Из темноты к свету. Часть 2. Глава 20

            - Заходи, дорогая! С приездом! – распахнув дверь, сказала Марта Дмитриевна с чувством неподдельной радости. –  Да ты прямо с дороги и сразу ко мне!

            Люба вошла к подруге в квартиру и, поставив дорожную сумку под настенной вешалкой, сказала:
            - Да вот, для начала решила зайти к тебе, так сказать, «сделать разведку боем», – узнать, какой сюрприз меня ожидает дома.

            - А почему хромаешь, словно не с моря вернулась, а с поля боя? – поинтересовалась женщина, глядя как Люба ковыляет из коридора в соседнюю комнату.

            - Дмитриевна, не поверишь... в первый же день вывихнула в колене ногу. Хозяева возили меня к местному костоправу, так как к утру  нога сильно распухла, и я уже вообще не смогла на неё стать. Потом повезли в больницу... Все эти дни я пролежала в постели, ожидая, когда утихнет боль, и я смогу поскорее вернуться домой.

            - Да как же ты её вывихнуть умудрилась? – недоумевала приятельница. – Час от часу не легче!

            - Вечером пошла я прогуляться вместе с одной девчонкой... в темноте  оступилась... каблуки у меня очень высокие...  И вот, результат на лицо, - ответила Люба, смутившись от того, что сказала неправду, так как ногу она вывихнула во время быстрого танца, прямо на танцевальной площадке. Хорошо, что новая знакомая помогла ей добрести к месту прибытия, где они вместе снимали жильё на время отдыха.

            - Ясно, – с сочувствием сказала Дмитриевна и сразу же перешла к главной теме. – Тут, как только ты уехала, Славка вместе с  сыном твоим приходили... искали тебя. Ну я им и сказала всё, как мы с тобой договорились. Говорю: она на Украину уехала, к родителям... Сбежала от вас...  До чего довели человека. Отчитываю их, а саму смех разбирает, потому что ты на море двинула – в Анапу.  Славик твой как узнал, что ты якобы у родителей, сразу побежал на почту, телеграмму бить,- умолять, чтобы ты назад вернулась.

            - Хорошо, что я родителей обо всём предупредила, - рассмеявшись, ответила Люба. – Представляю, как почтальонша смеялась, когда родителям наши телеграммы доставляла!

            - Между прочим, Сергей к твоей свекрови рванул, решил бабку свою «навестить». А твой Славик разлюбезный каждый день ко мне захаживать стал и «песни петь», как ему без тебя плохо. Я его слушала-слушала, а потом не выдержала и стала мозги ему вправлять, чтобы не тешил себя пустыми надеждами; сказала, что жить с ним ты больше никогда не будешь, чтобы не тратил зря времени.

            - Спасибо тебе, Дмитриевна, - с благодарностью произнесла Люба. - Получается, что из-за меня и тебе досталось.

            - Славка всё же послушался меня и занёс ключи от твоей квартиры, просил передать... Сказал, что снял себе комнату, где-то в вашем доме...


            Люба вздохнула с облегчением, она была уверена, что, наконец, её отношения с Вячеславом останутся в прошлом, а с сыном она как-нибудь разберётся и попробует поставить его на место. Однако на деле всё оказалось по-другому - просвет в её жизни так и не наступил.

            У Вячеслава совсем помутился разум. Он снял комнату в соседнем подъезде и почти перестал жить у себя в Ростове, занимаясь постоянной слежкой за каждым Любиным шагом. Это привело несчастного бедолагу ещё к большему отчаянию.   Из-за своих надуманных фантазий он перешёл к публичным оскорблениям.


            - Любушка, солнышко, открой дверь... пожалуйста. Я в глазки твои посмотрю, спокойной ночи тебе пожелаю, - услышала Люба голос страдающего Вячеслава, когда подошла к двери после настойчивого и продолжительного звонка.

             Она замерла, прижавшись к стене, не зная как ей реагировать. Время было позднее, около одиннадцати вечера, и говорил он очень громко, что было слышно всем соседям.

             Люба продолжала молча стоять у двери, прижавшись спиной к стене, как вдруг неожиданный крик пронзил всё пространство до самого нижнего этажа.

            - Сука! Открой немедленно! Открой! – кричал он не своим голосом, обрушивая на дверь резкие удары кулаком.

            Испугавшись, Люба мигом убежала в комнату и прибавила звук телевизора на полную громкость, не желая слушать все те оскорбления, которыми в ярости осыпал её бывший муж.

            Когда крик и грохот прекратились, Люба опять громкость убавила и решила прилечь, не заметив, как уснула под работающий телевизор.

            На следующий день Славик снова продолжил на Любу свои нападки, но теперь уже прямо на рынке, во время разгара торговли, когда толпы людей сновали между торговыми рядами, заполняя собой всё свободное пространство.

            У Любиного прилавка собралось  много покупателей, и она спешила каждому уделить должное внимание. Неожиданно рядом с ней обрушился поток мерзких выражений, она даже не сразу поняла, что звучат они именно в её адрес, хотя этот голос был ей отлично знаком.

            - Ах ты, дрянь! Ты почему мне дверь вчера не открыла? – кричал Славик, теряя своё самообладание. – Шалава! Ты вчера с любовником была! Я всё знаю!

            Люба повернула голову и увидела справа наглое и озлобленное лицо своего бывшего мужа, мелькавшее  между стоящими впереди покупателями. Он протискивался прямо к ней, не переставая кричать.

            - Сейчас же замолчи! – тоже закричала Люба в ответ. - Прекрати меня оскорблять и нести всякую чушь! Нет у меня никакого любовника! Убирайся отсюда!

            Но в ответ посыпались ещё большие оскорбления, и весь этот концерт явился зрелищем для многих любопытных глаз.

            - Врёшь! Я знаю всё! Я детектива нанимал! У меня доказательства есть!
 
            - Пошёл вон вместе со своими доказательствами! Ничего у тебя нет! Вали на своё рабочее место, пока я в тебя чем-нибудь не запустила!

            - Ты шлюха! Пусть все знают, что ты шлюха! – никак не мог остановиться взбесившийся Славик.

            Собравшиеся покупатели терпеливо ожидали конец перепалки, из-за чего Люба всё своё внимание полностью переключила на этого кричащего и странного для них мужика, который, казалось, сошёл с ума, захлёбываясь собственными оскорбительными словами.

            В конце концов, нервы у Любы не выдержали, и от безысходности, схватив первый попавшийся под руку предмет, она запустила им прямо в эту наглую и опротивевшую физиономию...


            Как противостоять такому, снова и снова повторяющемуся, безумию, Люба не знала, она вынуждена была срочно предпринять хотя бы какие-то меры.

            «Может съездить к его бывшей жене? – подумала Люба. – Вдруг она даст мне дельный совет?»

            Ухватившись за эту идею, она решила, во что бы то ни стало, отправиться на Ростовский пластмассовый завод, на котором работала бывшая супруга Вячеслава, чтобы поговорить и заодно сделать оптовую закупку мелкого товара для реализации.

            Приехав в Ростов, Люба добралась до завода и, разыскав отдел сбыта продукции, подошла к небольшому прозрачному ограждению внутри помещения, в котором за компьютером сидела изрядно пополневшая знакомая ей женщина.

            «Если мне тридцать семь, значит ей уже сорок восемь, - прикинула Люба, сама не зная зачем.

            В помещении никого из посетителей не оказалось, что Любу очень обрадовало. Она поспешно направилась к прилегающей стойке и, заглянув в небольшое окошечко, над которым висела вывеска с надписью «КАССА», сказала:
            - Миля, здравствуй!

            - Здравствуй, - подняв глаза, ответила она спокойно, даже не выразив ни малейшего удивления, - я слушаю... из товара что-то нужно?

            - Я, Миля, собственно, к тебе приехала... разговор у меня к тебе есть... деликатный, - заговорила Люба в пол голоса, - мне твой совет нужен... Я  ума не приложу, что мне делать, как мне от Славки избавиться. Дело в том, что хотя мы и расстались, и он живёт с кем-то, но меня всё равно никак не оставляет в покое, постоянно преследует... И нет от него никакого спасения.

            - А я до сих пор Богу за тебя молюсь, что помогла мне от него избавиться, - довольно искренне сказала Миля.

            - Я очень рада за тебя, - так же искренне ответила Люба и спросила: - А что же мне делать? Просто наваждение какое-то.

            - Только один совет могу дать: тебе нужно познакомиться с другим мужчиной и не просто познакомиться, а выйти за него замуж. Это обязательное условие, иначе годами преследовать будет... Такой он человек.

             - Оказывается, что не всё так просто, - расстроившись, сказала Люба. – За совет спасибо...

            Покинув территорию завода, Люба не переставала размышлять над полученным советом: «Получается, чтобы уйти от одной проблемы, я должна влезть в другую. Неужели я никогда не избавлюсь от него?..  Как и где я буду кого-то искать?..  Бред какой-то!.. Что же мне делать?»


            В последующие дни не произошло никаких изменений,– Славик по-прежнему не отступал от своей цели, продолжая придумывать всевозможные предлоги, только бы проникнуть в квартиру для надуманного  «разоблачения». Вячеславу очень хотелось узнать, с кем теперь Люба проводит своё время, так как его слежки не давали никакого результата.

             Но однажды у него всё-таки получилось, чтобы Люба открыла ему дверь.
 
            - Уходи! Ты мне надоел! – в очередной раз кричала Люба через закрытую дверь. – Сколько можно испытывать моё терпение?

            - А у меня причина есть! – словно ребёнок радовался Вячеслав. – Мне помощь твоя нужна!

            - Какая ещё помощь? Убирайся отсюда!

            - Мне нужно суп разогреть... я его в миске принёс!

            - Чего-о? Какой ещё суп? – не сразу сообразила Люба и, заглянув в дверной глазок, чуть не расхохоталась, увидев Славика с супом в эмаллированной миске, которую он держал перед собой.

            - У Надежды Владимировны электроплита перегорела, а я не могу кушать суп холодным...

            Его выдумка сильно удивила Любу, – поход из соседнего подъезда к ней сюда, на четвёртый этаж, с миской супа выглядел безумно и смешно. Она представила, как все эти концерты слушает весь подъезд и снова еле удержалась от смеха.

            Уже несколько раз за сегодня он безрезультатно приходил под её дверь, но на этот раз ему всё же удалось надавить на жалость. Открыв дверь, Люба отошла в сторону, освобождая проход.

            - А починить плитку ты разве не мог? – спросила она надменно, следуя за Вячеславом на кухню. – Мог бы за помощью к соседям обратиться, зачем ко мне было бежать?

            Люба заметила, что проходя мимо комнаты, он заглянул в неё, словно хотел там кого-то увидеть. Пройдя на кухню, он, как ни в чём не бывало, подошёл к кирпичной плите, оббитой жестью, на которой стояла электроплита с открытой спиралью, и, поставив на неё свою миску, ответил:
            - Соседей никого дома не оказалось, вот я и решил к тебе прийти...


            Избавление от Вячеслава оставалось для Любы несбыточной мечтой. Больше всего её раздражали его внезапные перепады настроения. Выражая свои негативные эмоции, он нередко переходил на словесную агрессию в довольно грубой форме.

            Мысль о новом знакомстве стала посещать всё чаще и чаще, тем более что чувство тоски и одиночества уже давно подтачивало её изнутри. Предоставленная самой себе, она не знала, чем ей заполнить свободное время, чтобы эта невыносимая одинокость не терзала ей душу.

             «Завтра же куплю себе парочку книг и займусь чтением, - решила Люба, - куплю что-нибудь о любови, раз своей нет».

              Время торговли уже подходило к концу и, когда поток покупателей почти иссяк, Люба попросила рядом торгующую Валентину присмотреть за товаром, а сама отправилась на точку, где было разложено и продавалось множество книг.

              Выбрав два любовных романа зарубежных авторов, взгляд Любы вдруг остановился на книге с интригующим названием «Я – не колдун, я – знахарь». Она взяла книгу в руки и, пробежавшись глазами по отдельным страницам, сказала продавцу:
             - Эту книгу я тоже беру...

             Вернувшись на рабочее место, Люба продолжила просмотр этой необычной и таинственной книги, автором которой был некий Александр Аксёнов, проживающий в Горловке, Донецкой области и исцеляющий людей от порчи.

             «Он тоже из Донецкой области, как и моя свекровь, только он в Горловке живёт, а она – в селе Константинополь! – подумала Люба. - Хорошо было бы и мне к нему попасть, чтобы избавил меня от проделок этой ведьмы. Он пишет, что после его отчитки они в течении небольшого времени умирают».

             Придя домой, Люба просидела над книгой до поздней ночи. Прочитав её на одном дыхании, она то и дело, перечитывала отдельные места, накладывая прочитанное на отдельные эпизоды своей жизни. Теперь для неё многое прояснилось.
 
             «Значит, мне тогда не померещилось, я действительно видела свекровь в образе ведьмы, - подумала Люба, вспомнив  ужасную сцену, когда случайно застала свекровь, сидевшую над корытом, наполненным птичьим пером, и исполняющую магический ритуал. – Вот и Аксёнов об этом подробно пишет... Значит, это всё же она на меня домового навела, который полтора года меня бил и душил, чуть на тот свет не отправил... У свекрови даже глаза разного цвета, на что автор тоже обращает внимание. Да... отличная книга... людям глаза раскрывает».

             Никогда ничего подобного Люба в своей жизни не читала, это был её первый опыт познания в области потустороннего невидимого мира – мира духов, существ разумных и бессмертных, которые живут своей жизнью и могут воздействовать как на людей, так и на саму природу.

             Чтобы ещё раз убедиться, что все тяготы, лишения, страдания, перенесённые ею, и те, которые она терпит сейчас, не возникли сами по себе, Люба решила вспороть подушки и исследовать их содержимое, о чём написано в книге. Эти подушки ей дарила мама, как приданое. Валентина Ивановна собственноручно собирала их из домашнего пера и сама шила.

              «Если внутри я найду посторонние вещи, значит, их туда положила моя свекровь, чтобы навести на меня порчу», - именно так решила Люба и, взяв подушки, направилась к ванной комнате. Опустив одну из них в ванную, она сняла наволочку и стала исследовать шов на напернике. Шов в нескольких местах оказался дополнительно прошит вручную другими нитками.

               Распоров ножницами шов, Люба стала перекладывать перо в снятую наволочку. Попалось несколько «накрутышей» из перьев, но всё это было не понятным для неё, она искала что-нибудь другое... и нашла! На самом дне наперника лежали: семечки подсолнуха; зёрна пшеницы и кукурузы; что-то похожее на частички земли, почти превратившиеся в пыль.

               «Как это сюда попало? Кто всё это положил? – задавалась вопросами Люба, охваченная паникой. – Это сделала моя свекровь! Только она! Не могла же это сделать родная мать!»

                Немного успокоившись, Люба  вспомнила слова покойного мужа, однажды сказанные ей лет пятнадцать назад: «Странно, я не могу понять, что происходит со мною? Когда не вижу тебя, начинаю скучать, места себе не нахожу, а увижу – появляется отвращение, сто лет не видел бы тебя».

               Теперь Люба ещё раз убедилась, что всё происходящее с ней не является случайностью, но как избавиться от проделок этой ведьмы, она не знала, из-за чего ещё больше впала в отчаяние.

               Однако, прежде всего Любе срочно нужно было избавиться от подушек и их содержимого, и она решила утром немедленно навестить подругу, чтобы вдвоём отправиться в местную лесополосу и там всё сжечь, прочитав при этом молитву, – так советовал автор книги. У Любы не было ни одной молитвы, поэтому прежде ей предстояло найти текст. Все надежды она возлагала на Марту Дмитриевну, которая и помогла ей в решении возникшей проблемы...


              Не успела Люба опомниться после состоявшегося разоблачения с подушками, как вдруг из Константинополя приехал сын, гостивший у своей бабки. Как только он вошёл в квартиру, он быстро поспешил в комнату, проскользнув мимо матери, потом рванулся на кухню и спросил озадачено:
             - Не понял, а у нас что, горшков с цветами на окнах нет?

             - Нет, - ответила Люба, удивившись неожиданному вопросу, - а зачем они тебе?

             - Баба Тамара дала семена и сказала мне, чтобы я их обязательно в горшок посадил. Мне горшок нужен!

             - Что-о? Какие ещё семена? – взорвалась Люба. – Эта ведьма меня уже достала!.. Выброси их немедленно! Чтобы никаких семян здесь не было! Слышишь?

              - Мать, ты чего? С тобой всё в порядке? – спросил удивлённый Сергей.

              Люба сразу же успокоилась, взяла себя в руки и рассказала сыну за подушки и за купленную книгу.

              - Тото я и думаю, что с нашей бабкой стряслось, может, чокнулась на старости лет?..  Говорит мне: ой, я всю ночь не спала, меня черти всю ночь хвостами били, и спать не давали.

              - Она не врёт, - ответила Люба, поразившись услышанному, - когда твой отец был жив, мы тогда ещё только встречались, рассказывал мне, что видел на крыше родительского дома чёрта, он был с рогами, с копытами, с длинным хвостом... как на картинках рисуют. У него чуть сердце не выскочило, а когда пришёл в себя, то рогатый куда-то исчез... Сейчас я найду в книге то место, где Аксёнов пишет, что когда ведьма ленится и перестаёт делать гадости, тогда черти по ночам начинают её хвостами лупить – работать заставляют.

              Сергей взял книгу, открытую в нужном месте и прочитал указанный матерью абзац.

              - Ну, бабка, погоди! Я тебя выведу на чистую воду! – возбуждённо сказал Сергей, возвращая книгу матери. – Это дело я просто так не оставлю!

              - У неё в стенке, в шкафу, стоит две трёхлитровые банки с приклеенными надписями «живая вода» и «мёртвая вода», там же лежит толстая книга, кажется серо-зелёного цвета, на ней чёрными буквами написано «Чёрная магия», –  сообщила Люба великую тайну.

              - Всё, бабке хана будет!..

              Однако, прежде «хана» пришла Любе.

              - А дядя Слава где? – спросил Сергей после состоявшегося разговора. – Он здесь или в Ростов поехал?

              - Я не знаю, где он... мы с ним расстались, - ответила Люба очень спокойно. - Он снимает жильё в соседнем подъезде... на первом этаже... у Надежды Владимировны...

              Сергей словесно никак не отреагировал, он просто поспешно покинул квартиру, громко захлопнув за собой дверь.

              «Наверное, на разведку пошёл», - подумала Люба.

            
              Приезд Сергея очень усложнил Любину жизнь, вместе со Славкой они сделали её совершенно невыносимой. В свои семнадцать лет он по-прежнему не учился и не работал – безделье для него было превыше всего. Жил он свободной жизнью и подчинялся только своим желаниям, игнорируя все попытки матери поставить его на правильный путь.

              - Если ты не укротишь своего сына, то мы подадим на него заявление в милицию, - недовольно сказала соседка, выглядывая из приоткрытой двери, когда Люба возвращалась с рынка после очередной торговли.

              - А что случилось? Что он снова натворил? – взволнованно спросила Люба, застыв с ключом в руке.

              - Он вытащил колонки на балкон и на всю громкость врубил музыку, да такую, что слушать тошно... не возможно было в квартире находиться... весь дом ходуном ходил! Навёл дружков и творили они, что хотели! Ты им слово, а они тебе десять в ответ! Наглые и дерзкие, на всё ноль внимания! Если бы мы тебя не знали и не уважали, то уже давно бы всем домом сообщили куда следует!.. Мужу в шахту идти во вторую смену, перед работой поспать нужно, а он никак уснуть не может – весь на нервах, как на иголках!..

              Люба слушала молча, не зная, чем она сможет помочь, так как и сама находилась в подобном положении. Однако жителей дома необходимо было как-то спасать, ведь колонки на самом деле были огромными и мощными, фирмы «Радиотехника», остались они после покойного мужа вместе с бобинным магнитофоном и проигрывателем, вот уже как тринадцать лет.

              - Хорошо, я поговорю с ним, - ответила Люба и пауза резко оборвала дальнейшие слова, которые вдруг застряли в горле, дыхание перехватило и на глазах стали появляться слёзы; однако, пересилив себя, она продолжила: - Вы тоже спуску ему не давайте.


              Скандал сыну Люба всё же устроила, без оскорблений, конечно же, не обошлось,– всё дальше и дальше удалялись они друг от друга.

              На следующий день, торгуя на рынке, Люба не находила себе места,– предчувствие какой-то пакости не давало ей покоя. Свернув торговлю, она решила поскорее отправиться домой. Когда Люба вошла в подъезд и стала подниматься по ступенькам, она вдруг услышала громкие голоса и гогот, доносившиеся сверху. Один голос был ей очень хорошо знаком – это был голос её сына.

              Люба продолжала подниматься вверх, и вот на одном из лестничных пролётов она с ними столкнулась. На плече у Сергея лежала музыкальная колонка, вторая – на плече его дружка, ещё один дружок тащил магнитофон.

              - Что это всё значит? – строго спросила Люба. – Немедленно заноси обратно!.. Я кому сказала?

              - Щас, разбежался! – грубо ответил Сергей. – Это всё моё! Это мне от отца в наследство осталось! Что хочу, то и делаю!..  Отойди!

              - Отец твой погиб, а мне кредит пришлось полтора года за всё это выплачивать! Так что с твоим наследством неувязочка вышла. Быстро назад неси, пока вас в милицию за воровство не сдала!

              - Мы музыку послушаем и назад принесём, - недовольно сказал сын.

              - Вы здесь всех людей на уши поставили, теперь хотите других до бешенства довести? Последний раз говорю, чтобы всё занёс обратно...

              Стиснув зубы, Сергей злобно посмотрел на мать и неохотно сказал своим дружкам:
              - Ладно, понесли назад...


              Люба радовалась, что сын всё же подчинился ей, но радовалась она недолго. Войдя в комнату, она обратила внимание, что диван и кресло кем-то перестелены. Кроме Любы кто-либо другой этого и не заметил бы. Она сразу же подошла к шифоньеру и открыла дверцу – все вещи на полках снова были перерыты.

              - Сергей, что ты всё время роешься, что ты всё ищешь без конца? – не выдержав, возмутилась Люба и гневно хлопнула дверцей шкафа.

              - Что, долларов напрятала? – ехидно спросил Серёга и, не дожидаясь ответа, двинулся в направлении выхода, где на площадке за дверью его ожидали дружки.

              Любе стало очень тревожно на душе, она не понимала, как ей жить дальше и что делать. Сын был совершенно неуправляемым и любые её попытки повлиять на него, заканчивались скандалом.

              Чтобы ещё больше насолить матери, Сергей решил перебраться жить к Вячеславу на съёмную квартиру. Чем он Славику объяснил свой уход, Люба не знала, но тот забрал его к себе, и стали они неразлучны. Много негатива высказывали они в её сторону, разных насмешек и оскорблений.

              - Люба, не могу не спросить тебя... сама понимаешь, ведь твой сын у меня живёт, - попыталась начать разговор Надежда Владимировна, случайно столкнувшись с Любой, когда та вышла из своего подъезда. - Что ты за мать такая, что от тебя ребёнок сбежал, жить с тобой не хочет? Он мне всё рассказал.

              - Вы правы, Надежда Владимировна, я очень плохая мать... Спасибо, что приютили его, - спокойно ответила Люба, сгорая от стыда.

              - А Славика зачем выгнала? Он такой мужчина хороший! – продолжала донимать Любу пожилая женщина, но моложавая на вид и довольно привлекательная. – Честно скажу, я была о тебе хорошего мнения, пока всё о тебе не узнала.

              - Видите, какая я плохая...  От меня одни лишь неприятности, - сказала Люба довольно искренне и вдруг по её щекам беззвучно потекли слёзы;  оправдываться не было никакого желания.

              - Ой, не плачь! Не надо! – разволновалась Надежда Владимировна. – За домом у меня гараж, там сейчас Сергей твой... и Славик... машину свою ремонтирует. Пошли к ним... прощение у них попросишь...

              - Нет-нет! Ничего просить я не буду и никуда я не пойду! - мгновенно отреагировала Люба. – Я очень спешу, у меня дела срочные!

              Люба рванула по дороге в сторону остановки, хотя она и старалась держать себя в руках, однако была разбита окончательно – земля уходила из-под ног, и дрожь пронизывала всё тело, и хотелось выть диким голосом на весь микрорайон.

              «Они просто издеваются надо мной!.. Я не хочу их больше видеть!..  Ещё немного и я от них сойду с ума! – кричала Любина душа. – Я должна уехать!.. Немедленно!»

               Люба решила опять уехать в Анапу, тем более что боль в ноге до конца так и не проходила – ей не хватало покоя.

               Ранним утром, лишь только замерцал свет, Люба покинула квартиру. Накануне она снова отправила родителям телеграмму, сообщив об очередном побеге к морю. Теперь ей нужно было незаметно ускользнуть, пока в соседнем подъезде не проснулись её «надзиратели» и не завернули обратно домой.


              Побег удался, никто из знакомых на её пути не встретился. Весь путь из Новошахтинска в Анапу Люба не переставала думать, находясь в полном отчаянии. Она не знала, как ей жить дальше. Пытаясь найти выход из создавшегося положения, она ещё раз убеждалась, что выхода нет.

              Доведя себя до полного отчаяния, она кое-как добралась до Веры Ивановны, у которой когда-то они снимали сарайчик, когда приезжали с Вячеславом на отдых к морю.

              - Здравствуйте, Вера Ивановна, - поздоровалась Люба, чуть не плача, когда на стук в дверь к ней вышла уже пожилая женщина. – Почему-то ноги сами привели меня к вам. Вы помните меня?

              - Здравствуй, - приветливо ответила женщина. – Разве вас забудешь. А Славик где?

              - Одна я приехала... Сбежала я и от него, и от своего сына, - ответила Люба, давая волю слезам.

              - Ты проходи в дом ко мне, - растерянно сказала Вера Ивановна, глядя на плачущую молодую женщину. – Дело в том, что все места заняты. Есть одно, но завтра в него должны заселиться, просили придержать. Вообще, клиенты заранее о приезде сообщают, хотя сейчас и сентябрь, однако желающих всё равно много... Если хочешь, я тебя в доме поселю, как свою гостью!

              - Спасибо вам! Конечно хочу!– обрадовалась Люба, проходя в узкий коридор. – В моём положении не до предупреждений было... Мне бы в себя прийти, да с мыслями собраться, и решить о дальнейших действиях.

              - Неужели всё так серьёзно? – спросила удивлённо хозяйка дома. – Славик такой мужчина интересный и порядочный, даже не верится, что вы расстались.

              Поставив сумку недалеко от двери, Люба присела за стол, стоявший здесь же у окна, и рассказала Вере Ивановне всё, что произошло с ней за последнее время.
              - Ты не расстраивайся, возьми себя в руки... всё утрясётся, - выслушав внимательно Любу, очень тепло произнесла женщина. – Мой первый муж было в пьянку ударился... долго я терпела. Надо строиться, а он всё пьёт. В округе уже все в домах живут, а мы на одном месте топчемся. Взяла и выгнала его. Прилепился ко мне разведённый армянин, я взяла и назло бывшему мужу вышла за него замуж. Новый муж этот дом и выстроил – живём по сей день. А первый муж нет-нет да и заходит к нам. Они вместе посидят, винца выпьют, и он уходит.

               - Я когда-то в Армении жила, хочу сказать, что мужчины эти необузданные, они слишком падкие на женщин. Надеюсь, что к вашему мужу это не относится, насколько мне помнится, когда мы у вас на отдых останавливались, он вёл себя достойно.

               - Характер у него, конечно же, своеобразный и к женщинам он не равнодушен, но я на всё закрываю глаза. Решила, что пусть делает, что хочет... Я лицом к Богу повернулась: в храм хожу, живу церковной жизнью, читаю молитвы утром и вечером, исповедуюсь, причащаюсь. Это даёт мне внутренние силы, поэтому на происходящее я смотрю спокойно и Бога за всё благодарю.

               Люба взглянула на Веру Ивановну – обычная женщина, которая постоянно ходит в косынке, завязывая её сзади, и которая совсем не похожа на городскую жительницу.

               «Странно, зачем она в эту церковь ходит? Неужели ей хочется время тратить на всякую ерунду?» - удивилась Люба.

               - Муж для меня маленькую пристройку к дому сделал, так сказать, личный кабинет, - продолжала секретничать Вера Ивановна. - У меня там иконы весят, а перед ними стоит высокая подставка для книг, такая же, как в церкви, чтобы было удобно молитвы читать. Мне её тоже муж сделал. Там мне никто не мешает, и я никому. Обязательно покажу тебе свой уголок.

               И она незамедлительно показала. Но Люба так далека была от всего этого, что даже не знала, как реагировать...

          
               Оплатив хозяйке наперёд за все дни намеченного пребывания, Люба проводила время в постели, опять погрузившись в тоску и уныние.

               Свой приезд клиенты отменили, прислав телеграмму, поэтому на следующий день Вера Ивановна переселила Любу на их место – в небольшую летнюю постройку. Провалявшись в ней до вечера, Люба достала деньги и, отсчитав нужную сумму, отправилась к хозяйке оплачивать проживание.

               - Так, ну-ка садись, разбираться будем, - строго сказала Вера Ивановна, доставая из тумбочки деньги. – Вчера за что ты деньги отдала?  Сегодня снова за что принесла?.. Давай вспоминай!

               - Я ничего не помню, - растерянно ответила Люба, пытаясь что-либо вспомнить. – У меня голова раскалывается...

               - Ты мне вчера всё оплатила, так что лишнего мне не надо...  забери. И послушай, что я скажу: хватит валяться в постели день и ночь, так недолго свихнуться. С завтрашнего дня вставай часов в шесть утра и отправляйся к морю, ходи вдоль берега и слушай шум волны... тебе срочно лечиться надо.

               - Хорошо, завтра рано утром я обязательно пойду к морю, но сейчас у меня лишь одно желание – упасть в кровать от бессилия.


               Утром следующего дня Люба пришла к морю и, немного постояв у воды, поднялась чуть повыше, чтобы простелить на песке подстилку. Сняв с себя  стрейчевое черное платьице, она легла лицом вниз, развернув его от солнца и прикрыв сверху розовой шляпкой с большими полями. Было слишком рано, поэтому людей почти не было. Люба, слушая шум морской волны, незаметно задремала, а когда открыла глаза, увидела множество отдыхающих. Из этого она поняла, что спала крепко.

              Люба продолжала лежать, не меняя положения, потому что верхняя часть её купальника была расстёгнута. Окинув взглядом находящихся рядом людей, она остановила взгляд на мужчине, который лежал совсем недалеко, спиной к морю и лицом к ней, опираясь на локоть левой руки. Напротив него сидела молодая пара, и втроём они мило беседовали. Тело парня от шеи и до стоп было покрыто извилистыми шрамами, но лицо его было чистым и очень приятным. Девушка, сидящая с ним рядом, была очень похожа на мужчину, лежавшего напротив.

              «Наверное, это его дочь, - подумала Люба, - а парень – его зять, они приехали вместе отдохнуть. Какие приятные и симпатичные люди... Этот мужчина очень любит свою дочь... Какая дружная и замечательная семья».

              Люба лежала и любовалась этими людьми, мысленно разговаривая с неизвестным ей мужчиной, изливая ему всю свою душевную боль, всё своё горе, все страдания. Ей очень хотелось выговориться.

              Солнце стало постепенно припекать, а жару Люба не очень любила, да и шум волны уже перебивался людским гулом, поэтому она быстро оделась и ушла,  продолжая сохранять в памяти образ неизвестного ей мужчины.

             «Хорошее место, завтра снова туда пойду... так же... пораньше», - решила Люба, даже не подозревая, какой сюрприз ей уготовила судьба...