Жертва мордокниги

Она вошла в кабинет, дыша духами и туманами.
А я надышавшись ее Чёрным опиумом, начала чихать и плакать.
Так мы познакомились с Шахерезадой, буду так ее называть,
чтоб соблюдать тайну врачебной исповеди и прочую этическую хню.
Да и имени у неё было аж целых два, я их все равно не запомнила.
Пусть второе имя будет Сюзи.
Так вот Сюзи тоже заплакала, только уже не от аллергии, как я,
а от горестных воспоминаний.
С нею ещё дедок опекун пришёл, но он, как в кресло уселся, сразу и уснул.
Так что нам никто не мешал и она поведала мне страшную тайну,
которую знает уже весь город, вернее его часть, пользующаяся
фейсбуком, я то им не пользуюсь и правильно делаю.
Мне и так расскажут, прямо на рабочем месте.

Так вот, она, правда, жертва насилия, беженка из то ли Ирака, то ли Ирана.
Ее там принудительно выдали замуж и потом произошло много на самом деле трагичного и вообще жуткого,  посттравматические воспоминания
мозг ее усердно вытесняет и она многого не помнит и это хорошо, но...
Произошёл сбой в системе и возник диссоциативный синдром.
Это проявляется тем, что и сейчас у неё некоторые события выпадают из памяти. Шахерезада не знает, что делала Сюзи вчера, и это очень плохо,
так как Сюзи ее постоянно подводит. Она делает именно то, что никогда бы не позволила себе Шахерезада.  Далее буду называть ее сокращённо : Шага, а то слишком уж это имя сложносочиненное)
—Но ведь ты же ничего не помнишь, живёшь одна, откуда тебе знать тогда
о проделках Сюзи,—спрашиваю я в перерывах между чиханием.
Так она сама в Фейсбуке с утра и прочитала, и фотки посмотрела, которые
Сюзи не поленилась сделать и всем разослать.

Дело было так: Шага поставила крест на отношениях с мужчинами.
И особенно с восточными, это табу вообще.
И зажила в своё удовольствие, свободная женщина Востока.
И уж тем более, она не собиралась иметь близкие отношения с восточными мужчинами, которые ещё и по совместительству являются ее
соседями. Это уже ни в какие ворота.
И тут, как назло, сосед образовался, курд одинокий.
И стал приглашать в ресторан потанцевать.
Шага ему с достоинством все объяснила и он даже вроде бы все понял и принял и отвалился.
И тут она просыпается утром, глядь на свою страничку, а там...
А там Сюзи хвастается всем друзьям в количестве 200 человек, как она
отлично провела вечер пятницы в самом лучшем ресторане города с этим
вот соседом курдом.
Откушала какие-то блюда, которых Шага и пробовать бы не стала и ей они
очень понравилось, вот фотка.
Потом пошли уже такие картинки, что Шаге от стыда только провалиться
теперь.
Все видели! Ей теперь хоть в петлю лезь, а хоть с моста прыгай.
Что делать? Помогите!
—Понимаешь, говорю, не хорошо, конечно с фейсбуком получилось,
вот меня в нем нет и я могу спать спокойно.
Но с другой стороны, как бы ты ещё узнала , чего ты на самом деле хочешь, но запрещаешь себе.
—Да?—недоверчиво смотрит Шага, а что все друзья теперь обо мне подумают?
—А тебе не все равно? Ты же с ними лично не знакома, они же все виртуальные и они тебе все завидуют!
—Ну да, наверное,—успокаивается Шага, но тут же опять напрягается:
—А соседи? Они же могли видеть?
—Так и соседи завидуют!—убедительно изрекаю я с таким видом, что
и сама уже от зависти лопнула.
Передо мной уже сидит Сюзи и радостно улыбается.
Но тут просыпается опекун и подозрительно на меня смотрит и считает, что лечение какое-то странное.
Его подопечная должна получить рецепты, а тут такие сомнительные советы только.
—Будут вам и рецепты и психотерапия годами, все будет, только гарантий
никаких нет, к сожалению. Этого я, конечно, вслух не произношу.
Нельзя лишать человека надежды.
По крайней мере сегодня Шага  познакомилась с Сюзи и перестала
бояться сама себя и своих желаний. И с моста прыгать передумала.
Это уже кое-что.