8

1
Двери открылись, и людской поток выкатился на тротуар. К несчастью я оказался вместе с ним. Повторяя за людьми одни и те же движения, у меня возникло чувство дежавю. Моменты десятилетней давности: по этой же дороге мы каждый день шли на тренировку. Единственное, что изменилось за 10 лет это размер одежды. Слегка потупленный взгляд, волосы, гладко прилизанные коровьим языком, и еврейская одежда, только без шляпы с длинными бортами.
Путь мне предстоял ужасно скучный и монотонный: десятки светофоров, сотни перекрестков, тысячи друг на друга похожих созданий. Свою участь я уготовал себе сам – ведь вчера я согласился на свидание.

Лена, так звали мою поклонницу, приглашала меня на прогулку уже не в первый раз. Она иногда заглядывала в магазин, где я успешно делал вид, что работаю, загадочно поглядывала на меня, поправляла демонстративно волосы и уходила прочь. Я не обращал бы особого внимания на данную оказию, если бы ко мне не начали приходить письма.

Уважаемый продавец!
«Я уверена, что Вы и не догадываетесь о моем существовании. Скажу вам по секрету, меня попросту будоражит ваша прекрасная прическа, она вам очень идет. Почему-то я уверена, что Вы одиноки, но не больше чем я. Поэтому окажите мне услугу, обратите на меня внимание, когда я вновь появлюсь в вашем магазине».
Я не отправил ей ответ, а решил, что она попросту играет со мной. Как ни в чем не бывало, утром отправился на работу. К концу смены подойдя к своему рабочему месту, я опешил – на столе лежал торт, а под ним записка. Торт, записка, что все это значит? Мне было страшно подходить к своему столу, а вдруг торт отравлен, или замаскирован под бомбу? Я быстро прокрутил список своих недоброжелателей, и понял, что у них попросту нет ни денег, ни желания на такие хитрости. Вытащив записку из-под торта, я хотел тотчас разобраться в ситуации, но передо мной предстали непонятные мне буквы, и я совершенно запутался:
Demain, pr;s de la grande fontaine ; 8.

Русско-английский, русско-польский, ну где же остальные словари? Придя домой, я уже битый час искал помощи в словарях, но перевести данное выражение на свой язык не мог. Я знал, что здесь есть цифра 8 возможно это время встречи. На самом деле 8 мое любимое число, я родился 8 ноября, в 8 первый раз поцеловал девушку, мне хватило 8 классов в школе, 8 – столько детей было в моей семье. Точно! Ведь можно позвонить своим родным и узнать, как же переводится это злосчастное выражение: схватив трубку телефона, я начал плакать. Ведь звонить не уже было некому. 5 лет назад я умудрился задолжать своему приятелю 1000 зеленых купюр. Однако вовремя отдать ему долг я не успел. Придя домой с банка, где я взял кредит, я вступил в лужу крови, которая переросла в реку: все мои домочадцы были мертвы. И все бы ничего, если бы меня не посадили в тюрьму за это. Просидев 10 лет, я вышел на свободу, прокурор сказал мне напоследок, что никогда еще не встречал таких тупых людей. А через год посадили и настоящего убийцу, новые хозяева моего дома нашли в камине пистолет, которым и было совершено убийство.
Оказалось, что в записке использовали французский язык, и перевод велел мне быть у большого фонтана в 8. Сегодня, завтра, когда? Я глянул на часы, 16.20, но за окном уже было темно, видимо сломались. Я решил после работы сразу идти к фонтану и ждать ее, а там, что будет – то будет.


2
Уже слишком поздно возвращаться назад, мою грудь жжет горячий воздух, она стоит близко и дышит прямо в меня. Я не понимаю, что мне нужно делать. Ведь уже и так все испорчено. Я променял ежесекундно повторяющийся вечер на неизвестно что, «известно с кем».
Девица не может достучаться до меня. Видимо она и не подразумевает, что мое свидание уже началось. Вряд ли 17 летняя дама с кудрявыми волосами и детским лицом думала, что на вопрос: а был ли автобус в 35 минут, седовласый мужчина, лет сорока, будет стоять и, уставившись на нее тупо молчать.
Включились фонари – всматриваться в лица людей будет легче. Мое ожидание отнюдь не из добрых побуждений – в очередной раз хотел сам себе доказать, что в отношениях с женщинами мне совершенно не везет. Она не пришла.
88 ступенек, еще в детстве подсчитанные мной, и я окажусь у входа в свой мир. Бросив мимолетный взгляд в сторону почтового ящика, я увидел, что черные дырки почтовки перекрываются белым цветом. Писала вновь она. Читая письмо, 88 ступенек я преодолел за час.

«Я не навязываюсь, а лишь акцентирую внимание на себе. Я видела, как вы променяли меня на более молодую особу. Не причмокивайте от досады – ведь это правда. Я не виню вас, лишь только потому, что Вы мне нравитесь. Все-таки нам нужно попробовать встретится еще раз. Ниже написала Вам место встречи, надеюсь, вы далеко не откладывали словарь».
Viens dans le m;me temps au m;me endroit.
Я впал в состояние, при котором нужно работать, но я безжизненно валялся на кровати, воображал ее бюст и грезил о большем. Письмо лежало прямо возле меня, на тумбе, его тонкий, но в тоже время противный аромат не давал мне покоя и потихоньку вводил меня в состояние транса. Так, нужно во всем разобраться, сфокусирую взгляд на чем-либо и буду анализировать. Смотрю, и в темноте пыльной полки начинают прорисовываться буквы: Сэди.., Сэри, ах вот оно что, Сэлинджер. Но вставать так лениво, нужно вспомнить, о чем он писал то, и почему я так хорошо запомнил его фамилию.

В школе я любил смотреть на своих одноклассниц так же, как и все мои одноклассники, особенно в теплое время года. Но изучив полностью их преимущества и недостатки, я начал наблюдать за тем, что находится у них в сумках. И как-то раз, оставшись один в кабинете, я быстренько прошелся по ряду сумочек своих одноклассниц. Ничего интересного там я не нашел, кроме неиспользованных презервативов, кучи косметики и забытых сигарет. Но одной, главной сумки не было. Ее владелицу звали Мерин. Насколько я знал по слухам, ее родители переехали к нам в город, когда ей было всего 3 года, мама русская, а отец француз. Меня она заинтересовала после того, как подралась с моим другом из-за того, что он не пропустил ее в очереди за похлебкой. Ее сумка всегда оставалась для меня незыблемой тайной, помню, ее цвет как будто смотрю на нее сейчас, черная, и до блеска вычищенные позолоченные надписи. Каждый урок я представлял себе, что там может находиться, в итоге не угадал ни разу за 3 года. Зато содержимое ее сумки заметили и быстро отгадали люди в погонах – она толкала дурь в школе.
Но ее сумка навсегда осталась у меня в памяти, поэтому увидев вакансию продавца в магазин женской бижутерии, я буквально сошел с ума от счастья. Эта сумка стала для меня единственной, что оказала на меня такое колоссальное внимание.
Проснулся я уже утром под четкий, мелодичный звук отбойного молотка за окном, солнце стояло высоко, значит, я проспал работу и получу сегодня вновь, как быть – так быть.


3
Медленно шаркая босиком по скрипучему как свежий снег полу, я искал кофе. Ведь так начинался каждый мой день, вечером я складывал всё так, что утром не имел ни малейшего представления о том где, что лежит. Сегодня кофе оказалось почему-то на балконе, оно было отсыревшим и от него пахло металлом, черт возьми, да это же гвозди, а кофе то где?

Уныло чавкая печеньем и наспех заваренным черным чаем с 8 десертными ложечками сахара, я вспомнил о Лене. Что ей от меня нужно то, ко мне никогда женщины не проявляли столько внимания, разве что из-за выгоды. А тут эти письма, свидания, что-то тут не чисто. Позвонив директору на работу, и выслушав бумеранг оскорблений и угроз, я смело, дрожащим голосом заявил, что заболел и не смогу прийти сегодня на работу. Как только на кухне стало тихо – я успокоился – целый день в моем распоряжении, так, или уже нет? Глянув на настенные часы, я вспомнил, что последний раз они работали еще до моего заключения. Эх, было время, работа два через два, красивая жена, обилие друзей – все это пленило меня и легким туманом беззаботности покрывало каждое утро. Я любил свою жизнь так, как начинает ее любить человек, дрожащий под дулом оружия. Просыпаясь, я понимал, что все, что есть у меня – это наименьшее чего я могу добиться. Но чем дальше я стремился зайти, тем больше встречал не преград, а неодобрительных замечаний, мол, тебе оно нужно, хватит и того, что есть. Сегодня я думал, что мне говорят правду, возможно, я ошибаюсь и сильно спешу, а завтра мои друзья вырежут мою семью и скинут все на меня.

Я смирился с тем, что расти мне некуда, да и вредно, и то, что я сейчас живу – лишь счастливая случайность. И теперь в моей жизни появилась новая случайность под именем Лена. Как мне быть с ней, не окажется ли это отголоском прошлой жизни, сведением счетов?
Лифт вновь одиноко застрял между этажами и наотрез отказывался подавать хоть какие-нибудь признаки жизни. Вот беспомощное состояние, застрять и не иметь возможности помочь другим людям, ждать помощи и вновь совершать одни и те же ошибки. И на его место скоро приедет другой лифт, который бодро, почти беззвучно развозить замученных после работы людей. Он будет гордиться своим превосходством, пока его старшего собрата будут распиливать и пускать на самотёк. И так будет продолжаться до того момента пока дом не разрушиться вовсе, и все те, кто в нем жил сгниют на местном кладбище. Дом, который обречен на гибель, принимает каждый день в себя братьев и сестер по несчастью. Счастливые люди долго не живут в таких домах, рано или поздно головная боль от криков соседей и вечного зловония заставят поспешно уехать и забыть все как страшный сон. А те, кто остаются здесь, уже смирились с тем, что дальше будет только хуже, и начинают жить с домом в унисон, постепенно осыпаясь, а потом и вовсе исчезая в быстром ритме городской жизни.

Каждый день разрушаются дома, так и каждый день разрушаются человеческие судьбы, а серая бетонная коробка, уже пропитанная сыростью, благим матом и нечестивыми отношениями все впитывает в себя, а после отдает обратно. Правда не так как получили, а в виде безобидных разбитых окон, осыпавшейся побелки, заплесневелых потолков и своеобразного колоритного запаха.
Я люблю медленно спускаться по ступенькам вниз, демонстративно опуская ноги на каждую ступеньку. Но со временем моя любовь переросла в необходимость – годы взяли свое и забрали, что было у моих некогда здоровых коленей. Теперь любовь стала мне служить и во благо, и во зло. Пребывая в глубоком размышлении, я незаметно для себя вышел на улицу, солнце стояло на уровне 12 часов дня и скупо делилось своим теплом, нужно побыстрее уходить в сторону парка, где меня никто не сможет потревожить. Проехав несколько остановок, я открыл ветхую калитку и начал оставлять следы на серой плитке парка 1 мая. Пройдя немного, я остановился и поймал на себе чужой взгляд – это стояла она.


4
Парк в моем городе не был похож не на один в своем роде, лишь потому, что его на самом деле не было. Все то, что им именовали это лишь заброшенный пустырь, который поддался соблазну природы и пустил ее пленительные узы в себя. Но все же он был особенный, несмотря на толстую печатку союзного государства, памятников вождям здесь не наблюдалось. Растут лишь обычные деревья, обильно загаженная выгулом собак трава, которая только что и имеет такое название, не более того. В парке всегда очень тихо, туманно, если говорить о депрессивной поре года, изредка проходят влюбленные парочки, громко чмокая друг друга в уста.
Люди изредка здесь появляются, так как через его не могут скоротать путь на работу, за ребенком в детсад, а за более взрослым в отделение милиции. Не смотря на все это, я часто бывал здесь – ведь я художник. А все благодаря скучной работе, которая наделила меня сверхспособностью к художеству. Я начинал с простого: маленьких цветов, животных. Сегодня это пейзажи, натюрморты, портреты. Самой трудной задачей для меня является нарисовать самого себя, как это сделать я не знаю. У меня дома даже нет зеркал – так жить интереснее, только изредка в городе узнаешь кто ты. А дома, когда творишь не нужно отвлекаться на себя любимого. Сегодня ты считаешь себя одним человеком, завтра другим, а послезавтра не понимаешь, кто был вчера. Если вы взглянете на мои картины, то с большой долей вероятности узнаете себя, недавно творчески одаренного и талантливого писателя. Таким я просыпаюсь каждое утро, и таким же засыпаю, а все, потому что я не знаю кто я.

Она стоит от меня на почтенном расстоянии и пристально разглядывает что-то в руках. Одета весьма странно, так сегодня не одеваются. Не дело в том какая одежда, а в том, как она покрывает тело. Смотрится несуразно и смешно одновременно, и я не удержавшись, рассмеялся. Услышав смех со стороны, она обернулась, потрясла старостью в воздухе, пробормотав явно нелестное замечание, и отправилась доживать свой век. Не люблю старух и стариков, от них безмятежно веет безвыходностью, дряхлостью тела, которая позже переходит в дряхлость духа – это неизлечимо. Но самое страшное, что старость заразна, и никто не нашел от нее лечения. Просыпаешься одним утром, и как будто твою линию жизни разрезают – один конец уже никогда ты не сможешь достать, а второй тянется только вниз. И к чему такое неумолимое падение? Чтобы показать другим, что их ожидает, или это наказание за лихую юность?
Лена подошла ко мне со спины, громко закашлявшись.
-Привет мужчина, который смеется.
-Эм, здраствуйте, ааа, это вы, я вас узнал.
-Да, что вы здесь забыли то? Только я обычно здесь гуляю в такое время.
- Какое время? – спросил я.
-А вы гляньте на часы - посоветовала она. Я приподняв рукав пальто ужаснулся! Ведь уже было 12 часов ночи, как я так потерял контроль над временем, нужно срочно возвращаться домой.
- Извините, но мне пора, я опаздываю домой.
- Я пойду с тобой.
- Зачем? Мы на ты уже?
-Нет, тебе показалось, дурачок, пошли уже.
Она взяла меня за руку, и мы молча пошли в сторону моего дома. В моей голове творился сущий раздор, и я не знал, что мне говорить и что мне предпринять. Я просто шел и смотрел вперед, думая о том, что будет, когда мы подойдем к дому. В следующий раз я успел подумать, когда мы оказались у меня, она стояла на пороге и демонстративно просила помочь ей снять пальто. В открытое окно ворвался холодный осенний ветер, во дворе зашумели листья, и где-то вдали прогремел салют, это все, что я запомнил этой ночью.


5
Не люблю утро. Особенно когда с тобой в постели лежит незнакомка. Лежишь и думаешь, а почему так, а как этак я сумел на свои принципы наплевать. Но уже поздно раскаиваться в содеянном, что было того не воротишь. Или нет, а может все можно вернуть? Но как? Я быстро и тихо поднялся с кровати и критически осмотрел себя – мое состояние напоминало неудачные объявления типа куплю б-у вещь. Темное время суток меня знатно потрепало, живое место в области шеи было трудно найти. Солнце уже стояло высоко – день начинался.
Шлепая босиком по паркету, я уныло зевал и искал сигареты. Находил я то, что не мог отыскать годами, это и старая советская зажигалка, вторые носки, монеты.

Наконец-то найдя папироски на холодильнике, я успокоился, сделал хорошую затяжку и выпустил смерть наружу. Мне хотелось сидеть и думать, на самом деле повод был, и не тот, что вы себе сейчас представляете… Откуда мог взяться второй носок, если у меня была единственная пара на ногах. Ходить по магазинам я любил, так же как и ходить на работу – одним словом – морока. Хотя путь до ближайшего гиперцентра удовольствия был отнюдь недалек, вставать на дорожку лишних трат хотелось минимально, лишь, когда в животе играли потребности. А так как есть, так есть, пару носков можно вечером постирать, утром одеть, толку то, если их широкой публике почти не увидать. Не то чтобы за мной водилась мания собирательства денежных средств, скорее окурков в импровизированной пепельнице из-под банки консервированного горошка. Сей рукотворный экземпляр гордо стоял в красном углу моей жизни – кухне. Как не крути, но именно там я проводил большую часть своей жизни, и не потому что я ел, мыл и повторял все заново, вовсе нет. Именно в этой части квартиры ты чувствуешь себя настоящим творцом, как своего, так и чужого будущего. Правда моя вчерашняя гостя всего этого еще не знала, впрочем, это уже не играло роли – её будущее уже было предопределено.
Я вернулся в комнату с кроватью и стал разглядывать безжизненную женщину с длинными черными волосами, что неестественно были закинуты на левую сторону. Может, уже не спит, подумал я, и решил обозначить свое присутствие в комнате отрывистым кашлем ракового больного. Моя уловка подействовала как нельзя лучше, черноволосая вскочила, вытаращилась на меня, изумительно часто моргая длинными, как вилы ресницами. Ее физиономия разительно отличалась от той, что я увидел впервые на улице, все черты лица были, как будто размыты и сморщены в некоторых местах. Обычно так выглядят люди, которые не видят смысла в жизни кроме как спонсирования своей печени циррозом или же на худой конец раком. Мне не часто приходилось утром будить девушек, поэтому, возможно я немного и приукрасил, впрочем, до сих пор в памяти картины ночи нет.

– Доброе утро - буркнул я и демонстративно сложил руки на груди, ожидая от лежащей на кровати каких либо действий.
– Дай воды, а? – и ее прокуренный голос залил мое обетованное место жизни.
Я решил ретироваться на кухню, но вспомнив, что воды там кроме как с крана нет, направился в ванную. По моим наблюдениям, вода из крана там как-то выглядит лучше, да и пахнет более сносно. Живешь и не задумываешься, почему там, где используешь воду для питья она абы какая, а там где подставляешь свое бренное тело живительной влаге она пахнет лавандой и морской свежестью. Главное думать о чем угодно, но только не о ней, только не о ней…
Провозившись с ней еще около часа я узнал, что ей всего 20 лет,увы, большего выудить из нее к сожалению не удалось. Только к вечеру я закончил массовое курение сигарет на балконе и решил выветрить запах смерти на улице. Луна стояла очень высоко, но казалось, что я могу достать ее рукой, я попробовал это сделать, и тут резко настало утро.
6.

День был рабочий, поэтому с самого утра я стоял за прилавком и считал минуты до конца рабочей смены. Покупателей, как ни странно не было, благодаря этому я смог даже немного вздремнуть. О, черт, и как теперь понять, сон ли все происходящее вокруг или реальность. А что если я засыпаю и вся моя жизнь – это один сплошной литургический сон, и вся явь лишь вымысел моего своеобразного сознания?
К разговору о той злополучной ночи, что послужила первопричиной моего столь обывательского  рассказа. Шли мы домой на самом деле очень долго, и казалось, чем больше мы толкаем землю ногами, тем больше на небесном сукне появляется несоразмерной черной пустоты. Изредка я пытался все-таки заговорить с этой женщиной, но в итоге это все выливалось лишь в мое бурканье и ее мямленье. Коты по ночам в приступах любовного экстаза и то издавали звуки куда приятнее наших, человеческих. И вот странность, казалось, что мы шли целую вечность, но в итоге у подъезда мы оказались как-то очень незаметно, так скажем непредвещательно. Шли и шли, как казалось без цели, а все-таки достигли, видимо, здесь любое противодействие могло бы сломать всю своеобразность пути. Дорога от места встречи до места проживания по щелчку пальцев, превратилась в туман, который окутал нас густой пеленой и не отпускал до самого утра. Пришли мы не ко мне в лачугу, а в ее апартаменты, впрочем, разницы особой между нашими коробками по сохранению жизни я так и не нашел.

Итак, я иду с малознакомой женщиной к ней домой, без какой либо цели, наводки, и здравого смысла – так же как и мытье горы посуды по вечерам. Мы остановились на третьем этаже, она неумело достала ключи из сумочки, хотя пыталась это сделать весьма элегантно, и с треском открыла затвор к новой жизни. А за дверью мрак и туман, и куда не брось взгляд, все повторяется с точностью, что отдается тупой болью в висках. Немного замешкавшись, я решил пропустить хозяйку квартиры вперед, чтобы не начудить чего-либо на таком раннем этапе неизвестности. Она прошла вперед и изменила картину до неузнаваемости всего лишь легким нажатием белой клавиши на стене. Это уже было другое место, другая незнакомка, другие обстоятельства. При которых появляется лишь желание поспешно ретироваться туда, где потемнее, по-скуднее, и где белый свет не раздражает катаракту. На самом деле ничего необычного: нагромождение шкафов персикового цвета в левой стороне коридора, а в правой изобилие всего того, что поместить в комнатах будет грехом. Начиная от любезно уложенных штабелями книг, заканчивая разобранным ружьем неизвестного мне доселе происхождения. Но в этом что-то было, визитная карточка данной госпожи видимо и заключалась в том, чтобы показать свою душу наизнанку в виде коридорного музея ее жизнедеятельности. Но все равно чего-то не хватало, то ли пустых бутылок из-под вина, то ли многочисленных окурков окрашенных у основания в яркую помаду.
Я решил показать свой максимум уважения, и спросил можно ли курить в данном фойе, на что получил незамедлительный кивок, который больше напоминал резкий рвотный рефлекс. Но тайна был сокрыта за дверью в конце коридора, что же там находится? А может не что, а даже кто? Да, кто, и звать его Викентий второй – или в миру: черный кот с элегантно закрученными усами, что свой залихватской формой больше напоминают стружку после распила металла. А за этой дверью находится чистилище его, чистилище хозяйки в нескольких экземплярах и огромный комбинат по исправлению грязной одежды и ее последующей переквалификации. В итоге две локации квартиры были мною изучены, а в это время черноволосая хозяйка затейничала на кухне, это я понял, по шуму чайника. Но меня больше интересовало то, что было дальше, а именно справа и слева от туалета, ведь там обязательно что-то или кто-то должен быть. Так, двери есть в два направления, но какие выбрать? Выбрать левое, наплевав на правые убеждения, или же наплевать на левое, и пойти к скромным правым? В попытке подбросить монетку в пятый раз так чтобы элегантно ее словить, я заметил, что на полу есть какие-то рисунки. Они мало заметны, но благодаря выбору сторон железным номиналом я сумел найти весьма странные творения. Это были рисунки, как мне показалось, ребенка лет шести, который вдохновился тем, что съел всю кашу и решил нарисовать, что у сейчас происходит у его в животе. Как я не пытался, но сюрреализма в этом творении я не смог найти и  поэтому немного разочаровался. На самом деле печаль меня постигает так же часто как желание курить, поэтому я всегда поднимаюсь и иду на балкон, что, черт возьми, преимущественно находится справа от меня. И сейчас, встав, я машинально открыл правую дверь, забыв про неразрешимый конфликт сторон. Не зная, что находится слева, я понял, что тут я точно застряну надолго –  ведь передо мной была еще одна дверь.


7
Кто придумал ставить одну дверь сразу за другой – моему уму непостижимо, хотя, а вдруг там что-то настолько важное, что одной преграды будет весьма мало? Но почему-то двери не были закрыты на замок и открывались очень легко, значит, она ждала меня, поэтому и подготовилась? Я решил во, чтобы то ни стало исследовать содержимое этой комнаты, потому что она настолько таилась в пучине неизвестности, что я просто начал забываться. Нащупав на стене клавишу света, я обомлел. Как так вышло, что комната была пуста? По крайней мере, я не увидел в ней ничего своеобразно запоминающегося: не было даже ружья и книг. Уже порядком расстроившись, я думал уходить, но напоследок я решил заглянуть за угол комнаты, мало ли, может там и хранится тайна. Пробежав взглядом по стене и слегка выглянув, я увидел вот что: швейная машинка, что уже порядком истрепалась временем, нитки с которой свисали настолько безжизненно, что мне стало даже немного не по себе. Старая расколотая юла и иронично расставленные бутылки молока в форме буквы П. Молоко, юла, и швейная машина напомнили мне о детстве, тогда эти вещи имели огромную ценность. Особенно молоко, тогда, живя в деревне, я пил его вместо воды и был счастлив, что за раз мог осилить целый литр. А юла, помню как-то раз настолько долго ее крутил, что у меня помутнело в глазах, и я чуть не потерял сознание, правда, хороший шлепок от отца быстро привел меня в чувство. Заливаясь приступами ностальгии, я и не заметил, как за спиной оказалась хозяйка квартиры, она видимо стояла и ждала, когда я закончу, и наконец, взгляну на нее.

Я чувствовал ее дыхание у себя на спине и у меня бежали мурашки. Хуже всего то, что я не понимал от чего именно, то ли от ее присутствия, то ли от того, что мне нравилось, когда мне дышат в спину. Всяко лучше, чем стреляют. Мне не хотелось оборачиваться, я мог стоять так хоть целый вечер, прислушиваясь к тонким движениям ее губ. И тут я понял, что никогда такого чувства не испытывал, когда у тебя под ногами нет ни пола, ни квартиры, ни дома. Ни этажей, ни расстояний, ни вселенной. Ни сожаления, ни стыда, не злобы. Все приобрело совершенно иной смысл и казалось настолько фантастическим, что приходилось моргать по нескольку десяток раз. И что можно говорить, когда лишь дыхание человека, которого ты не видишь, а лишь чувствуешь за своей спиной, может свести тебя с ума и погрузить в мир прекрасных грез и мечтаний. Тут я осознал свое предназначение в этом мире – дышать так чтобы другим было так же приятно, как и мне сейчас. И если появился тот человек, что сделал мне это первым, безвозмездно, не жалея себя и своего времени – значит быть таким же это удел до конца моих дней.
О черт, обернувшись, я понял, что это был лишь сквозняк, что без приглашения ворвался в открытые мною двери и заставил меня наговорить столько глупостей, вздор то какой! Что она себе позволяет? Почему она не приглашает меня на кухню? И что я здесь вообще делаю? Нет, это так продолжаться  не может, и я должен уйти. Собравшись с мыслями, я вышел из комнаты и уже думал направиться на выход, но тут я вспомнил о двери слева. Именно эта дверь могла стать той реабилитацией, тем камнем преткновения, после которого я бы не стал уходить.

Положив руку на ручку двери, что слева я так сильно испугался, что начал икать. Нет, это все слишком, все это фарс и глупости. Быстрыми шагами я направился к выходу и громко хлопнул дверью снаружи. Больше следов Лены в своей жизни я не замечал, да и надо оно мне?
Положив ручку на стол, я призадумался, а не слишком ли резко я все оборвал?  Да, герой конечно странный, неуместный, озабоченный на цифры человек. Но, а что та женщина, что же она хотела от моего героя? Хм, придется об этом расспросить у его самого, только позже, сейчас у него отдых, ибо на связь он не выходит. Как только объявится я дам вам об этом знать, не сомневайтесь.