Из жизни музыканта-любителя

Вашингтон Малхазьевич Мочегоннэр, мужчина неопределенного возраста, наружности и национальности, жил бобылем в центре города, в двухкомнатной капитальной квартире с видом на Цитадель. Вашингтона Малхазьевича все звали просто дядя Ваша и числился он музыкантом.
Дядя Ваша всю жизнь играл на скрипке, играл плохо, но с охотой. Играл часто, громко и фальшиво. Окна у него были все время открыты настежь, так как ему хотелось делиться своим искусством с народом.
Особенно ему не удавались каприсы Паганини, которые он сдабривал своими интонациями, что очень ему нравилось и что наоборот, вызывало у окружающих нервные срывы и в отдельных случаях – бесплодие.
И казалось бы, что было проще, взять, и выселить человека без роду без племени, да еще из хорошей квартиры, простым росчерком пера мэра города или даже домоуправа. Тем более, что сплошь и рядом были прецеденты таких деяний. Например, живущая в добротном особняке бабушка Жужуния, никак не желавшая идти на встречу с создателем, была обвинена в лоботрясничестве, переселена за сто первый километр и определена в цыганский табор на должность гадалки. А в её особняк вселился маститый писатель Алексис Ферзевой, до этого живший далеко за границей и приглашенный Светозаром Сулеймановым в Пярдунов для написания эпической двулогии «Светозар и Бронтозар» из жизни крепостного скорнячества.
Но с дядей Вашей что-то не срабатывало. Пару раз Светозар порывался повесить на него ярлык бурлака-самогуда и переселить в скворечник, но каждый раз дядя Ваша показывал ему бумагу с такой подписью, что у Сулейманова увлажнялись ляжки.
Дядя Ваша был под охраной самого высокого начальства самого центрального города, где на гробнице незахороненого вождя каждый год стояли руководители страны, принимая всякие картонные парады.
Дело в том, что дядя у дяди Ваши был некий Шрихан Брахен, гражданин самой псевдодемократической страны мира, там где живет веселый Диснейленд, где Кинг Конг борется с вертолетами, а чернокожие рабы, гремя кандалами, просятся домой в теплую Африку. Шрихан Брахен входил в пятерку самых богатых людей планеты, давно уже чувствовал себя плохо и кроме Вашки Мочегоннэра родственников у него не было.
Шрихан Брахен несколько раз просил соединить его со своим племянником, но бдительные власти каждый раз отказывали ему под предлогом, что гражданин Мочегоннэр владеет секретами альтерации септаккордов и его выезд за рубеж небезопасен для обороны оркестров.
Сам дядя Ваша никуда не собирался переезжать, чувствовал себя комфортно, играл на скрипке и периодически получал от дяди синие штаны из-за океана, которые носил с удовольствием.
Государство с нетерпением ждало кончины Шрихана Брахена, что б потом дядя Ваша, в естественно-добровольном порыве, передал  власти все наследство, в обмен на спокойную старость с трехразовым питанием в местах не столь отдаленных. Но пока Шрихан Брахен был жив, с дяди Ваши два музыковеда в штатском, в сменном режиме сдували пыль, носили его в паланкине, ходили за ним с опахалом и украшали его путь лепестками роз.
Но…но нет мира под оливами, как сказал покойный Марсель Пруст. А может он этого и не говорил, может он сказал что негоже лилиям прясть, хотя тоже не факт, что это его слова.
В общем: В один прекрастный день, один из музыковедов переусердствовав с опахалом, простудил дядю Вашу, тот подхватил насморк и расчихавшись, поскользнулся на канифоли и упал на свой острый смычок. Смычок пронзил насквозь его немудреное тело, как клубнику и дядя Ваша умер, как и хотел, с последним аккордам изувековеченной Капманеллы.
Шрихан Брахен услышав о гибели племяника, тронулся рассудком и оставил все свое состояние на борьбу с музыковедением.
Ну, а самое гуманное государство осталось с носом и вскорости начало разваливаться.