Изверги в белых халатах

ИЗВЕРГИ В БЕЛЫХ ХАЛАТАХ

      Итак, сбылась мечта фантастов начала прошлого века. Мы помним, как живо откликнулись они на мысли о том, что в будущем создадут из металла и прочих неживых материалов искусственную, но почти живую копию человека. Что это будет - голем, робот, киборг или еще какая невидаль - время покажет. Не прошло и столетия с тех пор, но "живые машины" появились. Сначала, почти одновременно с громоздкими ламповыми ЭВМ, замелькали неуклюжие сооружения, весьма отдаленно похожие на человека - роботы. Они самостоятельно передвигались, робко пытались вступать в беседу со своими создателями, выполняли нехитрые механические операции, набор которых был очень ограничен. Естественно поэтому, что части этих человекоподобных машин в виде механических рук со временем заняли свои места на машиносборочных конвейерах. Они резали металл, производили сварку, что-то завинчивали или развинчивали. Им стали доверять и более сложные прецизионные манипуляции, например в хирургии или при работе с опасными радиоактивными материалами или взрывчатыми веществами.
      Потом наряду с металлическими дублерами человека стали появляться биологические их собратья - биороботы или киборги. Они не только более искусно воспроизводили движения человека, но и претендовали на воспроизведение каких-то умственных способностей. Люди заговорили об искусственном интеллекте, о самообучении и самовоспроизводстве своих копий. И тогда уже наиболее прозорливые футурологи за неудержимыми восторгами по поводу прогресса науки и техники разглядели серьезнейшие угрозы для человека, исходящие из его же изделий. Ведь, самоорганизовавшись, сплотившись и обучившись, эти твари могут пойти войной на хрупкого человека - своего создателя.
       Роботы стали появляться в виде различных образцов военной техники - радиоуправляемые самолеты и ракеты, разные дроны, экзоскелеты и прочие. А что, если они перестанут выполнять волю создавшего их человека, но ополчатся против него?! А если они постараются не только убить человека, но и покорить его, научатся  управлять и командовать им? И ведь сегодня это не сказки, не досужие фантазии, а вполне реальные вещи. Войны между людьми и машинами стали реальностью. Они становятся непременным атрибутом четвертой мировой войны. Посмотрите в глаза руководящих нами биороботов. Вы не увидите там никакого признака сострадания, мук совести, сомнения, понятия о чести. Как же это походит на облик матерых фашистов, только не выросших из обычных людей, а выращенных в пробирке и запрограммированных истинными хозяевами мира на нужный им тип поведения! Не верите? Включите любой канал телевидения и за несколько минут найдете там лики этих пустоглазых. И не только среди отпетых уголовников, но среди лидеров государств, зачастую имеющих по нескольку клоновых двойников. И таких становится все больше - очень уж удобны эти многоголовые драконы для истинных хозяев планеты!
          Но нужны ли этим хозяевам живые люди? Прямо скажем, не очень. Хватит  миллиарда людей для обслуживания элиты, а то и половины миллиарда. Так во всяком случае заявляла и Маргарет Тэтчер, и десятки ее последователей из числа мировых лидеров.
           Возникает вопрос: а куда деваться остальным семи миллиардам? Современные фашисты говорят: они должны исчезнуть. При этом совершенно не обязательно сыпать им на головы ядерные бомбы, поливать химическими отравляющими веществами или забрасывать невиданными возбудителями болезней (так можно и самим нападающим пострадать). Тихо убить миллиарды людей вполне способны "изверги в белых халатах" - достойные продолжатели дела известного Менгеля, врача-фашиста под именем "доктор-смерть". Помогут им и современные бандиты-фармацевты. Думаете, таковых сегодня нет? Есть и сколько угодно. В том числе и в России. В этом довелось убедиться  автору за один уходящий год.
        Конечно, все заметили, что в последние годы чуть не ежедневно в печати и телепередачах появляются невиданные ранее материалы. То врач в районной больнице накануне нового года убивает в своей приемной кулаком не понравившегося ему пациента. То, наоборот, разгневанные пациенты избивают прямо в больнице врача вместе с его пациентами. Молодая главврач в перинатальном центре своей властью приговаривает к смерти новорожденного, посчитав, что давать ему лекарство ценой в  20 тысяч рублей - слишком дорого. Со временем накал таких страстей нарастает. В Воронеже хирурги ампутируют 90-летней старушке вместо больной здоровую ногу. Старушка умирает. Их земляки удаляют "онкологическому" больному не то легкое. Он оказался вовсе не больным. Но результат -тот же.
      И это не единичные случае с дефективными людьми. Врачи наказания практически не несут. Это становится больше похоже на фашизм в белых халатах, бесконтрольный и ненаказуемый. Да и кому контролировать, если уже который год министерством здравоохранения руководят люди, не имеющие отношения к медицине. Последний раз профессиональный медик хирург Э.А.Нечаев возглавлял его еще при Советском Союзе. После распада державы ведомством руководили страховой агент Зурабов, бухгалтер из "плехановки" Голикова и нынешняя В.Скворцова. Последняя, правда, по диплому - врач, но по свидетельству ее коллег конкретной врачебной работой занималась не более года. Более известна Вероника закупками никому не нужной медицинской техникой на многие миллиарды рублей. Догадались зачем? Доводилось беседовать с ее торговыми партнерами в бытность Скворцовой заместителем министра. Не верить им было нельзя - как никак бывшие сотрудники КГБ... Но воспроизводить их рассказы, не имея на руках улик, было бы чревато осложнениями.
      Зато прочувствовать на себе результаты ее так называемой "оптимизации" медицины пришлось в полной мере. В ноябре прошлого года вашего покорного слугу посетила внезапная острая болезнь. Как военнослужащий в отставке имею право на лечение в учреждениях военной медицины. Обратился за неотложной помощью при температуре 39,5 градуса в военную поликлинику. Оказалось, что в связи с сирийскими событиями (ЧВК с громким названием "Вагнер") уже четвертый день ни в одном из госпиталей Москвы и области нет ни одного места. Дни шли, температура не снижалась, по словам участкового врача, начинался сепсис брюшной полости. Пришлось вызывать гражданскую скорую помощь и ехать в 31-ю городскую клиническую больницу Москвы.
       Это внешне весьма респектабельное учреждение, построенное некогда Лужковым для правительства столицы, внутри представляло собой убогое зрелище. В приемном покое лежат на каталках стонущие больные с переломанными конечностями, лежат часами просят пить, но медперсонал к ним просто не подходит. Сам проторчал там около 4 часов. Наконец, попал в урологическое отделение, где начальником аксакал с громкой фамилией Шахир-заде. Вообще по лицам шнырявших мимо врачей можно было подумать, что лежишь не в российской столице, а где-нибудь в Центральной Азии или на Кавказе. Тут и сам запросил пить, температура-то держится, а в коридоре стоят кулеры с водой. Мне популярно объяснили, что воды дать не могут, так как у меня нет с собой кружки, а у них на одноразовые полиэтиленовые стаканчики денег нет. С грустью посмотрел через открытые двери палат на кровати чуть не с программным управлением. Проследив за моим грустным взглядом, кто-то в белом халате сообщил, что эти кровати раньше закупали, что еще на складах валяется много приобретенного ранее электронного оборудования, тоже никому ненужного и никем не освоенного. "Во всем виновата скворцовская показушная "оптимизация", - поведали мне. Сейчас денег не только на стаканчики или чистое постельное белье нет, их не хватает на медсестер и нянечек, которых пришлось поувольнять. В этом скоро убедился, разыскивая по ночам дежурных медсестер, чтобы поднять вместе с ними упавшего в обморок на пол соседа по палате.
       Зато по утрам появлялся САМ Шахир-заде. Он шествовал, как шахиншах Ирана важной походкой, "он идет и в ус не дует, лишь заду свою трусует". За ним почтительно семенили с десяток врачей. В самом конце процессии робко переминались два-три старичка со славянскими лицами. Главной задачей всех было - пресечение любых попыток больных "вынести сор из избы". Это занимало их куда больше, чем состояние больных. Мне в лечащие врачи был назначен относительно молодой врач с типично русской фамилией Ехоян. За все дни пребывания в больнице вне свиты Шахира я увидел его в палате только накануне операции. Правда, он попросил пригласить в отделение жену, которой упорно объяснял, что купил и лекарства, и какую-то трубку, и хирургический инструмент за свои деньги. Она "непонятливая" пенсионерка не поняла, о чем разговор, а я за ее "непонятливость" поплатился. Операцию на животе он сделал так, что потом его коллеги хирурги охали: "как же он вас исполосовал, и инструмент применил совсем не тот, что требовалось". Короче говоря, из больницы меня выписали исполосованного, с протекающими хирургическими повязками, спал на простынях с кровавыми пятнами... И все время объяснения медперсонала сводились к тому, что "денег нет из-за этой скворцовской "оптимизации".
     На четвертый день после операции из 31-й больницы выписали с цистостомой в животе (это такая трубка, которая через отверстие в брюшине проходит в мочевой пузырь, выводя мочу в мочеприемник, и болтается там месяцами, а то и всю оставшуюся жизнь), безо всяких наставлений, как обращаться с этой цистостомой, сколько ее носить, и куда обращаться дальше. Полмесяца звонил по районным поликлиникам, вызывал домой для перевязок медицинских сестер, работающих на коммерческой основе, по 500 рублей за вызов. Те делали перевязки, предлагали вызывать опять их персонально (полтысячи на дороге не валяются), говорили, что дело у меня плохо, надо госпитализироваться, а как это сделать - они не знают. Наконец, измученный метаниями по ближайшим поликлиникам с хирургическими причиндалами в животе, узнал, что за это время пожалевший меня сын написал письма Президенту и Министру обороны с описанием моих мытарств.
    Вдруг из отделения помощи на дому 9-го ЛДЦ, к которому я прикреплен, сами врачи позвонили мне по телефону. К утру у меня была "неотложка" с лаборантом, взявшим пробы крови из вены, врачом, которая тут же докладывала по телефону начальству о моем состоянии. Сразу было принято решение доставить меня в ЛДЦ. Там был собран консилиум урологов и хирургов. Все пришли к выводу, что нужна немедленная госпитализация,т.к. из-за небрежной операции, проведенной "извергами" из 31-й больницы, в брюшной полости распространился инфильтрат, что грозит сепсисом.
    Словом, на мое счастье, в военной медицине, остались еще люди врачебной чести и общечеловеческой совести. И такие Медики сконцентрировались в 9-м ЛДЦ. Это и начмед В.М.Клипак, и начальник урологического отделения М.В.Сивохин, и его коллега из отделения помощи на дому Е.М.Искра. Их усилиями в тот же день был доставлен в 3-й ЦВКГ в Красногорск, где сразу попал в руки таких же рыцарей от медицины, которым хочется поклониться в пояс. К лечению сразу приступили начальник отделения Игорь Валерьевич Карабач, виртуозный хирург и благороднейший человек, опытнейший врач - отставной офицер с дворянской фамилией Владимир Александрович Оболенский... Мы с ними еще встретимся в этой книге. Просто как-то неудобно писать о таких специалистах и людях в главе с таким нелицеприятным названием. Но из песни слова не выкинешь... Короче говоря, усилиями этих людей за считанные дни инфильтрат был убран, проведены дополнительные обследования, составлен план дальнейшего лечения. Они делали то, что велел им долг Врача. А больной уже не ощущал себя беспризорником.
  К сожалению, и этот военный госпиталь не обошли стороной разрушительные веяния в медицине, порожденные мировой войной в сфере здравоохранения. И здесь наряду с людьми, верными профессиональному долгу, бурно проклюнулась поросль медицинского фашизма, когда все решают деньги, а не ДОЛГ. И в этом пришлось убедиться довольно скоро. Первым моим врагом, как и врагом многих таких же больных, стал... Новый Год. Да-да, именно наступление нового тогда 2018 года. Почему-то начальник госпиталя генерал-майор медицинской службы Есипов решил, что болезни тоже имеют право на новогодние каникулы. А потому за два дня до праздника подавляющее большинство больных, включая автора, были выписаны домой. Я был с некоторым улучшением, но без диагноза и с трубкой в животе. Попробовать вернуться в госпиталь для продолжения лечения и обследования было предложено через месячишко. Сделать это оказалось нелегко. Потому что надо пройти весь круг врачей, начиная с поликлинического звена. В конце концов, к середине февраля в госпиталь попал, но уже не к полюбившимся целителям, а к их коллегам в другое отделение. Вот тут-то и началось истинное хождение по мукам.
    Я ожидал попасть в ставшее родным за короткий срок 7-е отделение. Ведь именно там после месячного хождения по инстанциям московской общегражданской медицины с протекающей цистостомой в животе и безо всяких инструкций, что с ней делать, как за ней приглядывать, и вообще, какие лекарства принимать, мне наконец провели достаточно глубокое обследование с компьютерной томографией, онкомаркерами, устранили инфильтрат и дали конкретные рекомендации на первое время после выписки из госпиталя. Лечащий врач Владимир Александрович Оболенский (мы его звали корнет Оболенский и аристократизма ему действительно хватало) исследовал болезнь с точки зрения системного подхода, собственноручно вычертил для пациента анатомические схемы состояния соответствующих органов и планы их дальнейшего обследования и варианты операций. Изучая болезнь в комплексе, по динамике изменения не какого-то одного параметра, а всей их совокупности, он пришел к единственно правильному на тот момент выводу: болезнь отступает. Насколько это было важным, показал дальнейший ход событий, который был поистине драматичным.
      А пока, выйдя из госпиталя перед самыми новогодними каникулами, я осмотрелся, обложился лекарствами, установил контакт с районной поликлиникой по месту жительства на предмет перевязок и твердо решил выздоравливать, ожидая очередного помещения в госпиталь, что и произошло уже в феврале. Казалось, самое страшное уже позади. Не тут-то было!
      Для начала попал не в "свое" урологическое отделение, а тоже в урологическое, но отличавшееся в худшую сторону от того, которое уже занималось мной в декабре. Пользуясь провозглашенным правом больного выбирать себе врача, заявил об этом начальнику нового отделения. Мол, мне нравится 7-е отделение, можно ли мне туда переместиться? На что получил ответ: я не возражаю, но попробуйте пройти обследование здесь, может быть, и у нас Вам понравится. Лечить Вас будет Алексей Сергеевич Есипов, племянник начальника госпиталя.
    К сожалению, оптимистичный прогноз Паршина не оправдался. У них мне не понравилось. Организация подготовки больных к процедурам, их сопровождение, технологическая дисциплина медперсонала оставляла желать лучшего. Еле держащемуся на ногах больному приходилось самому бродить по многочисленным госпитальным переходам, поливая эти самые переходы мочой из мочеприемника, который медсестра, как оказалось заткнула не той пробкой. И это было далеко не самой страшной пыткой. Врач назначил биопсию простаты на предмет выявления раковой опухоли на 13-е февраля. Предстояло взять 12 щипков ткани из больной простаты. Есть и пить запретили за сутки до назначенного времени, а с выделением операционной что-то не заладилось. Больной голодал около полутора суток, такого обессиленного его, наконец , прооперировали. Пробы направили в патологоанатомическое отделение, а пациента отправили домой с рекомендацией связаться с врачом по телефону через пару недель.
     Вот тут-то и началось самое страшное. Изъяны в организации отечественной онкологии, и особенно в военной медицине начали выявляться один за другим во всей их "красе". В конце февраля мне позвонил лечащий врач - племянник начальника госпиталя и предложил явиться вместе с женой. "Вам будут предложены разные варианты лечения, и вам предстоит сделать выбор",- заявил пока еще не "изверг в белом халате", но уже и не тот подвижник, которому стоило поклониться в пояс. Но такое вступление, естественно, настораживало.
   Опасения подтвердились. Для начала Алексей Сергеевич отправил меня со всеми моими причиндалами, торчащими из живота искать... патологоанатомическое отделение. Побродив по пустым коридорам этого мрачного заведения и столкнувшись по ходу с несколькими лежащими покойниками, нашел медсестру, которая и выдала мне дальнейшую судьбу в виде стеклышек, на которых должны были быть пробы ткани с моей простаты. Побродив еще по территории госпиталя, прибыл к лечащему врачу. Просмотрев бумаги с подписью единственного патологоанатома Седлецкого, Есипов сделал запись, за которую, несколько месяцев спустя, его коллеги из радиологического центра в Обнинске заявили: "Найти бы того идиота, который первым сделал такую запись". Искать не надо - сделал ее племянник начальника госпиталя А.Есипов, не удосужившись сам посмотреть "стекла" или подстраховаться, показав другим патологоанатомам, как это делается в большинстве других лечебных учреждений. А написано там было: "Рак простаты". Этой записью и был запущен чудовищный механизм расправы с пациентом, принятый ныне в военных госпиталях Министерства обороны.
      Никаких вариантов лечения Есипов мне не предложил. Просто посоветовал искать счастья в районных гражданских поликлиниках. В каких конкретно, не сказал, мол, сами там определитесь. И это при наличии страшного диагноза, с продырявленным для катетера животом, протекающей все еще раной от неудачной операции! Зачем тогда было приглашать жену? Чтобы рассказать ей о возможном летальном исходе? В общем, оказался я на улице с злосчастными "стеклами" и весьма неопределенными перспективами. Такого я в советских госпиталях не встречал, чтобы не долеченного от смертельно опасной болезни выкинуть в никуда, на собственное усмотрение. Тут уже явно попахивало "извергами в белых халатах" с ростками медицинского фашизма.
     Что оставалось делать? Поплелся к районному урологу. Родион Петрович Василевский заявил, что лечением онкологии он не занимается и посоветовать в этом незнакомом ему деле ничего не может. Выписать направление в Воронеж он тоже не имеет права. На всякий случай выписал направление в 1-ю градскую больницу Москвы и в районный онкоцентр...
      Я так подробно описываю свои злоключения, потому что они предстоят каждому, кто, не дай ему Бог, вынужден будет обратиться к услугам военной онкологии.
     Итак, в конце марта я безо всякого направления, "по блату" обратился за консультацией к начальнику урологического центра того же 3-го ЦВКГ  доктору медицинских наук Александру Геннадьевичу Кочетову. Тот не стал отнекиваться, а взял листок бумаги и практически повторил предписания моего воронежского племянника О.Золотухина. Мол, пройдет три месяца после биопсии, сделаете необходимые обследования амбулаторно, и тогда посмотрим.
     На следующий же день посетил в районном онкоцентре онколога С.Горбенко. Тот лечить особенно не собирался, но ему по должности были доступны противораковые гормональные препараты ценой свыше двадцати тысячи рублей за капсулу. Их он и прописал, порекомендовав "попить", "поколоться", а к концу лета буду направлен в 57-ю Городскую клиническую больницу к онкоурологу для дальнейшего лечения. Диагнозу врачей из госпиталя он поверил на слово, перепроверять "стекла" не стал. Так и началось мое полугодовое утомительное дорогое и разрушительное для ослабленного организма гормональное лечение. Сразу записался на амбулаторное обследование на МРТ и сцинтиграфию в 9-м ЛДЦ. Очередь была такая, что ждать предстояло месяц - полтора. С начала болезни прошло 4 месяца, считалось, что пока рак находится на 1-й стадии развития, то есть он еще операбелен, но болезнь-то имеет обыкновение развиваться. Сегодня метастазов нет, а завтра они будут. А там и оперировать будет бесполезно. А военные и гражданские "изверги в белых халатах" гоняют меня по кругу, направляя один другому и обратно. Ценнейшее время для лечения уходит.
      Делать нечего, ожидаю своей очереди на обследование. Иду опять к Горбенко. Оказывается, без предупреждения врачей и больных заранее всех онкологических перевели от онколога общего профиля к онкоурологам. Вот она - узкая специализация. За месяц на"гражданке" сменилось три лечащих врача. Ни один из них сам не лечил, только писал направления к другому врачу. А госпитальному онкологическому диагнозу каждый верил безоглядно, не пытаясь пересмотреть "стекла". И привело это довольно скоро к печальным последствиям.
     А пока весь апрель пришлось вертеться на запущенном В. Скворцовой (министр здравоохранения РФ) И Хрипуном (министр здравоохранения Москвы) колесе трехступенчатой или вообще многоступенчатой системы обслуживания больных в столице. Причем в "колесе", где никто ни за что не отвечает и никто никому не подчиняется. Понятно, что гражданские медики не выполняют указания руководства военной медицины и наоборот. Но больному-то безразлично, кто и кому подчиняется, ему надо лечиться.
     Между тем к концу апреля подошла моя очередь на обследование. И тут оказалось, что в 9-м ЛДЦ МРТ не имеют программного обеспечения, а аппараты сцинтиграфии - одно из достижений по обеспечению медоборудованием хитроватой Вероники Скворцовой - не работают во всей Москве и Подмосковье. Опять я при всей многосложной системе здравоохранения, "оптимизированной" той же Вероникой, оказался в тупике. Выхода нет - пришлось самому писать президенту и министру обороны.
   И тут началось! Началось, то, что люди в белых халатах обязаны были делать безо всяких жалоб. До моего обращения к высшим руководителям страны и армии за несколько месяцев моего пребывания дома со страшным диагнозом и нелеченным заболеванием мне не удосужился даже позвонить ни  один лечивший меня врач. Лечащими их не назовешь. Потому, что по старым советским понятиям лечащий врач сопровождает больного до полного излечения или до трагического исхода, если такое суждено. Здесь моим состоянием ни разу не поинтересовался племянничек начальника госпиталя Алексей Есипов. (Его дядюшка генерал Есипов не подумал организовать взаимный контроль при анализе гистологических проб, даже когда больному явно грозит летальный исход, который зависит от верности результатов анализа). К этому мы еще вернемся, но тот же самый генерал занялся экономическими изысканиями и пришел к выводу, что лечение онкологии в военных госпиталях НЕРЕНТАБЕЛЬНО. Вот так: генерал от медицины считает, что раковые больные должны приносить ему ПРИБЫЛЬ. А иначе и лечить их не будет, а на деньги, отряженные на закупку онкологического оборудования, лучше будет мостить гранитом тротуары. Это он и делал. А современные медицинские технологии по-прежнему оставались недоступными госпитальным медикам, которые по-старинке орудовали скальпелями и доканывали больных химиотерапией. Ну разве это не ИЗВЕРГИ в белых халатах?
    А вот врачи 9-го ЛДЦ под руководством начмеда Виктора Михайловича Клипака хотя и с некоторой задержкой, но после жалоб начали действовать так, как должны были действовать все военные медики и как они и работали в советское время, а в Красногорском госпитале - и позже, в бытность там начальником участника боевых действий в Афганистане генерала медицинской службы Юрия Викторовича  Немытина. Сам Виктор Михайлович не счел для себя зазорным позвонить мне домой по телефону, выделить машину, собрать консилиум, поручить начальнику урологического отделения М.В.Сивохину взять процесс лечения под личное наблюдение, что тот добросовестно выполнил. На той же машине меня отвезли в Красногорск и, как оказалось, сделали это вовремя. В тот же день температура у меня подскочила под 39 градусов.
     Хотя поначалу меня разместили в нефрологическом (почечном) отделении, но лечение там не помогало. Как ни странно, нефрологи не обнаружили пиелонефрита, развившегося из-за неправильной работы цистостомы. Уже наметили выписать "неподдающегося" больного, но на счастье в последний момент перевели в другое отделение. Произошло это во многом благодаря личному наблюдению начмеда госпиталя Бориса Львовича Шкловского. Теперь мной занялись старые знакомые, ставшие не только врачами, но и верными друзьями И.В.Карабач и С.С.Рослик. Они сразу заменили полностью цистостому, поставили капельницу с новейшим антибиотиком, и менее, чем за неделю, смертельно опасная болезнь была остановлена. За то же время были проведены все обследования, необходимые для окончательного решения о радикальном лечении - полостной операции или брахитерапии.
     Дальше был на неделю выписан домой с "фиксированным сроком" возвращения в госпиталь. Помогла жалоба руководству страны не в порядке выпрашивания каких-то льгот, а с просьбой сделать то, что врачи обязаны сделать с каждым больным. Понятно, что не каждый больной может (хотя и имеет право) обратиться в столь высокие инстанции. Именно и хотелось сделать это доступным каждому. Последовала еще одна неделя с ежедневными перевязками и консультациями. Вернувшись домой, опять обратился в гражданский онкоцентр. Тут обнаружилось, что в госпитале прописали одно, в военном 9-м ЛДЦ - другое, в районном онкоцентре - третье. Кого должен слушать запутавшийся пациент? Где тот персональный лечащий врач, который лечит пациента от начала и до конца и который отвечает за него перед страной и перед собственной совестью? Благодаря скворцовским реформам, такового теперь нет. Нет в военной медицине и центра брахитерапии. Это уже по решению генерала Есипова, более всего напоминающему саботаж.
      Пробыв дома чуть больше месяца и применяя препараты "по самочувствию",  набирался смелости позвонить по телефону в госпиталь. Узнал, что обследования показали, что выхода онкологических клеток за пределы простаты нет, метастазы не наблюдаются. Очередная госпитализация в середине июля показала, что показатели крови (ПСА) после приема гормональных препаратов значительно улучшились, уменьшились до нормы и размеры простаты. Пора было ехать в Обнинский радиологический центр, где готовились сделать брахитерапию, то есть блокирование опухоли радиоактивными капсулами без всяких полостных операций, которые мне по состоянию сердца противопоказаны. В Обнинске радиологический центр был первопроходцем в брахитерапии в нашей стране.
       Надо сказать, что попал я туда не по официальному направлению Красногорского госпиталя, не по договору, которого между этими лечебными учреждениями не существовало (не взирая на провозглашенную руководством страны программу интеграции усилий лечебных учреждений всех ведомств, занимающихся борьбой с онкологией). Направил меня туда вполне в частном порядке госпитальный врач, который некогда обучался брахитерапии в этом институте и сохранил хорошие профессиональные связи со своими вчерашними учителями. А если бы он мне не повстречался?!
  Первый визит в Обнинск окончился неудачно. Почему-то туда меня направили без учета того, что с цистостомой в мочевом пузыре там не принимают. Пришлось около месяца "потренировать" мочевой пузырь для осуществления им обычной его работы, от которой он уже "отвык" за 9 месяцев нахождения в нем цистостомы. Наконец, в последнюю неделю августа цистостому сняли, на недельку заменили ее катетером, потом сняли и его. На свой день рождения 1-го сентября вернулся домой впервые за год без инородных тел в своем организме, почти здоровым человеком. "Почти"- потому, что зловещий диагноз "рак простаты" оставался со мной.
    С ним я и прибыл вторично в Обнинск. На этот раз онкоуролог из поликлиники радиологического центра принял меня и мои "стеклышки" к пересмотру. Отнес их к патологоанатомам, через пару часов забрал и стеклышки, и диагноз и отнес к Юрченко. И тут что-то произошло! Спокойный врач пригласил меня и еще кого-то из медиков в свой кабинет и вдруг прокричал: "Найти бы того идиота, который первым написал этот диагноз. Вот заключение наших двух патологоанатомов: раковых клеток в пробах нет и не было. Сейчас мы бы разрезали больного или напичкали радиоизотопами, а это было бы совершенно напрасным. Его и так зря полгода гормонами пичкали".
     Искать человека, попадавшего под столь нелестную оценку, было не нужно. Я отлично знал, что первым написал диагноз Алексей Сергеевич Есипов, а оперся он при этом на оценку госпитального патологоанатома Седлецкого. Я никак не мог осознать, что произошло. То ли второй раз родился, то ли надо подавать в суд на врачей, поставивших ложный диагноз, не перепроверивших его и полгода пичкавших больного вредными для организма гормонами? Но кто виноват? Ведь при существующей системе персональной безответственности и диагноз, и лечение осуществляются не только разными специалистами, но и разными лечебными учреждениями. И диагноз, и больной ходят по кругу, как костюм в известной интермедии Аркадия Райкина: мол, "к пуговицам претензии есть"?
     В вечер того же сентябрьского дня, отстояв очередь, где на каждый отрезок времени записано по пять человек, наконец, дождался приема одного из лучших онкоурологов - радиологов страны - Виталия Александровича Бирюкова. Он был одним из первопроходцев брахитерапии в России, основоположником и великолепным мастером этого дела. Для приличия немного поругались с ним по поводу порядков, существующих у них в регистратуре, из-за чего пациент даже приблизительно не может рассчитывать, когда же его примут. Потом занялись делом. Посмотрев все документы, врач поднял трубку и позвонил в "кремлевку" знакомым коллегам: будьте арбитрами. Тут мнения на предмет наличия или отсутствия у больного злокачественных образований разошлись. Через два дня я был в "кремлевке". Одна из лучших патологоанатомов страны по фамилии Горбань, просмотрев гистологические пробы параллельно со своим тоже очень уважаемым коллегой пришла к тому же выводу, что и врачи из лаборатории в Обнинске. Смертельный диагноз был снят.
      Хочу извиниться перед читателями за, может быть, излишне подробный рассказ о собственных медицинских злоключениях. Просто в эпоху, когда в нарастающей мировой войне все большее значение приобретает война медиков, мне довелось прочувствовать на себе самом все превратности этой борьбы, побывать, так сказать, на передовой медицинского фронта - на участке онкологии. То, что довелось пережить мне, касается тысяч и миллионов людей. Мировой фашизм поставил перед собой задачу в разы сократить население планеты, не прибегая к ядерному оружию, к кровопролитным для обеих сторон столкновениям. Как это можно сделать? Конечно, в первую очередь, с помощью медиков, а точнее сказать - тех из них, кого по праву можно отнести к "извергам в белых халатах". Ведь, чтобы уничтожить противника в бою, нужно победить его, бороться с ним. Он сопротивляется и может нанести нападающему неприемлемый ущерб. Врачам не сопротивляются. Пациент сам идет к ним, он, уверенный в их благородстве, безропотно дает им вторгнуться в святая святых - в собственное тело. Врач беспрепятственно вскрывает его грудь или черепную коробку. А что дальше? А это зависит от того, что за человек склонился над тобой в хирургической маске и в белом халате - тот, чьи "руки бессонны и святы" или верный последователь гитлеровского "доктора-смерть" фашистского "медика" Менгеля.
     Злоключения, подобные тем, что перенес я за год скитаний по коридорам медучреждений, в какой-то мере приходилось претерпеть каждому, кто в наши времена вынужден был с серьезной болезнью обратиться в медицинские организации - независимо, какие они: государственные или коммерческие, общедоступные или ведомственные. Практически повсеместно приходиться встретить и мздоимцев, и бюрократов, и безответственных бездарей и просто хамов. И что особенно прискорбно, одеты они в белые халаты представителей священной профессии.
     Женщина с Урала рассказывает, как ее вместе с дочерью, молодой женщиной, страдающей раком в последней стадии, пригласили на консилиум в губернский онкоцентр Екатеринбурга. Руководитель центра и несколько ему подчиненных онкологов на вопрос матери, как жить дальше и что надо делать, при стоящей тут же больной Алене ухмыльнулся и заявил: "А никак не жить. Ей осталось жить не больше двух месяцев, а они спрашивают". Последнее, что помнит Ольга из той встречи - даже не халаты извергов, натянувших на себя тогу святой профессии, а на деле - просто медицинских фашистов. Она навечно запомнила медленно наполняющиеся слезами большие глаза умирающей дочери.. .
    Не сейчас, а уже полтора десятка лет назад - на заре разворачивающихся в стране преобразований из социализма в фашизм - почувствовал почечные колики. Ехать в свой ведомственный лечебно-диагностический центр было далеко, а прямо через дорогу в родном Ясенево предлагала свои платные услуги "для всех" больница Российской академии наук. Цены умеренные - УЗИ порядка двух тысяч рублей. Правда, если его сделает не рядовой врач, а заведующий отделением - цена удваивается. Не учел я, что если сама РАН разваливается, то разваливаются и все подведомственные ей учреждения. Если рушится система, то разложения не минуют и все ее подсистемы. Короче говоря, попал я к зав.отделения. Какой-то суперсовременный аппарат УЗИ имел экран в полстены размером. Супер опытный "светило медицины" рассматривал на нем мои каналы минут двадцать, и ничего инородного в них не обнаружил. Деньги аккуратно положил в карман. Колики продолжались. На следующий день был доставлен скорой помощью в свой госпиталь в Красногорск. Относительно молодой военный врач на аппарате УЗИ с обычным маленьким монитором за  три минуты обнаружил в мочеточнике камень диаметром больше сантиметра. На следующий день он и был удален тоже довольно молодым кандидатом медицинских наук Карпиным.
   К сожалению, отношусь к людям, которые и на своих ошибках не учатся. Через год впервые почувствовал при ходьбе одышку. Два месяца назад еще бегал на лыжах по 30 километров, а тут через несколько сотен метров останавливаться приходится. Решил, что ЭКГ - дело простое, и в той же РАНовской больнице кардиограмму прочесть смогут. Поинтересовался ценами. Опять те же две тысячи. Сделал ЭКГ и вдруг в коммерческом отделе, где рассчитывался за "услугу", получил команду сдать документы, мобильный телефон и немедленно следовать в их реанимацию. Дальше начались муки. В одном помещении лежат вперемешку женщины и мужчины. Кто-то кричит всю ночь, один отравленный токсинами "ученый" все ночь выкрикивал две фразы: "Миля, где ты?" и "Все бабы - дуры". Потом одну пациентку охватила острая кишечная непроходимость и врачи-реаниматоры хором уговаривали ее поднатужиться. От больных мужчин эту компанию отгораживала легкая простыня на ширмочке. Все это, конечно, не способствовало излечению других больных, особенно сердечников в предынфарктном состоянии. Мы уже запамятовали, что в этой больнице давно главенствует не медицина, а золотой телец.
   Что касается меня, за сутки дважды замерили давление, столько же раз взяли кровь из пальца. Утром дали холодную и темную манную кашу с бугорками, тут разглядел и покрытую пятнами простыню, плохо простиранную после предыдущего пациента. Дальше администрация делала все, чтобы я не мог добраться до мобильного телефона и тем самым не вынес "мусора из избы". У жены же взяли за такое "лечение" еще десять тысяч рублей, скандалить в предынфарктном состоянии сил не было. Тем и окончилось, надеюсь навсегда, мое знакомство со вполне "лагерной" ведомственной медициной Академии наук! Ну чем не изверги?!    
       Кого с удовольствием завлекают в свои ряды фашисты, распространившиеся опять по всей планете? Им нужны дебилы, холуи, лжецы-мздоимцы... Словом, те, на кого опирается, по словам известного барда, "Лилипут с компанией своей". Посмотрите на окружение этого Лилипута. Найдете ли вы среди всех его министров, силовиков, депутатов хоть одно человеческое лицо с признаками интеллекта? Сомнительно. Великаны Духа,Люди высокого Долга им не нужны. Тем более, не найдете таких в "компании его". Готов биться об заклад: таких лиц там нет.
        Мировая война давно переместилась от материальных столкновений - к духовным. И перемещение это продолжается. В духовной сфере столкнулись в смертельной схватке Добро и Зло. Пока Зло торжествует, и в передовых рядах ликуют стяжатели, идиоты, лжецы, подхалимы. В медицинской отрасли их действия особенно болезненны для человечества. Так что же, Добро в нашей стране и в целом мире обречено на поражение?! Да, угроза велика. И все же...