Дружины уходят на запад. Глава вторая

                Ночные всадники

Клим вздрогнул и открыл глаза. Чуткий сон кормщика неожиданно прервал какой-то посторонний короткий звук, раздавшийся со стороны Тверцы.  Он был совсем не похож на те знакомые шорохи ночи, которые довольно часто раздаются на этой спокойной и тихой реке. Видимо, именно это обстоятельство и послужило причиной столь раннего и совершенно незапланированного пробуждения человека.
«Приснится же такое, – попытался успокоить себя юноша, напряженно вслушиваясь в плотную июльскую темноту. – Кто же отважится шуметь в такую пору в темном и диком лесу. Звери и птицы так себя не ведут, а доброму человеку в такую пору делать здесь нечего. Лихие люди и те остерегаются этих непроходимых прибрежных зарослей, да и к тому же народа у нас более чем достаточно. Отобьемся, коли будет такая необходимость».
 Юноша осторожно поднялся с своего ложа и вышел наружу. Здесь было по-прежнему тихо и спокойно. Торжественно и молчаливо высились над головой огромные мохнатые сосны. Недвижно стояли уже покрытые холодной росой высокие июльские травы. Молчаливо и безмятежно висели в бездонном небе многочисленные яркие звезды. Всё говорило о том, что у стоящего под ними         человека нет и не может быть повода для какой-то непонятной тревоги. Ему следовало немедленно вернуться на свое теплое ложе и окончательно забыть о происшедшем.
Клим ещё некоторое время вслушался в эту безмолвную тишину ночи, но все было напрасно.
И лес, и река, и высокое звездное небо над головой по-прежнему хранили свое абсолютное и полное безмолвие.
– Померещилось! – успокоившись, вполголоса произнес юноша и, постояв ещё немного, неторопливо исчез в своем небольшом и неказистом убежище. До утра оставалось ещё несколько долгих часов и необходимо было использовать их по назначению. Предстоящий, последний, переход хотя и не был самым сложным в этом походе, но все же требовал от кормщика вполне определенных и немалых усилий. Завтра, если всё сложится благополучно, он вновь вернется домой и порадует привезенными подарками всех членов свой немногочисленной, но дружной семьи. Отец получит небольшой набор отличных столярных инструментов, изготовленных лучшими мастерами Господина Великого Новгорода, мать – добротный шерстяной платок, старательно связанный умелыми кашинскими рукодельницами, а сестра, Добрава, – большие перламутровые бусы, приобретенные в Новом Торге у одного из заморских купцов. Все будут довольны и счастливы, а особенно Клим, наконец-то вернувшийся в свой спокойный и тихий городок. Два долгих месяца он водил эту большую купеческую ладью по знакомым рекам и озерам и старался как можно лучше выполнить все поручения Игната – хозяина этого судна. По всей видимости, ему это удалось. Не пройдет и суток, как они наконец-то достигнут Твери и закончат это долгое и трудное плавание. С этими мыслями юноша неторопливо опустился на свое, ещё теплое, ложе, но тут же вскочил и вновь бросился к выходу. Раздавшийся поблизости звук теперь был четок и уже не оставлял никаких сомнений в том, что на реке, действительно, что-то происходит.
Июльская ночь подходила к концу. Небо постепенно светлело и где-то далеко на востоке уже отчетливо просматривалась алая лента зори. Редкий сумрак ещё висел над притихшей рекой, но уже можно было различить и её противоположный берег, и смутные силуэты стоящих на нем деревьев, и такую же, как и здесь, неширокую полоску желтого прибрежного песка, сходившую к самой воде. Все было погружено в сладкий предутренний сон и, казалось, что ничего живого сейчас нет на этом тихом и спокойном пространстве.
Клим стоял у самой кромки воды и, укрывшись густыми зарослями кустарника, внимательно наблюдал за рекой. В этот ранний час она была тиха и прекрасна. Полупрозрачный туман, лежащий на её спокойной водной поверхности, чем-то отдаленно напоминал огромное белое одеяло, кем-то растянутое здесь меж песчаных речных берегов. Было немного холодно и тревожно. Кормщик уже пожалел о том, что, выходя из своего ночного убежища, он не захватил с собой надежный и теплый плащ. Холщовая рубаха, хотя и была плотной, но все-таки не спасала человека от мелких кровососущих насекомых.
Так прошло не менее получаса. Небо заметно посветлело и последние робкие звезды, одна за другой, постепенно исчезли в его полупрозрачной бездонной глубине. Туман, клубясь под дуновением утреннего ветерка, тоже стал постепенно рассеиваться и уплывать вниз по течению реки. Он ещё не успел исчезнуть полностью, как вдруг со стороны Нового Торга показался смутный силуэт приближающегося незнакомого всадника. За ним последовал другой, затем третий… Клим насчитал не менее десяти человек, осторожно движущихся по самой кромке противоположного, правого, берега реки. Они ехали молча, иногда останавливаясь и посматривая по сторонам, а затем, видимо убедившись в полной собственной безопасности, снова неторопливо продолжали свой путь. Желтый прибрежный песок глушил шаги лошадей и, казалось вполне правдоподобным, что движущиеся незнакомые всадники теперь безмолвно плывут в этом утреннем белесом тумане.
«Разбойники! – это первое, о чем подумал испуганный юноша, скрытно наблюдая, за движущимся незнакомым отрядом. – Ждали они нас здесь и вот теперь надеются захватить переполненное товаром судно. Только купцы да лихие люди, не бояться ночью двигаться по реке. Нужно немедленно предупредить хозяина и разбудить гребцов».
Клим уже готов был броситься в лагерь и выполнить задуманное, но вдруг замер, услышав за спиной звуки чьих-то осторожных приближающихся шагов.
«И на нашем берегу объявились! – со страхом подумал юноша и резко обернулся, готовый дать отпор своему неизвестному, но предполагаемому противнику. К счастью, этого не произошло.  В двух шагах от него неподвижно стояла одна из перевозимых им невольниц и прижимала палец к губам. Он сразу узнал эту симпатичную стройную девушку, которую купец привел на судно буквально перед самым отплытием. Видимо, она тоже услышала шум на реке и, преодолевая страх, также как и Клим, пришла выяснить причину его появления. Это было немного странно, потому что их хозяин, Игнат, строго-настрого запретил своим невольницам куда-либо отлучаться без его особого, личного, разрешения. Такая вольность могла слишком дорого стоить этой непонятливой и смелой рабыни. Она это прекрасно знала, но тем не менее осмелилась ослушаться своего господина.
– Тише! – почти беззвучно произнесла невольница и прижала палец к губам. – Если эти люди поймут, что их обнаружили, то вряд ли у нас будет шанс остаться в живых. 
Клим не ответил, лишь жестом указав ей место рядом с собой. Скрываясь за прибрежными кустами, он всё также продолжал наблюдать за незнакомыми движущимися всадниками. Вот они поравнялись с ладьей, но отчего-то не обратили на нее абсолютно никакого внимания. Это было необъяснимо и странно. Большое купеческое судно хорошо просматривалось с противоположного берега реки и не могло остаться незамеченным.
«Нет, на разбойников они не похожи, – с удивлением, подумал кормщик, продолжая свои наблюдения. – Не пропустят отечественные шиши такой богатой и легкой добычи».
Между тем незнакомые воины продолжали всё также молча двигаться вниз по течению реки и вскоре исчезли за её очередным поворотом. Юноша и невольница ещё долго стояли у самой кромки воды, продолжая внимательно наблюдать за противоположным берегом, но все было тихо. Странный отряд исчез и больше не появлялся. Наконец, решив, что опасность миновала, они осторожно вышли из своего укрытия и, постоянно оглядываясь, направились к месту ночлега.
– Почему ты так перепугалась? – наконец, нарушив молчание, произнес Клим. –Уверен, что на противоположном берегу реки мы видели возвращающихся ратников, которых тверской воевода посылал на какое-то особое и, видимо, очень важное задание.
– Хорошо, если бы всё это было так, – с грустью произнесла невольница. – К сожалению, ты ошибся, кормщик. Ваша дружина здесь совсем ни при чём. Судя по одежде, это лазутчики грозного хана Бату. Нам повезло остаться незамеченными. В противном случае…, – девушке не договорила, но Клим и так всё прекрасно понял.
–Этого не может быть, – удивленно воскликнул кормщик. – Мы не воюем с Золотой Ордой. Я тоже слышал про хана Бату, но его владения находятся где-то далеко на юге и этому человеку нет никакого смысла тайно посылать своих людей в наши леса и болота. Они могут открыто приехать в эти края и спокойно торговать в наших селах и городах. Никто не будет чинить препятствий этим богатым иноземным купцам. Мы только что видели воинов, но не торговцем. Откуда ты можешь знать, как выглядят ратники Хана Бату?
– Знаю, но это очень долгая история. В детстве мне самой довелось побывать в далекой ордынской столице, а точнее, в Сарай- Бату, и я прекрасно помню, как выглядят воины этого всесильного и опытного правителя. Зачем они здесь и почему идут тайно в сторону Твери, мне тоже неясно.
– Ты была в Золотой Орде? – от неожиданности Клим остановился и внимательно посмотрел на свою собеседницу.
– Да, была, – ответила девушка и, видимо, больше не желая продолжать разговор, направилась к месту своего ночлега. – Извини, но сейчас не время рассуждать на данную тему. Мне необходимо отдохнуть и выспаться перед дальней дорогой. К тому же, сам знаешь, что невольницам разговаривать запрещено. Надеюсь, кормщик никому не расскажет об этом ночном происшествии. Я имею ввиду мое присутствие на реке.
– Не расскажу, – уверенно произнес Клим и, не желая навлечь неприятности на эту симпатичную и смелую девушку, замолчал. Ему ничего не оставалось, как вернуться к своему матерчатому убежищу и тоже посвятить остаток ночи спокойному и крепкому сну.
 «Нужно будет осторожно, не выдавая невольницы, расспросить Игната об этих странных всадниках ночи. Он – купец и должен быть в курсе всех событий, что происходят в нашем небольшом городке», – засыпая, подумал юноша, но сделать этого так не смог. Подготовка к отплытию заняла все свободное время и мысли о незнакомом отряде как-то сами собой исчезли, словно утонули в памяти этого ответственного и трудолюбивого человека.
Солнце ещё спокойно дремало за недвижными вершинами сосен, когда большая купеческая ладья медленно отошла от берега и продолжила свой путь вниз по течению.  Клим, как и прежде, стоял у руля и внимательно следил за неспешным движением судна. Иногда он переводил свой взгляд с реки на середину движущегося транспортного средства, где под серым матерчатым тентом сидели уставшие и молчаливые люди. Среди находящихся там нескольких молодых рабынь, его взгляд неизменно останавливался на той, с которой он так неожиданно встретился прошлой, тревожной, ночью. Девушка, как и все остальные пленницы, молча сидела у основания мачты и ни разу не взглянула в сторону стоящего на корме человека. Так продолжалось весь день.  Лишь к вечеру, когда солнце уже коснулось линии горизонта, впереди показались знакомые стены небольшой деревянной крепости. Это и была Тверь – конечная пункт их долгого и трудного путешествия.