Сказка о двух волках

Он мчался вперёд, оскальзываясь на утренней росе. Чёрная мохнатая голова задевала
пушистые влажные лапы столетних елей, и прозрачные брызги, блестя в утреннем
солнце, разлетались в разные стороны. Он бежал, бесшумно скользя в гуще летнего
леса.

Лес еще медленно и томно вздыхал, протягивая свои ветви к тёплому солнцу.

Журчали ключи, и золотой чистый свет пронизывал лесную чащу.
Он замедлил бег, прислушиваясь к чему-то, затем снова пустился вперед. Сердце его
стучало и рвалось из груди, как испуганная птица. Он принюхался, и его глаза
удивленно округлились. В чаще леса пахло чем-то очень приятным, мягким и сладким.
Что-то очень похожее на молоко, близко к этому, но всё же иное. Вместе со сладким
ароматом парного молока, он ощутил запах мёда, корицы и жасмина. Он никогда ещё
не чувствовал ничего подобного.

Ссутулившись, он прижал уши к голове и медленно пошёл на запах, бесшумно
переступая через корни деревьев, сухие веточки и мокрые, скользкие шляпки грибов.
Запах усилился, и он, дрожа от нетерпения, высунул свою чёрную мохнатую морду из
зарослей дикой малины.

Спиной к нему сидела маленькая, едва с метр ростом, девочка со светлыми
взъерошенными волосами. Золотисто-русые волосы поблёскивали на солнце и
торчали во все стороны смешными острыми иголочками. По белому подолу платья
бежали мелкие узоры, на которых отпечаталась золотыми веснушками пыльца цветов.
Девочка сидела на собственных волосах, как на коврике и что-то тихо шептала. Потоки волос спадали на плечи, на спину и терялись в лесной подстилке.

Чёрный волк медленно обошёл заросли малины и тихо прильнул к земле, прячась в
кустах орешника. Янтарные глаза с любопытством рассматривали нежное и хрупкое
существо. Девочка, держа в руках небольшую потрепанную книгу, водила пальцем по
строке и еле слышно бормотала себе под нос. Лицо было серьёзным и
сосредоточенным, а от волос исходил тот самый странный и волнующий аромат,
манящий и притягательный.

Волк посерьёзнел и, развернувшись, почти исчез во мраке еловых лап, как вдруг
услышал:

- Постой!

Чёрная шерсть заискрилась и встала дыбом. Он повернул морду так, чтоб из-за веток
были видны только глаза и увидел, как молодые заросли орешника раздвинула
тонкая девичья фигурка в обрамлении медовых волнистых локонов.

Только тонкая фигурка в платье и море света. На секунду ему показалось, что мрак столетних елей отступил перед её силуэтом.

- Не уходи. Я тебя не обижу, не бойся меня!

Волк удивился ещё сильнее.

- Мне? Бояться тебя? А не боишься, что я тебя съем?
- Не боюсь, - она протянула тонкую руку с плетёными браслетами-талисманами, - я
тебя не боюсь. Идём со мной.

Его глаза блеснули. Колючие лапы деревьев зашевелились и из тени на встречу свету
вышел, пригнувшись, молодой парень в черных шароварах и чёрной длинной рубахе.
Он бесшумно ступил на прохладную лесную траву босыми ногами и ощутил под
ступнями приятную влагу.

«Вот ведь… Глупая», - подумал волк.

Девчонка, ничуть не испугавшись, взяла его за руку и подвела к пушистому мшистому
пню. Юноша сел против света, и щелки янтарных глаз холодно заблестели.

- Ты умеешь читать? – Спросила девочка.
- А ты умеешь?
- Я, не очень хорошо. – Вздохнула она и, посмотрев на чёрные взъерошенные волосы,
словно впервые посмотрев на него всего, спросила. – Почему ты весь чёрный?
- А почему ты такая белая?
- Потому что я – белая волчица.
- Какая ты волчица, - фыркнул волк, - ты ещё совсем щенок.
- Я! – Воскликнула девочка. – Белая волчица! Потомок древних белых волков.
- Белые волчицы не прыгают по лесам, как необузданные пятнистые оленихи. –
Заметил незнакомец. – Они послушно сидят подле своих домов и исполняют волю
старших, и уж тем более не заговаривают с незнакомцами, и…

Он запнулся. Девочка медленно раскачивалась из стороны в сторону, совершенно не
слушая его. Она вытянулась во весь свой рост и медленно подняла руки к солнцу.

- Побежали до речки, кто быстрее?
- Эй, ты меня слушаешь?
- Скорее!

Она сорвалась с места и засверкала белоснежными пяточками. Вдалеке из-за веток
донёсся её хрустальный смех.

Оторопев, волк смотрел ей вслед, затем рыкнул и со всех сил бросился вдогонку.
Золотые щёлки глаз засверкали азартом, а рот растянулся в широкой улыбке. Сердце
радостно затрепетало. Это прекрасное чувство, первобытное чувство погони!

Он бежал вперёд, огибая деревья, дыхание учащалось, и он ощущал как бешено
бьётся его сердце. Где-то впереди он изредка видел, как скрывается за очередным
кустарником белоснежный подол платья. Он улавливал её тонкий силуэт, постоянно
ускользающий от взгляда, и это заставляло его бежать быстрее, быстрее и ещё
быстрее, пока в глаза, привыкших к мягкому полумраку, не ударил яркий солнечный
свет.

Впереди, вверх по склону, бежала девочка и весело хохотала. Она не оглядывалась.
Ни разу он не ловил взгляд её сверкающих глаз. Ни разу он не видел даже краем глаза её фарфорового-белого лица, возможно раскрасневшегося на бегу. Может быть, у неё был приятный алый румянец, пылающий, как молодые наливные яблочки. Может
быть, по лбу её катились крупные кристальные капельки пота, а может, её волосы
спутались, и сбилась пышная белёсая чёлка?

Он запнулся и кубарем покатился вперёд, в прыжке вставая на ноги. Он поднял голову и не увидел её. Впереди раздался громкий всплеск. Волк замер. Она упала?
Разбилась?

Подбежав к краю крутого берега, он посмотрел на беспокойную речную гладь, где в
волнах быстро всплывали крупные пузыри.

- Эй! – Крикнул волк изо всех сил.

Вода вспенилась и на поверхность вынырнула девичья головка.

- Я первая! – Так же громко взвизгнула она.
- Дура! Ану, вылазь из воды!
- Прыгай сюда! Здесь не страшно, трусишка!

Разозлившись, юноша прыгнул в воду, подняв высокие волны и схватил девчонку за
ногу, утягивая её ко дну. Девочка всхлипнула, забарахталась, но чёрный оказался
сильнее. Он резко дёрнул её за ногу, та ушла по водной глади вниз и, оказавшись под волком, мстительно сощурила глазки.

Парень вынырнул, схватился за край обрыва и вскарабкался наверх, где чуть не
вскрикнул от неожиданности. Перед ним, вся в тине, зелёных водорослях и песке,
мокрая и надутая, как недовольный лягушонок, стояла белая волчица, недовольно
сощурившая глазки. На волчицу она точно не походила. Скорее, она напоминала ему
беззащитного щенка. Его злорадство вдруг пропало с самодовольного личика, и он
спросил:

- Как ты? Не сильно зашиб?
- Я в порядке. – Её взгляд перестал быть колючим и смягчился. Она вновь протянула
ему руку. – Всё же, я первая. Ты медленный, волк.
- Я дал тебе фору. – Снисходительно ответил он и протянул руку ей на встречу.

Они сидели, свесив ноги с берега. Близился полдень, и солнце, разгорячившись,
припекало их головы.

- Что ты делал там, на поляне? – Спросила девочка.
- Следил за тобой. За каждым твоим движением.
- Зачем? – Удивлённо вскинулась она.
- Мне стало интересно. Хочу знать всё о таких странно пахнущих девочках, которые не боятся чёрных оборотней.

Девочка заметно побагровела и уставилась на чужака с пристальным интересом.

- Да шучу, я просто искал след. След старой памяти. След времени.
- Этого не вернуть. – Совершенно серьёзно возразила волчица и посмотрела на
юношу. – Ты не вернёшь прошлое, и как было уже не получится. Но… Ты можешь
сделать что-то новое, увидеть что-то более прекрасное и полюбить кого-то ещё
сильнее.
- Иногда прошлое нас не отпускает. Иногда его так тяжело пережить, что это
оказывается невозможным.
- Не правда, это ты сопротивляешься. Ты как злой котёнок, которого обделили
вниманием. Ты обиделся на судьбу и на прошлое, и теперь не хочешь его отпускать.

Волк помрачнел. Он не любил, когда в его прошлое, в его душу лезут посторонние…
Он опустил глаза и уставился на сверкающие волны речной воды, щурясь от яркого
золотого диска, отражённого в них. Камыш тихо шелестел над водой, и мимо с
хрустальным звоном крыльев проносились стрекозы.

- Но знаешь, - прошептала волчица, - ты очень добрый внутри.

Волк нехотя перевёл взгляд от воды и посмотрел на девочку. Она сидела, положив
подбородок на колени и водила пальцем по губе, задумчиво гипнотизируя небо.

- У меня слишком часто в жизни случалось такое, после чего я начинал ненавидеть
окружающих… Но об этом никто не должен знать, для их же блага. – Прошептал волк и
отвернулся.

Длинные ресницы девочки вздрогнули, и она закрыла глаза.

- Я не боюсь твоего прошлого, ведь оно твоё. Я не боюсь тебя, потому что ты не сделал мне ничего плохого. Я не боюсь тьмы, потому что обращена к свету. И ты не бойся меня, пожалуйста… Я не причиню тебе зла.
- Внутри нас живут волки. Мой волк – чёрный. Он стал таким, потому что я год за
годом кормил его грехами, скверной и всей той мерзостью, которая лезет из
страшных, злых и уродливых людей.
- Он стал таким, потому что ты не давал ему увидеть свет. Ты не позволял ему
прикоснуться к свету и ограждал его от солнца.
- Не говори мне того, что собираешься сказать. Твоего света недостаточно, чтобы
вскормить и вырастить моего волка. Ты не представляешь…
- Да, я не представляю. Как и ты.

Они помолчали.

- Ты сильная? – Спросил волк.
- Сильная. – Кивнула девочка.

Волк оценивающе взглянул на девочку.

- Знаешь, я падаю иногда и мне нужна опора. Опора, чтобы подняться и идти вперёд.
Хочешь стать ей?
- Хочу! – Глаза волчицы заблестели. – Хочу ей стать!
- Тогда вставай со мной рядом и терпи всю боль жизни, как сильная и никогда не
падай. – Он взял её за руку и посмотрел вдаль, улыбаясь своим мыслям. Девочка
сжала его ладонь и широко улыбнулась.
- Я. Никогда. Не упаду.

Они просидели до вечера. Двое таких похожих волка.

- Мне пора идти.

Она встала, отряхнула и расправила платье и, уходя, обернулась на чёрного.

- Обещай, что завтра мы встретимся здесь же, рано утром. – Она зашагала к молодым
зелёным кустам.
- Меня зовут Ян. – Сказал он.
- А я Ева! – Широко улыбнулась волчица.

С тех пор, каждое утро Ева и Ян встречались у большой Серой реки и часами гуляли по летнему лесу. Каждую ночь Ян думал о белой глупой, несуразной, смешной,
бесстыжей, неуклюжей и наглой девчонке, считая её глупым щенком, и незаметно
принимая её своей чёрной косматой душой.

Шли недели, месяцы, прошли дожди и туманы, пахнущие осенью, прошла суровая
снежная зима… Так день за днём, год за годом два одиноких волка узнавали друг
друга, постепенно отдавая друг другу свой свет, своё добро, делясь своими
переживаниями и невзгодами.

Ева росла, постепенно становясь с каждым днём красивее, светлее и смелее. Тело её
росло, крепло и приобретало более выраженные женские черты. Детская угловатость
исчезла, сменившись тонкой осиной талией. Платье больше не висело мешком, а
облегало молодое гибкое тело. Волосы, словно по волшебству, перестали торчать
непослушными ежовыми иглами… Белая волчица выросла, и запах её волос
раскрылся с новой силой.

Она выросла и переняла от Яна, незаметно для себя, его стойкость, его готовность
постоять за других и за себя. Она многое узнала о нём за годы, и их одинокие волчьи души сблизились, как не сближались до тех пор ни с кем и никогда. Одинокие и никому ненужные.

«Я всегда была одна, - сказала однажды Ева, - но теперь у меня есть ты. Больше я
никогда не буду одинока.». В тот день Ян впервые посмотрел на неё как на юную,
молодую девушку и понял, что больше никогда не назовёт её щенком, потому что то
хрупкое, нежное, но сильное создание давно стало прекрасной белой волчицей. «Я
никогда тебя не оставлю. Только не люби меня. Я могу сделать тебе очень больно.», - прошептал он и приобнял девушку за плечи. Его медовые глаза налились тёплым
мягким светом, а на губах заиграла неуверенная влюблённая улыбка. «Ты слишком
поздно попросил, -улыбаясь сказала Ева. – Я уже очень давно тебя люблю.».

Ту бесконечно длинную ночь они провели вместе, у большого тёплого костра, до
самого рассвета, пока стеклянное зимнее солнце не пролило на бело-синий холст
кроваво-красные краски. Только тогда, когда мерцающие далёкие звёзды почти
стерлись с горизонта, они простились.

Однажды, Ян пропал.

Утопая в белоснежных сугробах, проваливаясь в них по шею, скуля и срывая голос
воем, переходящий в тихий хрип, Ева обнюхивала лес, стараясь уловить хотя бы
обрывок знакомого и родного запаха. Она плутала по незнакомым, неведомым ранее
тропам, принюхивалась к каждому дереву, тщетно звала и выла в мертвенной тишине
зимнего леса… Уши не улавливали ни звука, на пушистый белоснежный хвост налипли
огромные комья снега, а лапы окоченели до такой степени, что идти не было сил. Она несколько раз вырывала в сугробе берлогу и вылизывала свои замерзшие уставшие
лапы. «Ты говорил, что не оставишь меня! Ты мне обещал! Ты обещал…», выла она на
восходящую луну.

Дотемна она бродила по лесу, пока окончательно не сбилась с пути. Вконец
обессилив, волчица рухнула в сугроб и, поджав хвост, заскулила. Медленно-медленно
падали огромные хлопья снега, медленно заметая белую шкуру волка. Вскоре, она
затерялась под пушистой снежной шубой, и лишь луна видела, как высокий
тёмноволосый юноша с холодными янтарными глазами бережно вытащил девушку из
снежного плена и на руках понёс её в свою землянку.

Греясь в горячих руках волка, Ева шептала «Никогда… Никогда не уйдёшь. Я слишком
люблю тебя…». Приоткрыв глаза, она встретилась с янтарными светлячками глаз Яна
и, вздрогнув всем телом, свернулась жалким клубочком в его руках. По замёрзшим
щекам бежали обжигающе-горячие слёзы.
- Прости… - Начал Ян. Но девушка быстро подняла на него голову.
- Всё хорошо, правда, хорошо…
- Ты не должна была меня полюбить, и я не должен был идти на свет. Но больше
никогда, слышишь!? Никогда я тебя не оставлю! Прости меня, пожалуйста за то, что
причинил тебе такую боль. Я заставил тебя почувствовать одиночество. Думал, ты
забудешь, думал… - Голос его задрожал и по его щекам потекли слёзы. Такие же
обжигающе-горячие и искренние.
- Мой хороший… - Ева обняла его за шею и осторожно погладила его по щеке. –
Каждый день, каждую ночь и каждое утро я думала о тебе. В каждой прочитанной
книге я ловила тени твоих редких улыбок, я ловила очертания твоего лица и блеск
твоих золотистых глаз. Каждую ночь я молилась, чтобы у тебя все было хорошо и
просила лишь о возможности нашей встречи.

Он держал её на руках, опустив голову и прижавшись ею к груди Евы. Кожа белой
волчицы намокла под тонкой рубахой, но она не чувствовала холода. Им было горячо,
необыкновенно горько и радостно одновременно.

С тех пор, Еву и Яна никто не видел. Черный волк и белая волчица навсегда исчезли в лесной глуши. Говорят, что они сбежали далеко-далеко на север, и что с тех пор
начали появляться серые голубоглазые волки – их потомки...