***

        Лена  очень  любила  ходить  на  рынок  и  не  просто  на  рынок,  а  как   бы  в  поход  за  летом  или  осенью.  Особенно  её  привлекали   вид  и запах  дынь.  В  дынно-арбузный  сезон  она  приходила  на  рынок  и  подолгу  стояла  у  дынных  рядов  и  вдыхала  аромат. Особенно  одуряющий  запах  был  у  узбекских  дынь. Постоянные  продавцы  её  заметили  и  удивлялись  тому,  что  симпатичная  девушка  часто  приходит,  ничего  не  покупает,  а просто  стоит.  Может  она  голодная  и  стесняется  попросить  и  начали  её  угощать  ломтиками  дынь. Вначале  она  отказывалась,  но  разве  откажешься  от  восточных  угощений,  ведь  не  отстанут,   пока  не  примешь.  Постепенно  они  привыкли  друг  к  другу  и  стали  друзьями.
     В  день  своего  рождения.  Лена  решила  купить  самую  большую  дыню,  принести  домой  и  угостить  всех  соседей.  Пришла  на  рынок,  прошлась  по  всем  рядам,  подошла к  уже  знакомому  пожилому  узбеку  и  попросила  ей  выбрать  самую  спелую,  самую  ароматную  дыню  в  честь  её  дня  рождения.  Продавец  поговорил  о  чём-то  со  своим  соседом  и  они  вдвоём  перебрали  все  дыни  и  предложили  на  ломаном  русском  языке:
   --На,  кушай  на  здоровье,  долго  тебе  прожить  желаем!
Когда  она  полезла  в  кошелёк  за  деньгами,  они  усиленно  замахали  руками  и  категорически  отказались  взять  деньги.
  --Нэт,  нэт!  Это  подарок  от  нас.  Ты  очень  кароший  дэвочка.
  --Спасибо!-  смущённо  сказала  Лена,  и  стала  неловко  запихивать  дыню 
в  сумку ,  чуть  не уронила  её  на  пол,  но  кто-то  во время  поддержал  её.  Лена  подняла  глаза  и  увидела  Витьку  Лобова,  своего  одноклассника.
  -- Привет!—растеряно  сказала  Лена.
  -- Привет,  привет !--  засмеялся  Витька.  Как  дела?  Давай  помогу  донести,  ты,  что  такую  большущую  дыню  взяла?  Ты  же  её  не съешь.
  -- Да,  у  меня  сегодня  день  рождения,  угощу  всех  соседей!
-- Вот  здорово!  Тем  более  давай  возьмём  ещё  и  винограда  и  других  фруктов.  Гулять,  так  гулять.  Надеюсь,  ты  меня  пригласишь.  Я  заплачу.  Ну,  что,  приглашаешь?   -  широко  улыбаясь,  заявил   Виктор.
--Ну,  конечно,  пошли,  раз  уж  набираем  столько  фруктов,  поможешь 
нести,  заодно,  расскажешь,  как  живёшь,  что  делаешь,  чем  занимаешься.
И  весело  разговаривая,  они    пошли  домой,  сопровождаемые  улыбками  продавцов.
  В  школе  Лена  не  очень  привечала  Витьку. Был  он  какой-то  вечно    взъерошенный,  рубашка  местами  вылезала  из  брюк,  ботинки  не  чищенные,  на  уроках  вертелся,  был  занят  своими  делами,  кроме  уроков,  получал  за  это  замечания  от  учителей.  А  Лена  была  чистюля,   аккуратистка  и  такие  раздолбаи  ей  не  нравились.  Однако  Витька  не  обращал  на  это  внимания,  пытался  провожать  её  до  дома,  приставал,  особенно  в  последнем  классе.  Одно  время,  назло  Лене,  стал  оказывать  внимание    её  подруге  Светке,  чему  та  была  явно  рада  и  говорила  Лене;
  --  Ну,  что  ты,  Ленка,  он  же  классный  парень,  активный,  весёлый.
Но  Лене  было  всё  равно.  Ей  нравился  мальчик  из  параллельного  класса,  Владик  Громов,  красавец,  спортсмен   и  любимец  всех  девчонок.  Это  страшно  злило  Витьку,  и  он  пару  раз  поколотил  Громова,  чтоб  не    задавался,  но  это  не  помогло.  Лена  попрежнему    не  обращала  внимания  на  Витьку,  а  на  Владика  смотрела  влюблёнными  глазами. 
  Потом,  школа  закончилась,  все  разъехались. Лена  со  Светкой  поступили
в  педагогический  институт,  Лена  на  факультет   иностранных  языков,  а  Света-  на  факультет  русского  языка  и  литературы.   По  окончании  института,  Лена  вернулась  в  родную  школу   и  преподавала  английский,  а  Светка  вышла  замуж  за  болгарского  студента  и  уехала  в  Болгарию.
  Всё  это  Лена   рассказывала  Виктору  по  дороге  домой.   Он  внимательно  слушал,  сам  был  немногословен,  что  было  совсем  на  него  не  похоже.
--  Ну, что  ты  молчишь?  Расскажи  о  себе,  мы про  тебя  ничего       не  знаем.
--Да,  что  рассказывать?  Служил  в  армии,  на  аэродроме,  понравились  самолёты.  Частенько  просился  у  лётчиков  посидеть  в  самолёте,  а  потом  поступил  в  лётное  училище,  в  этом  году   закончил,  получил  назначение    в  часть.  Вот  приехал  повидать  маму  и  всех  знакомых.  Вот  тебя  встретил! Через  месяц  должен  прибыть  в  часть. 
--  Не  женился?
--  Нет.  Когда  мне  было!  То  готовился  к  поступлению  в  училище,  в    школе  то  дурака  валял,  пришлось  нагонять,  да  и  в    училище  много  занимался,  не  хотелось  в  грязь  лицом  упасть.   Небо  шалопаев  не  любит,—засмеялся   Виктор.
--Здорово!  Никогда  бы  не  подумала,  что  ты  за  ум  возьмёщься.
--Ну,  и  зря!  Что  я  хуже  других?  Это  я  тебе  доказать  хотел,  что  я  что-то  стою.  А  потом  увлёкся  полётами,  это  такой  адреналин,  ты  не  представляешь.
 Лена  покраснела.
--Ну,  ты,  тоже  скажешь!  Я  то  тут  причём?  Это  твоя  жизнь,  и  ты  устраиваешь  её   так,  как  тебе  нравится. Что,  тебе  не  нравится  летать?
--Конечно,  нравится!  Я  когда  начал  летать,  как  будто  заново  родился.  Душа  поёт,  когда  я  лечу  на  сверхзвуковой  скорости.  Это  я  для  красного  словца  сказал,  что  стал  лётчиком  из-за  тебя.  Хотя,  доля    правды  в  этом  есть.  Ну,  что  приглашаешь   в  гости?
  --Конечно!  Пошли.
День  рождения  получился  чудесный.  Пришли  все  соседи  и  учителя   школы  и  все  одноклассники,  которые  были  в  городе.  Сюрпризом,    конечно,  был  Виктор,  который  в  своей  лётной  форме  выглядел  сногсшибательно.  В  разгар  праздника  пришёл  весь  Ленин  класс,         поздравлять  своего  классного  руководителя  и  даже  спели  хором  песню  на  английском  языке,  чем  очень  обрадовали  Лену.  Было  шумно,  тесно  и  весело.  Завели  проигрыватель,  начались  танцы.  Виктор  пригласил  Лену  и  не  отпускал  её  все  танцы  подряд.    
 Мать  и  отец  Лены  начали  многозначительно  переглядываться  и  вздыхать:
--Ох,  не к  добру  это.  Увезёт  ведь  дочку.  Ох,  увезёт!
--Ничего,  мать,  ничего!  Не  горюй.  Девкам  положено  из  дома  выходить.  А  как  же  иначе.  Что  ей  в  девкам  сидеть  всю  жизнь?-  говорил  отец  и  тоже  вздыхал.
  Виктор  встречал  Лену  из  школы  каждый  день,  провожал  до  дома,  ходил  с  ней  по  воскресениям  на  рынок  вдыхать  аромат  дынь  и  весело 
разговаривал  с  узбеками  и  напрашивался  к  ним  в  гости..  Характер  всё- таки   остался  прежним,  шебутным.  Лена  смеялась, отшучивалась  и  на   его  приглашение  в  ресторан    отказывалась.
--Ты,  что,  у  меня  же  школа.  Нужно  тетради  проверять,  к  урокам  готовиться,  а  ты,   «  в  ресторан».  И,  вообще,  ты,  что  за  мной  ухаживаешь  что  ли  ?Это,  что,  серьёзно?   Или  твои  очередные  шуточки?
--Ленка!  Ты,  что!  Какие  шутки!  Я  ещё  в  школе  на  тебя  поглядывал,  а  ты  от  меня  шарахалась.   А  я  нарочно  бузил,  чтобы  ты  меня  заметила.     А  ты  всё  на  этого  хлыща  Владьку  Громова  пялилась.  Что  ты  в  нём  нашла?  Задавака!  И  любит  только  себя!  Ну,  Лена!    Пошли  в  воскресение,  ну  не  в  ресторан,  то  просто  погуляем.  А  хочешь,  в  парке  на  колесе  обозрения  покатаемся,  или  на  речке  в  лодке.,  ну,  давай,  соглашайся.  Отвлекись  от  своей  школы.
  В  конце  концов,  он  её  уговорил.
--Ну,  хорошо,  вымогатель,  пойдём  в  парк,  а  там  видно  будет.
Витька  обрадовался,  весело  заорал  во  всё  горло  и  неожиданно   кувыркнулся,  встал  на  руки  и  пошёл.  Лена  смеялась  от  души.
--Ну,  Витька,  ты,  попрежнему,  баламут.  Нисколько  не  остепенился!
 Виктор  встал  на  ноги  и  весело  ответил:
--Я  не  баламут.  Я  счастлив,  что  ты  согласилась  со  мной  погулять.
И  так  весь  месяц!  В  конце  концов,  Лене  стало  казаться,  что  Виктор  ей  нравится,  во  всяком  случаи,  с  ним  не  скучно,  никогда  не  знаешь,  что  он  выкинет.  Он  втёрся  в  доверие  к  отцу  и  убеждал  его,  что  профессия    лётчика  самая  престижная,  особенно  военного,  и  даже  романтичная.
  Отец  посмеивался  и  возражал:
--Вот  собьют  тебя  над  лесом  или  в  пустыне,  хорошо  если  в  живых  останешься,  а  как  выживать  будешь?
--Запросто,-  отвечал  Витька,-  я  с  медведем  или  с  сусликом  подружусь  и  выйду  к  людям.
-Ну  да,  если  медведь  не  раздерёт  тебя.
--Ни  в  коем  случае,  я  с  животными  дружу,  они  меня  понимают.
Мама  вздыхала  и  спрашивала  Лену;
--Ну,  что  голову  морочишь  Виктору?  Он,  что  тебе  нравится?
--Не  знаю,  мама.  Иногда  он  меня  раздражает,  иногда  веселит,  но  чаще 
всего,  я  по  нему  скучаю,  когда  он  не  приходит.  Другие  парни  местные  какие-то  скучные,  предсказуемые,  да  и  никто  за  мной  по  настоящему  не  ухаживал.  А  Витька  появился  и    вообще  всех  отшил,  никто  ко  мне  даже  не  подходит.
Однажды,  незадолго  до  отъезда,  Виктор  пришёл  к  Лене  домой  в  парадной  форме,  необычно  серьёзный,  взволнованный  и  заявил:
--Лена,  вот  в  присутствии  твоих  родителей,  я  предлагаю  тебе  руку  и  сердце.  Я  люблю  тебя  и  прошу  стать  моей  женой.  Соглашайся!  Я  знаю,  быть  моей  женой  не  сахар,  но  я  постараюсь  быть  хорошим  мужем. Вот!
Лена  стояла,  как  оглушённая,  вся  пунцовая,  и  не  знала,  куда  деть  руки.
Отец  хлопнул  в  ладоши  и  заулыбался. 
--Ну,  доча,  что  ты  молчишь?  Парень  хороший,  соглашайся. Вот  только  где  будете  жить?  Виктор  ведь  летун,  сегодня  здесь,  а  завтра  там.  Но,    сначала  послушаем,  что  Лена  скажет.
  Виктор  подошёл  к  Лене,  взял  в  руки  её  лицо       посмотрел  ей  в  глаза.
--Лена,  я  люблю  тебя,  с  самого  первого  класса  люблю.  Если  ты  откажешься,  я  буду  переживать  и  ещё  разобъюсь  в  полёте.
 Лена  засмеялась:
--Витька,  это  шантаж!  Ну,  что  с  тобой  делать?  Баламут,  ты,  баламут!  Но  я  согласна. 
Виктор  завопил  что-то  не  членораздельное,  схватил  Лену  в  охапку,  закружил  по  комнате,  чуть  стол  не  свалил.
--Завтра  же  пойдём  в  загс  подадим  заявление.  Родители,  накрывайте  стол,  отметим  это  дело.
Мама  и  плакала  и  смеялась,  но  на  стол  быстренько  всё  собрала.
--Я,  как  будто  знала,  утку  запекла,  сейчас  достану.
--А  я  беленькую  припас:-  подхватил  отец.
-- Вы,  что,  сговорились?  Что  то  подозрительно  всё  у  вас  припасено.
--Ты,  доча,  не  ворчи.  Лучше  вон  матери  иди  помоги.  А  я  с  Виктором  покурю  на  крылечке.
  Когда  мужчины  вышли,  мать  спросила  Лену,--  Доченька!  Не  делаешь  ли  ты  ошибку?  Ведь  он   лётчик,  а  при  его  шебутном  характере  недолго  и  до  беды.  Да,  и  не  любила  ты  его  вроде.
--Мама,  да  он  только  с  виду  шалопай  и  балабол,  а  в  душе  он  серьёзный  и  ласковый.  Ну,  что  ,  что  лётчик!  Вон  водители  обычных  машин  ещё  чаще  бьются.   Это  от  человека  зависит.  Меня  не  это  беспокоит.  Смущает,  глее  жить  будем,  не  на  полигоне  же?  Может  там  посёлок  какой-нибуть  рядом  есть,  тогда  другое  дело. Вот  пусть  поедет,  всё  разузнает,  тогда  и  я  поеду. Всё  равно,  сейчас  учедный  год  начался,  меня  из  школы  никто  не  отпустит.
  Пришли  отец  с  Виктором,  весёлые,  довольные.
--Мать,  ну  что  стол  готов?  Тогда  все  к  столу.   
Застолье  получилось  долгое,  не  столько  пили  и  ели,  сколько  разговаривали  и  пытались  даже  петь.  Под  конец,  Виктор  стал  молчалив  и  только  всё  время  смотрел  на  Лену  и  улыбался.  Наконец,  он  встал  и  заявил:
--Досвидание,  родители  дорогие,  мне  пора.  Лена,  пойдём,  я  тебя  с  мамой  познакомлю.  Хотя  она  тебя  знает  ещё  со  школьных  лет,  но  в  качестве  моей  невесты  ещё  не  знает.
--Может  не  надо?-  струсила  Лена. 
--Надо,  надо!  Всё  решено  окончательно  и   серьёзно.  Отступать  некуда.  Пошли,  Леночка,  пошли  радость  моя!  Да,  ты  не  бойся,  мама  у  меня  хорошая,  она  всё  поймёт,--сказал  Виктор  и  нежно  обнял  Лену.
Когда  они  вышли  на  улицу,  было  уже  темно,  но  Виктор  уверенно    шёл    по улице,  крепко  держа  Лену  за  руку,  боялся,  что  она  убежит.
Перед  домом  он  остановился,  повернул  Лену  к  себе,  обнял  её  и  начал    целовать  её  нежно,  но,  в  то  же  время  крепко  прижимая  её  к  себе.  Сначала,  Лена  не  отвечала,  но  настойчивость  Виктора  победила  и  она  сама  стала  целовать  его..  Наконец  Виктор  спохватился  и  хриплым  голосом  сказал,--  Всё,  всё   пошли,  моя  родная,  домой,  мама  давно  ждёт.
  А  мама  давно  уже  заметила  их  в  окно  и  нарадоваться  не  могла,  что  её  Витюша  наконец-то  остепенился.
  -- Мама,  это  мы,  познакомься,  это  Лена,  моя  невеста,  мы  завтра  пойдём  в  ЗАГС  подавать  заявление,  ты  пойдёшь  с  нами?
--Проходите,  что  стоите  у  порога.
Но,  подошла  к  ним  сама,  обняла  Лену  и  заплакала.
--Леночка,  я  очень  рада,  проходите,  не  обращайте  внимания,  что  плачу,  это  я  от  радости.  Я  уж  думала,  что  сынок  никогда  не  остепенится.  Проходите,  чаю  попьём.
--Да  мы  уже  у  Лены  попили  и  поели.  Спасибо,  тебе,  мы,  пожалуй,  пойдём  в  мою  комнату,  не  оьижайся.
Он  подошёл  к  матери,  поцеловал  её  в  щёку, взял  Лену  за  руку  и  увёл  в  свою  комнату.  Мать  вздохнула,  перекрестила  их  вслед  и  тоже  ушла  к  себе.
Утром  Лена  с  Виктором  встали    рано,  что  удивительно.
--Вы,  что  не  спали?
--Нет,  мама,  немного  поспали.  А  сейчас  просто  торопимся  в  ЗАГС,  сегодня  день  регистраций  и  там  очередь
--Да,  что  вам  очередь!  Там  заведующей  ваша  одноклассница  Оля  Брусникина.  Обратитесь  к  ней,  она  вас  без  очереди  распишет,  только  паспорта  не  забудьте.
--Мама,  я  тебя  обожаю!  Лена,  ты  знала,  что  Ольга  работает  в  ЗАГСЕ?
--Ну,  знала.  Да  я  не  думала,  что  это  пригодится.
--Пригодится,  ещё  как  пригодится!  Она  нам  поможет  сразу  расписаться  и  мы  с  тобой  уедем  уже  мужем  и  женой!  Ура!
Он  схватил  Лену  на  руки  и  закружил  по  комнате, потом  хотел  также  схватить  мать,  но  та  отмахивалась  от  него  и  смеялась.
--Всё.  Пойдём  все  вместе  к  Лене  домой,  пригласим  и  её  родителей,  возьмём  паспорт  и  все  вместе    в  ЗАГС.
И  не  успела  Лена  опомниться,  как  стада  женой  Виктора.
Все  в  школе  были  шокированы  необычным  известием,  что  такая  тихоня,  как  Лена,  вышла  замуж  и  не  просто  замуж,  а  за  Витьку  Лобова  и  собралась  уезжать  с  ним.  Вот  это  новость  так  новость!
Директор  школы  попыталась  уговорить  Лену  не  уезжать, хотя  бы  до  конца  учебного  года,  но  Виктор  и  слушать  не  хотел.
--Я  её  на  минуту  оставить  боюсь,  чтобы  не  потерять,  а  Вы  говорите  на    год!  Нет,  нет  и  нет!  Она  увольняется  по  семейным  обстоятельствам.  Вон,  с  Леной  учился  Артём  Волин,  он,  кажется,  сейчас  не  у  дел.  Пригласите  его.
Директор  рассмеялась,--ну,  ты  и  пройдоха,  Виктор!  Всё  просчитал.
В  ЗАГСе  регистрация  прошла  торжественно  и  красиво.  Лена  была  в  нарядном  платье,  которое  пришлось  срочно  покупать,  а  Виктор  в  своём  парадном  мундире  военного  лётчика,  был  неотразим.  Помимо  родителей,  были  почти  все  учителя  школы,  все  ученики  Лениного  класса,  много  соседей.  Торжество  получилось  шумным,  весёлым  и  маленько  сумашедшим. 
Торжество  отмечали  в  школьной  столовой,  шумно  и  весело,  с  обильным  угощением,  музыкой,  танцами  и  песнями.  Виктор  был  неутомим;  много  перетанцевал  со  всеми  учителями  и  другими  гостями,  включая  Олю  Брусникину,  но всё  время  не  спускал  глаз  с  Лены,  которая  тоже  много  танцевала,  хотя  была  немного  грустная.  Ведь  предстояла  разлука  с  родителями.  Торжество  продолжалось  всю  ночь.
  Через  два  дня  они  улетали.  Виктор  обратился  к  Лениным  родителям  и  к  своей  маме:
--  Дорогие  наши  родители!  Вы  все  для  нас  самые  дорогие,  любимые.  Не  переживайте,  мы  вам  будем  звонить,  писать,  приезжать  в  гости,  хотите,  мы  вам  внуков  будем  подбрасывать,  чтобы  вам  скучно  не  было.
Правда,  Лена?
Виктор  тоже  переживал  и  пытался  подбодрить  и  Леночку  и  родителей.
Так  они  и  запомнились  родителям ;  весёлые,  счастливые  и  в  тоже  время  грустные.  Что-то  их  ждёт  впереди?   Время-то  беспокойное!  Но,  дай  им  бог  счастья!

                2


  Напрасно  Лена  боялась,  что  на  новом  месте  негде  будет  жить.  В  полку,  куда  прибыл  для  службы  Виктор,  было  отличное  общежитие  для  семей  офицеров.  После  оформления   необходимых  документов,  Виктор  получил  направление  в  общежитие  и  предложение  командира  для  Лены:  проводить  занятия  с  лётным  составом  по  английскому  языку.
--  И  прошу  завтра  явиться  в  третье  звено  Смолина,  в  составе  этого  звена  будете  летать.
  Виктор    и  Лена  нашли  общежитие,  обратились  к  коменданту  Внимательно  прочитав  направление,  тот  повёл  их  по  коридору.
--Вот,  располагайтесь,  ваша  комната  12,  а  там  душевые  и  туалеты.  Кухня  общая.  Ну,  я  пошёл,  а  то  сейчас  набегут  мадамочки,  мне  не  сдобровать
 Лена  с  Виктором  зашли  в  комнату  и  по  шуму  в  коридоре  поняли,  что  сбежать  коменданту  не  удалось.  Лена  огляделась:  комната  была  небольшая,  но  в  ней  помещалось  всё  самое  необходимое:  кровать,  диван,  платяной  шкаф,  посередине  стоял  круглый  стол  с  четырьмя  стульями.
  Виктор  был  доволен.
--  Всё  прекрасно,  Леночка,  не  переживай.
Подошёл  к ней,  крепко  обнял  и  поцеловал.
  В  это  время  постучали  и  вошла  женщина  внушительных  размеров.
--Я  старшая  по  общежитию.  Вот  вам  постельное  бельё,  меняем  раз  в  10 дней.  Но,  многие  покупают  своё  бельё  и  стирают  его  сами.  Прачечная  в  торце  здания  слева.  Столовая  с  другой  стороны,  справа.  Можете  и  сами  готовить,  кухня  общая.  Вот  вам  электронные  ключи  от  входных  дверей,  без  них  не  войдёте.  По  всем  бытовым  вопросам  ко  мне,  меня  зовут  Зоя  Фёдоровна,  я  проживаю  в  первой  комнате. На  входе  в  общежитие  висит  расписание  движения  автобуса  на  аэродром,  и  другого  автобуса  до  ближайшего  посёлка,  куда  у  нас  некоторые  ездят  на  рынок  А  можно  и  не  ездить,  В  соседнем  доме  есть  магазин  военторга,  можно  там  заказывать,  всё,  что  вам  нужно.  Ну,  кажется,  всё сказала.  Жильцы  у  нас  живут  не  скандальные,  дружные,  вам  понравится.  Ну,  всё,  располагайтесь,  я  пошла.
  От  обилия  информации  и  громкого  голоса  Зои  Фёдоровны  у  Лены  даже  голова  разболелась.
--Ну  и  ну!  Вот  это  командирша!  Слова  не  дала  вставить,--смеясь  сказал  Виктор.
--Ну  что,  будем  осваиваться?  Пойдём  посмотрим  расписание  автобусов  и  работы  столовой  ,  попробуем  помыться  в  душе  с  дороги  и  поесть  в  столовой.
   Так  началась  их  новая  жизнь.  Вначале  Виктор  думал,  что  ему  сразу  дадут  самолёт  и  он  начнёт  летать,   Ведь  в  училище,  он  налетал  достаточное  количество  часов  и  считался  лучшим  курсантом,  но,  не  тут-то  было.  Все  лётчики  ежедневно  сидели  в  классе  и  изучали  новые  самолёты,  только  что  поступившие  на  вооружение  части  и  они  должны  были  изучить  их  до  последнего  винтика.  Затем  тренировались  летать  на  тренажёре.  Командир  полка  сказал,  что  пока  они  «  нутром «  не  почувствуют  самолёт  и  не  сольются  с  ним  воедино,  к  полётам  не  допустят.  Виктор  приходил  домой  уставший,  взвинченный  и  Лене  приходилось  прилагать  немало  усилий,  чтобы  успокоить  его,  Но,  она  проработала  немало  в  школе,  и  терпения  ей  было  не  занимать.  Она  рассказывала   Виктору,  как  прошёл  день,  что  она  уже  со  всеми  познакомилась,  обязанности  жены  лётчика  изучила  и  выучила  наизусть.
О  том,  что  в  полку  она  уже  начала  занятия  по  английскому  языку,  все  её  внимательно  слушают,  а  капитан  Смирнов  всё  время  старается  сесть  за  первый  стол  и  строит  ей  глазки.  Виктор  сразу  позабыл  про  свою  усталость  и  завопил,-
--Что,  что?!   Какие  ещё  «глазки».  Я  ему  покажу  « глазки»!
--Что,  опомнился?  Отвлёкся  от  своих  винтиков  и  звуках?—засмеялась  Лена,--  никто  мне  «глазки «  не  строит.  Лётчики  народ  серьёзный,  да  и  устают  они  все,  как  ты.  Им  не  до  амуров.
  Она  обняла  его  за  голову,  поцеловала  в  губы  и  заглядывая  а  глаза,  успокоила,-
--Не  переживай  и  не  думай  ничего  такого.  У  тебя  крепкий  тыл,  мы  с  тобой  об  этом  давно  договорились.  Да,  и  мне  не  до  амуров.  Помимо      занятий  в  полку  у  меня  ещё  много  дел  в  общежитии.  Жены  лётчиков  деловой  народ  и  каждая  имеет  свои  обязанности.   Я  же  учительница  и  на  мне    все  дети,  особенно,  если  кто-то  из  них  приболел  и  не  ездит  в  поселковую  школу,  все  занимаются  со  мной.  Так  что,  я  всё  время    занята,  пошли  в  столовую,  поужинаем,  и  если  хочешь,  я  тебе  ещё  про  наши  женские  дела  расскажу? 
--Не  хочу,  пошли  ужинать  и  спать,  спать,  спать…  Я  чертовски  устал!
--Вот  и  хорошо.  Не  будешь  глазки  Лёльке  Сухановой  строить!—смеясь   сказала  Лена.
--Что  ты  выдумываешь!  Кто  такая  Лёлька?  Это  та  белобрысая  вертушка?  Она  не  в  моём  вкусе.

Так  передразнивая  друг  друга,  они  пошли  в  столовую.
Наконец,  лётчикам  разрешили  практические  полёты  на  новых  самолётах.
Виктор  приходил  домой  уставший,  но  весёлый,  восхищённо  говорил  о  самолёте,  называл  его  ласковыми именами  и  бесконечно  рассказывал  Лене  о  всяких  виражах  и  петлях,  так  что  она,  в  конце  концов,  почувствовала  себя,  чуть  ли  не  лётчиком.         
  Прошёл  год  с  момента  их  приезда,  а  казалось,  что  приехали  только  вчера.  На   очередном  уроке  английского  языка,  Лена  почувствовала  себя  плохо.  Виктор  был  в  тренировочном  полёте  и  на  занятиях  не  присутствовал,  поэтому  все  переполошились  и  не  знали,  что  делать.  Кое   как,  догадались  отвезти   её  в  санчасть.  Когда  Виктор  прилетел,  Лена  была  уже  дома,  сидела  за  столом  и  беседовала  с  соседкой,  опытной  в  семейных  делах  Оксаной,  которая  успокаивала  Лену.
--Да,  что  ты  переполошилась?  Я  уверена,  что  ты  просто  беременная.   Вот  посмотришь,  придут  результаты  анализов,  и  ты  убедишься,  что  я  права.  У  меня  глаз  намётан.  Ничего  страшного,  Мы  через  это  все  проходили.  И,  как  видишь,  цветём  и  пахнем.
Примчался  Виктор,  схватил  Лену  в  охапку,  прижал  к  себе.
--В  чём  дело?  Мне  сказали,  что  тебя   увели  в  санчасть.  Ты  заболела?      
-  Ну,  я  пошла,-- сказала  Оксана,  весело  глядя  на  Виктора.
--Ну,  что  ты  молчишь?
--А,  что  говорить,  я  сама  ещё  ничего  не  знаю.  Сдала  анализы.  Вот  придут  результаты,  тогда  станет  ясно.  Но,  Оксана  уверяет,  что  у  нас  будет  ребёнок.
--Что,  что!  Ты  беременная?
--Представляешь,  с  женщинами    это  бывает,--смеясь,  сказала  Лена,--что  ты  переполошился?

--Хорошо,  если  это  так,  а  не  болезнь.  А  это  мы  переживём!
Наконец  лётчики  закончили   тренировочные  занятия  и  полёты  на  новых
самолётах.  Начались   дальние  и  ближние  полёты,  участия  в  общевойсковых  учениях.  Виктор  приходил  домой  возбуждённый  с    сияющими   глазами.
--Что  это  за  самолёт!  Сказка,   а  не  самолёт!  Не  могу  подобрать слов! Он  меня  слушается,  как  не  знаю  кто!  Боже  мой,  Ленка,  это  такое  счастье,  чувствовать  слитность  с  таким  грозным  и  на  вид  тяжёлым  оружием.
Лена  смеялась  и,  обняв  его,  прошептала  на  ухо,-
--А,  я  тебя  ещё  обрадую.  У  нас  будет  ребёнок.   Я  уже  ездила  в    посёлок  к  гинекологу.  Анализы  подтвердили.  Так  что,  ты  скоро  станешь  папой!
Виктор  отстранил  её,  внимательно  посмотрел  в  глаза,  улыбнулся.
--Вот  это  да!  Я  рад,  но  теперь  надо  тебе  ограничить  всякие  нагрузки.    Вот,  сиди  дома  и  не  мотайся  туда—сюда.

--Ещё  чего!   Надо,  наоборот,  двигаться.  Так,  что,  не  будь  деспотом  и  сатрапом.  Я  же  знаю,  ты  добрый  и  мой  самый  любимый!
Виктор  рассмеялся,  схватил  Лену  на  руки  и  закружил  по  комнате.   
Ночью  они    тихо  лежали  обнявшись  и  строили  планы  на  будущее,  как  они  будут  растить  своих  детей,  кем  они  будут,  а  потом  засмеялись.
--Они  ещё  не  родились,  а   мы  уже  занятия  им  ищем,--возмутилась  Лена.  Давай  лучше  спать  А  то  завтра  заснёшь  в  своём  самолёте.
--Ни  за  что!  Мы  с  ним  дружим.
    Прошёл  год.  Лена  родила  не  одного  ребёнка,  а  целых  два.  Два  мальчика,  два  орущих,  весёлых,  похожих  на  Виктора,  сорванца.
--Ну,  как  же я с  ними  справлюсь,  если  они  будут  такие  же  неуправляемые  как  ты?—смеялась  Лена.
Довольный  Виктор  отвечал:--  Ничего  справимся.  Я  маму  вызову,  у  неё есть  опыт  справляться  с  такими,  как  я.  Так  что  не  переживай.
Пока  Лена  лежала  в  больнице,  её  посетил  весь  лётный  состав  полка,  ,  все  их  жёны,  и  все  в  больнице  решили,  что  Лена  жена  какого-то  генерала.  Лена  смеялась,--вовсе  нет,  всего  лишь  старшего  лейтенанта.
Женский  комитет  офицерских  жён  постановил:  пока  Лена  в  больнице,  сделать  в  комнате  ремонт,  купить  кроватки  и  двойную  коляску,  всякие     детские  принадлежности  в  двух  экземплярах,  и  когда  Виктор  привёз  Лену  домой,  её  ждал  торжественный  приём  и  поздравления.  В  большом  зале  общежития,  где  обычно  проходили  всякие  собрания  и  кружки,  накрыли  большой  стол.  Собрался  почти  весь  лётный  состав,  кроме  дежурных   Женщины  наготовили  столько  всяких  вкусностей,  что  хватило  всем,  ещё  и  осталось. 
Лена  с  Виктором  были  счастливы,  благодарили  всех  за  внимание  и   заботу,  а  командир  полка  встал  и  сказал  речь:
--Благодарить  нас  не  надо!  Это  нормально,  что  мы  позаботились  о  вас.  Виктор  прекрасный  лётчик,  можно  сказать  лучший,  а  Елену  Дмитриевну  мы  уважаем  и  любим   за  её  добрый  характер.  У  меня  самые  непутёвые  сослуживцы  при  ней  подтянулись  и  стали  намного   внимательней  при  полётах.  Так  что,  я  ей  очень  благодарен.
Долго  торжество  не  продолжалось,  лётчики  вскоре  уехали  на  аэродром,  а  их  жёны  ещё  немного  посидели,  вспоминая,  как  они  сами  рожали  своих  детей,  и  как  их  встречали.  У  каждой   была  своя  история,  иногда  весёлая  и  торжественная,  иногда  грустная   и  в  одиночестве.  У  всех  по  разному.  Но,  всё  равно,  всё  кончалось  хорошо.
--Поэтому,  давайте  не  грустить,  а  молить  Бога  и    святую  Деву  Марию,  чтобы  с  нашими  мужчинами  ничего  не  случилось!—сказала  жена  командира  полка.  И  все  с  ней  согласились.
  Виктор  был  счастлив,  на  самолёте  чувствовал  себя   богом,  машина  подчинялась,  реагировала  на  любое  движение  его  рук,  иногда  ему  казалось,  что  у  самолёта  есть  мозг  и  он  понимает  даже  мысли  лётчика.
А  дома  тоже  было  полное  счастье:  любимая,  родная,  дорогая  его  Лена.  И….близнецы!  На  Тиму  и  Диму  он  смотрел  с  такой  нежностью,    любовью    и  гордостью,  что  казалось,  что  его  душа  полностью  слилась   с  душами  сыновей.  Но,  на  фоне  этой  бесконечной  радости  Лена  замечала  в  глубине  его  глаз  какое-то  беспокойство  и  тревогу.
  --Что  с  тобой,  Витя,  чем  ты  обеспокоен?
--Понимаешь,  родная,  я  настолько  счастлив,  что  мне  становится  страшно.  Ведь,  не  может  человек  настолько  быть   бесконечно  счастлив!  Так  в  жизни  не  бывает,  особенно  на  нашей  русской  земле.    У  нас  было  столько   бед  и  лихолетий,  что  невольно  приходит  беспокойство.  Не  дадут  нам  жить  легко  и  счастливо.  Поэтому  и  беспокоится  моя  душа.   Я  ведь  не  бог,  я  не  смогу  отвести  от  вас  беду,  если  она  случится.  Я  только  хочу  заверить  тебя,  Леночка,  со  всей  силы  своих  возможностей,  умений  и  стремлений  буду  стараться  отвести  от  вас  беду.  Ты  мой  характер  знаешь.
  Он  нежно  обнял  Леночку,  крепко,  крепко  прижал  к  себе,  стал  качать  её  из  стороны  в  сторону  и  шептал  ей  на  ухо  самые  ласковые  слова,  которые  только  знал.  От  этих  слов  Лена   расплакалась,   тоже  прижалась  к  Виктору  и  говорила  ему,  что  она  тоже  бесконечно  счастлива.
  А  назавтра  прошёл  слух,  что  полк  отправляют  в  длительную  командировку,  только  куда  никто  не  знает.
Вечером  Виктор  примчался  в  общежитие  на  машине.
--Лена,  я  уезжаю,  но  ты  знай,  что  я  тебя  и  наших  сыновей  очень  люблю,  и  что  бы  ни  случилось  со  мной,  я  приложу  максимум  усилий,  чтобы  вернуться  к  вам,  ты  мой  характер  знаешь.
На  улице  сигналила  машина.  Виктор  прижал  Лену к  себе  крепко,  крепко,  поцеловал  долгим  поцелуем.  По  очереди  взял  на  руки     сыновей,  тоже  поцеловал  и  говорил  какие-то  ласковые   слова,  и  умчался.  Не  оглядываясь. 
И   всё!  Потянулись  длительные  ,  тяжёлые  дни  неизвестности.  Ни  писем,  ни  звонков.  Приехала  мама Виктора,  Мария  Фёдоровна.  Женщины  старались  поддержать  друг  друга  и  искали  утешение  в  лучезарных  глазках  Тимы  и  Димы, которые  не  знали  ещё  никаких  бед,  улыбались,  трепыхали  ручками  и  ножками  и  радовали  своим  видом  маму  и  бабушку.  Лена  занятия  не  проводила,  не  могла  видеть  аэродром  и  самолёты.  Тосковала  по  Виктору.
  Так  прошло  шесть  месяцев.  Близнецы  уже  сидели  и  пытались  стоять  в  кроватках.  У  них  резались  зубки  и  они  капризничали  и  забот  с  ними  было  много.
  Наконец,  в  один  из  осенних  дней,  прошёл  слух,  что  лётный  состав  прилетает  из  командировки.  Все  жёны,  мужья  которых  были  в  командировке,  переполошились,  заспешили.  Срочно  закупали  продукты,  жарили,  варили,  пекли,  покупали  увеселительные  напитки,  вплоть  до  французского  шампанского.  Денег  не  жалели.  Лена с  Марией  Фёдоровной  тоже  принимали  участие  и  на  общей  стол  и  на  свой.  Они  были  в  радостном  возбуждении,  даже  близнецы  весело  махали  ручками,  видно  чувствовали  общую  радость.
  Наконец,  пришёл  автобус с  аэродрома,  во  главе  с  машиной  командира  полка.  Все    женщины  и  дети  высыпали  им  навстречу  и  кинулись  на  своих  долгожданных   с  объятиями.  Но  лётчики  были  какие-то  подавленные,  обнимали  своих  родных  без  радости  и  улыбок.
  Лена  ждала  с  нетерпением  выхода  из  автобуса  Виктора,  но  не  дождалась  и  растеряно  стояла  с  протянутыми  руками.  Мария  Фёдоровна
первая  поняла,   в  чём  дело  и  зажала  рот  обеими  руками.
  К  ним  подошёл  командир  полка.
--  Елена  Дмитриевна,  Мария  Фёдоровна,    к  великому  сожалению,  прилетели  не  все.  Самолёт  Лобова  был  сбит,  мы  знаем,  что  он  катапультировался.  Разведчики  и  поисковая  группа  прочесали  всю  предполагаемую  территорию,  вступили  в  бой  с  боевиками,  но  нигде  Виктора  не  нашли.  Ни  живого,  ни  мёртвого.  Повидимому,  его  схватили  и  увезли,  до  того  как  наши  прибыли  на  место  падения.  Будем  надеяться,  что  он  жив.  Он  боевой,  он  выберется.  Главное,  вы  надейтесь  и  ждите.
Все  лётчики  подошли  к  двум  женщинам,  которые,  обнявшись,  поддерживали  друг  друга  и  даже  не  плакали,  выразили  сочуствие  и   уверенность,  что  Лобов  обязательно  выберется.
--Да,да,  я  знаю,  я  чуствую,  что  он  жив!  Он  выберется,  он  мне  обещал:
 - с  отчаянием  сказала  Лена.
Так  что,  торжества  не  получилось,  все  разошлись  по  своим  квартирам.
Лена  и  Мария  Фёдоровна  пошли  к  себе,  к  своим  близнецам,  ища  у  них  поддержки.
  В  тумане  и  почти  в  бреду,  прошло  несколько  дней.  Приходили  с  утешениями  лётчики  и  соседки  по  общежитию,  но  все  их  слова  проходили  мимо  сознания  Лены.  Единственным  утешением  были  воспоминания  о  словах  Виктора,  чтобы   она  ждала  и  верила,  что  он  выйдет  из  любой  сложной  ситуации  с  победой  и  вернётся.  И  она  верила,  и  глядя  на  сыновей,  на  их  Витькины   шальные  глаза,  верила  и  надеялась.  Затем,  пребывание  на  аэродроме  стало  невыносимым  и  они  с  Марией  Фёдоровной  решили   уехать  домой.  Лену  давно  звали  родители,  обещали  помочь  с  внуками,  а  Марию  Фёдоровну  здесь  ничего  не  держало  и  расставаться  с  внуками,  с  Витиными  кровиночками  она  не  хотела.    На  том  и  порешили.
  Провожали  их  всем  общежитием,  на  вокзал  их  доставил   водитель  на  командирской  машине.  Дорога  на  поезде  была  длинной  и  долгой,  но  они  не  отчаивались,  старались  помогать  друг  другу,  да  и  близняшки  не  давали  скучать.  Все  пассажиры  вагона  приходили  к  ним  в  гости  и  предлагали  свою  помощь.   Кто  сбегать  в  вагон  ресторан  за  обедом,  кто  погулять  с  малышами  по  коридору.  Лена  была  всем  благодарна,  даже  не  за  то,  что  они  предлагали  свою  помощь,  а  за  то,  что  отвлекали  её  от  грустных,  тяжёлых  мыслей.
Наконец,  они  приехали  на  свою  станцию,  где  их  встретил  отец Лены  на  машине.  Дома  было  много  ахов  и  вздохов,  прибежали  почти  все  учителя  школы  и  соседи,  получился  такой  «  базар»,   что  Лена  на  всех  прикрикнула.  Это  было  на  неё  не  похоже,  и  это  всех  удивило.
--Всё,  товарищи,  граждане,  я  вам  очень  благодарна,  но  не  нужно  надо  мной  плакать.  Всё  обойдётся,  Виктор  вернётся,  нужно  в  это  верить,  а  пока,  дайте  нам  отдохнуть.  Все  всё  поняли  и  разошлись.  Осталась  только  Светка.
--А,  ты  откуда  взялась?  Ты  же  в  Болгарии,--удивилась  Лена.
--Да,  ну  их  всех.  Лучше  родной  России  ничего  нет.  А  муж  мой  кисель  киселём,  скучный  и  нудный.  Не  то,  что  Витька.  Я  в  школу  вернулась,  русский  преподаю.  Так  что  жду  тебя в  школе.  Тем  более,  что  с  детьми  у  тебя  есть  кому  посидеть.
--Ну,  с  тобой  всё  ясно!  А  теперь  извини,  мне  действительно  надо  отдохнуть.
Лена  решила  с  сыновьями  жить  у  Марии  Фёдоровне.  Здоровье,  которой,
пошатнулось,  видно,  сердце  не  выдерживает  переживаний  за  Виктора,  несмотря  на  заверения  Лены,  что  он  обязательно  вернётся.
  Успокаивала,  то  успокаивала,  а  у  самой  сердце  постоянно  ныло  от  тоски  и  беспокойства.  Спасали  сыновья  с  их  удивительными  Витькиными  глазами.  Да, и  школа  отвлекала  и  не  давала  отчаиваться.
Через  восемь  месяцев  сердце  Марии  Фёдоровны  не  выдержало,  и  она  умерла.   Лена  с  родителями  и  учителями  школы  с  почестями  её  похоронили,  и  дом  Виктора  опустел.  Лена  с  детьми  переехала  к  родителям  и  те  с  радостью  возились  с  внуками,  пока  Лена  была  в  школе.  О  том,  чтобы  отдать  детей  в  ясли  и  разговора  не  было.
--Вот  исполнится  им  три  года,  тогда  и  подумаем  о  садике,-  сказал  Дмитрий  Александрович,  отец  Лены.  Тима  и  Дима  уже  лопотали,  ещё  неуверенно,  но  ходили,  и  их  было  не  удержать  на  месте,  хлопот  с  ними  было  много,  но  взрослые  были  этому  только  рады:  они  отвлекали  их  от  тяжёлых  мыслей.



                3

Лена  и  не  предполагала,  что  так  будет  скучать  и  тосковать  по  Виктору.  А  вот  ведь  вошёл  он  в  её  сердце,  шальной  и  не  путёвый  (  по  её    раннему  мнению  об  однокласснике),  да  так,  что  порой  даже  трудно  дышать  было.  Часто  ночью,  во  сне,  снился  ей  Виктор  с  весёлыми    и    лучистыми  глазами,  и  будто  зовёт  её  куда-то  далеко,  далеко,  в  пустоту,  а  ей  страшно,  и  она  всё  время  его  теряет  и  не  может  найти,  зовёт  его    и  кричит.  От  собственного  крика  просыпается,  вся  в  слезах  и  долго  не  может  успокоиться.  Приходится    обращаться  за  помощью  к  малышам.  Она  подходила  к  кроваткам,  смотрела  на  сыновей,  осторожно  гладила  их  по  головкам  и  говорила  им  ласковые  слова,  о  том,  что  она  их  любит,  как  сильно  их  любит  папа  и  скоро  обязательно  вернётся  к  ним,  чтобы  там  ни  говорили.

Виктор  очнулся  от  того,  что  его  облили  водой  и  хлопали  по  щекам.  С  трудом  разлепив  веки,  он  смутно  разглядел  чьё-то  лицо.
--Ну,  что,  летун,  очнулся?--  на  довольно   хорошем  русском  языке спросил  человек.
--Тебе  повезло,  летун,  мы  решили,  обменять  тебя  на  нашего  командира,  которого  ваши  захватили.
  Так  Виктор  понял,  что  он  в  плену,  вспомнил,  как  он  почувствовал  удар  в  хвост  самолёта  и  едва  успел    катапультироваться.   Как  раскрылся  парашют,  он  помнил,  но  почему  он  оказался  без  сознания  и  раненый,  не  помнил.  Повидимому,  его  подбили  с  земли.  Ну,  что  ж,  пусть  подлечивают,  а  там  видно  будет.  Чувствовал  Виктор  себя  отвратительно,  всё  время  терял  сознание,  не  чувствовал,  как  ему  делали  уколы,  перевязывали  раны. 
  Немного  придя  в  себя,  Виктор  обнаружил,  что  находится  в  каком-то  полуподвальном  помещении,  сложенном  из  камней.  Окно  забрано  решёткой.  Сам  он  не   был  связан,  не  прикован  и  это  его  удивило.  К  нему  приходил  один  и  тот  же  человек,  приносил  воду  и  еду,  делал  перевязку  и  уходил.  Однажды,  Виктор  спросил  его:
--А,  что  это  вы  меня  не  связали?
--А  зачем  тебя  связывать?    Ты  ранен,  сил  мало,  если  побежишь,  тебя  пристрелят.  Да,  и  далеко  ты  не  уйдёшь,  ведь  кругом  пустыня,  ни  воды,  ни  еды,  долго  не  протянешь.  Так  что,  мысль  о  побеге  заьудь.
  Виктор  потерял  счёт  дням  и  ночам.  То  терял  сознание,  то  приходил  в  себя.  Часто  ему  мерещилась  Лена,  светлая,  улыбающаяся,  Она  протягивала  к  нему  руки  и  звала  к  себе.  Виктор  пытался  к  ней  пойти,  и  приходил  в  сознание,  видел  те  же   мрачные  стены  и  приходил  в  ярость.  Нужно  как-то  выбираться,  но  для  этого  надо  окрепнуть.  Силы  медленно  возвращались  к  Виктору,  и  когда  понял,  что  может  ходить,  он  обошёл  своё  жилище,  обследовал  каждый камешек  стен,  дверь,  решётку   на  окне,  он  убедился,  что  самому  отсюда  не  выбраться.      
Нужно  ждать,  когда  его  повезут  на  обмен.
 Однажды,  он  чутким  ухом  лётчика,  услышал  звук   приближающихся  самолётов  и  понял,  что  сейчас  будут  бомбить.  И  правда,  вскоре  послышались  взрывы,  земля  вздрогнула,  на  улице  послышались  крики.
Дверь  распахнулась,  Виктора  схватили  и  поволокли  к машине,  впихнули  чуть  ли   не вниз  головой  в  машину  и  рванули.  За  ними  следовали  ещё  несколько  машин.  Вокруг  рвались  снаряды,  взлетали  комья  земли,  но  несколько  машин  всё  же  вырвалась из - под  бомбёжки.   Непонятно,  как  можно  ехать  по  местности  без  дороги,  по  ямам  и  колдобинам  на  бешенной  скорости.   Через  час  сумашедшей  гонки,  Виктор  почувствовал,  что  все  его  раны  снова  открылись  и  закровоточили.  Но,  несмотря  на  это,  он  решил  бежать,  пока  не  потерял  сознание.  Другого  случая  может  не  быть.   В  это  время,  он  услышал  далёкий  звук   самолёта.  Штурмовик.
Всё.  Сейчас  будет  стрелять.  Виктор  собрал  все  свои  силы,  больше  душевные,  чем  физические,  рванул  дверь  машины  и  выпрыгнул  на  дорогу  и  теряя  сознание,  свалился  в  яму,  пришедшую  как  нельзя,  к  стати.   В  него  начали  стрелять,  но  в  это  время  налетел  самолёт  и  начал  стрелять  и  бомбить  по  колонне  машин.  И  всем  стало  не  до  Виктора.   
     Как  продолжался  налёт,  он  не  знал,  был  без  сознания.  Придя  в  себя,  осторожно  выглянул из  ямы.  Было  тихо,  далеко  впереди  виднелись  остовы  догоравших  машин.  Людей  было  не  видно.  Преодолевая  неимоверную  слабость,  Виктор  пополз  к  машинам  в  надежде,  что  хоть  одна  машина  будет  целая  и  на  ней  можно  уехать.  Полз  он  долго,  временами  теряя  сознание,  но  всё-таки  дополз.  Машины  были  разбиты,  некоторые  горели.  Целой  машины  не  было!  Тела  людей  валялись  вокруг  машин.  Живых  он  не  нашёл.  Обшарив  целые  трупы,  Виктор  нашёл  нож
фляжку  с  водой,  взял  головной  убор  в  виде  чалмы,  плащ  накидку,  долго  подбирал  ботинки.  Кое  как  одевшись,  он  поспешно  отполз  от  колонны  поверженных  машин  и  пополз  в  ту  сторону,  куда  улетел  самолёт.  Вскоре  он  выбился  из  сил  и  найдя  в  дюнах  подходящую  впадину,  укутался  в  плащ  и  постарался  уснуть.  Спал  почти  в  бреду,  но всё  равно  тело  отдохнуло..  Рано  утром,  пока  солнце  не  стало  нещадно  палить,  Виктор  решил  идти  дальше.  Но  идти  долго   не  мог,  пришлось  снова  ползти.  Воду,  как  можно,  экономил,  а  на  еду  поймал  какого-то  зверька,   похожего  на   суслика.  Видно  молодой  был,  неопытный,  высунулся  из  норки и  замер.  Тут  его  и  поймал  Виктор.  Жалко  было  его  ужасно,  но  умереть  от  голода  он  боялся  больше.  Имеющимся  ножом,  содрал  шкурку  и  впился  зубами  в  ещё  тёплое  мясо,  выпил  кровь.  От  сытости    его  совсем  разморило  и  ,  накрывшись,  накидкой,  он  уснул.  Проснулся  Виктор  мгновенно  от  какого-то  шестого  чувства  опасности.  Было  темно,  но  он  чувствовал,  что  недалеко  кто-то  есть.  Осторожно  выглянув  из  накидки,  Виктор  на  фоне  звёздного  неба,  различил  два  силуэта  людей.  Они  тихо  разговаривали,  но  Виктор  обострённым  слухом  понял,  что  говорят  не    на  русском  языке.  Значит  нужно  затаиться,  иначе  опять  попадёт  в  плен.   Через  некоторое  время,  он   решил  ползти  дальше,  пока  не  рассвело.  Он  уже  знал  по  звёздам,  куда  ползти  и  полз  именно  в  этом  направлении.  Куда  этот  путь  приведёт,  он  не  знал,  но  чувствовал:  там  спасение.  Полз    Виктор  долго,  или  ему  казалось,  что  долго,  руки  и  ноги  затекли  и  едва  двигались,  но  он  упорно  полз.  Когда  было  совсем  плохо,  перед  его  глазами  появлялись  глаза  Леночки,  ласковые,  зовущие,  появлялись  личики  сыновей,  маленьких  и  беззащитных.  И  он  яростно  полз  дальше.  « Я  обещал  вернуться  и  я  вернусь,  мои  дорогие,  вернусь!»  Перед  тем,  как  совсем  потерять  сознание,  он  услышал  русскую  речь.  Сначала,  Виктор  решил,  что  он  бредит,  но  нет,  он  слышал  тихую,  едва  слышную,  но  русскую!   речь.  И  Виктор,  окончательно  очнувшись,  пополз  по  направлению  звука.  В  не небольшом  углублении  различил  два  силуэта  и  свалился  на  них,  в   буквальном  смысле,  как  с  неба.  Его  схватили,  прижали  к  земле,  зажали 
рот.
---Тихо!  Ты  кто?  Похож  на  обезьяну.
--Я  свой!  Я  русский  лётчик.  Лобов  Виктор.
--Ври!  Лобова  сбили  несколько  месяцев  назад  и  его  мысленно  уже  похоронили!
--Да,  нет,  я  в  плен  попал,  удалось  бежать.  Вот  еле  живой  ползу,  надеюсь  выжить!
--Ну,  хорошо,  доставим  тебя  в  штаб,  а  там  пусть  разбираются,  кто  ты  есть  такой.  А,  ты  здесь  никого  не  видел,  не  встречал? 
--Ходили  здесь   какие-то  двое.  Вон  туда  пошли.  Они  чуть  на  меня  не  наткнулись.
-Хорошо!  Пошли,  нам  поможешь.  Отвлечёшь  их  на  себя,  а  мы  одного  скрутим    и  вызовём  вертушку.
--  А,  почему,  вы  решили,  что  именно  эти  вам  нужны?
--  Ну,  как  же.  Шли  осторожно,  вдвоем,  разговаривали  тихо.  Точно,  разведчики!  У  нас  здесь  взаимная  охота.  Они  за  нами  охотятся,  а  мы  за  ними..  Раз  ты  ходить   не  можешь,  то  поползём  все  в  ту  сторону  куда  они  пошли.  Ползли  довольно  долго.  Наконец,  услышали  осторожные  шаги  и  тихий  разговор.
  Виктор,  собрав  все  силы,  пополз  в  сторону,  стараясь  шуметь погромче.  На  него  кто-то  навалился,  ему  стало  нечем  дышать,  но  вскоре  его  освободили.
-  Ну,   ты  как?  Живой?  Вроде он  опять  потерял  сознание.   Нужно  срочно  вызывать  вертушку.  Языка  мы  взяли  нужно  возвращаться.
Виктор  уже  ничего  не  слышал,  даже не  почувствовал,  как его  затаскивали  в  вертолёт.
Очнулся  он  только  в  госпитальной  палатке.  Медикам  прищлось  не  только  лечить  раненого  и  истощенного  лётчика,  но  ещё    отмывать  и  менять  одежду.  Заросший,  грязный,  в  оборванной  окровавленной  одежде,  Виктор  был  вообще  на  человека  не  похож.  Только  через  две недели  постоянного  ухода,  Виктор  смог  внятно  разговаривать  и  самостоятельно  есть.  К  нему  подошёл  начальник  штаба:
--Ну,  рассказывай  Лобов,  как дошёл  до  жизни  такой.  Мы  тебя  мысленно  давно  похоронили.  Не  может  человек  выжить  в  пустыне  так  долго.  А  что  ты  не  высидишь  в  плену,  если  туда  попал,  и  зная  твой  характер,  обязательно  убежишь,  мы  были  уверены,  но  вот,  что  в  пустыне  мало  кто  выживает,  мы  тоже  знали.  Удивительно,  как  это  тебе  удалось?
--Да,  я  не  сумел  бы  убежать,  если  бы  вы  мне  не  помогли.  Вначале,  разбомбили  базу,  где  я  сидел  в  подвале,  а  потом  налетел  штурмовик  на  автоколонну.  Спасибо  вам  и  разведчикам,  которые  натолкнулись  на  меня,    когда  я  уже  загибался.
--Ну,  и  крепкий  ты  орешек!   Долечиваться  и  реабелитироваться  будешь  в  Москве.  Скоро  прилетит  транспорт,  отправим  тебя  с  ним    домой.
Они  долго  ещё  беседовали,  Виктор  очень  подробно  рассказал  обо  всём,  что  помнил,  а  начальник  штаба  пытался  всё  понять  и  представить  на  карте  место  расположения  всех  мест,  где  был  Виктор.
  Через  три  дня  прилетел  транспортный  самолёт  и  обратным рейсом  забрал  Виктора  и  несколько  раненых  местных  детей.  Виктора  провожали  все  лётчики  и  техники,  медики.  Ходить  он  ещё  не  мог  и  занесли  его    в  самолёт  на  носилках. 
  Добрый  путь,  Виктор,,  видно хранит  тебя  господь  или  любовь  Лены,  раз  ты  выжил  в  таких  трудных  условиях!

Лена  работала  в  школе,  где  она  ,  кроме  преподавания  английского  языка,  была  ещё  классным  руководителем  пятого  класса,  поэтому  была  всегда  занята,  поэтому  близнецами  в  основном  занимались  её  родители,  души  они  во  внуках  не  чаяли,  всё  время  с  ними  возились,  гуляли,  играли  и  были  счатливы.  Лена  иногда  находила  утешение  в  своих  походах  на  рынок,  к  своим  дынным  рядам,  вдыхала  аромат  дынь,  общалась  с  продавцами  и  мысленно  мечтала,  чтобы  к  ней  подошёл  незаметно  Виктор  и  помог  нести  дыню.  Сердце  замирало  и  в  глазах  стояли  слёзы.  Но,  однажды,  вместо  Виктора  к  ней  подошёл    Владик  Громов,  также  красив,  осанист  и  самонадеян. 
  -Привет,  Ленка,  как  дела?  А  я  вот  в  отпуск  решил  никуда  за  границу  не  ехать,  а  навести  родителей.  А  здесь  такая  скукота!  Пошли  сходим  вечером  в  ресторан.  Я  угощаю.  Я  предложил  Светке,  она  отказалась.  А,  ты  повзрослела,  но  стала  красивее,  зря  я  на  тебя  раньше    не  обращал  внимания.
Лена  его  почти  не  слушала  и  удивлялась  тому,  что  он  когда-то  ей  нравился.  Это  же  самонадеянный  индюк.  Слышит  только  себя  и  уверен,  что  всё  вокруг  него  крутится,  даже  не  помог  сумку  нести.
--  Ты,  знаешь,  Владик,  я  с  тобой  никуда  не  пойду.  Я  уже  замужняя  женщина  и  у  меня  двое  детей.  Да,  и,  вообще,  ты  мне  не  нравишься.
--Да,  ладно  тебе.  Я  знаю,  что  ты  замужем,  но  ведь  Витька  пропал,  я  же  тебя  не  замуж  зову,  а  просто  повеселиться  в  ресторане.  Что  здесь  такого?
--Некогда  мне  веселиться,  у  меня  дел  много,  а  Виктор  найдётся,  вот  увидишь!  Прощай,  не  приставай  ко  мне  больше,  в  гости  тебя  не  приглашаю.
  Громов  ещё  несколько  раз  пытался  с  ней  заговорить,  но  она  его  игнорировала.    Через  несколько  дней  он  уехал,  видно  совсем  заскучал.  Лена  вздохнула  с  облегчением,  и,  попрежнему,  по  воскресениям  ходила  в  дынный  ряд,  не столько  за  запахом,  сколько  за  воспоминанием  о  Викторе.
  Вот  и  сегодня,  она  пришла  на  рынок,  встала  у  дынных  рядов,  закрыла  глаза  ,  вдыхала  аромат  и  вспоминала.  Внезапно,  кто-то  подошёл  сзади,  положил  руки  на  плечи  и  прошептал:
--А,  что  дыню  сегодня  не  берёшь?
Лена,  не  веря  своим  ушам,  резко  обернулась  и  обомлела!  Перед  ней  стоял…..Виктор!  Живой,  не   из  мыслей!    С  улыбкой  до  ушей.  Лена  с  трудом  пришла  в  себя.
  --Ты ,  живой!  А  сообщить  мне  нельзя  было?!  Как  ты  мог!  Я  тут  с  ума  схожу,  а  ты  как  огурчик!  И  она  заколотила  кулачками  по  его  груди.
Виктор  взял  её  кулачки  в  свои  руки,  и,  несмотря  на  сопротивление  Лены,  прижал  их  к  своей  груди. 
--Родная  моя,  любимая.  Я,  действительно,  долгое  время  не  мог  тебе  сообщить.  А,  когда  поправился,  решил  лучше  приехать,  чем  звонить.  Прости  меня,  ласточка,  моя  любимая.  Пошли  домой к  сыновьям,  я  так  соскучился!  Дома  я  тебе  подробно  всё,  всё  расскажу.  Если  бы  ты  знала,  что  вы  для  меня  значите!    Я  бы  не  выжил,  если  бы  вас  не  было.  Ты  для  меня  была  путеводной  звездой,  даже  тогда,  когда  я  был  без  сознания.  Прости  меня,  что  не  смог  сообщить  о  себе  раньше  и  за  сегодняшний  сюрприз.  Прости  родная,  любимая,  радость  моя,  звёздочка  моя.
Виктор  прижал  Лену  к  себе,  в  свои  крепкие  объятия,  долго  стоял  молча,  и  Лена  чувствовала,  как  колотится  его  сердце.  Она  отстранилась,  посмотрела  Виктору  в  лицо,  увидела  на  нём  многочисленные  шрамы,  потрогала  их  пальцами,  увидела  в  его  глазах  любовь  и  мольбу,  вздохнула  и  сказала:
--Ну,  что  с  тобой  поделаешь,  прощаю,  тем  более,  что  ты  выполнил  обещание,  вернуться  во  что  бы  то  ни  стало.  Спасибо  тебе  за  это!  Пошли  домой,  сыновья  ждут. 
И взявшись  за  руки,  пошли мимо  улыбающихся  продавцов,  а  некоторые,  даже  хлопали  в  ладоши.
Вначале,  Лена  пыталась  вырвать  свою  руку  из  руки  Виктора,  но  тот  был  сильнее  и  не  выпускал:
--Леночка,  звёздочка  моя  путеводная,  если  бы  не  твои  глаза,  которые  мне  светили  всегда,  я  бы  здох  там  в  пустыне.,  не  отвергай  меня  сейчас,  не  сердись.  Я  ведь  могу  умереть  здесь,  а  не  в  пустыне,  если  ты  меня  отвергнешь.   Ну,  что,  мир?  Ну,  посмотри  на  меня!
Виктор  остановился,  повернул  Лену  к  себе,  посмотрел  в  её  глаза,  своими  невозможными  любимыми  глазами  и  Лена  оттаяла,  заплакала  и  прижалась  лбом  к  его  лбу.
--  Любимый  мой!  Как  я  скучала  и  верила,  что  не можешь  ты  погибнуть,  ведь  я  так  тебя  люблю!
--Ну,  вот  и  хорошо!  Радость  моя,  пошли  теперь  быстрей,  я  на  сыновей  хочу  посмотреть  и  обнять.  Как  там  Тимка  и  Димка?  Подросли?
--Да,  бегают  уже.  И  тебя  ждут,  когда  ты  их  на  рыбалку  возьмёшь.
Виктор  рассмеялся  и  весело  сказал,--ну,  пошли  быстрей.
Лена  не  сразу  сказала  Виктору  о  смерти  Марии  Фёдоровны,  пожалела  его,  он  и  так  натерпелся.  Решила  дома  сказать,  но  получилось  иначе.
Когда  Виктор,  держа  её  за  руку,  повернул  к  своему  дому,  Лена  остановилась.
--Витя,  подожди!  Мы  сейчас  живём  с  моими  родителями,  нам  нужно  туда  идти.
--Почему?  Что  с  мамой?
-  А  ты,  что  домой  не  заходил?
--Да,  нет.  Раз  сегодня  воскресение,  я  решил,  что  ты  на  рынке,  думал  сделать  тебе  сюрприз,  а  потом  с  тобой  идти  домой!
--  Витя!  К  сожалению,  Мария  Фёдоровна  умерла,  мы  уже  год  как  похоронили  её.  Я  очень  сожалею!  Я  до  последнего  дня  жила  с  ней  и  ухаживала  за  ней,  но,  увы,  сердце  её  не  выдержало.
  Виктор  сжал  зубы  так,  что  они  заскрипели,  посмотрел  на  небо  глазами,  полными  слёз.
--Бедная  мама,  не  выдержала!  Мама,  мама,  я  тебя  очень  люблю,  ты  слышишь  и  видишь  оттуда.  И  ты  тоже  хранила  меня  в  трудную  минуту.  Спасибо  тебе!
И  всю  дорогу  к  дому  был  необычно  молчалив  и  грустен.  Только,  придя  домой ,  выслушав  удивлённые,  радостные  приветствия  родителей  Лены  и  подойдя  к  близнецам,  которые  увлечённо  гоняли  паровозик  по  рельсам,  Виктор  оживился,  повеселел..  Сел  на  пол,  схватил    сразу  двоих  в  охапку,  повалился  с  ними  в  кучу  малу,  засмеялся,  несмотря  на  их  возмущённый  рёв.  Глядя  на  своих  сыновей,  так  похожих  друг  на  друга,  и  в  тоже  время  на  него,  Виктор  понял,  что  несмотря  ни  на  что,  он  счастливый  человек,  самый  счастливый  человек  на  земле.
    

                Конец


P.S.

Через  год  родилась  у  них  дочка,  Машенька,  названная  в  честь  матери  Виктора.  Виктор,  попрежнему,    летал,  но  уже  лётчиком  испытателем  и  попадал  в  разные   сложные  ситуации,  но  всегда  возвращался,  а  Лена  была  его  путеводной  звездой.  Затем,  он    до  самой  пенсии  учил  премудростям  лётного  дела  молодых  курсантов.   Лена  всю  жизнь  проработала  в школе,  а  их  сыновья,  Тимофей  и  Дмитрий,  пошли  по  стопам  отца,  стали  лётчиками,  и  Лена  знала,    верила,  что  с  ними  ничего  не  случится.