Предисловие
В данной статье пойдет описание истории и боевых действий 42-й танковой бригады с привлечением для этого всех доступных источников информации. На данный момент основной источник информации о боевых действиях 42-й танковой бригады - "Описание боевых действий 42-й танковой бригады на Брянском фронте в период с 28.9 по 30.10.41 г", однако он содержит ряд ошибок в датах и описании событий, что легко вычисляется путем сверки с другими советскими и немецкими документами, так, например, выход немецких танков в Игрицкое в 16.00 1 октября – это ошибка в документе, и данное событие случилось на сутки позже, как и, например, выход 42-й танковой бригады в леса западнее хутора Успенский 16 октября (на самом деле 17-18 октября).
Все эти ошибки я постарался исправить, сведя в своей статье всю противоречивую информацию из различных немецких и советских документов в единый логически обоснованный текст.
Выражаю особую благодарность:
Алексею Владимировичу Кислицыну за предоставленные мне целиком немецкие архивные ролики NARA, T. 314, R. 1100, 1101 и книгу Dinglreiter Joseph "Die Vierziger. Chronik des Regiments";
Денису Голубеву - за предоставленные мне целиком книги Oskar Schaub "Aus der Geschichte Panzer-Grenadier-Regiment 12 (SR. 12)" и Joachim Lemelsen "29. Division, 29. Infanterie-Division (mot.), 29. Panzergrenadier-Division";
чл. поискового отряда "Поколение" Сергею Вахромешину и Владимиру Баркову - за дополнительные материалы.
Буду рад любым дополнениям по данной теме, а также просто конструктивной критике, т.к. из-за многочисленных противоречий и большого количества «белых пятен» в различных документах в тексте хватает спорных моментов. Текст составлен мной на основе документов и никакой литературной обработке не подвергался. Все предельно сжато и лаконично…
Командный состав
Командир бригады:
(14 сентября – 1 ноября 1941 г.) генерал-майор Николай Иванович Воейков [1].
Помощник командира бригады по технической части:
Лев Васильевич Бонштедт [51].
Начальники штаба:
(14 сентября – 1 ноября 1941 г.) майор Александр Сергеевич Кирсанов [1];
(с 1? ноября 1941 г.) майор Григорий Григорьевич Клейн [41].
Военный комиссар:
(14 сентября – 1 ноября 1941 г.) старший батальонный комиссар Михаил Александрович Скосырев [1].
42-й танковый полк
Командир полка:
майор Александр Иванович Логунов [1].
Помощники командира полка по технической части:
(погиб 3 октября 1941 г.) воентехник 2-го ранга Федор Семенович Дмитриев [2];
(? - 11 ноября 1941 г.) военинженер 3-го ранга Соломон Рафаилович Рабинович [2].
Помощник командира полка по хозяйственной части:
интендант 3-го ранга Сергей Николаевич Сунгуров (пропал без вести) [2].
Военный комиссар:
батальонный комиссар Иван Григорьевич Кривоногов [5, л. 416].
Начальники штаба:
(погиб 3 октября 1941 г.) капитан Алексей Григорьевич Ермолов [2; 6, л. 63];
(с 3? октября 1941 г.) капитан Борис Григорьевич Даревский [2].
Начальник связи:
старший лейтенант Виктор Витальевич Гаврилов [2].
Начальник артиллерийского снабжения:
старший лейтенант Иван Игнатьевич Прусаков [2].
Начальник химической службы:
старший лейтенант Даниил Сергеевич Сергеев [2].
Начальник финансовой части:
интендант 3-го ранга Яков Фомич Белейчик [2].
1-й танковый батальон
Командир батальона:
капитан Алексей Михайлович Лыскин [5, л. 293].
Помощники командира батальона по технической части:
(погиб 14 октября 1941 г.) воентехник 2-го ранга Герш Ефремович Рутберг [2; 5, л. 358];
(пропал без вести в октябре 1941 г.) воентехник 2-го ранга Евгений Николаевич Орлов [2; 5, л. 351].
Военный комиссар:
старший политрук Василий Павлович Заматаев [5, л. 285].
2-й танковый батальон
Командир батальона:
капитан Валентин Петрович Костров [2].
Военный комиссар:
старший политрук Степан Иванович Почаевец [2].
Формирование. Боевое крещение 1 октября 1941 г. севернее Севска
42-я танковая бригада была сформирована на основании Директивы Заместителя Наркома Обороны № 725373сс от 14 сентября 1941 г. в Кубинке (Московская область) на базе 42-й танковой дивизии как 5-я танковая бригада. Бригада формировалась по штатам № 010/75-010/83, 010/87 от 13 сентября 1941 г. в составе:
управление бригады (штат № 010/75);
рота управления (штат № 010/76);
разведывательная рота (штат № 010/77);
42-й танковый полк (штат № 010/87) в составе 2 танковых батальонов;
42-й моторизованный стрелково-пулеметный батальон (штат № 010/79);
42-й зенитный дивизион (штат № 010/80);
автотранспортная рота (штат № 010/81);
ремонтно-восстановительная рота (штат № 010/82);
медико-санитарный взвод (штат № 010/83) [1].
Собственно 5-й танковой бригадой она пробыла недолго, т.к. 22 сентября 1941 г. приказом НКО № 0366 была переименована в 42-ю танковую бригаду [1]. Под этим номер сутки спустя, 23 сентября, новосформированная танковая бригада со станции Наро-Фоминск в 7 эшелонах убыла на Брянский фронт [3, с. 42].
К окончанию формирования 42-я танковая бригада насчитывала 1986 человек личного состава, 61 танк (7 КВ-1, 22 Т-34, 32 Т-30), 15 бронемашин, 12 тракторов, 222 автомашины (127 ЗИС-5, 74 ГАЗ-АА, 9 санитарных, 1 штабная, 11 легковых), 41 мотоцикл, 16 орудий (8 37-мм зенитных и 8 57-мм противотанковых), 12 минометов (6 82-мм и 6 50-мм), 49 пулеметов (6 станковых и 43 ручных), 182 ППД, 1095 винтовок, 526 пистолетов [1]; [3, с. 41, 42].
Танки Т-30 были получены бригадой уже перед самой отправкой на фронт, т.к. они были отправлены с завода № 37 (г. Москва) 21-22 сентября. Времени на их освоение у экипажей, скорее всего, не было. Нумерация танков была следующей: № 13874, 13875, 13876, 13877, 13878, 13879, 13880, 13881, 13882, 13884, 13883, 13885, 13886, 13888, 13889, 13890, 13891, 13892, 13893, 13894, 13895, 13896, 13897, 13898, 13899, 13900, 13901, 13902, 13903, 13904, 13905, 13906 [52].
Переброска бригады на Брянский фронт проходила весьма быстро: уже 24-25 сентября она выгрузилась из эшелонов на станции Суземка и сосредоточилась в резерве Брянского фронта в районе деревни Холмечь [8, л. 342, 346, 351], откуда 28 сентября перешла в лес восточнее села Семеновское (ныне Семеновск, северо-западнее г. Севск) [4, л. 9]. В фронтовом резерве бригада пробыла весьма недолго. 30 сентября немецкая 2-я танковая группа перешла в наступление против войск 13-й армии и оперативной группы Ермакова (Брянский фронт) и в тот же день прорвала их оборону, выйдя на оперативный простор. 1 октября штаб Брянского фронта приказал 42-й танковой бригаде прикрыть рубеж по восточному берегу реки Сев на участке (иск.) Ново-Ямское (северное) – Севск и с 15.00 перейти в подчинение командира оперативной группы генерал-майора Ермакова [9, с. 172].
Неизвестно, когда 42-й танковой бригадой был получен данный приказ штаба фронта и получала ли она его вообще. Уже в 12.05 1 октября, пройдя за утро 40 километров, 4-я танковая дивизия (XXIV.AK (mot.), Panzergruppe.2) заняла город Севск [10, с. 304], а к 13.00 ударом от Севска 8-я рота 2-го батальона 35-го танкового полка и 3-я рота 79-го саперного батальона (4-я ТД) заняли Ново-Ямское, где захватили 17 гаубиц, около 60-70 тракторов и грузовиков [10, с. 304; 13, F. 584] из состава находившихся на марше через Севск на Пустогород батарей 455-го корпусного артиллерийского полка РГК [43, F. 1224]. Ни танки, ни мотострелки 42-й ТБр немцами отмечены не были, т.к. они в то время оставались в лесах у села Семеновское, возможно, даже не подозревая о прорыве противника в Севск и в Ново-Ямское. Заняв Ново-Ямское, в 15.30 усиленный 2-й батальон 35-го ТП в качестве передового отряда 4-й танковой дивизии выдвинулся на северо-восток, на Дмитровск, достигнув его в 22.30, а 12-й мотострелковый полк, 1-й батальон 35-го ТП и 3-й мотоциклетный батальон заняли оборону Севска и Ново-Ямского [10, с. 304].
Находившиеся в лесу северо-западнее села Шведчиковы (ныне Шведчики) тылы 42-й ТБр подверглись ударам с воздуха, а позже – удару немецких танков (прим. - вероятно, 2-й батальон 35-го ТП), понесли потери, после чего, вероятно, отошли к главным силам бригады. Высланная позже штабом бригады разведка обнаружила Ново-Ямское занятым противником, после чего штаб бригады, оставив одну стрелковую роту в деревне Олешок (ныне Алешок), выдвинул главные силы мотострелкового батальона на рубеж высота 205,5 (севернее с. Ново-Ямское) - южная окраина села Чемлыж, тем самым прикрыв располагавшийся в лесу у Семеновского 42-й танковый полк с юга, а сам с частью сил (разведывательная рота, рота управления, несколько танков Т-30 и Т-34) отошел за речку Усожа в лес северо-западнее села Игрицкое, достаточно далеко оторвавшись от основных сил бригады, что позже привело к весьма негативным последствиям [4, л. 9].
Почти весь день 1 октября 42-я танковая бригада бездействовала, никак не препятствуя проходу 4-й танковой дивизии по шоссе на Дмитровск, и только лишь с 18.15 от 3 до 6 ее танков дважды контратаковали в направлении северной окраины Севска, но все их атаки были отбиты 1-м батальоном 35-го танкового полка и 3-й ротой 49-го противотанкового батальона (4-я ТД), при этом 1 32-тонный танк (т.е. Т-34) был сожжен 3-й ротой 49-го ПТБ, – это были первые потери 42-й танковой бригады в танках [10, с. 304; 12, F. 1184, 1190].
Согласно наградным листам 1 октября в районе Ново-Ямского группа танков 1-го танкового батальона во главе с командиром батальона капитаном Алексеем Лыскиным рассеяла колонну противника, уничтожила 5 танков, более 10 автомашин, около 20 мотоциклистов, отбила захваченный немцами грузовик ЗИС-5 [5, л. 293], в т.ч. танк комиссара батальона старшего политрука Василия Заматаева раздавил 6 транспортных машин, 1 штабную машину с офицерами и 2 орудия ПТО [5, л. 285]. В ходе разведки боем в селе Ново-Ямское танк, где механиком-водителем был сержант Степан Бондарчук, уничтожил 1 танк противника. Противотанковым орудием было выведено из строя орудие танка, однако экипаж массой танка раздавил еще 1 немецкий танк, 8 автомашин, 3 мотоцикла, несколько десятков пехотинцев. Бак машины был пробит снарядом, танк загорелся, однако Бондарчук потушил пожар и вывел танк с поля боя, эвакуировав по дороге еще 1 вышедший из строя танк [5, л. 283]. Возможно, что именно танк Т-34 Бондарчука и был подожжен 3-й ротой 49-го противотанкового батальона и составил первые потери 42-й танковой бригады в танках.
В именном списке потерь 42-го танкового полка за 1 октября числятся 4 убитых, в т.ч. у села Шведчиковы погибли взводный младший лейтенант Петр Вагин и шофер красноармеец Василий Фомин, а у Ново-Ямского - взводный лейтенант Энвар Куртвили, механик-водитель старший сержант Константин Янцевич [2]. Именных списков потерь всех остальных подразделений 42-й танковой бригады, кроме ее 42-го танкового полка, по-видимому, не сохранилось.
Боевые действия 2 октября 1941 г.
Утром 2 октября 42-я танковая бригада продолжала фактически бездействовать севернее Севска, пока войска немецкого 24-го моторизованного корпуса беспрепятственно проходили через Севск и Ново-Ямское по дороге на Дмитровск, а вышедшие в то утро к речке Сев у сел Невдольск, Добрунь и Чемлыж авангарды 17-й и 18-й танковых дивизий 47-го МК приступили к наведению мостов через эту речку. Утром высланная мотострелковым батальоном разведка вступила в бой с противником, а в 12.00 в бой вступили главные силы мотострелков (без одной стрелковой роты, которая оставалась в деревне Олешок) [4, л. 9].
Судя по немецким данным и находкам поисковиков, мотострелковый батальон атаковал с севера от высоты 205,5 обороняемое 12-м мотострелковым полком (4-я ТД) Ново-Ямское [10, с. 304; 24]. С 12.00 из Севска на Дмитровск выдвинулся 2-й батальон 6-го танкового полка 3-й танковой дивизии с 3-й ротой 79-го саперного батальона 4-й ТД, маршрут которого как раз проходил через Ново-Ямское [11, F. 631], таким образом, у атаковавших без танковой поддержки мотострелков по сути не было никаких шансов отбить Ново-Ямское и выйти на рубеж реки Сев. Уже в 13.00 батальон был окружен противником и понес большие потери [4, л. 9]. Всего при отражении данного контрудара 12-й мотострелковый полк насчитал 30 убитых советских солдат, также полк захватил более 100 пленных и 2 орудия [10, с. 304]. Позже, в 2009 году, поисковиками Брянской области на южных скатах высоты 205,5 перед северо-восточной окраиной Ново-Ямского были обнаружены останки 29 солдат из состава 42-го МСБ и разбитые в том бою огневые позиции 57-мм орудий ПТО, что лишний раз подтверждает немецкие данные о понесенных 42-м мотострелковым батальоном потерях. 5 из 29 мотострелков благодаря найденным солдатским медальонам удалось опознать, это были красноармейцы Петр Дыленков, Михаил Ключников, Петр Юпатов, Валентин Самойлов, Дмитрий Шибилкин [24].
Танки 42-й ТБр действовали отдельно от своих мотострелков в районе высоты 216,2, что восточнее Ново-Ямского. Немцы насчитали 7 танков, которые в районе высоты 216,2 атаковали с севера следовавший за 2-м батальоном 6-го ТП 3-й ТД боевой обоз 35-го танкового полка 4-й ТД, сожгли 12 автомашин с топливом и боеприпасами и на некоторое время перерезали шоссе, однако затем были оттуда выбиты вернувшимся 2-м батальоном 6-го ТП [10, с. 304; 12, F. 1184].
В 12.30 еще 2 танка 42-й танковой бригады появились в лесу севернее Чемлыжа перед плацдармом 18-й танковой дивизии, сделали 3 выстрела по наводимому дивизией мосту через Сев, однако затем были отогнаны огнем немецкой 105-мм гаубицы [17, F. 208]. В свою очередь, осуществлявшая с 10.30 до 16.00 ремонт 4 разрушенных мостов через Сев в районе села Добрунь 3-я рота 27-го саперного батальона 17-й танковой дивизии была атакована советской мотопехотой на 3 грузовиках, однако огнем поддерживавших роту танков Pz.II атакующие были уничтожены [23, с. 50].
Наведя мосты через Сев в районе Добрунь, с 16.30 2 октября передовой отряд 17-й ТД в составе усиленных танками и 50-мм орудиями ПТО 3-й роты 27-го саперного батальона и 2-й роты 27-го разведывательного батальона выдвинулся далее в северо-восточном направлении к переправе через речку Усожа у села Игрицкое [23, с. 50]. По данным штаба 42-й ТБр уже в 16.00 немецкие танки появились в районе Игрицкого, отрезав штаб бригады от ее главных сил, остававшихся в лесах у Семеновского. [4, л. 9]. Прибывшие следом главные силы передового отряда 17-й ТД захватили мост через Усожу у деревни Лугань (ныне в составе села Игрицкое) и плацдарм на северном берегу. К 20 часам восточной окраины Лугань достигли главные силы 3-й саперной роты и в течение часа заминировали подступы к мосту с юга и севера [23, с. 50, 51].
Около 21.10 6 находившихся в непосредственном подчинении штаба 42-й ТБр танков вышло по дороге с севера к минному полю на развилке дорог севернее моста через Усожу (см. схему №1, пункт 2), где в 21.30 один из танков подорвался на минах и сгорел, а оставшиеся 5 танков были обстреляны 50-мм противотанковыми орудиями и отошли обратно в северном направлении [23, с. 50-52]. 1,5 часа спустя, возможно, эти же танки вновь попытались выйти к мосту с северного направления, головной танк подорвался на мине и затем был сожжен с 2 выстрелов 50-мм орудиями [23, с. 52]. Всего в 22.10 штаб 17-й ТД отчитался в штаб корпуса об уничтожении дивизией 2 октября 2 советских танков и 10 грузовиков [20, F. 640].
С 16.45 2 октября по восстановленному мосту у села Чемлыж реку Сев также перешел 3-й батальон 18-го танкового полка 18-й танковой дивизии [16, F. 188]. В 18.03 батальон доложил наверх о появлении на восточном берегу реки Сев северо-восточнее Чемлыжа советских танков, после чего для отражения возможных танковых контратак на плацдарм туда в 18.20 были переброшены 88-мм зенитные орудия и артиллерия 88-го артполка [16, F. 189]. Переброска на плацдарм тяжелых орудий была весьма своевременной. Уже в 18.30 [17, F. 209; 20, F. 638] последовала атака на плацдарм с севера, по разным данным, от 6 до 10 советских танков [17, F. 209; 20, F. 634]. Атака продолжалась до 19.30 [20, F. 638], при этом огнем орудий 3-й и 5-й батарей 88-го артполка было подбито 5 советских танков, остальные отошли обратно в лес [17, F. 209]. В числе подбитых танков были 2 «сверхтяжелых», которые, по сообщению немецкого самолета-разведчика, были сожжены уже в самом начале атаки, к 18.45 [20, F. 634]. Тем не менее одному из этих 2 танков КВ-1, по немецким же данным, удалось наехать на 2 орудия 3-й батареи 88-го артполка, при этом 1 орудие было повреждено, а 2-е списано немцами в безвозвратные потери [17, F. 209].
С большой долей вероятности, это был танк КВ-1 командира роты тяжелых танков воентехника 1-го ранга Николая Бондаренко. Согласно наградному листу на самого Бондаренко оба танка КВ-1 2-2,5 часа вели бой в полуокружении у села Чемлыж против усиленного артполка противника (т.е. 88-го артполка 18-й танковой дивизии). Танк самого Бондаренко, по одним данным, уничтожил 2 трактора, 5 автомашин со снарядами, 20 мотоциклов, 7 орудий (3 тяжелых и 4 45-мм противотанковых), до 50 немцев [5, л. 272], по другим данным - 1 трактор, 2 грузовые автомашины, 15 мотоциклов, 6 тяжелых орудий, до 20 немцев [5, лл. 355, 377, 471]. Танк был подожжен немецким тяжелым орудием, старший механик-водитель танка старший сержант Федор Клочков погиб, командир орудия младший сержант Иван Пшеничкин, старший радист красноармеец Александр Бобров и сам Бондаренко были ранены. Тяжелораненный в обе руки и ногу Бобров сел за рычаги и вывел горящий танк с поля боя [5, л. 311], после чего Бондаренко вытащил Боброва из горящего танка и организовал эвакуацию остального экипажа [5, л. 272], в котором не получил ранений лишь младший механик-водитель старший сержант Николай Юрченков. Экипаж 2-го подбитого на поле боя танка КВ-1 пока что неизвестен. На запечатленных немцами нескольких фотографиях этого танка видны 4 полученные танком пробоины: 2 - в маске орудия, 1 - на левой боковой стороне башни, 1 - в нижнем бронелисте; также была разбита левая гусеница танка. Люки открыты, а значит, экипаж покинул танк.
Двинувшись от Чемлыжа дальше по дороге на Галышино (ныне Голышина), 3-я батарея 88-го артполка повторно столкнулась с танками 42-й ТБр и вступила в бой с ними, результаты которого пока что неизвестны [16, F. 189]. К 19.00 передовой отряд 18-й ТД в составе 1-й роты 18-го мотоциклетного батальона с 4 легкими танками 3-го батальона 18-го танкового полка захватил плацдарм на реке Усожа у Галышино, после чего танки остались оборонять плацдарм, а мотоциклисты двинулись дальше на восток. В 19.15 при появлении танков 42-й ТБр у Галышино все 4 легких немецких танка вынуждены были занять круговую оборону на плацдарме [16, F. 189]. В 20.30 – 22.15 в Галышино перешел весь 18-й танковый полк, а позже туда подтянулся и 18-й мотоциклетный батальон, который в пути на Галышино был вновь атакован танками 42-й ТБр, однако больших потерь не понес [16, F. 190].
Сохранилось достаточно много наградных листов на военнослужащих 42-й танковой бригады за боевые действия 2 октября против 18-й танковой дивизии и боевого обоза 4-й танковой дивизии. Помимо экипажа танка ротного воентехника 1-го ранга Николая Бондаренко наиболее отличился экипаж другого танка КВ-1 - взводного лейтенанта Николая Кузнецова (командир орудия воентехник 2-го ранга Вячеслав Григорьев, радист сержант Наум Башкин, младший механик-водитель сержант Никонор Куртенков), который уничтожил 1 трактор, 3 автомашины со снарядами, 11 мотоциклов, 6 орудий (2 тяжелых и 4 45-мм противотанковых), 25-27 пехотинцев. После 11 выстрелов пушку танка заклинило, однако экипаж продолжал давить противника гусеницами [5, лл. 290, 319, 419].
Согласно наградному листу на комиссара танковой роты политрука Аркадия Боровкова 5 танков его роты под селом Ново-Ямское 2 октября уничтожили до 42 грузовиков (явно завышенные цифры), 2 цистерны с горючим, ящики со снарядами и авиабомбами, а затем во 2-м бою в тот же день уничтожили до 5 транспортных машин, 1 тяжелое орудие и до 25 немцев [5, л. 312]. Другая группа танков 1-го танкового батальона в районе сел Семеновское и Чемлыж разгромила немецкую колонну из более чем 20 автомашин, 3 тяжелых и 5 противотанковых орудий, в т.ч. танк командира батальона капитана Алексея Лыскина вывел из строя 1 танкетку и 3 орудия (1 тяжелое и 2 противотанковых) [5, л. 293].
Помощник командира роты средних танков по технической части младший воентехник Павел Лебедев 2 октября под селом Ново-Ямское в тылу у противника отремонтировал танк, затем на нем пристроился во вражескую колонну, уничтожил 2 средних танка, до 20 автомашин с боеприпасами и благополучно вывел танк в безопасное место [5, л. 292]. Еще до 10 транспортных машин с грузом при атаке колонны под Ново-Ямским уничтожил экипаж танка, где механиком-водителем был красноармеец Александр Ребус [5, л. 357], а 3 пулеметные точки и до роты пехоты уничтожил экипаж танка Т-34, где радистом был младший сержант Иван Шинкарев [5, л. 445].
Всего в боях 1-2 октября 42-я танковая бригада, по собственным данным, уничтожила 2 танка, 45 автомашин, 2 противотанковые пушки, 3 миномета, 1 зенитную установку и до 2 рот пехоты, однако потеряла 7 танков (2 КВ-1, 2 Т-34, 3 Т-30), 2 стрелковые роты, 2 минометных взвода, 2 взвода 57-мм противотанковых орудий и взвод управления [4, л. 2]. В штаб фронта штаб бригады отчитался об уничтожении 2 октября 7 немецких танков [25, л. 355]. Штаб 47-го МК отчитался о захвате 2 октября дивизиями корпуса 8 тяжелых советских танков [20, F. 647], однако конкретно 18-я танковая дивизия подбила 5 из 10 атаковавших ее вечером 2 октября танков 42-й ТБр [17, F. 209; 22, F. 7326254], а 17-я танковая дивизия уничтожила еще 2 танка (подорвались на минах) [20, F. 640; 23, с. 51, 52]. В целом в немецких документах за 1-2 октября отмечен вывод из строя 8 танков 42-й ТБр: 1 октября - одного танка (Т-34) 4-й танковой дивизией, а 2 октября - 5 танков (в т.ч. 2 КВ-1) 18-й танковой дивизией и 2 танков 17-й танковой дивизией.
В именном списке потерь 42-го танкового полка за 2 октября числится всего 2 убитых, в т.ч. в районе Ново-Ямское погиб старший механик-водитель танка КВ-1 старший сержант Федор Клочков, а в районе Семеновского - командир танка старшина Давид Барбасов [2]. Среди прочих пропал без вести интендант 2-го ранга Константин Гуманов [26].
Боевые действия 3 октября 1941 г., потеря 17 танков
К утру 3 октября 1941 г. по показаниям советского перебежчика штаб 18-й танковой дивизии установил, что главные силы 42-й танковой бригады оставались в лесах севернее села Чемлыж, пленный показал, что зажатые в этих лесах подразделения бригады имели приказ командира бригады пробиваться в южном направлении [16, F. 191]. Утром 3 октября штаб 47-го МК поставил 17-й и 18-й танковым дивизиям задачу на совместные действия по уничтожению данной группировки советских войск [16, F. 192].
В действительности, отрезанный прорвавшейся в Игрицкое и Лугань 17-й танковой дивизией от штаба бригады, 42-й танковый полк стремился прорваться не на юг, а на север для соединения со штабом бригады и к утру 3 октября походной колонной в составе примерно 40 танков двинулся в северном направлении по дороге на деревню Лугань [27, с. 20]. По немецким данным, атака 17 советских танков на Лугань с юго-запада началась с 6.00 3 октября [23, с. 50]. Впереди танков двигались грузовики с мотострелками. Выйдя с юга к перекрестку дорог в районе МТС, что между деревней Лугань и мостом через Усожу, пехота обнаружила здесь минное поле, установленное саперной группой Шэфера (Sch;fer) из состава 3-й роты 27-го саперного батальона. Подошедшие следом танки открыли огонь по позициям группы Шэфера перед мостом, а также сожгли брошенные немцами тягачи на перекрестке дорог (см. схему №1, пункт 2b) [23, с. 52].
Сойдя с дороги, 2 танка попытались двигаться справа и слева от дорожной насыпи, однако уже через 70 метров попали в болото, где глубоко застряли и вынуждены были вести огонь с места. 2 других танка атаковали по дороге, но, опасаясь мин, один из танков вскоре свернул с дороги вправо и также увяз в болоте [23, с. 52]. 2-й танк (Т-34) проехал по дороге чуть дальше своего собрата, затем возле немецкого пулеметного расчета из 2 человек резко повернул вправо и, не пытаясь даже подавить данный пулемет, который своим огнем отрезал от танка мотострелков 42-й ТБр, двинулся вдоль дороги к мосту.
В 15 метрах от моста, позади немецких стрелковых позиций танк вновь вышел на дорогу, где попал на 2-е минное поле, наехал на выставленный здесь в качестве преграды советский грузовик и остановился. Выскочившие из танка 2 танкиста были сразу же убиты 5 саперами из состава взвода лейтенанта Боестела (Boestel), после чего сам взводный Боестел с 2 своими людьми забрался на танк, чтобы подорвать его экипаж ручной гранатой, однако оставшимся в живых 2 танкистам удалось вовремя захлопнуть люк. После этого по приказу Боестела саперы ефрейторы Эггер (Egger) и Себус (Sebus) установили на танке ящик с 25 килограммами взрывчатки и подожгли его. При последовавшем затем взрыве танк Т-34 вместе с находившимися в нем 2 танкистами был сожжен [23, с. 53].
Потеряв несколько человек убитыми и ранеными, группа Шэфера по приказу командования отошла через мост на северный берег Усожи, где вновь заняла оборону. Обойдя выставленные немецкими саперами чуть севернее перекрестка дорог противотанковые мины, танки с мотопехотой позади вышли к самому мосту и открыли огонь по позициям саперного взвода Боестела, мотоциклистам 2-й роты 27-го разведывательного батальона и 2 немецким танкам на северном берегу реки, при этом фугасными снарядами танков было выведено из строя единственное 50-мм орудие взвода Боестела, ранено 5 немцев, [23, с. 53], а чуть позже под огнем танкистов погиб сапер ефрейтор Майер (Maier).
Перейдя Усожу где-то юго-восточнее моста, мотострелки 42-й ТБр атаковали немецкие позиции у моста с левого фланга, произведя панику среди немецких саперов, однако силами офицеров начавшаяся паника и неорганизованный отход были остановлены, а атака мотострелков отбита. Чуть позже мотоциклистами 2-й роты разведывательного батальона был подбит один из советских танков перед мостом, затем на минах перед перекрестком (см. схему №1, пункт 2f) подорвались 2 танка КВ-1 и 1 грузовик. Оба танка подорвались на выставленных на обочине дороги минах в 10-20 метрах друг от друга, у танков оказались лишь разорваны правые гусеницы и повреждены катки. Подорвавший рядом с ними грузовик был уничтожен взрывом [23, с. 54]. На запечатленных немцами фотографиях также виден подбитый левее танков КВ-1 танк Т-30, который, как и вся остальная техника, вероятно, также подорвался на минах.
Одним из подорвавшихся на минах КВ-1 был танк комиссара роты тяжелых танков. Его механик-водитель воентехник 2-го ранга Евгений Орлов 6 часов подряд под огнем противника пытался натянуть гусеницы на обоих подорвавшихся танках КВ-1, его экипаж за это время уничтожил прислугу 5 пушек и 4 пулемета (явно завышенные цифры) [5, л. 351]. Гусеницы натянуть так и не удалось, и оба танка вышли в безвозвратные потери. Стрелявшие по ним противотанковые пушки так и не смогли пробить броню танков, позже оба танка были окончательно выведены из строя установленными саперами взвода Боестела минами [23, с. 54].
Тем временем еще несколько танков 42-й танковой бригады, вероятно, по соседней дороге со стороны села Война вошли в Лугань, где затем у перекрестка дорог (см. схему №1, пункт 1) один из танков (Т-34) подорвался на минах и загорелся. В 6.50 еще несколько танков, стреляя с коротких остановок, вышли к минному заграждению на дороге Лугань - МТС, однако ответным огнем были подожжены следовавшие позади танков грузовики, после чего танки, развернувшись, отошли обратно [23, с. 54].
Чуть позже 6 танков вновь атаковали Лугань. Пытаясь остановить их прорыв, немецкие саперы во главе с фельдфебелем Санктйохансером (Sanktjohanser) сняли с другого участка ранее выставленные противотанковые мины и перенесли их на участок дороги Лугань - МТС вблизи перекрестка (см. схему №1, пункт 4а) [23, с. 54]. Один из прорвавшихся танков подорвался на одной из этих мин, однако повреждения оказались незначительными (поврежден опорный каток), и все 6 танков продолжали вести атаку на Лугань. Чуть позже еще 11 танков с находившимися позади них грузовиками с пехотой вновь атаковали в направлении моста через Усожу, обратили в бегство немецкий пехотный заслон на северном берегу и прорвались по мосту на северный берег, после чего из деревни Лугань отошла и остававшаяся на южном берегу реки саперная группа Санктйохансера [23, с. 55]. Бой завершился лишь в 14.00 [23, с. 50] с подходом переброшенных сюда 2-го батальона 18-го ТП 18-й ТД [16, F. 193, 194] и 1-го батальона 40-го мотострелкового полка (17-я ТД), который, по некоторым данным, к 11.00 соединился со 2-й ротой 27-го разведывательного батальона и совместно с ней подбил еще несколько танков 42-й ТБр. Подошедший следом 2-й батальон 40-го МСП занял село Война, где он затем остановился на ночь [48].
Всего в бою за Лугань 3 октября 17-я танковая дивизия, по собственным данным, вывела из строя 15 танков и 10 грузовиков, захватила свыше 100 пленных [20, F. 668, 672], в т.ч. 2 саперных взвода 3-й роты 27-го саперного батальона уничтожили 9 танков, потеряв 2 человека убитыми, 8 ранеными и 1 грузовик, вышедший из строя [23, с. 50]. Потери других подразделений 17-й ТД неизвестны. К 14.15, по данным немецкой авиаразведки, лишь 5-6 советским танкам (в т.ч. 3 «тяжелым») удалось прорваться через Лугань в северо-восточном направлении, на деревню Бобрик [20, F. 656], на их преследование был послан 2-й батальон 18-го танкового полка, который к 14.45 вышел в 3 километрах северо-восточнее деревни Лугань [20, F. 657].
Несмотря на то, что бой за Лугань привел лишь к прорыву нескольких танков из состава 42-го танкового полка, а также к большим потерям в людях и технике, достаточно много уцелевших в том бою экипажей танков было позже награждено. Согласно этим наградным листам наиболее отличились:
экипаж танка комиссара 1-го ТБ старшего политрука Василия Заматаева (уничтожил 2 тяжелые пушки с прислугой, 8 мотоциклистов и до роты пехоты) [5, л. 285];
экипаж танка КВ-1 взводного лейтенанта Дмитрия Гурьянова (старший механик-водитель младший лейтенант Анатолий Раков, младший механик-водитель старший сержант Николай Юрченков; экипаж уничтожил тяжелое орудие, несколько пулеметных точек и до взвода пехоты; танк смог прорваться через минное поле) [5, лл. 321, 377];
экипаж танка КВ-1 взводного лейтенанта Николая Кузнецова (командир орудия воентехник 2-го ранга Вячеслав Григорьев, радист сержант Наум Башкин, младший механик-водитель сержант Никонор Куртенков, также в танке со 2 октября находился ротный воентехник 1-го ранга Николай Бондаренко; танк участвовал в бою с заклиненной пушкой, в качестве головной машины принимая на себя огонь вражеской батареи, отвлекая ее внимание от остальных машин полка, подавил тяжелое орудие, уничтожив его прислугу, вывел из строя 4 мотоцикла, уничтожил 20 человек мотопехоты; танк, по-видимому, подорвался на мине, однако экипаж прямо на поле боя восстановил ходовую часть, при этом радист Башкин был ранен осколком в руку) [5, лл. 272, 304];
экипаж танка младшего лейтенанта Георгия Саратова (старший механик-водитель младший воентехник Борис Голубев, командир орудия красноармеец Григорий Кириченко, радист ефрейтор Михаил Мишалов; экипаж уничтожил 2 транспортные машины, 2 пушки, до 2 взводов пехоты; под огнем противника экипаж помог экипажу соседнего танка надеть гусеницу, а затем вывел свой танк с минного поля) [5, лл. 317, 330, 437, 484];
экипаж танка комиссара танковой роты политрука Аркадия Боровкова (вел бой на подбитом танке, т.к. крупнокалиберными снарядами была пробита ходовая часть, 2-е левое и правое колесо; в Игрицком подорвался на мине, однако танк удалось эвакуировать) [5, л. 312];
экипаж танка (по-видимому, Т-34), где радистом был красноармеец Андрей Морозов (проводил эвакуацию с поля боя легких танков Т-30; при переходе Усожи вброд танк завяз в реке по самую башню и был атакован немецкими танками, однако сменивший у орудия своего командира радист Морозов уничтожил 2 немецких танка; [5, л. 426].
экипаж танка, где механиком-водителем был красноармеец Александр Ребус (уничтожил 2 пулеметные точки и 15 пехотинцев и помог переправиться через Усожу соседнему подбитому в бою танку, выведя его в безопасное место) [5, л. 357].
Также отличился радист танка Т-34 красноармеец Григорий Иващенко, который после того, как его пулемет вышел из строя, огнем из ППШ из люка механика-водителя убил до 15 немцев [5, л. 406].
Часть танков 42-го танкового полка так и не прорвалась через Усожу и продолжала вести боевые действия на южном берегу. Утром «тяжелые» советские танки (вероятно, Т-34) из лесного участка в 1,5 километрах юго-западнее Лепешино (ныне Лепешкина) обстреляли эту деревню, однако затем были отогнаны прочь огнем тяжелой артиллерии и зенитных орудий 18-й ТД [16, F. 192]. В 12.00 «тяжелые» танки 42-й ТБр с северо-запада обстреляли плацдарм 18-й ТД на реке Сев у села Чемлыж, где оборонялась одна рота 2-го батальона 101-го МСП с одним 88-мм зенитным орудием [16, F. 193]. Позже, собравшись вместе, оставшиеся на южном берегу Усожи танки 42-й танковой бригады двинулись в обход немецкого заслона в Игрицком по дороге на запад, на село Селечня, вероятно, для последующей переправы через Усожу вброд севернее Селечни. В 17.00 штаб 17-й ТД отчитался в штаб корпуса об отходе на Селечню 16 советских танков, еще около 10 советских танков наблюдались им на опушке леса юго-западнее Логиревки [20, F. 666].
После фактического провала прорыва 42-го танкового полка на северный берег Усожи и выхода туда немецких танков штаб 42-й ТБр с зенитным дивизионом, разведротой, ротой управления и, по некоторым данным, с 10 танками (5 Т-34, 5 Т-30) перешел сначала в район Логиревки (ныне Лагеревка), а к полудню – в лес севернее хутора Соколовский (ныне не существует, 5,5 км северо-восточнее Лагеревки) [4, л. 9; 27, с. 45, 47]. В районе Логиревки оставались прорвавшиеся на северный берег Усожи танки 42-го танкового полка. Прикрывая деревню, танки не дали подойти к ней немецкой колонне, при этом экипаж танка КВ-1 взводного лейтенанта Дмитрия Гурьянова уничтожил 1 пушку и до взвода пехоты [5, л. 321], а экипаж танка младшего лейтенанта Георгия Саратова уничтожил еще до взвода пехоты (прим. - в наградных листах стоит дата 4 октября, но это сомнительно) [5, лл. 317, 330, 437, 484]. Возможно, что в данной колонне находились подразделения мотоциклетной роты 27-го разведывательного батальона и саперного взвода лейтенанта Боестела (3-я рота 27-го саперного батальона), которые в 11.00 3 октября выдвинулись от моста через Усожу для разведки и овладения мостом через Неруссу севернее хутора Соколовский.
Уже после прекращения боев в районе Лугань в 16.30 в обход танков 42-й ТБр в Логиревке по дороге Зиновкино - Лубошево в направлении моста через Неруссу направились главные силы мотоциклетной и саперной рот [23, с. 55]. В 19.00 эта колонна, в которой советские войска насчитали 25-30 танков (прим. - вероятно, за танки были приняты бронемашины 1-й роты 27-го разведывательного батальона), была обнаружена штабом 42-й ТБр, после чего на ее перехват с северо-восточной опушки леса севернее хутора Соколовский на возвышенность северо-восточнее этого хутора были переброшены 5 танков Т-34 и Т-30 42-ТБр, которые затем атаковали данную колонну и вынудили ее свернуть на восток [4, лл. 9, 10; 27, с. 47].
В 20 часов находившийся правее дороги Зиновкино – Лубошево саперный взвод Боестела получил приказ командира роты захватить мост через Неруссу, разминировать его и образовать плацдарм. За 25 минут до этого к мосту с той же задачей была направлена 1-я рота разведывательного батальона [23, с. 56]. В пути к мосту на глазах у саперов советский связной-мотоциклист подорвался на минах, а взвод мотоциклистов пленил 2 советских кавалеристов (связные?). Соединившись вместе, ударом вдоль дороги оба взвода в темноте вышли к перекрестку дорог южнее моста через Неруссу (см. схему №2, пункт 2), где пулеметным огнем рассеяли до взвода советской пехоты, после чего вышли к Неруссе восточнее моста (см. схему №2, пункт 4) и перешли к обороне, выслав разведку в восточном и западном направлении [23, с. 57]. Выдвинувшаяся влево саперная разведгруппа лейтенанта Боестела вышла к мосту через Неруссу (см. схему №2, пункт 5), где попала под пулеметный огонь находившейся в 90 метрах от опушки леса советской пехоты, однако под прикрытием огня 1 пулемета силами 2 человек смогла осуществить разведку самого моста, установив его грузоподъемность в 10-12 тонн, а также непроходимость подъезда к мосту из-за мягкой торфянистой земли [23, с. 58].
Атаковавшие чуть позже 2 пехотные группы мотоциклетного взвода обер-лейтенанта Хаслингера (Haslinger) захватили сам мост и плацдарм на северном берегу Неруссы [23, с. 58], после чего еще 2,5 часа удерживали плацдарм под обстрелом советской пехоты, минометов и танков из леса к северу от хутора Соколовский (см. схему №2, пункт 10). Позже по занятому немцами плацдарму также открыли огонь и танки из лесов к северу от Неруссы (см. схему №2, пункт 9). Оказавшись под перекрестным огнем, обе пехотные группы потеряли несколько человек ранеными, из их числа тяжелораненый Хаслингер вскоре умер от ран. Далее под прикрытием ружейно-пулеметного огня саперная группа Шэфера (Sch;fer), потеряв всего 1 сапера раненым, заминировала подступы к мосту по обе стороны Неруссы, а также дорогу южнее моста (см. схему №2, пункт 12), после чего оба немецких взвода оставили мост и отошли обратно в Лубошево [23, с. 59].
Всего за день 3 октября 42-я танковая бригада, по собственным данным, уничтожила 7 танков, 4 специальные автомашины (в т.ч. 1 – штабную), 10 пушек, 3 миномета на автомашинах, до 2 рот пехоты, однако потеряла сразу 17 своих танков (2 КВ-1, 6 Т-34, 9 Т-30), не менее 12 автомашин (в документе - «4 груз. и 2 сан. автомашин, 12 автомашин, 1 сан. машина, 1 лег. машину»), 2 мотоцикла, 4 57-мм орудия, 6 минометов (3 50-мм и 3 82-мм), 1 стрелковую роту, 1 огнеметный взвод [4, л. 9]. В штаб фронта штаб бригады отчитался об уничтожении 3 октября 20 танков, 50 автомашин и 50 мотоциклов [28, с. 238]. 17-я танковая дивизия за день 3 октября уничтожила 15 танков, 10 грузовиков, захватила 100 пленных [20, F. 672], еще 2 танка и 2 орудия ПТО уничтожила, а также захватила 300 пленных 18-я танковая дивизия [20, F. 704].
В именном списке потерь 42-го танкового полка числится 21 убитый 3 октября в районе Игрицкого (начальник штаба 42-го ТП капитан Алексей Ермолов, пом.ком. полка по тех. части воентехник 2-го ранга Федор Дмитриев, старший адъютант одного из батальонов капитан Геннадий Чемоданов, ротные лейтенанты Александр Антонов, Анатолий Богачев, Федор Касьянов, взводные лейтенанты Амурхан Бегаев, Григорий Бухалов, командиры танков старшие сержанты Алексей Виноградов, Федор Журавлев, Василий Иванов, механики-водители младший лейтенант Иван Крюков, старший сержант Александр Прохоров, сержант Константин Иванов, ефрейтор Андрей Олифер, командиры башен ефрейторы Иван Бантюк, Дмитрий Марченко, радиотелеграфисты красноармейцы Александр Бобров, Арон Ликер, пулеметчик красноармеец Иван Бобылев, тракторист красноармеец Георгий Астахов) [2]. Среди числившихся пропавшими без вести командир танка младший сержант Николай Жижин и некие красноармейцы Иван Желтов (Шелтов) и Григорий Моисеев 3 октября попали в плен [2; 29].
Уже в 2012 году брянские поисковики обнаружили у села Игрицкое останки 7 погибших 3 октября мотострелков 42-й танковой бригады, из них 3 человек (красноармейцы Николай Морозов, Михаил Суров, Николай Шильников) удалось опознать [24].
В целом за время боев против 4-й, 17-й и 18-й танковых дивизий 42-я танковая бригада с 1 по 3 октября, по собственным данным, уничтожила 9 танков, 49 автомашин, 12 пушек, 6 минометов, 1 зенитную установку, до батальона пехоты, однако потеряла 24 танка из 61 (4 КВ-1 из 7, 8 Т-34 из 22, 12 Т-30 из 32), а также почти весь личный состав мотострелкового батальона, почти все свои минометы, всю 57-мм противотанковую батарею [4, л. 9].
Отход на северо-запад
4 октября 1941 г. отрезанные от штаба 42-й ТБр остатки 42-го танкового полка отходили в северо-западном направлении на Холмецкий Хутор и Шемякино [4, л. 10]. Находившиеся в лесу у хутора Соколовский подразделения 42-й ТБр (штаб бригады, 42-й зенитный дивизион, разведывательная рота и 5 танков Т-34 и Т-30) [4, л. 10] после отхода занимавших мост через Неруссу 2 немецких взводов к 01.30 4 октября заняли этот мост, при этом на выставленных саперным взводом лейтенанта Боестела (3-я рота, 27-й саперный батальон, 17-я танковая дивизия) минах подорвался 1 «средний» танк (Т-34?) [23, с. 59].
В наградном листе на командира саперного взвода лейтенанта Павла Ильичева сказано, что он «4.10.41 организовал переправу через реку Нерусса, чем и обеспечил переправу бригады» [5, л. 407]. Возможно, что это относится именно к разминированию моста через Неруссу. На рассвете 4 октября оставшиеся в распоряжении штаба бригады подразделения перешли через мост на северный берег реки и, по видимому, заняли оборону этого моста [4, л. 10], после чего, по немецким данным утром отбили внезапную атаку на этот мост подразделений из состава 17-й танковой дивизии [16, F. 195].
По некоторым данным, уже к 12.00 ударивший при поддержке 1 танкового батальона (1-й батальон 39-го ТП) и артдивизиона 2-й батальон 40-го МСП 17-й ТД занял мост и перешел Неруссу [47]. Штаб 17-й ТД отчитался о захвате моста в 14.27 [20, F. 683]. Располагавшийся в районе деревни Городище 1-е и поселка Локоть штаб 42-й ТБр с подчиненными ему подразделениями был вынужден отступать на запад, на Шемякино [4, л. 10]. В 15.30 передовой отряд 40-го МСП (1-я рота 1-го батальона на бронетранспортерах) вышел к поселку Локоть и занял его [47], а к 16.20 усиленные танками и артиллерией главные силы 40-го МСП с боем овладели высотой 214,0 к западу от поселка Локоть, после чего в 16.20 штаб 17-й ТД отчитался об уничтожении дивизией 3 советских танков и 3 орудий [20, F. 684]. Уже ночью все та же 1-я рота 40-го МСП с десантом 8-й роты 40-го МСП и танками 1-го батальона 39-го ТП выдвинулась из Локтя на Брасово, однако на линии железной дороги перед Брасово была остановлена несколькими отступившими сюда танками 42-й ТБр [47]. Всего за день 4 октября 42-я танковая бригада, по собственным данным, уничтожила 2 немецких танка и группу автоматчиков, но и сама потеряла 2 своих танка (1 Т-34, 1 Т-30) [4, л. 10].
Как минимум 3 танка Т-30 и 3 бронемашины с документами штаба бригады 4 октября переправлялись через Неруссу вброд южнее деревни Крупец. Все 3 бронемашины завязли в речном песке и остались в реке, экипажи их закопали штабные документы на берегу. Экипажи танков Т-30 после прорыва через Лугань 3 октября оказались израненными, возможно, этим объяснялось то обстоятельство, что они не попытались вытащить из реки застрявшие бронемашины. 3 танка Т-30 после переправы через Неруссу вышли к лесной сторожке в районе деревни Шемякино (севернее д. Крупец), где располагался партизанский отряд «За Родину». Командир танковой группы сообщил партизанам о застрявших в Неруссе бронемашинах, после чего уже ночью партизаны отправились туда для эвакуации техники [47].
Утром 5 октября партизаны под прикрытием тумана попытались с помощью 6 лошадей вытащить застрявшие в реке бронемашины, но это им не удалось. Тогда партизаны запросили помощь в самой деревне Крупец, которую по воспоминаниям бывшего комиссара отряда «За Родину» А.И. Федорова оборонял строительный батальон во главе с неким лейтенантом [47]. Т.к. ни о каких других инженерных частях в данном районе не известно, и маловероятно, чтобы лейтенант командовал батальоном, вероятно, на самом деле это был саперный взвод лейтенанта Павла Ильичева (42-я ТБр). Согласно наградному листу на Ильичева его взвод 5 октября действовал именно у деревни Крупец, где он по приказу командования бригады вытащил завязшие в реке 4 легковые автомашины штаба фронта. Данная запись в наградном листе зачеркнута, т.к. с большой долей вероятности никаких автомашин штаба фронта в данном районе не было, а были только лишь бронемашины штаба самой 42-й ТБр, брошенные своими же экипажами [5, л. 407].
По воспоминаниям Федорова Ильичев направил в помощь разведчикам около 10 человек. С их помощью партизаны вытащили из реки все 3 бронемашины, нашли на берегу Неруссы закопанные штабные документы, после чего передали все это в штаб 42-й ТБр, который к этому времени перешел в расположение партизанского отряда к лесной сторожке в районе Шемякино [47].
В районе Шемякино 42-я танковая бригада, в составе которой после первых 4 дней боев оставалось примерно 35 танков (3 КВ-1, 13 Т-34, 19 Т-30), не задержалась и в тот же день, 5 октября, продолжила отход в северо-западном направлении, для начала перейдя в лес севернее хутора Красный Пахарь (ныне не существует, 4,5 км юго-западнее ст. Алтухово) [4, л. 10]. В тот же день из 42-го танкового полка дезертировали командир башни танка сержант Алексей Корж и пулеметчик танка красноармеец Алексей Нешпор [2], позже Нешпор вернулся в РККА и, явно скрыв свое дезертирство, с декабря 1941 г. вновь участвовал в Великой Отечественной войне [30].
5 октября наступавшие с юга 17-я и 18-я танковые дивизии заняли Карачев, откуда 6 октября 17-я танковая дивизия нанесла удар в западном направлении на Брянск навстречу войскам 2-й полевой армии, завершая окружение вокруг 3-й и 13-й армий Брянского фронта. Утром 6 октября наступавшая левее 17-й ТД 29-я моторизованная дивизия 47-го МК вышла к реке Навля у одноименного поселка, навела здесь понтонный мост, после чего с образованного на северном берегу плацдарма стала распространяться в северном и северо-западном направлении, в тыл войскам 3-й армии, которые главными силами все еще оставались на рубеже реки Судость [19, F. 976, 982].
Начало боев в окружении в составе 3-й армии
7 октября 1941 г. продолжавшая отступать в северо-западном направлении 42-я танковая бригада перешла в лес северо-западнее деревни Зелепуговка (ныне северная часть с. Салтановка) в расположение 148-й стрелковой дивизии (3-я армия), после чего поступила в подчинение командира этой дивизии [4, л. 10]. В состав 3-й армии 42-я танковая бригада, по данным штаба этой самой армии, прибыла, имея в строю лишь 18 танков и 4 бронемашины [31, л. 20].
В 12.30 7 октября наступавший из поселка Навля на запад 2-й батальон 15-го моторизованного полка (29-я МД) с боем занял деревню Алешинку и продвинулся к Зелепуговке [18, F. 737], перед которой в 14.00 был остановлен пехотой 148-й СД, а также танками 42-й ТБр [19, F. 986], оценив их количество в 7 штук [18, F. 737, 738]. При этом танки 1-го танкового батальона рассеяли подходившую к лесу западнее хутора Сиевский (ныне не существует, 4,5 км юго-западнее д. Алешинка) автоколонну 2-го батальона 15-го МП [4, л. 10]. Гораздо более успешным оказался наступавший правее 2-го батальона 3-й батальон 15-го МП, который до вечера овладел Пролысово, что в 13 километрах северо-западнее Зелепуговки [19, F. 984], и вечером вышел к реке Десна, встав на пути отхода из-за Десны 269-й и 280-й стрелковых дивизий [19, F. 994].
В целом, за день 7 октября 42-я танковая бригада без собственных потерь в танках уничтожила 16 машин с пехотой и 2 орудия ПТО [4, л. 10]. Наиболее отличились экипажи танка взводного младшего лейтенанта Василия Черепанова (зайдя в тыл немецкой автоколонне, сжег до 4 автомашин) [5, л. 444] и Т-34, где радистом был красноармеец Григорий Иващенко (уничтожил 1 легковую машину и расчет 1 пушки) [5, л. 406].
Утром 7 октября прибывший в штаб 3-й армии командующий фронтом генерал-полковник Еременко отдал войскам Брянского фронта предварительное распоряжение, а в 14.00 - боевой приказ под прикрытием арьергардов пробиваться из окружения, в т.ч. войска 3-й армии должны были пробиваться на Дмитровск и далее на Поныри [32, л. 13]. В ночь на 8 октября все еще находившиеся на реке Судость 137-я, 269-я, 280-я и 282-я стрелковые дивизии 60-километровым маршем отошли на восточный берег Десны [31, л. 20], после чего рано утром последовали контратаки 137-й стрелковой дивизии с юга против укрепившегося в деревнях Сытенки и Пролысово 3-го батальона 15-го моторизованного полка, однако никаких успехов советская пехота не имела [19, F. 994]. Танки 42-й ТБр на рассвете 8 октября [19, F. 996] были оттянуты от Зелепуговки на юго-запад в лес севернее деревни Ворки (ныне д. Сосновское), где они и пробыли весь день [4, л. 10]. После отхода советских танков 2-й батальон 15-го МП в 13.00 занял Зелепуговку, в 19.00 в тяжелом бою – Салтановку, а одной ротой в 18.30 занял деревню Думча, установив контакт с соседним 3-м батальоном 15-го МП [19, F. 996], после чего для ликвидации прорвавшегося противника на усиление 137-й стрелковой дивизии в район Сытенков 8 октября были отправлены 5 танков 42-й ТБр [4, л. 10].
Т.к. в документах 29-й моторизованной дивизии о боестолкновениях частей дивизии с советскими танками 8 октября не упоминается совершенно, можно предположить, что 8 октября танки 42-й танковой бригады активные боевые действия не вели.
Прорыв к селу Святое 9 октября 1941 г.
В ночь на 9 октября 1941 г. отошедшая из-за Десны в район села Вздружное 269-я стрелковая дивизия получила задачу прорвать оборону противника на участке Ворки - Салтановка - Святое с целью обеспечения выхода войск 3-й армии из окружения в восточном направлении. Для атаки на Ворки был выделен 1020-й стрелковый полк, слева по маршруту южная часть леса севернее деревни Ворки - высота 206,6 - Зелепуговка должен был атаковать 1022-й стрелковый полк, следом за ним во 2-м эшелоне действовало 2 батальона 1018-го стрелкового полка (3-й батальон полка прикрывал переправу через Десну) [34, л. 167]. Для поддержки наступления 269-й СД была придана 42-я танковая бригада, которая к утру 9 октября сосредоточилась в лесу южнее деревни Ворки [4, л. 10]. Противостоявший 269-й СД противник к утру усилился, т.к. в 20.30 8 октября в Салтановку из Навли подошел 3-й батальон 71-го моторизованного полка, где он затем сменил 2-й батальон 15-го моторизованного полка [19, F. 996], а позже в Салтановке заняли оборону подчиненные штабу 71-го МП 2 самоходки Panzerjager I 3-й роты 529-го противотанкового батальона (Panzerj;ger-Abteilung.529). В 2 километрах восточнее Салтановки в деревне Угорье встали еще 2 Panzerjager I той же роты [18, F. 1001].
С рассветом 9 октября сосредоточенный в лесу юго-западнее Юрково Поле (ныне не существует, 4,5 км западнее д. Думча) 1022-й стрелковый полк выдвинулся в направлении исходных позиций, однако столкнулся с противником (2-й батальон 15-го МП 29-й МД) в деревне Думча, увяз в бою с ним и в атаке на Зелепуговку уже не участвовал [34, л. 168]. По немецким данным, атака советской пехоты на Думчу началась в 8.30, немцы насчитали 6 поддерживавших пехоту танков 42-й ТБр [19, F. 965]. Пехоту 1022-го полка поддерживала выделенная накануне 42-й танковой бригадой 137-й стрелковой дивизии в район Сытенков танковая группа из 5 танков во главе с комиссаром 1-го ТБ старшим политруком Василием Заматаевым [4, л. 10]. В бою за Думчу танковая группа согласно наградному листу на Заматаева (прим. - в наградном листе стоит дата 8 октября, однако описан бой именно за 9 октября) уничтожила 20 автомашин (18 грузовых и 2 легковые), 7 мотоциклов, 6 пушек. Сам Заматаев 9 октября был ранен в голову, однако продолжал участвовать в дальнейших боевых действиях в тот день [5, л. 285].
Также отличился экипаж танка Т-34, где радистом был сержант Семен Тихомиров: у хутора Вознесенск (восточнее д. Думча) он уничтожил 1 средний танк и 2 грузовика (прим. - в наградном листе также стоит дата 8 октября; как и в случае с Заматаевым, эта дата, скорее всего, неверная) [5, л. 364]. В отчете штаба 42-й ТБр не значится никаких подбитых немецких танков в эти дни. Согласно отчету всего в боях за Думчу 42-я танковая бригада уничтожила 25 грузовых и 1 легковую автомашину, 16 мотоциклов, 4 пушки, до 2 рот пехоты, потеряв лишь 1 танк Т-34 [4, л. 10].
Пока 1022-й стрелковый полк вел бой за Думчу, 1020-й стрелковый полк одним батальоном к 12.00 вышел на исходный рубеж - хутор Тупичинский (между Салтановкой и Ворками) - лесничество, однако остальные батальоны задержались в пути, в связи с чем до самого вечера батальон оставался на исходных позициях и активных боевых действий не вел. Установив, что быстро оттянуть 1022-й стрелковый полк от деревни Думча не представляется возможным, командир 269-й СД полковник Чехарин по личной инициативе перебросил на автомашинах находившийся во 2-м эшелоне дивизии в деревне Орлинка (ныне в составе поселка Жданово) 1018-й стрелковый полк в деревню Ворки, после чего с исходных позиций с высот к востоку от деревни Ворки полк атаковал в направлении северной окраины Салтановки и совхоза имени Крупской (между Салтановкой и Зелепуговкой) [34, л. 168]. Всего, по немецким данным, в 12.00 9 октября против 3-го батальона 71-го моторизованного полка в Салтановке с северо-запада атаковало 10 советских танков в сопровождении до батальона пехоты и 240 всадников (возможно, 4-я кавалерийская дивизия) [19, F. 44].
По воспоминаниям пережившего войну жителя села Салтановка И.А. Гуркина, первыми шли в атаку легкие танки Т-30, из числа которых 2 или 3 танка были практически сразу же сожжены огнем немецких орудий. Выскочивший из 4-го танка танкист был убит выстрелом в затылок засевшим в местной церкви немецким снайпером. Экипаж подожженного возле сельсовета головного танка (прим. - жители Салтановки слышали голоса 3 человек) до самой своей смерти пел «Интернационал». Во 2-м по счету сгоревшем танке уцелел только один танкист. Некоторое время он еще жил, «просил [местных жителей] простить его, что не добил гадов и просил пить. Ему по тряпочке сливали в рот воду, он постоянно просил пить. К утру он умер. Вытащить его из люка было невозможно, т.к. одежда пригорела к танку, а сам он, когда его пытались вытащить, расчленялся» [44].
К 14.00 9 октября 3-й батальон 71-го моторизованного полка полностью отбил 1-ю советскую атаку на Салтановку, подбив, по собственным данным, 2 средних и 5 легких танков (т.е. 2 Т-34 и 5 Т-30) [18, F. 992]. Захваченные в этих боях 29-й моторизованной дивизией советские военнопленные показали, что в Ворках все еще оставалось 25 танков, которые впрочем не имели бензина [19, F. 1006]. В 14.30 теперь уже 14 танков 42-й ТБр и до батальона пехоты (1018-й СП) повторно с юго-запада атаковали на Салтановку и Зелепуговку [19, F. 44], благодаря хорошей поддержке артиллерии, которая вела огонь прямой наводкой [34, л. 168], в 14.45 ворвались в Зелепуговку и в северную часть Салатановки, выбили оттуда противника в восточном и северо-восточном направлениях и далее прорвались на село Святое (ныне Партизанское) [19, F. 1006], к вечеру окружив в южной части Салтановки и Святом остатки 3-го батальона 71-го МП. Для полной очистки Салатановки вечером в бой из резерва 269-й СД был брошен заградительный батальон дивизии, который до 24.00 пытался выбить противника с южной части села, однако успеха не имел. К 22.00 на северную окраину Салтановки вышел отошедший от деревни Думча 1022-й стрелковый полк. К утру 10 октября и 1022-й полк, и заградительный батальон перешли к деревне Святое к 1018-му стрелковому полку [34, л. 168].
Всего за день 9 октября в бою за Салтановку 269-я стрелковая дивизия, по собственным данным, уничтожила 8 автомашин, 5 орудий (в т.ч. 3 - на механической тяге), до 20 огневых точек, наблюдательный пункт, захватила много трофеев, в т.ч. необходимый для автотранспорта бензин [34, л. 168]. 42-я танковая бригада, по собственным данным, уничтожила 3 танка, 2 тяжелых орудия и до роты пехоты, однако потеряла 8 своих танков (1 КВ-1, 1 Т-34, 6 Т-30) [4, л. 10]. Уничтожение всех 8 танков приписала себе на счет 3-я рота Panzerj;ger-Abteilung.529, которая при этом потеряла оба находившихся в Салтановке Panzerjager I сгоревшими и 8 человек (3 – убитыми и 5 – ранеными) [18, F. 1114]. Штаб 29-й МД отчитался, что помимо многочисленных пленных (1380 человек) и прочих трофеев 9 октября дивизия подбила и захватила 7 танков (2 средних и 5 легких) и 1 бронеавтомобиль [20, F. 916, 917], однако потеряла в Салтановке 105-мм артиллерийскую батарею [18, F. 1037; 19, F. 1006] и одно 88-мм зенитное орудие [18, F. 1004]. Потери в личном составе всей 29-й моторизованной дивзии 9 октября составили, по собственным данным, всего 51 человек, в т.ч. 15 - убитыми и 2 - пропавшими без вести [19, F. 1443].
Сложно определить, кто же именно из танкистов погиб в бою за Салтановку 9 октября. В именном списке потерь 42-го ТП за 9 октября не числятся убитые танкисты. Согласно этому именному списку потерь 5 танкистов погибли у деревни Святое 10 октября. Это были командир роты лейтенант Федор Касьянов, взводные лейтенанты Степан Виниченко и Михаил Кистанов, механики-водители старший сержант Иосиф Глушков, красноармеец Алексей Порожняков [2]. Т.к. 10 октября 42-я танковая бригада не имела сколь-нибудь значительных потерь в танках и как следствие в танковых экипажах, с большой долей вероятности вышеназванные танкисты все или частью погибли именно 9 октября.
Также в именном списке потерь 42-го ТП числятся погибшими 8 октября под Салтановкой командир взвода танков (по-видимому, Т-30) младший лейтенант Василий Худяков и его механик-водитель ефрейтор Николай Подолян [2]. В наградном листе на Подоляна сказано, что танк был подбит под селом Святое 14 октября, и именно тогда погиб его экипаж [5, л. 354]. Обе даты и в именном списке потерь, и в наградном листе на Подоляна неверные. В данных 2 источниках сходятся только место гибели экипажа Подоляна, т.к. Салтановка и Святое находятся сравнительно рядом друг с другом. С большой долей вероятности, экипаж Подоляна погиб именно 9 октября в бою за Салтановку.
В бою за Салтановку 9 октября (прим. - в наградных листах стоит дата 8 октября, но это не так) отличились следующие экипажи танков 42-й танковой бригады:
КВ-1 взводного лейтенанта Дмитрия Гурьянова (старший механик-водитель младший лейтенант Анатолий Раков, младший механик-водитель старший сержант Николай Юрченков; экипаж за день уничтожил 4 пушки, несколько пулеметных точек и до взвода пехоты) [5, лл. 321, 377, 489];
КВ-1 взводного лейтенанта Николая Кузнецова (командир орудия воентехник 2-го ранга Вячеслав Григорьев, радист сержант Наум Башкин, младший механик-водитель сержант Никонор Куртенков, также в танке находился возглавлявший эту атаку командир роты тяжелых танков 1-го батальона воентехник 1-го ранга Николай Бондаренко; будучи головным, танк вышел в 30-40 метрах от прикрывавших Салтановку 105-мм орудий противника, после чего пробившим броню танка фугасным зажигательным снарядом весь экипаж получил ожоги лица и временную потерю зрения, однако смог вывести свой неисправный танк с поля боя) [5, лл. 272, 290, 304, 419];
вероятно, КВ-1 младшего лейтенанта Георгия Саратова (старший механик-водитель младший воентехник Борис Голубев, командир орудия красноармеец Григорий Кириченко, радист ефрейтор Михаил Мишалов; танк пошел в бой с заклиненной башней, в бою раздавил 1 105-мм орудие) [5, лл. 317, 330, 437, 484];
Т-34, где радистом был младший сержант Иван Шинкарев (уничтожил 1 орудие ПТО и до взвода пехоты) [5, л. 445];
вероятно, Т-34, где радистом был красноармеец Андрей Морозов (ходовая часть танка была разбита, и экипаж оставил танк, после чего Морозов возглавил атаку советской пехоты на Салтановку и при поддержке танков Т-30 захватил перекресток дорог) [5, л. 426].
Отражение немецких танковых контратак 10 октября 1941 г.
В ночь на 10 октября 1941 г. выпал снег, утром растаял, после чего дороги пришли в негодность, а весьма тяжелая для транспорта местность (овраги, болотистая пойма речки Навля) в районе Святого стала еще более труднопроходимой, что, вероятно, и вызвало заминку в дальнейшем продвижении 269-й стрелковой дивизии и 42-й танковой бригады через Святое в леса в районе Борщево, куда в это время стягивались войска 3-й армии. Весь день 10 октября главные силы 269-й СД (без 1022-го стрелкового полка, который так и не пробился на Святое) пробыли в районе деревни Святое, готовясь к переправе через речку Навля и проводя разведку в направлении Борщево [34, л. 168]. Также, по данным немецкой разведки, находившийся в Святом 1020-й стрелковый полк при поддержке 3 танков и дивизиона артиллерии предпринял атаку в северо-восточном направлении, на поселок Навля, но успеха в продвижении не имел [19, F. 400].
В 7.20 10 октября в поселок Навля прибыла подчиненная (с 16.00 9 октября) штабу 29-й МД боевая группа полковника Йолассе (Jollasse) [19, F. 1016], состоявшая из 3-го батальона 18-го танкового полка, подразделений 1-го батальона 52-го мотострелкового полка (18-я танковая дивизия), 1-й батареи 631-го тяжелого артполка (100-мм), одной тяжелой зенитной батареи 1-го дивизиона 12-го зенитного полка и 3-й роты 98-го саперного батальона [20, F. 912]. Группа получила задачу нанести удар от Алешинки в юго-западном направлении на Салтановку, деблокировать здесь 3-й батальон 71-го моторизованного полка и ликвидировать советский прорыв к деревне Святое [19, F. 1016]. Аналогичную группе Йолассе задачу деблокировать 3-й батальон 71-го моторизованного полка имела разведгруппа Нидермайера (Niedermayer; 29-я моторизованная дивизия), усиленная для этих целей 4 самоходками Panzerjager I 529-го противотанкового батальона [18, F. 1115].
Утром 10 октября немцами было проведено несколько попыток силами танковых разведгрупп, а также самоходок группы Нидермайера соединиться с блокированным батальоном, но все попытки были сорваны находившимся восточнее Зелепуговки танками 42-й танковой бригады [19, F. 1016]. Так, самоходки Нидермайера, до полудня успевшие уничтожить юго-западнее хутора Дунец (северо-восточнее д. Святое) 1 броневик и 1 легковой автомобиль, при попытке прорваться от Алешинки в Салтановку напоролись юго-западнее Алешинки на танки 42-й танковой бригады и, не нанеся им никаких потерь, сами потеряли 2 Panzerjager I (в т.ч. 1 самоходка сожжена советским танком, а 2-я самоходка подбита: поврежден двигатель), а также 1 человека убитым [18, F. 1115].
В 15.00 из Алешинки ударила теперь уже боевая группа Йолассе. Отбив атаку советской пехоты из леса севернее Алешинки, группа дошла до высоты 201, что восточнее Зелепуговки, где также столкнулась с находившимися здесь танками 42-й танковой бригады и вынуждена была свернуть на юго-восток, на Святое. Заняв Святое, западнее этой деревни прорвавшаяся немецкая танковая группировка столкнулась с резко пересеченной оврагами местностью, мосты через овраги оказались разрушенными, в связи с чем боевая группа Йолассе была вынуждена отойти на исходные позиции, так и не деблокировав 3-й батальон 71-го МП в Салтановке [19, F. 1016, 1018]. К исходу дня 10 октября обходным маневром с севера 1018-й стрелковый полк вновь с боем занял Святое, открыв 269-й дивизии путь на Борщево [34, л. 168], после чего началась переправа советских войск через Навлю и переход их на южный берег реки.
Вероятно, деревянный мост через речку Навля южнее Святого был непригоден для прохода 2 оставшихся в бригаде танков КВ-1, а потому они переходили речку вброд правее моста. Проходивший последним танк по неизвестной ныне причине застрял в речке. По воспоминаниям одного из переживших войну местных жителей, водой оказалась залита лишь ходовая часть танка, весь корпус и башня остались над поверхностью Навли. Тем не менее эвакуировать танк либо не смогли, либо не захотели [46]. Вероятно, именно этот танк 14 октября был обнаружен и захвачен 29-й моторизованной дивизией [20, F. 1127], которая также не стала вытаскивать танк из Навли, где он затем оставался до конца войны. Уже после войны вся надводная часть танка была распилена на металлолом, позже из воды были извлечены и сданы на металлолом и остальные части затонувшего танка [46].
Всего за время боевых действий 10 октября 42-я танковая бригада, по собственным данным, уничтожила 3 из 5 участвовавших в атаке средних немецких танков, а также 12 автомашин (в т.ч. 1 легковую) и 5 минометов, однако потеряла 3 своих танка (1 КВ-1, 1 Т-34, 1 Т-30) [4, л. 10]. Действительные потери 3-го батальона 18-го танкового полка в этом бою неизвестны, 529-й противотанковый батальон потерял от огня танков 42-й танковой бригады 2 Panzerjager I, (в т.ч. 1 - сгоревшим, 1 - подбитым) и 1 человека убитым [18, F. 1115]. Потери всей 29-й моторизованной дивизии 10 октября составили всего 37 человек личного состава, в т.ч. 9 - убитыми [19, F. 1443].
В боевых действиях 10 октября в районе Святого наиболее отличились следующие экипажи танков 42-й танковой бригады:
вероятно, Т-34 комиссара танкового батальона старшего политрука Василия Заматаева (подбил 2 танка, 2 автомашины и 1 пушку) [5, л. 285];
КВ-1 взводного лейтенанта Дмитрия Гурьянова (старший механик-водитель младший лейтенант Анатолий Раков, младший механик-водитель старший сержант Николай Юрченков, моторист красноармеец Николай Азаров; экипаж уничтожил 1 транспортную машину, 2 пушки, до взвода пехоты) [5, лл. 321, 377, 489];
вероятно, КВ-1 младшего лейтенанта Георгия Саратова (старший механик-водитель младший воентехник Борис Голубев, командир орудия красноармеец Григорий Кириченко, радист ефрейтор Михаил Мишалов; прикрывая отход советских частей, экипаж уничтожил несколько огневых точек и до взвода пехоты) [5, лл. 317, 330, 437, 484]. С большой долей вероятности, экипажем оставленного в Навле танка КВ-1 был именно экипаж младшего лейтенанта Саратова.
Всего за время боевых действий с 4 по 10 октября 1941 г., по собственным данным, 42-я танковая бригада уничтожила 8 танков, 54 автомашины, 16 мотоциклов, 2 тяжелых и 6 орудий ПТО, 5 минометов, до 3 рот пехоты, однако потеряла 14 своих танков (2 КВ-1, 4 Т-34, 8 Т-30). В целом с 1 октября бригадой было потеряно уже 38 танков из 61 (6 из 7 КВ-1, 12 Т-34 из 22, 20 Т-30 из 32), после чего в 42-й танковой бригаде должно было оставаться еще 23 танка (1 КВ-1, 10 Т-34, 12 Т-30) [4, лл. 9, 10].
В лесах в районе Борщево
В 4.00 11 октября 1941 г. авангард 269-й стрелковой дивизии - усиленный 1-м дивизионом 836-го артполка 1018-й стрелковый полк - выдвинулся из Святого на Борщево, к 12.00 головной походной заставой и головным отрядом вышел к Борщево, с ходу занял его и в 14.00 вступил в огневой бой с укрепившейся на высотах восточнее железной дороги 3-й ротой 1-го батальона 71-го моторизованного полка, которая ружейно-пулеметным огнем остановила дальнейшее продвижение полка из Борщево по дороге на восток [34, л. 169].
Изменив направление наступления с восточного на северо-восточное, к 16.00 1018-й стрелковый полк, встречая незначительное сопротивление противника, овладел лесом северо-восточнее Борщево, где захватил пленного из состава 29-й моторизованной дивизии, а к исходу дня овладел лесом восточнее Борщево, деревнями Стайки Дальние и Ближние. Личной рекогносцировкой командования 269-й СД было выявлено, что дорога Борщево - Стайки Дальние непроходима для машин и тяжелой артиллерии, а потому войскам была поставлена задача зачистить от противника дорогу Борщево - Колошичи. Вечером 2 стрелковые роты (рота 1-го батальона 1022-го СП и рота заградительного отряда 269-й СД) при поддержке 2 танков 42-й ТБр атаковали с фланга 3-ю роту 1-го батальона 71-го МП на высотах восточнее Борщево [34, л. 169], и в 20.30 штаб 71-го полка отчитался в штаб 29-й моторизованной дивизии о прорыве 3 советских танков на позиции 3-й роты [19, F. 185]. Уничтожив 4 огневые точки противника, уже ночью обе стрелковые роты 269-й дивизии отбросили немецкую пехотную роту к западной опушке урочища Пустой [34, л. 169]. Всего во время прорыва из района деревни Святое в леса у Борщево 11 октября 42-я танковая бригада, по собственным данным, уничтожила 1 вездеход, 1 37-мм пушку, захватила 3 пулемета, потеряв при этом 1 танк Т-34 [4, л. 10]. Согласно наградному листу на радиста танка Т-34 сержанта Семена Тихомирова, 11 октября его экипаж при зачистке леса в районе Борщево уничтожил 2 орудия ПТО и до роты пехоты, что в разы превосходит заявленные штабом 42-й ТБр успехи всей части за день [5, л. 364]. Вся 29-я моторизованная дивизия 11 октября потеряла всего 67 человек личного состава, в т.ч. 9 человек убитыми [19, F. 1443]. Как вывод из этого, наградной лист на Тихомирова представляется излишне надуманным и не соответствует реальному положению дел.
К 5 часам 12 октября под прикрытием темноты, несмотря на продолжающийся всю ночь дождь со снегом, батальон 1018-го стрелкового полка по лесным тропам перешел от деревни Стайки Дальние (ныне Стайки) на юг к домику лесника [36, с. 358] и около 5.30 атаковал с севера на хутор Дальние Стайки (ныне не существует, 2 км севернее с. Клинское) в тыл оборонявшей урочище Пустой 3-й роте 1-го батальона 71-го МП, после чего с фронта данную роту атаковал подошедший 1022-й стрелковый полк [34, л. 169], который, по воспоминаниям бывшего командующего Брянским фронтом Еременко, поддерживало 10 танков 42-й ТБр [36, с. 359]. Под угрозой окружения немецкая пехотная рота довольно быстро отошла в район севернее Клинского, где вновь перекрыла дорогу Борщево - Колошичи [19, F. 1032]. Всего в боях за Борщево и лес восточнее 269-я стрелковая дивизия 12 октября, по собственным данным, захватила 3 пленных из состава 29-й МД, вывела из строя 2 миномета и до роты пехоты, потеряв 1 орудие и до 10 человек. К исходу дня штабы и тылы дивизии сосредоточились в лесу в 7 км восточнее Борщево [34, л. 169].
Выйдя на восточную опушку леса западнее сел Клинское и Литовня, 1022-й стрелковый полк 12 октября с ходу повел наступление своим 1-м батальоном на Клинское, а 2-м батальоном - на Литовню [34, л. 169]. С 11.30 3-м батальоном 71-го МП наблюдался выход пехоты 1-го батальона 1022-го СП с танками 42-й ТБр из леса в 2 километрах северо-западнее Клинского [19, F. 248], после чего наступавшие заняли Клинское, и в 13.10 штаб 71-го МП доложил наверх о дальнейшем развитии атаки советской пехоты с танками из Клинского вдоль дороги Литовня - Брасово в южном направлении. На их пути в 2 км юго-западнее Клинского встала все та же 3-я рота 1-го батальона 71-го МП [19, F. 264], которую к 14.45 удалось всего лишь потеснить еще на 2 километра к юго-западу [19, F. 289].
Тем временем на усиление 29-й моторизованной дивизии была передана боевая группа полковника Куно 17-й танковой дивизии (39-й танковый полк, 100-й огнеметный танковый батальон, 1-й батальон 40-го мотострелкового полка, 2-й дивизион 27-го артполка, 2-я рота 27-го саперного батальона) [48], которая с 13.45 выступила из района в 2 километрах севернее села Алешанка (ныне Александровское) в северном направлении [19, F. 279] и с 15.00 вместе с 3-й ротой 1-го батальона 71-го МП контратаковала 1-й батальон 1022-го СП через Клинское на Литовню навстречу наступавшему со стороны Навли 2-му батальону 71-го МП [19, F. 289]. Всего, по данным штаба 269-й СД, в районе Клинского внезапно для советских войск атаковало сразу до 30 немецких танков, под давлением которых 1022-й стрелковый полк отошел от дороги Литовня - Брасово обратно в лес, в урочище Лютин [34, л. 169].
Отбив Клинское, боевая группа Куно в 16.00 ударила оттуда по дороге далее на Литовню [19, F. 353], разгромила в районе хутора Стайки Ближние обозы 1018-го СП, часть обозов 1020-го СП и батальона связи 269-й СД [34, л. 169], заняла Литовню, после чего перешла к обороне на участке дороги Литовня - Клинское. Штаб 29-й МД отчитался о захвате дивизией 12 октября 2 уничтоженных советских танков [19, F. 413]. Сама 29-я моторизованная дивизия потеряла 12 октября 89 человек личного состава, в т.ч. 20 человек убитыми и 4 - пропавшими без вести [19, F. 1443].
После понесенных накануне тяжелых потерь 13 октября 269-я стрелковая дивизия согласно своему отчету перешла к обороне по восточной опушке леса западнее Клинского и Литовни, организовав разведку позиций боевой группы Куно, а также отдых личного состава [34, лл. 169, 170]. По немецким данным, боевая группа Куно в тот день отбила новые атаки советской пехоты (т.е. 269-й стрелковой дивизии) на Клинское и Литовню, после чего соединилась со 2-м батальоном 71-го МП и образовала единый фронт обороны на пути прорыва 269-й СД и 42-й ТБр [19, F. 1038].
Танки 42-й танковой бригады 13 октября действовали на 3 различных участках «котла», в т.ч. несколько танков занимали оборону в боевых порядках 269-й СД на восточной опушке леса южнее деревни Стайки Дальние [4, л. 10]. Здесь, в 2 км западнее Литовни, немецкая авиаразведка в 7.34 13 октября насчитала 6 танков 42-й ТБр и 30 грузовиков [20, F. 1059], в 8.16 – двигавшиеся на восток в 2 км западнее Борщево 4 танка [20, F. 1061] (прим. - в 17.45 в лесу в 5 км юго-западнее Борщево фиксировалось уже 5 танков, которых прикрывали 3 зенитные орудия) [20, F. 1058], а в 9.05 – движение колонны с 12 танками и 20-30 автомашинами в восточном направлении в 1 км южнее Святого [20, F. 1061]. Таким образом, всего в 3 разных местах немецкая авиаразведка фиксировала в общей сложности 22-23 советских танка, как раз столько, сколько к этому времени и должно было оставаться в составе 42-й танковой бригады.
Проведенная 13-14 октября 269-й стрелковой дивизией разведка позиций боевой группы Куно и 71-го моторизованного полка показала, что населенные пункты Дубравка, Клинское, Литовня, Стайки Ближние и Дальние, Добрик были заняты небольшими гарнизонами противника, наиболее укреплено было Клинское. Противником была организована оборона на всем протяжении дороги Навля - Литовня - Клинское и на прилегающих к ней высотах. В ночь на 14 октября усиленная танками 42-й ТБр 269-я стрелковая дивизия получила задачу прорвать оборону противника и выйти в леса западнее деревень Фоминок и Гремучее. С утра под руководством командования дивизии была проведена тщательная рекогносцировка, организовано взаимодействие пехоты с артиллерией и танками [34, л. 170].
Днем последовали новые попытки прорыва советских войск в восточном направлении севернее Клинского и западнее Литовни, которые также были отбиты боевой группой Куно, возможно, это была разведка боем 269-й СД. Танки 42-й танковой бригады в этих атаках отмечены не были [19, F. 1040]. За день 14 октября 29-й моторизованной дивизией помимо многочисленных пленных (1245 человек) и прочих трофеев был захвачен 1 52-тонный танк (т.е. танк КВ), вероятно, захваченный при зачистке местности на одном из участков «котла» [20, F. 1127]. С большой долей вероятности это был застрявший 10 октября в реке Навля танк КВ-1.
Наступление 269-й стрелковой дивизии должно было начаться с 17.00 14 октября, однако перед самым началом атаки разведывательный немецкий танк выехал к домику лесника, атаковал и сжег 1 танк 42-й ТБр. Зарево от горящего танка осветило исходные позиции войск на опушке леса, после чего скопившиеся здесь автомашины дивизии и штаба армии подверглись интенсивному минометному обстрелу противника. Чуть позже, в 17.00, 1018-й и 1022-й стрелковые полки с танками 42-й ТБр все же перешли в запланированное наступление в районе Клинского. Атаковавший при поддержке танков и 2 батарей артиллерии в лоб на само Клинское 1022-й полк смог продвинуться до огородов на окраине Клинского, где и был остановлен противником [34, л. 170]. До 300 пехотинцев прорвались между 2-й и 4-й ротами 1-го батальона 40-го МСП в Клинское, выйдя в 30 метрах от командного пункта батальона, однако брошенные штабом батальона в контратаку 2-я рота 27-го саперного батальона и 4 танка ликвидировали прорыв, захватив при этом 30 пленных. Огнем танков 42-й ТБр Клинское было подожжено. 2 танка попытались прорваться внутрь села, однако огнем немецких танков один из них был подожжен, 2-й танк отошел обратно на исходные позиции [48].
Гораздо более успешным оказался наступавший севернее 1022-го СП 1018-й стрелковый полк, который к 20.00 прорвался через высоту 225,7 (1,3 км севернее с. Клинское) на колхоз Родовень и далее на деревню Коробкина, после чего под непрерывным огнем противника следом за 1018-м полком в образовавшийся прорыв под прикрытием темноты и дождя были направлены главные силы 269-й стрелковой дивизии [34, л. 170], в т.ч. перегруппированный от Клинского 1022-й стрелковый полк, 1-й дивизион 420-го корпусного артполка, 42-я танковая бригада, штаб 3-й армии [34, л. 171], а поздно ночью туда же в прорыв следом за 269-й дивизией вошла не имевшая никаких успехов в попытках прорыва через Литовню соседняя 137-я стрелковая дивизия [33, л. 101].
Всего в ночь на 15 октября в прорыв во внутреннем кольце окружения вошло 2 стрелковые дивизии и 1 танковая бригада во главе со штабом армии, что, как ни странно, не получило никакого отражения в журнале боевых действий 29-й МД, в котором указано, что боевая группа Куно отбила все ночные атаки на своем участке [19, F. 1042]. Всего во время прорыва севернее Клинского вечером 14 октября 269-я стрелковая дивизия, по собственным данным, уничтожила 4 танка, 10-12 автомашин, свыше 20 огневых точек и более 100 пехотинцев [34, л. 170]. 42-я танковая бригада за время боевых действий с 12 по 14 октября, по собственным данным, уничтожила 4 танка, 5 орудий ПТО, 1 миномет, потеряв 5 танков (2 Т-34, 3 Т-30), 3 автомашины (2 грузовых, 1 легковую) и 1 мотоцикл, а с учетом боевых действий 11 октября успехи бригады составили: 4 уничтоженных танка, 1 вездеход, 6 орудий ПТО, 1 миномет, 3 захваченных пулемета; безвозвратные потери - 6 танков (3 Т-34, 3 Т-30), 3 автомашины и 1 мотоцикл [4, л. 10].
В вечерних боях 14 октября в 42-й танковой бригаде наиболее отличился экипаж последнего оставшегося в бригаде танка КВ-1 - взводного лейтенанта Дмитрия Гурьянова, который, прикрывая отход пехоты, подавил до 10 пулеметов и до взвода пехоты [5, л. 321]. Покинув танк, комиссар танковой роты политрук Аркадий Боровков с пистолетом в руках поднял в атаку залегшую советскую пехоту и в ходе пехотной атаки лично взял в плен 2 немецких пулеметчиков [5, л. 312]. Также отличился экипаж танка Т-34, где радистом был сержант Семен Тихомиров, который уничтожил 1 орудие ПТО, 10 пулеметных точек и до взвода пехоты [5, л. 364].
В именном списке потерь 42-го танкового полка за 13-14 октября числится 5 убитых, в т.ч. 13 октября у некоего села Ульяновское погиб завскладом сержант Юда Эпштейн, у Борщево - радиотелеграфист красноармеец Иван Бойко, а 14 октября у Дальних Стаек погибли помощник командира 1-го батальона по технической части воентехник 2-го ранга Герш Рутберг, командир танка сержант Григорий Шендриков, танковый техник младший воентехник Виктор Лешин [2]. В наградном листе на Рутберга сказано, что он погиб от вражеского снаряда, производя под артобстрелом ремонт танков Т-34 в районе Колошичей (ныне Калошичье, восточнее Клинского) [5, л. 358].
В целом за время боевых действий с 4 по 14 октября 1941 г. 42-я танковая бригада, по собственным данным, уничтожила 12 танков, 55 автомашин, 16 мотоциклов, 14 орудий (2 тяжелых и 12 противотанковых), 6 минометов, до 3 рот пехоты, захватила 3 пулемета, потеряв безвозвратно 20 танков (2 КВ-1, 7 Т-34, 11 Т-30), 3 автомашины и 1 мотоцикл, после чего к вечеру 14 октября в составе 42-й танковой бригады должно было оставаться еще 17 танков (1 КВ-1, 7 Т-34, 9 Т-30) [4, лл. 9, 10].
Выход в леса северо-западнее Дмитровска
После длительного перехода по открытой местности в условиях размокших от дождей дорог к 7.00 16 октября 1941 г. 269-я стрелковая дивизия вместе с 42-й танковой бригадой сосредоточилась в лесах юго-западнее деревни Нижнее Городище (северо-восточнее с. Радогощь), организовав круговую оборону и выслав разведку во всех направлениях [4, л. 11; 34, л. 171]. Высланная в поселок Гремучее разведка 269-й СД сообщила о большом скоплении немецких автомашин в районе Гремучего и об их движении по дорогам на Нижнее Городище и Хрипково. Утром орудия заградительного батальона и 1022-го стрелкового полка открыли огонь по этим автомашинам, выведя из строя до 15 грузовиков, чуть позже открыли огонь прямой наводкой вышедшие на огневые позиции в районе Нижнее Городище и севернее отдельных домиков, что восточнее Нижнее Городище, 1-я батарея 836-го артполка и 76-мм батарея 1018-го стрелкового полка. Пытаясь спасти оставшиеся автомашины и ликвидировать начавшийся переход советских войск через шоссе севернее поселка Гремучее, противник выслал из Гремучего на северо-восточную опушку леса группу автоматчиков, а для уничтожения артиллерийских батарей - 3 своих танка, однако огнем разведчиков 269-й СД пехотная группа противника была рассеяна, а танки остановлены огнем артиллерии и отошли обратно в Гремучее [34, л. 171].
По воспоминаниям бывшего радиотехника 246-го батальона связи 137-й стрелковой дивизии А.А. Чернова, 2 танка Т-34 42-й ТБр действовали с пехотой 137-й СД, которая оставшимися подразделениями (управление дивизии, 497-й артиллерийский полк и 246-й батальон связи) атаковала немецкую автоколонну в районе села Гремучее. Сам Чернов насчитал более 60 автомашин, в основном грузовики со снарядами, а также 2 машины с горючим, которых сразу после разгрома колонны взяли на буксир 2 танка Т-34. Т.к. в автомашинах находились лишь их шоферы, сопротивления на дороге 137-я стрелковая дивизия не встретила. Набрав из автомашин сколько можно трофеев, бойцы сожгли технику.
Далее после небольшой разведки 1-я стрелковая рота 246-го батальона связи (командир - лейтенант К.П. Михайленко) в сопровождении 2 танков Т-34 без соприкосновения с противником вышла в соседнее Трояновское (юго-западнее пос. Гремучее), где сожгла еще более 20 груженых автомашин [45]. В целом штаб 137-й СД отчитался, что в населенных пунктах Гремучее и Трояновское подразделения дивизии, потеряв всего 1 человека убитым, уничтожили более 100 автомашин, 17 немцев, захватили более 20 пленных [33, л. 102].
Штаб 269-й стрелковой дивизии отчитался об уничтожении 103 автомашин, захвате 27 автомашин (5 легковых и 22 грузовых) и 2 пленных из «88-го транспортного дивизиона» (Versorgungstruppen.88, 18.Pz.Div). Захваченные в машинах боеприпасы были взорваны, бензин и продукты, а также часть исправных машин были взяты дивизией с собой, остальные машины уничтожены [7, F. 906; 34, л. 171].
В журнале боевых действий 1022-го стрелкового полка 269-й СД и вовсе говорится, что полк в районе деревни Лубенская (ныне Лубенск, 5 км северо-восточнее Нижнее Городище) «разгромил мотобатальон 18-й танковой дивизии, уничтожено 43 грузовых автомашины, захватили цистерну с горючим, 2 трактора, нагруженные бочками с горючим, уничтожено мастерские 18 танковой дивизии, разгромлен штаб 18-й тд, взято множество секретных приказов, инструкций и др. документы, взято две автомашины с продовольствием, уничтожено две автомашины с противогазами, взят один пленный» [35, л. 3].
Наконец, штаб самой 42-й ТБр отчитался об уничтожении танками бригады совместно с 269-й стрелковой дивизией до 100 автомашин [4, л. 11]. Несколько автомашин и цистерн с горючим танки 42-й ТБр отбуксировали с собой, благодаря чему все оставшиеся машины бригады были полностью заправлены горючим. В наградном листе на командира 1-го ТБ капитана Алексея Лыскина говорится, что он отбуксировал 2 цистерны с горючим и 2 машины с горючим [5, л. 293], командир роты средних танков лейтенант Николай Беляев привел на буксире своего танка Т-34 1 цистерну с горючим, 2 грузовые и 2 легковые автомашины (прим. - надо полагать, успехи всей его роты) [5, л. 305], а в наградном листе на командира взвода тяжелых танков лейтенанта Дмитрия Гурьянова говорится, что 18 октября (прим. - явная ошибка в дате) его танк КВ-1 выбил из Нижнее Городище до взвода пехоты с 2 танками и захватил до 20 автомашин с горючим и продовольствием [5, л. 321]. О собственных потерях танкистов 42-й ТБр 17 октября ничего не известно, в именном списке потерь ее 42-го танкового полка числится погибшим в районе Нижнее Городище лишь командир танка младший лейтенант Георгий Саратов (прим. - правда, датой гибели Саратова значится 5 октября, хотя как минимум до 10 октября он был еще жив).
Позже между Хрипково и Радогощь подошедшая боевая группа Йолассе насчитала 115 уничтоженных или поврежденных транспортных средств, преимущественно из состава 18-й танковой дивизии, - это было фактическое число выведенных из строя немецких автомашин 137-й и 269-й стрелковыми дивизиями и 42-й танковой бригадой [21, F. 47].
После разгрома немецкой автоколонны 269-я стрелковая дивизия выставила заслон севернее поселка Гремучее, расставила противотанковые орудия вдоль дороги Гремучее – Хрипково и главными силами сосредоточилась в лесу северо-восточнее Нижнее Городище в районе отметки 233,6, где на 5-километровом участке: Фоминок (ныне пос. Фоменок) – высота 233,6 – Летча - занял оборону 1022-й стрелковый полк совместно с 2-м и 3-м дивизионами 836-го артиллерийского полка. На усиление 2-го батальона 1022-го СП, оборонявшегося от Летчи до высоты 233,6, перешел взвод танков 42-й ТБр. На данных позициях 269-я стрелковая дивизия оставалась до 18.00 17 октября [7, F. 906; 34, л. 171].
Обнаружив прорыв окруженной советской группировки в районе Нижнее Городище, утром 16 октября штаб немецкого 47-го моторизованного корпуса бросил для ее уничтожения свои резервы, объединенные в боевую группу полковника Йолассе (2-й батальон 101-го моторизованного полка, 1-й батальон 52-го моторизованного полка, подразделения 100-го огнеметного танкового батальона), однако она задержалась в пути из-за разбитых распутицей дорог и недостатка горючего и не смогла вновь блокировать прорвавшиеся советские войска [20, F. 103; 21, F. 78].
Для наблюдения за местом прорыва была организована авиаразведка, которая 17 октября сообщила, что в 10.00 с обеих сторон дороги Радогощь – Хрипково в 10-15 км южнее села Веребское (ныне Веребск) ею было замечено около 300 моторизованных и гужевых транспортных средств и около 1000 человек пехоты, которые в сопровождении 2 танков переходили через дорогу в восточном направлении, а в 13.00-13.10 все та же авиаразведка наблюдала, как 7 танков 42-й ТБр жгли оставшиеся немецкие грузовики в районе Нижнее Городище [14, F. 216; 15, F. 601, 607, 608].
После приведения себя в порядок и спешного наведения мостов через речки Ленча и Вилюга в 18.00 17 октября 269-я стрелковая дивизия с 42-й танковой бригадой возобновила движение в восточном направлении и форсирование данных речек, однако под тяжестью танков и тракторов мосты не выдержали, а потому большинство машин пришлось перетаскивать через эти речки вброд силами личного состава, в итоге переправа растянулась на всю ночь [34, л. 171].
Перейдя, наконец, болотистую пойму этих 2 речек, к утру 18 октября 269-я стрелковая дивизия с 42-й ТБр без воздействия противника сосредоточилась в лесах западнее и юго-западнее хутора Успенский. 1018-й, 1020-й и 1022-й стрелковые полки к этому времени насчитывали всего 250, 300 и 450 активных штыков соответственно. Весь личный состав был переутомлен минувшими боями и переходами, питания не хватало, поступающее из тылов и подразделений штаба армии пополнение было слабо подготовлено, командиры не знали своих подчиненных. Наличие большого количества обозов и автотранспорта затрудняло штабу дивизии управление войсками [34, л. 172]. В 42-й танковой бригаде после дневного боя и тяжелого ночного перехода в строю осталось всего 5 танков [4, л. 11]. Еще 2 ее танка, возможно, были оставлены в заслоне на дороге Гремучее - Хрипково в районе Хрипково [21, F. 61] (прим. - в другом источнике называется район в 9 км южнее села Веребск, т.е. примерно в районе Нижнее Городище - Гремучее), где во 2-й половине дня 17 октября были уничтожены подошедшим от Добрика отрядом преследования 29-й моторизованной дивизии (3-й батальон 15-го моторизованного полка, 3 танка, 2 Panzerjager I и подразделения 29-го батальона связи) [19, F. 1050; 21, F. 63].
Выйдя в лес западнее Успенского, 269-я стрелковая дивизия обнаружила на рубеже дороги Дмитровск – Шаблыкино выставленный еще с 14 октября заслон из частей 10-й моторизованной дивизии, в частности с востока в Поповке советским войскам противостоял 40-мотоциклетный батальон [14, F. 214, 215], а юго-западнее Поповки на восточном берегу речки Локна с 16 октября занимала позиции 7-я батарея 10-го артполка [14, F. 216]. В ночь на 18 октября шедший в авангарде 1018-й стрелковый полк вышел к переправе через речку Локна в районе деревни Ясная Поляна [34, л. 172], где столкнулся с 7-й батареей 10-го артполка с фронта, а также был атакован с тыла группой немецких пехотинцев с 4 танками, в 3 безуспешных атаках потерял до 1,5 рот пехоты и отошел на исходные позиции [34, л. 172]. Немцы насчитали 70 убитых советских солдат и захватили 120 пленных. В 16.00 от Бородино (6 км северо-западнее Успенского) в юго-западном направлении ударил 2-й батальон 20-го моторизованного полка, а в 17.00 от Рублино (восточнее Успенского) на северо-запад – 40-й мотоциклетный батальон, однако они не имели никаких успехов в продвижении и с наступлением темноты вернулись на исходные позиции [14, F. 217].
Задействованная с западной стороны «котла» боевая группа Йолассе утром 18 октября провела зачистку лесов севернее Радогощь, после чего вплотную подступила к окруженным остаткам 137-й и 269-й стрелковых дивизий и 42-й танковой бригады [21, F. 75]. 1-я кавалерийская и 29-я моторизованная дивизии в это время зачищали леса в районе Борщево, при этом кавалеристы высланной на юг разведкой помимо множества пленных захватили 1 советский танк, а всего за время зачистки данных лесов между Борщево и Клинским части 47-го моторизованного корпуса 17-18 октября помимо 6593 пленных и множества других трофеев захватили 10 советских танков (в т.ч. 4 «тяжелых») и 4 броневика, которые были брошены из-за отсутствия горючего и тяжелых дорожных условий [21, F. 93; 49, F. 124]. Один из этих танков, захваченный 17 октября 2-м батальоном 71-го МП, немцы опознали как 52-тонный, т.е. КВ-1 [7, F. 551]. Еще 2 брошенных советских танка утром 19 октября немецкая авиация обнаружила в 3 км северо-западнее села Веребское [21, F. 119], также в тот день 1-м батальоном 15-го моторизованного полка при зачистке лесов севернее Радогощь помимо пленных был захвачен 1 32-тонный танк (т.е. Т-34) [21, F. 131].
Попытки прорыва 19 октября 1941 г.
Утром 19 октября 1941 г. 1018-й стрелковый полк ударной группой попытался захватить мост через Малую Локню в Поповке, однако 40-й мотоциклетный батальон отбил эту атаку. В 10.30 теперь уже на широком фронте (до 2 километров) начались атаки советской пехоты на Поповку, лес к югу от нее и Малое Рублино [14, F. 218]. В 12-м часу участок наступления еще более расширился, к атакующей пехоте присоединились танки 42-й танковой бригады, которые в 11.30 вошли в Малое Рублино, откуда ударили дальше на Поповку [15, F. 663]. Видимо, надеясь на скорый прорыв немецкой обороны, незадействованные в атаке 1020-й и 1022-й стрелковые полки, обозы 269-й стрелковой дивизии и штаб 3-й армии выстроились в колонну и двинулись от Успенского на Малое Рублино [34, л. 172]. В 12.40 штаб 20-го моторизованного полка доложил о появлении этой колонны головной частью у северной окраины Малое Рублино [14, F. 218], к 13.00 немецкая авиаразведка доложила, что колонна растянулась на 5 километров и насчитывала примерно 800-1000 конных упряжек с орудиями [21, F. 121].
В ходе продолжающегося боя один из танков 42-й ТБр к 13.45 смог ворваться на позиции 20-го моторизованного полка у Поповки, остальные танки продвижения вперед совершенно не имели и оставались перед Поповкой [14, F. 218]. В связи с этим, попав под сильный огонь в районе Малое Рублино, вся приготовившаяся к прорыву на восток советская колонна повернула на юго-восток, двинулась вдоль речки Локна и в 14.15 была отмечена немецким самолетом-разведчиком Hs-126 в районе Ясной Поляны [14, F. 219]. Выставив на переправе через речку Локна в 2 километрах северо-восточнее деревни Алешинка (ныне Аношинка) заслон из 2 танков и 50-60 пехотинцев, колонна двинулась вдоль Локны в юго-восточном направлении на Дмитровск и в 15.30 отмечалась немецкой авиацией в лесах северо-восточнее и восточнее Алешинки. Помимо автогужевого транспорта немцами фиксировалось наличие в этой колонне «тяжелых» танков [21, F. 122].
Дальнейшее продвижение советской колонны было остановлено, по всей видимости, тяжелой болотистой, резко пересеченной многочисленными ручьями местностью, после чего вся колонна собралась в лесу севернее Алешинки и в районе русла Локны, для ее обстрела немцы применили находившуюся в Дмитровске 210-мм мортиру 604-го артиллерийского дивизиона [14, F. 218]. В ответ за день 19 октября 152-мм батарея 269-й СД трижды произвела налет на Дмитровск, а также огневым налетом рассеяла скопление немецких танкеток и автомашин в Алешинке [34, л. 172]. В 16.37 немецкой авиаразведкой отмечалась атака 12 танков 42-й ТБр (прим. - впрочем, на самом деле стольких танков в составе бригады уже не оставалось) из леса севернее Алешинки в восточном направлении, вероятно, для прикрытия начавшегося в то же самое время отхода большинства скопившихся здесь, в 2 км севернее Алешинки, советских частей в западном направлении [21, F. 123].
Несмотря на свои интенсивные и в то же время безуспешные действия, 42-я танковая бригада потерь в танках 19 октября не имела. Наиболее отличился в тот день экипаж танка КВ-1 взводного лейтенанта Дмитрия Гурьянова, который при атаке Большое Рублино вывел из строя до взвода пехоты с минометами [5, л. 321].
Прорыв через Поповку 20 октября 1941 г.
В ночь на 20 октября 1941 г. боевых действий не проводилось. С 8.00 20 октября с запада атаковала боевая группа Йолассе [14, F. 220]. В 10.00 она 1-м батальоном 52-го МСП вышла в 1 километре южнее села Островск [21, F. 144], а 2-м батальоном 101-го МСП в 11.00 достигла южной окраины хутора Николаевский (юго-западнее Ясной Поляны) [21, F. 143]. «Кольцо» сжималось, в связи с чем уже в 10.10 немцами наблюдался отход колонны советских войск от Островска на юго-восток, на Большое Рублино. К 12.40 2-й батальон 101-го МСП вышел в 800 метрах северо-западнее Алешинки [14, F. 220], в 15.30 в Алешинке соединился со 2-м батальоном 41-го МП [14, F. 221] и совместно с ним атаковал от Алешинки в северном и северо-западном направлениях [21, F. 146]. Чуть раньше, к 14.00, в 3 километрах юго-западнее Большое Рублино вышел 1-й батальон 52-го МСП [21, F. 148], после чего навстречу ему в 14.00 с севера через Лукино на Рублино атаковали 2-й батальон 20-го МП и 10-й разведывательный батальон [14, F. 221].
По советским данным, немецкая пехота силою до батальона вышла в районе Ясной Поляны и атаковала скопившуюся у переправы через Локню технику и обозы различных частей 3-й армии, в т.ч. штаб 42-й танковой бригады и штабы пехотных частей. У переправы быстро возник затор, довольно скоро она была разрушена, после чего вся не успевшая переправиться техника вместе с артиллерией была уничтожена советскими войсками [4, л. 11; 34, л. 173].
Лишь после того, как «кольцо» вокруг 137-й и 269-й стрелковых дивизий, а также 42-й танковой бригады сжалось до предела, в 14.00 269-я стрелковая дивизия снова попыталась прорваться из района Ясной Поляны в восточном направлении, на Поповку [34, л. 172]. Немцы отметили начало атаки в 15.00 [15, F. 768]. На саму Поповку атаковал 1020-й стрелковый полк, южнее атаковал 1018-й стрелковый полк, усиленный последними 5 исправными танками (3 Т-34 и 2 Т-30) 42-й ТБр. Быстро потеряв связь со 1018-м полком, танки вынуждены были действовать самостоятельно в районе хутора Пушкинский (ныне южная часть с. Волконск, западнее Поповки) [4, л. 11].
К 16.30 [15, F. 736] 6-я рота 41-го моторизованного полка была атакована 4 «тяжелыми» советскими танками, «против которых не справилось все оборонительное вооружение», и была отброшена назад [14, F. 221], после чего в обороне 29-й моторизованной дивизии в 1,5 километрах южнее Поповки была проделана брешь, по советским данным, шириной в 400-500 метров [31, л. 23], а по немецким данным - шириной в 1500 метров [15, F. 768], через которую до 17.45 прорвалось, по немецким же данным, до 2 батальонов советской пехоты [14, F. 221], в т.ч. остатки 42-й танковой бригады, часть сил 137-й и 269-й стрелковых дивизий, их штабы и штаб 3-й армии.
Вся техника была оставлена внутри «кольца». Большая ее часть была уничтожена на западном берегу Локны, лишь малая часть машин и обозов успела перейти Локну и под прикрытием темноты, пользуясь сильно пересеченной местностью, достигла болот западнее Поповки, где из-за невозможности дальнейшего движения весь оставшийся транспорт был также уничтожен советскими войсками [34, л. 173].
1020-й стрелковый полк некоторое время еще продолжал атаковать с севера и запада на Поповку, пытаясь расширить место прорыва, однако вечером на усиление 20-го моторизованного полка в Поповке штаб 29-й МД перебросил 10-й разведывательный батальон. К 19.40 все советские атаки на Поповку были отбиты [14, F. 221], после чего 1020-й полк вошел в прорыв следом за главными силами 3-й армии, а все не пробившиеся из окружения советские войска отошли в лес юго-западнее Поповки. Также поздно вечером была введена в бой направлявшаяся на Орел (ранее напрямую подчинявшаяся штабу 2-й танковой армии в качестве штабной роты охраны) 1-я рота 119-го мотострелкового полка 25-й моторизованной дивизии, которая через центр отходящей колонны советских войск пробилась к 6-й роте 41-го моторизованного полка южнее Поповки [14, F. 221], после чего немецкая оборона южнее Поповки была восстановлена и возглавлена полковником Траутом (Traut), которому подчинялись помимо 1-й роты 119-го МСП 5-я и 8-я роты и саперный взвод 41-го МП [14, F. 222]. Штаб боевой группы Йолассе отчитался о захвате 20 октября 1 советского танка [21, F. 171].
За день 20 октября в бою за Поповку наиболее отличились экипажи танков 42-й танковой бригады:
КВ-1 взводного лейтенанта Дмитрия Гурьянова (вывел из строя 3 пушки, несколько минометов, до роты пехоты и вынудил отойти из Поповки оставшуюся здесь немецкую артиллерию) [5, л. 321];
Т-34 ротного лейтенанта Николая Беляева (уничтожил 2 пушки) [5, л. 305];
Т-34, где радистом был сержант Семен Тихомиров (уничтожил 1 средний танк, 3 орудия ПТО, 4 миномета и до роты противника) [5, л. 364];
танк взводного младшего лейтенанта Василия Черепанова (огнем с одной из высот у Ясной Поляны прикрыл отход советской пехоты) [5, л. 444].
Также отличился радист танка Т-34 красноармеец Николай Лысенко, который, действуя пешим в истребительной группе, 2 гранатами уничтожил 3 пулемета противника с прислугой и обеспечил проход советской пехоты через болото [5, л. 336].
В именном списке потерь 42-го танкового полка за 20 октября числится лишь 1 убитый (у Ясной Поляны погиб комиссар роты политрук Петр Маличенко), хотя, с большой долей вероятности, реальные потери 42-й танковой бригады 20 октября были гораздо большими, большая часть людей выбыла в пропавшие без вести, которых в одном только 42-м танковом полку числится 140 человек, но без указания, какого конкретно числа каждый из них пропал без вести [2].
Выход из окружения. Потеря последних танков
К ночи атаки оставшихся в окружении советских войск постепенно стихли. Обеспечив прорыв немецкой обороны у Поповки и проход советских войск на восток, все 5 ходовых танков (3 Т-34 и 2 Т-30) 42-й ТБр в ночь на 21 октября 1941 г. от хутора Пушкинский ударили в северном направлении [4, л. 11], к 00.45 21 октября прорвались на Бородино [15, F. 767], после чего двинулись по маршруту Пушкинский – Лысое – Абратеево – Петропавловский – Столбище в обход главных сил 10-й моторизованной дивизии и болотистой местности, при этом в районе Абратеево танкистами была уничтожена 1 немецкая автомашина с продуктами. Штаб 42-й ТБр с остатками своих мотострелков и «безлошадных» танкистов совместно с прочими вырвавшимися из окружения войсками 3-й армии в пешем строю двигался в юго-восточном направлении по маршруту Поповка – Андрияновский – Александровский (юго-восточнее д. Бычки) в обход с востока Дмитровска [4, л. 11]. Для перехвата их на участке дороги Дмитровск – Лубянки 10-й моторизованной дивизией был организован заслон в составе 10-го саперного батальона, солдат имперской службы труда (RAD), а позже задействована одна рота 41-го моторизованного полка. У захваченных этими заслонами советских пленных была найдена карта, на которой был обозначен маршрут отхода на город Курск [14, F. 223].
В середине дня 21 октября прорвавшаяся группировка войск 3-й армии сосредоточилась в лесу севернее Васильевки, в ночь на 22 октября скрытно перешла шоссе Дмитровск - Лубянки и двинулась на юг, на Александровский [34, л. 173]. Чуть позже, в 7.00 22 октября по дороге от села Столбище к этому же шоссе в районе высоты 244,6 в 3 километрах западнее села Лубянки вышли все 5 прорвавшихся танков 42-й танковой бригады, где они наскочили на выставленное 10-м саперным батальоном минное поле, по советским данным, попали под огонь 5 автоматических противотанковых орудий и потеряли 3 танка (1 Т-34 и 2 Т-30) подорвавшимися на минах, в т.ч. 1 танк Т-30 сгорел [4, л. 11]. Получил серьезные повреждения и танк Т-34 [50, F. 1063]. Экипажи этих 2 подорвавшихся танков (Т-34 и Т-30), пользуясь тем, что немецкие саперы не выставили пехотного прикрытия своего минного поля, спаслись, бросив свои машины [14, F. 224]. Один из 2 оставшихся танков Т-34, ведя огонь по огневым точкам противника, успешно перешел шоссе и ушел в направлении Кошелево, другой танк Т-34 свернул обратно в лес к северу от шоссе. Оба танка вместе со своими экипажами пропали без вести [4, л. 11].
Экипажу 2-го подорвавшегося на мине танка Т-30 удалось починить ходовую часть. Позже данный танк вернулся к шоссе Дмитровск - Лубянки, где до 12.00 21 октября сжег 1 транспортер-тягач и несколько грузовиков с горючим 10-го артполка; 2 немецких солдата (в т.ч. 1 - из RAD) вышло из строя. Перейдя дорогу, танк южнее шоссе в 5 километрах юго-западнее Лубянок застрял то ли в яме, то ли в канаве и к 14.45 [15, F. 860] был подбит удачным выстрелом 37-мм противотанкового орудия ударной группы 20-го моторизованного полка [14, F. 224, 225]. Имена экипажа этого танка, увы, пока что не известны.
В то время, пока продолжался рейд 5 танков 42-й танковой бригады, в 5.00 21 октября разведгруппа 1-й роты 119-го мотострелкового полка достигла позиций 20-го моторизованного полка, и в 6.00 остававшийся всю ночь разрыв линии фронта 10-й моторизованной дивизии южнее Поповки был окончательно закрыт [14, F. 223]. В 8.00 с запада возобновил наступление 1-й батальон 52-го МСП из состава боевой группы Йолассе, а с юго-запада, от Алешинки, ударил временно подчиненный штабу 41-го моторизованного полка 2-й батальон 101-го МСП [15, F. 765]. В 10.00 боевая группа Йолассе достигла речки Локна, захватив сожженный 52-тонный советский танк (т.е. КВ-1 лейтенанта Дмитрия Гурьянова), 450 пленных и другие трофеи [15, F. 796], после чего установила стык со 2-м батальоном 20-го МП. В 14.25 немецкие войска завершили зачистку местности в «котле», захватив помимо вышеупомянутого танка КВ-1 более 5000 пленных [14, F. 224].
За день 22 октября группа Йолассе и 3-й батальон 20-го МП с частями 10-го противотанкового дивизиона провели зачистку лесов к востоку и к западу от Дмитровска, захватив 234 пленных и 8 танков (4 «тяжелых» и 4 «средних», т.е. в данном случае Т-34 и Т-30; в т.ч. 4 «средних» танков захватила группа Йолассе), из них 2 танка подорвались на минах и 1 танк был подбит; все 8 танков, по некоторым данным, были уничтожены при отходе советскими же войсками [14, F. 225; 15, F. 864].
Таким образом, 21-22 октября завершилась гибель танкового парка 42-й танковой бригады. Всего в боях 1-3 октября севернее Севска 42-й танковой бригадой было безвозвратно потеряно 24 танка (4 КВ-1, 8 Т-34, 12 Т-30), в боях 4-10 октября при отходе и при прорыве внутреннего кольца окружения на северном берегу Навли - еще 14 танков (2 КВ-1, 4 Т-34, 8 Т-30), а в боях по прорыву еще 2 внутренних колец окружения с 11 до 22 октября - последние 23 танка (1 КВ-1, 10 Т-34, 12 Т-30). Из числа этих 23 танков в отчете штаба бригады упомянута утрата бригадой в боях конкретно 11 танков (6 Т-34, 5 Т-30), остальные 12 танков (1 КВ-1, 4 Т-34, 7 Т-30) были, по всей видимости, либо брошены, либо подорваны бригадой при отходе по причине нехватки топлива либо по техпричинам [4, лл. 9 - 11].
Согласно всем рассмотренным мной немецким документам с 12 по 22 октября войска немецких 24-го и 47-го моторизованных корпусов захватили 24 советских танка и 2 танка уничтожили (возможно, захвачены позже и входят в число этих 24 танков), из их числа только 1 танк КВ-1 (вероятно, танк, застрявший в реке Навля 10 октября) был, по всей видимости, захвачен севернее реки Навля и не входил в число тех 23 танков, которые, вероятно, оставались в 42-й танковой бригаде к вечеру 10 октября и были потеряны ею в боях от Борщево до Дмитровска. Таким образом, количество захваченных немцами танков 42-й танковой бригады полностью сходится с ее вероятными потерями 11-22 октября, в т.ч. 12 октября немцами было захвачено 2 танка, 14 октября - 1 танк (КВ-1), 17-18 октября - 10 танков (4 Т-34, 6 Т-30), 19 октября - 1 танк (1 Т-34), 20 октября - 1 танк, 21 октября - 1 танк (КВ-1), 22 октября - 8 танков (4 Т-34, 4 Т-30).
После перехода дороги Дмитровск - Кромы остатки вырвавшихся из внутреннего кольца окружения 137-й и 269-й стрелковых дивизий и 42-й танковой бригады в пешем строю в тяжелых условиях осеннего бездорожья двигались по маршруту Александровский (юго-восточнее д. Бычки) - Авилово - Медовый - Курбакино - Копенки - Радубичи - Ветренка - Никольское [4, л. 11], по данным штаба 3-й армии, в ночь на 23 октября пересекли шоссе Фатеж - Кромы у Ветренки, в последний раз встретив противника (2 танка 18-й танковой дивизии) в Никольском (25 км западнее пос. Поныри) [31, л. 23]. Впрочем, на самом деле прорыв советских войск через данную дорогу произошел не ранее 24 октября. К исходу дня 25 октября группа войск вместе со штабом 3-й армии в составе 1500 человек все еще находилась в районе Никольского [38], куда к утру 26 октября с востока вышли передовые части 29-й кавалерийской дивизии 13-й армии, прикрыв дальнейший отход частей 3-й армии через Самодуровку в район Ольховатки. Всего к исходу дня 26 октября в район Ольховатки из окружения вышло около 300 человек 42-й танковой бригады (только часть из них - с оружием), а также 230 человек 137-й стрелковой дивизии [37, л. 209] (по другим данным - всего 130 человек) и 200 человек 269-й стрелковой дивизии [39, с. 431].
Из района Ольховатки маршем через населенные пункты Косоржа и Бритовка войска 3-й армии к 30 октября перешли на станции Щигры и Ливны, где с 30 октября приступили к погрузке в эшелоны [37, л. 90], после чего по железной дороге 42-я танковая бригада была переброшена на станцию Ефремов и к 18.00 1 ноября сосредоточилась в заводском поселке при заводе СК-3 в северной части города Ефремов [41]. Всего на 31 октября, по данным штаба 3-й армии, 42-я танковая бригада насчитывала 184 человека личного состава, 2 ППД, 43 винтовки и 10 револьверов «Наган» [40].
Здесь, в Ефремове, начиная с 6 ноября 1941 г. согласно приказу штаба Брянского фронта №00117 42-я танковая бригада была расформирована, часть личного состава танкового полка 6 ноября была передана в 121-ю и 133-ю танковые бригады и батальон охраны 3-й армии (2 и 22 человека - в 121-ю и в 133-ю танковые бригады соответственно, 16 человек - в батальон охраны) [7], еще 74 человека и 11 транспортных автомашин 12 ноября были приняты в городе Елец 150-й танковой бригадой (прим. - пока что непонятно, когда именно техника вновь появилась в составе бригады; 13 из 74 человек, принятых 150-й бригадой, оказались бывшими дезертирами, из их числа некий старший сержант Белов дезертировал из 150-й танковой бригады уже в ночь на 16 ноября) [42, лл. 31, 35], остальной личный состав был в основном направлен в города Рязань и Лукоянов на укомплектование новых частей [7].
Всего за время боевых действий в октябре 1941 г. 42-я танковая бригада, по собственным данным, уничтожила 1 самолет (в районе поселка Касторное), 21 танк, 219 грузовых и 11 легковых автомашин, 16 мотоциклов, 21 орудие ПТО, 1 зенитную артиллерийскую установку, 12 минометов, 8 пулеметных точек, 7 рот пехоты, однако и сама потеряла, судя по всему, более 1600 человек личного состава, 61 танк (7 КВ-1, 22 Т-34, 32 Т-30), 15 бронемашин, 12 тракторов, 222 автомашины, 41 мотоцикл, 16 орудий (8 37-мм зенитных и 8 57-мм противотанковых), 12 минометов (6 82-мм и 6 50-мм), не считая захваченное в ходе боев трофейное немецкое вооружение и технику [4, л. 9-11].
Ссылки
1. Сайт «http://tankfront.ru»
2. Именные списки потерь бойцов и командиров 42-го танкового полка. – сайт «http://www.obd-memorial.ru».
3. Бирюков Н. И. Танки — фронту! Записки советского генерала. — Смоленск: Русич, 2005.
4. ЦАМО, ф. 202, оп. 5, д. 19, лл. 8 - 11. - Описание боевых действий 42-й танковой бригады на Брянском фронте в период с 28.9 по 30.10.41 г.
5. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 382. - Наградные листы на военнослужащих 42-й танковой бригады. – сайт «http://podvignaroda.ru».
6. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 440. - Наградные листы на военнослужащих 42-й танковой бригады. – сайт «http://podvignaroda.ru».
7. Приказы по 42-му танковому полку за 6 и 11 ноября 1941 г. - сайт «http://www.obd-memorial.ru».
8. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 162. - Оперативные сводки штаба Брянского фронта.
9. Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. Выпуск 43. — М.: Воениздат, 1960.
10. Joachim Neumann. Die 4. Panzer-Division 1938 - 1943. Bericht und Betrachtungen zu zwei Blitzfeldz;gen und zwei Jahren Krieg in Ru;land. - Bonn-Duisdorf: Selbstverlag, 1985 (собственный перевод).
11. NARA, T. 315, R. 195. - Журнал боевых действий 4.Panzer-Division (собственный перевод).
12. NARA, T. 315, R. 205. - Документы 4.Panzer-Division (собственный перевод).
13. NARA, T. 315, R. 206. - Документы 4.Panzer-Division (собственный перевод).
14. NARA, T. 315, R. 547. - Документы 10.Infanterie-Division (mot.) (собственный перевод).
15. NARA, T. 315, R. 549. - Документы 10.Infanterie-Division (mot.) (собственный перевод).
16. NARA, T. 315, R. 706. - Документы 18.Panzer-Division (собственный перевод).
17. NARA, T. 315, R. 709. - Документы 18.Panzer-Division (собственный перевод).
18. NARA, T. 315, R. 843. - Документы 29.Infanterie-Division (mot.) (собственный перевод).
19. NARA, T. 315, R. 844. - Документы 29..Infanterie-Division (mot.) (собственный перевод).
20. NARA, T. 314, R. 1100. - Документы штаба XXXXVII.Panzerkorps (собственный перевод).
21. NARA, T. 314, R. 1101. - Документы штаба XXXXVII.Panzerkorps (собственный перевод).
22. NARA, T. 313, R. 86. - Документы штаба Panzerarmee.2 (собственный перевод).
23. Geschichte der 3./Pz.Pi.Btl.27 3. Kompanie Panzer Pionier Bataillon 27 Sammleranfertigung aus der Kameradschaft (переводы Владимира Баркова и частью собственный).
24. Сведения М.А. Волкова (руководитель регионального объединения поисковых отрядов «Брянский фронт»). - Сайт «http://bryanskfront.mybb.ru».
25. ЦАМО, ф. 202, оп. 5, д. 51. - Оперативные сводки штаба Брянского фронта.
26. Приказы Главного управления формирования и укомплектования Красной Армии. – сайт «http://www.obd-memorial.ru».
27. Клейн Г. Бой танков с танками. — М.: Воениздат, 1942.
28. Битва под Москвой. Хроника, факты, люди. Кн. 1 – М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001.
29. Картотека РГВА. – сайт «http://www.obd-memorial.ru».
30. ЦАМО, ф. 33, оп. 687572, д. 299, л. 274. - Наградной лист на красноармейца Алексея Карповича Нешпара. – сайт «http://podvignaroda.ru».
31. ЦАМО, ф. 202, оп. 5, д. 38. - Отчет о боевых действиях армий Брянского фронта за период с 1 по 26 октября 1941 года.
32. ЦАМО, ф. 202, оп. 5, д. 32. - Отчет о боевых действиях армий Брянского фронта с 1 по 26 октября 1941 года.
33. ЦАМО, ф. 1360, оп. 1, д. 5, лл. 100-103. - Доклад о боевой деятельности 137-й стрелковой дивизии за период с 8 по 30 октября 1941 г.
34. ЦАМО, ф. 202, оп. 5, д. 17, лл. 167 - 173. - Отчет о боевых действиях 269-й стрелковой дивизии с 7.10 по 3.11.1941 г.
35. ЦАМО, ф. 7687, оп. 214526, д. 8. - Журнал боевых действий 1022-го стрелкового полка 269-й стрелковой дивизии.
36. Еременко А.И. В начале войны. — М.: Нaука, 1965.
37. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 162, лл. 90, 209. - Оперативные сводки №114 и 120 штаба Брянского фронта от 27 и 30 октября 1941 г.
38. ЦАМО, ф. 202, оп. 5, д. 17, л. 141. - Оперативная сводка штаба 3-й армии от 26 октября 1941 г.
39. Битва под Москвой. Хроника, факты, люди. Кн. 1 – М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001.
40. ЦАМО, ф. 202, оп. 5, д. 40, л. 17. - Сведения о боевом и численном составе частей 3-й армии на 31 октября 1941 г.
41. ЦАМО, ф. 310, оп. 4376, д. 5, л. 1. - Боевое донесение №1 штаба 42-й танковой бригады от 2 ноября 1941 г.
42. ЦАМО, ф. 3217, оп. 1, д. 104, лл. 31, 35. - Оперативная сводка №36 штаба 150-й танковой бригады от 13.11.1941, оперативная сводка №2 штаба 150-го МСПБ 150-й ТБр от 16.11.1941.
43. NARA, T. 314, R. 502. - Документы штаба XII. Armeekorps.
44. Воспоминания жителя с. Салтановка И.А. Гуркина в пересказе писателя В.П. Киселева и брянского поисковика Сергея Вахромешина (отряд «Поколение», пос. Навля).
45. Киселев В. Однополчане. - Н. Новгород: Нижполиграф, 2005.
46. Материалы с сайта "https://forum.ww2.ru".
47. А. Федоров. «Не давать покоя фашистам ни днём ни ночью» — начало активных действий партизанского отряда «За Родину». - сайт "https://rossaprimavera.ru/".
48. Dinglreiter Joseph. Die Vierziger. Chronik des Regiments. - Augsburg: Kameradschaft Regiment 40 Augsburg, 1959 (собственный перевод).
49. NARA, T. 315, R. 845. Документы штаба 29.Infanterie-Division (mot.) (собственный перевод).
50. NARA, T. 315, R. 551. Документы разведывательного отдела штаба 10.Infanterie-Division (mot.) (собственный перевод с немецкого).
51. ЦАМО, ф. 33, оп. 686196, д. 664, л. 83. Наградной лист на капитана Василия Васильевича Быстрова (сайт «http://podvignaroda.ru»).
52. Сведения Владимира Баркова.
42-я танковая бригада. Подробная история
© Copyright: Максим Бакунин, 2018
Свидетельство о публикации №218121900376
Свидетельство о публикации №218121900376
Рецензии