ТАМ

               

Эх, старость пришла неужто?!
О прошлом душа скорбит,
и гложет горькое чувство,
что время вперед спешит.

Глаза лиш открыл – уже восемь,
позавтракал, глядь – среда,
чаек заварил и – осень,
прилег подремать – беда!

Но есть у меня в остатке
один циферблат, - там счет
обратный, и стрелки играют в прятки,
и время назад течет.

К «Мурзилке» и «Пионерской зорьке»,
к героям из сказок, былин,
туда, где звенят ледяные горки,
капель, знойный пляж, журавлиный клин.

Где папа целуется с мамой,
парады, октябрь, первомай,
за стенкой скрипичные гаммы,
сварливый соседский грай.

Рогатки, кино, скакалки,
затяжки тайком, эскимо,
учеба не шатко, не валко,
и телефон не в кармане, а на трюмо.

И рявк с мавзолея приветствий,
«битлы», «голубой огонек»,
Сенкевич и клуб путешествий,
и первый, - последний звонок.

Пером там писали записки,
тетрадный комкая лист,
мечтали о Монте-Кристо,
не путали «бакалею» и «букинист».

Где «біле міцне», без билета -
футбол и в «девятку» удар,
стирали, сушили пакеты,
чавкали черный вар.

…Но вот механизм заклинил,
и замер мой циферблат,
жаль, все не успел, не слыхал, не видел,
стою – ни вперед, ни назад.

Остаться бы там навечно,
но время журчит, как вода,
отрывно мы жили, беспечно,
счастливые были года!

Эх, старость моя, неужто?!
Здесь «гад же ты!», там - душа,
здесь куришь и кашляешь грустно,
а там полной грудью дышал!