Молния...

   В мою бабушку по материнской линии на полевых работах дважды попадала молния. Никаких паранормальных способностей в связи с этим у нее не наблюдалось. Возможно, она их скрывала. Способности могли показаться окружающим опасными, а в те времена непременно следовало «БЫТЬ, КАК ВСЕ». В Бога бабушка не просто верила, а верила свято, – видимо, встречалась! Грозы боялась панически: с криком бежала и прятала голову под чугунную ванну. Дожила она до 92 лет, была относительно здорова, бодро крутилась по дому, оставалась при уме и памяти. Думаю, что какой-то дар у нее все-таки был, но по советским меркам безграмотная женщина ничего такого иметь не могла и она старалась этому соответствовать, во избежание недоразумений с властью.
   Я не боюсь грозы. Люблю все, что кажется мне управляемым свыше, демонстрирующее неведомое и... нежное. Да-да! В разрушительной силе я нахожу и это тоже – Любовь Бога.
   Однажды и меня, одну-одинешеньку, настигла гроза. Я возвращалась с пляжа через лес. Стремительно налетели тучи, небо потемнело, среди бела дня наступила ночь. «Вот и конец мне настал!» – подумалось неожиданно и отстраненно, при этом появилась радость, как будто решился вопрос: где умереть: обузой в постели или «на своих двоих» при невероятных обстоятельствах? Но неуместная радость померкла, как только небесная чаша перевернулась мне на голову.
   Вода падала непрерывной стеной, сдирая одежду мощью ненасытной природы. Передвигаться удавалось с трудом, я оскальзывалась, захлебывалась льющейся водой.
   Эпицентр грозы пришелся точно на меня и шел рядом ожившим, реализованным в стихию спутником!
   Раздался треск, меня окружило белое пламя. Я оказалась внутри ослепительного шара, но еще одна, меньшая по размеру оболочка, прозрачная, как большой мыльный пузырь, наверное, это было мое биополе, надежно защищала меня. Сознание стало ясным, с новым осознанием окружающего. Можно было думать о чем угодно и получать ранее недоступную информацию: его суть, божественное предназначение, развитие во времени. В дальнейшем моя связь с неведомой структурой, открывающей какой-то небесный портал, осталась, но происходит это спонтанно. Я получаю совсем не ту информацию, которая интересна мне лично и не тогда, когда хочу. Кто-то фильтрует ее, не всегда поясняя, что с ней делать дальше.
   …Появилась мысль о Боге… В Него я и до грозы верила всегда: бабушка под чугунной ванной была неопровержимым аргументом Его истинного существования. Сознание немедленно переместилось в пространство неисчерпаемой энергии, осознающем себя как Личность, неограниченного действия. Каждый атом трепетал Любовью и все мог. Даже я была – Бог! Вернее, растворенная в Нем часть. Молитвы тоже находились там! Я убедилась, что достаточно сердечно прочесть «Отче наш» или поговорить с Ним своими словами, чтобы произошло единение с этим морем. Оно сжигает корыстные просьбы, не совпадающие с планами Бога на нас. Вот почему кажется, что Он не слышит, сколько ни молись. Желание исполняется, если оно направлено на созидание и добро, когда не страдает ни одно живое существо во Вселенной. Тогда просьба смешивается со всей огненной мощью, становится глобальной, получает импульс к материализации.
   …Треск стал невыносим. Наружная энергия бесновалась. Я по-прежнему находилась внутри двух сил, боясь потерять сознание, чтобы не выпасть из защитной оболочки. 
   Опомнилась, сидя на корточках. Сколько прошло времени? Меня контузило, оглушило? Шары стали невидимы, воспринимались как новая составляющая меня. Все так же бушевала гроза, полосующая тело струями при полном отсутствии звуков. Да я оглохла! Навсегда?
   И вдруг в моей тишине засверкала... молния! Она, как живая, целилась и, словно шутя, промахивалась в нескольких метрах. Вот разряд попал в куст, из которого выпрыгнула и понеслась живая душа… – Заяц, наверное? В дерево… – Оно вспыхнуло и повалилось, горя и чадя под дождем. В пригорок, с которого я только что скатилась, поскользнувшись.
   Слух постепенно начал возвращаться. Такого раскатистого грома я не слышала больше никогда. Почти беспрерывно гудел громадный небесный колокол, словно надетый на голову, и я, как моя бабушка, приседала и кричала благим матом.
   От меня не зависело ничего, как будто я – неодушевленный предмет. И мое естество возмутилось. Нестерпимо захотелось заявить о себе любым действием, утверждающим, что я – человек и моя воля не парализована, совершить что-нибудь такое, чтобы если и умереть, то героически или хотя бы прикольно...
   Лес, гроза. Какое вообще тут возможно действие? Ничего не приходило в голову. Тогда я запела первое, что пришло в голову, пытаясь перекричать грохот: «А, ну-ка, песню нам пропой, веселый ветер…» – «Какую песню, что я несу? А если он загремит еще громче?»
   Возникло чувство неловкости и чьего-то присутствия.
   Он появился в очередной вспышке прямо передо мной... Или это я переместилась в его измерение, чтобы мы смогли увидеть друг друга?
  Я даже не могу это описать. Перед крошечной промокшей песчинкой, с чудачествами и гордыней – такой я увидела себя новым зрением, возник неестественно огромный Всадник, весь состоящий из Молнии! Он безжалостно вонзил шпоры и поднял на дыбы такого же сияющего Коня так, что передние копыта оказались прямо над моей головой. Время остановилось!
   Потрясающей красоты животное гарцевало, пытаясь удержаться на задних ногах, и было Карой Господней за все, совершенное в жизни. Я видела, как напряженно играет каждый мускул на груди, как закушены удила и скатывается пена, смешанная с дождем. Это было красиво, но очень страшно.
   Всадник смотрел прямо мне в Душу. Силы добра и зла взвешивали на невидимых весах мои мысли, решения, поступки. Я каждой клеткой ощущала неотвратимость и справедливость ВОЗМЕЗДИЯ... Движения коня казались колебаниями чаши весов, на которые укладывался очередной проступок или подвиг.
   Животное ценой боли отчаянно сопротивлялось решению растоптать меня. Его страдания были моим искуплением. Но Наездник не был с этим согласен, он ударил Коня сверкающим кнутом и снова вонзил шпоры – небо раскололось на две части, раскрыв черную бездну, зовущую меня. Конь заржал ГРОМОМ НЕБЕСНЫМ, но снова удержался, только правое копыто задело мои волосы, которые, даже мокрые, стояли дыбом.
  Происходящее, конечно, не могло быть реальностью.
  Наверное, в меня попала молния и я на том свете? Одной или двумя ногами. А может, с ума сошла от страха перед грозой? Или это галлюцинации? Меня ли, доктора, этим удивить? Но внутри был ответ: открылись двери в невидимый мир. Для чего-то это было нужно.
  Я закрыла глаза. Больше не могла и не хотела ничего понимать. Беречь себя стало незачем. Все происходящее показывало, что моей жизнью всецело руководят силы невероятной мощи, хоть пой, хоть не пой. Законы Справедливости работают беспрекословно. От них спасения нет. Я обречена на странный суд. Понимала и то, что не могу стать другой. Я – вся, со своими страхами, поступками, желаниями и есть мой Приговор.
  Не буду описывать последующую гамму своих меняющихся чувств: от ужаса до неожиданно снизошедшего умиротворения. Изменились и намерения светящегося Судии: покарать – простить – спасти – защитить!
   Со мной произошла новая трансформация: теперь я увидела себя не песчинкой, а незабудкой, такой беззащитной, что и жить невозможно, накрытой сверху со всем, что мне дорого, ОГНЕННОЙ ЛАДОНЬЮ ВСАДНИКА, как броней!
  Невероятный урок!
  Теперь и я должна буду учиться Прощению с бесконечной Любовью, которые воочию мне были явлены и подарены.
   Гроза тут же прекратилась. Выглянуло солнце, и я вздохнула полной грудью. Слух, зрение восстановились. Чувство ПРОЩЕНИЯ воспринималось освобождением от тяжести физического тела, в котором я, тем не менее, оставалась, а подаренной ЛЮБВИ – присутствием невидимых, но реально существующих крыльев. 
  С тех пор во время уральских гроз Молния стала «узнавать» меня. После ее близких ударов возле меня остается жар – на лице, ясность – в сознании, и счастье, что Прощение – в силе.