Главное не опоздать. Рассказ о близком друге

       Сегодня позвонила Валентине Иосафовне. После разговора на душе стало так спокойно и приятно. Мы с ней всегда общаемся по телефону долго. Во-первых, потому, что созваниваемся не так часто, и со времени последнего общения y нас накапливается много новостей. А их надо обсудить. А во -вторых, мы  с Валентиной Иосафовной – обе большие любительницы поговорить. Мой муж Володя иногда кидал такую фразу, когда я с кем-то из подруг долго болтала по телефону: «Что? На рекорд пошла?». Вот мы с Валентиной Иосафовной всегда шли «на рекорд» в наших разговорах.
       Валентине Иосафовне я звоню не часто, но всегда у меня есть такая потребность с ней пообщаться. Сейчас она живет одна в квартире, но в этом же подъезде живет внук с семьей, и внучка со своей семьей - тоже недалеко. Ее дочь - прекрасная Светлана всегда беспокоится о маме.  И вроде Валентина Иосафовна отдельно, но  в то же время все ее родные рядом и окружают своей заботой.
       Дело в том, что она потеряла зрение. Фактически не видит, а если что видит, то только темные пятна. Родные совместными усилиями облегчают жизнь Валентины Иосафовны, взяв на себя все бытовые проблемы. И она смеется: «Ой, Лена, живу, как столбовая дворянка! Ничего не делаю. Еду мне приносят готовую, все время кто-то со мной ночует. Конечно, иногда  синяки набиваю. Пойду - и "бах!" лбом об стенку. Но уже стараюсь ходить с костыликом, чтоб не упасть!» Я слушаю ее и удивляюсь ее жизнерадостности. Она рассказывает о своей слепоте и связанными  с ней неудобствами весело, с юмором. И  мне сразу становится стыдно за какие-то мои депрессивные настроения. Я вижу, слышу, при руках и ногах – чем мне быть недовольной? Валентина Иосафовна, сама не подозревая, заряжает меня позитивом.

_ Лена, я живу прекрасно. Слушаю телевизор, радио. Знаешь, когда идут сериалы, то бывают такие сцены без разговоров. Так я себе напридумываю такого, что потом смешно становится, когда узнаю, что на самом деле происходило на экране. Мне обычно потом Наташа Бокалдина рассказывает, что и как было с героями в немых сценах. А так конечно, то одно заболит, то другое. А что ты хочешь? 81 год. А мои внуки и правнучки меня балуют, не оставляют одну. Ой, а как правнучки начнут меня целовать, так я просто млею. Лен, это такое счастье - дети!

        Во время наших телефонных разговоров мы с Валентиной Иосафовной не только делимся новостями, но и вспоминаем нашу работу, коллектив, какие-то события, общих знакомых. Когда у меня появлялись новые стихи, я их обязательно  Валентине Иосафовне читала.  Она была щедра на похвалу и все время мне советовала:
_ Лена, а ты не пробовала отдать свои стихи или рассказы в какую-нибудь газету, чтобы напечатали?
_ Валентина Иосафовна, сейчас никто и не печатает в газетах стихи. И потом таких писак, как я, сотни тысяч на одном только сайте "стихи. ру" и также на "проза. ру". Да и не надо мне самой этого. Было движение души – и вылилось в стихи. Поделилась с друзьями - и достаточно. А кто захочет еще почитать, может зайти на мои страницы на этих сайтах, где я выкладываю прозу и стихи.
         А Валентине Иосафовне хотелось, чтобы как можно больше людей узнало о моих «талантах». И это было очень приятно.
         Вообще Валентина Иосафовна меня всегда любила и любит, точно так же, как и я ее.
- Лен, ну вот казалось бы между нами такая разница в годах, но такая  у нас с тобой душевная общность. Ты как будто мне родная.
И я соглашаюсь:
_ Валентина Иосафовна, мы же всегда с Вами были на одной волне. Нам нравились одни и те же вещи, мы  с Вами обе любим все красивое и во внешнем облике людей, и во всех окружающих предметах, все проявления прекрасного в искусстве и литературе. У нас похожее восприятие мира. Это называется родство душ. Поэтому у меня возникает потребность Вам позвонить. И это не только проявление внимания и вежливости. Это естественное движение души, именно потребность. Чувствую, что соскучилась – и звоню. В Вас столько позитива, что я потом нахожусь в приподнятом настроении.
        А подружились мы в 80-е годы прошлого столетия. Я вышла замуж в Чите, где муж служил следователем военной прокуратуры. Он был из «двухгодичников». Муж после окончания юридического факультета университета пошел служить в армию на два года, а потом решил уйти  на «гражданку». Я вернулась в Курск раньше него. Он заканчивал свои следственные дела в Чите, а я начала искать работу. Свекор помог через своего приятеля устроить  меня на работу в технико-экономическое бюро.
        Наш отдел состоял из двух групп, работающих по двум направлениям. Я попала в ту, которую возглавляла еще достаточно молодая 45-летняя Валентина Иосафовна. Веселая, разговорчивая, со звонким голосом и симпатичным с гладкой кожей лицом. Глаза казались огромными из-за толстых стекол очков. Уже тогда у нее были проблемы со зрением.  Диагноз - глаукома. Валентина Иосафовна имела плотное телосложение. По этому поводу она часто шутила: «У нас все такие - мясные. Щеки и все такое!».
        Речь Валентины Иосафовны всегда была красочной, артистичной, изобилующей разными яркими выражениями. Ее звонкий голос с восторженными нотками и манера говорить напоминают мне голос и манеру нашего прославленного тренера по фигурному катанию Татьяны Тарасовой. И смеялась Валентина Иосафовна также заразительно, как Тарасова,  и так же не скупилась говорить восторженные комплименты тем людям, кого любила.
        Конечно, некоторые ее выражения уже забылись, но кое-что я сама иногда употребляю. Например, вот одно хулиганистое: «Финдос под нос!». Означает что-то примерно такое: «Фиг тебе!». Всегда звучало смешно это самое: «Финдос под нос!». Страстно и громко.
        А вот еще фраза Валентины Иосафовны, достойная статуса поговорки: «Нарастил сало – теперь корми его!».
        Она всегда давала точную характеристику человеку. Например, одна сотрудница предприятия бытового обслуживания, которое мы часто проверяли, отличалась манерностью.  Она вела себя так, будто она - графиня, а кругом – простолюдины. Валентина Иосафовна называла ее не иначе, как «салонной дамой». Позже, узнав, что наша «салонная дама» вышла из какой-то глубокой деревни из семьи колхозников, Валентина Иосафовна смеялась:
_ Я думала, что она, как минимум из профессорской семьи или с дворянскими корнями. Столько форсу в ней. Но ведь как раз так и бывает: чем провинциальней человек, тем больше он строит из себя невесть что.

        В отделе мы составляли график дежурства на хозяйстве. Дежурный заваривал чай, делал бутерброды и разносил по столам сотрудников в технический перерыв. И вот однажды кто-то сказал, что когда Лена Горяинова, то есть я, дежурит, то мы пьем вкусный крепкий чай, а когда одна наша коллега (не буду называть имя, чтобы не обижать) – слабый. И даже  кто-то задал вопрос: а как так получается?  Валентина Иосафовна ответила за меня:
_ Да Лена просто не скупится и кладет много заварки. Помните анекдот? Умирает Абрам. Лежит уже с закрытыми глазами. Вокруг родственники. Кто-то говорит: «Кто же нам будет готовить вкусный чай? Ни у кого такой не получался, как у Абрама. Вот вместе с ним и исчезнет секрет». Тут умирающий Абрам открывает глаза, приподнимается и говорит: «Евреи, не жалейте заварки!».
        Наша группа в отделе занималась контролем качества на предприятиях управления бытового обслуживания. Мы проверяли соответствие качества услуг населению государственным (ГОСТ) и республиканским стандартам (РСТ) в Курске и ездили в командировки в районы области с такими же проверками.
        Мы настолько сдружились за время работы, что знали друг о друге все. Мы знали родственников, друзей. Мы переживали вместе все события: дни рождения, свадьбы, роды, похороны, любые значимые и радостные, и горестные события. Каждый был готов помочь другому. У нас даже существовала касса взаимопомощи. На дни рождения мы готовили подарки, накрывали столы, и нам руководство разрешало праздновать в рабочее время: или в обеденный перерыв, или в конце рабочего дня. Валентина Иосафовна, смеясь, рассказывала:
_ На прошлом месте работы мы тоже в конце рабочего дня обычно отмечали чей-нибудь день рождения. А я забирала пораньше из сада дочку. Светка сидела, рисовала, а мы пировали. Танцевали и песни пели даже. Так вот, когда воспитатель в детском саду спросила Свету, что  за работа у мамы, она ответила: «Там едят, пьют, танцуют и поют!». Воспитатель подумала, что я работаю в ресторане.

        Мы с Таней Булгаковой готовили поздравительные молнии, плакаты. Таня умело писала тушью. Собственно вся наглядная агитация в ТЭБе был написана Таниной уверенной рукой. А я рисовала разные цветы, преимущественно розы  на этих молниях. Иногда мы с ней совместно делали стенгазеты. Розы получались у меня хорошо, и  с каждым разом все лучше. Валентина Иосафовна попросила меня изготовить поздравление для золотой свадьбы ее родителей. Я нарисовала розы и написала текст поздравления. Получилось симпатично.
- Дед наш пригласил своего соседа посмотреть фотографии с их золотой свадьбы. Тот по каким-то причинам не был на празднике. Им же старикам важно, чтобы их приятели увидели, какое уважение проявили дети, как все организовали. И конечно, дед остался доволен. Ведь сосед всем восхищался, рассматривая фото: «Вот молодцы ваши дети, вот увАжили родителей. И смотри, как стол ломится от еды всякой, и цветов как много надарили. А когда он  увидел твои, Лен, розы, висевшие на стене за спиной  бабушки и дедушки, то воскликнул с уважением: «Ты смотри! И даже художника пригласили!» -  со смехом рассказывала Валентина Иосафовна.
Валентина Иосафовна была настоящей эстеткой. Она обожала все красивое: красивых людей и все, что людей окружает: посуду, одежду, украшения, мебель. Помню, что не без влияния Валентины Иосафовны и других наших дам я купила симпатичный немецкий чайный сервис. А когда кто-то из нас приходил на работу в новом наряде, то Валентина Иосафовна первой замечала его и не скупилась на комплименты. Мне приятно, что она считала меня красавицей. Когда моя свекровь подарила мне красивую французскую шубку из искусственного меха и шапку из опоссума, и я пришла на работу в обновках, восторженная Валентина Иосафовна воскликнула: «Царица!».
А недавно в разговоре она напомнила мне один мой наряд, о котором я совершенно забыла. «Лена, ты помнишь, как мы собрались ехать в район в командировку. Мы стоим с Галкой Харциенко на автостанции, и вот ты идешь. Мы обалдели! Длинная пышная бордовая юбка, синий пиджак или полупальто, черные сапоги и черная шляпа! Чистый Голливуд!». Так забавно вспомнить вдруг о том, о чем давно уже  забыла.
Галка Харциенко часто ездила в Москву и покупала интересные модные вещи. У нее был хороший вкус. Мы с удовольствием рассматривали ее обновки. А Валентина Иосафовна с восторгом сыпала комплименты. И для всех в ее доброй душе было свое восхищение, в каждом она находила какие-то достоинства. В Булгаковой Тане ей нравились ее глубокие знания, порядочность и щепетильность, готовность помочь и даже пожертвовать собой ради ближнего, в Нине Ивановне - добрый непосредственный характер и ладная фигура, в Гале Харциенко, как уже упоминалось, умение модно и элегантно одеваться, хороший вкус во всем, а также искренность, трудолюбие и даже практичность; в нашем единственном мужчине – Сене Боровике – особенное чувство юмора и сообразительность; в Лене Смоленковой – прямоту, собранность и ироничность; в Людочке Шлыковой – добрый нрав и симпатичную внешность, в которой ее особенно восхищали шикарные белокурые волосы. Впрочем, мы все любовались пышной волнистой Людочкиной гривой. С начальником нашего отдела Валентиной Кузьминичной Валентину Иосафовну связывали уважительные дружеские отношения. В Кузьминичне она, как и все мы, ценила организаторские способности, умение справедливо руководить коллективом, общаясь со всеми подчиненными по-дружески, но соблюдая необходимую дистанцию, не допуская запанибратство.  Представляя старшее поколение нашего отдела,  обе Валентины воспринимались нами с уважением. Они были и старше по возрасту, и с большим опытом  работы в нашей организации и знанием жизни. Далее чуть моложе шли Таня Булгакова, Сеня Боровик и Нина Ивановна. Потом мы: я, Галя Харциенко, Лена Смоленкова и Люда Шлыкова – самый младший блок отдела.
        Меня же Валентина Иосафовна ценила за умение рассказать о своих впечатлениях от поездок, от походов в театр, кино, на концерты. Не то, чтобы другие не ходили на такие мероприятия, конечно, ходили. Просто я чаще выходила в свет. Мы с мужем любили «потусоваться», что греха таить. Но Валентина Иосафовна меня любила именно за умение потом поделиться своим впечатлениями. Даже о чем-то малозначительном я могла рассказать во всех красках и подробностях. Теперь эта моя способность вылилась в графоманство.
        Галя Харциенко часто ездила в разные интересные места, но рассказывала о поездках довольно скупо. Галя отличалась практичностью, сдержанностью и рассудительностью. Она была конкретным и разумным человеком. А у нас с Валентиной Иосафовной в восприятии жизни преобладали чувства над разумом. И это здорово, что все люди такие разные. Мы друг друга уравновешивали.
        Галя не понимала, как это мы с мужем, получив 1500 рублей по страховке выбрали поездку на Кубу, а не в Болгарию. На Кубе ничего из вещей нельзя было купить, к тому же существовал маленький обменный фонд. Был предел суммы, которую разрешалось потратить в стране. А вот в Болгарии и обменный фонд предоставлялся огромный, и там можно было купить много дефицитных вещей. «Ой, нет, Лен. вы с мужем и правда непрактичные. Я бы поехала в Болгарию». Изначально мы и хотели поехать в какую-нибудь социалистическую страну, чтобы и отдохнуть, и приодеться. Но когда мне позвонил на работу муж и сообщил, что есть возможность купить две путевки на 20 дней на Кубу, у меня не было никаких сомнений: «Да, да, да!!! Куба и только Куба. Тут и обсуждать нечего. Я об этом и не мечтала. Это же экзотика! Какая там Болгария!». Валентина Иосафовна меня прекрасно понимала, потому что яркие впечатления стоят намного дороже любых тряпок. В этом мы с ней были очень похожи. Да и жизнь подтвердила это. Одежда давно бы уже сносилась, а воспоминания о прекрасном проведенном отдыхе на острове Куба останутся со мной до конца жизни. И сувениры, привезенные оттуда, до сих пор стоят у меня в квартире: чучело крокодильчика, рыба-шар, очень красивая большая раковина, из которой слышится шум океана, когда ее прикладываешь к уху. Мы еще привезли огромную банку настоящего кубинского кофе. Сколько было рассказано о поездке на Кубу у нас дома под этот кофе с друзьями при просмотре слайдов и первого в нашей жизни видео. В нашей группе один человек из Москвы, имевший невиданную для всех нас в то время видеокамеру, много снимал на Кубе. А мы, позже купив видеомагнитофон, переписали это видео на свою кассету. Конечно, и своих коллег я долгое время кормила рассказами о нашей чудесном путешествии.
       Как-то Валентина Иосафовна попросила Галю Харциенко подробней рассказать о Венгрии, откуда Галина вернулась после отдыха: «Ну как там? Что интересного?». А Галя отвечала: «Нормально». Тогда Валентина Иосафовна восклицала: «Гал, ну как так? Вон Лена год назад побывала на Кубе и каждый день нам рассказывает что-то новое про свою поездку!».
       И в данном случае Валентина Иосафовна была права. У меня всегда было желание делиться своими впечатлениями с другими людьми. Даже каким-то маленьким эпизодам я придаю большое значение. Я помню взгляды, интонации, подтексты. А после той 20-дневной поездки на Кубу в моей памяти хранилось столько воспоминаний, впечатлений, что я могла рассказывать о них в красках бесконечно. В школе мне  легко давались сочинения, главное, чтобы была вольная тема. Валентина Иосафовна сама была прекрасной рассказчицей, поэтому ценила это качество в других. Но если посмотреть с другой стороны, то можно сказать и по-другому: Галя Харциенко не была так болтлива, как я. Разные характеры и взгляды на жизнь не мешали нам всем дружить и бережно относиться к этой дружбе.
Когда кто-то ехал в Москву в командировку или специально за покупками, мы иногда заказывали купить какой-нибудь дефицит. Чаще всего ездила в гости к сестре Галя Харциенко. По возвращении Галина всегда  угощала нас бутербродами с вкусной колбасой. Однажды она привезла бульонные кубики. И мы удивлялись, как это удобно: растворил и вот тебе бульон. С перестройкой к нам пришли такие товары, о которых мы и не слышали раньше, когда СССР был закрытым государством. Помню, как мы удивлялись, что есть такая упаковка «Тетрапак», в которой сок и молоко могут долго храниться. Сначала все эти «чудеса» мы увидели в рекламе в журнале «Бурда моден». Журнал мод из Германии пришел к нам раньше, чем все эти невиданные товары. Мы смотрели на фото дамских тампонов и удивлялись: «Ну, придумают же! А ведь как удобно! Можно и купаться с ними в море, когда идут эти дела». 
Позже мы все - бывшие советские люди привыкли к этим  «диковинкам» и сейчас удивительно вспоминать о том, что мы не знали многих вещей. Только теперь то, что нас восхищало, не только не восхищает, а пугает. Мы давно раскусили вредность и «Кока-колы», и этих бульонных кубиков  и всяких там  «Анкл Бенсов» и «Сникерсов». Теперь мы  со всем миром на одной волне, вкушая, как и пользу, так и вредности.
        Но тогда…  Купить что-то было невозможно. Мы все доставали, а не покупали. Благодаря журналу «Бурда моден» я шила себе и кофточки, и брюки, и юбки, и платья. Смотрю кубинские фото и слайды и вижу, что полностью одета в одежду собственного изготовления. Есть видео с моим сыном Мишей в шестилетнем возрасте. Он стоит на лоджии в одежде, тоже сшитой мною. И он стильно выглядел в серых брючках «бананах» и вельветовой курточке терракотового цвета на молнии и кнопках с эмблемой на кармане. Смотрю и не верю, что это все сшила сыну я сама.
Большинство модных вещей мы покупали в Москве. А там выстраивались длинные очереди. Наш Сеня Боровик однажды в Москве прикинулся человеком из глубинки, опаздывающим на поезд, чтобы его пропустили без очереди: «Я из Щигров. Опаздываю…». Люди спросили его: «А где это Щигры?», и Сеня совершенно неожиданно, видно для пущей жалостливости ответил: «Да в Сибири…».
Так с легкой руки Семена маленький городок Шигры из Курской области переместился в Сибирь. Зато люди пропустили его без очереди: человек ведь «черте» откуда приехал!
        Сеня вообще был смешным и смешливым. Он никогда не спрашивал напрямую от себя о чем-нибудь, а начинал так: «Вот люди интересуются…» и далее следовал вопрос. А в глазах смешинки. Забавно было наблюдать их профессиональный спор на работе с Таней Булгаковой. Сеня с Таней вместе с нашим руководителем Валентиной Кузьминичной составляли вторую группу нашего отдела, которая занималась разработкой разных экономических проектов. Во время спора Таня входила «в раж», а Сеня спокойно парировал. И ничто не могло его вывести из себя, равно как и изменить его мнение. А Таня, говорившая исключительно «высоким штилем», состоящим из слов и выражений: «соблаговолите», «отнюдь», «будьте любезны» и прочего в духе возвышенного слога 19-го века, все больше и больше распалялась. И чем спокойней вел себя Семен, тем несдержанней была Таня. Ее с Сеней, имеющих за плечами неудавшиеся браки, связывали близкие отношения. В связи с этим в споре Таня могла перейти на выражения, которые она никогда не позволила бы в разговоре с другими коллегами. Я чуть не упала от смеха, когда однажды в пылу спора, исчерпав все свои аргументы, Таня крикнула Сене просто и кратко: «Жопа!». Это было так неожиданно, как если бы  Наташа Ростова кинула это слово Пьеру Безухову. Или нет, скорей неземная девушка Ассоль  капитану Грею. Таня рассказывала, что в молодости один человек так и называл ее Ассолью за прелестную внешность и возвышенность натуры.
         Сенино чувство юмора мне было очень близко. Мы с ним могли взглянуть друг на друга с улыбкой, когда остальные вроде бы и не усмотрели ничего смешного в какой-то ситуации. А мы как бы взглядами подтверждали, что находим какой-то момент забавным. И не нужно было слов. Мы сразу понимали, что именно нас рассмешило. Семен зачастую долго не мыл свою чашку, и Валентина Иосафовна говорила ему: «Сенька! У тебя уже в чашке скоро крокодилы заведутся!». Мы, конечно, часто, когда мыли свою посуду, то вычищали и его чашку, все-таки он у нас был единственный мужчина в отделе, но иногда он и сам ее полоскал. Именно, что полоскал, так чуть-чуть и все. Лена Смоленкова строго смотрела на это безобразие и выговаривала начальственным тоном: «Я за такое мытье посуды со своими домашними не знаю, что сделала бы. Убила бы!». По выражению лица Лены было видно, что Сенина неряшливость ее сильно раздражала. А мы с Сеней в свою очередь видели это ее состояние и находили ситуацию смешной. В очередной раз, когда Сеня помыл свою чашку, только немного сполоснув после «крокодилов», Лена обожгла его суровым взглядом: «Убила бы!». И мы с Сеней тут же обменялись понимающими взглядами, еле сдерживая смех. Было понятно, что эти люди Лена и Сеня ни в каком фантастическом сне не могли оказаться в одной семье. Они были с разных планет.
          Валентина Иосафовна, готовая тоже всегда посмеяться по-доброму над каким-нибудь казусом, была из отдела ближе всех  к нам с Сеней по чувству юмора.
          Нина Ивановна отличалась тем, что считала себя, выглядящей необыкновенно молодо. Она смотрелась хорошо, но нам - молодым она не казалась такой юной, какой она представлялась самой себе. Просто она свято верила любому комплименту. Она никогда не чувствовала преувеличения или иронии. Еще у Нины Ивановны была такая особенность. Она говорила несколько замедленно. Валентина Иосафовна часто не выдерживала и торопила: «Нин, не тормози, рожай уже скорей!». 
          У Валентины Иосафовны был к каждому сотруднику свой индивидуальный подход. Она так и говорила: «Вот на Галю Харциенко и Лену Горяинову ни в коем случае нельзя повышать голос. Им достаточно интонацией дать понять, что они где-то ошиблись, а вот на Нину Ивановну надо и покричать, а то она и не поймет, что начальство недовольно ее работой».
          Я первая уволилась. Наступали времена перестройки, уже появлялись какие-то проблемы с финансированием, близились сокращения. К тому же сама работа меня всегда тяготила. Я любила только коллектив. Муж предложил мне перейти в одну фирму, где я официально была оформлена на должность корректора в журнал «Курский соловей», но занималась самой разной работой. Правда и корректором поработала. Эта фирма выпускала разные книги. И я корректировала перевод какого-то романа фантаста Гарри Гаррисона. А вообще молодые владельцы фирмы представляли собой новое поколение бизнесменов. У них было все самое передовое: оборудование, красивые машины и даже пару компьютеров, которые еще были редкостью. Коллектив состоял только из молодежи.
          Когда я прощалась со своим любимым коллективом в ТЭБе, Валентина Иосафовна сокрушалась: «Лена, кто нам теперь будет рассказывать, что происходит в городе, какие проходят выставки,  концерты? Ты же всегда держала нас в курсе!».
Конечно, мне было тяжело расставаться с коллегами. Это было равнозначно уходу из семьи. Но я понимала также, что надо двигаться дальше. Работа, которой я занималась,  не приносила мне радости.
          В связи с этим  вдруг вспомнился такой эпизод, когда совершенно посторонний человек сказал мне неожиданно: «А ты что тут делаешь? Тебе надо вон хотя бы там, напротив работать!». А напротив здания нашего ТЭБа через дорогу находилась детская поликлиника. Сказал мне эту фразу ревизор, приехавший проверять деятельность нашей организации. Такой маленький плешивый пожилой человек. Он  в нашем отдел заходил пару раз. Со мной он вообще не общался. И вот только обронил эту фразу, проходя мимо к выходу из нашего кабинета, обратившись на «ты», как бы с высоты своего возраста. Обронил фразу и вышел. Коллеги подумали, что я, одетая в кофточку белого цвета, показалась ревизору похожей на врача.
          А для меня эта брошенная мужчиной фраза имела особый смысл. Он как будто подтвердил мои мысли. Я давно тяготилась своей работой. Мне было скучно и неинтересно, к тому же часто бывало, что просто нечем было заняться. Мы проверяли организации по плану, а написав отчеты, до следующей проверки просто перебирали бумажки, читали уже миллион раз изученные стандарты качества и прочую нормативную документацию.
          Так что я, набравшись мужества, смело шагнула в новую трудовую жизнь. Потом уже в дальнейшем я не один раз меняла сферу деятельности кардинально. Просто помнила всегда о том, что когда-то мне тоже было тяжело уходить с насиженного теплого места, но потом перемены шли только на пользу. Каждая новая профессия прибавляла опыта, заставляла много читать, осваивать. Главное не бояться, не засиживаться на одном месте. Только вперед! И чем я только не занималась после ТЭБа. После журнала «Курский соловей» я работала начальником отдела внешних экономических связей на кожгалантерейной фабрике. Мне приходилось вести переговоры с иностранными партнерами, поэтому я сразу пошла на курсы английского языка в пединститут, чтобы освежить свой багаж знаний английского. На кожгалантерейной фабрике я впервые попробовала работать на компьютере. Набирала деловые  письма на английском языке в текстовом редакторе.
           А дальше я четыре года служила старшим лейтенантом в налоговой полиции в информационно-аналитическом отделении, потом в МЧС создавала Центр мониторинга и прогнозирования чрезвычайных ситуаций. На мои плечи легло создание документальной базы центра. И там пришлось делать много неожиданной работы, требующей изучения огромного количества нового для меня материала. После МЧС я работала экономистом в частной торговой фирме. И вновь я обогатилась новыми знаниями и сильно продвинулась в освоении новых компьютерных программ. Следующая моя работа в контрольном управлении группы компаний «Агрохолдинг» принесла мне не только массу знаний и навыков, но и новую редкую профессию. Мне предложили освоить полиграф. Для всех нас это направление тогда в 2005 году было темным пятном. Я смело кинулась на новое дело. Был риск того, что могло не получиться. Это работа тонкая и собственно в ней главное – это опыт. То есть в  начале  деятельности можно было бы с треском провалиться. Я сильно переживала и даже были моменты, когда я жалела, что согласилась. Работала бы дальше, как все остальные мои коллеги. Но вот эта привычка преодолевать себя сыграла большую роль. И теперь эта моя новая профессия, которую я освоила в 49 лет.
           Так сильно я отвлеклась, описывая свой путь, для того, чтобы понять, что именно мой решительный уход из ТЭБа оказал влияние на всю мою дальнейшую жизнь. Страшно было уходить из привычного круга родных тебе людей, от спокойной налаженной работы. Но именно тогда я поняла, что страх и тревога всегда будут при смене уклада. Важно иметь силы преодолеть их. Главное – не бояться. И тогда небеса непременно возблагодарят.
   Уйти от любимого коллектива было сложно, все равно, как я уже писала, что уйти из семьи.  Мы разделяли друг с другом все переживания, радости, наши дни рождения и рождение детей, внуков, поступления детей в институты, свадьбы, похороны, болезни, операции, юбилеи. Ездили в колхозы полоть свеклу, ходили на демонстрации, на лыжные прогулки, проводили разные конкурсы, типа «А ну-ка. Девушки!», сидели на политинформациях, открытых партсобраниях. Да, да всерьез проводились обсуждения итогов того или иного съезда. Начальники Валентины Кузьминична и Иосафовна назначали по очереди кого-то выступить со своим мнением: «Вот ты давно не выступала, сегодня твоя очередь говорить». Человек вставал и говорил стандартные казенные слова о мировом значении очередного съезда или эпохального решения партии и правительства.
Много было в ТЭБе разных интриг. Особенно, когда приходил новый руководитель, и менялся круг фаворитов. Наш же коллектив оставался стабильным. Обе наши любимые Валентины: Кузьминична и Иосафовна умело и дипломатично руководили, сохраняя доброжелательную атмосферу в нашем отделе, не смотря ни на какие перемены.
Валентина Иосафовна щедро делилась и своими знаниями, опытом, как по работе, так  и по жизни. И все ее воспоминания, рассказы звучали позитивно, оптимистично и с юмором. Мы могли хохотать до упаду.
Я часто вспоминаю Валентину Иасафовну в той или иной ситуации. Например, недавно смотрела на свое фото на отдыхе в Египте. Такая стройная, с сегодняшней моей точки зрения, фигура без излишеств. А тогда в 49 лет мне казалось, что у меня лишний вес. Я все время была озабочена: надо худеть! А ведь об этом моя старшая подруга говорила еще в те 80-е годы.
- Девчонки, вот вы сейчас недовольны своими фотографиями. Ой, я плохо получилась! Поверьте мне. Пройдет лет 10, и вы будете, глядя на эти же фотографии, восхищаться этими  фото. Вот я снялась на фото для паспорта в 40 лет. И тогда была в ужасе: как же я плохо выгляжу! А сейчас смотрю: какая же я была симпатичная.
Валентина Иасафовна была очень симпатичной, а в молодости тем более. Уже, будучи молодыми мамочками, она с подругами и мужьями отдыхала где-то на юге у моря. И рядом с ними на пляже загорала Эдита Пьеха. Для всех зрителей эта певица была образцом красоты и стиля. А на пляже она смотрелась обычной женщиной. Муж Валентины Иосафовны и мужья ее подруг тогда сделали вывод: «Ничего особенного в Пьехе нет. Обыкновенная женщина. Вы, девушки, выглядите намного красивее Пьехи». Может, чуть-чуть они и подыграли своим любимым, но и на самом деле их жены  в молодости были очень хороши.
Про знакомство со своим мужем Валерием Валентина Иосафовна рассказывала так:
_ Валерка умел очень красиво говорить. Речь  у него была правильная, как в газете «Правда». Этим он меня и взял. Я же сама люблю поговорить.
Но скорей всего, муж Валерий умел не только красиво говорить, но и прекрасно умел и молчать.
_ Я по молодости любила после ссоры наказывать мужа молчанкой: все, не разговариваю больше с тобой! И молчала дня два, а то и неделю. Но потом до меня дошло, что наказываю я только себя. А он прекрасно чувствовал. Ему даже лучше было, чтобы я не лезла с упреками и советами. А я ходила и мучилась. Я же люблю поговорить. Молчание для меня было сущим наказанием! А он наслаждался – смеялась Валентина Иосафовна.
        Всю жизнь она дружила с Валентиной и Ларисой Хмелевскими и их мужьями, которые были родными братьями. Помню, как с улыбкой она вспоминала, как свекор ее подруг говорил: «У меня невестки, как две белые лошади!». И это говорилось в виде похвалы, что они такие же статные и грациозные. Валентина Иосафовна с огромной любовью и нежностью рассказывала о подругах. Все их горести и радости она переживала, как свои. А мы были в курсе и разделяли ее чувства. Дочь Валентины Иосафовны Света училась вместе со старшими сыновьями подруг. И с ребятами случились большие трагедии. Сначала какой-то подонок из-за жадности с целью ограбления убил старшего сына Валентины - молодого офицера, прошедшего Афганистан и только что создавшего семью. Так несправедливо распорядилась судьба с прекрасным человеком. Потом другой удар случился для Ларисы. Ее старший сын - красавец летчик, так же, как его двоюродный брат и друг, прошедший горячие точки, пропал без вести в горах Кавказа. Эти трагедии мы переживали вместе с Валентиной Иосафовной. И сколько было таких печальных историй в сложные годы для нашей страны.
         Позже я всегда в телефонных разговорах спрашивала Валентину Иосафовну о пропавшем сыне ее подруги Ларисы. Так хотелось, чтобы он нашелся.
         Валентина Иосафовна воспитала очень достойную дочь. Света на наших глазах училась в институте, вышла замуж. Мы даже знали ее одногруппников по именам. Среди них у Валентины Иосафовны был любимец – сокурсник Светы по имени Ростислав. Валентина Иосафовна называла его в своих рассказах Ростиком. Но Ростик был просто другом для Светы, очаровать ему удалось только ее маму. А Свету очаровал другой молодой человек, тоже студент - Леня, за которого она и вышла замуж. Валентина Иосафовна с открытым сердцем приняла и полюбила зятя. Помню, как она рассказывала про свадьбу:
_ Светкину свадьбу смотрела по фотографиям. Когда проходило само торжество, я так устала и переволновалась, что всю свадьбу находилась, как в тумане.
         И конечно, мы всем коллективом составляли Валентине Иосафовне компанию в рассматривании свадебных фотографий ее дочери, смакуя все подробности и детали.
Когда рождались внуки, Валентина Иосафовна могла рассказывать про них бесконечно. Помню, как она описывала любовь внучки Анечки к мясу:
_ Анька – наша порода. Так любит мясо. Называет его: месо. Кричит: хочу меса! Мы ж все мясные! – хохотала Валентина Иосафовна.
Уже, когда внучка сама стала мамой, Валентина Иосафовна мне говорила:
_ Анька ничего не ест, совсем себя заморила. Но зато худышка, стройная. Модель. Ты, Лен, знаешь, мы же все мясные, упитанные, а она вот – нет.
Когда родился внук Коля, Валентина Иосафовна часто описывала нам, какой это красивый младенец. Просто бело-розовый пион.
_ Света развернет пеленки. Коленька лежит такой весь в складочках, как ангелочек с полотен Рафаэля. А дед смотрит на него и умиляется: «Ой, бело-розовый пивон!»
Так дедушка забавно на местном курском диалекте произносил слово «пион» - «пивон».
          И вот внуки выросли,  у них появились свои дети. Валентина Иосафовна воспитала прекрасную дочь, а Света с мужем Леней - прекрасных детей. И в том, что внуки тоже вырастят отличных своих детей, я не сомневаюсь. Это же заложено на генетическом уровне. У Валентины Иосафовны были порядочные родители, которые воспитали хорошими людьми ее и брата. Валентина нежно любила своего брата, заботилась о родителях до самого их ухода из жизни. 
          Мне представляется семья Валентины Иосафовны такой хлебосольной, сплоченной, сердечной. Она же – центр этой семьи, аккумулирующая вокруг себя атмосферу добра, любви и жизнелюбия.
          Я благодарна Валентине Иосафовне за ее рассказы о старом военном и послевоенном Курске. Она с родителями и братом жила в доме в районе улицы Добролюбова. Валентина Иосафовна делилась впечатлениями того ушедшего времени, передавая удивительную атмосферу, царившую во дворе дома в центре старого Курска. Сейчас такого нет. А тогда люди общались. Во дворе могли накрыть стол и со всеми соседями отметить какой-нибудь праздник.

          Эпилог

          Я начала писать этот рассказ о своем замечательном друге Валентине Иосафовне Цукановой весной этого года. Потом откладывала, что-то дописывала. И в конце лета он почти был закончен, но надо было много еще чего исправить. Я представляла, как я позвоню Валентине Иосафовне и буду читать ей этот рассказ. И как она будет радоваться.
          К сожалению, жизнь распорядилась иначе. Когда в конце октября раздался звонок: «Здравствуйте, Лена. Это звонит Света Цуканова», сердце мое замерло: «Что-то с Валентиной Иосафовной?». Прозвучал ответ: «Да, мама вчера умерла». После разговора со Светой слезы хлынули из глаз, и я никак не могла взять себя в руки. Я проводила опрос с помощью полиграфа. Пришлось извиниться и сделать перерыв.
          Бог ты мой, почему же мы всегда все откладываем на завтра, а потом сокрушаемся? Я все время помнила о Валентине Иосафовне и думала, что вот-вот сейчас допишу и позвоню ей. Я же сама писала в 2010 году в стихотворении «Чтобы быть счастливым надо…» повторяющиеся в конце ключевые слова: «главное – не опоздать!» И вот я опоздала.

Чтобы быть счастливым, надо:
Не лениться, не бояться,
Людям встречным улыбаться,
Гнев и гордость укрощать,
Понимать, уметь прощать.
Главное - не опоздать.

Чтобы быть счастливым, надо:
Добрые слова сказать
Близким не забыть опять,
Как мы любим, как скучаем,
Ведь, что будет, мы не знаем.
Главное - не опоздать.

Чтобы быть счастливым, надо:
Никого не осуждать,
Бедным, слабым помогать
Всем, чем можем - понемногу,
Говорить: «Спасибо» Богу!
ГЛАВНОЕ - НЕ ОПОЗДАТЬ!!!

          Я, конечно, говорила и при жизни Валентине Иосафовне, что люблю и уважаю ее, что благодарна ей за ее влияние на меня, за доброту и душевное тепло, за опыт и знания, которыми она со мной щедро делилась, но вот с рассказом опоздала.
          Спасибо, моя дорогая Валентина Иосафовна, что Вы были в моей жизни и оставили глубокий след в душе. Этот рассказ о Вас – мой поклон Вам и признание в любви.

Елена Горяинова.
Курск. 2018 год