотянулась другой рукой до фена, включенного в розетку. Ванную комнату наполнил шум электроприбора. Струя горячего воздуха обдала лицо журналистки. Она улыбнулась в последний раз и разжала руку. Свет тут же замерцал. Ток прошел по всему телу. Девушка выгнулась, приоткрыла рот, издав тяжелый грудной стон, и тут же обмякла.

36

Влада сидела за столом в кабинете и что-то печатала. Она была погружена в работу, хотя вид у нее был озабоченный, а мысли находились далеко. Женщина не могла даже сосредоточить их, точно определив, о чем они. В дверь кто-то постучал, но Романенко никак не отреагировала. Стук повторился.
- Влада Витальевна. – Послышался женский голос.
- Да, войдите. – Сурово сказала следователь и отодвинулась от стола. – Достали эти вечные отписки, только бумагу переводим.  – Злобно бросила Романенко и встала.
- Разрешите доложить? – Спросила лейтенант.
- Докладывай. – Небрежно кинула Влада и, подойдя к окну, закурила.
- По вашему распоряжению была проведена проверка в Детском доме номер три по улице Гальянова дом 74. – Начала девушка.
- О, отлично. – Заинтересованно произнесла Романенко и, облокотившись на сейф, глубоко затянулась. – Продолжай.
- В ходе проверки были выявлены многочисленные нарушения закона: не организована профилактика самовольных уходов воспитанников детского дома, выявлены факты употребления подростками наркотических средств, территория детского дома не благоустроена, около контейнерной площадки брошены строительный мусор и остатки автомобиля «Газель», находящегося на балансе учреждения.
- Хорошо, по финансам что? – Несдержанно спросила подполковник. – Есть за что зацепиться?
- Прокуратурой области выявлено неэффективное использование администрацией учреждения бюджетных средств. Например, в неиспользуемое заброшенное здание, не состоящее на балансе учреждения и располагающееся на территории детского дома, поставлены четыре новых пластиковых окна. Кроме того, выявлены закупленные для воспитанников мужские куртки 60-62 размеров, 42 женские куртки ядовито-зеленого цвета и 46 пар мужских ботинок, не пользующихся спросом у детей.
- Есть еще что-нибудь? – Затушив окурок, спросила следователь. – Аудит был проведен?
- Никак нет, товарищ подполковник. – Неуверенно проговорила лейтенант.
- Так, какого лешего ты ко мне приперлась с отчетом, если проверка была проведена не до конца? - Закричала Романенко. – Мне нужно выявить факт коррупции. Откуда у этой старухи две квартиры в центре города? На какие средства были приобретены?
- Так точно, товарищ подполковник, все будет сделано. – Торопливо проговорила лейтенант, что-то быстро записывая.
- А сейчас пошла вон отсюда и вернешься, когда все будет готово. Нечего по десять раз туда-сюда ходить, мой кабинет тебе не проходной двор! – Раздраженно сказала следователь и швырнула папку с документами на стол.
- С вашего разрешения. – Пробормотала девушка и уже собиралась выйти, как ее остановили.
- Маркова, стоять на месте. – Грубо произнесла Влада, садясь на кресло. – Я забыла, что ты здесь новенькая, еще всего не знаешь. На первый раз я закрою глаза на твою оплошность, но в следующий раз подготовься так, как требуется.
- Хорошо. – Робко ответила лейтенант.
- Что хорошо? – Заорала Романенко. – Что хорошо? Какое тебе «хорошо», когда разговариваешь со старшим по званию?
- Простите. Так точно. – Роняя все документы, сдерживая слезы, прошептала девушка.
- Пошла вон отсюда, идиотка. Иди учи устав. – Гневно кричала Влада, срывая злость на первом попавшемся ей под руку человеке. – Наберут по объявлению малолетних дебилок. Стоит мне тут своими глазами тупыми хлопает. Слезы крокодильи льет. Вот через чью постель ты сюда попала, пусть тот тебя и научит, как работать нужно. Я в своем подчинении чьих-то подстилок держать не буду! Либо работай, как нужно, либо на хрен выметайся! Иди секретаршей работай у жирного чиновника. Там твоя внешность пригодится, а не здесь. Здесь мозги нужны!
Влада швыряла все, что ей попадалось. Нервно перекладывала бумаги с одного края стола на другой. Ее раздражала вся эта внешность подчиненной а-ля бедная овечка. «Вот на такую рожу без грамма интеллекта, ты меня, скотина, променял», бубнила себе под нос следователь, вытаскивая очередную сигарету из пачки.
- Ты еще здесь? – Выкрикнула Романенко. – Вали, я сказала. - Девушка тут же исчезла из кабинета. – А то расхорошокалась она мне здесь. – Подытожила женщина, подкуривая.
- Романенко! – Воскликнул Орешков, которого чуть не сбила Маркова, выбегая из кабинета старшего помощника прокурора. – Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не курила в кабинете. Это же не курилка!
- Хорошо, больше не буду. – Ответила следователь, не оборачиваясь.
- Что значит «больше не буду»? – Удивился прокурор.
- А что у вас, товарищ полковник, проблемы с пониманием русской речи? – Устало спросила Романенко и, затушив сигарету, села за стол.
- Романенко, ты переходишь все мыслимые и немыслимые границы. Соблюдай субординацию, в конце концов.
- Ты знал, кого на работу зовешь, но это тебя не остановило. Так что терпи теперь. – Ответила следователь и снова что-то стала печатать на компьютере.
- Влада, - начал Орешков, поправляя галстук.
- Витальевна. – Не отрываясь от работы, поправила Романенко.
- Прости, что? – Не расслышав, переспросил прокурор.
- Влада Витальевна. – Повторила женщина.
- Романенко, не начинай опять, ну что ты как черти что. – Закричал Орешков.
- По существу, товарищ полковник. – Оборвала его следователь.
- Так вот, я по делу Войчик пришел. – Краснея, начал мужчина. – Тут выяснились очень деликатные обстоятельства, по которым нам нужно прекратить расследование.
Влада подняла голову и молча уставилась на прокурора. Он стоял перед ней словно провинившийся мальчишка, не знающий, куда себя деть. Орешков то и дело покрывался красными пятнами, то обливался потом, то не мог сдержать стука зубов.
- Я что-то не расслышала, что мне сейчас было сказано? – Переспросила следователь, делая особый акцент на каждом слове. Она медленно приподнялась с кресла и оперлась кулаками на стол. – Что мы должны сейчас сделать?
- Прекратить расследование. – Еле слышно произнес мужчина.
- Ах, прекратить расследование? – Повторила Влада. – Ну, чего ж ты сразу не сказал, а то мне не то послышалось. – Засмеялась подполковник и по-дружески похлопала начальника по плечу. – Так бы сразу и сказал.
- Ой, ну и отлично! – Выдохнул Орешков. – Тогда, давай быстренько закрывай дельце и все на этом. – В том же духе продолжил он, подхватывая настроение подчиненной.
Романенко стояла смотрела на него и не верила своим ушам, что все это сейчас слышит. Прокурор только решил выйти из кабинета, как подполковник налетела на него, схватив за галстук, придавливая к стене.
- Деликатные обстоятельства, говоришь, - шипела женщина, прижимая прокурора к стене, - мне интересно знать, какова цена этих обстоятельств, зажравшаяся свинья?
Орешков, которого застали врасплох, явно не ожидал именно такого поворота событий и подобной реакции от подчиненной, но знал, что этот разговор будет достаточно тяжелым. Он отпихнул от себя Романенко и, расстегивая пуговицы на рубашке, глубоко вздохнул.
- Ты совсем из ума выжила? – Задыхаясь, начал он. – С кулаками на своего начальника кинулась. Я тебе не Гаврилов, об которого ты ноги вытирала.
- Конечно, тебе до Гаврилова далеко. Он никогда не был таким беспринципным и жадным до денег.
- Ты закроешь дело и на этом точка! – Закричал полковник.
- Нет. И это не обсуждается. – Уже успокоившись, ответила Романенко.
- Это приказ! – Продолжил Орешков, теряя терпение.
- Если приказ заставляет действовать против интересов обычных граждан, то я в праве не подчиниться.
- Я сказал, это приказ, и ты не имеешь права не подчиниться мне, иначе…
- Иначе что? Продолжай Орешков. Что иначе? Ты меня уволишь? – Засмеялась Влада. – Или может ты меня подставишь, как Тулиева?
Орешков не знал, что ответить, он в растерянности всматривался в Романенко и понимал, что взять ее на работу было его самой большой ошибкой. Молчание прервал телефонный звонок.
- Романенко. – Грубо ответила следователь. – Да. Ясно. Выезжаю.
Она положила трубку и быстро стала собираться.
- Мы с тобой не договорили! – Ошеломленно произнес прокурор, наблюдая за тем, как Романенко накидывает на себя куртку.
- Ошибаешься. Я все сказала. Войчик найдена в квартире мертвой. А ты, голубчик, подписал себе смертный приговор. – Кинула она, ткнув в начальника указательным пальцем.
Влада завела мотор и направилась в квартиру, которая до недавнего времени была пропитана духом семейного счастья и благополучия.

37

Возле подъезда уже стояли несколько полицейских машин, две кареты скорой помощи и, как само собой разумеющееся, толпа репортеров и обычных зевак. Романенко вышла из машины, нажав на кнопку сигнализации и быстрым шагом направилась к подъезду.
- Здорово. – Сказала следователь, подойдя к одному из полицейских.
- Здорово, Влад. – Ответил он, протягивая в знак приветствия руку. – Тебе уже сообщили?
- Да, Гаврилов только что отзвонился, и я сразу сюда. -  Проговорила Романенко, оглядывая все вокруг. – Вы давно здесь?
- Полчаса как. Скорую долго ждали. – Сказал капитан Решетников, закуривая. – Будешь? – Спросил он, протягивая бывшей коллеге пачку сигарет.
Следователь проигнорировала предложение, предпочтя осмотреть место происшествия.
- Влада. – Крикнула Светлана, не сдерживая слез. – Я не понимаю, за что все это на Любу свалилось.
- Где она?
- В квартире, я не могу заставить ее оттуда выйти.
Романенко ничего не ответила, а только быстрым шагом направилась к лифту.
- Весь подъезд обесточен. Проводка сгорела у всех. – Сказала Света, указывая на лестницу.
Следователь, перешагивая через несколько ступенек, быстро оказалась у дверей квартиры Войчик. Она переступила порог, как тут же ей бросилось в глаза, что все окна были плотно закрыты шторами.
- Отойдите все! - В приказном тоне, сказала Влада, подходя к ванной комнате. – Здесь ничего не трогали?
- Нет. – Ответил Греков.
- Ты, как Друппи, везде. – Зло прокомментировала следователь.
- То же самое могу сказать о тебе. – Непринужденно отпарировал оперуполномоченный.
Романенко смерила его уничтожающим взглядом, который абсолютно никак не отразился на эмоциональном настрое молодого человека.
- Выйдете все отсюда! – Закричала подполковник. – Вы мешаете работе.
Влада приступила к досмотру места преступления. Она надела перчатки и, будучи профессионалом, не стала обращать внимание на то, что в затылок ей дышит некогда ее возлюбленный.
- Смерть наступила мгновенно. – Прошептала Влада, приоткрыв глаз Станы. – Посмотри, такого ты еще не видел, я уверена. Когда ток проходит по всему телу, то спазм идет от центра к конечностям. Видишь, как она сжала руку с зеркалом? Зубы полностью потрескались и капилляры в глазу лопнули. Смерть наступила по моим подсчетам около полутора часов назад.
- Как ты это поняла? – Удивленно спросил Паша.
- Через полчаса спазм пройдет. Это будет обозначать, что головной мозг полностью умер.
- В смысле? Ты хочешь сказать, что она сейчас еще жива?
- Нет. Она умерла от остановки сердца. Ну и естественно частичное кровоизлияние в мозг. Но та его часть, которая отвечает за спастику еще работает. Я полагаю, где-то еще двадцать-тридцать минут, и мы сможем спокойно забрать это зеркало.
- Какова вероятность убийства? -  Задумчиво спросил опер.
- Никакой. Это самоубийство и я тебе это докажу. Вот ссадина на щеке, разбита губа и посинение на носу. Следы от побоев.
- Вполне возможно, ее кто-то бил перед тем, как убить. – Согласился парень.
- Нет. Они были нанесены незадолго до смерти. Но, смею предположить, что именно они явились причиной самоубийства.
- Как? – Все еще не понимая, к чему ведет Романенко, спросил Греков.
- Она сегодня утром куда-то выходила. На ее обуви следы грязи.  – Начала Влада, указывая на ботинки в коридоре. - Судя по тому, что они настолько сильно забрызганы, потасовка была именно на улице, но домой вернулась она одна, потому что засохшие следы на коврике только ее. – Продолжила следователь, открывая стиральную машину. – Она бросила туда свою испачканную одежду, но стирка не закончилась, так как сгорела вся проводка в подъезде.
- Может это убийца хотел таким образом избавиться от ее одежды, испачканной кровью? – Предположил опер.
- Однозначно, нет. Тогда следы крови остались бы на одежде, а их нет. Видишь, на каком режиме стирки стоит программа? 90 минут, а судя по тому, что там было много воды, значит свет обрубило приблизительно через 10-15 минут после начала. Слишком много воды и порошка. Понимаешь, о чем я говорю? Тем более ни один уважающий себя убийца не решит начать стирать белье своей жертвы у нее же дома. Это абсурд. А вот и пакет. – Доставая сверток из-за умывальной тумбы, сказала следователь. - Кстати, именно это я искала. – Романенко открыла его. – Бинго. Парик в грязи. Что снова подтверждает мою теорию о том, что побои были получены на улице. Записывай, допросить всех жильцов этого подъезда и всех окружающих домов, которые могли бы видеть, что происходило в округе, может быть, даже во дворе. – Греков старательно записал указание Влады. – Итак, она заходит домой, раздевается, бросает грязную одежду. В какой момент она решила покончить с собой? Это не ясно.
Романенко замолчала и встала напротив Станы. Она резко запустила руку в ванну и вытащила пробку.
- Вода мешает сосредоточиться. – Ответила следователь на немой вопрос оперуполномоченного. – Из морга уже приехали? Пусть ее забирают. Она больше не нужна.
В ванную зашли двое мужчин, положили Стану на каталку и накрыли ее белой простыней.
- Дочка! – Истошный крик раздался из кухни и, сбивая следователя с ног, Люба кинулась к дочери. – Девочка моя! – Плакала она. – Ушла следом за своим братом. Зачем ты так со мной поступила? Как я одна теперь буду?
Греков схватил обезумевшую женщину за плечи и отвел в сторону, взглядом указывая, что труп нужно, как можно быстрее вынести.
- Пойдемте, я налью вам воды. – Сочувственно произнес парень, провожая ее в кухню.
- Ну, а вот, собственно, и зеркало. – Выдохнув, сказала Романенко, поднимая с пола то, что только что находилось в руках девушки. Она аккуратно положила его в пакет и убрала в карман куртки.
Следователь направилась в большую комнату, затем в спальню, «Трубка снята с телефона. Кто-то настойчиво звонил», подумала она и вошла в кухню. Она осмотрела все вокруг, но не могла понять, что именно ищет.
- Я так полагаю, вы нашли свою дочь? – Небрежно спросила Влада, посмотрев в окно. В глаза бросилась любовная фраза на асфальте.
- Стане нужно было идти сегодня к врачу. К пластическому хирургу. – Начала Любовь, давя в себе слезы горечи. – Он должен был назначить день операции. Она была так рада, что теперь жизнь ее начнет налаживаться. Но к нему она не попала. Он позвонил мне, спросить, все ли с ней в порядке, и поинтересовался, почему она не пришла на прием. Я начала звонить ей, сначала шли гудки, но потом телефон стал отключен. – Женщина снова заплакала, уронив голову на руки. Греков подошел к ней и обнял. Романенко стояла неподвижно и всматривалась в окно. «Странно в таком возрасте получать такие подарки в виде надписей на асфальте. «Богиня Любовь». Она точно была сделана недавно. Хотя может это не ей написали?», крутились мысли в голове Влады. Люба сделала пару глотков воды и, немного успокоившись, продолжила. – Я как будто что-то почувствовала, сразу же взяла такси и приехала домой. Дверь была закрыта на все замки. Это очень удивительно, потому что мы обычно закрываем только нижний замок. Я влетела в квартиру. А тут темнота, как в склепе. Станочка любила, когда дома светло. Она вообще была светлым человечком. Всегда всем желала добра, никогда ни с кем не ссорилась. – Следователь переглянулась с Павлином, припоминая скандальные сюжеты о разоблачении коррупционных схем чиновников по всей области. – Я звала ее, но она не отвечала. Ее нигде не было. Я зашла в ванную комнату, а она уже лежала... – Плач, вырвавшийся из груди обездоленной матери, не дал ей закончить фразу.
Романенко вышла из кухни и снова оказалась на месте происшествия. Она в одежде залезла в ванну и легла там, держа в правой руке блокнот. Она посмотрела на него, как будто это было зеркало, и попыталась дотянуться левой рукой до фена, представляя, что он должен был лежать на стиральной машине, иначе он бы попросту не дотянулся до розетки. «Итак, она одевает на себя длинную ночную сорочку, потому что не хочет, чтобы ее нашли голой. Значит сюда она заходила с твердой уверенностью свести счеты с жизнью. Стоя возле ванны, она включает в розетку фен и кладет его на стиральную машину, залезает сюда, смотрит в зеркало, вновь убеждаясь, что ей дальше жить незачем, левой рукой она тянется к фену, включает его и бросает в воду. Все было именно так. Это очевидно. Но зачем? Если ей была назначена операция, и врачи брались за то, чтобы привести ее в порядок?»
- Ты что делаешь? – Испуганно воскликнул Греков, найдя следователя в ванне, откуда только что достали труп.
- Нет. Это точно не было убийством. – Не отвечая на поставленный вопрос, сказала Влада, вылезая из ванны. – Она сама себя убила. Опроси всех, кто мог быть свидетелем потасовки. Должен быть хоть кто-то, кто это видел.
Романенко вышла из квартиры, имея в голове только вопросы, на которые как бы она ни старалась, не могла найти ни один ответ. «До самоубийства ее довели. Но кто? И зачем?» Влада отошла в сторону и снова закурила. «Вот ее дом. Это подъезд. Она выходит и направляется, вполне возможно, на остановку. Кто ее видит?» Рассуждала Влада, смотря по сторонам. «В принципе, любой, кто бы хотел за ней следить. Так, она идет, идет», следователь шла по той дороге, по которой утром шла Стана. «Идет, поворачивает. А вот и следы крови». Влада встала на колени и начала всматриваться в небольшую лужицу, которую еще не до конца впитал в себя мокрый асфальт. Она наклонилась, чтобы понюхать, не обращая внимание на то, как на нее смотрят прохожие и бывшие коллеги. «Свежая. Это точно ее.  Так-так. Ее повалили и били. Ну и часики на клумбе, как заключительный аккорд», подытожила следователь, достав ручкой серебряные часы.
- Да, действительно. Она вышла сегодня утром к врачу, по дороге на нее напали и избили, поэтому она направилась обратно домой. Даже допускаю мысль, что она хотела просто переодеться и продолжить свой путь, но, думаю, здесь сыграла свою главную роль госпожа Травля. Ее, по-видимому, били за внешнее уродство, это и подтолкнуло ее к самоубийству. – Полицейские стояли, как завороженные, слушая Романенко. – Греков, допросить всех и каждого. Может объявился сам «Карузо» и его кто-то видел, тогда станет намного легче. Работай.
Романенко выпалила все на одном дыхании и села в машину. Ей было абсолютно ясно, что кто-то вышел на Орешкова с предложением, чтобы замять это дело, потому что следствие никак не входило в планы причастную к этому личность. Нужно было собраться с мыслями, чтобы было с чем идти на разговор к прокурору.


38

Романенко ехала в машине, не видя перед собой дороги. Все движения по управлению транспортного средства были настолько автоматизированы, что она совершенно не придавала значения тому, что делает. Следователь остановилась на светофоре и посмотрела на большой рекламный баннер. «Первая скрипка Российской федерации Владислав Ступов», прочитала она вслух. «Умереть не встать», засмеялась женщина, «первая скрипка, первая ракетка, что за мода такие регалии себе давать? Первая палка полковник службы ДПС Алексей Ямщиков. И фотография его на баннере. Стоит палкой машет, как Гарри Поттер», засмеялась Влада. «Вот умора, если б так было на самом деле», продолжила она и снова нажала на педаль газа.
Следователь зашла в свой кабинет и скинула с себя тяжелое пальто. Она села за стол, включила компьютер и уставилась на монитор. В этот раз действительно было все окутано тайной и при этом все, казалось бы, прозрачно. «Девушка лишилась своего мужа и красоты одновременно. Попала под человеческую жетокость и не смогла пережить травлю. В итоге наложила на себя руки. Все предельно ясно». Романенко сложила руки в замок и положила на них голову. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Затем быстро вбила в поисковик «Энрико Карузо».
- Итальянский оперный певец. Драматический тенор. Известность ему принесла партия Энцо в «Джоконде». – Быстро читала следователь и ничего не понимала. – Чушь какая-то! – Воскликнула она. – Причем здесь этот Карузо? И внешность у него совершенно обычная, чтобы как-то связать с маской для убийства. Может она все-таки ошиблась? И это был не он? – Задумалась Романенко и подошла к окну. Она снова затянулась и с шумом швырнула зажигалку. – К сожалению, теперь мы у нее ничего не спросим.
Следователь, не затушив окурок, пошла к столу, сняла трубку телефона и набрала номер.
- Скоков, пулей ко мне. – Сказала женщина и дала отбой.
Она сделала еще пару глубоких затяжек и выкинула окурок. Выдохнув табачный дым, помахала рукой, пытаясь выгнать запах из кабинета, закрыла форточку и задернула тюль, который издал, режущий слух, скрип. Влада, скривившись, подняла голову и с укором посмотрела на скрепки, которыми тюль крепился к зажимам на проведенной леске вдоль окна, заменяющей карниз. «21 век, а методы дореволюционные», подумала следователь и села за стол.
- Товарищ подполковник, вызывали? – Громогласно произнес парень, заходя в кабинет.
- Скоков, слушай внимательно, – начала Романенко, придвигая свой стул к столу, - кто такой Карузо знаешь?
- Кукуруза? – Переспросил он. – Он сидит еще. Не вышел. А почему вы спрашиваете?
- Какая на хрен кукуруза? – Заорала Влада, ударив рукой по столу. – Карузо, твою мать, оперный певец.
- А этот? Толстый такой с бородой? – Поправился молодой человек.
- Какой толстый с бородой? – Удивилась она.
- Ну, этот как его? Толстый такой, недавно приезжал в Москву, с кем-то из наших пел.
- Куда приезжал? – Закипала Романенко. – В какую на хрен Москву? Он умер.
- Как умер? Надеюсь, не в Москве? – Испуганно продолжал Скоков. – Вы хотите сказать, что кто-то причастен к его смерти?
- Ты вообще дебил? Карузо давно умер и ни в какую Москву он не приезжал. – Устало ответила подполковник и приложила руку ко лбу.
- Ну, как нет? Только недавно мама по телевизору смотрела…
- Это Паваротти наверное был, тупица. Не Карузо. -  Тихо сказала она и снова вбила в поисковике фамилию известного оперного певца.
- А, так вот оно как. – Задумчиво протянул Скоков. – А я-то думал…
- Вот, Паваротти, - объясняла женщина, показывая в интернете фотографии, - а это Карузо. Видишь. Он умер в начале прошлого века. А вот Кабалье. Ну, это я просто для общего твоего развития говорю.
- А вот. Точно. Это она недавно приезжала в Москву. С Басковым пела. Мы с мамой концерт смотрели. – Воскликнул парень.
- Это ты Кабалье с бородатым Паваротти спутал? – Удивленно переспросила Влада.
- Ну да, ошибочка вышла. У нее нет бороды. – Расстроенно ответил парень и обошел стол, вернувшись на свое место.
- Скоков, скажи на милость, ты откуда такой тупой нарисовался? Через чью постель ты сюда попал? – Выдохнув, спросила следователь.
- Влада Витальевна, ну откуда я могу такие вещи знать? Я ж в музыкальную школу не ходил, а на уроках музыки…
- Точно! – Закричала подполковник, вскочив со своего стула. – Музыка! Как я сама до этого не додумалась?! – Ударив себя по лбу, произнесла она и достала из кармана пальто пачку сигарет.
Романенко вытащила губами одну и, пошарив рукой в столе, вытащила зажигалку и подкурила. Едкий табачный дым снова наполнил кабинет.
- Так, бегом в кафе за углом и принеси мне американо. А то задолбалась эти помои пить. – Небрежно бросила она и взяла в руки телефон.
Скоков изумленно посмотрел на нее и не понял приказа.
- Ты еще здесь? – Подняв глаза, спросила подполковник. – Исчез. У тебя есть пять минут, чтобы удовлетворить мою просьбу.
Романенко курила и что-то усердно искала в телефоне, думая о чем-то другом. «Да, блин, вот же ее номер, пять раз мимо пролистала», выругалась Влада, нажав на кнопку вызова, «все же возраст берет свое, невнимательная совсем стала».
- Светлан, привет. – Сказала она, выдыхая дым в сторону, чтобы не быть уличенной.
- Ой, привет, я как раз тебе собиралась звонить. Настя сказала, что к нам в город приезжает Владислав Ступов. Может мы маме билет на его концерт купим?
- А кто это? – Не вслушиваясь в слова сестры, спросила подполковник.
- Настя увидела рекламу в газете, что первая скрипка приезжает с концертом. А ты же знаешь, мама любит инструментальную музыку. – Пояснила Светлана.
- А, ну да, точно, я сегодня афишу тоже видела, как-то даже и не подумала о маме. – С досадой ответила следователь, всматриваясь в заснеженную даль. – Я уже сегодня посмеялась над фамилией Ступов.
- Ну да, ты права, помнишь, у нас сосед был с фамилией Критинин? Он сейчас большой человек где-то в Перми что ли.
- Да, да, конечно, помню. Мы его помнишь еще в подвале как-то заперли. – Засмеявшись, сказала Романенко и окунулась в пучину детских воспоминаний.
- Ладусь, ты особой фантазией не отличалась. Как вспомню, сколько мать с тобой намаялась, это ужас. – Подтрунивая над сестрой, отметила Света.
- И не говори. Ну что теперь поделаешь, как говорится «детей не выбирают». Послушай, что я тебе звонила, встретиться нужно. Переговорить.
- Так в чем проблема? Приезжай в гости.
- Нет, нужно наедине, с глазу на глаз, это по поводу… - Влада обернулась и оборвала свой разговор, увидев, как Иван Дмитриевич вальяжно восседает на ее кресле, - по поводу покупки билетов маме. Ладно, давай, позже позвоню. – Грубо сказала подполковник и нажала на красную кнопочку.
- Я могу поспособствовать покупке билета. – Учтиво заметил прокурор.
- Ах, да. А может вы нам и встречу с самим Ступовым организуете? – Ехидно спросила старший помощник, зная, что это уж ему точно не под силу.
- Легко, - засмеялся Орешков и поднялся с места своего подчиненного, - мой очень хороший знакомый является директором нашей филармонии, поэтому это не составит особого труда. Помочь верной коллеге и с билетами, и со встречей. – Проговаривая каждое слово, произнес мужчина, делая особый акцент на слове «верный».
- Я была бы безумно Вам благодарна. – Протянула Романенко, словно кошка. – Но что взамен?
- Земля круглая, сочтемся. – Так же, играя словами, ответил прокурор и вышел из кабинета.
Она понимала, что он теперь следит за нею, чтобы подловить на чем-то и убрать с дороги, потому что ее присутствие не дает ему развернуться в полную силу и заниматься самоуправством. «Но не тут-то было. Я тебя поймаю первой. Тем более Тулиев уже нагрел нары для своего начальничка», подумала следователь, ухмыльнувшись.
Романенко схватила телефон и вышла из кабинета, предварительно закрыв его на ключ. Ведь теперь шла игра на выбывание. Каждый из них мог оказаться подставленным и уволенным, в лучшем случае. Но старший помощник прокурора уже знала, как действовать. Она села в машину и отъехала от здания прокуратуры. Достала из кармана телефон и быстро нашла нужный номер.
- Гаврилов. Не называй моего имени. – Грубо начала она. – Говорить можешь?
- Угу. – Послышалось на другом конце трубки.
- Помнишь, однажды мы с тобой были в гостях у одного нашего коллеги, отмечали дембель его сына?
- Угу. – Повторил начальник полиции.
- Так вот. Там был отец его девушки. Ты понял, о ком я сейчас говорю?
- Конечно, дорогая, я обязательно забегу в магазин по дороге домой. – Ответил Олег.
- Ну и сволочь же ты! Можно было сделать вид, что тебе кто угодно звонит, но нет, ты назло мне, делаешь вид, что тебе жена звонит. Козел! – Зло процедила сквозь зубы Романенко.
- И я тебя мой птенчик. – Продолжал Гаврилов.
- Птенчик? – Удивленно переспросила она и скривившись посмотрела в телефон. – Курица она самая настоящая, а не птенчик. Бройлерная курица!
- Так что ты звонила, моя белокурая красавица? – Упиваясь моментом мести, спросил полковник.
- Ну ничего, я до тебя доберусь, хренов идиот. – В ярости, сдерживая себя, прошипела Влада. – Мне нужен его номер. Срочно!
- Хорошо, моя сладенькая ватрушечка. – Улыбаясь ответил Гаврилов и чмокнул телефон.
- Фу! Извращенец! – Брезгливо сказала следователь и бросила телефон.
Она сразу же закурила и, разглядывая прохожих, задумалась, как она могла так сильно ошибаться в человеке. Вся гниль разом вылезла наружу. Неужели любовь настолько ослепляет человека разумного и превращает его в австралопитека? А была ли эта любовь на самом деле или может быть обыденность и привычка?
Мысли Романенко прервал характерный звук, который издал телефон.
«Во что ты опять вляпалась?»
- Это что вместо номера телефона? – Возмущенно произнесла женщина.
«Я поняла, что он мужчина моей жизни и хочу с ним познакомиться поближе. Не мешай нашему с ним совместному счастью и дай мне его номер!» написала Влада и ухмыльнулась.
Она точно знала, как нужно ответить Гаврилову, чтобы он выполнил любую ее просьбу и не задавал никаких вопросов. Не успела она додумать свою мысль, как в телефоне сообщением высветился желаемое.
- Здравствуйте. Меня зовут Влада. Как я могу к вам обращаться? – Деловито начала она.
- Максим. – Прозвучал грубый голос настоящего мужчины.
- Я вас буду ждать сегодня в полночь на пересечении улиц Ермоловой и двадцать пятого сентября.
- Принял. – Холодно ответил он и сразу же дал отбой.
Романенко снова достала сигарету. «Ну что Орешков, хотел со мной поиграть в кошки-мышки. Считай, что мы уже начали». Влада откинулась на спинку сиденья и, прищурившись, обдумывая, какую именно информацию о прокуроре можно преподнести на блюдечке с голубой каемочкой, продолжала медленно курить.

39

Любовь лежала на своей кровати, раскинув руки и уставившись в потолок. В голове не было никаких мыслей, только слезы от душевной боли медленно стекали по некогда красивому лицу. Как продолжать жить дальше, когда за несколько лет все то, что составляло смысл ее жизни, исчезло? Одно за другим. Наше счастье оказалось скоротечным. Сердцебиение замедлялось, глаза стали закрываться, дыхание стало сбиваться. Люба улыбнулась и еле шевеля губами фразу «прощай» потеряла сознание.

Она пришла в себя уже в палате. Не понимая, что происходит, женщина повернула голову и увидела, как Константин сидит рядом с ней. Он крепко сжимал ее руку и, положив на нее голову, ровно дышал. Люба пошевелила пальцами, и парень сразу же подскочил.
- Господи, как ты меня напугала, родная. – Не сдерживая слез, прошептал Костя, осыпая поцелуями ее руку.
- Мальчик мой. – Еле слышно прошептала она.
- Любимая, я думал ты умерла. – Плакал парень. – Ты лежала и не двигалась. Я пытался тебя растормошить. Но ты не открывала глаза. – Судорожно и сбивчиво продолжал он. – Я позвонил в скорую, но не стал ждать, пока они приедут. Схватил тебя на руки и побежал из квартиры. Ты была, как тряпичная кукла… - Оборвал сам себя Константин и, не сдерживая эмоций, обнял ее, аккуратно приподняв.
- Костенька. – Улыбнулась Любовь.
- Не оставляй меня, любимая, я прошу тебя. Не делай так, как сделала моя мама, я умоляю. – Кричал парень, упав на колени перед больничной койкой.
- Мне незачем жить, родной. – Сказала женщина и закрыла глаза.
- А я? – Расстроенно спросил Константин. – Ты мне нужна.
- Ты еще молод. Найдешь себе под стать. Зачем тебе такая старуха, как я?
- Н смей так говорить. – Взволнованно вскочил Костя. – Если я в твоей жизни ничего не значу, то так и скажи. – Он стоял и зло смотрел на нее, сжимая кулаки.
Люба открыла глаза и бросила невидящий взгляд на парня. «Как ты молод и хорош собою. Мой Станэк. Ты был таким прекрасным сыном. Станочка. Моя красавица. Нет вас больше со мной».
- Тогда я выброшусь. – Он произнес эту фразу и вскочил на подоконник, быстро открывая окно. – Я не хочу жить без тебя.
- Постой! – Всерьез испугавшись, крикнула женщина. – Что ты делаешь?
- Ты женщина всей моей жизни. Если ты уйдешь, мне незачем здесь оставаться. – Произнес он, и поднял ногу, готовый шагнуть вперед.
- Костенька! Нет! – Заплакала Любовь. – Хотя бы ты не совершай этого. Они оба свели счеты с жизнью. У меня осталась только моя Аришка и ты. Мне незачем больше жить.
Она залилась слезами и упала на подушку. Все еще болело внутри, но душа, израненная и истерзанная, была опустошена. Находясь здесь, в безликой больничной палате, женщина вспомнила, что должна продолжать жить ради своей внучки.
- Где Ариша? – Испуганно спросила она.
- Я позвонил Светлане. Сейчас она у них. – Тихо ответил Костя и сел рядом со своей возлюбленной на кровать.
- Она знает, что со мной случилось?
- Нет. Я не стал говорить. Сказал, что хочу немного провести с тобой время и отвлечь от грустных мыслей.
- Когда ты ей позвонил?
- Сразу же как врачи сделали тебе промывание и сказали, что твоей жизни ничего не угрожает. – Устало ответил парень и уронил голову на руки, запуская длинные красивые пальцы в черные, как смоль волосы.
- Прости меня. – Прошептала Люба и нежно коснулась его руки.
- Ты не понимаешь, что я тогда пережил. – Еле слышно сказал он, не двигаясь.
- Я уже чувствовал, как ты умираешь. Я не хочу тебя терять. У меня никого, кроме тебя, нет.
Любовь рассматривала побледневшего мальчика, больше подходившего на роль младшего брата, но никак не возлюбленного. Внутри появилось какое-то тепло. Давно о ней никто так по-настоящему не заботился, так искренне и бескорыстно.
- Прости меня, пожалуйста. – Нежно попросила женщина и приподнялась.
- Лежи, моя любимая, конечно, я тебя прощу. – Ответил Костя и ласково провел рукой по ее немного поседевшим волосам. – Обещай мне, что ты такое больше никогда не сделаешь.
- Обещаю. – Прошептала она и улыбнулась. – Если ты всегда будешь рядом со мной.
- Помнишь, я говорил, что превращу твою жизнь в сказку? Я сделаю для этого все, что от меня будет зависеть.
- Переедешь ко мне? – Неуверенно спросила Люба.
- Давай оставим наши отношения романтическими. Тем более я бы хотел, чтобы ты ко мне однажды переехала. Но всему свое время.
- Хорошо. Мы не будем торопиться. – Согласилась женщина и закрыла глаза.
- Поспи, дорогая. Отдохни. – Произнес Костя, заботливо поправляя подушку под головой Любови. – Врач сказал, что завтра тебя выпишут и ты сможешь поехать домой.
Умиротворенная от той нежности, которой окутал ее молодой парень, словно в чистую пелену, она закрыла глаза и расплылась в улыбке, точно ребенок. Она не могла даже подумать о том, что настолько важна для него и это не могло ее не радовать. Ведь каждый человек должен иметь свою пару, пусть даже, если он ее моложе.

40

Влада сидела в заглушенной машине с выключенными фарами и ждала назначенной встречи. Город спал, несмотря на раннее время. Изредка проезжало мимо пустое такси в надежде поймать хоть какой-нибудь заказ. В свете фонарей летали редкие снежинки, ровным слоем покрывая белые покрывала, тяжелым грузом лежавшие на земле. Она молчала и думала о последней встрече с Павлином. Они разговаривали так, будто никогда и ничего не было между ними. Только работа. По сути, он всегда сторонился ее, был холоден и молчалив. Даже вспоминая тот секс, который разительно отличался от первого, такого пылкого и страстного. Скорее всего был потерян интерес, но нельзя же его потерять ни с того ни с сего. Романенко потянулась к пачке сигарет, чтобы закурить, но остановила саму себя. Она всмотрелась в правое зеркало и увидела, как темная фигура приближается к машине. Следователь осторожно положила руку на пистолет в кобуре, готовая воспользоваться им в любой момент, и затаила дыхание. Но он исчез, а Влада судорожно стала искать его глазами, как резкий стук в ее окно заставил вздрогнуть и повернуться. Она с облегчением увидела мужчину, которого ждала.
Максим был невысокого роста коренастый мужчина славянской внешности. Единственной запоминающейся чертой в его лице был тяжелый выдающийся немного вперед подбородок. Он сел на заднее сидение и пристегнулся.
- Проезжай дальше до первого поворота налево. – Сказал он и посмотрел в окно сзади.
Влада молча завела машину и поехала по тому маршруту, который ей указывал человек. Ее последняя надежда, чтобы решить вопрос с Орешковым. Когда они остановились, Максим снова заговорил.
- Пересаживайся на заднее сидение и сделай вид, что тебя сейчас ждет умопомрачительный секс.
Романенко знала, как выглядит общение с сотрудниками ФСБ, поэтому повиновалась. Прежде чем выйти из машины, она включила на магнитоле романтичную музыку, чтобы никто не мог услышать, о чем они говорят. Оказавшись рядом с мужчиной, она придвинулась к нему и обвила руками его шею так, будто действительно долго ждала встречи.
- Старший помощник прокурора, подполковник Романенко. – Прошептала она, приблизившись к его уху. – У меня есть информация.
Максим придвинул ее ближе к себе и поправляя ее волосы, обнажил шею. Он наклонился так, что она могла почувствовать его горячее дыхание.
- Говори. – Выдохнул он.
- Орешков пытается прикрыть дело Войчик. Ни с того ни с сего. На него кто-то вышел со взяткой. – Прошептала она, откидывая голову назад и закатывая от наслаждения глаза.
Он расстегнул ее блузку и провел рукой по направлению вниз.
- В твоем правом кармане лежат жучки, сможешь установить в его кабинете? – Томно спросил он. – Остальное я сделаю сам.
- Хорошо. – Наслаждаясь запахом его парфюма, ответила следователь, не открывая глаза. – Я сделаю все, как ты скажешь.
Последняя фраза осталась неуслышанной. Влада даже не заметила, как он исчез. Она оглянулась по сторонам, но никого вокруг не было, ни одной живой души. Женщина разочарованно застегнула блузку и не выходя из машины, перебралась на водительское сидение.
Желание брало вверх. Уже давно забыв о том, что она женщина, Романенко перестала думать о плотских утехах, да и что говорить, последние неудавшиеся отношения с оперуполномоченным словно выбили почву из-под ее ног. Но думать об этом у нее уже не было сил. Возвращаться домой в эту кричащую одиночеством тишину, она тоже не хотела. Поэтому было решено заглянуть в бар.
- Водку, пожалуйста. – Сказала подполковник, подошедшей к ней официантке, не отрывая взгляда от телефона.
- Что-нибудь еще? – Учтиво спросила девушка.
- Да и лимон нарежьте тоненько. – Продолжила Влада.
Через десять минут на пустом столе, застеленном белой скатертью с небольшими дырочками по краю, по всей видимости от прошлогодний бенгальских огней, появился кувшин со спиртным напитком и лимон. Романенко пила одну стопку за другой, глуша в себе всю боль разочарования и обиды. Поступок Гаврилова красиво шлифанулся «игрой» молодого специалиста, чтобы она до конца перестала верить в себя, как женщину. Годы брали свое, и на нее внимание уже почти не обращали. А в принципе зачем, если вокруг так много хорошеньких малолеток, готовых развешивать уши и верить в любую ерунду, которую им будут рассказывать. «А со мной реально сложно», подытожила Влада и снова выпила.
- Эй, девушка! – Крикнула она и не дождавшись, пока к ней обернуться, свистнула. – Давай еще. – Продолжила она, когда на нее обратили внимание и пальцем указала на стол.
- О! Спасибо! – Сказала женщина за принесенный заказ. – А курить у вас можно?
- К сожалению, это зал для некурящих, но если вы перейдете в другой зал, то сможете исполнить свое желание. – Ответил уже другой официант.
- Эх, мальчик, знал бы ты, какие у меня сейчас желания. – Огорченно ответила она, вставая из-за стола. – Перенеси мне все это туда, где я смогу курить.
Немного пошатываясь и бросая плывущий взгляд на посетителей, которых она проходила мимо, Романенко перешла в другой зал, где в воздухе ощущался табачный дым. Некоторые курили кальян, кто-то просто наслаждался принесенными с собой сигаретами. Она тяжело села за столик, поправила дубленку, не снимая ее, и, вытащив пистолет, положила его на стол, чем явно напугала официанта.
- Не бойся, я не криминальный авторитет, убивать никого не собираюсь, - путаясь в звуках и еле шевеля языком, произнесла она, обратив внимание на молодого парня в фартуке, который был явно смущен появлением огнестрельного оружия.
Влада опрокинула подряд еще пару рюмок с водкой и поднесла к носу лимон. Достала губами сигарету и глубоко затянулась.
- И как же ты мог меня послать? – Самой себе под нос, сказала женщина, покачиваясь и всматриваясь в телефон. – Эх, ты, глупыш, а я ведь так …
- Простите, но вы должны покинуть наше заведение. – Прервал мужской голос слова подполковника.
- А, администратора позвали? – Засмеялась она и опрокинула очередную рюмку. – Вас это напрягает? – Спросила она, указывая на пистолет. – Хорошо. Я его уберу, раз он вам так мешает. – Спокойно ответила она, пытаясь попасть пистолетом в кобуру. – Твою мать! Что за хрень? – Выругалась она, злясь, что никак не получается справиться с поставленной задачей.
- Все равно вам нужно уйти. – Повторил парень.
- Я никуда не уйду, пока не допью. – Грозно произнесла Влада и взялась за графин. Она запрокинула голову и залпом выпила все его содержимое, даже не обращая внимания, что часть водки льется мимо. – Але оп! Видал, как я могу. – Засмеялась она, вставая и вытаскивая из кармана кошелек с деньгами. – Вот. Тут достаточно. – Романенко сделала пару шагов и заметила, что администратор следует за ней. – Хочешь я дам тебе свой номер телефона, и мы с тобой сможем пошалить? – Продолжила она и потерла указательные пальцы друг об друга, тем самым продемонстрировал цель их возможной встречи.
- Спасибо, но не нужно. – Ответил парень и взяв ее под локоть, повел к выходу.
- Не хочешь, как хочешь. – Удрученно ответила Влада. – Вот и он не захотел. – Остановившись произнесла она и посмотрела на молодого парня. – Представляешь, сказал мне «я просто не вижу смысла». – Сказала следователь и развела руками, а вместо точки, высунула язык изо рта и издала характерный звук. – Вот так вот.
Когда женщина оказалась на улице, то вообще потерялась в пространстве, не понимая, где она находится и что с ней происходит.
- А где моя машина? – Удивленно воскликнула она и стала шарить в карманах в поисках ключа. Она пару раз нажала на кнопки, которые попадали ей под палец и по сверкнувшим желтым фарам все же обнаружила ее местонахождение. – Я слишком пьяна, чтобы куда-то ехать. – Вслух сказала она самой себе и села на пассажирское сиденье, на ощупь нашла телефон, произнесла: «Окей. Гугл. Вызвать такси»
- О! Как быстро! – Улыбаясь произнесла женщина, удивившись такому быстрому звонку на телефон.
- Але! Але! Послушайте, в зюзю пьяный водитель хочет попасть домой на своей машине. У вас есть услуга «трезвый водитель транспортирует пьяного к нему домой»? Ну, в смысле ко мне домой. Короче, с вас мой водитель. С меня трезвый дом. Не, блин, наоборот. Ну это, как его? Короче я запуталась. Ну, вы меня поняли. А хрен знает, где я. А вот и правда, где это я? О! Вот вывеска. «Риап Вэ». Ни фига себе название какое дебильное. А, ну да «План Бэ». Да, мне неважно сколько это стоит. Давайте. Жду».
Романенко, бросила телефон на водительское сидение и, откинувшись на спинку, уснула, бормоча себе под нос что-то невразумительное.



41

Пытаясь хоть как-то заполнить ту брешь, которая образовалась у Любови в сердце, Костя уговорил ее сделать ремонт в квартире на деньги, вырученные от продажи квартиры Станэка. Люба была с врожденным чувством вкуса, поэтому по долгу выбирала обои, к ним занавески, мебель, аксессуары, а молодой возлюбленный словно собачонка бегал за ней с пакетами в зубах и дурачился, только чтобы развеселить женщину, которая для него была всей жизнью.
- Спасибо тебе за то, что ты всегда рядом со мной, дорогой. – Сказала она, сидя в кафе в очередном торговом центре.
- Это тебе спасибо за то, что не отвергла меня. – Улыбнулся он и положил свою руку на ее.
- Я иногда задумываюсь, за что мне так повезло в жизни, что я встретила такого чуткого юношу, как ты. – Как-будто рассуждая вслух, произнесла Люба, делая небольшой глоток свежезаваренного кофе.
- Придет время, и ты все узнаешь, любовь моя. – Ответил парень и посмотрел на часы. – Мне еще нужно решить пару дел сегодня, ты сможешь взять такси или давай я тебя отвезу домой, а вечером созвонимся.
- Отлично, давай. Я все покупки сделала. Сегодня Света хотела ко мне зайти. Посмотреть ремонт. А я еще пирог шоколадный не испекла. – Пояснила женщина, вставая из-за стола и взяв все пакеты в одну руку.
- Милая, пока есть я в твоей жизни, ты не будешь носить тяжелое. – Ласково прошептал Константин и чмокнул Любу в щеку.
- Они же не тяжелые. Но если ты так хочешь, кто я такая, чтобы тебе что-то запрещать. – Засмеялась она и пошла следом за своим возлюбленным.
- Ты моя жизнь и можешь делать все, что захочешь. Отныне, твоя жизнь станет сказкой.
Он погрузил все пакеты в багажник своего нового Лексуса и сел за руль.
- Ну, что, моя малышка, поехали? – Игриво спросил парень и завел машину.
- Костенька, я никогда у тебя не спрашивала, но чем ты занимаешься в своей жизни? – Осторожно начала Любовь.
- Солнышко, скажи мне пожалуйста, тебе со мной плохо? – Сразу поменявшись в лице, спросил он.
- Нет, ну что ты. Ты лучшее, что могло случиться в моей жизни. – Торопливо ответила женщина, ругая себя за излишнее любопытство.
- Может я тебя в чем-то ограничиваю или мало оказываю тебе знаков внимания? – Грубо продолжал он.
- Конечно, нет. Прости меня, что спросила. Я просто…
- Вот и не надо задавать лишних вопросов, которые могут поставить в неловкое положение и тебя и меня. – Оборвал Костя и нажал на педаль газа.
Всю дорогу до дома они молчали. Люба видела, что этот вопрос его сильно задел, но не могла понять, что тут такого, что она захотела узнать о нем немного больше. Он знал о ней практически все, а она только то, что он потерял мать в детстве и все. О нем не было вообще никакой информации, ни где он работает, ни чем увлекается. Только то, что она для него вся жизнь и, если ее не станет, тогда ему на этом белом свете тоже делать нечего. Но разве это было достаточно для того, чтобы связать свою жизнь с ним? Она не решалась прервать тишину, а только смотрела вперед и иногда бросала на своего возлюбленного досадные взгляды.
- Вот мы и приехали, моя малышка! – Улыбаясь, сказал Константин, остановив машину возле подъезда женщины. – Я сейчас быстренько со своими делами разберусь и вечерком тебе наберу. Может поужинаем сегодня вечером где-нибудь?
Люба ошарашенно посмотрела на него и никак не могла понять, как легко меняется его настроение, тон и вообще отношение к ней.
- Ты не перестаешь меня удивлять, дорогой. – С обидой сказала Любовь.
- Ты не представляешь, насколько я могу быть непредсказуемым. – Игриво ответил он. – Ну, что я поехал тогда? Пакетики легкие. Донесешь сама?
Она вышла из машины и медленно направилась к подъезду.
- Девушка. – Послышался сзади голос Кости. – Вы такая красивая. Можно с вами познакомиться?
Женщина обернулась и расплылась в улыбке. Она была бесконечно рада тому, что в такой тяжелый момент рядом с ней находился такой человек, как он.
- Я люблю тебя, Богиня Любовь! – Закричал он из открытого окна машины и, послав воздушный поцелуй, уехал.
Войчик зашла домой. В квартиру, которую она преобразила до неузнаваемости. Теплые коричневые тона сменились на смесь холодных черных и молочных. Вся мебель пела в унисон ее душевным стенаниям и переживаниям. Некогда радушная атмосфера сменилась на дорогую скованность, не располагающую к улыбкам и радости.
- Ариша. – Позвала ласково Люба. – Бабушка уже пришла. Ты дома?
- Да, бабуль. – Прибежала девочка. – Я там котлетки твои ем. Вкусно так, ты себе просто не представляешь.
- Ах ты, моя красавица! И как же я тебя люблю. – Радостно произнесла женщина и заключила внучку в крепкие объятия, щедро осыпая ее своими поцелуями. – Ты котлетки с макарошками кушаешь или как обычно по одной таскаешь? – Пожурив девочку, спросила она, заходя в кухню.
- Бабуль, я гамбургеры сделала. Видишь, помидорки порезала, лист салата положила. Ты только не ругайся, я забыла дощечку взять и немножко порезала скатерть. – Переминаясь с ноги на ногу, с каждым словом говоря все тише и тише, произнесла девочка.
Любовь посмотрела на тот беспорядок, который воцарился в ее кухне и громко засмеялась.
- Ариш, поваром тебе точно не быть! – Прокомментировала женщина и принялась все убирать на свои места. – Ну, а скатерть — это не страшно. Главное, сама не порезалась.
- Я просто торопилась, хотела к твоему приходу успеть. – Обрадованно затараторила девочка.
- А ты уверена, что сможешь два таких бутерброда съесть? – С сомнением в голосе спросила бабушка.
- Так это ж я для нас с тобой сделала. Думала, ты придешь, а я тут раз и тебя покормила.
Люба растроганно взглянула на свою внучку и обняла ее за плечи.
- Моя ты умница. Спасибо большое. Давай тогда я нам налью чай, и мы с тобой быстренько перекусим?
Женщина засуетилась на кухне, желая, как можно скорее привести в порядок свою кухню и отведать творения своей любимой внучки.
- Бабуль, а что это за шарфик, здесь в пакетике лежал? – Спросила Арина, внося в кухню длинный бирюзовый шифоновый шарф. – Он такой красивый и цвета как будто переливаются.
- Нравится? Это я его к своему белому брючному костюму купила, как аксессуар. – Ответила Любовь, показывая руками на себе, как бы его завязала.
- А можно я его себе заберу? – Осторожно попросила девочка.
- Ариш, он же для взрослых. С чем ты его будешь носить? – Вытирая посуду, поинтересовалась женщина.
- А я его набрызгаю мамиными духами и буду носить поверх школьного платья. – Улыбаясь пояснила Арина и незатейливо накинула на себя.
Упоминание о Леле, словно острый клинок вонзился в сердце женщины. Сразу в памяти всплыли те картинки, от которых она никак не могла избавиться. Ей постоянно снилось, как она вбегает в квартиру сына и видит эти два окровавленных тела, затем мертвая дочь в ванне с водой. Люба опустила голову и отвернулась спиной, чтоб ребенок не видел ее слез.
- Бабулечка, ты обижаешься на меня, потому что я до сих пор храню мамины духи? – Тихо прошептала Арина, обнимая бабушку. – Я тебя очень люблю, но мне иногда так их не хватает. Маминой теплоты и ласки, папиных песенок, которые он мне играл на гитаре.
- Давай мы не будем сейчас об этом говорить, - преодолевая ту горечь, которая словно тяжелым одеялом, накрыла их обеих, - уверена, они сейчас вон там высоко над нами, - указывая пальцем вверх начала она, - и смотрят, как и что мы с тобой делаем. А если бы твоя мама узнала, что ты до сих пор не поела, то стала бы злиться и на тебя, и на меня, так что мой руки и быстро за стол.
Они сели и принялись дегустировать первое в жизни девочки блюдо. Любовь сделал один небольшой укус и приложила руку ко рту.
- Как вкусно, внученька. Мой маленький поваренок. – Воскликнула она. – Это просто шедевр.
- Я рада, что тебе понравилось. – Обрадовалась девочка. – Но я не хочу быть поваром.
- А кем же ты хочешь быть, моя дорогая? – Заинтересованно спросила женщина, не отрываясь от гамбургера.
- Я буду музыкантом или певицей, как ты. – Провозгласила Арина, привстав и подняв указательный палец вверх. – Тоже, как и ты буду красиво одеваться и петь. Только я не хочу в ресторанах, я хочу на большую сцену.
- Кстати, о музыке. – Вспомнила Люба. – Как у тебя дела в музыкальной школе? Какие оценки? Я давно не проверяла твой дневник.
- У меня все отлично, - жуя, ответила Арина, - у нас новый учитель по сольфеджио. Наконец-то та старушенция ушла.
- Внучка, перестань так грубо выражаться. – Грозно сказала Люба.
- Прости бабуль. Так вот. То ископаемое ушло, и теперь у нас молодой учитель. Его зовут Игорь Михайлович. – Сделав пару глотков сладкого чая, Ариша продолжила. – Он такой высокий и красивый. Мы с ним подружились. Он сказал, что я его лучшая ученица и меня нужно отправить на шоу «Голос. Дети».
- Какой хороший учитель. Сразу увидел в тебе талант. – Засмеялась Люба.
- Да, он меня как-то назвал. – Задумалась Арина. – Что-то с уродом связано, но хорошее слово.
- Самородок?
- Да, точно. Сказал, что я самородок. Он вообще очень интересно все рассказывает и объясняет, не то, что та держательница динозавров.
Девочка продолжала весело болтать, рассказывая, как дела у нее в школе, кто у  нее отобрал портфель и как они его потом нашли, как учительница ругалась на мальчишек, которые его спрятали, а Люба слушала своего единственного родного человека на всем белом свете и смеялась. Их разговор прервал звонок в дверь.
- Ариш, открой. Это тетя Света пришла.
Девочка наутек помчалась в коридор. Звук открывающихся замков и голоса подруги и внучки донеслись до слуха женщины.
- Тетя Света! – Закричала она и бросилась ей на шею. – А я по тебе уже так соскучилась.
- Я тоже по тебе соскучилась, наш ты звоночек. – Ответила Светлана и обняла девочку.
- Ты на меня, наверное, обидишься. Я приготовила себе и бабушке гамбургеры, но я не знала, что еще ты к нам придешь и тебе не сделала. – Расстроенно пояснила Арина.
- Ты сама делала гамбургеры? – Удивленно воскликнула женщина и перевела взгляд на Любовь, которая стояла с полотенцем в руках.
- Ничего страшного. Тетя Света, поест шоколадный пирог, который скоро будет готов. – Улыбнувшись, успокоила внучку бабушка и подошла к подруге. – Рада тебя видеть, дорогая. – Сказала она и поцеловала Светлану.
- Я тоже рада видеть тебя, Любава наша. Так приятно видеть тебя именно такой улыбающейся. – Она крепко обняла женщину и похлопала ей по спине.
- Ну, что? – Спросила Люба. – Пойдем я тебе буду хвастаться своим ремонтом?
Она показывала, каждую мелочь, отмечая в каком именно месте ее покупала, некоторые вещи заказывала по каталогам и ей их привозили через какое-то время. Но Светлана не могла не заметить, что во весь этот фетиш были вложены приличные деньги, но при этом понимала, что ее подруга всегда хорошо зарабатывала и очень легко с ними расставалась, на что очень часто жаловалась при личных беседах. Сетовала на свою расточительность.
Пирог занял свое центральное место на столе и подруги уселись пить чай, обсуждая все на свете.
- Как твои отношения с тем молодым человеком? – Спросила Света.
- Ты знаешь, наверное, он – это вознаграждение за все мои неудачи в жизни. Очень чуткий и внимательный парень. Скажу по секрету, если я была бы еще молодой, то обязательно захотела от него ребенка. – Засмущавшись, посмеялась Люба.
- Угу. И назвала бы его Гвидоном. – Иронично прокомментировала Света и отправила кусок пирога в рот. – Ммм, какой вкусный. Просто тает во рту.
- Даже не проси рецепт. Ты же знаешь, некоторые рецепты — это наша семейная тайна.
- А я и не собиралась. Буду еще утруждать себя готовить, я лучше приду у тебя поем. – Пошутила женщина.
- Я заверну пару кусочков для Настеньки, я знаю, она еще та сладкоежка, как Станэк и Стана… - печально заметила Люба, - были.
- Люба, - начала женщина, пытаясь сменить тему, - а чем твой Костя занимается и когда ты его нам представишь?
- Ой и не спрашивай. В этом плане он такой загадочный. – Обеспокоенно сказала Любовь. – Сегодня мы ехали из торгового центра с ним и я как будто невзначай спросила у него про род его профессиональной деятельности, так он на меня чуть ли не всех собак спустил, мол, если мне с ним хорошо и он так хорошо за мной ухаживает, зачем мне знать какие-то подробности из его жизни.
- Действительно, странно. – Заметила Светлана. – Как бы, если люди встречаются, то абсолютно нормально, что они знают друг о друге пусть не все, но большую часть. Положи мне, пожалуйста, еще кусочек. – Попросила Света, протягивая тарелку подруге.
- Так вот и меня это удивило. Он меня иногда так пугает. Честно, я в шоке, как быстро у него меняется настроение от какой-то мелочи. Я скажу что-то, не придавая этому значение, а он сразу начинает как-то грубо со мной разговаривать.
- Да уж, - протянула соседка, - послушай, а может он какой-нибудь криминальный авторитет? Как его фамилия? Давай я Владку попрошу, она наведет справки о нем?
- Не говори ерунду. – Вспылила Люба. – О чем речь? Он очень хороший парень. Просто холерик и у него было трудное детство. Из-за поведения отца, мать себя сожгла в ванной комнате, когда он был в квартире. Представляешь, облила себя бензином и подожгла.
- Ужас какой! – Воскликнула Света и перекрестилась. – Ну а так, ты за ним ничего странного не замечала?
- Да нет. – Как-то задумчиво сказала Люба, как будто вспоминая что-то. – Таких людей, как он очень мало.
- Каких таких? Которые ухаживают за женщиной и чуть ли не клянутся в вечной любви, при этом, не рассказывая о себе ничего? Могу поспорить, ты проигнорировала мой вопрос о его фамилии, потому что ты ее на самом деле не знаешь.
- Я просто у него никогда не спрашивала. – Нервно ответила Люба. – И к чему ты все это ведешь?
- Я? Ни к чему. Мы просто с тобой разговариваем, я высказываю свое мнение. Сначала Валерон, который свалился тебе на голову из ниоткуда, о котором ты ничего не знала, теперь этот Константинополь и тоже ничего не знаешь. Не наталкивает ли тебя это на определенные мысли?
- И на какие мысли меня это все должно натолкнуть по-твоему? – С вызовом спросила Люба.
- А на такие. Люб, ты настолько эгоистична по натуре, что кроме собственного «я» тебя в этой жизни вообще ничего не интересует. И, да, это тебе говорю я, потому что считаю, что имею полное право тебе это сказать. Ты мне ближе, чем моя родная сестра.
- Да, ты права. – С досадой отметила Любовь. – Просто у меня такая тяжелая была молодость, что как мне удалось встать на ноги, я начала упиваться своей стойкостью и выдержанностью.
- Вот именно, ты считаешь, что все мужчины тебе обязаны, а по жизни не всегда так бывает, подруга. Иногда нужно научиться отдавать, чтобы что-то получить взамен. – Светлана подошла к подруге и обняла ее. – Если ты его по-настоящему ценишь, раскройся перед ним сама, поговори с ним, устрой романтический пикник или еще что-то в этом роде. И тогда он поймет, что тебе тоже можно доверять.
- Ты права, моя дорогая. Я с ним обязательно поговорю. – Согласилась Войчик, похлопав по руке женщины.
- Ладненько, я побегу. Еще ужин дома готовить нужно. Никто за меня это не сделает. Дочь и зять держат меня за домработницу. – Иронизируя сказала Света, выходя в коридор.
- Не прибедняйся. Ты счастливая женщина, твоя дочь живет с тобой, я об этом могла только мечтать. – Грустно произнесла она.
- Зато у тебя есть чудесная внучка, которая сейчас смотрит мультики и даже не собирается прощаться со своей любимой двоюродной бабушкой. – Громко крикнула Светлана, показывая Любе, что подтрунивает над девочкой.
- Ты уже уходишь? – Спросила Арина, прибежав из комнаты.
- Да, нужно идти. А то на улице темно, вдруг меня поймают и заберут.
- Нет. Никому не позволю забрать мою любимую Светланку! - Сказала Арина и бросилась на шею женщине.
- И я тебя никому не отдам! – Улыбнулась Света. – Приходи ко мне как-нибудь после школы, посидим чай попьем. Вот прям, как скучно станет, так и приходи. Хорошо?
- Договорились! – Обрадовавшись ответила девочка и дала пять, как они обычно делали со Светланой на прощанье.
Люба закрыла за подругой дверь и задумалась, ведь все, что только что говорила подруга, соответствовало правде. Она настолько была упоена своим горем, что даже не интересовалась жизнью человека, который не дал ей свихнуться. Она взяла в руки телефон и торопливо написала сообщение «Спасибо за то, что ты есть. Я люблю тебя». Впервые в жизни она позволила дать волю чувствам и первой признаться в любви мужчине. Громкая капля оповестила об ответном сообщении. «Сегодня не получиться встретиться. Очень занят. Я тоже тебя очень сильно люблю». Женщина улыбнулась, прижала телефон к груди и, закрыв глаза, еще раз поблагодарила небеса за такой подарок.

42

Влада стояла у окна и медленно курила. Поиски свидетелей избиения Станы Войчик не увенчались успехом. И дело снова повисло в воздухе, так же как в свое время Романенко не смогла раскрыть дело ее старшего брата. Злость и опустошение брали вверх над следователем. Она затушила сигарету и подошла к компьютеру. Всмотрелась в напечатанный документ на мониторе и нажала кнопку «Печать».
- Очередная отписка, подполковник Романенко. Ты теряешь хватку. – Удрученно проконстатировала факт Влада и вложила бумагу в дело № ***.
- Как же удачно сложились звезды, сказал бы я, если бы это была ни моя заслуга. – Гордо произнес Орешков, войдя в кабинет подчиненной. – Два билета в 6 ряду партера. Лучшие места, я не побоюсь этого слова. – Отчеканил он, набивая себе цену, и протянул их своей правой руке.
- За что такая благосклонность, господин Орешков, будьте любезны поведать? – Подхватила ироничный тон Влада.
- Потому что я обещал. А также после концерта вы вместе с вашей матушкой сможете пройти в гримерку Ступова и взять у него автограф, ну и, конечно, сфотографировать.
- Что взамен, меня интересует больше? – Поинтересовалась следователь.
- То, что ты только что сделала, моя дорогая. – Улыбаясь, ответил мужчина и направился к двери. – Признала факт самоубийства и закрыла дело. Этого мне более, чем достаточно.
- Как тебе удалось достать билеты? Мне сказали, что еще в прошлом месяце все было распродано. Ожидается аншлаг. – Как будто не слыша ответа, спросила подполковник.
- Я уже говорил, что директор филармонии очень мой хороший знакомый. Только потому, что я его попросил, он любезно откликнулся на мою просьбу и выдал мне лучшие места, которые можно было бы пожелать. – Ехидно произнес он. – Пойми, мне тоже как-то нужно умасливать своих подчиненных, чтобы они делали в первую очередь то, что нужно мне.
- Какой же ты мерзкий, Иван Дмитриевич! – Воскликнула Романенко и сделала шаг к нему.
- Я бы тебе не советовал снова распускать руки. И, кстати, я настолько благосклонен к тебе, что даже не делаю тебе замечаний по поводу того, что ты перестала носить форму и ходишь в гражданских вещах.
Действительно, это соответствовало правде. Влада, настолько уважительно относящаяся к форме и постоянно высказывающая слова недоразумения о том, что оперативники пренебрегают оказанной им честью носить ее, сейчас перешла на гражданку. Все было очень объяснимо в ее мыслях. Она была резко разочарована в работе прокуратуры, и крайне жалела о том, что покинула ряды полицейских, от этого и пошел ее отказ от форменной одежды. Чаще всего ее можно было увидеть в темных облегающих джинсах и разного рода темных свитерах или водолазках, поверх которых была надета кобура. Табельное оружие она получала ежедневно, потому что чаще стала работать «в полях». Орешков ушел, плавно прикрыв дверь ее кабинета. Было заметно, как он радуется тому, что прогнул свою подчиненную под себя. «Проигран бой, но не война», подумала Влада и запустила руку в дубленку. Два жучка продолжали лежать у нее в кармане. Она достала их и внимательно рассмотрела. Один предназначался для прослушки в кабинете, а другой для сотового телефона. Но как получить доступ к сотовому, она пока не имела ни малейшего представления. Она снова подошла к сейфу и вытащила оттуда пачку сигарет. Клубы едкого сигаретного дыма наполнили кабинет. Она села за стол и пододвинула к себе чашку с недопитым утром чаем, которая в последствии послужила ей пепельницей. Стук в дверь прервал ее мысли.
- Войдите. – Грубо сказала Романенко, не отрывая взгляда от монитора.
- Товарищ подполковник, разрешите доложить. – Начала Маркова.
- Докладывай. – Без интереса ответила следователь.
- В ходе прокурорского аудита в Детском доме номер три по улице Гальянова дом 74 были выявлены многочисленные нарушения, в том числе нецелесообразная реализация бюджетных средств, наличие сотрудников, по факту не выполняющих прямую работу, а также растрата.
- И кого нам нужно наказать? – С нескрываем интересом спросила подполковник.
- Главным материально-ответственным лицом в данном учреждении является заведующая Кононова Ольга Семеновна, которая была отстранена от занимаемой должности, а также главный бухгалтер Гашева Людмила Мироновна. Сейчас ведется расследование. По факту нарушения возбуждено уголовное дело.
- Вот и отличненько. Прямо супермега хорошо. – Обрадованно произнесла Романенко и откинулась на спинку своего кресла. «Это тебе старая карга за все», подумала она. - Можешь быть свободна. – Небрежно кинула Влада, бросив окурок в чашку.
- С вашего разрешения, товарищ подполковник. – Ответила Маркова и вышла из кабинета.
- Быстро учится, девочка. – Заметила следователь. – Далеко пойдет, лишь бы не в декрет. – Пошутила следователь и снова засмеялась.
Она достала из кармана телефон и набрала номер сестры.
- Светлан, давай сегодня встретимся вечером? А, мама с Полей уже приехали? Да, принесли билеты. Завтра вечером пойдем. Или ты с ней хотела сходить? Ну, конечно, опять я под раздачу попала, но что делать, хорошо так и быть пойду я. Давай, я вечером, часов в 8 за тобой заеду. Может Настю с Полей возьмешь? Если, конечно, они захотят. Хорошо. Тогда давай до вечера. Маме там привет передавай. – Сказала Влада и повесила трубку.
В этот момент ее интересовало только одно, как установить то, что ей дал Максим. Как-то надо выкурить его из кабинета, но вариантов в голове не было практически никаких. «Хотя с другой стороны он частенько оставляет телефон на столе и выходит. Но как завладеть им? Мне в любом случае нужно время, чтобы все установить».
Романенко вышла и пошла по коридорам прокуратуры, оглядывая все вокруг, в надежде поймать хоть какую-то дельную мысль. «Так, а если я нажму на аварийную кнопку, как будто пожар в здании? Сработает сигнализация и Орешков в панике выбежит из своего кабинета. А я наоборот забегу туда и все сделаю. Хотя нет. Тогда будет подозрительно, что все выбежали, а меня нет. А может я уехала? Да, а машина, прямо у входа припаркована. А может я на такси уехала? Ну, тоже мало на правду похоже». Размышляла Влада, нервно обкусывая губы. И в этот момент, она увидела, как Орешков вышел из кабинета, оставив дверь открытой и направился в туалет. «Это мой шанс», подумала Романенко и рванула в то место, куда ей нужно было попасть, как можно скорее. Она залетела в кабинет и коснувшись двери, сразу же ее захлопнула. «Все складывается, как нельзя лучше, он вышел и не заметил, как дверь захлопнулась, а ключи…» следователь осмотрелась по сторонам и бросила взгляд на стол «на столе, рядом с его телефоном». Она схватила сотовый и вытащила аккумулятор. Под сим-карту была установлена прослушка. «Хоть бы он был не на пароле и не на отпечатке пальца», подумала Влада и выдохнула, спокойно включив телефон. Она аккуратно положила его обратно. Ручка двери повернулась, но полковник не смог попасть в кабинет.
- Черт! Дверь захлопнулась! Сколько раз я слесарю нашему говорил, чтоб поменял мне замок, ведь знал же, что однажды такое случится.
Влада подбежала к столу и стала искать место, где бы лучше всего можно было бы незаметно закрепить жучок.
- Скоков, позови нашего Пролева, у него ключи от всех кабинетов есть. – Продолжал прокурор.
Романенко, нащупав выемку внутри стола, под зеленой обивкой, стала крепить жучок, который постоянно выпадал.
- Пролев, неси ключ от моего кабинета! – Крикнул Орешков. – Да, захлопнулась дверь.
- Твою мать! – Шепотом выругалась Романенко и рассмотрев устройство, поняла, что на нем защитная пленка. Она дернула за маленький выступ, и тут же сняла ее. Стоило только приложить его к столу, как он тут же зафиксировался.
- Давай сюда. – Послышалось в коридоре. – Да, вот этот мой ключ.
Романенко в ужасе окинула взглядом кабинет и поняла, что спрятаться здесь просто было нереально. Она подбежала к подоконнику и посмотрела вниз. Второй этаж. К ее великой удаче, в метре от его окна была большая куча собранных листьев, которую дворник усердно собрал еще утром. Ключ вошел в замок, но он не поддался. Сердце Романенко стучало громче, чем орал Орешков в коридоре.
- Это ключ от старого замка, а где от нового?
- Товарищ Орешков, я же вам сказал, что вот этот ключ от вашего кабинета. – Ответил Пролев.
Романенко вскочила на подоконник, положив под ноги чистый лист, и встав на край оконной рамы, она схватила его и хорошенько оттолкнувшись спрыгнула в листву.
- Ну, наконец-то! – Воскликнул прокурор, войдя в кабинет. – Вот так в следующий раз кто-нибудь зайдет и утащит какой-нибудь важный документ. Позови ко мне слесаря срочно.
Не было времени, чтобы тушеваться. Романенко нужно было срочно вернуться в кабинет, чтобы не вызывать подозрений. Она обежала здание прокуратуры, постоянно оглядываясь, не была ли она кем-то замечена. Снова достала из заднего кармана пачку сигарет и закурила, чтобы хоть как-то снизить выброс адреналина в кровь.
- Романенко! – Громко позвал прокурор. – Ты почему в рабочее время находишься вне здания?
- Выходила покурить. Хочу угодить своему начальнику. – Ехидно ответила следователь и прошла мимо Ивана Дмитриевича.
- А вот это ты молодец! Хвалю тебя. Берите все пример с Романенко! Ценный сотрудник.
«Знал бы ты, насколько я ценная, сейчас бы так не говорил», усмехнулась подполковник, проходя мимо Орешкова.


43

Романенко подъехала к подъезду сестры в назначенное время. Хотела было закурить, но вспомнила, что никто не знает о ее пагубной привычке, от которой в последнее время даже не старается избавиться. Она смотрела в лобовое стекло и заметила, как Люба выходит из дома и садится в новенький Лексус.
- Вот это я вовремя приехала. Вы посмотрите, кто у нас тут себя королевой почувствовал. – Воскликнула Влада. - Я ее на десять лет младше и одна одинешенка, а тут женщина постбальзаковского возраста имеет хахолька, так еще и на такой дорогущей тачке. Вот это добрый вечер.
Машина медленно тронулась с места и стала выезжать с жилого двора.
- А вот номерок я твой запомнила. – Радостно сказала Влада и потянулась за блокнотом, чтобы записать. – Даже интересно стало, как выглядит мужчина, который на нее решил клюнуть.
- А вот и мы! – Громко воскликнула Светлана, открывая дверь автомобиля. – Посмотри, с кем мы сегодня идем в кафе.
С шумом Полина и Настя уселись на заднее сидение. Обе по очереди потянулись поцеловать следователя. Поля обвила руками шею мамы.
- Влада, я соскучилась по тебе.
- Я тоже, дочка, соскучилась. – Нежно ответила расчувствовавшийся подполковник.
- Влада, мы с девочками поговорили и решили. Сейчас поедем в торговый центр. Они пойдут на премьеру мультфильма, а мы с тобой посидим в кафе пообщаемся. Что думаешь?
- Хорошо. Я не против. – Ответила Влада и завела машину.
Всю дорогу, Полина рассказывала про свой крайний хореографический конкурс и как ее поддерживала бабушка, насколько сильно она волновалась.
- Где мать? – Тихо спросила Романенко.
- Пошла в парикмахерскую. Я ей даже не говорила, что мы запланировали встречу на сегодня.
- Почему?
- Она бы не дала нам нормально поговорить. Ты же знаешь ее, постоянно бы все комментировала, да и ты себя чувствовала бы скованно. – Объяснила Светлана.
- Да, у нее все разговоры сводятся к тому, что я плохая мать. – Вздохнула следователь.

Женщины сидели за столиком, недалеко от кинозала, и наслаждались свежезаваренным листовым чаем и пирожным.
- О чем ты хотела поговорить? – Спросила Света.
- Я приехала за тобой и стала свидетелем того, как твоя подруга садится в новый Лексус. Что ты об этом знаешь?
- Почему тебе так это интересно?
- Да потому что, твою мать, у нее при странном стечении обстоятельств погибают оба ребенка, а я не могу раскрыть ни одно дело. Как думаешь, почему я тебе задаю этот вопрос? Из чистого любопытства. Мы ж бабки на лавке, кости моем всем. – Гневно ответила Влада, понимая, что без сигарет ей немножко тяжело.
- Ладно ты! Чего разоралась? Сейчас расскажу. – Спокойно ответила женщина, сделав маленький глоток чая и специально растягивая паузу, чтобы пощекотать нервишки своей младшей сестры. – У нее не так давно, когда Стана была еще жива и с ней все было хорошо, появился ухажер. Очень красивые романтические поступки делал, проявлял свои чувства, но Люба держала его на расстоянии, но после смерти дочери, они сблизились. Она даже со мной стала меньше общаться.
- Что ты о нем знаешь? – Заинтересованно бросила Влада.
- Я? Что я могу о нем знать, когда она сама про него толком ничего не знает. – Поведала сестра и отправила приличный кусок в рот.
- В смысле она «толком ничего не знает»? – Процитировала Влада.
- Ну так. Его зовут Константин. Все, что она знает, так это то, что у него было трудное детство. Отец ушел из семьи или гулял, я уже сейчас плохо помню, и мать, находясь со своим несовершеннолетним сыном, а именно с тем, о ком мы сейчас с тобой говорим, дома одни, решила наложить на себя руки. Заперлась в ванной, облилась бензином и подожгла себя.
- Да уж. История из фильмов прямо. Она выжила?
- Нет, вроде умерла. Не помню концовку этой печальной истории. – Бросила Света, не придавая особого значения этому рассказу. – Ты будешь пирожное есть? Если нет, то я тебе помогу с ним справиться.
- Забирай. – Небрежно кинула следователь и, поставив оба локтя на стол, скрестила руки на груди. – Что-то ты, я смотрю, прямо так хорошо на сладкое налегаешь.
- Любви не хватает, восполняю пробел сладким. Ничего не поделаешь, такова жизнь. – Улыбаясь, пояснила женщина.
- Мужика значит тебе найти надо. – Выдохнув сказала Романенко и посмотрела на воркующие повсюду молодые пары.
- Тебе тоже. – Заметила старшая сестра.
- Мне он не нужен. – Сказала, как отрезала, подполковник. – Так вернемся обратно к Любе. Ты его видела?
- Нет. Только один раз слышала. Он позвонил мне и сказал, что хочет устроить для Любы романтическую поездку, чтобы отвлечь ее от грустных мыслей и хоть как-то развеять ее, в итоге попросил взять Аришку к себе на пару дней.
- И привел к тебе девочку? А где была в этот момент твоя подруга?
- Нет, попросил забрать со школы. Не знаю, где Люба была. Я ей пару раз позвонила, но она не взяла трубку, а я не стала настаивать, а потом она приехала вся такая довольная, сказала, что будет жить ради Аришки и Костеньки. – Доедая, ответила Светлана. – Ну, в принципе, она ему практически мать заменяет, а он ей сына.
- Так. Стоп. Не поняла. Он что ж еще и младше нее? – Удивленно воскликнула Влада.
- Да, он вроде то ли твой ровесник, то ли даже младше. Я как-то не задавалась этим вопросом.
- Окончательно перестаю что-либо понимать в этой жизни. – Расстроенно произнесла подполковник и одним глотком допила остатки чая. – Хорошо. Оставим ее нынешнего ухажера. Что слышно о предыдущем?
- Абсолютно ничего. Как сквозь землю провалился. Исчез и ни слуха, ни духа от него. Первое время Люба вспоминала о нем, говорила, что тоскует, что его не хватает, а потом Станэк, Леля, Стана, Славик, Антон. Она давно про него не упоминает в разговорах. Мне кажется, что тот Валера умер. В возрасте же был человек, как никак.
- Я поняла. – Погрузилась Влада в свои мысли. – В квартире Любови я видела гитару и пианино. Это она играет на этих инструментах?
- Нет. На гитаре играл Станэк. А на пианино Стана. Хотя Люба сама тоже играла на пианино. Она там на Сахалине в музыкальной школе работала, преподавала класс фортепиано, кажется. И Арина поет. У них вся семья музыкальная и с музыкальным образованием даже.
- Значит, это моя догадка имеет право на жизнь. – Произнесла вслух следователь. – Их всех связывает музыка. Выбор маски не был случайным.
- Ты про что сейчас? – Без особого интереса спросила Светлана. – Слушай, ты как хочешь, а я еще пойду себе одно пирожное куплю. – Не дождавшись ответа, женщина встала и направилась к стойке со сладостями.
- Иди, скоро в дверь проходить боком будешь, такими темпами. – Съязвила Романенко и вылила все оставшееся из чайника. – Первый ухажер, весьма странный тип, исчезает в никуда, второй молодой парень, как заметили, состоятельный, но о нем, кроме, как имя и тяжелое детство, она больше ничего не знает. Странно все как-то. Прав был дедушка Фрейд, мы притягиваем тех мужчин, кого ждем на подсознании. А может так и есть на самом деле? Черт его знает.
- Влада! – Закричала Арина, подбегая к матери и усаживаясь к ней на колени. – Ты себе не представляешь, мультик был такой интересный. Нам с Настей он так понравился. Потом еще раз в интернете нужно будет посмотреть.
- Это хорошо, что тебе понравился он, дочка. «Не в пустую время провела», —ласково прошептала женщина и поправила косички девочки. – Иди и выбери, какое ты хочешь пирожное.
- Как у тебя дела, тетушка? – Усаживаясь рядом, спросила Анастасия. – По-прежнему такая красота хранится под куполом и семью замкам от мужчин?
- Дорогая племяшка, мужчины – это те, у кого в карманах деньги, остальные самцы.
- И чего ты мне раньше об этом не сказала? – Засмеялась девушка. - Я бы тщательнее подбирала бы себе жениха.
- Нет, мое ты солнышко, ты выбирала мужа по сердцу, а в моем возрасте нельзя полагаться на сердце, головой думать нужно. И вот тут начинается самое тяжелое, включаешь голову и понимаешь, что и одной мне весьма комфортно. – Вздохнула Влада и посмотрела на часы.
- И, о чем это мы здесь беседуем? Стоило нам с Полечкой отойти, как сразу же все погрустнели. – Весело сказала Светлана и поставила на стол тарелки с пирожными. – Сейчас еще чай нам принесут.
- Ого. – Воскликнула Влада. – Вы планируете это все съесть?
- Не «вы», тетушка, а «мы». – Ухмыльнулась Настя.
- Да что тут есть? – Спросила Света. – На один зубок всего.
- А я, как приеду, просто подольше у станка позанимаюсь, а сегодня можно немножко расслабиться. – Добавила Полина.
- Бабушка б не одобрила такой ужин в десять вечера. – Строго отметила Настя и откусила эклер.
Дружный смех ворвался в суету торгового центра. Вокруг сидели влюбленные пары, семьи с детьми, да и просто одинокие люди, которые решили скоротать свободный вечер как будто и в обществе, но все же одни.
- Здравствуйте. – Послышался голос за спиной Влады.
- Лида? – Удивленно спросила следователь и огляделась по сторонам в поисках Гаврилова. – Какими судьбами?
- Вышли немного прогуляться с Аликом. Тем более Георгий остался дома с нашим Вовочкой.
- Какая прелесть? Сколько ему уже? – Выдавливая из себя интерес, спросила Романенко.
- Скоро три годика будет. Познать снова счастье материнства это было все, о чем я могла только мечтать. – Искренне поведала женщина своей сопернице, о статусе которой даже и не догадывалась. – А что это за прелестная девочка? – Поинтересовалась Лидия, коснувшись плеча Полины.
- Меня зовут Полина. – Вежливо ответила она. – Мы пришли сюда смотреть мультфильм с моей двоюродной сестрой.
- Как это хорошо! Какая умничка! – С восторгом произнесла женщина. – Какая красавица? Это твоя племянница? – Обратилась она к Владе.
- Нет. – Выпалила Поля. – Это моя мама. Правда, я ее называю по имени, наверное, потому что я живу со своей бабушкой. Влада много работает, поэтому не может меня воспитывать.
Романенко стояла ни жива, ни мертва, понимая, что сейчас та тайна, которую она так долго хранила, в мгновение ока станет абсолютно всем известной.
- Как интересно! – Воскликнула Лидия. – Я и не знала, что у тебя есть дочь.
- Да, так и есть. – Собрав все мужество в кулак, ответила Влада. – Полина – моя дочь.
Не успела Романенко договорить предложение, как почувствовала, что капельки чего-то горячего брызнули на нее. В двух метрах от них стоял Гаврилов, из рук которого выпали два больших стакана с кофе. Они столкнулись взглядами. С его стороны это были ошарашенные глаза, покрытые пеленой, с ее – наполненные гневом и одновременно благодарностью за такой подарок жизни.
- Романенко, это твоя дочь? – Прошептал Олег.
- Да. – Ответила она, срывая голос.
- Сколько тебе лет, детка? – Подойдя ближе, спросил он, присев на корточки.
- Скоро будет двенадцать. – Пояснила Полина.
- Двенадцать значит. – Медленно произнес он, приподнимаясь и ошарашенно бросая взгляд на впавшую в ступор Владу. – Ты ее родила, когда была на учебе в Москве?
- Именно. – Тихо прошептала Романенко.
- И мне ничего не сказала?
- Алик, а почему Влада должна была тебе что-то говорить? – Улыбнулась Лидия и взяла под руку своего мужа.
- Лида! – Воскликнул Гаврилов. – Ты вообще ничего не понимаешь!
- Олег Анатольевич! – Грубо ответила женщина. – Я все прекрасно понимаю. По-твоему, у меня нет ушей? Или же сейчас у меня нет глаз, и я не вижу эту девочку? – Сквозь зубы прошипела Лида. – Она точная твоя копия. И ты сейчас не посмеешь, открывать свой поганый рот при ребенке. Будете выяснять отношения, когда ее рядом не будет. Ты понял меня?
Романенко наблюдала за всей картиной с особым удивлением. В ее понимании Лидия была женщиной очень робкой и полностью подчиненной воле Гаврилова. Уверенная, что его жена просто марионетка в его руках, она не раз ее жалела. А сейчас в ее мозгу сложился пазл. Если она все время знала об их любовной связи, то совершенно неудивительно, что с особым наслаждением тогда в День Полиции, смакуя каждое слово, объявляла ей о своем интересном положении. Хотя глупо был бы думать, что все вокруг о них знали, а она нет. Теперь становилась ясна истинная причина, почему он долго не решался, сказать ей о том, что хочет уйти к другой. Он попросту боялся.
Чета Гавриловых отошла от столика. Лидия мило со всеми попрощалась и увела онемевшего мужа. Влада обернулась к своим родственникам и застала их ошарашенные взгляды. И только Полина продолжала весело уплетать за обе щеки пирожное и вслух рассуждать о героях только что просмотренного мультфильма.
История была раскрыта, и следователь понимала, что ей предстоит тяжелый разговор с отцом своей дочери, где ей придется объяснять, почему она поступила именно так. В этот момент она еще не знала, что все это за нее поведает Олегу его жена и строго-настрого запретит его дальнейшее общение, как с самой Владой, так и тем более с ее дочерью.


44

Романенко сидела на работе и смотрела в треснувшее зеркало. Ее лицо было разделено на несколько фрагментов, а в самых маленьких кусочках отражалось целиком. Она повертела в руках позолоченную оправу, пытаясь рассмотреть в нем что-то, что могло бы натолкнуть ее на правильные мысли, может вывести на след, но все было бесполезно. «Предельно ясно, что она взглянула на себя в зеркало и увидела чудовище. Нет ничего странного, что она держала его в руках». Дело о самоубийстве Станы Войчик было закрыто, но по-прежнему не давало покоя следователю. Она встала и убрала вещь с места преступления в сейф. Снова вернулась к столу, достала сигарету и хотела закурить, но долго не могла найти зажигалку. Перерыла все ящики, но она предательски куда-то сбежала и не хотела находиться. Влада резко сняла трубку с телефона внутренней связи и нервно нажав несколько кнопок, стала дожидаться ответа.
- Скоков, ко мне! – Зло бросила она и повесила трубку.
Молодой специалист не заставил себя ждать. Через меньше, чем минуту он стоял перед своей начальницей.
- По вашему приказанию, прибыл, товарищ подполковник. – Отчеканил Скоков, вытянувшись как струна и отдав честь.
- Вольно, лейтенант. – Устало сказала Романенко. – Принеси мне зажигалку.
- Простите, что? – Переспросил парень удивленно.
- Зажигалку неси. Глухой что ли? Как ВВК проходил? – Заорала следователь.
- Зажигалку. Так точно, товарищ подполковник.
Парень достал ее из кармана и положил на стол перед старшим помощником прокурора. Влада сразу же подкурила и откинулась на спинку своего кресла, театрально задрав ноги на стол. Она молча затягивалась, а он стоял перед ней, ожидая следующие указания. Романенко не обращала на него никакого внимания. Она закрыла глаза и продолжала думать, есть ли связь между первым и вторым самоубийством, когда Орешкова поймают на горячем, предстоит ли разговор с Гавриловым, как себя вести с Грековым? Рой вопросов кружил у нее в голове, а она словно маленькая девочка в большом детском мире не может найти ту единственную куклу, о которой всю жизнь мечтала. Телефонный звонок вывел ее из состояния задумчивости. Она подскочила и ответила, удивившись тому, что Скоков все еще стоит перед ней.
- Да, мам. Я еще на работе. Да, я помню, что мы сегодня идем. Я скоро поеду домой. Да, я помню, как нужно одеваться в подобные места. Нет, я тебя не опозорю. Хорошо, я заеду за час до начала. Нет, пробок не будет. Мы успеем вовремя. Давай, пока.
Романенко дала отбой и небрежно швырнула телефон на бумаги, разложенные на столе.
- Скоков, что тебе еще надо? – Не открывая глаз, спросила следователь.
- Жду дальнейших указаний, товарищ подполковник. – Отчеканил парень, смотря вдаль.
- Каких еще? – Ухмыльнулась Влада.
- Не знаю, товарищ подполковник, сгонять за кофе, может почистить вам ботинки, помыть машину, сходить с вашей мамой на концерт.
- А ты, я смотрю, молодец. Понял, как нужно себя вести, чтоб подняться по карьерной лестнице. – Спокойно произнесла следователь, опуская ноги и придвигая кресло к столу. – Но есть одно, но очень большое «но»! Подниматься за счет того, что стоишь перед кем-то на коленях, прерогатива женского пола. А насколько я успела заметить, ты относишься, хоть может и слабенько, но все же физиологически так и есть, к особям мужского пола. Так что, выбранная тобой тактика здесь не подействует.
- Я еще не стоял перед вами на коленях, товарищ подполковник.
- О, так у нас с самооценкой все хорошо, я смотрю. – Похлопав, ответила женщина. – А ты уверен, что я бы этого хотела?
- Пока не попробуешь, не узнаешь, товарищ подполковник.
- Весьма заманчиво. – Медленно проговорила Романенко, оглядывая парня с головы до ног.
Она встала и вплотную подошла к нему. Скоков стоял не шелохнувшись, только краснея и обливаясь потом. Влада обошла его, оценивающе оглядывая своего подчиненного. Подняла руку и нежно провела по его волосам, остановившись на затылке. Влада пристально посмотрела ему в глаза. Скоков вытянул губы трубочкой, ожидая страстного поцелуя. Романенко, усмехнувшись, резко дернула рукой и ударила парня лицом об железный сейф. Удар сразу же привел его в чувства. Кровь начала струей бежать из разбитого носа на форму молодого парня. Влада спокойно подошла к столу и села.
- Запомни, раз и навсегда. Никогда не предлагай себя. Ты не вещь. И никто не должен тобой пользоваться. – Не отрываясь от подписания документов, проговорила она. – А теперь можешь идти. Приложи холод. Может не будет синяка. А может и будет?
Романенко долго размышляла над тем, откуда у ее подчиненного появилась мысль о том, что его услужливость потом выйдет ему восходом по карьере? Она не понимала, в какой момент мужчины стали слабым полом и пытаются своим достоинством проложить себе путь к чему-то финансово стабильному? Все это не могло не ужасать следователя, поэтому было четко решено на сегодня закончить работу и ехать домой, готовиться к сегодняшнему концерту.
Она вышла из здания прокуратуры и снова закурила. Машину в этот раз пришлось припарковать подальше, поэтому по пути рассчитывалось, что она все выкурит. Погода на улице стояла теплая, хоть и была уже поздняя осень. Бабье лето пришло на удивление поздно, после того, как ранний выпавший снег уже растаял, поэтому пожелтевшие листья музыкально хрустели под ногами прохожих, как будто готовили человека к приближающейся зиме и морозам.
Она села в машину и сразу же поехала. В этот момент услышала, как разрывается сотовый телефон у нее в бардачке. Романенко в недоумении припарковалась и вытащила кнопочный старенький телефончик, на который поступал звонок со скрытого номера.
- Слушаю.
- Ты все сделала, как должна была? – Послышался знакомый голос.
- Конечно.
- Ясно. – Ответил он и сбросил звонок.
«Никогда не думала, что они работают именно так. Прямо как агенты ЦРУ из американских фильмов», подумала про себя Влада и положила телефон обратно. Впечатленная методами работы сотрудников ФСБ, она направилась домой, пытаясь себя настроить на инструментальный вечер в обществе своей строгой мамы.

45

Строгий брючный костюм, состоящий из черных брюк и молочно-белого пиджака, одетого поверх кружевного боди, красиво подчеркивающего пышную грудь Влады, был выбран на сегодняшний вечер. Крупные локоны длинных каштановых волос, аккуратно прихваченные на левом виске черной блестящей заколкой, дополняли образ дорогой женщины. Вечерний яркий макияж в черно-серых тонах и сливовая помада, выгодно оттеняющая белизну ровных зубов, явно вызывал у противоположного пола желание познакомиться. Черные лакированные туфли на тонкой шпильке и норковое манто приблизили Романенко к тому образу, который она пыталась создать.
Она села в машину и в последний раз закурила, жадно затягиваясь, каждый раз, задумываясь над тем, что сейчас мама снова начнет ее учить. Обильно полив себя дорогими французскими духами, которые когда-то давно дарил ей Олег на какой-то очередной праздник, и побрызгав освежающим дыхание спреем, следователь была готова ко встрече с самим строгим человеком в ее жизни – мамой.
- Влада, ты, как всегда, опоздала! – Недовольно сказала женщина, садясь в машину.
- Маргарита Викторовна, вы вечно всем недовольны. – Не обращая внимание на поведение матери, ответила следователь и, выкручивая руль, стала выезжать с парковочного места.
- А как же быть довольной, если я прождала тебя вечность? – Продолжала она.
- Мама, я опоздала всего лишь на несколько минут. Почему ты из всего делаешь трагедию? – Вздохнула Романенко.
- Зато ты всегда ко всему относишься ветрено. Дочку родила, на меня ее оставила, а сама живет так, будто ничего и не должно меняться в ее жизни. – Поправляя пальто под сумкой, нервно начала мать.
- Мам, почему ты всегда говоришь одно и тоже?
- Действительно, какой смысл, если ты все равно ничего не слышишь? – Возмутилась она.
- Я все слышу. Но поверь, если бы я сейчас сказала, что теперь Полина будет жить со мной, ты первая, кто был бы против этого.
- Конечно, нечего девочке с тобой делать. Что ты можешь ей дать? Ты, как мужик выросла. Совсем не понимаю, где я тебя упустила? Наверное, просто наверху ошиблись, ты должна была родиться мальчиком.
Всю дорогу Маргарита Викторовна не переставала осыпать свою младшую дочь упреками. Но она уже перестала слушать эту монотонную речь. Потому что за столько лет, уже успела выучить весь текст наизусть, вплоть до запятой. Подъехав к филармонии, она аккуратно припарковалась, взяла с заднего сиденья сумочку и, подавая маме руку, тем самым помогая ей выйти, направились ко входу.
Их встретил большой вестибюль с мраморной отделкой, огромными зеркалами и кричащей роскошью эпохи восемнадцатого века широкой лестницей, ведущей к главному концертному залу. Женщины спустились в гардероб чтобы сдать вещи. Мать окинула дочь недовольным взглядом и молча подала пальто. Они подошли к зеркалу, чтобы поправить прически и макияж.
- Я же просила тебя одеться подобающим образом. – Нервно начала Маргарита, не смотря в сторону дочери.
- Я так и одета. Неужели ты думаешь, я на работу в таком виде хожу? – Не понимая суть претензии спросила Романенко.
- Я не знаю, как ты ходишь на работу. Мне это совершенно неинтересно. Но в филармонию достойные женщины одевают вечерние платья в пол и дорогие украшения. А ты вырядилась, как непотребная девка. – Сказала, как отрезала мать, и направилась в зал.
Влада, закатив глаза, последовала за ней. «О, Боже, дай мне сил, всего-то почти три часа вытерпеть ее. Ладно хотя бы на концерте, она будет молчать», с облегчением подумала следователь, помогая матери найти их места.
- Впервые сижу в партере. Какой прекрасный обзор. – Улыбаясь, произнесла женщина, оглядывая все вокруг.
- Ну, неужели, Маргарите Викторовне, хоть чем-то я смогла угодить. – Ехидно заметила Романенко.
Мать не стала ничего отвечать, а только бросила уничтожающий взгляд на свою невоспитанную дочь и завела светскую беседу с сидящей рядом женщиной преклонного возраста. Они что-то бурно обсуждали, в какой консерватории учился Ступов и каким образом смог добиться такого успеха.
«Да уж, сидят две пенсионерки и обсуждают высоких мира искусства. Впервые такое слышу. Обычно «Почему картошка такая дорогая», «А вот при Брежневе мы жили», «Путин вор», «Лилька с соседнего подъезда свою дочку-то совсем упустила, видели, как курить начала за школой», «Эх, эта молодежь, вот в наше время целомудрия больше было» и все в этом духе. А тут прям не бабки, а престарелые светские львицы». Романенко откинулась на спинку кресла и стала разглядывать людей, пришедших на концерт. Километры дорогих тканей, превратившихся в элегантные вечерние платья, килограммы ценной пушнины, окутывающие благородных дам, тонны косметики для макияжа, литры дорогих духов, для создания антуража. «Товарищи, а откуда вы на все это берете деньги? Сможете подтвердить статьи дохода? Уверена, что нет. Одни воры кругом, и мнят из себя интеллигентных, прикрываются своей воспитанностью».
Свет погас. Настала тишина и все устремили свои взгляды на ярко освещённую сцену. Выступающие заняли свои места за музыкальными инструментами. Скрипач стоял перед всеми, держа на своем плече скрипку. Все замерли в ожидании звуковой волны. Влада поежилась в своем кресле, так как в темноте она всегда испытывала дискомфорт. Нельзя было сказать, что она ее боялась, но всегда было ощущение того, что может произойти что-то непредвиденное. Но не в этот раз. Концерт прошел на «ура». Все присутствующие аплодировали стоя. Маргарита Викторовна не переставала восхищаться его мастерством, а Романенко только потянулась в своем кресле и зевнула, после чего поймала на себе осуждающий взгляд своей матери, кричавший «Веди себя прилично. Не позорь меня».
Они направились во второй зал, где Ступов раздавал автографы. Влада внимательно осматривая каждого, кто к нему подходил отмечала для себя, что не настолько люди разбираются в музыке, скорее просто дань моде. Они хотят быть в тренде, да и вообще свою дорогую одежду нужно хотя бы периодически выгуливать, иначе зачем ее тогда покупать? Подобные концерты словно светские рауты прошлого века. Это уровень образованности и воспитанности. Когда очередь дошла до них, то Маргарита Викторовна, залившись краской, протянула скрипачу его фотографию в ожидании автографа. Романенко бросила взгляд на его руки и обратила внимание на твердость подушек пальцев на левой руке. Сразу перед глазами всплыл образ чьих-то рук, но она никак не могла вспомнить, где же она их видела. Этот образ стоял у нее перед глазами, но ей не удавалось воспроизвести всю картинку и увидеть их обладателя.
- Дочка, пойдем. – Ласково сказала Маргарита Викторовна, подозвав будто окаменевшую Владу. Она перевела с рук скрипача взгляд на мать и увидела, что та зовет ее, отойдя в сторону.
Следователь повиновалась и пошла следом за женщиной. Пробираясь сквозь толпу, стоящих в ожидании автографа знаменитого скрипача, подполковник не переставала думать о том, что только что увидела. Выйдя в коридор между двумя концертными залам, она немного пошатнулась и замедлила шаг. Члены оркестра проходили мимо нее, иногда задевая ввиду маленького пространства. Влада подняла глаза и столкнулась взглядом с приятным молодым человеком. Его ярко зеленые глаза с длинными черными ресницами показались ей очень знакомыми, но она снова не могла вспомнить, где их видела. «Что со мной происходит?», подумала Романенко, пытаясь сконцентрировать свое внимание на матери, но все проходившие мимо люди, будто бы кружили вокруг нее и что-то постоянно говорили, кричали, смеялись. Она отчетливо видела их лица. Следователь схватилась за голову, пытаясь удержаться на ногах. «Мне нужно срочно покурить и прийти в себя», снова проскочила мысль в голове.
- Влада, что с тобой? – Обеспокоенно спросила мать, взяв дочку за руку. – С тобой все хорошо?
- Мама, давай быстрее выйдем на свежий воздух. – Прошептала она, запрокинув голову и глубоко дыша.
Стоило ей только оказаться на воздухе, как тут же она тяжело опустилась на скамейку на другой стороне дороги, и уронила голову на руки, упиравшиеся локтями в широко расставленные ноги. Романенко понадобилось пятнадцать минут, чтобы прийти в себя и направиться к машине.
- Ты уверена, что сможешь сесть за руль? – С укором бросила женщина.
- Да, все нормально. Просто там было очень душно. Может давление упало, я себя резко почувствовала плохо. – Объяснила Влада.
- Я так и знала, что ты меня опозоришь. Надо было Полю с собой брать. Она в отличие от тебя, знает, как себя нужно вести в общественных местах.
- Я не виновата, что мне стало плохо.
- Конечно. Ты ни в чем не виновата. Ни в том, что у тебя поведение хуже, чем у любого мужика, что тебе стало плохо, что одеваешься вызывающе, что дочку родила неизвестно от кого, что не занимаешься ее воспитанием…
- Хватит! – Закричала следователь и нажала на тормоза. Автомобиль резко остановился, и они обе подались вперед. Маргарита Викторовна с негодованием посмотрела на дочь. – Хватит, мама, я прошу тебя! Я знаю, от кого я родила дочку. Ее отец полковник Гаврилов Олег Анатольевич, начальник полиции, мой бывший коллега. Я ему никогда об этом не говорила, что у нас с ним есть совместная дочь. Я шестнадцать лет была его любовницей и он мне постоянно обещал, что разведаться и будет со мной, но несколько лет назад на Дне Полиции я узнала, что его жена ждет ребенка и тогда я решила разорвать этот узел и перешла работать в прокуратуру. Вчера он узнал о существовании нашей дочери, потому что мы случайно столкнулись в торговом центре, и он ее увидел. Хватит мне постоянно тыкать моей работой, моим образом жизни. Неужели тебе нравится постоянно меня унижать? То я оделась не так, то я сказала, что-то не так, то еще что-то. Что во мне чисто в принципе не так, что ты так ко мне относишься?
- Разве недостаточно того, что все это время я воспитываю твою дочь? – Не понимая суть претензии дочери, спросила мать.
- Я знаю. Я тебе за это премного благодарна. Но зачем ты мне постоянно об этом говоришь?
- Ты знаешь, я рада, что Полечка растет со мной. Что ты могла бы ей дать? Чему научить? Она намного лучше тебя. Она моя гордость, не то, что ты.
- А что во мне не так, мама? – Кричала Влада, не сдерживая слез. – Что во мне не так, что тебя так сильно раздражает?
- Все в тебе не так! Абсолютно все! От кончиков пальцев на ногах до кончиков волос! – Закричала женщина, указывая пальцем на свою дочь.
- Но, мама… - Прошептала Влада. – Почему?
- Не называй меня так! Я тебе не мать!
- Теперь ты отказываешься от меня? – Умоляюще спросила следователь.
- Посмотри на себя. Ты не такая, как я, не такая, как твоя сестра. Ты не такая, как мы. – С отвращением произнесла женщина, отворачиваясь к окну.
- Что это значит? – Схватила Романенко за плечо женщину. – Мама! Что ты говоришь?
- Я сказала тебе! Не называй меня так! Ты не моя дочь и никогда ею не была!
Словно гром среди ясного неба прозвучал в ушах подполковника. Она разжала руку и медленно откинулась на сиденье.
- Как это? – Прошептала она.
- Ты же у нас всемогущий и всезнающий следователь. О твоих успехах знают даже в столице. Неужели ты никогда не задавалась вопросом, что совершенно не похожа на нас? – Ехидно спросила Маргарита Викторовна.
- Мама, не тяни резину. Говори уже, как есть. – Вытирая слезы, попросила Романенко, доставая сигарету.
- Ты еще и куришь? – Удивленно спросила она. – Хотя, чему я удивляюсь, от осинки не родятся апельсинки.
- Говори. – Прошептала Влада, делая глубокий затяг. – Я имею право знать свою историю.
Мать долго молчала и смотрела в лобовое стекло, понимая, что вся та боль и обида вот-вот выплеснется на ни в чем не повинную женщину, которую она растила с самого ее рождения.
- Твой отец был милиционером, и ты захотела пойти по его стопам. – Начала она немного успокоившись. – Он, как ты помнишь, был участковым. В то время они грешили тем, что брали на поруки девушек с низкой социальной ответственностью.
- Крышевали проституток, ты хочешь сказать? – Переспросила следователь и подкурила новую сигарету.
- Я в отличие от тебя подбираю более культурные формулировки.
- От этого смысл не меняется. – Грубо ответила Романенко и плюнула в окно. Стесняться уже теперь не нужно было. Весь мир, словно карточный домик рухнул в одно мгновение.
- Однажды твой отец принес маленький сверточек. Я думала, он снова притащил домой бездомного щенка, как часто делал, но нет, это был младенец. Сначала он рассказал мне слезливую историю о том, что одна из девушек умерла при родах, а тебя она еще при жизни хотела отдать в детдом. Но Виталик сжалился и забрал тебя.
- Что это была за женщина? – Не веря своим ушам, спросила Влада.
- А позже, когда тебе было лет пять, он сознался, что крутил роман с ней и собирался уходить от меня, потому что она его тоже любила, перестала торговать собой и он в течение какого-то времени жил фактически на две семьи. А потом она умерла. Вот и вся твоя история, голубушка.
- Поэтому ты меня всегда так ненавидела? – Зло прошептала Романенко, даже не требуя ответа.
- Если бы я тебя ненавидела, то не полетела бы сломя голову, чтобы помочь тебе с ребенком. – Виновато ответила Маргарита. – Я всегда понимала, что не должна к тебе так относиться, но не могла не видеть в тебе ту, готовую украсть человека, которого я всегда так сильно любила.
- Ты тем самым пыталась загладить свою вину? Поэтому забрала Полину и растила, как родную дочь? – Всматриваясь вдаль поинтересовалась следователь, окончательно успокоившись.
- Я люблю Полину. – Заплакала мать.
Влада молча нажала на педаль газа и медленно повезла по ночному городу домой ту женщину, которую с детства звала «мамой». Вся жизнь с самого ее начала была ложью. Конечно, она не умоляла достоинств своей приемной матери, не каждая согласилась бы растить ребенка своего мужа от другой женщины, но теперь хотя бы стало ясно, почему и за что к ней было такое отношение. Вполне возможно и этот волевой характер, больше напоминающий мужской, формировался именно в тех условиях, в которых она росла и развивалась. Все вокруг знали о ее происхождении. Все, кроме нее. И Светлана знала, конечно же. Между ними была разница в возрасте почти тринадцать лет, глупо было бы ожидать, что она была не в курсе. Теперь это уже было и неважно.
- Полине все равно будет лучше с тобой, чем со мной. – Прошептала Романенко. – Наверное, я своим отношением к жизни пошла в свою настоящую мать.
- Это твое право. – Строго сказала женщина.
- Выходи. – Грубо произнесла Романенко.
Не успела дверь закрыться, как Влада сразу же нажала на педаль газа и машина с ревом понеслась по двору, разрезая острым ножом ночную тишь.

46

За окном вечерело, а Любовь суетилась на кухне, подпевая себе под нос разные песни, которые они зачастую любили исполнять на домашних концертах. Торт был готов и уже стоял на подоконнике охлаждался. Еще горячее печенье женщина достала из духовки и переложила на тарелку, чтобы дать ему немного остыть. Она заварила листовой чай и красиво накрыл на стол. Достала телефон и набрала номер подруги.
- Светлан, привет. – Начала Любовь.
- Привет, Любаш. Как твои дела?
- Отлично. Вот звоню тебе сказать, что испекла торт и печенье, так что давай бери Аришку и приходите вместе на чай.
- Аришка ко мне не приходила. – Удивленно ответила Света.
- Как не приходила? – Взволнованно спросила Люба. – Так поздно ее до сих пор дома нет, я думала, она к тебе после музыкальной школы пошла.
- Нет, она не приходила. – Испугалась женщина. – Настя! – Позвала она дочь. – Ты целый день дома была, Аришка не забегала к нам? Люба, ее не было у нас.
- Как не было? – Закричала Войчик. – Где моя девочка? - Не сдерживая слез, спросила она.
Любовь накинула на себя куртку и выбежала из квартиры, наспех захлопнув ее. На улице они столкнулись со Светой и Настей, которые тоже бегом побежали искать всеобщую любимицу. Они добежали до музыкальной школы, но там был только сторож, который сообщил о том, что занятия давно уже закончились и дети разошлись по домам. Никого в здании уже не было.
- Света! – Зарыдала Любовь. – Если с ней что-то случиться, я этого не переживу.
- Арина! – Звала Настя, обегая вокруг школы. – Простите, вы не видели здесь девочку среднего роста с русыми волосами, у нее еще две косички?
- Нет. Не видела. – Ответила проходившая мимо бабушка.
- Извините. – Анастасия подбежала к дворнику. – Вы не видели здесь девочку, вот из этой музыкальной школы, с двумя косичками?
- Их здесь столько ходит всех и не упомнишь. – Пояснил мужчина и принялся за свою работу.
- Арина! – Кричала Настя. – Арина! Господи, где же ты? Арина! Извините, вы эту девочку не видели? – Снова она обратилась к прохожим, показывая ее фотографию на телефоне.
Но снова она слышала только отрицательные ответы, некоторые люди начинали пристально вглядываться в фото и уже появлялась надежда, но снова говорили «нет».
Люба села на асфальт и схватила руками голову. «Внученька, где ты? Моя девочка? На улице уже темно и холодно, а тебя все нет», приговаривала женщина, находясь в полуобморочном состоянии.
- У тебя есть номер ее учителя? – Спросила Света. – Люба! – Крикнула она и стала тормошить женщину. – Приди в себя, Люба! Номер учителя есть?
Но женщина не отвечала, а только рыдала и продолжала причитать. Настя взяла у нее телефон и стала искать по телефонной книжке.
- Кто такая Мария Тимофеевна? Это ее учительница? – Наклонилась девушка над соседкой. – Теть Люб, это ее учительница?
- Да, это со школы. – Ответила она и закричала. – Мы ее не найдем! Она пропала! Что мы будем делать? Где ее искать? – Кричала женщина. – Арина! Арина!
Светлана снова побежала в музыкальную школу и постучала в дверь.
- Простите, пожалуйста, у нас просто ЧП произошло. – Начала она. – У вас на вахте есть список номеров учителей?
- Да, есть. А кто вам конкретно нужен? – Спросил сторож.
Света обернулась, чтобы спросить у подруги, какой у нее был последний урок, но увидев состояние Войчик, поняла, что это абсолютно бессмысленно.
- Я не знаю, к какому учителю звонить. Посмотрите, пожалуйста, расписание. Она во втором классе сейчас учится.
- Ирина Григорьевна Тихонова. – Ответил мужчина и сразу же посмотрел номер. – Записывайте.
Светлана стала быстро набирать номер. Дрожащими от волнения пальцами, она то и дело попадала мимо цифр, но все-таки гудки пошли, и она, вытирая слезы, ждала, когда ей ответят.
- Ирина Григорьевна, здравствуйте. Это бабушка Арины Войчик. У вас был последний урок у нее. Она до сих пор не пришла домой. Может вы слышали, как она договаривалась, к кому-то в гости пойти? Нет? Вообще ничего не слышали? Боже, куда она могла подеваться? – Заплакала Света. – Хорошо. Спасибо. До свидания.
- Арина! – Где-то вдалеке доносился голос Насти, не прекращавшей свои поиски.
- Люба, нужно звонить в полицию. – Сказала Света. – Нет, вставай, поехали в туда.
Они вызвали такси и садясь, в машину, женщина набрала дочери, сказав, что поехали в отдел, но Настя ответила, что по-прежнему будет продолжать поиски.
- Здравствуйте. – Начала Люба, подойдя к дежурному, и расплакалась.
- Что у вас случилось? – Терпеливо спросил мужчина.
- Моя внучка пропала…
- Как давно?
- Сегодня с музыкальной школы не пришла.
- Женщина, о пропаже заявляют на третьи сутки. Ваша девочка может пошла в гости к подружке и не предупредила вас? Может она уже дома, а вы ее бегаете, ищете?
- Нет. Она пропала. С ней что-то случилось. Я точно знаю. – Плакала Войчик.
- Приходите хотя бы завтра утром, если девочка не появится, тогда мы будем уже думать. – Ответил дежурный, даже не отправив Любовь к дежурному оперуполномоченному.
Женщины вышли из отдела, не зная, что делать дальше и как быть. Машина такси по-прежнему стояла у входа. Они снова сели и поехали в обратном направление. За эту ночь Любовь не сомкнула глаз. Она стояла у окна и всматривалась в каждую прохожую тень, но Арина так и не появилась.

47

Романенко сидела в кафе и потягивала ароматный кофе. Она была полностью погружена в свои мысли о вчерашнем разговоре с матерью. На все вопросы были получены ответы. Теперь она понимала, почему в семье любил ее только отец. Они много времени проводили вместе. Он брал ее с собой на рыбалку и охоту. Светлана быстро стала жить отдельно и уехала в город, так как разница была между девушками большая, то, как таковую связь они не поддерживали. Отец умер, когда Владе было всего восемь лет и с этого момента ей влетало абсолютно за все. Чтобы она ни делала, что бы ни говорила, какие бы оценки ни получала никогда не вознаграждалось похвалой от матери. Влада сразу вспомнила, как мать отстегала ее скакалкой только потому, что увидела, как та стоит возле подъезда с мальчиком. «Может тогда она просто боялась, что я пойду по стопам моей биологической родительницы?» К горлу подкатил ком. Ей стало обидно за то, что была виновата только в том, что родилась. Ведь на самом деле, несмотря на строгость и уничижительное отношение Маргариты Викторовны к своей младшей дочери, все же она ее любила, несмотря ни на что. В памяти всплыл презрительный взгляд на дочь в платье на выпускном вечере. Она смотрела на нее с неподдельной злобой и даже не соизволила пойти на торжественную часть. Тогда Романенко была единственной во всем выпуске, кто шел на выпускной один. Скупая слеза скатилась по лицу женщины. Грустные мысли прервал телефонный звонок.
- Позвонила сказать, что ты всегда знала, что я тебе не родная сестра? – С вызовом начала следователь.
- Влада! – Закричала женщина в трубку. – Арина пропала.
- Господи, как же достала твоя подруга, вот честное слово. – Вздохнула подполковник.
- Она вчера не вернулась с музыкальной школы. – Продолжала она, не обращая внимание на колкости сестры. – В полиции не берут у нас заявление. Мы вчера полночи ее искали по улицам, обзвонили всех подруг, но никто ничего о ней не знает.
- На третьи сутки начинаются поиски пропавших. – Ответила Влада и посмотрела на часы.
- Нам так и сказали. – Согласилась Светлана. – Я не знаю, что делать. Влада. Может ты приедешь?
- У меня, по-твоему, больше дел нет, только заниматься проблемами твоей подруги? – Сквозь зубы процедила следователь, но в тот же момент нашла разгадку в только что произнесенных словах. «Ее пропажа может быть связана с предыдущими смертями». – Я поняла. Сейчас же выезжаю.
Романенко резко встала из-за стола и небрежно отсчитав несколько купюр кинула их на стол. По дороге к машине она достала телефон и набрала номер.
- Павлин. Это Романенко.
- Привет. Я уже даже не прошу не обращаться ко мне так.
- Младшая из четы Войчик вчера пропала.
- Ты подумала о том же, о чем и я?
- Это могут быть звенья одной цепи. – Выпалила следователь, открывая дверь своего автомобиля. – Я еду сейчас туда.
Она положила трубку и только в этот момент осознала, что позвонила именно ему, а не кому-то другому. Их разговор был сухой и профессиональный, никаких чувств и эмоций, только лишь рациональные фразы, завязанные на работе.
Поворачивая во двор к Любови, ее уже встречала Светлана. Влада вышла из машины и быстрым шагом направилась к подъезду Войчик.
- Лифт работает? – Внезапно спросила следователь. – А то в прошлый раз… - Подполковник посчитала подобную ремарку некультурной, и сама себя оборвала.
Романенко поднималась на лифте, уже четко имея представление о том, что все три дела между собой связаны. Но где найти ту нить, которая могла бы их объединить? Двери автоматически открылись, она вышла и остановилась у квартиры Любы.
- Здесь открыто. Заходи. – Спокойно сказала Светлана, нажав на ручку.
Нельзя было не обратить внимание на то, что интерьер с последнего визита следователя разительно изменился. Недостатка в финансах у хозяйки явно не было. Лишь только пианино и гитара остались на своих местах и словно напоминание об их обладателях приветливо встречали каждого гостя. Любовь сидела на кухне за столом, опустив голову. Перед ней стоял стакан с водой и коричневый бутылек с валерьянкой. Воздух в квартире был наполнен тяжелыми испарениями от лекарств, которые неустанно принимала женщина, чтобы хоть как-то себя успокоить. Влада отодвинула табуретку и присела напротив Войчик. Подполковник достала блокнот и тяжело вздохнула.
- Любовь, сейчас вам нужно собраться и ответить на пару моих вопросов. – Начала Романенко. – Когда вы в последний раз видели девочку?
Люба подняла голову и невидящим взглядом посмотрела на следователя. Она покачала головой и вытерла слезы салфеткой, которую держала в руках под столом.
- Вчера утром. – Еле слышно ответила женщина.
- Вы заметили что-то необычное в ее поведении?
- Нет. Она, как всегда, была веселой и с радостью собиралась в школу. Вчера у нее был маленький промежуток времени, и она не успевала прийти домой, поэтому должна была пообедать в школе и потом идти в музыкальную.
- В какой школе обучается ваша внучка? – Продолжала следователь.
- В 21.
- Это то, что на улице Ермакова?
- Все верно. – Подтвердила Люба и снова заплакала, закрывая лицо руками. – Что с ней могло произойти?
- Где находится музыкальная школа?
- Через два двора на Иркутской. Возле Многофункционального Центра. – Ответила Светлана, видя, что ее подруга не может говорить.
- Значит она не использовала транспорт и шла пешком. – Сказала Влада и оборвала себя, так как почувствовала, как в кармане вибрирует ее сотовый. – Простите. – Кинула небрежно следователь и нажала на зеленую кнопку. – Ты уже здесь? Жди в машине. Я скоро спущусь. – Она убрала телефон и что-то записала в своем блокноте. – Когда вы обнаружили, что девочка пропала?
- Она думала, что Аришка после школы прибежала ко мне. – Пояснила Света, обнимая за плечи периодически всхлипывающую подругу.
- Такое часто бывало? – Не поднимая глаз, поинтересовалась следователь.
- Да, она воспринимала меня, как вторую бабушку. – Как будто извиняясь, сконфузившись ответила Света, понимая, что не уделяла должного внимания своей племяннице, при этом души не чаяла в абсолютно постороннем ребенке.
- В какое время вы выяснили, что ребенка нет ни в одном доме? – Спокойным тоном задала вопрос Влада, внешне не показывая внутреннюю обиду на всю свою семью.
- Где-то в районе восьми часов. Может быть в начале девятого. Люба мне позвонила и пригласила...
- Это к делу не относится. – Грубо оборвала подполковник. – Какие были ваши дальнейшие действия?
- Мы выбежали на улицу, направились к музыкальной школе. Но там все было закрыто. Настя с фотографией Аришки начала у прохожих спрашивать, не видел ли ее кто-нибудь, но все попытки найти ее были бесполезными.
- Вы уверены, что она была на занятиях в обеих школах. – Сдвинув брови, поинтересовалась Романенко.
- Да, мы нашли номер телефона ее учительницы, у которой был последний урок в классе Аришки. Она ответила, что уроки давно закончились и она их отпустила домой.
- Дайте ее фото. – Грубо попросила следователь.
Люба дрожащей рукой протянула фотографию, на котором была запечатлена маленькая девочка с двумя длинными косичками и искренней улыбкой.
- Все ясно. – Ответила Влада, даже не посмотрев на сестру. – Спасибо.
Быстрым шагом она направилась к выходу, погрузившись в свои мысли.
- Влада. – Остановила ее Светлана. – Ты найдешь ее?
Романенко остановилась, пристально посмотрела на человека, который был соучастником лжи длиною во всю ее сознательную жизнь и уже собиралась, оставив вопрос без ответа, выйти, как тотчас была остановлена. Следователь бросила вопрошающий взгляд на держащую ее руку.
- Напишите в отделе полиции заявление о пропаже человека. Если не заходят брать, ссылайся на меня.
Подполковник вышла на улицу и сразу же закурила, уже не думая о том, что ее могут увидеть и снова упрекнуть в слабохарактерности и испорченности. Да, теперь она знала, она дочь мента и бывшей проститутки, и это клеймо на нее поставила именно та, кто растила ее с пеленок. Она глубоко затянулась, прищурившись, и задержав на мгновение воздух у себя в легких, медленно выпустила сигаретный дым. Греков, как только увидел свою бывшую коллегу, сразу же покинул машину и подошел к ней.
- Сейчас нужно на Ермакова, потом на Иркутскую.
- А что там? – Так же закурив, спросил Паша.
- Школы, в которых она вчера была. Нужно опросить учителей. – Не обращая внимания на своего собеседника ответила следователь.
- На твоей или моей машине поедем?
- Пешком пойдем. – Кинула Влада и пошла по направлению школы, оставив своего бывшего возлюбленного позади.
«Хочешь получить ценный профессиональный опыт, значит будешь слушаться», подумала следователь, нахмурившись. Он догнал ее и молча продолжал идти, понимая, что Романенко не настроена разговаривать.

48

Они вошли в школу во время урока. В коридорах стояла кромешная тишина и, пройдя контрольно-пропускной пункт в виде бабушки-старушки на вахте, стремительно направились в кабинет директора. Деревянный пол, наспех покрытый дешевым линолеумом, скрипел под толстыми каблуками следователя.
- Здравствуйте. Старший помощник прокурора, подполковник Романенко. – Представилась женщина и предъявила свое удостоверение директору, который явно не ожидал подобных гостей. – Оперуполномоченный Уголовного Розыска, капитан полиции Греков. – Небрежно кинула Влада и присела.
- Здравствуйте. – Испуганно прошептал директор, немного привстав.
- Мы пришли по вопросу пропажи ребенка, ученицы вашей школы. Вам знакома эта девочка? – Спросила Романенко, протягивая фото.
- Дайте-ка взглянуть. – Заинтересованно ответил мужчина, одевая очки. – Так-так. – Протянул он. – Аллочка, зайдите на минутку.
В кабинет вошла стройная девушка лет двадцати пяти в обтягивающем платье и накрученными волосами. Следователь сразу же поймала оценивающий взгляд своего коллеги. Злость и ревность сверкнули в глазах подполковника. Она укусила себя за губу, чтобы никак не выдать свои мысли.
- Пригласите ко мне в кабинет Наталью Васильевну. – Продолжил он. – Будьте добры, поторопиться, милочка. – Вежливо добавил директор и с укором посмотрел на Владу, как будто давая понять, что он уловил ее реакцию. – Это заместитель директора по начальным классам. Я так полагаю, девочка учится во 2-3 классе?
- Ей 9 лет. – Сказал Паша и взглянул на Владу, ожидая одобрения.
В кабинет спешно зашла довольно рослая женщина лет пятидесяти с густыми черными волосами, уложенными в ракушку.
- Здравствуйте. Что-то случилось? – Перевела она взгляд на сотрудников.
- Наталья Васильевна, вы знаете эту девочку? – Спросил директор, отдавая фотографию.
- Конечно. Это Арина Войчик из 3 «А» класса. Отличница. – Улыбаясь ответила учительница. – А что с ней?
- Вчера не вернулась домой. – Грубо пояснила Романенко, встав, и выхватив фотографию из рук учительницы. – Нам нужно поговорить с теми, с кем она дружила. Может кому-то что-то известно о ее местонахождении.
- Давайте, вы сейчас пройдете к ней в класс и расскажете, что произошло? – Предложила заместитель директора, неуверенно переведя взгляд на директора.
- Я тоже думаю, что так будет правильнее. – Согласился мужчина и встав из-за стола, вышел из кабинета, ведя за собой подчиненную и сотрудников.
Вся делегация вошла в класс, когда шел урок рисования. Кто-то аккуратно держал свою кисточку над стаканчиком, кто-то измазал красками пальцы и оставлял на всем свои отпечатки. Атмосфера доброты царила в классной комнате.
- Здравствуйте, дети. – Начала Наталья Васильевна и руками показала, что им нужно встать. – Поприветствуйте, пожалуйста, наших гостей.
Ученики с шумом поднялись, роняя альбомы с еще не высохшими рисунками, краски и кто-то даже умудрился перевернуть баночку с водой, с громким названием «непроливайка». Это и нужно будет объяснить спереди сидящему мальчику в белой рубашке своей маме, кода придет со школы и покажет, как из нее на него все-таки вылилась разноцветная вода.
- Извините, пожалуйста Вероника Владимировна, за то, что прерываем ваше занятие, но у нас произошла чрезвычайная ситуация. Вчера Арина не вернулась домой после школы.
В классе воцарилась гробовая тишина. Все смотрели друг на друга и вспоминали, как их родители частенько рассказывали страшные истории о том, что на улице нельзя разговаривать с посторонними.
- Эти люди пришли к нам из полиции и хотели бы у вас кое-что спросить. Вы сможете помочь им найти вашу одноклассницу?
- Да. – Дружно закричали дети.
- Итак. – Начала Влада, откашлявшись. – Как уже было сказано, Арина вчера не пришла домой. Кто с ней дружит?
Они стали поднимать руки все вместе, вставая из-за своих парт, толкая друг друга, пытаясь перекричать так, чтобы заметили именно его или ее.
- Дети! – Громко крикнула учительница рисования. – Ну-ка быстро руки опустили и сели на свои места. – Нахмурившись, приказала она. – И каждый должен говорить по очереди. Что устроили балаган?
- Не каждый сможет приструнить такое количество детей несколькими предложениями. – Шепнул Паша, засмеявшись.
Влада бросила на него уничтожающий взгляд и продолжила.
- Она вам вчера говорила, что куда-то хочет пойти? – Спросила она, но дети отрицательно покачали головой. – Кто-нибудь видел, как она уходила домой?
- Она кушать в столовую пошла, когда мы все пошли в раздевалку. – Подняв руку и встав с краю парты, ответила девочка. – Ей нужно было еще в музыкальную школу.
- Кто-нибудь из вашего класса с ней учится в музыкальной школе? – Продолжила следователь и снова увидела молчаливый отрицательный ответ. – Можно нам поговорить с ее учительницей?
- Она, к сожалению, сейчас в командировке, - извиняясь пояснила заместитель директора, - но я могу вам дать любую информацию. Я знаю о наших подопечных практически все. – Сказала женщина, выводя сотрудников из классной комнаты.
После долгого разговора с женщиной, стало ясно только одно, что девочка была очень активная, веселая и ответственная, и даже несмотря на то несчастье, которое произошло в их семье, это никак не отразилось на ее поведении, она так и осталась жизнерадостным ребенком. Арина любила свою бабушку, много о ней говорила и хотела во всем походить на нее.
- Топчемся на одном месте. – Вздохнув, сказал опер, выходя из школы. – Как иголку в стоге сена искать.
- Фу, как непрофессионально. – Ответила Романенко и скривилась. – И ты еще капитана получил. Я б с тебя погоны сняла.
- Знаю, что бы ты с меня сняла. – Ухмыльнувшись произнес он, специально понизив голос, чтобы следователь не услышала.
- Пойдем по тому пути, по которому девочка должна была идти в музыкальную школу. – Бросила через плечо Влада и свернула за угол школы, быстрым шагом направляясь во второй пункт назначения и оглядывая все вокруг.
Романенко шла по узким тропкам, пытаясь найти хотя бы какую-то зацепку, примятую траву, нечаянно оброненный брелок, следы крови на худой конец, но все было бесполезно. Ровным счетом, ничего. Как будто она просто испарилась.

Атмосфера в музыкальной школе разительно отличалась от общеобразовательной. На перемене в коридорах учеников практически не было, все находились в кабинетах и что-то разучивали. Отовсюду звучала музыка.
- Как можно находиться целый день в этой какофонии? – Не замечая Грекова, спросила сама у себя Влада.
- Угу. Как клаксоны. – Засмеялся Паша.
- Какой клаксон? Ты вообще хоть раз слышал его звук? – Раздраженно спросила она. – Молчи вообще. Надеюсь, хотя бы с этим ты сможешь справиться?
Оперуполномоченный не стал отвечать, сделав вид, что даже не слышал слов своей бывшей коллеги. Он подошел к одной из женщин, которая мыла полы в вестибюле, и спроси, как пройти в кабинет директора.
- Пойдемте, Влада Витальевна, нам сюда. – Сказал Паша, улыбаясь, и указывая рукой на длинный коридор.
Романенко бросила мимолетный взгляд на него и поняла, что чувства прошли не окончательно. Внутри все еще съеживалось каждый раз, когда он смотрел на нее. Хотя ощущалось, что для него это все лишь рабочие моменты, да и она сама оказалась небольшим приключением. Причем о любви и речи не шло. Всю дорогу до кабинета она молчала, погруженная вглубь своего разбитого сердца и душевных стенаний.
- Да, конечно, это наша ученица. – Сказала довольно молодая женщина в очках и ярко-красной помадой, рассматривая фотографию Арины, которую протянул ей Греков. – Она очень близко общалась с нашим новым преподавателем по классу скрипки, Игорем Михайловичем Филиновым.
- Что вы подразумеваете под «близко общалось», когда речь идет о 9-летнем ребенке? – Недоумевая, поинтересовалась Влада.
- У девочки была сильная травма. Я не знаю, насколько вам об этом известно.
- Нам доподлинно известно все, уж поверьте. – Грубо ответила Влада, снова испытывая дотоле неизвестное для нее чувство, как ревность. «Посмотрите, как он ее разглядывает?», зло подумала она.
- Как только он у нас появился, очень добрый и отзывчивый молодой мужчина, Арина сразу к нему привязалась. На всех переменах она бегала к нему. Они часто помногу разговаривали, бывало, даже пили чай вместе. – Рассказывала директор. – Девочке нужен был отец. По-видимому, он ей напоминал его.
- Вы можете пригласить его сейчас, чтобы мы могли с ним побеседовать? – Улыбаясь, спросил Паша.
«Нет, вы посмотрите на него, хвост павлином распустил, грудь колесом, куда деваться», постепенно приходила в ярость следователь, наблюдая за поведением своего бывшего возлюбленного, «а это овца, вся краской залилась, глазки ему строит, я вам сейчас обоим покажу», заводила она саму себя. «Так, Владос, посчитай до десяти и выдохни, никаких разборок здесь не будет, твоя основная цель, это собрать сведения об окружении пропавшей девочки».
- К сожалению, он сейчас находится на больничном, поэтому не получиться его опросить. – Извиняясь, сказала женщина.
- Очень интересно. – Задумчиво произнесла Романенко и встретилась взглядами с Грековым. – А как давно?
- Три дня назад он позвонил и сказал, что слег с ангиной, поэтому не может выйти на работу.
- Ясно. Понятно. – Выдохнул полицейский.
- Можно ознакомиться с его личным делом? – Попросила следователь.
- Да, конечно. – Учтиво ответила директор и подошла к сейфу. – За то короткое время, что он у нас работает, Игорь Михайлович, зарекомендовал себя, как ответственный и очень приятный мужчина. Вы сами понимаете, человек с консерваторским образованием и работник нашей филармонии, не может обладать другими качествами. Очень достойная личность и отличная визитная карточка для нашего учреждения.
«О, как нахваливает», улыбаясь, думала подполковник, «нечего тебе здесь ловить Павлин, со своими клаксонами».
- Так, значит он из филармонии. – Вдумчиво произнесла Романенко, листая безупречное личное дело.
- Совершенно, верно. Он играет в оркестре на скрипке. Просто виртуозная игра. Вы себе не представляете.
- Раз вы так говорите, как мы можем ставить это под сомнение? – Произнес полицейский.
Влада подняла глаза и увидела твердые подушечки пальцев на левой руке директрисы, которая продолжала с упоением рассказывать о достоинствах ее работника.
- На каком инструменте вы играете? – Внезапно спросила Влада.
- Я тоже профессиональная скрипачка. – С гордостью произнесла она.
«У Ступова было так же. Но у кого-то я видела тоже самое, но не могу вспомнить, где и у кого. В моем окружении точно не было скрипачей, а откуда в памяти сохранилась эта картинка с пальцами, я не могу понять», рассуждала про себя следователь и пыталась всмотреться в фотографию на ксерокопии паспорта.
- Так плохо видно. У вас есть какие-нибудь фотографии, где было бы видно, господина Филинова? – Поинтересовалась Романенко.
- Хм. – Задумалась директор и открыла какую-то папку на компьютере. – На этих фотографиях его вроде бы нет. Он тогда у нас еще не работал. Я вам сейчас не смогу ответить на этот вопрос.
- Вот моя электронная почта, если вы найдете. Будьте добры, мне их переслать. – Попросила Романенко, собираясь уходить. – Спасибо, что уделили нам свое время.
- Не за что. Я очень надеюсь, что Арина найдется.
- Лишь бы мы успели найти ее живой. – Себе под нос буркнула Романенко и вышла из кабинета, не дожидаясь своего бывшего коллегу.
- Что думаешь? – Спросил Греков, догоняя следователя.
- Не могу вспомнить, у кого видела такие же пальцы, как у нее и Ступова. – Небрежно бросила она.
- О чем ты? – Не понимая сути предложения, поинтересовался он.
Подполковник отошла от учебного заведения, достала сигарету и закурила. Они стояли молча. Он видел, что она о чем-то думает, поэтому старался не перебивать поток ее мыслей.
- Если ты правша, то скрипку кладешь на левое плечо, соответственно левой рукой зажимаешь струны, а правой рукой водишь смычок. – Зажмурившись, говорила Влада, представляя, что у нее в руках скрипка. Она застыла, резко открыла глаза и бросилась к машине.
- Куда ты? – Побежал Греков следом за Романенко.
- Значит так. – Остановилась она и посмотрела на Пашу. – Павлин, ты лети в отдел, вдруг что-то станет известно, а я в филармонию. Наведу справки об этом Филинове.
Не дожидаясь ответа, следователь прыгнула в машину и с ревом понеслась по безлюдному двору. Она курила одну сигарету за другой, не веря тому, что может оказаться права в своих догадках.
Романенко нажала на педаль газа, понимая, что беседа в филармонии расставит все точки по местам в этой странной ситуации. В кармане разрывался сотовый телефон.
- Романенко. Слушаю. – Нетерпеливо ответила женщина, пытаясь перестроиться в левый ряд. – Ну, давай езжай быстрее, что ты тащишься, как черепаха? – Крикнула она водителю, проезжающей мимо машине.
- Ее нашли. – Возбужденно сказал Греков.
- Где?
- Труп бросили под грудой листьев в жилом комплексе «Солнечный». Еду туда сейчас.
- Давай. Я тоже.
Следователь резко свернула на обочину, чтобы пропустить машины и развернуться. Романенко нажала на кнопку на дисплее в автомобиле, чтобы отключиться от разговора. Достала губами сигарету из пачки и закурила.
- Черт! Черт! Черт! – Закричала она, нанося удары по ни в чем неповинному рулю. – Он опять обманул меня! Я снова опоздала!
Подполковник достала синюю мигалку и на ходу установила на крышу. Звук сирены, разнесся по всем окрестным улицам. Следователь вдавила педаль газа в пол, понимая, что теперь она изменить уже ничего не сможет.

49

Когда Влада подъехала к месту преступления, на улице уже было много не только полицейских, но и зевак. Где-то в стороне стоял Просененков и по его всему виду было ясно, что он берет объяснение. «Его участок значит», подумала Романенко и взглядом нашла своего бывшего подчиненного, который сейчас занимал ее место, начальника следственного отдела полиции, Митяева. 
- Гош, здорово. – Серьезно сказала подполковник и посмотрела по сторонам. – Что тут у нас?
- Расчлененка.
- Вот это да. – Протянула старший помощник прокурора.
- Очень хочется верить, что это не маньяк.
- Нет, вряд ли. Я пока не могу говорить ничего конкретного, слишком мало фактов и много дыр, но, я уверена, скоро мы выйдем на его след.
Она перевела взгляд и увидела, как Греков подзывает ее рукой. Похлопав своего преемника в полиции по плечу, она подошла к Паше.
- Ты уверен, что это она?
- Посмотри сама. – Сказал он и указал пальцем на небольшую гору листьев.
Редкий хвойный лес на окраине недавно построившегося жилого комплекса предстал перед взором следователя. Слева небольшой частный детский сад, огороженные полутораметровым забором. Она подошла ближе и увидела, как тело ребенка наспех забросано специально собранными дворником листьями. Маленькое хрупкое тельце девочки лежало на ветках. Голова была запрокинута, а платьице задрано. У нее не было конечностей, только туловище и голова.
- Как ее обнаружили? – Спросила Влада, вглядываясь в убитую.
- Жительница одного из этих домов вывела выгуливать собаку. Отпустила ее с поводка. Она ей принесла руку. Сначала не поняла, что это, а когда животное начало приносить и складывать к ее ногам найденные останки, она в ужасе вызвала полицию.
Романенко села на корточки перед девочкой и достала из кармана телефон, включив на нем фонарик. Тщательно осматривая тело жертвы, она сантиметр за сантиметром исследовала его.
- Дай перчатки? – Потребовала следователь.
- Эй, Митяй, принеси перчатки. – Крикнул Греков следователю, присвистнув.
Влада быстро натянула их и отодвинула воротник платья. Приподняла веки и посветила на них фонариком. Затем приоткрыла рот жертвы и засунула туда пальцы, как будто что-то пыталась там найти. Не обращая внимания на изумленный взгляд оперуполномоченного, она поднялась, не отрывая взгляда от жертвы и сняла перчатки.
- Где останки? – Крикнула следователь.
Она сделала пару шагов и увидела все то, что аккуратно было выложено на клеенку. Подполковник снова села на корточки и стала внимательно рассматривать каждый фрагмент.
- Все ясно. – Подытожила она, встав и снимая перчаток. – Работайте. – Небрежно бросила женщина и направилась к своей машине.
- Стой. – Побежал за ней Паша. – Что тебе ясно?
Она, словно его не было рядом, достала из бардачка пачку сигарет и глубоко затянулась. Задержав на мгновение дыхание, она медленно выдохнула, проведя большим пальцем руки по наморщенному лбу.
- Он убил ее. Она ничего не почувствовала, даже не успела испугаться.
- С чего ты взяла? – Спросил он, закуривая, заслонив пламя зажигалки рукой от поднявшегося ветра.
- На шее есть следы от удушья. Но при этом склеры остались белыми. Это значит, когда он ее душил, она уже была мертва. Трахея сломана, язык вырезан, но не профессионально, оставлен приличный корень. Зубы целые. Следов от действий насильственного характера нет. Останки имеют очень специфические порезы. Он упивался, отрезая по одному пальцу, затем стопу и кисть, затем до колена и локтя, и наконец до бедра и плеча. Но самое интересное, это то, что он каждую рану сначала обрабатывал перекисью. Они имеют затянувшийся вид. За такой короткий срок без специальной обработки такого быть не может. Я думаю, ребенок был убит вчера вечером, потому что во рту уже стали ползать насекомые.
Романенко закончила и снова закурила. Они стояли молча и каждый думал о том, кому это все было нужно.
- Держи кофе. Согрейся немного. – Заботливо сказал Митяев, протягивая Владе стаканчик.
- Спасибо большое. Именно этого мне сейчас не хватало. – Поежившись ответила следователь, застегивая куртку.
- Как в старые добрые времена, помнишь? – Улыбнулся мужчина и сделал небольшой глоток кофе.
- Ты прав. Мы же почти одновременно в отдел пришли. – Ударившись во воспоминания, ответила Влада, украдкой бросая взгляд на Павлина. Но даже и тени ревности или негодования не было в его взгляде. Он стоял совершенно спокойно и докуривал сигарету.
- Ладно. Мне нужно ехать. – Огорченно сказала следователь. – Я все Грекову рассказала. Перескажешь ему, а я полетела. – В приказном тоне кинула она парню и села в машину.
- Ты куда сейчас?
- Туда, куда ехала изначально. – Грубо буркнула Романенко и хлопнула дверью.
Влада нервно достала телефон, включила блютус и не глядя набрала номер. Салон наполнили гудки.
- Скоков, быстро пробей мне владельца автомобиля. Подожди. Сейчас скажу его номера. – Сказала она и, не останавливаясь стала рыться в бардачке, чтобы найти бумажку, на которой был записан номер машины владельца, который встречал Любу у подъезда в тот день. – Вот. Нашла. Ты записываешь?
- Так точно.
- Самуил 729 Родион Вениамин. Записал?
- Так точно.
- Информация нужна, как можно быстрее. Давай работай. Сбрось сам, а то я за рулем.
В голове все картинки словно из кинофильма сменяли друг друга, но при этом не могли соединиться в единую сюжетную линию. Не хватало самого главного пазла, который бы расставил все точки над и.

И снова она оказалась в том роковом для нее здании. Быть может, не пойди она тогда на этот концерт, Маргарита Викторовна так и не открыла бы тайну происхождения подполковника. «Хотя так даже лучше, теперь вполне можно объяснить ее отношение ко мне. А то я так всегда себя винила, думала, это я такая рассякая, мать довожу, а оно вон как оказалось», думала Влада, поднимаясь по лестнице.
В здании было необыкновенно тихо, и каждый шаг по мраморному полу эхом раздавался в каждом уголке холодных стен. Стукнув косточками пальцев два раза по большой дубовой двери с табличкой: «директор», следователь вошла. За большим столом, сидел рослый мужчина и что-то писал.
- Старший помощник прокурора, подполковник Романенко. – Не поздоровавшись, представилась она, предъявляя удостоверение.
- Добрый день. – Испуганно ответил он, привстав в знак приветствия.
- Как я могу к вам обращаться? – Грубо спросила Влада.
- Евгений Егорович Поддубный. – Проглотив слюну, произнес он.
- Не нервничайте. Я не за вами. – Ухмыльнулась Влада. – По крайней мере в этот раз.
- А что за мной? – Затараторил он. – Что за мной? Я ничего.
- Итак, Евгений Егорович, расскажите, пожалуйста, про одного вашего работника или как у вас тут это называется?
- А, - протянул мужчина и расплылся в улыбке, — это всегда пожалуйста.
- Меня интересует господин Филинов Игорь Михайлович. – Глядя пристально в глаза директору филармонии, делая ударение на каждом слове, произнесла Романенко. Она сразу же увидела резкую перемену в лице мужчины. Небольшие капельки пота выступили на висках, покрытых седыми волосами, зрачки расширились, рот невольно приоткрылся. -  Что произошло, Евгений Егорович? Вы себя плохо чувствуете?
- Нет, все хорошо. У меня сутра давление скачет.
- Это, наверное, из-за погоды. – Слукавила следователь.
- А, да, весьма может быть. – Согласился он, вытащил из кармана платок и вытер лоб. – Во всем виновата погода.
- Так что по моему вопросу? – Переспросила Влада.
- А, что? По вашему вопросу? – Словно эхо раздалось. – Простите, я сегодня какой-то рассеянный.
- Ну, что ж вы, голубчик, успокойтесь. Я даже чувствую себя немножечко неловко, что стала причиной вашего плохого самочувствия. – Иронично начала она. – Вы поймите, работа у меня такая. Дело не во мне. Совершенно.
- Да нет. Все хорошо. – Он пытался улыбаться сквозь мучающий его страх.
- Давайте, мы с вами поступим вот как. Вы немножко отдохнете, поправите свое здоровье, а я к вам завтра утречком забегу, и мы с вами побеседуем. Хорошо?
- Да, да, да. Это было бы очень любезно с вашей стороны. – Обрадованно произнес он.
- Ну что вы, не стоит. Я же, в конце концов человек, не зверь какой-то. – Словно лиса, продолжала Романенко, выходя из кабинета.
«Так-так. Становится все интереснее и интереснее», подумала про себя следователь и быстрым шагом направилась к гардеробу. «Там-то мне расскажут всю подноготную Филинова».
Приятная женщина встретила Владу с широкой улыбкой. Она представляла из себя низший слой интеллигенции, считалось что они являются такой же частью бомонда, как и сами его члены. «Театр начинается с вешалки», известная фраза, знакомая практически каждому. «Лучшие осведомители – бабки на скамейки возле дома» проза жизни для сотрудников. А чем отличаются одни сплетни от других?
Романенко, подходя к гардеробу, застегнула куртку до середины замка, чтобы не было видно кобуры с пистолетом.
- Здравствуйте. – Нараспев начала следователь. – Мне кажется, именно вы мне сможете помочь.
- Здравствуйте. – Приветливо ответила женщина. – Если смогу, то буду очень рада.
- Ой, вы знаете, дети — это такая проблема и чем они становятся старше, тем большие неприятности они нам доставляют.
- И не говорите, я тоже думала, что вот вырастут, станет легче, но вот дожила до своего возраста, а легче все никак не становится. – Игриво засмеялась гардеробщица.
- Представляете, моя старшая дочка стала встречаться с парнем, который здесь работает.
- У вас такая взрослая дочь? Наверное, у вас она очень рано появилась?
- Да, восемнадцать лет мне было. Первая любовь, свадьба. И моя малышка стала частью нашей новой семьи. Так и сама я уже не девочка.
- Вы прекрасно выглядите.
- Спасибо большое. Мне очень приятно это слышать.
- Так, что за мальчик? – С интересом спросила она, наклонившись к своей собеседнице.
- Его зовут Игорь. Ой, не могу вспомнить, как его фамилия. – Играла Романенко. – То ли Скворцов, то ли Синицин, фамилия связана с названиями видов птиц. – И в этот момент ее словно осенило, «птичья фамилия». Она замолчала и задумчиво посмотрела на женщину, тихо произнеся: Филинов.
- А, - протянула она, - знаем такого. Красив, как Бог, чего уж скрывать. Но, бедный парень, у него такая сложная судьба была.
Женщина поведала следователю всю известную всей филармонии историю бедного юноши. Романенко внимательно слушала ее, не перебивая, но в тот же момент понимая, что она находится на верном пути.
- Вот так он и стал у нас работать. Вы не переживайте за свою дочь. Он не самый плохой вариант. То, что будут без бедствовать это точно. 
- Спасибо. – Грубо ответила Влада и вышла из филармонии. Она почувствовала, как сработало вибро на ее сотовом. Следователь нажала на кнопку «Прочесть» и тут же рванула к машине.
Практически вдавливая педаль газа в пол, она обгоняла все машины, стремительно направляясь к цели. Романенко нажала на дисплей.
- Я знаю, кто он. – Твердым голосом сказала подполковник. – Я еду к нему.
- Стой. Не езжай туда одна. – Закричал в трубку Греков и бросился к машине.
 
50

Светлана вела под руку раздавленную и убитую горем подругу. Они молча снова приехали в полицию. Услышав фамилию бывшей коллеги, сотрудники сразу же приняли заявление, не говоря о том, что нужно выждать время и «вполне возможно девочка появится». Любовь, словно живой труп, не слышала и как будто даже не понимала, что происходит вокруг. Ей хотелось закрыть глаза и открыть тогда, когда Аришка была бы уже рядом. Слезы снова полились по лицу. Она приложила платок к глазам и попыталась взять себя в руки.
- Люба, твой телефон звонит. – Сказала Света, возвращая подругу на землю.
Женщина медленно достала из кармана телефон и долго всматривалась во входящий номер.
- Алло. – Хрипло ответила она.
- Ты где сейчас? – Спросил Константин.
- Возле полиции. – Еле слышно прошептала Любовь.
- Ты одна?
- Нет, с подругой.
- Отправляй ее домой, а сама стой, где стоишь. Я сейчас приеду. Подключим поисковый отряд. Мы найдем твою внучку. – Серьезным тоном сказал парень и повесил трубку.
Люба прижала телефон к груди и расплакалась, закрывая глаза.
- Люба. – Тормошила ее подруга. – Люба. Кто это звонил?
- Света. Это мой Костенька. Он сейчас приедет за мной, и мы поедем ее искать, он подключил поисковый отряд. Мы ее найдем. – От радости кричала женщина, хватая соседку за руку.
- Как хорошо, моя ты родная. – Успокоилась она. – Мне поехать с тобой?
- Не надо, дорогая. Я не хочу знакомить вас при таких обстоятельствах. – Оглядываясь по сторонам, в поисках машины своего возлюбленного. – Найдем сейчас нашу Аришку и я закачу такой пир, будем есть, пить, веселиться, радоваться жизни.
Войчик увидела машину Кости, которая стояла на светофоре, не стесняясь побежала к нему. Она села в машину и обняла молодого парня, обливаясь слезами. Сзади послышался автомобильный сигнал, кричащий водителю о начале движения. Он взялся за руль и поехал.
- Обещай мне, что мы ее найдем. – Плакала женщина и одновременно успокаивала себя тем, что он рядом и теперь все будет хорошо.
- Любимая, мы все сделаем. Я обещаю тебе. – Ласково сказал он и, не отрывая взгляда от дороги, поцеловал обнимающую его руку.
- Спасибо за то, что ты появился в моей жизни. Тебя сам Бог послал. – Откинувшись на спинку сидения, прошептала женщина, закрывая глаза.
- Ну да, - Согласился Костя и бросил мимолетный взгляд на свою спутницу. – Ты даже не представляешь, насколько ты…
- А куда мы едем? – Неожиданно спросила Люба, перебив его.
- Я в панике, не зная, как тебе помочь, вылетел из квартиры, забыв документы. Сейчас поднимусь, возьму их и мы поедем. – Извиняясь, объяснил он. – Любимая, поднимись, пожалуйста, со мной.
- Костенька, давай я тебя в машине подожду, а ты быстренько все сделаешь и придешь. – Взмолилась Люба.
- Любовь моя, я тебе обещал, что мы найдем твою внучку, разве я тебя когда-нибудь обманывал? – Обиженно спросил он и опустил глаза, словно он был ее щенком. – Впервые в жизни я тебя прошу, пойдем со мной. – Повторил парень свою просьбу и протянул руку своей возлюбленной.
Она понимала, что терять время нельзя, поэтому не стала пререкаться и поддалась уговорам человека, который столько всего для нее сделал. Именно в тот момент, когда Люба осознанно решила, что жить больше не хочет, он вдохнул в нее жизнь и показал, насколько она может быть прекрасной.
Железная дверь захлопнулась за женщиной, как только она вошла. Несколько щелчков, донесшихся до ее слуха, оповестили, что теперь она в безопасности в квартире своего самого близкого и родного человека.
- Осмотрись здесь, пока я достану документы. – Улыбаясь, бросил парень, приобняв Любу. – Скоро ты здесь будешь хозяйничать.
Она прошла в зал и огляделась. Вокруг все было убрано так, что даже не верилось, что здесь живет мужчина. Во всем чувствовалась рука женщины. Интерьер был достаточно скромным, но при этом со вкусом подобранным. Квартира не была похожа на холостяцкую, скорее семейное гнездышко пары в летах. Люба сделала несколько шагов и из гостиной попала в маленькую спальню с завешанным плотными шторами окном. Небольшая односпальная кровать, старательно заправленная на деревенский манер, и небольшое трюмо. Она уже собралась уходить, когда ее внимание привлекло что-то яркое на полу, застрявшее между прикроватной тумбочкой и самой кроватью. Люба подошла поближе, нагнулась и стала медленно вытягивать красивый лоскут бирюзового цвета. Тело охватила моментальная дрожь, руки затряслись. «Мой шарф, который так понравился Аришке. Что он здесь делает?» пронеслось в голове женщины. Она резко повернулась, чтобы попросить у своего возлюбленного объяснений, как тут же удар чем-то тяжелым по лицу сбил ее с ног. Любовь приоткрыла глаза и, увидев лишь только мужской силуэт, лишилась чувств.

Люба пришла в себя, не понимая, где находится. Рот был завязан, а голова просто раскалывалась. Сидя на стуле, занявшем место прикроватной тумбочки, между кроватью и трюмо, она чувствовала, как веревка впивается в ее нежные запястья и щиколотки. Перед ней стоял Валерий и, как было раньше всегда, ласково улыбался ей.
- Что с тобой произошло, дорогая? – Воскликнул он и сделал шаг вперед, желая высвободить ее. Но тут же остановился и громко засмеялся. – Скучала по мне?
Он отошел к окну и повернулся к ней спиной. – Насколько отвратительно было твое поведение по отношению ко мне. – Брезгливо начал он. – Махала хвостом, когда я только стал за тобой ухаживать. Мол куда там, красавица, обожаемая и желанная певица этого города, а тут какой-то престарелый ловелас к ней клинья подбивает. И ты ведь вспомни, не хотела со мной встречаться ровно до тех пор, пока не узнала, что у меня есть свой бизнес в Праге. Да, ты хотела, чтобы рядом с тобой был человек с весом в обществе, с достатком, с определенным влиянием. Как сейчас помню, с каким упоением, ты представляла меня своим третьесортным бабенкам, которых называла «подружками». Я видел их горящие взгляды, каждая из них хотела бы оказаться на твоем месте. – Он замолчал и обернулся. Подошел ближе и, нагнувшись, пристально посмотрел ей в глаза. – Для тебя важно было, не кто я, а кто ты рядом со мной! Ты мне была просто отвратительна! – Крикнул он и размахнувшись дал ей пощечину. Из разбитого носа потекла кровь. Любовь плакала и не понимала, что с ней происходит. Как будто все было во сне, а не наяву. – Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, животное! Ты никогда ни перед чем не останавливалась. Переступала через людей и шла дальше. Но в этот раз, ты проиграла, потому что теперь настала моя очередь. – Засмеялся он и вытер с руки кровь женщины. – Твоя кровь такая же грязная, как и ты. Твои жалкие дети. Такие же, как и ты. «Мы не согласны отпускать нашу маму» - Передразнил он Станэка, закатывая глаза. – Да не нужна она мне была никогда. Я не падальщик, чтобы подбирать за зэками. Кстати, как тебе мой подарок в виде твоего ненаглядного муженька? – Спросил он и снова засмеялся, присев на кресло, которого не было в тот момент, когда Люба заходила в комнату. Он театрально закинул ногу на ногу и сложил длинные пальцы в образовавшийся ромб. – Мне стоило стольких трудов, чтобы его найти. Пришлось искать связи, платить людям, но оно того стоило. Я знал, когда он приедет к тебе, поэтому исчез заранее. Но не будем забегать вперед. Вернемся к твоим детям. Ох, этот слабохарактерный, меланхоличный Станислав. Вот какими бывают мальчики, которых не воспитывают папы. Он и стал моей первой целью. Стоило мне ему подарить револьвер, как он тут же им решил воспользоваться. А я, зная это заранее, не забыл вложить в барабан единственный патрон и оставить его заряженным, потому что понимал, что этот слюнтяй не сможет его зарядить, когда нужно будет. – Улыбнулся он и замолчал, наблюдая за реакцией Любы, которая, обливаясь слезами и постоянно мыча, пытаясь быть услышанной. – До сих пор вспоминаю вкус губ Лены. Она была еще та штучка в постели, не то, что ты. Елена была страстная, ей хотелось огня, страсти, эмоций, а твой мурлыкающий сыночек, вечно жующий сопли и играющий на своей гитарке, не вызывал у нее тех чувств, которые будил в ней я. Она попалась в ловушку намного быстрее, чем я ожидал. Конечно, ты сейчас спросила бы, если бы могла, «как так, она меня не узнала, когда ты был у меня дома?» - Он молча встал и подошел к трюмо. Напевая какую-то песню и немного присвистывая, он снял с гвоздя ковбойскую шляпу, одел темные очки и отклеил бороду. – Ну как тебе мое перевоплощение? Гримм действительно творит чудеса. Именно поэтому Валерий всегда держал тебя на расстоянии, чтобы не быть разоблаченным. Не помнишь, наверное, меня в этом образе? – Обиженно спросил он. – Ресторан «Орхидея». Ты с подругами отмечаешь девичник дочери твоей соседки. Я тогда еще изрядно испугался, что ты можешь во мне увидеть твоего престарелого ухажера, но опасения были беспочвенны, ты была занята только лишь своей персоной. Вот тогда я понял, что мне надоела эта провинциальная дура, твоя невестка, и стал настаивать на том, чтобы она ушла от твоего недоделка. – Зло бросил он. Женщина от отчаяния попыталась раскачать стул, но еще одна пощечина, отбила у нее желание что-то делать, понимая, что теперь она полностью в его власти. – Честно говоря, я рассчитывал на то, что он просто застрелит ее, а сам сядет и ты будешь отстаивать длинные очереди, чтобы увидеть его хотя бы на несколько минут. Но все сложилось намного благоприятнее. Одной пулей убрал обоих из твоей жизни. Что ж, первая цель была достигнута. Я решил выждать время, чтобы приступить ко второй. Прошел год, и я стал тщательно готовиться к этому. Я всегда наблюдал за тобой. Знал, что ты лежала в психиатрической больнице. Пришлось подкупать врачей, чтоб за тобой хорошо смотрели, и не приведи Господь, с тобой что-то случилось. Все обошлось, ты снова стала жить. Не могу не отметить. Я был рад, потому что ты не должна была так скоро покинуть этот грешный мир. – Он встал с ручки кресла и, хрустнув пальцами, вышел из комнаты. Люба мычала и пыталась высвободить руки. Он вернулся со стаканом воды и плеснул ей в лицо. – Освежись. Я только начал рассказывать, не хочу, чтобы тебе стало плохо. Он поправил шляпу и очки и снова сел в кресло. – Долго искал квартиру, откуда можно было бы беспрепятственно звонить на работу твоей дочери. Правда, все это время под предлогом ухаживания за престарелой бабушкой, мне пришлось ей давать такую лошадиную дозу лекарств для гемофиликов, а она все никак не хотела уходить на тот свет, живучая, однако, попалась, но тем не менее, в этой схватке я снова вышел победителем. Итак, ты правильно догадалась. Стана была моей второй задачей, которую я собирался решить на раз-два. Да, она была очень красивая девушка, и даже не осознавала, насколько, именно поэтому ее подарком стало зеркало. Не умела пользоваться такой внешностью, нашла себе какого-то среднестатистического олуха и довольствовалась им, когда могла иметь множество состоятельных мужчин у своих ног. Мне показалось, это все неправильным. Да, это была моя работа отправить ее мужа в командировку, но я даже и подумать не мог, что этот идиот разобьется. К этому я точно не имел никакого отношения, можешь быть в этом уверена. Я помню этот упоительный момент, когда кислота вылилась на ее бархатную кожу и моментально стала разъедать ее. – Он откинул голову и смакую каждое слово, повторил. – Просто на глазах превращалась в красное месиво. Теперь она уже никогда бы не стала снова той красавицей, которой была раньше. Но тут все пошло не по плану. Врачи ее выходили, а она вместо того, чтобы впасть в глубокую депрессию, решила продолжать жить, писать статьи в газету, да еще собралась запускать свой проект моральной помощи таким же жертвам нападений, какой была она. – Раздраженно продолжал он. – Во истину, именно она должна была родиться парнем. Такая стойкая. А тут еще ты со своими пластическими операциями вдохнула в нее жизнь. Нет, с этим я согласиться ну никак не мог, прости. Она должна была мучаться. Пришлось идти ва-банк. Подкупил подростков, скажу тебе честно, за такие крохи, они готовы самого Христа распять, потомки Иуды. Они и подвели твою дочь к смертному одру, надругавшись над ней с особой жестокостью, именно так, как это могут делать дети. И снова я достиг того, что долго планировал. Минус дочь. – Он молчал и смотрел на нее. – «Моя семья - полная чаша». Помнишь, эту фразу? Она была у тебя самой любимой. Ты так гордилась ею, на каждом углу кричала, что твои дети такие, твои дети претакие, вот я тебе и показал, что чаши имеют обыкновение разбиваться. – Он медленно снял шляпу и очки. – Узнаешь своего Костеньку, которого «тебе послал сам Бог»? Который обещал превратить твою жизнь в сказку, только вот не говорил, какого характера она будет. – Люба онемела от увиденного. Она сидела тихо, не шелохнувшись. – Да, все это время, я был рядом с тобой. Ты хотела покончить с собой, я в последний момент тебя спас. – Женщина только сейчас вспомнила, что никогда не давала ему ключей от своей квартиры, тогда как же он мог туда попасть? – Я схватил тебя и побежал за помощью. Ты должна была жить, потому что твое время еще не пришло. – Константин встал и подошел к ней. Аккуратно вытер рукой слезы и поправил волосы. - Наверное, ты была красивой, когда была молодой, а сейчас ты обычная тетка, которой до сих пор кажется, что она пользуется спросом у мужчин. Ну, посмотри на меня, как я, молодой, пышущий здоровьем, красивый, образованный парень мог бы посмотреть на такую старуху, как ты, да еще и с вечными проблемами? Именно, никак. Я надеялся, что ты все-таки задумаешься и попытаешься разгадать загадку, но ты снова стала упиваться своей победой, что рядом с тобой такой самец, как я. Видела бы ты себя со стороны, - засмеялся он, - и в правду смешно было на тебя смотреть, когда ты шла немного спереди и гордо поднимала голову, точно королева мать, а я твой прислужник. – Он не переставал смеяться и унижать Любу. Женщина потеряно смотрела на того, кого недавно называла любимым и благодарила небеса за этот подарок. – Ну и перейдем к последней из твоего рода. Арине Станиславовне Войчик. – Люба умоляюще вглядывалась в его лицо и заливалась слезами, качая головой, как знак того, что она не хотела верить в то, что он ей сейчас собирается сказать. – Я начал подбираться к девочке поближе и завоевывать ее расположение. Конечно, это не составило мне особого труда. Представляешь, пришлось идти работать рядовым учителем в музыкальную школу. Мне, выпускнику консерватории, профессиональному скрипачу, артисту филармонии, преподавать сольфеджио детям. – Он замолчал и улыбаясь закатил глаза. – Я вижу, что ты удивлена. Не знала, что я тоже имею непосредственное отношение к музыке, иначе как можно объяснить причину выбора маски в момент встречи с твоей ненаглядной красавицей? Не каждый знает, кто такой Карузо, а то, как он выглядит уж тем более. Прикупил ее смеха ради в одном итальянском магазинчике много лет назад. – Смеялся парень, восторгаясь своей смекалкой. -  Ты знаешь, было легко сделать так, чтобы она влюбилась в меня. Очень милая девочка. Должно быть сейчас ее уже нашли. – Задумался он, наслаждаясь горем женщины, которая умирала от отчаяния и не могла даже пошевелиться. – Помнишь игрушку, где нужно было собирать человека по частям? – Загадочно спросил он и закатил глаза. - У нее очень нежная и ароматная кожа. Так могут пахнуть лишь только дети. Не переживай, она не мучилась, ведь полностью доверяла Игорю Михайловичу. – Он открыл глаза и снова улыбнулся. – Кстати, это мое настоящее имя. Но об этом мы поговорим позже. Она легла на эту кровать. – Медленно начал он, проводя рукой по застеленной постели. – И уснула. Спала словно маленький ангелочек. – Рассказывал он, всматриваясь в подушку так, будто девочка все еще лежала на этом месте. – Я подошел к ней и нежно взял за ногу. Аккуратно снял ее синий с желтыми мячиками носочек и нащупал вену. Струя воздуха навсегда остановило биение ее детского сердечка. Она лежала как куколка, а мне захотелось с ней поиграть, отделяя каждую ее часть от тела. Знаешь, я начал с языка. Не представляешь, какой он на самом деле мягкий, просто невообразимо. Я даже не знаю, с чем сравнить? – Он замолчала оттого, что Люба, словно зверь стала пытаться кричать и бить пятками об пол, в надежде, что ее кто-то услышит. Парень подошел к ней и схватил за горло, сдавливая пальцами, он почувствовал, как женщина начинает задыхаться и медленно отпустил. Люба наклонила голову вперед и отключилась. Снова холодная вода тонкой струйкой, стучавшая ей в затылок, привела ее в чувства.  – Ты должна сейчас по сценарию, спросить «за что?», - Театрально изобразил он, словно был главным героем трагикомедии. – Михаил Степанович Филинов. О чем тебе говорит это имя? – Прошептал он и провел пальцем по трюмо, обнаружив небольшой слой пыли, который явно вывел его из себя, потому как он тотчас откуда-то достал тряпку и судорожно стал ею все вытирать. – По взгляду вижу, что ты все еще его помнишь. Владелец сети ресторанов, в одном из которых ты пела, кстати, которая сейчас принадлежит его единственному сыну. Помниться мне, сыграла ты в жизни Филинова немаловажную роль, а именно практически увела его из семьи. Стала разлучницей. Моя мама… - Оборвал себя парень и схватил Любу за волосы, презрительно посмотрев ей в лицо. Его глаза наливались кровью от ярости. – Это ты виновата. Из-за тебя она наложила на себя руки. Я был дома. Я чувствовал запах бензина, но был уверен, что это из открытого окна. – Плакал он и бил со всей силы женщине по лицу. – Она сожгла себя! Когда ее увозила скорая, она еще была жива. Ты слышишь! Она была жива! – Он заплакал и отошел от своей жертвы. – После похорон, отец приехал вместе со мной домой, где все произошло и сказал, что я достаточно большой, чтобы понять, что они с мамой больше не любили друг друга. Он ушел к тебе, чтобы воспитывать твоих детей! Оставил своего, ради чужих! Именно тогда я понял, что отомщу всем за смерть единственного близкого для меня человека – моей мамы! – Молодой парень со всей силы ударил Любу головой об стену. Она сразу же потеряла сознание. Он плакал от отчаяния, что смысл всей его жизни – месть – потерян. Миссия была выполнена. А что же дальше? Игорь подошел к ней и снова плеснул в нее водой, но она не очнулась. Подняв ее лицо за подбородок и похлопав по щекам, он увидел, что Люба не подает признаков жизни. – Нет! Нет! – Закричал он, захлебываясь в слезах. – Не умирай! Я прошу тебя! – Он подбежал к ней и стал трясти, чтобы привести в чувства, но все попытки были бесполезными. Прощупав пульс, стало ясно, что она все еще жива. – Я спасу тебя! Ты будешь жить. Ведь только когда все закончилось, я понял, насколько сильно люблю тебя! – Нежно прошептал он ей на ухо и выбежал из квартиры, захлопнув за собой дверь.

51

Романенко оставила машину в соседнем дворе и пешком направилась к подъезду. Отказ от формы в этот раз пошел только на пользу и в глубине души она согласилась с тем, что оперативники практически всегда ходили в гражданской одежде. С виду обычная молодая женщина средних лет, с точенной подтянутой фигурой, в темных джинсах и черной укороченной куртке приближалась к дому в типовом дворе, которых полно в каждом городе. Никто даже не мог бы догадаться о том, что под верхней одеждой скрывалась кобура с табельным огнестрельным оружием и наручники.
Влада подошла к дому и набрала случайные цифры в домофон. «Проверка из газовой службы», небрежно бросила она и дернула дверь после характерного гудка. Следователь поднималась по лестнице, немного прижавшись к стене. Рука лежала на рукоятке пистолета, готовая в любой момент им воспользоваться. Она стояла перед железной дверью, прислонившись к ней ухом, в надежде услышать хоть что-то. Осторожно нажала на кнопку звонка и отошла в сторону. Дверь по-прежнему оставалась закрытой. Она повторила попытку, но она снова не увенчалась успехом. Поняв, что в квартире никого нет, подполковник быстро спустилась вниз тем же способом, что и попала сюда. Она вышла из подъезда и огляделась. Достала сигарету и закурила. От злости, что в очередной раз могла опоздать, она скомкала пачку и нервно швырнула ее в урну. «Черт. Неужели снова он меня обыграл?», подумала она и подняла голову, чтобы осмотреть окна жильцов. Романенко медленно докурила и выбросила окурок куда-то в кусты. Внезапно ее стала мучить совесть, что нельзя вот так нахальным образом мусорить и обязательно, какая-нибудь одинокая бабулька могла увидеть все из окна и накатать заявление на нее в полицию или еще хуже начать вопить на весь двор, о том, что как ни стыдно и все такое. Она сделала пару шагов, чтобы поднять только что выброшенное, как заметила, что к подъезду приближается молодой парень. Она пристально стала вглядываться в него. Он шел, опустив голову и что-то нес на дне пакета. Он на секунду остановился, чтобы достать ключи. Влада сделала пару шагов к нему. Парень поднял голову, и они столкнулись взглядами. Следователь сразу же вспомнила эти зеленые глаза. В памяти пронеслись картинки одна за другой. «Певец из ресторана, пражский предприниматель с фотографий и скрипач из оркестра в филармонии это один и тот же человек», вспомнила она и внутренне обрадовалась тому, что профессиональное чутье ее не обмануло. Он замер и испуганно посмотрел на нее. Подполковник, вытянув левую руку вперед, медленно подносила правую к пистолету и приближалась к парню. Он попятился назад, бросил пакет и побежал. Влада ринулась за ним.
- Стоять! Полиция! – Кричала она, преследуя преступника.
Игорь вылетел на оживленную улицу и попытался смешаться с толпой, но следователь не отставала от него ни на шаг. Гул проезжающих машин заглушал ее приказы остановиться. Крепко сжимая пистолет, она бежала за ним, будучи уверенной, что в этот раз он от нее не уйдет. Парень, чувствуя, что она его настигает, решил, что в час пик он сможет скрыться в метро. Но вход находился на другой стороне улицы и на нее нужно было как-то попасть. До пешеходного переход было достаточно далеко. На светофоре загорелся зеленый и автомобили плавно начали ехать. Но это никак не остановило скрипача. Он отважно бросился под колеса. Звук сигналов и скрипы тормозов автомобилей заставили обратить внимание прохожих на образовавшуюся погоню. Романенко кинулась следом за ним, останавливая жестом руки каждого, кто пытался на своем железном коне проскочить.
На мгновение она потеряла его из виду, так как отвлекалась на то, чтобы ее не сбили. Где-то вдалеке она услышала голос Грекова, который бросил машину, въехав в зад резко затормозившей перед ним. Но она не обратила на это никакого внимания, вбегая в метро.
Неповторимый, ни с чем не сравнимый запах, который ощущается стоит лишь только там оказаться. Смесь сгорающего озона и краски, подземная пыль, разрезаемая еле уловимыми искрами от трения колес о шпалы. И этот сумасшедший вентиляционный воздух, стремящийся вынести все частицы, летающие в нем, на волю, чтобы каждый, находящийся наверху ощутил ту атмосферу, которая может быть только в подземке.
- Стоять! Полиция! – Закричала следователь, заметив фигуру преступника, смешавшегося с толпой. – Открывай быстрее! Полиция! – Нетерпеливо показывая удостоверение, бросила она – Стоять! – Повторяла приказ подполковник, теряясь в толпе выходящих и заходящих людей.
Она снова потеряла его. Бегающий взгляд с одного лица на другое, никак не мог найти его.  Романенко оглядывалась в нетерпении, потому что не могла позволить уйти у нее прямо из-под носа. Из туннеля донесся звук приближающегося поезда. «Он может сбежать», нервно подумала она. «Возьми себя в руки», прошептала следователь и закрыла на мгновение глаза. Она глубоко вздохнула и сосредоточившись медленно выдохнула. Влада открыла глаза и стала всматриваться вдаль, как будто видя всех людей смазанными, еле отличимыми друг от друга, и внезапно увидела скрипача. Он, пытаясь слиться с толпой, как ни в чем ни бывало заходил в вагон. Следователь тут же влетела в соседний, когда двери уже собирались закрываться. Протискиваясь через толпу плотно стоящих друг к другу людей, она направлялась к цели, зная, что он так же потерял своего преследователя из виду. Поезд стремительно ехал, раскачивая вагон, словно детскую люльку, в то время как каждый был погружен в свои мысли. Подполковник прижалась к двери и стала наблюдать за преступником, который делал вид, что в его жизни все хорошо и это была обыденная поездка. 
Скорость начала снижаться и вскоре поезд остановился на следующей станции. Она не сводила взгляд с преступника, пытаясь угадать ход его мыслей. Одна волна людей поглощалась другой, словно поток из человеческих тел, обличенный сегодняшним временем и образом жизни. Игорь был одной из его частичек, Влада последовала за ней. В этот момент, она не была готова к тому, что платформа будет настолько переполнена и ему будет легко скрыться от своего преследователя.
- Всем на пол! – Закричала она и сделала два выстрела в потолок.
Ошарашенные люди закричали и от ужаса начали падать на пол, прикрывая руками головы от известкового потолочного дождя.
- Стоять! – Злобно прошипела следователь, направив пистолет на Игоря.
Он стоял спиной к ней и не двигался. Она точно знала, что это он.
- Руки за голову! – Приказала она, приближаясь к нему. – Твоя партия на сегодня сыграна.
Скрипач, поднимая руки, резко повернулся и кинулся на женщину, которая не могла не ожидать такого. Только ударив его рукояткой пистолета по лицу, как тут же пропустила подобный удар. Оружие вылетело из рук. Влада на мгновение потерялась, но тут же пришла в себя и, схватив его за волосы, нанесла несколько ударов коленом ему в живот. Он упал. Романенко, стала снимать с пояса наручники, как Игорь обеими руками обхватил ее ноги и потянула на себя. Подполковник не удержалась и упала. Преступник наклонился над ней и стал душить.
- Ты, как противное надоедливое насекомое. – Шипел он.
Следователь, прижимая подбородок к горлу, впилась большими пальцами ему в глаза и давила изо всех сил. Филинов, запрокинув голову, кричал от боли, но не отпускал свою преследовательницу. Она продолжала давить, впиваясь ногтями других пальцев ему в виски. И снова звук приближающегося поезда.
«Это мой шанс, Каренина», пронеслось у нее в голове, понимая, что дышать становится все труднее. Изо всех сил, которые у нее уже иссякали, она ударила коленом ему в пах, и приподняв на ноге, швырнула под колеса приближающегося локомотива. Испуганный взгляд преступника застыл в глазах следователя.
Романенко поднялась и тут же подбежали к ней работники метрополитена, чтобы задержать.
- Вы ждали, пока я его убью, чтобы меня останавливать? – Громко засмеялась женщина.
- Мы вызвали полицию. – Запыхавшись пояснили они. – Они разберутся.
- У меня к вам, мужчина, одна просьба. – Начала она, пытаясь сдуть выбившуюся прядь, со лба. – Поднимите с пола мое табельное оружие. – Указывая головой на пистолет, попросила она. – Старший помощник прокурора, подполковник Романенко. В кармане удостоверение, если не верите. – Спокойно сказала она. – Только сейчас на ваших глазах, был обезврежен серийный убийца, маньяк и психопат, за которым мы охотились несколько лет. – Пояснила следователь, видя, что ее снимают на камеры телефонов. – И так будет с каждым, кто решит нарушить закон в моем городе! – Грозно произнесла она.
- Влада! – Послышался знакомый голос Грекова, который тут же поспешил к своей коллеге. – Да, отпустите вы ее. Капитан полиции Греков. – Небрежно кинул он, показывая удостоверение.
- Ты пропустил самое интересное. – Улыбнулась она, убирая пистолет в кобуру.
- Где он?
- Там. – Не поднимая глаз на своего бывшего возлюбленного, ответила Влада и махнула рукой в сторону вагонов.
Платформу заполнили бывшие коллеги следователя. Оцепили территорию. Эвакуировали всех людей. Движение было приостановлено. Вокруг шум- гам, а у Романенко внутри было полное умиротворение, потому что она знала, что теперь вся цепь преступлений раскрыта.
- У тебя губа разбита. – Нежно сказал парень и потянулся к ней рукой.
Она грубо дернула головой и приложила пальцы ко рту.
- Да, действительно. – Видя кровь, подтвердила Влада. – Ничего. До свадьбы заживет. Тем более ее у меня никогда не будет.
Следователь поплелась в сторону выхода, снова вспоминая о том неудачном опыте, который у нее был с этим молодым опером. Любила ли она его? Однозначно, да, но от этого ничего не менялось в ее жизни. Уходя, она оставила его позади, в том прошлом, к которому уже не хотела возвращаться.

***
Романенко снова собирала вещи в своем кабинете, аккуратно складывая папки, чтобы передать все материалы своему преемнику. Она открыла очередной ящик стола и нашла сигареты. Романенко улыбнулась и выкинула их в мусорное ведро. С вредной привычкой было покончено. И это не могло ее не радовать.
Любовь Войчик нашли в квартире скрипача уже остывшую. Скончалась от черепно-мозговой травмы.
Орехова взяли ФСБшники на горячем, в тот момент, когда директор филармонии давал ему взятку. Ирония судьбы просто. Филинов узнал о тайной связи Поддубного с молодым практикантом, в итоге стал усердно его шантажировать, что раскроет тайну жене директора. Именно с этой целью, чтобы скрыть свои грязные похождения, он пошел на то, чтобы предложить взятку прокурору, который в свою очередь обещал убрать Романенко и дать возможность преступнику продолжать убивать. Сначала он мстил за мать, потом за то, что его не долюбили, затем за то, что обрызгали, когда он стоял на пешеходном переходе и таких вариантов мести могло быть очень много. Весть о коррупции прокурора дошла до столицы. Теперь он отправился туда, где его уже ждал Тулиев.
- Влада Витальевна, вы точно решили? – Спросил Скоков, наблюдая, как она раскладывает все по коробкам.
- Да. Меня в этом городе больше ничего не держит. – Вздохнув ответила она.
Семья, которой она никогда не была нужна, даже не знала о том, что Владу пригласили читать курс по криминалистике в университет МВД в столице, предоставив ей, как иногородней, жилье. Да и зачем ей было им сообщать?
«Полина», подумала женщина, вспоминая, как воспитанно пыталась девочка убедить ее в том, что ей же самой будет некомфортно жить с дочерью, которая стала подростком, при этом они вместе до этого никогда не жили. «Мама, давай мы не будем усложнять жизнь друг другу», прошептала дочка, впервые назвав Владу «мамой». Они обняли друг друга и обещали, что будут постоянно созваниваться. Поля даже сказала, что будет приезжать на все каникулы к ней.
Когда Романенко подъехала с дочерью к дому матери, то даже не стала выходить из машины.
- Обещай мне, что ты будешь счастлива. – Попросила девочка, выходя.
- Я люблю тебя. – Прошептала Влада и послала дочери воздушный поцелуй.
- И я тебя. – Ответила она и вышла, помахав маме рукой на прощанье.
Следователь закрывала дверь своей квартиры, мысленно прощаясь со своим прошлым, потому что она хотела оставить его здесь в настоящем этого города, куда она больше никогда не вернется.
- Я не смогу пойти вперед, если мою душу разъедает горечь воспоминаний! – Сказала вслух Влада, заходя в лифт. – Поэтому их я оставлю здесь…