Две конфеты

 
     На хуторе эстонки дети быстро нашли для себя работу. Лена веничком выметала цветник, вешала на низкий заборчик палисадника стеклянные банки для просушки, носила бидончиком воду в поилки кур и гусей.
     Она ползала по полу с мокрой тряпкой и старательно снимала пыль с предметов. Хозяйка улыбчиво смотрела на девочку и часто ее хвалила:
— Луч-ше де-ффу-шка — хо-зяюшш-ка…
    Коля водил на пруд гусей, раскладывал корм для мелкой птицы, мыл рабочий инструмент, складывал поленницу и освобождал погреб от старых овощей.
    Однажды хозяйка вышла с ведром теплой воды и куском мыла и поманила детей в пустой коровник. Поставила их на солому и велела снять рубашки. Когда дети разделись, намылила им головы и тельца. Обливая теплой водой их спинки, она жалостливо бормотала и ахала.    Когда водные процедуры были закончены, эстонка натянула на детей чистые рубашки и повела в дом — «ку-шша-ть». Но к ее большому сожалению, дети ничего есть не стали; они уснули прямо за столом.
— Ах-ах! Бедные детти… У них нет сил…
  Хозяйка позвала Анну и велела перенести детей в сенник. Там, укрытые теплым пледом, они проспали почти сутки.
— Итти одна. Детти не надо тревожить. Завтра придешь, детти будут ссдоровы,— успокаивала она Анну.
   Анна пришла на хутор ранним утром и, убедившись, что с детьми все в порядке и они еще спят, стала разгружать в амбар подводу с сеном.
    Насвистывая веселую мелодию, во дворе появился молодой белокурый мужчина с полотенцем на плече. Он повесил полотенце рядом с умывальником и подошел к раскидистому дереву. Похлопал рукой сильную ветку, а потом стал подтягиваться на ней, как на перекладине. Когда его лоб покрыла испарина, мужчина удовлетворенно хмыкнул и, продолжая насвистывать, направился к умывальнику, рядом с которым стояло два ведра с водой и черпак.
    Почистив зубы, немец, потирая щеки, разглядывал свое лицо в небольшом зеркале над умывальником.
    Изучая свое отражение, вдруг заметил, что не один. За его спиной стоит маленькая девочка в белой рубашке, подвязанной пояском.
— О! Клайн медхен!
— Гутен таг, — сказала Лена. — Ты красиво свистел, — и Лена, вытянув губы трубочкой, попыталась повторить мелодию, которую насвистывал немец.
— Не так, — развеселился немец. — Ты кто? — с интересом спросил он.
— Я — Лена.
— И что ты здесь делаешь, Лена?
— Работаю, — серьезно ответила малышка. — Давай полью, — и Лена зачерпнула ковш воды.
   Немец наклонился и с удовольствием стал плескаться под струей воды из ковшика.
— Уфф-уфф, — фыркал он, похлопывая руками свои мускулистые плечи. — Гут!
   Растирая грудь полотенцем, немец спросил: — А где твой папа, Лена?
— На фронте…
— А что делает твой папа на фронте?
 — Немцев бьет.
—Ха-ха-ха-ха!— раскатисто зашелся немец.— Ха-ха-ха! Смелая ты, медхен. И хочешь слушать мою песню, — немец с улыбкой насвистел мелодию, понравившуюся ребенку.  Казалось, его настроение стало еще лучше. — А конфеты ты любишь?
— Не знаю, — ответила Лена. Ее внутренний мир не подсказывал иного ответа.
— Все дети любят конфеты. Пойдем, я угощаю.
 Эстонка собирала завтрак, когда офицер вошел в столовую, взял из вазы конфету и протянул малышке:
— Бери. Ты заслужила.
  Но Лена только посмотрела на конфету:
— Битте, еще одну. Для Кольки, — пояснила она.
— Для Кольки? — поднял брови офицер. — А кто есть Колька?
— Колька — мой брат. Нужно две конфеты. — Девочка показала два пальчика и сказала: — Цвай.
— Ха-ха-ха! — гоготал немец. — Конфету для Кольки! Битте, цвай зюзихкайтен, — офицер взял из вазы вторую конфету и подал девочке.
— Данке, — приняла конфеты Лена и быстро вышла из дома. Во дворе, у амбара, опираясь на вилы, белая, как полотно, стояла Анна. Она слышала весь разговор немецкого офицера с дочерью и ужасом думала о последствиях. Но все обошлось. Здоровая психика солдата не допускает мысли воевать с детьми, даже если это дети противника.
               https://e-shirokova.ru/