Последний день Кали-Юги - 34

     Глава 8. Ничего не принимай на веру

     Утром Георгий Николаевич заехал за племянником на машине и увёз его в шахматный клуб. Ярослав сначала яростно отнекивался – с одной стороны, у него не было ни малейшего желания тратить время на шахматные баталии; с другой, ему хотелось ещё раз увидеться с Анной и поговорить с ней. Женщина ему нравилась, но её чрезмерное стремление к порядку начинало настораживать. Эта двойственность угнетала. Требовалось откровенно поговорить со своей избранницей и определиться с отношениями – либо прекратить общение, либо отбросить сомнения.
     Дядя был непреклонен.
     - Нечего киснуть за компьютером.
     - Лучше киснуть за шахматной доской, - огрызнулся Ярослав.
     - Там люди. Живое общение, - наседал Георгий Николаевич. – А здесь голые стены и одиночество.
     - Здесь у меня тоже запланировано общение с очень важным для меня человеком, - не отступал племянник.
     - Важный для тебя человек сейчас – профессор Горнилов. И он убедительно просил меня заманить тебя сегодня в клуб. Ему понравилось общаться с тобой.
     - Горнилов – это который язычник? – спросил Ярослав.
     - Да, это Василий Денисович, - сказал Георгий Николаевич. – Кстати, старайся при нём не произносить слово «язычник». По крайней мере, по отношению к нему. У профессора на этот счёт своё твёрдое мнение. Возможно, он показался тебе мягким человеком, но эта мягкость обманчива. Василий Денисович очень строг и требователен к себе и другим. Не многие люди заслужили уважение в его глазах. А ты ему понравился. Так что цени его расположение к тебе.
     Откровенно говоря, Ярослав и сам испытывал желание встретиться с профессором. Прошлая встреча произвела на него впечатление. Древнеславянская тема показалась ему настолько интересной, что он уже решил для себя, что приступит к её изучению, как только на это появится время. Профессор мог порекомендовать авторов, которые, по его мнению, заслуживали доверия и несли ценную информацию. Да и просто было приятно побеседовать на эту тему с интересным, эрудированным человеком.
     Когда они вошли в помещение клуба, Горнилов уже ждал их. После взаимного приветствия Георгий Николаевич спросил:
     - А где же наш уважаемый Олег Петрович? Он же всегда приходил одним из первых.
     Василий Денисович грустно улыбнулся.
     - Увы, друзья мои, должен сообщить вам неприятную весть: Олег Петрович лежит в больнице с сердечным приступом. Будем надеяться, что всё обойдётся без тяжёлых последствий.
     Горюнов помрачнел.
     - Вот оно что! Стало быть, дождался сигнала. А ведь я не раз говорил ему: не заводись по мелочам и не суетись зря. Но он же упрям. Всегда остаётся при своём мнении. Вот и доупрямился. Надеюсь, впредь будет прислушиваться и делать выводы.
     Профессор кивнул в знак согласия.
     - Да, к сожалению, плохую службу Олегу сослужила его же жизненная позиция.
     - А в чём заключается его жизненная позиция? – спросил Ярослав.
     - Видите ли, Олег Петрович – человек очень принципиальный и консервативный, - стал объяснять Горнилов. – У него свои устоявшиеся взгляды на окружающий мир, на жизнь, и он не желает от них отступать. Но мир меняется, и вместе с ним неизбежно должно меняться мировоззрение. И это вовсе не является конформизмом, а вполне нормальный с точки зрения морали процесс. Сейчас в свете новых открытий учёный мир вольно или невольно вынужден признать существование тонкого плана, даже нескольких. И, что автоматически вытекает из этого, существование высшего разума. Древние учения перестают быть религиозными сказками и постепенно переходят в область науки. Но уважаемый профессор Сомов не только не желает смириться с изменяющимися представлениями об окружающем мире, но и до хрипоты отстаивает свою материалистическую точку зрения. Вы верите в существование высшего разума?
     Эта манера профессора заканчивать свои монологи неожиданным вопросом вновь застала Ярослава врасплох.
     - Верю ли я в Бога? – переспросил он. – Думаю, что да. Точнее – начинаю верить. А ещё совсем недавно был убеждённым атеистом.
    - Вот! – подхватил Василий Денисович. – Это говорит о том, что вы – живой человек, и ваш внутренний мир меняется вместе с внешним миром.
     - У Славы была возможность убедиться в том, что существует загробная жизнь, - сказал Георгий Николаевич. – Он на днях перенёс клиническую смерть, причём – вторую.
     - Вот как! – воскликнул профессор, обращаясь к Ярославу. – И вам довелось побывать по ту сторону жизни? Ну что же, я искренне рад, что это путешествие закончилось для вас благополучно. Вас именно это трагическое событие заставило задуматься о Боге?
     - Нет, оно, скорее, укрепило мою веру. А задумался я немного раньше. И, знаете, прихожу к выводу, что без Бога жить очень грустно.
     - Вот именно! Вот именно, дорогой Ярослав Григорьевич! – горячо воскликнул профессор. – Жить без Бога – значит, признавать конечность своего существования. Отсюда суетность и нервозность, которые отравляют людям жизнь, подрывают здоровье, а многих преждевременно сводят в могилу.
     Несколько человек повернулись на возглас, бросая укоризненные взгляды. Горнилов извинился перед ними, а потом сказал, обращаясь к собеседникам:
     - Однако это место не годится для дискуссий. Ну что, друзья мои, приступим к шахматным баталиям? Вы ведь для этого сюда пришли?
     Георгий Николаевич небрежно махнул рукой.
     - В шахматы мы с племянником дома поиграем. А сейчас больше настроены на беседу. Откровенно говоря, мы сюда и приехали затем, чтобы пообщаться. Поэтому предлагаю не мешать почтенной публике, а тихонько покинуть это заведение. Вам понравилось кафе, в котором мы сидели в прошлый раз?
     Горнилов предложил просто погулять по городу или посидеть где-нибудь на скамейке и поговорить. Погода на дворе стояла комфортная – небо, затянутое белыми облаками, и лёгкий ветерок избавляли от июльской жары.
     Покинув шахматный клуб, они прошлись по улице, ведя лёгкий, ничего не значащий разговор. Потом наугад зашли в один из дворов, в котором рядом с детской площадкой стояли скамьи. Здесь в тени от многоэтажного дома они и расположились. Мягко шелестела листва на деревьях, прохладный ветер приятно освежал тело. Даже шум автомобилей, гудящих и сигналящих совсем неподалеку на проезжей части, не мог омрачить этого блаженного состояния.

Продолжение следует