Марко милани 12

    Дежурный мгновенно вскочил по стойке смирно, и, взяв под козырёк, молниеносно отрапортовал, вошедшему в участок, комиссару. На что сам комиссар только одобрительно кивнул головой, а затем обратился к одному из коллег  в гражданском – огромному парню под два метра ростом и невероятно накаченным телом:
  - Привет Генри, прими, пожалуйста, парочку задержанных, - он указал на Демьяна и молодчика в коже и железе, которых ввели следом за комиссаром. - Возьми у них пальчики и затем приведи ко мне в кабинет, только поодиночке. И еще, - полицейский слегка улыбнулся и указал на Демьяна.  -  Будь осторожен с этим человечком, он только что вырубил семь здоровых парней!
- Окей, Джози! Семь – это круто! – громогласно рассмеялся  мужчина и положив свою огромную руку на плечо Демьяна , жалобно произнес, - Пойдем, красавчик, только не бей меня пожалуйста, а то я очень боюсь боли! А ты, – уже более строго сказал полицейский, обращаясь к Тонни, - пока здесь посиди, я скоро за тобой приду.

    Когда же все формальности были соблюдены,  Демьяна повели в кабинет комиссара. Шли несколькими запутанными коридорами,  затем поднялись по лестнице на второй этаж. Но вот задержанного вместе с ним молодого человека уже нигде не было видно, и Демьян подумал, что того уже допросили, и конечно же отпустили домой: “естественно, он же местный, и наверняка за него есть кому заступиться, но ни кто не станет защищать   простого нищего бродягу - никто…..“
 Комиссар полиции  Джозеф Блаттер, нехотя оторвал взгляд от разложенных на своем столе бумаг и указал Демьяну рукой на один из свободных стульев.
- Садись, дорогой, немножко побеседуем  с тобой по душам, – затем, пока Демьян усаживался, комиссар обратился к сопровождавшему. - Спасибо, Генри, пока можешь быть  свободен, если что я тебе звякну по внутреннему. И так, Демьян,- проводив взглядом своего коллегу, полицейский снова переключился на задержанного - Для начала давай познакомимся. Меня зовут Джозеф Блаттер, я местный комиссар полиции, и так  как пастор Грегери мой хороший знакомый и уважаемый человек в нашем городе, я решил лично заняться твоим делом. И для начала подскажи, пожалуйста, как же тебя зовут?
  Задержанный на мгновение смутился, он быстро взглянул на полицейского, а затем снова опустил взгляд вниз.
- Меня так и зовут – Демьян и другого имени у меня нет.
- Хорошо, допустим. Демьян, так Демьян, - комиссар снова заглянул в свои бумаги, поменял несколько листов местами, затем повернул их вверх ногами и через минуту снова вернул все на свои места, не переставая при этом, все время качать головой, словно  с соглашаясь со всем написанным. - На самом деле я уже давно  за тобой наблюдаю, - наконец продолжил полицейский, -  с того самого момента, когда пастор Грегери привез тебя в клинику Ларска. У тебя же там брали показание, когда ты пришел в себя? Брали, -  вместо задержанного ответил комиссар, - и согласно этим показаниям и истории болезни, выписку из которой нам так любезно предоставил доктор Торон, ты поступил в клинику с переохлаждением, что естественно в такое время года,  и с побоями, в основном верхней части тела. – Комиссар сделал короткую паузу, он посмотрел на Демьяна, видимо ожидая от того хоть какой-то реакции, но тот как сидел с опущенным взглядом, так и продолжал сидеть,  безучастно глядя в стол. –  Так же здесь указанно, что ты утверждал, что полностью потерял память и до момента, как пастор тебя подобрал, ты абсолютно ничего не помнишь.  И что, ты так ничего и не вспомнил?
- Ничего, - монотонно, толи ответил, толи повторил за комиссаром, Демьян.
- Ну, тогда давай я тебе немного помогу: первое, ты неплохо говоришь на нашем языке, но всё-таки с явным акцентом, а значит ты не из наших мест. Второе, ты говоришь на нашем языке очень нетипичным, для молодого человека образом, то есть, язык ты учил не в учебном заведении, а просто общаясь с местными жителями. Так?– комиссар снова сделал паузу, и на этот раз уже более пристально, посмотрел  на задержанного, от чего тот явно занервничал.
 – Отлично, значит мы на правильном пути, – удовлетворенно произнес полицейский, -  И теперь, побои:  побоев было не так уж и много, но все очень сильные и профессиональные – то есть, тебя били не для того чтобы убить, а для того чтобы выключить, и ты, при этом, совершенно не сопротивлялся.  А судя по тому, что ты сегодня сделал с этими семью здоровыми отморозками,  просто так взять и избить тебя никому бы не удалось, а это значит, что ты сам  позволил сотворить с собой, такое. Вопрос: почему ты это позволил и кому?  Может ты все-таки, что-то помнишь?
- Ничего…, я ничего не помню,  - почти шёпотом ответил задержанный и нервно передернул плечами.
Комиссар же только тяжело вздохнул, и чуть подавшись вперед, еще несколько минут смотрел на Демьяна, от чего тот только сильней съежился, сидя на стуле, и старался не смотреть в сторону полицейского. Казалось, что эта продолжительная пауза была просто не выносима для задержанного, но он все-таки продолжал сидеть и молчать...
-  Да, - задумчиво произнес комиссар, - что-то не очень у нас с тобой разговор клеиться.  Ты пойми, я очень хочу тебе помочь и дело совсем не в сегодняшней драке в миссии у пастора Грегери. Для меня твое дело – это дело чести всей полиции моего города.  И я хочу чтобы ты знал, Демьян,  или как там тебя зовут на самом деле, что в моем городе, в полиции, служат только самые достойные люди – настоящие граждане своей страны, и всякой мрази в полицейской форме здесь не место. И тебе больше не надо ни кого и не за кого бояться : ни за себя,  ни за  Марию Кузьминичну,  у которой ты прожил зиму, ни за Надин, которую ты спас от разъяренного быка. В общем,  тех троих  ублюдков,  которые избили тебя и выкинули в придорожную канаву, я уже арестовал, и они дали признательные показания в твою пользу и больше никогда не вернуться в эту профессию , - комиссар замолчал, а Демьян, наконец,  поднял голову и посмотрел на полицейского глазами полными слез, которые тонкими струйками устремились вниз по заросшим бородой щекам.- Ну вот, видишь, - весело усмехнулся полицейский, - мы с тобой вместе все и вспомнили. Да?-  Демьян, только кивнул головой, но ничего не ответил, комиссар же продолжил уже более серьезным тоном.- Теперь у нас с тобой остается только одна проблема, это жители деревни Редстоун - они все говорят одно и то же, как под копирку: бычок мирно пасся и ты на него напал, выскочив из леса с огромным кинжалом в руках. Вот как то так… Конечно здесь  не обошлось без председателя Джекобса, но это мы с тобой уже никому и никак не докажем…
В глазах Демьяна вдруг проскользнула тревога, он, наконец, вытер слезы и тихо произнес:
 - Но это не правда,  я выбежал почти в последний момент, и у меня не было другого выбора, кроме как зарезать этого бычка…
- Я знаю, Надин приезжала ко мне, и все рассказала. Правда, она ничего не сможет подтвердить в суде, так как сильно запугана, и я не смог убедить её написать заявление, поэтому мне все равно  придется предъявить тебе обвинение в причинении убытка в особо крупном размере и охоте на медведя без лицензии, а это крупный штраф или тюремный срок. Вот если бы ты смог бы мне рассказать кто ты и откуда родом. Я бы нашел кого-нибудь из твоих родных или знакомых и тогда мне было бы легче тебе помочь... Ну что ты молчишь, ты же на самом деле все помнишь, только скажи, и я сегодня же начну поиски твоей семьи…
- Простите, господин, полицейский, но мне совсем нечего вам сказать, -  снова опустив взгляд вниз, проговорил Демьян. – У меня действительно нет прошлого, и  меня уже давно не существует, как чьего-то родственника или друга... Я очень благодарен вам за помощь, но если у меня не будет возможности вернуться в миссию к пастору Грегери, то мне уже все равно, что со мной будет. Можете делать со мной все что захотите…
- Ох, какие мы отчаянные: « все что захотите» - подражая тону задержанного проговорил полицейский, - есть у меня еще одна идейка поповоду тебя и, по-моему, очень даже не плохая. В общем, у меня есть старый приятель по военной службе, он очень хороший и добрый человек. И я уже беседовал с ним на счет тебя, когда понял, что сам не смогу тебе помочь. Так вот, этот мой приятель согласился забрать тебя к себе, вернее к своему другу на ферму, пасти коров и лошадей. Ты сумеешь пасти лошадей? Верхом то умеешь ездить? – полицейский, прищурившись, посмотрел на молодого человека, затем, подметив в его глазах подобие живой искры, удовлетворённо кивнул головой и переспросил еще раз, но уже более настойчиво,  - Так ты умеешь ездить верхом или нет?
   - Не знаю, - пожал плечами Демьян, - может и умею, надо попробовать.
- Хорошо, значит попробуешь. – на выдохе произнёс комиссар и быстрым движением убрал все бумаги, в ствол. -  Но вот есть только одно «но», этот мой приятель живет в другой стране, в общем, далеко отсюда. Так что если ты, все-таки, согласишься уехать с ним, то уже никогда не сможешь вернуться сюда,  но, а с другой стороны, я не смогу тебя отдать под суд. Решай, у тебя есть время до утра. Утром приедет мой приятель и у него будет только один час на посещение нашего города, затем он улетит обратно к себе на родину.
-  Я подумаю, – снова поникшим голосом, произнес Демьян, - мне бы только с пастором Грегери увидеться, это возможно?
- Да, конечно, завтра с утра и увидишься, я позвоню ему, но в любом случае это будет для вас последняя встреча, так что советую тебе все-таки очень хорошо подумать…. 
      … Рано утром пастор Грегери был уже в миссии, до открытия столовой оставалось еще уйму времени, но не смотря на это священно служитель очень торопился: он спешно собирал сумку, складывая в неё все самые необходимые вещи и особенно бережно и трепетно он положил поверх всех вещей, небольшой новый завет…
«Это хорошо, что комиссар позвонил вчера вечером и предупредил о Демьяне, теперь бы только успеть…»
   Вдруг в дверь миссии кто-то нетерпеливо позвонил, помощникам приходить было еще слишком рано, и пока пастор шел через зал столовой он с тревогой обдумывал, кто же это мог быть… 
      - Вилли!, - удивленно произнес служитель, увидев на пороге молодого бизнесмена, - Что случилось!?
  - Пастор Грегери! –  с выпученными от удивления глазами произнес Вилли Петерсон, он шагнул внутрь здания и когда пастор защелкнул за ним замок, сбивчиво спросил: - скажите, пожалуйста, вчера вечером, до этих хулиганов в миссии были только мы с вами и Демьян?
- Да, а что?
- Пойдемте в ваш кабинет, пожалуйста! – умоляюще проговорил бизнесмен,  и священнослужитель без лишних слов оправился за молодым человеком, так  и не сумев понять встревоженность своего друга. Оказавшись в кабинете пастора, бизнесмен схватил с пустого стола шариковую ручку и дрожащим голосом чуть ли не прокричал:
- Умолю, дайте мне чистый лист бумаги.
Пастор, молча подал бизнесмену бумагу и тот судорожно нарисовал на ней несколько извилистых линий, затем открыв, принесённую с собой папку, подставил к ней исчёрканный  лист.
 - Она! Пастор Грегери! Это та же самая ручка! – бизнесмен широко улыбнулся, и из его глаз брызнули слезы, - Пастор! Хотите я скажу как на самом деле зовут того кого вы называете Демьяном.
- Да, если вы так в этом уверены, - медленно произнес пастор, волнуясь за своего друга: всё ли синим в порядке…
 - Этого человека зовут Ник Салтон!  - бизнесмен постучал пальцем по яркой , представительной подписи внизу страницы в папке,-  И он является главой корпорации Тайфун и президентом Салтон-банка. И вчера здесь, в этом кабинете, он подписал наше с вами прошение о материальной помощи!
- Вилли, разве такое возможно!? – не веря всему услышанному, дрожащим голосом, произнес пастор,  медленно опускаясь в офисное кресло.
- Да! И я уже был в банке и  сканировал эту подпись – она оказалась подлинная, пастор Грегери! Она на столько подлинная, что деньги уже на счету вашей миссии..!
    На некоторое время в кабинете воцарилась полная тишина: пастор смотрел на бизнесмена, а бизнесмен смотрел на пастора. Вилли продолжал улыбаться, даже не пытаясь вытереть все новые и новые слезинки, которые одна за другой катились вниз по щекам. Пастор же оставался совершенно серьезным, как будто его мысли были совершенно далеки от такой радостной вести.
 - Вилли, нам нужно очень сильно поторопиться,- первым нарушил возникшую паузу пастор,- нашего Демьяна скоро увезут из страны, и у нас будет только несколько минут, чтобы попрощаться с ним, благословить его и поблагодарить за помощь. Пойдемте скорей!.…
 … Комиссар полиции Джозеф Блатер спустился на первый этаж участка и широко расставив руки, пошел на встречу к мужчине лет пятидесяти- пятидесяти пяти, одетому в гражданское:
    - С приездом, дорого ты мой « Кондор!», как долетел, не укачало ли тебя в самолёте? – крепко обняв старого приятеля, рассмеялся комиссар Блатер.
     - Спасибо, «Кугуар», что еще помнишь мой позывной. – Так же весело отозвался гость. – Ну, что где мой красавчик, не терпится его поскорей увидеть?
  - Да погоди ты, успеешь еще, пойдем лучше ко мне в кабинет поболтаем, чайку попьем, это буквально на несколько минут, и сразу отведу тебя к твоему орлу, а то когда еще доведется нам с тобой вот так,  глаза в глаза увидеться…
   В этот момент в участок вбежал молоденький полицейский и тут же бросился к комиссару, выпрямившись перед старшим по званию по стойке смирно, он взял под козырёк:
- Сэр, сержант Рассел, - запыхавшимся голосом представился полицейский, - прошу прощения за опоздание, я ваш переводчик, меня направили к вам для встречи с иностранным комиссаром.
   Комиссар Блаттер вдруг весело рассмеялся и похлопал полицейского по плечу,
- Спасибо сержант Рассел, вы можете быть абсолютно свободным, нам с моим армейским другом не нужны ни какие переводчики - он знает наш язык, а я знаю его. Ведь так, дружище? – обратился уже к гостю Блаттер, и тот  скромно улыбнувшись, кивнул головой.
 - Конечно, именно так, дружище, - практически без акцента проговорил гость на родном для комиссара и сержанта языке, и уже на своем добавил, - Думаю, Джози, нам нужно уже идти.
- Да-да, Джефи, конечно, пойдем…
      
Как и было обещано, через несколько наиприятнейших минут, проведенных в воспоминаниях об армейских годах, о прошедшей бурной молодости и о днях текущих,  комиссар провел своего гостя несколькими коридорами  в другое крыло полицейского участка,  где они спустились на два этажа вниз… «На два!»… Это значит, что камеры для задержанных находились в подвальном помещении! «Очень интересно, а хотя, может оно и правильно – из подвала то уже никуда не сбежишь…»
- Комиссар, а как же они у тебя здесь без окон сидят, вроде как не положено? – все же озвучил свои мысли гость.
- Ну да, не положено, так это же на счет камер, а вот в бомбоубежище окна совсем не нужны, - хитро улыбнулся хозяин и, заметив удивленный взгляд гостя, поспешил объяснить: - В наших краях везде есть бомбоубежища, это еще со времен холодной войны осталось. Просто я твоего парня официально не регистрировал, так что он у меня  ни как   не числится, вот и приходиться держать его внизу. Сам понимаешь, у нас любят проверки устраивать. И зарегистрировать я его не могу, потому что дело придется уголовное заводить, а ему, да и всем нам, это совсем ни к чему, парень то он у тебя хороший, хоть и чересчур отчаянный бывает иногда. Знаешь, мы ведь его еще прошлым летом пытались поймать, когда он в медвежьей берлоге жил, да по деревьям скакал как шимпанзе,  я тебе об этом не писал, потому что зачем писать, если не знаешь, зверь ли это или человек по лесу бегает. Ну уж когда все узналось, так вмешался этот проклятый бычок, будь он не ладен.  Слава Богу за таких людей как Мария Кузьминична, которая приютила твоего героя на зиму, и за пастора Грегери, что спас парня от неминуемой гибели, да и потом не бросил, а пристроил его в свою миссию. Так что, забирай своего бедолагу, и уезжайте отсюда с Богом. Прости, но это максимум,  что я смог сделать для тебя, дружище.
- Спасибо, тебе огромное, я просто в неоплаченном долгу перед тобой и рассчитаться даже не знаю как…
- Перестань, Джефи, мы же с тобой когда-то одну казарму на двоих делили и вместе мордой грязь бороздили на марш-бросках, ничего ты мне не должен.…Ну, вот мы с тобой и дошли.
Комиссар Блатер открыл одну из нескольких массивных железных деверей и распахнул её настежь.
- Гляди как, сидит и даже голову не поднимет,  - указал он на съежившегося, на лавке арестанта, который сидел, подобрав колени к груди и спрятав в них голову. – Уж извини, здорового и сильного работника я тебе не нашел, так что придется брать то что есть…
     - Да, приятель, на вид он у тебя конечно не очень. Замученный, какой то, тщедушненький. Работать то он сможет?
- Джеф, перестань, - беспокойно улыбнулся комиссар Блаттер, - я же  просил тебя быть с ним полегче, его и так уже судьба наказа….Ладно, оставлю вас наедине, а то я не очень люблю сопливые сцены. Здесь на стене есть кнопка, как закончите, вызовите меня…
     Комиссар Блаттер, слегка хлопнув армейского друга по спине, ушел обратно на верх.  Джеф же еще несколько минут постоял в дверях, не спуская,  все это время,  глаз с арестанта, который несмотря ни на что продолжал сидеть в той же самой позе, уткнувшись лицом в колени . Наконец, полицейскому надоела эта немая сцена и он подойдя к задержанному, постучал ему по плечу.
 - Тук, тук, есть, кто дома или все ушли? – весело проговорил Джеф.
     Молодой человек, наконец, поднял голову, и посмотрев на полицейского, удивленно захлопал глазами. Видно было, что он пытается, что-то сказать, но его рот только беззвучно то открывался, то закрывался…
  - Ну что ты молчишь? – не переставая улыбаться, произнес полицейский, он быстро смахнул предательские слезинки с глаз и глубоко вздохнул, - вот скажи, как я покажу тебя отцу с матерью с такой бородищей?! Теперь еще и парикмахерскую искать придется…
 - Стивенсон… - наконец, сумел выговорить арестант, - Стивенсон, это ты..? Это правда ты…? – голос молодого человека дрогнул и осёкся. Не в силах больше что-либо сказать, арестант просто впился в полицейского глазами, боясь хоть на мгновение отвести взгляд от Джефа Стивенсона и даже не пытаясь справиться с беззвучным потоком слез, внезапно хлынувшим по щекам.
- Марко, прекращай так на меня смотреть,  - теперь и у Стивенсона голос задрожал, полицейский достал из кармана платок и принялся вытирать своему воспитаннику слезы. – Еще немного и я тоже разревусь, а я ведь собирался хорошенько надрать тебе задницу, а не слезы вместе с тобой лить…
- Как ты меня нашел? – все еще с трудом спросил Марко Милани. – Я думал, что вы меня давно похоронили…. Стивенсон…  я даже не сын Джека Харпера…я вообще ни чей сын… и у меня больше нет родинок на спине…. Ты не смог бы меня просто так найти…
- Просто так?  Да, ты прав, просто так я бы тебя не нашел, если бы ни Роберт Браун, сынок Кирка Брауна. – Стивенсон присел рядом с арестантом и нервно, зачесал волосы назад, это был очень плохой знак для молодого человека и Марко это хорошо понимал….-  Именно Браун младший подсказал мне, где тебя искать, то есть именно там, где у его папаши  находится бизнес и, главное - банк в котором находятся брауновские деньги. Ну и еще один  сопляк - банкир помог, которому я  обязательно еще не один раз припомню свой позор, который я испытал, когда не смог попасть на территорию киностудии, потому что солдафоны Паркинсона оцепили все вокруг ради   двух молодых ублюдков,  возомнивших из себя супер-бизнесменов. Не подскажешь, как же их зовут? А?
     Марко молчал, он низко опустил голову,  и даже на расстоянии полицейский смог почувствовать,   как тело молодого человека судорожно затряслось.
-   Ну так что? –  не унимался полицейский, видимо решив окончательно добить несчастного, - Ты сам мне назовешь их имена или мне это сделать?
 - Я….мы…мы с Френком…мы просто ….- всхлипывая, готовый разрыдаться в голос начал Марко Милани, но продолжить так и не смог, он закрыл лицо руками и все таки, поддавшись чувствам, заплакал как маленький мальчик. Стивенсон только тяжело вздохнул, и приобняв молодого человека за плечи, проговорил уже более снисходительным тоном:
- Ты даже не представляешь, что я хотел сделать с вами обоими, когда Фрэнк Нолтон мне все рассказал, и про банк и про харперовское кровавое золото, которое вы так ловко пустили в оборот, я бы вас за это одно в порошок бы стер, если бы ни Кирк Браун.  Папаш твоих обоих жалко, и только из-за них  я про этого твоего липового Ника Салтана  никому ни чего не сказал…, - Стивенсон сделал выразительную паузу, но кажется, Марко её так не понял.
- Спасибо,  я так виноват перед тобой…я …я не знаю как вымолить у тебя прощение… просто, в тот год дела в  киностудии были совсем плохие, всё шло к банкротству, а тут золото - много золота. И оно принадлежало не Джеку Харпера, а черной горе, так я тогда подумал, и решился пустить его в дело… - все еще всхлипывая, пробубнил молодой человек, но как бы опомнившись, он поднял голову и с тревогой посмотрел на Стивенсона: - Погоди, что ты имеешь в виду?
- Я? – искренне удивился  полицейский. – Не знаю, что я имею в виду. Ты о чем?
- Ты сказал «папаши», что это значит?
- Вот, черт! Кажется,  я поспешил, ну ладно придется тебе все рассказать, про твоих папаш… - Стивенсон, как можно короче рассказал про свое расследование, про тесты ДНК, про Найда Салтона и Глорию, и то что Джек Харпер украл у Найда не только жену но и еще будущего сына… - Я передал все материалы твоего дела, всю информацию,  что смог достать,  Мери Джонс, той журналистке которая так тебя нахваливала в своих статьях, так что теперь весь город знает историю твоего рождения и очень ждет твоего возращения. Без пресс-конференции тебе уже точно ни как не обойтись,  так что готовься. И еще мне прислал письмо из тюрьмы брат Кристин Лейз, он просил у тебя прощения за то что ненавидел тебя много лет, не зная, что ты не сын Джека Харпера,  а его жертва, как и многие в нашем городе…. Ну вот вроде и всё….
    Теперь наступила очередь молчать Стивенсону.  Марко Милани тоже сидел молча, он только нервно поддергивал плечами и смотрел в пол. Только спустя несколько минут молодой человек  смог более-менее прийти в себя.
- Найд… - тихо произнес Марко. – Как он сейчас? От этого же всего можно сума сойти…
- Этот отшельник очень сильный, он все способен пережить, но честно говоря,   в какой-то момент, я здорово испугался за него. Наверно, сразу же,  когда я рассказал ему про тебя, вот тогда я на мгновение увидел в глазах Найда  неописуемую боль и безысходность, от которых действительно можно сойти сума. Но это было только одно мгновение…  Хорошо, что я в то время уже держал связь со своим сослуживцем, местным комиссаром, и к тому времени я уже передал ему всю информацию о тебе. Это тот самый комиссар, который вчера с тобой беседовал. Практически весь прошедший год мы постоянная с ним переписывались и перезванивались - всё это давало нам с Найдом,  да и всей твоей семье надежду , что Джозеф Блаттер тебя обязательно найдет и вот нашел…
- Значит, вчера комиссар знал, что говорит именно со мной? – Марко испуганно посмотрел на Стивенсона. – Он знал всё обо мне?
- Да, конечно. Он мне сразу же позвонил, как только уверился в том,  что ты именно Марко Милани. А помог ему это сделать твой доктор, который лечил тебя, после того как пастор тебя подобрал и привез в клинику.
- Так что же и доктор все знал?
- Нет, как раз он ничего не знал. Ему показалось очень странным то,  что ты ни как не реагировал на достаточно болезненные процедуры и твое стремление все время вставать с кровати  таким образом,  как будто ты здоровый человек, а не пациент с проломанными ребрами. Короче он решил поэкспериментировать над тобой и пару раз повтыкал тебе в спину иглой от шприца. Ну и не увидев никакой реакции, просто решил провести свое маленькое расследование,  ведь таких людей как ты,  которые не чувствуют физической боли,  не так уж и много, таким образом доктор и  вышел на Самуэля Никсона. Сэми же сразу выслал твои образцы ДНК, доктор сравнил их с тобой и понял что ты это ты. Правда, на тот момент,  ты уже был  уже в миссии у пастора Грегери. Но это была уже не проблема. В общем, если бы ни эти вчерашние отморозки, то я сегодня забрал бы тебя из мисси, а не от сюда. Вот как-то так….
- А я, глупый, думал что вы уже носите на мою могилу цветы, - грустно улыбнулся молодой человек. – Стивенсон, я просто перед тобой в неоплаченном долгу… Смогу ли я когда-нибудь расплатиться с тобой?
Полицейский вдруг весело рассмеялся и положил свою руку на плечо Марко Милани.
- Да… какой же ты все-таки смешной! Долг? Ты и твой папаша Чил, и Найд, и Сэми и Сьюзи с Джонни – вы все моя жизнь, моя семья. Те ради которых я готов вывернуться на изнанку и сделать все, что бы вы были счастливы. Хотя, у меня есть одна идея на счет тебя. Вот скажи ка мне – генерал Паркинсон, он же не знает кто такой Ник Салтон на самом деле?
- Нет, - настороженно произнес молодой человек, он попытался предугадать к чему клонит Стивенсон, но ничего вразумительного так и не возникло в голове Марко.
-  Это хорошо. Если бы ты только знал сколько раз он хвастался своим знакомством с тобой, вернее с твоим персонажем, что вы там чуть ли не каждый выходной чай вместе пьете…
- Но это не правда, Стивенсон, это ложь! – Марко возмущенно покачал головой. – Я встречался с ним только  один раз, а потом только с его представителями, И речь шла всего лишь о личной охране и не более…
- Ладно, ладно, успокойся, - полицейский не стал дослушивать причитания своего подопечного. – В общем, так, когда мы вернемся домой ты, объявишь совет директоров, в роли Ника Салтона конечно. И распорядишься сделать банкет по случаю своего счастливого возвращения, и пригласишь меня и генерала. А в самом начале банкета представишь меня как своего спасителя, в общем, как оно и есть на самом-то деле,  ведь без моих связей тебя бы точно не нашли. Понял?  - Марко одобрительно кивнул и грустно вздохнув, опустил голову. Стивенсон же только издевательски хихикнул и слегка толкнул молодого человека. – Да не переживай ты так,  ты только представь лицо Паркинсона, когда сам Ник Салтон будет меня благодарить. Ну,  а потом поступай как знаешь, хочешь оставайся этим  золотым банкиром, не пропадать же на самом деле золоту. – полицейский весело подмигнул молодому человеку и встал на ноги,- пора, дорогой у нас скоро самолёт, а там уже твоя семейка ждет не дождётся своего блудного сыночка…   
    …. Пастор Грегери и бизнесмен уже около часа сидели в полицейском участке. Вилли казался спокойным, а вот пастор явно нервничал, даже не смотря на дружелюбное отношение к нему со стороны, буквально всех, сотрудников полиции.  И как его не уверяли, что другого выхода нет,  и его Демьяна мимо пастора не проведут, священнослужитель все равно вскакивал каждый раз,  как только открывалась какая-нибудь дверь и от туда выходили люди, в штатском ли или в форме.
   И вот, наконец,  в холле полицейского участка появился Демьян в сопровождении комиссара Блаттер и, неизвестного пастору, мужчины в штатском.  Не раздумывая ни минуты, пастор бросился к своему теперь уже бывшему подопечному. Правда, сначала он решил обратиться к комиссару:
- Господин, офицер, вы позволите мне попрощаться с Демьяном? Мне достаточно будет нескольких минут, чтобы сказать ему самое важное, прошу вас.
- Пастор Грегери, - смущенно произнес полицейский,- ну что вы так просите, вы имеете право говорить с этим молодым человеком столько, сколько захотите, ведь это благодаря вам он вообще остался живым. Кстати Джеф, - комиссар обратился к своему гостю,- Это и есть тот самый пастор Грегери Дорис, о котором я тебе рассказывал. Это святой человек с огромным  добрым сердцем.
 После этих слов комиссар Блаттер чуть отошел в сторону, как бы приглашая Стивенсона к диалогу со священнослужителем. И Джеф Стивенсон, шагнув вперед, уважительно протянул пастору руку:
- Огромное спасибо вам, сэр, за спасение нашего парня! Там на юге, на нашей с ним родине, уже год с лишним его ждет его семья: родной отец, приемные  отец с матерью, брат и невеста. И еще несколько десятков тысяч человек, которые любят его и следят за его творчеством. И вы- пастор- им всем подарили веру в то, что Бог есть, веру в добро и чудеса. Мне очень жаль, что мы не можем остаться в вашем городе и даже в стране на подольше, но думаю, мы все-таки найдем способ как вас отблагодарить, хотя, за то, что вы сделали, благодарить нужно каждый день до последнего вздоха. 
- Спасибо, - тихо, чуть ли не заикаясь, произнес пастор, его щеки загорели пунцовым огнем, и было видно, что ему жутко неловко слышать такие громкие слова в свой адрес. - Простите, но моей заслуги здесь никакой нет, просто, если бы тогда мотор машины не заглох, и зарядка телефона не кончилась, то я, скорей всего, проехал бы мимо той канавы, и, может быть, никогда бы не узнал, что там умирает человек. Во всем этом есть только  воля и милость нашего Господа - Иисуса Христа! А теперь, позвольте мне все- таки поговорить с Демьяном, обещаю, что надолго я его не задержу…
  Стивенсон и Баклер,  переглянувшись,  отошли в сторону.  И пастор,  заботливо осмотрев молодого человека с ног до головы,  наконец,  впервые за все утро позволил себе улыбнуться.
-Я очень рад за тебя и очень, очень счастлив за то,  что ты возвращаешься домой. Я рад, даже не смотря на то,   что возможно мы больше никогда не увидимся с тобой. Хотя,  как знать,  пути Господни неисповедимы,  а земля - она круглая,… так что может еще и свидимся. Но,  а на сегодня я очень благодарен комиссару за то,  что заранее позвонил мне, и теперь  я хотя бы смогу попрощаться с тобой.  Как ты сам? Как себя чувствуешь?
- Спасибо,  пастор Грегери,  сейчас уже все хорошо,  но честно говоря,  я очень испугался,  когда меня арестовали.  Я уже подумал,  что у меня больше нет никаких шансов. А оно вон как обернулось.  Оказывается, моя семья ждала меня всё это время,  а Стивенсон, вообще шел по моему следу. Представляете!? – молодой человек широко улыбнулся, и из его глаз выбежали несколько слезинок,  которые он быстро растер по лицу. – Пастор Грегери,  если бы я только знал об этом, если бы хоть кто-нибудь намекнул бы мне,  всё могло бы сложиться совершенно иначе…
- Это, правда,  Демьян, так и бывает чаще всего в жизни, но Господь всё равно все наши проблемы может обратить в наши ответы,  если следовать Его воле.  Это я к тому,  что ты  стал ответом на наши нужды,  и Вилли хотел бы тебя поблагодарить,  если ты, конечно,  не против?
Демьян занервничал,  он передернул плечами и смущенно посмотрел на подошедшего бизнесмена,  которого пастор пригласил жестом руки.
- Простите,  но я могу только создавать проблемы,  но никак не решать их…
- И все же вам удалось очень многое сделать для миссии,  мистер Ник Сайлен! – подчеркнуто проговорил бизнесмен и уже более тихо добавил: - простите меня сэр, но я  очень сильно ошибался на счет вас, считая вас человеком самолюбивым и неспособным на благотворительность.  Но теперь мне очень стыдно  за такие свои мысли, и я искренне прошу у вас прощение и одновременно хочу сказать вам огромное спасибо  за помощь - сегодня, ещё  с самого утра, все деньги поступили на счет миссии!
После этих слов в глазах Демьяна проскользнул испуг,  который затем сменился на  совершенно искреннее удивление. Молодой человек перевел взгляд на пастора и тот только одобрительно кивнул головой,  соглашаясь с тем, что сказал Вилли.
 - Честно говоря,  я не знал,  что ,  из этого всего вообще что-то может получиться. – тихо,  виноватым тоном произнес Демьян. - Не знал, имеет ли подпись Ника Салтона,  как и прежде,  юридическую силу, прошло уже слишком много времени с его исчезновения, и Фрэнк Нолтон мог бы найти себе приемника.  Но я рад,  что все получилось, так как надо.  Единственное - Фрэнк может позвонить вам,  мистер Патэрсон и расспросить об этом денежном переводе,  скорей всего он сделает это  сам лично,  ведь они с Ником Салтоном большие друзья и скорей всего Фрэнк тяжело пережил новость о пропаже Салтона. Не беспокойтесь ни о чем,  можете рассказать ему все, что только знаете,  он все поймет и будет очень рад за вас и своего друга.  А что касается меня, то я всего лишь нищий бродяга по имени Демьян.  И я сохраню это имя в своем сердце до конца моих дней,  чтобы никогда не забывать тех, кто мне помог в вашей стране…
_ Простите, пожалуйста, -  аккуратно вмешался в разговор Стивенсон,  демонстративно поглядывая на часы, - но нам действительно уже пора в аэропорт. Пастор Грегери,  мистер Патэрсон,  еще раз прошу прощения,  - полицейский    с грустью посмотрел на  пастора и  бизнесмена,  и приобняв молодого человека за плечи,  добавил, - ну что ж пошли,  многоликий ты наш, пора на самолет. - После этих слов,  комиссар и молодой человек двинулись вместе  к выходу.
- Подождите!  - вдруг выкрикнул священник,  он схватил,  стоявшую все это время в стороне,  сумку и подбежал к бывшему своему подопечному, - вот возьми,  пожалуйста, чуть ли не забыл.  Здесь я собрал все твои вещи,  которые тебе подарили в клинике,  и кое-что положил на память о миссии,  будешь смотреть, и вспоминать нас, и так же я положил тот самый новый завет,  который мы с тобой читали.  Демьян,  я очень надеюсь,  что ты сохранишь в своем сердце все те слова и все молитвы, которыми мы с тобой молились в нашей миссии.  Всегда помни, что Господь любит тебя и что Он всегда ответит, когда ты воззовёшь к Нему! Всегда!
  Пастор еще раз пожал руки Стивенсону и Марко Милани и те вышли из полицейского участка.  Комиссар Баклер же,  решил еще немного задержаться,  он, широко улыбаясь, подошел к священнослужителю и слегка коснулся его плеча,
- Вот и все пастор Грегери,  наверно скучать будете по своему подопечному?
- Да,  конечно буду,  комиссар;  в нем же теперь живет часть моей души,  как ни скучать?  Но Бог даст, и мы еще с ним увидимся,  только теперь он  приедет ко мне уже как дорогой гость, а может, и  я к нему соберусь.  Почему бы и нет?!  - мечтательно произнес пастор,  глядя на дверь участка,  как будто из неё кто-то обязательно должен был выйти…
- Все возможно,  пастор,  все возможно.  Ну а вы хоть знаете, как по-настоящему зовут вашего Демьяна?   - спросил комиссар,  посмотрев  на пастора,  хитро прищурившись,  но тот только отрицательно покачал головой и полицейский поспешил ответить на свой же вопрос,  - его настоящее имя Марко Милани,  он актер,  каскадер,  работает на семейной киностудии и они там, кстати, делают неплохое кино. А еще он имеет аналог черного пояса в карате или кунг-фу!  Золотой пояс – в той местности, где он живет, выдают золотой пояс по борьбе Монастыря Гор!  Во как! - весело рассмеялся полицейский, - я даже смог это выговорить.  Крутой парень,  который однажды потерял надежду и снова её нашел.. .- полицейский вдруг замолчал и в холле участка повисла пауза,  которую никто не хотел нарушать,  правда уже через пару минут комиссар не выдержал:
- Кстати,  Джеф Стивенсон привез мне несколько кассет,  так что вечерочком могу заскочить к вам, и мы сможем посмотреть какую-нибудь картину,  с участием нашего героя
- Да было бы не плохо.
- Ну, тогда до вечера,  пастор Грегери,  а сейчас мне нужно еще отвести моих друзей в аэропорт….