Приключения чокнутой писательницы 9

       ГЛАВА 9. ВЕРХОМ НА АСТЕРОИДЕ


       И откуда я такая взялась? Не иначе, как с луны свалилась. Или прилетела. Верхом на астероиде. Вот, вы думаете, шутка, а я вполне серьёзно. Серьёзности-то у меня с детства хоть отбавляй: полные закрома были! Как сейчас помню: выйду во двор, щёки надула, губы поджала, словно уже на кого-то обиделась, а сама глазками то в одну сторону стрельну, то в другую. Ищу, кому бы серьёзности отсыпать полные карманы.
 
       Не знаю, как вы, а я своей серьёзностью делилась, как другие семечками делятся или, к примеру, сплетнями. Дружить со мной особо никто не хотел (из-за моей природной щедрости, наверно), поэтому я чаще на лавочке одна сидела и ножками болтала, обутыми в сандалики из дешёвого кожзама. Не поверите, все трещинки и потёртости наизусть выучила – ночью разбуди, без запинки могла бы рассказать, где каждая находится. Эх! Мне бы так таблицу умножения знать!.. Но мой мозг, видно, имеет какой-то свой, одному ему ведомый, вектор движения.

       И, однажды, поддавшись этому вектору, ушла я в лес (наш дом как раз на опушке стоял). Родители строго настрого запрещали двор покидать, но я на запреты рукой махнула и пошла цветочки с травами собирать. Всё же это лучше, чем на лавочке сидеть и нытьё престарелых кумушек выслушивать. Бреду я, значит, по дороге в глубокой задумчивости и пытаюсь казаться ну о-оч-чень серьёзной, а в руках увесистый гербарий покачивается.
 
       Вдруг вижу, избушка стоит. С крыльцом, резными перилами, разноцветными наличниками на окнах. На крылечке старушка сидит и что-то в ступке перемалывает. Маленькая, сухонькая, с длинным носом и морщинами, избороздившими всё лицо. Её руки работу делают, а чёрные глазки на меня поглядывают и блестят недовольно. Мне вдруг страшно стало. Уж не потому ли взрослые детей в лес одних не отпускают? Не из-за этой ли странной старухи? Я уже развернулась и хотела бежать, как вдруг голос раздался:
 
       – Выходи. Ишь, спряталась! Думала, не замечу?

       Мои ноги к земле приросли от страха. Да ещё темнеть стало, как будто перед грозой. Я голову подняла и сквозь верхушки сосен разглядела голубые крапинки. Туч и в помине не было. А в это время по траве тень змеилась, вырастала и с каждой секундой больше становилась.
 
       – Ну, что ты тут затаилась, аки тать? – прозвучало за моей спиной.
 
       Я резко повернулась.

       – Заблудилась, что ли? – улыбаясь, спросила старушка. – Ну, пошли, я тебя чаем напою. С пирожками. Нынче с капустой испекла. Ещё вареньем угощу. Из одуванчиков.
 
       – Вы Баба Яга, да? – пролепетала я, попятившись. – Не ешьте меня, я не вкусная…

       Она неожиданно рассмеялась.
 
       – Ох, и смешная ты!
       – Смешная? А все говорят – серьёзная. И никто со мной дружить не хочет.
       – Так уж и не хотят? А ты сама хочешь с другими детьми играть?

       Я посмотрела на старушку и поймала внимательный взгляд. И глаза у неё не чёрными оказались, а светло карими, с золотистыми искорками. И тут я вдруг улыбнулась. Широко, счастливо и от всей души. Просто, потому что светит солнце. Просто, потому что щебечут птицы, и моё сердце радостно поёт в ответ. Неожиданно нахлынуло такое сильное чувство, словно бы целый мир открылся для меня, и мне нестерпимо захотелось соединиться с ним. Почувствовать его каждой клеточкой тела, впитать всей своей душой!..
 
       – Поняла теперь? – спросила старушка, улыбаясь.
       – Да, – прошептала я, прижимая букетик из цветов к груди.
       – Тогда пойдём чай пить.

       В тот день вся серьёзность из моих закромов повысыпалась. Я, конечно, её обратно собрать пыталась, да только не получилось. Развеяло её космическим ветром  или растворило солнечными лучами, кто знает. А может, унесло верхом на астероиде? Поди, разбери, теперь…


http://www.proza.ru/2018/12/26/1395