Нет в тебе романтики, катя!

- Да чтоб я еще хоть раз повелась на эти обещания, - думала Катя, переминаясь с ноги на ногу перед запертой дверью.
 
Первый день в чужой стране, и сразу такая нелепая ситуация - она стоит в одном купальнике посреди гостиничного коридора и не может попасть к себе в номер. А в номере, запершись изнутри, мертвецким пьяным сном спит Никита.
 
Вот как знала, как знала, что так и будет, еще когда он радостно заухал в шереметьевском дьютике, оглядывая полки с разномастными бутылками.
 
- Нет, нет, пожалуйста, не набирай, - Катя попыталась как-то вырулить реальность в другое русло, презирая себя в этот момент за просительную интонацию.
 - Не боись, все под контролем! - бодрым голосом отвечал Никита, наполняя корзинку, - это же на целых десять дней, буду принимать пред сном по одной рюмашечке. Смотри, я беру только Кампари да Бехеровку - а они как лекарство, считай.
- Да прекрати уже, - одернула сама себя Катя, - ты мама ему что ли или нянька, договорились же, что без пьяных сюрпризов, вот и перестань опекать, самой противно.

Сумки с летней одеждой, ластами и масками были уже в багаже, за спиной оставался слякотный московский ноябрь, а впереди, всего в каких-то нескольких часах пути, дышало и ждало Катю неведомое еще ей море.

И вот они на месте. Тропическое солнце жарит, море шумит и сверкает бирюзой, незнакомые запахи, смуглые лица - все такое новое и интересное. 
Катя робко вышла на пляж, стесняясь своей бледной кожи. Спряталась под навес. 
Уже забыла, когда последний раз раздевалась прилюдно до купальника, лет 10 прошло, а то и больше. 
Погребла пальцами ног горячий песок, огляделась. 
Вокруг щебетала пестрая толпа отдыхающих, все, ясное дело, раздеты, кто-то из девушек даже топ-лесс. 
Катя немного ободрилась и расправила плечи.

Никита все не появлялся. 
Первую бутылку он распечатал еще в самолете - “надо же попробовать, давно хотел Кампари, да и кресла тут такие тесные, все колени уже онемели, надо обезболить”. Теперь, видимо, пробовал Бехеровку -”ты иди, иди, я вещи раскидаю и догоню”. 
Но Катя старалась думать не об этом, а о теплой соленой воде, кораллах, пестрых рыбах, которые вон там, только руку протяни. 
В воду она не заходила, чтобы не пропустить появление Никиты. 
А его все не было. 
Тогда Катя решила все-же вернуться, проверить что происходит. Сперва запуталась в одинаковых коридорах, свернула не в ту сторону, потом все же нашла свою дверь с нужными цифрами. 
Закрыто. 
Постучала - тишина, постучала громче, боясь потревожить соседей - нет ответа. 
Попинала дверь голой пяткой - услышала только всхрап с той стороны.
 
Ну все понятно. Только что же теперь делать? 
Идти на ресепшен просить запасной ключ? Вот так, голяком? В этот выложенный мрамором огромный холл? 
Ну уж нет.
Еще надо как-то суметь объяснить совершенно чужим людям что случилось и что номер вообще твой. А если все-таки номер вскроют, а там пьяный Никита, спит, раскинувшись морской звездой без штанов? 
Будет ей потом всю жизнь припоминать. 
В отельный ресторан тоже в купальнике не заявишься, а голод уже подступает.

Пока Катя соображала как лучше поступить, мимо провез свою тележку уборщик - молодой смуглый парень, быстро и жадно зыркнул, отвел взгляд. 
- Хрен вам, не буду устраивать никакого шоу, - решила Катя, разозлившись. 
Развернулась и пошла навстречу морю.

Вместо обеда выпила залпом два стакана свежего сока с мякотью в пляжном баре и пошла в самый дальний уголок, где побезлюдней и где облепленные ракушками бетонные плиты спускаются в море. 
Села, опустив ноги в воду. 
Нырять не стала. 
Еще и мокнуть в такой ситуации совсем не хотелось. Поэтому Катя просто сидела, болтая ногами, трогала пальцем ракушки, рассматривала пестрых рыбок - они как раз подплыли поинтересоваться катиными ногами, глазела вокруг и старалась отключить голову от всех проблем.

Ближе к вечеру появился слегка припухший со сна Никита с ластами в руках, шумно плюхнулся в воду перед Катей.

- Эй, Катюха, пойдем скорее купаться, а то дым из пупа скоро повалит. Кое-как тебя нашел, нахрена сюда забралась? 
Ёба! Тут такие рыбы прикольные, ты таких и не видала небось еще! 
А чего это ты такая кислая сидишь? 
Эх, Катя, Катя, никакой в тебе романтики, нет. Давай, прыгай уже сюда.

Он плескался такой радостный и беспечный, словно ничего и не произошло, и выговаривать сейчас ему за эту стыдную историю было бы и правда как-то занудно и не к месту, только лишний раз подставляться. Ладно, потом как-нибудь поговорим об этом, - решила Катя, - чего киснуть, на самом деле. 
Соскользнула с плиты в море и поплыла, раздвигая руками прозрачную теплую воду.