Почему ты так редко со мной танцевал?

Кинопьеса для новобрачных

Действующие лица
Он, Она, Он молодой, Она молодая.
Сцена
Затемненная сцена с двумя попеременно возникающими по углам световыми секторами (слева и справа), в которых происходит действие. В центре – проекция звездного неба и полной луны, которая по ходу действия сменяется на кинокадры (все – в черно-белом варианте). 
Музыкальное оформление
Основные темы: рок-н-ролл 60-х или 70-х (инструментальная обработка) и песня Юрия Кукина «Маленький гном» (актерское исполнение и инструментальная обработка в виде вальса).
Шум моря.
На заднике возникают звездное небо и большая луна.
Картинка сменяется кадрами выступлений рок-групп конца 70-х, начало 80-х: исполнители безумствуют на  сцене.
Фоном звучит спокойная лирическая гитарная обработка песни «Мой маленький гном».
Музыка постепенно затихает. На заднике - переход обратно к звездному небу.

Свет в правом углу сцены.
Немолодая пара сидит в креслах-качалках. Укрывшись пледом, женщина рассеянно листает иллюстрированный журнал. Мужчина дремлет, закинув руки за голову. Чуть в стороне стоит старое пианино.
Он (не открывая глаза): - Во сколько у нас завтрак?
Она: - С девяти. Уже проголодался? Только что ведь поужинали.
Он: - Ты же знаешь – это мое перманентное состояние.
Она: - Да уж знаю.
Пауза.
Она: - Какое-то странное сегодня море.  Седое.
Он: - Просто барашков много.
Она: - Спасибо, догадалась.
Пауза.
Она: - Я тут подумала: а почему ты так редко со мной танцевал?
Он: - Воспоминания нахлынули?
Она: - Место такое. Сам ведь меня сюда притащил. Сейчас бы в Испании спокойно отдыхали в человеческих условиях ... И все-таки: почему ты со мной так мало танцевал?
Он: - Это ты называешь «мало»? Вся наша жизнь – сплошной танец.
Оглядывается по сторонам, что-то ищет глазами.
Он: - Да вон же танцплощадка, на которой мы с тобой отплясывали. Правда, обвалилась вся.
Она: - А пианино сохранилось. Удивительно…
Он: - Ничего удивительного. Немцы делали.
Встает, подходит к пианино и начинает одной рукой  неуверенно  наигрывать рок-н-ролл. Затемнение. Экран гаснет.
Свет в левом углу сцены.
Музыкальную тему подхватывают мощные динамики на танцплощадке.
Молодые Он и Она самозабвенно танцуют рок-н-ролл.  Он – с длинными волосами, в майке с крупной надписью «Адидас» на груди. Она – в клешёных джинсах, «вареной» майке и с хвостом на голове.
Общаются, стараясь перекричать музыку.
Он: - Ты откуда?
Она: - Строительный. А ты?
Он: - С журфака.
Она: - Центровой?
Он: - Нет, я в защите играю.
Она: - Я в смысле: папа большой начальник?
Он: - Да нет.
Она: - А как тогда на журфак попал?
Он: - Талант.
Она: - От скромности не умрешь.
Пауза.
Он: - А ты что строить собираешься?
Она: - Ядерные установки.
Он: - Ты серьезно?
Она: - Абсолютно.
Затемнение. Музыка  затихает.

Свет в правом углу сцены. На заднике – вновь звездное небо.
Она: - Какая у тебя тогда была майка! «Адидас» во всю грудь. Тогда таких и не было ни у кого.
Он: - Кто носит майку «Адидас», тому любая баба …
Она: - Ну, договаривай.
Он: - Сама ведь знаешь.
Она: - Ту майку ты привез специально для этого?
Он: - Нет, только для тебя. Знал, что встретимся.
Она: - Болтун. Ты тогда всем нашим девчонкам этой майкой головы вскружил.
Он: - Думаешь, майкой?
Она: - А чем еще? Не такой уж и красавец был. И ноги кривые…
Он (с любопытством рассматривает свои ноги): – Почему кривые? Футбольные…
Она: - Все равно кривые. И чем ты только всегда женщин покорял? Тогда все девчонки в лагере только про тебя и шептались.
Он: - А ты?
Она: - Что я?
Он: - Шепталась?
Она: - Вот еще... Я же видела, что ты и так ко мне неровно дышишь.
Он: - Еще бы. Красавица, спортсменка, комсомолка!

На экране звездное небо сменяют кадры хроники из жизни стройотрядов  в нарезку с ретро-кадрами  акробатических трюков в рок-н-роле.   
Фоном звучит рок-н-ролл на слегка расстроенном пианино.
Затемнение. Экран гаснет.

Свет в левом углу сцены.
Музыкальную тему подхватывают динамики на танцплощадке.
Он и Она продолжают танцевать рок-н-ролл.
Голос из темноты с кавказским акцентом:
-Эй, адидас, тёлкой поделишься?
Он стремительно выходит в темноту. Слышатся звуки борьбы, вскрики и глухие удары.
Он победоносно возвращается в световой круг, волосы взъерошены, из губы сочится кровь, фирменная майка порвана на груди. Хочет продолжить танец, но она останавливается,  вытирает платком ему рот.
Она: - Ой, как майку жалко. Хочешь, я зашью потом?
Он: - Ерунда, у меня еще такая есть.
Вновь начинают танцевать.
Она: - У тебя, что, родители за границу ездят?
Он: - Почему за границу? В стране советов и так много чего можно купить. Места знать надо.
Она: - Поделишься?
Он: - Чем?
Она: - Местами.
Он: - Обязательно.
Затемнение. Музыка постепенно затихает. На заднике вновь появляется звездное небо.
Свет в правом углу сцены.
Она: - Почему ты всегда такой задиристый был?
Он: - Мужчины всегда выступали на турнирах перед дамами сердца.
Она: - Тоже мне, рыцарь. Ты просто подраться любил.
Он: - Ничего подобного, я всегда тебя защищал.
Она: - А я всегда от этого плакала.
Он: - Это когда, например?
Она: - Помнишь, в переходе на Ногина ты стал учить двух фарцовщиков уважать женщин и любить Родину. А я потом тебя окровавленного на себе тащила, и нас в милицию забрали.
Он: - Издержки рыцарства. Они о тебе что-то пошлое сказали.
Она: - Они просто мне комплимент пытались  сделать.
Он: - В неправильной форме, в неправильном месте и в неправильное время.
Она: - Еще бы, после спиртного для тебя все всегда неправильные.
Пауза.
Она: - Ну, хорошо.  А Сережке, соседу, зачем на Новый год лицо изукрасил?
Он: - Он тебя во время танца по спине гладил. И ниже.
Она: - Не помню.
Он: - Зато я помню. И Серега запомнил. Поэтому сейчас такой образцовый семьянин.
Она: - Господи, и как я прожила с таким человеком столько лет?!
Пауза.
Она: - И вообще: зачем мы сюда приехали?
Он: - Это же наше с тобой Второе ущелье. Юность наша.
Она: - Ничего от нее не осталось. Построили какой-то шалман, назвали пансионатом … Кровати неудобные, воды горячей почти нет, готовить не умеют. В нашем лагере в те времена и то лучше кормили.
На экране вместо звездного неба возникают кадры  конкурсов по поеданию продуктов (рапид). 
Фоном – рок-н-ролл на расстроенном пианино.
Затемнение. Экран гаснет.
Свет в  левом углу сцены.
Музыкальную тему подхватывают динамики на танцплощадке.
Музыка резко  обрывается.
Голос из громкоговорителя::
- Всё, граждане студенты, обжиманцы закончены, всем на боковую. Подъем в восемь. Тренировки по расписанию.
Возмущенный гул, крики из темноты:
- Еще! Музыку включи! Шизгару давай!
Голос невозмутимо продолжает:
- Напоминаю: завтра приезжает комиссия присваивать нам звание образцового спортивного лагеря. Все палатки чисто убрать, бутылки выкинуть. Милые дамы, нижнее белье с веревок снять. А ты, Некрасов, сегодня ночью дежуришь по территории.
Он (оглядываясь в поисках источника голоса): - Почему опять я? Семенов вообще еще не дежурил.
Голос: - У Семенова зубы болят. А ты меньше по женским палаткам будешь ночью шастать.
Он с досадой бьет ногой по воображаемому мячу.
Она: - Не переживай. Хочешь, я с тобой подежурю?
На экране кадры советской хроники из жизни дружинников  (в рапиде). Фоном – рок-н-ролл на расстроенном пианино.
Затемнение. Музыка затихает. Экран гаснет.
Свет в правом углу сцены. На заднике – звездное небо.
Она (поднимает голову от журнала): - Скажи честно: ты уже тогда в меня влюбился?
Он: - У меня было несколько подходящих кандидатур.
Она (бросает в него журнал): - Паразит. И как я в тебе бабника тогда не разглядела?
Он: - А если бы разглядела, дежурить не пошла бы?
Пауза.
Она: - Ну, согласись, я же была лучше всех в лагере.
Он: - Не спорю. Но внутренние сомненья глодали мою израненную душу.

На экране  кадры из фильма «Гамлет»:  внутренний монолог «Быть или не быть». Затемнение.
Свет в левом углу сцены. На заднике – звездное небо.
Деревянная скамейка, сзади надпись: «Дежурный по лагерю». Она сидит на скамейке, поджав ноги, и слегка иронично слушает, как  Он декламирует монолог на английском,  воодушевленно размахивая руками.
Закончив,  Он отвешивает шутливый поклон.
Он: - Тут зрители аплодируют, аплодируют ... Всё, кончили аплодировать.
Она (пару раз хлопнув для виду в ладоши): - А почему ты вместо английского произносишь русское «р»?
Он: - Это на староанглийском так говорили.
Она: - Какой ты умный, аж дрожь берет! Недаром у тебя фамилия такая.
Он: - Обычная фамилия. К писателю отношения не имею. И вообще я по маминой линии из крестьян, из деревни Строгино. Чтобы тебе спокойнее было.
Она: - Ну, ладно. А что еще умеешь?
Он: - На гитаре могу сбацать.
Она: - Жаль, не на чем.
Он: - Ошибаешься. Пять сек!
Выбегает в темноту. Издалека слышится недовольное  ворчание и вскрик боли.
Его приглушенный голос: - Прости, Колян… Где гитара?
Сонный голос: - Зачем она тебе? Опять струны порвешь.
Его голос: - Жмот, ты Семенов. Поэтому и зубы у тебя всегда болят.

Возвращается с гитарой. Садится на скамейку, берет слегка фальшивый аккорд и начинает петь:  «Жила была шалава, звали ее Мурка».
Она (ласково зажимает его руку на грифе гитары): - Знаешь, «Мурка» сейчас как-то не очень.  Дай-ка я попробую.
Берет гитару, начинает петь «Мой маленький гном», но через пару куплетов ее прерывает голос из темноты:
- Эй, вы, гномы. Дайте поспать.
Она откладывает гитару.
Она: - А ты неплохо рок-н-ролл танцуешь. А вальс умеешь?
Он: - Вальс как-то не очень … Могу батман сделать.
Она: - Серьезно?
Он встает,  разводит в сторону руки, подпрыгивает, ударяя ногой об ногу.
Она: - Это бризе называется.
Он: - А ты откуда знаешь?
Она: - У нас на сопромате это преподают.
Он непонимающе смотрит на нее, но почти сразу расплывается в улыбке.
Он: - Один ноль … Хорошо, а батман - это что такое?
Она встает и показывает. Он пытается повторить.
Она: - Замечательно. У нас скоро капустник, будешь в балете выступать. Умирающую лебедь сможешь?
Он: - Смогу. Но ведь умирающая - она вроде бы женского пола …  А у меня грудь волосатая.
Она: - Не страшно. В балете главное не грудь, а  ноги.
Он (задирает штанины): - Ноги тоже, знаешь, не девичьи.
Она: - Не волнуйся, замечательные у тебя ноги. Ты только представь, какой тебя ждет успех!

На экране кадры (рапид): Он в балетной пачке пытается исполнить классические па.
Слышатся крики «Браво!», аплодисменты.
Ему бросают большой букет. Он подходит к Ней, встает на колено и вручает букет.
Затемнение.

Свет в правом углу сцены.
Она: - Помнишь, как тебе тогда аплодировали?
Он (самодовольно): - Да, успех был грандиозный.
Она: - Ты хоть теперь-то осознал, кому ты обязан всеми своим успехами в жизни?
Он: - Конечно. Разве ты дашь об этом забыть?
Встает и подходит к старому пианино, начинает наигрывать мелодию «Мурки».
Она: - Не мучай инструмент …
Он: - Он такой старый, что ему все равно.
Она: - Зато мне не все равно.
Он: - Хватит ворчать. Посмотри лучше, какая красота. Море стало совсем седым.
Она: - Да, раньше оно было совсем другим.
Затемнение.

Свет в левом углу сцены.
Сидя на скамейке, Они завороженно смотрят на звезды.
Он: -  Красиво-то  как.
Она: - Только холодно…
Он укрывает ее суконным одеялом.
Пауза.
Она: - Поцелуй меня.
Он укрывают их обоих с головой.
Шепот, ее тихий, счастливый смех.
Затемнение.

Торжественный голос в темноте:
- Именем Российской Федерации вы объявляетесь мужем и женой.  Молодые могут поцеловаться.
Звучит свадебный марш.
На экране возникают кадры смешных казусов с новобрачными.
Затемнение. Музыка затихает.

Свет в правом углу сцены.
Она: - И все-таки: почему ты за всю нашу жизнь так мало со мной танцевал?
Он: - Ну, почему мало? Вспомни, как мы с тобой рок-н-ролл всегда крутили.
Она: - Я имела в виду медленные танцы. Чтобы ты меня обнимал.
Он: - Не знаю. Наверное, мне не нравилось … выставлять наши объятья на показ. Это как на свадьбе целоваться.
Она: - А с другими женщинами почему ты так танцевал?
Он: - Только когда они меня сами приглашали.
Она: - Что-то ни разу не слышала, чтобы тебя приглашали.
Он: - А они не вслух это делали, а другими способами.
Она: - У-у, кабель …
Он: - Возможно. Только не забывай, как зовут жену кабеля.
Она: - Ну, хоть бы раз промолчал.
Пауза
Он: - А почему тебе всегда так хотелось со мной танцевать … обнявшись?
Она: - Не знаю. Наверное, хотела показать всем, что ты мой. И только мой.
Он: -  Ты меня так любила?
Она: - Такого вот разве можно любить? Просто чувство собственности свойственно всем женам кабелей.
На экране  кадры из фильма «В джазе только девушки», где главный герой блаженствует в окружении девушек из оркестра. Звукоряд - из фильма.

Свет в правом углу сцены.
Слышится объявление через громкоговоритель:
- Завтра в летнем кинотеатре состоится премьерный показ шедевра мирового кино – «В джазе только девушки». Вход свободный.
Он: - Вот жизнь пошла. На девушек вход свободный стал… А раньше, помнишь, за билетами в «Иллюзион» под дождем целый час стояли.
Она: - Помню. Ты тогда еще из-под полы билеты достал. Я на этом фильме так смеялась, что чуть не … (осекается).
Он: - Да, это с тобой случалось …
Она замахивается на него другим журналом. 
Он (прикрывает голову): - Я имею в виду, что смеяться  ты любила. А потом в «Узбечку» пошли, лагман есть. Помнишь?
Она: - Еще бы. Половину моей стипендии отдали. 
Он: - Это потому что мою уже в «Украине» прогуляли.
Затемнение.
В темноте слышен плеск волн о борт корабля. Протяжный корабельный гудок.
На экране  кадры старой кинохроники: отплытие корабля, провожающие машут на пирсе, отплывающие – на палубе.  Фоном – рок-н-ролл на пианино.
Стоп-кадр корабля остается на экране.

Свет в левом углу сцены.
Голос конферансье: - А сейчас мы представляем еще одну претендентку на звание «Мисс Круиз - 91» - госпожу Некрасову.
Появляется Она в вечернем платье (со времен студенческого лагеря прошло время, ее прическа изменилась, в поведении появилась больше женственности).
Голос конферансье: - В соревновании нашу очаровательную участницу поддерживает ее любимый муж. Прошу на сцену!
Он выходит в световой круг. Он тоже изменился: короткая прическа,  пиджак, галстук, в волосах кое-где пробивается седина, в движениях – степенность.
Голос конферансье: - Что будете танцевать?
Он и она одновременно: - Вальс! Рок-н-ролл!
Голос конферансье: - Да, задачка. Кто у вас главный в семье?
Молчание.
Голос конферансье: - Ну, тогда танцуем русскую народную.
Пара исполняет несколько па. Он изображает нечто вроде цыганочки, он, скрестив руки на груди, бойко отбивает ритм каблучками.
Голос конферансье: - Спасибо, прекрасно! Аплодисменты … А теперь следующее конкурсное задание: надо как можно дольше называть друг друга ласковыми именами, не повторяясь.
Они становятся друг напротив друга, берутся за руки.
Он: -  Мой малыш.
Она: - Пупсик.
Он: - Рыбонька ты моя.
Она: - Бегемотик ты мой.
Он: - Жирафушка.
Она (в легком замешательстве): - Сам жираф…
Голос конферансье: - Это все?
Она: - Нет. Я еще знаю. Мой тюлененок.
Голос конферансье: - Прекрасно. Раз вы закончили на этих животных, то по условиям конкурса вам надо изобразить жирафа и тюленя. Кто кого будет изображать?
Он: - По моему, роли все ясны.
Он начинает изображать тюленя. Она – жирафа.
Затемнение. Рок-н-ролл на пианино.
На экране возникают кадры  сцен ухаживания у жирафов и тюленей .
Затемнение.

Свет в правом углу сцены.
Она: - Знаешь, я уже тогда, во время круиза почувствовала неладное. Когда ты вечером сказал, что пойдешь в карты играть, а сам на палубе с этой фифой из Новосибирска обжимался.
Он изображает удивление.
Она: - Да брось ты. Я сама видела.
Он: - И не подошла?
Она: - Испугалась, наверное. Представила, как ты начнешь оправдываться. Тьфу, даже вспоминать не хочется.
Он: - Да, это же ерунда была – так, легкий флирт.
Она: - Это для тебя всегда все в жизни легко. А у меня тогда как будто камень на душе повис. Но потом ничего, отпустило. Только вот ты так и не изменился. Ни одной юбки не пропускал.
Он: - Адреса, пароли, явки?
Она: - Тебе бы разведчиком работать. Мне со всех сторон про твои похождения уши прожужжали. А я, как дура, твердила, что ничего серьезного и быть не может. Очень уж хотела верить … 
Он: - И правильно. Я всегда любил только тебя… И Саньку нашего, конечно.
Затемнение.

Свет в левом углу сцены.
Она, беременная, сидит на диване.
На экране идет передача для молодых мам.
Входит Он, снимает галстук и пиджак, выключает пультом телевизор.
Он: -  От телевизора могут случиться преждевременные роды.
Она: - Если и случатся, то только от тебя. А телевизор – вещь полезная, в материальном смысле тоже. То-то ты свои сценарии постоянно пытаешься туда пристроить. Включи.
Он: - Ребенку нельзя слушать всякую ахинею. Пусть лучше к музыке приобщается.
Он бросается на диван, кладет голову  на округлившийся живот жены. Прислушивается. Берет портативный магнитофон, включает негромко их любимый рок-н-ролл и прислоняет динамик к животу жены.
Она: - Что ты делаешь?
Он: - Пусть привыкает.
Пауза. Музыка продолжается.
Он: - Ну, как?
Она (счастливо): - Танцует.
Он: - Еще бы. Порода!
Он выключает магнитофон.

На экране видео УЗИ: в животе дрыгают ножками малыши.
За кадром Она поет под гитару  «Маленького гнома».

Он (поглаживая живот жены): - Как думаешь, мальчик?
Она: - Вряд ли.
Он (с кавказским акцентом): - А кто?
Она: - Брось ты эти бородатые шутки. Врач говорит, что на снимке вроде бы девочка.
Он: - Вот видишь: «вроде бы». Так что мальчик будет, и точка.
Она: - Девочка!
Он: - Мальчик!
Она (начинает сердиться): - Девочка!
Он: - Хорошо, не буду спорить. Тем более что с беременными не спорят. Поэтому скрепя сердце соглашусь: будет мальчик. И назовем мы его Сантос.
Она: - А почему не Фирдоуси?
Он: - Фирдоуси к футболу отношения не имеет.
Она: - А он, что, обязательно футболистом станет?
Он: - Конечно. Раз из меня профессионал не вышел, должен кто-то цвета Отчизны защищать на полях футбольных ристалищ.
Она: - У, Емеля, язык без костей. Родится девочка, и назовем мы ее Люсей.
Он: - В честь Люсьены Овчинниковой?
Она: - В честь моей прабабушки-графини.
Он: - Так мы еще и дворяне?
Она: - Конечно. Не то, что вы, пахари земли русской.
Пауза.
Она: - Обиделся?
Он: - На беременных не обижаются…  Тем более, что твоя дворянская бабушка нам не пригодится - все равно будет мальчик. Давай потанцуем!
Она: - С ума сошел?
Он: - Вовсе нет. У нас вчера на медицинской полосе материал вышел – ученые установили, что молодым мамам необходимо двигаться до самых последних дней беременности. Ну, давай.

Она нехотя встает. Он включает магнитофон, и они начинают осторожно танцевать рок-н-рол, не попадая в такт. Неожиданно Она хватается за живот и, тихо ахнув, приседает на диван.
Затемнение.
 
В темноте слышится вой  скорой, потом скрип тормозов, хлопанье дверей и быстрые шаги. Сердитый женский голос:
- А вам, молодой человек, сюда нельзя.

Свет в левом углу сцены.
Редакционный кабинет. Он бесцельно перекладывает бумаги на рабочем столе, пытается что-то писать, наконец, сбрасывает все бумаги на пол. Двигает к себе телефонный аппарат, набирает номер.
Он: - Девушка, милая, ну, посмотрите еще раз повнимательнее, может, у вас в другом журнале записано? Ну, вот видите... Кто? Мальчик!!!
Он подбрасывает высоко в воздух телефонный аппарат  и пулей выскакивает из комнаты. Упав, аппарат разбивается вдребезги.
Затемнение. 

На экране кадры советской хроники: отцы принимают в роддоме новорожденных.
Экран гаснет.

Свет в левом углу сцены.
Тот же редакционный кабинет, на столе пустые бутылки и стаканы. Слегка пошатываясь, входит Он, забирается на стол, сбрасывает все на пол и без музыки начинает танцевать цыганочку.  Спрыгивает на пол и продолжает танцевать: цыганочка переходит сначала в рок-н-ролл, а затем в вальс  с воображаемой партнершей.
Выдохнувшись, Он присаживается на пол, прислонившись к столу, обхватывает голову руками.

Усталый женский голос из темноты:
- Милок, шел бы ты домой. Все уже разошлись, тебя поздравили, и ты иди с Богом, мне еще всю редакцию убирать. Вон, бутылок-то понабросали.
Он: - Ну, вы же не понимаете, Глафира Петровна, это же сын. Понимаете? Сын! Наследник престола. Опора и надежда. Футбольное будущее страны.
Голос уборщицы: - Назвать-то как решили?
Он (мечтательно глядя в потолок): - Александр. Санька. Шурка. Нет, никаких Шурок. Только Санька. Он же – Сантос!
Затемнение.

Звучит футбольный марш. На экране  кадры из фильма «Вратарь»: на поле по очереди выбегают команда «Ротор» во главе с Пузиком и зарубежные «Быки».
Экран гаснет.

Свет в правом углу сцены.
Она: - Ты что, на самом деле хотел сына в метрике Сантосом записать?
Он: - А что? Красивое имя.
Она: - Для Бразилии. Но не для средней полосы России.
Пауза.
Он: - Ну, ты ведь тоже не всерьез хотела девочку Люсьеной назвать?
Она (с грустью): - Какая разница? Девочку нам Бог не дал.
Он: - Зато какой парень вырос!
Она: - Да, сын получился замечательный. Слава  Богу, футболистом не стал. Я бы с двумя футболистами-журналистами с ума сошла. Жаль только, школу музыкальную не закончил.
Он: - Это он в меня. Зато всегда сыграть можем в компании.
Она: - «Мурку»?
Он: - Почему только «Мурку»?
Он присаживается к пианино. Звучат первые аккорды «Мурки», которые плавно переходят в полонез Огинского (исполнение явно хромает).
Она: - Хорошо, что Огинский не дожил до твоего исполнения.
Он: - Ты же знаешь, я не большой любитель классики.
Она: - Да уж знаю. Никогда не забуду, как ты в консерватории на Рахманинове заснул. Такой храп в зале стоял, что дирижер от злости чуть палочку не съел.
Он: - Ничего страшного, зато ползала проснулось, и все благополучно твоего Рахманинова дослушали.
На экране - кадры из фильма «Кубанские казаки»: пианисту в магазине не хватает клавиатуры и он падает.
Экран гаснет. Затемнение.
Свет в левом углу сцены.
Он сидит за накрытым для ужина столом. Она появляется в фартуке с кастрюлей.
Он нетерпеливо поднимает крышку, заглядывает в кастрюлю.
Он: - Неужели лагман сварила?! Вах, вах, вах! И как бы я без тебя жил.
Она: - В ресторане бы ел.
Он: - У тебя вкуснее.
Она: - Не ври, подхалим.
Он (заносит ложку над тарелкой, останавливается): - А  Сантос ел?
Она: - Нет, я его голодного оставила.
Голос сына из темноты: - Пап, мы завтра вечером в кино идем? Мама сказала, ты обещал.
Он продолжает есть. Она пристально смотрит на него.
Он: - Сынуль, завтра не могу. У нас в редакции собрание. Мы в воскресенье пойдем. Ты зубы перед сном почистил?
Голос сына: - Почистил.
Он: - Честно?
Голос сына: - Честное некрасовское.
Она (забирает у него тарелку): - Это ты его научил?  Честного некрасовского не бывает. Либо честное, либо некрасовское.
Он: - Это ты к чему?
Она: - А к тому, что давно хотела спросить: не тяжело ли тебе, мой любимый, так часто проводить собрания со своими комсомолками? Их двенадцать, а ты один. Смотри не надорвись. Затемнение.

В темноте звучит голос Броневого:  - А вас, Штирлиц, я порошу остаться.
Свет в правом углу сцены.
Он наигрывает на пианино одним пальцем  «Мой маленький гном».
Она: - Зачем ты тогда все разрушил?
Он (в изумлении поворачивается к ней): - Я?!!
Она: - Ну, не я же. Что, тебе твоих комсомолок не хватало в редакции? Так нет, за соседку принялся.
Он: - Ты о чем?
Она: - Да хоть сейчас невинные глаза не делай. Она же мне все рассказала, добрая душа.
Пауза.
Он: - И ты столько лет молчала?
Она: - А что толку? Ты бы изменился? Ну, скажи, изменился?.. Молчишь…
Он: - Ты так сильно обиделась, что ушла от меня?
Она: - А этого мало, чтобы уйти?
Он: - Не знаю. Не пробовал. Выходит, это ты из-за соседки влюбилась в другого?
Она: - Не знаю, может, и из-за этого. Правда, насчет «влюбилась» – теперь уже даже и не знаю, что это было.
Пауза.
Она: - Мне преданности настоящей захотелось. Чтобы только я. Знаешь такое слово - преданность?
Он: -  Знаю. Вот, например, собака Качалова была очень преданна своему хозяину.
Она: - Опять острить пытаешься.
Он: - А что прикажешь делать? Волосы пеплом посыпать?
Она: - Мог бы и посыпать. Все равно на твоей седой голове ничего видно не будет.
Пауза.
Объявление по громкоговорителю:
- В среду состоится заседание Клуба одиноких сердец. Приглашаются все, кому за пятьдесят.
Он (почти серьезно): - Ты пойдешь?
Она: - Не валяй дурака.
Он: - А что? Придешь вся такая красивая. И с одиноким разбитым сердцем. Скажешь: мол, у меня муж – бабник, поэтому я от него ушла. Тут к тебе все крепкие старички из пансионата и сбегутся. 
Она: - А ты ворвешься и им всем морду набьешь…
Он: - Нет, я теперь скромнее стал в желаньях. Страсти-мордасти остались в прошлом.
Затемнение.
Свет в левом углу сцены.
 Она сидит на диване и с кем-то шепотом воркует по телефону.
Он неслышно подходит сзади.
Почувствовав его, она  оборачивается, не выпуская из руки трубку.
Он: - И сколько это будет продолжаться? Думаешь, я ничего не вижу и ничего понимаю?
Вырывает у нее трубку, резко бросает на аппарат.
Он: - Влюбилась? Так скажи правду. А меня не доводи.
Она: - Сцену ревности устроишь?
Он (закипает): - Еще раз говорю – не доводи. По-человечески прошу.
Она: - Что, по деревенскому обычаю ударишь жену?  Это же у вас в Строгино было принято.
Он (замахиваясь): - Как дал бы! Измучила ты меня.
Она (вскакивает с дивана): - Ну, бей!
Он (внезапно остывает и устало опускается на диван): - Знаешь, на Аксинью ты не тянешь. Да и я на Степана не очень-то похож.
Она (недоумевает): - Ты о чем?
Он: - Об йентом, об самом.

На экране  кадры из фильма. «Тихий Дон».  Аксинья - Степану: - «Не таюсь, грех на мне! Убей! Убей ради Христа. Отмучаюсь».

Он: - Ты не мучайся. И меня не мучай. Не мы первые, не мы последние. 
Пауза.
Она: - Хочешь правду?.. Не могу я с тобой больше жить. Нечестно это.
Он: - А с ним сможешь?
Она: - Не знаю. Совсем запуталась.
Она отворачивается, начинает стряхивать невидимые крошки с дивана.
Он берет со стола вентилятор, включает, прилаживает одной рукой к спине.
Он: - Малыш, а как же я?.. Я же лучше, лучше собаки.
Она (невесело улыбается): - Карлсон из тебя неважный ... Да и я уже не малыш.
Затемнение.

Голос в темноте:
- В соответствии с частью первой статьи двадцать третьей семейного кодекса Российской Федерации при наличии взаимного согласия супругов, имеющих общих несовершеннолетних детей, суд расторгает брак без выяснения причин развода.

Свет в левом углу сцены.
На диване лежит Он в спортивном костюме и читает газету.
Жеманный женский голос из темноты:
- Котёнок, мы тут с девочками к Пушкину собрались, мне бы денюжков чуть-чуть.
Он: - Зачем тебе денюжки у памятника?
Голос: - Какой-то ты совсем несовременный. «Пушкин» – это ресторан такой новый.
Он: - Не может быть!
Голос: - Точно. Красивый – ужас, только очень дорогой. Но ведь ты для своей заиньки ничего не пожалеешь?
Он молча кривится.
Голос: - Кстати, котёнок, мне тут на днях сказали, что если ты хорошую статью про наше агентство напишешь, меня возьмут работать на показ Кардена в Москве. Слышал, наверное, он тут такое шоу на Красной площади опять устраивает – с ума можно сойти!
Он: - Слышал. А Карден об этом знает?
Голос: - О чем?
Он: - О том, что ты у него выступать будешь.
Голос: - Глупенький, ничего ты не понимаешь. Кого представят, того и возьмет. Старичок в восторге от всех русских девушек.
Он: - И от юношей…
Голос: - Что ты сказал?
Он: - Говорю, от юношей он тоже в восторге... Хорошо, напишу что-нибудь.
Затемнение.

На экране подборка кадров:  модели падают на подиуме.
Фоном – рок-н-ролл на старом пианино.
Экран гаснет.
Свет в правом углу сцены.
Она разгадывает кроссворд.
Она: - Мелкий типографский шрифт. Это ты должен знать.
Он: - Петит.
Она: - Правильно…  Длинная палка.
Он: - Селедка.
Она: - Почему селедка?
Он: - Потому что рифмуется со словом палка. Так Незнайка считал.
Она: - Опять ты мне голову морочишь … Палка - четыре буквы.
Он: - Шест.
Она: - Так.. Легкую ситцевую ткань я знаю.
Он: - Не сомневаюсь. Что там дальше?
Она: - Неверность между мужем и женой. Шесть букв.
Он: - Подсказать?
Она: - Спасибо. Догадалась сама.
Затемнение.

В темноте гул стадиона.
На экране возникает подборка кадров: силовые приемы и разборки между футболистами
Голос сына: - Пап, а наши выиграют?
Его голос: - Конечно, выиграют.
Голос сына: - А мороженное купишь?
Его голос: - Куплю, только маме не проговорись.
Гул стихает.

Свет в левом углу сцены.
Она, скучая, сидит за накрытым на двоих столом.
Скрип двери, шаги. Бряцанье кастрюль. Голос из темноты:
- Опять ты эту узбекскую фигню наварила?
Она: - Это лагман. Очень вкусно.
Голос: - Давай, ты уже забудешь свои старые привычки. Наварила бы картошки с соленым огурцом, да рыбки бы пожарила.
Она: - А ты ее купил?
Голос: - Я, между прочим, на работе все время - деньги зарабатываю.
Она: - Извини, забыла. Я а все по курортам езжу.
Пауза.
Голос (примирительно): - Где Шурка?
Она: - Его Санькой зовут.
Голос: - Мне Шурка больше нравится. Хорошо, где Санька?
Она: - Отец забрал, на футбол пошли.
Голос: - Замечательно. Это хорошо, что они часто видятся.
Она: - Ты думаешь?
Голос: - Конечно. А мы с тобой сегодня расслабимся. Бутылочку откроем. А потом …
Она (вполголоса): - И что потом?
Голос: - Что ты сказала?
Она: - Говорю, без бутылочки обойдемся. И вообще я устала, спать хочу.
Затемнение.

Свет в правом углу сцены.
Она: - Скажи, а зачем ты вообще на мне женился? Молодой ведь совсем был – гулял бы себе на здоровье.
Он: - Женитьба – это отсроченный приговор: рано ил поздно приведут в исполнение. Решил побыстрее отмучаться.
Она: - Даже сейчас ёрничаешь. Сказал бы, что жить без меня не мог. И так далее … Эх, могила тебя исправит.
Он: - Скоро проверим, недолго осталось.
Она: - Типун тебе на язык.
Пауза.
Объявление по громкоговорителю:
 - Во вторник после обеда состоятся спортивные состязания для отдыхающих серебряного возраста. В программе: сбивание кеглей, бросание колец, перетягивание каната, бег в мешках.
Он: - Ты что предпочитаешь – в мешках или кегли сбивать? Я, лично, буду канат перетягивать.
Она: - Это с твоей-то подагрой …  Нога болит?
Он: - Не очень. Подагра – болезнь интеллектуалов. Я буду с вышки руководить процессом перетягивания.
Затемнение.
На экране кадры хроники: бег в мешках и прочие развлечения советских трудящихся.
Экран гаснет.
Свет в левом углу сцены.
Он, сидя на диване, разговаривает по телефону.
Он (сердито): - Послушай, зайка ты моя ненаглядная, я тебе в сотый раз говорю, что ни в какой круиз ты не поедешь – денег на твои морские забавы у меня нет.
Слушает ответ, закатывая к небу глаза.
Он: - Ну, так найди себе нежадного, а мне мозги больше не компостируй.
В раздражении бросает трубку.
Во время разговора неслышно появляется Она.
Она: - Ну, как там зайка поживает? Ненаглядная. Надо же, как ты ее ласково называешь.
Он: - А что, мне ее бурундуком называть?
Она: - Ладно… Я заехала оставшееся забрать. И ключ привезла – он мне больше не нужен.
Он: - Можешь оставить себе.
Она: - Зачем?
Он: - Мало ли …
Она: - Ты на что намекаешь?
Он: - Так, ни на что.
Пауза. Она явно не торопится собирать вещи.
Он: - Как там твоя атомная станция?
Она: - Она не моя, а болгарская.
Он: - Дуй козел?
Она: Козлодуй.
Он: - Какая разница.
Пауза
Он: - А как Наполеон поживает?
Она: - Ничего. Как обычно, по балконам бродит, любви ищет. Весь в тебя. Недавно лишай подхватил, еле вылечили.
Он: - Привык к новому хозяину?
Она: - Это тебя не касается. Кот мой…
Пауза.
Она: - Ты зачем Саньке такие дорогие подарки делаешь? Подкупить хочешь?
Он с укоризной смотрит на нее.
Она: - Прости, сорвалось. Тяжело мне…
Он: - Понятно.
Она: - Что тебе может быть понятно? У тебя кругом сплошные зайки. Часто меняешь?
Присаживается на диван, расстегивает пальто.
Пауза.
Она: - Плохо мне без тебя… И Саньке тоже.
Он: - Ну, так возвращайся.
Она: - С ума сошел?
Он: - Серьезно. Я же тебя … Как это сказать?.. Люблю.
Она: - А раньше что молчал?
Он: - Почему молчал? Очень даже говорил. И в Пицунде, и когда Сантос родился.
Она: - Да…  Что и говорить: частенько ты меня баловал. Ладно, я пойду.
Он: - Оставайся.
Она: - Ты, конечно, все простишь и все поймешь, ты же у нас благородный рыцарь. А мне потом с этим жить.
Он: - Переживем как-нибудь.
Она: - Ты же всю жизнь будешь вспоминать.
Он: - Это все, что тебя сдерживает?
Пауза.
Она: - В общем, я пошла, Саньку скоро из детсада забирать.
Рассеянно  ходит по комнате, явно не торопясь уходить.
Он: - Поцелуй там его.
Она (вся в своих мыслях): - Кого?
Он (с иронией): - Очкастого твоего. Инженера…  Сантоса, конечно.
Она: - Хорошо.
Пауза. Она запихивает в сумку вещи.
Он: - Гитару заберешь?
Она: - Зачем она мне?
Задумчиво берет в руки гитару, наигрывает первые аккорды песни «Мой маленький гном». Вытерев глаза, отбрасывает гитару и быстро выходит.

Затемнение. Тема «Маленького гнома» продолжается в инструментальной обработке и стихает.
Звонок в дверь. Шаги, скрип двери.
Пауза.
Ее голос: - Ну, что стоишь? Помоги хоть чемоданы занести.
Детский голос: - Пап, мы приехали.

На экране – финальная песня из фильма «Королевство кривых зеркал».   
Затемнение. Песня затихает.

Свет в правом углу сцены.
Она: - Перед отъездом сюда видела, ты опять «Королевство кривых зеркал» смотрел. В детство впадаешь? Сколько можно смотреть одно и то же…
Он: - Я люблю, когда справедливость торжествует. И потом, это был любимый фильм Сантоса, когда он был маленький.
Она (вздыхает): - Теперь он большой. И такой же баламут, как ты.
Пауза.
Она: - Ты Санькину девушку видел?
Он: - Интересно, где я ее мог видеть?
Она: - В Инстаграмме, он ссылку присылал.
Он: - Я этих ваших новомодных заменителей жизни не признаю.
Она: - Какой же ты закостенелый.
Он: - Я традиционный.
Она: - В каком смысле?
Он: - Во всех.
Пауза.
Он: - Раньше, если мне память не изменяет, девушек домой приводили, с родителями знакомили. Помнишь, как мой папа в первый день, когда я тебя привел, всё тебе в тарелку блинчики с мясом подкладывал, а ты отказывалась?
Она: - Помню… И он познакомит. Столько лет ждали и еще подождем. Вот только свадьбу, как я поняла, они справлять не будут.
Он: - Чувствую, он нас познакомит, когда ребенка из роддома будем забирать… Современно! Новый тренд, так сказать.
Она: - Вполне возможно. Ждать недолго осталось.
Он: - Ты это серьезно?! Хочешь сказать, она беременна?!
Она: - Точно не знаю, но он намекает.
Он: - Намекальщик. Весь в тебя. Ну, хоть расписаться Их Высочества собираются, прежде чем рожать?
Она: - Сейчас это не модно. Теперь женятся уже с детьми.
Он: - Замечательно! Родится у них дочка, и понесет она к алтарю шлейф новобрачной мамы.
Она: - Другое поколение. Нас тоже в свое время ненормальными считали. Особенно тебя.
Он: - Правда?
Она: - А ты не знал?
Она углубляется в журнал.
Он  тайком вытаскивает из-под кресла букет цветов и, пряча его за спиной, подходит к ней, становится на одно колено, вручает букет.
Он: - А знаешь, что? Выходи-ка ты за меня замуж.
Она (в полной растерянности): - Что, прямо здесь?
Он: - А что такого? Именем Российской Федерации мы уже с тобой женились, разводились. Теперь надо и за границей попробовать.
Она: - Это ты Абхазию имеешь в виду?
Он: - Суверенное, между прочим, государство.
Она: - Ладно, ерунду не говори – какая женитьба на старости лет?
Он: - Это не ерунда. Я уже в местном загсе договорился. Нас завтра в двенадцать ждут.
Она: - С ума сошел?!
Он: - Да. Сошел. Давным-давно. Как только увидел тебя здесь, в Пицунде.
Затемнение.

В темноте голос с сильным кавказским акцентом объявляет:
- Именем Республики Абхазия вы объявляетесь мужем и женой. Молодые могут поцеловаться.
Ее голос: - Ну, хоть сейчас ты меня пригласишь?
Его голос: - Оф кос, май дарлинг.

Общий свет на сцене.
Нарядная пара танцует под мелодию вальса, который неожиданно переходит в рок-н-ролл. Она недоуменно останавливается, но он берет ее за руку и вовлекает в танец.
К ним присоединяется Он и Она молодые. Синхронно танцуют рок-н-ролл вчетвером.

Она (запыхавшись, останавливается):  - Скажи мне одну вещь. Ты в своих сценариях и книгах столько всего напридумывал.  Почему же ни разу ничего не написал про нас с тобой?
Он: - Ошибаешься. Написал.
Выводит ее за руку на авансцену.
Он (обращается к залу): - И все уже всё увидели.

Вчетвером выходят на финальный поклон. Пока все кланяются, он пытается исполнить балетное па. Она дружески хлопает его по плечу и нагибает его голову для поклона.