Категории православной эстетики. премудрость божия

Александров В.Г. Академик Петровской академии наук и искусств (ПАНИ)

ВВЕДЕНИЕ В ФИЛОСОФИЮ ПРАВОСЛАВИЯ. ЭСТЕТИКА. КАТЕГОРИИ:               
СОФИЯ, ПРЕМУДРОСТЬ БОЖИЯ. БОГОРОДИЦА                492

               
«Подобно жене (т.е. Еве) сия первая жена была не создана и не рождена; но устроена отделением части собственного бытия Сына и сие есть первое и исконное отделение, первая жертва покорности, принесённая Отцу, первая степень того умаления, которое впоследствии доведено до самой смерти и смерти крестной. Имя жене София. Она есть то знание, которое имеет Отец и Сын; но она есть созерцание их желания, зерцало, в коем Слава их отражается. В отношении к  Отцу она есть дщерь его; ибо составляет часть  его Сына. В отношении Сына, по закону Отчей любви она есть сестра его. В отношении же закону в воспроизведении она есть его невеста. В отношении к будущим рождениям она есть мать всего вне Бога сущего; ибо  сама она есть первое внешнее существо. Сын  передал устроение закона бытия жене. Себе же оставил только закон любви. Подобно тому, как Евва уделением  славы, бывшей первоначально у Адама, получила право быть Мати всем живущим на земли: так предвечная Евва подобным сему уделением небесного семени соделались  мати всех сущих на небеси. Но сии рождённые что суть? – боги; ибо, во-первых, семя их вначале есть божественное, а во вторых самое семя сие было бы бесплодно, если бы сила Сына, яко мужа, не осенила их Мати, яко жену. Таким образом, возник мир духов первозданных – типы и образы всех грядущих созданий. И лик бесплотных Ангелов возопил: «Слава в вышних Богу», земли когда ещё не было» (Флоренский 272 )  По этом поводу Павел Флоренский говорит: «Приведённый отрывок окрашен довольно резко пантеистическою окраскою; выражения: «отделение части Собственного бытия Сына» и т.п. конечно не православны. Но, за вычетом их, основная идея отрывка не находится в противоречии ни с библейским учением, ни со святоотеческим истолкованием последнего». (272).
                Хотя между Творцом  и тварью имеется нестираемая грань, которую пытаются все века стереть приверженцы разных еретических течений, тем, не менее, человек  видя красоту творения, убеждается, что есть в материальной жизни нечто её превосходящее, необъяснимое тем, что наличествует естественным образом в его природе.  Открывая красоту мира, собственной сущности человек угадывает сверхъестественное начало творения, то, что объяснить с точки зрения земной мудрости просто не возможно. София – это  субстанция, преодолеть которую тварь, при устремлении к Творцу не может, но  именно в ней имеет причину своего существования.  «Под углом зрения Ипостаси Отчей София есть идеальная субстанция, основа твари, мощь или сила бытия её; если мы обратимся к Ипостаси Слова, то София – разум твари, смысл, истина или правда её; и, наконец, с точки зрения Ипостаси Духа мы имеем в Софии духовность твари, святость, чистоту и непорочность, т.е. её красоту».  (284).  Таким образом, София есть основа, смысл и красота всего сущего. Красота в творении присутствует изначально и является неотделимой от него характерной чертой.  Пока человек не способен видеть красоту, а обращает внимание только на возможность практического применения субстанции, смысла вещей и явлений, или мощи и разума людей, до тех пор он не понимает того, с чем имеет дело, не понимает и того, что делает на самом деле.
             Когда человек смотрит на что-либо из окружающего его однобоко, то это, в его представлении, неизбежно обезображивается. Разве мы  не сталкиваемся с повсеместной практикой использования людей в виде средств производства, или потребления материальных благ, или средств удовлетворения страстей?  Это не только обезображивает, но и оскорбляет всех участвующих в этом действе.  Что есть оскорбление?  Это то, что погружает человека в состоянии скорби. Святые Отцы говорят о «стенании всей твари».  Человек скорбит, когда теряет то, что ему дорого; когда унижают его достоинство; когда ощущает свою неполноценность и непреодолимую слабость при решении возникающих в жизни вопросов. Происходит это потому, что и сам человек имеет о своей природе искажённое представление, потому и цели, которые он пытается достичь, вместо  получения удовлетворения от полноты жизни, приводят чаще всего к её дальнейшему опустошению. Когда человек вместо того, чтобы опираться на то, что ему присуще естественным образом, пытается изъять то, что считает необходимым у других, то он неизбежно вступает со всем миром в борьбу-войну, в которой обязательно проиграет.   То, что отчуждено силой или хитростью у других, своим никогда не станет. Именно так происходит обезображивание творения. Обезображивается и представление  у людей о Боге. Связывая себя с ценностями мира сего, начинаем просить у Бога то, чего Он по причине Своей любви к творению дать не может. Ибо мы чаще всего просим восполнить то, что считаем недостаточным, за счёт других. Хотя всё необходимое в состоянии создавать сами, опираясь на то, что нам присуще: тело, душу, дух. Ибо  именно они  обладают и мощью, и разумом, и красотой; т.е. тем, к чему мы непрерывно стремимся.
           Пока человек не способен видеть себя в софийном свете, указывающим на  единство  всего сущего, до тех пор жизнь его будет лишена смысла. Такая личность не будет понимать главного, что разрушение какой-либо части творения, является в первую очередь разрушением собственной жизни.  Она не сможет возвращаться к своим вечно-прекрасным основаниям. «Только София, одна лишь София есть существенная Красота во всей твари; а прочее – лишь мишура и нарядность одежды, и совлечённая личность этого призрачного блеска при испытании огнём». (286). 
          Если на зеркале  нашей души лежит плотный налёт грязи, непрерывно растущий по причине пребывания сердца под игом страстей, а ума – во власти лжи, то оно, конечно же, не отразит в себе света Красоты, неизменно льющегося из Небесного Царства на землю. Но это обозначает лишь то, что любой человек, по мере очищения своего ума и сердца, способен узреть в себе отражение Софии. Свет Её  несут в себе и отражают  все части творения. Но только чистое сердце способно ощутить красоту того, с чем имеет дело, увидеть Софию-Премудрость. «Понятно, почему – это так. Сердце является органом для восприятия горнего мира. Посредством сердца созерцается первозданный корень личности, Ангел её, и чрез  этот корень устанавливается  живая связь с  Матерью духовной сущности – с Софиею, разумеемою, как Ангел-Хранитель всей твари, едино-сущной в любви, получаемой чрез Софию от Духа. В ней даётся личности созерцание Бога-Любви, дающее блаженство. «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят». (Мф 5:8), - узрят Бога очищенным сердцем и в сердце своём. Благодать  широкими потоками вливается во все очищенные поры сердца. А «что от благодати, в том есть радость, есть мир, есть любовь, есть истина»- говорит Макарий Великий. Другими словами … София воспринимается как посредница радости и тем отождествляется с Радостью.  Чистота сердца есть блаженство; девственность души есть радость и даже некоторая весёлость». (286, 287).
            Тот, кто становится достоин хотя бы малейшего касания души  Софией, открывает для себя  великую тайну,  известную каждому настоящему христианину: истинная жизнь не мыслима без радости, рождаемой от созерцания красоты, в том числе, красоты собственной души и тела, отражающих сияние Софии.  Если православный человек  плачет, и печалится, то только потому, что видит, как обезображивают себя те, кого он любит. В истинной природе человека нет ничего позорного,  и  тело  вовсе не является врагом духу, напротив, его истинная цель  – в преображении себя Духом Святым, в просветление  плоти земли. Уныние христианство относит к смертному греху, ибо личность, допустившая в душу бесов, его вызывающих, не поднимает глаз в небеса своей души, в которой неизменно блистает во всей своей красоте Сама София – истинная Причина жизни, Художница вселенной.  Радость, рождаемая от прикосновения к прекрасному, не может быть достигнута человеком до тех пор, пока он не поймёт истинный смысл свободы. Только когда душа становится чистой, т.е. свободной от блудных помыслов и гордыни,  разуму и сердцу возвращается способность видеть и чувствовать  огненную красоту истины. Святые отцы утверждают, «что целомудрие, - как высшая свобода над своими помыслами – есть сила благодатная, действующая лишь при само-предании христианина Богу. Напротив,  эгоистическое само-особление от Бога ведёт к рабству своим помыслам, т.е. к нечистоте, и делает человека «само-истуканом». (288).
             Личность погружается в состояние рабства по причине искажённого представления о свободе. Оно же возникает неизбежно, когда человек разрушается как единство души и тела. То что, отделено от источника сил, то и обезображивается, теряя мощь. Мы движемся туда, куда направлено наше внимание. И сели наши цели сугубо материальны, то в душе неизбежно стирается печать Духа, увлекающего тело, а посредством него и плоти земли из царства времени и смерти в Царство Вечной Жизни. Божия Премудрость непрерывно напоминает людям о существовании Небесной Родины, о единстве всего сущего. Каждому человеку во время его земной жизни непрерывно посылаются знаки, указывающие на ступени, поднимаясь по которым он открывает душу для восприятия Красоты и Радости, являющихся добрыми спутниками тех, кто движется к верной цели.      
                Флоренский пишет: «София есть начаток и центр искуплённой твари, - Тело Господа Иисуса Христа, т.е. тварное естество…  Только со-участвуя в Нём, т.е. имея своё естество включённым, - как бы вкраплённым, - в Тело Господа, мы получаем от Духа Святого свободу и таинственное очищение. В этом смысле София есть пред-существующее, очищенное во Христе Естество твари, или Церковь в её небесном аспекте. Но, поскольку происходит от Духа Святого освящение и земной стороны твари… София есть постольку Церковь в её земном аспекте, т.е. совокупность всех личностей, уже начавших подвиг восстановления, уже вошедших своею эмпирическою стороною в Тело Христово». (285).  Тот, кто подвергает критике Православие за то, что Оно стремится сохранить древние традиции и обряды, не желает их изменять в угоду времени, не понимает того, что корни таинств, догматов, обрядов находятся не во времени, а в Вечности. Тот, кто рассматривает Христианство в свете времени, конечно же, будет нуждаться в непрерывном обновлении формы, ибо она, как и любая другая оболочка  со временем ветшает. Но такой взгляд на Веру, полностью уводит внимание прочь от  Её содержания, от Её основания в Вечности. Когда человек в том, с чем имеет дело, видит лишь материальную сторону, его вещественную основу, то в его представлении неизбежно происходит искажение и формы и содержания. Мало того, люди, обладая творческими силами, начинают преобразовывать бытие в соответствии со своими взглядами. Если в сознании личности картина мира искажается, то и активность её будет приводить к обезображиванию того, на что направлена. Именно потому деградируют социальные, культурные, религиозные и пр. сферы жизни народов и цивилизаций, что их значение оценивается в свете времени, а идеальная сторона вещей и явлений выпадает из поля зрения.
              Православие обращает внимание главным образом на то, что бы человек имел возможность поддерживать связь с Небесным Царством.  Оно совершенно обосновано утверждает, что внешние формы религиозной практики, которые были установлены во дни, приближенные к земной жизни Христа, когда сила Духа Святого, сошедшего на Апостолов, ещё не рассеялась среди народов, более глубоко выражают дух Веры, чем те, которые выражают дух времени. Недаром говорится, что дьявол скрывается в деталях. Чем больше человек обращает внимание на  внешние различия, возникшие  в результате деления единой Церкви, тем  менее благодатной  становится религиозная практика. Поэтому Православие стремиться поддерживаться древних традиций и обрядов, ибо они в течение многих веков позволяют решать главный вопрос жизни – о достижении Вечной Жизни.
                Именно Православная Церковь посредством своих таинств и обрядов сохраняет связь между миром видимым и невидимым, которая была впервые после грехопадения восстановлена  в полной мере Девой Марией чудесным образом соединившейся с Духом Святым. «Если София есть Церковь Святых, то душа и совесть Церкви Святых, - Ходатаица и Заступница за тварь перед Словом Божиим, судящим тварь и рассекающим её на-двое, Матерь Божия, - «миру Очистилище», …есть София по преимуществу. Но истинным знамением Марии Благодатной является Девство Её, Красота души Её. Это и есть София. София есть «сокровенный сердца человек, в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа» (1 Петра 3:4), -истинное украшение человеческого существа, проникающего сквозь все его поры, сияющее в его взгляде, разливающееся с его улыбкой, ликующее  в его сердце радостию неизречённою, отражающееся на каждом его жесте, окружающее человека, в момент духовного подъёма, благоуханным облаком и лучезарным нимбом, сотворяющее его «превыше мирского слития», так что, оставаясь в миру, он делается «не от мира», делается выше-мирным.  «Свет во тьме светит, и тьма не объяла его» (Ин 1:5) – такова не-от-мирность духо-носной прекрасной личности. София есть Красота». (286). София, являясь  «четвёртым, тварным, и, значит, не единосущным Лицом»,  (284)  с одной стороны, являет собой Красоту Абсолютного, как Дух. С другой стороны, София, как «Богородительница  есть Красота Тварного,  «миру слава», и Ею украшена вся тварь» (289).
                Когда Господь увидел, что сотворённый Им мир «хорош весьма» (Быт 1:31), т.е. прекрасен, совершенно красив, то можно сказать: Он увидел, что Его Слово отразилось в Софии, как бы зеркале.  Красота изначально являлась главной особенностью всех частей, сотворённого Богом мира. Хотя творение и не является частью Бога, (мы, например, когда  смотримся в зеркало,  не говорим, что отражение наше - есть часть нашего естества), но сущее имело отношение к Создателю через Софию, показывающую, что созданное Им, - прекрасно. Конечно, сравнение творения с отражением Слова в зеркале, весьма условно, ибо ангелы, а за тем и человек, были наделены свободой воли. В результате произошло то, что произошло: сначала проявил своеволие Денница – самый могущественный и прекрасный Ангел, и пал обезображенным. После этого он увлёк за собой и человека, как вершину творения, и «проклята земля» (Быт 3:17) была за него. «Терние и волчцы прорастит она тебе».  (Быт 3:18). « В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят; ибо прах ты, и в прах возвратишься». (Быт 3:19).  Нельзя думать, что человек был специально наказан Богом. Просто он, отказавшись от подчинения Его воле, умалил своё духовное начало, обеспечивающее ему бессмертие, полную свободу проявления  возможностей, и тем самым стал смертным рабом своего земного начала.  Основание человеческой природы было не просто  обезображено единственным актом своеволия, но это во времени стало обычной практикой. Само существование рода человеческого в истории не раз ставилось под угрозу, но всегда в нем оставались те, которые сохраняли естественную красоту своей души, несли в себе  незапятнанный образ Божий. Ради них, ибо через них открывалась надежда на всеобщее спасение, Господь сохранял творение от смерти, к рубежам которой неуклонно устремлялось  множество людей. Когда степень развращения рода человеческого достигла границ, переход которых привёл бы неминуемо к самоуничтожению, взаимоистреблению людей явилась миру Сама София в лице Девы Марии.
            Насколько бы глубоко не была обезображена природа человека, он не может хотя бы и в самой потаённой части сердца не тосковать о настоящей Красоте. В душе человечества, по мере укрепления над ней власти зла и греха, неизбежно возникало и укреплялось напряжение, вызываемое невозможностью получить настоящее удовлетворение от своей жизни.  В человеке стремление к прекрасному, не может быть угашено. Ибо Красота всегда остаётся  основанием жизни. Пока человек жив, до тех пор он, - тайно или явно, вольно или невольно, но будет искать Красоту, как то, что оправдывает его существование. Эта софийная сила творения человечества  проявилась в акте рождения Пречистой Девы. В Ней была восстановлена естественная красота человеческой природы, способность восприятия  Духа Святого. «В Богородице сочетается сила Софийная, т.е. ангельская, и человеческое смирение… Божия Матерь стоит на черте, отделяющей тварь от творца, и, т.к., среднее между тем и другим совершенно непостижимо, то совершенно непостижима и  Божия Матерь». (291).  О Ней говорится: «Паче  Огнезрачных  Серафимов явилася еси Чистая Чистейшая» Носительница чистоты, Явление Духа Святого, Начало духовной твари, Исток Церкви…» (291) « Она – центр тварной жизни, точка соприкосновения земли с небом. Она  Избранная, Царица Небесная и, тем более, Земная Она имеет космическую власть. Она – «всех стихий земных и небесных освящение», «всех времён года благословление» …Она – Владычица мира…». (291, 292).