Часть I. Глава 4

Кто-то позвал ее по имени.
Влада вздрогнула, словно чья-то рука легко коснулась ее плеча. Она с готовностью приподнялась, собираясь куда-то идти, следовать зову.
Но сквозь сонную пелену, оглядевшись в полутемной комнате, никого не увидела.
Подняла наручные часы, лежащие с краю на книгах, и близоруко поднесла к глазам.
Пять утра. Ей и не нужно было смотреть на часы. Она и так знала время. Но кто-то говорил с ней только что, стоял здесь, и обращался по имени.
Раскладушка тревожно скрипнула, когда она встала. Влада почти не помнила свой последний сон, но ни секунды не сомневалась, что с кем-то долго беседовала. Никаких деталей, только приятное, легкое впечатление. Как тонкий запах духов, оставленный человеком, который уже ушел.
Она прикрыла глаза. Да, определенно впечатление дружеское, даже нежное.
Кто же это был?
Почему есть такие сны, которые она не может потом вспомнить? Но знает, что они были. Знает о их важности.
Как если бы некий сакральный текст все пытался пробиться сквозь каналы памяти при наличии полной амнезии.
Она продолжала оглядывать комнату. Чувство, что здесь все же кто-то был еще недавно, казалось таким сильным и отчетливым, что она буквально различала колебания в пространстве, созданные его появлением и затем исчезновением. Вот в воздухе произошло уплотнение, влилась волна информации, излучаемая этим человеком. Вот он удалился, но колебания еще не прекратились, воздух не до конца разрежен, информация все еще витает разбитыми фрагментами. Сенсорно она все еще ощущает его присутствие... Как если свет потух, но лампа еще не остыла.
Мужчина.
Кто он и сколько ему лет, что он здесь делал и кем являлся – неизвестно. Скрыто.
Девушка тряхнула головой и подошла к окну. Свет упорно набирал силу, это его пора – пора восхождения. Если великан собрался встать во весь рост – он делает это неуклонно и стремительно.
Ей не было страшно, и это само по себе удивляло. Кто-то играл ее сознанием, ее памятью, это слишком очевидно. И она как будто дала на то согласие. Вот только не помнит, когда, при каких обстоятельствах, и зачем?
Есть кто-то, кого по неизвестной причине она не может удержать в сознании, пробуждаясь. Кто-то, кто имеет над ней власть. Что это за власть?
Она думает, что всегда одна. Сама по себе. В плену собственных забот по выживанию. Со своими проблемами, снами, мыслями, видениями...
Но, выясняется, есть кто-то еще.
Такой, как она. Он умудряется блокировать ее память после общения. О чем они говорят? Где он в те минуты, когда ее сердце разрывается от невыносимого одиночества и безысходности? Кто он, в конце концов, – друг, или враг?
Понимая, что эти вопросы не принесут никакой пользы, останутся висеть в воздухе, как опасные побрякушки, пугающие самим своим присутствием, она смирилась с тем, что имела и перестала думать о них. Неприятное подозрение, что над ней проводят некий эксперимент подавила сразу же, как только оно возникло, проглотив его вместе с комком, невольно подступившим к горлу от таких мыслей.
Она продолжала напряженно смотреть в окно.
В каких-то восьми километрах от того места, где она сейчас стоит, ее отец, лишенный сна, ворочался в своей постели. Рядом лежала его жена. Они продолжали спать вместе, по привычке, но как чужие люди. Он не мог простить жене, что дочь ушла от них.
Да, она стремилась вылечить дочь... И негодовала, что они проворонили тот драгоценный момент, когда что-то можно было исправить...
Как можно исправить то, что происходит само собой, по велению того закона, который случается не зависимо от веры или безверия? Как можно запретить цветку распускаться? Или, если на то пошло, как превратить карлика в великана, уродца в красавца? Разве психиатры способны на такое?
Влада страдала из-за своих отношений с родителями. Бесконечно сочувствовала им обоим. Они были так счастливы когда-то.
Они разыскивали ее через милицию, интернет. Но никто никогда не останавливал ее, не узнавал по фото. Не только из-за очков. Людям все равно. Никакие фото они не запоминают, ни на кого не обращают внимания. Имена ничего не значат.
Периодически, очень редко, она позволяла себе прочесть их мысли. Зная об этом, они сами обращались к ней. Особенно отец. Мать просила его прекратить это делать, прекратить относиться к этой «аномалии», как к чему-то обычному, но и сама, часто и сама обращалась к ней... «Ты наша единственная дочь... меня все спрашивают, что случилось, где ты?.. Боже, ты сводишь нас с ума... разве ты не видишь, что ты делаешь? Посмотри, во что ты превращаешь нашу жизнь!..» Ее мысли постоянно рвались от наплыва удушающего отчаяния, переходя в обвинения и затем заканчиваясь мольбами... «Вернись, мы можем жить, как нормальная семья... нужно только постараться...»
Нет, не можем. Больше нет.
Оставалось только накопить достаточно денег. Влада собиралась ехать в горы. Она сама не знала почему, но в том была ее последняя надежда. Горы так близко, рассуждала она. Я чувствую их... они манят меня... говорят со мной...
Там все будет по-другому...
Я смогу быть собой.





"Истоки". Глава 5 : [url=http://www.proza.ru/2018/12/21/2013]