Рождественская традиция

Ещё вчера я до глубокой ночи подбирал хвосты по работе. Три часа сна, лихорадочные сборы, нервотрёпка в пробке по дороге в аэропорт. И вот мы с Джейн уже втискиваемся в тесные авиакресла. Напряжение спадает мгновенно, его уже словно и не бывало. Итак, наш отпуск начался!!!

Внезапный толчок в спину - должно быть это Роб, они с Пэм уже пристроились в авиакреслах за нами. А в проходе, потные от нервозного марафона к лайнеру, вдоль узкого прохода протискиваются Том и Една... Всего нас четыре пары. И, слава богу, все, похоже, уже на борту авиалайнера. Мы всегда ездим в отпуск вместе на Рождество, это - традиция. Позади заснеженная взлётная полоса; 8-часовой прыжок через океан; и вот мы уже в знойных тропиках. Тут нам и суждено провести Кристмас и встретить Новой Год.
Господи какое же это всё-таки блаженство плескаться в тёплом бассейне, сознавая что что где-то там, далеко, дома метут метели и в трубах завывает вьюга. А мы тут плещемся в тёплом бассейне и хлещем виски на льду.

Мы изрядно навеселе. Бен уже в который раз топит солидную порцию льдинок в бокале с прозрачной жижей виски. Неожиданно Саманта игриво вырвала бокал из рук Бена и, весело взвизгнув "Бенжамен, не жадничай!", хватив изрядный глоток крепкого питья, тут же безапелляционно потребовала, чтобы все немедленно разделись.
- Щас! Беспечно воскликнул я
- Что, совсем??? - глупо лыбился Том
- Нет, кожу можно оставить - хихикнула Една, без лишних уговоров скидывая с себя купальный лифчик прямо в бассейне, и уже переходя к плавкам. Что ж, со своей безукоризненно ухоженной кожей и стройной фигурой она себе это вполне могла позволить в любой обстановке и при любом освещении. Дальнейших вопросов не последовало - все дружно приступили к разоблачению.

Едва стащив с себя плавки и, слегка сожалея о переедании в последние дни, я почувствовал как моя неловкость сменяется таким же безудержным весельем, как и то, что, похоже, испытывали остальные. Я плюхнулся в бассейн, подняв кучу брызг. Над бассейном почти что не было фонарей, зато все мы были щедро освещены разноцветными лучами подводных прожекторов и яркой Луной.
А Саманта всё не унималась: "В эту Рождественскую ночь меняемся партнёрами! Ровно в полночь! Вот прямо сейчас из моей купальной шапочки тянем жребий и, кого вытянем - с тем и проводим ночь!
Я прыснул, шутка Саманты показалась забавной! Но никто, кроме меня, не смеялся. У многих на лицах даже появились загадочные блуждающие улыбочки.  А Една уже гребла к Саманте тащить жребий из её дурацкой резиновой шапочки. За Едной потянулись и другие и вскоре я тоже волей - неволей барахтался в голой очереди вслед за моей возлюбленной Джейн, которая меня вдруг и замечать-то перестала...

За годы знакомства Пэм стала мне хорошей и верной подружкой. Всегда забавная, весёлая, готовая помочь... с ней приятно и интересно поболтать. Мужик - он не мужик, если не отметит в женщине мельчайшие подробности её лица, фигуры, ножек. Но в случае Пэм всё это было как-то вторично. Ни о какой интимной связи между нами не могло быть и речи: Пэм - преданная жена Роба, а Роб - лучший друг с университетских попоек... Тут же передо мной предстала совершенно иная Пэм. Теперь я оценивал её как партнёршу по сексу - это было очень странным и непривычным для меня занятием. Да, излишний вес несомненно негативно сказался и на её фигуре. Зато куда же девался тот, столь знакомый мне простодушный взгляд на её лице каждый раз, когда мы с ней болтали о какой-то ерунде на партиях? Сейчас в её глазах отражалась холодная луна; в них появилось незнакомое мне сияние, фигура её в полумраке тропического бунгало казалась тёплой и влекущей, кожа ароматной и женственной...

Мне никогда не приходило в голову изменять Джейн. С чего вдруг? - у нас с ней всё было хорошо. Она всегда была мне верна, с лёгкостью возбуждала меня и, как мне казалось, я так же легко мог возбудить её. Но тут вдруг я обнаружил себя в ситуации, когда не изменить жене было бы само по себе чем то вроде измены. И я знал, что не смогу винить Джейн за то, что в любых нормальных обстоятельствах считалось бы концом наших с ней отношений... Пробила полночь. Рождественская ночь... Ночь чудес и волшебства. Передо мной обнажённая Пэм. Я осторожно кладу руку на её грудь. Она у неё не очень высокая, но упругая и мягкая, хоть и по форме совсем не такая как у Джейн . При моем прикосновении женщина слегка вздрагивает, но не отстраняется, скорее наоборот - ещё теснее прижимается ко мне. И несмотря на все несовершенства ее фигуры меня почему-то влечёт к ней с какой-то почти животной страстью. Все условности забыты, они оставлены там, за дверью нашего бунгало. Мы с Пэм - первобытные Тарзан и Джейн, а вокруг нас теперь тропические джунгли...

И вновь сентябрь на дворе. На дне рождения Бена Саманта как обычно занялась организацией нашего грядущего Рождественского отпуска. Едва мы договорились о том, куда поедем на это Рождество, как Саманта, загадочно улыбаясь и сменив тон голоса на заговорщицкое воркование, заявила "И в рождественскую ночь меняемся партнёрами! Ровно в полночь!"

Глядя на блуждающие улыбки друзей вокруг, я понял, что у нас родилась новая традиция...