Грядущее Н. М. Кожуханов Глава 15

«И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет».
Стих 1, глава 21 Откровение Иоанна Богослова

Глава 15. Путь

– Вставай, хватит спать! – неожиданно услышал я чей-то голос.
И я открыл глаза. Надо мной склонился какой-то бородатый мужчина, одетый как вои. Я был в командном зале в исследователе. Вокруг ходили бородатые мужчины, обыскивая трупы убитых. Бой закончился, местные победили. С потолка свисали мотки искрящейся проводки, судорожно дергалась застывшая на паузе картинка на большом мониторе. Недалеко от меня на полу лежало тело Эрика. Я все-таки попал ему в грудь, прямо в сердце. Не ожидал от себя такой меткости, учитывая, что первый раз стрелял из современного оружия. И тут меня осенило.
«Томсон же убил меня!»
Лихорадочно схватившись за свое лицо, я стал его ощупывать. Последствий от выстрела не нашел.
– Как это? Не понимаю!
Тогда я прокрутил в голове последние мгновения, которые помнил. Вот падаю, вот стреляю, вот получаю контрольный выстрел в лицо. Но, выходит, этого не было!
– Нет! Стоп! Меня же точно убили! Не может быть!
Бородач смотрел на меня и добродушно улыбался.
«А где Фред?»
Обернувшись, я посмотрел с ужасом на кресло, где последний раз видел мальчика. Там никого не было. Но все кресло, как и пол возле него, было залито свежей кровью.
– Чья это кровь? Где Фред?
И тогда из-за спины мужчины робко вышел мальчик. Мне тут же стало легче. Фред был жив. Я бросился к нему и обнял. Бородач не препятствовал мне, а только громогласно расхохотался и ушел осматривать трупы.
– Фред! Господи, я так испугался! Слава Богу, ты жив!
Отстранившись от мальчика, я посмотрел ему в лицо. И удивился, в этот миг Фред как никогда был похож на моего сына: рот, нос, маленькие уши и пронзительный взгляд, который был почему-то печальным.
– Мы же победили, что грустишь?! – спросил я, легонько щелкнув паренька по носу.
– Потому что пришло время прощаться.
– Ну да, твои же победили. Теперь ты пойдешь домой. А я…
– И ты пойдешь домой! – вздохнув, сказал Фред.
– Ладно тебе, Эрик мне все рассказал, я знаю, что ты меня обманул. Никто не сможет отправить меня домой.
Мальчик переминался с ноги на ногу.
– Да, я соврал, но не совсем!
Его упрямство начало меня немного раздражать.
– Фред, не знаю, как в этом мире, но в моем давать ложную надежду жестоко. Да и не время теперь врать.
– Я не вру. Ты увидишь своих родных очень скоро. Пойдем со мной.
– Куда, Фред?!
Мальчик взял меня за руку и пристально посмотрел мне в глаза. Он терпеливо ждал до тех пор, пока я не сдался, поборов в себе раздражение и недоверие. И мы пошли. Шли по коридорам исследователя, перешагивали через трупы людей, уклоняясь от искрящей проводки, перелезая через наспех сделанные защитниками баррикады. И вот перед нами выход. Улица встретила нас недружелюбными порывами холодного ветра, где-то слышался стук какой-то железяки. Уже скоро я увидел разрушенную платформу станции метро. Мы шли молча. Выражение лица Фреда было серьезным и сосредоточенным. Мы спустились вниз. И вот знакомая плита, место моего пробуждения. Мы остановились прямо напротив нее. Мальчик отпустил мою руку и, подойдя к ее краю, склонился и стал руками откапывать что-то из земли. Она была твердой и неподатливой, тогда он достал нож и начал ковырять ее. Я хотел было ему помочь, но он остановил меня жестом. За промерзшим слоем следовал обычный песок. Фред, справившись с коркой, принялся опять копать руками. Он на что-то наткнулся и стал работать аккуратнее, не спеша. За его спиной мне не было видно, что же там такое. Мальчик встал и отошел в сторону. Я увидел частично откопанный человеческий череп, часть позвоночника и ключицу. Кости были желтыми, испещренными трещинами.
– Зачем ты мне показываешь это?
Мальчик подошел ко мне, взял меня за руку и ответил, глядя прямо в глаза:
– Это ты, Валера! Ты мертв!
Я вздрогнул. Земля пошатнулась у меня под ногами. Я не верил мальчишке. Захотелось закрыть глаза и побежать сломя голову куда нибудь подальше от этого проклятого места.
– Нет, нет, нет, нет! – с каждым словом все громче повторял я, пока не сорвался на крик.
– Да.
Фред смотрел на меня взглядом полным сочувствия.
– Нет, нет, нет!
– Да, Валера, да.
Замотав головой, я плотно сжал губы, в уголках моих глаз собрались слезы. Совладав с собой, я произнес:
– Да!
– Да, – подтвердил Фред. Мальчик обнял меня.
Слезы текли по моим щекам, я ощущал их тепло.
«Разве мертвые чувствуют?»
– Скажи мне, Фред, если я мертв, то почему такой живой? И откуда ты все знаешь?
Мальчик отстранился от меня, его глаза тоже были красными от слез. Он шмыгнул носом.
– Помнишь, я тебе говорил, что люди тут превращаются, если не принимают вакцину?
– Да.
– Так я действительно потерялся и пропустил укол. И я превратился! А потом вернулся домой.
– Но ты не чудовище! Я видел человека-льва и того полумедведя.
– Это так, я не монстр, – мальчик немного поколебался и добавил, – но это только внешне. После превращения мое тело не изменилось, но внутри... Теперь я могу возвращать мертвых.
– Но как такое возможно!?
– А разве это важно?
Я не знал, что и сказать.
– Ты был мертв с самого начала. Я нашел тебя тут. Почувствовал, где искать, и нашел.
– Почувствовал?
– Да. Мне сложно это объяснить как-то по-другому. Я просто почувствовал тебя.
– Откуда ты знал, что у тебя появилась эта способность?
– Мне рассказали об этом люди из моих снов. А потом я передал это моим родным, и было решено меня испытать. Меня оставили одного в пустоши, где я бродил шесть дней, на седьмой почувствовал тебя. Ты словно звал меня. Я раскопал твои кости и вернул в мир живых, делая все так, как говорили мне люди из снов.
– Но зачем? Зачем я тебе нужен? Чтобы проверить свои таланты? Ну, знаешь! – вспылил я.
– Да, именно так! Но пойми, это важно! Я должен был знать, как это происходит – возвращение, что могут вернувшиеся люди. А теперь ты помог мне, а я помогу тебе!
– Как?
– Я покажу дорогу домой, к родным. Я знаю путь. Ты уже сегодня увидишь жену и сына.
– Но я же мертв! Как я попаду к ним?!
– Просто, Валера, очень просто!
Мальчик смахнул со своей щеки слезу и еще раз крепко обнял меня. Я больше не мог на него злиться и, присев, обнял мальчишку. Так мы стояли целую вечность, а сверху на нас смотрело мертвое, бесчувственное серое небо.
Но вот Фред отстранился от меня и, протянув правую руку, сказал:
– Прощай, Валера! Спасибо тебе! Теперь ты свободен!
И я пожал его маленькую замерзшую руку.
– А теперь иди. Иди, – сказал Фред и махнул рукой в сторону разрушенной станции, – и не оборачивайся. И ничего не бойся, ни вещи приходящей в ночи, ни человека, ни мрака, ни яркого света. Иди туда, куда ведет тебя сердце, и ты вернешься домой, к своей семье.
Мальчишка снова обнял меня, а потом мы еще раз пожали руки и я, с трудом перебарывая себя, отвернулся и пошел на восток.
И я шел и шел. Миновал станцию, оставил позади разрушенный мост кольцевой автодороги, пересек поля и леса, поросшие серой хворью. Чем дальше я шел, тем легче мне было. Мое тело перестало мерзнуть, не хотелось есть и пить, сон больше не был нужен мне. Затем я увидел туман. Тот самый, который не мог пройти в первые дни моего пребывания в мертвом мире. И я шагнул в него. Снова он поглотил мое тело и появился свет. Но я не испугался его, как учил Фред.
Мы пришли в этот мир, чтобы бороться и в борьбе закалить наши души. Поле боя – наша жизнь, а борющиеся силы – свет и тьма. Тьма не черна, как ночь, а свет не бел, как снег. Тьма не зло, а свет не добро. Добро и зло для человека, а тьма и свет были, есть и будут всегда. Они борются за человеческие души, затевая битвы на жизненном пути каждого из людей. Никому не миновать этой войны. Никому неведомо кто в ней победит, как и неведом путь к свету или тьме. У каждого свой путь, и лишь до конца пройдя по своему пути, человек получит ответы на все свои вопросы. И чем раньше вы это поймете, тем лучше. Возможно, от этого не станет легче, но это приблизит вас к пониманию, к истине…
И был день. Я стоял в поле, которое поросло чертополохом и прочей сорной травой. Земля была сухая. Невдалеке от меня стоял одноэтажный дом. Хотя правильнее его было назвать бараком. Вокруг него был сад, в котором стояло множество сухих яблонь, но были и такие, на которых еще сохранилась частично листва. Было душно, в траве стрекотали кузнечики, стояло настоящее пекло. Вблизи дома бурьян практически вырос с саму постройку.
И я двинулся по полю к бараку. Сухие стебли травинок больно кололи, словно иглы, проникая через ткань брюк. Стрекот кузнечиков нарастал. Внутри меня рождалось странное чувство, с одной стороны, любопытство, с другой – предчувствие чего-то плохого.
Окна дома были заколочены досками, а в некоторых местах и большими листами фанеры или оргалита. С невысокой крыши вспорхнула какая-то серая птичка, наверное, воробей. А с ветки одной из яблонь подала голос старая серо-черная ворона. Скрежетание ее голоса диссонировало какофонии кузнечиков. Я вздрогнул и на мгновение остановился, услышав неприятный звук.
Вот и дом.
И я с трудом стал пробираться, разрывая руками стебли сухой травы, переплетенной в тугие косы. В нос попала пыль и я чихнул. Трава вплотную подступала к дому и упорно не хотела пропускать вперед. От работы на моем лбу выступил пот. Дыхание сбилось.
Наконец, я прорвался к одному из окон. Дернул руками лист фанеры. Оказалось, он практически не закреплен и я вместе с ним отлетел обратно в густую высохшую повитель, улегшуюся поверх сухостоя.
Встав, я отряхнулся.
– Твою душу! – выругался я, когда заметил на моей ладони глубокий порез и кровью запачканные брюки.
У чернеющего проема на меня нахлынули смешанные чувства радости и страха. Подоконник был невысокий, поэтому я беспрепятственно проник внутрь, перешагнув через него, и попал в небольшую пустую комнату, стены которой были поклеены отходящими от нее выцветшими желтыми обоями, с каким-то причудливым рисунком.
И я прошел ее и вышел в темный коридор. В конце него виднелся свет, исходящий из щелей дверного косяка, которым проход заканчивался.
Вот и дверь. Я легонько толкнул ее и она распахнулась, словно от сильного удара. Мне открылась небольшая комната. В ее правом углу стоял камин, перед которым имелся видавший виды деревянный стул со сплошной спинкой. В комнате было два окна. Когда-то снаружи они были заколочены досками, но часть из них сгнила и отвалилась. В образовавшиеся проемы вполне сносно проходил свет. Над камином висела картина. На ней сквозь слой пыли проглядывало изображение корабля, плывущего по морским волнам.
И я шагнул внутрь. В тот же миг мое зрение уловило какое-то движение левее меня. Машинально я стал поворачиваться в эту сторону, но не успел. Получив сильный удар в висок, я повалился на пол, теряя сознание.
Но сознание не покинуло меня. Я открыл глаза, но никого не увидел. С трудом я поднялся на ноги и встал, облокотившись на камин и опустив голову. Кровь пульсировала у меня в висках, на лице чувствовалась теплая влага. Коснувшись виска, я понял, что у меня несильно, но течет кровь.
– Валера! – неожиданно я услышал голос своей жены.
И я поднял голову. Глаза застилала пелена. Мне пришлось часто заморгать, чтобы хоть как-то восстановить зрение. Увиденное заставило меня вздрогнуть. Передо мной стояла моя жена. Сердце бешено заколотилось в моей груди. Я протянул к ней руки и шагнул навстречу.
Она бросилась ко мне, говоря:
– Зачем ты ищешь нас в мертвом мире? Мы среди живых!
Мир вокруг меня дрогнул и стал расплываться, как если бы он был нарисован на бумаге, а на него пролилась вода. Я шагнул к жене, но ее уже не было, как не было пола, потолка, камина, верха и низа. Перед глазами плясал водоворот красок. И вдруг все кончилось. Я снова стоял на поле перед странным домом. Но теперь мне стало предельно понятно, что идти к дому не нужно. И я повернулся к нему спиной. И, о чудо! Я оказался на поле, поросшем невысокой молодой весенней травой и первыми луговыми цветами. Воздух был чист и свеж. Я сразу узнал это место. Это поле, что раскинулось перед моим городом. Стало так легко, так спокойно. Я шагнул вперед и пошел домой.