Куклы мадам Б. Гл. 13. Душитель в белом балахоне

            КУКЛЫ МАДАМ БАТТЕРФЛЯЙ. ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. ДУШИТЕЛЬ В БЕЛОМ БАЛАХОНЕ

За дверью никто не стоял.

Не встретив сопротивления, она легко, без скрипа открылась, и Макс ослеп от яркого света.

После темного коридора зрение возвращалось медленно. Опасаясь нападения, он напряженно всматривался в белесую пелену. Сначала из тумана выплыла мебель. Справа – высокий комод с выпуклыми ящиками, два шкафа, овальный стол со стульями. Слева – широкая кровать, прикроватный столик. «Ма-а-а-кс», – вдруг прошептала Лиза дрожащим голосом и дернула его за руку. Прямо напротив них шевелилось что-то неясное. Макс замер. Мутное пятно, отливающее голубым, зеленым и розовым, тоже застыло, будто почувствовало, что за ним наблюдают. Макс прищурился. В искрящейся дымке прорезались детали, пятно обрело форму, и он чуть не засмеялся. На противоположной стене меж двух раскрытых окон, сквозь которые в комнату били солнечные лучи, висело огромное, от пола до потолка, зеркало в деревянной раме. Он помахал отражению Лизы и, когда отражение ответило ему тем же, облегченно вздохнул. Похоже, кроме них, здесь никого нет. Старуха и тот, второй, загадочным образом исчезли.

Он осмотрелся. Таких больших комнат он никогда не видел. Несмотря на старинную, внушительных размеров мебель, спальня выглядела полупустой. Казалось, в ней поместится еще куча разных предметов, и все равно останется свободное место.

Побывавший в гостиной смерч прошелся и по спальне. Ящики комода были выдвинуты, украшенные резными завитушками створки платяного шкафа открыты, стулья стояли вкривь и вкось. Но больше всего досталось высокой железной кровати с круглыми шарами на спинке. Ее покрывало было сбито и свисало до самого пола, подушки слетели вниз, а саму кровать сдвинули так, что она перегородила комнату, закрыв от посторонних взоров левый дальний угол.

От погрома уцелел лишь прикроватный столик.

На этом столике и овальном столе, на комоде и на полках за стеклянными дверцами второго шкафа – старинного буфета стояли, сидели и лежали куклы.

Макс похолодел. Катя среди них? Он сейчас ее найдет? Но тут Лиза снова сдавила его пальцы так, что стало больно. Приоткрыв рот, девочка уставилась на платяной шкаф, и на ее лице отчетливо читался ужас. Несколько мгновений он не мог понять, что напугало бесстрашную Галкину. Но потом испугался и сам. На внутренней стороне открытой дверцы шкафа висело зеркало, в котором отражался тот угол спальни, что скрывался за развороченной кроватью. Зеркалу, как и шкафу, было, наверное, лет сто. Его поверхность отливала бурыми пятнами, покрытие кое-где вовсе отслоилось, поэтому отражение расплывалось, дальнюю часть угла вообще невозможно было рассмотреть. Но Максу хватило и того, что было видно.

В углу на полу неподвижно лежали чьи-то ноги в светлых брюках.

Макс выпустил Лизину руку, шагнул вперед и заглянул за кровать.

Жуткая картина открылась его глазам. На полу, на пушистом желтом коврике вытянулось во весь рост тело женщины с растрепанными седыми волосами. Над телом, не подававшим признаков жизни, стояла на коленях фигура в белом балахоне. Ее длинные, прикрытые одеждой пальцы шевелились у старухи под подбородком.

– Ой! – взвизгнула Лиза. – Он ее душит!

Неизвестный повернул к подросткам голову и рывком вскочил на ноги. Макс вздрогнул. На темном, почти черном лице душителя ярко блестели белки глаз. Максу захотелось зажмуриться, и он вцепился в шар на спинке кровати. Несколько мгновений подростки и тип в балахоне, не шевелясь, смотрели друг на друга. Потом злодей взмахнул рукой, скакнул к открытому окну и с ловкостью циркового акробата выпрыгнул на улицу.

– А-а-а! – раздался снаружи крик Тимофея.

Макс бросился к окну. Виноградная была пуста: ни Тимофея, ни душителя, ни мирных, ни о чем не подозревающих прохожих. Лишь вдали шевелился, будто под сильным ветром, жасминовый куст.

Мы вспугнули маньяка, догадался Макс. Настоящего маньячного маньяка, который не успокоится, пока кого-нибудь не убьет. Ему не удалось придушить старуху, поэтому он утащил Галкина.

Макс смел в сторону цветочные горшки и вспрыгнул на подоконник.

– Тимоша! – раздался испуганный крик Лизы. – Макс, он напал на Тимошу?

Девочка стояла рядом, выискивая глазами брата.

Макс согнул ноги, чтобы сильнее оттолкнуться и перемахнуть росший прямо у стены большой куст.

– Тимоша! – опять закричала Лиза, толкая Макса в бок. – Пусти меня, я хочу вылезти.

Макс нагнулся к Лизе, чтобы помочь взобраться наверх, и в этот момент кто-то цапнул его за щиколотку.

Он дернул ногой. Щиколотка освободилась.

– А-а-а! – снова раздалось снаружи. – Ты чего лягаешься! Я и так на этих кирпичах еле стою.

Над подоконником выросло рассерженное лицо Тимофея.

– Что происходит? ОЖИВЛЯТЕЛЬ нужен?
Увидев, что сестра и друг в порядке, Галкин расплылся в улыбке.

– На кукол вы не похожи, значит, не нужен. А кто на меня упал? Он сам вывалился, или вы его выкинули?

– Сам выскочил, – мрачно заявил Макс, спускаясь обратно в комнату. – Ловкий, гад, как кошка, ни одного горшка не сшиб. Ты его рассмотрел?

– Не успел. Он меня свалил и сразу за кусты метнулся. Странный какой-то. В платье. Спортсменка, наверно. Чемпионка мира по прыжкам на людей… Эй, Лизка, ты что делаешь?

Макс обернулся. Убедившись, что с братом ничего не случилось, Лиза мгновенно успокоилась. Куда больше, чем брат, ее интересовала сейчас лежащая на полу женщина. Склонившись над ней, девочка прижала к ее шее два пальца, потом на цыпочках вернулась к окну.

– Пульс есть, – деловито сообщила она. – Дыхание ровное. По-моему, она в обмороке.

– Старуха лежит на полу в обмороке? – изумился Тимофей. – Что вы с ней сделали?

– Да ничего мы с ней не делали, – рассердился Макс. – Тип, который тебя сбил, чуть ее не задушил. Мы помешали.

– Как у вас тут интересно, – с завистью произнес Тимофей. – Я кирпичи приволок, чтобы узнать: живы вы или уже нет. А вам моя помощь, оказывается, и не нужна. Вы бабку спасаете. Могли бы мне и позвонить.

– Да не успели мы позвонить, – отрезал Макс. – Ты когда в первый раз заорал, мы решили, что душитель напал теперь на тебя. Из комнаты же не видно, что ты у стены под кустом валяешься.

Тимофей засопел.

– А лягался зачем?

– Откуда я знал, что это ты. А ты зачем меня схватил? Попугать решил?

– Кончайте трепаться, – оборвала их Лиза, доставая сотовый. – У нас тут, можно сказать, почти труп. Куда мне звонить сначала? В «скорую» или в полицию?

– Какой труп?! Где труп?! – раздался сзади сиплый голос.

Макс и Лиза оглянулись. Тимофей, пыхтя и извиваясь всем телом, вскарабкался коленями на подоконник.

Старуха сидела на полу, опираясь сзади на руки, и вид у нее был абсолютно здоровый и даже воинственный. Она с подозрением осмотрела подростков, помолчала немного, будто что-то соображая, а потом открыла рот и закричала.

– Грабят! Убивают! Помогите! – вопила она, тряся головой. – Стыд потеряли! Теперь и в окна лезут! Бандиты! Милиция! Милиция!

Макс растерялся. Тимофей, с которого старуха не спускала глаз, начал медленно сползать обратно на улицу. Ему до жасминового куста ближе, чем нам, позавидовал Макс.
 
Положение спасла Лиза.

– Мы не грабители, бабушка, – затараторила она, опустившись на пол рядом с женщиной. – У вас входная дверь была открыта, мы и зашли водички попросить. Жарко, очень пить захотелось. А вы тут в обмороке. Мы подумали, вам помощь нужна.

Старуха медленно обвела девочку взглядом.

– Хорошенькая, – вздохнула она, ткнув в ее сторону пальцем, – Мне нравишься. Только великовата. А твоя физиономия мне почему-то знакома, – она вновь повернулась к Тимофею. – Какой-то ты подозрительный. Это ты зачем на окно залез?

– Давайте мы поможем вам встать, – быстро произнес Макс, решив, что бабку нужно от друзей отвлечь. – Вы как себя чувствуете?

– Как я могу себя чувствовать, когда меня каждый день грабят и убивают! – возмутилась старуха. – Убивают и грабят! Ничего не осталось, ничего. Сегодня зачем-то последнее унес. И других еще подослал. Рожи разбойничьи, и все чего-то хотят, хотят…

С помощью Макса и Лизы женщина поднялась на ноги. Тимофей, видимо, сообразив, что пока им ничто не угрожает и что удирать вообще-то стрёмно, слез в спальню, но на всякий случай держался у старухи за спиной, старательно избегая ее взоров. Но она уже не обращала на него внимания. Кряхтя и поправляя встрепанную прическу, жертва душителя расхаживала по комнате. Макс наблюдал за ней и думал, что она совсем не похожа на ту сгорбленную бабку с клюкой, какую описывал Галкин. Может, в этом доме живут две бабки-близняшки? Только одна сильно напоминает Шапокляк из мультика, а вторая – вот эта, в розовой блузке с развязанным бантом и светлых полосатых брюках – вполне симпатичная современная старушка. Лица у них одинаковые, Тимофей и спутал одну с другой.

Высокая, прямая как жердь, женщина смотрелась, конечно, странно, но совершенно безобидно. Опасности от нее исходило не больше, чем от одуванчика. Макс уже сомневался, что она вообще способна кому-нибудь навредить. Лиза, глядя на «одуванчика», тоже расслабилась. И лишь Тимофей сохранял прежнюю настороженность. Он зорко следил за старухой и, кажется, был готов прыгнуть на нее сразу же, как только она сунет руку в карман.

Но «одуванчику» было не до них.

– Ноги моей в этом городе не останется, – бормотала она, грозя неведомому врагу сморщенным кулачком. – Уеду прямо сейчас. Соберусь и уеду, пусть потом меня ищет. Пускай поволнуется – сам виноват.

Пользуясь тем, что старуха не могла устоять на месте, Макс поворачивал за ней голову и всматривался в кукол. После темпераментного рассказа Тимофея он ожидал увидеть чуть ли не штабеля несчастных, злодейски обращенных в куклы девочек. Правда, в городе они с весны не пропадали, лишь Катя сегодня. Но ведь старуха могла орудовать ПРЕВРАЩАТЕЛЕМ и в других местах.

Кукол было много. Самых разных. Маленьких и не очень. Изящных фарфоровых статуэток и примитивных тряпичных оберегов. В нарядах из позапрошлого века, в джинсах и бомберах, в национальных костюмах, с ангельскими крылышками, в шляпах и плащах волшебников из «Гарри Поттера». Ни одной, похожей на Катю, среди них не было.

Не будь поблизости бабки, он бы понажимал ОЖИВЛЯТЕЛЬ – вдруг все-таки найдутся превращенные. Но это вряд ли. У Тимофея всего-навсего зашкаливает воображение. Старуха превратила его в куклу с перепугу. Вернулась домой, а в спальне рыжий пацан шарится. Кнопка для нее – как перцовый баллончик против грабителя. Да и зачем ей похищать маленькую девочку? У нее и так кукол завались. Не знает она, где Катя.

– А еще клялся, что никогда не даст меня в обиду, – продолжала ворчать старуха. – И, пожалуйста! Ко мне лезут и лезут все, кому не лень.

– С вами все в порядке? – громко перебил ее Макс. – Если наша помощь вам больше не нужна, мы пойдем.

Старуха немедленно остановилась, развернулась и впилась в него глазами. Ее маневр ему не понравился. Она определенно что-то задумывала. Он кивнул Галкиным и пошел к двери.

– Подожди, – прошипел Тимофей, – мы же с ней не поговорили.

– «В ясный день желанный пройдет и наше горе», – внезапно громко пропела старуха и ухватила Макса за локоть. – Ах, на сцене меня просто заваливали цветами. В арии Чио-Чио-Сан от моего сопрано лопались хрустальные бокалы… Зовите меня мадам Баттерфляй.

– Попандос, – пробормотал Тимофей.